Читать книгу Приезжий - Петр Северцев - Страница 1

Ноябрь месяц в городе Тарасове – время сумрачное и неуютное, время умиротворенно посиживать в мягком кресле (в моем случае это кухонный диван) и, потягивая кофе с коньяком, (заботами Приятеля его в моем утреннем меню заменяет слабоалкогольный напиток кефир) строить несбыточные планы.

Приятель – это мой друг, помощник и личный деспот в одном флаконе. По происхождению на две трети азиат, на на одну – европеец, по роду занятий – компьютер, по призванию – мое второе я. Такая смешанная порода объясняется просто – в Тарасове почти невозможно найти «железо» белой сборки, проще говоря – европейские или американские детали, больше азиатских или (чур нас с Приятелем) африканских. А важна нам надежность и быстрота, поэтому я, как обладающий способностью передвигаться не только по сети, вынужден был тащить свое бренное тело в столичный город Москву, где и закупать все по списку, который мы с Приятелем составили. Хорошо еще, что мой железный друг в Интернете нашел все адреса нужных нам фирм с перечнем имеющихся в продаже деталей, иначе пришлось бы задержаться в Москве на полгодика.

Такое ощущение, что моя жизнь состоит из двух параллельных процессов – я старею, а Приятель умнеет. В нашей с ним на двоих работе частного детектива он символизирует холодный могучий интеллект, а на мою долю остается физическая сила и интуиция, и с этим я смирился давно. К чему сложно привыкнуть, так это к удивительно непредсказуемому, въедливому и сварливому характеру, которым он обзавелся в последнее время. Не без моей, кстати, помощи. Раньше его заковыристые высказывания носили всегда профессиональный характер, теперь же его заботой с большой буквы стало мое здоровье. О тридцатидевятилетний Валерий Мареев, тебя уничтожит неправильное питание и алкоголь, сосуды твои покроются склеротическими бляшками, и подкосят тебя авитаминоз и гиподинамия! Но бдительный железный умник стоит на страже твоих интересов, иначе кто же купит ему новый процессор. И вот уже третью неделю Приятель в ультимативном тоне выдает: первое – дневное меню с указанием калорийной ценности продуктов, второе – диаграмму рекомендуемых физических нагрузок на день, а на третье почему-то гороскоп. Впрочем, на двадцатый день питания по доктору умнику у меня прорезался философский взгляд на мир.

Допив свой кефир, я в качестве физической нагрузки слегка отодвинул шкаф, заслоняющий от мира мое чудо техники – Приятеля. Датчики движения, установленные мною недавно, сработали четко – на семнадцатидюймовом мониторе тут же появились слова: «Представьтесь, пожалуйста».

– Доброе утро, Приятель, – отстучал я.

– Привет, Хакер, – привычно нарисовал Приятель. Нет, есть в таких ритуалах что-то жизнеутверждающее.

– Хакер, ты воспользовался рассчетом на завтрак? Напоминаю – у тебя нелады с желудком.

Вот и все с философским взглядом на мир. Даже не спросил, как будем общаться – голосом, или так.

– Да, – сердито набрал я.

– Сегодня также рекомендуются следующие физические упражнения…

Я отрешился от происходящего. Дело в том, что я имел несчастье месяц назад пройти медицинское обследование. Приятель, как только появились результаты, тут же сунул свой электронный нос в информбанк Областной больницы, и тут началось. Меня-то результаты скорее порадовали – мой организм неплохо сохранился для почти сорокалетнего мужчины. К несчастью, эскулапы нашли там начинающийся гастрит и небольшую иммунную недостаточность. Приятель тут же взял ситуацию под контроль.

– … также Весам стоит занятся карьерой, – закончил Приятель.

– Действительно, стоит, – задумчиво произнес я, – что-то давненько у нас не было посетителей. – По опыту знаю, что подобный отдых кончается каким-нибудь зубодробительным делом.

– Информация – машинально набрал я.

