Читать книгу Проклятие старой усадьбы - Ольга Васильевна Чемерская - Страница 1

Александр давно мечтал купить хороший дом с большим земельным участком, чтобы вокруг рос сосновый лес, и было вдоволь места для отдыха и сада. Жена хотела мини-Версаль с лабиринтом стриженных кустов. Клумбы с розами и гортензиями, фруктовые деревья, дубы – всё, как в лучших домах Европы. А дочка мечтала о собственном маленьком пони и милом детском домике в саду. Сам Александр думал о поле для гольфа: неплохая штука для ведения переговоров с деловыми партнерами. Он уже вырос, как предприниматель, до того, чтобы иметь собственный дом и поле для гольфа!

Всего в пятидесяти километрах от Москвы он нашел именно то, что искал. Старый дом, конечно, давно был не в счёт и выглядел просто ужасно. Чувствуется, его много раз перестраивали и первоначальный архитектурный замысел уже не читался. Дом выглядел как нелепое нагромождение построек разных времён. Зато земля была как раз то, что нужно. Целых два гектара, со следами прошлой обработки.

Как выяснил Александр, участок с домом много раз менял своих хозяев. Новые владельцы обихаживали землю по своему вкусу, но когда дело доходило до дома, какие—то таинственные обстоятельства мешали строительству, лишая попыток обосноваться окончательно.

– Участок отличный, и такой цены вы больше нигде не найдете, Александр Сергеевич. Я, как человек сведущий, вам это с полной ответственностью заявляю. Покупайте, не пожалеете…– убеждал его энергичный, пронырливый риелтор.

– Хорошо, окей! Мне подходит этот участок. Хочу здесь построить своё родовое поместье. Решено, едем подписывать бумаги! – принял решение Александр, глядя на мирно пасущихся коров невдалеке. Старый пастух курил цигарку и посматривал в сторону посетителей. И Александр прямо-таки кожей чувствовал его взгляд.

– Привет, Трофимыч! Как твои больные колени? – крикнул ему риелтор и помахал рукой.

– Носют, пока! – отозвался старик. – Как, продал домишко—то?

– Да, Трофимыч. Будут у вас с буренками новые соседи!

– Да, о доме. Я заметил, что в плане участка строение не указано? Несмотря на то, что квадрат дома вычерчен…и документов на дом нет?

– Дом ни разу не был достроен, поэтому никто из хозяев не внес его на план участка. Это и логично…

– Ага…?!

Александр подписал бумаги и в следующее воскресенье повёз посмотреть на участок жену и дочку. Им тоже не терпелось побывать в своём будущем родовом поместье…

Полдня они провели за покупками: пока вместо старого дома построят новый, пройдет миллион лет, поэтому семейство решило купить готовый типовой домик. Фирма обещала собрать его за один день. А чтоб не тесниться, Александр купил сразу три павильона с намерением объединить их под общей крышей. Жена с дочкой выбирали детский домик и загончик для пони, а Александр в это время присмотрел для себя отличную, мощную газонокосилку. Один его партнёр по бизнесу говорил, что когда он косит газон у дома, то находится в состоянии медитации. Он уверял, что эта простая работа помогает сконцентрироваться и принять верное решение. Теперь и у Александра есть, что покосить, и он самозабвенно выспрашивал у консультанта все плюсы и минусы разной техники. Там же он сразу купил три машины для гольфа. Поля пока не было, но огромный участок пешком не обходишь.

До своего имения семейство добралось только к трем часам. Там уже вовсю шли геодезические работы. Косили траву, забивали сваи, дизайнеры ходили с планами и проектами, проводили фотосъемку. Александр, Маришка и Наталья словно попали на съемочную площадку – суета и гул царили повсюду.

Наталья, жена Александра, сразу включилась в работу. Архитектор по специальности, она хотела сама участвовать в ландшафтных работах и проконтролировать каждую деталь в проекте. Александр занимался рабочими, коммуникациями, а маленькая Маришка уже осваивала свой детский домик. Его доставили почти сразу. С пони пока решили повременить: ещё не был нанят персонал. Нужен был сторож, конюх, садовник. Всех решили нанять из местных немножко позже.

