Читать книгу Чертовщина - Павел Шлапаков - Страница 1

Завязка «Интересный эксперимент».

За сутки до эксперимента

Кирилл Иванов отпахал свои положенные 6 рабочих часов и, после некоторых нюансов, зашёл в мужскую раздевалку городской больницы, опустился на скамью и снял обувь. По довольному выдоху можно было понять, что ему стало намного легче. «Наконец-то выходные дни!» – подумал он. Можно отдохнуть от работы – только, что самое для него обидное, без алкоголя. Нужно держать себя в руках. Прошло меньше двух недель с последнего запоя, а он себя хорошо знал – выпьет в течение месяца, и попойка продолжится и затянется ещё на несколько недель.

Он в одиночестве переоделся в домашнюю одежду и вышел в коридор. Из женской раздевалки вышла Наталья Одинцова. Она, как и Кирилл, работала здесь, обслуживая пациентов. Иванов мог с уверенностью сказать, что она одна из самых (если не самая) лучших медсестёр их больницы. Можно ли сказать, что Кирилл лучший медбрат? – естественно, нет. Он даже не метил на это место.

– Тоже выходной? – поинтересовался Иванов, подходя ближе.

Наталья взглянула на него и мило улыбнулась – она всегда так приветствует коллег.

– Нет, моя смена только начинается. Сегодня её перенесли – не знаю, почему. С завтрашнего дня буду отдыхать. С дочкой больше времени проведу.

– А я всегда думал, что родители рады уйти на любую работы, чтобы отдохнуть от ребёнка.

– Может, у остальных и так, но мне всегда только в радость сидеть с ней. – Она на секунду замолкла и потом добавила: – Хотя да – иногда хочется провести время в своё удовольствие. Поспать подольше, на речку в посёлке сходить, искупнуться, или же шашлычок приготовить.

– Да, шашлык – это хорошо. – Ему вспомнились вечера, когда он с приятелями уезжал на реку и здорово отдыхал там. Маринованное мясо, насаженное на шампуры и приготовленное над жаром огня, – главный момент тех вечеров. У него во рту появился вкус шашлыка, приправленного кетчупом, и разыгрался аппетит. «А почему бы не…»

Он остановился и повернулся к Наталье.

– Слушай, а давай устроим?

– Что? – Похоже, она тоже замечталась, раз вопрос Кирилла заставил её вздрогнуть.

– Ну, шашлыки. Отдых на природе. Позовём приятелей и отправимся куда-нибудь.

Наталья задумалась, постукивая пальцем по подбородку.

– Неплохая идея, – в итоге заключила она.

– Тогда нужно обзванивать знакомых. Соберётся, кто сможет. Тут возникает другой вопрос: где будем собираться?

Теперь задумались оба. Кирилл собирался предложить устроить лагерь где-нибудь в лесу, неподалёку от города, но Одинцова опередила его:

– Может, в Утае? У Ключа?

– Можно, наверное. Только я не…

– Одинцова! – донёсся до них зов, и они синхронно повернули голову. Наталью звал главврач, Георгий Дмитриевич.

– Соберёмся там завтра днём. Я пошла!

И прежде, чем Иванов задал вопрос, где находится этот Утай и уж тем более Ключ, Наталья поспешила Георгию, с которым начала что-то обсуждать и двинулась по коридору. Кирилл пару секунд наблюдал за ними, потом вышел на улицу и направился домой, пешком, с решением посмотреть расположение поселения по интернет-картам.

Глава 1

I

– Не, Кирилл, у меня не получится, – сказал Николай. – У меня очень важное дело, которое не требует отлагательств. Мне до послезавтрашнего дня нужно кое-куда сходить и кое-что сделать. Если я этого не сделаю, то… Даже не представляю. В общем, нет. Извини.

Вечером того же дня Кирилл начал обзванивать знакомых. Вот настала очередь и Николая Буркова, с которым учился в одной группе медицинского колледжа. Среди одногруппников он связался только с ним, а это потому, что имел с ним более близкие дружеские отношения, нежели с остальными.

– Да ладно, не переживай, – заверил Иванов. – Всё нормально. Позвоню кому-нибудь ещё. Удачи тебе в делах.

– Тебе не представить, как она мне понадобится. Ладно, давай, до связи!

– До связи!

Кирилл отстранил смартфон и нажал на красную кнопку. Потом уронил руку с ним на колено, положил голову на другую руку и медленно вздохнул.

«Позвоню кому-нибудь ещё». Было бы здорово позвонить кому-то ещё, другим своим приятелям и знакомым, да только Кирилл обзвонил всех (точнее, практически всех), с кем обменивался контактными номерами. И все, с кем смог связаться, ответили, что не смогут прийти. Либо заявляли, что заняты работой (или другими «важными делами»), либо увиливали от причины и явно хотели поскорее закончить разговор. Интересно, они действительно заняты или просто не хотят видеть Кирилла? А может и всё это вместе. Вот что значат эти «кое-куда» и «кое-что», что сказал Николай?

Он откинулся на спинку дивана. Тот тихо скрипнул. И что теперь делать? Ехать одному? Придётся, хоть это будет неудобно с его стороны. Он же говорил Наталье, что приедет с кем-нибудь. Придётся объясняться. Ну, ничего, она поймёт. Но почему это его так тревожит? Как будто будет объяснять очень строгому учителю, почему не сделал домашнее задание.

«Сейчас бы выпить, – подумалось ему. – Чего-нибудь крепкого». Кирилл повернул голову в сторону кухни, где в холодильнике стояла бутылка с водкой, на половину опустошённая. Казалось, что она какими-то невидимыми нитями тянула его к себе. Он может в любой момент это принять на грудь. Но нельзя, так как только пару недель назад вышел из недельного запоя. Хорошо хоть на работе ничего не сделали, а ведь могли и имели на это полное право. Кирилл по телефону сообщил, что приболел, и нужно подлечиться. Но все знали, что он был в нетрезвом состоянии, потому что сказал о болезни заплетающемся языком.

Кирилл потёр лицо и повернулся к сидящей на другом конце дивана девушке, которая печатала что-то в смартфоне.

– А ты не хочешь поехать со мной?

Людмила медленно подняла голову и посмотрела на него. Покачала головой:

– Не хочу. – Сменила положение – положила ноги на диван. Мебель отозвалась тихим скрежещущим стоном. Она с хлопком положила руку на колено и сказала:

– Слушай, когда ты уже купишь новый диван? Этот совсем прогнил. Скоро пружины повылазят или, того хуже, совсем развалится. От него уже какой-то гнилью тянет, не чувствуешь? Ты его, случаем, не на помойке нашёл?

– Опять ты за старое, – буркнул Кирилл. – Знаешь же мой ответ и всё равно спрашиваешь: будут лишние деньги, будет и новый диван, и всё остальное. – Его голос наполнился грубостью – как обычно, когда кто-то начинал его раздражать. Людмила с какого-то недавнего времени делала это на постоянной основе. – Да и диван ещё нормальный, скрипит не так уж и сильно и громко. Про вонь ты вообще выдумываешь. А пока что сама знаешь, куда идут все финансы.

– Ты всегда ипотекой отгораживаешься.

– Хватит прикидываться дурочкой, которая ничего не понимает. Как будто не знаешь что ипотека – дело не простое. – Ему стало душно. Он подошёл к окну, открыл его. Когда свежий воздух ворвался в комнату, глубоко вдохнул. Как же ему хотелось чего-нибудь крепкого. Он крепко сжал кулак, развернулся и продолжил: – А вот ты взяла бы да помогла. Пора бы уже и на работу устроиться, в какое-нибудь отделение банка, например. Или на крайний случай техничкой в какую-нибудь школу или другое заведение. Хватит на пятой точке сидеть и без перерывов пялиться в телефон. А там и деньги на диван найдутся, и на все твои «хочу то, хочу это» и, возможно, мне на помощь с ипотекой.

Людмила цокнула языком, закатила глаза и снова уставилась в смартфон.

Кирилл сжал оба кулака. Вот так всегда: как только речь заходит о её трудоустройстве, она сразу же замолкает и будет делать вид, что ничего не слышит. Его это раздражало ещё больше. Хорошо, когда ты богач: можешь купить что угодно, и женщины не будут бугузить по поводу твоей несостоятельности.

Ему вдруг стало невыносимо рядом с ней. Ему хотелось если не ударить, так вышвырнуть из квартиры со всеми её вещами. И где он её такую только откопал? Действительно, а где они встретились? Когда познакомились? Наверное, на какой-то из множества попоек, да это и не важно. Если бы она сейчас сказала упрёк в его сторону, и он точно её вышвырнет – из окна.

Кирилл не стал поддаваться искушению, но терпеть Люду сил не было, посему вышел из гостиной, надел кеды и вышел в подъезд. Спустился по лестнице на первый этаж, где встретился взглядом с соседом снизу, который входил в свою квартиру. Они знакомы не были, но Кирилл испытывал к нему внутреннюю неприязнь. Тем же чувством был наполнен его взгляд. А всё потому, что сосед – состоятельный человек, имеющий приличные деньги, и не поскупился это продемонстрировать всему дому своим автомобилем из какой-то Европейской страны, скорее всего, Германии. «Как будто в этом доме мало и без него мажоров», – подумал Иванов, вспоминая парня, что живёт над ним, который каждую субботу устраивает дискотеки с реками алкоголя.

Вышел на улицу, прислонился к стене. Посмотрел в экран своего смартфона, на своё отражение. Так что же делать дальше?

Вообще, был ещё один человек, которому Кирилл мог позвонить и пригласить. Старый друг детства, с которым он провёл много времени. Но он не хотел с ним связываться, по двум причинам. Первая – это долгое время затишья. Когда-то они были друзьями не разлей вода. Учились в разных классах; Иванов был на два года старше. Много же чего они вместе сотворили. Тогда вся деревня знала их прочный дуэт. Но потом судьба смогла его порушить и раскидала их по разным местам. Летом между окончанием четвёртого класса и началом пятого друг с родителями переехал жить в город и с тех пор они практически не виделись. Общались они всё реже и реже, пока в один прекрасный (вроде как) день связь между ними не прерывалась вовсе. Сколько лет прошло с тех пор? И вторая – это его увлечения. Пусть они и не разговаривали, но Кирилл не раз видел его в городе. И каждый раз тот был с разными девушками. Как-то он спросил у знакомой о нём, на что она ответила, что это тот ещё бабник. («И скотина! Это же надо быть дурой, чтобы добровольно залезть к нему в койку!» – добавила в конце.) Это было неудивительно, ведь ещё до момента разлуки он начал активно интересоваться девушками. Только о них и говорил, говорил, что хочет поскорее подрасти, чтобы завести отношения с какой-нибудь девчонкой и попробовать, что же такое секс. Нашёл ли он ту единственную или до сих пор ищет?

Ну а так он мог составить неплохую компанию. Они хорошо общались и говорили на различные темы. Правда, это было давным-давно, но может эта черта его характера – общительность – присутствует в нём до сих пор. Хотя, вероятнее всего, будет направлять её к противоположному полу.

Кирилл не стал звонить этим вечером. Он начал искать его номер в списке контактов после того, как всё утро обдумывал этот вариант и наступил полдень. Аргументом, подтолкнувшим его к окончательному решению, являлось желание Иванова встретиться с другом. С самого начала этого дня оно усилилось. И всё же, когда номер был набран, Кирилл подсознательно молил, чтобы тот поменял номер или, если всё-таки дозвонится, не соглашался.

II

– Господи, мне тебе в сотый раз повторять? – Николай закатил глаза. – Читай по губам: я не брал эту твою штуковину.

– А мне кажется, что наоборот, – возразил Игорь.

Они стояли на улице на расстояние в метра два друг от друга. Подходить ближе не хотели. Игорь – новый житель этого посёлка. Он переехал сюда совсем недавно, ещё неделю назад, и не был знаком ни с кем из здешних. Соседа по дому, Николая, с кем сейчас вступил в перепалку, вообще увидел только вчера вечером после возвращения из города. Да и, если честно, знакомится с ним Игорю не очень-то и хотелось.

Николай терпеливо выдохну и дотронулся до переносицы.

– Если ты не умеешь слышать, ты всё-таки научись читать по губам. Я. Не. Брал. Твою. Длинную. Штуку. Или тебе ещё языком жестов это сказать?

– Эта «длинная штука» называется металлоискателем, если ты необразованный и не знаешь, что я имею в виду. Она ищет всякие металлические предметы и пищит, когда находит. Слышал о таком?

– Слушай, что ты придрался, а? – Терпение соседа, судя по тону, иссякло. Он убрал руки с груди и начал жестикулировать, будто это давало правдивости его словам. – Мне идти надо, а ты тут со своим металлоискателем пристал.

– Пристал потому, что я тебе не доверяю. Я ещё не могу доверять никому в этом посёлке. Особенно тебе.

– И почему это, позвольте спросить?

– Не нравишься ты мне, вот почему.

– Ага! Тут, оказывается, больше играет личная неприязнь, чем факты. Ясно всё с тобой. Такими темпами ты точно его не найдёшь.

– Чем можешь доказать свою непричастность?

Николай вскинул руки.

– Уж ничем. У меня нет с собой детектора лжи. Тебе придётся поверить мне на слово.

Игорь ощутил, что исчерпал себя. Он не знал, чем ещё прижучить этого шарлатана. Фактов и вправду не было. Но Николай своей рожей сам себя выдаёт. Открыто насмехается над Игорем. В его глазах так и читается: «Не пытайся, не поймаешь!». И он не может его поймать. Что делать? Пойти на откровенную ложь? Придётся попробовать.

– Знаешь, мне тут рассказывали некоторые люди, что доверять тебе не стоит. Мол, ты сильно падок на всё дорогостоящее. А мой металлоискатель не дешёвый.

Но, вопреки его ожиданиям, Николай и бровью не повёл. Никаких признаков взволнованности, полная уверенность в себе.

– И кто тебе это рассказал? Другой сосед, мужик с того дома? – Он указал на дом, расположенный после купленного Игорем участка, и скорчил гримасу презрения. – Да он сплетник, хуже любой бабки в магазине. Плюс к этому у меня с ним вражда: не схожусь с ним в представлении мира. Знаешь, я совершенно не удивлюсь, если окажется, что он ещё верит в плоскую Землю. Вот и ляпнул про меня ложь, чтобы чем-то досадить мне. И ты сам сказал, что никому не можешь доверять. А ему ты, получается, доверился, да?

Игорь обернулся и посмотрел на дом мужчины, о котором шла речь. Сделал он это по большей части для того чтобы скрыть свою взволнованность. С другим соседом он, конечно же, не общался – да он ни с кем не разговаривал в этом посёлке! «Выкрутился, чёрт! А может, правду говорит? – засомневался он в своих догадках. – Или тоже откровенно врёт?». Повернулся обратно.

– Не знаю, кто из вас говорит правду, но факт: металлоискатель пропал, и главный подозреваемый – это ты, потому что ты единственный, кто знал, что он у меня есть.

– А ты на все сто процентов уверен, что я единственный? Мало ли кто из местной шпаны увидел его и рассказал отцу или брату, а те и решили прибрать его в свои руки. А ты начал нападать на меня, всех собак спустил.

Игорь смутился. Поднял палец и хотел что-то сказать ещё, но ничего путного не лезло в голову.

– Твои слова всё равно ничего не значит. Это просто слова. Ты всё равно главный подозреваемый.

– Подписку о невыезде на меня оформлять не придётся, потому что из посёлка я никуда не выезжаю. Удачи в поисках, добрейший сосед.

