Оглавление
Патрик Кейсмент. Обучение у жизни: становление психоаналитика
Предисловие редактора
Предисловие
Благодарности
Введение
Часть первая. Развитие
Глава 1. Обучение у жизни[1]
Введение
Турецкие сладости
Теперь скажи «Прости»
В меня поверили
Опыт прерывности и глубинного бессознательного
Согласие обучаться как психотерапевт: утверждение или послушание?
Быть «лучшей» матерью
Обучение на клинической практике
Бессознательная откликаемость
Глава 2. Появляющееся чувство направления
Введение
Семейное окружение
Будучи трудным и/или другим
Придание смысла прошлому
Откуда берутся младенцы?
Будучи невозможным
Школы
Привязанности
Заигрывание с определенностью
Служба в вооруженных силах
Встречая реальных людей
Университет
Что делать?
Кризис
Последующие размышления
«Инаковость» других
Психоаналитическое обучение
Некоторые размышления о пройденном пути
Глава 3. Поиск места для теории
Введение
Применение теории сразу после обучения
Другое абсурдное использование теории
Боль, которая по ту сторону слов
Поведение как коммуникация
Случай Сэма
Коммуникация через буйное поведение
Необходимость и страх признать мою собственную агрессию
Нож в кабинете для консультаций
Инсайт для управления
Упуская ключевой момент в важном вопросе
Еще одна предостерегающая история
Ожидая прихода пациента[20]
Приглашение к сговору
Распознавая прошлое в настоящем
В поисках пределов понимания
Глава 4. Учась говорить «Нет»
Введение
Притягательность харизматического «лечения»
Самооценка посредством связи
Справляясь с враждебностью
Говоря «Нет»
Чья это проблема?
Распознавание перверсивной прочности супружества
Установление границ: вера в развитие
Комментарий
Глава 5. Ненависть и контейнирование[23]
Что я подразумеваю под ненавистью?
Что я подразумеваю под контейнированием?
Ненависть в связи с контейнированием
Немного теории по существу
Клинический пример
Глава 6. Отношение Сэмюэля Беккета к его родному языку[28]
Введение
Продолжение
Глава 7. Скорбь и неумение скорбеть[35]
Введение
Смерть в жизни
Тяжелая потеря и идентичность
Попытки подстановки и замены
Вслушивась в пациентов, перенесших утрату
Некоторые примеры патологического горевания и неумения горевать
Меланхолическая скорбь
Бессознательная вина
Другой пример неудачного горевания, но с положительными последствиями
В заключение
Глава 8. Внутренняя супервизия в действии: презентация случая
Пример того, как можно было бы проводить стандартный семинар
Глава 9. Развивая клиническую практику
Видение более чем с одной точки зрения
Развитие аффективной открытости состоянию психики или чувств пациента
Объектные отношения на практике
Сохраняя аналитическое пространство
Исключительные меры, принятые под давлением[45]
Использование объекта
Дать возможность проявиться тому, что наиболее реально в пациенте
Отслеживание эффектов нашего собственного вклада
Практикуя с клиническим материалом
Заглядывая по ту сторону догмы
Часть вторая. Размышления
Глава 10. Труднообъяснимые вещи
Понимая все?
Странное совпадение[48]
Другое совпадение[50]
Сверхъестественная осведомленность
Вне контроля пациента
Женщина, которая чувствовала, что ей следовало быть мальчиком
Пропущенные сессии
Глава 11. Определенность и неопределенность
Небольшой опыт фундаментализма
Притягательность определенности
Некоторая динамика определенности
Религия и суеверие
По-прежнему вне нашего знания
Неопределенность
Глава 12. Оглядываясь назад
Заголовок для моей книги
Просматривая некоторые темы
Литература
Отрывок из книги
Представленная Вашему вниманию книга завершает серию изданий, включающих такие работы, как «Обучение у пациента», «Дальнейшее обучение у пациента», «Обучение на наших ошибках».
«Обучение у жизни» стало своеобразным отчетом Патрика Кейсмента о сотворении собственной психоаналитической самости.
.....
Размышляя позже, я заметил, что только тогда, когда у меня установились надежные отношения (то есть, как только я почувствовал себя в моем анализе в достаточной безопасности), я смог позволить себе признать, что здесь скрывалось значение, выходящее за пределы музыки. Однако только несколько лет спустя я стал понимать еще более глубокий уровень моего плача, который существовал до любой из тех нянек. Моей первой привязанностью, естественно, была привязанность к моей матери, которую я, как мне казалось, потерял слишком резко, когда был передан той череде нянек. Вероятно, то раннее время, проведенное с моей собственной матерью, было музыкой только для меня, которую я, возможно, потерял тогда, внезапно и травматически, как будто навсегда. Таким образом, плач, в его самом глубоком смысле, шел со времени, которое было полностью вне любой сознательной памяти.
Мою первую терапию я начал в состоянии кризиса. Я был в глубокой депрессии и не видел никакого смысла или цели в моей жизни в отчаянии, которое продолжалось в течение нескольких лет той терапии. Поэтому для меня оказалось чрезвычайно важным, когда мой терапевт прервала очередной поток моих нападок на самого себя, сказав, что я, кажется, не осознаю своей одаренности. «Какой именно?» – парировал я. Тогда она попробовала убедить меня, что, по ее мнению, я мог бы стать тем, кого она называла «одаренным терапевтом», если б я позволил себе учиться. Я, естественно, почувствовал себя польщенным и, в конечном счете, подумал: «Почему бы и не учиться?» Это было лучше, чем вообще не иметь в жизни никакой цели.
.....
