Читать книгу В погоне за ведьмой - Ольга Викторовна Лебедева - Страница 1

Глава 1

– Земля прощай. В добрый путь, – произнесла я пафосно и стрелой взмыла

в небо.

Полёт оказался недолгим, а падение вышло стремительным. Метла в

очередной раз проявила свой пакостный нрав и отказалась повиноваться, прикинувшись простой деревяшкой. А ведь я почти поверила в то, что мне

удалось её приручить.

Оглянувшись по сторонам, я приуныла. В пору было начать задаваться

вопросом – куда же меня занесло на ночь глядя?

Окружающая действительность удручала. Поваленные полусгнившие

деревья, колючие кустарники, и хлюпающая жижа под ногами – всё это отнюдь не

способствовало улучшению моего настроения. Осмотрев себя с ног до головы, я

окончательно пала духом: платье в грязи, ткань местами разодрана в клочья, руки

и ноги в царапинах. Определённо, среди кикимор и водяниц я могла бы легко

получить титул первой красавицы, но домой в таком виде лучше не возвращаться.

Знать бы ещё, в какой стороне находится этот дом и как до него добираться из

этой богами забытой глуши.

Стоило мне попытаться встать на ноги, и правый бок отозвался ноющей

болью. Не удивительно, ведь именно на него я и приземлилась. Кряхтя и

постанывая от боли, встала сначала на четвереньки, а уж потом выпрямилась во

весь рост, попутно обозревая окрестности.

Позади послышался шорох, заставивший меня мгновенно насторожиться.

Резко обернувшись, я громко охнула, хватаясь за бок и, не удержавшись, выругалась, в то же время испытывая немалое облегчение. Опасности я не

увидела, зато обнаружила валяющуюся неподалёку главную виновницу моего

бедственного положения. Судя по всему, падение с высоты не нанесло ей

существенного вреда. Парочка сломанных прутиков, которые восстановятся

меньше чем через неделю – вот и все убытки этой негодницы.

Мелькнула зловредная мысль, оставить метлу догнивать здесь же в болоте, решив таким образом хотя бы одну из своих проблем. К сожалению, пришлось от

неё отказаться, а всё потому, что леди Матильда, по совместительству

являющаяся ведьмой и моей старшей родственницей, ни за что не простит мне

потерю семейной реликвии. Сколько я себя помню, столько и слышу рассказы о

том, как эта героическая метла буквально вырвала нас из лап ужасного монстра, чем, безусловно, спасла нам жизнь.

По причине малолетства я, разумеется, ничего такого не помнила, но не

верить словам любимой бабушки, даже если она и ведьма, у меня причин не

было. А потому без лишних слов беру себя в руки, усилием воли смиряю свой

гнев и проявляю несвойственное мне благодушие.

Ох, чую, выйдет мне моя доброта боком.

Некстати вспомнились предупреждения матушки на счёт пакостного нрава

этой древности и моя излишняя самоуверенность в том, что уж кто-кто, а я то

точно справлюсь с вредной метлой.

Не вышло.

– Довольна? – спросила я с нескрываемой неприязнью в голосе. – Можешь

торжествовать, ты победила: больше никаких полётов, свиста ветра и белых

облаков. По возвращении домой отправлю тебя в пыльный чулан, где тебе самое

место. Проведёшь остаток своих дней в компании пауков, старых вёдер и грязных

тряпок.

Мне показалось, или воинственно вздыбленные веточки вредной метёлки

слегка поникли? Да нет, не показалось. До вредины, кажется, наконец дошло, чего

она на самом деле добилась – своей отставки.

Бабушка слишком стара и давно утратила тягу к приключениям. Все её

силы уходят на создание монументального труда под говорящим названием

«Ведьмовские зелья. Рецептура и применение».

Мама ещё до моего рождения зареклась прикасаться к семейной реликвии.

Видимо, в своё время она тоже имела неудачный опыт общения с этой

прохиндейкой.

Таким образом, из всего нашего рода остаюсь только я – единственная и

неповторимая Абелия Шарбонье неполных восемнадцати лет от роду и

потомственная колдунья в семнадцатом поколении.

Глупая деревяшка попросту не подумала о том, что ожидает её в случае

победы над одной маленькой самоуверенной ведьмой. Она решила поставить

меня на место, не ожидая, что моя неудача рикошетом ударит по ней.

Делая вид, что совершенно забыла о существовании вредной метлы, я

подобрала первую попавшуюся палку и принялась выбираться из болота. Благо

место оказалось не слишком топким, и вскоре я ощутила под собой твёрдую

почву.

Низ платья основательно вымок и прилип к ногам, мешая двигаться

дальше. По уму, следовало бы развести костёр и хоть немного просушить одежду

и обувь, но жаль было тратить попусту быстро уходящее время. Во мне ещё

теплилась надежда на благополучное завершение дня, ведь если и в самом деле

отбросить неуместную жалость к себе и поторопиться, то наверняка удастся ещё

засветло добраться до человеческого жилья и провести ночь в тепле и уюте.

Столь радужные перспективы, нарисованные моим буйным воображением, придали мне ускорения, и я резвой козочкой поскакала через пни и коряги, по пути

добавляя себе синяков и ушибов.

Идти пришлось долго. Была бы метла посговорчивей, мне не пришлось бы

стаптывать ноги, но связываться с этой врединой я больше не собиралась. Уж

лучше пешком прогуляться по лесу, чем снова подвергать свою жизнь ненужному

риску. Запоздалая интуиция истерично вопила о том, что сегодня я буквально на

волосок разминулась со смертью. И с этим ведь не поспоришь. Мне

действительно несказанно повезло приземлиться в болоте и при этом не увязнуть

в трясине, так как глубина ила тут была по колено. А свались я на твёрдую почву, и от маленькой ведьмочки осталась бы лишь груда переломанных костей, да и те

ещё до утра растащили бы звери.

Представив во всех деталях столь безрадостную картину своей кончины, я

ужаснулась и даже какое-то время всерьёз подумывала о том, чтобы отказаться

от однажды пришедшей мне в голову рискованной затеи. Но потом во мне

ожидаемо взыграло упрямство, щедро подпитываемое любопытством, и я

решительно прогнала трусливые мыслишки подальше.

Ничего ведь со мной не случилось. Я жива и практически здорова.

Несколько синяков и ссадин ещё не повод сворачивать с полпути. Огорчало лишь

то, что я, кажется, осталась без средства передвижения, и вот это действительно

могло стать проблемой.

Какое-то время я размышляла над тем, способна ли безмозглая деревяшка

выжить из ума, и пришла к неутешительному выводу, что вот именно эта способна

на что угодно. В любом случае, доверять ей больше нельзя, равно как и иметь с

ней дело.

Позади снова послышался шорох, а мне в руку ткнулось деревянное

древко.

Осторожненько так, с намёком. Метла явно прониклась ожидающими её

перспективами и решила ко мне подлизаться.

Не выйдет.

Оттолкнув от себя подлизу, я решительно прибавила шагу, стараясь не

оглашать округу жалобными стонами и причитаниями, а то, если кто вдруг

услышит, стыда ведь не оберёшься. Как же, ведьма и не может себя исцелить. А

как прикажете лечить, если сумка с зельями утонула в болоте?

Углубляться в лес не хотелось, но другой дороги тут не было. Лишь эта

звериная тропа давала хоть какую-то возможность двигаться дальше. Над

головой серело вечернее небо, а под кронами деревьев уже сгустились сумерки, заставляя сердце чаще биться от страха и ожидания неминуемой встречи с

ночными хищниками. А ведь у меня даже ножа при себе не имелось. Впрочем, наличие оружия вряд ли могло мне чем-то помочь. Что поделать, я ведьма, а не

боец. Меня с детства учили варить зелья и проводить колдовские ритуалы, а не

сражаться на поединках, хотя сейчас мне бы очень пригодилось умение за себя

постоять.

Метла периодически напоминала о своём присутствии, а я всё чаще

задумывалась о том, что риск сверзиться с высоты всё же предпочтительнее

риска быть съеденной заживо каким-нибудь зверем.

И, словно бы вторя моим мыслям, откуда-то из темноты до меня донёсся

тихий стон. Едва различимый, на грани слышимости, и лишь благодаря

напряжённому состоянию, я смогла его уловить. Сомнений быть не могло, это

стонал человек. Звери не способны издавать подобные звуки.

Замерев на месте, я прислушалась, стараясь угадать, откуда шёл звук, а

услышав его снова, уверенно двинулась в том направлении. Вероятно, кто-то

упрекнёт меня за глупость и легкомыслие, но я не могла поступить иначе.

Разумеется, с тропинки пришлось свернуть. Вид у меня и без того был не

слишком презентабельный, а после прогулки по лесной чащобе я и вовсе стала

похожа на упырицу.

Чертыхаясь на каждом шагу, я, наконец, вывалилась из густо разросшихся

кустов на поляну, где и обнаружила следы недавней битвы: несколько мёртвых

тел и одного окровавленного мужчину, неловко пытающегося перевязать свои

раны.

Моё появление его явно насторожило. Черты лица немедленно

заострились, мышцы напряглись, а рука целенаправленно потянулась к оружию.

Он не сразу понял, что я такое. Скорее всего, принял сперва за лесную нечисть, но потом рассмотрел, что перед ним пусть грязная и всклокоченная, но всё же

девица.

– Ты кто такая? – спросил он грозно, берясь за меч и пытаясь подняться, впрочем, безуспешно.

Я же неосознанно схватилась за метлу, с готовностью подставившуюся под

мою раскрытую ладонь. От мужчины не укрылось это нехитрое действие, и он

криво усмехнулся, мгновенно расслабляясь.

– Ведьма, значит. Ты вовремя. Мне как раз требуется твоя помощь.

Ещё бы знать, как ему помочь, не имея под рукой нужных зелий.

Я уже собиралась высказаться по этому поводу, но раненый вдруг начал

заваливаться на бок, теряя сознание.

И что мне теперь с ним делать?

Растерянно оглянулась в поисках подсказки. Напрасно. Угрюмый лес

хранил молчание, а метла и вовсе не подавала признаков жизни, видимо, опасаясь, что я передумаю и снова начну её игнорировать.

Положеньице складывалось не из лёгких.

Оставить раненого без помощи я не могла, а потому принялась делать то

немногое, на что оказалась способна в этой ситуации. Глубокие раны промыла

самогоном, обнаруженным во флягах разбойников, и перевязала, а мелкие

порезы просто смочила тем же вонючим пойлом, оставив их подсыхать. К

сожалению, для успешного исцеления всех этих мер было недостаточно. И я как

никто другой это понимала, но решиться на большее не отважилась. Бабушка

строго-настрого запретила мне использовать силу рода до того, как я выйду

замуж. Хорошо хоть не потребовала поклясться на крови, наивно поверив моему

обещанию. Всё же иногда она бывает на редкость доверчива, что недопустимо

для ведьмы.

Невзирая на все мои усилия, раненому становилось всё хуже. У него

начался жар, а это скверный признак при любом заболевании, не говоря уже о

ранениях.

Я металась по поляне, мысленно уговаривая себя нарушить запрет и не

отваживаясь на это. Я, конечно, девушка смелая и решительная, временами даже

безрассудная, но на такое даже у меня духу не хватит.

Или всё-таки стоит наплевать на запреты? Гнев своей дорогой бабушки я

уж как-нибудь переживу, а вот муки совести, чую, отравят мне жизнь на долгие

годы. Даже представлять не хочу, каково это будет осознавать, что из-за моей

трусости и нерешительности погиб человек.

– Эх, была не была, – произнесла я с отчаянной решимостью и призвала

силу рода.

Надо сказать, ведьмы редко использовали свой дар, предпочитая

колдовским заговорам обычные зелья. Лишь в крайних случаях, когда вставал

вопрос жизни и смерти, мы обращались к родовой силе, таящейся внутри нас. К

слову, на данный момент мои возможности были до обидного невелики. Бабушка, видно, чтобы меня утешить, утверждала, что со временем дар разовьётся, и я

стану не менее сильной ведьмой, чем она. Кто знает, быть может, всё так и будет.

Пока же мне остаётся верить ей на слово и со всем усердием постигать основы

целительства и зельеварения, надеясь, что однажды мои умения спасут кому-

нибудь жизнь.

И похоже, время моих свершений на этом поприще уже пришло, хоть и

несколько раньше, чем ожидалось.

Слова ведьмовского призыва, казалось, шли из самого сердца.

Произнесённые вслух, они всколыхнули ночную тишину, рассыпаясь между

деревьями певучим речитативом. Лес замер, внимая древнему колдовству, а

потом заворчал недовольно, не желая делиться даже малой толикой своей силы.

Вот только я в этот раз решила не быть излишне самонадеянной и не полагаться

лишь на свои силы. В данный момент мне требовалась помощь со стороны, и я

намеревалась её получить, сколь бы долго этот упрямец не противился моему

призыву.

Лес и в самом деле чересчур долго упорствовал. Он картинно стенал и

буйствовал, пытаясь усовестить ведьму, но, в конце концов, сдался. Да и я не

пожадничала, взяла ровно столько, чтобы самой в беспамятство не свалиться.

Чётко проговаривая слова исцеляющего заговора, я по капле вливала силу

в израненное тело мужчины, надеясь на то, что всё делаю правильно. Не думала, что мой первый раз состоится в столь экстремальных условиях без поддержки со

стороны старших родственниц, но, как это часто бывает, судьба не оставила мне

выбора. Точнее он был, но второй вариант, как я уже говорила, меня не

устраивал.

Почувствовав сильную усталость, я отстранилась от раненого. Не хватало

только свалиться рядом с ним без чувств. А ведь нужно было ещё подготовиться к

ночлегу и первым делом предстояло убраться от этого места подальше.

Окружающее нас пространство густо пропиталось запахом крови и смерти. Не

пройдёт и часа, как сюда явятся хищники, чтобы очистить лес от падали.

– Ну что, будешь мне помогать, или как? – обратилась я к метле, и та с

готовностью ткнулась мне в руку. Я же мысленно порадовалась её неожиданной

покладистости, ведь одной мне со всем не справиться, и любая помощь будет не

лишней.

Дальнейший мой план был прост, как всё гениальное. Даже странно, что

раньше никто не додумался до такого простого и эффективного способа

транспортировки грузов на дальние расстояния. Вместо того, чтобы тащить

раненого волоком по земле, я привязала его к метле. Не уверена, что у меня

получилось бы даже просто сдвинуть такого крупного мужчину с места, не то что

куда-то переместить. А вот метла справилась с этой задачей без всяких проблем.

Она приподнялась над землёй примерно на метр и поплыла вслед за мной, слегка

покачиваясь и всем своим видом демонстрируя, что ей это небольшое усилие

ничего не стоит.

Мы постарались отойти как можно дальше, чтобы близким присутствием не

привлечь к себе внимание крупных хищников, которые придут сюда поживиться.

