Православие, инославие, иноверие. Очерки по истории религиозного разнообразия Российской империи

Оглавление

Пол Верт. Православие, инославие, иноверие. Очерки по истории религиозного разнообразия Российской империи

ВВЕДЕНИЕ

Часть I. ГРАНИЦЫ МЕЖДУ ВЕРАМИ И ИХ ПЕРЕСЕЧЕНИЕ

Глава 1. КРЕЩЕНИЕ, ВЛАСТЬ И ЗАКОННОСТЬ: ПЕРЕВОД ВОСЬМИСОТ ЯЗЫЧНИКОВ В ХРИСТИАНСКУЮ ВЕРУ

Крещение по закону

Марийцы, Ведрес-Калмаш и Министерство государственных имуществ

Крещение по Блударову

Как марийцы искали законность

Законность против власти

Заключение

Глава 2. АРБИТРЫ СВОБОДНОЙ СОВЕСТИ: КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ И СМЕНА ВЕРЫ В РОССИИ (1905–1917)

От «веротерпимости» к «свободе совести»

Регулирование смены веры

Возвращение в католицизм

Переход в нехристианские вероисповедания

Проблема обращения евреев

Новые религии и секты

Заключение

Часть II. ЭТНИЧЕСКОЕ РАЗНООБРАЗИЕ ВНУТРИ ПРАВОСЛАВИЯ

Глава 3. ГРУЗИНСКАЯ АВТОКЕФАЛИЯ И ЭТНИЧЕСКОЕ ДРОБЛЕНИЕ ПРАВОСЛАВНОГО СООБЩЕСТВА

Национальность и православный универсализм

От католикоса до экзарха: грузинская церковь после присоединения

Появление движения за автокефалию

Отказ в предоставлении автокефалии

Убийство экзарха

Заключение

Глава 4. ИЗ «ЯЗЫЧНИКОВ»-МУСУЛЬМАН В «КРЕЩЕНЫЕ» КОММУНИСТЫ: РЕЛИГИОЗНОЕ ОБРАЩЕНИЕ И ЭТНИЧЕСКОЕ СВОЕОБРАЗИЕ В ВОСТОЧНЫХ ГУБЕРНИЯХ ЕВРОПЕЙСКОЙ РОССИИ

Религиозный мир кряшен и проблема «отпадения»

Нововведения Н.И. Ильминского

Нерусское православие и кряшенская особость

«Крещеные» коммунисты и «решение» кряшенского вопроса

Заключение

Часть III. КОНФЕССИОНАЛЬНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ИМПЕРСКОГО УПРАВЛЕНИЯ

Глава 5. В ОБЪЯТИЯХ ГОСУДАРСТВА? АКТЫ ГРАЖДАНСКОГО СОСТОЯНИЯ И ИМПЕРСКИЙ ПОРЯДОК

Метрические книги: их значение

Метрические книги: происхождение и распространение

Недостатки партикуляристской регистрации

К гражданской регистрации?

Заключение

Глава 6. ТАИНСТВО, ПРАВО И ИМПЕРСКАЯ ПОЛИТИКА: ЮРИДИЧЕСКОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ «СМЕШАННЫХ» БРАКОВ В РОССИИ

Брак как религиозный институт

Канонические препятствия к браку и имперское право

Остзейская автономия и приостановка имперского закона

Католические преграды на пути имперской интеграции

Смешанные браки и «свобода совести» после 1905 года

Заключение

Глава 7. ГЛАВА ЦЕРКВИ, ПОДДАННЫЙ ИМПЕРАТОРА: АРМЯНСКИЙ КАТОЛИКОС НА СТЫКЕ ВНУТРЕННЕЙ И ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ ИМПЕРИИ. 1828–1914

Присоединение и возвышение Эчмиадзина

Баланс внутренних и внешних интересов

Противоборство и реорганизация

Нерешительность после 1905 года

Заключение

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Отрывок из книги

Статьи этого сборника являются плодом моего почти двадцатилетнего труда по изучению различных аспектов веротерпимости и конфессионального управления в Российской империи в XIX – начале XX века. Первоначально разговор с российскими коллегами-редакторами велся об издании моей первой монографии, посвященной миссионерству православной церкви в Волжско-Камском регионе и связанным с этим межконфессиональным отношениям[1]. Однако позднее было решено издать сборник статей, которые отражают не только результаты первой волны моего исследования, послужившего основой для диссертации[2], но и итоги более широкого проекта. В его рамках изучались различные стороны религиозной политики самодержавия и духовной жизни как православных, так и неправославных подданных российского императора.

