Читать книгу Английская охота - Ольга Викторовна Калашникова - Страница 1

Пролог

Джейн с любопытством разглядывала таинственный дом. Тот самый, что стоял на отшибе за старой мельницей, на самой окраине деревни. Место это считалось нехорошим и даже проклятым, ибо по всей округе давно гуляли упорные слухи, будто там обитает самый, самый, что ни есть настоящий ужасный чёрный колдун.

Невысокая, мрачная постройка, с заросшей мхом крышей имела вид, действительно, пугающий, и нежилой. И оттого, как нельзя кстати, подходила на роль страшной и зловещей берлоги ведьмака.

Местные старались обходить этот дом стороной. И даже своих овец отводили на дальний выпас. Лишь бы подальше.

Дом колдуна был плотно окружён густыми зарослями высокой травы. И над его крышей нависало старое дерево. Настолько трухлявое, что если бы не опиралось на него своими огромными сучьями, то давно бы уж рухнуло от дряхлости в тугой, зелёный, крапивный спрут.

Вездесущие и всезнающие деревенские мальчишки клялись и божились, что по ночам из его дома слышали страшные звуки, видели чёртовы огоньки, и как из дымовой трубы в полночь вылетали на метле ведьмы.

Да и сам мистер Хэнкс, а именно так звали колдуна, вёл себя странно. Дружбу особо ни с кем не водил, был угрюм, нелюдим и вечно сосредоточен. Купит у местных, что ему надо – и к себе. Часто уходил в одиночку то в лес, то высоко взбирался на окрестные холмы. Что он там искал и чем занимался, никто толком особо не ведал.

На деревенском сходе, на всякий случай, решили колдуна сжечь, а его дом снести. Мужики, вооружившись вилами, косами и топорами, громко распевая псалмы, направились в сторону его хибары. На груди висели связки чеснока, а в шляпах торчали веточки чертополоха – верное средство от любой нечисти.

Но тут дорогу преградил святой отец. Старенький викарий, широко распахнув руки, как детей, увещевал толпу угомониться и обещал сам разобраться с новичком. Тем более, что колдун – это юрисдикция суда Божьего, а вину его ещё нужно доказать. Вершить же суд земной мог только граф, на чьей земле находилась деревня, а за самоуправство грозит тюрьма и каторга. Народ, пораскинув умом, с доводами священника согласился и отступил. Тем более, что, слово каторга подействовало на всех весьма отрезвляюще. Отправляться на рудники и рыть каналы охоты ни у кого не было.

Преподобный отец немедленно посетил загадочный дом поселенца, но ничего компрометирующего не нашёл. Тогда он призвал его на исповедь, но и во время таинства, мужчина ни в чём таком не покаялся. К тому же мужчина платил щедрую десятину в церковь и регулярно посещал воскресную службу. В итоге, священник успокоил паству. Хэнкса признали чудаком и мизантропом и оставили в покое.

Тем не менее, опасливость к нему сохранялась. Дом его, на всякий случай, обходили подальше, а не в меру любопытных детей, наказывали. Так, что те, ещё издали завидев его высокую, крепкую фигуру, с визгом рассыпаясь в разные стороны, бежали наутёк.

Когда россказни о колдуне достигли поместья, графская дочь немедленно захотела взглянуть на него.

Леди Джейн ничуть не сомневалась в правдивости слухов. Но благовоспитанной девушке никуда не годилось вести себя подобно глупой девчонке. Сплетни и сказки – удел простолюдинок, чеканным голосом заявляла гувернантка. И пришла бы в ужас, узнай, что такая взрослая леди, а Джейн, как никак, было уже десять лет, подобно деревенской босячке собирается подглядывать, как варят снадобья, шепчат заклинания и призывают нечистого. Джейн ужасно страшилась как- бы горгона, так ласково и про себя именовалась гувернантка-француженка, не узнала куда направилась её подопечная. Но и удержать упрямицу не было никакой возможности. Если, что вбила себе в голову, ни за что не отступит.

В поместье своего отца она, затянутая в тугой корсет, чинно и благонравно спрягала латынь, читала псалтырь, шила золотом и учила родословные. Но за его пределами, вдали от бонн и учителей, дыша полной грудью, в Джейн просыпалась обычная, простая девчонка. И оттого с упоением носилась на перегонки по зелёному лугу, от души смеялась и, падая в море полевых цветов, отчаянно болтала ногами. В общем, вела себя так, как и полагается и хочется обычному ребёнку, вне душных тисков этикета и правил.

К счастью, мадемуазель Жюли напрочь не умела держаться в седле, а потому на конных прогулках юную графиню сопровождал её молочный брат Бобби. Верный друг и товарищ по играм и проказам.

–Интересно, что он там сейчас делает? – Сказала вслух девочка. – Вот бы посмотреть. Хоть бы одним глазком!

–А, что если он сейчас служит чёрную мессу?

Джейн обернулась на Бобби с горящими от любопытства глазами.

–Пойдём, посмотрим!

Но мальчику совсем не нравилась её затея.

Что, если в отместку этот Хэнкс нашлет на них падучую болезнь* или сделает так, что всё тело покроется бородавками?

Бобби передёрнуло.

То, что колдуны могут насылать такое проклятье, он много раз слышал от старой графской кухарки. Будучи ещё совсем детьми, они с Джейн пробирались на кухню, послушать её страшные истории о привидениях, ведьмаках и прочей нечисти. И кухарка увлечённо рассказывала им свои жуткие сказки, помешивая что- то в огромном котле. А потом они долго не могли уснуть и в каждом тёмном углу мерещились чудовища.

Сама Джейн, похоже, ничего не боялась. Ведь, этот дом, равно как и вся деревня располагались на землях её отца – графа Арчибальда Бернери. Но разве колдуны подчиняются земным законам?

Отговорить девчонку было бесполезно.

Разве, что напугать?

–А, вдруг, как он увидит?– Предположил мальчик.– Тогда несдобровать. Возьмёт и превратит вас в гусыню.

–Как это в гусыню? – Округляя огромные детские глаза, удивилась девочка. -Почему в гусыню? Я не хочу.

–Ха! Ему то какое дело, хотите или нет?– Хитро отозвался малой.– Превратит и всё. В глупую, толстую, серую гусыню. Колдуны это знатно умеют. Одним щелчком.

–Я не хочу в гусыню.– Джейн обиженно надула губы и оторопело скосилась на дом колдуна.

–Тогда в лягушку. Мерзкую зелёную жабу. Всё тело в пупырышках. Брр!

–Как это он посмеет? Я дочь графа Бернери!

–Так он же колдун. Ему всё равно.

Девочка ужасно боялась лягушек. И так живо представила себе это превращение, что совсем растерялась. Но, вырваться из под контроля гувернантки и свернуть назад, было как то… обидно. Сделаться лягушкой, тоже, совсем не хотелось. Девочка замерла в нерешительности. Лошадь нетерпеливо перебрала ногами, и это движение привело Джейн в чувство.

–Да ты просто нарочно пугаешь меня! -Догадалась она.– Только зря стараешься. Я не боюсь!– Джейн упрямо вздёрнула подбородок.– И не отступлю. Так что помоги- ка мне лучше спешиться.

Бобби вздохнул и спрыгнул с лошади.

– А, может, ты сам боишься?– Она лукаво прищурилась, сверху вниз глядя на мальчика.– Отвечай!

–Ещё чего! Никого я не боюсь! – Обиделся он.– Вот мой нож! Я выпущу ему кишки прежде, чем он успеет сказать заклинание. – Мальчик выхватил из-за пазухи лезвие.

–А если успеет?

–Не успеет! У меня с собой горсть кладбищенской земли. Все колдуны её бояться.

–Тогда, пошли!

Друзья осторожно подобрались к дому. Окно было достаточно высоко, так что даже, стоя на цыпочках, не удавалось заглянуть в него. Рядом валялся небольшой пенёк. Джейн подкатила его ближе, встала на него и заглянула внутрь окна.

В доме отшельника царил полумрак, и девушка не сразу разглядела, что там. К тому же, оконное стекло было покрыто таким приличным слоем пыли и грязи, что Джейн невольно поморщилась, зная с каким усердием, начищали стёкла в Бернери – холле.

Наконец, её глаза привыкли к темноте, и перед ней возникла внутренняя обстановка жилища.

В середине небольшой комнаты стоял стол, почти заполнявший собой все пространство. На нем тесно размещались какие – то банки, склянки разных форм, пучки травы, замысловатые сооружения из тонких железных прутьев, назначение которых она не понимала, и небольшая жаровня. В углу на полу лежала груда камней. А на высоких, почти под самый потолок, стеллажах, стояли стопки книг. Вообще книг было много. Несколько из них лежало на столе в раскрытом виде. Самого колдуна не было видно.

–Ну, что там?

–Ничего.– Коротко и несколько разочарованно ответила она. Девушка спрыгнула со своей подставки и направилась к Бобби.

И вдруг они услышали за спиной:

–А, что это вы здесь делаете?

–ААААААА!!!!!!

И, напрочь, забыв про нож, титулы и обереги дети с визгом разбежались в разные стороны.

Поместье Бернери-холл, Июль,1730 год.

Утро дышало прохладой. Той отрадной свежестью, которая обычно бывает летом, и которая, незаметно растворяясь, постепенно сменяется навязчивым зноем полудня.

Эти две недели выдались особенно жаркими. Даже старожилы не припоминали такого лета.

Из раскрытых окон поместья Бернери – холл, путаясь в тяжелых шелковых портьерах, струился лёгкий, бодрящий ветерок, наполняя комнаты утренним холодком и нежным ароматом цветущих роз.

Поместье ещё только пробуждалось, а на на огромной хозяйской кухне уже кипела привычная утренняя суета: жарко горела печь, кипятилась вода в большом чане, гремела посуда. Кухарки, ловко орудуя ножами, разделывали птицу, чистили рыбу. Нет – нет, покрикивая, подгоняли своих помощников. По гостиной и холлу сновали бойкие служанки. С весёлым щебетом они взбивали диванные подушки, сметали пыль, заменяли прогоревшие свечи, несли свежее бельё. Морщась и подтрунивая между собой, выносили из покоев ночные вазы.

Господская служанка, ловко подхватив большой серебряный кувшин для умывания и белоснежное полотенце, отправилась наверх, в покои юной леди Бернери. Служанку звали Мэри. Это была высокая, бойкая девушка, лет двадцати, с приятным, улыбчивым лицом и светло – русыми волосами, аккуратно собранными под белый крахмальный чепец. Она величаво поднялась по боковой винтовой лестнице на второй этаж и направилась в правое крыло большого графского особняка.