– Диск, сканер, клавиатура, речь, зип-драйв? – осведомился Приятель.

– Речь, – только сейчас я сообразил, что информации-то и нет. Ну да ладно, поинтересуемся, что нам грозит в связи с будущим обновлением лицензии. Срок моей лицензии частного детектива истекает через два месяца, и Приятель время от времени экзаменует меня по юриспруденции и криминалистике.

– Речевой анализатор загружен – засветилось на экране.

– Программа экзаменации, – мужественно произнес я и почувствовал к себе острую жалость – задачки Приятеля по криминалистике иногда очень и очень сложны. На самом деле мне не грозил никакой экзамен, просто знания имеют свойство куда-то испаряться со временем.

На экране медленно проступила длинная лошадиная физиономия в лучших традициях голливудских шерифов – выдающаяся вперед нижняя челюсть, перемалывающая жвачку, ястребиный нос и глубоко посаженные стального цвета глаза. Я хихикнул.

– Ты молодец, сержант, – рявкнул шериф, – может быть мы не пошлем тебя, гм, во Вьетнам! И обычным своим синтезированным скрипучим голосом добавил:

– Программа экзаменации закончена. По предварительным итогам успешное выполнение заданий составляет 74,5 процента. Осталось последнее задание.

Мареев Валерий Борисович вздохнул с большим облегчением.

– Задание состоит в следующем – Хакер выполняет любой следующий заказ, не противоречащий действующим законам.

Вот так я и знал. Облегчения как не бывало. Хотя с другой стороны пункт насчет действующих законов позволяет отказаться от слежки за неверными мужьями или женами – это занятие подрывает мою веру в человечество. Поэтому, подумав, я буркнул:

– Задание принимается.

Приятель пожужжал мне своими двадцатигигабайтными винтами и благосклонно подмигнул индикатором – молодец, мол. По крайней мере, мне хотелось так думать.

– Необходимо обновление библиотек текущей информации. Подключится к сети Интернет?

Вымогатель. Вот куда уходят моим трудом заработанные деньги – на них мой железный друг смотрит порнографию в сети.

– Подключайся, – разрешил добрый сыщик и пошел к утреннему свету и ожидающим его гантелям.

Ну вот, теперь умник может занятся блужданиями в сети, а мы можем заняться улучшением своего здоровья с помощью вот этих вот спортивных снарядов. Можно удобно встать у окна, чтобы было видно весь двор и раз, два… раз, два. Заодно потренируем наблюдательность – что там у нас во дворе? Дождь у нас во дворе, дождь и слякоть в нашем грязноватом дворе с потрескавшимся асфальтом. И на въезде лужа шириной чуть ли не в Миссисипи. На моем «москвиче» плыть придется.

А вот вышел мой сосед Колян покурить. Прямо в домашних тапочках встал под козырьком и тайком от жены смолит «приму» с фильтром, он других не признает. Катерина с утра Гошку в его школу для особо одаренных хакеров повезла, вот он и наверстывает. Второй год так курить бросает.

Теперь перейдем к упражнениям с эспандером. И тут является очам престарелого частного сыщика радость и отрада всего населения нашего двора, и особенно мужской его части – Александра Липатова, студентка ТГУ с этого сентября и внучка местного на все руки мастера Сашки Садомова. По моему глубокому убеждению, один ее вид способен поднять настроение у самого законченного мизантропа. Направляется она в университет, и, как всегда, опаздывает. Осторожно, прижимаясь к ограде, обходит нашу лужу, и сумочкой зацепляется за металлический штырь, вбитый каким-то кретином в столб ограды в незапамятные времена. Теряет равновесие и начинает неотвратимо падать в бездонные пучины нашей лужи. Успокойся, сыщик, уйми сердцебиение, ничем ты не сможешь несчастной помочь, просто не успеешь.

