Читать книгу Заснеженное чудо - Ольга Заровнятных - Страница 1

«Я никогда не задумывалась, какое у меня любимое время года. Вообще не думала о том, что среди набора привычных вещей какая-то может быть любимой. Мне кажется, до определенного времени я просто жила. Нет, даже не жила, а существовала. Ведь разве привычную серую жизнь, где изо дня в день повторяется одно и то же и ничего – ну совершенно ничего! – нельзя выделить, чтобы запомнить, разве такую жизнь можно назвать жизнью?..

Что значит жить? Что такое жизнь? Эти вопросы наверняка задает себе каждый нормальный человек. Я не знаю, почему я их раньше себе не задавала. Мне кажется, я жила как растение. Или как кошка. Ела, что дают. Читала, что задавали в школе. Увлекалась тем, что считали для меня интересным и полезным родители. Утро на улице или вечер – и то, и другое хорошо, да и не все ли равно – вот как-то примерно так я воспринимала жизнь.

Если бы меня спросили, на кого я была похожа из сказок, на какого сказочного персонажа, я бы, наверное, ответила, что на Спящую красавицу. Не потому, что я вся такая из себя очень красивая, а именно потому, что спящая. И вот теперь, когда я проснулась, мне странно думать, что вокруг меня ходит еще очень много таких же спящих людей. Так и хочется крикнуть: «Люди, проснитесь! Подумайте, зачем вы живете?! Поставьте для себя цель в жизни. Оглянитесь вокруг, почувствуйте, как много прекрасного вас окружает».

Нет, меня не целовал прекрасный принц. Моим принцем, если можно так выразиться, оказалась секция карате. Моя двоюродная сестра Аленка занимается карате уже второй год, и в этом году моя мама посоветовала мне сходить на тренировку вместе с Аленкой. Просто посмотреть, а вдруг понравится?..

Я сходила. И увидела, как девчонки и мальчишки, превозмогая себя, выполняют задания тренера, силовые упражнения и растяжки, как учат новые приемы. Я была заинтригована. Еще никогда в жизни мне не приходилось прилагать к чему-то слишком большое усилие. Не приходилось переступать через себя, чтобы чего-то добиться. А тут, на моих глазах, группа девчонок и мальчишек делала это так запросто, но при этом с таким рвением и энтузиазмом, будто за их действиями скрывался какой-то неведомый мне, великий смысл.

В общем, я попробовала стать одной из них. Аленка поговорила с тренером, и меня взяли в группу не в начале учебного года, как это принято, а в ноябре, когда новички уже знают некоторые приемы и так называемые блоки. Я к тому, что я была отстающей по сравнению с ними. Не то чтобы слишком отстающей, но все же.

Мне никогда не приходилось как-то особо напрягаться на уроках физкультуры. Делала, как и все, то, что требовал учитель, только и всего. С легкостью сдавала нормативы. Ну еще бы, ведь это усредненные требования для ребят нашего возраста. Это как бы должен уметь каждый!

И вот тут, начав ходить на тренировки, я поняла, что значит выкладываться в полную силу. Вот так, чтобы совсем, без остатка, прилагая неимоверные усилия и беспокоясь о результате так, словно каждая тренировка – это соревнование. Соревнование самого себя с собой.

Выходя после тренировки на свежий воздух, я впервые в жизни начала ощущать, насколько он свеж, насколько это прекрасно – дышать полной грудью. Казалось бы, после тренировки я должна была чувствовать усталость, еле ноги волочить… А получалось наоборот: я шла домой, словно пружинка, легкая, подтянутая. Я смотрела вокруг себя, замечая малейшие детали, которых никогда прежде не видела, – и то, что воробушки срываются с деревьев так же, как и листья, и то, что люди в плащах похожи на стаю грачей, и что первый снег припудрил землю так неумело, как первоклассница свои щеки, добравшись до маминой пудры…

Думаю, меня так встряхнули не тренировки конкретно, а то, что я стала впервые в жизни хоть к какому-то занятию относиться серьезно, ответственно. Наверное, вместо карате я могла увлечься плаванием. Или начать коллекционировать редких бабочек или марки… Словом, меня изменило то, что я начала видеть интересное в тех вещах и занятиях, на которые раньше и внимания-то не обратила бы.

