Читать книгу Я выбираю его - Паула Роу - Страница 1

Хелен Валеро отвернулась от окна. Отсюда, с двадцатого этажа, открывался потрясающий вид на озеро Берли-Гриффин.

– Скажи, что ты отказался от сотрудничества с Александром Рашем.

Сидящий за письменным столом Джонатан Харпер нахмурил кустистые брови и откинулся на спинку кожаного кресла.

– Ты согласилась. Раш сказал, что будет работать либо с тобой, либо ни с кем.

Ей стало трудно дышать.

– Джон, ты знаешь о его прошлом. У него был роман с моей сестрой…

– И мне на это абсолютно наплевать! Как давно ты с ним знакома? С десятого класса?

– Да, но я не думаю…

– Вот газетные вырезки. – Джон бросил папку на стол. – Это не обсуждается, Хелен. Я без возражений предоставил тебе отпуск на полгода. Теперь ты хочешь, чтобы я считал тебя своим деловым партнером. Разберись со своим графиком работы и предоставь Алексу Рашу то, что он захочет. – Категорично взмахнув рукой, босс отвернулся к компьютеру, выпроваживая ее.

Хелен несколько секунд свирепо разглядывала его идеально остриженную голову, затем взяла папку и резко повернулась на каблуках.

В тот момент, когда она шла по коридору, яростно стуча каблуками по холодному синевато-серому полу, реальность перебила все ее размышления.

Она остановилась, пристально смотря на закрытую дверь своего кабинета в конце молчаливого коридора. Будь она партнером Джонатана, его ровней, он никогда не играл бы с ней. Но этот человек явно решил, что ее с Алексом прошлое – преимущество.

Хелен закрыла глаза и глубоко вздохнула.

«Один, два, три…»

У нее засосало под ложечкой от волнения, страха и…

«Четыре, пять, шесть…»

…тошнотворного ощущения оживления.

Она нахмурилась, наморщила лицо.

«Восемь, девять. Десять».

Протяжно выдохнув, Хелен вновь набрала полные легкие воздуха. Наконец она стала успокаиваться, дыхание выровнялось. Медленно открыв глаза, она уставилась на дверь.

Алекс Раш означал неизвестность. Он всегда был угрозой ее самообладанию.

Однако Хелен очень нужно повышение по службе. Оно даст ей свободу, несравнимую с денежной компенсацией. Она сможет самостоятельно составлять свой рабочий график, работать на дому, подбирать себе клиентов. Она докажет своим родителям, придерживающимся строгих традиций, что ей не нужен богатый муж, чтобы покупать наряды и оплачивать посещения салонов красоты. И самое главное, ей удастся стать настоящей матерью…

Выпрямив спину и слегка опустив голову, Хелен почувствовала знакомое напряжение в плечах. Затем она решительно прошагала к двери своего кабинета.

Алекс Раш стоял в простом, почти аскетическом кабинете Хелен, намеренно повернувшись спиной к двери. Он знал, что огромное окно с видом на здание парламента в Канберре в это ослепительное августовское утро является отличным фоном, чтобы подчеркнуть его рослую фигуру. Ему хотелось доминировать над Хелен и показать ей, кто здесь отдает приказы.

И пусть его вера на краткое время пошатнулась, он решительно отмахнулся от сомнений. Некогда передумывать! Хелен и ее брат Карлос сами во всем виноваты.

Легкий стук каблучков по кафельному полу проник в его подсознание, и в следующее мгновение дверь открылась.

Итак, игра началась.

– Джонатан сказал, что ты потребовал моего личного присутствия, Алекс. Не удосужишься объяснить почему? – раздался женский голос.

Он медленно повернулся, готовясь к сражению. И все же оказался совсем не готов к тому, что затаит дыхание, увидев Хелен Валеро. Его тело охватил страстный трепет возбуждения, словно он был подростком.

Хелен была потрясающе красива. Несомненно, модельеры сочли бы ее фигуру слишком пышной, волосы – чересчур непослушными, челюсть – излишне решительной, а губы – слишком полными. Ее младшая сестра обладала более изящными формами и чертами лица. Но при виде Хелен Алекс всегда замирал.

