Читать книгу Архимаг, который живёт в подвале. Том 1 - - Страница 1

Старик был мёртв.

Уже месяц как, если начистоту.

На похороны, меня, его самого любимого внука, не пустили. Зато сюда, на распределение наследства, притащили буквально силком.

– …Максим Грачёв из рода Грачёвых, – монотонно пробубнил седовласый нотариус , – ознакомьтесь с волей покойного.

Я предпочитаю просто «Макс».

Юрист ткнул в меня конвертом с претенциозной сургучной печатью. Как по команде, взгляды всех собравшихся обратились в мою сторону.

Повисла тишина.

– Может, тогда… ну, не знаю – хотя бы руки мне отпустите? – ненавязчиво предложил я.

И действительно. Сложно принять протянутый конверт, когда два дюжих мордоворота держат тебя «под локотки» уже второй час, с самого начала церемонии.

Личная охрана, так сказать. Заботливо отправлены роднёй, проследить, чтобы в дороге со мной ничего не случилось и я прибыл на место в целости и сохранности.

Так они мне объяснили, вломившись с утра пораньше в квартиру.

Амбалы вопрошающе глянули на мужчину с фигурой кашалота, что стоял немного осторонь – моего дядю. Дождавшись его одобрительного кивка, они отпустили меня и отступили на полшага в стороны.

Вот только я вовсе не спешил брать конверт.

Видите ли… когда ты бастард, а особенно – бастард такого рода, как Грачёвы, с подобными вещами лучше быть осторожнее.

Нет более простого способа обнаружить себя висящим на ветке дуба, с нежно зажатым в руке листочком об отказе от наследства, чем получить от покойного больше, чем ты заслуживаешь. По мнению родни, разумеется.

Эта самая родня, кстати, не переставала переводить взгляды с конверта на меня и обратно.

Я же глупо уставился на дыру в своих поношенных найках. Наверное, порвались, когда эти два братка паковали меня при первых лучах солнца.

Пауза определённо затянулась.

– Максим… Грачёв… из рода Грачёвых, – по-прежнему монотонно повторил юрист, – возьмите конверт и ознакомьтесь с волей покойного.

Я оторвал глаза от ботинок.

Двоюродный братец. Двоюродная сестричка. Прочая родня, ближняя и дальняя, чьи однотипные физиономии сливались в моём воображении в единую массу, густую, как заварной крем. Вся основная ветка рода глядела на меня с нетерпеливым раздражением, даже не пытаясь его скрыть.

Ладно. Я вздохнул.

Перед петлей не надышишься.

Шагнув вперёд, я потянулся за конвертом…

Но рука дяди-кашалота оказалась быстрее.

Ох. Дядя Больжедор. Я, конечно, понимаю – ты наконец-то дождался дедовой смерти, взошёл на его место, унаследовал власть и всё такое. Но к чему этот цирк? Мог бы и сразу забрать конверт, а не выжидать момент, чтобы показательно выдернуть его у меня из-под носа.

Впрочем, на меня Больжедор уже не глядел; жадно впившись пальцами в алый конверт, он принялся небрежно рвать его сбоку. Его пухлые щёчки, давным-давно похоронившие под собой скулы, взволнованно подёргивались при каждом новом движении. Наконец, дядя почесал свою козлиную бородку – единственное, что отдувалось за всю растительность на его голове – и развернул документ.

Мелкие глазки забегали по строчкам.

Я внимательно наблюдал за ним.

По мере того как дядя читал бумагу, его морщины становились все глубже, тонкие губы втягивались под самое небо, а широкие ноздри принялись трепетать как нераскрытый парашют.

Несколько раз мне уже приходилось видеть эту гримасу. Я расслабился.

Так дядя улыбается.

Ну а после того, как по помещению хрипло разнеслось то ли кряхтение сутулой псины на обочине, то ли карканье кастрированной вороны, я понял, что не ошибся.

Всё верно – дядя заливисто рассмеялся.

Прочее семейство исподволь обменивалось недоумевающими взглядами; в дальних рядах кто-то о чём-то тихо переговаривался…

Я же уже понимал: мне ничего не угрожает.

