Читать книгу «Черный лебедь» политической системы - Петр Скоробогатый Тихон Сысоев - Страница 1

Вся эта история выглядит жутко подозрительной и несвоевременной для российской власти. Заболевание или отравление самого хайпового столичного оппозиционера на юге Западной Сибири, у черта на куличиках даже по меркам нашей гигантской страны. Шельмование омских врачей, которые не нашли ничего подозрительного ни в анализах, ни на коже Алексея Навального. И тут же частный борт в Германию, в клинику, специализирующуюся на лечении отечественных оппозиционных деятелей. Дальнейшее молчание немецких врачей, выдавших лишь звонкий анонс для прессы «ингибиторы холинэстеразы» без каких-либо доказательств. И уже в памяти западного обывателя позабытые «Новичок» в Солсбери и убийство Бориса Немцова под стенами Кремля. Западные СМИ тут же снабдили читателя отборной пропагандой. Как ждали.

В Кремле делают вид, что история с Навальным российскую власть особо не трогает. Но она уже стала повесткой для общения с западными лидерами и едва ли не лично с Дональдом Трампом. Новым поводом для санкций и антироссийской риторики, спасительной для проблемной внутриполитической повестки в Штатах и ЕС. И это в момент, когда Россия в очередной раз рассчитывала на деэскалацию в отношениях с партнерами на волне выхода из коронакризиса. Мы готовы облагодетельствовать мировое сообщество живительными вакцинами. И помочь пострадавшим странам. И демонстративно избегали жестких мер в белорусском кризисе. Но вот опять кровавое КГБ травит радетелей демократии. Сами же отправили фигуранта за границу, как улики по малайзийскому боингу, есть ли чему удивляться?

Есть расхожая идея, будто Кремлю привычно ликвидировать своих политических противников. Даже если согласиться с этой сомнительной мыслью, Кремлю совсем не с руки ликвидировать Навального. Он был не просто не опасен, он был выгоден власти как важный контролируемый элемент политической системы. А кому выгодно устроить провокацию – тут ищите семеро. Сам Навальный давно играет в межэлитных войнах, высокопоставленных и состоятельных врагов у него хватает. Здесь действительно напрашивается параллель с Борисом Немцовым. Политика заказали то ли внешние интересанты, то ли внутренние силовые кланы, но в обоих версиях это убийство стало болезненным ударом по кремлевской элите. И где были спецслужбы, которые обязаны присматривать за такими потенциальными «сакральными жертвами»? Немцов такой фигурой стал лишь отчасти – на его фланге продолжал доминировать Навальный. А кто сейчас займет лидерские позиции в несистемном лагере?

Потенциальная разбалансировка политической системы пугает на старте знаковых кампаний транзитного периода. Уже в следующем году выборы в парламент, а ведь прорабатывался и вариант досрочного голосования. Кампания по поправкам к Конституции получилась исключительно удачной, но при сильнейшей мобилизации вертикали. Уже Единый день голосования (ЕДГ) в сентябре может преподнести сюрпризы по явке и результатам. Но глобально ситуация контролируема. Политическая система давно инерционна и консервативна. Все на своих местах: «Единая Россия» берет свое как безальтернативный обладатель ресурса. Системные старички-оппозиционеры аккумулируют протест в регионах. Несистемная оппозиция собирает радикалов в столице. До сих пор этот баланс работал, пусть и со всполохами в 2018 году на губернаторских выборах, в 2019-м – на выборах в Москве, в 2020-м – в Хабаровске. Тем не менее эти кейсы стоит назвать исключениями: в каждом из них видны просчеты власти в прогнозах или тактике. В целом все работало. И вот из системы изъяли важный элемент.

В чем риски? Посмотрите, во всех протестных акциях последних лет прослеживается одна картина: они аполитичны по своей сути, лишены ясных лозунгов и конкретных идей, они не направлены на захват власти и перехват управления. И еще: у них нет организаторов и вдохновителей, политические игроки подстраиваются под народные акции, и получается, надо сказать, плохо. Белорусские и американские протестующие, демонстранты в Хабаровске, Париже и Белграде выходят по внутреннему зову справедливости и чаще всего отвергают «политическую крышу» институциональных игроков. Такие выступления для властей непредсказуемы, непонимаемы и плохо регулируются, ведь вести диалог, по сути, не с кем и не о чем. Остается либо удовлетворить мейнстримовое требование, чаще всего неисполнимое, либо игнорировать многодневный протест с подключением силовых элементов, что только топит рейтинги власть имущих.

Такое развитие революционной повестки в том числе следствие деградации партийной системы по всему миру, ухода профессиональной политики от понимания запросов населения, фрагментация и радикализация политической риторики. Россия тут в целом, в тренде, хотя и проходит собственный путь. Сегодня свыше 40% россиян не видят партий, за которые они могли бы отдать свой голос, говорят социологи. Мы в «Эксперте» насчитали 37% процентов «неокученного», свободного электората. И это на фоне интереса к политике и растущего желания прийти на избирательный участок (см. «37 процентов неокученного электората, № 10 за 2020 год) Несистемная оппозиция на общем фоне, казалось бы, набирала сущие копейки. Рейтинг самого Алексея Навального дрейфует от двух до четырех процентов. Однако периферия его электората куда обширнее: за отсутствием иных политических предложений акции несистемной оппозиции поддерживают многие протестно настроенные граждане столицы, молодежь, предприниматели, интеллигенция. Им может не нравиться лично Навальный, но они равняются на его повестку и акционную деятельность. До сих пор он выступал точкой сборки для городских оппозиций – и это было чрезвычайно удобно и контролируемо для власти.

Теперь же, после заболевания/отравления Навального эта периферия предоставлена сама себе. Два варианта – и оба рискованные. Либо у несистемной улицы появится новый лидер, который объединит прочих, замкнет на себе связи с элитами и зарубежные гранты. И в итоге выведет протест на новый институциональный уровень. Либо, что пока кажется более вероятным сценарием, лидеров местного значения будет много, то есть не будет вовсе, и протестное поле рванет непредсказуемо по фронтам сумбурной повестки соцсетей.