Так, а вот этого субъекта вижу впервые. Стоит почти в центре нашего входного водоема и держит на руках так и недолетевшую до воды Сашеньку Липатову. Стоит невозмутимо, почти по колено в ледяной воде, в донельзя забрызганном дорогом плаще. Молодец. Легко отнес девушку на относительно сухое место. Выловил из воды сумочку, отдал ей и что-то, улыбнувшись, сказал. Внезапно, гениального сыщика Мареева осенило, и он поспешно бросился открывать форточку с целью сбора информации.

И к великому своему изумлению я услышал свою фамилию.

– Мне нужен Мареев Валерий Борисович, он здесь проживает?

Спаситель утопающих девиц явно собирался променять общество первой красавицы ТГУ на сомнительную радость увидеть мою, довольно заурядную физиономию. Сашенька, естественно, тут же возмутилась:

– Вы же совершенно мокрый! Валерий Борисович живет в четвертой квартире, но он подождет, пока вы приведете себя в порядок и высохнете!

И решительно потащила незнакомца в квартиру Садомовых. К его чести он почти не сопротивлялся.

Звонок в мою дверь раздался примерно через час, который мы с Приятелем использовали на полную катушку. После последнего улучшения мозгов моего железного друга его уши, образно говоря, вытянулись на всю длину моей квартиры – теперь он способен воспринимать звуковую информацию из любой ее части, если это необходимо, конечно. К тому же мы разжились несколькими полузасекреченными программами, напоминающими детектор лжи. Правда, находились они в стадии разработки, когда их втихомолку скачал Приятель. Будет повод их использовать в деле. Этот тип почти наверняка мой будущий клиент, и иногда приходится угадывать то, что клиент недоговаривает.

Все было готово к приему, и я пошел открывать дверь.

– Мне нужен частный детектив Мареев Валерий Борисович, – почему-то мое имя вызывало у него трудности с произношением. И разговаривал он с каким-то трудноуловимым акцентом.

– Я Валерий Борисович Мареев, по совместительству частный детектив. Это я так шучу. Пожалуйста, раздевайтесь, проходите в комнату. Или нет, пойдемте-ка на кухню.

Дело в том, что рабочего кабинета у меня нет, как нет и приемной. Ее с успехом заменяет кухня.

Он повесил до конца не просохший плащ в прихожей, машинально пригладил волосы и прошел за мной на кухню.

Несмотря на относительно небольшой рост, мужчина выглядел массивным, и от него отчетливо веяло уверенностью и спокойствием. На вид лет тридцать с небольшим, короткие темные волосы, красивые кисти рук. Лицо довольно обычное, трудно запоминающееся, не лишенное, правда, известных элементов угловатой мужественности, чем-то неуловимо напоминающее давешнего шерифа.

– Валерий Борисович, – голос у посетителя неожиданно оказался глубоким и приятным, – мне необходимы ваши профессиональные услуги.

Я выразил на лице ожидание продолжения.

– Дело в том, то я гражданин Канады, и мое пребывание здесь ограничено тремя неделями. По происхождению я русский, но живу в Канаде с четырнадцати лет.

Теперь мне стал понятен этот странный акцент. К тому же он говорил по-русски чересчур правильно.

– Меня зовут Самойлов Михаил Валентинович, и у меня в Тарасове важное дело, касающееся моей сестры.

– Так какое же дело? – почему-то я не мог отделаться от ощущения, что мой старый спортивный костюм не соответствует имиджу крутого частного детектива.

– Моя сестра, Самойлова Лидия Валентиновна, убита полтора года назад здесь, в Тарасове, – его голос оставался ровным и бесстрастным. – И я хочу, чтобы вы выяснили, кто это сделал.

– Я подозреваю, что милицейское расследование ничего не дало, – это была констатация факта.

– Совершенно верно, к тому же было совершено не одно, а целая серия убийств. Это было довольно громкое дело – тела трех девушек были найдены за Студенческим городком. Они были сильно обезображены. Впрочем, тогда об этом много писали, вам проще будет найти информацию в старых газетах.

– Припоминаю – Маньяк из Студгородка, – действительно, в свое время Тарасов был полон зловещих слухов об этом деле.

