Читать книгу Что такое порча и может ли она приставать к христианину - протоиерей Валерий Духанин - Страница 1

В XIV веке, вскоре после окончания эпидемии чумы, названной Черной смертью (1346–1351), Европу охватила новая, неизвестного происхождения эпидемия – танцевальная. Названная в науке хореоманией и до сих пор до конца не разгаданная болезнь выражалась в том, что сотни людей были охвачены исступленной пляской, причем ряды их постоянно пополнялись. Документы того времени называли это пляской святого Витта (в Германии существовало поверье, по которому можно было обрести здоровье, танцуя перед статуей святого Витта в день его памяти). Одержимые хореей срывались с места, переходили из города в город и, бывало, день напролет кричали и прыгали до полного изнеможения, затем падали на землю и засыпали прямо на месте, чтобы, проснувшись, уже вернуться к нормальной жизни. Большая бельгийская хроника в записи за 1374 год свидетельствует:

«В этом году в Ахен прибыли толпы диковинных людей и отсюда двинулись на Францию. Существа обоего пола, вдохновленные диаволом, рука об руку танцевали на улицах, в домах, в церквах, прыгая и крича безо всякого стыда. Изнемогши от танцев, они жаловались на боль в груди и, утираясь платками, причитали, что лучше умереть. Наконец в Люттихе им удалось избавиться от заразы благодаря молитвам и благословениям». Хореомания свирепствовала в Европе в XIV – XV веках (хотя первые упоминания встречаются в XIII в.), затем окончательно исчезла и уже никогда не повторялась1. Трудно сказать, было ли это естественное заболевание или же что-то из области таинственного, но совершенно точно то, что современный человек часто боится колдовства и темного наваждения больше, чем естественного расстройства здоровья. Особенно это касается порчи.

Под порчей обычно понимается демоническое воздействие на человека, наведенное колдовскими чарами и несущее с собой телесные и душевные болезни, отрицательные желания, мысли, чувства и ощущения. Порчу наводят также на посевы, на животных и на жилье человека. Раньше таким образом пытались спровоцировать падеж скота или исчезновение молока у дойной коровы. Теперь – отбить понравившегося человека у подруги или насолить конкуренту по бизнесу – у «порченого» человека, как предполагается, должно возникнуть неприятие к ранее любимому или наступить апатия, безжизненность и отсутствие интереса к своему делу.

Из Священного Писания известно, что темные силы действительно могут являться причиной различных болезней, недугов, могут входить в людей и животных и мучить их (см.: Лк. 8: 33; Лк. 13: 16 и др.). Они могут проникать своей тлетворной силой и жить в предметах – таким образом в древности они действовали через языческие истуканы, фетиши и амулеты, а сейчас проявляют себя в виде полтергейста. Православная Церковь в день Богоявления молится, чтобы Господь очистил воду от возможного присутствия в ней падших духов. Крещенской воде дана благодать Святого Духа, так что окропление этой водой освящает жилища, предметы и вещи и прогоняет всякую злую силу.

Порча мыслится как результат сознательного колдовского действия. В связи с этим естествен вопрос: почему это демоны услужливо исполняют чье-то желание? Тем более что так давно можно было бы перевернуть весь мир по усмотрению колдунов, менять правительства, устранять начальников, неугодных людей – нагоняй порчу, да и делу конец. Несомненно, что есть пределы магическим зложелательствам. Но упрощенно можно ответить так, что порча существует не столько как закономерный итог магических пассов, сколько как вид искушения со стороны падших сил. Ведь всякий колдун или даже просто тот, кто обращается к магии, вольно или невольно предает свою душу диаволу, и потому демоны как бы взамен помогают ему в его магических просьбах. Для темных сил крайне выгодно, чтобы творимое ими зло брали на свою совесть люди, чтобы человек сам обращался к духам зла с просьбой навредить ближнему. Вот так получается, что темные силы, бывает, ополчаются на людей, на которых кто-то наводит порчу (хотя далеко не всегда).

Всем нам известно имя одного из величайших ученых мира – Паскаля (1623–1662). Блез Паскаль – еще и выдающийся христианский мыслитель, апологет веры и евангельской нравственности. Если бы все знаменитые ученые были подобны Паскалю, то мир не знал бы, что такое материализм, эвтаназия, клонирование, ядерная война.

В младенчестве с Паскалем произошла достаточно страшная история, записанная его племянницей Маргаритой Перье. И тем страшнее эта история, что не выдумана любителями сплетен и слухов, а произошла на самом деле.

«Когда господину Паскалю был год от роду, с ним приключилась необыкновенная вещь. Его мать, хотя и была очень молода, отличалась набожностью и милосердием; было множество бедных семейств, каждому из которых она давала по небольшой сумме денег всякий месяц, и среди бедных женщин, которых она оделяла милостыней, была одна, слывшая колдуньей: так о ней все говорили, но его мать, женщина вовсе не суеверная и очень разумная, смеялась над этими разговорами и продолжала давать ей милостыню.

