Читать книгу Операция «Conquest» - Павел Вячеславович Жуков - Страница 1

Глава 1.

– Захарова, где найти Захарова? – упитанный парнишка растерянно огляделся и вздохнул. – Никто его не видел, а? Хрен кого найдешь. Все вы на одну морду!

Несколько человек в грязных шмотках, вооружённые лопатами, пожали плечами.

– За тем холмом глянь, – после нескольких секунд молчания, ответил один. – Утром он там ошивался. Походу, скелет какой-то доисторической твари откапывал.

– Ага, спасибо. Ну и жарища у вас, печка!

Но его уже никто не слушал. Мужчины закинули лопаты за плечи и двинулись в противоположную сторону, о чем-то перешептываясь. Парнишка глянул им в след и, достав платок из кармана брюк, протёр мокрое от пота лицо.

– За тем холмом, говорите? Ладно, глянем. Жарко! Дурацкая планета, на кой ляд нужно два солнца?

Он поправил сумку с изображением одноглазой крысы и, бормоча под нос проклятия, двинулся в указанную сторону. Горячие солнечные лучи били перекрестным огнем. Идти-то было всего ничего, но ноги почти не слушались. К тому же тело моментально покрыл липкий слой пыли с примесью каких-то мельчайших темно-коричневых колючих штук, похожих на семена. «Что за твою налево? – раздраженно подумал парень, оглядываясь по сторонам. – Кругом же пустыня. Песок, полусдохшие деревья – и все! Откуда летит эта мерзкая хрень? Почему Захаров не программист? Блин! Ненавижу свою работу, пропади оно все пропадом!».

Чертыхаясь и через каждые десять секунд вытирая раздражающий пот, парень поднялся на вершину холма. Остановился, сбросил сумку на растрескавшуюся мертвую землю и согнулся, упершись ладонями в колени. Тяжело дыша, огляделся. Сначала ему почудилось перепаханное поле – труд наемных рабочих демонстрировался во всей красе. Сквозь темные куски глины и грязно-желтые кучи песка парень разглядел нечто светлое, похожее на скелет. Возле него кружились люди. Некоторые аккуратно очищали находку, другие просто стояли рядом и давали ценные указания, третьи курили и равнодушно посматривали по сторонам.

– Ну, Захаров, ты попался, – пробормотал парень.

Через пару секунд он подхватил сумку и быстро помчался вниз.

– Захаров! Кто из вас Захаров? – громко крикнул он, подойдя к людям. – Ау, я вообще с кем разговариваю?

– Наряд у вас, мягко говоря, для нашего климата малоподходящий, – подметил высокий сероглазый парень, перепачканный пылью и грязью. – Штанишки, туфельки… Вы, мой друг, еще бы в свадебном костюме своего отца на археологические раскопки заявились.

– Разорванные джинсы, кеды троюродного брата младшей сестры бывшего парня моей уже так же бывшей девушки… – продолжил мужчина в ярко-красной кепке.

–…Бесхозная майка, найденная в кустах, бейсболка с помойки да бандитский платок – вот истинная одежда археолога! – завершил витиеватую фразу третий.

Сероглазый стянул с лица платок и протянул гостю руку.

– Захаров Илья Сергеевич. А вы, как я понимаю, на практику к нам прибыли? Откуда, если не секрет?

– Вот ты и попался! – радостно заявил парень, проигнорировав предложение к рукопожатию. – Держи повестку! Пора тебе, Захаров Илья, послужить на благо Империи. Долго же я тебя искал. Хорошо прятался, но и не таких находил. Повестка вручена! Все подробности на этих бумагах, за сим откланяюсь. Пилот меня и так заждался, да и обедать уже пора.

Махнув рукой, гость помчался обратно. Захаров шмыгнул носом и краем глаза глянул в повестку. Армия! Про нее-то он и забыл совсем. Да, дела. Илья грустно посмотрел на торчащие из-под земли кости. Он почти четыре года безрезультатно ковырялся в пустыне. Ничего интересного не находилось, а когда повезло, в шаге от долгожданного события его остановила повестка в армию. Закон подлости в действии.

– Я к Трунову, – бросил Илья усмехающимся археологам и помчался к начальнику.

Раскопом руководил матерый копатель Сергей Сергеевич Трунов. И хоть возраст мужчины чуть перевалил за отметку в сорок лет, грандиозных открытий в его копилке было предостаточно. В научном мире его считали везунчиком – уж слишком много действительно интересного и грандиозного сумел отыскать на различных планетах Сергей. И если большинству маститых археологов или считающими себя таковыми, требовались десятки лет, чтобы найти хоть что-нибудь стоящее, то Трунову хватило пары лет. Он громко заявил о себе и семимильными шагами добежал до вершины научного мира. Вот таким ученым был Сергей Сергеевич – высокий, крепкий, кареглазый мужчина с седеющими висками.

Илья заглянул в палатку начальника и для приличия покашлял.

– А, мое юное дарование! Приветствую! – Сергей отложил в сторону планшет и поднялся с пола.

– Вы в своем репертуаре, – улыбнулся Илья.

– К черту диваны и кресла! – поморщился Трунов. – Мне и так хорошо. Ты по делу или, может, накатим по паре капель?

– Я сейчас кое-что покажу, а вы уж сами решите, Сергей Сергеевич.

Захаров протянул начальнику повестку.

– Во дела, подумал лось. Не хотелось, а пришлось, – пробормотал Трунов, разглядывая бумажку. – Как-то я это упустил из виду. А ты чего молчал? Объяснил бы ситуацию, глядишь, чего-нибудь придумали. Хм… что же делать? Слушай, Илюх, может, я тебя куда-нибудь подальше сошлю, а? Тебе двадцать пять? Ну вот. Три года поскитаешься по захолустьям, а там уж все, призывной возраст ушел в прошлое. Как тебе такой расклад?

– Спасибо, конечно, но не надо. Я лучше отслужу. Два года – не двадцать. Не успеете скелет откопать, как я нарисуюсь, – Илья достал сигарету. – Так что завтра утром отчалю. Кстати, куда мне надо?

– Призывной пункт №32676, звездная система Ойлу, планета Лег, – прочитал Трунов. – Совсем рядом с нами. Все для твоего блага сделано. А может, подумаешь еще разок?

– Не, я уже подумал. Спасибо, Сергей Сергеевич. Ладно, пойду покурю и вернусь на раскоп. Стемнеет нескоро.

– Ты бы лучше родителям позвонил. Вечно тебе напоминать надо, непутевый сын. Они же волнуются. Отчалил деточка, черт знает куда, и затаился. Не будь свиньей, прямо сейчас позвони. И этой… как ее там? В общем, подружке звякнуть не забудь. Поделись, так сказать, радостью.

– Марине?

– А я знаю? Может и Марине. Чья фотка болтается на твоем компе, телефоне и вообще повсюду? В глазах от нее рябит. Ей и звони.

– Она мне не подруга…

– Да по фигу, про родителей не забудь, – Сергей усмехнулся и, усевшись на пол, снова взялся за планшет.

***

Илья остановился у высокого серого здания с маленькими грязными окошками. Над большой обшарпанной дверью висели три пугающие всех молодых людей в возрасте от девятнадцати до двадцати восьми буквы «ЦРН» – Центр распределения нризывников. Глянув на часы, Захаров вздохнул: прибыл слишком рано, в его распоряжении больше двух часов. У здания уже крутились толпы новобранцев. В подавляющем большинстве такие же как он – простые легионеры. Но изредка мелькали воины более высоких званий, например, центурионы и опционы. Илья поправил увесистый рюкзак и отправился на поиски разрешенного для курения места.

– Здорово, брат по разуму.

Илья оглянулся на голос и наступил в лужу. Грязные брызги тут же уселись на его начищенный до блеска ботинок. Рядом с мусорной урной стоял невысокий смуглый парень. За плечами виднелся здоровенный рюкзак защитного окраса.

– Хасан Нихат, – сказал он и протянул руку.

– Илья Захаров.

– О, судя по имени, ты русский или?..

– Планета Земля, Россия, Костромская область, город Галич. Так что русский.

– Планета Земля, Турция, Стамбул. Ха, русский, сколько же наши предки воевали между собой.

– Много, – кивнул Илья. – И мои предки всегда ходили в победителях.

– Не всегда, – хихикнул Хасан. – Забыл про Крымскую войну? Твоих предков вынесли, словно слепых котят.

– О, да! В союзе с французами и англичанами. Три державы на одну. И такой победой гордишься? Забыл результат Синопского сражения? Наш, русский, адмирал Павел Степанович Нахимов, командующий парусными кораблями, разгромил вашу эскадру, в которой были пароходы. Вот тебе и «слепые котята».

– Зато…

Вопль заставил парней оглянуться. Из торцевого входа здания ЦРН два вооруженных солдата под руки вывели сопротивляющегося новобранца.

– Нет! Идите на хрен! Отпустите меня! – верещал он, стараясь вырваться из крепких рук воинов. Но им было плевать, они даже не глядели на него.

– Похоже, бедолага попал в легион «Крестоносцы», – проговорил Хасан. – Не повезло… да и Аллах с ним.

– Что такое «Крестоносцы»? – поинтересовался Илья, увлеченно следя за происходящим.

– Ты за новостями не следишь что ли? – удивился Нихат.

– Неа, меня больше интересует прошлое. Я же археолог.

– Ясно. Рассказываю: месяц назад Империя направила в систему Полидевк, на планету Эшкерэ, легион «Троя» под командованием легата Френка Нормана. Им требовалось подавить мятеж местных аборигенов. Казалось бы, плевое дело, пять тысяч бойцов с самым современным оружием под прикрытием тяжелой кавалерии должны были вмиг уладить все проблемы. Но туземцы каким-то образом умудрились вынести их к чертовой матери. Весь бой длился меньше часа. И выживших троянцев скорее всего нет.

– Забавно.

– А то! Теперь Центры Распределения пополняют элитный легион «Крестоносцы» под командованием легата Дъярва. Он с планеты Эль-тар. Про него рассказывают такие ужасти. Говорят, мужик суровый, даже жестокий. Для него легионеры так, пушечное мясо. На смерть отправляет, не раздумывая. Такие вот дела, мой русский друг.

– А почему «Крестоносцы» – элитный легион, если пополняются не профессиональными бойцами, а призывниками?

– Так повелось. Раньше были только профессионалы, а теперь обычные рекруты. Но кто же захочет отказываться от элитарности?

– Ясно. И много им требуется народу?

– Без понятия, – Хасан пожал плечами и почесал затылок. – Этот легион из битв носа не высовывает. Может тысяча, может, две. Но судя по воплям того парнишки, теперь на одного меньше. Ты же проходил предварительное анкетирование в девятнадцать лет, когда на учет становился?

– Меня отправили в принципы. Я обычный пехотинец. Месяц подготовки и все, на этом мои военные занятия закончились. Я же учился в университете. А после окончания отправился на раскоп. Вот и мотался до вчерашнего дня по различным планетам в поисках утраченного.

– Хорошая у тебя работа. Сидишь в песках и костяшки раскапываешь. От скуки рехнуться можно.

– Каждому свое. А твой результат анкетирования?

– Триарий, пилот транспортных и военных судов. Интересно, пилоты им нужны? Надеюсь, нет. Не хочется, если честно, пиликать, Аллах знает, куда и воевать с туземцами.

– Ты что-нибудь знаешь об Эшкерэ?

– Нет. Слушай, проблемы надо решать по мере их поступления. Пока же неизвестно, куда нас отправят. Пойдем лучше поедим. Я угощаю.

Илья усмехнулся и кивнул.

***

Спустя два часа парни сидели в главном зале и мрачно глядели на огромный монитор, висящий на стене. Экран был разделен поровну: в верху левой стороны горела красная надпись «Крестоносцы», а в правой – «Берсерки». Первый легион отправлялся подавлять мятеж на Эшкерэ, а второй – патрулировать пограничную заставу. Как ни крути, попасть в ряды «Берсерков» было гораздо приятней, а главное – безопасней для жизни. На мониторе быстро появлялись имена призывников. Везунчики, попавшие по случайному распределению компьютера в правую колонку, тут же начинали радостно кричать и свистеть. А призывники, увидевшие свою фамилию в левой части экрана, сплевывали, матерились и уходили курить, если конечно, они приобщились к вредной привычке.

– Блин, я уже чесаться начал от этой нервотрепки, – пробормотал Хасан, не отрывая взгляда от монитора. – Когда уже эта мутотень закончится? Они хотят нас свести с ума что ли?

Он раздраженно плюнул на пол и принялся грызть ногти. Илья молчал, говорить ему было нечего. Для себя он уже решил: что будет, то и будет. Для переживаний время всегда найдется, военные об этом позаботятся.

– Аллах, ну за что? – воскликнул Хасан и со всей силы ударил кулаком по спинке впереди стоящего кресла.

– Ты не охренел, козья морда?! – широкоплечий парень поднялся с кресла и навис над турком.

– Я тебе кадык вырву, собака желтоухая! – прохрипел Хасан.

– Извини, – прошептал смутившийся здоровяк и вернулся на место.

– Мда, – пробормотал Илья. – Видимо, пилоты им нужны.

– Пехотинцы тоже, – пробормотал Нихат и указал на монитор.

– Класс! – мрачно усмехнулся Захаров, увидев свое имя на мониторе.

Значит «Крестоносцы». Суровый и жесткий легат Дъярв, подавление мятежа…

– Пойдем покурим, что ли… – послышался тихий голос Нихата.

Илья лишь молча кивнул и, подхватив рюкзак, зашагал к выходу. Внезапно по толпе призывников пробежал шепот. Захаров оглянулся и увидел, что к пустующей до этого момента трибуне, что находилась у дальней стены, подошли два человека. Точнее, человек и, судя по внешности, эль-тарец.

– Вот и сам легат пожаловал, – мрачно пробормотал Хасан. – Сейчас будет толкать речь, как мы необходимы Империи. Аллах, бесит! Жаль, свалить не успели, теперь придется выслушивать. Пойдем, пока нас официально не пригласили занять свои места.

Илья вновь промолчал. Он внимательно изучал инопланетного легата. Под два метра ростом, широкоплечий. Большие миндалевидные черные глаза с кошачьим зрачком внимательно разглядывали перешептывающихся призывников. Изогнутый нос, похожий на клюв хищной птицы. В волосы на висках вплетены маленькие фигурки неведомых тварей. Если военную форму Дъярва поменять на тунику и дать в руки секиру, он вполне сгодился бы на роль мифического бога.

– Заткнулись и внимательно посмотрели на меня, – прохрипел эль-тарец и ударил здоровенным кулаком по столешнице. – Я, кто еще не в курсе, легат Дъярв, главнокомандующий «Крестоносцев». Рядом со мной легат «Берсерков» Маркус Голдберг. Прошу любить и не жаловаться. Вы уже узнали, к каким легионам приписаны.

– …Поэтому сейчас берсерки выходят за мной через правую дверь и дружно, не толкаясь, регистрируются, а крестоносцы, вслед за Дъярвом – через левую, – продолжил Маркус. – Не теряем времени, легионеры. Оторвали задницы от табуреток и зашагали стройными рядами!

Следом за угрюмой толпой призывников двинулись и Хасан с Ильей. Турок что-то бормотал себе под нос на родном языке, видимо не хотел, чтобы окружающие поняли его слова. Но тут и так все было прозрачно. Неважно, на каком языке ты возмущаешься: на турецком или имперском.

Постояв несколько минут в очереди, Захаров подал документы. Робот тут же выдал все необходимые бумаги.

– Ну, куда определили? – поинтересовался Хасан.

– Как и положено, в принципы – второй ряд тяжелой пехоты. Первая центурия. Командует некий Мстислав Яковлев. А тебя?

– О! Земляк в командирах, повезло! У меня тяжелая кавалерия. Декурион Кристоф Партуш. Француз! Ох и не люблю я их! Мерзкие людишки. Ладно, шайтан с ним. Значит, отправляемся из сектора 4-3 в семь часов. Блин, почти три часа в запасе. Как же меня это все бесит! Слушай, может, нажремся, как дикие свиньи, а?

– Ага, обязательно. И сразу под трибунал. Нет, спасибо. И вообще, ты же вроде мусульманин, тебе пить нельзя.

– Под крышей Аллах не видит, – пробурчал Нихат. – Как знаешь, заставлять не буду. До встречи!

Оставив рюкзак в камере хранения, Илья зашагал к библиотеке. Ему уже не терпелось узнать как можно больше о месте назначения. Он думал, что к компьютерам будет не подобраться, но опасения оказались напрасными – все они пустовали. Видимо новоиспеченным легионерам было не особо интересно узнать, куда их закинет жизнь в ближайшее время.

Илья вбил в поисковой строке слово «Эшкерэ» и стал ждать. Через некоторое время на мониторе появилась информация, и Захаров принялся ее изучать. Оказалось, что планета присоединилась к Империи около семидесяти лет назад, боев не было. Главенствующие народы: зергары и ляфионы добровольно согласились примкнуть к более сильной стороне. Жители таинственной Скирии, чьи владения находились на островах, скрытых туманом Моря семи ветров, что называется, воздержались. Мало того, представители Империи их даже не видели. А о существовании «народа моря» узнали от ляфионов. Племя Шар-даа-оро, живущее в горах было слишком малочисленным, чтобы хоть как-то повлиять на ситуацию. Сначала Илья думал, что все они выглядят одинаково, но потом понял, что ошибся. Зергары внешне похожи на людей, только глаза у них узкие и вытянутые, словно у змеи, а шея тонкая, изогнутая. Слух им заменяли «датчики» излучения тепла. Другой информации не было. «Точно змеи», – подумал легионер. Ляфионы – ходящие на двух ногах лисы. Живут в лесах, предположительно, в норах. Вот и все сведения. Никто толком не занимался изучением этой планеты. Имперские войска возвели крепость рядом с шахтами по добыче ценного минерала и, оставив для охраны легион, больше ничего не предпринимали. С местными жителями ни конфликтов, ни контактов не было. Раз в два года менялся легион вместе с рабочими. Больше Империя никак не влияла на жизнь планеты. И так было почти семьдесят лет. Но вдруг аборигены подняли восстание. Легион «Атлантида» был полностью вырезан. На подавление мятежа отправился опытный легат Норман со своей, казалось несокрушимой «Троей», но его ждала та же участь. Как аборигенам, вооруженным, предположительно, лишь примитивным оружием удалось расправиться с профессиональными солдатами не известно. И вот теперь настала очередь «Крестоносцев».

Илья устало выдохнул и, закрыв один файл, открыл другой. Вдруг там будет больше информации? У Захарова проснулся археологический интерес. Какие звери и народы обитали раньше? Как на Эшкерэ проходил путь эволюции? Ведь на планете как минимум две сильно отличающиеся друг от друга расы. Понятно, на Земле когда-то тоже существовало несколько рас: сапиенсы, неандертальцы и другие. Но все равно, они внешне походили друг на друга. Выжить удалось лишь одной, пусть не самой сильной, зато, самой умной и самой приспосабливаемой.

– Кость мне в ухо! Неужто хоть одному новоиспеченному крестоносцу стало интересно, куда его отправляют! Ну все, Яковлев, теперь не отвертишься. С тебя ящик пива!

