Читать книгу Мили до тебя - Ольга Тимофеева - Страница 1

Мой внутренний фундамент давно треснул. Дай я слабину сейчас, хоть на миг, я бы окончательно сломалась. И все, ради чего сделала тот выбор, рухнуло бы моментально, окончательно лишая того, что и так принадлежало мне. Погрузило бы навсегда во мрак безысходности и апатии.

Условия сделки обязывали меня стремиться к совершенству. Профессионализму. Оттачивать навыки день за днем, полностью отдаваясь учебе, потом хирургической практике. За два года после окончания учебы я достигла того, чего некоторые добиваются лет десять. Не последнюю роль, конечно, сыграл отчим, договариваясь с лучшими врачами и клиниками для стажировки.

Сейчас, в полумраке и тишине нового кабинета, освещенного только настольной лампой, я заполняла карточку летчика. Всего более тридцати пилотов, и медицинскую историю каждого мне надо было изучить.

Два дня, как я прилетела сюда, на авиационную военную базу Калабосо, расположенную в Венесуэле, срочно сменив работавшего до меня хирурга. Три с половиной тысячи километров до Вашингтона. Новая страна, очередная война. Бездушная. Жестокая. Расправа с теми, кто готов ради денег и власти терзать человеческие тела, желая подчинить своей воле сначала город, потом страну. Континент. Весь мир. Не спросив согласия и намереваясь напичкать каждого наркотой, превращая в бесправных рабов.

Ненавидела войну. Ненавидела боль. Моей страстью была хирургия. Возможность дать человеку жизнь и шанс исправить глупые ошибки. Принять верное решение. Признаться в любви или навсегда уйти. Верила, что опытный врач всегда знает свое дело. Лишь пациент где-то на уровне подсознания сам принимает решение, жить после операции или умереть.

Место работы – это отдельный мир, в котором проводишь, как минимум треть жизни. Трехэтажное здание госпиталя внешне выглядело обшарпанно. Увидев его впервые, представила, что внутри ждут грязь, бардак, насекомые. Но, переступив порог, поняла, что влюблюсь в это место. Идеально чистое и светлое. Оборудование, инструменты – все, как в лучших клиниках.

Каждый в госпитале стремился как можно скорее ввести меня в курс дела, наивно полагая, что я слишком молода и неопытна для такой работы. Придется очередной раз доказывать и показывать, на что я способна.

Помимо основной работы военного хирурга я успела получить квалификацию авиационного врача. И сразу же на меня возложили дополнительные обязанности по предполетной проверке летчиков. Ничего особенного: измерить давление, температуру, пульс и исключить употребление алкоголя. На практике это может делать любой специалист, но поручили мне.

Очередной вылет самолетов для атаки боевиков предстоял сегодня ночью. Я сидела допоздна, ожидая летчиков на осмотр. Шестеро уже отметились и получили справку с разрешением. Оставался седьмой, который задерживал меня и этим немного злил. Я могла бы уже пойти в свою комнату, принять душ и пораньше лечь. Никогда точно не известно, когда получится спать следующий раз. Это война. А где война, там раненые и бесконечные операции. Чтобы не терять зря время, принялась составлять отчет по израсходованным лекарствам.

Внимательно выписывала в отдельные колонки данные, сверяя с еще одной таблицей, пока ожидала последнего летчика. Наконец услышала два ритмичных, глухих стука. Не успела ничего ответить, как раздался скрип открывающейся двери. В кабинет из коридора мгновенно проникла полоска света, донесся грохот из коридора. Сосредоточенная на сверке цифр, я не могла сейчас отвести взгляд от них. Это было бы равносильно провалу, и пришлось бы начинать все заново. А мне нужна всего пара минут, чтобы закончить.

– Здравствуйте, – услышала уверенный мужской голос. Тембр будто знакомый.

– Здравствуйте, пилот? – переспросила, не поднимая голову и не отрываясь от цифр.

– Летчик, – поправил меня мужчина. Еле заметно усмехнулась. Я знала, что пилоты водят гражданские самолеты, а летчики – военные. Но обычно на эти детали немногие обращали внимание. Кроме тех, кто хорошо знает свое дело и видит разницу.

