Читать книгу Барвиха - Паша Киста - Страница 1

Дисклеймер: Имена персонажей изменены. Все персонажи являются вымышленными, и любое совпадение с реально живущими или жившими людьми случайно.

Решил попробовать написать повесть о своей работе в Барвихе Лухари Виллаж. Я размышлял о том, что очень мало пишу, что очень мало написал за свою жизнь в прозе, хотя считаю себя сильнее в этом деле, чем в каком-либо другом. Эта сила весьма условная, если сравнивать с другими обладателями этой силы. Но всё же. Идея с Барвихой мне показалась неплохой. Сейчас ощущается некое помешательство на брендах класса люкс. Если не брать в расчёт людей, склонных к аскетизму, к экономии или к здравому смыслу, то станет понятно, что все остальные, так или иначе, хотят иметь брендовые вещи. Это модно. Это престижно. Многие богатые люди, я думаю, вынуждены носить такие вещи для поддержки своего социального статуса. Люди среднего класса скрепя зубами иногда покупают такие вещи, опять-таки, для понта перед знакомыми или коллегами. Особенно умные из них умудряются брать кредиты для этого. Те, кто хитрее, приобретают реплику или с рук. Ну, а для людей, которые располагают минимальными средствами для обёртки себя в ткани, лишь бы не ходить в порванных тряпках, как аборигены или жители Древней Греции, есть паль. Ну, типа вещи с рынка, с напечатанными дешевыми наклейками, на которых написано Gucci, D&G, Armani и прочее, дай Бог, если без ошибок. Конечно, можно подумать: «Неужели бедным, этим гадким плебеям, вообще есть какое-то дело до наших великих брендов, которые созданы только для атлантов нашей планеты?» Я всё-таки не такого мнения о людях, которые лишены возможности тратить свои средства на дорогие вещи. Поэтому думаю, что им тоже хочется на себя надеть вещь с наименованием какого-либо бренда. Пусть это и далеко не оригинал. Они же видят в социальных сетях разные видео, где блоггеры пиздят или дурачатся в таких вещах. Снимают свой ебаный контент. В общем-то, на остальные слои это влияет точно таким же образом. Просто потому что так работает реклама. Ничего плохого в этом нет. Таков наш капиталистический мир, который, похоже, не может быть иным. Маркетинг – это новая религия для бизнесмена. Реклама и PR – это новые Отец и Сын… а Святого Духа в этом всём вряд ли можно почувствовать.

Так вот. Начёт брендов. Я видел эту сферу изнутри, получается. Правда, снизу, потому что я работал на транзитном складе одной из площадок Москвы (хотя Барвиха – это Подмосковье, но не суть), где как раз и продают такие вещи. Это была Барвиха Лухари Виллаж. Так что мне есть, чем поделиться. Рассказать о том, как эти вещи попадают на склад. Отношение кладовщиков к этим вещам. Отношение продавцов. Какие они люди. Каков контраст между теми, кто с этими вещами работает, и между теми, кто их носит. Вот у меня есть такой опыт. Почему бы мне его не использовать? Я могу об этом интересно рассказать. Вывести какую-нибудь мораль, какую я ещё не придумал. Придумаю по ходу повествования. Или не придумаю. Может быть, само выведется. Главное ведь содержание, да? Этот пиздёж из разряда: «Главное не размер, главное уметь пользоваться». Размер, безусловно, играет большую роль. Ну, и как раз напишу повесть, которую смогут прочитать мои друзья, знакомые, а может, и ещё кто-нибудь. В своём телеграм канале, который я веду, как дневник, я писал в том числе и о работе. Поэтому для полноты картины и для добавки чистой мысли того времени я буду вставлять сюда некоторые уместные моменты из тг. Такой текст будет выделен курсивом.

Август. 2020. Я в поиске работы. Лежу целыми днями дома, заебавшийся от безделья, от стресса от собеседований и от отсутствия денег. Чем дольше без работы, тем сложнее устроиться, а я-то, в общем-то, на тот момент даже нигде и не работал. Ну, понятна, да, степень тяжести? Ладно. Это всё не так важно.

Меня пригласили на собеседование в бутик Дольче Габбана. Помощником на склад, хотя вакансия почему-то называлась «курьер». Я поехал в центр Москвы. Третьяковский проезд. Это в 5 минутах от Кремля. Когда я подошёл к бутику, то увидел, что две тупые пиздищи с батутами вместо губ по очереди фоткаются возле бутика, ползая гуськом с телефонами в руках, как обезьяны с бананами. Мне стало так смешно от этого. Я даже боялся подойти ближе. Отчасти потому что боялся спугнуть их, а отчасти потому что я боялся погибнуть. Та пизда, которую фоткали, позируя на камеру, выпирала свои губы так сильно, что я подумал, будто они могли бы лопнуть, взорваться, я бы не хотел умереть вот так вот. В центре Москвы. От взрыва. Причём не от ядерного. Не в битве. А от взрыва накачанных губ какой-то пафосной тёлки. Конечно, мои страхи были художественно преувеличены. Я прекрасно понимаю, что это физически невозможно. Просто из-за тревожности я веду себя как вежливый человек. Поэтому не стал мешать фотографироваться им. Когда они закончили и пошли к следующему бутику, крутя жопами с телефонами в руках, я зашёл в Дольче.

Меня встретили сразу несколько девушек-продавщиц. Они были готовы накинуться на меня до тех пор, пока не увидели меня ближе. По моему внешнему виду им стало понятно, что я не за покупками пришёл. В принципе, я был неплохо одет, но не так, как их потенциальные клиенты. Чисто: синие повседневные брюки, уже немного потёртые, чёрное поло из зары, а на ногах были найки. Они же одеты были в классические тёмные брюки и пиджаки. Довольно прилично и неброско. Я им сказал, что на собеседование, они мне сказали пройти в зал и присесть на диван.

Это было не совсем похоже на магазин. Скорее, на музей. Белые стены, небольшие колонны в античном стиле, красные диваны, пушистые ковры, журнальный столик. На этом столике лежали каталог и меню. Я взял посмотреть меню. К сожалению, не помню цен, но там были напитки, закуски и лёгкие десерты. Я ждал заведующего складом и рассматривал всё вокруг. Одежда аккуратно лежала на полках и висела на манекенах. Выглядело всё очень дорого, как и должно было выглядеть. Не думаю, что я бы оказался когда-либо в этом месте не по работе. Стояли ещё продавцы-парни, тоже в пиджаках и брюках. Они залипали в телефоны. Я ещё тогда подумал: «Бля. Вот круто им. Сидят себе в тэхах. Ждут клиентов. А вот в какой-нибудь Заре или Эйчике продавцы бегают с жопой в мыле туда-сюда за копейки, так ещё и за использование телефона небось штрафы получают». Но потом я узнал, что продавцы ищут клиентов в соц. сетях, договариваются с ними, лижут им очко. Хотя им в любом случае проще, чем тем беднягам из Зары или того же Эйчика.

И тут приходит зав. складом. Такой лысый здоровый мужик, подкачанный, с баночками. Лицо у него было довольно приятным. Мы стали с ним общаться по поводу меня, моего опыта работы. Но потом он как будто стал меня убеждать, что эта вакансия хуйня и не стоит мне устраиваться сюда. Он говорил: «Работы у нас много. Бывает, что некогда даже сходить в туалет. С опозданиями строго. Когда мы приходим, мы отмечаемся по отпечатку пальца, и когда уходим, соответственно, тоже. Это может влиять на зарплату. Если будут опоздания, получишь меньше, высчитают. Тут у нас несколько этажей. Постоянно бегаешь то на склад, то в зал. Выкладываешь товар. Выносишь продавцам. Клиенты иногда попадаются специфические. Зарплата будет составлять 30 тысяч рублей в месяц. После испытательного срока 33. Иногда ещё нужно будет подрабатывать в других бутиках». Я пожал плечами и сказал, что меня всё устраивает.

Меня действительно всё устраивало, потому что я так устал быть без работы, что уже был согласен на любую. Хотя бы попробую.

Мы попрощались, и я поехал домой.

Через пару дней мне позвонила девушка с симпатичным голосом из HR. Предложила другую вакансию. На транзитном складе в Барвихе. Я сказал: «Окей». Мне было назначено собеседование, и я поехал.

