Критика цинического разума

Оглавление

Петер Слотердайк. Критика цинического разума

Предисловие

Первая часть. Разделения. Пять предварительных размышлений

1. Цинизм – сумерки ложного сознания

2. Просвещение как диалог: критика идеологий как продолжение неудавшегося диалога другими средствами

3. Восемь разоблачений: обозрение критики

I. Критика откровения

II. Критика религиозной иллюзии

III. Критика метафизической видимости

IV. Критика идеалистической надстройки

V. Критика моральной видимости

VI. Критика прозрачности

VII. Критика видимости природного

VIII. Критика видимости приватного

4. После разоблачений: сумерки цинизма. Зарисовки самоопровержения этоса просветительства

I. Просвещенное препятствование Просвещению

II. Провалы Просвещения

III. Попытки ломиться в полуоткрытую дверь

IV. Марксистская элегия: Альтюссер и «провал» в Марксе

V. Чувство жизни в сумеречном свете

5. «В поисках утраченной дерзости»

I. Греческая философия дерзости: кинизм

II. Пи́сать против идеалистического ветра

III. Буржуазный неокинизм: искусства

IV. Цинизм как дерзость, которая сменила сторону

V. Теория двойных агентов

VI. Социальная история дерзости

VII. Воплощение или разорванность?

VIII. Психополитика шизоидного общества

IХ. Бесстыдное счастье

Х. Медитация о Бомбе

Вторая часть. Цинизм в мировом процессе

I. Физиогномический раздел

А. К психосоматике духа времени

1. Язык, высунутый

2. Губы, зло кривящиеся в ухмылке

3. Губы, горько сжатые

4. Губы, широко растянутые и смеющиеся

5. Губы в веселой спокойной улыбке

6. Взгляд, живой или застывший

7. Груди

8. Зады

9. Пуканье

10. Дерьмо

11. Гениталии

Б. Паноптикум циников

1. Диоген Синопский – человек-собака, философ, никчемный бездельник

2. Лукиан Насмешник, или Критика, которая переходит в противоположный лагерь

3. Мефистофель, или Дух, который постоянно отрицает, и воля к знанию

4. Великий инквизитор, или Чиновник христианского государства в роли гонителя Иисуса и рождение учения о социальных институтах из духа цинизма

5. Das Man, или Реальнейший субъект современного диффузного цинизма

II. Феноменологический раздел

А. Кардинальные цинизмы

1. Военный цинизм

2. Цинизм государства и власти

3. Сексуальный цинизм

4. Медицинский цинизм

5. Религиозный цинизм

6. Цинизм знания

Б. Вторичные цинизмы

1. Minima Amoralia – исповедь, юмор, преступление

2. Школа всего, чего угодно: информационный цинизм, пресса

3. Цинизм обмена, или Тяготы суровой жизни

III. Логический раздел

А. «Черная» эмпирия: Просвещение как организация воинственно-полемического знания

1. Военное знание и шпионаж

2. Полиция и оптика классовой борьбы

3. Сексуальность: враг внутри-внизу

4. Медицина и тело под подозрением

5. Ничто и метафизика голого самосохранения

6. Слежка за природой, артиллерийская логика, политическая металлургия

Б. Трансцендентальная полемика. Медитации в духе Гераклита

1. Воинственная полемика против Оно, или Мыслить черта

2. Метаполемика: к обоснованию европейских диалектик в полемике и ритмике

IV. Исторический раздел

Веймарский симптом. Модели сознания немецкого модерна

1. Веймарская кристаллизация. Переход времени из воспоминаний в историю

2. Дадаистская хаотология. Семантические цинизмы

Экскурс 1. Предзакатные сумерки блефа

Экскурс 2. Ледяные псы. К психоанализу циника

3. Как-бы-республика. Политические цинизмы I: Борьба продолжается

4. Фронт и Ничто. Политические цинизмы II: «Народная» диалектика и разложение фронта

5. Мертвые без завещания. Политические цинизмы III: Забота о могилах воинов в пустой душе

6. Заговорщики и симулянты. Политические цинизмы IV: Приверженность принципам как избавление от всех тормозов