В то время случилось этому младенцу захворать тем, что в Париже зовется “сухоткой”; но болезнь эта сопровождалась двумя необычными обстоятельствами: одно – что он не мог взглянуть на воду, не впадая в безумную ярость; а другое, еще более удивительное, – что он не мог видеть своего отца и свою мать рядом друг с другом; он принимал ласки каждого из них по отдельности с удовольствием, но как только они приближались друг к другу, он отчаянно кричал и бился; все это продолжалось больше года, и за это время болезнь его все усиливалась; он дошел до такой крайности, что казалось, будто он близок к смерти.

Его отцу и матери все тогда говорили, что тут, без сомнения, порча, которую навела на него эта колдунья; они оба над этим смеялись, считая такие речи выдумками, какие появляются у людей при виде вещей необычных, и вовсе не обращали на них внимания, позволяя этой женщине свободно входить в их дом, где она получала милостыню.

Наконец мой дед, встревоженный тем, что ему об этом говорили, однажды позвал эту женщину в свой кабинет, полагая, что тон, которым он с нею будет говорить, даст ей возможность прекратить все слухи; но он был поражен, когда после первых сказанных им слов, на которые она отвечала довольно робко только то, что это не так и что это говорят о ней из зависти к милостыне, которую она получает, – когда он захотел ее попугать и, притворившись, будто верит, что она околдовала его ребенка, пригрозил ей виселицей, если она не скажет правды, то она в страхе упала на колени и пообещала сказать ему все, если он пообещает сохранить ей жизнь. Изумленный этим, мой дед спросил, что же она сделала и что заставило ее это сделать.

Она ответила, что просила его защищать ее на суде, но он отказался, полагая, что дело ее не правое, а в отместку она навела порчу на его сына, которого, как ей было известно, он нежно любил; и что ей очень прискорбно это ему говорить, но порча эта смертельна. Мой дед, удрученный такими словами, сказал: “Как! Неужто мой сын должен умереть!” Она ответила, что есть средство, но нужно, чтобы кто-нибудь умер вместо него и взял на себя порчу. Дед мой сказал: “Нет! Пусть лучше сын мой умрет, чем убивать другого человека”. Она ответила: “Можно перенести порчу на животное”. Мой дед предложил ей лошадь; она сказала, что таких больших расходов не нужно, а достаточно будет и кота. Он велел дать ей кота; она его забрала и на лестнице столкнулась с двумя капуцинами, которые шли утешать мою бабушку в столь опасной болезни ее сына. Монахи сказали ей, что она снова собирается напускать порчу – на этого кота; она взяла его и бросила из окна, он упал не более чем с шести футов высоты и разбился; она попросила другого, и мой дед велел его ей дать. Великая любовь, которую он питал к своему сыну, была причиной того, что он не подумал, как все это было нехорошо; ведь, чтобы перенести порчу, надо было снова призывать диавола; подобная мысль так и не пришла ему на ум, он понял это только много позже и раскаивался в том, что это допустил.

Вечером та женщина вернулась и сказала моему деду, что ей нужен ребенок, которому не исполнилось еще семи лет и который до восхода солнца сорвал бы девять листиков разных трав, то есть по три листика каждой. Мой дед передал это своему аптекарю, который ответил, что сам поведет свою дочь, что он и сделал на следующее утро. Эти три травы были собраны, и женщина сделала из них припарку, принесла ее в семь часов утра моему деду и велела положить ее на живот ребенку. Дед мой это сделал; а в полдень, вернувшись из суда, он нашел весь дом в слезах, и ему сказали, что ребенок мертв; он поднялся, увидел плачущую жену и ребенка в колыбели, казалось, мертвого.

Он ушел и, выходя из комнаты, встретил на ступеньках женщину, которая принесла припарку, и, приписав смерть ребенка этому снадобью, он ударил ее так сильно, что она свалилась со ступеньки. Встав, она сказала ему, что видит, в каком он гневе, потому что считает своего сына мертвым; но она забыла ему сказать утром, что ребенок будет казаться мертвым до самой полночи, и что до тех пор его надо оставить в колыбели, тогда он очнется. Мой дед вернулся и строго-настрого приказал, чтобы ребенка не хоронили. Между тем он казался мертвым, у него не было ни пульса, ни голоса, ни сознания; он похолодел и подавал все признаки смерти; все смеялись над легковерием моего деда, который обычно не склонен был верить таким людям.

Так его и не трогали, мои дед и бабушка были все время рядом, никому не доверяясь; они слышали, как било час за часом, и пробило полночь, а ребенок так и не очнулся. Наконец между полночью и часом, ближе к часу, чем к полночи, ребенок начал позевывать; это было поразительно; его взяли на руки, стали согревать, дали вина с сахаром; он его выпил; затем кормилица дала ему грудь, и он ее взял, хотя не подавал признаков сознания и не открывал глаз; это длилось до шести часов утра, когда он стал открывать глаза и кого-то узнавать.