Вообще Барвиха не так далеко от моего дома. У меня было два способа добраться дотуда, не прибегая к использованию такси. Первый – это на электричке. 26 рублей билет в одну сторону, 16 минут ехать. Прикольно. Только электрички ходят по направлению Барвихи раз в час, потому что это не очень загруженное направление. А это не прикольно. Особенно, когда были отмены электричек. Зимой их было, пожалуй, много. Причём в предновогодний месяц и посленовогодний месяц. Второй способ – это на автобусе от метро «Молодёжная», до которой мне добираться пешком 20 минут, а на автобусе 15. Теорема Эскобара в наглядном примере. Я старался ездить на электричке, но иногда мне приходилось пользоваться такси или ехать на автобусе. Это всегда происходило в случае отмен. В принципе, это было не так часто, поэтому ничего страшного. Первый раз я ехал в Барвиху на электричке, конечно. Мне понравилось – мало народу, всегда можно присесть, а сами электрички нового образца, чистые и комфортные.

Мне нужно было встретиться с Леной Домницкой. Она должна была меня собеседовать. Я созвонился с ней, и мы договорились встретиться на подземной парковке у 5-го подъезда. Понятия не имел, что это значит. Какой нахуй подъезд? Но оказалось всё просто.

Барвиха вообще красивое место. Сам торговый комплекс выполнен в деревянном стиле. Очень уютно, как на даче, причём это же за городом, там уже и дышится несколько иначе. Более свежо. А когда идёшь по узорчатой брусчатке среди огромных круговых клумб с деревьями или газоном, чувствуется приятный запах. Я думаю, это специальный аромат, который выпускается откуда-то для того, чтоб посетитель ловил атмосферу, способствующую росту настроения для совершения покупок.

Я прошёлся вдоль нескольких бутиков, ничего не понял, вернулся в начало к шлагбаумам, возле которых стояли охранники. Спросил у них. Они мне подсказали, как пройти на парковку. Я снова прошёл вдоль нескольких бутиков и увидел вход. Я вошёл. Передо мной оказался лифт. Можно было подняться наверх и спуститься вниз. Я предположил, что подземная парковка всё-таки находится внизу, поэтому выбрал второй вариант и нажал на кнопку «-1». Пока я спускался, я заметил надпись на стекле двери: «2 подъезд». Ага. Понял. Ну и пошёл просто по парковке, проходя подъезд за подъездом.

Неужели я буду работать на этой парковке? Бляяяя… Во что я ввязался. Это же пиздец отстой. У 5-го подъезда я встретил Лену. Это была стройная, невысокая женщина в чёрной юбке, чулках, с накинутой чёрной кожанкой, с каре и в медицинской маске. Довольно милая, но суетная. Я это понял по тому, как она вертела на своём пальце маску, видимо, предназначавшуюся для меня, и переминалась с ноги на ногу.

Я подошёл, представился, и мы пошли по парковке дальше. Судя по морщинкам возле её глаз, выражающих серьёзность характера, ей было лет 30. Лена сказала мне:

– Привет. Пока начальник склада, Кирилл, в отпуске, я провожу собеседование.

– Привет. Ага…

– Потом, если что, связь будет через него.

– Угу…

– Коротко по условиям: график плавающий, зарплата 33 тысячи, всё официально, по ТК и т.д.

– Хорошо.

– Пойдём, покажу рабочее место. Расскажи пока о себе.

Я рассказал, что меня выгнали из универа, потом я получал военник, а теперь ищу работу, что до этого не работал официально, а неофициально подрабатывал курьером и грузчиком. Это было враньём, хотя грузчиком один раз я, да, подрабатывал. По тому, как я говорю, Лена поняла, что я, в общем, неплохой парень, не глупый, поэтому стала интересоваться, почему не получилось с учёбой. Я честно сказал, что мне было сложно учиться, поэтому немного не получилось. Лена огорчённо вздохнула и сказала: «Ну, ты подумай всё-таки о восстановлении». Но я подумал: «Да иди нахуй, не твоё дело это вообще))», но, естественно, вежливо промолчал.

Мы зашли на сам склад. «Вот ребята тут работают. Сейчас они разгрузили машину, вот раскладывают товар по полкам. Потом они этот товар будут развозить по складам бутиков. В целом, это и вся работа,» – объяснила она. Я успел осознать увиденное только частично, потому что мы довольно быстро вышли.

Там был один чел, крепкого телосложения, в кепке «Левайс» с козырьком назад, который швырял коробки, пакеты. Он на две секунды задержал на мне пронзительный взгляд, а затем с усмешкой отвёл глаза и откинул коробку, которую он держал в руках, в сторону. Коробок и пакетов было много, и они были разбросаны. Я с этим парнем даже не успел поздороваться. Дальше Лена показала мне кухню, которая находилась за стеной от склада, и туалет.

– Ну как тебе? – спросила Лена.

– Нормально.

– Я готова тебя взять.

– Ага..

– Завтра-послезавтра с тобой свяжутся, ну и там уже смотри сам.

– Хорошо.

– Работа несложная, но активная, фитнес такой.

– Это хорошо, полезно. Угу..

– О, а вот Серёжа как раз, – сказала Лена.

Перед нами остановился парень с тележкой. Взгляд у него был максимально усталый и похуистичный, с прикрытыми веками. Маска печально висела у него на подбородке. Взъерошенные чёрные волосы, футболка, из которой выпирает небольшой пузан. Мы поздоровались. Рукопожатие его было лёгким и слабым, голос гнусавым, но сам он оставил приятное впечатление хорошего человека. Лена представила меня как потенциального коллегу. Ну и мы попрощались.

Я поехал домой со смешанными эмоциями. С одной стороны, это какая-то глупая работа на складе, разгружать машины, развозить этот товар по бутикам на тележках по этой, блять, подземной парковке, точно ли такая работа для меня? А с другой стороны, я так заебался быть в поисках. Я ведь ещё такой скромный, нервный. Невротик. Разве я смогу найти что-то лучше? Хуй с ним, устроюсь, если не понравится, можно всегда уволиться.

Блин. Кстати, поехал я домой на автобусе, а не на электричке. Целый час не хотелось торчать на платформе. Я оплатил поездку картой, стоило около 50 рублей. Всего у меня осталось рублей 200.

Да, я существовал за счёт мамы, она мне периодически переводила деньги. Я старался экономить, чтобы лишний раз не просить, потому что мне было стыдно. 24 года, а до сих пор иждивенец. Поддаваясь размышлениям на этот счёт, я начинал ненавидеть себя. Моя критическая сторона объективно оказывала давление на меня, но потом это перерастало в необоснованные претензии, и я начинал себя ненавидеть уже за вещи, которые были сильно притянуты за уши. Тем более, вот это всё: «Мужик должен работать. Приносить деньги в семью. Кто же станет встречаться с парнем без денег?» Это глупые стереотипы, разрушением которых я занимаюсь уже несколько лет. Не работать не круто не из-за этого. Очень сложно ломать то, что утрамбовывалось в голову с самого детства: родителями, телевиденьем, обществом. Изредка можно было услышать альтернативное мнение, за которое я цеплялся. Мне всегда было сложно мириться с этими стереотипами, потому что моя неявная шизотипичность давала мне иное виденье мира, который, по ощущениям, всегда был против меня. Поэтому я был рад, что всё шло к завершению моей финансовой зависимости. Дело, конечно, не только в стереотипах. Мне хотелось начинать откладывать деньги. Например, накопить себе на новый телефон. На поездку на море. Да и, в конце концов, быть при деле. Труд в любом случае облагораживает. Я думал, что, устроившись на работу, я разрешу многие свои психологические заёбы и стану к себе относиться лучше. Забегая вперёд, скажу, что это, правда, частично помогло мне и что наличие денег облегчает существование, но я сильно романтизировал финансовый комфорт. Оказалось, это всё не так важно. Оказалось, что для личного счастья нужно другое.

