Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Пролог
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Эпилог
Когда я почувствовала тупой обжигающий удар в спину, я не сразу поняла, что это был выстрел. Такой же, какой настиг много лет назад моего отца. И теперь, когда я, наконец, знала имя его убийцы и нашла, да, я нашла, это проклятое золото, которое от меня никто и не думал прятать, меня настигла смерть. Я думала, что я знаю всё…. В последнем усилии я смогла оглянуться и увидеть, наконец, лицо того, кто заставил пройти меня весь этот длинный путь, оставляя настоящую жизнь в стороне. Я поняла, что была слепой и глухой. Уже падая на мокрые острые камни, я успела взглянуть ему в глаза, но вместо ожидаемого и вычисленного моим терпением лица убийцы я увидела…, нет, я не хотела этого видеть. Губы бессильно, как когда-то в детстве, слипались, не желая произносить имя, я смогла только спросить, в последнем шепоте выдавая и горечь, и изумление:
– Ты? Почему ты…? – ответа я не услышала. А может, я его не поняла.
.....
Детям быстро надоедали долгие «взрослые» беседы родителей, и мы разбегались кто куда. Здесь, в предгорьях Алтая, нам предоставлялась такая свобода, которую мы потом долго не могли забыть в городе. Мы носились по откосам, как молодые архары и с визгом барахтались в ледяном озере. Самые отчаянные забирались на высокий выступ и ныряли в глубокую воронку в самом центре падения воды. И только один наш Николенька, опьяненный красотой гор и свежей зеленью листвы, торопился остановить в своих набросках весенний просыпающийся Алтай. Молодые кедры, рискнувшие спуститься в долину, как будто манили нас подняться повыше и спрятаться от жарких лучей солнца.
Отвергнув в очередной раз Санькино предложение стать его официальной невестой, я натянула старенькие потертые сандалии и решила отправиться в недалекое путешествие по окрестностям одна. Обидевшись на ехидный и немногословный отказ, мой верный друг ушел к водопаду, а я выпросила у Николеньки его ковбойскую шляпу и стала карабкаться по довольно крутому склону к ближайшему кедрачу. Солнечный свет и многоголосый шум отдалились в одно мгновенье, едва молодая крона деревьев сомкнулись над моей головой. Казалось, время остановилось, и я осталась под широкими ветвями кедров одна, как будто вокруг на сто верст не было ни души. Только пробное в этом году стрекотанье кузнечиков нарушало почти стерильную тишину, да еще время от времени раздавался дробный звук далекого дятла. Густая молодая трава, пряча шум моих шагов, удобно пружинила, не давая моим сандалиям соскальзывать по наклонной поверхности. Я уходила все дальше: сначала выше по склону, а потом вдоль высохшего русла весеннего ручья. Постепенно старые кедры пришли на смену молодым, кроны поднялись выше, но взамен их тени появилась тень от густого кустарника. Он маскировал многочисленные уступы в скалах, цепляясь жадными корнями за малейшие наносы почвы. Иногда каменистая осыпь прерывала удобную тропинку, добавляя на моих коленках ссадин и царапин. Я стала карабкаться еще выше, чтобы взглянуть на долину и дом Мухамбетова сверху. Острый выступ на скале, как балкон, предлагал постоять на себе и почувствовать себя выше, чем можно чувствовать себя в детстве. К этому балкону пришлось добираться в обход. Но когда я встала на его почти идеально ровную поверхность, я почувствовала себя счастливой. Расщелина, расширяясь к западной части долины, одновременно скатывалась вниз, даря картину, от которой даже мой неопытный взор был не в силах оторваться. Солнце золотило верхушки кедров, узкая речушка, рожденная нашим водопадом, извилистым серебром устремлялась вниз, к далекому и невидимому отсюда Иртышу. Воздух был так чист прозрачен, что видны были совсем далекие вершины, покрытые белоснежными вечными снегами. Огромное пушистое облако, зацепившееся за острую, как веретено, верхушку, готово было тонкой нитью пуха сорваться в полет в любую минуту. Нет, я не могла любоваться этой красотой одна, но и с Сашкой мириться мне тоже не хотелось. Только один Николенька достоин был сидеть здесь, рядом со мной, и рисовать эту сказочную картину. Я стала пробираться назад, к путеводному пересохшему руслу, но сандалии подвели меня, и я кубарем покатилась вниз, не успевая цепляться за многочисленные кустики земляники и дикой смородины. Мне повезло, что на моем пути почти не было камней, иначе бы я не отделалась только царапинами на ладонях и содранными локтями. Падение мое было остановлено на маленькой площадочке, обсаженной как оградой каким-то густым кустарником. В глубине этой площадки, прямо под моим балкончиком, зияло почти идеально круглое отверстие. Оттуда тянуло сухим сеном и мягкой прохладой. Я была бы не я, если б не захотела проникнуть внутрь. Но дневной свет уже через несколько шагов перестал освещать мой путь, я нерешительно постояла, потом присела и стала пробираться в глубь на ощупь. Через несколько метров пещера стала уходить вниз, стены уже излучали холод и влагу. Звонкая капель, рождаясь где-то в глубине скалы, становилась все ближе. Внезапно мне показалось, что впереди раздался шорох, я вдруг вспомнила о многочисленных змеях, гнездившихся в холодных и влажных пещерах, и повернула назад. Но я и не думала отказаться от затеи исследовать таинственную пещеру, мне просто нужен был помощник или хотя бы фонарик. Я знала, что если попрошу фонарик у взрослых, то они увяжутся следом за мной, значит, необходимо найти что-нибудь, что могло бы его заменить. Решив на следующий день помириться с Сашкой и, заодно, взять его в путешествие по таинственной пещере, я стала спускаться вниз. Уже через полчаса я вышла на поляну, где сидел Николенька. Только сейчас я заметила, что потеряла его ковбойскую шляпу. Наверное, она осталась недалеко от входа в пещеру. Я подумала, что завтра найду ее и отдам Николеньке, все равно мы пойдем туда с Санькой. «Так и быть, покажу ему сегодня вид с балкона, чтобы не сердился за шляпу», – с этой успокаивающей мыслью я помчалась к Николеньке. Он выслушал мой восторженный рассказ об удивительном виде на долину, и через десять минут мы уже карабкались обратно к тому самому козырьку, который просто создан был для работы художника. Николенька, как завороженный, распахнул глаза и все смотрел и смотрел на простирающуюся долину, на дальние леса в предзакатной дымке и, казалось, боялся вздохнуть. Я поняла, что он застрял здесь надолго. По крайней мере, до самой темноты.
.....