Илья оглянулся и непроизвольно передернулся. Рядом с ним стоял настоящий пес… только ходил он на двух ногах и был одет в военную форму. Захаров был гораздо выше среднего роста, но тем не менее он глядел на псину снизу вверх. Черная с коричневыми подпалинами морда пестрела глубокими шрамами, висячие, словно у сеттера уши, пробиты в нескольких местах. Пес улыбнулся, обнажив ряд зубов, его длинный саблевидный хвост мотался из стороны в сторону. О расе озерных псов Илья когда-то давно слышал, но видеть не приходилось. Они очень замкнутые, недоверчивые. Живут, словно под металлическим занавесом и никого к себе на планету не пускают. И вдруг здесь, в «Крестоносцах» служит настоящий озерный пес!

– Не бойся малыш, я не кусаюсь, – выдал он и засмеялся. – Центурион второй центурии… неа, не угадал, не Тузик и даже не Полкан. Можешь звать меня просто Кобель.

– Извините! – Илья вскочил с места и, приложив кулак к груди, поклонился. – Принцип Илья Захаров. Первая центурия.

– О, твой солдатик, – сказал Кобель.

– Ага.

Только тут Илья заметил высокого голубоглазого мужчину лет сорока в военной форме. На левом виске отчетливо вырисовывалась татуировка в виде креста. Перебитый нос украшал темно-бардовый шрам. За плечами военного виднелась рукоять меча, украшенная резной головой ястреба. Такое оружие лично вручает император за великие заслуги. Обладателю «ястребиного клинка» автоматически приписывается неофициальное звание Мастера лезвия. Таких в Империи единицы.

– Центурион Мстислав Яковлев.

– Здрасте, – выдал Илья и тут же покраснел от собственной тупости.

– Привет, – ответил, рассмеявшись Мстислав.

– Ну чего ты на меня опять уставился? Никогда Озерных псов что ли не видел?

– Нет, только слышал о вас.

– Эх, глухомань беспросветная. Ладно, Яковлев, пойдем, – толкнул центуриона Кобель. – С тебя пиво, не забыл еще? Оставим нашего малыша наедине с чудом техники. Кстати, Илья, прочти лучше труд межзвездного скитальца Нерона. Он подробнее всех рассказал о прошлом и настоящем Эшкерэ.

– Обязательно. Спасибо, центурионы.

– А ты чем занимался на гражданке? – уже уходя, вдруг спросил Мстислав, его холодные колючие глаза, словно куски острого льда пригвоздили легионера.

– Археологией, – прошептал Захаров и снова покраснел. Ему впервые стало неловко за свою работу. – Немного занимаюсь антропологией, криптозоологией и спелеологией.

– Мда… – пробормотал Кобель и, переглянувшись с Яковлевым, почесал мохнатой рукой с черными когтями драное ухо. – Истинный легионер. Чтоб мне блоха на барабанной перепонке гопака сплясала!

Илья облегченно вздохнул, когда дверь за командующими закрылась. «Что за хрень со мной творится? – злость так и бурлила в нем. – «Здрасте», «извините»… Е-мое, как же стыдно! Так облажаться при командирах. Вот я идиота кусок!»

Сплюнув, парень достал из рюкзака планшет. «На него перекачаю, а потом, в пути подробно изучу», – решил он.

Глава 2.

Двенадцать дней в пути тянулись долго, как «саратовская гармошка» – по выражению центуриона Яковлева. Изначально Илья пытался познакомиться с братьями по оружию. Но через пару дней бросил эту глупую затею. Запомнить поименно несколько тысяч человек для него оказалось невыполнимой миссией. Единственное достижение – приветственные кивки и рукопожатия с парой десятков легионеров. Даже курил Илья молча, просто стоял в сторонке и слушал болтовню других. Трепаться о жизни, женщинах и спорте у него не было ни малейшего желания. А вот Хасан быстро адаптировался к новым условиям и дружил, можно сказать, со всеми. С одними дымил в курилке, с другими пил алкоголь, с третьими, баловался легкими наркотиками. Вообще, легионеры вели себя так, словно жить им осталось максимум пару дней. То устраивали пьяные разборки, то пытались сбежать. Когда Илья узнал, что несколько крестоносцев надумали совершить побег, то искренне не мог понять, куда они собрались линять? На обычных транспортных шлюпках, предназначенных для спуска бойцов с корабля на космодром, в открытом космосе делать нечего. Еще больше удивило то, что среди зачинщиков был неугомонный турок. На кой черт он лез во все тяжкие для Захарова так и осталось тайной. По закону за дезертирство или попытку легат имел право лично казнить беглецов, но Дъярв ограничился лишь «серьезным разговором». Последствия которого красовались на лицах и телах беглецов. Расписанный под хохлому Хасан решил отомстить легату, но вместо сладкой мести получил лишь подзатыльник и два дня гауптвахты.

Илья обитал в вакууме, сильно не доставало любимой работы. Он сам удивлялся, археология стала смыслом жизни. По ночам ему частенько снились поросшие чахлой травой холмы. А в их недрах чудились руины древних, затерянных в истории неизвестных цивилизации.

…Захаров морщился от боли, но продолжал, словно сумасшедший, колотить боксёрскую грушу. Дыхание он уже благополучно сбил, как и кожу на кулаках. Эластичные бинты лишь немного смягчали удары. Илья долбашил набитый песком мешок, выплескивая на него всю свою злость. Сегодня его впервые попытались скинуть на низшую ступень в «стае». Ни один легион не застрахован от внутренних разборок. Они появляется везде, словно тараканы и только от старших офицеров и, конечно же, от легата зависит, будет ли это единичный случай или перерастет в эпидемию. Захарову досталось, сильно досталось. Разбитый нос, ссадины на скулах, синяки по всему телу, но это все ерунда. Илья, хоть и был тихим археологом, но махать кулаками умел. В этом лично убедились пять самых «боевых» легионеров. Великолепная пятерка с первого дня пути подминала под себя остальных. Вниманием обошли разве что Хасана – тот же был лучшим другом всех и вся. И вот дошла очередь и до Захарова… Если бы не вмешался центурион Кобель, неизвестно чем завершилась разборка. Человекоподобная псина порычала, а потом за считанные секунды усмирила «щенков».

– Принцип Захаров, к легату пулей!

Илья оглянулся на голос и увидел растрепанного декуриона Партуша. Судя по его внешнему виду Дъярв уже успел провести с ним воспитательную беседу. Ведь зачинщики – триарии.

– Иду, спасибо, – ответил Захаров.

– Вертел я твое спасибо! – прорычал декурион, прищурив карие глаза. – Из-за тебя меня легат раскатал, как пацана! Какого хрена ты взялся в драку с моими ребятами?

– По-вашему, я просто должен был, из уважения к вам, позволить им себя убить?

Кристоф плюнул под ноги и, не ответив, ушел. Илья раздраженно схватил полотенце, вытер лицо и направился к легату. Разговор предстоял серьезный. Видимо, вся эта грызня эль-тарцу уже осточертела.

У двери курил Мстислав. Глянув на Илью, он протянул ему сигарету. Захаров не стал отказываться.

– Кобель уже там, – выпустив облако дыма, проговорил центурион. – Общается. А твой непосредственный начальник опцион принципов Камачо уже пообщался. Ушел довольным и счастливым.

Илья только открыл рот, чтобы попытаться объяснить офицеру, но тот пресек попытку жестом.

– Да я в курсе, Кобель мне уже все обрисовал. Так что, можешь не стараться. Кури себе на здоровье, пока есть время.

Илья не сводил глаз с равнодушного Мстислава. Коротко стриженные волосы, словно паутина, облепила блестящая седина. Татуировки были еще на шее и на руках. Они начинались с кулаков и уходили под одежду, полноценные «рукава». Захаров старался рассмотреть их, но понять, что изображено не получалось. Удивило легионера и спокойствие непосредственного начальника. По идее, легат должен им обоим, как минимум, выбить зубы. Ну или хотя бы отвесить подзатыльник. Впрочем, подзатыльник берцем – тоже не подарок. А Яковлев стоял, переминался с ноги на ногу, курил и увлеченно разглядывал картины, висящие на стене.

– Обожаю Брюллова, – вдруг проговорил центурион. – Его «Последний день Помпеи» – шедевр. Ты только вглядись в лица людей. Как ему удалось так реалистично передать их чувства? Не понимаю, хоть убей… Так и сфотографировать не получится. Гений! Я в эту картину влюблен лет с пяти наверно. В доме родного брата моего деда она висела. Во всю стену, представляешь? Он, Александр Никитич, был легатом «Варягов», а при этом рисовал так, что закачаешься.

– А почему стал тогда военным?

– Отец сказал идти учиться туда, где на халяву будут одевать и кормить. Никто не собирался оплачивать учебу. Вот двоюродный дедушка и пошел в легион. Если человек талантлив, он талантлив во всем. Будь то живопись или война.

– Центурион, как вы можете так спокойно рассказывать о двоюродном деде? Разве вас не пугает разбирательство с легатом?

– А почему я должен волноваться? – усмехнулся Мстислав, показав отсутствие нескольких зубов. – Не ты же зачинщик. Это пусть декурион волнуется. Его подопечные буянят. Кстати, Илья, а ты прочитал ту книгу, которую тебе Кобель советовал?

– Да.

– Что думаешь?

– Нерон хороший писатель.

– В смысле?

– В прямом. Он никогда не был на Эшкерэ. Просто взял известные факты о планете и написал книгу.

– Почему так решил?

– Он пишет о себе, как об ученом. Матером историке, археологе, этнографе, но пишет так, как никогда бы не написал ни один ученый. И дело тут не в том, что он старался сделать написание более доступным для обычных читателей. Мне, как ученому, сразу была видна вся поверхностность его знаний во многих аспектах. Он хороший писака и ничего больше. Нерон похож на большую такую лужу. Она кажется глубокой из-за грязной воды, дна-то не видно, но на самом деле в ней воробью по колено.

– Интересная точка зрения.

– Вы думаете, я ошибаюсь?

– А ты считаешь себя настоящим ученым?

– Если мне только двадцать пять, это ни о чем не говорит.

– Ты меня не так понял. Впрочем, не важно. Ты прав, Нерон – это писатель и он никогда не был на Эшкерэ.

– Зачем же центурион посоветовал прочесть его книгу?

– Да просто, проверить поймешь ли ты, что это фальшивка или нет. Он любит проводить эксперименты с новобранцами. Ты понял, молодец. Возьми с полки пирожок.

– Понятно. При встрече я его поблагодарю.

– Ого, какие мы стали смелые.

Мстислав рассмеялся и бросил бычок в урну.

– Что-то в кабинете у легата слишком тихо. И слова не слышно, – задумчиво сказал Илья, подойдя ближе к двери.

– А то! У Дъярва хорошая звукоизоляция.

– Как мы поймем, что нужно заходить?

– Что же так много вопросов? Потерпи малыш, скоро все узнаешь.

Центурион усмехнулся и достал очередную сигарету. Только сейчас Илья заметил, что «ястребиный клинок» отсутствовал за сутулой спиной командира. Да и вообще, одежда Мстислава слабо напоминала военную форму: берцы, джинсы, водолазка и жилетка с меховой оторочкой. Все вещи черного цвета. Посмотришь на Яковлева в таком обличии и подумаешь, что он какой-нибудь космический пират или рейнджер, ну ни как не центурион. Мстислав же в свою очередь разглядывал молодого археолога. То, что парень не так прост, как кажется на первый взгляд, он уже уяснил. Взгляд уж больно серьезный и даже мудрый для столь юного возраста.

– Пойдем, – сказал Мстислав.

Илья перевел взгляд с картины на стене и увидел, что дверь сама медленно распахнулась. «Бронированная», – отметил легионер. Едва перейдя порог, он замер. Кабинет Дъярва сильно напоминал палатку Трунова. Абсолютно ничего лишнего, даже мебели не было. На полу несколько традиционных для эль-тарцев вязанных ковриков черно-красного цвета. На стенах полки с книгами. Бумажными… Илья, раскрыв рот от удивления, пробежался глазами по корешкам. Такого количества печатных книг он еще ни разу не видел. Ведь все уже давным-давно переведено в электронный формат. В углу стоял большой аквариум, в котором не плавали, а стояли четыре крупных черных рыбы с золотистыми блестками на жабрах. Водоплавающие периодически раскрывали пасти, демонстрируя ряды острых загнутых внутрь зубов. Кровяные глаза следили за каждым движением существ по ту сторону стекла. Дъярв пыхнул трубкой и жестом указал на коврики.

– Да вы присаживайтесь, чего стоять? Мстислав, тебе плеснуть беленькой или черненькой?

– Легат, а то ты не знаешь, – рассмеялся Яковлев.

Он хлопнул по плечу Кобеля и уселся рядом с ним. Пес улыбнулся и передал центуриону трубку, но тот отказался.

– Илья, ты ждешь особого приглашения? – Дъярв прищурил миндалевидные глаза. – Нам есть о чем поговорить. Присаживайся.

Захаров опустился на коврик. Тут же пред ним появилась рюмка с остро пахнущей черной жидкостью. Скрипнув зубами, легионер опрокинул емкость. На вкус не такая уж и гадость, запах хуже. Илья шмыгнул носом и глянул на легата. Тот довольно оскалился. Кошачьи глаза сузились, словно старались заглянуть Илье в душу. Невольно по телу легионера пробежала дрожь.

– Нравятся мне такие солдаты, не задающие лишних вопросов. Ну, принцип Захаров, скажи, что у тебя произошло с пилотами? – Дъярв перевел взгляд в сторону.

– Так вы же, легат, в курсе. Центурион Кобель все рассказал, – ответил Илья, кое-как подавив облегченный вздох. Оказывается, взгляд легата – настоящая пытка.

– С чего началось? – проговорил Дъярв.

– С чего? – удивился Илья. – Наехали, постояли, побычились. Слово за слово, мордой по столу. А потом уже центурион помог. Ничего криминального мы натворить не успели.

– А Нихат? Вы же с ним друзья. Почему он позволил им наехать на тебя?

– Друзья? Это слишком громко. Просто знакомые, как и с любым другим легионером. Если бы он даже увидел, то не вмешался. У человека принцип такой.

– А если бы ты оказался на его месте? – в разговор вмешался Кобель. – Полез бы разнимать?

– Нет.

– Почему же.

– Зачем впрягаться? Будь он моим настоящим другом, разговор другой. А так… я не вижу в этом никакого смысла.

– Понятно, – Дъярв усмехнулся и протянул легионеру рюмку, в его больших руках она казалась игрушечной. Правда, теперь с белой жидкостью. – Если такое повторится вновь, пулей ко мне. Уяснил?

– Так точно, легат, – кивнул Илья и опрокинул рюмку.

Обжигающая жидкость медленно проползла по глотке и камнем упала в желудок. От неприятных ощущений Захаров поморщился и кашлянул.

– Не пошло, – морда Кобеля оскалилась в подобии улыбки. – Да, для человека этот напиток тяжеловат. Вот, зажуй.

Он протянул легионеру тоненькую желтую остро пахнущую палочку. Без лишних слов Илья сгрыз ее. И, правда, стало лучше.

– Что это за дрянь такая? – прохрипел он.

– Вот переживешь несколько боев, если переживешь, тогда не будешь задавать таких глупых вопросов, – проговорил Дъярв. – Скажи, Илья, чем ты занимаешься в свободное от тренировок время?

– Пытаюсь хоть что-то выяснить о планете, – ответил Захаров. – Изучаю историю, мифологию, язык. Жаль, сведений крайне мало. Но и то, что есть, весьма любопытно. Один мало-мальски нормальный исследователь все-таки был. Правда, его работа проводилась лет тридцать назад.

– Нарыл чего-нибудь интересного? – спросил Кобель.

– Ну… как вам сказать? Не знаю, интересно это или нет…

– Ты скажи, а мы уже решим, – тихо сказал Дъярв.

– Если верить мифам ляфионов, то получается неизвестный народ Скирии – народ богов. Их так и называют. Живут они на островах, которые охраняют кровожадные торогото. Не знаю, как правильно ставится ударение. В общем, один этот монстр способен уничтожить корабль.

– А кто это? В мифах об этом говорится?

– Образно. Мол, громадная водоплавающая чешуйчатая зверюга, длиной в пять – семь руд. Один руд, как я понял, равняется четырем метрам.

– Двадцатиметровая тварь получается? – присвистнул Кобель.

– Ага, я думаю, что это нечто похожее на крокодила. Но могу и ошибаться, – кивнул Илья. – В общем, выходит, что те неисследованные острова, аналог земного Олимпа. Боги сидят там и рулят жизнями простых смертных.

– А может это всего лишь миф? – спросил Мстислав. – Олимп-то есть, но богов там нет. Вполне можно предположить, что и не только самой Скирии нет, но и даже островов.

– Не все так просто, центурион, – покачал головой Илья. – Мифы, конечно, они и в древней Греции мифы. К тому же, ни у зергаров или шар-даа-оро о них и слова нет. Точнее, нет ни одного мифа или легенды этих народов. Отсутствуют. Совсем и полностью. Зергаров ляфионы называли «суонки» – дети богов. Сказано, что они давным-давно прилетели на Эшкерэ, построили каменный дом на берегу проклятого озера Су-Клуц и улетели. Почему озеро уже тогда называлось проклятым я не знаю. Так вот, ляфионы, будучи народом в то время диким, первобытным, наведались в гости.

– Любопытство, – усмехнулся Кобель.

– Скорее всего. Каменный дом оказался пуст. Ляфионы под предводительством величайшего вождя и героя Алема, почему он величайший не знаю, больше упоминаний о нем я не встречал, все там излазили. Наткнулись на хищных птиц с горящими синими глазами и огромными когтями. Ни копья, ни стрелы, ни каменные топоры не смогли пробить блестящие серые перья. Сколько ляфионов полегло не известно, сказано, что тот день стал днем скорби и тоски. Кое-как они смогли выбраться, но у сверкающих и слепящих ворот, встретили воинов смерти высотой в два-три руд. Алем отправил гонца с вестью о их неминуемой гибели. Он призвал на помощь скиров, но те не помогли. А вот гонцу повезло, он выжил и благополучно добрался до селения, поэтому история и дошла до нас. Ее бережно передавали из поколения в поколение. И понятно, больше ляфионы и думать забыли о каменном доме детей богов.

– Понятно, – кивнул Дъярв. – Непробиваемые птицы с синими глазами, высоченные воины смерти, слепящие ворота… Чудно все это.

– Это роботы, – усмехнулся Кобель. – Когда на родной Лежар впервые прилетели гости, мои предки их боевых роботов называли воинами смерти, а вертолеты – стальными птицами. Если ляфионы были дикарями, то ничего другого им в башку и придти не могло. А ворота как минимум были металлическими или из какого-нибудь сплава, не будет же дерево блестеть и слепить даже в солнечный день.

– Если ты прав, Кобель, то получается, что зергары – инопланетяне, стоящие на высокой ступени развития, – задумчиво произнес Дъярв.

– А почему бы и нет? – пожал плечами озерный пес.

– Я согласен с центурионом, – сказал Илья. – Только тут все немного запутанней. Зергары исчезли, оставив непонятный каменный дом, а птиц и Анубисов, назовем их так, оставили в качестве охраны. Но для чего? Что такого важного охраняли теоретические боевые машины, наделенные интеллектом? Эта история из самых ранних. Потом о зергарах ни слова. Они всплывают гораздо позже. Огненные птицы, дышащие смертью и зловонием, жуткая зима, длящаяся несколько лет, страшная эпидемия. Ляфионов тогда полегло черт знает сколько. Они пишут, что выжить им помогли скиры. Они по ночам оставляли в храмах лекарства. Медикаменты! Пусть это хоть и косвенное, но доказательство их реального существования! Часть зергаров осталась, часть улетела. Что интересно, местных аборигенов они просто убивали, не вступая с ними в контакт. Увидел – пристрелил. Сказано, что инопланетяне или дети богов, как угодно, были неравны. То есть, делились на хозяев и рабов. Рабы ходили в кандалах, выполняли всю работу. Их так же могли пристрелить. Трупы выкидывали в озеро. Поэтому Су-Клуц в скором времени ляфионы стали называть Су-Клуц-Тэ – проклятое озеро смерти. А зергары периодически наведывались в гости и оставляли новую партию рабов. Вам это ничего не напоминает?