–Доброе утро, леди Джейн. – Громко поздоровалась Мэри, когда зашла в комнату.

Ответом ей была тишина.

–Доброе утро-о!

На этот раз – недовольное бурчание.

Мэри поставила туалетные принадлежности на столик, и, улыбнувшись, подошла ближе к кровати.

–Леди Джейн, пора вставать!

Девушка протестующе заныла и ушла под одеяло с головой. Мэри только усмехнулась – каждый день одно и то же.

В комнате царил полумрак. Служанка решительно распахнула портьеры и открыла окна. Комнату заполнили утренние звуки пробуждающегося поместья.

–Сегодня такая чудесная погода.– Громко констатировала девушка.

–Ты что нарочно? – Джейн, отбросив одеяло, возмущённо смотрела на неё заспанной мордашкой.

–Опять миледи до поздней ночи была в деревне и поэтому совсем не выспалась. – Заключила служанка

–Ой, Мэри, ну ты же всё знаешь. Зачем говорить? – Джейн упала на подушки.

–Не хорошо, что вы ходите туда.

–Мэри, ты просто ничего не смыслишь в химии!

–Куда уж мне.– Усмехнулась служанка, наливая из кувшина воду.– Водите дружбу с этим колдуном Хэнксом. Экономка говорит, всё оттого, что некому за вами приглядеть. Вот и находите сами себе занятия. Чего ради ваша мачеха отослала из поместья гувернантку – ума не приложу.

–Не ворчи. Я даже рада, что эта горгона уехала. А я, между прочим, вчера научилась делать порох!– Похвасталась Джейн.

–Господь с вами!– Ахнула Мэри.– И чего ещё вам в голову взбрело? Это же так опасно!

Девушка только весело фыркнула.

– А если кто мачехе вашей расскажет?

–Ну и что?– Джейн села на кровати.– Мне то, какое дело?– Она вздёрнула хорошенький носик.

– Ой, не говорите! Леди Бернери зорко следит за вами. И мне попадёт, если она дознается. Ох, леди Джейн, помяните моё слово – это до добра не доведёт.

Джейн сладко потянулась, её длинные слегка рыжеватые волосы разметались по плечам.

– А что, мачеха уже проснулась?

– Да. И она уже спустилась к завтраку. Вам стоит поспешить. Не нужно давать ей повода сердиться.

–Подумаешь… – упрямица капризно надула губки но, уже через мгновение, с готовностью спрыгнула с постели.

Она посмотрела на себя в зеркало. В отражении светилось милое личико с молочно-белой кожей, вздёрнутым носиком, алыми губками и удивительными серо-зелёными глазами. Девушка скорчила себе забавную рожицу и принялась умываться. Мэри помогая ей, отмечала про себя, как Джейн всё больше и больше становилась похожа на свою матушку леди Маргарет, чей портрет висел в галерее.

–А чего это вдруг она стала мной интересоваться?– Умывшись, спросила Джейн, покорно ожидая, пока служанка завяжет тесёмки платья.

– Вчера ещё экономка рассказывала, что она с нотариусом про наследство ваше говорила. Уж не знаю, что за блажь пришла ей на ум, да только ничего хорошего от неё ждать не приходиться.

–А-а…– зевнула девушка.– Интересно… Ты вот что Мэри, разузнай-ка хорошенько, всё что сможешь, а я попробую выведать у мачехи, что она задумала.

–Хорошо, я постараюсь. – Пообещала Мэри.– Да только и вы, леди, послушались бы доброго совета и не ходили больше к этому колдуну, Хэнксу.

– Джон Хэнкс вовсе не колдун как ты говоришь, а величайший химик и изобретатель.

–Ох, леди Джейн, хоть химик, хоть колдун, а по мне так выживший из ума старик. Да ещё учит вас всякому непотребству.

–Ой, не хитри Мэри.– Покачала головой Джейн. – А кто недавно обращался к нему за мазью для больных ног?– Девушка хитро прищурилась.

–Не знаю. Кто же это?

–Кто? Слухи утверждали, что это некая служанка молодой леди Бернери.

И, что она расплатилась отрезом хорошего сукна. Точно такого, что дарили всем служанкам на Рождество.

Мэри потупила взгляд, тем более, что ни для кого не секрет, какие больные колени* бывают у служанок. Только мази старика Хэнкса приносили ей облегчение. Джейн прыснула, видя её замешательство.

–Ладно, Мэри только впредь я не желаю, чтобы о нём ходили нехорошие слова.

–Хорошо, миледи. Просто я очень беспокоюсь за вас.– Она, наконец, закончила с туалетом хозяйки.

–Не волнуйся. Я буду очень осторожна.

Она чмокнула служанку в щёку и побежала вниз.

Легко спорхнув по мраморной лестнице, девушка, однако, не забыла зайти в столовую чинно и степенно, как и полагается благовоспитанной леди.

В обеденном зале за огромным столом уже восседала её мачеха.

–Доброе утро леди Бернери. – Вежливо поздоровалась Джейн.

Графиня, с неудовольствием взглянув на падчерицу и, не удосужившись поздороваться, строго произнесла:

–Сколько раз, Джейн, я тебе говорила, что добропорядочные леди не носятся по дому как угорелые, не опаздывают на завтрак и не заставляют себя ждать.

–Простите миледи.– Слегка склонив голову, покаянно ответила Джейн.

–Надеюсь, этого больше не повторится?– Улыбнувшись одними губами, спросила графиня.

–Не повторится. – Заверила падчерица.

–Хотелось бы верить.– Развёртывая салфетку, закончила женщина.

Девушка села за стол и мысленно показала мачехе язык.

Подали завтрак.

–Впрочем, мне хотелось поговорить с тобой о другом,– продолжила мачеха, намазывая масло на хлеб. – Тебе уже семнадцать – время выхода в свет. Пора подумать о своём будущем.

–О моём будущем?

–Да. Я имею в виду твоё замужество, дорогая.

Джейн заподозрила неладное.

–Время глубокого траура позади и теперь многое изменится. Мы наконец, сможем всё чаще бывать на приёмах и сами приглашать гостей. Хвала небесам, в будущем месяце нас посетит лорд Вудсток и лорд Горинг. И на правах близких друзей, мы, разумеется, примем их. Надеюсь, ты понимаешь, что подобные визиты делаются не только ради светской вежливости. – Она многозначительно посмотрела на падчерицу.– Так, что постарайся произвести на господ хорошее впечатление.

–Они едут сюда ради меня?-Удивилась девушка.

–Хотелось бы надеяться, что ты никого не разочаруешь.

– И кого из них вы определили мне в мужья?

–Что такое Джейн?– Почувствовав зарождающийся бунт, холодно осведомилась графиня.– Я ещё ничего не решила. Но, надо ли говорить, что это весьма достойные партии. Лучшие во всём королевстве. Стать женой любого из них большая удача.

–Но они же – старые.– Хмыкнула девица.

–А тебе ровесников подавай?

Джейн оторопело уставилась на мачеху.

–Прости мою резкость, Джейн.– Графиня взяла себя в руки.– Я понимаю. Твои волнения. Но, пойми и ты меня. Дела в имении идут не так хорошо, как ты думаешь. Поместье может уйти с молотка. Это…скандал! Твой отец перевернётся в гробу, если такое случиться. А лорд Вудсток весьма обеспеченный человек. Так, что не стоит… упрямиться.

Женщина старалась говорить убедительно и внимательно наблюдала за Джейн. Девушка молчала.

– Союз со зрелым мужчиной идеальный брак. – Продолжала мачеха.– И ты займёшь положенное себе место в обществе. Надо только как – то поделикатней решить это…

–Глупость какая-то.– Вдруг сказала Джейн.

– Что? – Графиня не поверила своим ушам.

– Я говорю, что никогда не соглашусь на брак ни с одним из них.

–Ах, так? Ну, хорошо. – Она недобро усмехнулась.– Просто отлично! Пусть имение уйдёт с молотка. Пусть нас посадят в долговую тюрьму. Ты готова опуститься до такого позора? Только знай, что в таком случае не только лорд Вудсток, последний лондонский бродяга не захочет взять тебя в жёны. Кредиторы каждый день присылают мне пачки писем! Я удивлена, как до сих пор приставы не приехали описывать мебель!

Графиня, откинувшись к спинке стула, отпила из чашки.

Джейн, опустив голову, молчала.

–Я уеду в столицу на несколько дней.– Продолжила женщина.– Нужно всё хорошенько обдумать и подготовить.

–А почему бы вам самой не выйти за них замуж?!– Хватаясь за последнюю соломинку, спросила девушка.

Леди Кэтрин строго посмотрела на падчерицу. Лакеи растерянно переглянулись между собой. В абсолютной тишине звук фарфоровой чашки поставленной на блюдце прозвучал оглушающе громко.

–Не надо дерзить, Джейн.– Ледяным голосом произнесла графиня. – Все браки высшего света заключаются именно так. И твой исключением не станет. Смирись.

–Но…Я думала… Я мечтала по другому. – Отчаяние душило Джейн.

–Ты как дитя.

–Я же хотела выйти замуж по любви!

–По любви? – Изумилась графиня.– По любви. Ну, конечно – по любви. А как же ещё? Послушай, Джейн, это только в глупых французских романах пастушки выходят замуж по любви. Люди нашего круга женятся по другим соображениям.

–Тогда позвольте мне хотя бы самой выбрать себе супруга!

– А с каких это пор девицы стали сами выбирать себе мужей? Что за неслыханная дерзость!

По лицу девушки потекли слёзы.

Графиня подошла к Джейн.

–Ну? Ну, что это? – Она подняла её за подбородок.– Успокойся. Успокойся маленькая глупышка.– Ласково, как с ребёнком заворковала мачеха, обнимая её.– Пойми, Джейн, то, что ты просишь просто невозможно. Не мыслимо. Хотя бы потому, что ты слишком юна, чтобы сделать правильный выбор. А кругом полным полно проходимцев. Они только и думают, как задурить твою наивную головку. Я совершенно не могу этого допустить. Мой долг позаботиться о тебе.

Мачеха говорила бархатным голосом, но в каждом слове девушка просто физически ощущала яд.

–Помни Джейн. Девушке твоего положения всегда должно быть благоразумной. Так, что успокойся, вытри слезинки и ступай к себе в комнату. Я сама позабочусь обо всём. Не тревожься. Я подберу тебе подходящую партию, и твоё будущее будет устроено.– С этими словами женщина, промокнув слёзы падчерицы, отбросила салфетку в сторону и с самодовольной улыбкой вышла из столовой.

