Читать книгу Эффект наблюдателя - Ольга Робертовна Листопад-Соленая - Страница 1

От автора

С глубоким уважением и признательностью посвящается безвременно ушедшим: проф. д. ф.-м. н. С. Сипарову, осн. РОИПА В.Воронину, рук. гр. «Космопоиск» В. Черноброву, рук. ЛАИ А. Склярову и дважды Герою Советского Союза лётчику-космонавту СССР Г. Гречко. Светлая память.

Основой для фантастического сюжета художественного произведения послужили реальные события.

… если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.

Фридрих Вильгельм Ницше

Глава 1

Могучие нервы силовых кабелей бесконечной полосой тянулись по стенам тёмного тоннеля, перемежаясь вспышками тусклых фонарей, подслеповатыми глазами внимательно наблюдающих за проносящимися мимо поездами.

В отличие от большинства москвичей, вечно жалующихся на тесноту и нехватку солнечного света, Роман любил метро. Этот невиданный монстр, раскинувший свои щупальца по всему городу, всегда его завораживал и внушал благоговейный трепет. Ему казалось, будто он, уносимый кровотоком, путешествует по венам этого гигантского чудовища, наблюдая за его жизнью, а оно, в ответ, внимательно следит за ним тысячами тысяч своих всевидящих глаз. Обычно он стоял у дверей и, глядя в окошко, изучал внутренности этого колоссального спрута, всем своим существом ощущая дрожь его исполинского тела, заставляющую стучать колёса вагона.

Нет, Роман не чувствовал ни страха, ни, тем более превосходства над ним. Напротив, каждый раз вглядываясь в его бесчисленные глаза-фонари, он мысленно пытался сблизиться с монстром, понять его, и даже подружиться с ним, ища во взгляде подсказу о том, насколько успешной окажется его поездка, и всегда получал правильный ответ. Но не в этот раз. Сегодня никаких подсказок не было. Монстр напряжённо наблюдал, как будто сам ожидал от Романа ответа на какой-то свой вопрос. Внезапно поезд вынырнул из тоннеля, и рыжий свет заходящего осеннего солнца вернул Романа в реальный мир.

Он ехал на встречу с однокашником Жекой, который теперь имел большой оптовый склад стройматериалов, чтобы, по просьбе профессора Дмитриева взять образцы стеклоткани и силиконовых трубок, необходимых тому для проведения какого-то важного научного эксперимента.

Что это за эксперимент Роман понятия не имел, да, собственного говоря, и не сильно интересовался. Важно было другое: доктор физико-математических наук Пал Палыч Дмитриев, так же как и Роман, был увлечен загадками древнейших мегалитов и историями о существовавшей тысячелетия назад высокоразвитой цивилизации, погибшей в результате какого-то глобального катаклизма.

Пал Палыч не раз организовывал экспедиции к пирамидам, где вместе с группой учёных энтузиастов-единомышленников проводил физико-химические исследования и эксперименты, отчеты о которых публиковал на своём сайте и активно участвовал в их обсуждении со всеми интересующимися. Именно там Роман с ним и познакомился.

Когда в лихие 90-е даже профессорам не всегда во время платили, Пал Палыч, будучи не только кабинетным учёным, но и талантливым изобретателем, наладил производство миниэлектростанций, которое разрослось в настоящий завод и теперь приносило ему солидный доход, позволяющий Дмитриеву финансировать свои научные работы и экспедиции. В целом, жизнь у профессора сложилась неплохо.

Что же до Романа Тимошина, то к нему судьба была не столь благосклонна: родных своих он не помнил и в свои пятьдесят, с лишим, лет собственной семьи тоже не имел. Будучи от природы застенчивым и обладая невзрачной внешностью, успехом у женщин он, мягко говоря, особым не пользовался. Сначала отношения не складывались, а потом он и сам уже не хотел ничего менять.

Карьера тоже не сложилась: по окончании МАИ он, по распределению, некоторое время поработал в «Сухом», после чего его, как «ещё не особо ценного сотрудника» сократили, и он подался в частники-электрики, да ещё компьютеры вечерами починял. Тем и жил в захламлённой квартире приятеля, доставшейся тому после смерти его бабушки. Приятель жил в Америке, но квартиру держал «на всякий случай» и до тех пор, пока этот самый случай не наступил, Роман там «присматривал за хозяйством».

Одним словом, жизнь у Романа была серая и крайне унылая и никакой перспективы на её изменение не предвиделось. Размышлять об этом не было ни малейшего желания и он, как мог, старался отвлекать себя от этих мыслей. По выходным он садился на электричку и уезжал как можно дальше от Москвы, куда-нибудь в лес, нередко с ночёвкой в видавшей виды палатке. Целыми днями он с наслаждением блуждал по чащам, стараясь заходить в самую глубь леса, где нет ни тропинок, ни нормального прохода через буреломы, ориентируясь только по GPS-новигатору, а в будние дни, когда не было работы, включал компьютер и отправлялся в виртуальное путешествие к древним руинам в бесконечно далеких странах, тем более что на реальное путешествие дальше подмосковной чащи у него денег никогда не было.

И вот однажды, во время такого виртуального путешествия он наткнулся на сайт профессора Дмитриева, где тот охотно обсуждал со всеми интересующимися свои исследования пирамид, научные работы и эксперименты. Роман был в восторге! Идея настолько захватила его, что ему, во что бы то ни стало захотелось тоже принять в этом участие, но ни денег, ни необходимых научных знаний для этого у него не было. И что с этим делать он не знал. Долгие месяцы он жадно читал все статьи профессора, смотрел снятые им фильмы, изучал результаты исследований и экспериментов и участвовал в обсуждениях, предлагая идеи, основываясь на своих знаниях и опыте в авиастроении, чем, в конце концов, обратил на себя внимание профессора. Однажды Дмитриев сам написал Роману, похвалил за интересные идеи и пригласил на семинар, который организовывал на территории бывшего подмосковного пионерлагеря, где базировалась его исследовательская группа.

Сказать, что Роман был счастлив – ничего не сказать! Это был его шанс, и он хотел максимально этим шансом воспользоваться, поэтому, когда Дмитриев посетовал, что для задуманного им эксперимента нужна стеклоткань с особыми свойствами, он вызвался предоставить набор образцов, из которых профессор может выбрать нужный вариант. Он надеялся, что, если окажется полезен Пал Палычу, то тот позволит ему, если не принимать участие в его работе, то, хотя бы быть рядом и наблюдать вблизи. Вот именно за этими образцами стеклоткани он сейчас и направлялся на встречу с однокашником.

Жека жил на юго-западе и не хотел после работы уезжать далеко от дома. Договорились встретиться на перроне станции Воробьёвы горы. Роман сам выбрал это место, чтобы иметь возможность полюбоваться прекрасным видом, открывающимся сквозь прозрачный купол моста, в ожидании вечно опаздывающего приятеля.

Неспеша прохаживаясь по перрону, он взирал на то, как последние ещё тёплые лучи ласково золотят пёстрые кроны деревьев, нарядившихся к прощальному балу осени, а по сверкающей серебром речной глади деловито снуют белые лодочки, оставляя за собой пенный след, и думал о том, как непростительно кратко это прекрасное время жёлто-багряного великолепия и как очень скоро промозглые ветра унесут прочь эту позолоченную мишуру увядающих листьев, серые унылые дожди смоют последние радостные краски, и долгая зимняя ночь укроет всё вокруг снежным одеялом.

Погружённый в эти философские мысли, он краем глаза уловил что-то, отмеченное его подсознанием, как важное. Скорее инстинктивно, чем осознанно он повернулся, чтобы рассмотреть то, что привлекло его внимание, и остолбенел от неожиданности. В противоположном конце перрона он увидел себя! Не человека, очень на него похожего и не отражение, а именно себя! Там стоял он: его лицо, его одежда, потёртый рюкзак за спиной, и даже предательски развязавшийся шнурок на правом ботинке точно так же волочился следом.

Этот двойник стоял на другом конце перрона и точно так же любовался видом, только в другую сторону. По пути от центра на юго-запад подъехал и остановился поезд, из которого вышел Жека и быстрым шагом направился к двойнику. Подойдя к нему сзади, Жека хлопнул того по спине, что-то быстро сказал, передал черно-оранжевый пакет, и быстро запрыгнув в новый состав, уехал по направлению к центру города. Двойник мельком заглянул в пакет, засунул его в рюкзак, надел на плечи лямки и, запрыгнув в вагон, уехал в сторону юго-запада.

Роман стоял, как вкопанный и наблюдал эту сцену немигающими выпученными глазами, лишь жадно глотая воздух раскрытым от удивления ртом. Ему казалось, что он спит или сошел с ума, хотелось что-то сделать, крикнуть, но он не мог даже пошевелиться. Все его тело одеревенело, и звуки застыли в горле. Из оцепенения его вывел хлопок по спине. Скованность мгновенно улетучилась, он вздрогнул, оглянулся и увидел улыбающееся лицо Жеки.

– Привет! – торопливо проговорил тот. – Ты чё глаза вылупил? Приведение увидел, что ли?

– Да я… – сбивчиво промямлил Роман. – А как ты так быстро добрался? И почему приехал из центра? Ты же говорил, что из дома будешь ехать.

– Я и приехал из дома, – с лёгким раздражением ответил Жека. – Это у тебя, похоже, сегодня «не все дома». Как скоро? Какой центр? Что ты несешь? Ты что, не видишь, что я опоздал? Я только с работы, усталый и злой, как собака. Мои придурки-грузчики накладные перепутали, и целая фура товара не в ту сторону ушла. Чуть не убил их, гадов. Ладно. Бери свои образцы и скажи своему профессору, чтобы он точно рассчитал, чего именно и сколько ему нужно, чтобы я лично отложил, а то эти идиоты опять напутают. Всё! Бывай!

С этими словами Жека быстро сунул Роману чёрно-оранжевый пакет, одним махом запрыгнул в поезд и умчался в сторону юго-запада, а рассеянный Роман мельком заглянул в пакет, засунул его в рюкзак, надел на плечи лямки и, двинувшись в противоположную сторону, шагнул в вагон. Поезд помчал его обратно, в сторону центра.

Словно во сне он наблюдал мелькание фонарей в тоннелях, входящих и выходящих людей на сменяющих друг друга станциях и всё пытался переварить увиденное на перроне. Он так увлёкся своими мыслями, что не заметил, как проскочил кольцевую линию, и лишь какой-то внутренний толчок заставил его услышать: «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция Лубянка».

«Вот чёрт! – подумал он. – Придётся ехать по забитой фиолетовой ветке. Ну, ничего. Зато от выхода с Полежаевской до дома ближе». И он направился к выходу для пересадки на другую линию.

Доехав до Полежаевской, Роман вышел из вагона и только тут заметил, что развязавшийся шнурок на правом ботинке всё ещё волочится следом. Ошарашенный происшествием на Воробьёвых горах, он совсем забыл об этом. Роман отошёл в сторону, дождался, когда с перрона немного схлынет толпа и, присев на корточки принялся завязывать узел. Когда он снова поднялся, на перроне оставалось не более десяти человек, торопливо шагающих к выходу, вслед за основной массой пассажиров. Роман, было, тоже устремился следом, как вдруг странный звук привлёк его внимание.

Это был звук прибывшего поезда, но ни на первом, ни на втором пути составов не было. Поезд прибыл на третий, законсервированный путь, который всегда пустует. Он возник, как бы ниоткуда и, как только поезд прибыл, мгновенно на закрытой для входа платформе перед ним появилась небольшая группа людей, среди которых он снова увидел самого себя. Вместе с другими пассажирами этот новый двойник спокойно вошёл в вагон, устроился возле дверей, и поезд помчался вперёд, туда, где заканчиваются пути.

Совершенно сбитый с толку Роман стоял и ждал звук удара поезда о стену в тупике, но никакого звука не последовало. Он осмотрелся, чтобы оценить реакцию других людей на перроне на происходящее, но ни у кого никакой реакции не заметил. Все вокруг вели себя как обычно: кто-то спешил к выходу, кто-то остановился, болтая по телефону, кто-то на ходу застёгивал одежду, готовясь к выходу из тёплого зала на уличный холод. Никто ничего не заметил! И тут Роману стало совсем нехорошо…

Где-то глубоко в кармане настойчиво трезвонил телефон, но он не мог и не хотел сейчас отвечать. Едва перебирая ватными ногами, он медленно плёлся к лестнице выхода, сулящей спасение от этого морока, насланного на него коварным подземным монстром.

От метро до подъезда его дома было не больше сотни метров, по поводу чего он не раз шутил, говоря, что он живет не возле метро, а в самом метро, но сейчас эта близость, как никогда радовала его, потому что от увиденного сегодня, да ещё и дважды, ноги слегка подкашивались.

С трудом добравшись до квартиры, он на ходу сбросил с себя рюкзак, куртку и ботинки, ничуть не интересуясь, где что с него спадало и куда оно упало, умылся ледяной водой, чтобы хоть немного прийти в себя, включил чайник и рухнул на старенький диван.

В голове всё перемешалось, мысли скакали в разные стороны и никак не желали выстроить упорядоченную и понятную картину происходящего, а сердце сжалось от страха и тоски. «Неужели я схожу с ума? – мысленно повторял он. – Может быть, безумие так и начинается? Что же со мной теперь будет? От меня же люди шарахаться начнут, стоит кому-нибудь рассказать! Нет! Ни в коем случае нельзя рассказывать! Но, если я никому не расскажу, возможно, всё усугубится? Вдруг это – лишь начальная стадия и всё ещё можно исправить, а, если я скрою, то болезнь будет прогрессировать, и я доведу себя до того, что мне уже никто не поможет? Нет. Так нельзя. Мне явно нужна помощь. Но какую я могу получить помощь и от кого? Запрут меня в психушку, накачают лекарствами и кончилась моя жизнь! Что же делать? Что делать?».

На кухне закипел и отключился чайник. Роман нехотя встал и пошел заваривать чай, попутно прихватив телефон, чтобы проверить звонки и сообщения. На табло высвечивалось девять неотвеченных звонков от Алины. «Вот кто мне нужен! – с радостным облегчением мысленно воскликнул он. – Алина! Она же психолог! Она подскажет мне, что делать и не предаст! Надо с ней посоветоваться, но только не по телефону. Завтра же ей перезвоню и попрошу о встрече!». Так, неожиданно найденное решение проблемы придало ему бодрости и немного уверенности, и он приступил к ужину, вспоминая всё, что их связывало с Алиной.

Они были ровесниками, старыми друзьями и, в каком-то смысле, – собратьями по несчастью, правда, в отличие от скромного и застенчивого Романа, Алина была энергичной, ловкой, умной, сообразительной, способной разрешить любую проблему, словом – классическая разбитная казачка, с горячей южной кровью.

Однако, не смотря на все эти качества, обширную эрудицию и два высших образования по биохимии и психологии, ни карьеры, ни нормальной работы у неё тоже не было по причине многолетней и безуспешной борьбы с бесплодием. Все двадцать лет своего несчастливого брака она отчаянно пыталась забеременеть и родить, проходя все мыслимые и немыслимые курсы лечения, но в результате только подрывала здоровье и набирала лишний вес, пока стройная и красивая девушка не превратилась в толстую, больную и совершенно разбитую тётку.

Наблюдая за этим, её муж злился, всё больше отдалялся, грубил, и однажды просто ушёл к другой женщине, после двадцати лет совместной жизни. Так, в сорок два года, окончательно потеряв молодость, красоту, здоровье и надежду стать матерью, она осталась одна без детей, без мужа, без работы, без денег и без будущего. Но Алина была боец! А бойцы так просто не сдаются! Немного погоревав о своей незавидной доле, она приняла твёрдое решение начать жизнь «с чистого листа»!

Как и Роман, она тоже увлекалась уфологией, древнейшей историей и мифами, так же, как и он общалась с единомышленниками на различных сайтах и форумах и по той же, что и Роман причине – чтобы отвлечься от мыслей о неудавшейся жизни. На одном из таких форумов они с Романом и познакомились, а потом быстро подружились. И когда её семейная жизнь окончательно рухнула, она продала все свои украшения и ценные вещи, собрала чемодан и отправилась в Москву начинать новую жизнь.

Выбор Москвы был обусловлен вовсе не тем, что её привлекал столичный блеск, а тем, что именно в Москве у неё, за время участия в различных форумах, появились друзья, не имеющие отношения к её родному Ставрополю. Ей хотелось уехать из дома куда-нибудь прочь, в такое место, где никто и ничто не напоминало бы о прошлой жизни, и Москва, с новыми друзьями и множеством сообществ единомышленников подходила для этой цели идеально.

Узнав о её решении, Роман пригласил Алину, на первое время, остановится у него, что она и сделала. И тогда в его жизни всё перевернулась с ног на голову. С приездом Алины в его повседневность ворвался ураган жизни, словно кто-то распахнул окно в старом доме и свежий морозный ветер разорвал в клочья и унёс прочь затхлый пыльный воздух. Она за день разгребла десятилетние завалы хлама в его доме, через которые он уже с трудом пробирался, умудрилась обустроить домашний уют в его безнадёжной квартире, заполнила холодильник всякими вкусностями, научила его готовить, одеваться и строить общение, без патологической застенчивости.