Офицеры пожали плечами.

– Мстислав, ну вы же землянин, вы должны догадаться.

– Илюх, я солдат, а не историк, так что рассказывай, не тяни.

– Австралия! Когда англичане ее открыли, то использовали в качестве тюрьмы. Что может быть лучше?! Привез и отчалил, а они там варились, так сказать, в собственном соку. Идентично же получается. Зергары нашли планету с дикарями и выбрали ее местом ссылки заключенных. Поэтому и такое разделение.

– То есть, ты хочешь сказать, что зергары до сих пор наведываются на Эшкерэ? – спросил Дъярв. Он даже вскочил на ноги. – То есть, «Атлантиду» и «Трою» уничтожила раса, про которую нам ничего не известно? Так что ли?

– Не совсем, легат. Последнее упоминание о прилете датируется месяцем Вирушу в году Фец. Это примерно лет девятьсот назад, может и больше. Я еще толком не разобрался с летоисчислением ляфионов. Почему они бросили колонию не известно. Может, нашли новую планету поближе или наоборот, подальше. Может, началась война или революция. Да хоть природная катастрофа. Хрен их знает. Факт остается фактом, они больше не прилетали. Либо ляфионы об этом не упоминали. Но в это я не верю. На удивление зергары на Эшкерэ существенно деградировали. Понятное дело, рабы могли восстать, перебить охрану. В общем, колония скатилась на ступень ляфионов. И это произошло быстро. Поэтому теперь детей богов называют зергары. Как это переводится я еще не понял.

– И ты это все узнал в мифах? – спросил Мстислав.

– Их нужно уметь правильно читать, отделяя выдумку от реальности. Я перечитал горы сказок и земли, и эль-тара и множества других планет. Сказания умственно развивающихся народов похожи. Как ни крути, а беды, радости одинаковые. Центурион Кобель это подтвердил, вспомнив как его предки называли боевую технику инопланетян. Для первобытных народов, только недавно вставших на путь умственного развития, характерны описания того, что произвело на них большое впечатление. Мозги-то вроде работают, но придумать что-либо еще не в состоянии. Так родилась наскальная живопись, мифы и легенды. Понятное дело, все что я узнал, было записано гораздо позже, чем произошло. Когда зергары впервые появились на Эшкерэ письменности у ляфионов не было. Они увиденное рисовали, а потом уже начали вести книгу жизни, в которую истории древности и перекочевали. Но за это время они успели обрасти слоем выдумки. Ведь их как хотели, так и рассказывали. Наверняка приукрашивали. Так что, быть на сто процентов уверенным, что мифы достоверны нельзя. Время берет свое.

– Ладно, с зергарами и скирами хоть немного ясно. А шар-даа-оро? О них хоть что-то сказано? – спросил Дъярв.

– Практически ничего. Просто, что где-то там, далеко в горах живет могучий и грозный народ. Они были полностью подвластны богам и те пользовались властью как могли. Вот и все. Эту скудность я могу объяснить лишь одним – слишком большое расстояние разделяло ляфионов и шар-даа-оро. Тем более никто из них не пытался захватить власть на всей планете. Грек Гомер же не рассказывал о древних жителях Южной и Латинской Америки. Так и тут. В общем, планета весьма интересная. И что нас там ждет… можно лишь гадать. А может вы, легат, и правы. Чем черт не шутит, вдруг спустя почти тысячу лет зергары вспомнили о своей колонии и решили ее, так сказать, перезапустить.

– Ага, гражданская война закончилась. «Сибирь» стала актуальной, – улыбнулся Мстислав.

– А говорите историю не знаете. Сибирь-то вспомнили, – ответил Илья.

Дъярв с Кобелем недоуменно переглянулись.

– Это мы о своем, – пояснил Яковлев, – о русском.

– В моем легионе пять тысяч людей, эль-тарцев. Все обычные, незаморачивающиеся пни, которым плевать на все и всех, кроме себя. И надо же отыскался один юный археолог-историк, чуть ли не раскрывший всю историю планеты, основываясь на мифах. Забавно конечно, – проговорил Дъярв. – Поздравляю, Илья, ты – рояль в кустах.

– Спасибо. Роялем, да еще в кустах, меня никто не называл.

– С почином, – легат наполнил рюмки.

– Давайте, чтобы вот! – выдал Яковлев, подняв над головой рюмку.

– Чтобы вот! – поддержали центуриона Кобель и Дъярв.

– Принцип Захаров, свободен. Изучай дальше, – опрокинув стопку, сказал эль-тарец.

Илья поднялся, поклонился, прижав правый кулак к груди и вышел. Офицеры проводили его взглядом, а потом несколько минут молча курили. Первым тишину нарушил озерный пес:

– Ну и что скажете?

– Он говорил о прошлом, а на прошлое мне плевать. Что там было, кто прилетел, нас не касается, – поморщился Дъярв. – Но вот если неведомые зергары прилетели – это вопрос другой. Остается только представить на каком этапе развития они находятся.

– Так может сообщим туда? – Кобель многозначительно поднял вверх когтистый палец.

– И что ты предлагаешь сказать? Что двадцатипятилетний легионер-археолог начитался сказок местного племени и на основании этого сделал вывод о неизвестной нам грозной цивилизации? Бред! Нас засмеют и еще под трибунал пустят за предоставление ложных сведений и попытку дезертирства. А то ты руководство не знаешь.

– А если так и есть? – спросил Мстислав. – Нам же тогда шандец. Надежда на то, что их хоть немного потрепали троянцы ниочемна.

– Единственное, что я сейчас могу – сделать запрос на увеличение огневой мощи и количества боевой техники. Это напрямую решают инспекторы от Фарввавара. Может и одобрят. Сейчас же созвонюсь с их главным инспектором. Вот только не помню, как его зовут.

– Вирашата, – вздохнув, ответил Мстислав.

– Значит опять будем разбираться на месте. Сколько уже лет воюю, а никак к этому не привыкну, – рассмеялся Кобель и завилял длинным хвостом.

Глава 3.

Легион держал курс на военный космодром Фарввавара, чтобы загрузить боевую технику и произвести дозаправку. Эта планета не входила в состав Империи, она была независимой. Более того, если легионы вели боевые действия, то инспекторы-фарвваварийцы наблюдали за ходом войны. И в случае применения какой-либо стороной запрещающего вида оружия или проявления неуместной жестокости – незамедлительно вмешивались и усмиряли. Конечно, император был не в восторге от подобного вторжения, но сделать ничего не мог – мешал договор. Почти четыреста лет назад над большинством разумных существ обитаемой вселенной нависла угроза. Откуда-то появилась странная, враждебная раса, уничтожающая все живое. Их не интересовали ни полезные ископаемые, ни драгоценные металлы, ни пленники. Их прозвали кровавыми кочевниками, эдакие космические гунны под началом своего кровожадного Аттилы.

Очень быстро стало понятно, что поодиночке с агрессором справиться нереально, нужно действовать сообща. Но как объединить несколько сотен планет? За долгие-долгие века все привыкли вести независимый стиль жизни. Никто никому не подчинялся. Даже никаких коалиций или гильдий не существовало. Только один торговый союз и пакт об уничтожении без предупреждения кораблей космических пиратов. Время шло, кочевники продвигались все дальше, систематически уничтожая обитаемые планеты. На экстренном совещании всех глав цивилизованных миров выступили двое – премьер-министр Земли и правитель объединенных княжеств Эль-тара. Они призвали создать империю обитаемых миров. С единым языком, единой валютой, единой армией и правителем. Согласились не все. Те, кто решил сопротивляться в одиночку быстро потерпели сокрушительные поражения. Империи же под командованием землянина и эль-тарца какое-то время удавалось отбиваться, но все понимали, ее гибель – вопрос времени. И когда настали самое темное, самое жуткое время появились спасители. Представители практически неизвестной планеты Фарввавар. Они обещали помочь в войне, но выдвинули свои условия. После победы, все производство тяжелой боевой техники должно было сосредоточиться на их планете. Любые военные действия обязательно контролируются инспекторами. При этом Фарввавар не войдет в состав империи, он станет, своего рода, хранителем порядка и закона. Выбора у правителей новоявленной империи не было, и они согласились, подписав договор. Правда, подчиняться спасителям они не собирались, надеясь после войны разобраться с ними.

Фарвваварийцы не обманули надежд миллиардов подданных. У них оказалось «особое», неизвестное оружие, сокрушившие кочевников. И лишь тогда имперцы поняли, что тягаться с ними пока невозможно. После победы долгие годы космическое государство восстанавливалось, меняло законы, в общем, приобретало свой облик. После смерти земного императора, эль-тарский отрекся от престола, предварительно подписав указ о выборе правителя особым советом. С тех пор империей руководил лишь один правитель.

Прошли столетия, жить в союзе в Фарвваваром оказалось очень удобно и выгодно. И никто уже не помышлял о другом. А если и появлялись недовольные, то зная, что вся тяжелая боевая техника производилась только на Фарвваваре, быстро меняли взгляды. Пойти войной на стражей порядка было слишком рискованно. Правда, кое-какие правители «на местах» пытались в тихую наладить производство танков, экзоскелетов или боевых роботов. Но инспекторы моментально об этом узнавали и отправляли правителя той планеты под трибунал.

…Илья выдохнул и спустился с трапа на ярко-зеленую землю Фарввавара. Воздух планеты был пригоден для человека, и Захаров жадно втягивал его носом. Ветер приносил незнакомые, но приятные запахи. Кое-где виднелись могучие деревья с острыми, копьеобразными листьями бордового цвета. Тяжелые облака медленно ползли по голубому небу. Древняя земля ласково приняла археолога. Илья знал, что когда-то, несколько десятков тысяч лет назад, на месте космодрома находилось море, в котором обитал удивительный народ, имя которого бесследно исчезло. Они строили на дне города, каким-то образом смогли приручить рыб и других подводных обитателей. Но потом, по официальной версии, климат начал резко меняться, и огромное море постепенно превратилось в пустыню. А тот народ исчез. Сухопутные фарвваварийцы, высокие, костлявые человекоподобные существа с зеленой кожей, гибель подводной расы восприняли как дар богов и постарались искоренить о ней память. Отчасти это получилось. Лишь спустя много лет, когда они вышли на новую ступень развития, спохватились и начали бережно собирать осколки некогда великого народа. Илья знал, что в городе Сарвариватире есть музей древней истории. От космодрома до него всего час пути. Поэтому, легионер надеялся успеть туда заглянуть. В его распоряжении было полдня, и потратить это время он решил с пользой. Дъярв лично разрешил ему на несколько часов покинуть расположение легиона. Конечно, Захарова терзали надоедливые мысли о предстоящих сражениях и теоретической гибели черт знает где от дома. Это давило на психику, но Илья сопротивлялся паническим атакам. Можно было сидеть как лягушка на морозе, погрузившись в коматоз, можно заливать литрами в себя спиртное или глушить мозги наркотиками, как делало большинство легионеров, а он нашел свой щит от убийственного будущего – работу. А музей истории был как раз одной из составляющей его деятельности.

Илья только начал мечтать о знакомстве с подводным народом, как его кто-то грубо оттолкнул.

– Чего тормозишь, землекоп? Давай, топай! – прорычал легионер и быстро зашагал вслед за остальными.

Последовал второй толчок в спину, потом третий, четвертый.

– Челюсть подними и маршируй, землеройка! – процедил хмурый декурион Партуш. – Чего уставился? По морде захотел?

Илья промолчал и медленно пошел к базе. В душе он, конечно же, бесился и буянил, до дрожи хотелось врезать наглому французу, но нельзя. Драка со старшим по званию чревата трибуналом. Но не это пугало Захарова. Из-за разборок накроется его путешествие в музей. А второй шанс побывать на планете инспекторов может появиться не скоро, если вообще появится.

– Стоять, легионер!

Кристоф схватил Илью за плечо и дернул.

– Декурион, к чему весь этот цирк? – спокойно спросил археолог, глядя в пылающие бешенством и злостью глаза француза. – Все претензии высказывайте центуриону Яковлеву или же опциону принципов Камачо. Наберитесь смелости и устраивайте разбор полетов с равными по званию. Ага?

Партуш плюнул под ноги Захарову и пошел вперед. Илья устало провел рукой по лицу и покачал головой. Эти свистопляски ему порядком надоели. «И чего он прицепился? – подумал легионер. – Задолбал! Дождется, расхреначу его смазливую мордашку».

«Крестоносцам» выделили казарму под номером 1743. «Надо же, – удивился Захаров. – В 1743 году родился Гавриил Романович Державин». Он любил таким образом тренировать память. Насвистывая себе под нос, Илья зашагал к казарме.

Внутри суетились легионеры. Почти все побросали вещи и начали активно знакомиться с временным домом. Центурионы и опционы в это даже не вмешивались. Они засели в баре и принялись изучать местные алкогольные достопримечательности. Илья подошел к пустой кровати и положил на нее рюкзак.

– Мы в бар, – бросил на ходу Хасан. – Ты с нами?

Илья отрицательно покачал головой, окинув взглядом мрачную, словно стая бездомных собак, компанию триариев. Если пойти с ними, то свои принципы пальцы повыламывают.

– Как хочешь, – равнодушно пожал плечами турок. – Только потом не удивляйся. Ничему не удивляйся.

– Отвали от него, – раздался голос.

Удивленный Хасан и еще больше удивленный Илья обернулись. К ним не спеша подошел коренастый выбритый принцип с толстенной золотой цепочкой на бычьей шее. Илья стал быстро вспоминать, как зовут неожиданного заступника. То ли Ник, то ли Стив, то ли хрен его знает как.

– Ха, наша землеройка обзавелась дружком, – засмеялся один из триариев. – А вы уже узаконили свои чувства?

Не успел он закрыть рот, как кулак принципа врезался в его челюсть. Охнув, триарий плюхнулся на задницу и непонимающе захлопал глазами. Десяток легионеров, ставших невольными свидетелями разборок, дружно заржали. «Да вашу ж мать», – пронеслось в голове у Захарова, когда на них кинулась озверевшая толпа. Он ловко увернулся от одного кулака, но правым боком налетел на другой. Тут же боль кипятком разлилась по голове. Илья отлетел к стене. Перед глазами мелькнула чья-то тень. Захаров откатился в сторону и поднялся на ноги. Схватил кого-то за воротник и отшвырнул к стене. Послышался удар, а следом витиеватый мат. Вдруг совсем рядом появилось перекошенное лицо Хасана. Илья, что было сил, съездил по нему кулаком.

– Фигня-война, – послышался довольный голос принципа.

– Какого черта ты влез? – гаркнул Илья. Мысли и чувства уже пришли в норму и теперь он с ужасом рассматривал шестерых триариев, валяющихся на полу. – Офонареть! Мы ж теперь под трибунал пойдем, идиота кусок!

– Чего развопился? – легионер ласково улыбнулся. – Они бы тебя замесили как не фиг делать! Хоть бы «спасибо» сказал.

– Пожалуйста, – буркнул Захаров. – Тебя как звать-то, заступник?

– Стив.

– Тебе просто кулаками захотелось помахать, да?

– Ага!

Лицо Стива расползлось в широкой улыбке. Удар и легионер составил компанию триариям на полу. Из разбитого носа побежал алый ручей.

– Захаров! Растудыть твою тудыть! – прохрипел Мстислав. Он остановился в дверях и ошарашено разглядывал поверженных солдат. – Не, ну ты издеваешься? Тебя на минуту оставить одного нельзя! Ты точно археолог, а?

Центурион сделал пару шагов и покачал головой, рядом с ним нарисовался угрюмый Камачо.

– Такими темпами ты легион оставишь без пилотов, водителей и стрелков. Кто кавалерией рулить будет, а? Партуш всеми кораблями одновременно? – пробурчал опцион принципов.

Илья хлюпнул разбитым носом и уставился в ботинки.

– Ну чего ты молчишь? – спросил Мстислав.

Он подошел к одному из триариев и пнул его в живот. Тот отозвался жалобным воем.

– А что тут скажешь?

– Да действительно! Замесил семерых триариев, что тут можно сказать?!

– Максимум двоих. Остальных он, – ответил Илья, кивком указывая на Стива.

– А он кто? – поинтересовался Камачо.

– Принцип Стив, фамилию не знаю и центурию тоже.

– А его тогда кто замесил?

– Ну кто? – мрачно усмехнулся Захаров.

– Так, ноги в руки и вали отсюда! – рявкнул Яковлев. – Как дите малое, задолбал! Брысь!

– Знаю, я сейчас покажусь полнейшим идиотом… – начал Илья.

– Да куда уж больше, – усмехнулся Мстислав и провел ладонью по разукрашенному татуировками могучему кулаку.

– Это да, мне легат разрешил покинуть расположение легиона. Я хотел в музей истории быстренько мотнуться. Можно? Вот увольнительная с его подписью.

– Раз легат разрешил, мотнись, – буркнул Мстислав, кинув взгляд на помятую бумагу. – Как вернешься, меня найди или опциона. Будем устраивать наши любимые разборки. Все, свалил отсюда, принцип!

– Так точно, центурион!

Илья подхватил рюкзак и пулей вылетел из казармы.

– А вы чего глаза вылупили? – рявкнул Камачо, окинув разъяренным взглядом десяток притихших легионеров. – Чего стояли? Могли бы и вмешаться. Пошли вон! Всех бы вас за соучастие под трибунал пустить!

Солдатам не нужно было повторять дважды. Секунда и комната опустела. Мстислав и Камачо довольно усмехнулись, и перевел взгляд на избитых триариев. Дъярв, конечно же, такому подарку вряд ли обрадуется, но горевать уж точно не будет. Кто бы мог подумать, что от простого археолога может быть столько проблем. «Тем интересней», – пронеслось в голове центуриона.

***

«Гори оно все синим пламенем, – раздраженно подумал Захаров, направляясь к ближайшей остановке общественного транспорта. Его правая рука держала лямку рюкзака, а левая – планшет. На дисплее вырисовывалась электронная карта местности с ярко-красной линией маршрута. – Так, значит, мне подойдет любой автобус, идущий к площади Величия. Хмм… какое скромное название».

Он привел себя в порядок после драки насколько это, конечно, было возможно и покинул расположение легиона. Захаров бодрым шагом потопал вперед, полностью доверившись электронному помощнику. Илья с любопытством вертел головой и разглядывал новую для себя культуру. Близость космодрома и военной базы наложила соответствующий отпечаток. Жили в этой части города, в основном, задолжавшие или разорившиеся рейнджеры, торговцы, контрабандисты и просто мутные личности, скрывающиеся от полиции.

