1865 год. В провинциальной зауральской губернии в собственной усадьбе обнаружено тело купца. Какова подоплека загадочной гибели? Несчастный случай? Происки конкурентов? Ограбление? Кто или что нарушило привычный уклад тихого и мирного уголка? Ответ предстоит найти помощнику исправника по фамилии Вебер, терзаемому тенями прошлого. Ведь несчастье произошло в печально известном имении, с которым полицейского связывает личная трагедия. За дело также берется некогда знаменитый сыщик. Смогут ли неутомимый железный человек и пораженный артритом старик отыскать злодея, не оставляющего ни следов, ни улик?
Оглавление
Павел Николаевич Девяшин. Плакучая ива
Глава первая, в которой появляется Железный человек
Глава вторая, в которой выясняются некоторые подробности преступления
Глава третья, в которой много говорят о покойнике и удостоверяется польза каминных принадлежностей
Глава четвертая, в которой разговоры окончательно завладевают повествованием
Глава пятая, в которой обрывается земная юдоль, а вместе с ней и нить расследования
Глава шестая, в которой усадьба кровавого барина превращается в клетку
Глава седьмая, в которой фигурирует плакучая ива
Глава восьмая, последняя, в которой мрачные тени наконец отступают
Отрывок из книги
Становой пристав встретил их на подступах к бывшему имению князей Арсентьевых и сопроводил в конюшню. На нем был полностью застегнутый, как положено при исполнении, мундир темно-зеленого сукна, перетянутый портупеей с револьвером и шашкой, – ни дать ни взять олицетворение правопорядка. До недавнего времени помощник Вебера служил в армии, был списан по ранению, однако сохранил привычку к муштре.
– Пожалуйте-с, ваши высокоблагородия! – отчеканил полицейский, освещая огромные ворота факелом. Он, как видно, привык к появлениям начальника в обществе Антона Никодимовича. Во всяком случае, удивленным не казался.
.....
Нерадивый работник вбежал в хлев, старательно подгоняемый приставом. Запыхался так, что целую минуту не способен был вымолвить и слова. Боязливо смотрел на труп, разевая рот, точно рыба, вытащенная из реки. Сходство усугублял мокрый от дождя дорожный плащ да струйки воды, стекавшие с пришибленной шапки.
Становой вновь бросил ладонь к козырьку, но не успел приступить к докладу. Вебер заговорил первым, обращаясь к конюшему: