Читать книгу Игрушка Тёмного Лорда - Ольга Силаева - Страница 1

Абсолютная темнота.

Кира моргнула, пытаясь разглядеть своего мучителя, но тщетно. На её глазах не было повязки, но сгустившаяся вокруг неё магическая тьма была совершенно непроницаемой. Остались только звуки и ощущения.

Её тело, лежащее на твёрдом камне с безжалостно разведёнными в стороны ногами, руки, вытянутые над головой и прикованные к металлическому кольцу, и тишина, предвещающая лишь тьму.

Она была совершенно беспомощна.

И хуже всего, в том, что с ней происходило, виновата была она сама.

До неё доносился далёкий плеск воды. Когда-то подвалы Академии были тюрьмой, отчаянно вспомнила Кира. И ходили слухи, что некоторые маги были столь опасны, что их просто оставляли в ритуальном круге, высасывающим силы, запирали решётку и уходили.

Её никто не найдёт здесь, помертвев, поняла она. Никто не знал, что она отправилась в подземелья вместо того, чтобы мирно заснуть в маленькой спальне, которую они делили с Лорейн. И пока её не хватятся, тот, кто приковал её здесь, может сделать с ней вообще что угодно.

Холодный шёпот, внезапно наполнивший подземный каземат, был похож на шипение змеи, готовой прыгнуть и вцепиться клыками в лицо.

– Я не звал вас сюда. В коридоре, ведущему в эту камеру, и на её двери стоят отвращающие чары. Я думал, это понятный каждому адепту знак, что внутрь заходить не стоит.

Кира сглотнула.

Вверх по её бедру поверх тонких джинсов проскользило что-то стальное и острое. Кинжал, с холодком поняла Кира. Остриё клинка упёрлось в просвет между пуговицами блузки на животе. В следующий миг резкий взмах лезвия вспорол ткань, и пуговицы покатились по полу. Кира дёрнулась, инстинктивно пытаясь прикрыться руками, но металлическое кольцо держало крепко.

– Пожалуйста, – шёпотом попросила она, – отпустите меня. Я никому не скажу, обещаю, клянусь…

– Ваши обещания меня не удовлетворяют, – прошептал голос над её ухом. – Мне нужна магия той, кто должна быть здесь этой ночью, и раз уж её здесь нет, подойдёт и ваша.

Послышались шаги: её неведомый оппонент обходил её тело по кругу. Холодное лезвие вновь скользнуло по животу, откидывая в сторону остатки блузки; кончик прошёлся по голой груди, задев напрягшийся сосок. Кира снова дёрнулась, чувствуя, как напрягаются мышцы между ног, и закусила губу, чтобы случайно не застонать.

– Я не знала, что здесь будет… такое, – выдавила она. – Лорейн попросила меня подменить её в простом ритуале, всего лишь постоять в центре круга!

Но Лорейн не упомянула ни про цепи, которые мгновенно обвили её лодыжки, ни про сложнейшую структуру ритуального круга, которую она успела заметить перед тем, как чужая магия швырнула её на плиту, развела в стороны ноги и погрузила во тьму.

– Я не знала, – шёпотом повторила Кира. – Она обещала, что мне заплатят, и…

– Лорейн обещала, что я вам заплачу? – насмешливо переспросил голос. – Интересное предположение.

Она услышала шорох мантии, словно кто-то опустился на колени рядом с ней, А следом почувствовала, как тонкое каллиграфическое перо, которое удерживала твёрдая рука, небрежно выводит на её голом животе подобающие руны, почти не царапая кожу. Кира сглотнула: прикосновение металла не было ей неприятно, но в эту минуту она чувствовала себя не живой девушкой, а вещью, на которой пишут.

– Как вас зовут? – бесстрастно поинтересовался голос. – Должен же я знать, кто будет донором в моём ритуале, чтобы знать, кого звать с той стороны.

– Кира, – прошептала она. – Кира Риаз.

– Первый год обучения? Второй?

– Первый.

– Это заметно. У адепток второго года обучения появляется инстинкт самосохранения. Не думаю, мисс Риаз, что вы переживёте этот год.

По её животу словно пробежал слабый электрический ток, и перо тут же исчезло, сменившись тонкой кистью, с хирургической точностью расчерчивающей её живот и низ груди. Второй слой защитных рун, с холодом поняла Кира. О подобном она читала лишь в конспектах. Кто бы ни собирался использовать её как донора в ритуале, он не шутил.

– Что ж, мисс Риаз, – заключил всё тот же ужасный голос, – за своеволие нужно платить. Вы вызвались подменить Лорейн в магическом круге? Стать донором в неизвестном ритуале? Поздравляю, у вас получилось.

Кисточка высохла на половине линии; короткое ругательство, и Кира ойкнула, почувствовав, как следующая влажная полоса прошла прямо через её пупок.

– Не дёргайтесь, – сухо сообщил голос. – Вы же, насколько я понимаю, участвуете в подобном ритуале не первый раз?

– Я…

Никто об этом не знал, мысленно повторила Кира, как повторяла себе уже десятки раз. Никто не знал, как и кто использовал её в качестве донора пять лет назад, рисуя страшные убийственные руны на её груди, и сам ректор Академии, милорд Антейн, обещал ей, что никто и не узнает.

– Я… нет. В первый.

– Врёте, – задумчиво констатировал голос. – Интересно.

Под ней одна за другой зажигались руны: зеленоватый свет начал рассеивать тьму облаком светлячков. Кира широко распахнула глаза и ахнула.

– Профессор Деннет…

Чёрная шёлковая лента моментально опустилась ей на глаза, но было поздно: Кира с изумлением узнала самого замкнутого и загадочного человека в школе. Ещё совсем не старый, он преподавал боевые искусства адептам последнего, выпускного года обучения. О его возможностях в боевой магии ходили невероятные слухи, но она не могла даже предположить, что профессор Академии приводит адепток в подземелья, чтобы творить там запрещённые ритуалы. А может быть, что-то и ещё похлеще.

– Узнали, мисс Риаз? – раздался насмешливый голос профессора. – Что ж, добро пожаловать. Теперь, когда вы увидели моё лицо, и я уже не могу вас отпустить, нам предстоит немало приятных встреч.

Профессор Деннет преподавал в Академии всего лишь несколько лет, но уже успел стать легендой. Ни единый выпускник не удостаивался у него отличной отметки; больше половины слушателей безжалостно изгонялись с занятий навсегда. Не раз и не два Кира представляла, как станет звездой боевой магии на его курсе и получит наконец сдержанную, но заслуженную похвалу. Но, с дрожью подумала Кира, она даже не представляла, что им придётся познакомиться вот так.

Постойте, вдруг мелькнуло у неё в голове. Он профессор Академии! Он не может поступить вот так с адепткой и надеяться, что это не выйдет наружу!

– Я отказываюсь участвовать в этом вашем ритуале, – хрипло сказала она. – Отпустите меня, или я расскажу всем, начиная с лорда-ректора Антейна! Лорейн подтвердит мои слова, и…

Мужской палец лёг ей на губы.

– Ни слова больше.

Кира попыталась вымолвить протест, но язык ей больше не повиновался. По её щекам потекли злые слёзы. Знать подобную магию – без жеста, без слова, – и использовать её на это? На гнусное насилие?

Палец медленным чувственным движением скользнул вниз по подбородку, и Кира всхлипнула.

– Интересная дилемма, – задумчиво и немного насмешливо произнёс голос профессора Деннета. – Вы хотите жить, мисс Риаз? Разрешаю вам говорить.

Кира с новым всхлипом втянула воздух. Двигать губами было прекрасно.

– Да, – прошептала она.

– Вы обменялись клятвой с Лорейн Ши? Клялись с ней на крови, что исполните ритуал вместо неё?

Глаза Киры в ужасе расширились. Лорейн действительно попросила её поклясться. Обычное дело: руну Целар чертят на крови при каждой мало-мальски значимой сделке. А заплатить Лорейн обещала хорошо. Удивительно хорошо.

Кира поклялась на крови, что исполнит ритуал. А это значило…

– Если вы не исполните ритуал, вы умрёте, – подтвердил профессор. – Точнее, если я его не исполню, а я ведь могу. Смотрите, руны уже тускнеют. Какая жалость.

– Пожалуйста, – выдавила она. – Я… я согласна.

Руны, горевшие в ритуальном круге под её спиной, и впрямь будто теряли свой жар. Стоит профессору всего лишь печально покачать головой и выйти из камеры, стоит решётке хлопнуть…

Раз начатый, ритуал должен быть завершён. Или оба участника должны выразить согласие завершить его снова. Или…

Она умрёт.

Короткий смешок, и Кира почувствовала, как ей на грудь легла рука. А в следующий миг ощутила пальцы, лениво следующие по очертаниям защитных рун под другой её грудью.

– Хорошо я наложил руны, – послышался спокойный бесстрастный голос. – Надёжно. Согласитесь со мной, мисс Риаз.

Словно ему было плевать, что она вот-вот умрёт.

– Да, – прошептала Кира.

– Вам понравилось?

Рука чуть сжала её грудь. Пальцы второй закончили обрисовывать руны на груди и спокойно спустились на живот, мимоходом коснувшись пояса джинсов. Медленными, неторопливыми, такими плавными движениями… Впервые её ласкали и трогали так. Никто не касался её груди, ни один мужчина, никто, никогда…

Кире хотелось выгнуться и застонать.

Нет, этого хотелось её телу. Ей самой было слишком страшно. Она была в руках мага, потерявшего всякий контроль над собой, всякие границы, и даже если бы его пальцы расстегнули её джинсы, сдвинули в сторону невесомое бельё и начали ласкать её там, где её ещё не гладил никто, она никогда не смогла бы достичь вершины удовольствия. Или – смогла бы?

Острый ноготь прочертил полукружье под её грудью, и ей захотелось, чтобы он сделал это ещё и ещё раз.

– Да, – прошептала она против воли. – Да.

Руны на полу теряли свой яркий злой жар на глазах: теперь от них едва исходило тепло. Профессор тихо засмеялся.

– О, а я ведь накажу вас за то, что вы прервали ритуал своим нелепым отказом, и мне почти пришлось переписывать защитную вязь заново. Пожалуй, я даже заставлю вас умолять о наказании.

Он замолчал, и одновременно его руки, так явно подчёркивавшие секунду назад, что он может делать с ней всё, что хочет, покинули её тело.

Кира молчала. Тепло от рун делалось едва заметным, но она всё ещё не верила по-настоящему, что вот-вот умрёт.

И не собиралась унижаться.

– Я жду, мисс Риаз. Или вам так хочется умереть?

Холодная твёрдая рука сжала шею Киры. Совсем немного, но придушить её, беспомощную, он мог даже без всякой магии. И, что было куда хуже, напрягшиеся мышцы внизу её живота, казалось, сами этого хотели.

Но она всё ещё не могла произнести нужных слов. Просто не могла. Кира была адепткой Академии, она была будущим боевым магом, и как бы он ей ни угрожал, она не встанет перед ним на колени. По её щеке скатилась слеза, и Кира упрямо зажмурилась.

В следующую секунду рука исчезла с её горла, и она услышала удаляющиеся шаги. А потом – самый страшный в мире звук: скрип открывающейся решётки.

Профессор уходил.

Всё её сопротивление было напрасно. Она умрёт. Через минуту, две – но она умрёт, и этого никто не увидит.

– Пожалуйста, – её голос прозвучал слабым, невозможно слабым шелестом, но он прозвучал. – Накажите меня.

Кира ненавидела себя в эту секунду. А вот профессору, кажется, это понравилось.

Судя по чётким приближающимся шагам и рукам, которые обхватили её за бока и резко дёрнули вверх, заставляя выгнуться в оковах.

– Вы серьёзно это сказали, мисс Риаз? – вкрадчиво сказал голос. – Зная, что может включать в себя моё наказание?

Конечно же, он подчеркнул слово «моё». По позвоночнику Киры прошла дрожь. Тем более заметная, что она больше не чувствовала тепла рун даже пятками. Они гасли, гасли, гасли…

– Да, – шепнула Кира.

Две руки мягко отпустили её обратно на камень.

– Я, Дуайт Деннет, согласен завершить ритуал.

Последняя руна под её спиной потухла. Кира выдохнула, откидываясь затылком обратно на камень.

Он успел. Ритуал нужно было начинать заново, но он успел.

– Я вас ненавижу, – выдохнула она.

В следующее мгновение он властным хозяйским жестом взялся за пояс её джинсов, ещё минуту назад так крепко сидящих на бёдрах, и короткая молния поползла вниз.

– Зачем… вы со мной это делаете?

Он выпустил из рук её полурасстёгнутые джинсы.

– Для идеального донорства требуется чувственность, иначе среди высших боевых магов не было бы стольких влюблённых пар. Такой хороший донор, как вы, должен это знать и помнить, раз уж вы уже участвовали в высшем ритуале. Я чувствую эманации магии: раз разбуженные, они остаются на всю жизнь. Лорейн сама раздевалась перед ритуалом, и отдавалась полностью… но с вами, и в первый раз… я буду милосерден. Считайте.

Что именно ей нужно было считать, хотела было спросить Кира, но тут же поняла, громко вскрикнув, когда обжигающе горячая кожаная плеть хлестнула её поперёк груди.

И повторила свой путь, мягкой змеёй проползая по груди, ведомая твёрдой и уверенной рукой. Рукой, которая тут же тронула твёрдые острые соски.

Кира застонала – и почувствовала, как под её спиной заново вспыхивают руны.

– Считайте.

– Раз!

Извивы плётки спустились к животу, огибая пупок. Она хотела, так хотела, чтобы он не останавливался… она готова была умолять его, чтобы прекратил…

Кира больше не знала, чего хотела.

А потом кожаный язык плети спустился до самого низа живота, и она перестала дышать. Сейчас, сейчас он наконец рванёт с неё джинсы, чтобы она лучше чувствовала удары… если бы её руки не были скованы, она помогла бы ему сама…

Нет, она бы бросилась бежать! Проклятье, что с ней происходило?

Плеть обожгла её даже через влажную ткань джинсов. И тут же, без перерыва, хлестнула снова, заставляя податься ей навстречу.

Кира снова застонала.

– Пожалуйста, не надо! Я не хочу вас, это нечестно, это… неправильно!

– Можно, конечно, просто было взять вашу магию, – задумчиво подтвердил голос. – Ограничиться начертанием рун и забрать слабенькое подобие того, что вы могли бы мне дать. – Короткое зловещее молчание. – Но ведь вы сами просили вас наказать, не так ли? Считайте, мисс Риаз. Иначе я остановлюсь, и нам придётся начинать заново.

– Два! Три!

Руны разгорались от её криков, она это чувствовала.

Она хотела его, хотела почувствовать на своём лице его поцелуи, горячий язык, слизывающий дорожки слёз с её щек, его рот, властно накрывавший её…

«И не надевай ничего под блузку. Он этого не любит».

Эти слова Лорейн вдруг накрыли Киру внезапным осознанием. Она только засмеялась и тут же забыла, лишь пожала плечами поздно вечером перед походом в подземелья, накидывая блузку на голую спину, а оказалось…

… Оказалось, что лучше всего было и вовсе прийти голой.

Холодный голос отмеривал слова, будто удары плети, и плеть следовала за ними.

– Хотел бы я знать, почему мисс Лорейн Ши вдруг пожелала лишить меня своих услуг. Впрочем, взамен она предложила вас, и я почти доволен заменой. Она была профессионалкой, делающей свою работу за деньги – но её потолок, признаться, был очень невысок. От вашего потенциала брови взмётываются даже у меня. Кому вы отдавали свою магию, мисс Риаз? Кто оценил вас раньше меня, и почему не защитил от чужих посягательств, разрешив совершать дурацкие клятвы по коридорам? Кто так легко отдал вас мне?

Кожаная плеть спустилась по тонким джинсам от бедра к колену, словно примериваясь, и следующий жёсткий удар одновременно ожёг и возбудил её так, что она почувствовала, как джинсы промокают насквозь.

– Четыр… надцать, – простонала она.

Короткий резкий вздох сказал ей лучше всяких слов о том, что он тоже был возбуждён.

