Читать книгу Девятый (сборник) - Павел Кренев, Павел Кренёв - Страница 1
Девятый
От автора
ОглавлениеПризнаюсь, что у меня и в мыслях не было браться за столь деликатную и совсем незнакомую для меня тему – единоборство снайперов в реальных боевых условиях. Мало я с этим сталкивался в жизни, хотя и долго служил в специальных службах.
Но вот однажды попал я под воздействие великого владыки всех интриг – Его Величества Случая.
После окончания военной службы офицеру, как это и положено, надлежит проходить полное медицинское обследование, чтобы затем перейти в новое пенсионное ветеранское качество в добром здравии и в хорошей физической кондиции.
Пришлось по такому поводу коротать время – целый месяц – в госпитале, в котором, в силу его специфики, находились на излечении только сотрудники и ветераны органов государственной безопасности.
Через пару-тройку дней стало мне скучновато. С утра еще куда ни шло: всякие процедуры, измерения, беседы с врачами. А потом предоставлен сам себе и остаток дня, и весь вечер, и всю ночь…
В силу того, что увольнялся я с генеральской должности, определили меня в отдельную палату, в которой мне, человеку общительному, было попросту одиноко. Не с кем словом обмолвиться, обсудить события, поговорить о жизни…
И я попросил руководство подселить ко мне какого-нибудь хорошего человека, благо размеры палаты это позволяли. Через малое время просьба моя была удовлетворена. Ко мне в палату пришел и устроился на соседней кровати некий подполковник.
Что о нем можно сказать? Был он для меня, на первый взгляд, совсем не подарок – излишне строгий какой-то, малоразговорчив, этакий бирючок. В госпитале находился с тяжелым ранением – левая рука его, размещенная в полевой медицинской оттяжке, висела, как плеть. По ночам он постанывал, а днем после врачей сидел мрачный, читал какие-то журналы, книжки, был все время хмур и сосредоточен, будто одолевали его какие-то далекие от меня размышления.
На мои попытки посудачить о том о сем подполковник не реагировал, только мрачновато и пристально на меня поглядывал, будто изучал и приглядывался.
Меня это смущало. Обстановка в палате становилась еще более удручающей.
Да простят меня врачи, тогда наблюдавшие за моим состоянием, но я вынужден был в той обстановке пойти на непозволительное нарушение госпитального режима, очень не украшавшего моральный облик меня как добропорядочного пациента. Я совершил самовольную отлучку в город и принес оттуда в палату парочку бутылок хорошего армянского коньяка и какую-то фруктовую закуску. И в первый же вечер соблазнил подполковника, угостив его запретным в госпитале алкогольным напитком.
Молчун не молчун, но он же мужик! И после пятой – седьмой рюмочки подполковник по-хорошему «поплыл». С лица его потихоньку исчезло напряжение, он размяк и начал наконец со мной полноценно разговаривать.
Вначале разговоры были пустые, стандартные для всех военных: кто где служил, откуда прибыл, семья, выслуга… О своем ранении подполковник рассказывал невнятно: явно темнил, попал, мол, под шальную разрывную пулю. Сам виноват…
Но на вечер, примерно так на третий, офицер (назовем его Виктором) начал свой рассказ.
Говорил он медленно, иногда надолго замолкал. Ему крепко досталось на военных дорогах…
Виктор служил в военной контрразведке. Был он заодно видным спортсменом, мастером спорта по пулевой стрельбе, членом сборной общества «Динамо».
И выезжал мой сосед по палате в боевые командировки в так называемые «горячие точки», в места, где действовали снайперы. Задача его была уникальной – бороться с теми из них, кто по заданию вражеских зарубежных центров убивали в конфликтных, но дружественных России регионах мирных граждан, руководителей областей и республик, военных начальников и тем самым сеяли среди населения панику, возбуждали ненависть народа к своим правительствам. Путем прямого террора они расшатывали местную власть для того, чтобы поменять ее на власть, послушную воле Запада и враждебную нашей стране.
С этой целью западные спецслужбы провели огромную работу по поиску по всему миру боевых стрелков – людей, способных за деньги убивать кого угодно и где угодно. После проведенной с ними работы и вербовки снайперы направлялись в стратегически значимые для России регионы, в которых планировались или уже совершались инспирированные спецслужбами государственные перевороты, громко называемые «революциями». Там снайперы выполняли поставленные перед ними бесчеловечные задачи.