–Благодарю вас миледи…– Пробормотала вдогонку Джейн. Она закрыла лицо руками.– О, Господи…

Джейн была последним и единственным ребенком покойного графа Арчибальда Бернери. Предыдущие её братья и сестры умерли ещё во младенчестве. А когда Джейн едва исполнилось четыре года, она лишилась матери. Отец долго горевал и не решался жениться. Его радостью и единственным утешением была дочь.

Джейн, на удивление, росла здоровой и бойкой. Они часто проводили вечера вместе, и отец с удовольствием брал её на охоту. Он был счастлив видеть, как Джейн скачет за ним на своем пони, весело смеясь, раскрасневшаяся от солнца и свежего воздуха.

Она обожала отца, а он потакал её капризам.

Граф нанял лучших учителей, чтобы Джейн получила блестящее образование. Но упрямица, бывало, сбегала от них, и с задором, наблюдала из какого – нибудь укромного уголка, как гувернёры и слуги сбиваясь с ног, мечутся по поместью в её поисках. А потом шли жаловаться к отцу.

Граф строго повелевал дочери явиться в кабинет, но едва она переступала порог комнаты с опущенной головой и нарочито напускным смирением, как он тут же прощал ей всё.

–Джейн, Джейн,– с мягкой укоризной говорил ей отец.– Ты сведёшь всех с ума своими проказами.

– Простите, отец,– отвечала дочь, покаянно опуская голову.– Просто я уже слышать не могу об этикете и латыни.

–Ну, признаться, я и сам никогда не любил латыни. Но право, негоже графини Бернери прослыть невежественной дикаркой.

–Вы правы…– Вздыхала Джейн.

–Но если тебе так наскучили гувернёры, то мне, пожалуй, придётся уволить их. – С серьёзным видом продолжал граф.

Девушка восторженно поднимала глаза.

– Только, пожалуйста, оставьте учителя музыки и танцев. – «Покупалась» Джейн. – Это единственное занятие, что не вгоняет меня в тоску.

–Прекрасно,– улыбался отец.– Когда ты удостоишься чести быть представленной ко двору, даже не вздумай о чём – либо заговаривать. Сразу принимайся петь и танцевать.

Они весело засмеялись.

Сердиться на Джейн не было никакой возможности.

На какое- то время юная леди становилась послушной, снова принималась за брошенное рукоделие, и в поместье воцарялся мир и покой.

Счастливая и беззаботная жизнь текла своим чередом. А потом в поместье приехала мисс Кэтрин Бишоп. Высокая блондинка с надменным лицом совершенно не понравилась девочке. Пока отец рассыпался в любезностях, гостья окидывала оценивающим взглядом холл, не обходя вниманием даже слуг.

Когда отец женился в поместье как – будто что – то незримо изменилось. Леди Кэтрин, в начале незаметно, потом всё более активно, стала вмешиваться в привычный уклад и распорядок Бернери – холла. Её ужасно раздражала вся обстановка в доме, нерасторопность слуг, и, по её мнению, не слишком достаточное почитание хозяйки. А всё оттого, что женщина явно рассчитывала на весёлую и беззаботную жизнь в столице, с бесконечными балами и раутами, а не на однообразное существование в пределах поместья. Ей хотелось жить при дворе. Хотелось романов и страстных свиданий в тайных закоулках дворцов и парков. А вместо этого были только тоскливые семейные посиделки,

скучные визиты соседей и бесконечные вечера у камина в гостиной. Граф был ужасным домоседом. Супруг совершенно ничего не хотел менять, а к перестановкам и преобразованиям отнёсся весьма скептически. Его всё устраивало. Он был только вечно недоволен тем, что его молодая и здоровая жена до сих пор не может родить ему сына. Это обстоятельство доводило графиню просто до отчаяния. Леди Кэтрин всячески увещевала мужа посетить курортный Бат. Ведь его целебные воды так благотворно влияют на женский организм. Рассчитывая, разумеется, не на серные источники, а на то, что курорт кишит молодыми, здоровыми мужчинами, которые помимо всего прочего, вполне способны и к деторождению. Здесь в имении, всё равно, что взаперти, адюльтеры крутить было не с кем.

Ну, в самом деле, не с конюхами же и лакеями решать щекотливый семейный вопрос!

Однако, Арчибальд Бернери, выслушав тонкие намёки жены, только отмахнулся.

–Не понимаю, как вонючая вода заставит расцвести засохшее дерево!– Хрипло и недовольно проворчал муж, имея под этим супругу.

Графиня чуть не задохнулась от возмущения. Это оказывается она засохшее дерево! Она! Которой всего-то навсего двадцать пять лет!

Но ей пришлось проглотить обиды.

Дни складывались в недели, недели в месяцы, но беременность так и не наступала. Граф всё больше был раздражён и на одном из обедов, к ужасу супруги, завёл разговор с викарием, одобряет ли церковь развод по причине бесплодия.

Женщина пошла на отчаянные меры. И по лакейской сдавленным смешком всё же пронёсся слух о тайных забавах графини на конюшне. Но, тем не менее, несмотря на все старания, за все годы пока был жив граф, у леди Кэтрин так и не родилось ни одного ребёнка. Мачеха злилась на себя, на старость мужа, на весь свет, и вымещала досаду на слугах.

Со смертью графа, леди Бернери словно вырвалась на свободу. Частенько уезжала в столицу по делам, и без сомнения весело проводила там время. Довольная и счастливая возвращалась назад, набивая сундуки и шкафы разным тряпьём, распихивая по гостиным крикливую мебелью и безделушки, и за короткое время поменяла почти всех слуг в доме. Стала чрезвычайно строга и требовательна. Слуги боялись её как огня, и ежедневно отчитывались и доносили ей обо всём.

И только преданная Мэри находилась рядом с Джейн. Они привязались друг к другу словно родные. Мэри оставалась единственным человеком в поместье, кто любил её и был предан всей душой. Она, Бобби, да старый Джон Хэнкс.

Прошло несколько дней. Джейн, гуляя по парку, долго размышляла над тем, что сказала ей мачеха. Неужели дела в поместье и впрямь так плохи? А может это каким тот образом связано с наследством?

С невесёлыми мыслями, Джейн вернулась в дом.

В холле как раз суетились служанки, расставляя новые вазы с привезёнными цветами. Мачеха обожала покупать новые, чаще экзотические виды растений, чтобы удивить, а больше, похвастать перед гостями.

Джейн прошла в кабинет. Она наугад открыла несколько ящиков бюро-секретера из красного дерева.

Бумаги…письма…ещё раз бумаги…закладные. А вот и хозяйская книга расходов. Джейн открыла фолиат. Пробежалась по строчкам.

Девушка потёрла висок.

Неплохо было бы в этом хоть что-то понимать…

Но на первый взгляд всё обстояло не так уж печально, как описывала графиня.

Значит всё ложь? И никакой угрозы разорения вовсе нет?

–Эти цветы переставьте в гостиную, а те пусть будут в столовой.

Мачеха!

Юная шпионка быстро захлопнула книгу, вернула документы на место, и захлопнула крышку секретера. Какая-то пачка писем осталась в руках и Джейн, лихорадочно скомкав её в руке, заметалась по комнате.

–Я буду в кабинете.

Сама не зная почему, девушка по детски юркнула за портьеру и спряталась, как когда-то в детстве пряталась из озорства от гувернантки.

Мачеха позвонила в колокольчик.

–Какие будут распоряжения, леди Бернери?

–Приготовьте мои вещи к отъезду. – Сказала она слуге.– Завтра я уезжаю в Лондон.

–Будет исполнено, миледи.

–И приготовьте письменные принадлежности. Мне нужно написать пару писем.

–Слушаюсь.

Слуга приготовил листы бумаги и открыл чернильный набор.

–Что-нибудь ещё?

–Где леди Джейн?

–Она гуляет в саду.

–Хорошо. Благодарю. Можете идти.

Слуга поклонился и вышел.

Графиня задумчиво оперлась о большой дубовый стол. Женщину грызла досада. Когда её муж граф Арчибальд Бернери ушёл в мир иной, женщина наивно полагала, что теперь стала полноправной и единоличной хозяйкой поместья, всех земель, всех угодий и всех капиталов. Это было логичным и справедливым итогом после этих ужасных лет жизни с проклятым стариком. Каково же было её удивление, когда прибывший нотариус огласил ей завещание. Женщине полагалась даже не половина, а всего-то навсего, жалкая вдовья треть от капитала мужа. Поместье же, равно как и оставшаяся часть наследства переходило падчерице в качестве приданного.

Графиня была раздавлена.

Столько лет терпеть занудство старой подагры и проиграть!

Леди Кэтрин задумчиво блуждала по комнате. Она остановилась напротив камина. В резной золочёной раме большого зеркала отразилась красивая белокурая женщина. Графиня подошла ближе и придирчиво оглядела себя.

Ей было тридцать лет.

А ведь она ещё совсем не старая, подумала она, смотря на себя.

Ещё молода, ещё свежа. Её организм не был утомлён частыми родами, как это бывало у ровесниц. И страстные взгляды поклонников на балах и раутах скользили по её фигуре вполне заслуженно и восхищённо.

Только, что теперь толку?

Треть от капитала мужа солидная сумма. И когда – то, она и мечтать не смела о таком подарке. Но сейчас…

Сейчас это стало ничтожно мало.

О каком высшем свете можно мечтать? Кому она нужна? Без денег, без поместья. Высший свет блистает золотом и бриллиантами, живёт во дворцах и швыряет деньги. Он не жалует бедных, перезрелых красавиц. Теперь она годится разве, что в жёны какого-нибудь богатого торговца. То-то он обрадуется. Вот будет хвастать, что женился на аристократке. Только, что это будет за жизнь? Жалкое прозябание в тесных клетушках двухэтажного домишки; вместо шёлка носить лён, экономить каждый фунт и радужно встречать галдящую, бестолковую толпу родственников из деревни?

Женщина живо представила себе эту картину и её охватила тоска. Тем более, что это был не самый плохой вариант. А в худшем. В худшем она окажется обычной приживалкой в поместье. Обычное дело бездетных вдов и старых бесприданниц. Её будут называть миледи, передавать поклоны в конце писем, она будет непременным и малозамечаемым атрибутом обедов и визитов, как ливрейный лакей. Ей будут вежливо кланяться и посмеиваться за глаза.