– Проходите, присаживайтесь, я сейчас освобожусь, – сразу ответила, стараясь не отрывать глаза и не сбиться.

Мужчина закрыл за собой дверь, вновь погружая кабинет в тишину и полумрак. Неспешной уверенной походкой направился ко мне. Сел на стул напротив, откидываясь на спинку, и сложил руки на груди. Не задавал лишних вопросов. Терпеливо ждал.

Досчитывала на калькуляторе числа, пытаясь не сбиться. Ощущала на себе пристальный взгляд. Он неспешно пробежал по лицу, оставляя жгучие следы, и оно начало предательски гореть. Откликнулось. Пыталась держать ровным дыхание, чтобы не выдать непонятное волнение. Боковым зрением подметила, что парень облокотился о стол, отчего тот противно скрипнул, нарушая тишину. Летчик немного наклонил голову, не отводя от меня глаз. Старался разглядеть лицо. От нахального взгляда стало неприятно и некомфортно. Словно голодный зверь нашел легкую добычу. Как бы не так. Я не для интрижек и романов сюда приехала.

Не понимала, как он так легко смог вывести меня из равновесия. Я, такая хладнокровная на операциях, потеряла самоконтроль перед каким-то парнишкой от одного взгляда. Минуты томительного молчания. Аромат. Что-то специфическое. Запах свежести с нотками терпкости, придающие свободу, независимость, уверенность обладателю. Хотелось его увидеть, узнать кто, но одновременно страшно поднять глаза и снова случайно попасть в зависимость от мужчины. Нет. Нет. Черт. Нет. Не хочу. Не стесняясь, закрыла глаза и глубоко задышала. Сквозь пелену услышала два слова.

– Эмили Уотсон?

Больно. До презрительной ярости и ядовитого гнева в меня вонзился этот голос, освежая в памяти воспоминания и образы. Этот чертов хрипловатый баритон, заставляющий дрожать вены! По икрам предательски пробежала дрожь, молниеносно поднимаясь по телу, распространилась на грудь и руки. Как же я его сразу не узнала? Продолжала делать вид, что считаю. Во рту пересохло. Язык словно стальной. Не могла поднять и сглотнуть. Мысли путались, перемешивая цифры. Черт, все придется пересчитывать заново. Тело предательски откликалось каждой клеточкой. А должна была забыть. Отвыкнуть. Не реагировать. Надеялась больше никогда в жизни его не встретить, чтобы не убить или не отомстить. Ради этого после школы даже переехала с родителями в другой город, но судьба распорядилась по-другому, вновь сталкивая нас. Сделать вид, что я все забыла или причинить боль похлеще той, что сделал он?

Усмехнувшись, я, наконец, осмелилась оторвать глаза от бумаг и перевести на него, встречаясь с темно-шоколадным взглядом.

– Рональд Кейден? – выдержав паузу, спросила. Хотя и так знала, кто передо мной. Смотрела открыто, не моргая и не улыбаясь. С нотками ненависти и презрения, чтобы только не понял мою слабость. Терять контроль, когда он рядом, и действовать под напором эмоций.

Ох, черт. Как же он изменился. От старшеклассника остались лишь глаза цвета горького шоколада, отравившие когда-то мое сердце. И губы, вкус которых я уже забыла. Теперь он стал крепче, взрослее и еще притягательней. Копна темных волос сменилась коротким ежиком. Некогда гладко выбритые щеки теперь покрывала легкая щетина. Но больше всего меня смутили руки. Некогда обнимавшие меня, теперь обнимали другую. Ту, которая надела на его безымянный палец обручальное кольцо.

Ладони и пальцы сковал холодный липкий пот. По спине пробежал озноб, обнажая старые раны. Мои страдания, попытки забыть его в то время, как он наслаждался жизнью, хорошел, женился и заводил детей. Чертов отец семейства.