– Так вот, третьей жертвой и была моя сестра, – в его голосе наконец прозвучал намек на чувства.

– Михаил Валентинович, хочу задать вам неприятный вопрос. Почему вы так долго ждали, прежде чем обратиться ко мне или в другое сыскное агентство? Видите ли, полтора года – весьма большой срок, а в нашей работе тем более. Люди склонны забывать и более важные вещи, не говоря уже о мелочах полуторагодовой давности.

– Дело в том, что сразу после убийства я обращался в частное агентство, но вынужден был вскоре покинуть Россию по неотложным делам, результатов же они не достигли. По независящим от меня причинам я смог приехать в Россию только сейчас. Естественно, я понимаю, что возникнут трудности, и поэтому предлагаю вам двойную оплату.

– Мне понадобится вся информация об этом деле, которой вы располагаете.

– Так вы беретесь? – Самойлов достал красивый дорогой бумажник. – Тогда это ваши деньги за три дня работы. Но учтите, времени у нас крайне мало, не больше полутора – двух недель.

Однако, он точно знает мои расценки – полторы сотни в день. Выложил на стол девятьсот долларов. Таково мое кредо – качественная работа должна хорошо оплачиваться, а мы с Приятелем лучшие в этом городе.

– Расскажите мне о вашей сестре.

– Дело в том, что я мало знаю о ее жизни. Только из писем.

Он сидел очень прямо, но не напряженно.

– Вы их, случайно, не захватили с собой?

– Вот они, – тонкая пачка писем, едва ли больше десятка, легла на мой стол. – Лида жила вместе с матерью, повидайтесь с ней, она расскажет вам все и даже больше. Улица Рабочая, дом 41 квартира 30.

Он достал пачку сигарет, я пододвинул пепельницу. Мой гость принадлежал к немногочисленным мужчинам, умеющим курить красиво, без рисовки.

– За последние десять лет я всего три раза видел ее. После развода мать вбила себе в голову, что я их бросил, предал, – он пожал плечами, – я уехал с отцом в Канаду. Третий раз я был уже на похоронах. Не скажу, то мы дружили, но неплохо ладили друг с другом. Последние лет пять посылал деньги, не очень много.

– Ваша сестра работала где-нибудь?

– В одном из массажных салонов. Об этом я узнал только в последний приезд. Мать этого не знает, и пусть лучше так и останется.

– Вы знаете адрес этого салона?

– Это где-то на Второй Дачной, на горе, салон «Эльдорадо».

– Ваша мать, после того как вы уехали из России, была замужем?

Мой вопрос застал его врасплох. Несколько секунд он молчал, видимо думая, имеет ли это отношение к делу.

– Была, один раз. Отчим Лиды умер лет шесть назад, рак, кажется.

– Почему же ваша сестра носила фамилию Самойлова, а не фамилию отчима?

– Мать не меняла фамилии, – сухо ответил он.

– Ну что же, Михаил Валентинович, вот мой номер сотового телефона, звоните.

– Позвоню через два-три дня, – он протянул мне ладонь для рукопожатия. Она оказалась жесткой и горячей.

Проводив клиента, я прошествовал на кухню и заварил свежий чай. Понимаю, что типовой, так сказать классический частный детектив просто обязан пить по утрам если не водку, то хотя бы джин с тоником, но хочу заметить, что я не пью на свои деньги. Таково мое твердое правило.

Приятель, как всегда после поступления свежей информации, тихонько урчал и о чем-то перемигивался сам с собою. А вот это что-то новенькое – на экране неторопливо плыла надпись: «Не мешайте, думаю». Задуматься Приятель мог надолго, поэтому я направился к ближайшему источнику информации – в кладовку.