Огромное дерево, неожиданно вставшее на нашем пути, послужило сигналом

остановиться. Мне показалось, что лучшего места для ночлега нам всё равно не

сыскать. В ветвях этого гиганта можно было легко укрыться как от четвероногих, так и двуногих хищников, что на данный момент являлось для меня одним из

важнейших факторов в выборе нашей стоянки. Осталось договориться с метлой, чтобы она не артачилась и подняла груз повыше. На удивление, с этим проблем

тоже не возникло. Семейная реликвия продолжала поражать меня своей

сговорчивостью, чего раньше за ней не водилось. Однако радоваться я не

спешила. Ещё не известно, что вытворит эта сумасбродка завтра утром, когда

нужно будет спускаться на землю.

Полноценного отдыха у меня так и не получилось. Да я, в общем-то, и не

рассчитывала отоспаться, сидя на ветке. А тут ещё раненый половину ночи

метался в бреду, так и норовя свалиться вниз на радость волкам, серыми тенями

шныряющими по лесу. К счастью, всё обошлось. И едва забрезжил рассвет, я

потянулась и соскочила на землю, намереваясь уединиться. Стоило мне укрыться

за ближайшими кустиками, как следом прилетела метла, со вчерашнего вечера

старавшаяся держаться ко мне поближе, словно боялась меня потерять.

– Посторожи, я быстро, – велела я временной спутнице и та послушно

замерла на месте, лишь слегка поводя из стороны в сторону своими прутиками, будто и впрямь контролировала пространство вокруг. А может, всё так и было. Кто

знает, на что в действительности способна эта реликвия?

Когда мы вернулись, раненый ещё спал. Заснул он уже под утро, так что

вполне вероятно проспит теперь до обеда, а то и дольше, зато теперь я уверена, что к вечеру он будет здоров, как и прежде. Благодаря моим стараниям, заживление его ран шло полным ходом. Естественно, окажись на моём месте

более опытная ведьма, процесс выздоровления проходил бы быстрее. И всё

равно я считала, что справилась со всем на отлично. Бабушка могла бы мною

гордиться. Вот только я, памятуя о запрете, не собиралась рассказывать ей о том, что случилось. К слову, я так и не поняла, чем был вызван столь строгий запрет

на использование родовой силы. Помнится, старшая родственница упоминала

что-то о привязке, да только глупости всё это.

Вот смотрю я на лежащего передо мной мужчину и ничего такого не

ощущаю: ни учащённого сердцебиения, ни обжигающих волн жара, ни страстного

томления в груди. Лишь удовлетворение от хорошо проделанной работы. Быть

может, если отмыть его от крови и грязи, он бы мне и понравился. Даже сквозь

грязевые разводы нельзя было не отметить, что мой подопечный красив той

мужской красотой, что вероятно сводит женщин с ума: прямой лоб, с небольшой

горбинкой нос, волевой подбородок, чёткая линия губ, густые брови и глубоко

посаженные глаза. При довольно светлых волосах радужка его глаз может быть

какого угодно оттенка, от прозрачно-голубого до насыщенно-карего. Если судьба

будет ко мне благосклонна, я так и останусь в неведении относительно цвета глаз

моего первого пациента.

От созерцания внешности незнакомца меня отвлёк треск веток и шум

голосов. Ко всему этому добавились бряцание оружия и ржание лошадей. Готова

поспорить на свой котелок, что эти люди явились сюда не случайно. И ищут они, без сомнения, моего раненого. Знать бы ещё, с какими намерениями. Не хотелось

бы, чтобы все мои усилия по его спасению пошли насмарку из-за дюжины

недоумков.

Света уже хватало на то, чтобы разглядеть одежду спасённого мной

мужчины. Камзол из дорогой ткани, хоть и без изысков в виде золотого шитья.

Такие предпочитают носить лорды приграничья. Их жизнь сопряжена с

постоянным риском, чем и оправдывается простота и удобство в одежде. А вот

массивный перстень с ярко алым рубином не просто намекал, а чётко

свидетельствовал о том, что мне «посчастливилось» столкнуться не с простым

лордом, а с одним из высших, тех, кому подвластна вся магия этого мира.

Так какого же демона он не воспользовался собственным даром при

отражении нападения?

Я ещё раз, уже более тщательно осмотрела лежащее передо мной тело и

обнаружила то, чего не заметила в темноте. Сбоку на шее, у самой кромки волос

торчал острый шип гуакало – весьма редкого растения, яд которого способен на

время лишить мага силы. И что-то подсказывало мне, что срок его действия

подходит к концу, уж слишком быстро лорд идёт на поправку. К тому же шип этот, если подумать, мог воткнуть только тот, кто находился с ним рядом, буквально на

расстоянии вытянутой руки, что говорило о предательстве, а, значит, мне лучше

поскорей удалиться, чтобы не ввязываться в чужие разборки. Мне, знаете ли, хватает своих проблем. И вообще, от магов лучше держаться подальше. Так

говорила бабуля, а она плохого не посоветует, уж вы мне поверьте.

Раненый будто прочёл мои мысли, нахмурился, пошарил вокруг здоровой

рукой, нащупывая свой меч, и лишь после этого открыл глаза, отразившие небо.

– Синие, – констатировала я очевидное, силой воли подавляя в себе

возникшее вдруг желание остаться.

Терпеть не могу, когда воздействуют на моё подсознание. Я всегда остро

чувствую, если кто-то пытается мною манипулировать. Судя по всему, магия к

моему пациенту вернулась, а соображает он пока туго, иначе сразу бы понял всю

тщетность своих попыток. Даже самому сильному магу не удастся навесить

заклинание принуждения на ведьму. Этот же, не успев прийти в себя, тратит силы

впустую, а у него их и так кот наплакал. В любом случае, мне пора. Я и без того

слишком долго тут задержалась.

Рука сама потянулась за метлой, а та и рада стараться, услужливо ткнулась

в раскрытую ладонь. Привычно обхватив ногами древко и вцепившись в него

покрепче, я взмыла ввысь, на предельной скорости уносясь от опасного мага.

Глава 2

Пробуждение вышло не из приятных. Не первый раз в жизни Мартель

Навье герцог Вельежский ощущал на себе действие яда гуакало, как и горечь от

связанного с ним предательства. Странно, что каждый раз после отравления этой

дрянью, он не терял веру в людей и не отталкивал от себя тех, кому привык

доверять. Просто потому, что так надо, что иначе нельзя. Ведь действуя в

одиночку, многого не добиться, а у Мартеля имелись грандиозные планы на

жизнь, и в их осуществлении были задействованы сотни самых разных

специалистов от военачальников до учёных мужей. Однако он и представить не

мог, что на этот раз предателем окажется старый друг.

Не трудно догадаться, что побудило Ривьера Ортье совершить этот подлый

поступок. Уж точно не жажда наживы и не стремление поквитаться за

несуществующие обиды. Причина, скорее всего, заключалась в его близких –

жене и сыне. Ничто другое не заставило бы этого доблестного вояку, прямого, как

лезвие его меча, запятнать свою честь предательством.

И потому Мартель искренне оплакивал смерть боевого товарища. Он не

винил Ривьера за то, что тот сделал выбор не в его пользу. Это нормально, когда

семья для мужчины оказывается на первом месте, и только потом следуют

верность долгу и служение королю. Вполне вероятно, что какой-то юнец, взращённый на книжных идеалах и не познавший горечь от потери близких, мог

бы с этим не согласиться, но испытавший немало горя и боли Мартель, как никто

другой понимал друга. Да и сам он, когда встал вопрос, кому из них жить, а кому

умирать, выбрал себя, а не старину Ривьера. И не потому, что очень ценил свою, прямо скажем, не слишком спокойную жизнь, просто, так уж сложилось, что в

данный отрезок времени под его покровительством находилось очень много

людей, и он не имел права предать их доверие, смиренно подставив грудь под

удар меча.

Жаль только, что все эти оправдания не спасали Мартеля от тягостных

мыслей. Он искренне полагал, что в случившемся имеется изрядная доля его

вины. Если бы он чуть раньше заподозрил неладное, если бы не оставил без

внимания странную молчаливость друга, если бы не проявил легкомыслие, отказавшись от отряда сопровождения, всё могло бы сложиться иначе. Но ему и в

голову не пришло, что сигнал о нарушении периметра – это всего лишь подстава.

И на самом деле не было никаких злоумышленников пытающихся тайком

пробраться в проклятый замок графа Филидор, больше известный в этих краях

под мистическим названием – Святилище мёртвых душ.

Мартель, к своему стыду, проявил беспечность, как какой-то мальчишка. А

когда угодил в засаду, там уж стало не до разбирательств, кто виноват и что

делать. Перед ним в полный рост встала задача выжить, и он прекрасно с ней

справился, чего не скажешь о бедняге Ривьере.

Первый удар, разумеется, достался предателю. Мартель и сам не ожидал, что с такой лёгкостью воткнёт меч в тело друга. Ощутив укол в шею и

последовавшее за ним блокирование магических потоков, он действовал

рефлекторно, мгновенно реагируя на нападение.

Времени на душевные терзания бандиты ему не дали, разом атаковав со

всех сторон. Тогда Мартель в очередной раз мысленно поблагодарил отца, много

времени уделявшего боевым тренировкам сына. Видно по своему опыту знал, что

не всегда и не во всём можно полагаться на магический дар. Может случиться и

так, что в нужный момент магия окажется недоступна.

Отсутствие сомнений, быстрая реакция и виртуозное владение мечом

спасли Мартелю жизнь и в этот раз. А ещё помогла та ведьма, что шлялась

неподалёку. Без её своевременного вмешательства ему пришлось бы ой, как туго.

Маг это понимал и собирался щедро отблагодарить свою спасительницу после

того, как всё закончится.

Присутствие рядом постороннего человека герцог ощутил практически

сразу после пробуждения, но не стал дёргаться, здраво рассудив, что если бы

рядом был враг, то он воспользовался бы его беспомощным состоянием раньше, не дожидаясь, пока жертва очнётся. А если рядом находится друг, то и вовсе

глупо тревожить раны, резко вскакивая из лежачего положения и готовясь к атаке.

Короткий магический импульс прокатился по телу, подтверждая догадку

мага – колдунья хорошо над ним потрудилась. Раны практически затянулись, и

лишь непривычная слабость в мышцах напоминала о сильной кровопотере. Но

теперь, с возвращением магии, процесс восстановления пойдёт быстрее. Каких-

нибудь полчаса и он будет полностью здоров, надо лишь набраться терпения.

Открыв глаза, Мартель встретился взглядом со своей спасительницей и с

трудом удержался от того, чтобы не скривиться при виде чумазой «красотки».

Ну что сказать, этакое чудо встретишь не часто. Даже странно, что ведьма

довела себя до подобного состояния: сама вся грязная, волосы всклокочены и

лишь глаза у колдуньи сверкали прозрачной чистотой, как самые лучшие

изумруды.

«Отмыть бы её, да хорошенько», – успел подумать Мартель прежде, чем эта

особа схватила метлу и взмыла в небо, уносясь от него со скоростью ветра.

В другое время он попытался бы её догнать, спеленать магическими

путами, чтобы выяснить, кто она такая и что делала в Вельежском лесу ночью. Но

сейчас его сил хватало лишь на восстановление повреждённых каналов. Яд

гуакало та ещё гадость. Насколько он помнит, последствия отравления им будут

напоминать о себе ещё около месяца и всё это время он будет лишь условно

считаться магом, не рискуя в полной мере использовать свой дар, чтобы

окончательно его не лишиться.

– Ваша светлость, – донеслось откуда-то снизу.

Мартель свесил голову вниз и увидел отряд всадников, в одежде которых

преобладали цвета его рода – бордовый с бежевым.

– Я здесь, – отозвался он и без опасений соскочил на землю, принимая

поводья из рук одного из воинов, с готовностью уступившего ему своего коня.

– Доложите об обстановке в замке, – отдал он короткий приказ старшине

отряда.

Тот поклонился и ответил предельно чётко:

– Заговорщики схвачены и ожидают вашего суда, мой лорд.

– Возвращаемся в замок, – распорядился Мартель и пришпорил коня, возглавив отряд.

Никто не посмел ему возражать. Все знали, что в Вельежском лесу уже не

найти останки тех, кто имел неосторожность расстаться тут с жизнью. К утру от

погибших, ожидаемо, не осталось даже костей, так что нечего тратить время

попусту, разыскивая их трупы. К тому же, до замка путь не близкий, а лорду ещё

предстояло разбирательство с теми, кто всё это затеял.

Надо сказать, воины не удивились, обнаружив своего господина живым. О

его неуязвимости ходили легенды. О нём вообще много чего говорили. Мартель

Навье был яркой личностью. Он сумел не просто возродить мёртвые земли, но и

заставил людей поверить в то, что случившееся не повторится.

Не так давно этот цветущий край был пустошью. Сухая, обескровленная

равнина, лишённая искры жизни, столетия простиралась на месте богатейшего

города древности – Вельежа. Поговаривали, что таким образом боги наказали его

жителей, погрязших в грехах и невежестве. Но бытовало и другое мнение о том, что на самом деле стало причиной гибели целого поселения. Судачили об этом

неохотно, страшась репрессий со стороны магов, ведь по мнению простых людей, вина целиком и полностью лежала на одарённых, возжелавших обладать ещё

большей силой и ради этого призвавших демона из тёмного мира.

И лишь Мартель Навье не только разгадал тайну древности, но и смог

вернуть Вельеж к жизни. И потому он считался полноправным хозяином этих

земель. Даже Верховный правитель Лангардской империи не оспаривал права

лорда Навье на владение этим краем. Разумеется, у не в меру удачливого герцога

имелись завистники, желающие занять его место, но до сих пор многочисленные

попытки лишить его жизни оканчивались гибелью самих заговорщиков.

В этот раз попытка покушения тоже не удалась, но лишь по чистой

случайности. Каким ветром занесло ту ведьму в Вельежский лес, неизвестно, но

для самого лорда Навье её появление явилось безусловной удачей. А ведь он

даже словами не успел выразить ей свою благодарность, только и смог, что

прицепить маячок на метлу, по которому и планировал отыскать свою

спасительницу чуть позже. В отличие от самой ведьмы, средство её

передвижения не имело столь сильной защиты от магического воздействия, так

что рано или поздно награда найдёт своего героя, то есть героиню.

Весь путь до замка Мартель Навье думал о том, что в последнее время

нападения на него участились. Для многих нечистых на руку проходимцев он был

как кость в горле. Не допускал судейского произвола, не позволял торговцам

завышать цены на привозимые товары, строго следил за расходованием средств, выделяемых на приюты и учебные заведения, находящиеся на балансе

герцогства, обязал домовладельцев следить за чистотой прилегающих улиц, а

несогласных облагал дополнительным налогом. Многое из того, что он делал, поначалу вызывало протест у населения, но постепенно люди привыкли к новым

порядкам и уже не представляли, что можно жить как-то иначе. Правда, остались

и те, кто желал возвращения к прежней жизни. Ради этого они готовы были пойти

на всё, не заботясь о будущем Вельежа.