– Не ожидал тебя тут увидеть, – первым разрушил молчание Рон, внимательно изучая меня. Пытался что-то для себя понять, но я закрытая книга для него. Не впущу больше в свою жизнь. Никогда. Ни под каким предлогом. Устою и не поддамся соблазну, который обволакивал меня. Струился вдоль тела, будоража каждый уголок. – Ты же вроде хотела стать детским врачом? – прищурился, не сводя глаз. Хотел узнать мою историю. Только она окажется слишком жестока для него. Ни к чему ворошить прошлое.

– Хотела… – отвела, наконец, взгляд и постучала колпачком ручки о столешницу. Рассказать о том непростом выборе, который пришлось сделать? Из-за одного человека поменять планы. И вызвать к себе жалость? Никогда. Пожала плечами и пристально, с нотками ненависти, вновь встретилась с его глазами. Если бы я только могла отравить, перекрыть кислород, сжечь его, сделала бы это не задумываясь. Ни о чем не жалея. – Планы поменялись, – не отрывая взгляд, холодно ответила на его вопрос. Не говорила напрямую, но хотела, чтобы он чувствовал, что причастен к этому. – И я стала военным врачом. – Рон чему-то ухмыльнулся, но промолчал. Будто понял мой намек. Но у него на этот счет была своя версия. – А ты, значит, стал летчиком? – спросила просто так. Ведь со школы знала, как он грезил небом и полетами.

– Да, и сегодня у меня вылет, – сдержанно ответил он, откинувшись на спинку стула. – Давай уже, поставь мне печать, мне надо собираться в полет, – кивнул, отдавая приказ.

Только мне он не начальник, чтобы приходить и указывать. Все будет сделано по правилам и не спеша. Находиться в такой опасной близости с ним было рискованно, но сегодня меня разъедала злость. За то, что встретила. За то, что придется работать с ним вместе. За то, что тело так реагирует на него.

Рон расслабленно ожидал, когда я закончу. Оставалось только поставить печать: «ВЫЛЕТ РАЗРЕШЕН» и отпустить его на все четыре стороны. Но я не спешила. Что-то останавливало. С одной стороны, ненавидела его жутко. Раздражали самоуверенность и довольный вид. Вел себя, как главный. С другой – чувствовала ответственность за его жизнь. А вдруг этот полет будет последним? Не успею высказать ему все, что накопилось за эти годы. Все, что думаю о нем. Под действием противоречивых эмоций черкнула в справке пару строк. Взяла печать и, оставив оттиск, сложила лист вдвое и отдала парню.

Рон, не открывая справку, убрал ее в нагрудный карман.

– Еще увидимся, Эмили, – произнес, вставая из-за стола. Смотрел открыто. Ждал ответа.

– Не думаю, что хочу этого, – выдала в ответ, он же нагло ухмыльнулся и прикусил губу. Почувствовала, как тело напряглось, но вида не подала. Видела, что он знает, почему я так говорю. Молча развернулся и пошел к двери. Мгновение – и исчез из кабинета.

Глубоко выдохнула. Вернулась в реальность. Что я делаю? Он как наркотик, затуманил голову. Обнажил мои эмоции. Сама не понимала, зачем это сделала.

Схватила сумку и быстро, без разбора сгребла все вещи в нее. Выключила настольную лампу и, не переодеваясь, выбежала в коридор, захлопнув за собой дверь. Сердце гулко стучало. Огляделась по сторонам. Только бы не встретиться с ним. Поспешила к себе в комнату. Стыдно быть пойманной сразу. Хотела, чтобы он оказался в неловкой ситуации. Когда строишь планы, а кто-то – щелк пальцами. И ты уже не принадлежишь себе.

Выбежала из отделения, где находится ординаторская и палаты с больными. Напротив крыло реанимации и операционные. Но я свернула направо, к лестнице. Побежала выше. Второй этаж. Диагностическое отделение и узкоспециализированные врачи. Игнорируя, поднялась еще. Начала часто дышать, справляясь с одышкой. Вот и третий этаж. Последний. Весь персонал живет тут. Мгновенно преодолела расстояние до двери своей комнаты, на ходу нащупывая ключ в сумке. Обернулась еще раз убедиться, что меня никто не преследует, но в коридоре тишина. Одним движением открыла замок. Оказалась в своей комнате и захлопнула дверь. Медленно сползла, прислонившись к ней спиной. Откинула голову назад. Глубоко дышала, восстанавливая дыхание. Рот постепенно довольно расплывался в улыбке. Представляла лицо Кейдена, когда он увидит в листе разрешения отметку «ВЫЛЕТ ЗАПРЕЩЕН».