С этими словами Николай развернулся и пошёл по дороге. Игорь, не отрываясь, смотрел ему в спину и думал: «Если обернётся, то точно что-то скрывает и недоговаривает». Но его сосед его ни разу не обернулся. Когда поравнялся с небольшим продуктовым магазинчиком, Игорь с выдохом выругался и поплёлся в дом. «И где теперь его искать?»…

Николай Бурков, когда миновал магазинчик, решил, что пора посмотреть, стоит ли ещё непутёвый сосед на улице. Обернулся – сосед скрылся. Ушёл домой. А может и притаился где-то и выслеживает его.

Дорога пошла вниз. Николай прошёл ещё чуть дальше. Когда их общий с Игорем (его имени он не знал) дом скрылся, и была видна только крыша, спустился на траву и подбежал к противоположной от входа стене магазина. Там лежала частично скрытая некошеной травой груда горбыля. Николай разгрёб его и вытащил длинную металлическую аппаратуру. Да, это тот самый металлоискатель.

Увидел его Николай, когда сидел на лавке и рассуждал, что делать дальше, где искать деньги, которые пойдут на возмещение долга. Через пару дней ведь нагрянут и будут выспрашивать, а у него не вся сумма набрана. В этот момент сосед подъехал на «хонде» к дому. Вышел из салона и вытащил из багажника этот металлоискатель. Только увидев его, у Николая в мозгу сразу же сложился план дальнейших действий; это может стать решением его главнейшей проблемы. Он должен был непременно завладеть им. Когда сосед закрыл дверь во двор, Николай тихо подбежал к его воротам и забрался на спинку скамьи. Так смог видеть всю соседскую ограду и узнал, куда тот спрятал аппаратуру. Потом побежал в дом дожидаться ночи.

Когда часы показывали два часа после полуночи, Бурков через огород пробрался на соседский участок и выкрал металлоискатель. Сколько пёс не старался разбудить хозяина, тот так и не вышел. А потом спрятал вот в этом месте – всё же надёжнее, чем держать его дома. Если бы сегодня вышел с ним на улицу, где его поджидал сосед, сухим из воды он бы точно не вышел.

Осмотрел аппаратуру. Дефектов не обнаружил. Накинул пояс через плечо, прошёл немного дальше по траве, затем вышел на дорогу и побрёл дальше, надеясь на то, что сосед останется дома и не отправится за ним следом. То есть, полностью полагаясь на удачу.

«Может, стоило в актёрское училище поступать, а не в техникум? Может, у меня были шансы стать хорошим и известным актёром… А когда я металлоискатель использую, что мне с ним делать? Продать? Несомненно!»

III

Окна в спальню были занавешены. Малая часть солнечного света проходила сквозь тёмно-серые шторы, поэтому в комнате царил полумрак. Тимофею нравился такой антураж. Он казался очень приятным, загадочным и возбуждающим.

На кровати, прислонившись спиной к стене, сидела девушка в сорочке, через которую проглядывался чёрный бюстгальтер. Она мяла ладони между коленей и смотрела на парня, вошедшего в её комнату. Фадеев закрыл дверь, положил мастерку на комод, подошёл к кровати. Опустился на неё, стянул с себя футболку. Рельефность его торса ещё больше возбудили наивную девушку. Парень откинул вещь и подполз к ней, как зверь, охотящийся за добычей. Девушка игриво улыбнулась, закусила нижнюю губу. Увидев эту улыбочку, Тимофей хотел бросить все эти игры и наброситься на неё и поддаться порыву чувств. Но сдерживал себя. Ему хотелось поиграться, так сказать, разогреть партнёршу, чтобы она без всяких отталкивающих мыслей позволила завладеть собой и потом не жалела об этом. Тогда эйфория раскроется полностью.

Тимофей прилёг возле её ног. Кончиком пальца провёл по её нежной коже от ступни до колена. Потом подобрался ближе, приложил ладони к ступням, провёл ими туда-обратно. К такой бархатной коже он давненько не прикасался. У женщины, с которой игрался также два дня назад, кожа была шершавой и неприятной на ощупь, но это не помешало ему насладиться её шестым размером.

Девушка хихикнула. Он продвинул руки дальше. Ладони скользили по гладкой коже, что усиливало огонь его желаний. Когда они достигли коленей, Тимофей придвинулся ещё ближе. Пальцы неторопливо спускались к бёдрам. Чем дальше заходили, тем теплее была кожа девушки и тем жарче становилась у него внизу живота.

Её ладошки ухватились за его локти и слабо потянули. Она тянула его руки к себе, а это говорило о том, что она хотела его, хотела отдаться ему. А это значит, что игра удалась. Победа пришла быстро, но девушка молоденькая ещё, неопытная. Она желает больше занятий любовью. Ну, Тимофей устроит хотя бы одно, но оно надолго останется в её памяти.

Его пальцы практически коснулись мягких бёдер девушки, которые Тимофей хотел как следует ухватить и помять, и в этот момент затрезвонил смартфон. Так как в комнате была тишина, и лишь неровное дыхание партнёров нарушало её, Тимофей и девушка вздрогнули. Любовная атмосфера исчезла в мгновение ока.

Тимофей не хотел прикасаться к этому чёртовому гаджету, который уже не раз портил весь настрой. Иногда ему хотелось бросить его в стену, раздолбать на мелкие части, выбросить из окна и много чего другого, но каждый раз сдерживал себя. Это было легче, чем не бросаться на партнёршу, которая ещё не готова. Сегодня с этой девушкой (она называла своё имя, но он забыл; то ли Ирина, то ли Арина) был такой клёвый антураж, какой Тимофей не испытывал давно. И она готова была отдаться ему, причём так быстро. И – по закону подлости – именно в это время этот чёртов телефон подал сигнал.

Тимофей резкими движениями слез с кровати и подошёл к мастерке, достал смартфон из кармана. Когда прочитал имя звонившего, невольно усмехнулся и искренне удивился. «Кирилл И.». Кирилл Иванов. В уме образовалась мысль: «Привет из прошлого». Спустя продолжительное время затишья старый друг звонит ему. Тимофею стало очень любопытно, по какому поводу. Снял трубку и приложил динамик к уху.

– Алло, – осторожно сказал он.

– Э-э, привет, Тима… как поживаешь? – Неуверенность и робость так и сквозили из голоса Иванова.

– Кирилл. Очень неожиданно. Эм, жизнь протекает нормально. А у тебя? – В Тимофее тоже возникли те же чувства. Он чувствовал себя девушкой, которую уламывают на секс, и она не знает, соглашаться или нет.

– Да знаешь.… То же самое, что и у тебя. Проблем много, по самую глотку, но они решаются, и слава богу.

– Да, прекрасно тебя понимаю.

Повисло неловкое молчание. Фадеев ждал, пока Кирилл заговорит первым, и бегал взглядом по комнате. Когда остановился на девушке (по виду очень недовольной), она развела руки, мол, что дальше. Он приложил палец к губам. Она сложила руки под грудью, откинулась к стене и повернула голову к окну.

В этот момент Кирилл заговорил:

– Я это… в общем, почему звоню-то… кхм… Я с парой приятелей собираюсь уехать на вечер в Утай, чтобы отдохнуть где-нибудь на природе.

– Утай? Это вроде бы посёлок рядом с Котиком?

– Да, рядом с ним.

– Блин, сразу же столько воспоминаний про Котик приходит.

– Точно, много чего вспоминается. И я вот… приглашаю тебя. Посидим на свежем воздухе, поговорим о прошлом и будущем. Как тебе идея?

Идея, в общем-то, неплохая, и Тимофей охотно согласился бы, но сегодня он хотел провести весь день с девушкой. Может быть, даже весь день в постели.

– Ну, не знаю, – ответил он. – Я планы строил на эту и последующую неделю. Этот день тоже в списке. Только не факт, конечно, что я вообще к ним приступлю, ха-ха.

– А, то есть не приедешь?

– Погоди. А кто там ещё будет кроме нас?

– Ну, будет Наташа Одинцова, моя коллега по работе. Будет и её подруга, и её друзья, если те согласятся.

– Коллега и её подруга, – задумчиво произнёс Тимофей. Он посмотрел на девушку. По её взгляду понял, что эти четыре слова ей не понравились. Она сейчас точно думает о том, что Тимофей бросит её и отправится к звонившему (или, что для неё ещё хуже, звонившей). Он, собственно, об этом и начал раздумывать, но перед этим, раз уж придётся порушить планы, то поигрался бы с ней. И если не убедить её в том, что он никуда не собираются, дальнейших игр может не произойти.

– Знаешь, я подумаю, – заключил он и, взглянув на подозрительное лицо девушки, быстро добавил: – Но скорее всего не получится. Планы всё-таки и все другие дела.

– Понимаю. Ну что ж, буду тебя ожидать. Ладно, давай, до встречи.

– Давай!

Тимофей отложил смартфон на комод. Когда разговор закончился, ему стало невероятно легче. Разговор с прошлым – дело непростое. Вид у него был задумчивым, так как он размышлял, как незаметно скрыться в Утай. Если она ничего не заподозрит, то любовные игры могут повториться после возвращения. Это было бы неплохо.

Тимофей заметил, что его вид ей не нравится, и поспешно вошёл в роль альфа-самца. Подошёл к кровати, опустился на неё. Девушка приподняла бровь и спросила:

– Кто это был?

– Друг. – Начал медленно подползать к ней.

– Что ему было нужно? Что ещё за коллега с подругой?

– Ай, не бери в голову. Они собрались отдохнуть, вот и меня пригласили. Но куда же я пойду, оставлю тебя одну.

– Будто что-то мешает тебе взять и сбежать. Это же проще простого.

– Ну что ты, малышка, как я могу тебя оставить. – Он коснулся губами её коленей.

Девушка вернула соблазнительную улыбочку.

– Ну ладно, поверю.

– Вот и замечательно! – а сам подумал: «Это было очень просто». – Так на чём мы остановились?

– На том, что ты медленно подкрадываешься ко мне. Хотя должен уже броситься на меня!

– Ах вот так! – Он принял позу хищника, готовящегося к атаке, но потом выпрямился и задал вопрос, который неожиданно возник на уме: – Слушай, а тебе есть восемнадцать?

– Две недели назад исполнилось, а что?

– Да так, не важно.

«Повезло», – подумал Тимофей, и в этот момент девушка схватила его ладони и зажала их между своих горячих бёдер. Это было красноречивее всяких слов; парень раздумывал недолго и бросился на неё. Девушка не сопротивлялась и полностью отдалась ему.

IV

– Да отстань ты от меня! – воскликнула Анна. – Сколько можно?!

– Я прошу тебя только послушать меня, – не унимался Иван. Он шёл за ней, не отставая ни на шаг и не приближаясь настолько же.

Анна зарычала от распирающей злобы.

Она возвращалась от своего парня, Антона. Сегодня стоял замечательный погожий день. Солнце палило не так сильно и нещадно, как вчера, но всё равно было жарко. В такой день грех не искупаться в речке. Вот девушка и ходила к Кривилёву, чтобы поинтересоваться – не хочет ли тот поплавать в реке в её компании. Но парень отказался, сославшись на работу, которую ему поручили родители. На вопрос, в чём состоит эта работа, он как-то странно улыбнулся и отмахнулся. Семейное, мол, дело, личное, не касающееся никого, кроме его семьи. Анне показалось его поведение немного странным, но настаивать не стала. Просидела с ним какое-то время. Парень явно нервничал и постоянно глядел в окно. Девушке было любопытно, с чем связано такое его поведение. Она подождала бы подольше, но Антон сказал, что всё, пора приниматься за работу, а ей пора идти домой. И примерно на половине пути между домами влюблённых и повстречался Иван Горбатенко, её бывшая любовь. (Выражение «бывших не бывает» сюда совершенно не подходило). Он тут же увязался за Грошиковой.

– Нам не о чем с тобой говорить! Всё давным-давно кончено. Когда ты уже от меня отстанешь?!

Когда-то Анна дружила с ним, строила отношения. Хоть он и был слабаком, но всё же чем-то смог влюбить её в себя. Но больше года назад случилось такое, отчего она порвала с Иваном отношения и поставила на нём крест и сейчас хочет забыть этот эпизод своей жизни. (Но всё же иногда мысленно возвращалась в те времена. С ним всё было по-другому, не так как с Антоном. В некоторые моменты – особенно в те, когда Анна ссорилась с Антоном – ей казалось, что с Иваном было лучше. Тот любил её как-то иначе. Более искренне, что ли. Но это не отменяет того факта, что Горбатенко моральный слабак. Именно слабость его характера и погубила их отношения.)

– А я хочу поговорить. Нам обсудить много чего.

– Господи, да нечего нам обсуждать.

– Есть отчего! Да пойми ты, – он хотел за плечо развернуть её к себе лицом, но она сбросила руку, – пойми, что я хочу вернуть всё, как было. Пойми, что ради этого я готов на всё. Готов слушать твою громкую орущую музыку, готов за тобой эту тяжёлую куртку, как бы она там не называлась.

– Это косуха! – бросила Анна.

– Готов расчёсывать твои волосы!

– Сама справляюсь! – рявкнула девушка и, не заметив этого, прикоснулась к волосам, сплетённым в косу. (Анна решила растить их несколько лет назад и на данный момент в распущенном состоянии они доходили до коленей).

– Я готов буду сделать всё, о чём бы ты ни попросила… в пределах разумного… лишь бы позволила находиться рядом с тобой, позволишь хотя бы держать тебя за руку!

Анна раздражённо выдохнула.

– Мы пробовали, но у нас ничего не получилось. Отношений ни к чему хорошему не привели. С тобой невозможно строить будущее.

– Да что я сделал-то?!

Анна резко остановилась и развернулась. Иван чуть не врезался в неё и поспешно отошёл на расстояние вытянутой руки – нет, ну мало ли, вдруг врежет. Она на такое способна. Он физически ощущал её яростный взгляд.

– Что сделал? – переспросила она и, всплеснув руками, взорвалась: – Вот именно, что ничего! Ты ничего не способен сделать как надо! Ты не способен меня защитить! Разве не помнишь, что стало для меня последней каплей?

Иван сглотнул и забегал глазами.

– Конечно, помнишь, просто строишь из себя долбанного придурка! Но если у тебя действительно отшибло память, если все воспоминания вылетели из твоей чёртовой башки, то я напомню. В тот вечер мы отправились в клуб, потанцевать. Ко мне стал клеиться какой-то пьяный пацан из города. Чей-то внучок приехал, нажрался, как не знаю кто, и стал домогаться до меня. Ты пытался что-то сделать, но сдавался перед его натисками. И ты, конечно же, помнишь, как он меня чуть не изнасиловал! Прямо за зданием клуба! Прямо на твоих глазах! Он вышел из клуба за нами и вежливо попросил тебя отойти. Знакома я, мол, с ним пообщаться хочет. И ты поверил, хотя я и говорила об обратном, и отошёл, как послушный, трусливый щенок! Он и кинулся на меня, начал срывать одежду! Я чуть родителей до инфаркта не довела, когда объясняла, почему мои штаны разорваны. Вот если бы ты мне помог, всё могло быть по-другому. Но ты лишь просил его остановиться, колотил кулачками по спине, как девчонка! Если бы вокруг нас не было камней, одним из которых я его и огрела, таким образом я бы и лишалась девственности, а возможно даже и жизни. Так что не спрашивай, почему виноват именно ты и что ты такого сделал!

После этой гневной тирады девушка резко развернулась. Её длинные рыжие волосы, сплетённые в косу, взметнулись и прошлись по лицу парня. Ему показалось, что ему дали пощёчину. Анна, в каждом шаге которой виделась выпирающая ярость, продолжила путь домой.