Когда я приехал к метро «Молодёжная», я решил зайти в «Ашан», потупить. Увидел книгу «Бремя страстей человеческих» Моэма. Мне так захотелось её украсть, чтобы не тратить деньги, но я испугался. Купил её и пошёл на остановку. Тем временем у меня осталось уже меньше 50 рублей на карте. Решил прокатиться на автобусе, пешком идти были впадлу. Я начал читать, очень втянулся. Понравился слог. Подъехал автобус, я сел в него, буквально не отрывая глаз от книги.

Естественно, за билет я платить не стал. И очень зря я вообще сел в этот автобус. Потому что ко мне моментально подлетели три контролёра: один мужчина и две женщины. Я их не заметил, когда заходил в автобус. Тучные женщины среднего возраста стали вибрировать своими жировыми складками между собой, растряхивая корпус автобуса, и требовать от меня проездной. Пожилой мужчина в кепке стоял в стороне и смотрел, глаз из-за тени не было видно, я стал делать вид, что ищу проездной в кармане, и машинально зачем-то вытащил банковскую карту со словами: «У меня нет проездного. Давайте, я сейчас просто оплачу проезд?» Но только потом я осознал, что у меня не хватит средств на это. Им было побоку. Одна из контролёрш выхватила у меня банковскую карту из рук и настоятельно предложила выйти из автобуса. Для неконфликтного человека выбора не было. Я вышел с ними.

– Паспорт есть? – спросила жирная контролёрша.

– Нет.

– Лучше поищи внимательно.

– Я, по-вашему, не знаю, что у меня в карманах? – с усмешкой сказал я.

– Тогда нам придётся вызвать полицию. Поедем в отдел устанавливать личность.

– Ладно…

Я достал паспорт, и мне стали выписывать штраф. Найс. Ещё и штраф. Теперь-то уж точно придётся устраиваться в Барвиху.

Меня забавлял тот факт, что именно женщины всем рулили. Одна заполняла все поля, другая контролировала меня, чтобы я не дал драпу. А мужик всё время стоял в стороне и так снисходительно общался со мной. Вероятно, он тоже был, как и я, безотцовщиной.

– Не переживай. Сейчас быстро всё заполним, и пойдёшь домой. Оплатишь, когда сможешь. Зачитался что ли?

– Да…

– А что читаешь? – спросила контролёрша, которая следила за мной.

– Такой парень образованный. С книгой. А ездит зайцем! – добавила та, что заполняла документы.

– Да вот, – я показал книгу.

– Ну ладно. Вот тут и тут распишись, – контролёрша сунула мне лист со штрафом.

Я расписался и поплёлся грустный домой.

В то время у нас ещё был ремонт дома. Часов в десять утра приходил мастер, Владимир. Усатый такой бойкий мужичок. Приятный. Качественно выполнял свою работу, хоть и медленно, но меня раздражало то, как Маман про него говорила. Чересчур восторженно. Я чувствовал, что у неё есть некая симпатия к нему. Вообще её привлекают мужчины, которые умеют работать руками. Конечно, вряд ли что-то у них с Владимиром могло получиться, но я всё равно испытывал ревность. Не, без агрессии, я разве что раздражался. Будто, если Маман нравится вот такой мужчина, то, значит, такие мужчины нравятся всем женщинам. А я ведь далеко не такой, следовательно, не могу никому понравиться. То есть это своеобразное проявление неуверенности в себе, выходящее из сверхобобщения. Думаю, ревность уместна и в обратном отношении. Во всяком случае, когда отношения между матерью и сыном слишком хорошие. А у нас с Маман именно такие отношения.

Уходил Владимир после шести вечера. Ремонт проходил в двух комнатах одновременно: в моей и в маминой, временно мы жили в третьей комнате. Вообще её занимали бабушка с дедом, но они с конца весны и до середины осени проводят время на даче, так что «большая» комната была свободна. Там стояло много коробок с нашими с мамой вещами. Спали мы на одной кровати и ждали скорейшего завершения ремонта. Не то чтобы было так тяжело жить вдвоём в одной комнате, хоть мы оба и привыкли к своим личным пространствам. Просто ремонт длился очень долго и порядком нас заебал.

Для чего я это описываю всё вообще? Ну, чтобы понятно было моё положение. Сам я люблю проводить время дома, но из-за ремонта это стало дико некомфортно, потому что большую часть дня в квартире находился посторонний человек, который хуярил постоянно дрелью. Шум, строительная пыль – всё это удручает. Какое же я чувствовал облегчение, когда Владимир уходил. А то иногда мне даже приходилось ссать в раковину на кухне, потому что я стеснялся второй раз за час (я пью много воды) идти в туалет, возле которого тоже проводилась работа. Что бы он обо мне подумал?

Пиздец, такой бред париться из-за этого, но я парился реально. Деться мне было некуда из дома, ибо многие мои друзья работали, а кто не работал, так же сидели дома, и я не мог злоупотреблять их гостеприимством. Так что у меня была дополнительная мотивация устроиться в Барвиху.

На следующий день после собеседования мне позвонили из HR, сказали, что моя кандидатура одобрена и что я могу ехать оформляться. Меня немного насторожило это. Так сразу? Без стажировки? Но тут я вспомнил Владимира, шум дрели, комнату с коробками и подумал, что похуй.

Мне выслали на почту анкету, попросили её заполнить, а затем выслать обратно вместе с фотографией паспорта. Была одна проблема. Мой компьютер сломался нахуй, поэтому я был вынужден заполнять всё через телефон в вордовском приложении. Было неудобно, но я сделал и всё выслал. Мои данные отправили на проверку в службу безопасности. Я немного переживал за это, ведь я некоторое время назад лежал на обследовании в психушке, а также ходил на лечение в ПНД. Но мои переживания были напрасными. Потому что ничего страшного в этом не оказалось, так как я не числюсь недееспособным или опасным для общества. СБ я благополучно прошёл, мне сказали приехать в Барвиху в отдел кадров с распечатанной анкетой, которую я заполнял в электронном виде, а также с паспортом, СНИЛСом и реквизитами банковского счёта. Попросил своего кореша распечатать мне анкету, так-то у меня был дома принтер, но комп-то один хуй не работал. Я поехал в Барвиху, привёз всё, но забыл реквизиты. Девушка в отделе кадров была спокойна и холодна, её безразличие было без тени негатива, что встречается очень редко. Я столкнулся лицом к лицу с выгоранием на работе. Это выглядело жутко. Девушка из HR, с которой я договаривался обо всём, была такая активная, приятная, а тут такое… Нечто иное. Ну, это и правда было иное, потому что HR отдел находился в Москве, там подбирали кандидатов на все площадки, которые входят в «Mercury». А тут чисто местный отдел кадров, в котором решают разные вопросы по увольнениям, отпускам, приёму на работу местных сотрудников. Впрочем, проблема с реквизитами быстро разрешилась: у меня было приложение банка на телефоне, там я и посмотрел свои ебаные банковские цифры и вписал в выданную специальную анкету. Так и закончилось моё оформление. На следующий день я должен был выйти уже на работу. Меня охватило волнение.

[Переслано из Поцскриптам Киста]

На таймере остались считанные дни удушающей свободы. Сегодня ездил оформляться в Барвиху Лухари Вилладж и сдавал анализ на коронавирус там. После результатов выйду на работу. Я буду курьером на транзитном складе, но по факту – кладовщиком. Развозить коробки с шмоточками по модным бутикам. У меня появится трудовая книжка. Первая официальная профессия. А мне как-то спокойно даже.

Научился контролировать тревогу, которая терзает меня во время деловых поездок. Главное концентрировать своё внимание строго на сегодняшнем дне. Если убегать дальше, то желание залечь под плед и не вылезать материализуется быстрее, чем любое другое. То, что я наконец-то буду при деле, мне поднимает настроение. Осознание этого. Уже не так сильно себя хейчу, тем более у меня в творческом плане есть успехи.

Домницкая Лена мне дала номер Кирилла и сказала связываться с ним. Типа это начальник склада. Я разглядывал его фотку в Вотсапе. Смешной вид у него был, конечно. Он стоял где-то на мосту. По фото было видно, что солнечно. Видимо, где-то на Юге. В кепке, с камерой в руке. На фоне небольшой реки. Честно говоря, из-за этой фотки он мне показался нелепым лохопедом. Тем не менее, я ехал на работу в свой первый рабочий день, целиком погружённый в тревожные мысли. Естественно, ночь я спал плохо.