Похоже, мой любимый дедушка – глава одного из сильнейших родов страны и единственная причина, по которой я, будучи связан с этими людьми, дожил до своих девятнадцати лет – не оставил мне ничего ценного. Во всяком случае, ничего, что было бы ценным в глазах Больжедора.

Тот, кстати, уже успел отсмеяться, и теперь педантично упаковывал документ обратно в конверт. Бррр… как при таком весе у дяди получилось иметь такие длинные и крючковатые, слово у носферату, пальцы?

– Так что, я свободен? – спокойно уточнил я, дождавшись, когда алый конверт окажется у меня в руках.

– Да, да, можешь идти, – фальшивая улыбка на лице Больжедора выглядела так же омерзительно, как и настоящая. – Я тебя провожу.

Я пожал плечами. Чем ближе к выходу тем лучше.

Хотя, конечно, ничего хорошего мне это предложение не сулило, понятно как день. Я покосился на своего кузена, дядиного сына; они с его невестой зачем-то потащились за нами, лишний раз намекая, что со мной закрыты ещё не все вопросы.

Почему я так думаю?

Ну, дело в том, что невеста моего братца слишком хороша для него. Карина, моя давняя знакомая по спортзалу, модель и актриса. Я давно корил себя за то, что мы с ней так хорошо сдружились – иначе пару лет назад она не зашла бы в гости ко мне домой и не попалась бы на глаза братцу.

Да-да, моё желание познакомить её с одним из двух дорогих для меня людей – дедом – в итоге сломало девушке жизнь. Её увидел мой братец, и она ему понравилась. Он же ей – не особо. Только вот дяде много было не нужно, он кинул все свои силы и ресурсы, давя на родителей и работодателей Карины, чтобы заставить её иногда общаться с моим кузеном.

И уж вовсе не представляю, на что им пришлось пойти, чтобы она приняла его предложение о женитьбе – спустя три года неловких посиделок за кофе раз в месяц.

Так вот. Если бы дядя не собирался сказать что-то, возносящее моего двоюродного братца передо мной в глазах моей давней подруги, то братец бы и не потащился следом.

– Так что, – тяжело вздохнул я, особо не надеясь на лёгкую развязку, – прощаемся или как?

Двери конторы нотариуса захлопнулись; мы оказались на парковке, заставленной дорогими машинами моей «чистокровной» родни.

– Не так быстро, – улыбка пропала с дядиного лица. – Нам нужно закрыть с тобой пару вопросов… не хочу оставлять тебя в подвешенном состоянии.

О чём это он?

– Старик любил тебя… а любовь часто делает людей слепыми… – продолжал Больжедор, скрестив руки на груди. – Но времена меняются; роду необходимы перемены. Ради процветания семьи придётся принимать непростые решения – например, не игнорировать больше твои махинации.

Кузен ехидно улыбался, пока я пытался сообразить, что именно дядя хочет мне сказать с помощью цитат из мелодрам.

– Ты же не думал, что я не замечу этого? – дядя попытался изобразить справедливо-обличающий взгляд. – Того, что ты злоупотреблял своими полномочиями, пользовался корпоративными финансами в личных целях…

Видимо, моё лицо перекосилось слишком резко, так как Больжедор сразу же поспешил добавить:

– Иначе как ещё объяснить наличие такого количества денег на твоем счету?

Иногда некоторые утверждения бывают столь тупыми, что заставляют замереть тебя на месте не хуже, чем разряд в двести двадцать.

– Как объяснить наличие такого количества денег на моем счету? – я посмотрел на Больжедора как на идиота.

Как объяснить наличие такого количества денег на моем счету… Очень просто.

Мой усопший дед был действительно выдающимся человеком – казалось, что у него получается всё, к чему бы он ни прикоснулся. Чего стоит взлёт нашего рода на вершину с абсолютного нуля исключительно силами старика! Однако время не пощадило даже его.

При всех талантах и достоинствах дедушки, медиа-грамотность не была его сильной стороной.

Пару лет назад официальные власти и всякие гражданские активисты начали кампанию травли аристократов. Обвиняли нас в том, что мы не более чем узаконенные бандиты, мошенники и проходимцы. Говорили, что в современном обществе места нам нет.