Парень стоял. Да, её легко вывести из себя, для этого даже особенно стараться не нужно. Он чувствовал обиду и горечь. Такое ощущение, что его прилюдно унизили. Будто стянули штаны у всех на глазах. Он осмотрелся. Кругом людей не было, но ведь в домах есть и, возможно, во дворах. У одного из домов было открыто окно. Да и Анна так громко кричала, что слова проходили сквозь стены. То есть да: его прилюдно унизили.

Он почувствовал, что в нём нарастает противное чувство, будто вот-вот расплачется. Из-за этого ему стало ещё стыднее. Он топнул ногой и крикнул её вслед:

– Антон тебе изменяет!

Анна остановилась и медленно развернулась. По вздымающейся груди, выражению лица, поджатым губам и блеску глаз, усиленному линзами очков, было ясно, что в таком состоянии она способна какого-нибудь прикончить. И этот «кто-нибудь», конечно же, Иван.

– А вот тут ты лучше заткнись, – процедила она сквозь плотно сжатые челюсти и угрожающе подняла палец. – Если испортил наши с тобой отношения, то это не значит, что ты должен портить мои отношения с Антоном. Лучше скройся с глаз и не показывайся мне больше!

– Он с Кристиной Блаженко встречается, – продолжил Иван. Тут он понял, что ему нравится её злить и его теперь ничего не остановит. – Я её недавно видел. Она шла в сторону дома Тоши. Знаешь, она была в таком откровенном наряде, что даже я успел возбудиться. Сразу понятно, что она идёт не чай пить. Вся в чёрном, как раз в таком цвете, который нравится Тоше, правильно?

Анна сжала кулаки – длинные ухоженные ногти, покрытые чёрным лаком, впились в ладони. Ей хотелось рвать, метать… и убивать. Попадись ей такая возможность, Грошикова бы точно это сделала. Она пробормотала что-то нечленораздельное, нагнулась, подобрала камень и швырнула в наглеца. Тот прикрыл руками голову. Камень попал в плечо. Он убрал руки и готов был сказать ещё какую-нибудь колкость (в голову лезли мысли только про её плоскую фигуру), но не успел, так как в него полетел второй камень. Он удачно отскочил, но увернуться от третьего, прилетевшего по коленке, не удалось. Анна начала активнее подбирать камни с дороги и кидать. Иван прикрыл голову и побежал прочь.

Когда трус пустился в бег, Грошикова подобрала большой камень и устремилась за ним. Пробежав с десяток метров, остановилась и со всеми, что у неё были, силами шмальнула и попал в поясницу. Иван вскричал и упал.

Анна хотела подойти и добить его, заставить забрать все те слова, что вылетели из его поганого рта. Но все чувства остыли, в том числе и гнев, который, казалось, после такого не утихнет никогда. Крики подействовали как вода на костёр. Вместо этого она развернулась и пошла домой.

«Он ещё поплатится», – думала она.

V

Никитенко Анастасия поёжилась, когда прошла в холодильное помещение, но спустя секунду привыкла к температуре. Положила в тележку всё, что было указано в начале списка, и быстренько вышла. Температура основного зала магазина быстро согрела её. Анастасия принялась дальше прохаживаться по магазину.

Это круглосуточное заведение ей нравилось. Здесь большой выбор товаров – от продуктов питания до химических средств, – вполне отзывчивый персонал (кроме одной грубой кассирши, что её очень раздражала). И, что самое главное, оно расположено достаточно близко от дома, где Никитенко жила. Она сюда в основном и ходила за продуктами питания.

Она всмотрелась в список продуктов, что дала ей её подруга Одинцова. Значит так, мясные продукты в тележке лежат, кетчуп с майонезом тоже, также она взяла медовый тортик (его уже добавила от себя). Сейчас нужно взять пачку печенья, чтобы потом попить чаю. «На твой выбор», – стояла рядом подпись. Анастасия улыбнулась: можете ей довериться, её выбор точно понравится всем и никого не оставит равнодушным. Прошла немного дальше, остановилась перед прилавком с кондитерскими изделиями. Печенья и пирожных здесь было большое количество. На любой вкус и цвет, и все они были вкусными. Анастасия попробовала каждое из них. Но для неё все они не имели никакого значения, когда рядом лежали, как она считала, самые вкусные пирожные, всем сладостям сладости, – эклеры. Она про себя называла их Королями. Она прикоснулась к красивым упаковкам (тогда их можно называть Дворцами). Глаз не оторвать от этого совершенства кондитерской мысли. Облизнула губы – очень уж хочется их прямо сейчас. Но нужно терпеть. Взяла два Дворца и уже двинулась дальше, но остановилась, секунду подумала, вернулась и взяла ещё один – на посошок – и пачку невзрачного шоколадного печенья, чтобы Наталья к ней потом не приставала. После этого пошла дальше.

Сегодня Наталья Одинцова, её подруга лет так уже семь или восемь (познакомились в общежитии Тулунского аграрного техникума) позвонила и предложила отправиться в какой-то там посёлок – Утай вроде именуется – и провести вечерок (если не ночь, смотря на обстоятельства) на природе. Отдохнуть, подышать свежим воздухом, поговорить, познакомиться с другими людьми. И поесть в компании, что для Никитенко самое главное. Анастасия с радостью согласилась. У неё как раз сегодня выходной. Так почему бы не оттянуться после трудных рабочих будней?

Дальше по списку были фрукты и чтобы их взять, следовало снова вернуться в холодильное помещение. Анастасия этому обрадовалась – в этот день стояла жара, и прохлада ей была очень необходима. Казалось, что сегодня температуру в нём специально для покупателей понизили ниже обычного. Анастасия обливалась потом, находясь в основном зале. И пахло от неё, наверное, похлеще, чем от протухлого хлеба. Там она взяла бананы, яблоки и апельсины. После этого вышла.

Ну и самое важное – это овощи, которые Анастасия недолюбливала. Они тоже находились в холодильном помещении, но всё же их лучше…

Анастасия выкатила тележку из-за прилавка и оказалась перед постом охранника этого круглосуточного магазина. Как гласила нашивка на груди униформы, его звали Окунев В. К. Имя же его – Василий, как когда-то Анастасия уловила ухом, как кто-то из сотрудников к нему обращался. Анастасия считала это имя смешным, подходящим для анекдотов, но, тем не менее, красивым. Для такого мужчины, как Окунев, оно подходило и, как она считала, даже украшало. Она не была с ним знакома, но его вид вызывал исключительно симпатию. За таким мужчиной, как за каменной стеной, или даже горой, это точно.

Но потом в воображение Анастасии врывалось осознание того, что он никогда не станет для неё той самой горой, и все эти тёплые мысли улетучивались, уступая место холодному дыханию реальности. Что может на самом деле случиться, так это то, что он встанет за неё, ведь она сама как гора. Гора жира. Никогда не подаст ей руку, не подставит плечо, никогда не взглянет на неё, весом превышающую 150 килограмм, с симпатией и тем более с любовью. Да навряд ли вообще какой-либо мужчина так на неё взглянет.

Василий повернул к ней голову – видимо, почувствовал, что стал объектом чьего-то внимания. Их взгляды пересеклись, и Настюшка так резко отвернулась, что в шее произошёл щелчок. Ей стало очень стыдно, она буквально чувствовала, как багровая краска заливает ей лицо, и становится похожей на помидор.

Помидор…

Точно, овощи! Воображение вскружило ей голову, задумалась над всяким несбыточным и забыла, что её так-то ждут.

Анастасия быстро подошла к кассе и расплатилась за товары. (Она сперва-наперво положила в тележку спрей от комаров, чтобы в процессе выбора продуктов не забыть про него. Не хотелось потом сидеть в лесу и постоянно отмахиваться от этих назойливых кровососов. Тем более у неё много место, докуда не сможет дотянуться, и терпеть это она тоже не намерена.) Пару раз бросила взгляд на Василия. Тот с равнодушием смотрел в монитор компьютера. И потом вышла. Поставила покупки в багажник автомобиля подруги, после чего села (кое-как села) на заднее сиденье.

– Всё купила? – поинтересовалась Одинцова.

– Почти, – отдыхиваясь, ответила Никитенко.

– Что ещё?

– Овощи.

– Но…

– Поверь мне: лучше покупать их у людей на базаре, приехавших из деревень. По магазинам же развозят овощи, напичканные всякими химикатами и стероидами, чтобы они быстрее проросли и были больше. Ты же жила в деревне.

– Ну да.

– Вот и сравни помидор, выращенный тобой в огороде, и помидор из магазина.

– Магазинский крупнее.

– Правильно. Потому что они под химией росли. А на рынках вероятность такого мала. Там люди из деревень, где всё натурально, где выращивают без всяких добавок. Поверь: кому, как не мне, в таком разбираться, – заверила Никитенко и, как в знак подтверждения, хлопнула себя по животу.

Наталья хотела возразить, что с определённым уходом и без всякой химии такие помидоры можно вырастить и в обыкновенной теплице, но решила промолчать и пожала плечами. Выкатила автомобиль на дорогу и погнала на рынок, где Анастасия купила помидоров, огурцов, пару стаканчиков ягоды Виктории, зелёного лука, укропа и листья салата; загрузила их в багажник и забралась на заднее сиденье.

– Всё? – спросила Наталья.

Никитенко утвердительно кинула. Одинцова увидела это в зеркало заднего вида, завела двигатель, и подруги отправились дальше.

VI

– …ты, если захочешь, можешь присоединиться.

– Я подумаю, – ответил Макар с тем же равнодушием, что и весь этот короткий разговор. – Спасибо за приглашение.

– Хорошо. Да… кхм… ну… в общем… э-эм…

Макар закатил глаза и повесил трубку. Это его «э-э… кхм… э-эм» могло продолжаться долго, пока мысли не сложат слова во фразу. Его отец всегда заканчивал – или пытался закончить – разговор какой-нибудь напутствующей фразой или пожеланием. В общении с другими людьми ему даётся легко. «Стремитесь не к успеху, а к ценностям, которые он даёт», – цитата какого-то известного человека, которую он любил повторять. Или банальное выражение «Здоровья вам и вашим близким». А вот с собственным сыном всегда были проблемы, постоянные запинки и заикания. Наверное, никак не мог решить, сказать сыну «я люблю тебя» или нет.

Макару же это было ни к чему. Он мог легко закончить разговор, если считал, что он окончен, и прерывал связь, не дослушав собеседника, что сейчас и сделал. Он главный, кто бы ни звонил или кому бы он не звонил. Это должны знать все.

Или же нет. Может, отец хотел произнести свою коронную фразу, которую постоянно твердил сыну в детстве: «Когда-нибудь, я верю, ты изменишь этот мир». Не-ет, эта фраза осталась в прошлом, в том самом детстве. Отец не повторял её уже много лет, но она навсегда осталась в памяти его сына и всплывала в самые неожиданные моменты.

Если честно, то Макар был не против изменить этот мир. Дай ему только возможность, он преобразует его до неузнаваемости. Ленин с его революцией и преобразованными и Гитлер со своими идеями и войной, что устроил, будут казаться мелкими людишками. Про их поступки будут вспоминать только старики на каких-нибудь задворках. Попадись такая возможность… Но Макар лишь мелкая пешка в этом огромном мире и не способен что-то кардинально изменить.

А жаль. Очень, очень жаль.

Макар положил телефон в карман и осмотрел улицу. Несмотря на прекрасный тёплый вечер, было безлюдно и тихо. Слышались только ленивые тявканья собак. Не было даже надоедливой шпаны, кричащей «я попал в тебя!» или «ты не попал в меня!». Он вздохнул и опустил голову.

«В общем, почему я звоню. Мы с Николаем Юрьевичем собираемся на дачу… э-э… к Аркадию и… э-э… отдохнуть. Ты знаешь, мы же все… эм… частенько там бываем. Сегодня будут и другие люди… э-э… побольше, чем обычно. Будет, например, Иван Михайлович… э-э… ты же его помнишь? Помнишь, конечно же, о чём это я… ну, в общем, если ты… если захочешь, можешь присоединиться».

Его отец, бизнесмен, и мэр города – хорошие друзья. Видятся и общаются не так часто, как им хотелось бы, поэтому раз в месяц отправляются на дачу партнёра отца и вдоволь наговариваются. Аркадий – так звали партнёра – построил на участке баню. К ней пристроил помещение, где можно отдохнуть после парилки и сыграть партию в карты. Остальной участок тоже подвергся изменениям. Починил гараж, где было, например, большое количество инструментов. Также за домом находился бассейн; в самом доме был красивый интерьер.

Но как бы красиво и заманчиво это не звучало, Макар туда ни за что не поедет. Сидеть со стариками и слушать их заунывные разговоры о политике, сложных делах и возникающих на их трудовом пути проблемах? Не поедет, хоть убейте! Он много раз был на этих собраниях и мог с уверенностью сказать – это скукотища несусветная.

Макар вздохнул. Упёрся локтями в колени, положил голову на руки. Будем честны – на данный момент ещё унылее, чем на собраниях на даче Аркадия. Там хоть могла попасться какая-нибудь тема, интересующая Макара. А в этом посёлке вообще нечем заняться. В доме, конечно, есть компьютер, а на нём множество игр, но каждая из них была перепройдена по нескольку раз.

Вспомним-ка, зачем тогда Макар вообще сюда приехал, в это захолустье? Решил отдохнуть от городской суеты? Да, правильный ответ. Захотелось посидеть в тишине дома, который лет пять уже является их семейной дачей, и расслабиться. Только он вдоволь отдохнул ещё на прошлой неделе, и эта тишина уже давит на него. Так почему он не уезжает? Да чёрт его знает! Наверное, что-то на подсознательном уровне удерживало его здесь.

На самом деле Макар может в любой момент времени устроить развлечение. Ещё до приезда сюда он купил в городе кое-какие интересные вещи для одного очень интересного занятия, которое он про себя называет «экспериментом». Этот «эксперимент» может произойти в любой день, но Макар всё никак не мог его устроить. Одному будет скучно. Собралось бы побольше людей, вот тогда…

Послышались шаги. Кажется, кто-то спускается с улицы выше. Макар лениво повернул голову. Шаги были всё ближе, и вот из-за угла показался мужчина с какой-то длинной штуковиной под рукой. В этом мужчине он распознал Николая Буркова.

– Какие люди в Голливуде!.. – притормаживая, воскликнул Николай и потом добавил: – …никогда не появятся.

– И я тоже не рад тебя видеть, – сказал в ответ Макар и выпрямился. С деньголюбом Буровым он знаком с недавнего времени. Познакомились за игрой в покер в одной из пивнушек города. Он, и ещё несколько его знакомых, проиграл тогда Буркову несколько тысяч. С того времени Макар ненавидел и всей душой его презирал. Так значит, Бурков живёт здесь, в Утае? – Ну и куда ты поплёлся?

– А тебе-то всё нужно знать?

– Да, – холодно проговорил Васильев.

– Ну ладно. Я собираюсь… хотя уже собрался и иду в одно покинутое место. Оно находится за кладбищем. Про него мне как-то классный руководитель рассказывал.

«Покинутое место», – задумался Макар, а вслух спросил:

– И зачем тебе в такую даль?

– Поищу там ценные вещи. Может, кто клад зарыл. Деньги нужны срочно, и это последний шанс их приобрести. А что, хочешь присоединиться?

– Нет, нет. Заброшки я не очень люблю. Хотя…

Тут Макар задумался. Заброшенное место, находящееся за кладбищем. Что-то такое он слышал. Вроде бы оставленное поселение. А ведь это идеальное место для проведения «эксперимента»!