Погода стояла отличная. Июль месяц радовал, и прогноз на лето обещали благоприятный. Печально, но только над домом весь день висела чёрная туча, отбрасывая тень на окна и стены старого особняка.

Ближе к вечеру Наталья устала от суеты, и они с Маришкой сели на свежевыложенной кирпичной площадке выпить чай с пирожными и засмотрелись на старый дом.

Чуть приоткрытая входная дверь поскрипывала на сквозняке. Она готова была вот—вот сорваться с петель, если ветер подует чуть сильнее.

– Как она ещё держится? Непонятно, – улыбнулась Наталья.

На фоне развалившихся поздних пристроек четко вырисовывался каркас старинного здания, и Наталья решила обследовать его изнутри. Она была уверена, что этот костяк достаточно крепок и спроектирован на века, как и все постройки прошлых столетий.

Маришка последовала за ней. Наталья вначале сопротивлялась, но потом крепко взяла дочку за руку: не оставаться же ей одной.

– Наташа, вы куда? – крикнул обеспокоенный муж.

– Не бойся, мы на разведку! Я взрослая девочка, буду аккуратной! – отозвалась Наталья и приоткрыла скрипящую дверь.

В доме сквозило прохладой и пахло дымком. Казалось все двери этого дома провисли, зловещий скрип доносился то с одной стороны, то с другой, но у Натальи старые дома не вызывали страха. Она таких повидала не один.

Последний хозяин делал ремонт лет пять назад. До сих пор у стен стояли покрытые пылью банки с краской, стремянки и ящики с гвоздями. Сквозь проём, ведущий к пристройке они увидели несколько листов полуразрушенного гипсокартона. Такое впечатление, что рабочие вышли покурить и уже не вернулись. Остов дома и правда оказался прочным, но площадь его была маловата. Тесные комнатки не могли удовлетворить современным вкусам. «Правильно, что Саша решил снести этот дом, а не ремонтировать», – подумала Наталья.

Подуло сквозняком, хлопнула дверь, и Наталья крепче сжала маленькую ручку. Три дня назад Маришке исполнилось шесть. В доме зловеще потемнело, словно разом выключили все лампы, и Маришка испуганно заныла, а потом и вскрикнула. Полоса обоев сорвалась со стены и полетела прямо на них.

Наступила тишина.

Александр проводил последних рабочих, когда услышал крик Маришки в старом доме. Он немедленно побежал на голос, мало ли что!

Все двери были плотно закрыты, словно их крепко—накрепко забили гвоздями.

– Наташа! Маришка! Вы в доме?! Наташа! Что случилось? Маришка! – повторял он и пытался взломать дверь. Ничего не получалось. Окон на фасаде не оказалось, и Александр стал обходить дом в поисках щели или проема в стене. Сквозь разрушенную стенку, по завалам из кирпича и стройматериалов он наконец проник в дом.

– Наташа, Маришка! Где вы, милые?! Маришка! – но в доме только хлопали двери, сквозняки трепали куски рваных обоев, и слышался вой и скрежет старых половиц.

Мужчина несколько раз обошел развалины, заглядывая в каждую щель и звал, звал. Только всё безрезультатно. Несколько раз он падал, оступившись в куче хлама, и теперь на ноге болталась рваная штанина, а из глубокой царапины сочилась тёмная кровь. Лицо запылилось, и по щекам тянулись полоски солёной влаги. Александр был в отчаянии. Он плечом вышиб входную дверь и вышел на крыльцо, не прекращая звать. Дверь отскочила от косяка и тут же снова плотно закрылась. Он стал дергать её, но тщетно. Дверь не поддавалась.

– Что, черт возьми, здесь происходит?!! – кричал он, дергая за ржавую ручку.

Солнце село и на старый дом опустились сумерки. Похолодало. В воздухе начал сгущаться липкий, неприятный телу туман. Из тумана к Александру двигались мутные тени, и он в ужасе бегал из стороны в сторону, шарахаясь от наступающих призраков. Он звал на помощь, кричал и в поисках спасения выбежал в поле, где старик ещё днем пас скотину. Он услышал отдаленное мычание и побежал на эти звуки и шорохи сухостоя. Нагнав пастуха, Александр стал трясти его за плечи.

