Читать книгу Призрак - Ольга Панова - Страница 1

Переводя дух, старуха стояла под козырьком здания, опираясь на деревянную трость. Невыносимая жара заставляла сердце биться чаще, трудно было дышать. Добраться до своего дома стоило ей немалых усилий. Каждый день поход в магазин отнимал много времени и сил.

Женщина вздохнула, затем прикрыла глаза и на миг застыла. Ей хотелось немного тишины и покоя. Со стороны аптеки послышался громкий лай собак.

– Только этого не хватало, – прошептала старуха и нехотя открыла глаза.

Стая бездомных собак медленно направлялась к серому дому, где стояла женщина. Разгоняя голубей, животные обнюхивали землю в поисках пищи. Как на подбор все были огромные, неухоженные, с голодным взглядом.

При виде злобных животных прохожие разбегались врассыпную, боясь оказаться у них на пути. Молодые мамочки с колясками разворачивались и уезжали прочь. Кто-то предусмотрительно свернул в подъезды. Спустя пять минут скрылись все.

Все, кроме маленькой девочки, которая что-то искала в земле у дерева, присев на корточки.

На вид ей было пять-шесть лет. У нее были спутанные волосы, запачканное лицо и бесформенное платье с засаленными пятнами. Ее босые ноги с язвами и мозолями были по щиколотку в грязи. На нее без слез нельзя было смотреть.

Ребенок не боялся бездомных животных. Подняв с земли горбушку черствого хлеба, девочка быстро отряхнула ее от листьев и отправила в рот. Не смущаясь плесени и грязи, она умяла все до последней крошки. Огромные глаза равнодушно скользнули по животным, которые, учуяв запах еды, бросились к ней.

Представив, что затем должно произойти, старуха поспешила на помощь. Размахивая своей тростью, пожилая женщина громко крикнула, отвлекая собак. Однако это не возымело никакого действия, животные лишь злобно ощетинились. Продолжив путь к жертве, они злобно залаяли, поддерживая друг друга.

Старуха громко позвала на помощь, затем, подняв с земли камень, запустила в собак. Никакой реакции.

Вдруг женщина остановилась. У дерева происходило что-то странное.

Запустив тоненькие ручки в рыхлую землю, девочка прошептала несколько непонятных слов. Собаки стали обнюхивать воздух и не спеша сели плотным кольцом вокруг ребенка.

Тогда девочка выпрямилась и раскинула руки в стороны. Земля стала медленно сыпаться сквозь пальцы вниз и кружиться кольцом вокруг маленькой фигурки. Набирая обороты, частицы земли медленно поднимались вверх.

Словно под гипнозом, собаки наблюдали за кольцами земли в воздухе.

Закрыв глаза, девочка произнесла что-то вроде «брось» или «брысь» и хлопнула в ладоши. В то же мгновение земляные кольца с силой обрушились на собак, больно стукая их по мордам.

Стая, скуля, разбежалась, забыв про маленькую девочку.

Словно ничего особенного не произошло, малютка отряхнула руки и оглянулась. Именно в это мгновение она заметила пожилую женщину, которая стояла напротив, опираясь на трость.

Глубокое изумление отразилось на лице старухи. Через мгновение женщина взяла себя в руки и вдруг неожиданно спросила:

– С тобой все в порядке?

– Угу, – ответила девочка и поспешила спрятать свой взгляд.

– Кушать хочешь? Вижу, что хочешь. У меня дома есть вкусные щи и горячий пирог с мясом. Могу тебя угостить…

Женщина не знала, что еще сказать, поэтому замолчала. Однако девочка шагнула к ней навстречу. Не говоря ни слова, малютка протянула ей свою крошечную ладошку и заглянула в глаза. Они были ярко-зеленые, с желтым ободком вокруг зрачков. Необычный взгляд. Одновременно наивный и тяжелый.

– Я пойду с вами, и Лева пойдет, – прошептала девочка, демонстрируя тряпичного львенка из кармана. – Можно?

– Конечно, можно, места хватит всем.

Опираясь на трость, женщина медленно направилась в сторону желтой пятиэтажки. Ребенок последовал за ней.

У женщины из головы не выходила картина увиденного. Как у маленькой девочки могло получится такое? Что это за способности? Кто ее научил? Странное создание – эта малютка.

