Оглавление
Ольга Вадимовна Шнырова. Суфражизм в истории и культуре Великобритании
Предисловие
Глава 1. Викторианский суфражизм
Социально-правовой статус женщины и суфражистское движение
Суфражизм как образ жизни и субкультура
Суфражизм в общественном мнении и социокультурных представлениях
Первый этап в развитии мужского суфражизма
Глава 2. Суфражизм в эдвардианской Англии
Феномен милитантства в истории суфражизма
«Новые женщины»: образ жизни эдвардианских суфражисток
Культурные репрезентации суфражизма
Суфражистская агитация и общественное мнение
Второй этап в развитии мужского суфражизма
Антисуфражизм как зеркало суфражизма
Глава 3. Суфражистское движение в годы Первой мировой войны
Женщины и война
Война и суфражистское движение
Суфражизм и избирательная реформа 1918 г
Заключение. Суфражизм после суфражизма
Основные даты в истории суфражистского движения
Об авторе
Иллюстрации
Комментарии
Отрывок из книги
В 2000 г. мы с моим аспирантом Игорем Школьниковым, который впоследствии внес немалый вклад в изучение истории суфражистского движения в Великобритании, впервые приехали в Англию. Таможенный офицер на паспортном контроле в аэропорту Хитроу, узнав, что целью нашего визита является участие в конференции Suffrage City в университете Вулвергемптона, ставя отметку о въезде в наши паспорта, с гордостью сообщил: «Вы знаете, моя прабабушка была суфражисткой!» Позднее, на конференциях, в библиотеках и архивах, мне еще не раз приходилось сталкиваться с потомками суфражисток, для которых суфражизм – страница их семейной истории, страница, которой они гордятся[1]. И это неудивительно, если учесть, что борьба женщин за избирательные права продолжалась более полувека и затронула огромное количество женщин и мужчин (да, в Великобритании и среди мужчин было много сторонников политического равноправия) нескольких поколений.
В 1918 г. около 40 % англичанок получили избирательные права, и в прошлом 2018 г. Великобритания масштабно отмечала столетие дня первого голосования женщин на парламентских выборах[2]. Суфражизм снова оказался в центре политической и общественной жизни. В июне 2018 г. по улицам Лондона, Белфаста, Эдинбурга и Кардифа прошли маршем около ста тысяч женщин и мужчин, несущих суфражистские ленты и знамена, в Манчестере открыли памятники руководительницам Женского социально-политического союза Эммелин Панкхерст и Энни Кени, в Лондоне возле здания парла-мента появилась скульптура еще одной суфражистки – лидера Национального союза суфражистских обществ Миллисент Фоссет, над правительственным Уайтхоллом был поднят суфражистский флаг. Все это говорит о значимости движения за политическое равноправие женщин для политической истории и национальной памяти Великобритании.
.....
Недееспособность женщины выражалась и в отсутствии права опеки над своими детьми. В случае расставания супругов дети оставались с отцом. Расторжение брака представляло собой длительный и сложный процесс для обоих, но положение мужа было более выгодным. Суд мог дать разрешение только на разъезд супругов, но для развода требовалось принятие специального парламентского акта, что делало его доступным для немногих представителей высшего класса. Инициаторами развода практически всегда выступали мужчины, которым было достаточно предъявить доказательство неверности жены. Причем жена не имела права защищать себя и доказывать ложность обвинений. Фактически замужняя женщина могла рассчитывать только на получение разрешения о раздельном проживании, но и это была долгая и унизительная процедура. Как писала К. Нортон, «если жена требует по суду разрешения на разъезд с мужем на основании жестокого обращения, это должна быть жестокость, „угрожающая жизни или приведшая к членовредительству“, если она однажды простила его оскорбления, она не может позже ссылаться на них» [24]. Судебные разбирательства такого рода были немногочисленными, поскольку могли нанести вред репутации женщины из среднего класса, а для представительниц более низших слоев они были малодоступны. Без решения суда о разъезде закон обязывал женщину вернуться к мужу и возлагал ответственность на родственников, принимающих у себя оставившую семью жену. Известная суфражистка Тереза Биллингтон-Крейг описывала в мемуарах судьбу своей матери, которая, будучи выданной по настоянию родных замуж за нелюбимого человека, пыталась оставить супруга через несколько лет брака и поселиться с четырьмя незамужними тетками по материнской линии. «Но, любя ее и сочувствуя ей в этом несчастье, они отослали ее назад, обливаясь слезами, поскольку были слишком религиозны и слишком законопослушны, чтобы противодействовать давлению семьи и закона» [25].
Однако над обычным правом стояло так называемое право справедливости (Equity). Оно защищало права собственности женщины, отнятые у нее обычным правом. Инициатор одного из законопроектов о собственности замужних женщин Рассел Гурне отмечал в палате общин: «Мы имеем две совершенно разные системы, основанные на противоположных правовых принципах, администрируемые судами равной юрисдикции. В то время как суды обычного права игнорируют все права собственности замужних женщин, они признаются и даже поощряются судами справедливости» [26]. Право справедливости предусматривало защиту собственности наследниц путем заключения брачных контрактов по инициативе любого из ее родственников мужского пола, их подписание одобрялось судами справедливости. Брачные соглашения позволяли выделить часть собственности женщины в особый фонд, управляемый опекунами с учетом ее пожеланий. Вместе с тем такая возможность была доступна только богатым, поскольку практика брачных контрактов не распространялась на наследства менее 200 фунтов. Это означало, что около 800 тыс. женщин, наследующих меньшие суммы, не могли воспользоваться этим правом, не говоря уже о женщинах из рабочих слоев [27]. Фактически брачные договоры защищали в большей степени собственность семьи, из которой происходила женщина, нежели ее личные права. Это выражалось и в том, что данные соглашения не распространялись на ее заработки и не могли расширить ее личные права в браке. В результате, даже в случае заключения брачного договора, жена, хоть и сохраняла некоторые права на собственность, оставалась под полным контролем и опекой мужа.
.....