– Боишься призраков встретить, что ли? – хохотнул Николай. Макар не отреагировал. Он видел, что тот ушёл в свои мысли, поэтому сказал:

– Что же, пойду дальше. Приятно… – но Макар его грубо прервал:

– Стоять!

Николай остался на месте. Васильев поднял голову, взглянул на него и ухмыльнулся:

– Я с тобой. Жди здесь.

Макар встал и зашёл во двор. Открыл ворота, выкатил автомобиль. Затем закрыл их, подошёл к водительскому месту.

– Садись, Индиана Джонс.

Буркову данный ход событий очень понравился. Он положил, как понял Макар, металлоискатель на заднее сиденье «опеля», а сам сел на переднее пассажирское.

– Никогда не сидел в «опеле». Не зря остановился. Хоть доеду с комфортом. Немецким комфортом, дастишь фантастишь, мать твою!

– А ты хотел идти пешком?– спросил Васильев, заводя двигатель. – Серьёзно?

– В отличие от вас, Васильевых, у меня двор не забит рабочей техникой и единственный мой работоспособный транспорт – это ноги.

Мотор загудел (Буркову понравился его равномерный гул). Тут Макар задумался. Положил руки на руль, посмотрел через лобовое стекло на ворота.

– Побольше бы людей.

– Куда? Зачем?

– Я хочу кое-что провести, а нас двоих для этого мало. И разъезжать по домам и просить присоединиться я не хочу. – Он повернул ключ и двигатель затих. – Значит так, давай, думай, где людей искать, не то не видать тебе немецкого комфорта… дастишь фантастишь, – добавил с ухмылкой.

Николай потёр переносицу.

– У Ключика, вроде как, собрались люди, чтобы отдохнуть. Мне Кирилл Иванов звонил, звал.

– Сколько их?

На этот вопрос Бурков лишь пожал плечами.

– Ладно, это всё равно уже лучше.

Макар второй раз пробудил двигатель, и покатил автомобиль по дороге.

VII

– Наталья! – воскликнула Светлана, поставила ведро со стираным бельём на землю и пошла навстречу дочери. Наталья закрыла дверь на улицу и раскинула руки, шагнув к матери. Родственные души крепко обнялись. Как же Наталье не хватало матерински объятий.

Они обменялись парой тёплых слов, после чего прошли в тепляк.

– Вот совсем тебя не ожидала, – продолжала говорить взволнованная мать. Она принялась убирать со стола, на котором обычно готовила и мыла посуду, таз с грязной пенной водой.

– Не хотела тебе говорить, чтобы устроить сюрприз, – сказала ей старшая дочь, усаживаясь на стул у обеденного стола.

– Будешь что-нибудь кушать? – спросила Светлана, подойдя к плите.

– Нет, спасибо, не голодна, – сказала Наталья, хотя она была не прочь навернуть её супчика. Сколько она не совершенствовала свои кулинарные навыки, без досады понимала, что готовить лучше матери не будет никогда.

– Сюрприз так сюрприз. – Мама села рядом. – Может, всё-таки чаю?

– Нет-нет, я хочу поберечь аппетит на потом.

– Зачем это? Ты же всегда ела, когда только захочешь.

– Я с приятелями собираюсь устроить… пикник, можно так назвать. Вчера коллега по работе предложил сегодня отдохнуть на природе.

Мама кивнула:

– Это замечательная идея!

– Я тоже так думаю, вот и согласилась на это предложение. Обзвонила всех своих знакомых, но никто не сможет приехать. Только вот Настя Никитенко смогла вырваться из лап работы.

– А где эта Настя?

– Решила на улице посидеть, воздухом подышать. Ей там ещё кто-то позвонил, вот она и разговаривает. Предложила всем остановиться у Ключа. Вот я и решила по пути заскочить, увидеться.

– Ну понятно. Отдых на природе – это отличная идея. Пикник, все дела. Помню, как я с подружками в детстве ходила. Ловила только позитив.

– Я заехала ещё потому, что хочу попросить тебя помочь мне с готовкой. Приготовить котлетки там, салаты. Продукты я привезла.

– С удовольствием! А Леночка дома осталась?

– Да. За ней Федя присмотрит.

– А работа?

– У него сегодня ночная смена. Вот он и предложил присмотреть за дочкой. Очень хочет провести с ней время.

– А-а, понятно. А что у него там с работой?

– Всё идёт отлично. Ну, это по его словам. Только он до сих пор не любит ночные смены. Много каких аргументов приводит о том, что ночью работать плохо. Его вообще не переубедить, сколько бы я не пыталась

Мама захихикала:

– Прекрасно тебя понимаю! Твоего отца тоже было невозможно убедить в том, что музыка, которую любит Аня, – это музыка.

– Да, папу…

Папа…

Тут Наталья поняла, что ей очень недостаёт отца. Чтобы он при встрече положил свою крепкую руку ей на плечо, сел у печи, закурил лично выращенный табак и вставлял свои комментарии в разговор. Она почувствовала, как в ней нарастает то тяжкое чувство, что ушло из неё некоторое время назад, а к глазам подступают слёзы. Шмыгнула носом и медленно отвернулась, чтобы не показать ничего матери, и попыталась остепенить взыгравшиеся эмоции. Но не смогла – слёзы покатились из глазниц, и не сдержала жалобного всхлипа, по которому Светлана и поняла:

– Ты плачешь?

Наталья покачала головой, и на пол упало две крупные слезинки. Порывисто вздохнула и выдохнула, после чего повернулась обратно – всё равно скрывать уже бессмысленно.

Светлана мило улыбнулась, как умеют улыбаться только матери, и покачала головой.

– Ох, Наталья, ребёнок ты ещё.

Наталья хихикнула.

– Не правда, мне уже двадцать четыре годика.

Поток слёз никак не получалось сдержать. В голове, как фильм, проносились моменты, проведённые Натальей с отцом.

– Все мы когда-нибудь умрём, – сказала Светлана. – Все когда-нибудь покинут этот свет, и с этим ничего нельзя поделать. Это природа, против неё не попрёшь. Смерть нужно только лишь принять. Это больно, но неизбежно.

Дочь подняла на неё красные глаза.

– Ну всё, хватит плакать. Отец не хотел, чтобы ты плакала. Я вот точно знаю, что он смотрит сейчас на тебя с небес и ругает тебя, грозит пальцем. Помнишь, как он говорил: «Ну-ка отставить слёзы! Команды на выход не было!»

Наталья засмеялась. Да, её папочка любил так поговаривать, когда она и её сестра начинали плакать. Его уволили в запас в 50 лет в звании старшего прапорщика. За это время он успел дважды стать отцом – сначала Наталья, потом Анна. Он часто вмешивал в обыденную речь армейские фразы. «Рота подъём! Школа сама себя не обучит!». «В угол шаго-о-ом марш!». Но теперь папы нет…

Внезапно возникла мысль: «А что, если умрёт мама? И Анна? И Федя? И всё это произойдёт в одну ночь?» Что ей делать тогда? Всё принять и жить дальше? Это будет очень трудно. Вряд ли Наталья вообще такое выдержит.

Наталья отбросила эти ужасные мысли и старалась больше не подпускать их к себе. Для пущего эффекта ущипнула себя за кожу под большим пальцем. Поток слёз, наконец, прекратился. Наталья делала глубокие вдохи, замахала руками около глаза, стараясь подтолкнутым воздухом высушить их.

– Так значит, у вас будет поход? – спросила Светлана.

– Ага. Думаю, проведём его у Ключа.

– И много вас соберётся?

Наталья пожала плечами:

– Не знаю. С моей стороны только Настя, а со стороны Кирилла… – Она развела руки.

– Ясненько. Слушай, а возьми с собой сестру.

– Аню? Зачем? Там же будут все взрослые, а она ещё несовершеннолетняя.

– Ну и что? Больше народу. И мало ли она там встретит какого-нибудь порядочного молодого человека и между ними возникнет любовь.

– Ну, это бред.

– Не бред, Наталья. Вот помнишь Владлену, одноклассницу свою? – Наталья улыбнулась: «Разве её забудешь?», и кивнула. – Вот. Значит, помнишь, что она вышла замуж в восемнадцать лет, а мужу, между прочим, тогда было двадцать пять, и живут они счастливо.

– Ну знаешь, мама, это было семь лет назад. За это время много чего произошло, много чего изменилось. Знаешь, какой интернет прогрессивный шаг сделал за это время, а с ним пришли и новые нравы, и новые взгляды на жизнь. Знала бы ты, что там вообще творится. Тем более, как Анна мне рассказывала, у неё уже есть парень. Антоном вроде звать.

– Не Антон ли Кривилёв?

Наталья пожала плечами.

– Если он, то я не уверена, что их отношения крепки. Я его вчера вечером с какой-то девушкой видела. Аня в это время грядки полола. Ладно, подумала я, возможно, сестра его. А он взял и поцеловал её в губы. Ты же понимаешь, что брат с сестрой таким не занимаются.

Наталья вновь пожала плечами.

– Дай им самим разобраться.

Мама вздохнула:

– Да, думаю, ты права. Но я ведь ей только добра желаю. А она не понимает или не хочет понимать. В последнее время наши отношения только сильнее натягиваются. Случись что, они лопнут, как натянутая резина. Я добра желаю. Этот Антон может сделать ей больно.

– Понимаю, – протянула Наталья и вспомнила свою первую любовь. Он тогда тоже сделал ей больно – морально, и физически. А ведь мама тогда также предупреждала.

Открылась входная дверь, и во двор зашла девушка с блестящими на солнце огненными волосами, закрыла выход и направилась в дом.

– Вот и Аня. Иди, предложи. Может, она согласится.

– Ну хорошо. – Наталья встала и пошла к младшей сестре.

Глава 2

I

Кирилл заехал в посёлок Утай. Как предложила Наталья, можно собраться у Ключа – лесного родника. Вот только где тот находился, он не знал. Спросил у двух местных парней (схожесть некоторых черт лиц подсказывала, что они приходились друг другу братьями). Один из них, тот, что старше, копался в руинах какого-то каменного здания. А второй, тот, что младше, удерживал две трубы. Они ему и объяснили, как проехать к Ключу.

Вот подробный маршрут. Съезжаешь вниз, на улицу ниже, поворачиваешь направо. Едешь по основной дороге и никуда не сворачиваешь. Когда проезжаешь, как выразились парни, «под трубой» (это оказался проезд под железнодорожными путями), то же самое – без сворачиваний. Проезжаешь по улице (Набережной, как гласила табличка на одном из домов). Доезжаешь до перекрёстка (вперёд – улица продолжается, налево – пирон, направо – мост через речушку Курзанку). Дальше нужно проехать по мосту и ехать до леса. Проезжаешь вперёд, сворачиваешь налево. Дальше идёт распутье. Как советовали парни, лучше выбрать тот, что идёт по низу, заросший травой. Едешь прямо, пока не натыкаешься на тот самый Ключик.

Кирилл поблагодарил за подсказку и последовал намеченному маршруту. Это оказалось намного проще, чем казалось. В итоге он добрался до того самого родника. Кирилл заехал на поляну, на которой было обустроено место для отдыха: стол с двумя скамьями и кострище из кирпичей, где на данный момент лежало много мусора. Сам родник пробивался из-под земли ниже уровня дороги.

Здесь никого не было.

Кирилл выбрался из автомобиля, потянулся, решил сходить к ручью. Спустился по земляной лестнице, прошёл между кустами шиповника. Ручей весело журчал, проходя по камням и падая на ещё более низкую местность. Кирилл опустился на колено, ополоснул руки в ледяной воде. На дне блестели монеты – видать, здесь тоже верили в исполнение желаний. Глотнул воды из пригоршни. Полость рта свело от холода – этой водой толком не напьёшься, только горло застудишь. Отряхнул руки, встал и вернулся на поляну. Подошёл к заднему пассажирскому сиденью автомобиля. Открыл дверцу, взял бутылку минеральной воды из упаковки, отпил из неё глоток. Придётся довольствоваться этим. А ведь совсем рядом, в багажном отделении, находилось пара упаковок банок с напитком покрепче. Когда газы вышли через нос, у Кирилла возникло желание глотнуть пива, ну или хотя бы смочить рот. Но сдерживался, так как знал, что потом не остановится. Если от алкоголя не отказаться, считал он, то нужно хотя бы ограничивать сроки его потребления.

Послышался гул. Двигатель, тут же догадался Иванов и вышел из-за автомобиля. К поляне подкатывал другой автомобиль, видимо, Одинцовой. Двигатель заглох. Из-за руля вышла Наталья, с переднего пассажирского места какая-то молодая девушка, лет 17-18-ти. А с заднего места выбралась полная женщина. По виду этой особы Кирилл не смог определить её возраст.

Наталья закрыла дверцу и вскинула руку.

– Привет, Кирилл!

– Привет, – ответил Кирилл и подумал: «Видимо, я не единственный, кто не нашёл спутников. Ну, двое всё равно лучше, чем приехать одному». – Это все?

– К сожалению, да. Все заняты работой или другими важными делами. У тебя также?

Иванов кинул.

– Правда, к нам может подъехать один парень, мой друг, но у него были там какие-то планы, так что не факт, что он появится. Такие дела… Что ж, может, представишь этих прекрасных дам.

– Да, конечно. Та, что моложе, – моя сестра Аня. Другая – Настя Никитенко. А это, дамы, мой коллега по работе Кирилл Иванов.

Анна, которая, сложив руки на груди, осматривалась и пинала сосновые шишки, что-то пробурчала; Анастасия же, высунувшись из-за багажника автомобиля, поздоровалась более приветливо. Кирилл лишь вскинул руку.

Девушки расставили на столе приготовленные блюда, Кирилл принёс бутылку пива и пластмассовые стаканчики. Себе взял минеральную воду.

– Подожди, – сказала Анна, когда опустилась на скамью. – Хочешь сказать, что это все, кто здесь будет?

– Да, – ответила её сестра. – Все заняты работой и другими делами.

– Капец! Надо было дома остаться.

– Не бугузи. Скоро сама узнаешь, какого это, отказаться развлечения из-за работы.

Анна как-то брезгливо посмотрела на неё, протянула:

– Ясно всё, – достала из кармана смартфон наушниками, подключила к телефону и стала слушать музыку, уставившись в стол. Всем присутствующим были слышны громкие звуки (в основном различались партии на электрогитарах), доносящиеся из наушников. «Как она не глохнет?» – подумалось Кириллу. Он разлил крепкий напиток в три стаканчика и поставил перед девушками. Сам пил воду из горла бутылки. Анастасия подтянула к себе контейнер с приготовленными котлетами и целлофановый мешочек с варёными яйцами.

Опустилась тишина. Каждый был занят своими мыслями. Наталья и Кирилл осматривались, потягивая каждый свой напиток. Среди собравшихся, наверное, Анастасии была веселее остальных – поедала содержимое контейнера.

Наталья постукивала костяшками по столу. М-да, не такого «веселья» она ожидала. Нужно что-то делать, как-то разрядить унылую обстановку. Обратилась к коллеге по работе:

– Как у тебя дела? Я имею в виду вообще. Может, что-то новенькое произошло.

Иванов поднял на неё взгляд, ответил:

– Нормально. Могли быть, конечно, намного лучше, но сойдёт. – Глотнул минералки и опустил глаза на землю. Казалось, что он прислушивается. К чему? К музыке её сестры? Что ж, тогда у них найдутся темы для разговора.

Наталья кротко кивнула, прошептала: «Понятно». Вечер обещал быть унылее некуда.

Но тут Кирилл сказал:

– Кто-то едет. Сюда.

Наталья тоже услышала тарахтение. За ними и Анастасия.