– Твои родители – они где? Наверное, волнуются за тебя?.. Хотя, судя по всему, нет.

Усмехнувшись своим невеселым мыслям, женщина покосилась на засаленное платье и спутанные волосы ребенка. Что это за родители такие, которые отпустили ребенка одного на улицу?

– У меня никого нет, я сама по себе, – послышался ответ, – хотя, может, кто и есть. Я не знаю.

– То есть как? Ты действительно не знаешь?

Женщина на миг остановилась и удивленно покосилась на девочку. Огромные глаза смотрели не мигая.

– Я не помню ничего. Ни мамы, ни папы. Знаю только, что зовут меня Аней, и все.

– Анна, значит, – повторила женщина и медленно продолжила свой путь. – Ну хорошо, а как ты здесь оказалась? Кто тебя привел?

– Никто, я сама сюда пришла.

– Странно.

– Я ничего не помню. Ничего.

Преодолев аллею с цветущими кустарниками, они оказались перед подъездом. Войдя внутрь, старуха указала на второй этаж и, опираясь на перила, грузно шагнула на лестницу.

Несмотря на то, что дом был старым, внутри было чисто и пахло свежей побелкой. Преодолев пролет, женщина достала ключи, открыла замки и распахнула дверь своей крошечной квартирки.

– Ну вот, мы дома. Проходи, не стесняйся.

Отложив в сторону трость, пожилая хозяйка медленно опустилась на стоящий у зеркала пуф и устало улыбнулась. Не хватало сил, чтобы скинуть башмаки. Нужен был отдых.

Маленькая девочка на миг застыла у распахнутой двери. Зеленые глаза внимательно разглядывали обстановку.

Из маленькой прихожей можно было сразу попасть в большую комнату. Можно было разглядеть потертый диван, стол у окна, пару деревянных стульев, тумбочку и телевизор. На стене висел ковер с замысловатыми узорами и прошлогодний календарь. На полу – линолеум, покрытый простенькими дорожками, связанными вручную.

Переступив через порог, девочка потянула за дверную ручку и с треском захлопнула за собой входную дверь.

– Можно, я останусь с тобой? – прошептала она с мольбой в голосе.

При виде ее огромных зеленых глаз старушка чуть не расплакалась:

– Конечно, солнышко, конечно.

Вытянув руки, она прижала тоненькое тельце к груди. Ласково провела кончиками пальцев по спутанным волосам и, едва сдерживая слезы, прошептала:

– Можешь оставаться сколько угодно. У меня все равно никого нет. Сынок вырос, у него семья. Ни кошки, ни собаки. Одна совсем. Вдвоем веселей, верно?

Затем, откинув слипшиеся пряди волос с запачканного лица девочки, снова посмотрела в ее зеленые глаза.

– Предлагаю для начала принять ванну, вымыть волосы, надеть свежую одежду и сесть за стол. Идет?

– Идет, – кивнула девочка и широко улыбнусь в ответ.

Пока она осматривала комнату, женщина проковыляла в ванну. Регулируя температуру воды, она вдруг задумалась о том, что не может вот так просто взять и оставить девочку у себя. Вдруг ее родные ищут? Поди, волнуются, обзвонили все больницы, морги.

– Нет, так это оставлять нельзя. Нужно позвонить Людмиле, она знает, что делать.

Ее подруга имела кое-какие связи и могла разговорить любого. Ей ничего не стоило разузнать все что угодно.

Оставив ванную набираться, старуха вышла в прихожую и взяла телефонную трубку. Через несколько секунд на другом конце провода послышался знакомый голос:

– Алло.

– Людочка, привет! Извини за беспокойство, я к тебе с просьбой.

– Нина, привет. Говори.

– Тут такое дело…

Женщина вкратце изложила суть. В ответ послышалась напряженная тишина. Затем неуверенный голос:

– Я все поняла. Для начала все выясню, а затем перезвоню. Вопрос трудный и неоднозначный.

– Хорошо, хорошо, я подожду.

Положив трубку. Нина задумчиво посмотрела на телефон. Было ясно, что сейчас самое лучшее для девочки – это горячий ужин и сон. Все остальное может и подождать.

Войдя в комнату, женщина заметила маленькую гостью у окна. Девочка рассматривала комнатные растения.

– Любишь цветы?

– Угу.