Естественно, спецорганы России не могли остаться в стороне от задачи противодействия развязанному террору. Они оказались на переднем крае защиты наших национальных интересов. Благодаря высочайшему профессиональному мастерству лучших российских снайперов была уничтожена целая плеяда классных вражеских киллеров, сорваны попытки убийства сотен и сотен ни в чем не повинных людей.
Полем битвы для наших стрелков стали Афганистан и Чечня, Приднестровье и Абхазия, Северная Осетия и Дагестан, мирные регионы Северного Кавказа, а также другие территории, где в острой геополитической схватке схлестнулись интересы США, ряда европейских стран и России.
Мой собеседник Виктор воевал со своей снайперской винтовкой почти во всех этих и других «горячих точках», заслужил боевые ордена, знал все опасные тонкости огневых поединков высоких профессионалов. Знал он и то, что, когда в боевых условиях встречаются друг с другом мастера снайперского дела, то один из них обязательно остается лежать на земле. Лежать навечно…
Он мне и рассказал историю из своей военной жизни, которая легла в основу повести «Девятый». Поэтому сюжет ее, за исключением некоторых деталей, вполне реален.
Время летит быстро, стирая из памяти многие события. Многим читателям, особенно молодым, уже сегодня трудно представить условия, в которых действовали герои этой повести. Поэтому думаю, есть смысл напомнить об одном из конфликтов, вспыхнувших на обломках СССР.
Приднестровье… Этот цветущий край в начале 1990-х годов переживал тяжелейшие времена. Республика оказалась в эпицентре противоречий, рожденных не ею самой, а интригой истории, сгустком проблем, образовавшихся в результате развала СССР…
После передела мира, вызванного Первой мировой войной, в 1918 году Румыния присоединила к себе ранее входившую в Россию Бессарабию. В 1940 году СССР вернул Бессарабию, часть которой стала называться Молдавией, а несколько ее районов отошли к Украине. Приднестровье же, до этого входившее на правах автономии в состав Украинской ССР, было включено в состав Молдавской ССР.
Уже в 1988 году группа молдавских националистов из числа интеллигенции создала так называемый Народный фронт, задачей которого стала румынизация народа: запрет русского языка, переход на латинский алфавит, и последующее присоединение Молдавии к Румынии. В силу того, что население Приднестровья курс на вхождение в Румынию никак не устраивал, в отношениях двух берегов Днестра наметился раскол…
Когда на правобережье в учреждениях, на предприятиях и школах начали чуть не силой заставлять говорить не на русском, а на «румынском», а все документы составлять на «латинице», народ Приднестровья стал выходить на улицы, назревал взрыв возмущения. Осенью 1991 года, выступая против румынизации, бастовали около двухсот предприятий, еще четыреста их активно поддерживали и заявляли о готовности открыто выступить против Молдавии. По республике покатилась волна народного протеста. На улицах начались первые открытые стычки сторонников Москвы и Румынии. В сугубо спокойном до недавних времен оазисе межнациональной и межконфессиональной дружбы зарождалась обстановка ненависти.
Мир тогда разрушался по сценарию, составленному в секретных лабораториях «заклятых друзей» России – США и некоторых западных стран. Главный удар наносился по СССР. Военный, экономический потенциал нашей страны необходимо было сломать с одной только целью: чтобы создать управляемый со стороны Запада однополярный мир во главе с США. Для этого необходимо было разорвать по кускам СССР, растащить его по национальным углам, создать в нем и среди его союзников обстановку неуправляемости, бардака и хаоса. Опытный рыбак знает: в мутной воде рыбу ловить легче, чем в прозрачной. Такая обстановка и создавалась.
Приднестровью – этому вечнозеленому, солнечно-виноградному краю планировалась роль пушистой дрессированной собачки, которая должна была сидеть в молдавской конуре и, что называется, не скулить и не тявкать.
Дальше – больше. В июне 1990 года Верховный Совет Молдавской ССР установил новое название для новорожденного государства – Республика Молдова и назвал незаконным образование Молдавской ССР в 1940 году. Приднестровье конечно же должно было остаться в составе новой Молдовы.