«Тебе уже не семнадцать лет. Хелен предала тебя, став заодно с Карлосом – человеком, который решительно настроен тебя погубить. Она лишь инструмент для того, чтобы заставить ее брата-лжеца заплатить».

Алекса охватила слепящая ярость. Он годами совершенствовал самообладание и сейчас ни за что не должен его потерять, хотя ему безрассудно хочется протянуть руки и зацеловать Хелен до бесчувствия…

– Кто впустил тебя в мой кабинет? – внезапно спросила она.

– Джонатан.

Она не ответила. Молчание затягивалось, Хелен неторопливо моргнула, слегка нахмурив брови.

– Прошло много времени, – добавил он.

Она прищурилась на его глупый комментарий, будто отыскивая скрытый смысл в простых словах.

Я не заметила. – Она уставилась на письменный стол, затем подняла глаза на Алекса. Он стоял, не двигаясь, преграждая ей путь.

Не заметила?! Ярость затмила остатки чувственных переживаний. После того ночного кошмара Алекс только и делал, что отсчитывал время. Его жизнь рухнула в сочельник, а Хелен просто продолжала жить, словно он оказался временным пристанищем на ее пути к вершине.

Резкая боль пронзила его руки. Взглянув на них, Алекс сжал кулаки.

И все-таки неимоверным усилием воли он заставил себя расслабиться, оглядел ее с головы до ног, зная, что Хелен сочтет его пристальный взгляд оскорблением. Черные туфли на каблуках, аккуратная серая юбка и такого же цвета приталенный жакет, огненно-красная блузка. Само воплощение деловитости. Ее обычно непослушные волосы были аккуратно зачесаны назад и уложены, макияж был сдержанным. Даже украшения – тонкие золотые сережки-обручи и кулончик со знакомым голубым глазком, изображение египетского бога Гора, – свидетельствовали о сдержанности. Алекс знал иную Хелену – страстно целующуюся, с разгоряченным телом и сладострастным смехом.

Она бросила Алекса, когда его обвинили в убийстве собственного отца.

Хелен нахмурилась и скрестила руки на груди, возвращая Алекса к реальности:

– Ты уже закончил?

Он позволил себе улыбнуться:

– О, отнюдь нет.

Не дав ей возможности что-либо произнести, он шагнул в сторону, освобождая проход, намеренно медленно опустился в одно из гостевых кресел.

Хелен устроилась за огромным письменным столом, смотря на Алекса, будто настороженная кошка на потенциальную добычу. Избалованная дочь посла Хуана Рамереса Валеро насторожилась? Алекс изумился.

– Милый кабинет. – Он оглядел комнату. – Милый письменный стол. Должно быть, дорогой.

– Почему из всех работников «Беннетт и Харпер» ты выбрал меня? Тебя не волнует наше прошлое?

– Ты все такая же резкая, как я погляжу, – пробормотал Алекс, не удивившись.

Она скрестила руки на груди и стала молча ждать его ответа.

– Ты одна из лучших, – заявил Алекс, намеренно подыгрывая ее тщеславию. – Я наблюдал, как ты делала рекламную кампанию для того певца. Кайл Дэвис, верно? То, что ты можешь сделать для меня, – он помолчал, лаская взглядом ее губы, затем посмотрел в ее глаза, – полностью затмевает наше прошлое.

Самомнение Алекса чуть пошатнулось, когда Хелен, не мигая, уставилась на него в упор. Это был ее коронный взгляд – молчаливый, пронзительный. Она никогда не смотрела на него так, только на других. Эдакая королева паузы. Этот взгляд обычно появлялся у нее после неподобающего или грубого замечания. Она смотрела, слегка выгнув бровь, не двигаясь, выжидая. Холодная, как старинные стальные мечи, украшавшие кабинет ее отца.

И все же Алекс выдержал ее взгляд. Хелен заговорила первой:

И для какой конкретно работы ты меня нанимаешь?