– Я тоже, – и, подумав, добавила: – Всегда любила.

С этими словами Нина подошла к бельевому шкафу и распахнула дверцы. Где-то на нижних полках хранились чистые футболки и рубашки ее единственного сына. Вещи, которые она оставила на память о его детстве. О той нежности, которую она испытывала, пока ее мальчик рос. Выкинуть их на свалку не поднималась рука.

Перебирая стопки вещей, она вдруг неожиданно продолжила:

– Я часто разговариваю с цветами. Они мне отвечают. Густая зелень и тонкий аромат весь день в комнате – тому подтверждение.

– Вы разговариваете с цветами?

Девочка была крайне удивлена. Выпустив из рук широкий лист, повернулась и посмотрела на старуху.

– Да, представь себе, каждый день.

– А дети? У вас должны быть дети, верно?

– Верно, – кивнула женщина, продолжая подбирать подходящую по размеру одежду, – только сейчас я живу одна. Мой сын вырос и сейчас у него своя семья. Занят. Много работает. Карьеру строит. Совсем закрутился. О матери забыл совсем. Ну да ладно о грустном! Давай пошли в ванную, я вымою твои волосы и приведу тебя в порядок.

Женщина не хотела говорить дальше на эту тему. Разговоры о сыне лишь расстраивали и заставляли почувствовать себя еще более заброшенной и одинокой.

Остановив свой выбор на белоснежной рубашке и хлопчатобумажных штанах, женщина закрыла шкаф и направилась в коридор. Девочка нехотя последовала за ней.

Вода набралась, и Нина выключила кран. Скинув всю одежду на пол, Аня молча уставилась в потолок. Через минуту старушка помогла девочке сесть в ванну с густой пеной и, засучив рукава, принялась за дело.

Смочив губку в воде, она налила щедрую порцию шампуня и принялась смывать грязь с худенького тельца. Первое, что ее поразило, – это огромные рубцы с запекшейся кровью на спине ребенка, словно кто-то стегал ее хлыстом. Некоторые из рубцов были еще совсем свежими. На плечах и коленках – обширные гематомы. Похожая картина была и на руках, и на бедрах. Все тело было в отметинах, кроме лица.

– Откуда это у тебя? – не веря своим глазам, прошептала женщина, деликатно прикасаясь к уродливым рубцам.

– Я не знаю, – пожала плечами кроха и зачерпнула в ладони густую пену, – я всегда была такой.

Набрав в легкие воздух, она с силой дунула на свои руки. Крупные хлопья пены разлетелись во все стороны, и девочка громко рассмеялась. Казалось, все остальное для нее было неинтересным и даже скучным. Что говорить, ребенок.

Смывая запекшуюся кровь, старуха заметила, что на всем теле не было ни родимых пятен, ни гнойных прыщиков, ни операционных шрамов. Кожа была гладкой и нежной.

Вылив на ладонь немного шампуня, Нина наконец взялась за волосы. Массируя голову, она заметила, что волосы были слишком жирными, и грязь с них плохо смывалась. Добавив больше шампуня, она зачерпнула в ковш воды, смыла серую пену и обомлела.

Под толстым слоем грязи вместо спутанных желтых прядей оказались серебристые локоны. Они были неестественно белыми, как бумага. Никогда в жизни ей не приходилось видеть детей с таким цветом волос.

Однако серебристые волосы Анне безумно хорошо подходили. Девочка была хорошенькой, как куколка.

– А это что? Надо смыть.

– Нет, это не грязь, – прикрыв шею рукой, девочка испуганно попыталась увернуться. – Это родимое пятно.

Под подбородком у девочки действительно было родимое пятно размером с пятак, круглое и темное.

– Теперь осталось тебя ополоснуть и завернуть в махровое полотенце. И можно идти на кухню.

Через пять минут, одетая в чистые вещи, с полотенцем в виде тюрбана на голове, Аня сидела за широким столом.

Довольная собой, Нина ловко орудовала поварешкой, щедро разливая в тарелку обещанные щи.

Сидя на высоком стуле, девочка болтала ногами, разглядывая обстановку. Ее взору предстала крошечная кухонька с цветастыми обоями и крашеным потолком, небольшая, но очень уютная мебель, состоявшая из пары шкафов и разделочных столов, простенькие занавески на окне, допотопный холодильник напротив и старое радио в углу.