В ответ на это в сентябре Чрезвычайный съезд народных депутатов Приднестровья провозгласил создание Приднестровской Молдавской Республики со столицей в Тирасполе.
И пошло, и поехало… В октябре глава правительства Молдовы Мирча Друк сформировал отряд волонтеров, раздал им оружие и повел на штурм приднестровского города Дубоссары. Задачей штурма было взять город и объявить его столицей Приднестровья как части Молдавии. Жители города перегородили мост через Днестр. Волонтеры открыли автоматный огонь по безоружной толпе. Погибли первые граждане Приднестровья, пролилась первая кровь…
27 августа 1991 года Молдова заявила о выходе из СССР, и с этого момента перешла к системным провокациям в отношении Приднестровья. Был арестован Президент Приднестровской республики Игорь Смирнов и несколько депутатов. Все они были помещены в Кишиневскую тюрьму. Начались массовые провокации в отношении руководства и жителей республики.
Появились первые снайперы, стреляющие в городах с чердаков, с крыш, из-за укрытий в местах скопления людей.
Приднестровье ждало помощи от Москвы. Но на московском троне сидел человек, посаженный американцами, и вершил он дела не в пользу России и ее интересов, а в угоду своим американским хозяевам.
И Приднестровье долгое время оставалось один на один со своими кровавыми проблемами…
14 марта 1992 года генерал-лейтенант Юрий Неткачев, командующий дислоцированной в Приднестровье 14-й общевойсковой армией, срочно прибыл в село Парканы, где располагался один из инженерных батальонов, входящих в состав его армии.
Перед воинской частью громыхал многотысячный митинг местных жителей, казаков, военных. Главными выступающими были глава Приднестровской республики Игорь Смирнов и председатель забастовочного комитета Галина Андреева. И они, и другие ораторы клеймили позором военное руководство 14-й армии, которое не решается передать оружие гражданам республики и которое оказалось беззащитным перед молдавской агрессией.
Генерал Неткачев тоже пытался выступить перед митингующими, призвать их к порядку, но слова ему не дали.
Галина Андреева пламенными словами призвала людей на штурм воинской части, и народ, смяв караульных и часовых, ринулся на захват складов с оружием.
В течение нескольких минут склады, оружейные комнаты и пирамиды в казармах были опустошены. Из части было вынесено 1307 автоматов и пулеметов, 255 пистолетов и полтора миллиона патронов к ним, а также множество гранатометов с гранатами, мины, взрывчатка, снаряды… Все это раздали затем населению, казакам, бойцам спасательных отрядов, дружинникам.
Оружие ушло в народ и вскоре начало стрелять…
Дело усугублялось предательством со стороны России. Возглавляемая американскими ставленниками, она демонстрировала чудеса издевательства над собственным народом.
23 марта 1992 года министр обороны России маршал авиации Шапошников подписал приказ о передаче военного имущества всех воинских частей, расположенных на правом берегу Днестра, Республике Молдова. Ей единовременно перешли в собственность тысячи единиц стрелкового и тяжелого оружия, танки, артиллерия и даже полностью укомплектованный истребительный полк, состоящий из 31 боевого самолета Миг-29.
Шапошникову при этом было хорошо известно, что Молдова одной ногой тогда стояла в Румынии, а Румыния всей душой стремилась в НАТО. В Россию стремилось Приднестровье, но Шапошников не дал ему ничего, ни патрона.
Такие вот были командиры у страны, которой руководил алкогольный Президент…
Приднестровье, никому не нужное, всеми брошенное, стоящее один на один с Молдовой и Румынией, готовыми ее растерзать, открыто просило поддержки и защиты у России, стремилось даже войти в ее состав. Это его движение всемерно и открыто поддерживал весь российский народ, но руководство страны не получило на это одобрения со стороны США. Виляя хвостом перед ними и в то же время, боясь вызвать гнев собственного народа, Ельцин и его камарилья пытались строить добрые мины перед населением Приднестровья. С этой целью в республику регулярно направлялись всякого рода делегации. Приезжали туда и вице-президент Руцкой и замминистра обороны Громов, и советник Ельцина Станкевич, и министр иностранных дел Козырев. Все они вещали красивые благоглупости, все обещали «не дать в обиду братский народ», но дело этим и заканчивалось. Никакой помощи Приднестровье не получало.
