Оглавление
Петр Вайль. Карта родины
К новому изданию
О вечном и личном
Европейская часть
Трамвай до Мотовилихи
Макарьевская ярмарка
Абрау-Дюрсо
До Вытегры и после
Фирменный поезд “Ярославль”
Иммануил Кант
Семья Ульяновых
Джон Григорьевич
К Леонтьеву по Жиздре
Ночлежка в Нижнем
Розы для Николая Островского
Дягилев в Перми
Мимо Череповца
У Лукоморья
Костромская музыка
Новороссийск
Соловецкая ночь
Бухта благополучия
Командировка Голгофа
Маленький человек короткого века
Приобретение Сибири
Энск. Веселые ребята
Чуйский тракт
Детство в углу
Живопись Югры
Очень Дальний Восток
На проспекте утопии
О комфорте коммунизма
На краю тверди
О государстве кочевников
На разном острове
Альбом Камчатки
Взгляд с бразильского крейсера
Ительмены удачи
Взгляд с рыболовного сейнера
Лосось: ускользающая красота
Имперский периметр
Паспортная проверка в станице Червленной
Музей Сталина в Гори
Евразийская степь
Дом с химерами
Кино в Абхазии и Сочи
Белорусское оружие
Бакинские комиссары
Хасавюртское соглашение
Вино Кахетии
Кроманьонцы Триполья
Озеро Рица
Ермоловский камень
Батумский чай
Беспокоящий огонь. Чечня, весна 95
Тактика войны
Быт войны
Фольклор войны
Плен войны
Деньги войны
Будущее войны
Речка смерти
Москва, кусок планеты
Осколки империи: жизнеописание
Ашхабадское землетрясение
Копет-Даг – Каракумы
Молокане
Город под Аркой
Судьба барабанщика
Родительский вторник в Ташкенте
Мы из Эльзаса
Узбекские древности
Слово, картинка, звук
В стране Тимура
Долгота Риги
Дом
Работы
Компания
Армия
Газета
Рига – Нью-Йорк
О любви и уважении
Отрывок из книги
Я родился в первой половине прошлого века. Так выглядит 1949 год из нынешних дней. Так время помещает тебя без спросу в эпос. Пространство – в историю. Москвич-отец с эльзасскими корнями и ашхабадка-мать из тамбовских молокан поженились в Германии, я родился в Риге, много лет прожил в Нью-Йорке, эти строки пишу в Праге.
Важно, что все происходит почти без твоего участия. Людей можно разделить на тех, которые живут, и тех, которые строят жизнь. Я отношусь к первым. Больше того, люди, строящие жизнь, вызывают недоверие: за ними кроется неуверенность и неправда. И еще – наглость: попытка взять на себя больше, чем человеку дано. Стоит раз и навсегда понять, что жизнь умнее и сильнее тебя. Ты только можешь в силу отпущенных тебе возможностей что-то слегка подправить, но полагать, что способен определить ход своей судьбы, – необоснованная дерзость.
.....
По возвращении на пристань приобретаются не шахматы, но роскошные лещи, докопченные Сашкиной женой. Вечером – пир на палубе под классического «Бочкарева» на зависть соотечественникам, на диво иноземцам. Пожилой турист из Нью-Джерси подходит узнать, что это терзают с таким урчанием. Наутро, уже как знакомый, закидывает вопросами: о религиозном ренессансе, качестве водки, особенно о причинах перекошенности домов. Он спрашивал экскурсоводов, но не удовлетворен глобальными политэкономическими ответами, ссылками на злодейства коммунистов и демократов, он, как его соплеменник в нью-йоркском Музее современного искусства, хочет понять, почему не вбит конкретный гвоздь.
«Радищев» тянется вдоль серой перекошенной деревни. «Кстати, не знаете, что это за big village? – Вытегра». Панически хватается за карту: «Простите, но Вытегра была позавчера. – Ага, и еще долго будет».
.....