Взял с собой футболку и штаны, чтобы переодеться, потому что работа всё-таки на складе, с пакетами и коробками, которые могут быть пыльными. Поесть я с собой не брал, надеясь на то, что поем в столовой. Так и вышло, но вышло дороговато, в последующие разы я стал брать еду с собой, в контейнере. Рабочий день начинался 11 и заканчивался в 22, но я подъехал к 10, потому что электричка прибывала в Барвиху в 10:01, а следующая, соответственно, в 11:01. И даже на час раньше было приезжать выгоднее, чем ехать через Молодёжку. Но это только первый день. В дальнейшем я приезжал к 11:01, потому что договорился с Кириллом. Я приехал в Барвиху, покурил перед входом. Нервно. Набрал Кириллу. Он мне сказал подходить на склад, и я пошёл.

Спустился у 5-го подъезда и пошёл в сторону склада. Зайдя туда, я понял, что это не то помещение, которое мне показывала Лена. Там была раздевалка, шкафчики. Стоял какой-то мужик, переодевался. Я узнал у него, где Кирилл, на что он мне агрессивно ответил, что никакого Кирилла не знает. Я напрягся и вышел. Прошёл чуть дальше и понял, что я немного промахнулся. Склад находился у 6 подъезда. Зайдя туда, я увидел Кирилла. Он сидел за компьютером. Я представился, мы поздоровались и стали общаться. Я нервничал.

Кирилл был очень худым и высоким, как подросток, но при этом лицо выдавало, что ему больше 30 лет, оно было острым от худобы и изрезано морщинами. Кирилл был одет в обычную футболку жёлтого цвета, в потрёпанные спортивные штаны, на которых дырки были заштопаны СТЕПЛЕРОМ БЛЯТЬ (???), рваные кроссовки, через которые были видны носки. Похоже, это такая система охлаждения, замаскированная под рваньё. Канье Вест бы одобрил подобную технологию. Можно сколько угодно шутить так, конечно, но на самом деле это выглядело крайне неопрятно. Данное наблюдение сделало меня более спокойным, хотя нелепым лошком Кирилл уже не казался, несмотря на свой внешний вид. На фото у него был совсем иной образ всё же.

Кирилл расспрашивал меня о моём опыте, а затем немного посвятил в суть работы.

– Смотри. Вот видишь товар на стеллажах? – стеллаж в длину был метра 3, вдоль всей стены, а в высоту метра 2, но не до потолка, потолки на складе были высокие. Слева полки стеллажа были небольшого размера, уж не скажу какого, а справа были уже крупнее. Словом, одна ячейка справа была по размерам, как 4 ячейки слева. – Это мы сейчас будем загружать в машины. Вот тут у нас находится то, что поедет в Третьяковский проезд. Мы это называем Аркой, потому что там арка. Так короче и понятнее. Туда уезжает больше всего товара.

«А, это как раз туда, куда я ходил на собеседование в Габбану» – подумал я.

– Вот тут лежит то, что поедет в Кутузовский проспект. Это ТДМ. Просто запомни. 4 полки. Вот тут одна полка для Крокуса. А вот эта для Славянки и Якиманки. На пакетах приклеены паспорта, на которых есть вся необходимая информация о товаре.

– Ага. Ну, я понял, – хотя нихуя не понял. Нервы. Каша в сдавленной голове кипела, как кастрюля с острым супом.

– Вот на вот этих полках, – Кирилл повернулся в обратную сторону от прежних стеллажей, – лежит товар, который поедет в ЦУМ. А вот на этих, – Кирилл повернулся к стеллажам, которые находились между теми двумя, – лежит товар, который приехал вчера вечером, нам надо будет его сейчас развозить по складам бутиков.

Кирилл уставился на меня. Я стал смотреть на него тревожным и тупым взглядом, который пытался скрыть. Я стал улавливать его типаж. Речь у него была чёткая, уверенная, немного манерная, голос среднего тона. На лице сидела ехидная улыбка, глаза навыкат смотрели, нет, не на меня, а внутрь его сознания, любуясь будто известным только ему секретом. Как будто это можно было увидеть глазами. Мне это не понравилось. С такими людьми я в последний раз сталкивался когда-то давно в детстве. Это такие парни, которые постоянно пиздят, хитрят и пытаются наебать, а затем смотрят на тебя вот точно таким же взглядом. Кирилл меня не наёбывал сейчас. Наверное, со временем этот взгляд становится для человека с такими чертами характера дефолтным.

– Сегодня ты будешь работать вместе с Серёгой, – Кирилл сел обратно за компьютер. – Он тебя будет обучать, покажет, где расположены склады и всё такое. Вообще мы работаем по трём сторонам: первая – это слева, вторая – справа, а третья – тоже справа, но на другой стороне.

Я нихуя не понял.

Но тут заходит Серёга. Это тот парень, которого я видел тогда на собеседовании. Мы поздоровались, познакомились. Серёга стал переодеваться и параллельно общаться с Кириллом. Я тоже переоделся. Затем стали заходить водители. Один за другим. Здороваться со мной, знакомиться. Меня закружил круговорот из имён, лиц, действий. Начался первый рабочий день.

Для начала я опишу сам транзитный склад. То есть, как он выглядит. Нет. Даже опишу сначала саму подземную парковку. Подземная парковка была в длину метров 500, разделялась она парковочными местами для машин на две полосы с движением. Справа и слева с некоторым промежутком стояли железные двери, за которыми, как правило, находились склады. Вот за одной из таких дверей, где-то в середине парковки, находился наш склад. Наш склад состоял из коридора и трёх помещений: первое – сам склад, второе – туалет, третье – кухня. Склад был небольшой, а в конце его, слева, была небольшая ответвлённая комната с компьютерным столом, непосредственно самим компьютером, принтером, а сверху были полки с канцелярскими предметами. В основном помещении стояли три стеллажа: слева, справа и между ними. Как они выглядели, я уже описывал. Пол был покрыт плиткой, а стены были покрашены в светло-зелёный цвет. В целом, помещение было опрятным и чистым, насколько это было возможно.

В силу нехватки помещений на подземной парковке, туалетом и кухней пользовались не только мы, но и водители, которых было очень много. Они один за другим ходили в туалет, который был довольно шаткого вида. Так как он находился на подземной парковке, слив осуществлялся вверх, а не вниз. Это происходило с помощью насоса, который периодически ломался или засорялся из-за обильного использования. В таком случае вода вытекала в коридор и на кухню, туалетом пользоваться было нельзя, а вонь от смеси запахов мочи и гавна развеивалась на весь склад. К счастью, это происходило не так часто, но всё равно очень сильно раздражало. Хорошо, что чинили быстро. Кирилл в 1С оставлял заявку на сантехников, они приходили, затягивали трубу потуже и уходили до следующего раза. Конечно, они говорили, что нужно вообще менять всё, но вообще-то деталей нет, поэтому они просто снова затягивали и уходили. Вот, кстати, работа сантехников характеризует отношение к работе во всей Барвихе всех сотрудников. Да и на других площадках, я думаю, так же работают.

В отсутствие заказов водители торчали на кухне, пили кофе, трепались, ржали и жрали. Это явление носило периодический характер, но, когда они весь день ходили туда-сюда по нашему складу, это изрядно бесило.

Если не брать в расчёт то, что водители иногда оккупировали кухню, то, в целом, там было неплохо: стол, стулья, холодильник, микроволновка, чайник, столовые предметы, кулер с водой. В общем, всё самое необходимое. Единственное, не всегда были пластиковые стаканчики, потому что водители их активно расходовали. Ну и конечно, сахар тоже пользовался популярностью. Водители очень любят пить кофе с большим количеством сахара. Потом мы догадались прятать всё это добро у себя на складе, чтобы этим пузатым пидорасам ничего не доставалось. Хотя когда они просили, мы, конечно, делились.

Водители вообще отдельная история. Те, кого я описал, никакого отношения к нашей работе не имели. Это были типа водители-курьеры, которых вызывали продавцы, если нужно было срочно отвезти какую-то вещь клиенту на дом. Они ездили на белых машинах, на которых было написано «VIP Shopping». Но также были водители транзитного склада, наши, которые на Форд Тразите ездили. У них есть определённый ежедневный маршрут. Но об этом позже.