Часто Мартель с тоской вспоминал о тех временах, когда всё его

имущество состояло из верного коня и отцовского меча. Тогда у него было мало

денег, зато свободы имелось в достатке, как и верных друзей, не ищущих в

общении с ним ни выгоды для себя, ни корысти. И в то же время он понимал, что

пора беззаботной юности давно прошла. Слишком многое зависело теперь от

него. Как владетель этих земель лорд Навье считал себя ответственным не

только за их процветание, но и за жизни доверившихся ему людей. Однажды

взвалив на себя эту ношу, он вынужден теперь нести её до скончания своих дней.

– Кто в этот раз? – обратился Мартель к Арно Берже начальнику замковой

стражи.

Тот окинул хозяина мрачным взглядом и ответил:

– Барон Кювье.

– Старый мерзавец, – ругнулся Мартель, разворачивая коня назад.

Если речь шла о Юбере Кювье, следовало ожидать самого худшего.

Предательство друга довольно быстро нашло своё объяснение, и от понимания

происходящего стало лишь муторнее на душе.

Уставшие кони выбивались из сил, но, подгоняемые седоками, неслись по

наезженным дорогам Вельежского герцогства с невиданной прытью. И всё же

лорда Навье не покидало ощущение безвозвратно утекающего времени. Они

попросту могли не успеть. Мартелю снова пришлось выбирать. Впрочем, он точно

знал, что как такового выбора для него не существует.

Тревога и жажда мести подвигли его на безумный поступок. Ещё не до

конца оправившись от отравления ядом гуакало, лорд Навье решил

воспользоваться своим даром, что грозило ему немалыми проблемами в

будущем.

Портал получилось открыть лишь с третьей попытки. О стабильности

перехода речи конечно не шло, но и сам Мартель, и его люди без раздумий

направили коней в открывшийся проход, чтобы в следующее мгновенье

вынырнуть из него перед оградой баронской усадьбы.

Юбер Кювье оказался настолько самонадеян, что даже не озаботился тем, чтобы запереть въездные ворота. Хотя такая мелочь вряд ли сумела бы

задержать разгневанного мага хоть на мгновенье. Вихрем пронёсся он по

ведущей к дому аллее и, соскочив с коня, одним ударом выбил входную дверь.

Следующий удар в виде огненного шара пришёлся по хозяину дома, оставляя от

барона Кювье лишь жалкую кучку пепла.

Жену и сынишку старого друга Мартель обнаружил в подвале. Слава богам, они были живы, хоть и сильно истощены. Эта тварь Кювье не озаботился

сохранностью их здоровья, да и самой жизни, а, значит, жертва Ривьера была бы

напрасной, даже сумей он довести начатое до конца.

Сил на обратный путь не оставалось ни у людей, ни у животных. Лучшим

для всех решением было задержаться в поместье барона хотя бы до завтра, чтобы как следует отдохнуть и заодно разобраться с делами. У таких, как Кювье

всегда найдутся сообщники, а сорняк, как известно, нужно вырывать с корнем.

До ночи лорд Навье занимался тем, что карал виновных. Жена Ривьера по-

прежнему не приходила в себя, и её состояние вызывало нешуточные опасения.

Не появись они вовремя, и малыш остался бы круглым сиротой. А так ещё

оставалась надежда на то, что его мать вскоре очнётся.

Уже были посланы люди за местной лекаркой. Мартель больше ничем не

мог помочь несчастной. Резерв был пуст, да и целительство никогда не являлось

его сильной стороной.

Приказав служанке по возможности напоить пострадавшую разбавленным

вином, а её ребёнку дать подогретого молока с печеньем, он отправился

отдыхать. Всё остальное могло подождать до утра.

Сон одолел его прежде, чем голова мужчины коснулась подушки. Обычно

лорд Навье спал без сновидений, но в этот раз то ли от усталости, то ли

вследствие отравления, ему померещилось нечто. Это был свет, точнее его

отблеск, пульсирующий где-то на грани сознания. А потом последовала яркая

вспышка и перед внутренним взором Мартеля возникли глаза той самой ведьмы, что спасла его прошлой ночью. От неожиданности он вздрогнул всем телом и

проснулся.

За окном ярко светило солнце, и его лучи били аккурат по глазам лорда.

Мужчина усмехнулся, обнаружив причину своих видений, а потом нахмурился, осознав, что спал непозволительно долго. Судя по всему, день уже в самом

разгаре. Его люди наверняка заждались пробуждения своего хозяина.

Одежду Мартель обнаружил на кресле. Камзол и штаны были очищены от

крови и грязи, а также аккуратно заштопаны. Меч и кинжал лежали рядом, но, в

отличие от одежды, они по-прежнему нуждались в чистке. Никто так и не решился

прикоснуться к оружию мага, и это правильно. Оба клинка под завязку были

напичканы магией, в том числе и охранной, а с этим не шутят.

– Эй, кто-нибудь, – крикнул он осипшим со сна голосом, – принесите воды

для умывания, да поскорее.

Дверь тотчас отворилась и в комнату вошла девушка с кувшином и тазиком.

Она появилась так быстро, что у герцога создалось впечатление, что служанка

всё утро ожидала его пробуждения, стоя под дверью.

Наскоро умывшись, лорд Навье подхватил оружие и спустился в столовую, где его уже ждал обед, так как время завтрака он пропустил. Вслед за ним тенью

скользнула женская фигурка, в которой герцог с трудом узнал Белиз – супругу

Ривьера. Женщина выглядела измождённой до крайности, но, во всяком случае,

она была жива и, Мартель очень надеялся, что здорова. Местная целительница

оказалась весьма сведущей в своём ремесле, хоть и не была ведьмой.

– Милорд, – поприветствовала Белиз лорда.

Мартелю стоило больших усилий не выдать ни словом, ни жестом своих

истинных чувств в то время, как его буквально раздирало на части от осознания

невосполнимости утраты. Он злился на себя и на друга за то, что тот не пришёл к

нему со своей проблемой, а предпочёл пойти на поводу у шантажиста. Видимо, страх за семью лишил Ривьера способности мыслить здраво, да он никогда и не

был силён в этом деле, зато мечником слыл превосходным.

– Сожалею, что так вышло с вашим супругом, мадам. Поверьте, он не

оставил мне выбора, – только и смог сказать Мартель в своё оправдание.

В комнате воцарилось неловкое молчание. Белиз беззвучно заплакала, глотая горькие слёзы. Вряд ли ей кто-то поведал о гибели мужа, но она и сама

понимала, чем может закончиться для него попытка покушения на лорда.

Мартель не знал, как и чем её утешить. Никогда прежде он не чувствовал

себя настолько беспомощным, как сейчас и пожалел вдруг о том, что Юбер Кювье

так легко отделался. За свои злодеяния барон заслуживал долгой и мучительной

смерти.

Вероятно, их молчание продолжалось бы ещё долго, однако тягостную

атмосферу, повисшую в комнате, разорвал детский плач. Услышав его, женщина

встрепенулась и кинулась навстречу служанке, держащей на руках трёхлетнего

малыша. Пусть на время, но Белиз нашла в себе силы отрешиться от горя, сосредоточив всё своё внимание на сыне. Однако, даже после её ухода, герцог не

прикоснулся к еде, ему кусок не лез в горло.

В Вельеж выехали после обеда. Мартель счёл справедливым передать

имение барона во владение вдовы погибшего друга. Белиз молча приняла этот

дар, но категорически отказалась оставаться в поместье, попросив лорда Навье

назначить хорошего управляющего на эти земли.

Мартелю ничего не оставалось, как взвалить заботу о вдове друга и его

несовершеннолетнем сыне на свои плечи. Разумеется, он предложил им пожить в

своём замке, по крайней мере до тех пор, пока здоровье Белиз не перестанет

вызывать опасений.

Глава 3

Метла, продолжая проявлять завидное послушание, без приключений

доставила меня на задний двор нашего поместья. Она спикировала так плавно, что моё приземление на этот раз обошлось без увечий. Свидетелей нашего

возвращения также не наблюдалось, и я короткими перебежками поспешила к

дому, желая поскорее избавиться от последствий неудачного взаимодействия со

строптивой метлой.

Первым делом следовало уничтожить испорченную одежду, затем принять

ванну и наконец залечить ссадины на лице и руках. С остальными повреждениями

можно будет разобраться чуть позже, всё равно под одеждой их не видно.

Пусть в спешке, пусть на ходу, но план был составлен, и я намеревалась

тотчас воплотить его в жизнь, почти уверовав в то, что мне удастся скрыть от

домашних свои ночные приключения.

И у меня обязательно бы всё получилось, если бы бабушка не страдала

бессонницей. А ведь мне следовало помнить о том, что она проводила свои дни в

полудрёме, активизируясь ближе к ночи. Не успев толком прийти в себя после

всех потрясений, я совершенно упустила из виду эту, на первый взгляд, малозначительную деталь. Правда, ранним утром бабуля бывала уже не так

бодра, как в тёмное время суток, но не заметить возвращение блудной внучки, просто не могла.

– И где же тебя носило, чадо неугомонное? – осведомилась леди Матильда, буквально впиваясь в меня взглядом.

Сквозь язвительность в голосе бабушки пробивалась тревога. Даже не хочу

представлять, что она успела себе надумать, встретив меня спозаранку в таком

расхристанном виде.

– Я в порядке, – произнесла по возможности уверенно, стараясь не

поворачиваться к бабушке правым боком, памятуя о том, что во вчерашней

катастрофе ему досталось сильнее всего.

– Я вижу, – проворчала родственница, продолжая прожигать меня взглядом.

И делала она это не просто так. Уверена, от такой опытной ведьмы не укрылось

ни одной компрометирующей меня детали.

Зато после проведённого осмотра в её голосе послышались нотки

облегчения, потому что никаких серьёзных повреждений на мне она не

обнаружила. Да и сама я не выглядела ни подавленной, ни перепуганной до

смерти.

– Надеюсь, ты сполна отомстила тому, кто сотворил всё это непотребство с

твоей одеждой?

Взгляд невольно метнулся в сторону моей спутницы, приткнувшейся в

уголочке с самым невинным видом.

– Ах, вот оно что, – недобро прищурилась бабушка, – кажется, кто-то очень

много о себе возомнил и решил, что может безнаказанно калечить мою

единственную внучку?

Разгневанная ведьма разом выпрямилась, отчего стала выше на полголовы

и внушительнее раз этак в сто. В такие моменты даже я начинала её побаиваться, хотя в остальное время позволяла себе всё, что угодно, зная, что бабуля весьма

снисходительно относится к шалостям своей любимицы, коей я и являлась с

рождения.

Слова заклинания сорвались с её губ прежде, чем я успела отреагировать.

Метла опасливо поджала веточки и мелко затряслась, выстукивая по стене

барабанную дробь.

Знаю, что жалость до добра не доводит, но не вмешаться я не могла. А

потому решительно встала на пути разгневанной ведьмы, загораживая собой

провинившуюся, пусть будет, подругу по несчастью.

– Мы уже сами во всём разобрались, – произнесла я твёрдо и, обернувшись, подмигнула метле. Та сразу приободрилась, даже почки на веточках набухли, а на

месте подпалённых заклинанием веточек тут же начали образовываться новые

побеги.

– Ты только спуску ей не давай, а то намаешься, как я в своё время, -

проворчала ба, постепенно уменьшаясь в размерах и как-то незаметно вновь

становясь благообразной старушкой, при обычных обстоятельствах безусловно

являющейся душой нашего малочисленного семейства.

Отведя руку за спину, я показала метле кулак. Надеюсь, мы с ней друг друга

поняли и впредь она не будет чудить и некстати демонстрировать свой характер.

Впрочем, обольщаться на её счёт точно не стоит.

Я уже преодолела почти половину лестницы, как меня догнал окрик снизу:

– А ну, стоять!

Замерев на одной ноге, я осторожно примостила рядом вторую и только

после этого повернулась, с недоумением глядя на негодующую бабулю. До этого

момента мне казалось, что мы с ней всё выяснили и сошлись на том, что в

случившемся моей вины нет, а метла, хоть и признана виновной по всем пунктам, но искренне раскаивается в содеянном.

В таком случае, к чему этот приказной тон? И этот мечущий молнии взгляд?

Оказалось, что все эти проявления гнева направлены вовсе не на меня, а

на увязавшуюся за мной метлу, решившую, по-видимому, с этого дня неотступно

следовать за мной всюду, куда бы я не направлялась.

– Что за гадость ты притащила в наш дом?

Бабуля скривилась так, будто и впрямь увидела нечто настолько мерзкое, что ей стало дурно. Однако, дурнота не помешала старушке проявить чудеса

ловкости и схватить всполошившуюся метлу за древко буквально на лету, чтобы в

следующее мгновенье выдрать из кучи прутиков тот единственный, что стал

причиной её негодования.

Как по мне, так ничего особенного в нём не было. Но потому, каким

торжеством вспыхнули глаза бабушки при виде сгорающей в огне сухой веточки, я

поняла, что чего-то не поняла, а уточнять было страшно.

– А теперь марш за мной! – рявкнула бабушка, закончив проводить

экзекуцию над несчастным прутиком.

И вот эти слова относились уже ко мне.

Понурив голову, я поплелась вслед за родственницей в её лабораторию, придумывая на ходу многочисленные версии случившегося и стараясь выбрать из

них наиболее правдоподобную. Главное не смотреть ведьме в глаза, иначе она

сразу почует ложь.

Едва переступив порог лаборатории, я сразу кинулась к столу и схватила

ступку. Бабушка часто поручала мне перетирать различные ингредиенты к

зельям. Вот и сейчас в ней обнаружились корешки и семена каких-то растений, которые наверняка требовалось измельчить до порошкообразного состояния.

Занятие на редкость нудное и монотонное, но это именно то, в чём я сейчас

нуждалась для успокоения своих нервов. Руки заняты, взгляд сосредоточен на

процессе. Идеально. Даже колени перестали мелко дрожать. Теперь можно и

поговорить.

– Это вряд ли тебе поможет, – хмыкнула бабушка, вмиг раскусившая все мои

уловки. – Лучше сама рассказывай, что натворила, а то хуже будет.

Я притворно вздохнула и потупила глазки, изображая ни в чём не повинную

жертву обстоятельств.

Судя по смешку, вырвавшемуся из груди бабушки, как всегда безуспешно.

Должна признаться, у меня никогда не получалось достаточно достоверно

изображать невинность. Даже в тех случаях, когда пакостил кто-то другой, подозрения падали на меня. А всё потому, что, по мнению леди Матильды, глаза у

меня плутовские, зелёные и хитрющие, как у лисы. Так что нечего и пытаться

ввести в заблуждение ведьму, которая, по её же словам, видит меня насквозь.

Хочешь не хочешь, придётся ей обо всём рассказать. В конце концов, самое

страшное, что меня ожидает, это многочасовое корпение над книгами. Прогулки, разумеется будут запрещены, как и полёты на метле. Остаётся надеяться, что

ненадолго.

– Рассказывай, – поторопила меня бабушка, устраиваясь поудобнее в

огромном мягком кресле, в котором так любила дремать после ночных бдений над

котелками.