Идущий по замусоренной улице молодой парень притягивал взгляды. Но символ имперской власти – золотой орел на правом плече куртки и черный крест на фоне белого щита, по бокам которого стояли два ангела и трубили в трубы на левом – обозначающий принадлежность к легиону «Крестоносцы», обеспечивали ему безопасность. Только взгляды, на большее аборигены не решались. Впрочем, порядок в этой части города удалось навести не так давно. Раньше здесь то и дело пропадали бойцы, поэтому расположение легиона было запрещено покидать. Однажды бесследно исчезло несколько солдат легиона «Беркут» и легат, недолго думая и не разбираясь, обрушил всю подвластную ему мощь и выжег к чертям собачим весь квартал. Потом, конечно же, было разбирательство, трибунал. Легата разжаловали до опциона. Правда, через год восстановили в звании, потому что беспорядки прекратились. Новое народонаселение предпочло просто игнорировать любопытных гостей, главное, чтобы они сами не искали приключений.

Серые безликие здания с зарешеченными окнами, переполненные мусорные баки, дороги с глубокими ямами, наполненными мутной вонючей водой. Иногда мимо него проезжали странные существа, завернутые в черные тряпки, на дребезжащих и проржавевших карах. Сколько этому транспорту лет можно было только догадываться. Илья удивленным взглядом провожал их и думал, что, наверное, эти существа бессмертные. Только бессмертные могут сесть за руль разваливающегося ведра с гайками.

– Ты раньше никогда солейцев не видел?

Илья перевел взгляд и к своему удивлению увидел человека, самого обычного человека. Невысокий, светловолосый, гладковыбритый в светлой майке и синих джинсах. Парень казался абсолютно лишним, инородным телом в этом месте. Он добродушно улыбнулся и протянул руку.

– Марат.

– Ага, – буркнул в ответ Илья, подозрительно глядя на уж слишком доброжелательного незнакомца. – Сочувствую.

– Какие любезные крестоносцы, – расхохотался Марат. – Слушай, я слышал, что ваш легион отправляется на подавление мятежа. А что там ждет, хрен знает. Поэтому, советую тебе заглянуть в мой магазинчик и хорошенько затариться мужскими игрушками.

– Мужскими? – Илья сделал удивленное лицо. – Ты продаешь игрушечную железную дорогу, рыцарский набор и пластмассовых солдатиков? Ну круто!

– Ты совсем долбанулся что ли?

– Адье!

Захаров махнул рукой и потопал дальше.

– Сдохни, чувак, просто сдохни, – пробормотал в ответ Марат и скользнул в ближайшую подворотню.

Илья лишь улыбнулся. Впереди появилось зеленое здание с желтой крышей. К стене была прикручена табличка, на которой написаны номера автобусов. «Во дела! – присвистнул Захаров. – Даже в моем махоньком Галиче и его пригороде на всех остановках давным-давно установлены электронные табло, отображающие маршрут, местонахождение автобуса и время, оставшееся до его прибытия. А тут, просто осоловеть можно! Продвинутая, блин, планета!»

Остановка была пуста. Илья поставил рюкзак на покосившуюся лавочку, некогда выкрашенную в желтую краску.

– Так, а на кой ляд я схватил рюкзак? – пробормотал он, почесывая стриженный затылок. – Вот черт, тьфу!

Вздохнув, Илья закурил. На всякий случай он оглядел остановку, но запрещающего знака не обнаружил. «А этот Сарвариватир не так уж и плох, – промелькнуло в голове. – Интересно, когда приползет автобус?»

Он начал ходить туда-сюда, не забывая поглядывать то на дорогу, то на часы. Минуты таяли быстро. Чем дольше он стоит тут, ждет автобус, тем меньше останется времени на музей.

– Ну раскукожься ты уже! – процедил Захаров, щелчком отправляя сигарету в урну. Судя по ее пустоте, эта остановка пользуется весьма сомнительной популярностью. На всякий случай Илья глянул на дисплей планшета. Ну да, ошибки быть не может. «Ну и черт с вами, – подумал он, усевшись на лавочку и закурив. – Буду ждать».

Убить сигарету не получилось. Сначала послышался лязг и скрежет, затем из тучи коричневой пыли вырулил белый автобус под номером 43. «О! В 43 году до нашей эры римляне основали французский Лион. Так, а как же он назывался? Лул… Луо… А! Лугдунум, вспомнил! Я молодец, – невольно подумал Илья. – А еще родился римский поэт Овидий. Блин, я нереально крут».

Кряхтя, автобус остановился. Скрипнув, дверь медленно отползла в сторону. Илья подхватил рюкзак и быстренько заскочил в транспорт.

– Трува правимит ы-ы-ываре! – махнув рукой, выдал водитель.

Большие, ярко-желтые, абсолютно ничего не выражающие глаза, словно два фонаря, уставились на растерявшегося легионера.

– Чего?

– Оплати проезд, с тебя 14 правимит.

Илья оглянулся на голос и увидел маленького лысого старичка с длинной густой бородой. Большой в форме картошки нос постоянно дергался, словно пытался уловить абсолютно все запахи.

– Чего гляделки вылупил? – сморщился старик и показал кулак. – Плати давай. А то мы так и будем стоять.

Усмехнувшись, Захаров протянул водителю карточку с символикой легиона. Тот что-то пробурчал, вздохнул и нажал на кнопку закрытия двери.

– Из-за таких как ты, легионер, автопарк скоро прикроют, – недовольно пробурчал старичок. – Доходу-то от вас ноль. А автобусы нужно на что-то содержать. Чуют мои оба сердца, скоро и этот маршрут отменят. Не рентабельный. Грусть.

Илья уселся на старенькое, судя по внешнему виду, повидавшее многое в своей жизни кресло и уставился в окошко. Кряхтя, автобус двинулся в путь. Мимо проплывали чахлые темно-бардовые деревья, опрокинутые мусорные баки и руины каких-то строений. Илья полазил по Сети, но ничего найти не смог. Об истории пригорода Сарвариватира техника дипломатично молчала. Илья вздохнул и изучил взглядом красную линию маршрута автобуса. Все оказалось так, как он и думал – транспортное средство аккуратненько курсирует по пригороду, а в сам город и бампера не показывает. «Там-то наверно все совсем по-другому, – подумал Захаров. – Интересно, какие у них маршрутные кары?».

Он глянул в окно, совсем скоро должен появиться знаменитый футбольный «солнечный» стадион. Фарваварийцы познакомились с этим видом спорта чуть больше ста лет назад и так увлеклись, что почти сразу объявили его национальным и приоритетным. Во всех городах планеты началось строительство стадионов, детских футбольных школ. В столице Сарвариватире было создано восемь команд, представляющих восемь районов города. «Солнечный» принадлежал пригороду – Суривариту и соответственно разношерстная команда защищала интересы местного такого же разношерстного населения.

Автобус, пыля по ярко-желтой дороге, заложил крутой вираж, объезжая кучу мусора, вываленную кем-то прямо на дорогу. Илья вцепился в сидение и едва не выронил планшет.

– Блин, – пробормотал легионер.

Но вся его раздраженность моментально исчезла, едва он выцепил взглядом стадион. Легкие пушистые облака, словно специально разбежались, открыв дорогу солнечным лучам. И стадион тут же вспыхнул. Яркие золотые лепестки раздвижной крыши засверкали, стены загорелись желтым огнем. Илье показалось, будто он, находясь в автобусе, ощутил идущий от них жар.

– Охренеть, – пробормотал он, прилипнув к окну.

Стадион загорался все сильней, золотой цвет с каждой секундой становился насыщенней. Илья отлепился от стекла и кинул взгляд на пассажиров автобуса. Но им всем было абсолютно по барабану. Каждый занимался своим делом: кто дремал, кто мучил смартфоны. Илье вдруг стало жутко обидно. Эти люди, точнее, существа разумные могут воочию любоваться одной из самых великолепных построек не только планеты, но и солнечной системы, а они… Тьфу! И их разумность была моментально поставлена Ильей под сомнение.

Автобус плелся дальше. Захаров заметил, что у стадиона деревья стали гораздо выше, а их цвет – ярче. Переполненные мусорные баки исчезли, прихватив с собой и покрытые желто-зеленым мхом руины. На парковке стояло несколько суперсовременных двухэтажных лайнов – длинных, больше двадцати метров в длину транспортных средств, разукрашенных клубной символикой. «Красивое солнце, – пронеслось в голове Захарова. – Блин, вот бы побывать на матче лучезарной команды!»

***

Под ногами что-то хрустнуло. Илья осторожно приподнял ботинок и обнаружил раздавленное черное насекомое. «А, ну да, – подумал он. – Это же слуцу, наверно… До чего же мерзкие и противные. Фу! Лапками еще шевелит. Живучая тварь. По-моему, в это время года они начинают хаотично перемещаться. В городах-то их еще мало, повезло! А вот в полях или лесах настоящий кошмар. Точно как наша саранча. Брр! Хм… если техника не врет, почему до этого я их ни разу не встретил? Экология хреновая?» Илья вздохнул и зашагал по желтой аллее к зданию музея, наступая время от времени на ползучих гадов. Из путеводителя он узнал, что здание просто огромное. Здесь собрано практически все, что удалось найти фарваварийским археологам…

…Над входом, напоминающим ворота замка, висела яркая табличка «Музей истории». Легионер даже вспотел. Сердце начало стучаться в грудную клетку, во рту пересохло. Еще совсем чуть-чуть – и он прикоснется к остаткам некогда великого народа. Захаров собрался было закурить, но вовремя заметил запрещающий знак.

– Ну и пожалуйста, – пробормотал он и быстро зашагал по высоким ступенькам.

Массивные резные двери, украшенные изображениями неведомых ему существ с плавниками, похожих на морских коньков, важно разъехались в разные стороны. Илья вошел внутрь.

– Мое почтение. Не так часто к нам заходят легионеры, – раздался приятный женский голос.

– Здрасте, – буркнул Илья, разглядывая миниатюрную рыжеволосую землянку с большими карими глазами.

Девушка улыбнулась и продолжила:

– И поэтому вы особый гость для нас. Что вас интересует?

– Зал подводного народа.

– Отличный выбор, легионер! Ориентируясь по этой электронной карте, вы быстро доберетесь до необходимого места. Стоимость посещения девяносто восемь правимит. Чем будете расплачиваться?

– Карточкой.

– Замечательно. Терминал дальше по коридору. Мои услуги экскурсовода оплачиваются отдельно и составляют пятьдесят восемь правимит. Будете оплачивать?

– Нет, спасибо. Я сам себе экскурсовод.

– Хорошо. Приятного дня и положительных впечатлений.

И рыжеволосая девушка моментально растворилась в воздухе.

– Вот блин, какая качественная голограмма, – удивился Илья.

Он подошел к интерактивной карте музея и выбрал необходимый зал. Снизу появился мерцающий красный значок с изображением восклицательного знака. «Интересно, что это может быть?» – подумал он и на всякий случай ткнул в него пальцем.

– Твою ж мать, – пробурчал Захаров и отошел от карты. – Тьфу!

В углу стоял терминал, на дисплее которого горел тот же красный значок. Покачав головой, Илья подошел к нему и приложил карточку. Огонек погас, на полу зажглась ярко-желтая дорожка шириной в полметра. «Привет тебе, дорога из желтого кирпича, – пронеслось в голове Ильи. – Таким макаром я по идее должен прийти к Гудвину… К Дъярву что ли?» Захаров рассмеялся, поправил лямку рюкзака и двинулся по указателю.

Илья внимательно разглядывал обтесанные камни, которые служили подводным жителям тарелками, ложками, черпаками и прочими кухонными предметами. Но это все мало интересовало парня. Он двигался от стенда к стенду, но пока особых различий между наземными народами и подводным не было.

Захаров подошел к выстроенным в два ряда большим каменным плитам и вот тут его сердце дернулось. Он впервые увидел их. Илья прилип к стеклу и уставился на выцветшие со временем изображения. Высокие, утонченные, кажущиеся неуловимыми, как рыбы. Кожа, судя по всему, очень светлая, с каким-то еле приметным сине-зеленым оттенком. Они казались гладкими и скользкими, губы отливали морской синевой. Носов почти нет, они маленькие и аккуратные. Большие глаза словно завешаны мутной пленкой, очень похожие на рыбьи – круглые, но все же что-то человеческое в них определенно было. Зрачки белесые с мутноватой голубой или зеленой окантовкой. Ресниц нет, волосы тонкие. Илье вспомнились актинии: такие же белые ниточки развевались в потоках воды. На руках еле заметные бесцветные перепонки. А вместо ног у них были большие рыбьи хвосты.

– Обалдеть, – пробормотал Захаров, передвигаясь от одной плите к другой.

Подводные жители изображали свою повседневную жизнь: охоту на рыб, сбор каких-то растений, строительство различных зданий. Но одна картина заставила Захарова присвистнуть – на ней был нарисован круглый стол, за которым сидело четверо людей. Именно людей, у которых вместо хвостов были ноги. Илья мотнул головой. Ерунда какая-то! Он прикоснулся пальцами к стеклу, отгородившему его от изображения, и раздвинул их в сторону. Картина увеличилась в размере.

– Е-мое! – воскликнул легионер. Он сумел рассмотреть рыбьи хвосты, аккуратно сложенные в углу изображения. – Что за ерунда получается?

Люди сидели за столом на каменных стульях с высокими спинками, улыбались, болтали самыми обычными пятипалыми ногами. Значит, получается, что эти хвосты они специально надевали, как штаны, перед выходом, так сказать, в «мир»? Илья еще приблизил изображение, стараясь рассмотреть на теле существ жабры. Но ему это так и не удалось. Раз нет жабр, чем они дышали? Илья шмыгнул носом: становилось все интереснее. Можно предположить, что под воздействием каких-то внешних факторов эти люди ушли с земли под воду. Выстроили там города, каким-то образом смогли приспособиться к новым условиям жизни, но как? Древний художник не изобразил даже некого подобия акваланга. Илья усмехнулся собственным мыслям. Странно, он достаточно много перечитал литературы о загадочном и таинственном подводном народе Фарввавара, но нигде не встречал упоминания ног. Почему? Авторы не посчитали нужным? Глупо же предположить, что никто из них не догадался детально рассмотреть изображения на плитах. Значит, есть какая-то неизвестная ему причина. Нужно будет разобраться. Так, Трунов! Илья достал планшет и быстренько черканул письмо археологу.

– Интересно, что он скажет по этому поводу, – сам себе сказал Захаров и пошел дальше. На следующем изображении он увидел сцену охоты: существа, вооруженные копьями, дубинами и сетями бились с каким-то морским хищником – огромной рыбиной, внешне напоминающей акулу. На лицах людей была твердая уверенность в своей победе над противником, хотя на дно уже медленно опускалось несколько растерзанных охотников. Илья приблизил изображения. Мда, жесткие, холодные взгляды. Этих существ нельзя и сравнить с маскообразными и ничего не выражающими лицами фарвваварийцев. Все-таки весьма странным путем шла эволюция на этой планете.

Захаров подошел к другому изображению, на котором было нарисовано ритуальное жертвоприношение. Несколько десятков подводных существ, обмотанных в зеленые водоросли, возлагали на круглый алтарь тушу какой-то рыбины. И вдруг… На заднем фоне отчетливо вырисовывался сфинкс! Легионер мотнул головой и максимально приблизил изображение. Ну да, так и есть. Огромная статуя льва с человеческим лицом находилась позади места жертвоприношения.

– Охренеть, – пробормотал Илья. – Какого лешего он тут делает?

Мозги пытались найти связь между сфинксом в Гизе на Земле и сфинксом на изображении подводных людей, но не мог. Илья глянул на дисплей планшета, ответа от Трунова еще не было. И тогда он написал второе письмо. Это же самая что ни на есть сенсация! Откуда могло взяться изображение египетского сфинкса на Фарвваваре? И уже возникает вопрос: а сфинкс-то египетский? И вообще, это может послужить косвенным подтверждением «космического» происхождения древнеегипетского государства!

Илья чувствовал себя пьяным. Голова кружилась, во рту пересохло. Его накрыло до этого момента неизвестное ощущение «человека на пороге». Он стоял совсем рядом с ошеломляющим открытием. Это могло перевернуть всю историю Земли! Ведь никто толком этим из людей не занимался. Кому придет в голову искать совпадения на двух планетах, находящихся черт знает где друг от друга. Захаров пошатнулся и резко выдохнул. Так, что же делать? Что делать? Он растерянно посмотрел по сторонам. В его голову вдруг залезла мысль о дезертирстве. К черту Эшкерэ с ее мятежом, к черту Дъярва, к черту «Крестоносцев»! Не до них сейчас. Вдруг звякнул планшет. Трунов! Но нет, сообщение было от центуриона Яковлева и состояло из трех слов: «В казарму! Бегом!» Тьфу! Илья убрал планшет и кинул взгляд на изображение. На секунду ему показалось, что сфинкс злорадно усмехнулся. Словно в отместку Захаров достал компьютер и быстро сфотографировал плиту с мифическим созданием. Планшет звякнул еще раз. Теперь письмо было от опциона и состояло из одного слова: «Бегом!»

– Блин! – крикнул Илья и помчался к выходу.

Глава 4.

Илья вот уже битый час терзал компьютер. Сверял факты, проводил параллели в мифах различных народов, в общем, занимался важными делами. Лицо за прошедшие четыре дня практически обрело прежнюю форму и содержание. Синяки сошли, ссадины почти затянулись, вот только два зуба на исходные позиции не вернулись. А ведь Дъярв ударил всего один раз, аккуратно так, но основательно. Капитально. Илюха полетел дальше, чем видел. Легат же не виноват, что его подчиненный в полете умудрился поздороваться с несколькими углами, а в завершении увлекательного путешествия поцеловался со стеной. Конечно же нет. Партушу досталось куда больше. Он из своей каюты и носа горбатого не высовывал. Илье даже стало жалко декуриона, с самого начала он только и делает, что огребает. За ту разборку с триариями от Дъярва досталось всем. Что ему рассказал Мстислав осталось тайной, но легат был взвинчен до крайности. Молча, по одному, но погасил всех участников баталии, даже опциона. Отвертелся лишь центурион. А вот декуриона легат категорически отказывался принимать в свои ряды. Почему-то не доверял ему. Наверно, на это были определенные причины.

Все это время Илья только и думал о сфинксах. Ответ от Трунова пришел, но весьма скудный, сводящийся к «вот отслужишь, тогда и будем разбираться». А вот насчет найденного Захаровым скелета Сергей Сергеевич был гораздо красноречивей. В красках описал и зверюгу, наспех состряпанную в 3D модели, как они ее извлекли из толщи песка, какое дали название. Но скелет Илью уже не интересовал. Подумаешь, великое открытие. Тут красным прыщем на носу вскочила сенсация в научном мире. Но, похоже, Трунов не разделял энтузиазма своего бывшего подчиненного. Ну и ладно. Главное сейчас, живым вернуться из пекла революции или чего там творится на Эшкерэ?