А лондонский сезон давно в разгаре.

Блистательные балы, опера, прогулки, маскарады. Роскошные дамы и кавалеры в богато украшенных каретах. Великосветские приёмы, зависть толпы…

И она могла и должна была быть среди них.

Женщина прикидывала и так и эдак. Но у неё ничего не получалось. Суровая реальность английских законов жестоко разбивала все надежды.

Итак, наследница – Джейн. И даже случись, с ней какое-нибудь несчастье, то наследство просто перейдёт в собственность казны. А этого женщина никак не могла допустить. Держать падчерицу в старых девах тоже не представлялось возможным. Девчонка рано или поздно получит своё, когда станет совершеннолетней, а с таким состоянием будь она хоть трижды уродина, охотников взять её в жёны будет предостаточно. Да и не получиться ничего. Однажды Джейн, как и все юные дебютантки, обязательно получит приглашение в Хэмптон-Корт, резиденцию короля, и тогда за её рукой выстроиться целая очередь. Она и сейчас, несмотря на простое домашнее платье и манеры дикарки, настоящая красавица.

Злости графини не было предела.

Потому и отомстить она решила чисто по женски.

Леди Кэтрин злорадно улыбалась.

Раз покойный муженёк оставил её с носом, ничто не помешает и ей отплатить его дочери той же монетой. Пусть девчонка зачахнет рядом с таким же сморчком, как и её папаша. Пусть будет так!

Я от души посмеюсь!

В дверь тихонько постучали.

–Что там ещё?

В кабинет робко заглянула служанка.

–Леди Бернери, приехал мистер Крэйг. Он просит принять его.

Женщина вздрогнула при этом имени.

–Кто?!– Она резко развернулась. Служанка растерянно повторила:

–Он представился…

– Мистер Фрэнсис-Кэвин Крэйг, мадам. – Мужчина, сделав поклон, стоя в дверях, лучезарно улыбался графине. – К вашим услугам. Надеюсь, вы меня не забыли?

Женщина ошарашено смотрела на него.

–Что такое? Вы так смотрите так, будто увидели привидение.

–Так и есть…– Вымолвила она.

–Тогда нам стоит поговорить, и вы убедитесь, что я состою из плоти и крови.

Графиня, справившись с собой, жестом пригласила мужчину в комнату.

–И никого к нам не пускать.– Подмигнув, шепнул он служанке.

-Господи… Фрэнк!

–Как вы побледнели! Вот уж не думал, что моё появление окажет на вас такое действие. А так хотелось устроить вам сюрприз.

– Сюрприз удался. Хотя пропадать и неожиданно появляться вполне в твоем духе. – Женщина покачала головой.– Господи… столько лет прошло…

–Совсем не ожидали меня увидеть? – Мужчина небрежно расположился в кресле.

–Во всяком случае, не на этом свете.

–Даже так?

–Я думала, что ты умер!

–О, Боже! Кто тот наглец, что посмел вас обмануть? Впрочем, могу заверить, годы, проведённые в тюрьме, были действительно, равносильны смерти. А вдали от вас,– он выразительно посмотрел на неё. – Равносильны аду. Но, раз меня считали умершим, смею надеяться, что меня оплакивали… Возможно, самыми горючими слезами.– В его глазах заплясали озорные искорки.

Женщина не ответила.

– Или… – нет? Раз вы так моментально вышли замуж? – Продолжил он. Её растерянность забавляла.

–А, что мне приходилось делать?– Возразила графиня. – Тебя схватила полиция, моя судьба висела на волоске. Я не знала что предпринять!

–Ну, конечно. – Он кивнул.– Когда женщина не знает что предпринять, лучшим решением является замужество.

–Прекрати паясничать, Фрэнк! – Осадила его графиня.– Не ты ли готовил меня к этому пять лет назад? Я вполне догадывалась, что ваши уроки светских манер пригодятся мне не только, чтобы сидеть за ломберным столиком как подсадная утка!

–Браво, моя дорогая леди Бернери. Браво. В который раз убеждаюсь, что я в вас не ошибся. Кстати, надо признать, что хоть и второпях, вы сделали прекрасный выбор. Стать графиней – куда большее, чем я ожидал. А ведь кто бы мог подумать, правда?

–Забудем, Фрэнк. Что было, то было.

–О-о.– Он встал и приблизился к ней.– А пять лет не прошли даром. Привыкла быть хозяйкой?

–Зачем ты приехал? – Отводя взгляд, тихо спросила графиня.

–Увидеть вас.

–Ну, конечно.– Не поверила она.

–Да. А что тут удивительного?– Он насмешливо посмотрел на неё.– Нас связывает долгая,… я бы сказал – тесная, дружба. Тем более теперь, когда вы овдовели, и наверняка нуждаетесь в сочувствии и утешении.

–А вы стали специалистом по неутешным вдовам, сэр? – В тон ему спросила женщина.– Одно время вы предпочитали старых дев.

–Напрасно иронизируете… Старые девы бывают весьма полезны…– Он поправил ее выбившийся локон. – Когда-то, благодаря одной из них, на свет появилась некая мисс Бишоп – ныне здравствующая графиня Бернери.

Его пальцы дразняще прошлись по её шее.

Господи…– её разум туманился.– Ну почему он так действует на неё?

Женщина почувствовала, как её трясёт. Он стоял почти вплотную…

Крэйг нежно запрокинул ей голову.

–…Тише, нас могут услышать…– С трудом проговорила она, закрывая глаза, готовая к поцелую.

Она приоткрыла губы…

Но, что такое? Почему он медлит?

Она открыла глаза.

Крэйг только насмешливо смотрел на неё.

Она досадливо оттолкнула его.

–Так что же изменилось? Вы поменяли приоритеты?

–Всё зависит от того, что тебе выгодно. Но я никогда не заставлял своих женщин страдать.

–Полно те,– фыркнула женщина.

–Ну,… да.– Пожал плечами Крэйг.

– Разумеется, она не страдала.

–Оставим её, дорогая. Старая дева ушла в лучший мир с улыбкой на губах и знанием счастья этой жизни.

–Хорошо. Пусть так. Но только и я давно не та простушка-служанка, которую вы помните.

–Я вижу.– Он кивнул.– И охотно верю, что все эти годы, вы старательно изображали добропорядочную леди, и даже, наверняка, пытались воспроизвести нового наследника. Но, – он усмехнулся. – Старый дурак был ни на что не годен, правда?

–Увы.

–Миледи. Я бы с радостью помог вам в таком деликатном деле, если бы не досадная задержка в Солсберской тюрьме.

Джейн, всё это время стоящая за бархатной портьерой, усилием воли заставляла себя оставаться на прежнем месте и никак не выдавать своё присутствие.

–И всё же, Фрэнк. Зачем ты приехал?

–Ладно, детка, поговорим на – чистоту. – Он вернулся в кресло.– Пока я пытался выжить в грязной камере, ты, моя дорогая, спала на шёлковых простынях, и командовала прислугой. А, так или иначе, всё это,– он показал жестом.– Ты имеешь только благодаря мне. И потому, моя любезная графиня, вы обязаны мне приличную сумму.

–Что?

–Да, да. Или ты думаешь, что я делал из простой деревенской девицы светскую леди от нечего делать? Я никогда не вкладываю деньги просто так, моя милая. Мы повязаны одной ниткой. И не надейся, что имя и титул защитят тебя. Если Фрэнк Крэйг не имеет никакого отношения к леди Бернери, то он прекрасно знает, как спросить свою долю с Грэйс Уиллис.

–Тише! И сколько ты хочешь?

–Думаю… тридцать тысяч фунтов не будут слишком обременительны для тебя.

– Сколько?!! Ты – точно сумасшедший!

–Не зли меня, моя дорогая.

–Но у меня нет таких денег!

–У тебя есть такие деньги. И если ты скажешь хоть слово против, ставки возрастут!

–У меня нет таких денег! И никогда не будет. А то, что я получу, будет у меня очень, очень не скоро. А если ты думаешь, что на правах вдовы я смогу выпотрошить для тебя всё поместье, то ошибаешься. Мой покойный муж так ловко написал свою духовную, что до замужества его дочери я могу распоряжаться исключительно процентами со всех доходов.

–Ну, так и выдайте её замуж. Сколько ей лет?

–Семнадцать.

–Прекрасный возраст. Если малышка не страшна как смертный грех, у вас не будет с этим проблемы.

– А что толку? Чтобы получить лишь треть наследства?

Фрэнк замолчал.

–Я сижу на мешках с золотом как сторожевая собака, а в итоге всё достанется ей. – Посетовала графиня.

Джейн ловила каждое слово.

– А, что если устранить это маленькое препятствие? – Прищурился Фрэнк.

Женщина покачала головой.

–Это ничего не изменит. О, Фрэнк, я всю голову сломала. Что мне делать?

– Сложная загадка.

В дверь тихонько постучали.

–Что там?

– Леди Бернери, вы распорядились подать обед в два часа дня.

–Да. Конечно. Подавайте. И скажите на кухне, у нас будет гость. Ладно, отложим переговоры на время. – Примирительно сказала мачеха.– Мистер Крэйг, не окажите ли мне любезность отобедать?

–С удовольствием, миледи. – В тон ей согласился Фрэнк.

Мачеха и её друг вышли из кабинета, а Джейн, не шевелясь, стояла в своём укрытии, приходя в себя от услышанного.

Джейн выбежала в холл, на ходу сообщив прислуге, что не спуститься к обеду.

–Что такое?– Небрежно осведомилась графиня, выслушав доклад.

–Леди Бернери пожаловалась на мигрень.– Доложила служанка.

–Мигрень? В её возрасте ещё рано говорить о мигрени. Очередная блажь.

Подали обед.

–А, что представляет собой, ваша падчерица? – Спросил Крэйг, раскуривая сигару, когда они остались одни.

–А-а,– отмахнулась женщина.– Совершенно несносная девчонка. Делает всё, что ей вздумается. Отец давал ей слишком много свободы. А с недавних пор мисс повадилась тайком ходить в деревню. Юная леди постигает азы алхимии.

–Что вы говорите!

–Да. Там живёт один сумасшедший старик, с которым она проводит свои научные опыты.

–Превращают свинец в золото*?– Усмехнулся Крэйг.

–Не знаю, чем они там занимаются, но только однажды едва не сожгли целый дом. Что-то у них там загорелось.

– И вы ничего не предприняли?