– Маришка, дочка… что мне делать!? Они пропали в этих чертовых развалинах…Помоги мне, старик!!!

Старик поднял на него морщинистое лицо: – Эээ, нет, к Захарке я не ногой.

– Что за Захарка!? Дедуля? Дочка моя, жена там… помоги! Что же делать?! – заметался он, схватившись за голову. В такой глуши ждать помощи от спасателей пришлось бы долго.

– Нельзя было эту землю тебе покупать, милок, – присел на пень старик и закурил. – Землю без дома. Захара – это дом.

– Что ты говоришь такое?! – в мешанине своих мыслей спросил Александр. Пальцы не слушались, регулярно промахиваясь, когда он тыкал на кнопки телефона, а потом исправлял, но ни один набранный номер не отвечал.

– Всё здесь Захарке принадлежит. Это его земля! И дом его. Некогда большое село наше давно опустело. Хорошо, если треть домов ещё сохранилось, да и те дачниками перекуплены. Но Бортниковы ещё живут. Видно, держит их здесь неугомонный предок.

– Что ты несёшь, старик?! – Александр не знал, что делать: ехать за подмогой или продолжать искать свою семью на старых развалинах.

– Дом тебе купить нужно, вот что я скажу. Никто меня не слушает, думают, старик из ума совсем выжил. Но землю Настасьину продают раз за разом, а дом всё ещё принадлежит опальному пастуху – Захару. Это он, призрак усадьбы, жену твою и дочь утащил. Пойдем, я проведу тебя короткой дорогой до села, вот здесь, через лесок, мы срежем приличный крюк. Заодно я расскажу тебе всю историю целиком, а ты решишь подмогу звать или ещё что…

***

В стародавние времена принадлежала усадьба помещику Заморову. Обманул он Захара, провел. С тех пор в Заморовской усадьбе надолго никто не задерживался, и дом приносил своим хозяевам одни лишь несчастья.

Владелец нашего села и душ, помещик Заморов, ещё юношей был неприглядным с виду, прыщавым и неказистым. Не смотря на богатые владения, полученные в наследство от батюшки, никто из желанных ему барышень, даже под угрозой лишения приданного, не хотели выходить за него. Оттого и женился Заморов поздно. Его женой стала сиротка – дочь разорившегося соседа. Девушка редкой красоты была выдана за помещика насильно, тёткой своей, в возрасте пятнадцать лет.

Заморовской женой суждено ей было быть недолго, и в этом многие видели руку божью, а не крест. Анна родила помещику дочь и скончалась от сепсиса уже через две недели после родин.

Заморов слыл среди крепостных той ещё тварью, но в дочери своей он души не чаял. Всё у неё было, пони с попонами, наряды и целая армия нянек и мамок!

Росла она капризной и упрямой. Последние пять лет с ней так и вообще сладу не было. Правду говорят, что у семи нянек – дитя без глаза. Так получилось и с Настей, помещичьей дочкой.

В субботу Прасковья заболела, а вторая нянька после обеда потихоньку сбежала, торопясь на базар. Мария, крутившая роман с кузнецом Бориской, тихо посапывала на сеновале, а Серафима помогала мужу принимать роды у кобылы.

Последняя из них, Авдотья, повитухой была, принимала на селе роды человеческие. И как раз в этот момент, когда все няньки поразбежались, с другого конца села примчалась тётя Дуня – у дочери её воды отошли ещё с утра, а она до сих пор не разродилась, похоже, дело плохо – ребенок лежит попой вперед.

Глянула Авдотья на Заморовскую дочку Настасью и призадумалась: «Как быть? Остаться с великовозрастной детиночкой или бросить её, да бежать через всю деревню с Дуней? А нужно сказать, что Настя уже взросленькая была – четырнадцать годков стукнуло и держать подле неё семь нянек уже давно всем казалось излишним.

Сейчас помещик Заморов не боялся, что дитя съест мухомор или утопнет в ванночке, а боялся, что в город сбежит к тётке и будет по балам таскаться, да деньги отцовские на наряды транжирить. А коли соблазнится ею офицеришка какой – пойдёт девка по рукам… Вот и держал рядом женщин для пригляду.