Как я уже сказала, я стала ходить на тренировки в ноябре. И словно заново открыла для себя мир. Между тем наступила зима. И я поняла, что зима – это мое любимое время года. Конечно, это многим покажется странным. Большинство – я уверена! – считают любимым временем года лето, и у них есть на то все основания: летом каникулы, летом можно купаться, загорать, целыми днями находиться на свежем воздухе, ходить на рыбалку, кататься на велосипеде… Да много что еще.

А мое любимое время года – зима. Подумать только, и почему я раньше этого не замечала? Зимой можно кататься на лыжах. Вот так встаешь на лыжню, постепенно набираешь скорость, отталкиваясь палками, и летишь, словно сам по себе. А если еще катиться с холма… А еще лучше – на санках! Кое-кто из моих ровесников ухмыльнется и заявит, что это детский сад какой-то, но я не раз видела, что на санках катаются даже взрослые.

И я не вижу ничего зазорного в том, чтобы поиграть с друзьями в снежки или даже слепить снеговика в легкую декабрьскую оттепель. Снеговикам, знаете, так радуются проходящие мимо маленькие дети. А у кого хватит фантазии, умения и терпения, может слепить из снега и кое-что оригинальное: снегурочку или собаку…

Конечно, я не смогу сейчас передать всю прелесть зимы своими словами. Зима прекрасна. Мне нравится, когда идет снег – падает медленно крупными хлопьями или носится мелкими шустрыми снежинками. Мне нравится, когда снег просто лежит на земле – ровным слоем или мягкими волнами.

Я люблю, когда в сильный мороз на окнах появляются узоры. Ведь это настоящее волшебство! Я даже сама пыталась нарисовать в альбоме что-то подобное… Но разве я могу сравниться с природой?! Я люблю зиму. Но знаете что? Когда придет весна, я с такой же уверенностью скажу, что мое любимое время года – весна. Когда придет лето – им окажется лето. Осенью это будет осень. Наверное, правильнее будет сказать, что мое любимое время года – жизнь», – Наташка закончила читать и, закрыв тетрадь, раскрасневшись, стараясь ни с кем не встречаться глазами, села за нашу парту.

С любопытством заглянув к ней в тетрадь, я увидела, что оценка за ее сочинение «5+». Вот ничего себе! По сути, Наташка нагородила какую-то гору информации, рассказав обо всем понемножку и совсем вкратце отписавшись на тему сочинения – «Мое любимое время года».

Я ничего не понимала. У меня тоже была пятерка. Ну, пусть без плюса, хотя из-за этого у меня, конечно, возникли определенные вопросы к нашей Маргарите Львовне. Все равно, у меня тоже была пятерка, я с уверенностью могла сказать, что раскрыла тему целиком и без остатка, так почему сочинение перед всем классом Маргарита Львовна попросила зачитать Наташку, а не меня?..

Я следила за нашей учительницей русского языка и литературы, не слыша даже, о чем она говорит. Мне было крайне важно самой для себя ответить на вопрос: что только что произошло? Почему Наташкино сумбурное сочинение вызвало у Маргариты Львовны столько восхищения? Между прочим, она впервые на моей памяти просила кого-то зачитать свое сочинение вслух. Будто это было стихотворение или рассказ классика, не меньше.

Маргарита Львовна ходила от своего учительского стола к доске и обратно, непременно что-то поправляя на ходу – то очки в толстой оправе леопардовой расцветки, то классный журнал, то мел. Ей мои испепеляющие взгляды были как об стенку горох. Не потому, что она к таким привыкла, а потому, что принимала их за внимательные, полные интереса и сосредоточенности на учебном материале.

Я смотрела на нее, и постепенно мое негодование сменилось ненавистью. Вот, если подумать, разве так должна выглядеть женщина, разбирающаяся в литературе? Ведь вся литература, по сути, о чем? Правильно, о любви. О любви, о жизни… О любви к жизни, в конце концов. Но разве может такая сухая, непривлекательная женщина, как Маргарита Львовна, что-то знать о любви или о жизни?

Вот возьмем, к примеру, ее манеру непрерывно хвататься за разные вещи. Ну неужели это кого-то может не раздражать? Это даже меня – а я, между прочим, очень уравновешенный человек – выводит из себя. Не говоря уже о лицах противоположного пола.