– Чем ты известна? Удачливостью? И, конечно, рассудительностью.

– Тебе понадобилась моя удачливость?

– И моей матери, и сестре.

– Понятно.

Хелен оставалась спокойной, когда Алекс непринужденно скрестил ноги в лодыжках, сложил руки на груди. Идеальный образчик непревзойденной мужской самоуверенности и сдержанности. Именно эти его качества перечеркнули те несколько недель перед Рождеством, когда они предавались тайной бурной страсти…

Воспоминания, окутанные чувством вины, пробудились под пристальным взглядом Алекса. Хелен не имела права, но все-таки влюбилась в парня своей сестры.

Хелен с трудом сглотнула: «Возьми себя в руки! Он пришел сюда лишь по делу. Все, что было в прошлом, оказалось преходящим».

– Ты моя должница, Хелен. И знаешь мою семью, которая поможет тебе в работе.

– Не слишком хорошо…

– Знаешь лучше остальных, – возразил Алекс. – И мы с тобой знакомы.

Слово «знакомы» он произнес с намеренным цинизмом. Цепкий взгляд его голубых глаз, будто приглашающий присоединиться к нему в постели, а также нежный тембр голоса творили с ее телом нечто пугающее, но приятное.

– Итак, твое молчание означает, что ты мной займешься? – наконец произнес он.

Она резко отвела от него взгляд и взяла шариковую ручку.

– Фирма «Беннетт и Харпер», должно быть, сошла с ума, если связывается с сыном Уильяма Раша, основателя ведущей австралийской авиакомпании, – спокойно ответила она.

Хелен инстинктивно коснулась рукой цепочки, потерла пальцами подвеску. И это простое движение привлекло внимание Алекса. Хелен резко замерла. Несколько лет назад Алекс, смеясь, назвал нервным тиком то, как она поигрывает кулончиком.

Его знающие глаза уставились на ее лицо, и внезапно всплыли воспоминания, опаляя ее кожу огнем и приводя ее тело в чувственный трепет, которого она не ощущала последние несколько месяцев.

– Ты что-нибудь обсуждал с Джонатаном? – решительно произнесла Хелен, беря ежедневник.

Нет.

– Ладно. – Она открыла ежедневник и сделала пометки, затем подняла глаза. – Мне понадобится несколько дней, чтобы собрать команду, затем я назначу тебе встречу на следующей неделе…

– Нет. – Он наклонился вперед, и Хелен с трудом поборола желание отклониться назад. Несмотря на разделяющий их огромный письменный стол, она по-прежнему чувствовала себя уязвимой. Словно ничто не удержит Алекса от того, чтобы перегнуться через дубовый стол и… поцеловать ее.

Ее сердце забилось чаще, на секунду она даже перестала дышать. Елупость. Алекс Раш пришел сюда как клиент.

– Ты не сможешь на следующей неделе? – спросила она, унимая тревожные реакции своего тела.

– Нам нужно начать сейчас. Джонатан уверил меня, что ты будешь заниматься только мною.

Хелен стиснула зубы: «Черт бы тебя побрал, Джонатан!»

– Отлично. Давай начнем.

– Хорошо. – Он уперся локтями в колени, приковывая ее взглядом. – Как ты знаешь, фамилия Раш вот уже несколько месяцев фигурирует в неприятных публикациях.

– Я понимаю, что тебя допрашивали, подозревали, но никогда официально не обвиняли в смерти твоего отца. В конце концов его смерть сочли случайностью.

Он прищурил светлые глаза:

– Многие по-прежнему полагают, что я избежал наказания за убийство.

– Мне жаль, Алекс.

– Что? – Его брови взлетели вверх, он язвительно посмотрел на нее. – Ты не будешь задавать вопросов?

Она моргнула:

– Мне это не нужно.

– О, верно. Ты была моим алиби. Или, по меньшей мере, была бы им, если бы не уехала внезапно из страны той ночью.