А потом она почувствовала, как горячая, словно живая плеть ложится между её грудей, спускаясь вниз, вниз до самого каменного пола, и всё её тело зазвенело, будто готовое оторваться от земли. Сейчас, поняла Кира, сейчас он возьмёт от неё то, чего так хотел. Быть донором было прекрасно, почётно, магия никуда не уходила: она восстанавливалась, словно источник, из которого кто-то набрал воды в ладони, чтобы утолить жажду. Кира была донором в простых ритуалах не раз и не десять, и она знала, что была лучшей, что умела отдавать и концентрировать свою магию в точке, могла вся стать лучом, готовым направиться туда, куда велит заклинатель, подобно плети в руке профессора Деннета…

Но она не была готова, что её используют так. Она бы сопротивлялась всеми силами, она бы царапалась и кусалась, она бы сражалась за каждую частицу своей магии…

… Но когда он опустился на колени между её широко разведённых ног и она почувствовала его тяжёлые руки на своих плечах, единственное желание, которое её переполняло – отдать ему всю себя.

– Будь я проклят, если не заберу тебя себе, – прошептал её пленитель, и его голос больше не был бесстрастным. – Ты поможешь мне, ты откроешь врата в моё прошлое. Ты вернёшь мне память.

Его рука властно легла ей на лоб, и руны взорвались огнём.

Кира в последний раз вскрикнула и потеряла сознание.

Она не помнила, как выбралась из подземелья. Просто когда Кира пришла в себя, она снова была одна, и цепи, держащие её так прочно и жестоко, уже разомкнулись.

Придерживая обеими руками разорванную блузку, она шла по коридорам Академии и плакала.

То, что сотворили с ней, было бы натуральным насилием… если бы она сама не хотела этого так сильно. Если бы она кричала и отбивалась, если бы не прекращала своих угроз сообщить лорду-ректору, если бы жалобно умоляла отпустить её снова и снова, всё было бы по-другому, она знала. Профессор вполне мог ограничиться тем, чтобы завершить ритуал формально. Но она молчала, всхлипывала, стонала, она получала чёртово удовольствие – и он сделал с ней, что хотел. Не тронув её, не совершив над ней главное насилие – всего лишь отхлестал плетью, обжигающие удары которой чуть не довели её до экстаза. Но почему-то это было хуже, чем если бы она разделась и легла с ним сама.

Впрочем, лорду-ректору Антейну она всё равно об этом сообщит. Утром. Только приведёт себя в порядок, потому что сверкать голой грудью при стареньком почтенном ректоре и уж тем более будить его среди ночи ей не хотелось совершенно.

Но самое худшее, самое страшное, то, что обещало ей новую сладкую муку и новый позор…

Ритуал не был завершён.

Она не была готова к наплыву чужой магии, скользящей в неё, и она потеряла сознание, как совсем слабенькая девчонка. Она, Кира Риаз, одна из самых сильных адепток на курсе! Это было невозможно.

Но это случилось.

А это значило, что ей предстояло встретиться с профессором Деннетом ещё раз, ибо магия клятвы не могла ждать вечно.

И отдать себя в его руки снова.

Кира сглотнула. Тогда, пять лет назад, с другим великим магом, использовавшим её силы…

… Всё было совсем по-другому.

… Ей набросили мешок на голову, потому что она даже случайно не должна была видеть лицо того, кто всё ещё надеялся сбежать от лучших боевых магов Протектората. Он не видел ни её рыжих волос, ни умоляющих глаз, когда его последние приспешники швырнули её в центр наспех нарисованного круга, готовя к ритуалу. Ей было страшно, очень страшно, но она не чувствовала почти ничего. Она лишь запомнила, как тщательно на её тело ложились руны поверх футболки, а потом холодные пальцы вывели ещё две руны на её ладонях – Тёмный Лорд начертил их собственной кровью, она потом узнала это, – и после короткого страшного разряда его магии…

… Настоящая, глубоко скрытая внутри Кира проснулась. Тогда, в тринадцать, она впервые осознала себя как донор – и, ещё не зная этого, стала проводником для высшей магии такого порядка, которая убила бы на её месте почти любого. Тёмный Лорд выбрал её из других юных магов приюта безошибочно.

Кира мотнула головой. Она очень не любила об этом вспоминать. И ещё меньше – о долгих-долгих неделях в закрытых залах Протектората, а потом и Академии, где её исследовали на остаточные эманации магии и приказывали вспоминать все детали ритуала снова и снова, надеясь его обратить.

Бесполезно. Тёмный Лорд продумал всё, даже проиграв.

Впрочем, что это был за ритуал, Кире, разумеется, никто даже не подумал сообщить.

«Что ты видела, Кира? Что ты видела?»

Эти вопросы много лет преследовали её даже во сне. Протекторы обошлись с тринадцатилетней девочкой куда безжалостнее, чем даже сам Тёмный Лорд.

Кира замерла: из коридора впереди послышались голоса. Она бросила отчаянный взгляд на свою кое-как прикрытую грудь и торопливо юркнула в нишу за древними доспехами боевого мага из тех времен, когда железо всё ещё что-то значило.

– … То, что Лорейн хорошо платят за участие в ритуалах, не даёт тебе права её так называть.

– Ой, да ладно! – присвистнул второй мужской голос. – Чего ты ходишь вокруг до около? Лорейн Ши – шлюха, это все знают. Красивая доступная шлюха. Хочешь поработать с магией серьёзно? Она сама предложит сделать тебе хорошо. И то, что она теперь отказывается от всех предложений и работает на кого-то одного, ничего не меняет. – Он присвистнул. – А я бы с ней поработал. Но она отшила и меня, и мои денежки. Раньше надо было в очередь записываться.

– Ты не знаешь, каково ей, – Кира узнала голос Алана, симпатичного темноволосого адепта с её курса. – Девчонки говорили, она пару раз так рыдала… Похоже, тот, на кого она работает, довёл её так, что она вот-вот соберётся уйти из Академии.

– Бессрочный контракт? – деловито осведомился Вик. – Что он с ней делал? Приковывал за грудь? Ещё за что-нибудь интересное?

Алан досадливо фыркнул.

– Вик, ты и твоё воображение…

– Нет, ну а что? Мы оба взрослые люди. Если у неё контракт, он захочет взять по максимуму, а без сильных эмоций такое не построишь. Отец мне рассказал пару историй.

Отец Вика работал в Протекторате, подумала Кира. Отец Алана был не последним лицом в Министерстве. Их дети пойдут по их стопам практически наверняка, так же, как лорд-ректор Антейн принял свой пост от своего деда, а отец Райли Хили был главой Протектората.

Ей это не грозило. Её соседка Лорейн была никем: дорогие платья и шкатулки, полные бижутерии, она оплачивала из контрактов. Кира, безымянная приютская девочка, тем более была никому не нужна; её взяли в Академию только из-за способностей. Ей, она знала, не светила ни алая мантия Протектора, ни престижная должность в Министерстве. Наследственные традиции отсекали ей любой путь. Даже, с горечью подумала Кира, помощницы библиотекаря.

– Не стоит так говорить о Лорейн, – резко сказал Алан. – Я не сплю со шлюхами. И я чувствую, что она в опасности.

Лорейн нужна была помощь, поняла Кира. Если профессор Деннет делал с Лорейн что-то настолько отвратительное, что девушка решилась сбежать, об этом должны были знать все. В этот момент Кира не думала о том, что Лорейн подставила её. Ей просто хотелось защитить подругу.

Она подождала, пока голоса затихнут в коридоре, и быстро побежала наверх.

Добравшись до западной башни, где была их с Лорейн спальня, Кира облегчённо выдохнула. В Академии были свободные нравы, но ей совершенно не хотелось, чтобы её увидели в таком виде, и про неё начали ходить слухи. А уж если кто-нибудь узнал бы, что она была не просто способной адепткой с сильным потенциалом, готовой всегда помочь в несложном ритуале, а девушкой, способной выдержать выплеск самой тёмной и глубокой магии под тремя слоями защитных рун…

Её бы начали осаждать так, словно её долгом было стать чьей-то игрушкой, чьим-то каналом для чужой магии, чьей-то собственностью. И даже мэтр Антейн, известный своими строгими принципами, не смог бы её защитить.

Единственным, что спасало Киру от магов Протектората раньше, был её юный возраст: несовершеннолетнюю не могли принудить к участию в ритуалах никогда и нигде. Но ей сравнялось восемнадцать две недели назад, и в её комнате уже лежали два запечатанных конверта с громкими обратными адресами. И Кира знала, что в них было. Два предложения от магов, которые знали о девочке, бывшей донором Тёмного Лорда один-единственный раз. И знали, что донор такой силы увеличит их собственные возможности даже без того, чтобы лечь с ними в постель.

Рано или поздно, Кира знала, её уговорят. Образумят. Сломают. Заставят согласиться и лечь в ритуальный круг. Но пока это было в её силах, она не сделает к своей судьбе ни шагу. Она поклялась себе в этом, и она выполнит обещание.

С этими мыслями Кира положила ладонь на металлическую пластину в центре своей спальни. Эту дверь могли отомкнуть и замкнуть лишь трое: она сама, её соседка Лорейн и ректор Академии.

В случае опасности для жизни, конечно, существовала магическая формула для открытия двери, которую знали и старосты групп, и преподаватели, и целители. Но случаи таких вмешательств можно было перечесть по пальцам, и по всей Академии срабатывала тревога: вся Академия узнавала моментально, включая лорда-ректора. Исключений не было.

– Не было, – помертвевшими губами прошептала Кира. – Не было.

Но теперь, кажется, появились.

Потому что у самых дверей на скромном сером ковре, разметавшись и откинув руку в сторону, лежала Лорейн. И она была совершенно, безнадёжно мертва: её магия потухла, Кира видела это даже отсюда. Глаза девушки были закрыты, на ковре расплылось небольшое пятно крови, а в груди Лорейн торчал ритуальный кинжал, воткнутый в сердце.

Кто бы ни убил девушку, он не смог бы выбраться ни через зачарованное окно, ни через запечатанную дверь. Это было попросту невозможно.

А значит, похолодев, поняла Кира, запоздало запахивая на себе остатки блузки, Лорейн впустила его и закрыла за ним дверь. Убийца вполне мог быть здесь, в их комнате.

Но мимо неё, будущего боевого мага, он не пройдёт.

Кира резко кивнула и вскинула руки. Её губы прошептали несложную формулу, пока пальцы сплелись в жесте поисковых чар.

Дверцы их общего шкафа распахнулись сами собой. Взметнулись покрывала с двух кроватей. Прошла по воздуху рябь, развеивающая скрывающие чары-невидимки.

Комната была пуста.

В Академии совершилось убийство, и тот, кто воткнул кинжал в сердце беззащитной Лорейн, смог покинуть комнату.

Этого не смог бы никто. Даже сам чёртов профессор Деннет.

А значит, никто в целом мире не поверит, что незримый убийца-призрак проник в их спальню, зарезал Лорейн и скрылся, с ужасом осознала Кира. И в убийстве обвинят её, Киру Риаз. Просто потому, что больше убить Лорейн было некому.

Она опустилась на колени и коснулась шеи Лорейн, потом взяла в руки её запястье. Пульса не было ни там, ни там, и рука была мертвенно холодной. Впрочем, надежды на это у Киры и не было, даже самой призрачной. Просто нужно было удостовериться.

У Киры не было семьи, которая могла бы её защитить. У неё не было даже денег на хорошего адвоката. Она выросла в приюте, и единственным, кто относился к ней чуть теплее, чем преподаватель к простой адептке, был лорд-ректор – из-за того, что она пережила пять лет назад. Но и он, вместе с её немногими друзьями-однокурсниками, отвернётся от неё с ужасом, едва узнает.

Мотив? Лорейн подговорила её пойти в подземелье, и Кира пережив унижение, решила отомстить бывшей подруге. А о неудачном ритуале узнают тут же, Кира не обманывалась, и профессору Деннету тоже придётся нелегко. И едва поймут, что Лорейн была связана с профессором зарегистрированным контрактом и собиралась от него уйти, а в её груди, по всей видимости, торчал его кинжал, профессор Деннет будет так же обречён, как и Кира.

Только один человек в целом мире мог ей помочь. Другого выхода у неё не было.

Прежде чем она поняла, что делает, Кира сорвала с себя блузку, вытащила из шкафа чёрный топ, набросила его и выскочила из комнаты, запечатав за собой дверь.

Покои профессоров находились на другом конце Академии. Кира шла быстро, едва не переходя на бег. Она ни разу не была в той части здания, но позволить себе заблудиться она не могла.

Покои профессора Деннета находились на самом верхнем этаже винтовой башни. Из узкого окна Кира увидела террасу, не огороженную перилами: антикварный медный телескоп поблёскивал в лунном свете, и плющ вился вверх зелёной стеной. Но на любование у неё не было времени.

Наконец она оказалась перед простой чёрной дверью. «Профессор Д. Деннет», прочитала она на металлической табличке.

Раздумывать было некогда. Кира выдохнула, как перед прыжком в ледяную воду. И тихо, но требовательно постучала.

Секунды тянулись, как часы на лекции. Наверное, он спит, мрачно подумала Кира. Спит и видит сны, как наконец-то содрать с неё джинсы, снова уложить прикованной в ритуальный круг, на этот раз лицом вниз, довести до того, чтобы она начала тяжело дышать от каждого дразнящего прикосновения кистью к её спине и его горячего дыхания на её ягодицах, и когда полупрозрачные трусики на ней окончательно промокнут, он разорвёт их и сделает её своей. Ведь именно тогда, как она знала по шепоткам старших адепток, донор действительно отдаёт всю свою силу.

Кира не могла притворяться, что её совсем не волновали подобные мысли. То, что происходило с ней в ритуальном круге сегодня, было новым и неизведанным, жарким и возбуждающим, и части её хотелось, чтобы это произошло снова. Были моменты, когда её тело жаждало, чтобы ритуал завершился чем-то большим, чем ударами плети.

Но она подавит в себе это желание всеми силами.

Кира вскинула руку, чтобы постучать ещё раз, и тут дверь открылась.

Профессор Деннет, стоящий перед ней в строгой мантии преподавателя, спокойно оглядел её и вскинул бровь:

– Пришли за гонораром, мисс Риаз?

Щёки Киры вспыхнули.

– Дайте мне войти, – коротко сказала она. – У меня плохая новость.

Профессор без слов отошёл в сторону.

Войдя, Кира обернулась – и успела увидеть на захлопнутой за ней двери меркнущую огненную руну, запечатывающую комнату от любого прослушивания.

– Я надеюсь, вы здесь не для того, чтобы умолять меня завершить ритуал прямо здесь. Признаться, я несколько утомлён после возни с вами.

Кира вздрогнула. Это вообще не приходило ей в голову.

– Прямо сейчас?

– Вашей жизни пока ничто не угрожает, – сухим тоном прервал её профессор. – Ритуал может быть завершён и через неделю, и через месяц. Если, конечно, я не отзову своё согласие. Тогда, увы, Академии придётся скинуться на ваши похороны.

Ещё одна головная боль, обречённо подумала Кира. Сегодня, кажется, был худший день в её жизни.

– Лорейн мертва, – без предисловий выдохнула она. – Её тело в нашей спальне. Комната была закрыта и пуста.

Профессор понял всё мгновенно.

– Никто не мог войти и выйти. И вы боитесь, что обвинят вас?

Кира твёрдо встретила его взгляд.

– Да.

Профессор Деннет усмехнулся.

– Да, мой гонорар вам понадобится. Хотя на хорошего адвоката его, пожалуй, не хватит.

– Вас тоже обвинят! – выпалила она. – Думаете, я буду молчать?

– Будете, если я захочу. За первое в жизни убийство, да ещё и в состоянии аффекта, вам не дадут пожизненный срок. А вот за невыполненный ритуал наказание будет куда строже.

– Вас всё равно поймают, – устало сказала Кира. – У вас с Лорейн был зарегистрированный контракт, я знаю, и вас как минимум вызовут свидетелем. А в груди у неё кинжал, который вполне может быть вашим. Хотите быть моим соучастником?