Год активной обработки общества, и имидж аристократии резко упал. Само собой, это зацепило и наш род. Количество рекрутов уменьшилось, связываться со знатью стало немодным.

Честно признаться, меня это всё заботило мало. Особого дела до состояния клана мне никогда не было – бастард, как-никак.

Вот только старика я любил. А потому, когда я увидел как остальная родня начала бегать к нему с великолепными идеями вроде раздачи гречки пенсионерам для поднятия имиджа рода – остаться в стороне не смог.

Я пришёл к деду и предложил ему нормальное решение. Пришёл с готовым планом медиа-компании и доходчиво объяснил, как Интернет поможет нам оставаться на плаву.

Дед мне доверился. И был прав. Постепенно дело росло; из меня и моего старого ноутбука всё увеличилось до целого отдела, закрутилось по-крупному.

Что же до денег… Самое смешное – то, что моя зарплата полностью состояла из процента от успешных сделок и рекламных проектов, которые мной же и организовывались. Никаких подачек – принципиальное условие деда.

Каждая копейка на счету заработана исключительно моими силами.

Впрочем… я искренне допускал, что дяде Больжедору может быть непонятен концепт честной работы.

Он, кстати, всё продолжал говорить.

– И более того, Макс, говоря между нами… – вкрадчивым тоном добавил дядя, – мы же оба понимаем, что весь успех полностью лежит на плечах твоего двоюродного брата, которого мы вовремя назначили твоим замом.

– Да вы что? – я вежливо улыбнулся.

На деле же мои зубы заскрипели, как стёршиеся тормоза на высокой скорости.

Кузен.

Этот баран появился в моём отделе год назад, когда мы дошли до того уровня, где переговоры начали проводиться лично, а значит, нужен был и официальный представитель от клана. Я, как бастард, эту функцию выполнять не мог, вот и приходилось таскать этого болванчика на все встречи, где он всё портил своей тупой хернёй, вычитанной в книжках по бизнес-коучингу.

Я уж не буду упоминать, что без моего присутствия он провалил 90% всех сделок. Даже тех, где что-то было нужно не нам, а от нас.

– …да и в целом он куда лучший управленец, чем ты…

У меня в отделе даже у уборщицы было больше закрытых сделок, чем у него. Что сказать… Мало кто устоит перед выпечкой Анфисы.

– …и это ещё мы не затронули твоё отношение к сотрудникам. Согласно соцопросам, ты был кошмарным руководителем, Макс…

Глядя на ухмыляющуюся рожу братца, я начинал догадываться, куда делась та коробка с пустыми бланками для соцопросов из моего стола.

– …иными словами, вся команда держалась на твоём брате.

Если что, он сейчас говорит о человеке, который на полном серьёзе размышлял о розгах, как о ключевом элементе тимбилдинга.

– Короче говоря, – подытожил Больжедор, уперев в меня взгляд, – не хочу сильно расхваливать своего сына, но ты уволен, а нечестно нажитые счета заморожены по подозрению в корпоративном мошенничестве. И не кривись так: будь на твоём месте кто-то другой, последствия были бы куда серьёзнее.

Наверное, нужно было что-нибудь ответить. Гордое и непременно остроумное. Вот только мозг отказывался выдавать какие-то слова.

Я был совершенно готов к тому, что дядя с прочей роднёй не дадут мне ни копейки от себя.

Но они пошли дальше и отняли у меня то, что я заработал самостоятельно.

И не просто так, между прочим, заработал, а для того, чтобы нормально себя чувствовать после поступления в клановскую Академию. Для того, чтобы не вылететь оттуда, мне нужно будет отдавать учёбе все силы, и совместить это с работой никак не выйдет.

Да и социально – я понимал, что быть бедным бастардом в академии для аристократов гораздо хуже, чем быть просто бастардом. Вот я и создавал себе «подушку безопасности». Теперь же…

– Кстати говоря! – дядя неприятно хихикнул, сцепляя руки перед собой. – Насколько мне известно, на прошлой неделе тебя приняли в Академию. Говорят, ты сдал на высший балл. Магический калека и на высший балл, как же! Уж не знаю, какие грязные уловки ты использовать, чтобы это провернуть, кому платил взятки с наших денег…

Я учился, придурок!

