Отрывок из книги
Бог мой, да я сам не знаю, с чего я решился вести дневник. Должно быть, забавы ради и от совершенной скуки, что царит вокруг меня. Признаюсь откровенно, я вовсе не помышлял старательно корпеть над записями, ибо любой труд навевает на меня уныние. Скорее всего, меня подхлестнуло желание высказывать собственные тайные мысли без опаски получить порцию нудных поучений от папаши. Хотя сам бы я не додумался таким способом проявить некий протест от его извечного давления. Как-то зайдя в комнату старшей сестры, я заметил, что она склонилась над бюро и так увлечённо выводит строчки в тонкой книжице, что выражение её тусклого лица становится блаженным словно в церкви.
– Что ты пишешь, Анжель? – спросил я.
.....
Но, как назло, эта часть дороги и роща позади неё вечно пустует. А я уж было понадеялся, что непременно встречу сговорчивую пастушку. Проклятье, да хоть бы и недотрогу! Право же, я готов взять первую попавшуюся девицу силой. Воображаю, как смешны мечты. Но по крайности мечты нельзя отнять, и мой старик над ними безвластен.
Прошло ещё около двух недель, и в моей жизни ничего не изменилось. Право же, я готов забросить записи, ибо ничего стоящего в них не попадёт. Мне попросту жаль оставить уже исписанные страницы. За ужином зять, расплывшись до ушей, торжественно возвестил, что сестрица ожидает младенца. Конечно, мадам Боншан опустила глазки и чуть порозовела, отец бросил на супругов умильный взгляд, а я потерял всякий аппетит к и без того противному вареву, что дура кухарка именует рагу. Ну и радость! Теперь ко всем моим страданиям прибавится хныканье сопляка. Тогда я даже не сообразил, что появление на свет очередного члена семейки вполне может уменьшить мою долю наследства. Я ведь толком не знаю, каким состоянием владеет папаша. Цифры и бумаги всегда вызывали у меня зевоту. Словом, в доме всё вновь пошло по заезженному до одури пути. Но я продолжаю тайные прогулки в слабой надежде, что Господь наградит меня за терпение.
.....