Более того по ельцинскому настоянию 12 апреля 1992 года между Молдовой и Приднестровьем был подписан протокол о перемирии. В соответствии с ним, например, город Бендеры снял со своей территории блокпосты, разоружил свои военные формирования, а оружие заскладировал в казармах, которые оказались под контролем наблюдателей со стороны Молдовы.
Сразу после подписания перемирия и фактического сложения оружия со стороны Приднестровья Молдова открыла на ряде важных участков артиллерийский огонь. Появились массовые жертвы среди мирных людей, поверивших перемирию.
20 мая в районе поселка Коржево в результате тяжелого артобстрела со стороны Молдовы погибло еще 10 человек.
До июня усилия молдавской стороны были направлены на овладение Дубоссарами. По этому городу, по его защитникам велся каждодневный артиллерийский огонь. 7 июня Молдова обстреляла плотину Дубоссарской ГЭС. Был разбит трансформатор, и 30 тонн масла вылилось в Днестр.
После подхода к Дубоссарам броневых частей 14-й армии обстановка изменилась. Молдаване решили захватить населенные пункты Бендеры, Копанка и Варница, расположенные на правом берегу Днестра, чтобы вернуться к границам 1940 года и с этими границами войти в состав Румынии.
19 июня молдавская армия пошла в наступление. По всему фронту заработала артиллерия, установки «Град», минометные батареи. В наступление со стороны Молдовы двинулось около 8 тысяч человек. Начались масштабные боестолкновения, уличные бои в Бендерах.
Молдаване наступали активно и решительно, а приднестровцы не имели достаточно сил, чтобы противостоять надвигающейся громаде. 14-я армия в ситуацию не вмешивалась. Командующий армией генерал Неткачев придерживался проверенного армейского принципа: «Не высовывайся и не убьют». И армия сидела в своих казармах. Солдаты мирно спали под грохот молдавской канонады и разрывы снарядов, убивающих мирных жителей и воинов Приднестровья…
На ту пору в Приднестровье находился прибывший из Москвы депутат Верховного Совета генерал-полковник Макашов, до недавнего времени – командующий Уральским военным округом. Он вместе с Галиной Андреевой и возглавляемой ею огромной толпой женщин распропагандировал расквартированную в Тирасполе воинскую часть 14-й армии, и по их указанию офицеры и солдаты этой воинской части выгнали из техпарка и повели в бой на молдаван 10 боевых танков и 4 бронетранспортера.
Эта техника помогла выиграть первые бои. Вечером того же дня удалось выбить противника из Бендер. Молдаване впервые понесли тяжелые потери в технике и живой силе.
Но войны это не остановило. Стрельба из всех видов оружия как неизбывный кошмар гремела по всему Приднестровью.
25 июня 1992 года полномасштабные боевые действия начались в районе Дубоссар, где молдавские войска перешли в наступление. Ночью молдаване обстреляли из орудий Дубоссары и Дубоссарскую ГЭС. Огнем был разбит и второй трансформатор, масло из которого также начало вытекать в Днестр. Наступление началось и на Кочиерском плацдарме. В Григориополе артснарядами были разрушены детский сад и жилой дом. Начала действовать молдавская бомбардировочная авиация.
Опять погибли люди, много людей…
27 июня 1992 года приказом ГШ РФ командующим 14-й гвардейской общевойсковой армией, дислоцированной в Приднестровье, был назначен генерал-майор А.И. Лебедь. Офицеры, пожелавшие принять присягу Республике Молдова, в течение трёх дней были переведены в Кишинёв, а 14-я армия передана в непосредственное подчинение ГШ РФ.
Но боевые действия продолжались. Война загремела опять и в Бендерах. В Ленинском районе этого города были разрушены обувная фабрика «Тигина», завод «Прибор», машиностроительный и опытно-экспериментальный заводы.
В этих трагических событиях страдали, прежде всего, простые люди, граждане Приднестровья и люди, потерявшие в войне родных, свой кров, работу, жившие под пулями снайперов, требовали от руководства республики и от военных наведения порядка, возврата к мирной жизни. Около всех органов управления городами не умолкали демонстрации, требующие от властей решительных действий.