– …не буду говорить о том, что мне неприятно от мысли, что мой сын будет учиться в одном учебном заведении с обманщиком… но дело тут даже не в этом, – дядя вновь посерьёзнел. – Я, как новый глава рода, не могу позволить пятнать имя нашего клана в подобных схемах.

Ну давай. Что ты там ещё выдумал?

– Поэтому я тебя его лишаю, – заключил дядя. – С сегодняшнего дня твои документы больше недействительны. Светить ими где-либо не советую – можешь попасть в неприятности.

Я молчал; лицо оставалось внешне спокойным, хотя это было и непросто.

– Это всё? – уточнил я после недолгой паузы.

Судя по промелькнувшей растерянности на лице дяди, тот ожидал встретить иную реакцию. Что ж, мне нечем было его порадовать.

На самом деле, даже после раскрытия завещания я не был на сто процентов уверен, что меня оставят в живых. Но теперь кое-что становилось понятным.

Зная дядю… готов поспорить, что это именно братец уговорил его не трогать меня – хотел лишний раз самоутвердиться за мой счёт, почувствовать себя круче, чем есть. Никогда бы не подумал, что его мерзкий характер спасёт мне жизнь.

Но… я покосился на дядю. Как бы из-за моей реакции, слишком уж спокойной внешне, он не начал сомневаться в правильности своего выбора. Судя по лицу, он сейчас именно об этом и подумал.

Ладно. Не время для гордости.

Вздох.

– И… что мне теперь делать?

Вот это уже больше соответствовало дядиным ожиданиям; Больжедор буквально расцвёл на глазах.

– Не думай, что мы бросаем тебя на произвол судьбы, – вновь улыбнулся он. – У нас как раз освободилась вакансия главного завхоза. Сможешь управлять садовниками, дворниками, сантехниками. Сделаешь себе новый отдел…

Он почесал в затылке.

– …по ландшафтному дизайну, или как вы там это называете. И, к тому же, хорошая новость – даже документы не нужны!

Я приподнял бровь.

Это не просто очередная возможность унизить меня – дядя хочет держать меня на привязи, не желая отпускать того, кто слишком много знает о внутренней кухне клана. Или так, или… привет, «несчастный случай».

– Мне… нужно немного подумать, – для того, чтобы ответить спокойно и не ляпнуть какую-нибудь глупость, пришлось прикусить себе язык. – Куда мне отправлять резюме?

– Насчёт этого не переживай, – тон Больжедора в момент стал холодным. – Когда будет нужно, мы сами тебя найдём.

Это не только звучало как угроза. Это и было ей.

Я лишь кивнул, бросив последний взгляд на дядю, брата и Карину. Последняя молчала, и её взгляд – что сейчас, что во время всего диалога – ничего не выражал.

Ну и ладно.

– Вот и договорились. Доброй ночи, – кивнул я – и, развернувшись, зашагал прочь с парковки.

– Ах да… Макс! – голос дяди вновь раздался позади, как предательский выстрел в спину. – Не думай, что я как-то на тебе отыгрываюсь. Ты не единственный, кто попал под реформацию! Есть ещё ряд других издержек, которые мы также решили сократить.

* * *

Ряд других издержек.

Никогда бы не подумал, что мою мать назовут «другой издержкой».

Бледно-прозрачные капли падали вниз, соблюдая точный интервал в три секунды; мама замерла на больничной койке, подключённая к аппарату. Пока ещё – подключённая. Как там сказал этот мудак в белом халате? «Льготный период составит 48 часов; если по истечении этого срока вы не внесёте оплату, мы будем вынуждены»…

Вышвырнуть её вон.

Больжедор. Этот скот ведь специально, да? Он даже сделал это не неделей раньше, а именно сейчас, после разговора со мной – позвонил в больницу, пока я ехал сюда.