В глазах профессора что-то промелькнуло.

– Какое удачное для меня стечение обстоятельств, – медленно произнёс он, оглядывая Киру с ног до головы. – Если я не помогу вам, мисс Риаз, вас наверняка обвинят в убийстве подруги. В глазах всей Академии вы будете виновны. А если нет…

Он сделал многозначительную паузу. Кира, отчаянно сжав кулаки, шагнула к нему.

– Вы мне не поможете?

Профессор медленно покачал головой.

– Не спешите просить моей помощи, мисс Риаз. Я ничего не делаю просто так.

– Я уже согласилась на ваш ритуал, – произнесла Кира, сцепив зубы. – Что ещё вам нужно?

Профессор Деннет неторопливо подошёл к ней, и его пальцы взяли её за подбородок.

– Мне не нравятся рыжие волосы, – задумчиво сказал он. – Что, если я велю вам их остричь и перекрасить в чёрный цвет? Заставлю бросить Академию и прикую в подвале на месяц? Или просто велю вам делать то, что мне заблагорассудится, пока не закончится ваш выпускной год?

Кира готова была уже возмущённо открыть рот, но он покачал головой, легко поворачивая её лицо туда-сюда.

– Нет, – наконец произнёс он. – Есть грань, которую вы не перейдёте, верно? Вы не Лорейн Ши. Если я потребую невозможного за свою помощь, вы сами пойдёте сдаваться лорду-ректору.

– Да, – пересохшими губами прошептала она. – И в… в постель с вами я тоже… не лягу. Не надейтесь.

Тихий смех.

– Не очень-то вы мне там и нужны, мисс Риаз. Нет, мне нужна от вас ваша магия, а для этого нужно разбудить вашу чувственность. Нужно, чтобы вы хотели отдать. Желали отдать. И ваше желание должно быть не мимолётной прихотью голодной девчонки, как сегодня. Нет, оно должно раздирать вас изнутри. Вы должны привязаться, жаждать, страдать… любить. Только тогда вы будете мне нужны.

– Я и так вам нужна.

– Верно. Но идеальным донором вы сможете стать лишь тогда.

– Я не лягу с вами в постель, – повторила Кира. Она сама поразилась тому, как спокойно и твёрдо звучал её голос. – Я поклялась, что никто меня не заставит, кроме того, кого я выберу сама. И вашим постоянным донором я не буду тоже. Я завершу контракт, и больше вы меня не увидите.

Профессор выпустил её лицо.

– У вас есть характер, – с лёгким удивлением сказал он. – Или же вы думаете, что он у вас есть. Что ж, хорошо. Тогда зачем вы мне, мисс Риаз, и что вы можете мне дать? Я уже знаю ответ, но скажите мне сами.

Кира запнулась. Она понятия не имела, что он от неё хотел.

Профессор внимательно следил за ней, положив палец на щёку.

– Кстати, свой гонорар вы не заработаете, пока ритуал не будет завершён, – небрежно сказал он. – Впрочем, я обещаю вам некоторую… прибавку.

По спине Киры прошла дрожь. Снова оказаться в ритуальном круге, снова быть в его власти, снова разрешить ему всё, даже то, что раньше казалось немыслимым, предназначенным только для раскованных и искушённых красавиц вроде Лорейн…

Кира порой представляла, как её будущий любимый подарит ей первую ночь, полную настоящей страсти. Но ни цепей, ни плетей, ни металлических колец и холодного шёпота в её планах не было. Слишком это было похоже на ту ночь, когда она лежала в ритуальном круге в первый раз с кровавыми рунами на ладонях и без звука отдавала свою магию самому страшному волшебнику столетия.

– Я хочу, чтобы вы научили меня отдавать свою магию, – с дрожью в голосе сказала она. – Чтобы я выполнила ваш чёртов ритуал в точности, и дала вам то, что вы желаете, чтобы вы наконец отпустили меня. Но настоящего секса, соития, единения тел, я не знаю, как высказаться чётче, между нами не будет. Я никогда не прикоснусь к вам по вашей воле, без своего желания. Я хороший боевой маг, и я научусь любым рунам, заклинаниям, упражнениям… чему угодно. Даже тому, что умеют только старшекурсники. Но я не буду делать с вами то, что делала Лорейн.

Слова были сказаны.

– Вы готовы дать мне бескровную клятву по поводу только что вами сказанных слов? – после короткой паузы спросил профессор.

Почему-то его тон ей совсем не понравился.

– Контракт?

– Нет, клятву. Я не настолько глуп, чтобы связывать вас зарегистрированным контрактом, мисс Риаз, особенно после того, как вы нашли свою предшественницу мёртвой. Нет, мы прибегнем к древней магии. Вы согласны?

Кира очень ясно понимала, что ей грозило без помощи профессора Деннета. Совершенно нешуточный реальный срок в одиночной камере, в круге, высасывающем магию, без прогулок и без собеседников. У неё будут только книги, и те станут бесполезны: ведь после выхода из тюрьмы никто не сделает её боевым магом. Никто даже не примет её обратно в Академию, чтобы доучиться. Максимум, что ей будет позволено – продавать свою магию донором для незначительных ритуалов и зарабатывать на порядок меньше, чем погибшая Лорейн. Если, конечно, у неё ещё останутся силы.

Она могла упереться до какого-то предела. Но его взгляд ясно говорил ей, что грань, которую очертила она, была максимальной, которую он мог ей позволить.

– Другими словами, – прошептала она, не глядя на него, – вы будете держать своё… мужское достоинство… подальше от меня. Под мантией или под брюками, меня это не касается.

– Ого, угрозы, – усмехнулся профессор. – А вы не такая уж безобидная и перепуганная, когда не лежите в круге. Или это потому, что вы думаете, что можете убежать в любой момент? Напоминаю, тело вашей подруги всё ещё лежит наверху.

Он резко кивнул.

– Ваши условия приняты. Клянитесь.

– Что будет… что будет, если я нарушу клятву? – хрипло спросила Кира.

Профессор холодно улыбнулся.

– Хм. Ну, пожалуй, ваши услуги на год вкупе с вашим беспрекословным подчинением меня бы устроили. Но если вы пройдёте моё обучение и сможете завершить ритуал, это вам не грозит. Я отпущу вас без звука, мисс Риаз. Сейчас мне нужно от вас только одно. Вы будете выполнять мои инструкции в точности, учитывая те ограничения, которые вы указали?

Всего один ритуал.

Он не ляжет с ней в постель. Не заставит себя ублажать. А если он будет слишком уж распускать руки, она закричит, и будет кричать и отбиваться, пока он не остановится.

Кира представила, как в её глазах вспыхивает мстительный огонёк. Она больше не колебалась.

– Да.

– Клятва, впрочем, не запрещает вас просить о том, чтобы прикоснуться ко мне, – с лёгкой насмешкой заметил профессор. – Или умолять. Или забыть обо всех остальных ограничениях. Всё в ваших руках.

Он подошёл к столику чёрного дерева, на котором в беспорядке лежали пластинки рун, и Кира на непослушных ногах двинулась вслед за ним. Руна Целар бросилась ей в глаза мгновенно.

– Я подтверждаю клятву адептки Киры Риаз, сказанную здесь, и согласен с её условиями, – небрежно произнёс профессор, положив руку на пластину ладонью вниз, почти закрывая её целиком. По столику прошла призрачная волна. – Теперь вы.

Кира приблизилась к пластине. Руна исчезла под рукой профессора: лишь между его пальцами виднелся краешек. Его руки были совершенно незагорелыми, заметила Кира, как и её собственные. Он что, тоже не видел ничего, кроме своих занятий и библиотеки?

Но тонкие пальцы пианиста были сильными и красивыми. Она ни разу не видела его руки, выплетающие тонкое кружево заклинаний, и ещё вчера ей бы очень этого хотелось. Но сегодня…

Она нерешительно положила один палец на свободную часть руны.

– Во имя всех богов, мисс Риаз, вы собираетесь всю оставшуюся жизнь от меня шарахаться? – Профессор раздражённо припечатал её руку своей, и она почувствовала слабый разряд магии. – Говорите.

– Я подтверждаю… свою клятву и согласна с её условиями, – произнесли её губы.

– Отлично. Идёмте, скоро рассвет.

Тело Лорейн, промелькнуло в её голове. Как профессор Деннет собирался его прятать? А ведь он должен был: они не могли рисковать, чтобы Лорейн нашли.

Профессор уже взялся за ручку двери, как вдруг, помедлив, обернулся. Кира напряглась.

И напряглась ещё сильнее, когда его задумчивый взгляд совершенно недвусмысленно упал в ложбинку между грудей Киры, еле заметную в вырезе её топа.

– Подойдите к шкафу, мисс Риаз, и возьмите там женскую мантию. Серую, крайнюю слева. Мисс Лорейн Ши она больше не понадобится.

Она пожала плечами и достала из шкафа нужную мантию. С Лорейн они и впрямь были одного роста. Если профессор хотел сделать вид, что адептка Риаз слишком рано вышла, чтобы, например, посетить библиотеку, это было не самым глупым ходом, на случай, если они и впрямь кого-то встретят.

– А теперь раздевайтесь.

Кира круто обернулась к нему.

– Что?

– Я хочу, чтобы вы надели мантию поверх вашего тела, и ничего больше, – с совершенно серьёзным видом сообщил ей профессор. – Вы ведь хотели, чтобы я занялся вашим чувственным образованием, не так ли?

Дьявол. Этого клятва не запрещала. Но она-то думала, он начнёт с рун и ритуальных кругов и конспектов! В конце концов, он вёл боевую магию, а не искусство обольщения!

– И вы с этого хотите начать? – неверяще произнесла Кира. – С того, чтобы я показалась перед вами голой?

– Должен же я посмотреть, какое сокровище мне досталось.

Киру охватила паника. Сейчас? Пока тело Лорейн ещё лежит наверху, и вот-вот рассветёт?

– Но я не могу пройти по всей школе в таком виде. Без… без нижнего белья, безо всего!

– А я хочу, чтобы вы прошли по школе именно в таком виде, чувствуя, как ветер гуляет между ваших ножек, – легко сказал профессор. – Туфли я вам оставлю.

– Я не хочу!

– Не спорьте.

– Я вполне обойдусь и без вашего… чувственного образования, – сжав зубы, процедила Кира. – Своей собственной магией.

– Будете падать во время ритуала в обморок снова и снова? Поверьте, мне это быстро надоест, и я просто отзову свое согласие.

– Не отзовёте.

– Хотите проверить?

Она сглотнула.

– Ритуал не удался, и мы должны его завершить, – сухо сказал профессор. – Я знаю, как, а вы не знаете. И будете делать то, что я вам прикажу, а нет – заставит клятва.

Он окинул её фигуру холодным взглядом.

– Снимайте одежду, мисс Риаз. Всю.

Кира молча отвернулась, положила мантию на кровать и начала расстёгивать джинсы.

Рано или поздно она всё равно ляжет в круг обнажённой, она это знала. По крайней мере, в этот раз он к ней не прикоснётся. Ни для того, чтобы чертить на ней руны, ни для чего-то ещё.

Она сбросила джинсы на пол, оставшись в чёрном топе и прилипших к телу трусиках.

– Пожалуй, стоило бы заставить вас бродить по школе именно так, – заметил профессор. – Но не будем торопить события.

По спине Киры пробежала дорожка пота. Кажется, она только сейчас начала осознавать, на что подписалась.

Впрочем, вдруг подумала она, а что он с ней вообще может сделать? Они должны хранить тайну друг друга: тело Лорейн, лежащее наверху, намертво связало их вместе. Он не покажет её полуодетой никому и ничего не скажет ни единой душе. Максимум, что ей грозит – что профессор увидит её раздетой или положит ей руку, куда не следует. Но в том-то и было дело, насмешливо подумала Кира, вдруг осознав своё превосходство: он не смел с ней делать ничего подобного, пока она испытывала дискомфорт и отвращение. Ей должно было нравиться, её чувственность должна была проснуться, она должна была потянуться к нему сама, иначе – какой смысл?

Кира вновь обрела уверенность. И, развернувшись к своему мучителю, стянула топ с холодной улыбкой на лице.

– Вижу, вам нравится, – всё с той же лёгкой улыбкой сказал профессор Деннет. – Не останавливайтесь, поверьте, зрелище того стоит.

Она сглотнула. Едва он начал говорить, вся уверенность разом покинула Киру, и всё, чего ей захотелось – прикрыть обнажённую грудь комком чёрной ткани.

Но она, чёрт подери, была боевой адепткой, и она покажет ему, с кем она связалась.

Она выпрямилась и швырнула смятый топ ему в лицо.

Он без труда поймал его левой рукой – и из его пальцев выскочила искра. Кира ахнула: на её глазах любимый коллекционный топик, который она с таким трудом нашла на распродаже и за который отдала последние деньги, горел в воздухе.

Хлопья невесомого пепла опускались на паркет. Кира с немым ужасом уставилась на профессора.

– Плата за своеволие, – кивнул он. – До конца, мисс Риаз. Осталось немного.

Она стояла в одном белье перед незнакомым мужчиной. Почти обнажённая, совсем раздетая, и совершенно потерявшая силу воли. Краска бросилась ей в лицо. Простая мантия, лежащая на кровати, ещё никогда не казалась ей настолько привлекательной.

– Бьюсь об заклад, вы бы сейчас скорее оказались в моих объятьях, только чтобы я не видел вас такой, – промолвил профессор, и Кира покраснела. – Пожалуй, как-нибудь я оставлю вас одну в пустой аудитории в таком виде в качестве наказания. И, возможно, запечатаю за собой дверь, а возможно, и нет. И вас сможет застать там кто угодно. Возможно, он даже сделает компрометирующие фотографии.

От его холодной многообещающей улыбки ладони Киры сами потянулись, чтобы прикрыть грудь.

– И это – лучшая из доноров, которую я когда-либо видел, – покачал головой профессор. – Поистине мир магии обречён.

Глаза Киры округлились. Он унижал её в эту минуту, но… но такого комплимента её искусству не делал никто и никогда.

А донорство было искусством. Самой тонкой эмпатией, магией, близкой к предугадыванию желаний. Поймать нить чужой воли, тонкой гибкой ивой выгнуться перед ней, дать ей вырасти и преобразиться. Стать клинком в чужих руках, расцвести розой под невидимыми губами. Образы, образы, образы…

Кира никому не говорила о том, что представляла себе во время ритуалов. Она честно выстаивала в магических кругах, выполняя чёткие и ясные инструкции: всего лишь послушное оружие, делающее свою работу. Но сейчас, в ответ на эти слова, на это признание, коснувшееся её будто невесомой лаской, ей вдруг самой захотелось лечь в круг. Такой, какая она сейчас была.

– Но пока передо мной всего лишь неопытная девчонка, и воспитывать её придётся долго, – уронил профессор. – Даже не знаю, стоит ли оно того.

Этих слов хватило, чтобы в её душе снова вспыхнула неприязнь.

Порыв бросить трусики ему в лицо она подавила. Просто сняла их и тут же потянулась к мантии, стараясь не глядеть на профессора.

Но холодная улыбка остановила её вернее, чем кулак, врезающийся в обнажённую грудь.

– О, нет. Выйдите в центр комнаты.

Она сделала два шага вперёд и замерла, словно лань, пойманная в прицел фар приближающегося грузовика. И вздрогнула, когда профессор Деннет медленно начал обходить её по кругу. Кира невольно потянулась прикрыться, но он всего лишь коснулся её ладони, и она тотчас опустила руку.

Он не произносил ни слова. Между ними была тишина. И в этой тишине взрослый, сильный, желающий её получить мужчина видел её полностью обнажённой. Впервые в жизни.

Это было волнующе и жутко. Она ощущала подрагивающее возбуждение и что-то опасное, почти сладкое. Она представила, как он заставляет её встать на носки, связывает ей запястья грубой пеньковой верёвкой и крепит их к потолку. Как его пальцы ложатся ей на лоно, а она ничего не может сделать… Как…

Кира втянула в себя воздух, не сдержав еле слышный всхлип.