Моя кладовка заполнена вещами старыми, но нужными. Конкретно – газетами. Кто бы мог подумать, что в небольшом, в общем, городе Тарасове издается больше чем три десятка только местных газет! Это не считая центральной прессы. Собрана она, понятно, у меня не вся, только самая необходимая часть – центнера четыре весом. Больше трех лет держать подобную макулатуру не имеет смысла. Сейчас меня интересовал август – сентябрь 1998 года, история с маньяком из Студенческого городка. Постаравшись поднять как можно меньше пыли, я снял целлофан с кипы газет и погрузился в пучины желтой прессы.

Окрестности Студгородка, несмотря на близость к центру, местность весьма уединенная и глухая – несколько гектаров полей, принадлежащих Сельскохозяйственному институту, примыкающие к ним дачные участки, овраг с протекающим небольшим ручьем и все это пересечено очень запущенными лесозащитными полосами. На ведущих туда грунтовых дорогах вечерами можно заметить огни фар. Одно время там было модно устраивать деловые встречи, не предназначенные для чужих глаз. Изредка там находили трупы, почти не поддающиеся идентификации – эта местность и до сих пор держит первое место по количеству бродячих собак. Но все это результаты обычных бандитских разборок. История же Тарасовского маньяка началась не полтора, а почти шесть лет назад.

В 1994 году, в лесозащитной полосе, практикантами Сельхозинститута был обнаружен труп девушки. Она была жестоко обезображена. Это случилось в начале августа, а в конце, с промежутком в один день, были обнаружены еще два трупа – молодые женщины лет двадцати – двадцати пяти. Убийца пользовался ножом, и пользовался мастерски – жертвы были опознаны с большим трудом. Город был напуган и возмущен, родители не выпускали дочерей из дому после темноты. Милиция рьяно взялась за дело и не добилась ничего. Был и еще один труп, найденный там тремя месяцами позже. После чего маньяк исчез и не проявлял себя четыре года.

Октябрь 1998 года вновь оказался урожайным на смерти. Первой и была обнаружена Самойлова Лидия Валентиновна. Ее труп был по чистой случайности найден в овраге, заросли и близость свалки сводили такую вероятность почти на нет. Врачи затруднились даже определить точное время смерти – постарались бродячие собаки. Убийца использовал какой-то острый режущий предмет, вероятнее всего – нож. Опознать ее удалось только по остаткам вещей ручной вязки. Ее мать, Самойлова Надежда Леонидовна, подала заявление о пропаже дочери еще в середине сентября, она же и опознала свою дочь. Имелась в газете и фотография Лидии – симпатичная девушка, светловолосая, наверное, немного замкнутый человек.

Здесь я почувствовал, то начинаю злится. Хорошо Приятелю, для него вот такая фотография только набор точек-пикселей, а вот каково было матери этой девушки, когда она входила в морг, безумно надеясь, то это не ее дочь сейчас лежит на холодном металлическом столе.

Дальше говорилось, то она работала инструктором-массажистом в одном из салонов красоты, и считалась одной из лучших в коллективе.

Две другие жертвы были найдены уже в ноябре, тогда-то наша желтая пресса и завопила о возвращении маньяка. И снова завертелись неторопливые колеса аппарата правосудия, грозящие настичь и перемолоть виновного. И, как всегда, раскрученные вниманием публики подмяли пару-тройку ни в чем не повинных людей. Всего было задержано три человека. Последним из них был арестован Самойлов Михаил Валентинович. Вот это номер! Вообще-то оказалось, что улик против него недостаточно (следует понимать, что просто нет), и его отпустили, после чего он отбыл в Канаду. Кстати, он проходил подозреваемым в последнем убийстве, и это наводило на нехорошие мысли.

На серийного убийцу Самойлов похож мало. А это значит, что кому-то сильно не понравился покрой его пиджака. Правильно, тюремный портной кроит лучше.

Значит, отберем необходимые листы и отнесем эту груду макулатуры под ясные очи умника, пусть радуется. Я отволок все это к Приятелю и уселся в кресло передохнуть. По экрану плыли стаи разноцветных океанских рыб, сплетаясь в фантастические узоры. Через пять минут я, кажется, задремал.