Вот тебе и «мы сами тебя найдём». Нет, он не торопится; это случится не завтра и не послезавтра. Неделя? Две? Целый месяц? Дядя спокойно выждет, пока я опущусь на самое дно, пока здоровье мамы ухудшится до предела. Он хочет довести меня до отчаяния, чтобы я буквально молил его взять меня хоть на какую-то работу.

Грёбаный бесчеловечный пидор.

Впрочем, сидеть на заднице ровно и ждать от него милости – совершенно не вариант. Мама может и не дожить до триумфального появления Больжедора; делать всё возможное нужно уже сейчас.

Всё возможно.

Вот только меня оставили буквально без штанов. Деньги? Счета заморожены. Жильё? Корпоративное, от фирмы, его я тоже лишился. Даже офшоры и те нашли; требуют верификации по паспорту – а паспорт аннулирован; я уже успел проверить это по пути сюда.

Только отойдя от палаты, я осознал, что у меня чуть дрожат руки.

С-сука. Хорошо, что этого не видит никто из моих милых родственничков – они бы наверняка порадовались такому зрелищу, ещё и пошутили бы на эту тему. Похоже, мне предстоит переехать в картонную коробку и питаться росой, и даже так мне будет неоткуда взять деньги на оплату лечения матери.

Если только…

Старик ведь должен был это предвидеть, так?

Какое-то время я неподвижно глядел на алый конверт в своей руке; сердце ухало в груди как сумасшедшее. Последняя надежда, старик, не подведи!..

Одним движением я вынул из уже разорванного конверта бумаги, вчитался в написанное…

…

Дед.

«…моему внуку, Максиму Грачёву, я завещаю подвальное помещение, расположенное под женским общежитием Академии, по адресу…»

Дед.

Ты на приколе?

Я пару раз моргнул, но картинка не изменилась. Вот текст завещания, вот документы на помещение, вот ключ, видимо, от него – здоровенный, как от амбарного замка.

П****ц.

А ведь я правда надеялся, что там что-то, что можно продать. Получить хоть немного денег; отсрочку на пару месяцев.

Но… я получил подвал.

Грёбаный подвал под женской общагой.

И без паспорта я его не смогу продать даже за бесценок. Тем более, что само общежитие Академии – историческое здание, государственная собственность… Как дед вообще заполучил этот подвал?

Ладно, неважно – как. Важно – с чего он взял, что это именно то, что мне сейчас нужно? И почему именно под женской общагой? Переживал, что я не найду себе подружку?

Очередной «жизненный урок» в твоём стиле?

Плевать. Вопросов много, но все они подождут. Сейчас мне нужны деньги, и быстрые деньги. И раз дедов прощальный подарок себя не оправдал…

Остаётся всего один вариант.

Я со вздохом полез за мобильным телефоном. «Алиса» стояла в контактах первой.

Долго ждать не пришлось.

– Макс, – голос девушки был, как всегда, жизнерадостным. – Мне уже заказывать столик для свидания этим вечером, или немного подождать?

Хех. Дежурная шутка заставила меня улыбнуться даже сейчас. Никогда не устаревает.

Вот, собственно, и ещё одно последствие дедовских «уроков жизни». С Алисой я познакомился после того, как в четырнадцать лет имел глупость пожаловаться старику, что мне никто не подарил валентинку 14 февраля. В ответ дед только рассмеялся и сообщил, чтобы я не переживал, ведь у меня есть самая настоящая невеста.

Будучи глупым подростком, я так и не понял, что это было очередным дедовским розыгрышем. Как мне и было велено, я купил лучший букет цветов и направился по указанному адресу – знакомиться со своей «невестой». Стоит ли говорить, что ничего хорошего меня там ждать не могло?

До сих пор помню тот день. Злачный район с выбитыми фонарями, помещение позади ночного клуба, бритоголовые амбалы на входе. И я – в красивом отутюженном костюмчике, с букетом роз и робкой улыбкой на лице.

Вот только если дед думал, что, увидев логово одной из уличных банд, я всё осознаю и уйду обратно, то здесь он ошибся. Ни амбалы, ни здравый смысл так и не смогли остановить меня; то ли из упрямства и злости на деда, то ли от какой-то отчаянной надежды я всё же пробился внутрь и вручил букет дочке местного главаря.