– Вы так хотите, чтобы я к вам прикоснулся, но стесняетесь попросить, – раздался насмешливый голос. – Ну же, мисс Риаз. Я не приемлю в своих ученицах стеснения.

Внезапная волна осознания окатила Киру. Она стояла перед ним раздетой, он наслаждался этим моментом, а наверху в её спальне лежала мёртвой её подруга. Его любовница. Неужели им обоим было всё равно?

– Лорейн, – хрипло сказала она. – Мы…

– Идём к ней сейчас, – прервал он. – Одевайтесь.

Она торопливо влезла в мантию и тут же, запутавшись в подоле, чуть не рухнула на кровать, обозлённо представив, как профессор пялится на её голые ноги. Почему-то полуодетые женщины всегда привлекали мужчин больше, даже несмотря на то, что только что на Кире не было ни единой нитки.

– Мисс Лорейн Ши была предательницей, – сухо сказал профессор Деннет. – Она отправила вас ко мне, зная, что с вами произойдёт, и вместо того, чтобы разорвать со мной контракт, попыталась сбежать с деньгами, которые в противном случае ей пришлось бы вернуть. С моим жалованием за три года, а я не назвал бы себя богачом. Не стоит её жалеть, мисс Риаз. То положение, в котором вы оказались – полностью её рук дело.

– А мне казалось, ваше, – огрызнулась Кира, оправляя на себе мантию.

Профессор молча распахнул перед ней дверь.

По коридорам они шли молча. Играть в маскировочную магию в Академии было запрещено, но коридоры и без того были пусты, а профессор, по-видимому, обладал магически обострённым слухом: единственный раз, когда он почти втолкнул Киру за угол, она не услышала ни звука. Прошло полминуты, и он, удовлетворённо кивнув, поманил её за собой.

Форменная мантия адептки скрывала её до щиколоток, целомудренно пряча тот факт, что под ней Кира была абсолютно нагой, и профессору достаточно было задрать подол, чтобы снова увидеть её голой, с её согласия или без него.

И это… не было ей неприятно. Это странно возбуждало. Она сама не представляла, что ей почти понравится чувствовать себя беззащитной, уязвимой – и послушной его воле.

Но позволить ему снова обнажить себя даже до бёдер она, разумеется, не собиралась. Кира невольно сжала складки мантии на боку, превращая широкую мантию в узкую юбку, и почувствовала себя спокойнее.

В следующую секунду мужская рука откинула её руку прочь.

– Не стоит облегчать себе жизнь, – тихо произнёс профессор. – Или я вам её усложню.

В том, что он действительно мог это сделать, она не сомневалась.

В башню адепток она поднималась почти бегом. Лестница была пуста, ведь в охране, по счастью, не было нужды: зачем, если все спальни запирались накрепко? Но Лорейн…

… Лорейн это не спасло, горько подумала Кира, кладя руку на дверь.

И дверь открылась перед ними.

– Мой кинжал, – задумчиво протянул профессор. – Кто-то стянул его на моих занятиях; впрочем, это было нетрудно. Куда труднее было оставить тело здесь.

– Хотели подставить меня? – тихо сказала Кира.

Он коротко фыркнул.

– Кому вы нужны? Нет, мисс Риаз, боюсь, дело обстоит куда неприятнее. Кто-то очень хотел, чтобы тело нашли с моим кинжалом в груди. Вас, скорее всего, выставили бы соучастницей, впустившей меня в спальню, но все шансы оказаться настоящим виновником были бы у меня. И ещё есть, если мы не поторопимся.

Профессор на секунду склонился над телом Лорейн. Сделал пасс над её грудью, и кинжал, совершенно чистый, исчез в складках его мантии. Ещё пасс, и по ковру расползлись дорожки пламени, стирая все следы крови и оставляя за собой только обгорелые пятна.

– Откройте окно, – велел он. – И дайте мне мантию. Снимите с себя, если так уж хочется.

Кира молча достала из шкафа мантию Лорейн и протянула ему. Профессор поднял бровь:

– Шёлк? Ваша подруга неплохо одевалась.

Он бросил взгляд на правую половину шкафа, где висели скромные джинсы, блузки и водолазки самой Киры. Совсем немного. Три серые мантии из простого хлопка завершали картину.

– Не очень-то балуют вас родители, – заметил он, одновременно колдуя над мантией, на глазах превращающейся в подобие мешка. – В чём же вы пойдёте на бал солнцестояния?

Кира нервно засмеялась.

– Если я пойду туда с вами? Подозреваю, наряд мне не понадобится вообще.

– Вот уж не думал, что у вас такая бедная фантазия. Помогите мне.

Вдвоём они запихнули Лорейн в мешок, и профессор наложил на него незнакомые Кире чары. После этого он поднял свёрток с трупом девушки – и выбросил его в окно так быстро, что Кира не успела даже вскрикнуть. Следом полетел уже собранный чемодан.

– Что вы…

– А вы думаете, я собирался тащить их через всю Академию? Спасибо за похвалу моему интеллекту, мисс Риаз.

– Убийца будет знать, что мы сообщники, – негромко сказала Кира. – Точнее, знать, что у меня есть сообщник, который помог мне избавиться от тела.

Профессор отрицательно качнул головой.

– Нет, мисс Риаз. Убийца отдал приказ принести тело девушки сюда, но он не знает, выполнен ли этот приказ до конца. Если тело будет перемещено, он не удивится.

– Откуда вы знаете, что тело сюда перенёс не сам убийца?

– Оттуда, что чары на вашей двери пропустят только лорда-ректора и вас, и ни один из вас не убийца. Вы ещё не поняли?

Кира, заворожённо глядя на него, покачала головой. Профессор Деннет вздохнул.

– Угораздило же меня. Впрочем, мне нужны от вас вовсе не ваши мозги.

Она хотела было возмутиться, но у неё уже не было сил. Эта ночь и впрямь выдалась слишком длинной.

Профессор встал.

– До вечера. Куда приходить, вы знаете.

– В ту самую камеру? Вы хотите, чтобы мы провели ритуал уже сегодня?

Кира не смогла сдержать радость в своём голосе. Профессор только хмыкнул.

– Так мечтаете от меня избавиться? Нет, мы начнём с меньших ритуалов, мисс Риаз. И с меньших испытаний, как в пределах ритуального круга, так и вне его.

Он ступил на подоконник, активируя чары левитации.

– Кстати, – прозвучал его спокойный голос, – я был свидетелем тому, что ваша подруга лежала мёртвой в вашей запертой комнате, мисс Риаз, и я, разумеется, сделал запись. – На его руке сверкнул магический браслет. – Так что не советую об этом забывать.

Он шагнул вперёд и провалился вниз.

Кира захлопнула за ним створки окна, опустилась на пол и разрыдалась.

На лекции по истории магии она села в самом последнем ряду. Ей то и дело хотелось приподнять мантию и проверить, что под серой форменной тканью она полностью одета, и никто, никто на неё не пялится.

Кира сделала несколько глубоких вздохов. Нет, она не будет становиться нервной бледной тенью себя. Она успокоится, впишет нужные строки в свой конспект, а потом отправится в библиотеку, чтобы прочитать о ритуальной магии куда больше, чем положено знать скромной адептке первого года. Тем более, что лекция, которую этим утром читал им мэтр Антейн, как раз была посвящена истокам ритуальной магии, у которых стояли именно супружеские пары. Возможно, что-то объединяло их куда прочнее и сильнее, чем страсть? Может быть, если она найдёт, что это было, и внесёт это в ритуал, профессор Деннет наконец-то от неё отступится?

– Мэтр Антейн, – послышался ехидный голос Вика с первого ряда, – а почему именно супружеские пары лучше всего действуют в ритуале? Ведь можно было, я не знаю, сходить к проститутке? Ой, простите-простите, я хотел сказать, к боевому товарищу!

В зале послышались смешки.

– Вы зря недооцениваете значение настоящей любви, юноша, – не смутившись, произнёс милорд ректор. Невысокий, давно уже облысевший, в старомодных очках, он совершенно не производил впечатления великого чародея. Магия, облекавшая его, была скромной и простой, как земля, и Кира ни разу не слышала от него ни одного дурного слова. Но он, знала Кира, был величайшим героем своего времени, и даже Райли Хили относился к ректору Антейну с восхищением.

– Но зачем она нужна? – не отступился Вик. – Настоящая любовь?

– Потому что в парной магии нужнее всего близость и понимание, – с внезапной грустью проговорил лорд-ректор Антейн, и Кира вдруг вспомнила, что он так никогда и не создал семью. – Друг может быть тебе близок, мать или сестра – ещё ближе, ребёнок – роднее всех, кого ты когда-либо знал. Но твоя жена всегда будет твоим главным сердцем.

– Или муж! – возмущённо произнёс звенящий девичий голос. Смешки стали громче.

– Супруг или супруга, – согласился Антейн. – Или давно знающие и любящие друг друга возлюбленные. Были великие случаи, когда брат становился донором для брата, и ритуалы, сотканные ими, поражали тёмных магов, исцеляли страшные раны и чуть ли не вытаскивали людей с той стороны. Но девять раз из десяти самым лучшим донором становится женщина, искренне любящая своего мужчину. Впрочем, порой рождаются маги-доноры настолько талантливые, что способны увеличить силы совершенно постороннего им партнера.

Его взгляд упал на Киру, сидящую в одиночестве на последнем ряду. Неслучайно, она знала.

– Хотел бы я встретить такого донора, – хмыкнул Вик. – С таким и ритуальную магию не завалишь, и место в Протекторате, считай, обеспечено, плохих парней ловить. А если она ещё и хорошенькая…

Ректор хлопнул в ладоши.

– Достаточно, молодые люди. Вернёмся к уроку.

Кира вдруг вспомнила слова профессора.

«Должен же я знать, кто будет донором в моём ритуале, чтобы знать, кого звать с той стороны».

– Милорд Антейн, – неожиданно для себя громко сказала она, – а что значит «та сторона» в ритуале? И что значит – «звать с той стороны»?

Невысокий ректор не подпрыгнул, не вздрогнул, с его носа не свалились очки, и даже брови не поползли вверх. Но его лицо сделалось таким растерянным, что Кира поняла – он был изумлён, и сильно.

– Адепты первого года с таким понятием сталкиваться не должны, – строго, и даже сурово, произнёс он. – И я буду очень огорчён и опечален, если с подобным придётся познакомиться моим старшекурсникам. Донорство бывает рискованным делом, и порой в паре погибает один, а порой и оба, увы. Один такой случай, боюсь, знаком всем вам.

Райли Хили, подумала Кира. Герой, остановивший Тёмного Лорда. Совсем молодой: ему не было и тридцати. И у него была невеста Кэтрин, на которой он так и не женился: она погибла во время ритуала, позволившего Райли Хили найти местонахождение Тёмного Лорда, чтобы сойтись с ним в последнем бою и наконец уничтожить одного из самых страшных магов в истории. У Серого Дома, приюта для сирот с магическим даром, где росла Кира. Приюта, куда Тёмный Лорд явился в поисках донора для своего последнего ритуала, и где Киру выдали ему и его слугам её же воспитатели и её же товарищи по приюту.

С которыми ей пришлось жить ещё долгие пять лет.

Шептались, что в Сером Доме когда-то рос сам Тёмный Лорд, хотя была ли правда в тех слухах, Кира не знала.

– То есть, – вдруг раздался ясный и чистый голос Алана, – Райли Хили мог спасти свою невесту, если бы дозвался её с той стороны? Может, он и не любил её никогда?

Возмущённый шёпот пронёсся по залу.

– Ты говори, да не заговаривайся! – крикнул кто-то.

– Никто не знает, Алан, – негромко произнёс мэтр Антейн. – Нет ответа, почему некоторым магам удаётся вытащить своего донора из-за черты, а другим – нет. Но в моей Академии никто и никогда не будет заниматься настолько рискованными экспериментами, чтобы отнимать у донора магию до последней капли и доводить его до истощения, не говоря уже о гибели.

– То есть, – произнесла Кира тише, – если кто-то скажет, что будет вас звать с той стороны, он шутит?

Ректор заметно расслабился.

– Ну конечно же, Кира. Кто по доброй воле будет уводить другого мага за грань жизни и смерти? Но должен сказать, это шутка в очень плохом тоне.

Кира кивнула.

Профессор Деннет шутил. Конечно же. Разве это не было очевидно?

После лекции полная мрачных мыслей Кира спустилась к выходу из аудитории последней. И недоумённо замерла в широких дверях: впереди собралась толпа, и Кира даже не видела, кто был в её центре, настолько плотно стояли другие адепты. До неё только доносился возбуждённый галдёж, сравнимый только с тем, когда её и других воспитанников Серого Дома один-единственный раз возили на концерт полузабытой рок-звезды.

Кира немного подумала – и вспомнила худощавую фигуру профессора Деннета, с великолепной грацией вылетающую из окна.

Левитировать она сама не умела. Но к счастью, аудитория находилась на первом этаже, и у мощных деревянных рам имелись ручки. Кира не удержалась от улыбки, прыгая на полтора метра вниз. Она угодила в клумбу с пионами, и подол мантии моментально перепачкало землёй, но оно того стоило.

Она плотнее прижала к себе томик по высшей ритуальной магии. Не совсем законно добытый: Кира нашла его выпавшим из собранного чемодана Лорейн, который профессор Деннет вышвырнул в окно. Она успела лишь пролистнуть несколько страниц, но уже первые гравюры вызвали на её лице жаркий румянец. Если уж она не найдёт ответов на свои вопросы из этой книги, подумала Кира, она не найдёт их нигде.

Пожалуй, следующие две лекции можно было и прогулять.

Кира уже была у калитки, ведущей в парк Академии, когда почувствовала на плече твёрдую мужскую руку.

Дьявол, закипая, подумала она, профессор что, будет преследовать её весь день? Он же обещал, что она не увидит его до вечера!

– Убирайтесь к чёрту и оставьте меня в покое! – выпалила она, разворачиваясь.

И охнула, закрыв рукой рот.

Перед Кирой стоял Райли Хили в красной мантии Протектора. Боевой маг, сразивший Тёмного Лорда. Совсем ещё молодой маг. Высокий, с густыми каштановыми волосами и заразительной улыбкой.

До этой минуты она видела его только на фотографиях. Но сейчас живая легенда стояла прямо перед ней.

– Кира Риаз. – Он улыбнулся ей, и Кира послушно улыбнулась в ответ. – Не ждал, что меня встретят так сурово.

– Я помню такие мантии, как у вас, – тихо сказала Кира. – Наверное, слишком хорошо помню.

Райли вздохнул, опуская руку.

– Конечно, помнишь, малышка. Впрочем, ты уже не малышка, ты же выросла. Ты винишь нас в том, что мы не оставили тебя в покое пять лет назад, верно?

Кира молча кивнула, не глядя на него.

Когда её забрали в Протекторат пять лет назад, она так и не встретила Райли Хили: герой войны оправлялся после ран, полученных в битве с Тёмным Лордом, и был убит горем после потери невесты. Нет, с ней говорили другие сосредоточенные фигуры в алых мантиях, вновь и вновь выслушивая её ответы.

С ней никто не разговаривал о том, каково ей пришлось с мешком на голове, как ей было плохо после предательства воспитательниц и друзей, и чего ей хотелось на завтрак. Никто не интересовался, хотелось ли ей возвращаться в Серый Дом.

Её спрашивали только о том вечере и о Тёмном Лорде. Столько снадобий для улучшения памяти, как в те дни, она не выпила за всю свою жизнь.

А расспросив, её снова и снова ставили в круг после того, как целитель заканчивал чертить на животе очередного донора руны по трафарету. Очередной ритуальный круг и очередная тройка: маг в алой мантии, донор, лежащий в круге, и Кира-маячок, участница завершившегося ритуала, который маги Протектората, кажется, очень хотели отменить.

Кира не знала ничего о последнем ритуале Тёмного Лорда: те, кто использовал её как поисковый маяк, не давали ей путеводных нитей. Всего лишь относились к ней как к сугробу, из которого выгребают лопатой снег, чтобы найти там сверкающий бриллиант – и когда наконец весь снег был вычерпан, вместо путеводной звезды перед ними встала глухая стена.