Все – кроме Анны, занятой своей музыкой – устремили взоры на дорогу. К ним подъезжал блестящий тёмно-зелёный мотоцикл с коляской. Даже на расстоянии было видно, что водитель широко улыбается. Кирилл, когда увидел его и догадался, кто это, прошептал: «О Боже», хотя всё же подсознательно радовался его приезду.

Тимофей Фадеев заехал на «урале» на поляну, сделал круг, встал носом к выезду возле автомобилей. Заглушил мотор и слез на землю.

– Где ты взял этого монстра? – спросил Кирилл. – Да и в таком отличном состоянии?

– У одного местного дедушки на прокат. Я немного увеличил его пенсию в этом месяце, а он и дал мне попользоваться до вечера. И подсказал, каким путём сюда добраться.

Когда он подошёл к столику, Кирилл встал и обменялся рукопожатием со старым другом. Внезапно ему стало тоскливо – эх, ушло беззаботное детство и времена, когда они практически каждый день проводили вместе! Он притянул Тимофея к себе и крепко обнял. Тимофей ответил на объятие.

– Рад тебя видеть, дружище!

– Я тоже!

Они постояли так ещё несколько секунд, потом отстранились.

– Да-а, Кирилл, а ты постарел!

– Да и ты не молодеешь. Так, тебя нужно представить. Девушки, это – Тимофей Фадеев, мой старый друг. Тимофей, это Наталья. Это Анна. Это Анастасия. – Кирилл поочерёдно указал на девушек.

– А ты крутой! Возле тебя сидят три… две очаровательные девушки!

Кирилл даже не знал, что на это ответить, поэтому просто кивнул. Высказывание Фадеева его вовсе не смутило, так как он знал, что тот уделит всё своё внимание особам противоположного пола. И этому совершенно не расстроится – нахождение Тимофея здесь было для него достаточным. Но ожидания не оправдались – Тимофей сел рядом с ним и с вопроса «ну, как поживаешь?» затеял разговор. Тем для него было много, но они обсуждали две: что происходило с ними за время затишья и воспоминания из детства.

На протяжении их диалога девушки в основном молчали и чем-нибудь перекусывали. Анна даже вытащила один наушник. Интересно послушать? Или Тимофей понравился? Наталья наклонилась к свободному уху сестры и прошептала:

– Как тебе Тимофей? Как по мне, парень неплохой.

Анна перестала работать челюстью. Посмотрела на старшую сестру, потом на старого друга Иванова. Во время их разговора он заглядывался на неё, и она это замечала. Иногда пересекалась с ним взглядом. Ей не понравилось, как он смотрел на неё. В его взгляде читалось в основном одно: похоть. Как будто пытался выражением глаз приманить её к себе.

В девушке взыграла сильная неприязнь к нему, поэтому она наклонилась к старшей сестре, и сказала:

– А как по мне, нет. К парням неплохим он не относится, а скорее принадлежит роду придурков обыкновенных. – Потом продолжила пережёвывать овощи.

Фадеева заинтересовала молоденькая девушка. На вид лет 18. Грудь, конечно, не проглядывается через футболку, то есть первого размера. Это ему не нравится, но зато на лицо очень даже привлекательная. Если задница будет сочная, тогда про грудь можно и не думать. Из неё получилась бы неплохая партнёрша в любовных играх на эту ночь. Девушка (Арина или Ирина) всё-таки узнала о том, что Тимофей собирается сбежать, и устроила скандал. Ему, наверное, повезло, что вышел из её квартиры в целостности.

Он рассматривал девушку и решил: да, он должен завладеть этой малышкой. Где-то на середине разговора с Ивановым он половину внимания переключил на неё. Но диалог поддерживал. Взглядом пытался привлечь её, но та не реагировала.

Когда и он, и Кирилл замолчали, Тимофей решил начинать действовать. Сказал:

– Да-а, прошлое, оно такое. Хотелось бы вернуться в те весёлые времена. Что ж, Кирилл, извини меня, но я тебя покину. – Вышел из-за стола и прошёл на другую сторону. – Нет, ну ты посмотри на этих красавиц!

Кирилл, как было сказано, не обиделся этому. Он и не надеялся, что Тимофей долго протянет без внимания к девушкам. И вообще, ему стало немного легче на душе, когда тот перешёл на другую сторону стола.

Малышка делала вид, что не замечает его. Фадеев подошёл к ней и девушке постарше. Было в них что-то схожее. Они сестры? А что, если замутить… Между ними был небольшой промежуток, куда он сумел протиснуться. Сел, закинул руки на плечи девушек и полюбопытствовал:

– Как ваши имена, дамы?

– Тебе какое дело? – Анна скинула с себя его руку.

– Ух, бунтарка!

Наталья хихикнула:

– Аней её звать.

– Анна. Королева Анна. Малышка Анютка.

– Ну спасибо, сестра, – буркнула Анна.

– Так вы сёстры?

Наталья кивнула.

– А ты…

– А я Наталья. И я замужем. – Она подняла правую руку. Безымянный палец украшало позолоченное кольцо.

– Ага. – Тимофей убрал с неё руку. – Но вы не против, если я поговорю с вашей сестрёнкой?

Наталья покачала головой. Тимофей развернул к её младшей сестре.

– Приятно познакомиться, Анна, а меня зовут…

– Мне насрать, как там тебя зовут. Тем более я не глухая и всё слышала. Хочешь подкатить к кому-нибудь яйца, иди к Насте. – Она большим пальцем указала на Никитенко.

Тимофей проследил, куда она указывала. Толстушка Анастасия даже не подняла головы. Она была поглощена чисткой и потреблением варёных яиц.

– Знаешь, она не сейчас занята другими яйцами.

Насте было совершенно плевать, что там про неё говорят. Она начала уплетать котлеты с кетчупом, и мозг заострил внимание только на приёме пищи. Это, конечно, не сладости и в Сладкий Сон она не погрузится. Но если доберётся до Королей, то это вполне может произойти.

– И всё же моё имя Тимофей. Приятно познакомиться!

– А мне нет.

– Позволь поинтересоваться, сколько тебе годиков?

– Ей… – начала Наталья, но Анна её перебила:

– Допустим, восемнадцать.

Старшая сестра с непониманием посмотрела на младшую. Та в ответ отправила ей серьёзный взгляд – «не лезь», как бы говорила она им, – и её поразила эта серьёзность, но возражать не стала.

– Да вы уже взрослая леди, – а внутри подумал: «Мне сегодня везёт!».

– И что мой возраст значит для тебя?

– Ну как…

– Он показывает, можешь ли ты затащить меня в постель, чтобы потом «уголовку» не получить.

– Это прозвучало грубо. – Фадеев собирался положить руку её на плечи, но та отбила её.

– Руки убери от меня!

– Анютка! – Он сделал вторую попытку, потянувшись на этот раз к её бёдрам. Когда ладонь легла на них, сказал: – Что ты ведёшь себя, как маленькая девочка?

– Ну всё!

Анна вышла из-за лавки, взяла из кострища кирпич.

– Отошёл от меня, пока я тебе нос не расквасила! После такого ты точно не сможешь своей мордой завлекать тупых девок!

– Анна, прекрати! – воскликнула её сестра.

– Тише, спокойнее, не горячись. – Тимофей встал, поднял руку и придвинулся к ней.

Анна встала в стойку, чуть заведя назад кирпич.

– М-да, Кирилл, а ты умеешь выбирать компанию.

Когда девушка глянула на Иванова, Фадеев быстро подскочил к ней, схватил руку с кирпичом, начинающим движение в его сторону, вырвал из пальцев и отбросил. Анна зарычала и ударила его в грудь кулаком. Её удары были для Тимофея безболезненными. Он отбежал, и она стала подбирать с земли раскрывшиеся сосновые шишки и швырять в него. Тимофей тоже что-нибудь подбирал и отвечал на неё броски.

– Анна! – снова воскликнула Наталья.

«Ну хоть немного веселее», – подумал Кирилл и допил минеральную воду.

В этот момент послышался звук работы двигателя. Наталья и Кирилл посмотрели на дорогу. Показался автомобиль с блестящим чёрным корпусом. Дорогой, как заметил Иванов. «Опель», не дешевле.

Автомобиль заехал на поляну. Грошикова с Фадеевым не обращали на них внимания и продолжали перекидываться шишками. Иногда в бой вступали камешки. Двигатель заглох, из салона выбралось два человека. Кирилл узнал только одного: Буркова Николая, сидевшего на переднем пассажирском сиденье. С водителем – и, очевидно, хозяином автомобиля – знаком не был, но его выражение лица, движения, взгляд не вызывали положительных чувств. Буркову Кирилл вчера звонил, чтобы предложить здесь погулять. Но он сослался на «очень важное дело, которое не требует отлагательств; нужно кое-куда сходить и кое-что сделать». А сейчас он здесь. Освободился или изначально не хотел видеть Кирилла? Хотя да – Иванов не владелец «опеля». Тот богатый, значит и друг лучше.

Незнакомец направился к роднику, а Николай подошёл к столу.

– Всем привет!

– Здравствуй, – поздоровалась Одинцова.

Анастасия, не отрываясь от еды, хмыкнула в знак приветствия.

Кирилл сложил руки на груди.

– Ты же говорил, что у тебя «очень важные дела», и ты не сможешь прийти сюда. Что-то изменилось?

– Нет, планы те же. Возьму? – спросил, указывая на колбасу. Наталья кивнула. Николай поблагодарил, засунул один кружок в рот и продолжил: – Да, так и есть, очень важные дела. Я как раз отправлялся их выполнять, как мне повстречался Макар и предложил подвезти.

– Макар? Не Васильев, случаем?

– Да, Макар Васильев. Ты его знаешь?

– Конечно.

Кирилл слышал о Васильеве. А догадался о нём потому, что знает только одного Макара, который может позволить себе дорогое авто. Он один из тех самых людей, что выросли в обеспеченной семье. Кирилл слышал о нём ещё во времена учёбы техникума. Учился он посредственно, но всё же доучился до самого конца, и имел очень скверный характер. От него вряд ли стоит ждать руки помощи (не дай бог, конечно, такой ситуации произойти). То есть то, что Васильев предложил подвезти Буркова куда-то – это чудо из чудес.

– А можно поинтересоваться, куда вы собрались идти? – спросила Наталья.

– Конечно, можно. – Николай съел кусочек посоленного огурца. – Ну, я собирался побродить по заброшенной деревушке и поискать там что-нибудь ценное. Может, кто клад зарыл.

– Эта та, что за старым кладбищем?

– Ага, та самая.

– И ты собирался идти пешком? – удивился Кирилл.

– Ну а что поделаешь. Транспорта у меня нет. Да там всего часа полтора пути. Не привыкать.

– А Макар…

– А Макар едет проводить что-то «очень интересное». Хотя, как мне кажется, он просто хочет доказать, что не боится старых заброшек.

– Я никому ничего не намерен доказывать, – заявил Макар, когда поднялся по земляной лестнице и начал приближаться к столу. – Я просто хочу провести один очень интересный эксперимент.

– Что за эксперимент? – спросила Наталья.

Макар упёрся плечом к дереву и ухмыльнулся:

– О нём вы узнаете, если только присоединитесь. Именно поэтому я сюда и подъехал.

В это время вернулась Анна. Кулаки дрожали от напряжения, она глубоко дышала через нос, губы плотно поджаты. Наталья хорошо знала, что каждый пункт из этого списка означал, что её сестра сильно рассержена. И если все три происходят одновременно, к ней лучше не приближаться, так как может легко вступить в драку. Она села возле старшей сестры, проверила наличие в кармане смартфона и наушников и только после этого обратила внимание на прибывших. Потом повернулась к Наталье и спросила:

– А это кто такие?

И прежде, чем та ответила, заговорил Макар:

– Это можно было спросить и у нас.

– Во-первых, перебивать неприлично, разве мама тебя этому не учила? А во-вторых, можно было, но я не захотела.

– Анна, не груби. Это Макар Васильев, а это Николай Бурков.

– Понятнее не стало.

Макар усмехался:

– А ты борзая, Анютка. Очень наглая.

– Не называй меня так.

– А то что? Подойдёшь и ударишь?

– А ты не веришь?

– Ну попробуй… Анютка.

Анна собиралась встать, как у неё из-за спины подошёл Фадеев, положил руки ей на плечи, тем самым посадив ей обратно, и прошептал на ухо: «Ну что, ты успокоилась?». Анна локтём ударила его по щеке. Тимофей отскочил, но расстроенным не выглядел. Наоборот, этот поступок его только раззадорил.

Кирилл решил взять слово.

– Ребят, давайте без споров и тем более драк. Мы ведь здесь не для этого собрались.

– А для чего? – зевнув, спросил Васильев.

– Я же говорил, что потусить, – проглотив, ещё огурец, произнёс Николай. – Только унылая у вас вечеринка, ребят. Здесь только она, – показал на Настю, – выглядит довольной и весёлой.

Никитенко подняла голову и взглянула на него. После этого опять уделила всё внимание еде.

– И они. – Указал на Грошикову, которая вышла из-за стола и бросила палку в Фадеева.

– А что поделать? – Кирилл развёл руки. – Мы единственные, кто смог вырваться. Остальные же заняты, либо… не знаю, не хотят находиться в нашей компании.

Макар отстранился от дерева, почесал щёку.

– То есть делать вам нечего?

– Да, – вздохнула Наталья, – делать нечего. Пока что скучно. Но, думаю, мы что-нибудь придумаем. По крайней мере, моей сестре не до скуки, – добавила, когда Анна вернулась и выпалила: «Достал уже этот придурок».

Макар подошёл к столу.

– Может, поедете с нами?

– Куда это? – спросила Грошикова.

– Я не к тебе обращаюсь, – передразнил он её, отчего та сжала кулаки. – Но так уж и быть, скажу и тебе. Николай уже сказал, что ехали мы в одно маленькое поселение, которое давно покинули люди. Он хочет найти клад…

– Было бы здорово, – вставил Николай и закинул в рот дольку помидора.

– …а я хочу провести один интересный эксперимент. Вот и предлагаю вам принять участие и поехать с нами. Просто так я бы сюда не заехать. В этом мероприятии одному будет скучно, а вот с такой компанией…

Он оглядел собравшихся. У большинства были задумчивые лица.

– Ну, не знаю, – нарушила молчание Наташ. – Почему бы и нет. Нам ведать делать пока что нечего.

– Есть чего. Например, бить этого придурка! – воскликнула Анна, кивая головой стороны Тимофея, стоящего неподалёку, который просто слушал. Затем обратилась к Макару. – С чего мы должны куда-то ехать, если даже не знаем, что это за «интересный эксперимент»?

– Узнаешь, если поедешь. Ну как, вы едете?

Осмотрел собравшихся. По их лицам понял, что они согласны.

– Ну что ж, поехали, – заключил за всех Кирилл.

II

Они собрали вещи и отправились за Макаром. Тимофей предложил Анне ехать с ним, устраивая место в коляске. Девушка сказала, чтобы он обратился к Никитенко, и села в автомобиль сестры.

Они проехали порядком два-три километра от Ключа, потратив на это меньше десяти минут. Всё это непродолжительное время в салонах автомобилей стояла тишина, каждый из собравшихся молчал, углубившись в свои мысли. (Макар думал о том, что все они заверещат, как детишки, и хотел поскорее это увидеть. Анна в мыслях втаптывала в грязь возгордившегося придурка на глазах у всех. Наталья беспокоилась – не понравился ей тон, с которым Васильев рассказывал о «интересном эксперименте». Кирилл, разглядывая иномарку, едущую перед его автомобилем, размышлял над тем, какого это – родиться в богатой семье. Тимофей представлял, что всё-таки сломает Недоступную Грошикову и уже мысленно раздевал её. Анастасия же сокрушалась над тем, что не успела попробовать Королей.)