Она посещала все собрания исследователей-энтузиастов, куда непременно всегда таскала Романа за собой и куда он сам, без неё никогда бы не отважился отправиться. Неоднократно она сама выступала с интересными докладами на различных семинарах, а после, долгими вечерами они увлечённо беседовали о всяких интересных и удивительных явлениях. Спустя пару месяцев, Алина нашла работу и сняла комнату в коммуналке, а вскоре познакомилась с известным уфологом – Александром Солиным и даже через год вышла за него замуж. Так что теперь она жила с новым мужем, а с Романом они виделись нечасто, но остались лучшими друзьями.

Общение с Алиной не прошло для Романа даром, оно придало ему сил и уверенности в себе. Он очень многому у неё научился, разительно изменился в лучшую сторону, и именно благодаря ей он теперь наладил контакт с профессором Дмитриевым, с которым бойкая Алина давно уже подружилась.

Вновь зазвонивший телефон вывел Романа из воспоминаний. Это снова звонила она.

– Ромка, – почти кричала она в трубку, – вот скажи: тебе вообще есть вариант дозвониться или нет? Я уже десятый раз звоню! Куда ты запропастился? Неужели так сложно перезвонить подруге?

– Аль, прости, – начал оправдываться он, – я в метро был, не слышал.

– Ты в метро спал, что ли? – не унималась она. – Ладно. Проехали. Слухай сюда: я утром говорила с Палычем. У него завтра семинар в его загородной «штаб-квартире», будут интересные доклады, сам Сергеев из Питера приедет, а ещё босс всех местных уфологов – Валентин Чернов будет рассказывать о том, какую они там машину времени строят. Короче, ты обязательно должен тоже там быть и ни каких отговорок я и слушать не желаю! Тем более что Палыч говорит, что пригласил тебя, и ты даже чего-то там ему обещал привезти.

– Я знаю про семинар, – пытаясь противостоять ее напору, пробормотал Роман. – И приглашение я получил, и все достал для Палыча, но тут такое дело… В общем, я должен с тобой посоветоваться, но не по телефону. Надо как-нибудь встретиться и как можно скорее. Я тебе кое-что расскажу.

– Значит так, – грозно ответила она. – Объясняю в последний раз: мы посоветовались, и я решила: ты едешь! И точка! Завтра мы с Саней за тобой заезжаем в 8-30, и ты должен стоять на выходе с вещами. Шаг вправо, шаг влево – расстрел, прыжок на месте – провокация! Усёк? А поговорить о твоих проблемах мы с тобой можем на месте или по дороге, но чтобы завтра в 8-30 был как штык, иначе загрызу. Уяснил?

– Уяснил, – засмеялся Роман. – Буду готов, не переживай!

– Тогда до завтра, мой юный друг, – неожиданно нежно проворковала она. – Целую и сладких тебе снов! Пока!

– Пока, Алька, Сане привет! До завтра.

Глава 2

Ровно в 8-30 Роман стоял у дверей подъезда в ожидании Алины с мужем. Они почти не опоздали. Ну, разве что, самую малость… Кроме них в машине был ещё один человек, которого Роман сразу же узнал. Это был самый знаменитый уфолог – Валентин Чернов. Он сидел на заднем сиденье и держал на руках нечто внушительного размера, накрытое плотной тканью.

– Привет, Ромка! – весло поприветствовала его Алина. – Падай!

Роман поздоровался со всеми и сел рядом с Черновым, который, как позже выяснилось, оказался очень приятным, общительным и высокообразованным человеком, да, к тому же, как и сам Роман, закончил МАИ.

Не смотря на то, что Роману нетерпелось обсудить с Алиной вчерашние происшествия, в дороге он этого делать не стал, так как присутствие, хоть и весьма доброжелательных, но, все же, малознакомых людей сильно его стесняло. Ему удалось улучить время для разговора прямо по прибытии на место.

«Штаб-квартира анонимных пирамидчиков», как в шутку Алина величала исследовательскую группу профессора Дмитриева, располагалась в живописном месте, посреди соснового бора, прямо на берегу небольшого озера, в добротном двухэтажном бревенчатом доме, вокруг которого, к их приезду, уже выстроилась вереница машин ранее прибывших гостей. Сам хозяин дома вынужден был отлучиться на полчасика, и гости занимались приготовлениями в доме самостоятельно, расставляя столы, стулья, налаживая оборудование, ну и готовя последующий фуршет. А как же без этого?

Как оказалось, Чернов и Алинын муж Саня – уфологи со стажем, со многими из собравшихся были давно знакомы. И пока они пошли поприветствовать знакомых, Роман отвёл Алину для разговора о вчерашних событиях в небольшую беседку, расположенную у крыльца, рядом со странной белой пирамидой около двух метров в высоту, выстроенной из газобетонных блоков.

– Вот скажи мне, Аль, – подытожил он свой рассказ, – как ты считаешь, я схожу с ума? Я сейчас тебя не как подругу, а как психолога спрашиваю.

– Ромчик, дорогой, – после некоторой паузы задумчиво ответила она, – я хочу, чтобы ты до печёнок уяснил одну простую вещь: понятия «сошел с ума» в психологии и психиатрии отсутствует, как явление. От слова «совсем», то есть абсолютно! Это бульварный или, если угодно, публицистический термин, ни какого отношения к клинике не имеющий. Как профессионал, я тебе ответственно заявляю, что в психологии и психиатрии нет термина «сумасшествие», а есть понятие «расстройство сознания», в различной степени тяжести, с различными клиническими проявлениями, но по-любому, в каждом подобном случае, расстройство не может возникнуть на пустом месте. Всегда есть серьезная причина. Если нет врождённых или наследственных отклонений, то причиной обычно бывает повреждение мозговых тканей в результате травмы либо из-за сдавливания внутричерепной гематомой, аневризмой, злокачественной или доброкачественной опухолью. Кроме того, расстройство сознания часто постепенно развивается при шизофрении, эпилепсии, алкоголизме, наркомании, сильных отравлениях, а так же во время тяжелых заболеваний, особенно с очень высокой температурой или нарушением функции жизненно важных органов. Теперь давай посмотрим на тебя. Ты не родился с отклонениями, не имеешь генетических предрасположенностей к психическим заболеваниям (иначе бы это явно проявилось ещё в период полового созревания), головой не бился, признаков кровоизлияния не показываешь, на головную боль не жалуешься, значит, опухоли быть не должно, ведешь здоровый образ жизни, на сколько я понимаю, вроде, ни чем не травился, органы у тебя не отказывают, высокотемпературного бреда я у тебя тоже не наблюдаю. Так что расслабься и дыши ровно: с тобой все в полнейшем порядке и тебе ничего не грозит!

– Тогда что это было? – недоумевал Роман.

– Кто знает? – пожала плечами Алина. – Может ты стал свидетелем проявления хрономиражей, которые взахлёб исследуют приятели Чернова, а может это в тебе просыпаются скрытые экстрасенсорные способности и ты начинаешь предвидеть будущее?

– А ты сама как думаешь?

– Я не знаю, Ром, это слишком сложные явления, чтобы дать однозначный ответ, да, к тому же, всего по двум фактам. Но, на здесь и сейчас, мне представляется, что наиболее логичным объяснением этого является микросон. Слышал об авариях на дорогах, происходящих из-за того, что водитель заснул за рулём? Так вот. Когда трезвый (не пьяный!) водитель от усталости засыпает за рулём, он не храпит на баранке часами, а незаметно для самого себя отключается на очень короткое время. Иногда это может занимать минуты, а иногда доли секунды. После чего он снова просыпается и продолжает движение, даже не осознавая, что только что спал. Так устроены процессы торможения в нашей психике. И раз доказано, что человек может засыпать на мгновения за рулём и даже на бегу, как некоторые марафонцы, то кто может гарантировать, что в эти моменты он не может видеть сны, а потом их запоминать? Никто! Во всяком случае, подобных исследований никто в мире не проводил. Думаю, что, скорее всего, вчера ты дважды впадал в микросон, со сновидением, что совершенно естественно и нормально для любого здорового человека. А причина этого явления всегда только в одном – в недосыпании и хронической усталости. Тебе просто необходим качественный отдых и, желательно, смена обстановки. Короче, знаешь народную мудрость? Если хочется работать, ляг, поспи и всё пройдёт.

Тихо, с характерным хрустом, прошуршав новенькими шинами по асфальту, рядом остановился сверкающий джип вернувшегося к гостям профессора.

– Привет, народ! – весело поприветствовал он Романа с Алиной. – Очень рад видеть вас обоих. Алечка, ты подготовила доклад, о котором я просил?

– Нет, Пал Палыч, – ответила она. – Тут у вас собрались физики, доктора наук, серьёзными вопросами заняты, мне неловко отнимать время у собравшихся на мою ерунду, поэтому как-нибудь в другой раз. Не сегодня.

– Ну, хорошо, – согласился Дмитриев и, повернувшись к Роману, спросил – А как там наша стеклоткань? Удалось встретиться с приятелем?

– Да, Пал Палыч, – спохватился Роман и принялся торопливо вытаскивать из рюкзака чёрно-оранжевый пакет. – Здесь образцы всех имеющихся тканей. Выберите ту, что вам подходит, и рассчитайте количество, а я сделаю заказ. Думаю, что для меня, да ещё и при большом заказе, Жека сделает хорошую скидку.

– Отлично, – проговорил профессор, внимательно рассматривая образцы, – будет скидка, оставь себе за работу. Лишь бы они нами подошли, а то искать новые попросту негде, да и некогда уже. Пойдёмте же в дом! Хватит тут мёрзнуть.

Внутри уже полным ходом шёл семинар. Прибывший из Питера Виктор Николаевич Сергеев, увлечённо демонстрировал слайды с формулами, обосновывая свою позицию.

–…на современном этапе развития науки, – говорил он, – в связи с данными наблюдений всё чаще встаёт вопрос о тенденции к геометризации физики, то есть изучения геометрических свойств пространства-времени. При этом геометрия Финслеровых пространств с метрикой Бервальда – Моора, может выполнять роль геометрии многомерного времени. Данная модель допускает и нарушение законов сохранения энергии и импульса. В результатах экспериментов по рассеянию частиц или по распаду их ядер, зачастую придумываются новые частицы, которые как бы уносят с собой либо спин, либо импульс, а в последующих экспериментах они как-то неожиданно «находятся», но, почему-то мало кто задумывается над тем, почему же так «вдруг» обнаруживаются именно те частицы, теоретические определения которых были заранее искусственно созданы и введены, с целью во что бы то ни стало не допустить нарушения законов сохранения. И в сложившейся практике отличить формализм от реально наблюдаемых в опыте субатомных объектов не всегда возможно.

Следующий лектор был Роману неизвестен, но идеи, которые он излагал, хотя и звучали не совсем для него ново, всё же показались ему интересными. В целом, общий смысл его доклада сводился к следующему.

К началу 20-го века в научном сообществе возникла идея, что вся Вселенная является голограммой, где любая часть объекта содержит всю информацию обо всём объекте, что не полностью соответствовало объективным данным явного несоответствия принципов макромира с принципами микромира. Позднее концепция голографичности была заменена концепцией фрактальности, где каждая из форм обладает самоподобием на всех уровнях, то есть любой участок фрактала представляет собой изначальную фигуру. Фрактал бесконечен и способен изменяться в зависимости от изменения входных параметров.

Объективно весь окружающий нас мир фрактален: от объектов неживой природы, до симметрии живых организмов. Говоря о многомерности пространства, речь, прежде всего, идёт о восьмимерном пространстве-времени, и алгебра может быть фундаментом для построения многомерной физики, где такая фундаментальная величина как скорость распространения электромагнитных волн, на базе восьмимерной псевдоевклидовой алгебры может быть не только положительной величиной, но и отрицательной и нулевой.

Заключительное слово принадлежало хозяину мероприятия. И для Романа это было удивительнее всего, что он когда-либо слышал и пытался понять…

– Детальный анализ геометрии Финслерового пространства с позиции наблюдателя, говорил Дмитриев, – показывает, что она может быть проиллюстрирована на привычных объектах. В качестве демонстрации используем один из основных объектов Специальной Теории Относительности– «Световой Конус» – область, в которой распространяются световые лучи, проходящие через фиксированную точку – наблюдателя.

В 3-х мерном псевдоевклидовом пространстве Минковского эта область имеет вид, сходный с песочными часами: два конуса, которых соприкасаются вершинами, где любая система отчета расположена на вертикальной оси этой конструкции. В рамках же 3-х мерного Финслерова пространства мы получим не Световые конусы, а треугольные пирамиды, сопряжённые вершинами. Если же рассматривать 4-х мерное пространство-время, то пирамиды будут уже не 3-х, а 4-х гранными, аналогичные тем, что мы находим в Египте.

Если 3-х мерная модель мира обычно представляется как куб, с тремя измерениями, то модель 4-х мерного пространства-времени представляет собой пространственный 4-х мерный гиперкуб, находящийся в постоянном движении. Подобно тому, как пространственная фигура 3-х мерного мира – шар проецируется на плоскость 2-х мерного мира в виде круга, 4-х мерный гиперкуб 4-х мерного пространства-времени проецируется на привычный нам 3-х мерный мир в виде сложного многогранника, с 16-ю вершинами, именуемого ромбододекаэдром. И хотя в своих практических опытах по изучению 4-х мерного пространства-времени мы используем именно ромбододекаэдр, называя его гиперкубом, это не совсем верно, так как ромбододекаэдр – это статичная фигура, а истинный гиперкуб всегда находится в движении, и исследуем мы не статичные объекты, а процессы, именуемые «событиями».

Теперь рассмотрим вопрос о Световом фронте. Это – место пересечения двух Световых конусов: будущего, вершина которого направлена вниз и прошлого, вершина которого направлена вверх. При наложенинии световых конусов в 3-х мерном пространстве мы получим общую фигуру некого объекта, подобного волчку, где Световом фронтом который может зарегистрировать наблюдатель, находящийся на вершине верхнего конуса, в момент соответствующий вершине нижнего конуса, окажется плоская окружность. В Финслеровом пространства наложение световых конусов образует обычный 3-х мерный куб, где световым фронтом окажется изломанная в пространстве 3-х мерная линия.

В отличи от 3-х мерного волчка, с единственной осью симметрии, у его кубического аналога в Финслеровом пространстве оказывается целых 4, каждая из которых может играть роль собственного времени условно-неподвижного наблюдателя. При этом мир, глазами наблюдателя, связанного с той или иной мировой линией, будет совершенно различным. Переход от одной оси симметрии к другой будет сопровождаться поворотом физического мира наблюдателя на определенный угол. И так мы можем переходить 4 раза. Кроме того, мы можем направить оси времени как в одну, так и в другую сторону для каждой оси симметрии. В результате этот мир Финслерова пространства имеет 8 принципиально разных координат, из которых он будет наблюдаться, как совершенно самостоятельный.

И, если обратиться к гипотезе параллельных миров, то для Финслерова пространства такие миры существуют скорее не как параллельные, а как перпендикулярные друг другу, где один наблюдатель не замечает другого, и не может войти с ним в непосредственный контакт. И даже ход времени в обратном направлении не будет здесь чем-то странным или экзотическим, ведь для каждого наблюдателя внутри его собственного мира, время будет идти совершенно нормальным образом, не нарушая никаких законов.

«Мдааа… – подумал Роман. – Отрицательное время, 4-х мерный движущийся гиперкуб и перпендикулярные миры – это даже для меня слишком! Что творится в головах этих людей?! Как же можно себе такое вообразить и, тем более, научно обосновать?! Интересно, не свернулись ли в трубочку от этого мозги у Альки?».

Он мысленно хихикнул и посмотрел на Алину. Та сидела с непроницаемым видом и, казалось, внимательно слушала лектора, пристально разглядывая проецируемые на экран схемы, сквозь стёкла очков. По её лицу невозможно было понять, действительно ли она понимает, о чём именно идёт речь или просто из последних сил пытается поддерживать глубокомысленный образ, чтобы не выглядеть глупо и нелепо.

Так и не поняв, что скрывается за её внимательностью, Ромка успокоился на мысли, что спросит её об этом потом и стал наблюдать происходящее дальше.

Следом за Дмитриевым на импровизированную трибуну вышел Валентин Чернов, неся тот самый накрытый тканью предмет, который привёз с собой.

– Я немножко не в тему, – как бы извиняясь, начал он. – Вы тут все обсуждаете 4-х мерное пространство-время, а я буду говорить о нашем обычном 3-х мерном мире. Мы с ребятами тоже проводили опыты со временем и кое-чего добились. Основываясь на работах Козырева и Горяева, мы сконструировали несколько аналогичных устройств из разных материалов и разного масштаба, которые искажают время.

Он снял ткань с объекта. Под тканью находился странный сферообразный многогранник, похожий на кожаный футбольный мяч из пятиугольных секций, только этот предмет был немного больше, угловатый и изготовлен из обычного коричневого картона. К каждому выступающему углу многогранника был прикреплён какой-то датчик с отходящими от него проводами.