Её отправили обратно в Серый Дом, и никто даже не извинился перед ней.

– Мы не могли поступить иначе, – очень мягко произнёс Райли. – Представь, что от твоих ответов зависело бы, ну, скажем… смогли бы мы обезвредить Тёмного Лорда навсегда или нет.

– Странный пример. Вы ведь уже его убили.

– Мы… да, конечно, мы его убили, – согласился Райли. – Очень надёжно убили, я бы сказал. Но у меня к тебе немного другой разговор. Я, собственно… хотел начать с извинений.

Кира моргнула.

– Извинений?

– Ну конечно. Мы использовали тебя вместо того, чтобы помочь. Я должен был поинтересоваться твоей судьбой сам, но к тому дню, когда я вернулся в Протекторат, прошло уже несколько месяцев, и, конечно же, у меня всё вылетело из головы. – Он вздохнул. – Прости. Моя вина.

– Вы… ты не обязан был обо мне заботиться.

– Вообще-то обязан был, я же герой. Защищаю невинных, уничтожаю страшных тёмных магов, разношу кофе. Кстати, хочешь кофе?

Голубые глаза улыбались ей, и сердце Киры оттаяло.

– Хочу, – тихо сказала она.

– Идём.

Райли не стал возвращаться в Академию вместе с ней. Вместо этого он повёл её на асфальтовый прямоугольник парковки, сбросил мантию, оставшись в пиджаке и джинсах, и посадил в старенький, но безупречно ухоженный тёмно-синий автомобиль. Кира моргнула: она ожидала увидеть дорогое спортивное купе, или…

– Я не бедствую, – лукаво сообщил он, заметив её удивлённый взгляд. – Но мне никогда не казалось, что главное наслаждение лежит в скорости. По-моему, оно в тепле, в спокойствии. И в тех, кто рядом. Ты согласна?

– Наверное, да, – нерешительно сказала Кира.

Хотя из тех, кто был рядом, в последнее время ей встретились только прихотливо извращённый профессор Деннет и подставившая её Лорейн. Очень мёртвая Лорейн.

Кира вспомнила, что ожидало её вечером, и сглотнула.

– Тебя никто не обижает в Академии? – негромко спросил Райли. – Милорд Антейн сказал, что проблем с учёбой у тебя нет… ну, если не считать того факта, что я сейчас делаю из тебя злостную прогульщицу.

Кира улыбнулась.

– Не страшно. Я всё равно собиралась прогулять.

– Ага, учишься плохому! – Райли хлопнул по рулю. – Наш человек. Ну, если у тебя и правда всё в порядке и с учёбой, и со всем остальным…

Он помедлил, давая ей возможность возразить.

Ну конечно, подумала Кира. У неё всё было в порядке. Кроме того, что ночью её отхлестали плетью, пока она стонала и извивалась от возбуждения, потом она пришла домой и обнаружила мёртвую соседку с кинжалом в груди, подписала с профессором Деннетом бескровный договор о том, что он раскроет её чувственность для такого нужного ему ритуала, разделась перед ним догола, а потом помогала запаковать тело подруги в мешок, и это после того, как прошла по всей Академии без трусиков.

Самый обычный день, не о чем и говорить.

– У меня всё в порядке, – коротко сказала она.

– … Я хотел предложить тебе дополнительные занятия.

Кира открыла рот. Он, Райли Хили? Самый знаменитый герой, красавец, на которого бы повесилась любая красотка в Академии? Выбрал её?

И внезапно она поняла, почему он выбрал её.

Ох, чёрт.

– Потому что мне исполнилось восемнадцать, – мёртвым голосом сказала Кира. – И Протекторату нужен хороший донор, который умеет выполнять приказы. Послушная девочка.

– Вообще-то нет, – весело заметил Райли.

Кира моргнула.

– Как – нет?

– Просто нет. Просто ты талантливая, и я решил, что тебе не помешает несколько уроков в ритуальной магии. Чего скрывать, я хотел бы, чтобы ты пришла в Протекторат. И нет, у меня до сих пор нет донора.

Его лицо потемнело, руки на руле сжались, и Кира закусила губу.

– … Но тебя это ни к чему не обязывает, – продолжил Райли прежним тоном. – Просто занятия, и просто кофе. Ненавижу, когда на людей давят, так что конверты, что тебе пришли, можешь сжечь.

Кира рассмеялась.

Он ей нравился. Кажется, он ей по-настоящему нравился.

И в эту минуту ей совершенно не хотелось, чтобы вечер вообще наступал.

А предложение прийти в Протекторат… От него захватывало дух. Маги никогда, никогда не отступали от наследственных традиций. Сын дипломата мог стать юристом, пожалуй, а дочь одного из высших магов Министерства могла отказаться от карьеры, выйти за богатого аристократа и бездельничать всю жизнь, но элита оставалась элитой.

Местом, куда ей ходу не было.

И один только Тёмный Лорд, подумала Кира, выступил против этих традиций. Неудивительно, что на него обрушился весь магический мир.

Они уселись за скромный столик на летней веранде. На Райли оборачивались и маги, и обычные посетители кафе, но, к счастью, их оставили в покое.

– Капучино, латте, эспрессо? – с улыбкой спросил Райли, протягивая ей меню.

Кира моргнула. Названия были ей знакомы, но…

– Ты удивишься, – тихо сказала она, – но я никогда не пила кофе. Только какао в приюте. И я не знаю, что выбрать.

Райли несколько долгих мгновений смотрел на неё. А потом широко улыбнулся официантке.

– Принесите, пожалуйста, все вкусы. И свежий апельсиновый сок, если моей спутнице не понравится ни один.

– Райли! – охнула Кира.

– Со мной спорят только тёмные волшебники, – предупредил Райли. – Я всегда прав.

Кира прыснула.

Они сидели в спокойном молчании, пока не принесли кофе. Кира исподтишка разглядывала своего знаменитого спутника. Красивый прямой нос, высокие скулы, атлетические плечи и крепкие мускулистые руки – он был боевым магом, а это значило, что даже после полного истощения сил Райли Хили остался бы опасным противником.

У него была любимая работа, высокая должность, друзья, которые были с ним с первого года Академии. И поклонницы: пусть даже общаться с ними порой было утомительно, Кира подозревала, что внимание красивых девушек было приятно Райли, как и любому молодому мужчине.

Вряд ли она была бы интересна ему, будь она просто Кирой Риаз, а не талантливым донором, грустно подумала она. И ему, и профессору Деннету было нужно от неё лишь одно. Только профессор распорол её блузку кинжалом, а Райли пригласил на кофе.

Но этот парень только что заказал для неё все возможные сорта кофе в мире – подвиг, который для неё не совершал никто и никогда. А это значило, что она уже чуть-чуть его любит. Как старшего брата, которого у неё никогда не было, например.

В следующую минуту перед ней опустился поднос, на котором стояло двенадцать чашек кофе. Кира растерянно взяла первую, с густым слоем молочной пены, отхлебнула… и поняла, что влюбилась.

Райли наблюдал за ней с улыбкой на лице.

– Латте, – мягко сказал он. – Латте со взбитыми сливками. Добро пожаловать в мир потрясающего кофе, Кира Риаз.

– Спасибо, – прошептала она, снова склонившись над чашкой. – Очень вкусно.

Отпив из чашки не меньше трети, Кира подняла голову, посмотрела на своего спутника – и вдруг ощутила тайное чувство вины. Потому что сейчас она собиралась использовать его, как он её.

Узнать, что за ритуал провёл с её помощью Тёмный Лорд. И понять, соучастницей какой магии она стала.

– Расскажи мне о Тёмном Лорде, – попросила Кира. – Я понимаю, что тебя уже извели подобными вопросами… но мне кажется, я имею право знать хоть что-то, правда?

– Имеешь, – вздохнул Райли. – И я подозревал, что ты спросишь.

– И?

– И начну я с того, что категорически тебя разочарую. Ты не узнаешь назначение ритуала, где ты была донором. Да, мы знаем о том ритуале всё, но мы даже не скажем тебе, удался ли он.

– Ох, – выдохнула Кира. – Но почему?

– Потому что он затрагивает по меньшей мере одного ныне живущего мага, который заслуживает того, чтобы данные об его частной жизни остались лишь его достоянием. И это всё, что я могу тебе сказать. Не распространяйся даже об этом, пожалуйста.

Кира молча кивнула.

– Но что-то о нём ты можешь мне рассказать? О Тёмном Лорде?

Райли помолчал.

– Он действительно рос в Сером Доме какое-то время, – негромко сказал он. – Семьи, детей или друзей у него не было. Только последователи, носящие плащи из тёмного дыма. Ты их видела, я не сомневаюсь.

Кира кивнула. Личная магия Тёмного Лорда, скрывающая лицо и тело, искажающая голос. Даже его слуги не знали подчас, с кем они сражались бок о бок.

Что до самого Тёмного Лорда, он никогда не сражался в бою сам. Только тёмная фигура-проекция, сотканная из дыма, появлялась на месте битвы, чтобы извергнуть угрозу или отдать приказ. И всегда угроза оказывалась истинной, а приказ – исполнялся.

– Если тебе интересно, мы подозреваем, что под одним из дымных плащей всегда находился сам Тёмный Лорд, – с иронией произнёс Райли. – И он же выпускал проекцию. Все думали, что он находился в безопасном месте, а он сражался у всех на виду. Увы, мы поняли это слишком поздно, иначе сражались бы с его слугами куда яростнее. – Он вздохнул. – Хотя, если начистоту, куда уж яростнее. Ведь он хотел перевернуть весь наш мир.

– Он ведь выступал за равные возможности для всех, правда? – спросила Кира негромко. – За отмену родственных традиций. За то, чтобы таким, как я, были открыты все дороги.

– Сначала – да, – согласился Райли. – Но боюсь, его очень скоро перестали интересовать любые варианты переговоров. Он просто начал убивать своих оппонентов, порой вместе со старшими сыновьями, быстро и тихо. Два раза, впрочем, эти старшие сыновья перешли на его сторону. Оба, к счастью, были казнены.

Кира вздрогнула. Она знала, что быть боевым магом значило убивать других магов. Сражаться насмерть. Конечно же, она это знала. Но одно дело – убить в бою, защищая себя, своих близких и то, что тебе дорого, и другое – казнить павшего врага, который уже беспомощен и беззащитен. Зачем?

Впрочем, среди её близких никто не погиб от руки Тёмного Лорда: ведь близких у неё просто не было. Возможно, если бы Тёмный Лорд расправился с её родителями, она бы чувствовала себя совсем по-другому.

Тёмного Лорда тоже казнили, знала она. Его казнь была тайной и тихой, и магический мир так и не узнал его имени. Маги Протектората не хотели добавлять ему ни публичности, ни последователей.

– Ты был на казни Тёмного Лорда? – спросила внезапно Кира. – Как он вёл себя? Просил о милосердии? Грозился всех убить?

Лицо Райли вдруг замкнулось.

– Я не буду говорить об этом, – медленно сказал он. – Не хочу тебе врать, а правду сказать не могу. Но он не был трусом, это я могу открыть.

– Ты, должно быть, очень его ненавидел.

– Мы все были ранеными хищниками в той войне, Кира. И я молюсь, чтобы наши дети не увидели ничего подобного.

Кира перегнулась через стол, чуть не расплескав чашки с кофе, ойкнула, но всё-таки накрыла руку Райли своей.

– Всё хорошо, – негромко сказала она. – Тёмный Лорд мёртв, и все его приспешники казнены, верно? Тогда кто начнёт новую войну? Разве что какой-нибудь новый Тёмный Лорд, который ещё не родился.

– Родиться можно разными способами, – вздохнул Райли, и улыбнулся в ответ на её непонимающий взгляд. – Но его слуг мы действительно выследили и казнили. Хотя, боюсь, не всех. Один или двое вполне могут всё ещё ходить среди нас, держать миллионные состояния в золоте и в акциях… может быть, даже служить в Протекторате, как знать? Но уверяю тебя, если они выступят, мы будем наготове.

Он сжал её руку.

– И именно поэтому нам нужна ты.

– Умеешь ты уговаривать, – вздохнула Кира.

– Ещё бы. Я же герой. Пять лет благотворительных вечеров и тщательно вызубренных просьб о пожертвованиях, попробуй не научись. – Он кивнул на её поднос с чашками. – Можно твой ристретто?

Он обнял её за плечи после того, как она выбралась из его машины на парковке Академии.

– Начнём занятия через пару недель, обещаю, – тепло сказал он. – Не скучай без меня, Кира Риаз.

Только когда его машина уже отъехала, Кира спохватилась, что забыла книгу с крайне неприличными картинками по высшей ритуальной магии на сиденье.

После отъезда Райли Хили в её груди поселилось тепло. Словно она поймала в ладони синицу, а та вместо того, чтобы недовольно чирикать и бить крылом, пригрелась и заснула.

Кира бродила по парку, растерянно улыбаясь, пока не стемнело. Тогда она села на удобную широкую скамейку и подтянула колени к груди.

Ей не хотелось возвращаться в спальню, где больше не было Лорейн. Не только потому, что ей было жаль подругу: Кире было страшно, что точно так же поступят с ней самой. И хуже всего, она не могла дать знать ни Райли, ни лорду-ректору Антейну о том, что где-то по школе бродил убийца.

Взошла луна, освещая скамейку, но Кире по-прежнему никуда не хотелось идти. Сад давно опустел, и она пропустила ужин, а теперь пропускала и таинственное свидание в казематах с профессором Деннетом. По одной мысли об этом она ощущала холодок.

Но видеть его ей сегодня тоже не хотелось. Что он сделает ей, если она подождёт пару дней? Не будет же он, с усмешкой подумала она, вламываться в её спальню?

Наконец ей захотелось в туалет. Последний раз она была там в кафе, и с тех пор ничего не пила, но прошло несколько часов, и организм брал своё.

Кира со вздохом поднялась со скамейки. Пора было идти домой – и подумать, как дать ректору знать, что Лорейн была убита в Академии.

– Не спешите, мисс Риаз, – раздался знакомый насмешливый голос из сумрака. – Торопиться уже ни к чему.

Он нашёл её, обречённо подумала она. Ну конечно же. Как она могла подумать, что сможет от него скрыться?

– Я не могу идти туда, где ночевала с Лорейн, – вслух сказала она. – Мы должны дать кому-нибудь знать, что…

– Тело найдут завтра. Успокойтесь.

Профессор выступил из сумерек. Он был одет в чёрные брюки и чёрную же рубашку, обтягивающую гибкое тело. Совсем не такой высокий и мускулистый, как Райли Хили, он вдруг показался ей куда более опасным.

Несмотря на то, что его руки были совершенно пусты. Но Кира не обманывалась.

– Пора идти в подземелья? – обречённо сказала она.

– Зачем? Луна уже взошла. Побудем романтиками.

Кира представила профессора Деннета на одном колене с гитарой и букетом роз в зубах, и чуть не поперхнулась.

В туалет, как назло, хотелось всё сильнее. Изящная китайская беседка, в которой было всё необходимое, даже биде в форме лебедя, была совсем рядом, за поворотом, но Кира совсем не была уверена, что ей легко удастся туда попасть.

Она нарочито медленно встала и шагнула к дорожке.

– Я не разрешал вам встать, – заметил профессор.

– Я хочу в туалет.

– И этого я вам тоже не разрешал.

Вот это она попала, выдохнула Кира. И что она могла сделать? Убежать и попробовать запереться в беседке? Он её догонит. Напрудить прямо в штаны? Нет уж, лучше терпеть до последнего. Вежливо попросить? Он только посмеётся. Впрочем…

– Пожалуйста, – поклонилась она, – дозвольте ничтожной адептке сходить в туалет.

– Уже лучше, – кивнул профессор. – Знаете, что это такое?

Из ниоткуда в его пустых ладонях появился и завертелся…

… широкий кожаный ошейник с шипами. Броский, заметный, и совершенно точно её размера.

– Ваш пропуск, мисс Риаз. Согласитесь его надеть – и я позволю вам пройти.