Солнце кое-где пробивалось из-за густых туч. Деревья постепенно редели. Вскоре между ними что-то показалось. Сначала в глаза бросились какие-то голубые очертания, затем чёрные и зелёные. Все догадались, что это такое, и даже не пришлось в этом убеждаться, подъезжая ближе.

Новое кладбище. Они проезжали мимо, разглядывая памятники и ограждения.

Дальше они спустились по песчаной пологой дороге, затем сделали плавный поворот влево и взобрались по крутой дороге на возвышенность. (Наталья в детстве всегда боялась проезжать по ней. Казалось, что произойдёт какое-то происшествие, и все покатятся вниз на камни. У неё внутри всё сжалось, ведь сейчас она вела автомобиль. Но подъём оказался не таким страшным, как казалось).

На этой возвышенности было ещё одно кладбище – старое кладбище, основанное ещё до того, что располагалось внизу. Здесь в основном людей хоронили рядом с родственниками. Почти у самого края лежал отец Анны и Натальи. Сёстры проводили его могилу взглядом. Когда она скрылась, повернулись обратно. На них навалилась тоска. Чем дальше они проезжали по дороге, тем старее были захоронения.

Они отъехали от кладбища, продвинулись ещё около километра по дороге, по которой давно не проезжали машины, и оказались на месте. Когда подкатили к заезду, автомобиль Васильева, что был впереди их колонны, остановился и из него вышли Макар и Николай. Остальные также заглушили свои машины и выбрались наружу. Весь небесный свод закрыли облака. Подошли ближе в Буркову.

– А вот и она, – сказал он, проверяя работоспособность металлоискателя.

Взору предстала та самая старая деревушка, к которой они и ехали. Её вид навевал тоску и в некоторой степени страх. Почерневшее дерево изб, жухлая трава плюс пасмурная погода создавали мрачную атмосферу. Как Наталья помнила из рассказов классной руководительницы, поселение «жило» ещё до постройки первого дома Утая. Как оно называлось? – да чёрт его знает.

Группа из семи человек продвинулась вперёд и остановилась возле первого дома. Николай включил металлоискатель. Зашёл на участок и стал ходить по округе. Когда прибор начинал пищать, он проговаривал «так-так-так», ложил прибор рядом и с помощью совка рыл землю. Часто ему попадались обычные куски железа. Бурков их не откидывал – потом можно груду металлолома сдать и получить за это неплохую прибыль. Но он надеялся найти что-то более дорогостоящее – какие-нибудь вещи из меди или серебра, а ещё лучше что-нибудь из золота.

Остальные члены группы стояли у ворот, ведущих во двор первой заброшки. Они осматривались, лишь иногда пересекались взглядами и молчали. Никто не решался сделать первый шаг в дальнейшем действии ужаса. Тут из толпы вышел Макар, прошёл немного вперёд, шурша пакетом, и развернулся к остальным.

– И чего стоим? Мы приехали же не просто так.

Ответить ему решилась только Грошикова:

– Может, ты со своим дружком и не просто так, а вот мы вообще сюда не собирались. Ты нас вытянул в этот «интересный эксперимент», даже не спросив, хотим мы или нет.

Макар усмехнулся:

– Очень ты странная, Анютка. Тогда на кой чёрт ты пошла с нами, а? Зачем села в машину? Могла бы остаться на том месте. У вас ведь там была такая крутая вечеринка. А ты там, как я полагаю, была главной заводилой и тамадой, гвоздём программы, что всех веселил, да?

В глазах Грошковой мелькнул недобрый огонёк. Она поджала губы, сложила руки на груди, вздохнула через нос.

– Да лучше, как я погляжу, было остаться там, чем переться с тобой. Там бы мы могли хоть что-то устроить впятером. А ты нас втащил в эту задницу мира. Развлекатель из тебя ещё хуже, чем из меня.

Настала очередь Макару меняться в лице. Он понимал, что ничего обидного в её упрёках нет, но это почему-то задело его. Остальным было явно видно, что он сдерживается.

– А что ты предлагаешь, Макар? – спросил Кирилл, стараясь уйти от темы и прекратить разгорающуюся перепалку, которая могла плохо закончиться.

– Я уже говорил: я предлагаю провести остаток этого дня в одном очень интересном занятии, так сказать, эксперименте… который, кстати, сможет выдержать не каждый.

– В смысле, не каждый? – обеспокоенно спросила Наталья. «Интересный эксперимент» нравился ей всё меньше и меньше, а она ещё не знает его сути.

– Это занятие потребует сильных нервов и крепкой выдержки. Я просто уверен, на все сто процентов, что кто-то из вас обязательно сдаст и убежит отсюда, сверкая пятками ярче солнца.

– Вот будет уморительно, если этим «кто-то» окажешься именно ты, – сказала Анна. – Тогда я от души посмеюсь.

– То есть так же, как и парни, когда видят твою внешность?

Ухмылка в мгновение ока слетела с лица Анны. Она ещё сильнее поджала губы, сжала кулаки и уже двинулась на него, но Наталья преградила ей путь. Она положила руки на плечи младшей сестры, повернулась к Макару и сказала:

– Если есть что-то дельное, то выкладывай сейчас.

Макар как-то хищно улыбнулся.

– Не сейчас. Если я расскажу это прямо сейчас, это может заставить вас отказаться. А мне бы этого не хотелось. Так что для начала я хочу найти какое-нибудь особенное место. – Он устремил взор вдоль заброшенных изб и произнёс: – И, кажется, я знаю, что это за идеально подходящее место. – Повернулся к группе. – Если кто хочет найти незабываемых приключений на свою задницу и закончить этот унылый день хоть с какими-то эмоциями, то прошу следовать за мной. А кто ещё гадит в штанишки и кого ещё не отучили сосать мамкино молоко, – добавил он, в упор смотря на самого младшего члена группы, – тот может смело идти обратно в машину и дожидаться остальных.

Он на пятках развернулся и зашагал вдоль заброшенных изб. Он не чувствовал взгляд – как его вообще можно почувствовать? – этой наглой малолетки, но знал, что она не отрывает его от спины Макара. И был прав – Анна не издала ни звука, но легко могла закричать и кинуться на возгордившегося придурка. Если бы не её сестра и Фадеев, который так нагло клеился к ней, проговаривая на ухо: «Успокойся, малышка, я же не смеялся, когда увидел тебя», она могла броситься на него и расцарапать его циничную морду. Но вместо этого малость успокоилась и резкими движениями поправила косуху.

И почему она не закричала? В ей возникло какое-то гнетущее чувство, что в этом месте нельзя нарушать тишину, что сохранялась множество десятилетий. Громкость их голосов уже заставляла внутренне содрогаться. И не только Грошикова – каждый член их маленькой группы чувствовал это, в том числе и Васильев.

Макар удалился достаточно далеко, когда остальные решились идти за ним. То же гнетущее ощущение подталкивало их, заставляло двигаться быстрее. Все прошли мимо Грошиковой, и та осталась в хвосте. Наталья подталкивала её, мол, пошли и пошли быстрее. Но её сестра и так бы пошла – ей не хотелось оставаться одной возле мёртвой избы.

Николай в это время всё дальше продвигался между домов. Он обнаружил большое количество ржавого металлолома и – как же это круто! – серебряное зеркальце без самого зеркала. Оно находилось под окном одного из домов, на половину погружённое в землю. Когда Николай вытащил его, протёр от грязи и осмотрел со всех сторон, хотел закричать от счастья, но не стал. Он выпрямился и посмотрел через дыру в стене, где раньше находилось стекло, внутрь деревянной постройки. У него всё сжалось внутри – казалось, сейчас какое-то ужасное чудовище в образе безобразной девушки в белом одеянии выскочит из-за дверного проёма и с диким воплем кинется на него. «Как ты посмел взять моё зеркальце?!». Николая передёрнуло от жуткого видения. Он отвернулся, крепче сжал зеркальце и поспешно отошёл.

Макар дошёл до того места, которое выбрал в качестве обители для своего эксперимента над психикой своей и остальных. Здание вызывало в нём восторженный трепет. Ощущали ли его другие? Обернулся назад, взглянул на приближающуюся группу, – «Так и знал, что пойдут все» – и вбежал по крыльцу к входу в часовню.

Забытая Богом деревянная часовня выделялась на фоне обычных изб, посчитать её за одну из них было крайне сложно. В длину она была метров пять, примерно такой же в ширину. Окон не наблюдалось, так что выход из неё, вероятнее всего, только один. Над прохудившейся крышей располагался дырявый купол. Его вершину венчал христианский крест.

Васильев зашёл внутрь. Кирилл взошёл по крыльцу и остановился у открытой двери. Не очень-то ему хотелось заходить в эту жуткую постройку. Всякие заброшки вызывали у него страх и отвращение, и он всегда пытался избегать просто взгляда внутрь. А тут ещё заброшка имеет религиозную историю, что в несколько раз хуже, и вызывает у него немой ужас. Фильмы ужасов открыто давали понять: ни в коем случае не подходите к заброшенным зданиям, не испытывайте судьбу!.. Кирилл оборвал свои мысли. Неужели он и правда настолько труслив? Макар же зашёл внутрь, причём без колебаний. Он что, лучше Кирилла? Нет, конечно! Кирилл обернулся, посмотрел на остальных. По их дёрганым движениям и беглым взглядам было ясно, что они тоже не в духе заходить за Васильевым. Кирилл, наверное, больше всех не хочет этого делать… Он в мыслях выругался в свой адрес и зашёл внутрь, пока другие возникающие мысли вновь не намекнули на то, что Васильев во всём лучше его.

Почему бы не уехать? – подумала Наталья в тот момент, когда Иванов скрылся во тьме часовни. Она вся дрожала – и от надвигающегося холода, и от тяжкого страха. Её сестрёнка держала увереннее, хотя это на первый взгляд. Может, она тоже напугана, просто не желает этого показывать. Тем более после того, как Васильев открыто заявил, что она трусиха. Она точно зайдёт в эту жуткую часовню, и остановить её будет трудно. Вариант дальнейших действий, который пришёл в её голову, был очень подходящим, разумным и притягательным, и она хотела предложить его остальным, но не успела – Анна вырвала локоть из её рук, вбежала по крыльцу и скрылась вслед за Кириллом. За ней поспешил Фадеев, как собачонка за хозяйкой, а за ними спустя пару секунд колебаний и Никитенко. Наталья проглотил подступающий к глотке ком страха обратно, выдохнула и зашла за остальными.

Николай быстрыми широкими шагами направлялся к небольшой религиозной постройке. На его лице сияла улыбка ожидания. Когда он отошёл от пугающего дома, возле которого обнаружил зеркальце, поднял голову и увидел крест на фоне серого неба, то пару секунд подумал и без всяких дальнейших промедлений направился в сторону креста. Не трудно было догадаться, что он находится над часовней или другом подобном религиозном сооружении. Если местные священнослужители, когда покидали поселение, не стали забирать вещи из постройки, то в ней могут находиться какие-нибудь ценные вещи. Иконы, например. А это настоящее бинго! – ведь, как он где-то слышал, иконы, особенно очень старые, стоят бешеных денег. Ему не терпелось оказаться внутри.

Макар проходил вперёд, пока не наткнулся на что-то, доходящее до живота. Пошарил рукой – ровная горизонтальная поверхность. Как раз то, что нужно. Именно здесь всё и пройдёт. Макар зашёл за неё, встал лицом к входу, через который заходили другие члены группы. Достал из пакета вещь, перед которой внутренне трепетал, даже сильнее, чем перед этой часовней. Положил её на поверхность. Теперь нужно зажечь свет.

Только Одинцова закрыла за собой дверь, как помещение озарил слабый оранжевый свет. Он исходил не от электроприбора, а от огонька на фитиле свечки, которую держал Васильев. Он стоял за небольшим квадратным столиком, высотой достигающий его живота, который, видимо, служил как алтарь – или аналой, – куда клали священные писания и читали молитвы. Но то, что сейчас находилось на нём, ввело Наталью в ещё больший кошмар. Круглая, покрытая блестящим лаком доска. По кругу написаны буквы в старорусском стиле. Затем, ближе к центру, шли цифры от 0 до 9 и три слова: «ДА», «НЕТ» и «ПРОЩАЙ». А в самом центре было изображение какого-то чёрного существа.

Никитенко как загипнотизированная стояла неподвижно и смотрела на доску. Она догадывалась, для чего та предназначалась, но разве в подобном занятии не используют другую доску? Тут до её носа донёсся приятный тёплый запах. Она тут же его поймала и принялась искать источник. По-видимому, он исходил от горящей свечи, что держал Васильев, – единственный источник тепла. Он взял её с полки. Анастасия повернулась к стене, пошарила по полке рукой. Наткнулась на какую-то прямоугольную штуку, наверное, картину. Около неё нашлась свечка. Поднесла к носу, вдохнула. Приятный аромат, напоминающий то ли сало, то ли… что-то другое. Почему обычная свечка его источает? Может, она не обычная. Откусила кусочек, но потом выплюнула. Долбанный воск.

Он что, собрался духов вызывать? – в ужасе подумала Наталья. Вдруг ей стало дурно. Она начала задыхаться, помещение показалось очень тесным, будто стены начали сходиться, угрожая раздавить собравшихся внутри. В мозгу взыграла паника: это и есть его «интересный эксперимент»?! Именно для этого он их сюда и созвал?! Наталье хотелось выбраться наружу и с визгом убежать к машине, завести её и умчаться прочь, позабыв обо всех, в том числе и о сестре. Она развернулась и уже взялась за ручку, как дверь отворилась. Вошёл Николай и его появление вернуло Наталье толику здравомыслия. Она, как могла, отогнала панику и выбросила из головы дурные мысли и повернулась обратно.

То, что все собрались в часовне, Буркова никак не удивило. Он узнал о том, что затевает Макар, когда они двигались сюда. И это место идеально подходит для «интересного эксперимента» Макара. Он прошёл мимо Одинцовой, протиснулся между Ивановым и Фадеевым. Когда оказался рядом с Грошиковой, уставился на круглую доску, в центре которой стояла горящая свеча. Это что, доска Уиджа? Да нет, не похожа. Она круглой, а не прямоугольной формы. И где плашка с выпуклым стеклом? Но это стало не важно, когда Макар поднёс фитили трёх свечей к огоньку, приподнял и, когда те подожглись, помещение осветилось ещё лучше. Взору Николая предстало пять штук больших икон. Он подошёл к полке, взял одну из них. Она была маленькая, близкая по размеру со смартфоном, то есть легко умещалась в карман джинсов. Провёл по ней пальцами. Свет позволял разглядеть изображение матери и сына на её руках. Интересно, она рукотворна? Сейчас это не суть важно, потом знающий человек оценит. Николай засунул её в карман джинсов.

Тимофей наблюдал, как Васильев расставляет по помещению зажжённые свечи, но больше его интересовала Грошикова, стоявшая впереди. Его взгляд скользил по всему её телу и дольше всего задерживался на бёдрах в обтягивающих чёрных джинсах, которые показывали, что никакой округлости в них нет. «Что же тогда в тебе такого притягательного?» – думал он. Груди нет, сочной задницы нет. Может, её неукротимей характер. По всей вероятности, это так, ведь до неё он очаровывал девушек и женщин, не затрудняясь, и они отдавались ему. А Анна сопротивлялась перед его обаянием. Именно это и подогревало его интерес к ней. Он понимал, что выглядел как собачонка, подлизывающаяся к своей хозяйке, и что Грошикова сейчас не самое главное – самое интересное происходит вокруг. Но ничего не мог с собой поделать: малышка захватила всё его внимание. Её рыжие волосы, собранные в косу, доходящей до таза, очень круто смотрелись в свете огня. Какие они на ощупь? Мягкие и шелковистые, наверное. Тимофей решил это незамедлительно проверить.

