В мире отверженных. Записки бывшего каторжника. Том 2

Оглавление

Петр Якубович. В мире отверженных. Записки бывшего каторжника. Том 2

С товарищами{1}

I. В горной кузнице

II. Желанные гости

III. Рассказ Штейнгарта

IV. По-новому

V. "Украденный" манифест

VI. На очной ставке

VII. Герои новой партии. – Открытие Прони

VIII. Недоразумения продолжаются. – Вмешательство Шестиглазого

IX. История из Рокамболя{22}

X. На прощанье

XI. Тревоги иного рода

XII. Торжество дамской дипломатии

XIII. Жизнь опять входит в нормальную колею

XIV. "Атаман Буря" и начало его карьеры

XV. Падение идет быстрыми шагами

XVI. Слава Шелая. – Увлечение писательством. – Каторжные мечтатели

XVII. Кошмары

XVIII. Сон наяву

XIX. конец "образцовой" Шелаевской тюрьмы

Кобылка в пути[21]

Среди сопок

Эпилог

От автора (Postscriptum){52}

Отрывок из книги

В один морозный мартовский день, когда толпа горных рабочих ввалилась, по обыкновению, в светличку, нарядчика там не оказалось. Мы тщетно прождали его около часу. Наконец пришел от Монахова кучер Бурмакин с приказом отправляться на обычные работы.

– А что мы станем там делать? – послышались негодующие голоса.

.....

Угли уже разгорелись. Горн пылает до того ярко, что нет мочи долго глядеть в него. Огненный столб искр взвивается кверху, улетая в отверстие крыши, заменяющее трубу. Какое несчетное множество этих светящихся точек! Тысячи, мириады их кружатся, вертятся, несутся безумно-бешеным галопом. Вот с шумом и свистом вырвался один ослепительно яркий сноп искр, протанцевал с необыкновенной быстротой какой-то фантастический танец и умчался вверх, а снизу его догоняет уже другой, еще более яркий и веселый рой, за ним еще и еще, и вот целый ряд их слился на миг в один большой поток сине-розового пламени и в яростном веселье помчался к огромному морозному небу, чтобы тотчас же погаснуть там, оставив после себя лишь копоть и дым. Глаза болят, но не в силах оторваться от огненного зрелища, и эти искры кажутся мне уже не простыми мертвыми искрами, выскакивающими из горящей печки, а живыми, сознательными существами: оттого-то так жадно цепляются они друг за друга, оттого так бешено их веселье, так оживленна безумная пляска! Ведь все живое радуется жизни, и пусть коротка, как мгновение, эта жизнь – они возьмут с нее свою долю счастья и потом умрут без гнева и жалобы! О, выходите же, выходите, новые мириады маленьких светлых гномов, веселитесь, глотайте полным глотком ваше радостное мгновение! Какое вам дело до того, что нет видимой цели в этом вечном разрушении и возрождении одних и тех же форм, – ведь жизнь существует для жизни! Да, я уже явственно различаю своеобразные черты у каждого из этих миллионов крошечных, живых духов: одни из них мчатся, лучезарные, жизнерадостные, как майские эльфы, сотканные из эфира и золота, другие, напротив, грустные, скорбно поникшие, с бессильно опущенными крыльями, бледные, словно до срока жаждущие погаснуть и погрузиться в нирвану… Зачем гореть? Не все ли равно – одно или два мгновения?..

– Стой! Бей! Отсекай!

.....