– Перед вами один из наших опытных образцов, – продолжал Чернов. – Это – модель устройства, которое можно назвать прообразом будущей машины времени. Модель сравнительно небольшая, но вполне рабочая. Суть нашего подхода состоит в том, чтобы, создав электромагнитное поле с определёнными характеристиками и определённой формы, добиться разницы временных показателей внутри этого поля и во вне его. Мы занимаемся этой работой уже более 15 лет и наработали солидную базу статистических данных полученных результатов. В целом, могу сказать, что 8 из 10 наших экспериментов дают положительный результат. Представленная здесь модель даёт, в ходе экспериментов разницу в показателях времени в несколько миллисекунд. При изменении параметров электромагнитного поля и масштаба устройства количественные характеристики результатов меняются, что мы не раз доказали, так как имеем много различных моделей от двадцати сантиметров до двух метров в диаметре.

– Это очень интересно, – перебил его Дмитриев, – но Вы уверены, что изменение времени вызывает именно форма модели и параметры электромагнитного поля, а не сам импульс возникновения этого поля? У нас тоже есть своя экспериментальная модель «минимашины времени», сконструированная на основе нашего подхода. Это – та пирамида, что выстроена у входа. Мы тоже проводили эксперименты, подобные Вашим, и с аналогичными результатами, но, в нашей модели количественные показатели изменения времени вызывались не помещением хронометра внутрь электромагнитного поля, как у Вас. Наш хронометр находился рядом с местом, на которое с высоты пирамиды падал тяжелый молот. Основываясь на законах Финслерового пространства, мы предположили, что удар тяжёлого предмета – достаточно значимое «событие», чтобы высвободить энергию времени в показателях, которые можно зафиксировать. Мы произвели предварительные расчёты, которые показывали, что энергия, необходимая для достаточно значимого отклонения хронографа должна на несколько порядков превышать энергию ударной волны, образующейся при ударе. Следовательно, если показатели хронометра изменятся, что будет неоднократно доказано, то можно утверждать, что эти изменения вызывает не воздействие ударной волны, а воздействие высвободившейся при ударе энергии времени, так как удар – это «событие», а в 4-х мерном пространстве-времени каждое событие высвобождает значительную энергию времени. Интересно, что мы экспериментально получили такие же количественные показатели, что и Вы, с Вашей моделью. Из чего я делаю вывод, что Вы не вполне верно оцениваете полученные результаты. Мне представляется, что в Вашем случае срабатывает именно энергия времени, высвобождаемая импульсом, в момент включения электромагнита, а не показатели поля. Хотя, это нужно проверить. Ещё меня очень заинтересовала форма Вашей модели, которая близка к ромбододекаэдру, который рассматриваем мы. Одним словом, очевидно, что наши работы весьма схожи. Было бы крайне интересно объединить наши усилия, если не возражаете.

– Буду только рад, – улыбнулся Чернов. – Давайте договоримся о том, как нам это организовать.

– Обсудим. Обязательно обсудим сегодня, но чуть позже, – вставая, произнёс профессор. – А теперь внимание всем! Мы славно поработали, пора и славно отдохнуть! Прошу всех к столу!

Спустя пять-десять минут, здесь же, в конференц-зале быстренько развернули столы, образовав из них подобие полукольца, и какие-то люди невесть откуда принялись заносить столовые приборы, напитки и блюда с закусками и фруктами. Ромка и глазом не успел моргнуть, как конференц-зал превратился в банкетный зал. В довершении всего, когда гости уже расселись и с аппетитом набросились на яства, организаторы внесли четыре конструкции из сплетённых в столбы разноцветных воздушных шаров, и расставили их по углам зала.

Профессор Дмитриев, на правах хозяина, занял место во главе стола. Справа от него разместился гость из Питера – профессор Сергеев и другие лекторы, а слева он усадил Валентина Чернова, с которым теперь оживлённо обсуждал итоги его экспериментов. Рядом с Черновым спешно разместился его старый друг и соратник – Александр Солин вместе с Алиной, которая, как обычно, потащила за собой Романа и усадила рядом. Палыч увлечённо болтал с Черновым, что-то показывая жестами, тот ему возражал, постоянно обращаясь к Сане, который, в свою очередь, тоже что-то эмоционально доказывал.

В общем шуме и звоне посуды Роман не мог разобрать, о чём именно они так эмоционально спорили, да и вникать особого желания не было. В данный момент его куда больше привлекал вид и запах всевозможных деликатесов на столе, вкус многих из которых он давным-давно забыл, а иные и вовсе никогда не пробовал. Он был несказанно счастлив, что все так заняты собой, друг другом, разговорами и едой, что на него совершенно не обращают внимания, что позволяло ему наедаться всего, чего душа желает, не опасаясь косых взглядов. И он ел. Ел много, быстро и всё подряд, стараясь не упустить ни одного блюда, пока никто не замечает его обжорства с голодухи. И в тот момент, когда его желудок наполнился настолько, что поместить туда ещё что-то было просто невозможно, Пал Палыч поднялся с места и, подняв над головой руки с бокалом и вилкой, звонко постучал ею по бокалу, привлекая внимание гостей.

– Прошу минутку внимания! – громко провозгласил профессор.

Гости постепенно умолкли и устремили на него взгляды.

– Дорогие гости, – продолжал Дмитриев. – Обратите внимание на то, как мы украсили наш зал, – и он указал на столбы из шаров по углам. – Это не случайно. Некоторые из присутствующих здесь хорошо знают причину, но многие нет, поэтому я её официально озвучу: сегодня юбилей нашей исследовательской группы – День рождения нашей неформальной организации. В этот день ровно 18 лет назад я, Витя Сергеев и еще трое наших товарищей провели первый эксперимент по исследованию свойств времени. Так что сегодня у нас своеобразный юбилей – совершеннолетие нашей группы.

В зале раздались одобрительные крики и аплодисменты.

– Спасибо, друзья, – откланялся присутствующим Пал Палыч, когда радостные возгласы наконец стихли. – Мы тут подумали и решили, что такую важную дату, как совершеннолетие необходимо отметить как-то по-особому и кое-что придумали. Виктор Николаевич, во время работы в США побывал на карнавале в Новом Орлеане и рассказывал, как там принято выбирать короля карнавала, до следующего года. Нам понравилась эта идея, и мы решили перенять американский опыт.

Гости рассмеялись, и по залу прокатился шум голосов.

– Подождите! – таинственно улыбаясь, продолжал Палыч. – Мы же не басурмане, какие, верно? Зачем нам король или царь? Тут же каждый из собравшихся не просто человек, а Человечище! Мастодонт! Не побоюсь этого слова.

Народ совсем развеселился, и профессору едва удавалось перекрикивать общий гвалт.

– Ну, послушайте же вы до конца! Мастодонты! Я не могу всех перекрикивать!

Гости понемногу успокоились, а он продолжал:

– Так вот, товарищи мастодонты, я вам даже больше скажу: мастодонт – это не наша тема. Мы же люди русские, а в России кто самый сильный зверь?

– Медведь! – выкрикнул кто-то.

– Медведь самый сильный в «Единой России», – отреагировал Палыч под всеобщий хохот, – а в нашей Родине – России самый сильный зверь – это мамонт! И с сегодняшнего дня мы начинаем новую традицию нашего сообщества: выбор главного мамонта на предстоящий год! Мамонт это кто? Волосатый слон. Так что его малые лысые собратья сейчас нам помогут выбрать первого обладателя титула Мамонт года! Сейчас к нам прибудет стадо слонов, внутри одного из которых спрятана записка титулом «Мамонт I», и тот, кому она достанется, будет коронован Первым Мамонтом и целый год, и величать его следует не иначе как «Ваше слонейшество». Итак, приступим к раздаче слонов!

Игра всем понравилась, и собравшиеся, среди которых было немало именитых учёных радовались и веселились, как дети. После торжественного провозглашения «раздачи слонов», в зал внесли блюдо, на котором возвышалась гора пряников в форме слоников. Блюдо пустили вкруг стола и каждый, включая хозяина, выбрал себе по пряничному слону. Все принялись откусывать и ломать пряники, в поисках заветной записки, но всех ждало разочарование: внутри их пряничных слонов было только повидло.

Ромка с восторгом наблюдал за тем как учёные с мировой славой, словно маленькие дети у рождественской ёлки, выискивают записки в пряниках, и смеялся от души. Машинально он откусил свой пряник и почувствовал что-то инородное… Он вытащил откусанный пряник изо рта, взглянул на него и увидел торчащий из пуза слона клочок бумаги, с надписью «Мамонт I».

– Внимание, внимание! – снова постучал вилкой о бокал Пал Палыч. – Попрошу того, кто вытащил записку поднять ее над головой!

Роман несмело поднял вверх руку с клочком бумаги.

– Ба! – воскликнул профессор. – Вот кто, оказывается, у нас сегодня везунчик! А ну-ка иди сюда, господин мастодонт! – и он, поднимаясь с места, жестом позвал Ромку к себе.

Роман послушно вышел вперед.

– Приступаем к процедуре коронации первого Мамонта нашего сообщества! – торжественно провозгласил Палыч, и водрузил на почти полностью лысую голову Романа бумажный ободок, с прикрепленной впереди картинкой, изображающей могучего зверя.

Увлечённые этой весёлой игрой гости радостно зааплодировали.

– Но это ещё не все! – подняв указательный палец вверх, провозгласил Пал Палыч. – У нас же сегодня не просто коронация Мамонта, а первая и юбилейная коронация, в честь совершеннолетия нашего сообщества. И, по такому случаю мы учреждаем официальную награду в нашем сообществе – Орден Гиперкуба, который представляет собой модель истинного гиперкуба, выполненную из химически чистого золота, закрепленную на слоновьей планке. И первым кавалером Ордена Гиперкуба, по праву, должен стать наш коронованный Мамонт Первый! Попрошу поприветствовать награждаемого!

Публика взорвалась овацией, до немоготы смутив Ромку. Он покраснел до самой макушки своей лысой головы, увенчанной бумажной короной, и опустил глаза. А Дмитриев, тем временем, вытащил из кармана маленькую коробочку для ювелирных украшений и, достав из неё Орден Гиперкуба, торжественно прикрепил его к левому нагрудному карману Ромкиного джинсового жилета, под неутихающие овации собравшихся.

На этом торжественная часть собрания была окончена, и почти чопорный фуршет очень быстро превратился в обычную вечеринку с лёгкими и не очень лёгкими напитками.

Гости снова принялись есть, пить и веселиться, Пал Палыч вновь вернулся к своей оживленной дискуссии с Черновым, к которой уже подключились профессор Сергеев и Алина с Саней, а у свежекоронованного Мамонта Первого – Ромки открылось «второе дыхание» на еду, а попросту – неукротимый нервный жор.

Спустя пол часа Палыч жестом позвал его присоединиться к их беседе.

– Послушай, друг мой, Мамонт, – обратился он к подоспевшему Ромке, – Тут вот какое дело. Виктор Николаевич договорился со своими коллегами из Зеленчукской и Баксанской обсерваторий на проведение нашего с ними совместного эксперимента. Мы синхронизируем нашу ромбододекаэдродую камеру с ними в единый фокус и проведём исследование.

– Здорово! – отозвался Роман.

– Слушай дальше, – жестом остановил его Палыч. – Для максимально корректной фокусировки эксперимент лучше проводить в непосредственной близости от обсерваторий, так что через неделю мы выезжаем в экспедицию в Архыз, где нас уже ждут. Вот мы тут сейчас очень энергично обсуждали эту идею и пришли к выводу, что было бы неплохо синхронизировать наши наработки с тем, что делает группа Валентина Чернова. Он согласился ехать с нами. Алина с Александром тоже едут. Еще я планирую пригласить Костю Гусарова, первоклассного телеоператора, чтобы он всё качественно зафиксировал для последующего анализа и, возможного фильма. Нужен ещё человек для помощи в работе. Обычно я приглашаю своего ассистента, но он сейчас болен и не сможет принять участие. Если хочешь, мы можем взять в экспедицию тебя, тем более, что Алина говорит, что тебе срочно требуется смена обстановки и отдых. Подумай хорошенько: юг, Кавказ, чистая природа, горный воздух – чем не отдых? Что скажешь?

Ромка не знал, что и ответить. Юг, тепло, горы, отдых! Он же никогда в жизни не был в горах, а тут такая возможность! Как можно её упустить? Но за какие шиши он поедет? У него же даже на билет в одну сторону денег не хватит.

– Пал Палыч, – неуверенно начал он, – я бы с удовольствием и огромной радостью, но… Даже не знаю, как сказать… Я не уверен, что мне такая поездка по карману…

– Об этом не беспокойся, – успокоил его Дмитриев. – Я финансирую всю экспедицию полностью. Твоя задача только помогать нам в работе и не потеряться нигде по пути. Можно сказать, что будешь работать за еду.

Он весело подмигнул Роману, рассмеялся и дружески похлопал его по плечу.

– В таком случае, едем! – радостно воскликнул Ромка. – Едем, когда скажете, Пал Палыч, хоть через неделю, хоть завтра, да хоть прямо сейчас!

Глава 3

Всю последующую неделю Роман жил в предвкушении предстоящей экспедиции, с головой погрузившись в подготовку к ней и сборы в дорогу. К счастью, один из образцов стеклоткани подошёл профессору идеально, поэтому вооружившись карточкой Дмитриева, а так же списком необходимых для экспериментов вещей, он, в сопровождении Алины и Сани отправился закупаться на Жекин склад.

Помимо рулона нужной стеклоткани в списке были: полиэтиленовая плёнка, рулон резины, цилиндры вспененного базальта, силиконовые трубки, с крестовыми креплениями, резиновые перчатки и калоши, набор инструментов, топор и бензопила.

Всё закупленное решено было складировать у Ромки, потому что его дом стоял близко к дороге, а квартира располагалась на первом этаже и от туда потом было легко всё загружать в машины. К обустройству у себя склада Роман подошёл со всей ответственностью: постарался освободить от хлама половину комнаты и, вместе с супругами Солиными ежедневно таскал всё новые покупки на этот импровизированный склад.

Таинственные двойники ему больше не попадались, хотя, занятый приготовлениями к путешествию, он редко оставался один, дни напролёт с Саней и Алиной курсируя на машине от одного склада или магазина к другому. Так что возможности наблюдать за происходящим особой не было, тем более что энергичная Алина и вездесущий и словоохотливый Саня постоянно отвлекали его внимание. Домой он приходил лишь под вечер и почти сразу засыпал, лишь не на долго задержавшись перед этим на кухне исключительно для того, чтобы бросить в рот, наспех сооружённый бутерброд и залить его чаем. В общем, ничего необычного с ним не происходило, за исключением, разве что, как-то внезапно пропадавших без следа, а потом так же внезапно появлявшихся в самых невозможных местах и в самом странном виде вещей.

Однажды, падая с ног от усталости, он кое-как стянул с себя свитер, который не видел воды и мыла уже, как минимум, года три, если не четыре, и прямо так, кулёмом, бросил его на пол, рядом с диваном, но утром свитера на месте, почему-то, не оказалось. Ромка облазил весь дом в поисках свитера, но всё тщетно. А через пару дней он появился, так же неожиданно, как и исчез. Свитер лежал на абажуре старого торшера, начисто выстиранный, благоухающий, отглаженный и сложенный так, будто его только достали из магазинной упаковки. Единственным человеком, который кроме самого Романа мог выстирать свитер была Алина и, поначалу он и подумал, что это её рук дело, тем более что она ежедневно заходила к нему, когда привозили очередные покупки для предстоящей экспедиции, но Алина говорила, что не делала этого и он знал, что врать бы она не стала, да и подшутить над ним, таким образом, она тоже не могла – это было не в её правилах, равно как и ароматизировать стираное бельё, так как она сама терпеть не могла ни подобные глупые шутки, ни всякие отдушки для стирки.

В другой раз исчез паспорт, а, следом и его ботинки, которые появились через сутки, тоже идеально вычищенные, на телевизоре и, почему-то со связанными между собой шнурками, а паспорт обнаружился в холодильнике, на полочке для яиц.

Всё это злило и сбивало с толку, а еще эти точки… С некоторых пор он краем глаза начал улавливать некие чёрные движущиеся точки. Скорее даже не столько сами точки, сколько какое-то быстрое и почти неуловимое движение. Поначалу он даже не придал им значения, полагая, что это пролетела муха или пробежал таракан, но случаи стали происходить всё чаще и чаще и он решил, что пора дать отпор вредителям. Вооружившись свёрнутой газетой, он сосредоточился и, как только очередной раз где-то сбоку промелькнула эта маленькая тёмная тень, что есть силы хлопнул по ней своим оружием.