Илья запустил программку изучения языка ляфионов. Долго он бился над их тарабарщиной, но не зря. Теперь, в случае контакта с местным населением он мог бы завязать светскую беседу, ну или хотя бы поинтересоваться какое сейчас время года. Пройдя тест, состоящий из трехсот восьмидесяти вопросов и ни разу не ошибившись, Захаров закрыл программу. Его пальцы скользили по дисплею, а глаза суетливо бегали по открывшемуся тексту. Описание флоры и фауны напомнили ему дебри амазонки. Будучи еще совсем мальчишкой, он отправился в Бразилию на поиски пропавшей экспедиции британского путешественника и топографа Перси Фосетта. К такому отчаянному поступку его сподвигла книга «Неоконченное путешествие». Отец посоветовал почитать. Но он даже не мог представить, как это скажется на сыне. А Илюша решил всенепременно отправиться в джунгли и найти человека, который в одночасье стал для него кумиром. Конечно же, он ничего не нашел. Если во времена Фосетта были дикие, непролазные заросли, то во времена Захарова – огромная стоянка для каров, лайнов и прочего наземного и воздушного транспорта, окруженного множеством магазинчиков, кафешек. Время же не стоит на месте. Деревья давным-давно уступили место человеческим потребностям. Это было, пожалуй, его самым сильным детским разочарованием. Ведь он так готовился! Даже ненавистную геркулесовую кашу и то съел. А все усилия оказались напрасными. Потом еще год Илья мечтал и надеялся, что ученые все-таки изобретут машину времени и он сможет попасть в роковой для Фосетта 1925 год. Но и этого не произошло. Ученые, что земляне, что инопланетяне придумывали что угодно, но только не машину времени. Но больше всего его угнетала реакция друзей, когда он делился с ними своими мечтами о путешествиях, археологических раскопках и, конечно же, древних цивилизациях. Над ним просто смеялись. Они все хотели быть свободными, никем не контролируемыми космическими рейнджерами, или на крайний случай, юристами. Родители и те не оценили рвение сына. Им хотелось видеть его не с лопатой в руках, а в костюме, при галстуке. Та оплеуха судьбы довольно странным образом повлияла на мальчишку, он стал очень замкнутым. Ему было плевать на мнение окружающих, пусть думают и говорят, что хотят. Он грезил путешествиями и древними цивилизациями. Еще, будучи студентом университета, Илья смог доказать всему научному миру, что Фосетт в своей теории не ошибся. Что действительно на территории Южной Америки, а именно в Бразилии существовала мощная, высокоразвитая цивилизация. Только следов от нее практически не осталось – бизнесмены сделали свое дело. Илья судился с ними за право хотя бы просканировать местность. И тогда-то ему на помощь пришел Сергей Трунов. Молодой, но очень авторитетный ученый встал на защиту парня. С его помощью удалось раздобыть разрешение суда на сканирование и в случае положительных результатов, раскопок. Руины древнего ранее неизвестного города были обнаружены. Им столько всего удалось найти, что весь Центральный археологический совет удивленно кивал головами.

А теперь Эшкерэ очень похожая на дебри амазонки. Описания планеты, хоть и скудные, но пробирали до дрожи. Илья внимательно читал и заучивал растения, животных. Но сведений было крайне мало. И он решил, что обязательно составит свое описание планеты. Бои же будет не каждый день, наверняка можно будет выделить время на науку.

– Мда, – пробормотал Захаров, уставившись в белый, тускло светящийся потолок. – То ли я совсем дебил, то ли просто июнь и лыжи не едут. Там война! Бунт или хрен знает что, а я решил составить путеводитель… Не, с моей башкой явно не все в порядке. И вообще, может я сдохну в первой же битве или едва выйдя на поверхность споткнусь о пенек, упаду и сломаю шею? Я болен…

Легионер беззвучно рассмеялся и вновь уставился в планшет. Привычка разговаривать с самим собой появилась у него не вчера и даже не десять лет назад. Перепуганные родители подумали, что их драгоценный ребенок совсем ку-ку и отвели его психологу. Невысокий лысый мужчина со смешными бледно-рыжими усами и тусклыми глазами не вызывал никакого доверия. Но Илья понял, что ему нужно выложить все, пусть думает что душе угодно. Поэтому он рассказал о Фосетте, о неудаче в Бразилии. Показал самодельные карты, на которых предположительно отметил руины древних городов. Врач слушал, кивал головой, что-то записывал в блокнот. А после разговора хлопнул мальчишку по плечу, улыбнулся и велел позвать родителей. Когда они зашли в кабинет, Илья прильнул к дверям и стал подслушивать. «Илья постоянно говорит сам с собой – это признак одиночества. Абсолютного. Можно сказать, что ваш сын… ну… живет один. То есть, в его мире есть место лишь для одного человека – Захарова Ильи Сергеевича. Вашему сыну комфортней общаться с самим собой, нежели с другими людьми. Он одиночка и ему абсолютно никто не нужен. Наверняка Илья очень быстро разочаровывается в новых знакомых. Они просто не оправдывают возложенных надежд. Так было несколько раз, после чего он сделал вывод, что хватит. Он интроверт. Ну что вы побледнели? Ничего страшного в этом нет. Ваш сын абсолютно здоров. Просто такой характер. Не всем же быть душой компании. Он не болен – это главное. У вас хороший, умненький мальчишка. Я даже не сомневаюсь, что со временем он станет известным ученым. Не волнуйтесь». Эти слова Илья запомнил. Раз с его психикой все в порядке, значит можно заниматься любимым делом и не обращать внимания на упреки родителей. Все равно они ничего не понимают и даже не пытаются понять.

Илья вздрогнул и мотнул головой. От неприятных воспоминаний у него закружилась голова. Трудно быть вечным изгоем, трудно быть одному против всех. Но, зато теперь он уверен, что сможет вынести любой удар судьбы. С детства его готовили к двенадцатираундовому бою с жизнью.

– Задолбало, – пробормотал он и закурил.

Взгляд упал на планшет. «Так, хватит лирических отступлений», – решил парень. На сей раз он принялся изучать карту космодрома и прилегающую к нему территорию. Деревья, лианы, кустарники, густой травяной покров. И среди всего этого прямоугольная площадка для одновременной посадки более двух десяткой транспортных кораблей. По периметру находились казармы, столовая и в отдельном корпусе центр восстановления. Все это охранялось автоматизированными системами обороны. Илья нажал на ссылку. На дисплее высветились фотографии «Цербера» – трехствольного нейтронного излучателя ужасающей мощности. Выстрел «стража в мир мертвых» был способен подчистую уничтожить сотню легионеров и панцирный танк в придачу. Стоило противнику подойти чуть ближе определенного расстояния, как эти адские штуки появлялись из-под земли и все, оревуар. Как первобытное население Эшкерэ смогло преодолеть «Церберов» – загадка. К тому же всегда на чеку были беспилотники со стандартными, хотя и устаревшими пулеметами. Аборигены их луками что ли сбили? Ему вдруг вспомнился случай, произошедший давным-давно. Однажды, то ли иракский крестьянин, то ли иранский, а может даже афганский сбил лопатой американский самолет-невидимку «Стелс».

– Суровые у эшкерцев крестьяне, – пробормотал Илья, и устало провел ладонью по лицу.

Что-то странное творилось на этой планете. И ведь наверняка руководство в курсе, но им, простым легионерам, никто ничего не говорит. Это жутко бесило! Вздохнув, Захаров перешел на информационный ресурс «Крестоносцев». Внимательно изучил их арсенал. А Дъярв времени зря не терял: если обычно легиону выделялось десять панцирных танков, называемых «черепахами», с плазменными излучателями, то им «отвесили» в два раза больше, как и боевых джипов. Так же в двойном размере досталась тяжелая боевая броня – экзоскелет с говорящим названием «Ахилл». И надо сказать, от мифической убийцы Гектора в плане мощи и силы эта штука мало чем отличалось. Махина, высотой под два с половиной метра, снаряженная миниганом – многоствольным скорострельным пулеметом, парой лазерных излучателей высокой мощности, мечом из наипрочнейшей стали, а также плазменным защитным экраном. Стоило только залезть в «Ахилла» и человек моментально превращался в полубога древней Греции. Еще вместо стандартных пятнадцати десантных вертолетов, было тридцать. Количество боеприпасов и холодного оружия так же увеличено в два раза. Либо у Дъярва особо теплые отношения с инспекторами, либо «Крестоносцы» и, правда, отправляются в ад. Илье вспомнился светловолосый парнишка Марат. Может зря он проигнорировал его предложение? Но сейчас об этом жалеть поздно.

Захаров поднялся с кровати и принялся протаптывать дорожку на ковровом покрытии каюты. Он ходил туда-сюда, иногда останавливался и ничего не видящим взглядом сверлил белые стены своей крохотной каморки. «Крестоносцам» повезло, у каждого легионера была своя отдельная каюта, но вот только размеры оставляли желать не лучшего, а просто хоть чего-нибудь. Кровать, под ней находился холодильник, у противоположной стены – стол, под потолком висел монитор. Больше, по задумке конструкторов, легионеру в пути ничего не нужно. Возможно, они и правы.

Илья посмотрел на планшет – свободного времени осталось чуть больше двадцати минут. Скоро начнется тренировка. Ладно бы, если они качали мышцы, оттачивали приемы рукопашного боя или стрельбы, нет. В последние три дня все легионеры дружно, разделившись на команды, играли в футбол… на корточках! Почти все считали, что легат с центурионами над ними издеваются, но старшие офицеры на все претензии лишь усмехались. Попробуй, забей гол, находясь в позе обреченного гуся! Но менять тренировки никто не собирался, поэтому крестоносцы, стиснув зубы, изображали из себя кудесников мяча.

***

Илье представилась очередь в кабинет стоматолога. Люди нервно переглядывались, дергали ногами, играли желваками. Хоть современная медицина и шагнула далеко вперед, «память предков» глубоко засела в подсознании. Естественно, врачи делали анестезию, и было совершенно не больно, но ощущение сверла во рту и тошнотворный запах рассверленного зуба делали свое дело. Даже в самой элитной и дрогой стоматологической клинике люди в очереди представляли собой оголенный пучок нервов.

Так же было и на борту транспортного корабля. Их первая центурия скоро отправиться на космодром Эшкерэ. Военное подразделение империи, заимствованное из древнего Рима, конечно же, было существенно упрощено. Военный совет не захотел разбираться во всех тонкостях и делить легион на манипулы или когорты. Все было просто: легион, состоял из пяти тысяч воинов под общим руководством легата. Центурион командовал тысячей бойцов, то есть – центурией. Командиров сотен и десятков упразднили. Захаров попал во второй ряд тяжелой пехоты, именуемой принципами. Поэтому в бой он вступит не сразу. Сначала пойдет легкая пехота – веллиты. Их немного, всего двести человек, по сорок в одной центурии. В «Крестоносцах» ими командовал опцион Майкл Рутледж. После них «на сцену» выходили гастаты, по сотне в центурии, – первый ряд под началом эль-тарца Харкиша. Затем шел второй ударный ряд – принципы. Основная и самая многочисленная группа в количестве четырех тысяч пятидесяти человек, под командованием Игнасио Камачо. Если требовала ситуация, то на поле брани выходили триарии – элитные бойцы: пилоты панцирных танков, вертолетов, «Ахиллов», водители джипов и стрелки.

– Чего уставился? – недовольно рыкнул принцип Паоло Пелиццолли, темноволосый, коротко стриженный парень, ровесник Ильи. Он сплюнул и, дергая правой ногой, влепился взглядом в Захарова.

Илья промолчал, лишь усмехнулся. Судя по всему, подобный ответ выходца с Апеннинского полуострова вполне устроил. Смерти бояться все, даже этот итальянец, напоминающий мордой разбойника с большой дороги. Пугала неизвестность. Она вгрызалась зубами в тело, доводя человека до нервного срыва. Илья исподлобья окинул взглядом бойцов. Все дружно сошли с ума в ожидании вылета. Как только их корабль подойдет к орбите Эшкерэ, транспортники отправятся в путь. Мониторы, пока изображали лишь красоту открытого космоса. Но на них никто не смотрел, все ждали сигнала в виде загоревшейся зеленой лампы.

– Проклятье, курить хочется, – пробормотал бледный парень и вздохнул. В ответ лишь тишина. Илья мельком глянул на него, стараясь вспомнить к какому подразделению он относится. Кажется, к веллитам, а может и нет. И правда, доза никотина была бы сейчас весьма кстати.

– Ну все, пацаны, держитесь крепче, – послышался чей-то голос.

Зеленая лампа зажглась. Раздался рокот и корабль дернулся. Илья пристегнулся тремя ремнями безопасности, нацепил кислородную маску и схватился за поручень. Остальные легионеры поступили точно так же. Захарову представилось, что он очутился в осадной башне. Несколько минут и ворота распахнуться. Перед выходом его предусмотрительно облили водой, ведь сарацины встречали гостей кипящей смолой и подожженными стрелами. «Вот уж точно крестоносцы», – мелькнуло в голове. Илья проглотил ком в горле и закрыл глаза. Но воображение настойчиво продолжало рисовать толпу сарацин с кривыми мечами и круглыми щитами. А за их спинами высились лучники, готовые в любую секунду послать стрелу. Он открыл глаза и встретился с испуганным взглядом Пелиццолли. Тот как-то растерянно улыбнулся и глянул на монитор. Его зрачки расширились, в них загорелся огонь ужаса.

– Екарный бабай, – прошептал Илья, глядя на мониторы.

Пять транспортных кораблей быстро приближались к космодрому, а рядом с ними летали странные серо-золотистые газообразные существа. Они постоянно меняли форму: превращаясь из светящихся шаров в жутких тварей из ночных кошмаров. Глаз у них не было, зато с каждой секундой отчетливей вырисовывалась огромная пасть.

– Это что за мутотень такая? – пробормотал Пелиццолли.

– Блин, разведка облажалась! – крикнул кто-то из солдат. – Они же говорили, что космодром чист. Пацаны, че происходит?

– По ходу, мы в дерьме, – раздался чей-то голос.

Вся первая центурия ошарашено наблюдала, как два монстра, напоминающих по облику волков, буквально пробежались по кораблю второй центурии, касаясь обшивки лапами и рваными мордами. Корпус, изготовленный из нержавеющей стали с большой примесью титана, начал дымиться. Следом на корабль упало несколько шаров. Прошло секунд десять, не больше, и они проникли внутрь. Транспортник дымился и плавился, словно загорелся.

– Ну что мои балеринки, скучаете? – хриплый голос Дърва, прозвучавший из динамиков, заставил солдат вздрогнуть. – Концерт начался. Операция «Conquest» официально объявляется открытой! Кстати, можете передать персональный привет нашим разведывательным дронам. По их данным, все чисто. Смешно, правда?

– Что за хрень такая? – пробормотал кто-то из легионеров и вдруг закричал. – Вашу ж мать! Выпустите меня!

Он попытался отстегнуть ремни и убрать поручень, сверху на него капала расплавленная обшивка корабля. Десантная форма начала обугливаться. Легионер истошно орал, пытаясь освободиться. Вдруг на ноги ему упал дымящийся поручень. Пара секунд и он, разъедая прочный материал военной амуниции, начал сжигать плоть. Раздалось еще несколько воплей. Солдаты пытались укрыться от адского дождя, но все было напрасно. Обшивка расползалась от прикосновения мерцающих шаров. Илья глянул вверх и застыл. Пробоины становились больше. Сквозь одну из них проник темно-серый шар, светящийся изнутри. Заверещала сирена, лампы вспыхнули красным светом, требуя от легионеров незамедлительной эвакуации. Интересно, а куда? Грянули выстрелы – это несколько солдат смогли-таки выбраться из оков безопасности и теперь палили по незваному гостю из плазменного оружия. Шар упал на пол и медленно покатился к стрелкам, на ходу меняя форму, превращаясь в змееподобное существо. Менялся и цвет, он становился темнее, синие отблески, напоминали молнии. В передней части стала вырисовываться ужасающая морда с ярко светящимися голубым светом глазами и огромной черной пастью. Пол под змеей шипел, словно раскалился. При этом стало жутко холодно. Пасть шевелилась и Илье показалось, будто монстр что-то говорит. Легионеры, продолжая палить, двинулись ему на встречу.

– Назад! – раздался надрывный голос Мстислава. – Идиоты! Назад, охренели что ли?!

Змея вновь изменила форму, вытянулась в узкую ленту и кинулась к солдатам. Вокруг них вспыхнуло серо-синие сияние, бойцы закричали и уронили оружие. Яковлев вскинул тяжеленный миниган и нажал на курок. Шестиствольный барабан завертелся, отправляя в монстра пули. Тут же к нему присоединилось еще несколько легионеров с огнестрельным оружием. И лишь Пелиццолли принялся палить из лазерной пушки. От змеи отделился маленький переливающийся леденящим светом сгусток и через мгновение полетел к итальянцу. Пелиццолли закричал и, выронив оружие, схватился руками за дымящееся лицо, пошатнулся и упал на колени. Кровь медленно потекла между пальцами. Илья наблюдал за происходящим, словно находясь в кинотеатре. Хотя стреляли разрывными пулями, ему показалось, что здесь орудовал тяжелый бомбардировщик – от грохота, криков и завываний сирены заложило уши. Светящаяся лента вспыхнула, во все стороны посыпались искры и яркие молнии. Легионеры, охваченные сине-голубым огнем, упали. Воздух насытился запахом озона, как после сильной грозы. Отовсюду слышались крики и ругань. Корабль вдруг резко накренился. Лента вновь превратилась в шар и быстро юркнула в одну из пробоин. Илья глянул на уцелевшие мониторы – охваченные мерцающим пламенем транспортники падали. Вдруг по обшивке пронеслись удары, словно кто-то пытался вбить в нее гвозди.

– Да е-мое, что происходит то?! – раздался крик Яковлева.

Илья видел, как шары, вновь ставшие серо-золотистыми, быстро удалялись, словно спасаясь бегством от кого-то более сильного.

– Беспилотники! – смог выдавить из себя Илья и дрожащим пальцем указал на мониторы.

– Это шандец, мужики, – прохрипел Мстислав и поправил ремень, помогающий удерживать миниган. – Долбите, мать вашу!

Он, одной рукой держась за искореженный металл, высунулся в пробоину и нажал на курок. Загудев, пушка, словно нехотя, завертела смертоносный барабан. Перепуганные легионеры следили за действиями центуриона. Не переставая материться Мстислав палил по самолетам. Вдруг он резко юркнул обратно.

– Церберы, – прошептал он и, скинув на пол оружие, ухватился обеими руками за искореженный металл. – Ухватитесь за поручни! Сейчас жахнет так, что мы мигом почувствуем себя баранами на вертеле. Шустрей!

– Сдохните, твари! – заорал один из легионеров и, высунувшись в пробоину, начал палить в разные стороны.

Послышался грохот и тут же языки пламени нагло проникли в корабль. Легионер вскрикнул и, полыхая, словно сухая деревяшка полетел вниз. Раздалось еще несколько отчаянных воплей – пламя «Церберов» старательно добиралось до легионеров.

– А, черт! – рявкнул Мстислав, пытаясь ладонью потушить загоревшийся рукав.

Свершилось чудо – сработала противопожарная система. На легионеров сверху полилась пена, гася пламя.

Илья следил за происходящим продолжая думать, что находится в кино. Ему казалось, что такое с ним произойти не может. Да и вообще, творящееся вокруг больше походило на батальную сцену в фильме, а не на реальную жизнь. Вдруг он рассмеялся. Случайно взгляд Ильи зацепился за берцы Яковлева, зашнурованных так, что отчетливо заметны были волшебные русские слова из трех букв. Перекошенное злостью и болью лицо Мстислава нацепило маску изумления. Илья кое-как разжал кулак и показал пальцем на ботинки, а потом поднял вверх большой палец. Яковлев кивнул и улыбнулся. Тонкий национальный юмор, понятный лишь двоим, среди всего этого ада казался яркой вспышкой радости. Как будто они заглотили волшебные колеса. И тут же корабль сотряс жуткий удар… Захарова кинуло в сторону, но ремни удержали его на месте. А вот другие легионеры были не столь удачливы, они, словно кегли, разлетелись в разные стороны.