Терпение генерала Лебедя закончилось 2 июля, когда опять были обстреляны Дубоссары. Молдавская артиллерия разрушила систему управления турбинами местной гидроэлектростанции. В результате – резкий подъем воды в водохранилище и угроза затопления огромной территории.
По указанию Лебедя разведка армии в срочном порядке уточнила места дислокации важнейших молдавских военных и других стратегических объектов, для чего в оперативном порядке были вновь получены и в кратчайшие сроки изучены разведданные территориальных источников, материалы аэросъемки, агентурные сводки.
Ночью со 2 на 3 июля ударила артиллерия 14-й армии. По заранее намеченным целям (воинские части, штабы, места концентрации техники, аэродромы и т. д.) огонь в течение 45 минут вели 8 дивизионов и 6 минометных батарей.
Молдаване потом в течение нескольких недель разгребали завалы, вывозили убитых и раненых. Боевые действия на этом закончились. Молдавской стороне нечем было больше воевать, артиллерия 14-й армии уничтожила почти всю их боевую технику…
А генерал Лебедь 4 июля дал историческую пресс-конференцию, на которой назвал президента Молдавии Мирчу Снегура фашистом, развязавшим геноцид против собственного народа, и предложил российскому руководству не ходить за американцами и не попрошайничать, «как козлы за морковкой».
Эти высказывания взбесили Снегура и очень расстроили Бориса Ельцина.
Лебедь на пресс-конференции прямо обвинил президента Молдовы в вербовке снайперов в Литве и Латвии и использовании их в провокационных сепаратистских целях на территории Приднестровья.
После артиллерийского разгрома, учиненного генералом Лебедем, молдавская сторона растерялась и затихла. Лишь местами иногда возобновлялись автоматные перестрелки, но и они быстро прекращались: в атаки больше никто не ходил, в них просто не было смысла.
Упорный в достижениях своей цели Лебедь для того, чтобы развеять последние надежды молдаван на хоть какую-нибудь победу, дал команду открыть огонь агитационными и осветительными снарядами. В рассеянных повсюду листовках содержалось конкретное предложение молдавским воякам срочно разбежаться по домам, иначе все они будут уничтожены. Что они и делали с большим воодушевлением.
И молдавское руководство запросило о перемирии.
Уже 7 июля 1992 года на военном аэродроме в селе Лиманское состоялись первые переговоры о перемирии между молдавской и приднестровской сторонами. В качестве посредника присутствовала и Россия. Ее представляли командующий Сухопутными войсками генерал-полковник В.М. Семенов и командующий 14-й армией генерал-майор А.И. Лебедь. Подписантами были намечены первые шаги на пути установления мира, сами условия и мероприятия перемирия.
Следующим шагом стало подписание в Хельсинки президентами России, Румынии и Молдовы соглашения о прекращении огня в Приднестровье.
А 21 июля стало окончательной датой в процессе установления мира. В этот день в Москве президентами Приднестровья и Молдовы Смирновым и Снегуром был подписан договор о мирном урегулировании военного конфликта и дальнейшем взаимовыгодном сотрудничестве.
Несомненно одно: главная заслуга в установлении мира в данном регионе принадлежит генерал-майору А.И. Лебедю…
Имеется официально утвержденный перечень регионов активных вооруженных действий, на территории которых присутствовали российские или советские военные. Вот он: участники вооруженного конфликта в Афганистане; лица, официально оказывающие военную помощь другим странам; участники Чеченских войн. На текущий момент официально признанной военной помощью России другим государствам считается участие российский военных в конфликтах в Анголе, Йемене, Египте, Эфиопии, Камбодже, Ливане, Таджикистане, Бангладеш, Алжире, Лаосе, Сирии, Южной Осетии и Абхазии. Планируется к рассмотрению признание ветеранами участников конфликта в Чехословакии в 1968 году. Приднестровья в этом перечне нет…
Я решил не привязывать описываемые события к конкретной стране, городу или к узнаваемому региону, так как все это могло происходить в любой географической точке, где разворачивалось снайперское единоборство, везде, где Россия отстаивала свои интересы: география подвигов наших воинов весьма и весьма широка.
Как гражданин и патриот своей страны не могу не выразить свое уважение к никому не известным сотрудникам российских спецслужб, боевым снайперам, и теперь ведущим смертельный бой с врагами нашей страны, а также свое восхищение их воинским мастерством.