Он попал! Он точно попал по тому месту! Он знал это. Ни у мухи, ни, тем более у таракана, шансов избежать его сокрушительного удара не было никаких! Но, когда он поднял газету, чтобы посмотреть, кого именно он прихлопнул, оказалось, что никого. Под газетой было абсолютно пусто. Он повторял эту операцию множество раз, несколько дней подряд, но результат всегда оставался неизменным: от его смертоносного оружия никто не пострадал. Происходящее немало озадачило Романа, но, памятуя об утверждении Алины, что такого явления, как «сумасшествие» не бывает, а для клинического расстройства сознания у него нет никаких оснований, он решил стараться меньше зацикливаться на этом. Хотя рассказать Альке обо всём нужно было обязательно, тем более что она просила сообщать ей о всяких происшествиях.

Следующим этапом подготовки стало приобретение всего необходимого для турпохода: от палаток, спальников, альпинистских строп и ножей до туристической мебели и посуды. На правах опытного туриста и профессионального геолога, прошедшего пешком весь Тянь-Шань, этот этап возглавил Саня Солин.

С видом бывалого путешественника он деловито проверял качество инвентаря и нередко спорил с продавцами, требуя предоставить именно тот, товар, который, по его мнению, наиболее подходил для нужд экспедиции. Роману с Алиной оставалось только молча взирать на этот процесс и следить за тем, чтобы кипучая энергия Сани невзначай не обернулась скандалом.

Накануне отъезда, закупив последние нужные вещи и продукты и добавив их к тому, что уже ожидало на импровизированном складе в Ромкиной квартире, Солины и сам хозяин собрались на его кухне и решили за чаем обсудить предстоящее путешествие.

– Граждане туристы, – обратился к Солиным Роман, разливая чай по кружкам, – я хочу, чтобы вы мне подробно рассказали, куда именно мы едем, на сколько, что это за место, где оно, кто едет, и чем каждый будет заниматься.

– Я расскажу, Ромчик, – прихлёбывая чай, ответила Алина. – Мы едем в Архыз. Это живописная речная долина в предгорьях Кавказа, в Карачаево-Черкесии. Я там была много раз и очень люблю это место. Уверена, что тебе там тоже понравится.

– Насколько я помню школьный курс географии, – удивлённо взглянул на неё Роман, – это же – Ставропольский край, а тоже ставропольская. И я помню, как ты говорила, что не хочешь возвращаться назад, так как у тебя о Ставрополе много больных воспоминаний. Зачем же тогда ты едешь?

– Мой юный друг, – снисходительным тоном учительницы ответила Алина, – ты действительно хорошо помнишь школьный курс географии, но ты безнадёжно отстал от жизни. Это во времена СССР Карачаево-Черкесия входила в состав Ставропольского края, чему тебя в школе и учили. Но с 1990 года она вся вышла вон и ныне самостийная, как глобус Украины. Так то! Кроме того, я никогда не говорила, что не желаю возвращаться в Ставрополь. Я говорила, что не желаю жить с бывшим мужем на одной планете и пока не готова возвращаться в те места, с которыми связано много болезненных воспоминаний. Архыз к таким местам не относится, а в сам Ставрополь мы заезжать не будем.

– Понятно, – кивнул Роман, а Алина продолжила:

– Так вот. Основная масса отдыхающих обычно едет на горнолыжный курорт «Архыз», но, я так поняла, мы едем не туда, а в посёлок Нижний Архыз, чему лично я несказанно рада, так как, при всей моей нелюбви к горам, это место я просто обожаю. Там расположены сразу две крупнейших обсерватории, а еще одна чуть дальше, в Приэльбрусье. С ними мы и планируем синхронизироваться. Природа прекрасная, снега нет, живописная долина, с альпийскими лугами, зелёными горами, древними византийскими храмами и чистейшей горной рекой. Словом, рай, да и только. Гарантирую тебе отличный отдых и незабываемые впечатления.

– Уже сгораю от нетерпения! – потирая руки, улыбнулся Роман, и глаза его загорелись радостными огоньками. – А что на счёт занятий каждого?

– Да всё очень просто, – вступил в разговор Александр. – Экспедиция запланирована на пару недель, а там как пойдёт. Дмитриев с Сергеевым занимаются научной частью, готовят свои эксперименты. Кроме того, Сергеев несколько раз ездил туда в командировки и перезнакомился с работающими там учёными и местными жителями. Теперь он будет договаривается с коллегами из обсерваторий и уже договорился с какими-то местными, которые нам будут помогать обустроить лагерь. Валик Чернов занимается моделью машины времени, которую ты видел. Я тоже работаю с ним над ней уже давно. Еще на мне обустройство туристического лагеря и геологический анализ пород, на предмет возможности влияния местных геологических особенностей на результаты экспериментов. Костя Гусаров собирается снимать о нас фильм и фиксировать происходящее в ходе экспериментов. А ещё он получил от киностудии задание выбрать там натуру для съёмок какого-то фильма, так что будет искать подходящее киношникам место. Алина в нашей группе за повара. Должен же кто-то кормить всю эту научную ораву, ну а ты – рабочий экспедиции.

– Что это значит? – удивился Роман.

– Это значит, – продолжил Саня, – что ты будешь рубить и колоть дрова, поддерживать священный огонь в лагерном костре и помогать каждому, кто об этом попросит.

– Ясно, – вздохнул Ромка. – Я – раб лампы.

– Именно! – рассмеялся Саня. – Зато нахаляву. А нахаляву, как известно, и уксус сладкий.

– И хлорка – творог, как говорит мой брат, – вставила Алина.

– Но и на том спасибо, – вздохнул Роман и, повернувшись к Алине, обратился уже к ней. – Аль, слушай, Я про тот Орден Гиперкуба хотел посоветоваться с тобой. Он мне нравится и дорог, но уж больно он на женскую брошь похож, не поносишь особо, да и потеряться может, а там золото, да ещё и химически чистое… Я бы хотел его как-то на шею повесить, чтобы он всегда со мной был, ведь это – награда, да еще и моя первая удача. Ты же знаешь, что мне ни в чём никогда не везло. Я даже в лотерею, поэтому не играю, а тут сразу такой выигрыш: экспедиция, орден, золото! Если на шею не повешу, а приколю к одежде – точно потеряю, а здесь оставлять не хочу. А как в кулон его превратить не знаю, да и цепочки у меня нет. Не подскажешь, как быть?

– Цепочка – дело наживное, – ответила Алька, – неси сюда свой орден и ту круглую коробку, что я у тебя оставила. Там мои швейные принадлежности. Я сейчас быстро тебе сооружу кулон.

Роман удалился в комнату и через минуту вернулся, держа в руках нужную коробку, на крышке которой лежал его орден, который действительно больше походил на изящную женскую брошь, чем на суровый и лаконичный орден для настоящего мужчины. Орден напоминал обычный значок в виде плоской фигурки слона, обтянутого чёрным бархатом, к центру которой нитками был пришит каркас модели гиперкуба из золотой проволоки, около полутора сантиметров в диаметре.

Алина открыла коробку, порылась в ней некоторое время, пока, наконец, не извлекла из неё белый шёлковый шнурок, острыми маникюрными ножничками разрезала нитки, прикреплявшие гиперкуб к «слоновьей планке», нанизала гиперкуб на шнурок, завязала крепкий узел, зашила его нитками, для надёжности и протянула получившийся кулон Роману.

– Так просто? – удивился он. – Вот что значит – женская логика, а я всё голову ломал, как же слона на шею повесить, чтобы гиперкуб всегда при мне был.

– Учись, – пока я живая, – назидательно произнесла Алька и начала собираться домой.

Во избежание пробок на дороге, старт экспедиции был назначен на утро понедельника, когда немного отдохнувшие и надышавшиеся свежим воздухом, но не успевшие накануне вернуться запоздалые дачники медленно ползли в сторону города, выстроившись в бесконечно длинную вереницу машин, нескончаемой лентой тянущуюся в Москву от самого Подольска.

Экспедиционный кортеж состоял из трёх машин, возглавляемый гружёным аппаратурой, генераторами и канистрами с топливом джипом Дмитриева, вместе с которым ехал его давний питерский друг и коллега Виктор Сергеев. За ним вместе с Валентином Черновым следовал оператор Костя Гусаров, на своём вместительном кроссовере под завязку забитом операторским оборудованием и тюками с палатками, спальниками и раскладной мебелью. Роман и Алина устроились в замыкающей колонну Саниной Ладе Ларгус, со снятыми дополнительными сиденьями, место которых заняли закупленные стройматериалы, белье, одежда, посуда и продукты.

День выдался на редкость тёплым и солнечным, какие ещё случаются в начале сентября. В прозрачном воздухе изредка кружили жёлтые листья и искрились тоненькие паруса паутинок, несущих куда-то прочь своих ткачей – паучков, отважно летящих в неведомые дали.

Роман мысленно провожал из в путь и думал о том, что сейчас он сам, подобно этим крошечным пилотам, летит, подхваченный внезапным вихрем событий куда-то к таинственным горам, где в райском уголке, с мистическим названием «Архыз» его ждёт сверкающая первозданной чистотой река, бриллианты звёзд тёмного южного неба и где он, возможно, станет свидетелем величайшего в истории открытия, значение и последствия которого ни один человек в мире пока не в состоянии оценить.

Мимо проносились белые стволы берёз, спешно перекрашивавших свои листочки в жёлтый солнечный цвет, в последней попытке обратить на себя взор неумолимо холодеющего светила, а рядом, как бы укоряя их за легкомыслие и суетливость, темнели суровые ели, покорно опустив к земле тяжёлые ветви. Ромка незаметно помахал им рукой, прощаясь с ними, как с лучшими друзьями перед дальней дорогой. Ведь они и были ему настоящими и самыми близкими друзьями в долгие годы его странствий по подмосковным чащам. Ещё достаточно яркие, но уже как-то по-осеннему прохладные лучи пронизывали небольшие серые облака, рваными лохмотьями то тут, то там разбросанные по бледно-голубоватому небу, и лишь черные клинья перелётных птиц, словно стрелы, изредка разрезали их, так же как и Ромка, устремившись туда, куда ещё не дотянулось холодное дыхание неотвратимо надвигающейся осени.

Постепенно хрупкие белые стволы застенчивых берёз стали встречаться всё реже и реже, пока совсем не пропали, отступив перед сплошной темнотой елового частокола, но вскоре ржавые мачты гордых корабельных сосен звонкой барабанной дробью взорвали их дремучую тишину, и на место угрюмой и молчаливой подмосковной чащи кавалеристским наскоком ворвался стройный рыжий удалец – сосновый бор.

– Ну, наконец-то! – с радостным вздохом воскликнула Алина.

– Ты это о чём? – удивился Роман, незаметно поглаживая свое главное сокровище – золотой гиперкуб, свисавший на шёлковом шейном шнурке, прямо до середины его груди, к самому сердцу.

– Я о соснах, – не оборачиваясь назад к Роману, ответила она. – Я так рада, что мы, наконец-таки выбрались из этих мрачных околомосковских дебрей в нормальный, светлый лес. Как же я по нему скучала! Ненавижу ёлки и березы! Особенно берёзы!

– У тебя проблемы с берёзами? – засмеялся Роман. – Берёзка это же наше, национальное русское дерево! Оно светлое, тонкое, изящное. Какие могут быть проблемы с берёзами?

– Берёзы, – возразила она, – растут по всей Европе, а не только у нас, так что ничего национального в них нет, а что до тонких и изящных, так это скорее ивы, чем берёзы. А по поводу их светлости я тебе вот что скажу: светлым и солнечным должен быть сам лес, а не ствол. Лично я ничего очаровательного и прекрасного в них не вижу, наоборот – по мне, так эти белые стволы больше всего походят на вампиров-зомби, с содранной кожей, которые повыползали из могил и ищут свои жертвы.

– Ну, ничё се у тебя ассоциации! – присвистнул Саня, нервно поглядывая в боковое зеркало.

– Да ты что, Аль! – возмутился Роман. – Как ты можешь такое говорить? Для нас – русских людей берёзы своим светом путь в лесу освещают сквозь заросли и буреломы, как свет в конце тоннеля…

– Ты хотел сказать, – перебила его Алина, – для вас, северных людей, а я южанка. Не забывай об этом. Я в этой белизне вижу не свет, а отсутствие жизни, как в синюшной коже утопленника. Вот где начинается настоящая жизнь! – и она указала на сосновый бор по обочинам дороги. – Посмотри: сколько света, красок, солнца, радости! Не то, что унылая безнадёга подмосковных буреломов с тусклыми ёлками и бескровными берёзами.

– Не нравится лес, не ходи туда, – нервно бросил Саня, с нарастающим раздражением всё чаще заглядывая в боковой зеркало.

– А я и не хожу, – с высокомерно выпячив губу, парировала Алина, – не царское это дело – по чащобам шляться!

– А ты у нас царица? – удивился Саня.

– Я не царица. Я богиня! – гордо заявила Алька. – И, если ты отказываешься признавать меня богиней, значит, у нас не совпадают религиозные убеждения. А что ты всё в зеркало смотришь?

– Да тут какой-то Джеймс Бонд за нами тащится уже третий час, на нервы мне действует.

– Почему Джеймс Бонд? – удивилась Алька.

– Потому что номера посольские, – снова заглядывая в зеркало, ответил ей муж.

– Точно шпион, – уверенно заявил Ромка.

– Тогда это – шпион-дегенерат, – покусывая усы, возразил ему Александр. – Психически адекватные шпионы стараются раствориться в толпе, одеваются неброско, ездят на неприметных машинах, и так, чтобы их не видно было. А этот чудик едет следом за нами нагло и открыто, на спортивном «Форде», да еще и с антикрылом! Спрашивается: на фига покупать спортивную машину, с антикрылом, чтобы потом ползти на ней за караваном других машин? Лихачи, покупающие спорткары для того их и берут, чтобы гонять с ветерком, а этот нудно ползёт, как черепаха. Уже бесить меня начал! Хоть бы обогнал, что ли, – и он снова взглянул в зеркало.

– Дался он тебе, – безразлично проговорила Алина, оглядываясь назад. – За дорогой лучше следи. Мало ли какая может быть причина? Человек на отдых отправился. Медленно едет, потому что не хочет превышать скорость. Номера посольские, потому что там работает и машину на работе на прокат попросил. Почему спортивная машина? Да какую дали, ту и взял! С чего ты решил, что, если человек едет на машине, то он непременно её купил?

– Может и так, – задумчиво вздохнул Солин, – но мне он всё равно не нравится, как тебе берёзы!

Сосны всё больше перемежались с лиственными деревьями, пока окончательно не уступили им свои позиции, а сам лес всё редел и редел. Поляны проглядывались чаще и увеличивались в размере, пока не собрались вместе и объединились в широкое зелёное с коричневыми пятнами поле.

Идущие впереди экспедиционного кортежа машины моргнули Солиным фонарями, сбавили скорость и, свернув на грунтовую дорогу, остановились для привала.

К вящему удовольствию Александра, так долго нервировавший его серебристый «Форд Мустанг» с посольскими номерами спокойно проехал мимо и скрылся где-то впереди.

Привал был недолгим. Под бутерброды и кофе из термосов, Палыч объявил, что следующая остановка будет ближе к вечеру в Каменске Шахтинском Ростовской области, где есть занятный музей и прелюбопытнейшая кафешка, в которой запланирован ужин экспедиции. Такая культурная программа. Там же есть и отель для ночлега, но было бы лучше заночевать не там, а дальше по дороге, так можно покрыть большее расстояние, что очень важно. Если остановиться на ночлег ближе к границе Краснодарского края, а утром рано выехать, то в Архыз группа доберётся к вечеру и успеет до темноты разбить лагерь. На том и порешили.

Дальнейшую дорогу Роман развлекался наблюдением за облаками. Тёмно-серые, низкие, изорванные и все в разновеликих дырах они медленно ползли по бледному небу, постоянно изменяясь и выворачиваясь, меняя форму. Похожая на ноздрястый кусок маасдамского сыра асфальтово-серая туча через пару минут движения могла превратиться в средневековый замок, потом в кита, а после в толпу митингующих с транспарантами. Ромке это напоминало мультфильм, который он создаёт сам, жаль только, что какие появятся фигуры заранее не было известно. И Роман решил поиграть с тучей. Он мысленно посылал ей образ объекта, в который она должна была превратиться. Сначала ничего не выходило, но потом чуть-чуть стало получаться. Не сразу, а лишь через несколько этапов видоизменений, и не точно такой образ, какой задумывал Роман, а нечто напоминающее его, но туча, всё-таки принимала. Или это ему показалось, потому что он очень хотел в это верить?…

В районе Воронежа Роман увидел странное и совершенно невероятное явление – границу на небе! Весь небосвод ровной линией был поделён на две половины: север и юг.

Бледное серовато-логубоватое северное небо с низкими серыми облаками-тучками, как будто обрывалось, словно неведомая рука оторвала от стены кусок обоев, обнажив под ними прежние слои с другим рисунком. Южная сторона сияла по-летнему яркой голубизной высокого небесного свода с пушистыми белоснежными громадами кучевых облаков. Зрелище было настолько одновременно невероятное и прекрасное, что Роман невольно подумал о том, как же много на свете чудес, о существовании которых он даже не догадывается!

На ужин в Каменск Шахтинский добрались в начале седьмого вечера. Палыч не обманул: «прелюбопытнейшая кафешка» оказалась поистине эпической.