А у меня внутри будто колокол прозвенел – да вот же он выход из

щекотливого положения. Достаточно усыпить старушку долгим рассказом и мне

всё сойдёт с рук. К вечеру она и не вспомнит, что уснула, не дослушав историю

моего падения до конца. А если и вспомнит, то не захочет в этом признаваться.

– День начался как обычно, – начала я издалека. – Встала я спозаранку.

Умылась, оделась и спустилась на завтрак. Матушка выглядела чем-то

озабоченной, но на все мои расспросы отвечала уклончиво. Я не стала на неё

давить, чтобы окончательно не испортить ей настроение. Ты же знаешь, какой она

у нас нежный цветочек. Любое неосторожное слово способно вывести её из

душевного равновесия.

Бабушка согласно кивнула и о чём-то задумалась. Видно тоже переживала

за судьбу единственной дочери. После гибели моего отца матушка пребывала в

каком-то странном оцепенении, будто существовала на грани меж двух миров и

никак не могла решить, в какую сторону сделать шаг. Собственно говоря, я и не

помнила её другой, а потому воспринимала её пограничное состояние, как нечто

само собой разумеющееся. Однако те, кто знал её до трагедии, утверждали, что

когда-то она была такой же неугомонной и проказливой ведьмой, как я.

Дальше всё оказалось совсем просто. Меня почти не слушали, хоть я и

заливалась соловьём, живописуя свой полёт и последовавшее за ним падение.

На моменте моей встречи с раненым лордом из кресла послышалось мерное

сопение, временами перемежаемое тихим похрапыванием.

Стараясь двигаться как можно тише, я вернула ступку на стол и, подхватив

подол юбки, направилась к двери.

– Ты всё же решился на это, Лангор? – донеслось мне в спину. – Неужели ты

так и не понял, к чему может привести этот ритуал? Вот увидишь, он погубит нас

всех.

Я аж подпрыгнула на месте, больно ударившись темечком о косяк.

Неужели?

Поверить не могу, что мне снова так повезло.

Дело в том, что бабушка не любила рассказывать о прошлом нашей семьи, а особенно о той давней трагедии, что перевернула всю нашу жизнь. Я думала, что так до конца своих дней и останусь в неведении относительно того, как погиб

мой отец и почему имя деда у нас под запретом. Правда, как водится, открылась

мне неожиданно. И всё благодаря тому, что Великая и ужасная Матильда

Филидор имела обыкновение разговаривать во сне, а я совершенно случайно

стала свидетельницей её бессознательных бесед со своим почившим супругом.

К сожалению, подобный конфуз с ней случался не часто и длился совсем не

долго, но даже тех крупиц информации, что мне удалось собрать за последний

год, оказалось достаточно, чтобы загореться идеей выяснить всё до конца.

Благодаря этому стремлению, да ещё проделкам вредной метлы я и

оказалась вчера на болотах, слегка промахнувшись мимо того места, куда

направлялась изначально. А собиралась я посетить замок Филидор, принадлежащий моему деду.

Как оказалось, некогда мои предки были очень богаты, да к тому же

обладали графским титулом. К слову, бабуля так и осталась графиней Филидор, в

отличие от нас с мамой, носящих фамилию Шарбонье, принадлежащую моему

отцу и её мужу. Приютивший нас особняк, так же достался маме в наследство, но

бабушка сразу поставила себя здесь хозяйкой, взяв управление домом в свои

руки. Я на тот момент была слишком мала, а мама не возражала. Теперь то я

понимаю, что у бабули попросту не было выбора, и главной в семье она стала не

потому, что старше, а потому что, в отличие от мамы, готова была взять на себя

ответственность за всех нас.

Последние семнадцать лет наш род пребывал в безвестности. И пусть мы

не нищенствовали, но и лишних денег в нашей семье не водилось. Казалось бы, три сильных ведьмы могли бы с лёгкостью обеспечить себе безбедное

существование. Но только не в нашем случае.

Матушка, как это ни печально признавать, являлась недееспособной. Ей

даже варку простейшего зелья нельзя было доверить, без риска получить на

выходе редкостную отраву.

Я, будучи неинициированной, могла работать лишь на подхвате у бабушки.

На что-то другое моих сил и знаний пока не хватало. И как бы я не стремилась

поскорее стать практикующей ведьмой, на всё требовалось время.

Вот и получается, что основной доход нашего семейства зависел от

старшей, можно даже сказать древней родственницы, которой давно пора на

покой, но заменить её пока некем.

А где-то там, в подвалах старого замка по сию пору пылятся сокровища

нашей семьи. Любители лёгкой наживы так и не смогли до них добраться, хотя

попыток было немало. Надо просто пойти туда и забрать то, что принадлежит нам

по праву. Это одним махом решило бы многие наши проблемы.

Глава 4

Следующие две недели после несостоявшегося покушения превратились

для Мартеля в череду умопомрачительных кошмаров. Мужчина не находил покоя

ни днём, ни ночью. Повсюду ему мерещилась та самая ведьма, что исцелила его

от ран. Её образ постоянно мелькал на краю сознания, мешая жить, дышать, заниматься делами, да даже просто высыпаться по ночам.

Под глазами Мартеля обозначились тёмные круги, а лицо его обрело

землистый оттенок, делая мужчину похожим на умертвие. Он всё чаще стал

нервничать и раздражаться по пустякам, чего прежде за ним не водилось.

Слуги первыми заметили, что с хозяином творится что-то неладное, и

пришли к выводу, что на их лорда навели порчу.

Да и сам Мартель всё чаще склонялся к этой же мысли. Ведь, как ни крути, а ведьму он так и не удосужился отблагодарить за своё спасение. Так что

напоминание в виде порчи или слабого проклятия она вполне могла на него

наслать. Имела на это право.

В пользу этой версии свидетельствовал и тот факт, что чем дольше он

тянул с благодарностью, тем больше проклятие набирало обороты. И если днём

его воздействие ещё удавалось заглушить, переключившись на неотложные дела, то ночами от него не было спасения. Каким то неведомым образом ведьма

пробиралась в его сны и властвовала там до рассвета. Уберечь от неё не могли

ни защитные амулеты, ни добытые с большим трудом ведьмовские обереги.

И если сразу после происшествия Мартель видел во снах лишь глаза

ведьмы, то к концу второй недели сны с её участием обрели явно эротический

характер. А хуже всего то, что его стали раздражать другие женщины. Все они

теперь казались ему уродливыми и назойливыми до крайности. Особенно его

бесила Луиза Дюваль, близкие отношения с которой герцог поддерживал вот уже

более трёх лет. Он даже подумывал на ней жениться. Ну и что же, что вдова и лет

ей уже под тридцать. Зато баронесса – женщина разумная и не станет ему

докучать разными глупостями, коих немало напичкано в головках юных красавиц.

Так Мартель думал до встречи с той ведьмой. Теперь же у него будто глаза

открылись, и лорд Навье по-новому взглянул на свою любовницу. Всё, что раньше

привлекало его в Луизе, теперь вызывало лишь отвращение. Даже странно, как он

раньше не замечал её коровий взгляд и привычку складывать губы бантиком, отчего рот женщины становился похожим на куриную гузку. А эта её манера

говорить с придыханием? Как будто её постоянно душит грудная жаба. А уж как

Луиза закатывает глаза, если бывает чем-то недовольна. Зрачки с радужкой

скрываются под верхними веками и на виду остаются только белки. Зрелище из

разряда жутковатых. Куда там той ведьме.

Мартель откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, вспоминая недавний

сон, ставший уже наваждением. Сегодня ведьма явилась к нему практически

обнажённой. Прикрытием ей служили лишь пряди медных волос, до обидного

густых и длинных, так что не было никакой возможности рассмотреть, что же

скрывается под этой шелковистой волной. Зато как она двигалась, исполняя свой

танец. Легко и грациозно, будто бабочка перелетала с цветка на цветок. Не знай

Мартель, что перед ним ведьма, решил бы, что к нему в сон явилась цветочная

фея.

Негодница заливисто смеялась, посверкивала изумрудными глазами, а

напоследок сотворила такое, что у него до сих пор разливался по телу жар при

одном только воспоминании о горячем податливом теле в его руках и её

обжигающем поцелуе.

Мужчина поймал себя на мысли, что с нетерпением ожидает грядущую

ночь. Быть может, в этот раз колдунья приоткроет ему чуть больше своих

секретов?

– Бред какой-то.

Мартель с силой растёр лицо и резко вскочил на ноги, решив, что пора

проветрится, а заодно попытаться решить свою проблему. В конце концов, он

давно не мальчишка, чтобы бредить ночами о прелестях юной красотки. Вместо

того, чтобы вот так бездумно поддаваться проклятью, нужно поскорее от него

избавиться, пока он окончательно не попал во власть этой ведьмы.

***

Казалось бы, нет ничего проще, чем найти человека по магической метке.

Однако, с этой ведьмой с самого начала всё шло не так, как надо. Она попросту

не желала находиться. Даже имени своего ему не сказала. И сбежала так быстро, словно за ней гнались все демоны преисподней.

– Ты уверен, что поставил ей метку? – в который раз уточнил Себастьен

Корбис – глава тайной службы герцогства Вельеж, а по совместительству старый

друг Мартеля.

– Я ни в чём уже не уверен, – в сердцах бросил лорд Навье. – Только

представь моё состояние в тот момент. Магические каналы только-только начали

восстанавливаться. Не удивлюсь, если заклинание сработало криво или вовсе не

прицепилось к объекту.

– Это как искать иголку в стогу сена, – выдал избитую поговорку Себастьен, на что Мартель лишь обречённо махнул рукой.

– Да знаю я, что шансов найти её нет.

– И всё же один шанс у нас имеется, – после небольшого раздумья, заявил

друг.

Мартель посмотрел на него с надеждой:

– Ты что-то придумал? Не тяни, говори скорее.

Себастьен не стал мучить друга неизвестностью, понимал, что тому

приходится нелегко. Навеянные сны не так уж безвредны, как это может

показаться несведущему человеку. Особенно опасны те, что уводят в мир

наслаждений. Человек не чувствует опасности, каждую ночь погружаясь в пучину

грёз. Не замечает, как медленно, но верно изменяется его сознание, а личность

подвергается разрушению.

– Мы должны обратиться за помощью к ведьме, – с самым серьёзным видом

произнёс Себастьен.

– Ты издеваешься! – воскликнул Мартель, начиная подозревать ещё одного

друга в злонамеренности.

– Не горячись, – Себастьен и не думал отступать, уверенный в своей

правоте. – Успокойся и выслушай меня до конца. А потом уж суди, прав я или нет.

Лорд Навье скрипнул зубами, но всё-таки взял себя в руки.

– Говори, я слушаю тебя, друг, – последнее слово Мартель выделил

голосом, но Себастьен не обиделся на столь явный намёк на возможное

предательство. Он видел, что товарищ его не в себе. Две недели безумных ночей

не прошли для него даром.

– Как глава тайной службы не могу не высказать тебе свой упрёк, – всё же не

удержался от ответной колкости Себастьен, – ты должен был сразу мне обо всём

рассказать, а не тянуть две недели, ухудшая и без того сложную ситуацию.

– Да понял я, что сглупил, – огрызнулся Мартель, – хватит меня отчитывать, говори, что собирался, я слушаю.

Себастьен кивнул, принимая слова друга за извинения, и продолжил:

– Ты как маг должен знать, что каждый одарённый имеет уникальный

отпечаток своей магии, занесённый в надзорный реестр. Уверен, ведьмы в этом

вопросе не менее щепетильны, чем маги. Те времена, когда костры инквизиции

полыхали по всей империи, давно прошли, но они могут легко возвратиться, если

не будут соблюдаться определённые законы. И в первую очередь – это

обязательная регистрация всех одарённых в ковене магов и колдунов с

непременным снятием отпечатка их дара. Достаточно обратится в ближайший

филиал надзора за магами и колдунами, чтобы по так называемому отпечатку

дара определить носительницу той силы, воздействию которой ты подвергся.

– Думаешь, это не разозлит мою ведьму ещё больше? – усомнился

Мартель. – Она ведь, не сделала ничего плохого. Лишь оказала мне помощь и

даже вознаграждения за это не попросила. К тому же, мы не можем со

стопроцентной уверенностью утверждать, что это проклятье вообще существует.

С ядом гуакало никогда не знаешь, чего ожидать. Вдруг все мои наваждения – это

лишь следствие отравления этим ядом?

– Всё это так, – не стал возражать Себастьен. – Однако, вовсе не

обязательно говорить в надзоре обо всех своих подозрениях. Скажи лишь о том, что желаешь наградить ведьму, спасшую тебе жизнь, но понятия не имеешь, где

её искать, так как девушка оказалась на удивление бескорыстна и сбежала, не

назвав своего имени.

Мартель хмыкнул. Себастьен, как всегда оказался на высоте. Его

изворотливый ум мог найти выход из любой ситуации. Вот и сейчас друг не

подвёл, подсказал, пожалуй, единственный возможный вариант, как найти ведьму, не поднимая при этом лишнего шума.

Уже к полудню в распоряжении лорда Навье имелся адрес семейства

Шарбонье – потомственных ведьм, одни боги ведают в каком поколении.

Решив не откладывать это дело в долгий ящик, Мартель с отрядом охраны

из десяти человек, больше для статусности, нежели из реальной необходимости, выдвинулся из крепости в сторону Вельежа. Там, на северной окраине города и

проживала его ведьма.

Пришло время им познакомиться, как следует.

***

Двухэтажный особняк, в котором по уверениям служителей из надзора

проживала та самая ведьма, производил довольно приятное впечатление: белые

стены, красная черепичная крыша, просторная терраса, увитая вьющимися

растениями, и в дополнение к этому цветущие кусты роз под окнами и мощёная

крупным булыжником дорожка, ведущая к тёмной резной двери с натёртой до

блеска медной ручкой.

Ведьма-замарашка, встреченная лордом Навье на болотах никак не

вписывалась в местный пейзаж. Мужчина решил, что выданный ему адрес

является ошибочным, и придётся наведаться в службу надзора ещё раз для

получения более достоверных сведений о разыскиваемой им особе. Однако, он

не мог отсюда уйти, не подтвердив или не опровергнув свои сомнения.

Оставив своих людей снаружи, лорд Навье направился к особняку.

Невысокий штакетник едва доходил Мартелю до пояса и не мог стать

серьёзным препятствием на его пути. Впрочем, калитка тоже оказалась не

заперта. Так что маг свободно проник внутрь двора и зашагал по дорожке к дому.

На настойчивый стук в дверь никто не отозвался ни в первый, ни во второй

раз. Лорд Навье подождал ещё немного и решил обойти дом с тыла. Погода

стояла чудесная, и маг подумал, что обитатели дома предпочитают проводить

время на свежем воздухе, расположившись в уютной беседке на заднем дворе.