Как вы догадались, это и была Алиса.

Что ж; дед тогда долго смеялся, а отсмеявшись, сообщил мне, что моя наглость едва не привела к небольшой гангстерской войне. Но, тем не менее, знакомство вышло эффектным, и с Алисой мы оставались друзьями и по сей день.

Но, правда, сегодня мне не до наших обычных шуток.

– Столик подождёт для следующего раза, – отозвался я. – Мне нужны деньги – срочно, быстро и много. Работёнку не подкинешь?

– Ого, я не слышала от тебя таких слов с тех пор, как ты верняково и стопроцентно решил заработать на криптовалютах, – хмыкнула в ответ Алиса. – Прости, но инстаграмм-аккаунтов для раскрутки пока нет. Что ты имеешь в виду?

– Ты знаешь, что я имею в виду.

В трубке повисла пауза. Алиса явно не ожидала такого, но соображает она быстро; к тому же, она – одна из немногих, кто в курсе… некоторых деталей моей жизни.

– Что, всё настолько плохо? – тон девушки изменился; теперь он уже не был таким легкомысленным.

– Ну, если я даже не попытался позвать тебя на свидание…

– Ладно-ладно, я тебя поняла.

Новая пауза; судя по щелчкам и негромкому бормотанию, Алиса что-то активно искала. Я терпеливо ждал; наконец, она снова подала голос.

– Полагаю, что-то вроде «пойти и грохнуть несговорчивого мэра» тебе можно не предлагать?

Я не особо удивился, зная, какие связи у его отца и чем занимается она сама.

– Ты же не серьёзно?

– Мало ли, – голос Алисы был серьёзен. – Вдруг ты уже дошёл до такой степени, что согласишься. Ладно, вот более реалистичный вариант: надо убедить одну весьма небедную пожилую пару добровольно переписать свой особняк на нужного человека. Как раз для тебя, как для продажника…

– Погоди-погоди, – перебил я, – ты сейчас предлагаешь мне отжать недвижимость у каких-то пенсионеров?

Алиса фыркнула.

– Как для человека, которому нужны деньги, цитирую, «срочно, быстро и много», ты слишком переборчив. Я ж тебе не биржа труда.

Я еще не переступил за тот горизонт отчаяния, где приходится обманывать пенсионеров и заниматься гербалайфом.

– Ну, может быть, всё же что-то более реалистичное? – взмолился я.

– Ла-а-адно, – протянула Алиса после новой паузы. – Реалистичное… будем считать, что тебе повезло. У меня тут как раз прогорает один жирный заказ, на который тупо не нашлось подходящего исполнителя. Нужен человек, способный потусоваться на закрытой вечеринке аристо… тот, кто сможет сойти там за своего.

Что ж, тогда понятно, почему Алиса не нашла исполнителей. Среди её окружения мало тех, кто смог бы слиться с толпой аристо – манеры мигом выдадут чужака.

– Мероприятие сегодня ночью, – тон Алисы стал чуть медленнее и как будто задумчивей. – Надеюсь, ты не занят?

Я хмыкнул.

– Похоже, я теперь вообще в любое время не занят.

– Прекрасно, так и думала, – задумчиво отметила Алиса. – Угу, угу…

Странный тон; да и задание…

– Наверняка же есть какой-то ещё подвох? – уточнил я. – Иначе этот заказ не шёл бы через тебя.

– Само собой, – согласилась Алиса. – Нужно выдать себя за другого. Заказчик хочет, чтобы кто-нибудь притворился… им.

Час от часу не легче.

– И как я должен…

– Похоже, даже сами гости не знают его в лицо, – протянула Алиса. – Странно, но как-то так. Может, он просто передумал идти? Ну, знаешь, устал, или голова болит…

К чему это она?

– И что, – с подозрением продолжил я, – никаких больше деталей или подсказок? Что там происходить-то будет?

Когда всё складывается слишком гладко, это обычно значит лишь то, что ты чего-то не знаешь.