Думаю, я вполне развёрнуто описал общую обстановку. В дальнейшем это всё наполнится различными деталями, которые создадут моё видение царившей там атмосферы, я постараюсь с помощью слов приблизить эти детали так, что будут видны даже пиксели, то есть так, что их будет сложно даже узнать на фоне общей пикчи. Вот это я пафосно, конечно, загнул… Читается красиво, возвышенно… но ведь бред на самом деле. Да? Нет?

На самом деле, я думал, что первый день пройдёт хуже, и настраивался я на то, что мне весь день придётся ебашить, и лучше бы было так. Меня пугали тем, что бывает так много работы, что некогда поссать сходить и поесть, но всё было довольно спокойно. То есть со стороны спокойно, понятно, что внутри я всё равно испытывал сильное напряжение.

Как вообще всё началось. Мы загрузили одну машину, затем вторую. Одна ехала в ЦУМ. Водителя ЦУМа звали Саня, по-моему. Из их разговора с Серёгой, я понял, что Саня ходит в зал тягать железо, однако по внешнему виду этого не скажешь. У него висело пузо почти до колена, а сиськи были почти как у женщины или как у Руслана Гительмана. Говорил он о своём посещении зала очень уверенно и хвастливо, при этом добавлял, что пьёт протеин, от которого у него хуй стоит колом. Якобы невозможно заниматься, стоит увидеть какую-нибудь тёлку, которая качает жопу, возникает неловкий момент. Неловкий момент в виде выпирающего стручка из спортивных штанов. А жена у него, типо, в роддоме, рожает двойню, поэтому приходится дрочить. Так он и сказал, ага.

Саня постоянно был потный, в грязной серой футболке и, на самом деле, немного мерзкий. Некоторым мужчинам просто необходима рядом женщина, чтобы заменить им мать, иначе они совсем отбиваются от рук: жрут только лапшу быстрого приготовления, не могут найти свои носки, не стирают вещи и забывают помыться. Всё это может показаться полной фигнёй, и, конечно, есть мужчины, которые способны о себе позаботиться, но не стоит отрицать, что также есть и вот такие бытовые инвалиды.

Другая машина ехала в несколько площадок по очереди, зависимо от того, что находилось ближе к Барвихе. Сначала в Крокус, затем в ТДМ, потом в Славянку, затем в Якиманку, а потом уже в Арку. Соответственно, грузили мы всё в обратном порядке. Сначала Арку – в конец машины, затем ТДМ – в начало, а между ними мелочь: Крокус, Славянка, Якиманка. Водителя звали Миша. Миша был смуглым, очень суетным, тревожным и активным, ходил, не снимая кепки, потому что прятал за ней лысину (забавно, что и фамилия у него была Лысиков. Наверное, имеют место быть по этому поводу комплексы). Однако он был очень отзывчивым, какими зачастую и бывают тревожные люди. Он сразу познакомился со мной, стал показывать, что да как, рассказывать про работу и, что мне очень понравилось, не задавал много личных вопросов. Миша называл меня «Павлик». Даже не так, а громко, звонко, радостно, с затянутой буквой «в»: «ПАВВВЛИК! Я приехал. 60 мест привёз». Места – это пакеты. Впрочем, в Барвихе никто не лез в душу. На удивление, там работают воспитанные в этом плане люди. Ну, или просто всем было поебать. Безразличие в этом плане граничит с воспитанностью.

Когда мы загрузили Мишу, стали сортировать вчерашний товар по полкам. Миша не торопился уезжать, он увлечённо, раскачиваясь, как на пружинах, разговаривал с нами в это время, и, кажется, немного увлёкся, потому что ему надо было уже уезжать. Он пил растворимый кофе из своего личного покоричневевшего прозрачного стаканчика, который всегда носил с собой.

Миша мне, в общем, понравился. Неплохой мужик. Несмотря на то, что он плевался, когда говорил, и несмотря на то, что у него пахло из беззубого рта гнилью и крепкими сигаретами. Потом он вскрикнул своим голосом, в котором осел львиный от многолетнего стажа курения рык: «Ой. Сколько времени уже?! Всё! Я поехал! Удачи вам!» И убежал. Кирилл подогнал тележку и стал быстро закидывать туда товар. Серёга же вальяжно расположился за компом и включил сериал, я сел рядом на стуле и наблюдал за Кириллом. Потом обратился к Серёге:

– А мы будем работать?

– Ну, щас он уедет, – ответил Серёга немного раздражённо, показав движением головы на Кирилла.

– Что за сериал?

– Американская история ужасов.

Я услышал английскую речь и ахуел.

– Ты в оригинале, что ли, смотришь?

Серёга немного не понял моего вопроса и ответил что-то невнятное.

Я так удивился и немного расстроился, ведь я английский не знаю. Будет скучно смотреть с ним. Я стал думать, типо, какая же несправедливость вокруг. Человек смотрит сериал в оригинале, значит, знает язык, а работает при этом на складе. Ну как так? Может быть, у него и образование даже есть какое-нибудь лингвистическое, а он вынужден находиться тут из-за того, что не смог реализоваться в своей профессии из-за беспощадной конкуренции или из-за лени… Но потом закончилось вступление со сценами из прошлых серий, начался сам сериал, и я услышал русский язык. Блять)))) Неловко вышло. Видимо, решили не переводить вступление.

Кирилл уехал, и Серёга неторопливо встал и косолапо зашагал, держа спину прямо. Из-за этого он был похож на медвежонка. Серёга стал складывать пакеты с товаром в тележку. Такой контраст был между его работой и работой Кирилла. Тот просто как в жопу ужаленный сайгак прыгал вокруг тележки и стеллажей, быстро кидал пакеты, быстро записывал всё в планшетку, а Серёга такой чисто ленивец. Мне, на самом деле, больше по духу то, как работал Кирилл. Поэтому меня немного бесила эта медлительность.

– Кирилл тебе уже рассказал про стороны?

– Нет. Вернее, чё-то я не понял…

– Вот он долбаёб. Даже не рассказал ничего. Кароче. Мы с тобой работаем по ЦУМу. Это все бутики, которые находятся по левую сторону от склада.

– А почему она называется ЦУМовской?

– Ну, потому что туда приезжает очень много товара из ЦУМа. Смотри, – Серёга взял планшетку с двумя листками и стал показывать то, что находилось на первом листке. Там была таблица из трёх столбцов: с наименованием бренда, с пустым столбцом для записи количества привезённого товара для этого бутика и с пустым столбцом для подписи кладовщика этого бутика. – Вот в самом низу наши бутики. Мультибренд Женский, Мультибренд Детский, Бальман, Сан Лоран и Маквин, у них один склад, Секция 100 и Валентино.

– И сейчас мы будем отвозить туда товар?

– Да. И забирать то, что поедет со следующей машиной.

Ну и мы пошли работать. Серёга рассказывал без видного энтузиазма о своей карьере в Барвихе. Изначально он работал в Ralph Lauren кладовщиком, но потом открылся транзитный склад, и он перевёлся, потому что тут на то время было мало работы. Он рассказывал это, как сказку, что они смотрели целыми днями фильмы, машины приезжали почти пустые, они разносили и собирали товар по всей площадке минут за 15, а потом продолжали тупа чиллить. До открытия транзитки товар развозили водители сами. Они складывали товар в машине по брендам, а затем заносили кладовщикам. Со временем это стало неудобно, потому что товара становилось больше. А теперь тут вообще пиздец, но он не стал рассказывать почему. Но потом я и сам всё понял. Также Серёга сказал, что зарплата у меня будет не 33к, а 37, потому что им ещё доплачивают за обслуживание интернет магазина. Это как раз часть товара, который приезжает из ЦУМа.

Где-то за полчаса мы обошли все наши бутики и вернулись на склад. По сути, мы просто заносили на склады сортированный по бутикам товар из тележки, затем Серёга записывал на втором листке количество и назначение товара (то есть куда пакет едет: в Арку, ТДМ, в ЦУМ и т.д), который мы забираем, едем на следующий склад, и так до тех пор, пока не объедем все нужные нам склады. Затем возвращались на склад. Работа несложная, не требовала какого-то интеллектуального напряжения, тем не менее, я всё равно нихуя не понимал. Всё было в новинку, и мне было на самом деле сложно запоминать всё. Но при этом я понимал, что в принципе должен быстро адаптироваться.