–-Ну, почему? Вначале я была так этому рада, что решила не мешать их забавам. Я нашла изумительную компаньонку – дно бутылки она видела чаще, чем свою подопечную. Ожидалось, что следующий эксперимент пройдет куда удачней – мои милые друзья занялись опытами с порохом. Да, вот только теперь приходится беречь девчонку как зеницу ока. В духовной чётко указано .Если она не доживёт до совершеннолетия или до дня своей свадьбы, то всё состояние и поместье перейдёт в собственность казны. А я вообще не получу ни гроша.

–Лихо.

–Мой покойный супруг, оказывается, был мастак по части завещаний.

–А если с Джейн ничего не случиться?

–Тогда только треть наследства… Жалкая треть наследства…-Женщина зло улыбнулась.– Вот, Фрэнк. Что толку становится графиней, если в итоге остаёшься ни с чем? И ничего не изменить. Проклятые английские законы! – Она стукнула кулачком по столу.– Они совсем не учитывают права женщин!

–Что поделать, милая? Их пишут мужчины.

– Ну, что ж – пусть. – Она ехидно осклабилась.– Только мой милый Арчи перевернется в гробу, когда я выдам его дочь замуж за какого- нибудь старого сластолюбца. Достаточно старого, чтобы не сделать наследников, но еще крепкого, чтобы прожить добрый десяток лет!

– Как вы коварны, миледи.– Усмехнулся Крэйг.

–Никому не позволено так обращаться со мной!– Вскипела женщина.– Не для того я терпела занудство старика, чтобы в итоге получить гроши. Я хочу распоряжаться здесь сама. Я – законная жена! Настоящая наследница, я, а не Джейн!

Фрэнк чуть прищурился.

–А, знаете, что?…– Прикинув про себя, сказал Крэйг. – Я, кажется, знаю, как вам остаться при деньгах, а заодно избавиться от падчерицы. Да так, чтобы на вас не упало и тени сомнения.

Графиня внимательно посмотрела на Фрэнка.

–Как с мисс Бишоп? – С расстановкой спросила она.– А вы редкий циник.

–Так же как и вы, мадам.– Не отводя глаз, ответил Крэйг. Он подошел и налил вина ей в бокал. – Вы не находите, что мы идеальная пара?

Графиня медленно подняла кубок.

–Тогда – за наш союз.

Леди Кэтрин, графиня Бернери, урожденная Кэтрин Бишоп. Громкое имя, за которым как за ширмой, скрывалась обыкновенная деревенская девушка. Её отец, фермер Том Уиллис из местечка … имел нрав суровый, руку тяжелую, и был весьма скор на расправу. Поэтому его старшая дочь Грейс, не особо долго думая, собрала нехитрые пожитки, да и сбежала из дома. Причём, накануне свадьбы с таким же суровым фермером – вдовцом. Сбежала не одна, а с заезжим красавчиком, с коим проводила тёплые ночи на сеновале, наставляя рога постылому жениху. Красавчик, правда, был таков, прихватив с собой её скудные денежки. А она осталась. В грязной ночлежке, без каких-либо средств. О

возвращении домой не было и речи.

Грэйс долго скиталась, перебиваясь с хлеба на воду, а потом почувствовала, что ещё и беременна. Застудившись промозглой октябрьской ночью, упала прямо на улице. Добрые люди отнесли девушку в приют. И через несколько месяцев, несмотря ни на что, медленно, но верно пошла на поправку. Ребенка конечно потеряла.

Выйдя за пределы приюта, Грейс не знала куда идти, и стоило ли выживать. Но сердобольная старушка из пекарской лавки сжалилась над убогой и, пригласив к себе в дом, оставила. И, даже, порекомендовала в качестве прислуги в богатый дом Майерсов. Вначале она помогала на кухне, но благодаря усердию, её перевели в разряд домашних слуг. Зажиточные горожане оценили новую служанку и, вскоре она стала помощницей старой экономки.

Захудалая красота расцвела. По ночам перестали сниться голодные кошмары. А в кармане появились, пусть скромные, но собственные деньги.

И вот однажды, когда у мистера Майерса был небольшой приём, состоящий из десятка гостей, она увидела Крэйга. Грейс столкнулась с ним случайно. В углу коридора, около окна, делая вид, что любуется видом, а на самом деле, пользуясь портьерой как ширмой, что-то торопливо прятал в карман сюртука. Девушка ходила бесшумно, как и все слуги дома и потому мужчина не услышал, как к нему подошли.

–Сэр?

Застигнутый врасплох, он неожиданно выронил на пол карту. Грейс поняла, что перед ней обыкновенный карточный шулер. Вопросительно подняв бровь, она смотрела на него свысока, примериваясь как объявить об этом хозяину.

Но, мужчина, обворожительно улыбнувшись, поднёс палец к губам, поднял упавшую карту и направился к двери.

–Вы и в самом деле собираетесь вот так, уйти?– Удивлённая его нахальством, спросила она. Тот остановился, вернулся назад, и не говоря ни слова, резко притянул её к себе.

Тело Грейс сладко заныло. Как же давно её не целовали… А, главное, нет – именно так её не целовали никогда. Мужчина, так же неожиданно прервав поцелуй, снова приложил палец к губам, призывая её молчать, и скрылся за дверью. Так началась их дружба.

Фрэнк Крэйг, едва ли это было его настоящее имя, с завидной регулярностью начал посещать дом её хозяина. Его появление вызывало неизменное оживление и восторженные взгляды женской половины дома, и уважение, а подчас и зависть мужской. И если второе относилось к его успеху в игре, то первое целиком и полностью было заслугой доставшейся от природы. Крэйг обладал высоким ростом, развитой фигурой, приятным голосом и изысканными манерами. Высокий лоб говорил о незаурядных способностях, а цепкий взгляд бледно- голубых глаз, и волевой подбородок выдавали человека хитрого, решительного, властного и даже жестокого. И только когда его чуть пухлые губы трогала легкая ухмылка, лицо его преображалось и приобретало как раз то самое выражение, от которого так сходят с ума женщины всех мастей и положений.

Прислуживая гостям, Грейс исподтишка наблюдала за ним. Иногда он проигрывал, иногда ему везло. Но, девушка, почему-то не сомневалась, что он легко бы обчистил всех этих болванов. Но он не торопился. Он их изучал. И чувствовал, что она следит за ним. А знаки внимания, которые он позволял себе сидя за карточным столиком, подчас приводили девушку в трепет. Она до смерти боялась, что это заметит кто-нибудь из гостей или хозяев, и её выгонят. Замешательство Грейс придавало Фрэнку ещё большее веселье. За что ей хотелось его просто убить.

Заигрывания довольно быстро перешли незаметную грань, и они стали любовниками. Она не очень упорствовала. Да и зачем? Она слишком рано и довольно внятно поняла цену собственной наивности. Но, жалеть было поздно, убиваться – глупо, и млела в его объятиях. А вскоре начала ему помогать.

Разучив не сложную, но понятную только им двоим систему знаков, она незаметно для всех сообщала, какие карты держат при себе его соперники.

Любовник был хитер. Он не спешил сорвать банк, не бросался на мало-мальски приличный выигрыш, нет. Он ждал настоящий куш. Спокойно проигрывал баснословные, для ее понимания, деньги. А Грейс с удовольствием видела, с каким уважением относятся к нему эти надутые индюки.

–Игра есть игра. – С невозмутимым спокойствием отвечал Фрэнк, улыбался дамам и, раскланявшись, удалялся.

Но, вот, однажды, шанс получить большие деньги представился. Обчистив до нитки, распалённого азартом игры её хозяина, любовники скрылись в столице. А затем, боясь преследований, приняли решение уехать в провинцию. Крэйг снял небольшую виллу. Местное общество восторженно приняло столичных, новоявленных « брата» и «сестру». Там же Крэйг принялся обучать Грейс вести себя по – светски. Нанял учителей. И, вскоре, выпускать подружку, пусть хоть и в провинциальное общество, стало не так опасно. Девушка не совсем понимала, зачем ему всё это нужно, но, тем не менее, воспринимала чудачества сердечного друга вполне серьёзно.

– Держи спину! Ходи не торопясь! Ты леди, а не прислуга! Выше подбородок!– Натаскивал её мужчина.

Грейс фыркала в ответ, но послушно всё выполняла. Раз ему нужно, чтобы она вела себя как аристократка, она станет ей. И жадно ловила каждое его слово.

Крэйг же ни в какие планы посвящать её не собирался. Единственный раз она позволила себе устроить скандал по поводу его молчаливых отлучек. Крэйг начал надолго куда-то пропадать. С особым тщанием подбирал одежду, прикалывал бриллиантовую брошь на шейный платок…

Грейс не на шутку всполошилась. Здесь явно чувствовались признаки счастливой соперницы.

Но спрашивать было бесполезно. От бессильной ярости женщина закатила грандиозную истерику, как и полагается с градом слёз, криками и битьём посуды. Фрэнк, скрестив руки на груди, с невозмутимым спокойствием слушал поток брани и проклятий.

–Вы закончили?– С убийственной полуулыбкой осведомился он.

–Да!!– Выпалила Грейс.

Его насмешливый взгляд доводил её до бешенства.

–Я трачу большие деньги на учителей. Вас учат этикету, языкам, игре на клавесине, танцам. Ваш гардероб и драгоценности не уступают в роскоши ларцам великосветских дам. А что в итоге я имею? Всё ту же неотёсанную крестьянку, одетую по нелепости как графиня.

– Я не знаю, зачем ты меня во всё это вырядил, но только мне всё это не нужно!

–Ах, вот как! Тогда какого чёрта? Может тебе стоит вернуться назад к Майерсам? Тогда иди! Быть может, они тебя ещё примут! Тебе повезёт, и ты сделаешься у них экономкой! Ты же об этом мечтала?

–Фрэнк, я… Да зачем мне всё это, если ты каждый вечер пропадаешь неизвестно куда? Черт! Крэйг! Кто она?! Клянусь, я выцарапаю ей глаза!

– Да ты ревнуешь! Какая глупость… Но, ты права, мои отлучки действительно связаны с женщиной.

–Я убью тебя!

–Не злись, это совсем другое.

–Кто она?

– Кто она? – Он усмехнулся.– О-о, это некая мисс Бишоп. Девица, сорока лет. Не бойся, тебе она не соперница. И вот что. Никогда не смей устраивать мне сцен.

– Фрэнк…

–Я этого больше не потерплю.

–Прости меня.

–Всё, что тебе нужно знать, ты узнаешь. И больше ничего не спрашивай.