…Из серого тумана Илью вернула в жизнь воющая сирена. Он, кряхтя, отцепил ремни, поднял поручень и упал на искореженный пол. Тело отозвалось протестующей болью. Зато пелена с глаз моментально улетучилась. В красном свете тревожных ламп он окинул взглядом местность. Повсюду искалеченные трупы легионеров, застывшие в неестественных позах, повсюду лужи еще не застывшей крови. Где-то в голове грохотали выстрелы, взрывы, перемешанные с человеческими криками. И вдруг Илья понял, что это звучало вовсе не в голове, а снаружи. Взгляд уперся в зияющее отверстие. «Ворота в ад», – промелькнуло в голове. Сглотнув ком, Илья сделал шаг и остановился. Его трясло так, что внутренности болели. Еще шаг, нога во что-то уперлась. Он посмотрел вниз и скривился. На полу лежал легионер. Его затылок, спина и ладони обуглились, а защитный спецкостюм превратился в лохмотья. Илья, стиснув зубы, перешагнул его. Надо выбираться туда… Он огляделся в поисках оружия и увидел «живого» «ястреба» – восьмикилограммовую плазменную пушку с двумя независимыми обоймами, позволяющими перезаряжать агрегат не прекращая огня. Захаров схватил за наплечный ремень, помогающий удерживать эту махину, но он лопнул.

– Вот блин, – пробормотал легионер.

Подняв «ястреба», он резко выдохнул и выбрался из корабля.

Пейзаж по идее должен был радовать глаз. Высокие деревья, синее небо, легкий ветерок. Вот только деревья полыхали, небо заволокло темно-серым едким дымом, который разносил по округе этот самый ветерок. Илья замер, раскрыв рот, ноги подкосились, и он благополучно шлепнулся на задницу. Вокруг ядовитой ртутью расползся бой. Ошметки крестоносцев, собравшись в несколько групп, отбивались от наскоков «Стражей» – боевых роботов с искусственным интеллектом, способным просчитывать, анализировать ситуацию и в зависимости от результата принимать решения. Хорошие штуки, когда не оказываешься с ними по разные стороны баррикад.

В воздухе витали запахи горелого мяса и металла. У Ильи запершило в горле. Он наблюдал, как трехметровые человекоподобные «Стражи» систематично добивали легион. Гремели выстрелы, шипела расплавленная плазма, кричали люди.

– Надо что-то делать, – пробормотал Илья, затравленно глядя на происходящее.

– Ранен? – рядом с Захаровым нарисовался растрепанный перепачканный лагерный врач Рассел Уэббер.

– Я не… – пробормотал растерянный Илья.

Рассел его не слушал. Он придирчиво оглядел легионера, а потом достал из сумки шприц-пистолет и без подготовки вогнал в плечо Захарова иглу.

– Блин!

– Ну вот, теперь будет лучше. Чао!

Подхватив сумку, врач побежал дальше, ловко маневрируя между трупами. Илья проводил его взглядом и откашлялся. Мозги быстро очищались. Страх таял, появлялась уверенность и желание убивать.

– Амфетамины, – пробормотал Захаров. – Зашибись, круто!

С каждой секундой он чувствовал себя сильней. В голову настойчиво лезли мысли о бессмертии и абсолютной силе. Казалось, что он может одним ударом берца разнести титанового «Стража» на тысячу мелких запчастей. Руки сами подняли с земли «ястреба». С самым суровым выражением лица Илья ринулся в бой, но уже через секунду взрывной волной его отшвырнуло обратно к кораблю. Боли он не чувствовал, зато чувствовал, что тело горело огнем. Кое-как Захаров приподнялся на локтях.

– Кабаны из-под Йошкар-Олы, – выдал он.

На сцене появилось четыре «Ахилла», которых пилотировали Дъярв, Мстислав, Игнасио Камачо и принцип Стив. Экзоскелеты дружно выбрались из разбитого корабля и ринулись в бой. «Стражи» на секунду замерли. Появление таких противников, словно удивило их. Дъярв громыхнул излучателями, а затем пустил в дело миниган. Мстислав прикрывал легата лазерными залпами. Игнасио вырвал кусок обшивки корабля и, укрывшись за ним, изредка плевался пулями. А вот Стив явно решил поиграть в бессмертного небожителя. Видимо, без помощи Уэббера не обошлось. Выхватив полутораметровый меч, он ринулся на замерших «Стражей». Илья видел, что офицеры пытались остановить героя, но безуспешно. До противников Стив добежать не успел. Два «Стража» резко присели на колени и жахнули в него плазменными зарядами. Расплавленный «Ахилл», охваченный ярко-оранжевым ореолом упал на выжженную землю.

Внезапно Камачо вместе со своей броней завертелся волчком. Он кричал, на залитом кровью лице висела маска ужаса и боли. Он палил в разные стороны, словно пытался уничтожить лишь одному ему видимых врагов. Защитная капсула лопнула, и опцион вывалился из «Ахилла». Он кричал и колотил окровавленными руками по раскаленной земле. Через несколько секунд его накрыл дымящийся экзоскелет.

Легионеры бегали по руинам космодрома и палили из огнестрельного оружия. Илья сообразил в чем дело. «Стражей» защищали лазерные щиты, пробить которые плазменным оружием было затруднительно. Зато пули сквозь них проникали на «ура». Захаров глянул на свое оружие и со злостью отшвырнул его в сторону. Действие амфетаминов усиливалось, мозги требовали насилия. Скрепя зубами Захаров поднялся и начал рыскать в поисках хотя бы пистолета. Его взгляд привлек корчащийся в муках боец. Илья подошел поближе и обнаружил, что у сослуживца были оторваны ноги. Единственной их связью с телом служили ошметки окровавленных мышц. Легионер крутился на месте и истошно орал. Илья сделал еще шаг. В руке обреченный продолжал настойчиво сжимать огнестрельное оружие. Захаров не смог определить, что за пушка, но ему это было и не нужно. Он склонился над корчащимся человеком и попытался забрать оружие. Тщетно.

– Отдай! – рявкнул Захаров.

– Помоги мне, – заливаясь слезами, умоляюще прошептал парень.

«Надо же, какой молодой, лет двадцать наверно, а уже труп», – промелькнуло в голове.

– Отдай автомат, – проговорил Илья.

– Позови врача!

Скрипнув зубами, Илья рукой крепче ухватил оружие, а берцем въехал парню в лицо. Амфетамины, можно всю жестокость списать на них. Будь он в трезвом уме и здравой памяти вряд ли на такое решился. В душе дернулась ниточка сочувствия, но наркотики моментально ее порвали.

Захаров передернул затвор и несколько раз выстрелил в ближайшего «Стража». Защитный экран моргнул синим светом, а по каркасу разбежались желтые полоски, похожие на паутину. Робот начал разворачиваться, но в него влепилось еще несколько пуль. Трещины стали шире, сквозь них пробились языки желтого пламени. Качнувшись, он рухнул. «И все? так просто? – разочарованно подумал Захаров. – Скукотень».

Раздался рев мотора. Илья оглянулся и увидел, как из серо-черного тумана вырвался боевой джип с покосившимся и потемневшим от копоти серебристыми буквами «КЛ» на радиаторной решетке. За рулем сидел молодой смуглый парень с взъерошенными черными волосами, покрытыми слоем пыли и пепла. Он, закусив нижнюю губу, ловко выкручивал руль, маневрируя между искореженных металлических остатков и воронок от взрывов. «О, Яссин Бензия», – пробежала мысль в голове археолога. Они пару раз пересекались в столовой с французом алжирского происхождения и Захаров его запомнил. В роли стрелка выступал сам декурион. Правда, оружие он модернизировал: вместо плазменного излучателя на треноге стоял миниган. Лицо Партуша исказилось злостью и бешенством. Какие к черту «Стражи», плазма и взрывы, когда одно лишь выражение лица француза способно довести до сумасшествия. Илья проглотил ком в горле и покачал головой. Вот декурион и показал себя в деле.

Крестоносцы явно оклемались. Теперь настала очередь «Стражей» панически метаться, укрываться среди искореженного металла и пытаться найти спасительный выход. Но легионеры во главе со своим легатом не позволяли компьютерным мозгам проанализировать ситуацию и принять решение. Стрелки на джипах и обычные солдаты загоняли роботов под шквальный огонь «Ахиллов». «Церберы» грозно гудели, вертели пушками, но плазмой больше не плевались – внутри космодрома стрелять они не имели права.

Илья прилип к потемневшим остаткам беспилотника и, прицелившись, всадил очередь в отбивающегося от десятка легионеров «Стража». То ли его пули удачно попали, то ли сказался совместный труд, который способен перетереть все, что угодно, но противник покрылся желтыми трещинами и загорелся. Среди котлованов показался джип с вздутым и потрескавшимся капотом. На месте стрелка Илья увидел перепачканного кровью и землей Кобеля. Он ощетинился, показал клыки и надрывно лаял, выпуская десятки пуль из пулемета на треноге. Захаров невольно улыбнулся.

Глава 5.

Паршивое послевкусие. Как будто глотнул клюквенного морса, но вместо приятной будоражащей свежести, ощутил привкус гниения во рту. Илью ломало – амфетамины, сделав свое дело, постепенно сдавали позиции. Его накрывал доселе спящий ужас бойни. Тело тряслось, зубы молотили друг от друга, а в расширенных зрачках огненными буквами горел страх. Периодически желудок подпрыгивал к горлу, и Захарова выворачивало наизнанку.

Илья смотрел на разбросанные повсюду трупы и мысль о том, что он сам мог быть в их числе, становилась все настойчивей. Руки казались не его, а чужими. Ну разве мог он ими наживать на спусковой крючок и уничтожать «Стражей»? А ноги? Разве его ноги так ловко перепрыгивали через трупы, куски металла и воронки? И разве они ударили по лицу покалеченного сослуживца? Нет, Илье казалось, что это все делал какой-то другой человек. Проклятые амфетамины! Благодаря им точно можно рехнуться. От запаха гари и крови начало мутить еще сильнее. Илья поморщился и перевел взгляд на выживших легионеров. Повезло не многим, пережить первый бой удалось лишь двум с небольшим сотням. Еще около сотни раненных лежали на земле и не преставая стонали. От этих звуков Захарову стало совсем хреново. Он провел ладонью по грязным волосам, а затем достал из кармана фляжку со спиртным. Сделал несколько глотков, стало лучше.

– Где этот мудак Рохо? Его кто-нибудь видел? – разъяренный Дъярв носился среди раненых солдат, пытаясь найти командира разведгруппы. – Я ему лично башку оторву!

– Да подох он, легат, – ответил перепачканный кровью Мстислав. – Надо среди трупов искать.

– Это… харваш! Дроны двое суток кружили над космодромом и за его пределами. Двое, фавф, суток! Отслеживали, наблюдали… А кроме птичек ни хрена не засекли. Весь легион угробили в первом же бою! Яковлев, он точно погиб?

– Среди выживших его нет. Значит, где-то там валяется, – Мстислав махнул рукой в сторону поля боя.

– Повезло ему, сильно повезло, – прохрипел Дъярв, его кошачьи глаза сузились и резко потемнели.

Легат подошел к ближайшему обгоревшему дереву и со всей силы ударил кулаком. Из разбитых костяшек показалась кровь, но эль-тарец этого не заметил.

– Давай, добивай, доктор, – проговорил он.

– Сто тридцать восемь легионеров нуждаются в стационарном лечении, – протараторил Рассел Уэббер. – За неделю, максимум полторы я смог поднять их на ноги. Еще тридцати одном солдату на выздоровление потребуется три – четыре дня.

«Хм, как-то я ошибся с подсчетами», – подумал Илья и окинул взором врача. А ему тоже досталось: лицо в синяках и ссадинах, кожа на кулаках сбита, на шее красуется багровая рана, видимо от осколка. Из всей медицинской бригады в количестве тридцати человек выжил лишь Рассел и молоденький коренастый паренек, имени которого Илья не знал.

– Да нет у нас полутора недель, – устало вздохнув, ответил замученный Дъярв. – У нас даже трех дней-то нет. Ты же не предлагаешь нам оставаться здесь. Бархак их знает, может скоро сюда явится подкрепление. Чем быстрей мы свалим, тем лучше.

– Я, если честно, легат, не особо понял ход ваших мыслей, – Уэббер заметно напрягся, на висках выступили пульсирующие синие венки. – Вы хотите?..

– А чего тут не понятного, эскулап? – вмешался Мстислав. – Они – балласт, а от балласта нужно избавляться.

– Заткнись, – рявкнул Рассел и на шаг приблизился к легату. – Дъярв, чего ты молчишь?

– Мстислав прав, – после некоторого раздумья ответил эль-тарец. – Это мерзко осознавать, но…

– Вы издеваетесь что ли? – врач сжал кулаки и злобно глянул на центуриона. – Вы хотите их бросить здесь? Да они и часа не протянут! Мы же не знаем, какие твари живут в лесах!

– Ты смешной, – улыбнулся Мстислав и прикоснулся указательным пальцем к кресту на виске. – Мы их… успокоим… на веки веков.

– Ну да, ты как был мясником, так им и остаешься! Сколько на тебе уже трупов висит, а? Хочешь к ним еще добавить, да? Проклятый маньяк! Ты – шизофреник! Тебя в психушку надо!

– Наверно, только психологи меня бояться. А после общения со мной спешат назначить встречу со своим психологом. Та что, не вариант, мой Гиппократ.

Рассел растерянно поглядел на посеревшего легата.

– Пойми, мне приходиться выбирать между реально живыми и потенциально живыми. Я не могу ставить под удар первых, хоть мне и жаль вторых. Мстислав, действуй, только это… эль-тарцев не трогай. Я их сам… кхм… успокою.

Центурион кивнул и достал из ножен «ястребиный» клинок.

– Правильно, давай, оскверни императорский подарок! – крикнул Уэббер и махнул рукой. – Убийца!

– Я – солдат, – совершенно спокойно ответил Мстислав. – Я убиваю не ради удовольствия, а потому что так надо. Кто здесь кроме меня способен на убийство раненных сослуживцев, а? Кто? Никто! Все бы сидели здесь, дергались от каждого шороха и ждали смерти. Но ты бы зато лечил, ага. Поправлял здоровье ужину здешних хищников.

– Все, заткнулись оба! – рявкнул Дъярв. Миндалевидные глаза сузились, а кошачьи зрачки расширились. – Центурион, выполнять приказ!

– Так точно, легат!

– Изверги!

– Заткнись! – прорычал Дъярв и ударил врача кулаком в лицо. – Мстислав, твою мать, чего стоишь? Вперед!

Центурион поудобней взялся за эфес и медленно побрел. Раненные, способные слышать и думать, закричали. Кто-то попытался уползти. Но разве можно сбежать от смерти? На коротких волосах центуриона задрожали капельки пота. Он что-то бормотал, прежде чем воткнуть сталь в тело солдата. Ругнувшись на родном языке Дъярв достал из ножен традиционное эль-тарское оружием – коготь, который надевается на указательный палец. Лучше и не придумать инструмента для вскрытия вен. Уэббер чуть не плача следил за происходящим. Воздух пронзали стоны, плач и крики обреченных. Кобель сидел на пожухлой траве и кидал в землю нож, стараясь глядеть в одну точку. Партуш провел грязной ладонью по перепачканному кровью лицу, а затем несколько раз коснулся дисплея своих смарт-часов. Видимо, умной технике повезло, и она сумела выжить. После этого декурион просто закрыл лицо руками. Илья окинул их взглядом и содрогнулся. До него постепенно доходило что произошло, на ум полезли мысли о суициде.

Легат и центурион закончили быстро. Протерли оружие о траву, убрали его в ножны и молча вернулись на свои места. Ненавидящим взглядом их испепелял Уэббер. Повисла тишина. Вдруг все отчетливо услышали свист, чередовавшийся с руганью и позвякиванием инструментов. Яссин Бензия кружился вокруг своего потрепанного джипа и пытался вернуть исходный вид серебристым буквам. Он протирал их тряпочкой, предварительно обрызганной каким-то вонючим раствором, подстукивал молоточком и после каждого действия придирчиво оценивал результат. Илья невольно улыбнулся. Логотип автомобильной компании «Конюшни Ламбера» на далекой Эшкерэ показался ему таким родным и близким, прям как волшебные русские слова на берцах Мстислава.

– Интересно, – пробормотал Дъярв, глянув на франко-алжирца. – Так, центурионы, что у нас с вооружением? Конкретно с «Ахиллами».

– Полтора, – не задумываясь, ответил Мстислав.

– Так было же два!

– Было два, не спорю. Но мой экзоскелет серьезно покоцали. Он может только ходить, руки не работают, оружие тоже. Им теперь поле можно перекопать и все.

– А починить?

– Дохлое дело. Повреждения серьезные, в электронных мозгах. Такое не чинится, а меняется. А шлюпка с запчастями взорвана.

– Идиотизм. Танки, вертолеты, джипы?

– Шесть джипов, – тихо ответил Партуш. – Ни «черепах», ни вертолетов. Планшеты, компьютеры, навигаторы – все полетело к чертям. Даже интерактивных карт и голографических изображений местности не осталось. Мне кажется, те скоты знали, что нужно уничтожить в первую очередь. Только вот часики мои живы. Да толку от них ноль.

Декурион продемонстрировал поврежденный гаджет с паутиной трещин на дисплее.

– Весело, – Дъярв провел ладонью по осунувшемуся лицу. Сейчас он уже не походил на горящего силой и уверенностью бога из мифов. Просто уставший солдат. – Раз нам удалось выжить, логично предположить, что и кто-то из троянцев спасся. Логично?

– Ага, – впервые подал голос Кобель. – Предлагаешь отправиться на их поиски?

– А как же крепость империи? Мы разве не туда отправимся? – удивленно спросил Партуш.

– Чего там ловить? – не менее удивленно ответил Дъярв. – Изображений, сделанных дронами вполне достаточно. Там руины и пепелище. Смысл туда переться?

– И что тогда, будем искать теоретически выживших троянцев? – Партуш скептически посмотрел на легата и покачал головой.

– А это мы сейчас спросим у нашего археолога. Илья, как ты считаешь? Илья, блин!

Захаров дернулся, словно на него вылили ведро холодной воды и отсутствующим взглядом посмотрел на легата.

– Ты бы распрямился что ли, – проговорил сочувствующе Дъярв. – Плечи того и гляди перед носом сомкнуться.

– Амфетамины, – пробормотал Уэббер.

– Ага! – крикнул Мстислав. – То есть пичкать солдат наркотой ты считаешь приемлемым, да? Двойные стандарты получаются, мой белохалатный друг.

– Если бы не наркота, как ты выражаешься, то все новобранцы погибли бы в первой битве. А так у них есть шанс на выживание. Сам-то на чем сидишь? На «турбине», а может на чем-нибудь покрепче?

– Я тебе сейчас позвоночник вырву! – рявкнул Яковлев и вскочил на ноги, но тут же шлепнулся на землю – после удара Дъярва удержать вертикальное положение весьма затруднительно.

– Заткнули оба, – прорычал легат. – Задолбали уже. Слав, ты бы дал ему мужского напитка.

Яковлев обиженно покосился на легата, но ничего не сказал. Поднялся на ноги, тряхнул головой, проверил целостность челюсти – все в норме. Главнокомандующий явно ударил не сильно. Мстислав достал из кармана фляжку и поднес ее дрожащему легионеру.

– Только один глоток, – сказал Яковлев. – Один!