Успокоившись и восстановив дыхание, только сейчас начала понимать всю безответственность моего поступка. Возможно, сейчас я подрывала план какой-то крупной операции. Намеренно срывала вылет, в котором он был так уверен. Плевать. Не понимала, что со мной. Как он смог за пару минут вынудить меня сделать что-то неправильное? Взорвать такой поток эмоций, который не смогла сдержать. Сжимала с силой сумку, которая все еще была в руках.

Прикрыла глаза. А передо мной он. Думала, когда встречу его вновь, выскажу все. Сделаю так больно, как только смогу. Исполосую его сердце. Брошу истекать кровью, надеясь, что он захлебнется в совести. Но не смогла. Не могла сделать больно. Ненавидеть. Презирать. По щеке медленно текла слеза, оставляя очередной шрам на душе. Понимаю, что все еще люблю его. Воспоминания затирались временем. Но внутренние ощущения на каком-то животном уровне брали верх. Запретно хотеть чужого мужчину. Опасно, ведь однажды я обожглась им. Но все внутри переворачивалось от одного его присутствия. Мой личный дурман, опьяняющий мозг. Заставляющий делать глупости. Не знаю зачем. Напомнить о себе? Заставить думать обо мне? А теперь я точно надолго останусь в его памяти.

Смахнув слезы, поднялась с пола и, бросив сумочку на стул, стала раздеваться. Развесила одежду в небольшой компактный шкаф. Похоже, он специально сделан небольшим, чтобы женщины не брали лишнего. Мне повезло, пока я жила одна, хотя комната была рассчитана на двух человек. Небольшой столик, раковина для рук, две кровати и шкаф. Скромно, но довольно уютно.

Включила вентилятор, который немного помогал справиться с жарой. Не хотела выходить из комнаты и встретиться кое с кем ночью. Раздевшись, обтерлась влажным полотенцем, выключила свет и легла на кровать, натянув на себя тонкую простынь. Не могла ни о чем больше думать, раз за разом возвращаясь в кабинет. Сколько представляла и прокручивала в голове нашу встречу! А сейчас знала, что он женат, возможно, у него есть дети. Все, что я хотела сказать, теперь теряло смысл. Еще и этот дурацкий поступок. Эйфория от сделанного прошла. И я мечтала, чтобы никто не заметил моей шутки, чтобы про нее забыли. Тяжело дышать. Захочет он выяснить или проигнорирует? Даже не знаю, чего боялась больше. Оправдываться за то, что обманула. А мы оба понимаем, что я обманула. Или пропустит, и тогда это будет означать, что ему плевать и на работу, и на меня?

Продолжая крутиться на небольшой жесткой кровати, искала удобное положение. Хотелось поскорее уснуть, чтобы не думать о нем. Жестокие обрывки прошлого прерывали сон. Жара изматывает, вновь и вновь погружая в бессознательное. Сквозь неяркие картинки не связанных событий услышала стук. Не понимала откуда. Сильно зажмурилась и открыла глаза. Вокруг темнота. Нечеткие очертания мебели в отблеске уличных фонарей.

– Эмили, открывай, – ровный мужской голос. Знала, кому принадлежит. Сжала простынь, понимая, что он нашел меня раньше, чем я думала. Глубоко задышала. Боялась пошевелиться, чтобы не узнал, что я тут.

– Открывай или я высажу эту чертову дверь, – потребовал с холодной настойчивостью, пробирая до мурашек своим голосом. Боюсь до жути. Не знала, на что способен сейчас. Но и близость пугала, не могла думать трезво. Не могла быть уверенной и жесткой. Не с ним.