Кстати, о мужчинах. Что-то я ни разу не видела, чтобы Маргариту Львовну кто-то встречал или провожал после школы. Вот биологичку Тамару Сергеевну всегда муж на шикарном джипе встречает. А химичку Ирину Леонидовну провожают в школу дети. Ну как провожают – они вместе с ней в школу идут, потому что в нашей же школе и учатся. Значит, химичка замужем или хотя бы была.

Маргариту Львовну никто не встречает и никто не провожает. Никто даже за один стол с ней в столовой не садится. Физрук – пожилой сухощавый мужчина – и тот ее сторонится. По крайней мере, уж я-то заметила, как он бегал от нашей Маргариты Львовны на День учителя, когда всех учителей поздравляли в актовом зале, после поздравлялок мы, отличники, читали им со сцены стихи, а учителя, как говорится, общались, празднуя свой праздник.

Маргарита Львовна, конечно, тот еще кадр… Ей бы к стилисту сходить, чтобы он выбросил прочь ее шмотки, чудом сохранившиеся, наверное, еще с прошлого века. Может, они ей даже от бабушки достались. Все эти чудовищные блузки в крупный горошек с пышными воланами. Длинные юбки со складками. Туфли с тупым носком и квадратным каблуком. Какой монстр все это придумал?!

К тому же Маргарита Львовна была худой как щепка. Это обычное сравнение. Я бы сказала: худой, как прищепка, потому что знала за Маргаритой Львовной эту назойливую черту характера, так и подзуживающую ее кого-нибудь «прищемить», в переносном смысле, конечно. Она просто не могла обойтись без едких замечаний, без нотаций, без язвительных намеков.

Казалось бы, такой человек, как она, который ну точно ничего не понимает в жизни, не разбирается в любви, – такой человек не должен учить детей литературе. А выходило наоборот! Мне кажется, Маргарита Львовна ринулась в мир литературы не от знания жизни, а от незнания ее. От возможности жить в мире фантазии, игнорируя реальность.

Нет, ну правда, что ей не понравилось в моем сочинении по сравнению с Наташкиным? Я опустила глаза в собственную тетрадь и пробежалась по строчкам: «Волшебное, всеми любимое время года», «свежий воздух, наполненный ароматами трав и цветов», «даже животные, кажется, из всех сезонов предпочитают лето: они имеют возможность греться на солнышке, а не прятаться по подвалам в поисках теплого уголка», «если присмотреться к собаке, развалившейся на ступеньках магазина, кажется, что она улыбается», «птицы, стригущие воздух своими крыльями в неистовом полете». Идеально! И таких предложений, между прочим, целых два листа!

Я скосила глаза в Наташкину тетрадь: ну… страничка, чуть больше. Страничка бессвязного бреда. Простого выплеска откровений. Так чем же они так зацепили нашу учительницу? Я решила, что в этом есть какой-то подвох. Что-то, о чем я не знаю. Возможно, Наташка каким-то образом подлизалась к Маргарите Львовне. Может, сумку после уроков помогла ей до дома донести. Точно! Не после уроков только, а после магазина. Подкараулила ее возле магазина и помогла донести до дома покупки! Ну Наташка, ну проныра…

С другой стороны, мне казалось, что я хорошо разбираюсь в людях и не в Наташкином характере было добиваться своего таким вот нечестным путем. Я задумчиво посмотрела на Наташку, горящими глазами следящую за Маргаритой Львовной. Моя подруга все еще сидела раскрасневшаяся, наверняка прокручивала в голове миг своего триумфа. Ну ничего, ничего, в другой раз торжествовать буду я. Я такое сочинение напишу, какого еще никогда не писала! Надо только узнать, что же так потрясло Маргариту Львовну…

А может, дело было в том, что наша учительница всего лишь любила зиму?.. В сочинении, правда, речь шла большей частью о занятиях карате, но что-то я сомневаюсь, глядя на Маргариту Львовну, что она вообще хоть раз в жизни увлекалась каким-либо видом спорта. Значит, вполне вероятно, дело было в зиме. Ну а что, наверняка же никто из нашего класса больше про зиму не написал. Все поголовно писали о лете. Честно писали, между прочим, не то что Наташка.