Кира, уже машинально качнувшаяся вперёд, тут же сделала шаг назад.

– Боитесь?

Всего лишь ошейник, подумала Кира. Полоска кожи. Да, он будет символизировать, что она принадлежит ему, но разве он и сам этого не знает?

Сделав глубокий вдох, она приблизилась.

– Хорошая девочка, – с лёгкой насмешкой сказал профессор. – Правда, ошейники надевают лишь плохим девочкам, не так ли? Расскажите мне, мисс Риаз, как это делают? Признаться, я совершенно отстал от жизни.

– Я… я не знаю.

– Ну разумеется, не знаете. Вам ведь его ни разу и не надевали, правда? – В голосе профессора проскользнула вкрадчивая нотка. – А хочется, чтобы надели?

Ей хотелось оказаться в туалете. Задрать мантию, стянуть джинсы, сдёрнуть с бёдер трусики и почувствовать наконец желанное облегчение. В низ живота давило всё сильнее, и его приказ, его запрещение, его запрет удовлетворить эту самую интимную из её потребностей…

… Был невозможно унизительным. И возбуждал её одновременно. Кира почувствовала, как против воли начинает дышать чаще и глубже.

– Да, – прошептала она. – Хочется.

– Покажите мне.

Показать ему, что она по-настоящему в его власти, поняла она. Показать ему свою покорность.

Она коснулась высокого воротника мантии. Профессор наверняка намекал и на её одеяние: ведь ошейник защёлкивают на голой шее.

– Не отводите взгляд, мисс Риаз. Смотрите на меня. Ведь вы принадлежите мне, правда?

Кира облизнула губы. Медленно, очень медленно, не отрывая от него взгляда, она потянула подол мантии вверх. И так же медленно под его взглядом опустилась на колени.

Профессор едва заметно кивнул, и она вскинула вверх руки, чтобы снять мантию через голову. Но прежде, чем она успела это сделать, и прежде, чем она успела опомниться, его рука бесцеремонно сжали её запястья вместе, а в следующую секунду она почувствовала, как другая рука одним резким движением задирает футболку вслед за мантией вверх до плеч, а потом до локтей. Ещё миг, и эти же пальцы небрежно расстегнули застёжку на её белье.

Потом рука отпустила её запястье.

– Снимайте.

Кира выдохнула. Снять всё? Обнажиться до пояса?

Как будто у неё был выбор.

Она сбросила мантию и футболку, и следующим движением скинула бельё, оставшись стоять перед профессором на коленях в одних джинсах с обнажённой грудью.

И ужасно, невыносимо желая сходить в туалет.

– Пожалуйста, – выдавила она. – Иначе я написаю в джинсы прямо здесь.

– Как вы нежно произносите это слово. Что ж, ваша просьба – закон, мисс Риаз, особенно правильно сформулированная.

Он выжидающе посмотрел на неё. Кира глубоко, со всхлипом, вздохнула и запрокинула голову, подставляя горло.

Ошейник застегнулся на ней с лёгким щелчком, сжав шею хозяйским движением. Теперь она могла скрыть его только высоким воротником мантии, подумала Кира. Впрочем она сорвёт его ножом, едва окажется в комнате.

Но её пытка ещё не закончилась.

Профессор встал на одно колено, наклоняясь к ней. Его пальцы задумчиво пробежались по её соскам, потом ещё раз, и тело Киры откликнулось на ласку. Его пальцы на её обнажённой коже, ошейник, туго обхватывающий горло, и тяжесть внизу живота, вдруг ставшая такой приятной, давящей на самые потаённые места… она невольно потянулась навстречу, едва заметно размыкая ноги, и его рука скользнула ниже, по её голому животу, туда, где разгорался жар её желания.

Она застонала, когда его рука потёрлась об её вход через джинсы один раз, другой, третий. Грубая шершавая ткань джинсов впивалась в её нежные складочки, а потом подушечка его указательного пальца с силой нажала на чувствительную точку, и Кира вскрикнула во весь голос, задыхаясь, пока два её пальца не переставали тереться у неё между ног, двигаясь взад и вперёд.

Она была переполнена, сладкая тяжесть внизу живота делалась всё ощутимее, ей всё больше хотелось облегчиться, и одновременно ошейник властным запретом напоминал о том, что делать этого было нельзя, пока нельзя…

Кира хрипло застонала, чувствуя, как близка к последней, самой желанной точке. Прикосновения сквозь джинсы уже начинали причинять боль, смешанную с удовольствием, она едва держалась… и вдруг его рука последний раз прижалась к её лону, погладила её сквозь джинсы – и электрический разряд ударил в самую жадную до прикосновений точку её тела. Ток пронзил её, Кира выгнулась, чуть не теряя сознание от желанной разрядки, и почувствовала, как её подхватывают твёрдые руки.

– Ах! – выдохнула она.

Его пальцы помедлили на застёжке её молнии.

– Вчера и сегодня, – раздался у её уха ледяной шёпот, – она осталась недорасстёгнутой. Я расстегну её до конца только тогда, когда вы будете умолять меня об этом на коленях. Сегодня вы сделали лишь первый шаг.

Кира его уже не слушала. Она бросилась бежать к китайской беседке. И, едва за ней затворилась дверь, сдёрнула с себя джинсы и трусы до колен и наконец рухнула на сиденье, чувствуя самое сильное облегчение в своей жизни.

Раздевшись догола, она села на биде и долго приводила себя в порядок.

Она никогда ещё не испытывала… того, что испытала. Никогда. И тем более она не могла себе представить, что подобное удовольствие можно получить, сходя с ума от желания сходить в туалет, с тугим ошейником на горле, в парке Академии, где её мог увидеть любой встречный прохожий.

Её щёки горели. Это было… чудовищно. И чудесно.

Осталось только одеться, и…

Кира внезапно вздрогнула от страшного подозрения, спешно натягивая джинсы и пряча трусики в карман. Медлить было нельзя.

Ведь она по-прежнему была голой выше пояса, а одежда её находилась…

Неизвестно где, с отчаянием поняла Кира, выбегая из беседки и заворачивая за угол. И аллея, и скамейка были пусты.

В следующую секунду ошейник на её коже вдруг заискрился. Кира сделала нерешительный шаг вперёд, затем ещё один – и электрический ток на её коже сделался сильнее, неприятно обжигая. Она шагнула вправо – и разряд исчез. Он указывал ей, куда идти, поняла она.

Минуту спустя она, спотыкаясь, вышла к своей одежде, небрежно сброшенной под корни старого дуба, и немедленно натянула мантию. К чёрту всё, ей только нужно было быть одетой.

Ей нужно было, чтобы её уважали. В своей голове Кира ясно видела профессора Деннета, который занимался этим же с Лорейн, и лёгкое презрение в его голосе, когда он говорил о ней.

Она не хотела делаться для него второй Лорейн. Она не хотела делаться Лорейн ни для кого.

Особенно когда такой парень, как Райли Хили, мог просто прийти и пригласить её на кофе.

Кира сглотнула и произнесла одно слово чётко и ясно:

– Хватит.

Отклика не было, но Кира знала, что её услышали.

– Мне было… приятно, – ровным голосом сказала она, – но я больше не желаю ничего подобного. Это не настоящее желание, и это фальшивая чувственность. Райли Хили любил свою невесту по-другому, я уверена. Я не хочу быть постельной игрушкой и получать бесцельное удовольствие.

– Удовольствие не бывает бесцельным, – раздался холодный шёпот совсем рядом. – Это часть власти, мисс Риаз. Часть подчинения, часть контроля.

Кира только пожала плечами.

– Вы надели на меня ошейник и знаете, что я приду в подземелья по первому вашему слову. Какая ещё вам нужна власть?

– Любая.

Она вздрогнула от этого слова.

В следующий миг профессор выступил из теней в двух шагах от неё. Кира вздрогнула: она не ожидала увидеть его так близко.

– Забавно, что вы упомянули мистера Хили, – заметил он. – Как я понимаю, вы встречались на днях?

– Откуда вы знаете?

– Право, мисс Риаз, не стоит считать меня дураком. За такие вещи я не наказываю – уничтожаю.

Его холодный взгляд заставил Киру отступить.

– Но всё-таки, – тихо сказала она, сглотнув. – Как?

Презрительная усмешка.

– Я затребовал ваше личное дело. Вам исполнилось восемнадцать меньше месяца назад, не так ли? А законы знаем мы оба. Даже Тёмный Лорд, будь он жив, не смог бы принудить вас к ритуалу месяц назад, не переписав их.

Смог, мрачно подумала Кира. Но, да, этот закон он преступил наравне с другими. Тёмный Лорд знал только один закон – смерть.

– Вы глупая, глупая молодая женщина, мисс Риаз. Адептке первого года обучения это простительно, но любая другая догадалась бы, зачем самый знаменитый Протектор и герой войны приезжает, чтобы познакомиться с ней и только с ней. Он приглашал вас на свидание? Дарил цветы?

– Нет, – глухо сказала Кира. – Только кофе.

– Очаровательный молодой человек, должно быть.

Она промолчала.

– Какого чёрта он знает, что вы великолепный донор? – вдруг резко спросил профессор. – Об этом не должен был знать никто, кроме меня. Почему он вас обхаживает? Не сомневайтесь и не обольщайтесь, его интересу есть лишь одна причина. Почему?

– Он… – Кира помедлила. – Я не хочу говорить.

Голос профессора вдруг стал мягче.

– Он знает что-то о вас? Когда вы были ребёнком?

Кира кивнула.

– Это могло быть только насилие, – пробормотал профессор Деннет. – Если вы были младше восемнадцати, и он об этом знает…

– Это не было насилием, – вырвалось у Киры. – Просто ритуал, в котором я участвовала. Я была… я была одета, меня никто не трогал, мне даже не было плохо потом. Просто Тёмный Лорд разбудил мою магию и сделал своим донором.

Профессор Деннет покачнулся, и Кира с изумлением увидела, как невозмутимое выражение уходит из его глаз.

– Тёмный… Лорд?

– Пять лет назад, – устало сказала Кира. – Да. А потом Протекторы выпили из меня всю кровь, пытаясь понять, что он сделал, и как им отменить его магию. Это было куда неприятнее. Мне долго потом снились кошмары. Иногда снятся. Всё ещё.

Молчание. Долгое, долгое молчание.

– И Райли Хили с тех пор вы не видели.

Кира покачала головой.

– Я вообще его не видела. Только сегодня.

Ещё одна пауза.

– Удивительно, – наконец произнёс профессор, – как мистер Хили вообще смог победить Тёмного Лорда, с такими-то куриными мозгами. Донор такой силы, как вы? Да он должен был круглосуточно дежурить у вашей постели все эти пять лет! Мух отгонять, водить в зоопарк по первой же просьбе, покупать мороженое, уж не знаю, что ещё! Но какого дьявола, – его голос набирал силу в пустынном парке, – они могли забросить настолько особенное существо на пять лет! Идиоты! У меня слов нет, насколько они идиоты!

Кира негромко засмеялась. Значит, она – особенное существо? Не то, чтобы это было ей лестно, но на миг ей даже показалось, что она услышала в голосе профессора что-то похожее на заботу.

Но он был неправ. Совершенно, абсолютно, категорически неправ.

– Райли не такой, как маги, изводившие меня пять лет назад, – твёрдо сказала она. – У него есть сердце. Он хотел тогда меня защитить, но несколько месяцев был на попечении целителей, и…

– Враньё. Ему было плевать на вас. И ему было бы плевать сейчас, если бы он не был заинтересован в вашем донорстве.

– Райли сказал, – отчеканила Кира, – что не заинтересован в донорстве. Что он всего лишь хочет дать мне пару уроков. А что до тех магов из Протектората, кто осаждают меня своими предложениями в запечатанных конвертах, он предложил эти конверты просто сжечь. И сказал мне, что ненавидит давление. Как и я! И вас я тоже ненавижу, когда вы на меня давите!

Профессор Деннет отрывисто, сухо расхохотался.

– Вы никогда не слышали об игре в доброго и злого полицейского? Разумеется, он не будет на вас давить. Он ещё и разгонит всех ваших обидчиков. А донорство даже не предложит, нет – вы попросите его об этом сами. После того, как он сводит вас на очередное свидание, не докучая ни непристойными приставаниями, ни малейшим знаком, способным вызвать у вас неудовольствие. Ненавидит давление? Ха! Да его консультируют лучшие психологи Протектората, чтобы вы не сорвались у него с крючка!

Лицо Киры пылало.

– Я вам не верю, – выдавила она. – Вы говорите это только затем, что боитесь, что я не достанусь вам!

Профессор пожал плечами, вновь принимая безразличный вид.

– Мне будет мешать ваша привязанность к мистеру Хили, это так. И ещё больше мне будет мешать ваше разбитое сердце, когда вы наконец поймёте, что я был прав. Но поверьте, мисс Риаз, я умею работать и с тем, и с этим.

– А я не дам вам со мной работать, – процедила Кира. – Как только мы завершим ритуал, я пошлю вас к чёрту!

– Осторожнее с резкими словами, мисс Риаз. Я ведь могу придумать вам поистине страшное наказание.

– Какое? Забудете на «той стороне»?

Профессор усмехнулся.

– Уж чего-чего, а этого с вами не случится.

Кира хотела ответить очередной резкой репликой, но осеклась.

Не случится? С ней? Хотя даже Райли Хили не смог вытащить оттуда собственную невесту?

– Почему?

– Потому что я единственный в целом мире человек, способный вас вытащить. – В глазах профессора что-то блеснуло. – Поверьте мне.

– Но… Откуда? Откуда вы это знаете?

– Потому что мисс Лорейн Ши я вытаскивал дважды, хотя не питаю к ней никаких чувств, – бесстрастно сказал профессор. – А значит, и подавно вытащу вас.

Кира вздрогнула.

И подавно? То есть к ней он что-то чувствовал?

И… Лорейн чуть не погибла? Дважды?

– Неудивительно, что она от вас сбежала! – выпалила Кира.

– Она была предупреждена о рисках: как донор она была куда слабее вас, и я не раз говорил ей, что ритуал несёт в себе серьёзную опасность. Да, дважды она захлебнулась в потоках силы, уходя за грань, и оба раза я вытащил её, перераспределив энергию. Вреда ей это не причинило. Я не ставил под угрозу её жизнь, прерывал ритуал в самом начале при малейшей угрозе её здоровью, и поверьте мне, платил я ей соответственно. К счастью, большую часть этих денег удалось вернуть… не то, чтобы вас это интересовало. – Профессор пожал плечами. – Не будем говорить о мёртвых. Лучше подумайте о себе. К примеру, о роскошном кожаном украшении на вашей милой шее.

Кира поднесла руку к воротнику мантии. Она совсем забыла.

– Вы не разрешаете мне его снять?

На лице профессора появилась насмешливая улыбка.

– Почему? Снимайте. Если сможете.

Не сможет, обречённо поняла Кира.

Насмешливая улыбка сделалась явственнее.

– Вам придётся очень попросить, чтобы я позволил вам его снять. Предупреждаю, умолять придётся долго.

Вся решительность Киры развеялась, как дым.

– Его же заметят, – растерянно сказала она. – И заподозрят…

– Кого? Глупая девочка разрешила надеть себе игрушку и не смогла от неё избавиться. Какая трагедия. Уверен, ваши однокурсницы в общей душевой будут в восторге. Да и ваши однокурсники проявят к вашему высокому воротнику немало интереса.

– Но… что же мне делать?

– Можете приходить мыться сюда. – Профессор кивнул на еле белеющие в темноте стены китайской беседки. – Ради удовольствия лицезреть вас верхом на белом лебеде я, пожалуй, даже потру вам спинку.

Кира представила, как спускается в ванную вечером в обычной одежде, как она раздевается, как её окружают другие адептки, как разносятся слухи, как в коридорах то один, то другой старшекурсник «случайно» будет отгибать ей воротник и звать друзей, и чуть не расплакалась.

Профессор несколько секунд глядел на неё, потом вздохнул.

– Идёмте.

– Куда? – еле слышно спросила Кира, подавив всхлип.