Анна с разворота всадила свой локоть в грудь наглому придурку с фамилией Фадеев, когда тот сначала ухватился за её волосы, а затем приложил свою мерзкую ладонь к её ягодице и сжал пальцы, при этом прошептал на ухо: «Хватит сопротивляться, малышка». В каком бы гневе она не была, её мысли занимал не он, а возгордившийся придурок, который в данный момент достал из пакета видеокамеру с откидным экраном, включил её и поставил на полку за собой. Со спермобаком она разберётся позже: поговорит с ним и напоследок обязательно ногой сделает так, что он несколько дней не будет приставать ни к ней, ни к какой-либо другой дурочке.

Анастасия продолжала разнюхивать свечи, пробовать их на вкус и гадать, что в них такого особенного, при этом наблюдая, как Васильев достал из пакета жёлтое яйцо от «Киндер-сюрприза», открыл его, вытащил моток ниток с воткнутой в него иглой, после чего убрал яйцо обратно. Отмотал нитку длиной в два своих локтя, привязал к ней иглу. «Что он, чёрт подери, делает?» – спросила она себя. И почему, чёрт подери, эти свечи так пахнут, а на вкус обычный воск? Она спрятала свечу в карман кофты – покажет подруге, может, та знает объяснение.

Этим же вопросом задавался Кирилл. (Нет, второй его совершенно не интересовал, а вот первый ещё как.) Помимо этого у него в голове возникали и копошились множество других. Что задумал этот безумец? Что эта за доска? Почему она так пугающе выглядит? Почему они все всё ещё здесь, а не уехали восвояси?

А Макар был готов. Для проведения «эксперимента» всё подготовлено. Можно начинать. Он поднял голову, оглядел всех присутствующих. Никитенко пробовала на зуб свечу и морщилась; Бурков заворожено разглядывал икону и дрожащими пальцами прикасался к ним; Фадеев елозил у спины малолетки Анютки и шептал ей на ухо всякие пошлости; Грошикова отбивалась от нахала и злобным и обидчивым взглядом сверлила Макара; Кирилл с непониманием смотрел на доску и что-то бубнил; Одинцова вертела головой, быстро дышала и часто сглатывала.

«Вы все заверещите, как маленькие детишки», – подумал Макар, облизнул пересохшие губы и громко произнёс:

– Прошу всех обратить на меня внимание. – Абсолютно все приковали к нему свои взгляды, что его порадовало. – Сейчас я хочу провести один очень «интересный эксперимент», о котором я постоянно говорил, и надеюсь, что вы захотите мне в нём помочь.

– Как будто нам что-то остаётся, – буркнула Грошикова.

– Ты чего, собрался вызывать призраков? – спросил Кирилл. Он сопроводил вопрос усмешкой, чтобы утешить самого себя и хоть как-то разрядить напряжённую обстановку. Только в этой усмешке не слышалось никакого утешающего веселья. Напротив, она прозвучало очень жалко.

Макар повертел руками, будто что-то взвешивал.

– Почти. Вызывать духов и призраков стало, как мне кажется, очень скучно. Ну согласитесь, что ничего интересного это уже не даст. Интернет забит разнообразными видео с подобной тематикой, в фильмах это уже стало клишированной завязкой сюжета, зрителей всё меньше и реже можно чем-то поразить. Да и если бы я хотел вызвать какую-нибудь умершую душу, я бы приобрёл доску Уиджа, которой все массово пользуются в подобных занятиях. Но на столике, как вы могли заметить, не Уиджа.

– Господи, демагог нашёлся, – выдохнула Грошикова, покачала головой и добавила в конец фразы короткое непристойное слово, за что получила укорительный взгляд старшей сестры.

«Как же меня раздражает эта малолетка», – подумал Макар, сдержано вдохнул и медленно произнёс:

– Не перебивай меня. Как я сказал, на столике не Уиджа, – продолжил он, ускоряя темп речи, – то есть я не хочу вызывать призраков и духов на диалог. Я хочу призвать существо, в существование которого верили наши предки. Скорее всего, в них до сих пор верят наши бабушки и дедушки. Может, кто-то из вас догадается?

Некоторое время никто не отвечал, пока Кирилл не предложил:

– Домовой? – и подумал: почему бы не прекратить это сумасшествие?

– Нет, но близко. Это куда более пугающая сущность, которое может конкретно испортить жизнь человеку или кардинально поменять её течение. Существо изображено в центре этой доски. – Все, кто внимательно следил за происходящим бредом, то есть Анна, Наталья и Кирилл, устремили взоры на доску. И прежде, чем они разглядели кто (или правильнее что) был изображён на рисунке, Макар ответил:

– Это Чёрт.

– И зачем ты хочешь его призвать? – медленно спросила Наталья.

– Я же говорю – это эксперимент, – спокойно ответил затейщик дальнейшего ужаса. – Эксперимент, который ответит нам, на самом ли деле существует что-то такое, чего страшились люди на протяжении многих-многих лет. Правдивы ли все видео из интернета, которые тщетно пытаются доказать существование потустороннего и сверхъестественного. Вас ведь это тоже всегда интересовало. Можете даже не отвечать, это и без того ясно. Я захватил с собой видеокамеру, которая зафиксирует наш результат. Она стоит на том месте. – Он указал за себя. – На ней всё будет чётко видно.

– Умник, блин, – цокнула языком Анна. – И чем твоё видео будет отличаться от тех, что висят в интернете? «Ой, смотрите, оно двигается, о боже мой, оно существует!». Все также будут думать, что это всё постановка, разыгранный спектакль и не поверят.

Макар улыбнулся – «Наглая, но не глупая» – и ответил:

– А чтобы остальные, кому мы сможем это показать, не думали, что это фальсификация, мы предложим Чёрту явиться во плоти. Когда он материализуется прямо из доски, думаю, нам поверит, по крайней мере, большинство людей. Я не знаком с возможностями видеомонтажа, но думаю, что такое провернуть очень сложно. Если даже невозможно. – Он оглядел стоящих перед ним. – Вы заинтересованы?

Повисло молчание. Макар терпеливо ждал – у них много времени – и рассматривал варианты, кто мог согласиться. Малышка Анютка точно останется, он был в этом абсолютно уверен. Тогда и Фадеев точно останется, так как клеится к ней весь день и не уйдёт, чтобы доказать свою бесстрашность и храбрость перед ней. Одинцова ведёт себя настороженно, так что может покинуть их. У Кирилла, как понимал Макар, слабые нервы, раз он весь трясся, что было видно невооружённым взглядом и говорило само за себя. Ну и Никитенко может уйти.

– Почему бы и нет, – первым прервал гробовую тишину Николай. Он отставил старую икону. – Я – за. Остальные?

– Ну давайте попробуем, – тихо сказала Анастасия, вертя в руках свечку. – Хоть я та ещё трусиха, но я попробую.

Макару понравилось, что она согласилась. Перевёл взгляд на остальных. Задержался на Анне, которая смотрела на доску. Она, наверное, почувствовала, что стала объектом внимания Васильева, и подняла глаза. Макар выжидающе смотрел. Она стойко держала его взгляд и потом сказала:

– Что ты пялишься? Я принимаю предложение. У нас ведь ещё интерес, кто первым сбежит, верно?

– Тогда и я – за! – сказал из-за спины Грошиковой Тимофей. – Если малышка не боится, то что может испугать меня?

– Мой кулак, который сейчас влетит в твоё тупое рыло, если не уберёшь руку с моего зада!

– Но тебе же нравится!

Кулак полетел прямиком в нос Фадеева, но тот уклонился, и по его весёлому виду было понятно, что этот поступок его только раззадорил.

Старшая сестра подошла к младшей.

– Не очень нравится мне эта идея, – тихим голосом произнесла она, но услышали её все. – Она кажется какой-то мне необдуманной. Какой-то… детской.

– Но мы все уже не дети. Соглашайся, хватит страшиться всего подряд. Ты затащила меня сюда, к этому уроду, – Анна указала на Тимофея, – вот тебе и месть, я затащу тебя на этот… «интересный эксперимент». Хватит мять булки – это и тебя касается! – добавила она, обернувшись к Фадееву. Тот поднял руки и отступил, но когда девушка отвернулась, опустил и стал понемногу пристраиваться.

Наталья покачала головой:

– Боже мой, что творится!

Макар улыбнулся, интерпретировав её фразу как «я согласна», и посмотрел на Кирилла.

– Остался только ты.

Иванов поднял взгляд со спиритической доски. Сглотнул слюну, быстрым взглядом посмотрел на всех, шмыгнул носом.

– Мне, как и Наташе, эта идея кажется, мягко говоря, глупой и странной. Мы все взрослые здравомыслящие люди, а хоти сделать… это! Как дети, что начитались всяких бредней в интернете и решили повторить. Правильно спрашивала Аня: зачем мы вообще сюда приехали? Могли бы остаться у Ключа.

– То есть ты не хочешь? – уточнил Макар.

– Да, блин, да! Не хочу, как и каждый, кто согласился на это сумасшествие. Хотите показать себя смелыми, хотя на самом деле трясётесь от страха.

– Ну так и иди отсюда. Не нужно здесь голос повышать. Подождёшь нас в машине. – Макар взглянул на Аню. – Что ж, Анютка, мы пока что оба победители: Кирилл струсил самым первым.

Иванов, который начал медленно продвигаться к выходу, замер, потом развернулся.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что ты трус.

– То есть ты утверждаешь, что ты лучше меня.

Васильев не понял, с чего он сделал такой вывод, но решил продолжать двигаться по этому пути.

– Да. Я лучше тебя. И не только я. Все собравшиеся здесь лучше тебя. По крайней мере, в эмоциональном смысле. Они не впадают в бессмысленную истерику и выбрали, как по мне, здравое решение. Даже девушки оказались смелее тебя. Даже Анютка спокойно себя ведёт, ни один мускул её лица не дрогнул, когда я рассказал суть эксперимента.

Анна не поняла: он сделал ей комплемент или как-то завуалированно её подколол, посему решила промолчать.

– Я не струсил! Я просто не хочу в этом участвовать. Никто из собравшихся здесь этого не хочет!

– Говори за себя, – обернувшись, произнесла Анна. – Мне кажется, что всё совершенно наоборот. Всё выглядит так, что в тебя вселился дух Наташи, только ещё истеричнее. – Старшая сестра с непониманием посмотрела на неё. – Речь идёт о тебе, а ты прикрываешься всеми нами. Хочешь показать, что не ты самый трусливый среди нас. Чем можешь доказать свою бесстрашность?

Лицо Кирилла залила багровая краска. Ему показалось, что его только что прилюдно унизили.

– Бесстрашность? Доказать? Ладно, я докажу вам! Я согласен! Я принимаю предложение и буду участвовать! Давай, проводи свой чёртов эксперимент, да побыстрее!

– Спокойнее, Кирилл, спокойнее, – сказал Васильев, приподняв руки. – Успокойся.

Иванов хотел что-то сказать – «Я спокоен!», например, – но вместо этого сотряс воздух взмахом руки и отвернулся.

Макару почудилось, что в помещении стало жарко. Да-а, надо признать – Анютка отлично умеет выводить из себя.

– Значит так, – он хлопнул в ладоши, – основное действие буду проводить я… Ладно, объясню, в чём оно состоит. Инструмента всего два: игла и нитка. Иглу я поставлю в самый центр, а нить за её конец буду держать в натянутом состоянии. Иглу чуть наклоню, чтобы она могла вращаться. Во время вопросов Чёрту она должна вращаться и указывать на букву, цифру или одно из трёх слов. Из букв составляются предложения… в общем, почти похоже на сеанс на доске Уиджа. Вот так будет проходить разговор с духом. Понятно? – Некоторые кивнули. – Хорошо. Думаю, нужно образовать как бы круг, из которого потустороннее не сможет выйти. Возьмитесь за руки. А вы положите руки мне на плечи.

Все взялись за руки. Николай положил правую ладонь на плечо Васильева, левой сцепился с Кириллом. Иванов взял руку Тимофея. Фадеев взял руку Анны.

– Теперь ты не противишься моего прикосновения, – произнёс он и подмигнул девушке.

– Как же ты достал, – прошипела сквозь сжатые зубы Анна. Повернулась к сестре. – Потом не забудь напомнить мне помыть правую руку.

Она взяла руку Натальи. Та взяла скользкую от пота руку Анастасии. Никитенко положила правую ладонь на плечо Васильева.

Макар опустился на одно колено. Мерно и глубоко задышал. Закрыл глаза, собираясь с духом – в таком деле в дрожь в руках и остальном теле совершенно ни к чему. Каким бы он не выставлял себя перед другими, на деле волнуется и трепещет внутри не меньше других. Но, как подметил истерик Кирилл, он лучше каждого из них и всех вместе взятых и должен показывать это и дальше. Это помогло немного успокоиться. Затем открыл глаза, чуть придвинулся к столику. Зажал между указательным и большим пальцами конец нити, поставил локоть на угол столика. Поставил кончик иголки в самый центр доски (там ещё была намечена небольшая точка). Чуть приопустил руку, тем самым игла наклонилась. То, что надо.

«Пора начинать», – подумал Макар и потом добавил – на всякий случай: «Господи, спаси и сохрани».

– Я обращаюсь к тебе, дух нечистый, злом посланный. Приспешник дьявола, богомерзкое существо, именуемое Чёрт. Явись к нам, семерым грешникам. Услышь наш зов.

После этих слов в часовне воцарилась тишина. Дыхание участников было настолько тихим, что не нарушало её.

Спустя секунд десять Кирилл уловил ухом треск. Что может издавать такой звук? Было похоже на то, будто трещат горящие дрова. Но единственным источником огня на данный момент являлись только свечи. Это трещат они? Ему это совершенно не понравилось. Он чувствовал, что грань срыва совсем близко.

Макар облизнул губы и продолжил:

– Услышь наш зов, дух нечистый, злом посланный. Чёрт, явись к нам. Повторяем за мной, – обратился он к остальным, и все громко начали скандировать:

– Чёрт, явись к нам! Чёрт, явись к нам! Чёрт, явись к нам!

Хор из голосов заполнил всю часовню.

Треск теперь исходил из множества источников, его слышали все и все были чётко уверены, что он исходит от свечей. Наталья громко сглотнула. Её руки затряслись, Анна и Анастасия это почувствовали. Сестра крепче сжала её руку и прошептала на ухо просьбу успокоиться, страшного ведь ничего не произошло и произойти не может. Наталья неуверенно посмотрела на неё и кротко кивнула.

Макар терпеливо ждал. Шёпот малолетки его раздражал, и он хотел сказать, чтобы она замолчала, пока сам не заткнул её, но не стал – иголка дёрнулась. Васильев приковал к ней всё своё внимание, но повторного движения не происходило. «Пошевелился, наверное», – подумал он, но был уверен, что не совершал никаких, даже малейших движений. Тело начало затекать из-за неподвижного положения.

Спустя пару секунд игла пришла в движение и сомневаться в этом не приходилось – она сделала полный круг. У Наташи чуть не вырвалось «Боже мой!»

– Кажется, он здесь, – прошептал Николай. Это прозвучало как-то наигранно.

Макар кивнул и вздохнул.

– Чёрт, ты здесь?

Иголка дёрнулась, после чего сделала круг и остановилась так, что её конец указывал на «ДА».