А позже до ушей Грейс, из сплетен дворянских гостиных, всё же дошли слухи, что столичный красавец совершенно обаял старую деву. «И чего только он нашёл в ней?» – Искренне удивлялись провинциальные барышни. К тому же она была бедна, что и вовсе не объясняло такого странного выбора. Девицы куда красивей, с богатым приданным до этого из кожи вон лезли, стараясь привлечь его внимание. Многие набивались в сердечные подруги к Грейс, в надежде быть к нему поближе, чем доводили ту до «тошноты».

И вот, на одном из приёмов Фрэнк появился с ней. Перезрелая красотка глупо хлопала круглыми глазами-плошками, краснела, особенно когда Крэйг, невзначай, подхватывал её под локоток, и совершенно терялась, когда он ей улыбался. Грейс только диву давалась его выдержке. Как он может смотреть на эту тупую, толстую корову в нелепом платье, она просто не представляла. И ради этой он столько прихорашивался каждый вечер?!

На все вопросы Грейс искренне пожимала плечами, внутренне опасаясь, не сошел ли Крэйг с ума.

А он продолжал вести свою игру. И через несколько дней огорошил всех известием о скорой женитьбе. Всё женское общество, до этого не верившее в подобный исход дела, было, что называется – убито. Неизвестно сколько слёз было пролито в подушки неудавшимися невестами, Грейс подозревала, что много, раз на приглашение явиться на помолвку недавние подруги отвечали вежливым отказом.

Но, и у молодых не всё было гладко. За несколько дней до судьбоносного события между ними произошла небольшая размолвка. Грейс подслушала только обрывок разговора. Он просил передать ему какие-то бумаги, а невеста почему-то упорствовала. Крэйг применял всё своё обаяние. В ход шли ласки, поцелуи, заверения в вечной любви, в общем, весь арсенал убеждения опытного охотника. Крепость пала, вместе с упорством и юбками, и в итоге бумаги были обещаны. Отпраздновали скромную помолвку. А затем округу взорвало новое событие. Сорокалетняя невеста, не дожив до свадьбы каких-то двух дней, внезапно скончалась от сердечного приступа. У несчастной оказалось больное сердце.

« Не выдержала столько счастья».– Зло шептались « безутешные» дамы, прикладывая к сухим глазам надушенные платочки, и спешили выразить соболезнования не менее «безутешному» жениху.

Несостоявшийся муж нежно поцеловал несостоявшуюся невесту в холодный лоб. Священник дочитал молитвы. И, сразу после похорон, «брат» и «сестра» уехали в Лондон. По дороге Крэйг подкорректировал подлинные документы несчастной женщины. И в столицу прибыла новоявленная мисс Бишоп, только на пятнадцать лет моложе.

Подельники праздновали победу. Белокурая красавица произвела должное впечатление в столице. Но едва ли состоялись первые выходы в лондонский свет, как полиция всё – же напала на след Фрэнка. В Солсбери он неосмотрительно обчистил за игрой некоего офицера. Соперник был неопасным, зато оказался злопамятным. Всплыли старые грешки. Фрэнка арестовали. Грейс, металась по гостинице, не зная, что предпринять. Она страшно боялась, что полиция придет и за ней. И, поэтому, практически не раздумывая, приняла предложение старого графа Бернери. Замужней даме, тем более леди, никто не посмеет задавать щекотливые вопросы.

Так, тюрьма Солсбери получила очередного узника, а двенадцатилетняя Джейн встречала новую жену своего отца.

–Здравствуй, милое дитя.– Поздоровалась с ней мачеха, тут же теряя к ней всякий интерес.

–Здравствуйте, мэм, – сделав поклон, пролепетала девочка. И каким- то шестым чувством поняла, что для неё наступили нелегкие времена.

Поместье Бернери-холл во всю готовилось к торжеству. Друзьям и соседям были разосланы приглашения на предстоящую помолвку. Заказаны новые наряды и драгоценности. В основном, конечно, для хозяйки дома. Для молодой леди полагалось скромное платье, правда, украшенное изумрудным колье своей матери. Леди Бернери вначале сомневалась, но потом разрешила, рассудив, что иначе её скупость расценят превратно. Хорошо. Пусть не думают, что мачеха относится к ней плохо.

Жених – мистер Крэйг, приехал ещё с обеда и, находясь в будуаре графини, помогал той выбирать жемчуга к новому туалету. И даже преподнес графине флакон с изысканным ароматом.

Любовники целовались и пили вино, отмечая победу. Ещё бы! Убедить глупую девчонку в необходимости скоропалительного брака, да ещё с неизвестным ей человеком оказалось легче лёгкого.

–Сегодня ты познакомишься с мистером Крэйгом.– Объявила леди Кэтрин падчерице.– Это весьма уважаемый человек в столице. И хотя он не имеет титула, он благородного происхождения и весьма богат. Он помог заплатить долги. Так, что постарайся вести себя с ним по любезнее. К тому же, он не старик. Вот Джейн, как видишь, я не так бессердечна, как ты думаешь. Да… свадьба – простая формальность,– зачем-то брякнула мачеха.– Просто, благодаря тебе, он вольётся в высший круг.

Джейн старательно изображала наивную дурочку и беспрекословное подчинение интересам семьи. Конечно, её так и распирало бросить в лицо всё то, что она услышала, стоя за бархатными портьерами в кабинете. Но горячка первых дней прошла. И на смену ей явилось чёткое и здравое понимание происходящего. А именно – у неё не было доказательств. Никаких. Кто может подтвердить её слова?

Обдумывая как лучше поступить, Джейн решила усыпить на время бдительность мачехи. Она не будет противиться её решениям. Но вместе с тем, девушка понимала, что в любом случае её жизнь висит на волоске. Что приготовили для неё эти люди? Отравят? Или, подсунув норовистую лошадь, инсценируют несчастный случай? Она не знала.

Убегая в тот день из кабинета, Джейн не успела только положить на место маленькую пачку писем. Вечером, в своей комнате, она, развязав шёлковую тесьму, принялась изучать свою находку. Это были письма её матери. Обыкновенная переписка. Но главное – там упоминался некий мистер Перкинс, служащий нотариусом в городской канцелярии. Из одного письма явствовало, что ей рекомендует обратиться к нему в случае необходимости, так как « к нему обращалась леди…» – Джейн перечитала адрес юриста. В тот же вечер окна её спальни ещё долго светились в темноте. А, на следующий день Мэри тайком отправила слугу в город со срочным письмом.

-Волнуетесь?– Заботливо спросила верная служанка, поправляя складки на её платье.

–Я не знаю что делать.

–А что, если вам просто не давать согласия на брак с этим… как его?

–Я не знаю как мне вести себя с ними. Бог знает, на что они пойдут ради денег. Это страшные люди, Мэри. Странно как я жива то до сих пор!

–Бог знает, что вы говорите! Да неужто Господь допустит такое злодейство?

–Мэри я ведь совсем одна.

–Ну, что вы! Сами же говорили, у вас дядюшка есть. Живёт и здравствует. Вот бы к нему и обратились. Напишите ему. Вы ему родная кровь!

–Ох, Мэри. Дядюшка старше моего отца, живёт в одной из отдалённых колоний, и письмо будет идти так долго…

–Но мистер Перкинс уже наверняка получил записку от вас. Значит, он скоро приедет в поместье. Мачеха не посмеет причинить вам зло. А до приезда дядюшки не осмелится настаивать на венчании.

–Может, ты и права,– Джейн, пораздумав немного, подошла к секретеру и открыла ящик с письменными принадлежностями. Через полчаса девушка вручила конверт служанке.

–Не беспокойтесь.– Успокоила её Мэри.– Бобби снесёт письмо в город. Он шустрый малый, и сделает всё как надо. Да и в доме сейчас такая суета, его отсутствие никто не заметит.

Гости уже начали потихоньку собираться. Музыканты выводили нежные звуки флейты. Слуги в парадных ливреях услужливо сновали по всему дому.

Мачеха, в ослепительном великолепии изысканного туалета и драгоценностей приветливо улыбалась, принимая поздравления и похвалы. Казалось, что не падчерица, а она сама, готовится выйти замуж. Джейн робко спустилась по ступенькам вниз. Все взоры были устремлены на неё. Себе же она казалась затравленным зверем, на которого протрубили охоту.

Крэйг подошел к ней, нежно поцеловал руку, и галантно подхватив её за локоть, подвёл к гостям.

Музыка играла, зажжённые свечи, многократно отображаясь в огромных зеркалах, ярко освещали зал. Приглашённые угощались вином и закусками. В гостиной стояла самая непринужденная атмосфера. Леди Кэтрин улыбалась, говорила без умолку, то и дело, бросая внимательные взгляды на Крэйга. Фрэнк являл собой олицетворение такта и обходительности. Джейн казалась отстранённой. Как – будто, всё происходящее её не касалось.

–Ах, для нас самих всё это так неожиданно.– Весело щебетала графиня, на все расспросы, выдавая гостям заранее оговоренную с Фрэнком историю.– Наверное, сейчас такие нравы.

–Вы так напряжены,– участливым тоном сказал Крэйг, улучив момент, когда рядом никого не оказалось.– Куча гостей, комплементы. Вам, должно быть, пока сложно освоиться в этом.

–Ничего, мистер Крэйг, я как-нибудь справлюсь.– Не глядя на него, ответила Джейн.

–Теперь вы можете называть меня просто – Фрэнк.

– Зачем?– Искренне удивилась девушка.

–Ну, хотя бы оттого, что мы с вами помолвлены.

–Серьёзный повод.– Согласилась Джейн.– Но моя мачеха, предупредила, что свадьба – простая формальность.

– Как остроумно! А что если нет?

Джейн вопросительно уставилась на него

–О чём щебечут наши голубки?– Тут же возникла графиня.

–О том, какой сегодня чудесный вечер, мадам. – Улыбнулся ей Фрэнк. – А мы непростительно мало танцуем. -Он предложил девушке руку.

Музыканты заиграли контрданс. Гости закружили в танце.

– Как бы то ни было, – обратилась к хозяйке дома одна из дам, глядя на танцующую пару.– Но мистер Крэйг умён, красив, обходителен, и – богат.

–Да…– Поспешно согласилась графиня, и нервно отпила из бокала.

-Не стоит сердиться, леди Джейн. – Тихонько шепнул ей Фрэнк.– Такой красивой девушке не пристало хмурить брови.

–Вы находите меня красивой?

–Вы очень красивы. Неужели вам об этом никто не говорил?

