Эдгар По: Сгоревшая жизнь

Оглавление

Питер Акройд. Эдгар По: Сгоревшая жизнь

Глава первая Жертва

Глава вторая Сирота

Глава третья Школьник

Глава четвертая Солдат

Глава пятая Журналист

Глава шестая Редактор

Глава седьмая Человек, который никогда не смеялся

Глава восьмая Птица

Глава девятая Скандал

Глава десятая Женщины

Глава одиннадцатая Последний год

Отрывок из книги

Со временем Эдгар Аллан По стал воплощением poète maudit[1] пропащей души, неприкаянного скитальца. У По была трудная судьба и невыносимая жизнь. С рождения на него сыпался град ударов. Однажды он сказал, что “для коренной ломки, причем одним махом, всего мира человеческой мысли” необходимо лишь “написать и опубликовать очень маленькую книжку. У нее должно быть простое заглавие – всего два слова – “Обнаженное сердце”. Однако эта книжица должна соответствовать своему названию”. По не написал такой книги, однако его жизнь могла бы послужить материалом к ней.

Его мучения – смесь неутолимой тревоги и тщетных желаний – начались в довольно раннем возрасте. До рождения сына его мать заболела туберкулезом, из-за чего, как он полагал, еще во чреве ему временами совсем не доставалось или не хватало еды. В его будущих произведениях большую роль играет замкнутое пространство, в котором жертва задыхается. Оба родителя, Дэвид и Элиза По, жили под тяжким гнетом постоянных забот и тревог, усугубленных нищетой, что не могло не влиять на плод. Таким образом, терзания Эдгара Аллана По начались еще до того, как он появился на свет. “Я верю, что Господь дал мне искру таланта, – сказал он за несколько недель до смерти, – но он же и загасил ее в невзгодах”.

.....

По посетил ее могилу на кладбище Шоко-Хилл и рассказал поклоннице, что пролил много слез над свеженасыпанным холмом. Всю свою жизнь он любил гулять по кладбищам. Для него смерть и красота были неразрывно связаны. “Никогда больше” (no more) – вот его излюбленный рефрен. Укромные, скрытые от посторонних глаз помещения и ветхие, замшелые здания, которые он заселял своими героями, являются плодами его воображения или воспоминаниями о виденных им склепах.

Впрочем, мертвые занимали его и в другом плане. Он рассказывал своему другу Джону Гамильтону Маккензи, что “самый ужасный его детский кошмар – холодная рука, прикасающаяся к его лицу в кромешной тьме, когда он остается ночью один в своей комнате”. Но это не единственная его фантазия. По боялся, что проснется в сумерках, а на него будет пристально смотреть чье-то ужасное, полное злобы лицо. Ему становилось настолько страшно от собственных фантазий, что он забивался с головой под простыни, пока не начинал задыхаться. Казалось, он получал извращенное удовольствие, пугая себя и других. Даже повзрослев, он признавался в том, что не любит темноты. В этом можно усмотреть корень его одержимости пограничными со смертью состояниями. Когда ему не исполнилось и двадцати лет, он написал символическое двустишие:

.....