– Алекс… – Она откинулась на спинку кресла, его обвинение разбередило почти зажившую душевную рану. – Я пыталась…

– Кстати, как прошел твой отпуск? Ты была в Европе, верно? – Он говорил вежливо, но с плохо скрываемым презрением.

– Мой…

«Он не знает».

Ну откуда же ему знать? Ее отец позаботился о том, чтобы не было огласки, хотя Хелен его об этом не просила. Для тех, кто спрашивал, был готов ответ: Габриэла бередит просторы Азии с рюкзаком за спиной в блаженном одиночестве.

– Что? – Алекс насмешливо поднял бровь. – У тебя внезапно создалась ситуация, равносильная жизни или смерти, поэтому ты уехала за границу, даже не удосужившись позвонить?

Хелен несколько раз обдумала свой ответ:

– Я была с Еабриэлой.

– Понятно. И как поживает моя своевольная бывшая подружка? Полагаю, она нашла себе новое развлечение?

Хелен шлепнула ладонями по столу, уставилась на полированную деревянную столешницу и глубоко вздохнула:

– Не заходи так далеко, Алекс. – Ей удалось отвести взгляд от его прожигающих голубых глаз и решительно захлопнуть ежедневник. – Ты нанял меня для работы. Если я должна ее делать, нам придется забыть о личных отношениях, включая твои дела с Карлосом.

Его пристальный взгляд стал настороженным.

– Какие у меня могут быть дела с Карлосом?

– Понятия не имею. В последний раз я видела его два месяца назад.

Знает ли Алекс, как ей тяжело оттого, что Карлос от нее отстранился? За исключением нескольких случайных комментариев, она понятия не имела, какие дела были у ее брата с Алексом после его возвращения в Канберру. За прошедший год Хелен стала матерью, переехала из родительского дома и наконец получила желанную независимость. Карлос перестал играть роль ее старшего брата. И она запретила себе думать об Алексе, предпочитая не знать, чем он занимается и с кем встречается.

Алекс пристально ее разглядывал, словно хотел задать ей миллион вопросов, но что-то его сдерживало. Он явно изменился.

– Мне нужно поговорить с членами твоей семьи, – резко сказала она.

– Конечно. – Выражение его лица стало спокойным. Он поднялся. – В одиннадцать часов у меня рейс. – Алекс взглянул на часы. – Автомобиль заедет за тобой в десять.

Она моргнула:

– Что такое? Я думала…

– Ты и я. Летим в одиннадцать, – кратко повторил он. – Ты должна встретиться с моей семьей – твоими клиентами. Они в Даймонд-Бей.

– Твой курорт в дикой местности?

– Да. Не опаздывай.

Она покачала головой, хмурясь:

– А что с моей командой?

– Мне нужно вернуться в тот дом. Кроме того, мой персонал отвечает на миллион телефонных звонков, поэтому прямо сейчас мне нужна стопроцентная уверенность. В настоящее время ты сама себе команда.

Она вскочила:

Я не могу заниматься этим одна! Мне нужен помощник, планировщик мероприятий…

Он отмахнулся от ее протеста:

– У меня достаточно людей для этого. И как только мы составим четкий график работы, ты сможешь давать поручения.

Она уставилась на него:

– У меня своя жизнь…

– Я думал, что твоя жизнь – это работа. – Его холодная оценка показалась ей почти оскорбительной.

Хелен скрестила руки на груди:

– Ты ничего не знаешь о моей теперешней жизни.

– Верно. – До того как она успела ответить, Алекс достал из пиджака мобильный телефон. – Возьми вещи на неделю. Увидимся в аэропорту.

Произнеся это, он ушел, оставив о себе единственное напоминание – аромат мужского одеколона.

Нахмурившись, Хелен смотрела на открытую дверь.

«Перестань хмуриться, Хелен, появятся морщины», – знакомый приказ матери эхом раздался в ее голове.

Разве она сможет забыть о прошлом и сосредоточиться на работе? За прошедший год Хелен потеряла сестру и Алекса. Даже Карлос от нее отвернулся. Она разочаровала свою семью.

Зато она стала матерью, и Белла стоила всех ее страданий.