Больше всего это место походило на культовое святилище очумелых байкеров из киноэпопеи «Безумный Макс». Внутренний интерьер кафе «Гараж» представлял собой сплошную автоинсталляцию современного искусства, со столиками, помещенными внутрь кузовов «кабриолетов», а фасад здания и небольшая площадь перед ним заполняли циклопические скульптуры из старых машин, фантасмагорические мотоциклы и машины-монстры, сваренные из кусков ржавого железа, с шипами, пулемётами, черепами, гигантским скелетом с вставленными в череп синими стеклянными глазами и полуголой великанши-байкерши в американской полицейской фуражке и чулками на подтяжках. Венчали всё это авангардистское безумие два чёрных концептуальных металлических дерева, со стволами из фонарных столбов, раскидистыми железными ветвями и кроной в виде чёрных светофоров у одного, и подвешенных на ветви мотоциклов у второго дерева, по всей видимости, изображавшего ёлку.

А рядом находился не менее занимательный двухэтажный музей «Легенды СССР», с входом с той же площади, в котором были с любовью собраны старые советские автомобили, радиолы, самовары, аппараты газировки, уличные телефоны, пионерские и октябрятские значки, будильники и множество других вещей, которые лет 50- назад составляли повседневный быт советских людей.

Такое невероятно близкое соседство настолько немыслимых, но, вместе с тем, чрезвычайно внутренне идейно сконцентрированных, и абсолютно противоположных друг другу собраний, размещенных на крошечном пяточке, посреди бескрайней степи, невольно навело Романа на мысль о том, что, наверное, именно так и должно выглядеть пересечение перпендикулярных миров Финслерова 4-х мерного пространства-времени, о котором говорил Дмитриев. А может это оно и было?

Глава 4

Раннее утро следующего дня, после ночёвки в деревенском доме, обустроенном под придорожную гостиницу близ Степнянского, ознаменовалось неожиданным преображением долговязого оператора Кости Гусарова и многоопытного уфолога Валика Чернова.

Эти ещё вчера обычные городские парни сейчас переоделись в походные костюмы, сменив повседневные джинсы и кроссовки на тяжёлые армейские ботинки и тактические камуфляжные брюки. Различным, но не менее выразительным, в их новых нарядах был только верх. Чернов предстал в форменном свитере моряка-подводника, и фуражке, типа «Фидель», с ярко красной звездой вместо кокарды. Костя же красовался в видавшем виды журналистском жилете военкора, поверх спецназовской тельняшки, голову его венчала затертая кожаная ковбойская шляпа.

Такое неожиданное дефиле всех немало развеселило и, как нетрудно догадаться, с того момента к ребятам намертво прикрепились прозвища: Фидель и Ковбой. На этой позитивной ноте экспедиция снова тронулась в путь.

Вдоль дороги голые, после уборки поля перемежались батальонами потемневших штыков перезревших подсолнухов, обречённо склонивших к земле свои широкие чёрные лица, в тщетной попытке укрыться от разбойничьих нападений крылатых пиратов, лишь изредка уступая место изначальной дикой степи, колышущейся, словно море, пробегающими по седым ковылям волнами, и пронзительно пьянящей терпко-горьковатым ароматом полыни, чебреца и земляники.

Высоко в ярко-голубом небе, словно горы хлопка, торжественно плыли громады белоснежных облаков, под которыми парили величавые орлы, высматривающие в степи зазевавшихся зайцев или даже кого покрупней.

От скуки Ромка снова решил поупражняться в преображении облаков и, на этот раз, результаты были куда лучше, чем вчера. Уж в чём тут было дело, то ли в лёгкости, высоте и размере этих облаков, по сравнению с вчерашними, то ли он сам уже наловчился проделывать этот трюк, но стоило ему лишь задумать образ и внимательно сконцентрировать внимание на облаке, как оно тут же послушно принимало тот вид, который он пожелал. С неизменным успехом попрактиковавшись в этой забаве, Роман решил поведать о своих достижениях попутчикам.

– Алька, представляешь, – радостно проговорил он, – я облака меняю! Смотрю на них, задумав образ чего-то, а они сразу принимают форму того, что я задумал! Я – волшебник!

– Тоже мне – новость, – с безразличным видом ответила Алина. – Хрестоматийный пример эффекта наблюдателя, и всего делов.

– Да нет, Аль, ты что-то путаешь, – почти обиженно возразил Роман, – эффект наблюдателя, на сколько я помню, это – когда наблюдаемый объект изменяется под воздействием взгляда наблюдателя. Кантовая физика. Причём здесь это? Я же про облака говорю.

– Это ты путаешь, – так же невозмутимо парировала Алина, – эффекта наблюдателя – старое, как мир явление, на котором, отчасти, даже древняя магия и шаманизм основывались, да и гипноз тоже. Квантовая физика лишь дала этому явлению научное определение и не более того.

– Да что ты вечно в какие-то дебри уходишь, – фыркнул Ромка, окончательно расстроившись, что его волшебство никто не оценил. – При чём здесь древность, шаманы и прочая антинаучная ересь, если я про сейчас говорю? Двадцать первый век на дворе! Ты не забыла?

– Я в курсе, – со вздохом ответила Алина и повернулась к нему. – Тебе научности не хватает, да ещё и без квантовой физики? Что ж, изволь! Ты никогда не слыхал про «закон парных случаев»? Вот тебе самый, что ни наесть, практический пример эффекта наблюдателя в повседневной жизни, без магии, шаманов и даже без квантовой физики.

– Не слышал, – осёкся Роман. – Правда, не слышал. А что это за закон?

– Ну, – протянула Алька, – это не научно выведенный и обоснованный закон, а, скорее, житейский, типа «закона бутерброда», но зато он, вполне себе работающий и многократно проверенный на практике. Почему он работает, никто толком не знает, но это обстоятельство совершенно не мешает ему работать. Суть его в том, что особо яркие и необычные события: неприятности, несчастные или забавные случаи, всякого рода казусы удваиваются или возникают парами. Это тебе может подтвердить любой врач и диспетчер скорой, пожарной или полиции. Даже в народе поговорки на эту тему есть: «Беда не приходит одна», «Пришла беда – отворяй ворота». О чём это говорит? Да о том, что явление людям известное и привычное с незапамятных времён.

– Тогда почему нет научного обоснования? – удивился Роман.

– Да потому что в научном мире пока не нашлось желающего это исследовать и обосновать. Скорее всего, по причине сложности задачи.

– Вот чёрт! – громко вскрикнул Саня, прервав этот глубокомысленный диспут. – Опять он!

– Что там ещё? – испуганно спросила переключившаяся на него Алька.

– Да этот шпион на спортивном «Форде» снова за нами тащится! Откуда он вылез? Он же вчера вперёд уехал!

– Саш, немедленно прекрати эту истерику! – грозно посмотрев на мужа, произнесла Алина. – Ты за рулём. От твоей реакции зависит не только твоя жизнь, но и наши, с Ромкой, а ты психуешь и отвлекаешься из-за какой-то машины, которая имеет наглость ехать рядом и в том же направлении. Что ты творишь?!

Саня побледнел от злости, но, так ничего и не ответив, несколько раз глубоко вздохнул, нервно закусил усы и сосредоточился на трассе.

Нескончаемое полотно дороги всё дальше и дальше уносило путешественников на юг, не балуя особым разнообразием окружающего пейзажа, и ничего интересного за весь день не происходило. За исключением, разве что одного странного и неприятного случая во время отдыха под Армавиром.

Остановившись у придорожного кафе, путники вышли немного размять ноги и подкрепиться. Когда же Роман возвращался обратно к машине, он заметил странного субъекта, который кружил возле их машин и фотографировал, стараясь заснять внутреннее содержимое салонов. Был ли это тот таинственный «шпион» из серебристого «Мустанга» или кто-то другой, Ромка не рассмотрел, но ситуация его крайне насторожила и заставила куда более серьёзно отнестись к повышенному вниманию Солина к преследующей их второй день машине.

Незнакомец успел сделать лишь несколько снимков, как был резко одёрнут обычно спокойным и очень уравновешенным Черновым, который популярно разъяснил незваному гостю, что «так себя вести негоже», после чего неизвестный соглядатай мгновенно скрылся. К счастью, всё произошло ещё до появления на площадке сурового «ковбоя» Кости и излишне горячего и лихого донского казака Сани, и без того взвинченного постоянным присутствием рядом ненавистного «Форда», что позволило избежать, возможного выяснения отношений, с крайне негативными последствиями.

Чтобы сохранить общее спокойствие, Роман не стал рассказывать попутчиками об этом инциденте, но внутренне напрягся и теперь тоже краем глаза следил за постоянно преследующим их кортеж серебристым «Мустангом», который вскоре застрял на границе Ставропольского края, где бдительные постовые решили внимательно изучить документы водителя и пристально осмотреть неизвестно как оказавшуюся здесь посольскую машину.

Вслед за вновь повеселевшим Солиным, Роман тоже вздохнул с облегчением, и снова принялся практиковаться в изменении формы облаков. И тут, на подъезде к Черкесску случилось это! Справа, вдалеке, у самого края бескрайнего голубого неба, как-то вдруг, внезапно, из ниоткуда, вырос могучий сверкающий снежной белизной кристалл двуглавой громады величавого Эльбруса. Впереди идущие машины кортежа восторженно засигналили, приветствуя седого Владыку Кавказа и радуясь тому, что изнурительное двухдневное путешествие близится к своей финальной точке.

Проехав между грозных, словно неприступные стены средневеково замка скал, обрамляющих долину Большого Зеленчука, с непрозрачной водой цвета персидской бирюзы, мимо стены гигантского рефлекторного зеркала радиотелескопа РАТАН-600, на выезде из станицы Зеленчукской, дорога опустилась в узкий каньон, с двух сторон обрамлённый изумрудными высоченными склонами, на которых пока лишь изредка встречались красные и желтые пятна начинающих осеннее преображение деревьев.

Прекрасный заповедный Эдем, с таинственным названием «Архыз» распростёр перед ними свои дружеские объятия, приветствуя золотыми лучами опускающегося на ночной отдых солнца. Слева вдоль дороги, чуть ниже, но довольно близко, пролегало русло реки, мчащей по округлым валунам свои прозрачные воды, стараясь как можно быстрее убежать из ущелья на вольный простор, а справа, сразу после неширокой обочины, зелёной стеной вырастала стена ущелья.

Словно ребёнок у рождественской ёлки, Ромка, раскрыв рот, глазел по сторонам, искренне радуясь каждой новой увиденной мелочи. Вот упавший от ветра и старости могучий ствол вековой ели нежданным мостом навис над потоком. А чуть поодаль, с гулким уханьем из чащи выпорхнул еще сонный красавец филин, неведомой силой изгнанный с удобной ветки, на которой продремал весь день. В десятке метров впереди дорогу стремглав перебежал молодой заяц, едва не угодив под колёса. А справа впереди, на обочине в нескольких метрах от асфальтового полотна высился трёхметровый перст древнего менгира, вокруг которого, не обращая ни малейшего внимания на проезжающие мимо машины, пожилая горянка в одиночестве танцевала ритуальный танец.

Наконец поросшие лесом горные склоны по бокам расступились, открывая вид на долину и первый пункт остановки всех приезжающих туристов – небольшой базарчик, состоящий из рядов магазинчиков и кафе с парковками по обеим сторонам дороги и симпатичным храмом в средневековом византийском стиле справа, возле которого экспедиционный кортеж и остановился.

– Друзья, – на правах организатора экспедиции обратился к путешественникам Виктор Сергеев, – мы прибыли в Архыз. Здесь у нас назначена встреча с местными ребятами, которые должны сопроводить нас к месту нашей постоянной дислокации, которое они заранее нам зарезервировали. Сейчас я буду с ними созваниваться. Кратко я расскажу, где мы находимся.

Как вы можете видеть, дорога тут всего одна. Прямо по курсу находится посёлок Новый Архыз, с магазинами, аптекой, амбулаторией и гостиницами, за ним несколько туристических баз и кемпингов, а дальше располагаются стойбища местных «дикарей» – палатки туристов-одиночек. Наш лагерь будет располагаться где-то там. Здесь, на стоянке можно купить воду, сувениры, еду, а так же банки с маринованными грибами, горным мёдом и пакеты прекрасного горного чая из местных трав.

Если вы обратили внимание, то мы только что проехали поворот налево, где был мост через реку. Это дорога на телескоп, и там же по пути комплекс древних аланских храмов. Мы обязательно туда отправимся, но не сегодня. Эта экскурсия входит в план нашей культурной программы на завтра. А сейчас желающие могут осмотреть другую местную достопримечательность – Лик Христа, который находится вон там, – и профессор указал куда-то направо вверх.

– Там на высоте, – продолжал он, – около ста метров, на отвесной скале располагается фреска иконы Спас Нерукотворный. Судя по всему, икона очень древняя, но обнаружена была совсем недавно, так как распложена высоко и долгое время была скрыта густыми зарослями, но после очередного оползня, когда участок с закрывающими его деревьями сполз вниз, икона вновь стала видна. Приезжал архиепископ, освятил её и в честь этой иконы построен храм, который рядом с нами. Позади храма есть лестница для подъёма паломников к иконе, так что те, у кого есть желание, могут подняться и посмотреть, пока мы с Павлом будем вести переговоры с встречающей стороной.

Разумеется, у Романа такое желание было и даже очень большое. Кроме него подняться наверх решились Саня, оператор Костя и Чернов. Толстушка Алина заявила, что не создана для этого и отправилась закупать пакеты с горным чаем на всю экспедицию.

Вход на, петляющую трёхсот пятидесяти метровую металлическую лестницу, в пятьсот двадцать шесть ступеней был обозначен двумя квадратными колоннами из жёлтого кирпича, с перекинутой над ними сварной аркой. Строители явно старались максимально органично вписать её в окружающий ландшафт, втиснув конструкцию между деревьями, так, чтобы ни одно из них не было срублено. Затёкшие после двухдневной дороги мышцы болезненно ныли и, уже на половине подъёма все восходители устали и взмокли, как раз у того места, где заботливые строители предусмотрели скамейку, но путешественники гордо проигнорировали заманчивую идею отдохнуть и продолжили свой путь.

Доступная часть подъёма завершалась небольшой смотровой площадкой, не более пяти метров в длину с парой скамеек, значительно ниже иконы. Изначально доступный проход выше был закрыт, ради сохранности изображения. С этой же целью, после того, как в 2011 году неизвестный вандал обстрелял икону из автомата, ее закрыли желтоватым пуленепробиваемым стеклянным экраном, из-за чего, без того полустёртое, да еще и находящееся высоко на отвесной скале, в полугроте изображение, было более-менее различимо только утром, вечером и в пасмурную погоду, а в солнечные дни блики на стекле делали Лик едва различимым.

В целом, ничего особо примечательного в этом изображении Роман для себя не отметил, за исключением, разве что, героического труда неизвестного художника, создавшего образ в незапамятные времена. Куда больше Ромку восхищал незабываемый вид на долину, открывающийся с этой высоты. И, хотя высокие деревья отчасти скрывали панораму, зрелище, все же, было поистине восхитительным.

Он стоял у самого края смотровой площадки, любуясь едва заметным белоснежным куполом телескопа на противоположной горе, и пытался разглядеть храмы за рекой, фасады которых частично скрывали кроны растущих рядом с ними деревьев. Хорошо было видно лишь поросшую травой довольно обширную поляну перед ними, с еле заметным очертанием руин некого округлого сооружения. И тут Роман заметил, как из этого давно заросшего травой круга вверх поднимаются какие-то полупрозрачные светящиеся шары.

– Парни! – позвал он своих попутчиков, указывая на явление. – Посмотрите! Что это?

– Что там такое? – прищурившись, глядя в указанную Романом сторону, спросил Саня. – Ничего не вижу.

– Ну как же? – взволнованно говорил Роман. – Там шары! Вон, видишь, там за рекой светящиеся шары вверх поднимаются?

– Да я, со своей близорукостью, без очков, вообще дальше собственного носа, ничего не вижу, – засмеялся в ответ Саня.

– Я вижу, – отозвался Чернов. – Но плохо. Это могут быть просто блики от солнца в каплях. Воздух же насыщен влагой. А могут быть и плазмоиды.

– Что? – удивился Ромка.

– Плазмоиды, – продолжал Валентин. – Это такие сгустки энергии, поднимающиеся от земли в особых местах. Что это такое и почему они появляются, никто, толком, пока не знает, но видели их многие уфологи. Мы в нашей группе давно их изучаем. Обычно их видят не все, но на фото и видео они заметны очень хорошо.

– Ну, дык, это же меняет дело! Ща мы их быстренько запаймаем! – воскликнул Константин и направил неотъемлемую часть своего тела – камеру в сторону поляны.

После нескольких минут съемки высокочувствительным профессиональным объективом, Костя включил воспроизведение отснятого, чтобы определить, что же это было. На экране появилось приближенное изображение увиденного Романом явления.