Оставалось надеяться, что его вторжение не вызовет у хозяев

недовольства. К тому же, у Мартеля имелась достаточно веская причина проявить

бестактность, проникнув без разрешения в чужое имение, ведь он явился по

важному делу, не терпящему отлагательств.

Однако и во внутреннем дворе он никого не обнаружил. Зато задняя дверь, оказалась приоткрыта ровно настолько, чтобы Мартель смог различить

доносящиеся из дома звуки. Судя по всему, на кухне готовили обед. Шкворчало

масло, гремели кастрюли, слышался плеск воды.

Намеревавшийся во что бы то ни стало довести начатое дело до конца, лорд Навье поспешил в дом, совершенно не обращая внимания на метлу, прислонённую аккурат возле дверного косяка. И напрасно.

Стоило Мартелю обозначить свои намерения, как метла буквально

сорвалась с места и понеслась ему навстречу. Это было настолько неожиданно, что мужчина не сразу отреагировал на её действия, за что и поплатился, получив

сильный удар по лбу.

В первый момент после удара лорду Навье почудилось, что его голова

раскололась надвое, но вспышка боли оказалась кратковременной, а после неё

наступила благословенная темнота.

Глава 5

Подходил к концу срок нашего двухнедельного наказания. Почему нашего?

Да потому что бабуля решила, что коли уж бедокурили мы вдвоём с метлой, то и

ответ должны держать вместе.

Потому то мы целых две недели подметали внутренний двор нашей

усадьбы. Дворник Филиберт только в усы посмеивался, наблюдая за тем, как день

ото дня растёт наше мастерство и, не стыдясь, строил коварные планы, как

заполучить нас в своё распоряжение на всё лето. Определённо, общение с

ведьмами дурно сказалось на его характере. А ведь раньше это был милый

старик, без капли подлости и коварства. Куда катится мир?

– Ну всё, хватит. Сил моих больше нет глотать эту пыль.

Я отёрла вспотевший лоб рукавом, с удовлетворением отмечая, что работа

практически выполнена.

– Подожди меня здесь, пока я сбегаю напиться воды, – велела я своей

подруге по наказанию и, приткнув метлу у двери, поспешила в дом.

Кухарка Селия как раз в это время должна была доставать из печи пироги, и

я надеялась урвать хотя бы кусочек перед обедом, а заодно потянуть время.

Мой расчёт оказался верным, и на кухне я провела около получаса, выслушивая сплетни кухарки, принесённые ею с рынка. На мой взгляд, в этих

сплетнях не было ничего заслуживающего внимания. Меня нисколько не

волновали чужие семейные дрязги и нечистые на руку продавцы. Однако

приходилось проявлять интерес, чтобы выпытать у Селии действительно нужную

мне информацию. Эта женщина служила в семье моих родителей ещё до моего

рождения и знала многое из их жизни. Вот только делилась она этими сведениями

крайне неохотно. Я бы даже сказала с изрядной долей опаски.

Уверена, тут не обошлось без вмешательства бабули. Старшая

родственница решительно вознамерилась уберечь меня от трагического

прошлого нашей семьи и не гнушалась ничем в достижении своей цели, даже

угрозами и шантажом. Всё, чего мне удалось добиться от Селии на сегодняшний

момент – это примерное расположение нашего родового поместья. Но и этого

было уже много. Зная направление, не сложно будет отыскать заброшенный

замок. Не думаю, что в окрестностях Вельежа их великое множество. По крайней

мере, о втором таком не слышала.

– Спасибо, тётушка Селия, всё было очень вкусно.

Вскочив из-за стола, я чмокнула кухарку в пухлую щёку.

– Погоди, егоза, налью тебе холодненького кваску, а то денёк нынче

выдался жаркий.

Служанка захлопотала, доставая пузатый кувшин из подвала.

– Вот спасибо, – обрадовалась я, тут же ощутив, что просто умираю от

жажды.

Выпив залпом целую кружку хлебного кваса, я уже более степенно

поплелась к выходу. Работать на сытый желудок решительно не хотелось. Сонная

нега растекалась по телу, направляя все мои мысли в горизонтальную плоскость.

Я почти поддалась соблазну прикорнуть с часочек в беседке, однако моё

внимание привлёк шум на заднем дворе. Это показалось мне странным. Я точно

знала, что Филиберт дрыхнет в стогу сена, свалив на нас с метлой свои

обязанности по наведению чистоты на прилегающей к дому территории.

Бабушка не менее сладко сопит в своём кресле, а матушка погрузилась в

творчество, малюя пейзажи в художественной мастерской на втором этаже. Когда

на неё нападает вдохновение, она даже поесть забывает. О прогулке же речи

вообще не идёт.

Для клиентов тоже, кажется, рановато. Все знают, что ведьма принимает

исключительно после обеда. Раньше соваться не стоит, может сгоряча и

проклятьем каким приложить – безвредным, конечно, но очень обидным.

И значит, у нас во дворе шумит кто-то совсем посторонний.

Вот сколько раз говорила бабуле, что нужно или замок на калитку навесить, или собаку завести, чтобы предупреждала нас о приходе гостей. Да куда там. Мы

же ведьмы честные, нам скрывать нечего. Вернее сказать, красть у нас нечего, а

за свои жизни мы не боимся, потому что только полный идиот решится навредить

ведьме.

Можно подумать, в Вельеже встречается мало идиотов.

Распахнув дверь пошире, я так и замерла на пороге от изумления и испуга, потому что прямо передо мной лежал мёртвый мужчина. Лицо его было бледным, местами уже синюшным. А возле него кружила моя метла, пытаясь скрыть

свеженький труп под ворохом веток и листьев. И откуда только успела столько

всего нагрести, негодница? Мы же только что весь двор дочиста вымели, ни одной

соринки на нём не оставили.

А самым ужасным было то, что я узнала покойного. Не далее, как две

недели назад я спасла этого бедолагу от смерти. Не зря говорят, что судьбу не

обманешь. Жаль его, конечно, но себя то жальчее. Если хоть кто-то его здесь

увидит, мало нам не покажется. И ведь не докажешь, что он уже мёртвый сюда

пришёл. Кто же в такое поверит?

Мысли метались в голове как заполошные белки. И самой здравой из них

показалась та, что упрямо твердила: нужно поскорее избавляться от тела.

– Хватит безобразия тут творить, – рявкнула я на метлу. – Лучше помоги мне

оттащить труп со двора.

Метла замерла на месте. Слегка качнулась, будто раздумывая над чём-то, а после покорно замерла параллельно телу, предлагая использовать старую

проверенную схему по переносу тяжестей.

Быстро притащив из конюшни вожжи, я стала привязывать руки и ноги

мужчины к древку метлы и лишь в самом конце поняла, что покойный скорее жив, чем мёртв. Вон и щека у него дёрнулась, а изо рта вырвался глухой стон.

Мои руки бессильно опустились. Я успела продумать тысячу вариантов, как

очень быстро избавиться от трупа и ни одного на тут случай, если мужчина

окажется живым, просто сильно чем-то стукнутым. И я даже догадываюсь, чем

именно его так приложило.

– Ой, мамочки, что же мне теперь с ним делать? – пискнула я, усаживаясь рядом с телом на землю.

И в этот момент мужчина открыл глаза, такие знакомые, ставшие почти

родными, ведь они являлись мне во снах на протяжении последних двух недель.

А вот черты лица подзабылись, да и видела я их мельком, перед тем как сбежать.

Впрочем, сейчас тоже было не до разглядываний. Вероятность того, что шум во

дворе привлёк лишь моё внимание, была невелика. А значит, скоро бабушке

доложат о происходящем. И тогда мне придётся признаться ей во всём.

Подозреваю, что наказание за нарушение запрета на использование родовой

силы будет куда как строже, чем за несанкционированный полёт на семейной

реликвии.

– Надо сматываться отсюда, да поскорее, – высказала я вслух свою мысль.

Метла выразила поддержку лёгким покачиванием, заодно норовя ещё раз

приложить пострадавшего по лбу. Тот постарался увернуться, но ему это вряд ли

бы удалось, не перехвати я вредную деревяшку в самый последний момент.

– Совсем сдурела? – вызверилась я на метлу. – Мало нам проблем, ты ещё

и трупов решила добавить? Лучше ответь, ты сможешь поднять нас двоих и

перенести в укромное местечко, подальше от бабушки и её гнева?

Метла дёрнулась в моей ладони, и я сочла её движения за готовность

лететь хоть на край света, с каким угодно грузом, лишь бы подальше от злобной

ведьмы.

Дело оставалось за малым. Мне предстояло преодолеть природную

стыдливость и усесться на мужчину сверху, ведь он так и оставался привязанным

к метле. Таким образом, во время полёта он будет висеть снизу, а я, как и

положено ведьме, восседать на метле сверху. Со стороны всё это конечно будет

смотреться до ужаса неприлично, но что делать? Иного способа перемещения

мне придумать не удалось.

В доме послышались чьи-то шаги. И значит, времени на сомнения почти не

осталось. Селия, как женщина разумная, не станет выглядывать во двор и лично

нарываться на неприятности, а сразу поспешит к бабушке с докладом. А леди

Матильда, разумеется, не заставит себя ждать и явится пред наши светлые очи

минуты через две-три, не больше.

Лихо перекинув левую ногу через тело мужчины, я уселась на него сверху.

На изумлённый взгляд синих глаз ответила кривой ухмылкой, пытаясь спрятать за

внешней бравадой одолевающее меня смущение.

– Давай, родная, не подведи, – излишне по-родственному обратилась я к

метле, и та мгновенно взвилась в небо, видимо, до самого последнего прутика

проникнувшись новым для неё статусом члена семьи.

От подобного пируэта меня слегка замутило. Мужчине подо мной тоже

пришлось несладко, особенно учитывая, что буквально несколько минут назад он

получил серьёзную травму головы.

– Эй, полегче, – обратилась я к метле, хлопнув пару раз для острастки по

упругому древку, – не дрова везёшь.

Полёт сразу пошёл ровнее.

Нам несказанно повезло, что имение наше находилось на окраине Вельежа.

А задний двор так и вовсе упирался забором в лес. Было немного страшновато на

довольно приличной скорости петлять между стволами деревьев, но метла, как

вскоре выяснилось, за долгие годы простоя не растеряла ранее наработанных

навыков и её способность к маневрированию оставалась на высоте.

Мужчина подо мной хранил молчание, что вызывало у меня нервный озноб.

Никогда не знаешь, чего ожидать от мага. Надо бы всё ему объяснить, пока он не

счёл наши действия, направленными на причинение умышленного вреда его

светлости. Тогда нам с метлой точно не поздоровится. И даже гнев бабушки

покажется лаской в сравнении с тем, что может сотворить со своими

похитителями разгневанный маг.

– Вы, главное не волнуйтесь, – начала я издалека. – Мы просто немного

покатаемся и сразу вернём вас на место. Правда, не совсем туда, откуда вас

взяли, но ведь так даже лучше. Вам не придётся самому добираться до дома. Вы

только скажите, куда вас доставить, и мы мигом туда долетим.

Во взгляде мужчины читался невысказанный вопрос. И я сочла нужным

пояснить:

– Видите ли, уважаемый лорд маг, на самом деле мы вас спасаем. – А вот

теперь его взгляд сделался удивлённым. Мне же ничего не оставалось, как

развивать тему спасения дальше: – Вы верно в курсе, что моя бабушка самая

настоящая ведьма? – Дождавшись согласного кивка, я продолжила: – Так вот она

очень не любит, когда её тревожат в неурочное время. Вы же по неосторожности

могли прервать её дневной сон, а такое не дозволяется НИ-КО-МУ. – Последнее

слово я произнесла чётко по слогам, чтобы до моего слушателя наконец дошло, какой опасности он подверг себя по незнанию. – Поверьте, вам очень повезло

встретиться с нами и избежать гнева бабушки.

Судя по выражению лица мага, моего мнения он не разделял.

А потом я едва не свалилась с метлы на землю, потому что молчавший всё

время мужчина, вдруг заговорил:

– Сколько тебе лет, девочка? – спросил он, напряжённо вглядываясь в моё

лицо.

Я открыла рот, чтобы что-то ответить, и не смогла вымолвить ни слова.

Потому что правдивый ответ на такой простой вопрос, означал для меня

грандиозные осложнения в ближайшем будущем. Потому что привязка, будь она

не ладна, имела таки место быть. Я как-то сразу это поняла, глядя в потемневшее

от гнева лицо мага.

– Ну, – протянула я нерешительно, смахивая кончиками пальцев пылинки с

его камзола. По правде говоря, по одежде мужчины не мешало бы пройтись

щёткой. Метла изрядно постаралась, пытаясь скрыть последствия своего

преступления.

И вот говорят же – помяни чёрта…

Именно в этот момент некстати упомянутая мной древняя реликвия с

какого-то перепугу вообразила себя веретеном и крутанулась в моих руках так

резко, что я вынужденно ослабила хватку. А потом она резко подалась назад, выскальзывая из переплетения вожжей, ну и заодно из-под меня любимой.

Маг подо мной ещё не понял, что же произошло, да и я, признаюсь, бездарно профукала те драгоценные мгновения, когда ещё можно было схватить

предательницу за ускользающий кончик древка и тем самым предотвратить её

позорное бегство.

Мага резко потянуло вниз, я же, вопреки ожиданиям, зависла в воздухе. К

сожалению, мне это только почудилось. Просто мужчина предположительно весил

раза в два больше, и его падение проходило более ускоренными темпами, чем

моё.

Земля неотвратимо приближалась. Не могу сказать, что у меня перед

глазами пронеслась вся моя жизнь, но холодок, пробежавший по позвоночнику от

предчувствия скорой кончины, я не забуду никогда, если только выживу, что

довольно сомнительно, учитывая, что под нами простирается каменистая

равнина.

Падение прекратилось так же неожиданно, как и началось. Я лишь ощутила, как в мою грудь плашмя ударяется сбежавшая метла, а руки сами с силой

сжимают гладкое древко. И только в последний момент, перед тем как на

огромной скорости унестись в закат, я успела бросить короткий, полный

сожаления взгляд в сторону мага, помочь которому я была не в силах.

Вздох облегчения, вырвавшийся из моей груди, вышел достаточно шумным.

Метла дёрнулась и ускорилась, предчувствуя неладное.

Я же сидела на ней верхом и улыбалась во все тридцать два зуба, потому

что успела заметить, как маг слевитировал на землю. Да-да, он не шмякнулся на

неё кулем, не разбился на смерть, не превратился в груду переломанных костей и

израненной плоти. Вместо этого мужчина плавно спустился с небес на землю и

теперь провожал нас с метлой очень недобрым взглядом.

И мне бы как минимум насторожиться, а лучше и вовсе начать паниковать, но я была так счастлива, что в моей душе попросту не осталось места негативным

эмоциям. Главное, он жив и здоров. Огромная шишка на лбу и куча истраченных

нервов не в счёт. Кто обращает внимание на подобные мелочи, когда буквально в

последний момент удаётся избежать, казалось бы, неминуемой гибели?