Трясущимися руками Илья взял фляжку и поднес к потрескавшимся губам. Пролил он, правда, больше, чем выпил. Мстислав обреченно вздохнул, глядя, как чудодейственный напиток пропадает зря. На лице центуриона загорелись самые вопиющие нецензурные выражения, но он промолчал. Захаров чувствовал, что ему становится лучше. Развешанные, словно трусы на веревке, мысли постепенно начали ровненько укладываться в одну корзину. Он резко выдохнул и глянул в сторону. Невдалеке, уперевшись спиной в дерево, сидел Пелиццолли. Его лицо врач уже обработал каким-то препаратом от чего оно приобрело коричневатый оттенок. Несколько глубоких ожогов на щеках, царапины на лбу, но в целом итальянец выглядел нормально. Главное, что глаза целы.

– Ну, ты как? – Мстислав склонился над легионеров и прикоснулся к его плечу. – Ау, ты здесь, наш экскаваторный друг?

Илья не ответил. Он начал постепенно осознавать, где находится. Все еще дымящееся поле боя было метрах в четырехстах. Крестоносцев окружали высокие деревья с гладкой корой. Земля покрыта густым слоем темно-зеленой травы, кое-где виднелись низкорослые, но пушистые кустарники. Под ногами ползали различные насекомые: похожие на муравьев, жуков, гусениц. Среди цветов порхали разноцветные бабочки. Или не бабочки, Илья не особо разбирался в энтомологии. Главное, что везде были насекомые. Какие-то мелкие заразы прыгали по телу так и норовя впиться в кожу. От укусов черных блестящих жучком оставались багровые следы, которые жутко чесались. Дикая природа, блин! Илье вспомнилась книга Фосетта «Неоконченное путешествие». Автор в ней очень красочно описывал подарки и сюрпризы насекомых. По спине невольно побежали мурашки.

– Але, кукушечка моя, ты на месте? – спросил Мстислав и вдруг хлопнул себя по щеке. – Блин, эти тараканы заколебали уже!

– Это только начало, – тихо проговорил Илья. – Мы пришли на их территорию и какие насекомые здесь водятся – хз.

– Ты же копался в истории планеты. Разве там не сказано о жучках-паучках? – Яковлев почесал распухшую ладонь. – Охренеть можно!

– Практически нет, мы будем первооткрывателями.

– Ага, точнее первоискусателями, если никто из троянцев не выжил.

– Илья, как думаешь, что делать дальше? – Дъярв уселся рядом с легионером. – Ты же у нас главный знаток Эшкерэ.

– А какой у нас выбор, легат? – удивился Захаров. – Идти искать троянцев – глупо. Не факт, что они выжили. Это мы хоть примерно знали, что нас ждет готовая армия. А они летели просто подавлять мятеж. Прихлопнули их, да и все. Если кто выжил после бойни, то наверняка сгинул в лесах. К тому же, от троянцев вообще ничего не осталось. Где искореженные корабли, «Ахиллы», танки или джипы? Дроны же ничего не обнаружили. «Троя» просто сгинула. Костей и тех нет… То ли кто-то все подчистил, то ли… то ли бой был не здесь.

– К чему ты ведешь?

– Ляфионы. Они могут нам помочь или же перебьют. Выбор невелик. Точнее, его просто нет.

– Это лисы что ли? – сморщился Дъярв.

– Ага.

– А если они зачинщики?

– Нас перебьют, как я уже говорил. Мы все равно ничего не узнаем сидя под деревьями. Нас тут скорее муравью сожрут.

– Принцип прав, – вдруг сказал Партуш. – Нам надо выдвигаться. У нас есть шесть джипов и «Ахилл». В машины погрузим провиант, боеприпасы, оружие. То, что удастся найти.

– Думаешь, джипы смогут пробраться сквозь заросли? – спросил Мстислав.

– Смогут, – вмешался Яссин. – Если им немного помочь.

***

«– Илья, можем заехать к Марине? Я вчера у нее ночевала и оставила кое-какие вещи. Все равно будем в том районе кружиться? – спросила Наташа.

Захаров кивнул. При одном упоминании Марины его сердце екало, а затем на несколько секунд останавливалось. Он прекрасно знал и понимал, что все это сопливая чушь, но зараженный влюбленностью мозг диктовал свои условия. Делать нечего, приходилось плясать под его дудку. Марина! А ведь она даже не подозревает, что его телефон, планшет, компьютер, да черт побери, любой электронный носитель информации под завязку набит фотографиями самой прекрасной, для него, девушки. Благо на ее страничке в социальной сети этого добра было вагон и маленькая тележка. Он любовался утонченными чертами ее лица, чуть вздернутым острым носиком, завораживающими глазами не пойми какого цвета, то ли серого, то ли голубого. Все в ней казалось каким-то неземным, нереальным, восхитительным. Чудесная, стройная, воздушная девушка, словно сотканная из мечтаний и снов. Для полноты романтической картины не хватало лишь розовых пони и бабочек. Илья бесился и сам себя ненавидел за эту дурь. Но болезнь развивалась все сильней, поражая клетки мозга. Вот сейчас он повезет Наташу к ней домой. Она поднимется, увидит ее, поговорит и вернется. А он будет, как плешивый, страдающий родовой горячкой орангутанг сидеть в машине и чуть ли не вгрызаться зубами в руль. Где, блин, справедливость? Почему он влюбился в лучшую подругу своей девушки? Ну что это за свистопляски такие? Обидно же, ну правда! Естественно, Наташа чудесна и мила, ее большие карие глаза и не только глаза способны заставить практически любого мужчину начать грезить строительством детей, посадкой дома и родами дерева, но только не Илью. Он кремень или дуб, что в данной ситуации не играло роли. Он, как губка пропитался Мариной и выкорчевать ее из себя на данной стадии болезни было невозможно.

Илья остановился у нужного дома. Он давно знал, где живет объект его вздохов и стимулятор поэтической ущербности, но конспирацию необходимо соблюдать. Наташа ушла, как всегда осторожно закрыв дверь машины. Да за одно это нужно на ней жениться или хотя бы пообещать. Мозги кипели, организм требовал любвиобильной любви. Но Захаров не мог ему в этом помочь. У Марины, у любимой Мариши был парень по фамилии Баранов. Был давно и упорно, как положено по фамилии. Дело шло к кольцам и штампам в паспортах. Но не это душило больше всего. Илья заканчивал университет, со дня на день должен был узнать место работы по распределению. Какая ту к черту любовь, когда впереди маячат кирка и лопата? С собой ее не заберешь. Что будет делать хрупкая девушка с экономическим образованием в археологической экспедиции? Вести учет костей и черепков? А в конце сводить дебит и кредит? Ерунда полнейшая. Да и не поедет она никуда и знать-то, собственно, о его простреленной Амуром душе ей нельзя. Илья закурил. Он собой гордился. Все то время, что курил, то гордился. А потом обрушилась тоска и обида. Открылась дверца – в машину впорхнула Наташа.

– Поехали? Илья, что с тобой?

– Поехали, – пробормотал Захаров, стараясь согнать вожделенный силуэт Марины, появившийся перед глазами.

– Потуши сигарету, ты же знаешь, что у меня на табачный дым аллергия.

Потом он видел ее дважды, в лайне. В первый раз они проехали две остановки вместе. Она стояла у двери, а он – сидел метрах в десяти от нее. Второй получился более трагичным: Илья ехал к уже новой девушке и вдруг увидел ее, готовящейся к выходу. Высокая, джинсики в обтяжку, маечка с тонкими бретельками, длинные темно-русые волосы, вводящие в ступор глаза, изящные пальчики… Илья чувствовал себя расплющенным на подошве сапога тараканом. Он едет к Маше, которая ему абсолютно безразлична и не интересна, а мечта, мечта стоит рядом в двух метрах. По удивленному взгляду Марины Илья вдруг понял, что просто нагло палится на нее, но было плевать. Лайн остановился, двери разъехались в стороны, и она упорхнула. Он проводил ее взглядом и ощущал, что очередной внеочередной прилив безумия ему гарантирован.

Иногда они переписывались в Сети, но Марина так и не узнала, что тот парень с ошарашенным взглядом бывший парень ее подруги. А потом Илья защитил диплом, отправился на Землю доказывать правоту теории Фосетта, затем первая настоящая экспедиция, вторая, третья… Прошло больше четырех лет с тех пор. Он абсолютно ничего не знал о жизни Марины. Но был уверен, что она уже замужем за своим Барановым и наверняка воспитывает рыженьких двойняшек, а может и близняшек. Из реальной девушки она постепенно превратилась в девушку с картины, словно ее портрет написал какой-то художник давным-давно. Илья любовался Маришей, она стала его Музой, которой он посвящал свои успехи. Так было лучше, так было правильней. Наверно».

Захаров споткнулся и уткнулся горбатым носом в мокрую траву.

– Блин, – пробормотал он, поднимаясь.

На его полет внимания никто не обратил. Всем по барабану. Подумаешь, невидаль, каждый падает с интервалом в шесть минут. Просто все устали и идти жутко сложно.

От укусов насекомых образовывались кровяные шишки, конечности опухали, а постоянная боль доводила до бешенства. Уэббер метался, словно чижик в клетке, пытаясь хоть как-то облегчить участь легионеров. Но получалось у него плохо. К тому же, сам Рассел мучился как и остальные. Его помощник благополучно почил день назад. Какая-то жужжащая тварь, размером с воробья залетела ему в рот и ужалила в горло. Не спасли.

Джипы вместе со всем непосильно нажитым добром бросили два дня назад. Машины постоянно увязали в грязи, колеса буксовали в паутинах лиан. Горючее кончалось быстро, еще быстрей иссякали его запасы. Илье вдруг вспомнился эпизод, заставивший его улыбнуться. Джип Яссина заглох, Дъярв приказал оставить его. Триарий долго возмущался, а потом начал отвинчивать серебристые буквы с радиаторной решетки. Партуш несколько минут смотрел на его мучения, а потом подцепил логотип дулом автомата и выломал. Яссин схватил местами погнутую эмблему и бережно положил его в свой рюкзак. Илья выяснил, что Бензия был профессиональным раллийным гонщиком, постоянным участником знаменитого 24 часа Ле-Мана, а представлял он, конечно же, команду «Конюшни Ламбера».

«Ахилл» так же бросили на произвол судьбы. В нем поселились насекомые, похожие на муравьев и вся электрика благополучно скукожилась. Правда Мстислав с Кобелем отвинтили миниган и генератор защиты. Последний работал раз через двенадцать, но центурионы клятвенно обещали легату устранить все неполадки. Для этого им необходимо было лишь найти службу ликвидации ползучих гадов. Пустяки!

За пять дней блуждания по джунглям крестоносцы потеряли еще несколько десятков человек. Кого допекли насекомые, кто упал и свернул шею, третьи просто садились на земли и ждали неминуемой смерти. Роль палача брал на себя Мстислав. Он, молча, добивал каждого своим «ястребиным» клинком. Даже доктор Уэббер смирился с этим. Казалось, что смерть была везде и всюду. Ты делаешь шаг, а она, усмехнувшись, становится рядом.

– Это идиотизм, – устало пробормотал Дъярв. Он развязал шнурки и, сняв берцы, вытряхнул из них черно-синих жучков. – Рассел, дай-ка мне ту вонючую мазь. Я уже не могу больше терпеть. Зараза!

Уэббер молча, протянул легату баночку с мазью.

– Мда, а я-то по дурости своей думал, что хуже Морозильника места не бывает, – пробормотал эль-тарец, втирая в багровые ступни лекарство. – Как же хорошо! Привал двадцать минут. Рассел, помоги бойцам. А то мы все сдохнем от заражения крови. Сделай что-нибудь, шаргаш!

Легионеры облегченно выдохнули и побросали на землю увесистые рюкзаки. Кто-то тащил защитную термопалатку, рассчитанную на пятнадцать человек, другие – сетчатые генераторы защиты, остальные – боеприпасы. К тому же у каждого на плече болталось оружие: либо плазменные или лазерные излучатели, либо огнестрельное, плюс взрывчатка. Тяжелей всего приходилось Мстиславу – он тащил любимый миниган, боеприпасы, пару плазменных излучателей ручного типа, взрывчатку, ножи и клинок. Но центурион не жаловался, видимо к таким грузам его разукрашенное тело давно привыкло.

Илья уселся рядом с озерным псом. Кобель остервенело вгрызался в плечо, пытаясь зубами достать мелких мучителей.

– Эх, Илюха, знал бы ты как меня эти твари заколебали, – проговорил Кобель, отплевываясь собственной шерстью. – Блохи, клещи, еще хрен знает что – полный набор. А с этим что делать, как думаешь?

Центурион показал ему руку, в которой, сквозь шерсть, проглядывались крохотные отверстия.

– Там личинки, – продолжил пес. – И хрен их чем вытащишь. Мелкие заразы! Только коготь поднесешь, как они сразу прячутся. Смотри!

Кобель замер. Через несколько секунд из отверстий показались тоненькие извивающиеся, похожие на ниточки, червячки. Но стоило пошевелиться, как они моментально прятались.

– У тебя такой дряни нет?

– Да вроде нет, – неуверенно ответил удивленный Захаров. – Укусов вагон, но эта хрень вроде прошла мимо. Я, кстати, читал о похожем случае. Индейцы, ну один из народов Земли, выманивали личинок из тела с помощью специальной дудочки что ли… или свистка… Я уже точно не помню. Но стоило только издать определенный звук, как они высовывались, и шаман племени выдергивал их. Вот.

– Можешь такую свистодудку состряпать?

– Нет, центурион, извините.

– Паршиво. Надеюсь, кость они не продырявят, – вздохнул Кобель и вновь принялся вгрызаться в тело.

– Центурион, а что такое Морозильник? О нем Дъярв говорил.

– О, тьфу ты налево, за язык цапнула! Насекомая! Морозильник, говоришь? Расскажу! Далеко-далеко, за морями, лесами, полями и открытым космосом есть планета, на которой постоянная вечная мерзлота, а называется она Морозильник. Туда обычно ссылали политзаключенных, маньяков и революционеров. Что в принципе, одно и тоже.

– А кем был Дъярв?

– Маньяком! – Кобель рассмеялся, показав пожелтевшие с паутиной трещинок зубы. – Шутка, в революции он участвовал. Лет сорок наверно назад волна народного эль-тарского возмущения решила смыть позорное пятно своей планеты в лице единоличного правителя. В планах у них, кстати, было и свержение императора. Наш обожаемый легат в то время командовал антитеррористическим отрядом. Соответственно, всех своих подчиненных он перетащил на красную сторону силы.

– Красную? Не знал, что у Эль-тара красный – цвет революции.

– Он на любой планете одинаков. Так вот, началась заварушка. Весь мятеж длился от силы неделю, а потом имперская гвардия и парочка легионов лавочку свернули. Большинство революционеров казнили, часть отправили на Морозильник без права вернуться оттуда. Вот Дъярв и зяб там почти четыре года. До тех пор пока заключенные не устроили мятеж.

– Так он еще и в мятеже участвовал?

– Блин, ты чего такой говорливый стал? Слушай. Дъярв на сей раз поступил иначе и примкнул к службе безопасности колонии. Мятеж, ясное дело, подавили. Зачинщиков на карах отвезли за триста километров от тюрьмы и бросили умирать на морозе. Температура-то там до минус девяносто доходит.

– Но ведь они могли выжить. Есть же определенные способы…

– Ага, голыми, по уши в снегу. Но это не самое страшное. На Морозильнике живут странные, практически не изученные звери, внешне напоминающие крыс, только размерами чуть уступают джипам. Ученые их называют «полярными крионами». Не слышал о таких тварях?

– Нет.

– Милые зверушки. Я их видел и более того, отбивался от стаи таких.

– Вы были на Морозильнике?

– Довелось. Не долго правда, чуть больше недели. Очередной мятеж подавляли. Ну так вот, их кровеносная система основывается на аммиачно-углекислой жидкости, а оптимальная температура где-то минус восемьдесят – девяносто. Когда наступает полярное лето и становится минус сорок, они укрываются в глубоких трещинах и впадают в спячку, окутавшись теплонепроницаемым коконом. А вот зимой, во время полярной ночи, они так и шастают в поисках жратвы. Тепла они шугаются, как я змей, и к колонии близко не подходят, поджидают беглецов. Поэтому, если кто решит сбежать, охранники не препятствуют. Зверушек-то кормить надо, – Кобель рассмеялся. – Живые крионов не интересуют – слишком теплые, но как только температура тела начнет падать в миг нарисуются. Зато смерть хорошая, спокойная – уснул и не проснулся. Поедают крионы не плоть, белки или жиры их организму не нужны, а кости – источник минеральных веществ. Так что возле стен тюрьмы полным-полно смерзшихся кусков мяса и волос.

– Жесть…

– Ага. Дъярву предложили выбор: либо оставаться на Морозильнике в качестве охранника, либо отправиться служить в легион. Первый вариант больше смахивал на самоубийство. Заключенные бы все сделали, чтоб вскрыть вены предателю. Так Дъярв оказался принципом в «Крестоносцах». Нашим легионом командовал тогда Сар-Овао Укка. Он из расы туцоров. Маленький, шустрый, с двумя крылообразными отростками на лопатках. Ты видел их когда-нибудь? Нет? Жаль. Чудная раса. Детьми и подростками туцоры умеют летать! У них большие серо-белые крылья. Но потом, лет эдак с пятнадцати-шестнадцати перья начинают выпадать и к двадцати годам остаются лысые сероватые закорючки. Такие противные… тьфу! Со временем они атрофируются, становясь еще противней. Видел когда-нибудь ощипанную курицу? Один в один. Дъярв прослужил принципом два года, хорошо показал себя и как солдат, и как стратег. За это Укка произвел его в опционы принципов. Лет через шесть он стал декурионом, а еще через год – центурионом первой центурии. К нему-то мы с Мстиславом и попали.

Кобель замолчал и грустным взглядом окинул подыхающих крестоносцев. Вздохнув, он покачал головой и принялся чесать облезлое ухо.

– А дальше? – спросил Илья. – Дальше что было? Как Дъярв стал легатом, а вы центурионами. Интересно же!

– Серьезно? – удивился пес и клацнул зубами. – Ты забавный парень. Тебя что правда прошлое интересует сильней настоящего?

– Ну да, я же археолог. Поэтому мне интересна история, как самого легиона, так и отдельных крестоносцев в частности.

– Лет восемь наверно прошло, и случилась знаменитая «революция планет». Тогда несколько десятков планет решили выйти из состава Империи, а заодно и взорвать весь Фарввавар со всеми его обитателями. Много легионов тогда переметнулось на сторону врагов.

– Но не «Крестоносцы»?

– Конечно нет. Укка повел нас в бой. Ты уже наверно знаешь, что некоторые легионы сотрудничают друг с другом, помогают. Другие же являются принципиальными врагами.

– Знаю. У нас это «Багровые реки».

– Именно! Багроши, как мы их называем. Укка тогда допустил серьезную ошибку. Первую за всю службу и последнюю. «Реки» попали в засаду. Их просто расстреливали как слепых щенков. Легат Рюштю запросил помощь. Мы были совсем рядом, но Укка проигнорировал. Тогда Дъярв вместе со своей центурией кинулся помогать багрошам, хотя легат был против и обещал осудить его за дезертирство и еще чего-то. Мы помогли, «реки» отбились и смогли выбраться из ловушки, хоть и большая половина легиона полегла. А потом был суд. Дъярва обвиняли в неисполнении приказа, превышение должностных обязанностей, но вся центурия и Рюштю с багрошами выступили в его защиту. Дъярва оправдали. Более того, его назначили новым легатом «Крестоносцев», а Укку заставили написать рапорт об отставке. Что он и сделал, пустив себе пулю в висок. Дъярв тогда сильно переживал из-за этого. Но ничего, пережил. А с «реками» мы так и остались соперниками. И я считаю, что это правильно. Потом и мы с Мстиславом начали потихоньку шагать по карьерной лестнице. Вот уже до центурионов дослужились.