Но Настёне той палец в рот не клади, коли не в городе, так здесь – везде найдёт чем развлечься, когда в одном месте зудит. Надев платок, она подбоченилась, показывая, что с Авдотьей на тот конец села пойдет. Там на лугах молодой пастух, Захар, коров на выпасе стережет, а как на неё смотрит – все девчонки от зависти киснут. Они ей, помещичьей дочке – не ровня! Захар как не день, так под окном у неё толкётся. То цветов полевых нарвет, то яблок в подоле рубахи… Насте нравилось, как он проявлял свои чувства, словно преданный пёс. Когда нужно бричку подгонит, когда письмецо на почтовую станцию снесёт, а то и одиночество скрасит.

Когда они прибыли на место, Авдотья ушла в дом. Настёна во дворе осталась, а потом и вовсе вышла за калитку собрать ромашек, сплести венок и заодно высмотреть Захарку. Симпатичный пастушок где—то совсем недалеко играл на дудке, и Настя пошла через поле на звук заунывной мелодии.

Набрала букет, села неподалеку – плетёт венок и подпевает ангельским девичьим голоском, наблюдая как Захар, сам себя, не помня от счастья, глядит на неё во все глаза, выводя на дудке причудливую мелодию. Так они и играли б в переглядки, но тут на поляну из леса вышла группа девушек – от мала до велика, с корзинами. А среди них Алёна, считавшая себя невестой прекрасного пастушка. Увидела Настю и взыграло в ней ретивое.

Все помещичью дочку побаивались, но не Алёна. Она из свободных была. Сирота. Из города после смерти родителей привез её в село родной дядька. Девушка имела приданое и небольшой домишко в городе. Его пока сдавали в наём.

Так вот одна девица встала против другой, подбоченясь, и давай парнишку делить! А что вы думаете? Именно в таком возрасте любовь она и просыпается. Горячая, не на шутку! Может, в ней больше от игривости юношеской, от соперничества, а не от сердца, но страсти закипели промеж них ни на шутку!

– Что это ты, Настасья, моему жениху здесь глазки строишь? – поставив руки на бёдра начала она свой суровый наезд.

– В этом болоте все Захары, Славки да Иваны – мои! – гордо задрав нос, отвечала Настасья.

– Может по бумажке и твои, а сердце простого парня ни за какие деньги не купить! Любовь не продается! – не сдавалась Алёна. – Тебе кавалера силком пригонят, жди, как весеннего бычка. Аки папочке твоему! Только всё зря, не видать тебе настоящей любви!

Захару было лестно, что за него две самые красивые девки бьются, и он молчал – ждал, чем дело закончится.

– Что ты про женихов вообще знаешь, деревенщина. В городе – то хоть раз была? У меня на балах кавалерам отбоя нет!

– Была. Что там в городе в этом особенного? А ты плясать только, поди, и горазда. Ручки испачкать боишься. А то он Захар чернику любит, вот, я ему целую корзинку набрала! Мой он! – и Алёна развернулась, чтобы пойти к пастушку.

Захарка в бабьи разборки не лез. Алёну ему родители просватали, а он мечтал о Насте и её богатом приданом. Знал, что отец её уже глубокий старик – поздно дитя народил – и вскоре останется Настя с богатым наследством. Хоть и не светило ему барскую дочку в жены взять – а ведь мечтать-то никто не запрещал! Смотрел Захар на баб и только диву давался, смелости этих малолеток, которые без него его же и просватали. Но коли была обещана черника, он отказываться не собирался, и уже протянул вперед руки, встречая скорее корзинку, чем Алёнку, но… Настя вдруг резко сорвалась с места и вперед него вырвала из рук Алёны обещанный подарок.

– Ты думаешь, не смогу корзину черники собрать? Ха! – она подняла корзинку выше головы и демонстративно высыпала ягоду на траву. Захарка ошалел и только успевал ладони подставлять, но не много ему из этого ягодного водопада перепало.

Настя решительным шагом зашагала к лесу под колкие выкрики Алёнки и подружек, хихикавших за её спиной.

Солнце стояло высоко, день только перешагнул за полдень и до вечера было ещё ой, как далеко. Но никто не догадывался, как быстротечно время.