Экскурс 3. Разумная кровавая собака. Социал-демократическая элегия

7. Деперсонализация и отчуждение. Функционалистские цинизмы I

8. Протезы – о духе техники. Функционалистские цинизмы II

Экскурс 4. Четвертый рейх – перед Третьим

Экскурс 5. Тотальная протетика и технический сюрреализм

9. Политическая альгодицея. Цинические космологии и логика боли

10. С внутренней тоской по Наполеону. Политические цинизмы V: Тренинг для «людей реального дела»

11. «Час просветления». Великие признания расколотого сознания

12. О немецкой республике аферистов. К естественной истории обмана

Экскурс 6. Политическое самовнушение по методу Кюэ[361]. Модернизация лжи

Экскурс 7. Спектральный анализ глупости

Экскурс 8. Актеры и характеры

13. Оп-ля – мы живы? Новые цинизмы и истории о трудной жизни

Экскурс 9. Цинизм mass media и тренировка во всем чем угодно

Экскурс 10. Люди в отеле

14. Посткоитальные сумерки. Сексуальный цинизм и истории о трудной любви

15. Веймарские двуличные решения, или Реалистическая деловитость-к-смерти

Эпилог. Плевральный шок. К архетипу Веймарского смеха

Заключение

Благодарности

Отрывок из книги

На протяжении столетия философия лежит на смертном одре и не может умереть, поскольку задача ее еще не исполнена. По этой причине конец ее вынужденно затягивается и протекает в мучениях. Там, где она не упокоилась, предавшись пустой игре в мысли, она впала в бурную агонию, во время которой у нее случаются откровения – и она высказывает то, что забывала сказать на протяжении всей своей жизни. Перед лицом смерти ей захотелось стать честной и выдать свою последнюю тайну. Она признается: все великие темы были сплошь уловками и полуправдой. Тщетно-прекрасные взлеты мысли – Бог, Универсум, Теория, Практика, Субъект, Объект, Тело, Дух, Смысл, Ничто – всего этого не существует. Все это лишь словеса для юнцов, для профанов, для клерикалов да для социологов.

«Слова, слова – словеса. Стоит им воспарить однажды – и тысячелетия будут сменять друг друга, а полет их все никак не окончится» (Готфрид Бенн. «Эпилог и лирическое Я»).

.....

Для христианской цивилизации Священное Писание имеет выдающееся значение благодаря представлению, что оно было написано под диктовку Бога. Человеческому рассудку остается только склониться перед ним точно так же, как наблюдателю остается лишь покорно созерцать происходящее на глазах чудо. В обличье разных языков в священном тексте говорит Божественный «голос», выражаясь теологически – Святой Дух.

«Священной» эта книга выступает как текст, укорененный в Абсолютном. Сообразно этому ни одна интерпретация не могла бы в достаточной мере исчерпать изобилие смысла, который обновляется в каждую эпоху жизни человечества. Экзегетика тоже являет собой столь же напрасную, сколь и необходимую попытку вычерпать этот океан смысла чайной ложечкой нашего понимания. Ведь все толкования и применения (Священного Писания) оказываются в конечном счете всего лишь человеческими; они напрасны без допущения, что сам текст был инспирирован Богом. Только вера в это и придает (Библии) ее уникальный статус. Вера в то, что Библия по природе своей есть откровение, в силу чего она только и стала священной книгой. С максимально возможной наивностью и радикальностью такая вера выражена в учении о «вербальной инспирации», согласно которому Святой Дух диктовал писцам Слово Божье напрямую, минуя их собственное сознание. Теология начинается с ecriture automatique[18]. Религиозные «мнения» какого-нибудь Матфея или Павла представляли бы, наверное, определенный интерес, но не имели бы обязывающего характера: ведь они не обладали бы неисчерпаемым смыслом и выражали бы ограниченные человеческими возможностями установки сознания. Только теологическая гипостаза, только восхождение к голосу Святого Духа, который диктовал Матфею и Павлу, превращает текст Писания в источник неограниченного смысла.

.....