Как и предполагал Валентин, это, действительно оказались плазмоиды, отчётливо различимые на фоне поляны. Но больше всего Ромку удивило, что их было не пять-шесть, как он видел невооружённым глазом, а целая эскадрилья! Словно струи мыльных пузырей из праздничного генератора, разновеликие плазмоиды массово поднимались от земли вверх и разлетались по поляне, постепенно растворяясь в воздухе.

– Надо показать это Дмитриеву, – задумчиво произнёс Валентин. – Как бы это не помешало нашим экспериментам.

– С чего ты решил, что обязательно помешает? – весело подмигнул ему Костя-ковбой. – Может быть, наоборот, поможет?

– Может быть… – почёсывая свою линкольновскую бородку, проговорил Чернов.

Глава 5

Вскоре после выезда из зоны турбаз и кемпингов Нижнего Архыза, путешественники заметили значительный участок берега, словно забором окружённый деревьями и кустарниками, заботливо скрывающими от посторонних взоров происходящее у реки.

Со стороны дороги этот живой частокол окаймляла бело-красная сигнально-оградительная лента, прерывавшаяся лишь в дальнем конце участка, где в просвет между плотно растущими деревьями можно было с лёгкостью проехать на машине, что, судя по двум параллельно идущим по земле полосам без травы, многие раньше и делали.

Но и здесь беспрепятственно попасть на берег было не так-то просто, потому что путь преграждал самодельный шлагбаум из ствола молодой осины, на котором висела вывеска с предупреждением: «Внимание! Проезд запрещён! Территория работы научно-исследовательской экспедиции».

– Приехали! – провозгласила Алина, которая присутствовала при разговоре Виктора и Палыча с местными организаторами экспедиции, во время восхождения парней к иконе. – Ромка, пошли чуть ноги разомнём, что ли. А Саня пока найдёт куда припарковаться.

Из передних машин тоже вышли пассажиры. Подоспевший со стороны берега мужчина лет тридцати в спортивном костюме, с широкой улыбкой и задорными глазами принялся открывать импровизированный шлагбаум, а вышедший из общей группы прибывших, Сергеев направился к нему навстречу, приветствуя радушного хозяина:

– Здравствуй, Шамиль! Рад снова тебя видеть!

– Эйя! Ата! Я не Шамиль. Я – Хасан! – ещё шире улыбаясь, покачал головой встречающий и, подойдя к Сергееву, обнял его правой рукой. – Когда же ты уже привыкнешь, Виктор Николаевич? Ну, посмотри на меня! Меня дед не случайно назвал Хасан, что значит «красивый». Видишь, какой я красавец? Какой же я Шамиль? Разве я похож на этого страшилу?

– Это ещё надо посмотреть кто тут страшила! – отозвался подошедший со стороны берега другой встречающий, в сине-оранжевом комбинезоне горноспасателя, с точно таким же, как и у первого лицом, хотя и очень серьёзным. – Дорогие гости приехали к тебе из дальней дороги, а ты держишь их у ворот, похваляешься и брата позоришь. Какой же ты, после этого джигит? Здравствуй, Виктор Николаевич! Заходи, дорогой, и тебе, и спутникам твоим очень рады! А этого болтуна не слушай! От его пустых слов только ветер пыль носит, и ничего больше. Проходите, уважаемые! – поманил он всех рукой. – Мы тут уже дров накололи, место для палаток расчистили. Сейчас этот гяпчи перестанет чушь нести, и мы быстренько с вами лагерь обустроим, а там и шашлык подоспеет. Вай! Мясо – просто песня! Сегодня утром ради дорогих гостей самого чёрного барашка зарезали! На рассвете бегал ещё! Да проезжайте же скорей!

Под руководством профессионального спасателя и двух опытных туристов из состава экспедиции, общими усилиями, менее чем за час, установили все палатки, разожгли костёр и расставили мебель. И теперь, под невероятно яркими, для обитателя мегаполиса, звёздами, сияющими на чёрном южном небе, члены экспедиции, вместе с близнецами Хапчаевыми, завернувшись в тёплые пледы, грелись у костра, поедая самый вкусный в Ромкиной жизни шашлык, вприкуску со свежими, еще горячими хычинами с домашним сыром и зеленью, заботливо испеченными к приезду дорогих гостей женой Хасана, запивая всё ароматным горным чаем, и обсуждали дальнейшие планы.

– Только бы погода не подвела, – посетовал Дмитриев, тревожно вглядываясь в небо.

– Вай, Палыч! – вскинул руки Хасан. – Что ты всё причитаешь: Алла-Белла? Посмотри, что ты ешь! Жертвенного барана за успех экспедиции, зря, что ли, сегодня резали? Иншалла, всё хорошо будет!

– Прости, дорогой, – обратился к нему Сергеев, – мы, северные туземцы языками не владеем. Будь добр, переведи для особо деревянных, о чём это ты? Какие ещё Алла и Белла? Мы никого не ждём больше.

– Да это выражение такое у нас: «Алла-Белла»! – рассмеялся в ответ Хасан. – Так говорят просто. Означает, что нечего думать, получится или нет, с позволения Аллаха, всё будет хорошо. Никаких женщин с такими именами нет. Это просто такие слова.

– Не говори, когда не знаешь! – укоризненно поправил его брат. – Выражение означает «неважно, какую судьбу тебе предрекли Алла и Белла». Так что это не просто слова, гяпчи!

– Что значит гяпчи? – поинтересовалась Алина.

– Не обращайте внимание, – смутился Хасан. – Гяпчи означает «шут». Это он всегда меня так называет. Наверное, завидует, что я такой весёлый, а он всегда мрачный, как снежная туча.

– А кто такие Алла и Белла? – вмешался в разговор оператор Костя.

– Это духи гор, – откликнулся Хасан. – Они перекликаются в пещерах, предсказывая судьбу. Иногда кричат так громко, что слышно в долине и, если хорошо прислушаться, можно узнать, что тебя ждёт в будущем.

– Опять ты не то говоришь! – рассердился Шамиль. – Алла и Белла – это матери нашего рода, которые привели наших предков с берега моря в эти места. Поэтому они и живут тут в пещерах, охраняя наш род, и переговариваются.

– Простите, – обратился к близнецам Роман. – Когда мы ехали сюда, я видел, как женщина танцевала возле менгира у дороги. Это ритуал, посвящённый Алле и Белле?

– Нет. Это, наверное, была обур – ведьма, – предположил Шамиль. – Она танцевала для Тейри, у его образа. Скорее всего, за кого-то из родных просила. Часто это делают матери, сёстры или бабушки мужчин, которые ушли воевать, чтобы с теми ничего не случилось. Наверное, у неё сын или внук в армии служит, или потерялся где-то в горах. Вот она и просит Тейри защитить его и уберечь от беды.

– А жёны? – поинтересовалась Алина.

– Жёнам нельзя, – ответил он. – Только кровные родственники обычно просят.

– Но вы же – мусульмане, если я правильно понимаю, – удивился Сергеев.

– Да, мусульмане, – согласился Шамиль. – Но в Священном Коране сказано, что некоторые шайтаны обучали людей колдовству, чтобы те отреклись от Аллаха, а Тейри – одно из имён Всевышнего, так что ничего плохого в ритуале той женщины нет. К тому же, таковы наши традиции.

– Шамиль, – прихлёбывая чай, обратился к нему Чернов, – я бы хотел у вас с братом кое-что уточнить.

– Слушаю, – внимательно посмотрел на него горец.

– Давайте вернёмся к Алле и Белле, продолжил уфолог. – По поводу твоего рассказа у меня два вопроса. Первый: ты говоришь, что ваши предки пришли сюда с побережья, но я слышал, что вайнахи пришли из Сирии и Вавилона.

– Вайнахи, да, – согласился Шамиль. – Но мы не вайнахи. Мы, карачаевцы, балкарцы, черкесы, адыги, шапсуги – все аланы, как и осетины и даже скифы, от которых ведутся терские казаки. Наши предки жили на восточном побережье Чёрного и Средиземного морей. Старики рассказывают, что когда-то очень давно пришла большая вода и затопила земли аланов. Тогда матери нашего рода, Алла и Белла увели наших предков под землю и провели их по пещерам под горами, пока не вывели сюда. Говорят, именно где-то в этих местах они и вышли из-под земли, а потом расселились далеко на север, до самой Волги и Урала. Сами матери так измучились в пути, что навсегда остались в тех пещерах, где живут до сих пор и переговариваются.

– Вот как! – довольно улыбнулся уфолог. – Тогда мой второй вопрос более чем в тему! Некоторое время назад, наш коллега обнаружил в Баксанском ущелье удивительные рукотворные пещеры, аналогов которым нет нигде в мире. Это глубокие узкие шахты, сложенные из идеально отшлифованных гранитных прямоугольных блоков, глубиной не менее 80-ти метров. Ниже завалы, и оценить истинную глубину невозможно. Судя по всему, это – воздуховоды огромного подземного комплекса, настоящий вход в который ещё не найден.

Исследовать пещеру пока невозможно, во всяком случае, больше того, что уже исследовано, так как шахта настолько узкая, что протиснуться туда нельзя. Мы опускали в неё камеры и небольшие машинки-роботы, с аппаратурой, но там завалы, и пройти их дальше пока не представляется возможным. И, вот, сегодня, когда я от тебя слышу историю про проход по подземным тоннелям под горами, я задаюсь вопросом: а не те ли это тоннели, частью которых являются Баксанские пещеры?

– Я слышал об этом, – одобрительно кивнул Шамиль. – В прошлом году здесь был одни из ваших товарищей, приезжал на лыжах покататься. Он мне эту историю рассказывал, и даже фотки в интернете показывал. Очень впечатляет. Вполне возможно, ты прав и это – единый комплекс пещер.

– Брат, – перебил его Хасан, – а ты помнишь, как дядя Чоту рассказывал нам о том, что дед ему говорил, что под всем Кавказом есть огромный подземный город? Он говорил, что самый большой тоннель начинается в районе Сочи и тянется до Казбека, и от него много ответвлений в стороны.

– Да, помню, – согласился Шамиль, – Кажется, он говорил ещё, что есть 4 входа в город: около Сочи, здесь, в Архызе, у подножия Эльбруса и возле Казбека. Может, ещё где-то есть, но он о них не знает. Да и где эти входы точно находятся, тоже никому не известно. Иногда появляются слухи, что какие-то туристы, где-то нашли пещеру и потерялись в ней, но они никогда не возвращаются. Я сам с бригадой несколько раз ездил по таким вызовам, но никаких пещер мы ни разу не нашли.

– А разве туристы не оставляют карты маршрутов, перед походом? – удивился Саня.

– Должны оставлять, – кивнул Шамиль, – ты правильно говоришь. Но эти всегда идут тайно, и ничего не оставляют, так как походы по неисследованным маршрутам у нас запрещены, по причине безопасности. Вот они и идут тайно, чтобы их никто не смог остановить, а потом пропадают без следа.

– Пал Палыч, – перевёл разговор Хасан. – А что за эксперименты ты тут собираешься проводить?

– Да, я даже не знаю, как тебе это объяснить, – рассеянно произнёс профессор.

– А как можешь, так и объясни, – весело подмигнул ему горец, – а я уж, как-нибудь, попробую понять, насколько смогу.

– Хорошо, – согласился Дмитриев. – Попробую объяснить максимально просто. Посмотрите сюда, – и он показал собравшимся обычную алюминиевую кружку. – Попытаюсь объяснить на примере этой кружки. Она имеет множество характеристик: диаметр основания, высота, глубина, которая равна высоте, за минусом толщины дна, длина, толщина и кривизна ручки и так далее. Все эти параметры важны для нас – наблюдателей 3-х мерного мира. Но наблюдателю плоского 2-х мерного мира кажется, что всё это неважно, так как в его плоском мире нет таких понятий, как высота и глубина. Что для него важно? Для него важно как эта 3-х мерная кружка проецируется на его 2-х мерный мир. Посмотрим, как это выглядит.

Профессор включил фонарик и направил луч на кружку сверху, так, чтобы она отбросила чёткую тень на тарелку из под недавно съеденного шашлыка.

– Видите, – продолжил он, – наша объёмная кружка проецируется на 2-х мерный мир, в виде круга, с небольшой чёрточкой – тенью от ручки, что позволяет наблюдателю из 2-х мерного мира думать, что кружка – это всего лишь круг, с чёрточкой, и в ней важны только две характеристики: диаметр и размер черты. Но он ошибается, потому что проекция нашей кружки на его мир выглядит так лишь тогда, когда луч падает на кружку вертикально. Но стоит нам изменить угол наклона луча, как форма тени от кружки радикально изменится.

Двумерный наблюдатель даже не поймёт, что эти два разных варианта тени являются проекциями одной и той же кружки. Для наблюдателя плоского мира каждая из теней нашей кружки будет отдельным самостоятельным образом, и он не сможет понять существующую между тенями связь. Почему он не поймёт? Да потому что с самого начала неверно оценил количество важных характеристик кружки.

Мы с вами живём в 3-х мерном мире, в котором есть система координат: длина, ширина и высота, в которой иногда движутся статичные объекты. Правда, мы знаем, что ещё есть и время, характеризующее то, как именно они движутся. Что мы знаем о времени? Мы знаем, что он всегда движется, причём только вперёд, и почти всегда с одинаковой скоростью, за исключением особых случаев, когда на его ход влияет гравитация. Так же мы знаем, что существуют две производных характеристики: скорость и ускорение, описывающие характер движения статичного объекта, при воздействии на него дополнительного источника энергии извне, никак со временем не связанного.

Именно с этой позиции мы рассматриваем и изучаем окружающий мир, опираясь на законы, современной теоретической физики. Но в современной науке существует и иной подход к определению параметров нашего мира и пониманию событий в нём происходящих.

Этот принцип учитывает понятие гиперболического поля, и с его позиций наш 3-хмерный мир является проекцией истинного 4-х мерного мира, в котором время является не вспомогательной характеристикой, введённой для описания движения статичного объекта в 3-х мерной системе координат, а самостоятельной четвёртой координатой, обладающей собственной энергией. В этом мире время может двигаться во всех направлениях или не двигаться вовсе.

Истинный четырёхмерный мир не только воспринимает время, как четвёртую координату, являясь не просто пространством, в котором статичный предмет может двигаться или оставаться в покое, он сам является единым пространством-временем, существующим в процессе постоянного движения, где время обладает собственной энергией, которая и обеспечивает это постоянное движение, не нуждаясь в какой-либо энергии извне. В четырёхмерном мире нет объектов, которые могут быть статичными или движущимися, а есть только процессы, которые мы именуем «событиями». Процесс не может быть статичным, но его время может иметь любое направление, как вперёд, так и назад и даже быть нулевым, то есть останавливаться.

Более того, в разных точках одного и того же процесса направление времени может быть различным, как, если бы ваши волосы начали расти невероятно быстро, одновременно с тем, как ногти сами собой начали бы уменьшаться, а упавшая капля крови из порезанного пальца зависла бы неподвижно в воздухе. Но это, я, конечно же, очень грубо утрирую, чтобы картинка для вас выглядела нагляднее. Так вот. Когда мы – наблюдатели трёхмерного мира подходим к рассмотрению происходящих в нашем мире процессов, как проекции процессов истинного четырёхмерного мира, мы отмечаем ряд существенных особенностей.

В истинном четырёхмерном мире все процессы происходят одновременно и сразу, во всём бесчисленном множестве вариантов, но это видно лишь наблюдателям четырёхмерного мира. И, подобно тому, как от изменения угла падения луча нашего фонарика на плоскости менялось очертание тени кружки, бесчисленное множество вариантов всех процессов проецируется на наш трёхмерный мир в виде лишь какого-то одного из этих вариантов, в зависимости от угла зрения нас – наблюдателей.

Похожее явление описывается квантовой физикой, когда говорится, что частицы всегда находятся в суперпозиции, то есть, каждая из частиц одновременно находится везде сразу и, вместе с тем, нигде, являясь одновременно и одной из частиц, и всеми частицами сразу. Для нашего восприятия это звучит безумно, но для наблюдателя из четырёхмерного пространства-времени такое явление – норма. Здесь работает тот же самый принцип, который квантовая физика называет «эффектом наблюдателя», описывая процессы в нашем мире, когда наблюдаемый объект изменяется под взглядом наблюдателя. По сути, это лишь показывает, как процесс наблюдения позволяет проецироваться на наш мир одному из множества вариантов процесса, всегда находящихся в суперпозиции.

– Это похоже на практику аутотренинга: «я самая обаятельная и привлекательная», – усмехнулась Алина.

– В какой-то степени, да, – согласился профессор. – Но в аутотренинге мы лишь занимаемся самогипнозом, стараясь обмануть собственный мозг, в надежде, что он, после этого, изменит параметры своей работы, сделав нас смелее, или подаст команду организму выделить дополнительные лейкоциты для борьбы с инфекцией. Аутотренинг лишь внешне похож на эффект наблюдателя, так как, используя «технические приёмы» этого эффекта, если так можно выразиться, мы применяем их к имеющейся сутьевой структуре. В случае же с настоящим эффектом наблюдателя, мы, как бы выдергиваем из суперпозиции нужный нам вариант процесса, никак не взаимодействуя с обычной сутьевой структурой.