– Что? – удивленно спросила меня Наташка, заметив наконец мой прилипший к ней взгляд.

– Ничего, – торопливо ответила я. – У тебя вот тут, кажется, ручкой испачкано, – я поскребла у себя щеку чуть ниже левого глаза.

Наташка немедленно последовала моему примеру. Доверчивая, жуть! Кожа у нее была бледной, покрытой россыпью веснушек. Такая легко раздражается от любого прикосновения, поэтому на щеке у Наташки немедленно появилось багровое пятно.

– Все? – с надеждой спросила Наташка.

Я сделала вид, что внимательно разглядываю ее щеку. Было бы там что рассматривать… То ли дело моя кожа – смуглая, бархатистая. Она казалось покрытой загаром в любое время года. Мне было чем гордиться.

– Вроде, все, – с сомнением проговорила я. – Да это, может, вообще веснушка была. Крупная такая, – не удержалась я.

Наташка досадливо опустила глаза. Зря я так, конечно. Уж мне ли было не знать, как она комплексовала из-за своих веснушек. Как пыталась свести их летом с помощью сока из листьев одуванчика и лимонного сока. Летом веснушки расцветали на Наташкином лице, как тюльпаны на клумбе. Вот в чем была истинная причина Наташкиной любви к зиме, а не к лету. Какая уж из нее каратистка, она даже от моих насмешек не знала, как защититься.

– Многие поэты писали хвалебные стихи о зиме, – разносился по классу восторженный голос Маргариты Львовны. – Вспомните хотя бы стихотворение «Зимнее утро» Александра Сергеевича Пушкина: «Мороз и солнце! День чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный»…

Я снова скользнула взглядом по сочинению Наташки: неровный прыгающий почерк, часто забегающий за поля. Отметка «пять с плюсом». А вторая-то, через дробь – четверка! Это за грамотность. Но тем не менее, у меня-то было две пятерки, а Наташку с ее четверкой попросили читать вслух, словно ставя ее сочинение в пример, демонстрируя всем нам, как на самом деле следует писать!

Мое возмущение билось во мне, как раненая птица. Как тысячи снежинок в окно во время бушующей ночной бури. Если бы меня сейчас усадили писать сочинение на тему «Несправедливость», поверьте, я бы нашла слова, чтобы выразить мои чувства. И уж это-то сочинение наверняка не только было бы зачитано перед классом, но его бы закрепили на доске почета сочинений, если бы придумали такую доску.

– Многие известные русские поэты и писатели родились зимой, – продолжала настраивать нас на зимний лад Маргарита Львовна. – Например, Федор Иванович Тютчев, посвятивший зиме такие строки: «Чародейкою Зимою околдован, лес стоит, и под снежной бахромою, неподвижною, немою, чудной жизнью он блестит»…

День рождения! Ну конечно! Меня наконец-то осенило. У Маргариты Львовны день рождения был именно зимой. Не помню, правда, какого числа и даже в каком месяце – кажется, в феврале, но, видимо, Наташка об этом очень вовремя вспомнила и, что называется, подсуетилась.

А может, Наташке мама подсказала? Ее мама, правда, не входила в родительский комитет, как, например, моя, и мало что знала о памятных датах нашего класса, но, может быть, с прошлого года запомнила, когда мы всем классом на подарок Маргарите Львовне скидывались. Я мало что знала о Наташкиной маме, потому что видела ее крайне редко. Ну а вытянуть из самой Наташки какую-нибудь инфу о ее родителях было вообще за гранью возможного. Наташка всегда была замкнутой. Из нас двоих говорила обычно я, а Наташка с почтением внимала.

Да, теперь-то я была уверена в том, что все дело в дне рождения Маргариты Львовны. Наверняка, кроме нашего класса, ее никто больше не поздравлял, поэтому для нее так важно было упоминание о зиме – как упоминание о ее дне рождения. Надо будет в таком случае разузнать, когда день рождения у мамы Маргариты Львовны. Если он будет весной – о’кей, без проблем, моим любимым временем года станет весна. Вот тогда мы и посмотрим, чье сочинение больше понравится Маргарите Львовне…