Публикуемые в настоящем сборнике статьи выходили в свет с 1997 по 2008 год, большинство на английском языке, одна на русском[3]. Они касаются различных регионов Российской империи – прежде всего Кавказа, так называемых западных губерний, Прибалтийского края и восточной окраины Европейской России – и, соответственно, разных вер и исповеданий: ислама, язычества, католицизма, православия, протестантства и армянской апостольской церкви. Эти статьи были написаны в разное время, и в центре их внимания разные вопросы, но, думается, читатель без труда заметит сквозную тему книги. Это – конфессиональная сторона имперского управления. Речь идет прежде всего о политике государства и в ряде случаев православной церкви; также освещается и исторический опыт самих религиозных сообществ.

.....

В последнем разделе рассматривается взаимосвязь религиозных вопросов и других аспектов государственного управления – сферы гражданских прав на окраинах империи и во внешней политике. Пятая глава – «В объятиях государства?» – освещает систему ведения актов гражданского состояния, или так называемых метрических книг, в условиях сугубо конфессионального государства. В то время как европейские страны вводили гражданскую метрикацию, царское правительство не было ни идеологически склонно, ни бюрократически подготовлено к отказу от существовавшей системы, при которой обязанность метрикации возлагалась на духовных лиц признанных государством конфессий. Эта система имела для консервативного имперского режима те преимущества, что заставляла почти всех подданных быть хотя бы формально религиозными, а представителей духовенства большинства исповеданий – выполнять важные государственные функции, в известных случаях бесплатно (на что многие из них в свое время жаловались). Однако в этой системе были и существенные недостатки, вызывавшиеся прежде всего ее фрагментарностью. Поскольку метрикация в царской России охватывала разные конфессии, то в книгах фиксировались жизненные вехи разного рода – крещения, обрезания, конфирмации, и велись эти книги на разных языках, иногда с употреблением разных алфавитов, что усложняло транслитерацию имен. Иногда информация, вносившаяся в них, была совершенно недоступна тем чиновникам, которые в ней нуждались. Кроме того, некоторые части населения вовсе не включались в этот режим документирования и, соответственно, в общеимперский гражданский порядок. Любопытно, что несмотря на обсуждение введения гражданской метрикации, в последние годы империи правительство пошло в противоположную сторону и предоставило право ведения метрических книг духовным лицам некоторых религиозных групп, у которых до того гражданские акты регистрировали именно светские чиновники. И поскольку духовные лица и институты продолжали служить посредниками между государством и подданными империи, постольку они препятствовали попыткам правительства сконструировать гражданскую нацию и создать более прямые связи между собою и отдельными гражданами. «Правительственность» («governmentality») российского самодержавия, если применить концепцию Мишеля Фуко, оставалась ограниченной[16].

Имперское правительство придавало большое значение религиозным установлениям и в вопросах брака. Действительно, за условным исключением старообрядцев после 1874 года, брак в Российской империи можно было заключить только через церковное венчание или соответствующую церемонию нехристианской веры. Разумеется, каноны или традиции веры вступавших в брак определяли порядок и условия бракосочетания в каждом отдельном случае. А как бывало в случае «смешанного» брака, когда невеста и жених принадлежали к разным исповеданиям? Это тема шестой главы – «Таинство, право и имперская политика: юридическое регулирование “смешанных” браков в России». Вообще, сочетания конфессий в таких браках могли быть разными, но предметом моего анализа являются два варианта, имевшие особенно важное значение для имперского управления и установления границ религиозной свободы в России: браки православных с католиками и лютеранами. И в том, и в другом случае вопрос о регулировании брака был тесно связан с политической борьбой вокруг отношений между территориальным ядром империи и центральными учреждениями, с одной стороны, и столь сложными для управления окраинами, как Остзейский край и западные губернии, с другой. Эта проблема имела и тесное отношение к свободе вероисповедания в России. Принцип покровительства православию, зафиксированный в российском законодательстве, настроил против себя население окраин, когда действие этих законов распространилось на имперскую периферию. И в борьбе царских реформаторов – П.А. Валуева и П.А. Столыпина – за расширение религиозной свободы, соответственно, в начале 1860-х годов и в 1905–1909 годах заметное место отводилось пересмотру постановлений, регулирующих смешанные браки[17].

.....