– В мои апартаменты. Сегодня ночью вы ночуете там.

– Где?!

– Ну не думаете ли вы, что я дам вам спать в комнате, где прошлой ночью произошло убийство? Вчера ещё куда ни шло: вы оставались там пару часов и едва ли заснули, а убийца должен был обладать поистине железными нервами, чтобы вернуться туда второй раз за ночь. Но даже это было ошибкой с моей стороны. Сегодня вы туда не вернётесь.

– Но я обещала не… – Кира запнулась. Она сказала, что не ляжет с ним в постель, это были её собственные слова!

– Что до вашего обещания … что ж. Считайте себя гнусной обманщицей.

Он шагнул к ней, властно обхватил за плечи и повлёк к выходу.

Когда профессор вышел из душа в лёгких штанах-хаками, Кира уже лежала под единственным одеялом. Она не посмела ослушаться короткой властной команды, и разделась целиком. Только широкая полоса ошейника покрывала её горло.

Когда она начала беспрекословно его слушаться? Когда начала жить двумя жизнями – смелой адептки Киры и бессловесной игрушки профессора, ходящего по краю тьмы?

И самое ужасное, когда это начало ей нравиться?

– Как давно я засыпал, обнимая соблазнительную девственницу в своей постели? – задумчиво вопросил профессор, забираясь под одеяло рядом с ней.

– Девственницу?

– Ну уж это-то про вас совершенно очевидно.

Он обнял её сзади так просто, словно делал это каждую ночь, и Кира невольно прижалась к нему, принимая позу поудобнее.

– Вообще-то никогда, – задумчиво произнёс профессор. – То есть совсем никогда. Возможно, однажды я и засыпал с женщиной, а может быть, и не однажды. Но я этого не помню.

Кира моргнула.

– Не помните?

Она попыталась повернуться к нему, но властная рука вернула её затылок обратно.

– Лежите, мисс Риаз. В полной амнезии нет ничего интересного, уверяю вас.

– У вас амнезия? – тихо переспросила Кира. – Настоящая? Как вы её получили?

– Четыре с лишним года назад. Автокатастрофа. По крайней мере, так мне сказали, когда я пришёл в себя. – Короткий смешок. – Совершенно удивительный случай, не так ли? И целители заодно с психологами, увы, оказались бессильны. Так что я решил прибегнуть к магии.

– Для этого я вам и нужна? – прошептала Кира. – Вы хотите вернуть себе память?

– И вы будете молчать об этом. Мисс Ши не знала о назначении ритуала вообще.

Он даже не рассказал Лорейн, подумала она. Хотя использовал её полностью и целиком. Он не доверял ей? Но доверяет ей, Кире?

А что касалось Лорейн…

– Вы говорите, что не засыпали с женщиной, – с оттенком горечи сказала она. – Но вы спали с Лорейн! А даже если не спали, вы касались её… пальцами, языком, брали её, как хотели, вы…

Её ожгла острая вспышка ревности.

– Да вы ревнуете, мисс Риаз, – констатировал очевидное профессор прежним спокойным тоном. – Уверяю вас, с вами я могу проделать то же самое. Правда, с несколько меньшим удовольствием: всё-таки покойная мисс Ши куда лучше знала, что делала.

Кира чуть не зашипела, но упоминание о смерти Лорейн мгновенно охладило её.

– Лорейн ведь убили из-за вас, – прошептала Кира, лёжа спиной к нему в одном ошейнике. – И меня тоже могут убить – из-за вас.

– О, я найду убийцу, – спокойно сообщил из-за её спины профессор. – Не сомневайтесь. Что до вас, мисс Риаз, думаю, вы сами догадываетесь, что опасность связана со мной, иначе в груди Лорейн Ши не торчал бы мой кинжал. Но с мисс Ши у нас был подписан официальный контракт, а наши с вами отношения трудноопределимы. Так что вы в относительной безопасности – пока о нас двоих не знают.

– А если кто-то узнает?

– Я заставлю его замолчать, – тут же ответил из-за её спины профессор.

– Будете угрожать ему? Только из-за того, что он увидит нас вместе?

– Разумеется. Потому что вы того стоите. А теперь молчите и спите, мисс Риаз, иначе ошейник останется с вами навечно.

Она была в безопасности, сонно подумала Кира. Если подумать, то она вполне могла лечь спать и в своей комнате, раз ей ничто не грозило. В том, чтобы остаться у профессора, напротив, был лишь риск.

Но он сознательно пошёл на этот риск. Только потому, что хотел её увидеть обнажённой в своей постели, недоступной, но принадлежащей ему полностью, в ошейнике, застёгнутом его рукой.

И от одной этой мысли между ног Киры скользнула вспышка такого возбуждения, что она поняла, что заснёт очень нескоро.

Её ладонь беззвучно скользнула между собственных напряжённых ног. Она совсем не умела ласкать себя, ей было далеко до его сладких и безжалостных рук, но попросить мужчину, лежащего рядом с ней, она не могла.

В следующий миг она охнула от настоящей боли, когда её рука оказалась выдернутой из уютного местечка между её бёдер и припечатанной к подушке.

– Спите. Я не буду повторять трижды.

Уже засыпая, она почувствовала, как с неё слетает одеяло. Как сильные руки поворачивают её на спину, разводят ей ноги в стороны, и…

… И ничего.

Он смотрел на неё, поняла она, окончательно проваливаясь в сон. Смотрел на неё, нагую и бессильную перед ним, в его полной власти – и любовался ею в лунном свете.

И в этом, пришло к ней уже во сне осознание, тоже была магия донорства. В желании взять её, ворваться в неё, вонзить себя, напряжённого и твёрдого, в её тело, присвоить себе целиком – и в том, чтобы удержаться. Хотеть – и оставаться на грани, чтобы не выпить донора целиком, оставляя душу, которая тебе открылась, на той стороне.

И, кажется, профессор Деннет это умел безупречно.

Так он не спал с Лорейн, пронеслось в её сонных мыслях. Он не спал с Лорейн…

А с ней?

Позволит ли она?

Она проснулась от того, что горячий рот накрыл её сосок. Следом она почувствовала прикосновение языка, остро и умело ласкающего её кругами, и невольно застонала, открыв глаза.

– Этого мы с вами ещё не делали, – сонно прошептала она. – И я не помню, чтобы я это вам разрешала.

– Всё, что не запрещено, разрешено, – невозмутимо ответил её полуобнажённый собеседник. – И поверьте, мисс Риаз, с запретами я тоже разберусь. Со временем.

Кира резко села.

– А я вам не позволю.

Он мягко нажал на её плечи, и она повалилась обратно.

– Лежите. Сегодня утром у вас нет лекций, и я намерен этим воспользоваться.

Его пальцы скользнули по второму соску, и в следующий момент его рот накрыл вторую грудь. Кира тихо ахнула, подавив стон. Её соски вмиг стали твёрдыми и острыми, и она почувствовала, как между ног становится горячо и влажно.

Почему, в который раз безнадёжно спросила себя Кира, почему она не может ему противостоять?

В следующий момент она почувствовала, как её, расслабленную, тяжело дышащую и возбуждённую, снимают с кровати и укладывают на пол.

В самый центр ритуального круга, искусно начерченного мелом и простой закрепляющей магией, чтобы не смазать линии.

– Что мы будем… – шёпотом начала Кира.

Он закрыл её губы пальцем.

– Я буду. Вы будете лежать и наслаждаться.

Он взялся за её ошейник, чуть отведя его в сторону, и его губы скользнули по её беззащитной шее.

– Останется след, – заметил он. – Придётся носить высокие воротники. Может быть, забинтовать вам шею, чтобы вы не могли говорить? Бессловесная юная леди в роли донора – то, о чём я всегда мечтал.

– Вы… – Кира приподнялась.

– Тише, тише. Я сниму ваш ошейник и уберу все следы. – По лицу профессора скользнула знакомая улыбка. – Но не сейчас.

Он нажал на её лоб, снова заставляя откинуться на спину, и его рот нашёл её грудь. Всё было не так уж и плохо, подумала Кира. Всего лишь несколько нескромных поцелуев, готовящих её к ритуалу. Таких приятных, приятных поцелуев…

Прохладные пальцы сжали соски, и одновременно его язык прочертил влажную дорожку вниз. Снова и снова, чуть не доходя до пупка, но подходя всё ближе, и наконец она почувствовала дразнящий кончик языка в пупке, пока его руки не переставали ласкать её грудь, сдавливая и отпуская.

Ей хотелось почувствовать его язык на своей груди снова. Чтобы он снова взял в рот её сосок, заставляя стонать, приник ко второй груди и не отрывался, пока она не достигнет пика – только от этих прикосновений.

– Пожалуйста, – вырвалось у неё. – Моя грудь…

Тихий смех.

– Жадная девочка.

Ей не нужно было пояснять. Его рот снова накрыл её грудь, и Кира выгнулась, не сдержав стон. Её рука сама нашла впадинку между ног, и, бросив быстрый взгляд на него, она увидела, что он тоже возбуждён.

В следующий миг он резко развёл её ноги в стороны, согнув их в коленях, и Кира охнула, сообразив, что он впервые видит её под таким углом. Ночью, пока она спала, он смотрел на неё, но видел её сверху…

… А сейчас он видел её целиком. Она никогда не лежала так перед мужчиной – беззащитная, в его власти, прикрывшись лишь ладонью. Он застиг её врасплох, когда она собиралась добавить к его ласкам свои, и Кира могла лишь догадаться, что он сделает.

– Не стесняйтесь, мисс Риаз. Продолжайте то, что вы делали.

Кира чуть опустила руку, всё ещё прикрывая своё лоно.

– Нет.

– Нет? Это приказ, мисс Риаз.

Она вскинула голову, дерзко глядя ему в глаза.

– Ну так я не собираюсь его выполнять. Могу одеться и уйти, если хотите.

– Одежду вам придётся искать долго, – чуть помедлив, сообщил её профессор, не отрывая взгляда от его лица. – Может быть, вам пойдут мои рубашки? Вы произведёте фурор на дневных лекциях.

– Вы невыносимы, – устало сказала Кира. – Отпустите меня.

Холодная улыбка, вмиг появившаяся на его лице, и взгляд безжалостных глаз заставили её замереть.

– Отпустить? Хорошо.

Он отпустил её колени, но она не успела их сомкнуть: он опустился между её ног полностью, и его язык… лизнул её.

Кира сглотнула. Во имя всех богов, что он собирается с ней делать?

– Не надо, – слабо попросила она.

Вместо ответа его рот властно накрыл её лоно, и она почувствовала, что тает.

Кира никогда не стонала так громко. Кажется, она даже кричала. Голубая руна на двери горела ярко и ясно, без слов говоря ей, что её крики никто не услышит, и она вскрикивала, перемежая вскрики всхлипами. Ноги ей не подчинялись, спина выгибалась сама, руки, она сама не знала как, вцепились в его плечи, и когда его язык круговым движением зацепил самую чувствительную точку, Кира рухнула, растворяясь в экстазе.

Но это было ещё не всё. Потому что язык заменила рука, властно взявшая её кисть, и Кира почувствовала, как собственные пальцы доставляют ей ласку и муку, которую она ещё не испытывала. Так сладко и бессовестно приятно ей не было ещё никогда.

– Вы хотите отдаться мне? – прозвучал тихий голос. – Хотите, чтобы я не останавливался? Хотите стать моей?

– Да, – выдавила она.

Нет, в панике подумала она. Нет!

Слабея в предвкушении следующего взрыва, она только бессильно ахнула. Неужели он… неужели он сейчас воспользуется ей, а она даже не сможет сопротивляться, разгорячённая и покорная?

Но вместо этого он заговорил, и когда его другая рука коснулась её лба, Кира услышала слова ритуала.

Без защитных рун, поняла Кира, и её глаза расширились в ужасе. Без единой защитной руны, что он делает?

Стон, вырвавшийся у неё, был чем-то средним между ужасом и наслаждением. Она хотела повернуться и побежать, но только раскрыла ноги шире, когда его палец проник в неё, и за ним последовал второй.

Мигом позже в свободной руке профессора оказалась горячая свеча, и глаза Киры расширились, когда он чуть наклонил горящее озерцо воска над её грудью, не прекращая дразнить и ласкать её.

– Запрещаю вам прогуливать, – прошептал он ей в ухо, склонившись над ней, – и получать иные отметки, кроме отличных. В противном случае я сам буду вынужден заняться вашим образованием – и поверьте, в процессе вы будете думать только об отметках. Я очень хорошо учу концентрироваться, и боль – лучший учитель.

Капля горячего воска упала на её грудь, и Кира вскрикнула от ожога, ослабленного магией. За ней последовали вторая, третья и четвёртая, вырисовывая цепочку вниз по её животу.

Она вся горела; стоны вырывались у неё один за другим. Когда его пальцы покинули её, и между ног, так, чтобы она чувствовала жар, твёрдо встала свеча, а другая оказалась между грудей в озерце горящего воска, Кира уже теряла сознание от изнеможения. И всё больше хотела, желала, чтобы он прекратил эту проклятую пытку, перестал гладить пальцами полукружия грудей и покрывать поцелуями живот, и взял её в ритуале, чтобы их тела и их магия слились в одно.

– Хочу вас, – произнесли её губы. – Сейчас.

– И получите. Куда больше, чем хотели.

Его рука знакомым жестом легла ей на лоб. В следующий миг каждая линия круга вспыхнула под ней белым огнём, и всё исчезло.

Кира стояла и смотрела на море. Сегодня за ней тоже никто не приехал. Она давно уже не ждала, но каждый день посещений всё равно что-то шевелилось в душе. Надежда? Она не знала.

Впрочем, день был уже закончен.

Сегодня ей снился странный сон, кажется. Она потёрла лоб. Аннет говорила, что такие сны снятся девочкам, когда те становятся девушками, а Кира не верила. Но сон был… он был… очень ярким. Кира покраснела. Юным девушкам в её возрасте не должны были сниться такие сны. Она не была уверена, что такие сны должны были сниться даже воспитательницам.

Заскрипели ступени. Кто-то поднимался наверх в комнаты девочек. Её соседки, наверное. Кира вздохнула. Маги из Министерства могли сделать для сирот с магическим даром куда больше, подумала она. Дать им отдельные комнаты, учить боевой магии с юного возраста… может быть, даже отдать в чьи-то семьи. Ей бы хотелось иметь братьев и сестёр, пусть даже не совсем настоящих.

Но больше половины сирот в Сером Доме были детьми магов-ренегатов и преступников, и мало кому хотелось бы видеть их в своём доме. А даже если какая-нибудь добрая душа и смилостивилась бы, традиции были крепки: Кире не дали бы ни получить хорошую работу, ни начать карьеру, ни даже сделать хорошую партию. Её могли разве что принять обратно воспитательницей, и то лишь если нашлась бы вакансия.

А путь в мир людей всем магам был запрещён, кроме коротких визитов, и нарушить этот запрет не смел даже Тёмный Лорд.

Единственным способом выбраться отсюда, мрачно подумала Кира, было стать лучшей. Тренироваться по самым простым учебникам, которые были ей доступны. До блеска оттачивать каждую магическую формулу. И тогда, если повезёт, её наконец возьмут в Академию.

Или… Или она уже туда поступила? Да что с ней творилось сегодня?

– Сюда, – раздался угодливый голос мадам Мариз. – Вот в эту комнату.

В её комнату, ошеломлённо поняла Кира. Мадам Мариз вела кого-то в её комнату. С незаправленной кроватью, разбросанными по полу цветными карандашами и валяющимся тут же альбомом, с недопитым стаканом томатного сока, стоящим, о ужас, без подставки на том же полу, и с полным беспорядком на подоконнике. Про стол лучше было и не вспоминать.

Кира метнулась, едва успев спрятать трусы со стула под подушку, и замерла у шкафа напротив кровати.

В комнату вошли двое. Мадам Мариз в сиреневом платье, от которой пахло её обычными духами, и незнакомый ей маг в чёрной строгой мантии.

– Риаз, выйди, – отрывисто произнесла мадам Мариз. – О беспорядке в твоё дежурство мы поговорим позже.