–Нет, мистер Крэйг. Никто.

–Какое неслыханное упущение! Но я немедленно займусь этим. Вы достойны самых изысканных комплементов, какие только существуют на свете.

–О-о, благодарю вас. Но, кажется, вы уже дарите «изысканные комплементы» моей мачехе. А я так не привыкла делиться.– Она сделала танцевальный поклон.

– Вы уже ревнуете?

–Ну, что вы. Как можно? Тем более, что вы дарите ей их наедине.

–А вы наблюдательны.– Фрэнк убрал улыбку.– И что ещё вы успели заметить?

–Моя наблюдательность здесь не причём. Просто у графини очень громкий смех в вашем присутствии, а у меня весьма чуткое ухо. -Невинным голоском ответила Джейн.

–О! Так леди подслушивала? А вам не говорили, что это не хорошо?

–Но, мистер Крэйг забывает, что меня воспитывала леди Бернери, а она обожала подслушивать разговоры моего отца.– Она улыбнулась.– Кстати, вот и сейчас, разговаривая со мной, вы даёте повод для жгучей ревности. – Она едва уловимо кивнула в сторону мачехи.

–Какое мне дело до графини? Свадьба предстоит у нас.

–Да. И я, к сожалению, ничего не могу с этим поделать.

–Я вам так неприятен?

Джейн не ответила.

–Что ж, думаю после венчания, у меня будет возможность поменять ваше мнение. И, не сомневаюсь, в лучшую сторону.

Музыканты доиграли последние аккорды и танцующие поблагодарили друг друга. Джейн пригласили на новый танец, а графиня тут же подскочила к Фрэнку.

–О чём вы шептались? – Спросила она.

–О том, что она не так проста, как кажется.

–Что она тебе сказала?

–Пока – ничего. Но, как и раньше, не спускайте с неё глаз, моя дорогая. Если не хотите неприятностей.

Бобби привычно шагал по широкой улице города. Он почти не бывал здесь по своей нужде, больше так, по хозяйской надобности. И хотя надобность была и сегодня, парень не спешил на почтамт. Успеется. Письмо лежало за пазухой, а всему своё время.

Вдыхая дразнящий аромат пекарских лавок, он прошел мимо типографии, каких- то контор, и остановился у паба. Бобби сдвинул шляпу на затылок и встал около входа, раздумывая войти или нет. В кармане его была пара монет. Мелочь конечно, но на кружку пива вполне хватит.

Напротив питейной стояла компания молодых людей. Громко что-то обсуждая. Двое купцов, выходя из заведения, видимо о чём- то договорившись, весело ударяли по рукам. У входа пивной прямо на брусчатке сидел, прислонившись к стене, какой-то оборванец неопределённого возраста. Заплетающимся от хмеля языком выводил подобие песни и, срываясь на кашель, тут же переходил на ругательства.

Паренёк ухмыльнулся и зашёл внутрь.

В зале питейной было полным полно народу. Мужчины, старики, юноши. Простые и побогаче, матросы и горожане, пили, ели, курили и играли в кости. Чуть поодаль сидела весёлая, галдящая компания молодёжи в смешных париках. Один из них, не обращая и на кого внимание, спал, опершись на сложенные руки. Бобби как-то видел таких в городе, они шли целой ватагой. На немой вопрос старый слуга пояснил, что это студенты, и носить овечье пугало на голове им положено.

Юноша купил кружку эля и, таращась по сторонам, занял свободное место.

Между рядами грубых столов ловко сновала молодая женщина. Юноша невольно залюбовался её грацией. Она как лодочка перемещалась в узких проходах, держа в руках сразу по четыре большущие кружки пива. На вид ей было около двадцати лет. Белый чепец обрамлял румяные щёчки хозяйки, а платок, повязанный на манер замужней женщины, только подчёркивал аппетитные округлости её фигуры. Бобби нравилась её пышнотелость. Он не любил худышек.

Судя по всему, она была хозяйкой заведения.

–Принеси-ка нам ветчины.– Обратился к ней кто-то из посетителей.

Женщина кивнула и через минуту вернулась с тарелками. С краёв посудины петушиными хвостами свисали зелёные перья лука. Молодая женщина прошла мимо Бобби. Парень не сводил с неё глаз. Неспешно отпивая эль из кружки, он неотрывно следил за каждым её движением.

Девушка тоже заметила его. Нечаянно их взгляды встретились и юноша, смутившись, убрал глаза. Губы девушки тронула улыбка.

Забавный парень.

Напротив молодого человека сидел рослый дядька. И эта игра в гляделки от него не укрылась. Мужик хмыкнул и отпил из кружки.

–Да ты плут!

Юноша нахмурился.

–Не тушуйся, юнга! -Крякнул мужик и одобряюще подмигнул.

В паб чёрной тенью зашёл ещё один посетитель. Холодные, будто стеклянные щёлки-глаза внимательно оглядели помещение. Он тут же отыскал шустрого слугу и опустился на скамью за соседней лавкой.

Он знал, что этот мальчишка в городе не просто так. Слуга Крэйга имел чёткие инструкции своего господина. Особое внимание уделить служанке молодой леди. И Джейкобс, бесшумный как кошка, неотступно и невидимо следил за Мэри. Женщина хоть и оглядывалась то и дело, но Джейкобс был изворотлив как угорь, и она не заметила, как он крадучись проследовал за ней на конюшню. Мужчина видел, как Мэри что-то торопливо достала из-под фартука и сунула мальчишке. Потом что-то сказала, Джейкобс не расслышал что, и показала рукой в сторону. Юноша кивнул, юркнул куда-то в свою каморку и сменив старую куртку на более чистую и поновей, поспешил из имения.

Джейкобс носом чуял, это неспроста. Тем более, сегодня, когда в имении празднуют помолвку. И отправился следом. Мужчина поначалу осторожничал, старался не попадать в поле зрения, но после успокоился. Парень не оглянулся ни разу. Когда юноша зашёл в паб,

Джейкобс был ему даже благодарен. У него сильно пересохло в горле, а здесь он, наконец, мог перевести дух.

Мужчина терпеливо ждал, когда сопляку надоест играть в переглядки с кабатчицей, и он приступит к тому, зачем послали. Джейкобс понял так – у парня письмо, или что-то в этом роде, но юноша не искал адрес и не расспрашивал ни о ком.

Бобби был готов сидеть здесь сколько угодно, но его кружка давно опустела, купить ещё одну порцию не было денег, а хозяин так сурово зыркнул на парня, что стало ясно – пора идти. Юноша нехотя вышел на улицу. Через минуту со своего места поднялся Джейкоб.

Солнце давно зашло за горизонт, и город засыпал в тёплых вечерних сумерках. Парень подумал, что неплохо бы поскорее разделаться с поручением и вернуться в поместье до темноты. Улыбаясь и оборачиваясь вслед проходящим мимо молодым девушкам, Бобби спросил у одной из них, где найти почтамт. Девица, кокетливо улыбаясь, ответила, что на городской площади. Это услышал Джейкобс.

Соглядатай решил опередить мальчишку. Он отлично знал город, и сейчас как никогда ему пригодились все его закоулки.

Как всегда бывает, ближе к центру, улицы были куда уже, чем на окраине и это было на руку мужчине. Дорога шла вниз, и под углом в сторону. Двухэтажные дома чередовались с проходными арочками. В одной из них и спрятался Джейкобс. В этой части улицы никого не было. Джейкобс довольно сощурился. Самое время и место разделаться с мальчишкой.

Мужчина осторожно выглянул из-под угла. Ничего не подозревающий парень шёл навстречу своей смерти.

Джейкобс опустил шляпу на глаза и скрыл лицо воротником. Откуда -то из складок плаща он достал кинжал и плотно прижался к стене. Намертво сжав рукоять ножа, мужчина занёс руку для удара. Он готовился бить сразу в сердце. Это было быстро, надёжно, и мальчишка не успеет закричать.

А парень был уже рядом. За углом отчётливо слышался звук его башмаков.

Секунда.

Другая.

Удар!

Парень вскрикнул и упал сражённый. И в крике его было всё: удивление, боль, гнев, смертельный ужас. Вся гамма чувств того, кто внезапно и несправедливо покидает этот мир навсегда.

Джейкобс выскочил к своей жертве, досадуя, что на вопль сбегутся люди, и тут же сам взревел от удивления и досады. На брусчатке в смертельных конвульсиях умирал какой-то другой, совершенно незнакомый человек. Бобби стоял чуть поодаль. Он зазевался на окна какого-то дома, а как раз перед ним из арки двора вышел прохожий. Юноша с открытым ртом смотрел на учинённое на его глазах злодейство.

Да это Джейкобс!

И вмиг понял, кого собирались убить.

Молодой человек, не разбирая дороги, бросился наутёк. Джейкобс, забыв про конспирацию, прямо с кинжалом в руке, кинулся следом. Но угнаться за семнадцатилетним мальчишкой было не так-то просто. Бобби нырял и петлял по закоулкам как заяц. Джейкобс как назло не отставал. Парень бежал, путаясь в узких лабиринтах построек. На ходу ломился в двери в поисках убежища. Но всё было безлюдно и глухо заперто. Узкий проулок перешёл в тупик. Юноша выхватил из голенища свой нож и приготовился драться. Джейкобс вылетел из-за угла через минуту. Бобби ринулся на него, но промахнулся. Нож, пройдя вскользь, только распорол рукав и ткнулся в кирпичную кладку.

Погоня закончилась.

Началась смертельная схватка.

Тяжело дыша, двое, словно в танце, угловато ссутулившись, ходили друг вокруг друга в квадратном колодце тупика. Матёрый убийца и юный паренёк. Хищные, близко посаженные глаза Джейкобса превратились в щёлки. Его неподвижный взгляд гипнотизировал. Незаметное движение, и в его руках, будто у фокусника, оказался второй клинок. И без того ничтожные шансы спастись от убийцы теперь развеялись напрочь. Бобби быстро скинул куртку и обмотал её на руку.

Хоть какая-то защита.

Убийца ухмыльнулся и сделал резкий выпад. Парень уклонился, прикрываясь обмоткой, и одновременно защищаясь, нанёс свой удар. Джейкобс ловко увернулся, и соперники отскочили друг от друга. Неотрывно следя друг за другом, они повторили схватку. Джейкобс нападал, Бобби защищался. Мужчины снова задвигались по кругу, но теперь их ножи заскользили вверх, вниз, в стороны, выписывая в воздухе смертельно опасные вензеля. Новая атака должна была стать решающей. Бобби неотрывно следил за руками Джейкобса. А тот на миг замер, и стальное лезвие резко полетело в юношу. Парень парировал удар, и в ту же секунду второй клинок пошёл под дых. Это был надёжный способ быстро убить соперника. Но мальчишка как то резко присел, увернулся, выгнулся как гуттаперчевый назад, но не удержавшись, упал на спину. Наугад лягнув ногой, выбил клинок из руки Джейкобса. Убийца заревел, и, свирепея, яростно делал замахи.