– Мда, круто. Об этом я не знал. Вообще о «Крестоносцах» мало что известно.

– А ты как думал? Элитный легион, блин. Не хрена о нем много знать.

– О, Кобель, сказки рассказываешь? – усмехнулся Мстислав и уселся рядом.

– Молодежь просвещаю – это разные вещи. О легате рассказывал.

– Понятно, просветитель.

– Слушай, Слав, я вот думаю…

– Что уже удивительно.

– Ну да, а может этих тварей спиртным залить?

Мстислав удивленно глянул на друга.

– Центурион, вы чего? – изумился Илья. – Извините, что вмешиваюсь. Они же сдохнут и начнут разлагаться внутри вас.

– И привет заражению крови, – добавил Яковлев. – Не, Кобель, все-таки ты не думаешь. Чего брешешь?

– Они меня достали! Я скоро выть начну! – гаркнул пес.

– Все, легионеры, подъем! – раздался хриплый голос легата. – Двигаемся дальше.

– А куда идти-то? – крикнул, Илья не поверил своим глазам, Хасан. Он считал, что турок уже отправился погостить к предкам. А он жив оказывается, только все лицо и руки усеяны кровоточащими язвами. – Куда? Мы шайтан знает, сколько дней уже лазаем по этим проклятым джунглям. А толку? Нет здесь твоих ляфионов, а если и есть, то попрятались и ждут, когда мы все сдохнем. Легионеры, Дъярв с ними заодно! Он на стороне повстанцев! Он хочет завести нас как можно дальше в джунгли, а потом просто перебьет! На хрен его! Давайте вернемся к космодрому, как-нибудь передадим сигнал о помощи. Нас спасут, пришлют еще легион. Надо возвращаться!

Послышались возмущенные голоса легионеров. Измученные, уставшие солдаты с надеждой смотрели на турка, надеясь, что новый лидер сможет их спасти.

– На хрен! – рявкнул Нихат. – Идем обратно. Кто со мной?

Крестоносцы переглянулись. Перспектива плестись обратно мало кому улыбалась, но старую дорогу они хотя бы знали. А вот, что ждет впереди не знал никто.

– Интересно, – пробормотал Мстислав, прихлопнув на виске комара. Пятно крови начало медленно расползаться по татуировке в виде креста. – Лавры Сусанина Дъярв еще не собирал.

Он быстро засунул опухшие ноги в берцы, зашнуровал обувь и, кряхтя, поднялся. В руках у него уже загудел шестиствольный миниган. Следом вскочил и Кобель, передернув затвор автомата.

– О! Смотрите, верные псы проснулись, – злобно усмехнулся Хасан. – А помните, как этот с крестом на морде перерезал глотки нашим сослуживцам? Помните? И ведь их можно было спасти. Уэббер, ты чего молчишь? Или ты уже заодно с этими убийцами, а? Легионеры, надо валить отсюда, пока нам как овцам не пустили кровь. Нас много, они ничего сделать не могут. Илья, навигатор ты наш обдолбанный, ты на чьей стороне? Чего молчишь?

Илья закрыл глаза и покачал головой. Археолог понимал, что турку осталось жить всего лишь несколько секунд. Такое Дъярв точно не простит.

– Легат, можно… – Кристоф Партуш передернул затвор автомата и глянул на равнодушного эль-тарца. – Мой же все-таки подчиненный. Давно уже руки чешутся пустить этому балаболу пулю в морду.

– Нет, я сам, – спокойно сказал Дъярв. На его указательном пальце сверкнул темный коготь. – Триарий Нихат, ты обвиняешься в подстрекании к мятежу, а также в угрозе жизни старшего по званию. Мера наказания за такое смерть.

– Гори в аду, мудак! Понял? Тебе меня не испугать. Легионеры, давайте их замесим?

Ошметки крестоносцев уже потухшими, равнодушными глазами посмотрели на турка и не двинулись с места. Всем и все стало понятно. Хоть смерть сидела у каждого на плече, и терпеть мучения было невыносимо, умирать никто не торопился.

– Мужики… вы… чего? – растерянно пробормотал Нихат. – Но ведь… как же…

Триарий ссутулился, сжался, став похожим на перепуганного котенка. Он дрожащей рукой выхватил плазменный излучатель и навел на легата. Но коготь Дърва уже перерезал его гортань. Захлебываясь собственной кровью, Хасан упал на колени. Помутневшие глаза уставились в небо.

– Кристоф, да я сам с первого дня полета мечтал прибить этого выродка, – сказал Дъярв, глядя на декуриона, и усмехнулся. – Мечты сбываются. Так, кто-нибудь еще хочет высказать свое официальное «фи» старшим офицерам?

Ответа не последовало. Легионеры дружно уставились на труп турка и молчали. Илье стало тоскливо. Он вспомнил знакомство с турком и достал сигарету. Весь короткий срок службы Хасан старательно приближал свой трагичный финал.

– И почему я не удивился? – бросил эль-тарец и глянул на часы. – Ладно, на сегодня хватит. Отдыхайте. Пелиццолли, так как солдат занимавший пост тессирария погиб, назначаю тебя ответственным за организацию лагеря, караулов и передачу паролей часовым. Уяснил?

– Так точно, легат! – Паоло приложил кулак к груди и кивнул головой. – Все понял, дайте мне десять минут.

– Да хоть двенадцать, – ответил Дъярв. – Опцион Рутледж, проследи за порядком. Ты остаешься за старшего. Партуш, Яковлев, Кобель и Захаров, за мной.

Пока Пелиццолли руководил организацией лагеря, а Майкл Рутледж раздавал пинки солдатам, они ушли на значительное расстояние. Вдруг Дъярв остановился. Кобель тут же начал принюхиваться, а потом сказал:

– Все чисто, хвоста нет. Точнее есть, но только мой, – пес улыбнулся и помахал из стороны в сторону облезлой метелкой со слипшейся шерстью.

– Отлично. Слав, давай накатим понемногу. У тебя же всегда с собой, я знаю.

– Так точно легат, – улыбнулся Яковлев и достал из внутреннего кармана куртки фляжку. – Прошу.

Дъярв сделал глоток и передал фляжку озерному псу. И так дальше, пока очередь не дошла до Захарова.

– Илья, – начал Дъярв. – Мы все солдаты. Хорошие, проверенные бойцы. За нашими плечами хрен знает сколько боев, но в том-то и дело, что боев. Ни я, ни Мстислав, ни Кобель, ни Кристоф в подобной ситуации не оказывались. Мы были загнанными в угол, попадали под перекрестный огонь, но никто из нас не оставался на чужой планете без помощи и конкретного плана действий. Дайте нам вражескую армию, и мы будем воевать. Тебя бы никто и спрашивать ни о чем не стал. Не буду страдать хренью, я очень смутно себе представляю, что делать. Поэтому-то я и собрал вас на военный совет. Именно тех солдат, на которых я могу рассчитывать.

– Прошу прощения, легат, – удивленно проговорил Партуш. – С каких это пор я попал в число избранных?

– Я видел тебя в бою, вот и все. Мне достаточно.

– Понятно, легат. Затыкаюсь.

– Илья, как бы это смешно не звучало, но из нас ты самый опытный, скажем… исследователь, путешественник. Я изучил твое личное дело, ты же профессиональный археолог, побывавший в нескольких экспедициях, а твоим учителем был матерый Трунов. Посоветуй, что делать дальше. Мы так можем идти, правда, пока все не передохнем. Как найти ляфионов?

Илья растерянно окинул взглядом четырех офицеров и почесал затылок.

– Вот уж не думал, что окажусь в подобной ситуации.

– Никто не думал, – усмехнулся Кобель. – Представь, что мы – это твоя группа. Мы отправились в джунгли на поиски… допустим…

– Исчезнувшей цивилизации, – добавил Партуш. – Как ведутся поиски?

– Ну… местность заранее сканируется, если есть коренное население, то изучается история определенного квадрата. Мы же не в слепую копаем, – запинаясь, ответил то бледнеющий, то краснеющий Захаров. – А здесь… Центурион Кобель, вы же можете учуять запах ляфионов. Разве нет?

– Малыш, во-первых, не сравнивай меня с обычной собакой. Не спорю, мы похожи, но мой нюх все-таки не так силен. А во-вторых, я улавливаю десятки тысяч незнакомых мне запахов. Я не в состоянии определить, какой именно исходит от ляфионов. Вокруг полно живых существ. Вот в чем проблема. Если бы я знал, как они пахнут, то вопросы отпали сами собой. Такие вот пироги с котятами. Их ешь, а они мяукают.

– Ну да, точно, – кивнул задумавшийся Илья. – Глупость сморозил. Так! Что же делать? Хм…

– Илюх, ты говорил, что у них вроде первобытный строй? Да? – спросил Мстислав.

– Да, причем их мифология, самоидентификация, восприятие окружающего мира гораздо более высокого уровня, чем жизненный уклад. Словно когда-то они стояли на другом, более высоком пороге развития, а потом отчего-то скатились вниз. Не забыв при этом речь и письменность. Я вначале ошибся, посчитав, что ляфионы сначала рисовали, а только потом изобрели письменность. Она у них точно была к моменту прихода зергаров, но это к делу не относится. Так, секунду. Раз они на первобытном уровне, то логично предположить, что их деревни или поселения должны быть рядом с рекой, озером, ручьем. Это стандартно. Ведь живым организмам постоянно нужна вода. Да и рыбу можно поймать, моллюсков каких-нибудь… Центурион Кобель, а вы можете учуять запах более или менее крупного водоема?

– Скорее всего, – кивнул Кобель. – Я попытаюсь.

– Ну Илюха, ты молодец, – усмехнулся Дъярв и хлопнул его по плечу. – Вода! Это же логично.

– Спасибо, – смущенно выдавил из себя Захаров. – Это просто предположение. Может, я ошибаюсь.

– Может, но у нас сейчас есть хоть какая-то цель. Кстати, Слав, – Дъярв глянул на центуриона. – Доставай своих «пчелок». Завтра утром попробуешь их выпустить, пусть просканируют местность. Пора им отрабатывать вложенные в них средства.

– Жалко же, – вздохнул Яковлев. – Они маленькие совсем.

– Утром! – рыкнул эль-тарец. – Ладно, пойдем обратно. Что-то я переживаю за наших солдатиков.

Глава 6.

Пелиццолли справился с заданием быстро. Легионеры установили палатки вплотную друг к другу, срубили несколько деревьев и уложили их по периметру, друг на друга, скрепив для надежности клейкой пастой, найденных в недрах рюкзака Яссина. Затем наломали нечто похожее на бамбук и возвели изгородь, обмотав ее колючими ветками кустарников. В центре лагеря развели огонь. Часовых Паоло расставил по углам, приказав меняться через каждые два часа. Там же установили генераторы защиты и накрыли лагерь силовым колпаком.

– Похвально, – сказал Дъярв, оценив работу новоиспеченного тессирария. – Что у нас с провиантом?

– На пару дней хватит, – отчеканил коренастый опцион Рутледж. Его большие карие глаза темными пятнами выделялись на бледном, осунувшемся лице. – Я произвел подсчет. А вот потом что делать?..

– Охота? – спросил Кобель, окинув взглядом высоченные деревья, увешанные гирляндами желто-зеленых лиан. – Только я плохо представляю, сколько дичи нам придется ежедневно добывать. Нас же целый табун!

– Это не беда, – мрачно усмехнулся Мстислав. – С каждым днем нас будет все меньше и меньше.

По легиону прошел недовольный шепот, циничный юмор центуриона мало кому пришелся по душе.

– Заткнулись! – рявкнул Дъярв. – Всем жрать, пока есть что. А потом спать. Завтра надо постараться пройти побольше. Сегодня-то отдыхали.

Илья оглядел лагерь, думая обнаружить труп Хасана. Но нет, видимо по приказу Рутледжа его зашвырнули подальше в кусты. Пусть себе разлагается, насекомым и падальщикам на радость. Захаров подошел к огню, и устало плюхнулся на теплую землю. Тут же из трещинок выглянули большие ярко-рыжие муравьи и попарно зашагали к добыче.

– Ну привет, – усмехнулся Илья, снял ботинок. – Добро, так сказать, пожаловать.

Он прихлопывал муравьев так же попарно, как они к нему приближались.

– Побеждаешь? Я тебе помогу, – раздался голос Яссина. Алжирский француз уселся рядом с Ильей и тоже принялся убивать насекомых.

– Найди своих муравьев и хлопай их, а моих не трогай, – рассмеялся Илья. – Я сам справлюсь.

– Ну и пожалуйста, – ответил Яссин. – Давай лучше пожуем чего-нибудь.

– А давай. Чего у тебя есть?

– Смотри, у меня есть офигенная штука, «все в одном». Заглотил колесико и вуаля! И суп, и второе, и даже компот с Бордо в одной таблетке. Это тебе не армейский «завтрак чемпиона».

– Ты мне тут, козья морда, на армию не наезжай, – рядом присел Мстислав, в руке он сжимал тюбик с надписью «Просто!» – Мы только благодаря этим штукам и выживали. А «Все в одном» – пиратская продукция, у них же нет лицензии на продажу легионам. Так что, триарий Яссин Бензия, отправим мы тебя под трибунал за контрабанду.

– У меня есть встречное предложение, центурион, – гонщик прищурил левый глаз. – Пачка «Все».

– И мы друг друга не знаем?

– Мы друг друга не видели!

– По рукам! А тебя, Илюх, придется замесить на пирожки с мясом. Ничего личного, ты просто слишком много знаешь.

Легионеры рассмеялись. Илья поглядывал на центуриона и навязчивая мысль, что этот человек опасен не покидала его. Он может улыбаться, смеяться, говорить, но в глазах горит пугающий черный огонь. Да еще эти татуировки. На кой ляд он себя размалевал, словно пытался стать партой в школе? И крест на виске… Он пугал больше всего. Но с другой стороны и Дъярв, и Кобель ему доверяли. Больше того, эта разношерстная троица дружит. Странные они все. «Надо бы у Кобеля завтра расспросить про Яковлева, – подумал Илья. – Он-то вроде нормальный пес. Мда, чего только не насмотришься».

– Гляньте, как Пелиццолли с Рутледжем стараются, – усмехнулся Мстислав. – Дотошные, похлеще наших любимых муравьев. Смешно смотреть даже.

– Ну а ты чего думал? – к костру подошел Кобель с перебинтованным ухом. – Рассел замотал, сказал: либо так, либо он мне ухо отрежет. Расчесал сильно. Эх, но я отбивался. Враг был сильней.

– Про ухо тебя никто и не спрашивал, – ответил Яковлев.

– А я заранее, чтоб не было подозрительных взглядов и немых вопросов. Ну так вот, это нам с тобой по барабану. Медалькой больше, медалькой меньше. А эти ребятки только начинают военный путь. Им сейчас любой повод выделиться, как кастрюля пельменей голодному. Рутледж хоть в парочке боев поучаствовал до Эшкерэ, а у Пелиццолли – это боевое крещение. Они пережили первый бой и надеются живыми вернуться домой. К тому же нас сколько осталось? Уже меньше двух сотен и, как ты сказал, с каждым днем будет только меньше. В таком маленьком коллективе проще преподать себя в выгодном свете легату.

– Главное, чтобы легат наш коней не двинул, а то не перед кем будет сопли пузырем надувать, – мрачно проговорил Яковлев.

– Это понятно, только вот Пелиццолли уже повысили до тессирария. Это же трамплин к званию опциона. Кто ж откажется от такого? А Рутледж понимает, что чем больше у него будет заслуг сейчас, тем выше вероятность переведения его в центурионы. Нас же двое осталось. Значит три места вакантных. Надо лишь подсуетиться. Вот поэтому ребятки и стараются. Все же элементарно.

– Кобель, вообще-то, я просто так брякнул. Без какой-либо задней или передней мысли. Все, что ты сказал понятно и пню, – ответил Мстислав. – Ты сегодня не наговорился, да, мой блохастый друг?

– Скорее всего да, – кивнул озерный пес. – Я и так все время молчу, слова сказать не даете, вражьи рожи. Тьфу на вас!

Он закурил и уселся на землю, облокотившись на Мстислава.

– Кстати, а где Дъярв? – спросил Яковлев. – Дай затянуться.

– Держи. У себя в палатке сидит, – ответил Кобель. – Медитирует наверно. Он же жуть как любит это дело.

Несколько минут крестоносцы сидели молча и смотрели на темное мрачное небо. Лишь Илья продолжал систематически уничтожать муравьиную орду.

– Хватит на сегодня, – сказал Мстислав и швырнул бычок в костер. – Тессирарий Пелиццолли, часовые расставлены и назначены? Генераторы запущены?

Проносившийся мимо Паоло остановился и, глянув на Яковлева, ответил:

– Так точно, центурион, все готово.

– Отлично. Смотри мне, а то голову оторву! Центурион Кобель, подтвердите!

Озерный пес оскалился, зарычал, шерсть на загривке вздыбилась.

– Я лично прослежу, центурион, – пробормотал растерявшийся Паоло. – Я понял.

– Вот умничка, – улыбнулся Яковлев. – Свободен.

Пелиццолли кивнул, прижав кулак к груди, и убежал.

– И зачем это? – спросил раздраженный Илья. – Зачем вы его, как котенка в свое же дерьмо мордой сунули?

– Пусть не радуется, полезно для духовного развития, – мрачно усмехнулся Кобель. – Хм, пойду-ка я перед сном территорию помечу. Вон сколько углов тут.

– Ты главное лапу не забудь задрать, – усмехнулся Мстислав.

– Спокуха. Инстинкты возьмут свое.

Илья проводил центурионов взглядом и закурил. Легионеры потихоньку разбредались по палаткам, лишь часовые да несчастный Пелиццолли вглядывались в наступившую тьму. Кто-то там, за пределами лагеря, жужжал, чавкал, свистел, рычал. От ночных звуков неизведанных джунглей по спине Захарова побежали мурашки. Иногда его накрывал страх. Кошмарный, доводящий до ступора ужас. Но проходила минута, и все становилось нормально. Главное, вовремя закурить. Яссин сидел рядом и подбрасывал тонкие веточки в костер.

– А ты чего не ложишься? – спросил Илья.

– Да так, – скривился алжирец. – Переживаю.

Он усмехнулся и глянул на звездное небо.

– Сегодня началась гонка. Без меня…

– Думаешь, не справятся?

– Справятся конечно. Пилоты в «Конюшне» опытные, но конкуренция в этом сезоне какая-то дикая. Соперники представили новые сверхмощные болиды с обновленной системой рекуперации энергии. Эх, я здесь… Мы же шесть сезонов занимаем второе место. Представляешь? Шесть! В позапрошлом были близки как никогда к первому месту в зачете, но «Гепарды» нас обошли на две секунды. Знаешь, как было обидно! В прошлом победила команда «Метцельдер». Они порвали всех. Отрыв был почти в двенадцать минут! Радует, что «Гепарды» облажались по полной и заняли лишь шестое место. Сам знаешь, что может быть лучше провала соперника?