Если мы воспринимаем наш трёхмерный мир, как систему из трёх координат, то его моделью может служить обычный куб, а любой процесс можно представить в виде луча света, у которого есть начальная точка, и который движется исключительно вперёд, постепенно расширяясь, то есть, в проекции он представляет собой световой конус, где все события одинаково проявлены и равномерно заполняют весь этот конус.

Четырёхмерный пространственно-временной мир можно описать, как непрерывно движущийся гиперкуб, статичную модель которого каждый желающий может рассмотреть на шее Романа, – профессор улыбнулся и посмотрел в сторону Ромки. – Я видел, что он носит наш орден, как кулон. Если бы мы захотели представить, как бы выглядела тень, от этого мира, отбрасываемая на наш мир, подобно тени от кружки на плоскость, то мы бы получили шестьнадцатигранник, именуемый «ромбододекаэдр».

Ранее мы схематично обрисовали любой процесс в нашем мире в виде светового конуса, в котором все события равномерно распределены внутри него, что, кстати, неминуемо приводит к их рассеянности, в силу увеличения расстояния между объектами, на что часто ссылаются астрономы, утверждая, что вселенная расширяется, так как галактики разлетаются. Но, если в нашем трёхмерном мире любой процесс – это световой конус, равномерно заполненный событиями этого процесса, то в истинном четырёхмерном мире любой процесс представляет собой некий «угловатый» конус, то есть четырёхгранную пирамиду, где всё множество различных возможных вариантов этого процесса распределено по поверхности этой пирамиды и всегда находятся в положении суперпозиции. При этом, так как в четырёхмерном пространстве-времени направление времени может быть различным, наш «угловато-гранённый» конус никогда не может быть представлен только одной пирамидой. Это всегда будет две сочленённые пирамиды. Схематично их можно представить в виде фигуры, напоминающей песочные часы. Надеюсь, большинству моё объяснение немного понятно. Я прав?

Заворожённые лекцией слушатели молча одобрительно закивали.

– Очень хорошо, – продолжил Пал Палыч. – В таком случае, я продолжаю. Теперь мы, наконец, подошли к тому, в чём состоит суть запланированных экспериментов. Присутствующий здесь Валентин Чернов, с группой своих единомышленников проводили исследования изменения времени, внутри электромагнитного поля. Они работали с многоугольными псевдосферическими камерами, к выступающим углам которых были подсоединены электроды, которые, при включении источника тока, служащего импульсом энергии извне, создавали электромагнитное поле сферической формы, и внутри, в фокусе, характеристики времени менялись. Что было неоднократно ими подтверждено.

Мы, в нашей подмосковной лаборатории добились таких же результатов на датчиках, находящиеся в фокусе нашей установки. Но мы использовали иной подход, основываясь на Финслеровой модели четырёхмерного пространства-времени, без использования электромагнита. В наших экспериментах камерой служила каменная пирамида, а источником энергии ударная волна от падения тяжёлой чугунной болванки.

Одновременно с нами и группой Валентина, и независимо от нас, другая группа исследователей, тоже с применением электрического тока, проводила свои эксперименты. Они не ставили задачу изучать процессы изменения времени, но полученные ими результаты свидетельствуют о том, что такое изменение, в ходе их экспериментов, имело место.

Основываясь на опыте этих трёх подходов, мы задумали провести качественно новый эксперимент, с привлечением к работе сотрудников обсерваторий. В этом эксперименте источником энергии будет служить не электромагнит и не ударная волна, а энергия сверхмощного космического объекта или события. Мы планируем выбрать подходящий для наших целей астрономический объект, сфокусировать на нём сразу три телескопа: местные оптический, радио телескопы, а так же сцинтилляционный телескоп Баксанской обсерватории нейтрино. После чего мы также сфокусируем наблюдателя нашей камеры-установки на этот объект, синхронизировавшись с тремя телескопами.

Электромагнитное поле, в этот раз, мы тоже планируем использовать, но очень слабое и исключительно в качестве источника импульса, для оценки параметров измерения. По нашим расчетам, в ходе предполагаемого эксперимента должны наблюдаться значительные изменения параметров времени, вероятно, получение результатов изменения движения времени – его остановка или обратное движение, а, возможно, и какие-то другие события.

Камеру мы планируем выстроить в форме ромбододекаэдра, с прикреплёнными внутри датчиками. Фокусом камеры, который мы именуем «наблюдателем» будут наши приборы, а электромагнитное поле будет создаваться наружной сетью.

Завтра с утра у нас запланировано посещение «РАТАНа» и БТА, где мы проведём консультации с коллегами, о времени начала эксперимента и подобранном ими космическом объекте. К сожалению, Баксанская обсерватория нейтрино достаточно далеко, и туда нам добраться не получится, так что придётся вести консультации по телефону. Хотя, возможно, это и к лучшему, так как не факт, что нас бы туда допустили. Это же – режимный объект и туда, в отличие от местных обсерваторий, туристов не водят.

После обеда мы вернёмся в лагерь и приступим к сооружению нашей камеры. Для удобства монтажа оборудования, мы планируем выстроить псевдосферический ромбододекаэдр, около полутора метров в высоту из огнеупорных материалов и с надёжной электроизоляцией. Для этого мы привезли листовую резину, из которой будет изготовлено основание, специальные силиконовые трубки, с крестовыми креплениями, для монтажа самой конструкции и цилиндры из вспененного гранита, которые поместим внутрь камеры и на них разместим приборы «наблюдателя».

Использование этих цилиндров даст нам не только электроизоляцию и поможет разместить нашего наблюдателя точно в центре камеры, но и послужит дополнительной огнеупорной защитой, на случай короткого замыкания и последующего возгорания.

Снаружи камеру обтянем огнеупорной стеклотканью, с отличными изоляционными свойствами. Она, к тому же ещё и полупрозрачная, что позволит нам воочию наблюдать происходящие внутри процессы. Разумеется, для чистоты эксперимента, надо было бы создать внутри камеры вакуум, но здесь воздух нам откачать нереально, поэтому будем просто следить, за сухостью внутри, а после, уже дома и в случае необходимости, можем повторить эксперимент, но уже с вакуумом. В целом, так. Надеюсь, что, не смотря на столь длительную лекцию и сложность материала, в общих чертах, меня все поняли. Так или нет?

– Да, всё понятно, – наперебой загалдели присутствующие.

– Палыч, – подал голос Солин, а кто за лагерем будет следить, во время поездки по телескопам? Вам с Николаичем надо переговоры вести, а мы все хотим попасть на экскурсию. Кого обижать будем? Жребий бросим или как?

– Вай! Дорогой! Ну что ты такое говоришь, слушай! – возмутился Хасан. – Зачем обижать? Я завтра рано утром приеду и послежу тут за всем, заодно дров наколю. Зухра моя обещала вам к завтраку свежий айран приготовить и лепёшки с козьим сыром испечь. Привезу вам ещё горячие. Позавтракаете спокойно и поедите по своим делам, а когда вернётесь, и я поеду, надо лошадей перегнать на новое место.

– Спасибо, Хасан, – поблагодарил его Дмитриев, – надеюсь, мы тебя не слишком обременяем.

– Ну что ты такое говоришь, Палыч! – рассердился горец. – Вы же гости! Кто для джигита может быть важнее гостя? Только гость издалека! А вы ещё и издалека гости, значит, важнее вас никого нет! Не волнуйтесь, иншалла, всё отлично будет.

– Кстати, Палыч, – задумчиво произнёс Шамиль, – ты говоришь, что собираешься синхронизироваться с обсерваторий нейтрино?

– Верно, – кивнул профессор, – а что?

– Да я про то, – продолжил Шамиль, – что они же, вроде, внутри горы, в туннелях сидят, так?

– Так, – согласился тот. – А в чём проблема?

– Да так, ни в чём, – пожал плечами Шамиль, – Я просто вспомнил наш сегодняшний разговор про подземный город. Если под всеми горами много туннелей, а ты собираешься синхронизировать свои приборы с обсерваторий, которая тоже в туннеле находится, то не будут ли эти наши древние туннели мешать твоим исследованиям?

– Ты хочешь сказать, что помещения древнего подземного города могут исказить результаты наших приборов? – насторожился профессор.

– Да, так, – утвердительно кивнул горец.

– А вот этого я не знаю, – задумчиво произнес Палыч и почесал подбородок. – Честно говоря, это обстоятельство мы не учли. Очень надеюсь, что не помешает. В крайнем случае, придётся потом в Москве повторять. Слава Богу, у нас эксперименты со временем в четырёхмерном пространстве, а это означает, что для нас главное – один раз точно сфокусироваться на одной точке и синхронизироваться в этом моменте с другими обсерваториями, а потом можно сколько угодно раз и из любого места вновь возвращаться в этот фокус места и времени и снова проводить эксперимент.

Глава 6

Когда первые розовые лучи озябшего утреннего солнца смогли, наконец, вырваться из плена сумрачных гор и теперь радостно сбегали вниз, к реке, словно шаловливая ребятня, играя с поднимающимся от воды тоненькими струйками сизого тумана, путешественники уже собрались у костра, в ожидании закипающего горного чая, ароматы которого уносили прочь последние остатки сна. Осеннее утро в горах оказалось более чем прохладным и довольно влажным, так что ароматный чай у костра был просто необходим для настроя научной мысли.

Вскоре на поляне появился старенький УАЗик, прозванный в народе «козликом», из которого, с извечной лучезарной улыбкой, вышел Хасан, неся в руках большой узелок, с горячими сырными лепёшками и кувшин свежего айрана. Спешно позавтракав, экспедиционный кортеж выдвинулся в путь, оставив гостеприимного хозяина охранять лагерь.

Первым пунктом турне этого дня значился Зеленчукский радиоастрономический телескоп Академии наук РАТАН-600, часть задней стенки которого они видели вчера. РАТАН представлял собой поистине мегалитическую конструкцию, при взгляде на которую каждый, невольно, ощущал себя одиноким космонавтом, который где-то на затерянной в далёком космосе планете исследует непонятные руины инопланетной цивилизации.

Огромные тарелки радиоантенн соседствовали с циклопической стеной кольцевой антенны, 600 метров в диаметре, состоящей из пятиметровых движущихся щитов антенн переменного профиля, уникальную технологию которых впервые опробовали на радиотелескопе в Пулкове, после чего было решено соорудить более крупную структуру здесь, в самом тёмном месте России, подальше от городского шума и пыли и поближе к звёздам.

Каждый раз, при изменении профиля, стена панелей, будто ощетинивалась, издавая какой-то космический звук, в котором одновременно слышался скрип, скрежет, крик, нежная мелодия и грохот шагов терминатора. Внутри этой инопланетянской конструкции возвышалось фантастическое строение, поразительно похожее на «летающую тарелку» с конусовидным основанием, а рядом, по бетонному кругу, с рельсами двигался странный белый «мост».

Пока Костя жадно снимал всё вокруг, стараясь находить самые невероятные ракурсы, а профессора что-то оживлённо обсуждали с сотрудниками радиотелескопа, Ромка бродил по этой неведомой планете и думал о том, что назад пути больше нет.

Здесь, именно здесь, в, наверное, самом неземном на планете Земля месте, он впервые остро осознал, что уже давно летит в какой-то новый, неведомый и совсем непрекрасный мир, где больше никогда не будет ничего из его прежней жизни. Он явственно чувствовал себя космонавтом, вдруг, проснувшемся после анабиозного сна на незнакомом звездолёте, который неведомо, зачем летит неведомо откуда и неведомо куда, и ему, пленнику этого звездолёта больше никогда не суждено вернуться домой.

И, хотя такие невесёлые мысли ему явно навевал космический вид окружающих построек, он действительно чувствовал это. Чувство было настолько ярким, яростным и пронзительным, что буквально разрывало ему грудь на части. Всем своим существом он ощущал, предчувствовал приближение чего-то важного, опасного и окончательного, от чего ему не дано было ни убежать, ни укрыться, будто всю свою жизнь он шёл навстречу этому неведомому и теперь стоит на его пороге. Момент настал. И он знал это.

Закончив переговоры, профессора скомандовали: «По машинам!», и кортеж двинулся обратно, в сторону Нижнего Архыза. Следующими пунктами культурной программы на сегодня были древние храмы и Большой телескоп, к которым, как, оказалось, вела одна и та же дорога: через мост, а потом через КПП вооружённой охраны, с паспортным контролем. Через несколько метров после КПП дорога, ведущая вверх, к телескопу, имела ответвление влево, вдоль реки, где и располагался музей под открытым небом «Аланские храмы», но к ним решено было вернуться на обратном пути.

Белый купол самого большого в Европе азимутального телескопа БТА САО РАН, как яйцо титанической птицы вырастал из плоской вершины одного из отрогов горы Пастухова, рядом с которым гигантскими вратами возвышался мостовой кран, а неподалёку, словно грибные семейки, уютно устроились купола малых телескопов.

Монументальное, устремлённое ввысь 53-х метровое строение произвело на Романа неизгладимое впечатление. Оно тянуло, завораживало, гипнотизировало и ещё больше ввергло его в размышления о смысле жизни и о вечном.

Но особенно сильное впечатление производил контраст между этой фантастической инопланетной белой сферой и потрясающей красотой отрывающегося вида: на север и северо-восток простиралась широкая равнина со станицами, радиообсерваторий и плоскими вершинами гор Баранаха и Джисса, на юг – Главный Кавказский Хребет, с ближайшими пиками Пшиш и Аманауз, а внизу, с запада на восток, мимо их лагеря, турбаз и древних храмов, весело играя, нёс свои воды Большой Зеленчук.

Экспедиционный кортеж свернул на автомобильную парковку для многочисленных туристов, от которой к главному входу в обсерваторию вела высокая маршевая лестница, и тут обнаружилось, что среди десятка машин на парковке стоит тот самый спортивный серебристый «Форд Мустанг», с посольскими номерами, что так нервировал Солина всю дорогу. Увидев его, Саня побагровел от негодования.

– Да что же это за наваждение такое! – стиснув зубы, прорычал он. – Он что теперь всю жизнь меня преследовать будет?

Но одиноко ожидающий своего хозяина «Форд» так и не ответил, и Сане ничего не оставалось, как вслед за остальными участниками экспедиции направиться вверх, пробираясь сквозь снующих вверх-вниз экскурсантов.

В фойе обсерватории на потолке красочным калейдоскопом сиял витраж, в виде знаков зодиака, из которых первыми встречали прибывающих гостей звёздные близнецы. Члены экспедиции разбрелись по залу, рассматривая развешенные на стенах стенды с историей обсерватории, схематическим изображением телескопа и прекрасными красочными фотографиями космических объектов, сделанными работающими здесь астрофизиками. В центре зала располагалась массивная спиральная лестница, поднимающаяся к самому телескопу, и, стоило только Роману прильнуть к стеклу, за которым возвышалась его могучая громада, как ироничный голос заставил отпрянуть назад.

– Молодой человек, не стоит мешать нашим сотрудникам подсматривать за галактическими цивилизациями.

Все оглянулись. Перед ними стоял пожилой и совершенно седой мужчина, с солидным животиком, не позволявшем застегнуть пиджак и поднимающим низ галстука из вертикального положения в горизонтальное.

– Я так понимаю, – продолжал он, – что вы и есть наши отважные первооткрыватели тайн времени. Очень рад знакомству. Разрешите представиться: Иван Леонтьевич Илларионов. Рад буду поработать вместе с вами над проектом. Но где же наши главные герои дня – Павел Павлович и Виктор Николаевич? Почему я их не вижу? Куда они спрятались?

– Да здесь мы, Иван Леонтич! – улыбаясь, вышел ему на встречу Сергеев и протянул руку. – Здравствуй дорогой! У нас тут, как раз новая идея возникла. Вот и отошли в сторонку, чтобы чуть её обмозговать.

– Приветствую Вас, профессор, – поздоровался с ним за руку Палыч. – Прошу нас извинить, но Вы же знаете, что такое творческий процесс в науке. Моменты просветления надо ловить, пока мысль не ушла. Если Вас не затруднит, проведите небольшую экскурсию для нашей группы, пока мы с Виктором обсудим одну идею.

– Что ж, охотно, – кивнул Илларионов. – К тому же к нам тут только что прибыли иностранные гости – атташе посольства США, с сыном. Они тоже просили о персональной экскурсии. Мальчик очень увлекается астрономией и изучает русский язык. Вот я вас с ними в одну группу и объединю.

Ромка с Саней переглянулись и молча уставились на иностранцев. Наконец-то они увидят таинственного преследователя из серебристого «Форда».

Илларионов подозвал жестом отца с сыном-подростком, и, к своему удивлению, Ромка сразу же узнал в парнишке того таинственного субъекта, который фотографировал их машины под Армавиром. Роман незаметно подошёл к Чернову – единственному, кроме него, члену группы, который знал о том инциденте, и тихо спросил:

– Что будем делать?

– Пока ничего, – так же тихо и стараясь не привлекать внимание, ответил уфолог. – Это же ребёнок. Может он просто дурачился, и мы зря волнуемся. Узнают профессора – будет паника, а уж если Саня с Костей прознают, мигом шашками всех зарубают! Будет море крови и международный скандал. Зачем нам это?