– Это тебе.

Поставив перед носом ребенка полную тарелку щей, Нина вытерла руки о маленькое полотенце.

– Ой, что же это я? Про хлеб-то забыла. Совсем памяти нет.

Взмахнув руками, как курица, она подпрыгнула на месте и направилась к хлебнице, которая стояла на холодильнике.

Это ужасно рассмешило ребенка. Взяв ложку в руку, девочка смеясь зачерпнула суп и, не рассчитав, уронила на стол и обрызгалась. Мелкие капельки супа попали на льняную скатерть и белоснежную рубашку.

– Ой!

Аня поменялась в лице. Испугавшись наказания, вжалась в стул и с ужасом покосилась на старуху. Огромные глаза наполнились неподдельным страхом.

Взяв в руки батон, женщина молча обернулась и посмотрела на стол. Картина ее не удивила. Но сильно напугала реакция маленькой девочки.

– Ты боишься? Думаешь, я способна ударить тебя? Это всего лишь суп, здесь нет никакой беды.

Бросив хлеб на стол, она подошла к ребенку и, обняв за плечи, прижала к себе. Когда девочка успокоилась, отошла на шаг и заглянула ей в глаза:

– Ты не должна бояться меня. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого. Ты веришь мне?

– Да.

– Хорошо. Теперь кушай, а я нарежу батон. Тебе необходимы силы.

Нарезав тонкие ломтики, Нина собралась было уже сесть на стул, как в коридоре зазвонил телефон. Звонила Людмила.

– Значит, так, – послышался обеспокоенный голос подруги, едва Нина взяла трубку в руки, – судя по описанию и отдельным приметам, Анна является воспитанницей детского дома. Ее родная мать туда сдала, когда той было два года. Ты слушаешь меня?

– Да, конечно.

– Так вот, сейчас ей восемь лет. В развитии не отстает, абсолютно здорова, вот только странная она какая-то.

– В смысле – странная?

– Ну, понимаешь, говорят, что она немножко не в себе. Часто сама с собой разговаривает, смеется, даже спорит.

– Ну знаешь, я тоже иногда сама с собой разговариваю, – попыталась оправдать девочку Нина.

– Это еще не все. Ее боятся дети. Они стараются держаться от нее на расстоянии. Бывали драки, в которых были жертвы.

– Послушай, это нормально, они же дети. Это естественно, когда они дерутся или спорят. Кто не был ребенком? Кто не дрался? Вот помню, мой сын…

– Твой сын был мальчиком, – Людмила не сдавалась, пытаясь убедить свою подругу. – Эта девочка – настоящая дьяволица. Не зря мать отказалась от нее. Вероятно, были причины, и наверняка, весьма серьезные. Поверь моему слову, лучше держаться от нее подальше. Отведи ее в детдом, сегодня.

– Нет, я не сделаю этого.

– Что? Ты в своем уме?

– Я так решила.

Тяжело вздохнув, Нина прикрыла дверь в кухню и обратилась к невидимому собеседнику с просьбой:

– Послушай, я нужна ей. У нее никого нет, она одна на всем белом свете.

– Но у нее есть мать.

– Мать?! Ты сама себя слышишь? У нее давно нет родителей. Этот ребенок один на всем белом свете, как… – в этот момент она чуть не сказала «как я сама», но вовремя остановилась. – Людмила, послушай! Я должна оформить опекунство. Сделать все, что от меня зависит. Ты должна помочь мне. Умоляю. У тебя есть связи. Пусть она останется со мной. Прошу.

В ответ из трубки послышалась щемящая тишина. Затем глубокий вздох, как будто собеседник принимал для себя какое-то важное решение.

– Ну хорошо, я все сделаю. Ведь ты моя подруга и достойный человек. Займусь этим вопросом завтра.

– Спасибо.

Положив трубку, Нина прикрыла глаза и облокотилась плечом о стену. Этот разговор ее изрядно вымотал. В последнее время она все труднее переживала серьезные душевные волнения.

Взяв себя в руки, она наконец улыбнулась и вошла на кухню. Анна опустошила свою тарелку и, похоже, ожидала добавки.

– Вот умница! Вот молодец! – Погладив ребенка по голове, Нина взяла пустую тарелку и направилась к плите.