В грудь!

В лицо!

По рукам!

Бобби уворачивался и отражая удары, как мог. Убийца исполосил его полностью. Рубаха на плечах и локтях окрасилась кровью. Парень резко вскрикнул. Клинок Джейкобса уже глубоко распорол его от ключицы до пояса. На груди змеёй проступила длинная алая полоса. Бобби подхватив горсть земли, кинул сопернику в лицо. Джейкобс взревел ослеплённый. А мальчишка, вскочив на ноги, толкнул его. Джейкобс потерял равновесие и упал. Юноша, воспользовавшись моментом, бросился бежать. Вскочив на брошенные остатки полусгнившей телеги, он хотел было перескочить через забор и оторваться. Но, на миг зацепился штаниной за сучок в тесине доски.

Чёрт!

Он дернул ногу, раздирая холщовую ткань, и почти перевалился на ту сторону, но Джейкобс, подхватив брошенный нож и раздирая один глаз от песка, мгновенно метнул его.

Стальное лезвие точно и верно вонзилось ровно под левую лопатку. Парень охнул, замер, обмяк и медленно повалился на землю.

Ну, вот и всё.

Убийца, тяжело дыша, подошёл к колодцу и, зачерпнув горсть воды, провёл по лицу. А затем, не спеша подошёл к своей жертве. Бесстрастно и спокойно он смотрел на погибшего. В раскрытых глазах мальчишки стояла печать смерти. Джейкобс присел рядом, выдернул нож и деловито принялся обшаривать труп. В его карманах было пусто. А за пазухой он обнаружил письмо. Джейкобс стряхнул кровь и спрятал находку в карман. Поднялся и удовлетворённо сплюнул. Сдвинув шляпу на глаза и закутавшись в плащ, скрылся из виду.

Бобби остался лежать на земле.

Вокруг не было ни души.

Прошло два дня. Крэйг, по прежнему, отсутствовал. Мачеха стала строже. Даже, гуляя по парку, девушка иногда замечала, как графиня стоит у окна, явно за ней присматривая. Девушка для вида перелистывала взятую с собой книгу, а на самом деле просчитывала пути побега. В тени аллей, за деревьями чёрной тенью неотступно ходил слуга Фрэнка. Джейн изображала безропотность и покорность. О вылазках в деревню пришлось на время, забыть.

Жизнь в поместье текла своим чередом. Но в имении было неспокойно.

Куда-то запропастился Бобби.

Перепуганные Джейн и Мэри сходили с ума от тревоги. Старый конюх отправился в город разузнать о нём. И вечером уставший слуга принёс страшную весть. В погребе городской богадельни среди кучи несчастных бродяг и самоубийц он нашёл его тело. Кто-то заколол его ножом.

Вся дворня и домашние слуги печально смотрели на несчастного юношу, лежащего в телеге поверх рогожи. Слуги шёпотом обсуждали страшные следы, исполосованные раны на всём его теле. Женщины не могли сдержать слёз, мужчины хмурились, а ветерок трепал его светлые волосы.

Экономка перебрала его вещи в каморке. Пара новых сапог, рубаха, серебряный жетон, подарок Джейн на Рождество и десять шиллингов составляли всё его богатство. Размышляя, как же могло так случиться, Мэри вдруг припомнила, что в тот вечер, когда Бобби ушёл в город, в лакейской за ужином отсутствовал Джейкобс. И пришёл он поздно ночью. Этот Джейкобс всем казался подозрительным. Одно то, что он не уехал вместе со своим господином, а остался в поместье чего стоит. А теперь…

Мэри и Джейн страшно перепугались. У обеих разрывалось сердце, им было невыразимо горько, что так чудовищно подтверждались все их опасения.

–Это страшные люди, Мэри.– Слёзы душили Джейн.

Вечером Джейн в растерянности ходила по комнате.

Она подошла к туалетному столику. Девушка достала из небольшого ларчика изумрудное колье. Прозрачно-гранёная зелень камней в пламени свечей играла таинственно и нежно. Джейн задумчиво повертела драгоценность на руке.

–Вот, что Мэри. Ты должна мне помочь…

–Всё, что в моих силах, миледи.

–Мне нужно бежать отсюда, вот что.

–Куда?

– К дяде. В Бриджтаун.

–Но, кажется, вы говорили, туда нужно плыть несколько дней на корабле. Ох, леди Джейн, я ужасно боюсь утонуть в море.

–Нет, Мэри. Я поеду одна.

–Одна?– Ужаснулась служанка.

–Да.

– Силы небесные! Да, мыслимое ли дело ехать так далеко, да ещё одной?

–Так надо, Мэри. Будет лучше, если я оденусь как- нибудь попроще, меня никто и не узнает.

–А если вам обратиться в полицию?

–У меня нет доказательств. А они, наверняка побеспокоились, чтобы их не осталось.... Был бы жив отец … А так, мачеха и её друг скажут, что у меня разыгралось воображение. Им будет только на руку выставить меня сумасшедшей. – Джейн помотала головой.– Я в ловушке.

Они замолчали. В тишине только негромко потрескивали огоньки свечей.

–Значит, вы решились. – Тихо и с искренней тревогой заключила Мэри.

– Сама видишь, они уже убили Бобби. Убьют и меня. У меня нет другого выхода.

–Но ведь это…– вздохнула Мэри. – Так опасно.

–Опасно.– Согласилась девушка. – Но, обещай, что поможешь.

–Конечно.

Они вновь замолчали.

–Когда вы собираетесь бежать?

–Сегодня же. Медлить нельзя.

– Хорошо, миледи. Я принесу вам платье Молли. В одежде простолюдинки вас не узнают.

В эту же ночь было решено совершить побег. Но, неожиданно вернулся Крэйг. Девушка напряглась. Мачеха, напротив, стала весела и приветлива. Джейн, старалась не привлекать к себе внимания, и вечером, просидев за столом ровно столько, сколько того требовали приличия, попросила разрешения удалиться.

–Что такое? Ты не здорова?– Безо всякого интереса, спросила графиня.

–Я здорова, леди Бернери, спасибо. Просто немного устала.

–Хорошо, можешь идти.

Джейн поднялась по лестнице. Вдогонку ей послышался женский смех.

–«Может и к лучшему, что он приехал»,– подумала Джейн. – «Сегодня мачеху есть, кому занять».

Раздевшись при помощи другой служанки, Мэри предусмотрительно отпросилась, девушка легла спать. Горничная расправила одеяло, поклонилась и, задув свечи, вышла. Джейн, лёжа в кровати, долго прислушивалась к темноте. Понемногу поместье погружалось в безмолвие. Решив, что пора, Джейн, стараясь не шуметь, стала одеваться.

Чуть приоткрыв дверь, она выглянула в коридор.

Что за проклятье!

Джейн в сердцах чертыхнулась про себя.

Освещённая маленьким огарком свечи, недавняя служанка, сидела на стуле около лестницы. Девушка дремала, опершись на локоть. Её другая рука безвольно держала забытое вязанье. Это теперь мачеха для пущей надёжности приказала караулить дверь её спальни.

Джейн закрыла дверь.

Что же делать?

Девушку охватило отчаяние.

Она раздвинула портьеры и раскрыла окно.

Как теперь быть? Не выпрыгивать же в окно?

А, впрочем…

Джейн метнулась к комоду. Она лихорадочно разорвала несколько простынь, и крепко связала их за концы.

Нельзя терять ни минуты!

Джейн подняла раму, и ловко перебросив самодельную верёвку, взобралась на подоконник. Пора.

Девушка в нерешительности высунулась в окно. Её «лестница», болтаясь по ветру, заканчивалась где-то глубоко внизу.

Стиснув зубы, беглянка начала спуск, и едва не сорвалась, запутавшись в юбках. Джейн крепко вцепилась в верёвку. Свежий ветер взметнул её волосы вверх.

Ничего.

Она сможет.

Она должна.

Спуск, казалось, шёл целую вечность. Очутившись на земле, девушка поспешила в тень парка.

–Леди Джейн! – Услышала она громкий шёпот.

Ей навстречу из-за угла дома спешила Мэри. Она удивлённо смотрела на болтающиеся связки ткани.

–Уберёшь это утром. – Распорядилась девушка.

–Хорошо, миледи.

– Как бы ни нарваться на сторожей.

–Не беспокойтесь. Мне удалось подмешать им в питьё маковой воды. Так что, думаю, они проспят до рассвета.

–Умница Мэри!

Заговорщицы поспешили в конец парка. Здесь располагались графские конюшни.

–Подожди меня здесь.

Из глубины конюшни слышался оглушительный храп. Девушка осторожно пробралась внутрь. В дальнем углу на топчане, удобно распластавшись, лежал здоровенный мужчина. Одной рукой грум подпирал голову, в другой держал бутылку со спиртным. Рядом с лежанкой стояла бочка с остатками ужина. Джейн ловко прокралась в стойло к своей любимице Флоре. Лошадь, почуяв хозяйку, встрепенулась, радостно зафыркала, затыкалась мордой в плечо. Девушка ласково погладила кобылицу по холке, зашептала. Флора успокоилась и осторожно взяла из рук Джейн кусок сахара. Стараясь не шуметь и всё время поглядывая в сторону лежака, девушка водрузила на спину лошади вальтрап, седло, завела подпругу и надела узду.

Джейн выглянула в проход. Мужчина закряхтел, перевернулся на бок, и раскатистый храп перешёл в громкое сопение. Подождав какое-то время, девушка потянула кобылицу за уздечку к выходу. Умница Флора ступала почти бесшумно.

На улице сама не своя от страха стояла Мэри, внимательно прислушиваясь к звукам внутри. Что, если конюх проснётся и увидит их здесь? Около порога служанка заметила крупный булыжник. Подняв его, она прижалась к стене и удивляясь сама себе, приготовилась, если понадобиться, пустить это оружие в ход. Но прошло несколько минут и, к безмерной радости, в воротах она увидела выходящую Джейн.

–Что это у тебя?– Удивилась девушка, увидев в руках служанки каменюку.