Ну, вот так и прошёл весь день. Мы разнесли товар, смотрели сериал, потом приехала машина, разгрузили, загрузили, разнесли, смотрели сериал, потом опять приехала машина, разгрузили, загрузили, разнесли… Ну и так много раз. Тогда я не понял даже сколько. Всё смешивалось. Я работал машинально, хаотично, не вникая в детали, иначе можно было бы ёбнуться. За первый день я для себя понял, что смогу тут работать, что лучше принести сюда сменную обувь, что тут можно в перерывах спокойно читать книги и что лучше носить еду с собой, потому что питаться в столовке дорого. Рабочий день закончился в 22. Электричка была в 22:27. Мы с Серёгой пошли к сбшникам относить ключи от склада. На обратном пути нам встречались другие кладовщики. На парковке стало тихо, и царила атмосфера законченного рабочего дня. Атмосфера свободы. Я шёл медленно до станции, курил сигарету и был доволен собой. Наконец-то я устроился на работу.

Второй день прошёл похожим образом, как и первый. Даже смена водителей была та же. Только уже я ходил с планшеткой и записывал товар, а не Серёга. Времени у меня на это уходило много. Серёга успевал обсудить все возможные темы с кладовщиками, пока я считал товар, сбивался от волнения или забывал количество, пересчитывал и записывал.

Ещё я узнал, что транзитный склад делится на самом деле на два склада. Одни кладовщики, например Кирилл и Серёга, занимаются перемещением привезённого товара из ЦУМа и площадок, которые я уже перечислял. А другие занимаются перемещением товара, который приезжает из огромного склада, который находится в Коптево. На товаре из Коптево в смене один человек, который развозит поставки на электромопеде. Когда я приходил на собеседование, я видел парня в кепке «Левайс» с козырьком назад – это короче Ваня. Все называли его Лысым, потому что он был лысым. Как хорошо, что эта кличка уже закрепилась за ним, иначе так бы прозвали меня, потому что я тоже лысый. Вот он и работал на Коптево, только почему-то, когда я приходил на собеседование, он был на транзитке. Видимо, это потому что Кирилл тогда был в отпуске. То, что я сейчас описал, на второй день работы я, конечно же, не до конца понимал. Для меня «Коптево» было большой загадкой. Я даже понятия не имел, как там всё устроено, куда вообще подъезжает машина. Знал только, что машин приезжает в два раза больше наших, транзитных. Так что «Коптево» казалось не просто загадкой, но и каким-то ужасом. Отчасти, это было напрасно. А что насчёт Лысого. Так как он работал на Коптево, мне не так часто приходилось с ним пересекаться. Он в основном гонял на мопеде по парковке или торчал в курилке, но в те моменты, когда Ваня заходил на склад, я испытывал напряжение. Он был высоким и крепким, лет 20, с узким разрезом глаз и серьёзным выражением лица. Походка у него была уверенная и размашистая. В общем, он давил своим тестостероном. Иногда у него сдавали нервы от работы, и он кричал, дёргался, пинал коробки, откидывал пакеты, но делал это с теневым рофлом. Это было забавно и вызывало у всех только смех. Лысый это понимал, поэтому так и делал. Ему нравилось привлекать внимание. Он всегда принимал расслабленные позы, когда ел, не стесняясь, рыгал и чавкал. И всё это почему-то не вызывало отвращения. Наверное, потому что в Ване была какая-то своя комичная харизма, которая затмевала мерзость этих проявлений. Лысый был прям чисто пацан. Жил от зарплаты до зарплаты, постоянно проёбывая куда-то деньги. Он не парился и просто кайфовал от жизни. Рассказывал о своих движухах, о том, как он пиздится, о том, как бухает с пацанами. И это всё звучало не по-быдлятски, а с этакой пацанской благородной романтикой. Мне нравилось это слушать, потому что со мной тоже подобные истории случались, и я улавливал в них флёр, который он вкладывал. Так что со временем я поменял своё отношение к Лысому и даже понял для себя, что он достаточно близок мне по духу среди остальных коллег, хоть близко я с ним не общался.

Как я провёл два своих выходных тогда, я уже не помню, но, вероятно, что тупо провалялся дома. Я испытывал волнение перед предстоящими рабочими днями, ведь я уже должен был работать без Серёги. Серёга, кстати, отрабатывал последний месяц на транзитном складе, после чего должен был перевестись на склад Секции 100. Я типо пришёл на его место. Хотя на транзитке и без того не хватало сотрудников. Поэтому параллельно со мной стажировался ещё один парень. Его, как и Лысого, звали Ваня. После выходных я с ним впервые и встретился. Кирилл сообщил нам, что мы сегодня работаем вместе с Ваней. Ваня работал вроде второй день, а я, получается, третий. Меня это сначала не волновало, но потом я понял, что всё это как-то неправильно. Дело в том, что Кирилл уходил домой после 18 часов, якобы потому что у него график 5/2, хотя он работал вообще каждый день, потому что ставил себе подработки, чтоб больше поднять денег. Так что после шести вечера мы с Ваней остались вообще вдвоём, а Лысый, который работал на Коптево, тоже съебался пораньше, потому что раздал весь товар. Днём мы работали нормально под контролем Кирилла, но скорость, конечно, у нас ещё была так себе. А вот последние две вечерние машины мы разгружали с трудом, потому что из ЦУМа приехало очень много товара, да и с площадок немало. Мы успели только разгрузить и отвезти товар в пару бутиков.

Ваня мне не понравился. Он был худощавым, высоким, с бледной кожей и редкими маленькими красными прыщиками на лице. Ему было 19 лет. Он буквально недавно вернулся из армии, что для меня было удивлением. Выглядел он просто как калич. Хотя вроде как служил в Росгвардии. Может быть, оно даже и логично. Ваня всем своим видом мне напоминал дождевого червя. Не знаю, почему у меня возникла такая ассоциация. Так что я у себя в голове прозвал его Червь, но мне показалось, этого мало, и поэтому я добавил презрительное «этот». Этот Червь. Так я его и прозвал у себя в голове, так я его и называл, когда рассказывал своим знакомым что-то про работу. В дальнейшем я так и буду его называть тут, чтобы не возникало путаницы с Ваней Лысым. Этот Червь был необщительным, скрытным и медлительным. Его размеренная походка и неторопливость в работе меня сильно раздражали. Он не брал с собой сменную одежду и поначалу на работе не питался, потом он стал носить еду. На самом деле он всем казался очень странным. За спиной над ним подшучивали, а некоторые – в лицо. Я бы к нему относился нормально, но Этот Червь сам породил презрительное отношение к себе. Вечером я достал из рюкзака две груши, которые привезли бабушка с дедом с дачи, и решил одной угостить Этого Червя.

– Будешь грушу?

– Ну да, можно.

– Держи.

– Но это яблоко…

– Нет. Это, блять, груша. Просто такой формы.

Ну не пиздец ли? Как же меня это вывело из себя. Я подумал сразу: «А не ахуел ли ты вообще, когда я, блять, предлагаю тебе грушу, ещё сомневаться в том, что я не отличаю её яблока?»

Ещё во время работы был случай. Мы загружали машину товаром. Этот Червь подавал мне товар, пока я находился в кузове и укладывал всё компактно, чтобы поместилось. В процессе он у меня спросил:

– А ты пересчитываешь?

– Нет. А зачем? Там же Кирилл считает количество.

– Ты ленив…

И тут у меня сгорело очко. Я остановился, посмотрел ему в глаза и гневно сказал: «Я просто не вижу смысл считать всё по два раза». Я продолжил молча укладывать товар. Этот Червь тоже затих и как-то даже поник. Мне показалось, что я поставил его на место. Больше он не позволял себе какие-либо критические замечания в мою сторону.

