Читать книгу Падение Минотавра - Панин Олег Сергеевич - Страница 1

Роман в стихах

Исцеление (глава 2-я)

Утро, лениво пробуждаясь,

Толкает пред собой рассвет.

А солнце, крыш лучами прикасаясь,

Казалось, заключило с ним завет.

И только пух белых постелей

Николая нежно обнимал.

Он сомневался и не верил,

Как будто в рай нечаянно попал.

Но, покой безмолвия оставив,

Покинув свежий запах простыней,

Свои воспоминания расправив,

Он думать мог только о ней.

О той, что этой ночью встретил,

Что простотой была мила…

И для себя он не заметил,

Как любовь в нём ожила.

Давно казавшись позабытой

Ему уже не грезилась она.

Но вот с улыбкою открытой,

Ворвавшись вновь, она пришла.

Наконец, узнав приятный голос,

Что издалека куда-то звал,

Николай разгладил волос

И дремоту от себя прогнал.

Варвара: Николай, идите к чаю!

Мы Вас уже устали ждать.

Позвольте, я спасителя узнаю.

Ну, разве можно так себя скрывать?

И вот, по лестнице спустившись,

Он предстал к накрытому столу,

Что, посудой обложившись,

Чай сулил и пахлаву.

Словно царь, в златой короне,

Посредине величался самовар.

Он с почтением в поклоне

Семь приборов здесь собрал.

Четверых мы уже знаем,

С них мы начали рассказ.

Двух других Вам открываем

В свой назначенный им час.

За столом героя ждали

Мать Варвары и отец.

Меж собой они гадали,

Кем был этот молодец?

Все их знакомые фамилии:

Безруковы, Баталины и Панины,

И прочие в огромном изобилии

Были в сомнениях оставлены.

Зря они их тасовали,

Он долго жил отсюда далеко.

Здесь никогда его не вспоминали,

Не говорил о нём никто.

Николай: Не знал я, что такое может быть.

Вы стол накрыли для меня.

И посему – не буду больше Вас томить,

Позвольте, Вам представлюсь я:

Фамилия моя Хвостов.

Мне море долго было домом.

Я много знал лихих штормов,

Что в горле застревали комом,

Был другом волн и белых гребешков.

Но наконец, уйдя в отставку,

Я именье приобрёл в Ваших краях.

В своей судьбе сделав поправку,

Теперь дом строю на камнях.

Варвара: Николай, прошу, садитесь!

Я сейчас Вам всех представлю.

Сами скоро убедитесь,

Как я от неловкости избавлю.

Это мать моя – Татьяна,

Что с высот своих седин

Всегда красива, без изъяна

И, являясь основанием причин,

Она души моей охрана,

В жизни главный ориентир.

Всей семье нашей глава —

Сергей Владимирович – отец.

В нём есть мудрость, сила льва,

Он во всём нам образец.

Вы уже знаете подруг,

Их имена для Вас знакомы.

Это мой ближайший круг,

Мне их слова всегда весомы.

Сергей Владимирович: Спасибо Вам, что помогли

От волнений нас избавить.

Подруги сами не смогли б

Варвару из лесу доставить.

Видно Вы последний рыцарь,

Каких не часто сейчас встретить.

Вас Государь должен приметить,

Как помню было раньше встарь…

Николай: Пускай наградой для меня

Станет Ваше уваженье.

Слова сии в душе храня,

Я получу у Вас расположенье.

А царь меня уже приметил:

В острог, в темницу посадив,

Потом ещё рукой отметил,

От наград военных устранив.

Марина: За что же Вы в немилость впали,

Быть может, были дуэлянт?

Вы из тюрьмы сюда сбежали,

Неужто Вы беглый арестант?

Николай: Нет, всё нелепо как-то получилось…

Я приказ начальства выполнял,

Но необъяснимо всё забылось.

Выходит, зря с Курил японцев выгонял.

Так, по фальшивому доносу

Тогда в тюрьму попал.

Меня скрутили, словно папиросу,

Казалось всем, что я пропал.

Но душно было мне в неволе,

Тесны мне стали те углы.

На волю, думал, убегу я, что ли…

И убежал, пади сыщи.

За то б, наверное, жизнь отдал,

Но война со шведами случилась,

И свет мой снова воссиял,

Коль скоро моя шпага пригодилась.

Ну, а после – победителей не судят,

Они теперь слишком важны.

День тот отныне вечно с ними будет,

О них теперь баллады петь должны.

Марина: Вы уж меня за те слова простите,

Не думала, что Вы такой…

Вы жизнь свою с нашей землей свяжите

И обретите для себя покой.

Галина: А что, у Вас имение большое?

Хотя важней, что Вы сюда пришли.

А покой житейский – дело наживное,

Он украшенье мудрой седины.

Николай: Невелика моя усадьба.

Но, признаться, много с ней хлопот.

Она, как свадебное платье:

То велико, то слишком жмёт.

Она за речкою лежит,

Ещё есть небольшое поле,

Неподалеку мельница стоит.

И скот, пасущийся на воле,

В хлев свой вечером бежит.

Но в тех делах всё непривычно,

Ведь в хлопотах отваги нет.

Всё как-то размеренно, обычно,

Мне жаль, что не увижу больше свет.

Сергей Владимирович: Отныне мы почти соседи,

Надеюсь, будем мы дружны.

Теперь мы месяцу, злодею-непоседе,

Сказать за то благодарю должны.

Николай: Знакомству с Вами буду рад!

Но в толк никак я не возьму,

Зачем, когда приблизился закат,

Дамы пошли чего-то собирать в лесу?

Сергей Владимирович: Причина – сын мой Анатолий.

Гордость в нём и боль моя:

Он был певцом хмельных застолий,

Пока болезнь не свела его с ума.

Однажды приютив в себе заразу,

Он медленно и неотвратимо умирал.

Свет отдаляя раз от разу,

Прежний огонь в нём угасал.

То не болезнь, а наказанье,

Она всегда брала своё.

Лечение было лишь названье,

Не помогало ничего.

Хворь та долго б продолжалась,

Но повстречался как-то дед,

Что смог секрет её раскрыть…

Он жил на свете много лет