Наталья вновь громко сглотнула, повернула голову к Анне. Даже в этот момент сестра не выглядела поражённой или напуганной. На её губах играла насмешливая улыбка, глаза выражали ту же эмоцию. Она не верит?

– Ты не причинишь нам вреда? – тем временем задал новый вопрос Васильев.

Снова полный круг. Остановилась напротив «НЕТ».

– Так, хорошо. Хо-ро-шо. – Макар заволновался. Неужели это правда? Неужели существует что-то потустороннее? Его свободная рука дрожала, но он не позволял дрожи пробраться к руке, что держала нить. – Так, эм… Можно задать тебе пару вопросов?

«ДА».

– «Да». Так, а у тебя есть имя?

«НЕТ».

– «Нет». А где ты сейчас находишься?

Иголка начала поворачиваться и поочерёдно останавливаться напротив следующих букв: Р, Я, Д, О, М, С, Т, О, Б, О и Й.

– Рядом со мной.

Макара бросило в пот. Ему показалось, что в его щёку бьёт холодное дыхание.

И тут началось.

– Браво, просто браво, – усмехнулась Анна. – Актёрская игра на уровне. Тебе пора сниматься в фильмах.

– Что?

– Ой да ладно. Приколист хренов. Сам двигаешь иглу, и верить мы тебе должны.

– Анна! – Старшая сестра дёрнула её за руку.

– Я ничего не делаю, – холодно ответил Васильев. – Это всё не я, игла сама движется.

– Ага, конечно, прям верю-верю. Нашёл дурочку. Ишь ты, речи такие задвинул, что аж все рты раскрыли. Нагнал мрачной атмосферы, запугал каждого и начал проводить эту клоунаду. Спроси-ка у своего «чёртика» играет ли в аду рок-н-ролл.

– Анна, прекрати пожалуйста! – шептала сестра.

– Да он разыгрывает нас!

– А вдруг нет…

– А чёрт этот мужик, – осмелел и Фадеев, – или девушка?

Макар хотел сказать ему, чтобы он заткнулся, но игла опередила его. Она остановилась на следующих буквах: М, У и Ж.

– Мужчина, – медленно проговорил Макар.

– Блин, жаль. Если бы был девушкой, то я не против был бы повстречаться с ней. Вот это был бы по-настоящему интересный эксперимент.

– Заткнись, придурок, – прошипел Васильев.

– Да ну правда, Макар, хватит разыгрывать комедию, – сказал Николай. – Я же вижу, как ты крутишь нитку. У тебя двигаются пальцы.

– В который раз повторять вам, придурки: это делаю не я!

Пока каждый, кроме Наташи, высказывался по поводу «розыгрыша» Васильева и его «классной актёрской игре», как заметила Грошикова («”Оскар в студию”», – добавила она), иголка на месте не стояла, и Макар был полностью сосредоточен на ней. Швейный инструмент остановился на следующих буква: З, А, М, О, Л, Ч, И, Т и Е.

– Чёрт велит вам замолчать, – громко объявил Макар. – Чего прошу и я. Все ваши упрёки и высказывания только злят его.

– Ребят, ну правда, – по-прежнему тихо заговорила Наталья, – давайте без оскорблений. Вдруг это правда. Вы ведь только унижаете этого духа. Вдруг…

– Да ты чего, сестра, – Анна дёрнула её руку, отчего та от боли поморщилась, – ты веришь в этот спектакль? Да он, наверное, специально позвал нас сюда, чтобы испугать своим «чёртиком» и записать это на видеокамеру. Потом, небось, выложит получившееся видео на с ютьюб.

– А назовёт его «Чертовщина», – засмеялся Николай. – А описание у него будет «пугаем до чёртиков». – Он закинул голову и засмеялся громче. Никто, кроме его самого, не оценил шутки и не рассмеялся.

– Но это звучит как-то нелогично, – сказала Наталья.

Иголка продолжала указывать на буквы: Х, В, А, Т, И, Т, И, Н, А, Ч и Е.

– Вы не понимаете, что только злите его?! – кричал Макар.

– Макар, – спокойно обратился к нему Кирилл, – только твой чёртов спектакль может злить. И он злит, всех нас.

– Тебе это откуда знать, долбанная истеричка! Это ты сидишь перед доской? Наслушался эту малолетку, думаешь, что она правду говорит, хотя никто из вас на самом деле ничего не понимает!

Наталья жалобно сказала:

– Давайте не будем спорить и ругаться, а просто соберёмся и поедем обратно в Утай. Неужели никто этого не хочет?

– Ни в коем случае! Нельзя размыкать круг, пока Чёрт здесь!

– Все этого хотят, но видишь – он не отпускает, – сказала младшая сестра.

– Но почему круг нельзя размыкать? – поинтересовалась Анастасия.

Макар резко повернул к ней голову, отчего в шее произошло два щелчка, и устремил на неё испепеляющий взгляд.

– Если ты, жируха тупая, уберёшь свою долбанную ладонь с моего плеча, пока я не разрешу, то я обещаю – потом, если мы выживем, я засуну её в твой долбанный жирный зад! Доходчиво объяснил?!

– Да пошёл ты нахер! – выпалила Никитенко, но руку не убрала. – Командир нашёлся. Самым умным себя здесь считаешь? Вот и поздравляю, вот и поцелуй меня со своим грёбанным «чёртиком» в мой, как ты выразился, долбанный жирный зад! Могу для этого штаны спустить!

– Прошу, не ссорьтесь! – В Наталье возникло такое чувство, будто она может расплакаться. (Как много лет назад, когда она была ещё девочкой, учащейся в начальных классах, и её родители громко ругались на кухне, а она сидела в спальне, обнимала любимою игрушку и проливала слёзы.)

Игла снова пришла в движение и останавливалась на следующих буквах: У, В, А, С, П, О, С, Л, Е, Д. Н, И, Й, Ш, А, Н и С. Макар, сложив их в предложение, занервничал ещё больше. Они все своим поведением злили духа и неумолимо продолжали это делать. Как их ещё убедить в реальности происходящего? Только если они увидят Чёрта воочию. Он воскликнул:

– Хотите неопровержимых доказательств? Если хотите их получить, нужно попросить его явиться во плоти, чтобы к нему можно было прикоснуться.

– Настоящий «чёрт» сидит сейчас перед доской, и я к нему могу не только прикоснуться, но и дать знатного пинка, что я после этого и сделаю! – Анна была настроена решительно и словами её точно не переубедить.

– Просто скажите: Чёрт, предстань перед нами. Давайте все вместе! Чёрт, престань перед нами! Чёрт, престань перед нами! Чёрт, престань перед нами! – Он проговорил это один, никто не стал повторять за ним.

Наконец воцарилась тишина, отчего Макару стало очень легко. Будто тиски, сдавливающие грудь, исчезли. И если бы тишина сохранялась до конца безумия, то дальнейшего, наверное, не произошло бы, но Анна, самый буйный скептик из всех, заговорила вновь:

– Ну и где твой «чёртик»? Сигнал до ада не доходит?

Макар отправил ей взгляд, полный ненависти, и со страхом посмотрел на доску. Иголка указала всего на три буквы: В, С и Ё.

Макара бросало то в жар, то в холод. Что означало это «ВСЁ»? Он не на шутку перепугался.

Иголка, после того как указала на букву «Ё», дёрнулась и заходила по кругу.

– Всё, вечеринка закончилась, – с облегчением констатировал Кирилл. – Расходимся.

– НЕТ! – завопил Васильев, так как Чёрт ещё здесь, ведь он не показал иголкой на «ПРОЩАЙ». – НЕ РАЗМЫКАЙ КРУГ!

Наталья, которая посмотрела на Кирилла (он вздохнул, опустил голову и в ту же секунду выпучил глаза), посмотрела туда, куда смотрел он. Тогда и увидела, как иголка приподнялась над доской, будто левитировала в невесомости. Значит, всё, о чём утверждал Макар, действительно правда, ведь такого быть не может!

Макар, не дыша, наблюдал за швейным инструментом. Вдруг он взметнулся вверх. Нитка выскользнула из дрожащих пальцев. Он остановился и, делая полные обороты, начал падать. Все наблюдали, как игла приземлилась на центр доски, на изображение, подскочила, упала на край доски, перевесилась вниз и упала на пол.

На этом страшные события не закончились – они только начались. После этого начала дрожать доска. Из её центра, из изображения существа, что-то чёрное начало подниматься. Нечто, похожее на дым, очень тёмный непроглядный дым, поднималось к потолку. Доска перестала двигаться, и спустя мгновение странный дым остановился и резко принял форму и чёткие очертания.

Все смотрели на страшное существо, и их полный скептицизм как ураганным ветром сдуло.

И ни у кого не возникло сомнений, кто стоит над ними.

Макар, который схватил локти Никитенко и Буркова, завопил:

– Видите! Видите! – и радостно засмеялся.

Иванов наблюдал, как чудовище вертело головой и пристально каждого из компании. Его челюсти открывались и закрывались, ни одного звука не вырвалось из груди монстра. Потом он сфокусировал свои жуткие глаза на Кирилле.

«Спокойнее-спокойнее-спокойнее, ни в коем случае не отпускай руки!», – в панике думал Иванов.

Монстр начал медленно подносить к Кириллу своё уродливое лицо. Он чувствовал, что больше не может здесь находиться, что он в мизерном шаге от срыва. Его зубы застучали, прошептал:

– Господи…

Чёрта передёрнуло – не нравилось ему высказывание Иванова, это точно. Глаза источали ярость. Монстр скорчил физиономию, оскалился, показывая жёлтые, неровные, но на вид очень острые зубы. Потом выпрямился, задрал голову, и из его груди вырвалось звериное рычание.

Кирилл не выдержал, сорвался: он закричал.

– Кирилл, что ты делаешь?! – с дрожанием в голосе воскликнул кто-то, но в тот момент Иванову было плевать, кому принадлежало это восклицание. Скорее всего, Тимофею, его старому другу.

Кирилл отцепил руки и с криками побежал к выходу.

Что происходило дальше, каждый вспоминал с трепетом внутри; кожа в этот момент покрывалась крупными мурашками. Всех обуял дичайший ужас, начался настоящий хаос. Все закричали и кинулись вон из той проклятой часовни. Крики – человеческие и нечеловеческий – резали уши. Все выбежали вдоль заброшенных изб к автомобилям. Никто больше не думал о других – кроме Наташи и Анны друг о друге, – все старались спасти сами себя, сохранить в целостности свои шкуры. Они позапрыгивали в транспортные средства и уехали оттуда, выжимая газ на полную.

Двенадцать часов спустя

Яркое солнце освещало покинутое людьми поселение. Теперь оно не казалось таким жутким.

Молоденький воробушек бегал по крышам всех изб в поисках пищи. Летал между ними, но нигде не нашёл чего-нибудь вкусного.

Сел на крышу здания, которое было выше всех в округе. Ничего. Спустился на крыльцо. Проскакал от края до края – ничего. Залетел внутрь. На полу пусто. Поднялся выше, на приделанную к стене доску. Проскакал в сторону. Наткнулся на какой-то странный предмет. Тюкнул клювом – не прочнее дерева и не питательно. Вскочил на него. Подобрался к краю. Предмет начал падать вниз. Воробушек взметнулся в воздух и полетел в другое место. Когда сзади раздался грохот, ускорился – мало ли сзади хищник…

Мышонок, что жил под крыльцом, проснулся, когда где-то наверху раздался стук. Ему стало любопытно, что там произошло. Но сразу выбегать не стал. Прождал несколько минут, убедился в отсутствии хищников, и только после этого выбежал.

Оглядываясь, забежал внутрь постройки. Странный предмет, который, по-видимому, являлся источником стука, лежал на боку. Его тонкая выпирающая часть светилась. Мышонок осторожно подкрался, но предмет не подал признаков жизни. Он обошёл его и увидел, как несколько человек, ростом меньше него, смотрят в центр круга, потом вверх, где не было чего-то интересного. И потом с криками убегают. И наступает тишина.

Ничего интересного, мелькнула в его неразвитом мозгу какое-то подобие мысли, и он направился обратно в свою норку.

Кульминация «Семь жизней».

Глава 3

I

Цифры приближались к нулю. Разминка заканчивалась.

3…

2…

1…

Матч начался!

Макар перезарядил ПП-19 «Бизон». На штурмовую винтовку не хватило денег. Достал керамбит – нож с изогнутым лезвием – с токсично-розовой окраской, осмотрел и убрал обратно. Его союзники спецназовцы выбрали обмундирование и выбежали из-под каменной арки. Макар последовал направо, за двумя из них.

Забежал влево и встал перед приоткрытыми массивными воротами, пока другие бежали вперёд, и, двигаясь вправо-влево, стал дожидаться противников. Самое главное, чтобы не попался игрок со снайперской винтовкой. Если тот ещё и опытный стрелок, то всё пропало.

Ждать долго не пришлось – вдали из-за одного из ящиков высунулся террорист. Макар начал стрелять. Красная надпись известила о том, что один из четырёх выстрелов попал в цель, причём в голову. Террорист тоже сделал два залпа, похоже, что из автомата Калашникова, но оба мимо, и скрылся.

Макар достал гранату, отдёрнул чеку, швырнул к террористу и отбежал от ворот. Вбежал по пологой дороге к ещё одним таким же воротам, за которыми скрылись два союзника, но проходить через них не собирался. Прошёл вдоль стены, взобрался на каменные блоки. Осмотрел территорию: на участке среди ящиков, где ещё на земле оранжевой краской вывели букву «В» в круге, за старыми автомобилями и низким ограждением противников обнаружено не было. Он встал в дыру в этой стене, присел и прицелился на выход из большого сооружения.

В следующую же секунду оттуда выбежало ещё два террориста. Макар произвёл две очереди и поспешно спрыгнул на землю за ящики. Место, где он только что сидел, тут же изрешетили пули.

Макар на месте не стоял: находился в постоянном движении. Пару раз высовывался и стрелял. Ни разу не попал. Против двух устоять сложно, практически невозможно. Но жёлтая точка на карте показывала, что один из спецназовцев обходит террористов со спины. Если дождаться его помощи, можно выстоять и победить.

Один из противников вбежал на занятую Макаром территорию. Тот тут же повернулся, навёлся на него и…

…и мир резко замер.

Через две секунды мир «ожил». Макар лежал убитый, а террорист закладывал бомбу на «В». Союзника расстреляли.

– Долбаный интернет! – вскричал Макар, скидывая наушники, и ударил по столу. Светящаяся клавиатура подскочила.

Монитор проецировал изображение игры. Макар мог наблюдать за матчем глазами другого игрока. Он очень грубо матюгнулся, допил французский коньяк, швырнул за спину и стал смотреть, как союзник продолжает убого играть.

После того, как все сбежали после проведения «эксперимента», Макар гнал на полной скорости. На состояние автомобиля было плевать, главное – как можно быстрее унести свою задницу из поселения, из этого леса, из Утая, в конце концов! Главное – оказаться как можно дальше. Когда приехал домой, автомобиль загонять не стал, так как думал: собираю вещи и сваливаю нахрен! Он метался по дому и толком ничего не мог сообразить, поэтому сел на диван и попытался успокоиться. Когда понял, что это мало помогает, решил сделать это другим способом: открыл сервант, где стояло несколько бутылок с алкоголем, и выпил рюмку отечественного коньяка. Тогда-то нервы немного успокоились. И чтобы до конца утихомирить эмоции и отвлечься решил погрузиться в другой мир, то есть поиграть в какую-нибудь игру. Выбор пал на «Counter–Strike: Global Offensive», или сокращённо «CS:GO». И вот с того момента прошло около четырёх часов. «Нубы», «боты» и «раки» заставили его забыть происшествие в часовне.