Отработав ещё два дня, я понял, что хочу напиться. И в свой выходной я поехал в Одинцово с Юрцом и Виктором пить пиво. Мы сидели на поваленном дереве. В качестве стола у нас был огромный пень, на который мы поставили бутылки с пивом, положили пачки чипсов и сухарики. Как обычно, мы просто нахуяривались, курили сигареты и играли в «Угадай кто». Это такая игра с бумажками на лоб. Бумажек у нас не было, поэтому мы по двое отходили и загадывали слово третьему. Главное было не забыть, кто и что кому загадал, а мы иногда забывали. Сначала были простые слова, такие как хуй, пизда, сперма и так далее. Некоторым удавалось отгадать даже с первого раза своё слово. Потом были слова сложнее, типа плевок, кишлак, математика. По мере выпитого правила этой игры стали стираться. Там же можно загадывать лишь существительные, но нам стало похуй. Уже были и прилагательные, и знаки препинания, и местоимения, и просто, блять, буквы. Из-за абсурдности это было значительно интереснее, чем угадывать лишь существительные. Хотя, возможно, мне так кажется из-за того, что я был пьян. Когда мы всё выпили – а каждый взял себе где-то по три бутылки пива – мы отправились за добавкой. Взяли пару бутылок «Алко», это 12-градусный коктейль. Лютая штука. Когда мы разобрались и с ним, то уже на ногах стояли пошатываясь. Поэтому решили двинуть по домам.

Утром я проснулся с дикой головной болью. Так ещё я и бухой спал в одной кровати с матерью. Ремонт же ещё продолжался. Думаю, ей тоже было неприятно. Я валялся с похмелья, как щас помню, это было 1 сентября. Ещё думал: «Сейчас пиздюки в школу пиздуют, а я дома валяюсь. Как ахуено». Но тут закралась тревожная мысль. Я начал думать, что я сегодня работаю. Не перепутал ли я ничего? Да нет. Не может же быть такого, чтобы был один выходной ведь? Кирилл говорил, что я работаю 2 числа… Или 1… Когда я начал об этом думать, время было уже за час дня. Да Кирилл бы мне позвонил уже, если бы я должен был быть на работе. Я успокоился и дальше стал залипать в телефон, пока Владимир заливал пол в моей комнате. Быстрее бы уже закончился этот ремонт ебучий.

С тревогой я шёл на работу. Было чувство почему-то, будто я вчера всё-таки должен был выйти. Спал от этого плохо, + снилась работа. Она мне ещё долго будет сниться. Как я швыряю пакеты, перекладываю их туда-сюда. Это отвратительно. На работе – работаешь, во сне – работаешь. Невозможно выспаться и полноценно восстановиться. Так ещё и подолгу заснуть я не мог от напряжения перед рабочим днём. Когда я зашёл на склад, Кирилл посмотрел на меня диким взглядом и сказал: «И почему это ты вчера не пришёл?» Я побледнел и оцепенел. Я стал бубнить и заикаться.

– П-подожди. В-в с-смысле?

– Я же тебе сказал. Мы первого сентября с тобой вдвоём работаем на транзитке.

– Что-то я как-то не правильно понял тебя, я думал сегодня… Извини.

– Я один тут ебашил вчера, ахуевал вообще.

– А почему ты не позвонил?

– Так у меня твоего номера нет.

Я стоял в недоумении. Остальные парни: Серёга, Никита и Лысый – переговаривались, не обращая на нас внимания, смотрели в монитор компьютера. У Кирилла же был мой номер в телефоне. Я же ему звонил в первый рабочий день. Почему он не записал меня? Почему не нашёл мой номер?

– Ладно, не парься, – сказал Кирилл. – Ничего страшного. Потом отработаешь. Сегодня тогда будешь работать с Серёгой по Габбановской стороне, заодно изучишь её.

Мы с Серёгой загрузили товар в тележку. Я вдумчиво следовал за ним. Мне было так стыдно за то, что Кириллу вчера пришлось работать в одного. Так сильно его подвёл. Во мне скопилось такое отчаяние, и я сказал Серёге:

– Так неловко, конечно, вышло с Кириллом. Мне так стыдно.

– Бля, Паш, вообще не парься. Он тебя столько раз подставит ещё. И вообще это он сам виноват. Он, блять, начальник или кто? У него должен был быть твой телефон. Да и вообще у нас должен быть чат в Вотсапе, как у всех остальных.

– А у вас даже чата нет?

– Нет.

– Мда.

И на самом деле меня Серёга успокоил, но, правда, и напряг, сказав, что Кирилл ещё отыграется. Мною явно была совершена ошибка, я неправильно понял Кирилла, был невнимателен, но и он тоже в этой ситуации проебался как начальник. Он был обязан записать мой номер телефона.

Вот Никита, кстати. Про него я не рассказал. Я с ним в тот день познакомился. Он работал на Коптево. Каждый раз, когда он ждал машину, он сидел за компом и играл в ферму. Тыкал чё-то, собирал ресурсы, кормил свиней и коров. Он делал это с таким энтузиазмом, как будто играл в кс. Матерился, быстро водил мышкой, быстро кликал и проговаривал: «Во бля, и тебя ща нахуй накормлю, и тебя, коровка, и курочек, и вот этому нахуй сторожу ща дам денег. Бля, надо ещё морковь посадить нахуй ща». Никита был короткострижен по-армейски, немного смугловат от загара. Вообще он очень был похож на деревенского паренька, и даже говор у него был такой деревенский. Я с ним очень редко пересекался, и вскоре он вообще уволился. А парень он был неплохой такой, дружелюбный и душевный. И называл меня «Пашец». Ко мне так никогда и никто не обращался. Так что его оригинальность тоже добавила моей симпатии к нему.

А так тот день прошёл в остальном спокойно, насколько я помню. Мы работали с Серёгой по Габбановской стороне. Она так нами именовалась, потому что самым крупным бутиком там был Dolce&Gabbana. Помимо Дольче, там ещё были: TOD`S, Tom Ford Женский, Loro Piana, Zilli, Burberry, Zegna. Эта сторона была отчасти легче ЦУМовской. Дело в том, что, хоть на ЦУМовской стороне бутики не так далеко находятся от нашего склада, там много складов, которые расположены на втором этаже. Например, в Сан Лоран и Маквин приходилось вообще подниматься по лестнице, потому что он находился между -1 этажом и 1. Было очень заёбано туда относить много товара, как и забирать. А товара туда приезжало немало, потому что всё-таки там был один склад на два бутика. Там работали две полные женщины лет 50, и обе Валентины. А в другую смену работал молодой парень Женя с кем-то из Валентин. Он был небольшого роста, худенький, но со спокойным голосом. Женя очень расстраивался, когда я приносил ему дохуя товара, и каждый раз говорил мне: «Опять ты?… Ну, зачем…» и печально вздыхал. Хоть я с ним и не общался близко, но отношения у нас были дружеские, мы сопереживали друг другу. Склад Сан Лорана и Маквина был маленьким, душным и тесным. Это было целое испытание – доставить туда товар и забрать. Пока ты идёшь по этой лестнице с навешанными на свои кисти пакетами (а там частенько были пакеты с обувью) держишь ещё эту дурацкую планшетку. Потом спускаешься по лестнице, подходишь к двери, нажимаешь кое-как на звонок, роняя планшетку на пол. Вылетает пишущая ручка, дверь размагничивается, ты её открываешь, роняешь планшетку нахуй. Берёшь специальную деревяшку, чтобы подпереть дверь. Идёшь по узенькому коридору склада, заходишь на сам склад и скидываешь товар. Ещё так скидываешь, чтобы он не мешал кладовщикам, а места там очень мало свободного было между их столами с компами и напольным вешалками с товаром и стеллажами. Потом возвращаешься за планшеткой и ищешь, куда укатилась ручка. Забираешь и возвращаешься записывать товар, который нужно забрать. Даёшь расписываться кладовщикам, которые заняты там своей работой, забираешь товар, снова идёшь по этому коридору, поднимаешься по лестнице, затем спускаешься и кидаешь товар в телегу. Бля. В общем, пока всё это сделаешь, дико заебёшься. Так потом ещё на лифте подниматься на 2 этаж в Мультибренд Женский, где обычно дохуища товара и большая часть – обувь.