– А если он не дурачился, а папино задание выполнял? – прошептал ему на ухо Ромка.

– В любом случае, пока молчим и очень внимательно наблюдаем, – прошептал в ответ Чернов и приложил палец к губам.

– Прошу вас, друзья! – жестом пригласил гостей профессор Илларионов. – Подойдите ближе, чтобы всем было хорошо слышно. Я немного расскажу об обсерватории и отвечу на ваши вопросы.

Члены группы и атташе с сыном выстроились в кольцо вокруг учёного, и он поведал краткую историю телескопа, попутно выделяя лазерной указкой описываемые объекты на карте звёздного неба и графическом изображении телескопа, висящем на стене.

– Вы находитесь, – начал Илларионов, – в астрофизической обсерватории БТА – Большого телескопа азимутального, с диаметром главного зеркала 6 метров, который на момент введения в эксплуатацию в 1975 году, был крупнейшим телескопом планеты и оставался крупнейшим в мире телескопом с монолитным зеркалом вплоть до введения в строй в 1998 году телескопа в Чили. Но, не смотря на то, что наш телескоп уступил мировое первенство чилийскому, он до сих пор остаётся крупнейшим телескопом подобного класса в Европе и, вместе с расположенным неподалёку радиотелескопом РАТАН – 600, занесён в Книгу Рекордов Гиннесса, как единственный в мире комплекс из двух гигантских телескопов, расположенных в непосредственной близости друг от друга, что позволяет все исследования проводить на оптическом и радио телескопах практически одновременно, чем наши уважаемые коллеги из Москвы планируют воспользоваться в ходе предстоящих экспериментов, – и учёный, с улыбкой, посмотрел в сторону членов экспедиции.

– А что это за эксперименты? – с лёгким акцентом спросил сын американского советника.

– Об этом Вы, молодой человек, сможете расспросить наших коллег позже, – жестом остановил его астрофизик и продолжил:

– История БТА началась 25 марта 1960 года, когда было принято постановление о создании комплекса с телескопом-рефлектором для проекта под названием «Исследование структуры, физической природы и эволюции внегалактических объектов, детальное изучение физических характеристик и химического состава нестационарных и магнитных звезд». Размер телескопа 75 метров, из них 25 метров находятся под землёй, вращается он на 360 градусов в обе стороны. Запускающее устройство организовано таким способом, что достаточно приложить усилие в 5 килограмм, чтобы запустить всю эту 900-тонную махину. В случае необходимости, например, от непогоды, поверхность зеркала закрывает забрало в куполе, которое раздвигается на 11 метров.

И, хотя современная астрофизика шагнула за пределы нашей планеты, БТА более чем востребован. Выведенный на орбиту Земли космический телескоп «Хаббл» делает прекрасные снимки космических объектов, но он настолько дорог, что его строительство и последующая эксплуатация обходится в сумму, на которую можно было бы построить и содержать не менее десятка телескопов, подобных нашему, меж тем, как в точности наведения и качестве получаемых им и БТА снимков принципиальной разницы нет.

Преимущество орбитального телескопа ощутимо лишь в рентгеновском диапазоне волн, недоступном для земных телескопов в силу непрозрачности земной атмосферы для данных спектральных областей. В видимой же, электромагнитной части спектра оптическое зеркало собирает в миллион раз больше света, чем человеческий глаз, позволяя обнаруживать и изучать предельно слабые и далёкие объекты Вселенной, что позволяет определять химический состав вещества далёкой звезды, её массу, скорость движения и ряд иных параметров. А теперь я приглашаю всех пройти за мной.

И он, поманив жестом собравшихся, повел группу во в тёмные внутренние помещения, с мрачными лестницами, многочисленными чёрными железными дверями, комнатами, наполненными таинственными приборами и пультами, выполненными в дизайнерском стиле, характерном для начала 70-х годов. Подойдя вплотную к гигантской конструкции космического ока, астрофизик остановился и продолжил:

– Многие из вас, наверное, представляли себе астрономов такими, какими их обычно показывают в кино: лохматый, бородатый, сумасшедший, в колпаке со звёздами на голове, который ночами сидит и пристально смотрит в большую подзорную трубу. Увы, должен вас разочаровать: мы не настолько эффектно выглядим, огромного увеличительного стекла на конце телескопа в верхней части телескопа вы тоже не увидите, так как там расположен металлический люк, а зеркало телескопа, так же как и рабочее место астронома – «стакан», находится в самой широкой его части, но доже там современные астрономы давно не сидят, а анализируют данные, поступающие от находящихся в нем датчиков, в другом, более удобном помещении. В своё время, я отсидел в тесной и душной кабинке «стакана» целых 13 лет, как в камере тюрьмы, и двигала мною только сумасшедшая любовь к звёздам, но теперь я порчу глаза, не всматриваясь в око, а часами глядя на монитор компьютера.

– Ой, не ты один, Иван Леонтич! – со вздохом громко сказал приближающийся в сопровождении Палыча, Сергеев, – Посмотри на стёкла моих очков: из них скоро уже новый телескоп смастерить можно будет.

– О! Вы, наконец, к нам присоединились! – поприветствовал вновь прибывших астроном, – Как раз во время! Я собирался рассказать о нашем новом открытии, которое, наверняка, вас заинтересует.

– Что же это? – поинтересовался Палыч.

– Недавно, – продолжил астрофизик, – здесь, на БТА нами была обнаружена звезда чрезвычайно редкого типа – яркая голубая переменная. Это самые яркие и горячие звезды во Вселенной, их масса достигает почти максимально возможного теоретического предельного значения. Обнаруженную звезду мы назвали MN112, ее спектр очень схож со спектром другой звезды из группы Лебедя, которая около 400 лет назад была одной из самых ярких звезд на небе. Из-за огромной массы и чрезвычайной яркости время жизни ярких голубых переменных очень мало и не превышает нескольких миллионов лет. Мы полагаем, что такие звёзды находятся на одной из последних стадий своего жизненного цикла перед превращением в сверхновую, когда они сбрасывают свои водородные оболочки.

– Вы хотите сказать, – подал голос американец, – что открыли сверхновую?

– Пока нет, – ответил учёный, – но она очень скоро станет сверхновой.

– Когда? – с энтузиазмом воскликну подросток.

– Кто знает? – пожал плечами астроном, – может быть через сто лет, может через десять тысяч лет, а может и сегодня…

– Иван Леонтич, – серьёзно спросил его Дмитриев, – я правильно понял, что именно этот объект Вы собирались предложить для нашего эксперимента?

– Совершенно верно, – подтвердил астроном.

– Что же, – почесал подбородок Палыч, – это довольно перспективно… А что говорят ребята из обсерватории нейтрино?

– Они пару дней ещё сильно заняты, – ответил Илларионов, – а потом готовы присоединиться к нам. Зато у нас будет время хорошо подготовиться.

– Простите, – вновь влез в разговор американец, – о каких экспериментах идёт речь? Мы с сыном тоже хотели бы поучаствовать. Это же так интересно!

Дмитриев напрягся, нервно закусил губу и, после недолгой паузы ответил холодно, но подчёркнуто вежливо:

– Видите ли, мистер.....

– Батт, – представился американец и протянул для приветствия руку, – Траффорд Батт, атташе по науке и культуре at the United States Embassy. А это мой сын – Риган. Он увлечён астрономией и всегда мечтал увидеть телескоп. У меня сейчас небольшой отпуск. Решил исполнить мечту сына. Так what about our business?

Пал Палыч пожал атташе руку, обратив внимание на странный косой шрам на запястье американца, явно неслучайного происхождения.

– Видите ли, мистер Батт, – медленно проговаривая каждое слово, продолжил он, – Вы неверно всё поняли. Мы занимаемся научной работой, к которой допущен строго ограниченный круг людей, в который Вы не входите.

– Но Вы же проводите эксперименты с 4-х мерным пространством-временем, не так ли? – не унимался американец.

Дмитриев вздрогнул, побледнел и ответил совершенно ледяным тоном:

– Я вижу, что Вы, господин атташе, неплохо информированы. Любопытно было бы узнать, откуда?

– О! – до ушей улыбаясь, радостно воскликнул Батт, – нет ничего проще! I was watching on YouTube video Ваш доклад на семинаре. Поймите: я – атташе по культуре и науке. Следить за научными публикациями и семинарами – моя профессиональная обязанность. Меня заинтересовали Ваши идеи. Они мне напомнили эксперименты одного физика из Киева. Как же его звали? Забыл. Ну, не важно. Кажется в 2011 или 2013 году были опубликованы результаты. Вы знаете об этом?

– Знаю, – пристально посмотрел на него Палыч. – А ещё я знаю о том, что все публикации о тех экспериментах как-то неожиданно исчезли буквально ото всюду, а вслед за ними и сам учёный. Вы, господин Батт, случайно не знаете куда?

– Откуда же мне знать? – притворно рассмеялся атташе. – Я лишь интересуюсь публикациями и не более того.

– Ну-ну, – тихо пробубнил бледный от злости Саня.

Ситуация начинала накаляться, и всё могло закончится не очень хорошо, но положение, внезапно спас астроном.

– Друзья, – весело произнёс он, – мы сегодня все устали, да и обедать уже пора. Сейчас наши коллеги-исследователи отправятся готовится к дальнейшей работе, а наших американских гостей я попрошу следовать за мной. Для вас приготовлен номер в нашей гостинице для приезжающих астрономов.

И заботливо подхватив под локоть навязчивого атташе, Иван Леонтич увёл его прочь, напоследок озорно подмигнув исследователям.

Симпатичная резная деревянная арка знаменовала въезд в Нижнеархызский археологический историко-культурный комплекс, представлявший собой остатки руины расположенного в ключевой точке на пути следования караванов Великого Шелкового пути некогда славного Мааса – столицы Древней Алании. По мнению современных археологов, во времена своего расцвета, в городе на площади около 15 гектаров, в тысячи строений проживало несколько тысяч человек. В Византийский период в городе было сконцентрировано уникальное, для такого города того времени количество христианских храмов – не менее 14, из которых сохранилось только три. Первый, самый маленький и довольно современно отремонтированный, – действующий, дальше по дороге значительно большие – Средний и Северный, и построенные в византийском стиле.

К удивлению Романа, в самом начале дороги к храмам их встретил каменный столб-менгир, увенчанный ликом древнего воина, точно такой же, возле которого, у дороги, танцевала женщина. Менгир был примерно в два человеческих роста высотой и, согласно тексту сопроводительного стенда, датировался современными археологами 8-11 веком. Правда, побродив вокруг, путешественники вскоре обнаружили, что менгир здесь был не один. Немного в стороне виднелось обезглавленное тело другого каменного великана, всё ещё сжимающего меч в высеченных руках. А позади грозных стражей простиралась та самая, поляна, которую со смотровой площадки видел Роман и от которой поднимались странные светящиеся шары, определённые Черновым, как «плазмоиды».

Ромка подбежал ближе, чтобы рассмотреть их вблизи, но сегодня, увы, никаких шаров на поляне не было. Не обнаружил их и подоспевший оператор Костя, тоже спешно начавший видеосъёмку странного места. Группа собралась вместе, просматривая отснятые вчера кадры и пытаясь определить точное место, из которого вылетали плазмоиды.

– Что вы думаете об этом? – обратился Валентин сразу к обоим профессорам.

– Впервые такое вижу, – неуверенно ответил Сергеев, – но по виду немного похоже на разрежённые сгустки плазмы. Есть теория, что подобные образования характерны для сейсмически активных зон и почв с высоким содержанием железа. Пусть это нам лучше наш геолог разъяснит, – и он повернулся к Солину.

– В районах экзогенных ферролитных пород, – принялся объяснять геолог, – с высоким содержанием железистых минералов действительно наблюдают сухие грозы и частые шаровые молнии, например на Медведицкой гряде. Там ещё и всякие временные аномалии наблюдаются. Мы там проводили эксперименты с нашей установкой машины времени. И блуждающие огни там тоже часто наблюдают. Но я ни разу не слышал о том, чтобы речь шла о плохо различимых шарах, которые бы фонтаном вылетали из одного места, как здесь. На шаровые молнии это не похоже. Насколько я знаю, шаровые молнии – это холодная плазма, хотя, это, вроде, не совсем точно, ведь они пока не изучены. Но, в любом случае, то, что вы засняли, на шаровые молнии не тянет – слишком уж их много, да и слабенькие они какие-то… Почему они здесь? Сложно сказать. Тут известняки, песчаники, мергеля позднего мезозоя и палеозойские породы бортов верхнего течения. Никакими экзогенными ферролитами и не пахнет, сплошь известняки, доломиты, глинистые сланцы, граниты, андезиты и базальты. Сверху четвертичные отложения, а под ними – песчаники с жеоидами, тектонически осложнённые разломами различной степени смещения.

– Саня, – поднял на него от камеры ошалелые глаза оператор, – ты на русском языке разговаривать умеешь? От твоей тарабарщины не то, что я, даже моя камера закипеть готова!

– Я говорю, – смутился Солин, – что здесь сплошные осадочные породы и никаких металлов, в большом количестве, которые могли бы вызвать магнитные аномалии или молнии, я не наблюдаю. Хотя разломы есть, и их много, кроме того, это – горы, тем более молодые и всё ещё растущие горы, район сейсмической активности, так что землетрясения тут нередки. Возможно, вы наблюдали некий сброс земного электричества. Это – характерное явление перед землетрясением.

– Этого только не хватало! – воскликнул Константин.

– То, что землетрясение здесь однажды случится, – продолжал Саня, – медицинский факт, но совсем не обязательно, что скоро. Выбросы могут предварять земные толчки за несколько месяцев, так что раньше времени пугаться не стоит.

– Спасибо, утешил, – недовольно буркнул ковбой и снова уткнулся в свою камеру.

– Посмотрите сюда! – позвала спутников Алина, указав на остаток каменной стены, рядом с которым располагался стенд с описанием объекта.

Надпись на стенде гласила: «Астрономический календарь. Сооружение примерно X – XII вв. Древняя обсерватория, построенная в виде правильного круга, с толщиной стен около 2 м. Круг разделён на сектора, с точной отсчета в день летнего солнцестояния. При продвижении солнца по кругу, в определенных точках ставились отметки, что означало равные временные промежутки». Рядом располагалась картинка с предполагаемым изначальным видом постройки, очень похожая на изображения, недавно обнаруженного Аркаима, которые часто можно встретить в посвященных ему статьях.

– И зачем делать такие толстые стены в обсерватории? – удивился Роман.

– Я одна думаю, что это – не случайно? – прокомментировала стенд Алина. – Вряд ли появление странных энергетических шаров из центра то ли научной, то ли магической постройки можно считать простым совпадением. Может эти шары тут из покон веков регулярно вылетают, поэтому место и было выбрано для постройки этого кольца. И кто, собственно, решил, что это именно обсерватория, а не что-то ещё? Просто нашли самое простое объяснение и не стали дальше заморачиваться.

– Вполне логично, – согласился Палыч, – Но нам нужно будет хорошенько обследовать место нашего лагеря, на предмет этих шаров, как до эксперимента, так и во время его. Это может сильно повлиять на результаты.

– Согласен с тобой, – поддержал его, вернувшийся после обхода местности Сергеев. – Я там ещё кое-что странное обнаружил. Рядом с вон тем храмом, он называется «Средний», есть некие «гробницы». Это – идеально вырезанные в гранитном валуне прямоугольные саркофаги, с ровными стенками и внутренними углами, как в египетских, что мы с тобой, Паша, не раз видели. Возникает целый ряд вопросов. Во-первых, зачем тратить такие усилия на долбёж гранита, когда вокруг полно деревьев и плоских каменных плит из сланца? Во-вторых, опять же и снова, мы имеем несоответствие точности полученных результатов с имевшимися инструментами. В-третьих, если это – гробы, как утверждают археологи, то почему их размеры в полтора раза меньше тела человека? В такой гроб может поместиться только ребёнок. Они что, исключительно для детей гробы в камне долбили, а взрослые как же? При этом чуть дальше стоит подобный саркофаг, с округлым концом, а рядом каменное орудие, явно предназначенное для работы в нём. То, что рядом находятся церкви, ничего не значит, учитывая древность поселения. И, наконец, в-четвёртых, там есть вообще уникальный объект: в одном камне вырезаны сразу три саркофага, причём находятся они под разными углами, не смотря на то, что размеры валуна позволяли расположить их ровней. Если это – гробницы, то они должны быть ориентированы так, как положено христианским могилам – с востока на запад, но из этих трёх саркофагов такую ориентацию имеет лишь один, остальные развёрнуты под разными углами, в нарушении всех религиозных канонов. Вопрос: если у мастера было полно места для расположения гробов правильно и ему не составило особого труда идеально вырезать внутренние углы, точно рассчитать размер и прекрасно отшлифовать поверхность, то почему он, в нарушение строгих правил, выдолбил гробницы, как попало? Может потому что это вовсе не гробницы? Я там сейчас застал экскурсию и задал эти вопросы гиду.