Как вскоре выяснилось, мне и не нужно было паниковать, метла делала это

за нас двоих, а потому вела себя, мягко говоря, неадекватно. Да что там говорить, она будто умом тронулась.

Я же не понимала её дерготни. Стоило ли так нервничать из-за какого-то

мага, пусть и разгневанного сверх меры? Ну что он может нам сделать? Я так

вообще несовершеннолетняя – буду ещё почти месяц, и значит неподсудна.

Метле так и вовсе бояться нечего. Не спалит же маг этот древний артефакт дотла, а регенерация у неё будь здоров, всем бы такую.

Но это я, разумная, всё понимала и предвидела, а глупая деревяшка от

страха неслась в неизвестность со всё нарастающей скоростью, стремительно

приближающейся к сверхзвуковой. И разумеется, вовлекла меня за собой в ещё

большие неприятности. Можно даже сказать отправила нас прямиком в ад. А как

ещё называть то место, где мы с ней оказались?

Здесь пусто и серо. Низкий небосвод окрашен в багряные тона. Землю

устилает чахлая растительность в виде мхов и лишайников. Воздух тяжёлый и

влажный. Трудно дышать. Видимость так себе. Всё, что мне удалось рассмотреть

в царящих здесь сумерках – это чёрную громаду замка, возвышавшуюся над

горизонтом.

Метла снова куда-то подевалась.

Честное слово, допрыгается она у меня, привяжу на цепь, чтобы ни шагу в

сторону без моего разрешения не могла сделать.

Беглянка обнаружилась метрах в двадцати, старательно пробивающей

брешь в защите.

– Зря стараешься, – констатировала я, внимательно осмотрев магический

купол, отгораживающий это место от остального мира. – Самим нам отсюда не

выбраться, мы же не маги. Странно, что смогли попасть внутрь, но я, кажется, догадываюсь, в чём тут дело.

Метла, судя по её удручённому виду, тоже догадывалась. Более того, она

точно знала, почему это произошло. Текущая во мне кровь Филидоров сыграла

роль отмычки, открывая нам с привязанным на крови артефактом проход к

родовому замку.

Вот так просто и неожиданно сбываются мечты. Ещё бы понять, почему

вместо радости, мою грудь наполняет тревога?

Глава 6

Приземление прошло на удивление гладко. Мартель действовал на

инстинктах, так как разум его был занят решением более сложной задачи, чем

спасение бренного тела путём левитации. Мужчина даже сумел удержаться на

ногах, не добавив неряшливости своему внешнему виду.

Лорд Навье огляделся, с трудом рассмотрев на горизонте узкую полоску

леса. Придётся потратить не менее двух часов на то, чтобы преодолеть это

расстояние. А потом ещё столько же, чтобы продраться сквозь лесную чащу к

окрестностям Вельежа. Ну да прогулка ещё никому не вредила.

Напрягало другое – ведьма на метле унеслась в противоположную от

города сторону. И значит, бесполезно искать её в доме. Первое впечатление в

этот раз к сожалению оказалось верным – у девчонки напрочь отсутствует

здравомыслие. Чего только стоила её выходка с похищением. На что вообще

рассчитывала эта ненормальная, связываясь с магом? Зачем осуществила

привязку? А главное, почему не воспользовалась результатом своей авантюры?

Добыча оказалась крупнее, чем она ожидала? Или смелости не хватило довести

начатое до конца?

Мартель усмехнулся, вспомнив испуганное лицо девчонки, её расширенные

от страха глаза и напускную браваду, призванную скрыть истинные чувства

глупышки. Потом он поморщился, признавая, что и сам в этой ситуации выглядел

идиотом, пойманным в брачные сети мелкой авантюристкой, и это при том, что

ему долгое время удавалось ускользать из лап куда более опытных хищниц, чем

эта пигалица.

Оставалась надежда решить дело миром. Помнится, девчонка упоминала

об имеющейся у неё бабушке. Судя по отзывам малышки, той ещё ведьме. Но

быть может, старшая в роду окажется мудрее и не захочет раздувать скандал на

пустом месте, без возражений проведя обряд разрыва связующих пут. Что ни

говори, а девчонка добилась привязки обманом, не поставив его в известность о

собственных намерениях и не заручившись его согласием. Подобное действие

противоречит принятым нормам поведения у ведьм. И хоть и не преследуется по

закону, зато репутацию целого рода может подкосить на корню.

Придя к определённому мнению, Мартель направился в сторону Вельежа, справедливо рассудив, что глупо гоняться за маленькой ведьмой в то время, как

можно с удобствами дожидаться её возвращения у неё же дома. Никуда она от

него не денется. Проголодается и вернётся обратно. А если подумать, то нет

никакой необходимости встречаться с ней снова, если удастся договориться со

старшей рода.

Обратный путь, вопреки прогнозам Мартеля, занял у него всего три часа, вместо предполагаемых четырёх. Подгоняемый искренним негодованием и

желанием поскорее освободиться от привязки, мужчина преодолел расстояние до

Вельежа почти что бегом.

На этот раз лорд Навье зашёл в ведьмин дом с тыла, решив не тратить

время на обход участка, раз уж всё равно с парадного входа тут никого не

принимают.

На заднем дворе обнаружился пожилой мужчина, усердно пропалывающий

грядки с какими-то травками. Дом уже не выглядел таким пряничным, как в первое

посещение Мартеля. Теперь то мужчина точно знал, что в нём живут самые

настоящие ведьмы, и был настороже, ничуть не веря внешнему благолепию

особняка.

Как оказалось, опасения его были верны. Стоило мужчине подойти к

крыльцу, как задняя дверь распахнулась, а на Мартеля повеяло жутью. У него

язык бы не повернулся назвать представшую перед ним женщину бабушкой.

Дьявольское отродье, порождение сатаны, кошмар наяву – вот те определения, которыми хотелось наградить эту ведьму.

Взгляд обсидиановых глаз, лишённых даже намека на белки, прожигал

насквозь. Ноздри тонкого хищного носа раздувались от гнева. Пальцы с

отросшими когтями недвусмысленно нацелились в лицо незваного гостя.

– Ты кто такой и что сделал с моей внучкой? – вопросила хозяйка дома и

метнула в него сгусток тёмной энергии, спеленавший Мартеля в тугой кокон

словно младенца.

Впрочем, маг легко скинул с себя колдовское заклятье, чем вызвал капельку

интереса со стороны хозяйки особняка, на мгновенье забывшей об избранной

роли, чем и воспользовался лорд Навье.

– Позвольте представиться, многоуважаемая, Лорд Навье, владетель этих

земель, к вашим услугам.

При этом Мартель не преминул учтиво поклониться, чем вызвал лёгкое

замешательство у ведьмы. Он тут же постарался закрепить свой успех, заявив со

всем возможным почтением:

– Приношу свои извинения за внезапный визит, но имеющееся у меня к вам

дело, не терпит отлагательств.

Исчадие ада разом испарилось, и перед Мартелем предстала обычная

женщина средних лет. Довольно милая на вид. И глаза у неё оказались самыми

обыкновенными – человеческими. Да и голос больше не промораживал до костей, а звучал вполне доброжелательно, разве что чуть-чуть настороженно, но это

можно было списать на волнение.

Мартель внутренне приободрился, подумав, что всё не так плохо, как

показалось вначале. Ведьма вполне адекватна и с ней наверняка получится

договориться.

Тем временем женщина проявила ответную учтивость, пригласив гостя в

дом.

После недолгой беседы за чаепитием, настало время для серьёзного

разговора. Мартель уже выяснил, что хозяйку зовут Матильда Филидор и она

вдова того самого проклятого мага, владения которого расположены близ

северной границы его герцогства. Оставалось лишь мысленно застонать, сознавая, что ситуация хуже некуда. Этому роду уже ничего не страшно. Ниже, чем они упали в глазах ведьминского сообщества, падать некуда. Некогда

могущественный род теперь влачил жалкое существование, обслуживая не самые

богатые и влиятельные слои населения. Знать их попросту игнорировала, считая

общение с опальным семейством невиданным унижением для себя.

Нечего и думать, что хитрая ведьма упустит свой шанс вновь подняться на

вершину пирамиды. И всё же лорд Навье не мог не попытаться осуществить свой

первоначальный план.

– Таким образом, привязка была осуществлена незаконно и я требую

ритуала отмены, – закончил Мартель рассказ о своих злоключениях, виновницей

которых являлась внучка этой, с позволения сказать, леди.

– Не вижу в действиях Абелии ни малейшего нарушения закона, – чересчур

спокойно заявила ведьма. – Вы же не станете отрицать, что выжили, лишь

благодаря усилиям моей внучки?

Лорд Навье не мог с этим не согласиться. В тот момент помощь ведьмы

действительно оказалась очень кстати.

Матильда Филидор растянула губы в довольной улыбке и продолжила:

– Абелия поступилась своими интересами, спасая вам жизнь. Можно даже

сказать, что бедная девочка пожертвовала собой ради благой цели, что, несомненно, заслуживает уважения, а никак не порицания. Или вы думаете, она

специально караулила вас в лесу, чтобы коварно осуществить привязку?

И снова Мартель вынужден был признать правоту ведьмы. Судя по всему, девчонка оказалась в лесу случайно и действительно могла с чистой совестью

пройти мимо, связанная запретом не применять силу до замужества.

Улыбка Матильды Филидор сделалась ослепительной.

– Таким образом, – повторила она его слова, – не вижу никаких предпосылок

для отмены привязки. – И добавила укоризненно: – Вам, как сиятельному лорду

должно быть стыдно пытаться сломать жизнь спасшей вас девушке. Вам ли не

знать, как скажется на её даре отмена привязки?

Мартелю действительно стало стыдно. О дальнейшей судьбе юной ведьмы

он не подумал. Решил, что отступных ей будет достаточно, чтобы не горевать по

утраченному дару. Но видно, у ведьм, как и у магов, блокировка дара не проходит

бесследно.

Лорд Навье с силой сжал челюсти, а затем и кулаки, готовясь к самому

ответственному шагу в жизни каждого мужчины. Затем он резко поднялся и

припал на одно колено, обратившись к ведьме со словами:

– Леди Матильда, я обращаюсь к вам, как к старшей рода. Прошу у вас руки

вашей внучки Абелии. Обязуюсь быть ей хорошим мужем.

Ведьма тоже приподнялась и смахнула с ресниц кружевным платочком

несуществующие слезинки.

– Ах, лорд Навье, дорогой мой мальчик, разве могу я встать на пути двух

любящих сердец? Почту за честь называть вас внуком.

***

Обратный путь в свой замок Мартель проделал молча. Только так он мог

сдержать в себе те чувства, что переполняли его грудь. Тут была и злость на

маленькую ведьму, вовлекшую его в безвыходную ситуацию, и восхищение

старой интриганкой, не оставившей ему выбора, и досада на самого себя, в

течение короткого времени угодившего сразу в две ловушки.

– Теряю хватку, – произнёс он с горькой усмешкой, на что сопровождавший

его отряд предпочёл не реагировать.

Матильда Филидор хоть и была позабыта сильными мира сего, зато

простые люди много чего о ней говорили и всё больше шёпотом, проявляя

инстинктивный страх и глубокое уважение к её дару. А весьма удручённый вид

лорда Навье, принятый им после визита в дом опальной ведьмы, лишь

подтверждал правоту этих слухов – ведьму стоит бояться.

***

Лишь после того как за гостем закрылась входная дверь, Матильда

Филидор позволила себе торжествующую улыбку. Она так же не удержалась от

того, чтобы не погрозить кулаком в пространство, направляя этот

недвусмысленный посыл всем тем, кто позволил себе долгие годы пренебрегать

их семейством. Теперь то все эти высокомерные твари узнают, насколько может

быть злопамятна оскорблённая ведьма.

А затем пожилая женщина без сил рухнула в кресло. Правда, улыбка так и

не сошла с её губ. Этот день несомненно войдёт в историю их семьи. Жаль

только, разделить торжество момента Матильде было решительно не с кем. Дочь

пребывала в придуманном мире и вряд ли захочет его покинуть даже ради столь

значимого для их рода события. А внучка, как обычно предпочла убежать от

проблем. Глупышка ещё не поняла, что скрыться от жизненных трудностей

невозможно. Рано или поздно они всё равно настигнут того, кому были

ниспосланы в качестве испытания. И чем позже это случится, тем больше сил

потребуется на их преодоление.

И всё-таки, не смотря на некоторое недовольство внучкой, Матильда не

могла не испытывать за неё гордость. Пусть случайно, пусть в обход неписанных

правил и с явным нарушением запрета, но Абелии удалось сделать то, чего не

удавалось сделать другим более опытным ведьмам – склонить к браку самого

завидного жениха империи.

– Молодец девочка, – произнесла старая ведьма с чувством. Сказано это

было так тихо, что даже караулящая под дверью Селия не разобрала ни слова.

Зато последующий за этим гневный окрик её госпожи услышали даже соседи.

– Где только демоны носят эту дрянную девчонку, когда к ней приезжал

свататься сам владетельный лорд? – прогремело на всю округу.

Таким вот нехитрым способом Матильда Филидор оповестила всех

любопытствующих о намечающихся в их жизни переменах.

Селия, сражённая известием, взвилась как ужаленная и впервые за годы

службы покинула господский дом без разрешения. Она никак не могла допустить, чтобы скандальную новость распространил по городу кто-то другой. Служанке

очень хотелось посмотреть на растерянные лица тех лавочников, что

отказывались отпускать товары им в долг. Добрая женщина искренне радовалась

за свою госпожу, а особенно за проказницу Абелию, которую нянчила с рождения

и любила как родную.

Глава 7

Совсем стемнело, когда мы с метлой с грехом пополам доплелись до ворот

замка. Вот уж не ожидала, что владения моего предка окажутся столь обширными.

И всё бы ничего, но как выяснилось, лётные способности моей подруги по

несчастью в здешних условиях совершенно не действуют. Всё, на что она

оказалась способна – это довольно бездарно играть роль посоха. А в конце пути

ещё и дверного молотка.

На наш стук, слава всем богам, никто не отозвался. Согласитесь, уж лучше

пустой замок, чем замок, населённый жуткими монстрами. Я хоть и ведьма, но при

этом девушка впечатлительная. А моя метла так и вовсе трусиха, каких свет не

видывал. Теперь то я точно знаю, чем был вызван её геройский поступок в

прошлом. Она просто спасалась бегством, а мы с бабушкой удачно за неё

зацепились, потому и сбежали все вместе.

– Ну хватит трястись, – шикнула я на подругу, – у меня от твоих постукиваний

скоро вся кожа посинеет.

Однако метла и не думала успокаиваться, задрожав ещё сильнее. Надо, кстати, придумать ей имя, а то неудобно получается. Мы так близко общаемся в

последнее время, что почти сроднились, можно даже сказать – срослись. Вон как

эта «отважная» деревяшка жмётся к моему боку – при всём желании захочешь, не

отдерёшь.

– Тебе то чего бояться? – бухтела я, протискиваясь сквозь приоткрытую

створку ворот. – На тебе же столько защитных заклинаний, что даже если очень

захочешь прекратить своё существование – из этого ничего не выйдет.