Даже не буду говорить о Мультибренде Детском, потому что там аж два этажа, и если с первого забирать и относить товар несложно, то, работая на втором, сталкиваешься с такой же ёбаной волокитой, что и в Сан Лоране с Маквином. Только в Детском приходилось ещё проходить через зал, глядя на расслабленных продавщиц. Они валялись на диване и залипали в свои здоровые айфоны последних моделей. А ты думаешь ещё, пока стоишь на эскалаторе, поднимаясь на второй этаж, с этими пакетами ебучими: «Вот суки. Развалились, бля. А МНЕ ЕЩЁ В САН ЛОРАН И МУЛЬТИБРЕНД ЖЕНСКИЙ ЕЩЁ ПОДНИМАТЬСЯ». Просто я первый делом всегда вёз товар в Детский, чтобы сразу от него отделаться. Товара в Детском было много, поэтому забивалась почти вся телега. Место оставалась только на по соседству располагавшийся Balmain, где товара было не очень много, но это, конечно, не всегда. Раз на раз не приходится. Периодически любой бутик так выстреливал, что все ахуевали от количества товара туда или оттуда.

Так что Габбановская сторона была правда легче, потому что там все бутики были без лестниц по крайне мере. Единственная трудность была в том, что, так как эта сторона находилась за парковочными местами, иногда было сложно туда попасть. Когда машин было много, приходилось выискивать лазейки, где можно проехать. Таким образом, можно было пропустить очень много бутиков. Это было очень неудобно. Ну и ещё эта сторона, как и третья сторона, о которой я расскажу позже, была ооочень длинной. От нашего склада и на все 150 метров. Я редко работал по Габбановской стороне, потому что как-то не привык и мне там не нравились кладовщики. Не все, конечно, но многие были из них противными. В Габбане и Том Форде Женском, например, могли вообще нахамить. В Зене (так мы называли Zegna) тоже, но как-то по-доброму. В Зилли сидел необщительный пухлый парень. Он носил перчатки и маску строго по правилам. Хотя вот его сменщица была ничего, добрая женщина. В Бёрберри тоже были милые женщины в одной и другой сменах. В Лоре были все заёбанные. Туда тоже приезжало очень много товара. Наравне с Габбаной. В Тодсе было немного товара, но блядская тяжёлая обувь. Работал там какой-то педиковатый парень, который на самом деле нихуя не работал, так, проёбывался весь день, а в другую смену – полная женщина, навроде Валентины из Сан Лорана. Она была добрая, но дотошная. Как-то не сложились у нас отношения. В общем, у меня начинало складываться первое впечатление о бутиках и о моих коллегах. Я начинал уже привыкать, хотя на полную адаптацию мне понадобилось месяца три.

В тот же день, когда я работал с Серёгой по Габбановской стороне, Кирилл подошёл ко мне и сказал, что нам нужно сходить в отдел кадров и сделать отпечаток пальца, чтобы я мог отмечаться на работе. Мы пошли и сделали. На обратном пути он мне сказал, что хочет меня сразу перевести в кладовщики. В трудовой книжке у меня в любом случае будет написано «кладовщик», но формально я типа «курьер». Эта должность, вероятно, искусственно введена, чтобы мотивировать сотрудников. В общем, я сразу стану кладовщиком, и моя зп станет на 1к больше. Этого Червя он решил оставить за бортом повышения и выбрал меня. Я поинтересовался: почему? На что Кирилл мне сказал, что я активнее всё-таки работаю, чем Этот Червь. Для меня это было удивлением, потому что я ведь буквально день назад подставил Кирилла. Ему пришлось работать в одного. Потом я понял, что он, наверное, подумал, что я могу уйти, и решил меня промотивировать сказанным. Потому что в итоге-то Этот Червь тоже стал кладовщиком. Я это увидел позже в программе, где были написаны наши должности. А вот Славик оставался курьером. Ооо, Славик. Он же ещё тогда не появился, но скоро появится. Для него нужно выделить отдельную главу.

Раз уж речь зашла о Славике, то надо бы рассказать про него сразу. Его привёл к нам Илья Новолокин, это какой-то кудрявый хуй с начальства. Работал я только вторую неделю. На первый взгляд Славик мне показался ничем не примечательным мужичком. На вид ему было лет 30, хотя если внимательно посмотреть в глаза, то к ощущению прибавлялось ещё 10. Да ему и было вроде 45 лет. Как моему отцу, бля. Славик выглядел моложе своих лет. Смуглая кожа, невысокий рост, крепкое телосложение, мужские руки, грубые.

Мы сидели на складе, а Кирилл рассказывал фронт работы Славику. Из разговора я понял, что Славик уже работал в Барвихе и что он знает, где расположены склады многих бутиков. Это очень хорошо, потому что самое сложное в нашей работе – это, наверное, как раз запомнить расположение всех складов бутиков и в какие ячейки стеллажей какой мы кладём товар. Ну, я уже говорил, что наша работа не требует особой интеллектуальной эрудированности.

Я помню, как Славик, когда он вышел в первый день на работу, ходил по складу, подошёл к столу и взял мою книгу. Моэма. И стал разглядывать. Меня это взбесило, я смотрел на него, но сидел тихо. Я думал: «Пиздец. Даже не спросил, можно ли взять или чья книга. Просто взял и стал смотреть. Ахуеть! Вот это наглость». Но нет. Оказалось, никакой наглости в Славике не было. Как же её легко перепутать с простотой. Славик оказался очень весёлым, активным, добрым, бескорыстным, но суетным и тревожным человеком. Его движения были резки, его взгляд цепким и бешеным в стрессовые моменты, а такие у нас на работе тоже были. Он любил закидывать насвай и пить зелёный чай. Слава Богу, не одновременно. Макс, о котором я расскажу позже, называл Славу киборгом, потому что у Славика был слуховой аппарат, да и из-за резких движений с последующим замиранием Славик реально напоминал робота. В день, когда Славик пришёл в футболке сборной России по футболу, я узнал, что он родился в Узбекистане. Хотя так и не скажешь на самом деле. Говорил Славик по-русски хорошо, но с лёгким акцентом, который почти его не выдавал. Ещё Славик немного заикался. Да и по факту Славик был русским, потому что получил гражданство. Он рассказывал о процессе получения, и ему дико повезло с этим. Не помню подробностей, но бюрократия дала слабину и он смог проскочить в щель этой ебучей системы. И это было именно везение, а не хитрость.

Жизнь Славика – это балансирование среди вечного хаоса между везением и невезением, между магией жизни и её обыденностью. Сейчас объясню почему.

Лысый курил айкос, и Славик у него активно интересовался, что это за тема. Лысый показал ему и даже дал попробовать покурить. Славик сказал, что кидает только насвай, сигареты бросил курить давно, а вот в этих новых электронных хуёвинах он не разбирается. Тем не менее, после пробы Славик даже подумал о том, чтоб приобрести себе айкос. И что, блять, произошло? На следующий день Славик пришёл с айкосом. Я говорю ему: «О, купил всё-таки?» А он мне ответил: «Ага. Т-бля (Славик всегда говорил вместо «бля» – «т-бля», я хз почему, это особенность его речи). Купил! Нашёл в электричке, прикинь. Зашёл в вагон, и, т-бля, буквально сел на него! Ха-ха-ха! А не знаешь, т-бля, Ваня (имеется в виду Лысый) работает сегодня?» А Лысый работал в этот день, они зарядили найденный айкос, проверили его работу. И он работал! Славик покурил его один день, но вскоре продал своему знакомому из дворовой службы. Бля, мне казалось, что Славик просто всех знал в Барвихе. Каждый раз, проходя мимо кого-то из дворников, плотников, сотрудников ресторана и даже некоторых кладовщиков, водителей, он здоровался за руку, спрашивал, как дела, шутил, по-доброму подъёбывал. У него было очень много знакомых. Отчасти потому что Славик в Барвихе работал много лет, а отчасти из-за того, что он сам по себе такой общительный и располагающий к себе человек.

Начинал Славик с дворовой службы, иначе говоря, дворником. Дворники в Барвихе были в основном нерусскими, наверное, как и везде. Они занимались всякой грязной работой: уборкой территорий, переносом чего-либо откуда-либо куда-либо, помогали разгружать машину из Коптево и развозить товар. У них было много разной работы, и ебашили они, конечно, только так. Текучки у них не было, да в Барвихе в целом её не было. Потом Славик работал в отеле типо грузчиком, точнее разнорабочим. А потом уже пришёл к нам.