– Есть у меня кой-какие подозрения, – всё так же загадочно ответила Алиса. – Но ты не переживай, я тебе отправлю всё необходимое.

Я тяжело вздохнул; маме осталось два дня, да и налички у меня почти не осталось. Что ж, Алиса права, мне сейчас не до разборчивости.

И это в любом случае лучше, чем обдирать пенсионеров или с пистолетом в кармане караулить в подворотне мэра.

– Ладно. Я возьмусь.

– Договорились. Тогда выезжай по адресу, который я тебе сейчас скину, и жди звонка.

Да и плевать. Я в деле.

* * *

Орёл.

Орёл.

Орёл.

Орёл.

Монета с гулким звоном отталкивалась от большого пальца и подлетала вверх. За последние полчаса она проделала этот фокус уже более двух сотен раз.

Виктора всегда успокаивал вид крутящегося металлического пятачка в воздухе, а уж особенно в такие моменты, как сейчас.

Тридцать минут назад ему крупно повезло. Девушка с писклявым голосом всё-таки перезвонила ему и сказала, что нашёлся тот, кто пойдет на сегодняшнее мероприятие под личиной его сына.

Деньги она запросила, конечно, большие, но кто он такой, чтобы вешать ценник на удачу?

Всё складывается хорошо. Сын уже несколько часов как покинул страну. Конечно, ему будет сложно адаптироваться, но на чужбине ему помогут добрые люди. Виктор об этом уже договорился.

А главное – никто, ни одна живая душа, не знает о том, что он это провернул. Что он осмелился. Опасность позади.

Но если всё получается так складно… почему монетка в его руке подскакивает всё чаще и чаще?

Орёл.

Орёл.

В серебристом металле отражался огонь из камина.

Мгновение – и пламя резко встрепенулось, словно кто-то сильно на него подул.

– Виктор, – голос старика звучал по старчески хрипло. – Давно не виделись.

Мужчина резко развернулся в кресле.

– Здравствуй, – Виктор изобразил некое подобие улыбки. – Не думал, что ты сегодня ко мне заглянешь.

Взявшийся словно из ниоткуда старик сел в соседнее кресло и вместо ответа лишь многозначительно посмотрел на своего подчиненного. Казалось, от его присутствия здесь сам воздух загустел.

– Если ты переживаешь о моем сыне, – Виктор развёл руками, – то не стоит. Он уже в пути на… мероприятие.

Его собеседник улыбнулся.

– Я не переживаю. Просто хотел убедиться, что ты осознаёшь, насколько важно то, что сегодня произойдет, – старик, высокий, тощий и безумно древний на вид, поглядел куда-то вверх, словно его очень интересовал потолок. – Ты должен понимать, что все ресурсы и силы, потраченные за эти годы не пойдут в никуда.

Виктор покачал головой.

– Если кто-то и понимает, то это я, – он грустно хмыкнул. – Всё-таки это мне пришлось восемнадцать лет растить сына как в теплице, а не кому-то ещё. Знаешь, как трудно удержать молодого парня в четырёх стенах?

– Я могу себе это представить, – холодно заметил старик. – Но он идеальный кандидат. Если бы у меня был другой выбор, я бы не стал тебя просить о такой услуге.

Виктор знал, что он лжет. Старик бы не стал тем, кто он есть, если бы ему под ногами мешалась эмпатия. Он выбрал для своих целей сына Виктора только потому, что был уверен в верности последнего. Был уверен, что Виктор его не предаст.

Похоже, зря.

– Зачем ты пришёл? – Виктор сглотнул ком в горле. – На самом деле.

Монетка в его руке продолжала подскакивать вверх-вниз.

Старик немного виновато улыбнулся.

– После сегодняшнего вечера отношения между нами могут до ненужного усложниться.

Руку старика окутал чёрный дым; субстанция густела, и уже через мгновение сложилась в массивный револьвер, пугающе материальный и поблёскивающий воронённым металлом.

– А я не люблю осложнения.

Раздался оглушительный выстрел; грудь Виктора разорвал жар.

– Ты хорошо мне послужил.

Тело Виктора рухнуло на пол в унисон с монеткой.

Кажется, на этот раз была решка.