Метла призадумалась над моими словами и слегка приотстала. Тут как на

грех одна из створок покачнулась и сорвалась с проржавевших петель, рухнув на

булыжную мостовую слева от меня.

Я ойкнула от неожиданности и ушла перекатом вправо, доверившись

инстинктам. Они то меня и спасли, потому что вторая створка не заставила себя

ждать и упала аккурат рядышком с первой, заодно придавив метлу. Та слабо

дёрнулась и даже издала жалобный скрип, призывая меня на помощь. Но что я

могла поделать? Только пообещать, что не брошу страдалицу на погибель и

отправится на поиски рычага.

Должна признаться, без верной спутницы мне сразу стало не по себе. Пусть

толку от неё немного, но когда я её утешала, то на время забывала о собственных

страхах. Теперь же они напомнили о себе прерывистым дыханием и учащённым

сердцебиением, а ещё предательской слабостью в ногах. В общем, мне совсем не

хотелось продолжать свой путь в одиночку. И даже семейные ценности вмиг

утратили для меня свою привлекательность. В конце концов, обходились же мы

столько лет без золотых и серебряных побрякушек. Да мне и носить то их некуда.

Не на рынок же в них ходить.

И всё же метлу нужно было спасать, а потому, сжав волю в кулак, я

направилась… Нет, не в замок. Вряд ли там отыщется нужная мне вещь. А вот в

хозяйственных постройках вполне может обнаружиться что-то подходящее. Лучше

всего для моих целей подошёл бы самый обычный железный лом, но сгодится и

крепкий черенок от лопаты.

Так я рассуждала, делая шаг за шагом по направлению к своей цели. И тут

произошло то, чего я больше всего опасалась. При моём приближении двери

замка с громким скрипом распахнулись, и на пороге возникла фигура

длиннобородого старца в просторной тёмно-синей мантии. На голове его

возвышался колпак с премиленькой кисточкой. И как ни странно, именно наличие

этой кисточки не позволило мне грохнуться в обморок от страха.

– Эээ, – протянула я нерешительно, – добрый вечер?

Приветствие вышло с вопросительной интонацией, с головой выдавая мои

сомнения в том, что этот вечер для меня действительно добрый.

– Добрый, добрый, – закивал головой старик, распахивая дверь пошире, и

лицо его озарилось тёплой улыбкой.

У меня же при виде столь радушного приёма прямо гора с плеч свалилась.

По ассоциации с тяжестью на плечах я сразу же вспомнила о несчастной

метле, томившейся под завалами из дубовых створок. Оглянувшись назад, я

призадумалась, не будет ли наглостью с моей стороны попросить старика о

помощи? Да и чем он может помочь? Разве что подсказать, где в его владениях

можно разжиться ломом.

Однако, пока я думала, чудной старик сделал несколько пассов руками, возвращая ворота на место. При этом он горестно покачал головой, пробормотав

что-то вроде того, что хозяйство без должного присмотра скоро совсем придёт в

упадок, а ему одному очень трудно за всем уследить, тем более что у него

столько дел, столько дел…

Пока я с ошарашенным видом взирала на творящиеся вокруг меня чудеса, хозяин замка и предположительно мой родной дед, каким-то хитрым заклинанием

притянул к нам метлу, прикинувшуюся безоговорочно дохлой. Пришлось

подхватывать подругу за древко и волоком тащить за собой, так как эта негодница

умудрилась придать себе весу. Уж как у неё это получилось, не знаю, но весила

деревяшка сейчас, как чугунная железяка. Она явно не хотела, чтобы её заносили

в замок.

– Прекрати сейчас же, – зло шипела я на неё, но всё без толку.

Старик хитро улыбался, добродушно поглядывая на нас из-под седых

бровей. Его явно веселила моя возня с метлой.

– В мире ничего не меняется, как я погляжу, – вымолвил он наконец. –

Странно, что Матильда так и не избавилась от этой прохиндейки, а ведь сколько

раз на моей памяти грозилась отправить её прямиком в топку, а после ещё и

пепел развеять для верности.

– Вы знаете мою бабушку? – вырвалось у меня.

Согласна, что глупее вопроса и быть не могло. Ещё бы мой дед не знал

мою бабушку. Пришлось делать вид, что я не догадываюсь, где оказалась. С

другой стороны, откуда бы мне об этом знать? Ведь на воротах замка не было

указано, что это собственность семьи Филидор.

– Даже не знаю, что тебе ответить на этот вопрос, девочка, – голос старца

сделался вдруг печальным. – Когда-то мне казалось, что я знаю свою супругу

достаточно хорошо, чтобы ей доверять. К сожалению, жизнь показала, как

ошибочны были мои суждения о ней. Мне горько это осознавать, но Матильда не

прошла испытание на верность, оставив меня именно тогда, когда я больше всего

в ней нуждался.

Дед выглядел таким потерянным, таким несчастным, таким одиноким, что

мне стало его до безумия жаль. Отбросив в сторону притворство, я бросилась в

объятия родного человека, желая во что бы то ни стало облегчить его страдания.

Произнесённые мной слова, казалось, шли из самого сердца:

– Теперь всё в прошлом, дед, – шептала я, шмыгая носом у него на груди. –

Ты больше никогда не будешь один, ведь у тебя есть я, твоя родная внучка.

И даже болезненный тычок под колено не вывел меня из сострадательного

состояния. Что может понимать бездушная деревяшка в терзаниях одинокой

души?

И лишь много позже, после скудной трапезы (а откуда бы взяться у

одинокого старика разносолам?), укладываясь в отведённую мне постель, я

поняла, что же не давало мне покоя весь вечер – у моего деда не билось сердце.

– Да нет, не может такого быть, – уговаривала я себя, меряя босыми ногами

довольно просторное помещение спальни.

Очень не хотелось верить в то, что вечер я провела с нежитью. Как-то

иначе я представляла себе выходцев из царства мёртвых. Существо, прикинувшееся моим дедом, не походило ни на полусгнивший труп, ни на мумию, ни уж тем более на скелет.

А то, что кожа мага в приглушённом свете магических светильников

напоминала пергамент, объясняется возрастом хозяина замка. По самым

скромным подсчётам лет ему далеко за сотню. В такие годы мало кому удаётся

сохранить свежий здоровый румянец во всю щёку.

Метла внимательно вслушивалась в мои рассуждения и время от времени

выражала своё согласие или резко выступала против. В такие минуты она

буквально подскакивала на кровати, на которой расположилась сразу после того, как только мы переступили порог этой спальни. Я лишь рукой махнула на

подобное своеволие с её стороны. Пусть будет рядом, мне так спокойней.

Из её невербальных посылов выходило, что мы таки влипли в

неприятности, угодив в лапы высшей нежити, именуемой в простонародье личем.

А странное поведение переродившегося мага объясняется тем, что ему от меня

что-то нужно. И это что-то должно быть отдано добровольно. В противном случае

лич забрал бы себе это силой.

Из моей груди вырвался невольный стон – да за что мне всё это?

Подруга по несчастью тут же ткнулась мне в бок. Вероятно хотела

напомнить, что я тут не одна такая невезучая.

– А ведь ты вовсе не утратила способность летать, – воскликнула я, осенённая новым прозрением, – ты просто хотела держаться подальше от этого

замка, а я не смогла тебя понять и притащила нас обоих в логово высшей нежити.

Метла резво взвилась в воздух и тюкнула меня легонько по темечку. Не

больно, но очень обидно, будто таким образом обозвала меня дурой.

– Сама такая, – отозвалась я беззлобно, и спросила: – Делать-то что будем?

Уверена, если бы метла была на такое способна, она бы пожала плечами.

Да я и сама понимала, что как такового выхода у нас нет. Даже если нам удастся

удрать из замка, из-под купола без посторонней помощи нам не выбраться, уже

проверяли.

– Придётся какое-то время изображать из себя наивную дурочку, верящую

абсолютно всему, и надеяться на то, что помощь близка, – приняла я наконец

решение, стараясь не обращать внимания на то, как вредная метла мелко

подрагивает, трясясь то ли от страха, то ли от смеха.

Но я и правда верила в то, что уж кто-кто, а моя бабушка кого угодно из-под

земли достанет, не то что из-под какого-то там магического купола. Правда, когда

это случится, я понятия не имела.

И всё-таки мне повезло оказаться в этом ужасном месте не совсем одной.

Метла она ведь только говорить не может, а в остальном такая же живая, как я –

мыслит, чувствует, осязает.

– Ава, – имя для метлы родилось мгновенно. В переводе с древнего языка

оно и означало саму жизнь. Очень подходит той, кто хранит в себе

неисчерпаемый запас жизненной силы.

Метла дёрнулась, откликаясь на имя, а потом ласково провела по моей

щеке тонкими веточками, на концах которых распустились листочки.

Признаться, не ожидала, что так расчувствуюсь от простого проявления её

благодарности. Даже носом шмыгнула пару раз для порядка. А потом вдруг

насторожилась, поняв, что за сегодняшний вечер такое со мной случается отнюдь

не впервые. И значит, наши дела обстоят ещё хуже, чем я думала. Кто-то, решивший, что ему всё дозволено, посмел воздействовать на мои эмоции, притупив на время мыслительные способности одной наивной ведьмочки.

Естественно, во мне сразу же вскипела злость, причём злилась я не только

на коварного лича, но и на себя любимую.

С чего вообще я взяла, что поселившееся в замке умертвие при жизни

являлось моим дедом? Я ведь даже портрета своего родственника никогда не

видела. Этот проходимец мог оказаться кем угодно. Я же нюни распустила, проникнувшись сочувствием к одинокому старику, который, скорее всего, не

нуждался ни в чьей жалости.

На месте мне не сиделось. Не вынеся напряжения, я вновь соскочила с

кровати и прокралась на цыпочках к двери. Приоткрыв тяжёлую створку на ширину

ладони, выглянула наружу и едва не взвизгнула, наткнувшись взглядом на

старинный рыцарский доспех. Рука привычно потянулась за метлой и Ава –

умничка, послушно влетела в мою ладонь. Вот ведь, деревяшка, а понимает, что в

сложившейся ситуации нам лучше держаться вместе.

Что-то, не иначе внутреннее чутьё (в просторечье именуемое шилом), заставило меня покинуть временное убежище и отправиться бродить по

сумрачным коридорам старинного замка. Разумеется, бродила я не просто так, а с

определённой целью – составить для себя примерный план замка и, если

получится, отыскать убежище коварного лича, чтобы в случае побега не угодить в

западню.

Бродила я долго, ещё дольше каталась на метле, проносясь по

бесконечным замковым анфиладам подобно привидению.

– Не спится, деточка?

Старческий голос едва не заставил меня сверзнуться с пятиметровой

высоты на каменный пол. Мы с Авой как раз облетали огромную бронзовую

люстру, увешанную невероятным количеством хрустальных подвесок.

Естественно отвлеклись и, как следствие, утратили бдительность. Ещё одна

непростительная оплошность с моей стороны.

– Тут так красиво, – изобразила я восхищение, обводя рукой зал, за

прошедшие годы ничуть не утративший былого великолепия. Развешанные по

стенам зеркала не помутнели от времени. Обивка мебели не истлела, паркетный

пол выглядел так, будто его натирала целая армия слуг.

А может, я не так далека от истины? Ведь если прислужники лича не

показываются мне на глаза, это не значит, что их тут вовсе нет.

– Это твой дом, милая, – с чувством, мгновенно нашедшим отклик в моей

душе, произнёс старик. – Я и замок, мы так долго ждали твоего возвращения.

Я понимала, что лич снова пытается влиять на меня, но не находила в себе

сил сопротивляться. Его притворным речам хотелось верить. Они дарили тепло и

умиротворение. Мои губы сами собой растянулись в счастливой улыбке, а в

пустой до странности голове билась одна лишь мысль – я дома.

Глава 8

Абелия не вернулась ни к ужину, ни даже к ночи. Её отсутствие

настораживало, но не слишком. На то она и ведьма, чтобы стремиться жить в

полную силу. В мире столько непознанного, столько всего интересного, что нет

ничего удивительного в том, что девочка порой пропадает до самого утра. К тому

же, сиди она дома, не отыскала бы себе жениха. Да ещё какого. Всем на зависть.

За одно только это старшая родственница готова была простить внучке многое.

Матильда Филидор всё ещё пребывала в приподнятом настроении, а

потому не спешила приступать к работе. Зельеварение требовало полной отдачи

сил и энергии, а так же абсолютной сосредоточенности на процессе. В то же

время, сильные эмоции, не важно положительные они или отрицательные, существенно ослабляли внимание, что могло повлечь за собой весьма

неприятные последствия. Именно поэтому, ведьма предпочитала работать ночью, когда никто не мог ей помешать.

Сна не было ни в одном глазу, а заняться Матильде было нечем. Возраст, будь он неладен, накладывал определённые ограничения, лишая ведьму многих

радостей жизни. Она уже не могла без урона для репутации совершать безумные

поступки. А порой так хотелось хоть на мгновенье окунуться в прошлое. Вновь

ощутить себя молодой и дерзкой, способной свести с ума кого угодно.

Какое счастье, что Абелия совсем не похожа на мать. Внучка, будто в

исполнение тайных желаний ведьмы, стала точным отражением самой Матильды

в молодости. Такая же неугомонная, берущая от жизни всё, что та готова ей

предложить и даже больше.

Вот только где носит эту несносную девчонку, когда она так нужна? Без её

шумного присутствия в доме и радость не в радость.

Обычно Матильда не опускалась до банальной слежки, позволяя Абелии

развивать в себе самостоятельность, при этом строго спрашивая с неё за

проступки, если о таковых становилось известно. Однако сегодня был именно

такой день, когда можно было легко оправдать нарушение собственных правил.

Поиск объекта проводился по крови. Простенький ритуал не должен был

вызвать у многоопытной ведьмы никаких затруднений. Матильда привычно

начертила пентаграмму на рабочем столе, расставила по её углам зажжённые

свечи, а в самый центр капнула своей крови. После прочтения заклинания от этих

капель должны протянуться три нити, по числу живущих носительниц этой крови.

Первая, самая отчётливая к самой Матильде, вторая потоньше – к её дочери и

наконец третья, почти прозрачная, но всё равно хорошо различимая, к внучке.

Первая и вторая нити вспыхнули почти сразу и засияли ровным

голубоватым светом, а вот третья едва наметилась. Хуже того, прямо на глазах

она начала истончаться. Матильда только то и успела, что коснуться её

сознанием, определяя направление поиска, и на этом связь оборвалась.

Растерянная от непонимания того, что сейчас произошло, ведьма

попыталась повторить ритуал и не поверила своим глазам. В этот раз не было

даже намёка на третью нить. Как будто её просто стёрли с карты бытия. И это

могло означать лишь одно – Абелии больше нет в мире живых.

