Оглавление
Павел Шмелев. Истории Дальнего Леса
День неожиданных встреч
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. Предчувствие полета, или Сказка про ежика, мечтавшего о высоком небе
ИСТОРИЯ ВТОРАЯ. Василий и божий дар
ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ. Счастье трудных дорог
ИСТОРИЯ ЧЕТВЕРТАЯ. Ночные разговоры о любви
ИСТОРИЯ ПЯТАЯ. Зимняя сказка о новой инсталляции Василия
ИСТОРИЯ ШЕСТАЯ. Время совы
ИСТОРИЯ СЕДЬМАЯ. Богиня красоты Дальнего Леса
ИСТОРИЯ ВОСЬМАЯ. Праздник, который всегда с тобой
ИСТОРИЯ ДЕВЯТАЯ. Летняя ночная феерия
ИСТОРИЯ ДЕСЯТАЯ. Вестбинская притча
ИСТОРИЯ ОДИННАДЦАТАЯ. Лесное эхо и ночной страх
ИСТОРИЯ ДВЕНАДЦАТАЯ. Попугай Гун: трагедия выбора пути
ИСТОРИЯ ТРИНАДЦАТАЯ. Песец и глухарь, или Гости с Командорских островов
ИСТОРИЯ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. Сказка о Серебряном озере и странностях любви
ИСТОРИЯ ПЯТНАДЦАТАЯ. Напасть Лесная
ИСТОРИЯ ШЕСТНАДЦАТАЯ. Белка Алиса
ИСТОРИЯ СЕМНАДЦАТАЯ. Розовый слоненок Кузя
ИСТОРИЯ ВОСЕМНАДЦАТАЯ. Королевство Роз
ИСТОРИЯ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ. Пуговица-пузяка
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТАЯ. Домовой, или Новый домик хорька Василия
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. Странный гость, или Летний сон
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ. Деревенская жизнь
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ. Утенок
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. Встреча в пути
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ. Мышонок по имени Гусь
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ. Нежданное счастье
ИСТОРИЯ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ. Встречи в тумане, или Прощание
Отрывок из книги
В один из редких теплых дней не столь давно прошедшей осени, когда еще не начал кружить хоровод разноцветных листьев в бесконечном калейдоскопе сезонов, а седой Атлантический океан, напевая о своем грозном величии барашками набегающих волн, все еще призывно приглашал окунуться в освежающие воды, мне захотелось остаться дома.
Да, бывает же так, что такое нелепое желание родилось в ничем особым не примечательный рабочий день, привычно казавшийся полным до самых краев будничным мелкоделием и стервозностью. Вот только первое впечатление нарастающей с раннего утра приземленной вредности оказалось иллюзорным: то ли звезды так сошлись тем, уже давно прошедшим туманным утром, то ли, по необъяснимой воле ветреной и непостоянной удачи, на самом деле наступало время сказочных превращений. Именно тогда жизнь заиграла новыми, неожиданно сверкающими гранями наступающего сезона чудес. Я, привычно закутавшись в плед суетных забот и волнений, просто еще не знал о неожиданном тайфуне разноцветных сказок, который закружит меня в год перемен…
.....
Но и мечта о небесах не давала ему отступить и повернуть назад.
Хорек Василий, как это ни покажется странным, совсем не витал в облаках своих любимых философских догадок, парадоксов, природных несусветностей и неожиданных мировых теорий глобального свойства, полных противоречивой противности и коварства. Это был тот редкий момент, когда ему было не до любимой философии и ее забавных силлогизмов и парадоксов. Василий просто окончательно понял, что перепил ночью березового сока. Организм сам подсказал хорьку, что он явно перебрал. Но хорек не подавал виду и держался. Уж очень хотелось ему тоже пожить в удобной и благоустроенной норке, чтобы было тепло и уютно – он ведь так истосковался по настоящему теплу…
.....