– Пусть остаётся, – холодным голосом произнёс её спутник, не глядя на Киру. – В конце концов, я тоже жил тут не один.

Кира моргнула. Его лицо и голос были странными. Вроде бы она видела и слышала гостя, но, стоило ей отвернуться, она не могла вспомнить, как он выглядел. Вот это да, подумала она. Маскирующая магия была незаконна, но воспитательницы наверняка могли закрыть на это глаза, если им заплатили достаточно. А судя по дорогой мантии незнакомца и драгоценном алом камне в одном из двух перстней-артефактов на пальцах его левой руки, не скрытых маскировочной магией, заплатить ему было чем.

– А вот вы, – негромко сказал незнакомец, обернувшись к мадам Мариз, – выйдите.

Попробовала бы Кира сказать ей что-то подобное, осталась бы без сладкого на месяц. Но мадам Мариз только повернулась и вышла без слов.

– Здорово вы её, – поражённо прошептала Кира.

Незнакомец не обернулся.

– Ей было хорошо заплачено.

Его голос был ей смутно знаком. Или знаком не ей? Кира нахмурилась. Впрочем, неважно. Главное, у неё был гость.

Который просто стоял и пялился в стену над её кроватью. В никуда.

Вряд ли его интересовало старательно выведенное «К. Риаз» над изголовьем. Или куда менее заметная, но куда более забористая строка, характеризующая мадам Мариз самым исчерпывающим образом.

– Это была ваша комната, да? – наконец спросила Кира.

– Десять лет, – отрешённо сказал незнакомец. – Десять лет самых… – Он запнулся. – Право, у меня богатое воображение, но даже я не выдумал бы пытки хуже, чем засунуть сюда ребёнка на всё его детство.

– Тут есть уроки рисования, – бесстрастно сказала Кира. – И пончики по воскресеньям.

– Ничего не изменилось.

Он провёл по стене рукой, и Кира моргнула: по штукатурке побежали новые надписи. Даже цвет стены изменился, из болотно-зелёного становясь серым, блекло-розовым, жёлтым…

… «Люблю Мартину», «в жизни нет смысла», «хочу домой», «Алиса», «оставьте меня в покое», «мама, я тебя люблю», «Я – лучший боевой маг Академии»…

И поперёк стены, кристально ясной магической вязью – выдолбленная в камне надпись, от которой не мог оторваться взгляд Киры.

«Я уничтожу вас всех».

– Восемьдесят лет детских слёз, – задумчиво заключил незнакомец. – Я могу сжечь это в любой момент, но какой смысл? Вас просто заставят жить в другом убожестве.

– Сожгите, – предложила Кира. – Или боитесь?

От его тихого смеха у неё мурашки побежали по позвоночнику.

– Девочка, если бы ты знала, кто я такой, ты бы…

Он вдруг осёкся.

– Глупец, – мрачно произнёс он. – Совершенно не с кем поговорить, и когда-нибудь меня на этом поймают.

Незнакомец перевёл на неё взгляд, и ей показалось, что неуловимая магия, скрывавшая его лицо, вот-вот спадёт.

– Я умею видеть талант, – тем же холодным голосом сказал он. – Будет жаль, если твой пропадёт здесь. Когда ты вырастешь, я смог бы сделать из тебя нечто полезное… но к тому времени меня не будет в живых.

Он сказал это совершенно спокойно.

– Почему?

– Потому что я очень хорошо умею убивать. И мог бы научить тебя… но не будем возвращаться к печальным новостям. Возвращаться вообще плохая идея. – Он покачал головой. – Я и сам не знаю, зачем пришёл сюда. Прощаюсь, должно быть. Ведь больше мне прощаться не с чем.

Он щёлкнул пальцами, и верхний слой штукатурки осыпался, падая на пол и на постель Киры. От надписей не осталось и следа. На безупречную чёрную мантию, разумеется, не попало ни пятнышка.

И сейчас этот маг уйдёт в другую жизнь, с горечью подумала Кира. К настоящей магии, к собственным апартаментам и дорогим автомобилям… возможно, даже к друзьям, которых ему дали выбирать самому.

Впрочем, нет, вдруг подумала она. Без друзей. Иначе бы он не пришёл сюда. У него совсем никого не было, как и у неё. Кем бы этот незнакомец ни был, он даже не мог вернуться домой.

Он на миг задержался в дверях, провёл пальцем по косяку, и она вдруг решилась.

– Возьмите меня с собой, – выпалила она.

– В смерть? Хорошая идея.

Дверь хлопнула за ним.

Он не вернётся, со странным сожалением подумала Кира. А ведь они были знакомы. Потому что она, кажется, могла вспомнить его имя.

Да… Ду…

– Дуайт, – выдохнула она, вновь очнувшись на полу.

– Не думаю, что это моё настоящее имя, мисс Риаз. Впрочем, даже в этом случае, я надеюсь, вы не опуститесь до фамильярности.

Она лежала в его постели, надёжно укрытая одеялом. Кира приподнялась, и его руки почти насильно впихнули в её пальцы чашку горячего настоя.

– Пейте, одевайтесь и убирайтесь к чёрту. Мне нужно уехать.

Профессор уже застёгивал на горле дорожную мантию.

– Почему так срочно? – спросила Кира. Ей плевать было на оскорбление, она была слишком потрясена тем, чем видела. – Хотите снова съездить в приют? Ведь это были вы, верно? Там, в моей комнате?

– Ещё одно слово, и я выброшу вас из этой комнаты даже без одеяла, – бесстрастно сказал профессор. – Я неясно выразился? У меня нет времени.

Воспоминания фиксируются, если сразу же принять особый очень редкий состав, вспомнила Кира. До чистейшей, беспримесной ясности, до мельчайшей детали, чтобы их можно было рассматривать снова и снова под микроскопом…

… Но только в первые часы после события.

А значит, уже через три-четыре часа станет поздно.

Она резко встала, отставила допитую чашку и набросила лежащую рядом с кроватью серую форменную мантию. Вытканную куда тоньше и изящнее её собственных, но она это едва заметила.

Остальные её вещи уже лежали рядом в простом бумажном пакете. Похоже, ей снова предстояла ещё одна прогулка без нижнего белья, но сейчас Киру волновало не это. Она бросила взгляд на часы: следующая лекция должна была начаться через двадцать минут.

– Вы уезжаете надолго? – спросила Кира, оправляя мантию.

– Да, – последовал короткий ответ.

– А ваши занятия?

– Подождут. Эти бездари все равно недостойны моего общества.

Профессор подошёл к столу, выдвинул ящик и сделал ей знак подойти. Кира послушалась, и ей в пальцы скользнула тонкая пачка купюр.

– Ваш аванс, мисс Риаз. Вы его заслужили.

Ей не нужно было пересчитывать, чтобы определить сумму. Даже её стипендии за год обучения не хватило бы…

– Я не возьму так много.

– Возьмёте. Это тоже часть вашего контракта, и вы не ослушаетесь моего приказа.

Кира только усмехнулась.

– Накажете?

– О нет. Просто перестану раздевать. И сожгу всё ваше бельё. Право, мисс Риаз, для приютской девочки, возможно, оно ещё выносимо, но для моего донора – ни под каким соусом. Вы поедете и купите себе новое, от чулок до корсета, и я ещё посмотрю, стоит ли его одобрять.

Кира моргнула.

– Одобрять?

– Разумеется, вы тут же пришлёте мне фотографии. Купите себе телефон, если у вас его ещё нет. Вне Академии прекрасно работает связь.

Он быстро написал на бумажке несколько цифр и слов и протянул её ей.

Его номер. И адрес бутика.

Она вспыхнула.

– Мало того, что вы видите меня голой, вы ещё хотите, чтобы я одевалась для вас, как шлюха, и ублажала ваши низменные инстинкты?

– Я этого не говорил, – заметил профессор. – Но интерпретации у вас интересные.

– Хорошо, – ядовито сказала Кира. – Не как шлюха. Как модель нижнего белья.

– Модель из вас при всём желании не выйдет, – ледяным тоном сообщил профессор. – Не с вашими данными.

Кира поперхнулась.

– Да вы!..

Он распахнул перед ней дверь, и Кира не успела даже пискнуть, как та захлопнулась за ней. А она оказалась снаружи. В форменной мантии и без трусиков. Снова. И как в таком виде идти на лекцию?

Кира выдохнула. Ладно. Он уезжает – на неделю, может быть, даже на месяц. А значит, она отдохнет и от приставаний, и от чертовски возмутительных и унизительных приказов, и от резких слов… и не будет изнемогать в ритуальном круге под его руками и таким умелым языком…

Дьявол. Он всё-таки почти её приручил.

Но только почти.

Кира вдруг нахмурилась. Она была в одной мантии, без белья, и её грудь не стягивал лифчик, но что-то всё-таки ей мешало. Что-то было не так.

О чёрт, холодея, поняла она.

Ошейник! Она настолько привыкла к нему, что перестала замечать, но этим вечером ей придётся снять мантию и пойти в общий душ, и что тогда?

Кира забарабанила в дверь.

– Подождите!

Секунду спустя её втянули внутрь с такой силой, что она рухнула на пол. Если бы она произнесла слова про ошейник снаружи, где не царили чары молчания, с внезапным ужасом поняла она, он свернул бы ей после ритуала шею.

– Ошейник, – прошептала она. – Пожалуйста.

Профессор только вздохнул.

– И вы уже практически на коленях. Что ж, запереть вас в моей спальне не вариант, не так ли? А жаль. Это научило бы вас послушанию.

Он наклонился и протянул к её шее руку, и она сама не заметила, как подалась навстречу.

– Будете без него скучать? – негромко сказал профессор.

– Да, – вдруг хрипло сказала она, и поняла, что не врёт.

Ошейник негромко кликнул, размыкаясь, и профессор кивнул, убирая его в складки мантии. И с лёгкой улыбкой уставился на Киру.

– Что ж, мне это подходит. Возможно, как-нибудь я надену его на вас в качестве награды. А сейчас идите. Мне предстоят полчаса сумасшедшей езды и нетривиальная задача не свернуть себе шею.

Почему-то ей очень хотелось, чтобы он поцеловал её на прощание. Даже несмотря на то, что он был магом, который, оказывается, очень хорошо умел убивать.

Но профессор стоял и ждал, и Кира молча вышла.

Когда последняя лекция наконец закончилась, больше всего Кире хотелось наконец-то отправиться в свою комнату, принять душ и переодеться. Но двое магов в алых мантиях, взявших её в клещи на выходе из аудитории, не дали ей этого шанса.

– Куда вы меня ведёте? – только и спросила она, когда её взяли под руку.

– В кабинет ректора, – последовал короткий ответ.

Ни объяснений, ни извинений за беспокойство, ни даже причины, по которой она была задержана. Просто пятно на её репутации, посаженное невесть с чего.

Или было с чего? Или – они узнали, чем она занималась с профессором Деннетом? Ни в связи профессора и адептки, ни в одноразовом донорстве вне контрактов, включающем интимную близость, не было ничего запрещённого или позорного, но…

Но это не одобрялось. Очень сильно не одобрялось, и если молодую аристократку, решившую закрутить головокружительный роман с красавцем профессором или побыть донором на одну ночь просто для развлечения, не осудил бы никто, для Киры никто таких исключений бы делать не стал. К столбу позора её бы не приковали, и к следующему году всё бы забылось, но объектом насмешек она бы стала как минимум на несколько недель – и могла потерять дружбу однокурсников, которые и так смотрели на неё свысока. А уж что сказал бы по этому поводу Райли…

Кира почувствовала, что ей хочется плакать.

В следующую минуту перед ней открылась дверь. Райли Хили и мэтр Антейн встали навстречу, и Кира наконец-то догадалась, зачем она была здесь.

Тело Лорейн нашли.

– Мне очень жаль, – поприветствовал её лорд-ректор. – С твоей подругой случилось несчастье.

– С Лорейн? Она не пришла ночевать…

Милорд ректор вздохнул.

– И не в первый раз, как я понимаю. Но на этот раз всё гораздо серьёзнее. Тебе известно, девочка, для чего используют ритуальный кинжал?

– Конечно, – с лёгким удивлением сказала Кира. – В некоторых ритуалах используются руны на крови, часть ритуального круга может рисоваться кровью, и, ну… – Она кашлянула, – кинжал можно просто использовать.

– Для остроты ощущений, – с совершенно серьёзным видом кивнул Райли. – Всё верно. Увы, у него есть и ещё одно применение. Ничто не заменит магу великолепного донора вроде тебя, но у него есть способ по максимуму использовать донора среднего или плохого. Всего лишь убить жертву во время ритуала.

Кира ахнула.

– Лорейн была убита… во время ритуала?

Это даже не пришло ей в голову. Кира была слишком шокирована, слишком испугана, слишком растеряна после ночной порки. И конечно же, донора можно было убить во время ритуала, но это же было просто глупо, никто не поступил бы так с ценным союзником, даже Тёмный Лорд не стал её убивать пять лет назад…

– Мы так подозреваем. Её тело перенесли, но рана была получена ритуальным кинжалом, и мы думаем, что убийца выпил всю магию девушки в ритуале.

Райли положил ей руку на плечо.

– Всё будет хорошо, – негромко сказал он. – Просто расскажи, где и когда ты её видела в последний раз.

Она отвечала на вопросы односложно и просто, и вскоре Райли кивнул, откладывая блокнот.

– Теперь нам предстоит не очень приятная часть, – негромко сказал он. – Встань, пожалуйста.

– Зачем? Что ты будешь делать?

– Поскольку вы жили с Лорейн в одной комнате, есть шанс, что тебя могли задействовать в убийстве. Понимаешь?

Внутри Киры всё сжалось.

– Я… я же ничего не делала!

– Ты могла находиться под влиянием другого сильного мага, а потом даже не вспомнить этого, если бы он тебе приказал, – спокойно сказал Райли. – На это способны очень немногие, но увы, это явление существует, и мы должны тебя проверить. Встань, расслабься и смотри прямо перед собой.

Кира молча встала, и Райли тут же оказался перед ней. Его негромкий голос произнёс слова формулы, и белая руна зависла в воздухе между ними.

– Не отрывай взгляда от руны, – услышала она.

Её голова немного закружилась, и она почувствовала, как руна увеличивает своё сияние, ослепляя… обжигая. Кира покачнулась, и всё исчезло.

– Никаких следов чужого влияния, – кивнул Райли, пододвигая ей кресло. – Всё хорошо, Кира.

– То есть я могла ходить на лекции… говорить с вами… и быть под чьим-то влиянием?

– Нет, конечно, – улыбнулся Райли. – Во-первых, ты бы это почувствовала. А во-вторых, маг, находящийся под чужой волей, выглядит очень… специфически. Уверяю тебя, мы бы догадались.

– У вас ещё есть ко мне вопросы?

– Пока нет. Вещи Лорейн уберут из вашей комнаты к завтрашнему утру. Ты, наверное, хочешь переехать?

Кира подумала. Переехать из прежней спальни было бы здорово: не вспоминать труп Лорейн, силуэт профессора на окне, собственное колотящееся сердце. Но что, если об её связи с профессором узнает убийца и захочет вонзить кинжал уже в неё, Киру? И что, если новая соседка попадётся под руку?

– Да, – медленно сказала она. – В отдельную комнату, если можно. Мне… тяжело без Лорейн.

Которую убили во время ритуала кинжалом профессора Деннета.

Кто-то очень хотел подставить профессора. Кто?

– Мне нужно допросить Деннета, – произнёс Райли, вставая. – Простите, милорд, но я настаиваю.

Милорд Антейн покачал головой.

– Я сам поговорю с Дуайтом. Это не обсуждается.

Кира переводила взгляд с одного мага на другого. Между ними что-то происходило.

– У него был контракт с погибшей девушкой. Он один из подозреваемых, и он только что покинул пределы Академии с неизвестной целью! Он вообще вернётся? Мы должны были установить слежку за ним давным-давно! – Райли вскочил. – Какого чёрта вы вообще позволили ему заключить контракт? Что он с ней делал, я хотел бы знать?