Как ненормальная Матильда снова и снова рассекала ладонь острым

лезвием и произносила слова поискового заклинания, пока окончательно не

выбилась из сил. Не замечая ни боли, ни перепачканной в крови одежды, она

рухнула в кресло и уставилась в пространство немигающим взглядом.

Со стороны могло показаться, что ведьма впала в прострацию. Однако так

только казалось. На самом деле Матильда судорожно размышляла о том, что

могло случиться с её дорогой девочкой, и насколько велика вероятность того, что

Абелию занесло в гости к тому чудовищу, которым стал её дед?

Во всяком случае, направление поиска явно намекало на то, что такую

возможность исключать нельзя. Надо ли говорить, что подобный расклад совсем

не обрадовал старую ведьму? Уж лучше быстрая смерть, чем вечность, проведённая в лапах чудовища, в которого превратился её муж.

Но даже если такое случилось, она просто не может не попытаться спасти

малышку. Пусть магия ей не подвластна, зато у неё на примете имеется маг, которому судьба Абелии так же небезразлична. Во всяком случае, Матильда

очень на это надеялась. Правда, лорд Навье не выглядел особенно счастливым, когда выяснилось, что от женитьбы ему не отвертеться, но всё же он производил

впечатление человека благородного. Не стал сыпать угрозами, хотя легко мог

осложнить ведьмам жизнь. Просто принял всю ответственность за случившееся

на себя. Такие как он всегда поступают правильно, даже в ущерб собственным

интересам и уж точно не бросят девушку в беде. Тем более, если речь идёт о

законной невесте.

– Филиберт, вставай! – раздалось громогласное над ухом мирно спящего

дворника, а по совместительству и конюха, и садовода, и мастера на все руки. –

Запрягай карету, через десять минут мы выезжаем.

Мужчина с трудом разлепил тяжёлые веки и невольно отшатнулся, узрев

хозяйку. Надо сказать, там и впрямь было чего пугаться. Филиберт не единожды

лицезрел свою нанимательницу в гневе, но никогда прежде она не являлась к

нему среди ночи с руками, вымазанными по локоть в чьей-то крови.

Уловив испуг в его взгляде, Матильда лишь отмахнулась:

– Не придумывай невесть чего. Абелию я искала по крови, вот и

испачкалась немного.

– Немного? – удивился мужчина.

– Долго искала, – получил он исчерпывающий ответ, после которого и

впрямь заподозрил неладное. Если уж старая хозяйка встревожилась до такой

степени, что всю себя искромсала, значит, было с чего.

С Филиберта мигом слетела сонливость, и он принялся спешно собираться.

Ровно через десять минут карета, запряжённая парой вороных, неслась по

ночной дороге в сторону герцогского замка. Матильда, успевшая за короткий срок

привести себя в порядок, нервно кусала губы, мысленно подбирая слова, которые

помогли бы ей убедить лорда Навье не тянуть время, а отправиться на поиски

Абелии, не дожидаясь утра.

И вот наконец впереди показались высокие шпили сторожевых башен.

Окованные железом ворота по ночному времени были наглухо закрыты. Однако

бдительная стража заметила приближение кареты, и к моменту её появления у

ворот замка из смотрового окошка уже выглядывал дежуривший в эту ночь

охранник.

– Кто такие? – спросил он с плохо скрываемым недовольством. Ночные

гости по определению не несли с собой ничего хорошего. Лишь проблемы, которых у их лорда и так хватало.

– Матильда Филидор к герцогу с важным известием, касательно его

невесты.

Охранник наморщил лоб, припоминая была ли у герцога невеста. Кажется, что-то такое он слышал от тех парней, что сменил вчера на посту. Вроде бы их

лорд ездил к одной красотке в Вельеж, а та не будь дурой, потребовала с него

клятву, что он на ней женится. А потом возьми, да и окажись ведьмой.

«Выходит, не врали», – подумал мужчина, но на всякий случай крикнул

старшего караула. Пусть начальство само разбирается, кого пускать в замок

ночью, а кого гнать взашей. Его дело маленькое, за порядком следить.

Около получаса потребовалось на то, чтобы до герцога наконец дошло

известие о прибытии гостьи. Подбирая наряд, Матильда приложила максимум

усилий, чтобы выглядеть в глазах герцога и его дворни достойно: меховой

палантин, под ним платье простого покроя из очень дорогой ткани, надеваемое в

редкие моменты жизни, в тон ему перчатки и шляпка, и ещё кожаный ридикюль, чтобы было чем занять руки. Из украшений лишь массивные серьги с крупными

изумрудами в цвет её глаз, да перстень с печатью рода – то немногое, что было

надето на ней в тот день, когда она в спешке покидала замок Филидор. Однако и

этого оказалось достаточно, чтобы даже охранники на воротах сочли её знатной

дамой.

В планы Матильды не входило запугивать обитателей замка, всё-таки её

девочке тут жить. И потому она приняла облик благообразной пожилой леди, всем

своим видом вызывающей уважение.

Со всем возможным почтением леди Матильду проводили в одну из

гостиных, куда расторопный слуга немедленно принёс чаю. В меру горячий

бодрящий напиток пришёлся очень кстати. А вот к сдобе ведьма даже не

прикоснулась. От волнения и тревоги ей кусок не лез в горло.

Выпив чаю, женщина приготовилась к долгому ожиданию, однако герцог

появился спустя минуту.

***

Мартель привык вставать очень рано. Он как раз совершал утренние

омовения, когда ему доложили о прибытии нежданной гостьи. Имя Матильды

Филидор навело мужчину на неприятные мысли. Должно было случиться что-то

очень нехорошее, чтобы пожилая женщина сорвалась в дорогу посреди ночи.

Ему стоило немалых усилий, чтобы с порога не потребовать объяснений.

Вместо этого он, как и полагается, начал разговор с приветствий.

– Рад приветствовать вас, леди Филидор, в моём замке. Надеюсь, дорога не

слишком вас утомила?

К счастью, ведьма тоже не была расположена вести светские беседы и

заявила прямо:

– Бросьте, Мартель, эти церемонии. Не до них мне сейчас. Абелия пропала, и только вы можете помочь мне её отыскать.

Герцог даже опешил от такого заявления. Лорд Навье готов был простить

пожилой женщине пренебрежение условностями, но в остальном…

Он не очень хорошо разбирался во всяких там ведьмовских штучках, но

даже ему было известно, что ведьмы способны найти по крови кого угодно.

Никакие магические артефакты не работали с такой точностью, как ведьминское

заклинание поиска.

– Но позвольте, – начал было он.

Однако был прерван решительным:

– Некогда медлить. Она и без того слишком долго там пробыла.

– То есть вы всё же осведомлены о местонахождении вашей внучки? –

спросил Мартель осторожно, как у тяжелобольной. У него не было ни малейшего

желания вновь столкнуться с той злобной мегерой, что встретила его на пороге

своего дома.

– Я почти уверена, что она там, – ответила ведьма.

Не трудно было догадаться, какое такое место имелось ввиду. Лорд Навье

мог бы отнестись к словам леди Матильды скептически, если бы речь не шла о

той ненормальной девчонке, что умудрялась находить неприятности где угодно и

в каком угодно количестве.

Семнадцать лет назад Мартель участвовал в установке защитного купола

над замком Филидор и части прилегающих к нему земель. Двенадцать магов, действуя одновременно, наложили тогда запирающие печати. Снять их возможно

лишь тем же составом. Казалось бы, условие проще некуда, да только собрать

всю компанию воедино – задача не из лёгких. Кто-то подался в отшельники, кто-то

отправился в путешествие, иные заняты научными изысканиями и вряд ли

обрадуются тому, что их отрывают от дел.

Мартель это понимал и не собирался тревожить людей раньше времени. По

крайней мере до тех пор, пока у него не появятся весомые доказательства того, что Абелия каким то чудом угодила под купол, что представлялось ему

маловероятным. Защита над проклятым местом держалась и по сию пору, не

вызывая особых нареканий. К тому же, со временем она как будто усилилась. Сам

лорд Навье не занимался специально этим вопросом, но ходили слухи, что

желающих проникнуть в брошенный замок с целью поживиться чужим

имуществом, теперь встречал довольно горячий приём в виде огненных шаров и

молний.

Даже если Абелия и задалась целью посетить родовые земли, у неё ничего

бы не вышло. Защита её бы не пропустила, как и всех остальных. Другое дело, что, столкнувшись с огненной стихией, девушка могла сильно пострадать и, значит, им действительно следует поторопиться.

– Я велю запрячь в вашу карету свежих лошадей, – обращаясь к гостье, сказал Мартель.

Он предпочёл не вдаваться в подробные объяснения, не находя в этом

смысла. Но Матильда и без того всё поняла. Она посмотрела вслед уходящему

мужчине с благодарностью. Что и говорить, грыз её старое сердце червячок

сомнений. А ну как ошиблась она в этом человеке? Что если свои интересы

окажутся для него в приоритете? В сущности, что значит для лорда Навье жизнь

несостоявшейся невесты? Да практически ничего. Ведь о помолвке официально

ещё не объявлено, значит, никто не осудит его за бездействие. К тому же, нельзя

отрицать, что предложение он сделал вынужденно. Не горел лорд Навье

желанием жениться на первой встречной ведьме, да ещё с таким «приданным».

Однако, нужно было спешить, и Матильда сорвалась с места. Двигаясь

быстро, но ни в коем случае не переходя на бег, она в скором времени оказалась

стоящей перед каретой. Лорд Навье предложил ей руку, помогая забраться

внутрь.

– Я поеду вперёд на некотором расстоянии от вас, – известил он её перед

отъездом. – А вашему кучеру дано указание дожидаться моего возвращения в

безопасном месте.

– Это абсолютно недопустимо, – не преминула возмутиться Матильда. – Что

если моей девочке нужна помощь опытной целительницы?

Стало ясно, что и она была осведомлена об усиленной огненной магией

защите.

– Вы ничем ей не поможете, если сами пострадаете от направленных

зарядов, – парировал Мартель. – Поверьте, будет лучше сделать так, как я

говорю. Мне некогда будет отвлекаться на вашу защиту. Главное сейчас отыскать

Абелию, а исцелить её вы сможете позже.

Видя, что женщина пытается придумать, как настоять на своём, лорд Навье

надавил:

– Решайте скорее. Мы напрасно теряем время.

Упоминание об ускользающем времени вернуло Матильде здравомыслие.

Она и впрямь могла стать магу помехой. Значит, придётся набраться терпения и

молиться, чтобы всё обошлось.

– Ваше слово закон для меня, – произнесла она так тихо, будто каждое

слово давалось ей с трудом.

– Тогда поехали, – распорядился лорд, направляя коня к распахнутым

настежь воротам.

За ним потянулась вереница всадников и лишь после того, как все они

проехали, из замка выкатилась карета с ведьмой.

***

При свете дня магический купол был практически незаметен. Но это лишь

для простых людей. Маг же отчётливо различал на фоне синего неба правильную

структуру купола с наложенными на него заклинаниями. Мартель с

удовлетворением отметил, что защита стоит на месте. Признаться, были у него

опасения на этот счёт. Каких только умельцев от магии не встречал он на своём

пути. В основном это были слабосилки с непомерными амбициями. А уж если к

столь взрывоопасному сочетанию прилагались ещё и деньги, то создаваемые

подобными магами проблемы приходилось разгребать, образно говоря, лопатой.

То, что с куполом что-то не так, Мартель заподозрил лишь тогда, когда

приступил к более тщательной проверке целостности защиты. Делал он это

больше по привычке, чем из острой необходимости и неприятно поразился

увиденному. Оказалось, что их разработка не столь безупречна, как принято было

считать. В строго выверенную сеть заклинаний, служившую основанием купола, вплеталась тонкая нить чужого заклятья.

Пожалуй, она так и осталась бы незамеченной, не реши Мартель подъехать

к куполу поближе, чтобы лично убедиться в том, что рассказы об огненных шарах

не вымысел, и заодно понять природу их возникновения. Он только и успел

подумать о том, что можно было бы не тратить значительную часть резерва на

поддержание щитов, собираясь часть из них снять за ненадобностью. И тут в его

сторону понёсся целый ураган из огненных шаров величиною с мужской кулак.

Нападение оказалось столь мощным и столь неожиданным, что в первое

мгновенье Мартель замер, не в силах отвести взгляд от буйства огненной стихии, бесновавшейся в двух шагах от него, точно в том месте, где её сдерживала его

собственная защита.

Чужое заклятье, трудноразличимое в состоянии покоя, теперь полыхало

ярко алым, наглядно демонстрируя лорду Навье, как глубоко оно успело

внедриться в структуру купола. Установленная магами защита если и

действовала, то явно не так, как было задумано её создателями. Её постепенно

подавляло чужое заклятье. И в скором времени это грозило стать настоящей

проблемой.

Вот и появилась причина для внеочередного созыва совета двенадцати.

Мартель невесело усмехнулся. Потом и эта невесёлая ухмылка сошла с его

губ, а выражение лица стало мрачным. Он вспомнил об Абелии и с горечью

подумал, что уже никогда не сможет вернуть малышке долг жизни, потому что она

не маг и не смогла бы выжить в этой огненной ловушке.

За его спиной послышался то ли всхлип, то ли стон. Мужчина резко

обернулся, уже догадываясь, кого там увидит. Упрямая, своенравная Матильда

Филидор не стала дожидаться в карете, как обещала. Вместо этого она сделала

всё так, как сама решила и теперь стояла в десяти метрах позади него, глядя в

пространство остекленевшими от горя глазами. Будучи умной женщиной, она

сразу всё поняла.

А лорду Навье вдруг захотелось подарить этой женщине хоть каплю

надежды, только бы не видеть её такой – буквально раздавленной обрушившемся

на неё горем.

– Её ведь могло тут и не быть, – молвил он тихо.

Но Матильда его услышала. Безумное отчаяние в её глазах враз сменилось

не менее безумной надеждой. А потом она снова поникла. Казалось, из её тела

вынули стержень. Некогда гордая красивая женщина теперь напоминала

тряпичную куклу.

– Поиск по крови не дал никаких результатов, – произнесла она

помертвевшими губами.

– Это ещё ничего не значит, – продолжил упорствовать маг. – Пока не

найдено тело, рано опускать руки.

Матильда подняла на Мартеля усталые глаза и сказала:

– Спасибо, мой мальчик. Я в тебе не ошиблась.

И, не сказав больше ни слова, поплелась обратно к карете.

Глава 9

Блеск золота и драгоценных камней завораживал. Будь я меркантильной

особой, наверняка бы поддалась искушению, а быть может, и вовсе сошла бы с

ума от одного только лицезрения этого великолепия. К несчастью для моего

условно живого предка, я оказалась девушкой практичной и сразу рассудила, что

от такого богатства будут одни лишь проблемы. Всегда найдутся желающие

прибрать его к загребущим рукам, а я не настолько самонадеянна, чтобы

вообразить себя великой воительницей, способной уберечь своё имущество от

целой оравы разбойников.

Но, разумеется, внешне я ничем не выдала своих мыслей, а напротив, постаралась изобразить из себя восторженную глупышку. Что, в общем-то, не