Тогда, увидев отца и мать рядом друг с другом, он принялся кричать, как обычно; стало видно, что он еще не излечился, но родные утешались тем, что он хотя бы не умер; а спустя шесть-семь дней он малопомалу смог смотреть на воду. Вернувшись с мессы, мой дед увидел, что он сидит на коленях у матери и забавляется тем, что переливает воду из одного стакана в другой; дед хотел подойти, но ребенок этого не вынес, а несколько дней спустя уже выносил, и через три недели он совершенно исцелился и стал полнеть и с тех пор ничем не болел»2.

Все бы в этом повествовании ничего, кроме завершающего утверждения. В течение всей своей жизни Паскаль страдал целым букетом тяжелых заболеваний: согласно современным научным данным – раком мозга, кишечным туберкулезом, ревматизмом. Его одолевали ужасные головные боли, которые приводили к состоянию физического измождения. В тридцать семь лет он уже выглядел стариком. Возможно, слабое здоровье Паскаля, его продолжительные мучительные болезни и ранняя смерть (в тридцать девять лет) были отзвуком колдовского наваждения в раннем детстве и исцеления опять-таки путем обращения к ведьме его родителя.

Есть неисповедимый Промысл Божий, который может на время дозволить подобное наваждение – с определенной целью, нам пока неведомой, но вспомним пример праведного Иова, который, несмотря на его непорочность, справедливость и богобоязненность, был предан сатане, лишившему Иова всего: имения, детей и личного здоровья. Многострадальный Иов все равно остался верен Богу (см.: Иов. 1: 21), за что в конечном итоге ему возвращено и здоровье, и вдвое восполнены утерянные блага, а сам он обрел особое благословение Божие.

К сожалению, колдовство часто оказывается вполне объективной реальностью, как реальностью вообще является действие темных сил в нашем мире. Когда мы ходим там, где живут насильники и убийцы, мы можем встретить соответствующее к нам отношение. Когда мы ходим там, где живут колдуны, мы можем ожидать действия темных сил. Тем не менее панический страх должен быть исключен у христианина. Нам необходима осмотрительность, но не стихийное чувство, при котором цепенеет душа. Животный страх побеждается горячей верой и надеждой на Бога, а вражьи напасти рассеиваются молитвой, как исчезают сумерки с явлением солнечных лучей.

В этом мире нет ничего сильнее благодати Духа Святого, поэтому христианин, старающийся по возможности часто молиться, посещающий храм, внимательно исповедующийся и благоговейно причащающийся Святых Таин, как правило, недоступен воздействию магических чар. Ведь нам для того и даны сила крестного знамения, различные святыни и крещенская вода, а тем более Таинства Церкви, чтобы бесовские силы к нам и к нашему жилью даже не подступали.

Иеромонах Анатолий (Берестов), который возглавляет Душепопечительский Центр святого праведного Иоанна Кронштадтского, занимающийся реабилитацией лиц, пострадавших от оккультизма, открыто написал в предисловии к одной книге: «Не пытайтесь, господа колдуны и маги, своими чарами нас запугивать или “оккультно убивать”. Еще 17 июля 1997 года, когда я выступал в открытом эфире радио “Радонеж”, вы приговорили меня к смерти, правда “оккультной”. С тех пор прошло семь лет, и за эти годы мы оказали помощь 15 тысячам лиц, пострадавших от вас – служителей сатаны, и к Церкви присоединили 1,5 тысячи колдунов и магов»3. До сих пор отец Анатолий милостью Божией здравствует в доказательство того, что люди, преданные святой Церкви, недоступны оккультному воздействию.

Преподобный Макарий Оптинский, ссылаясь на два случая из житий святых – преподобного Макария Египетского (когда под воздействием колдовских чар женщина всем казалась лошадью) и святых Киприана и Иустины (когда на святую пытались навести любовные чары) – объяснял, что порча всетаки есть, но постигает людей только при некоторых условиях: «…стало быть, есть порча; но на кого она действует? На того, на кого попустит Бог, или за греховное житие, или за гордость, или по искусу; а когда нет ничего такого, то не попускает Господь подействовать вражией силе, что видно и на Иустине… надобно лучше стараться отсекать вины, за которые бывает попущение, и предаваться верою в Промысл Божий»4.

Ворожба и порча могут подействовать прежде всего на тех, кто живет блудной, развратной жизнью, не ходит в Церковь и не участвует в ее Таинствах (хотя и в случае невоцерковленности Господь по Своей милости ограждает многих людей – Его милость всегда превосходит нашу верность Ему). С людьми же, которые ходят в Церковь и участвуют в ее Таинствах, никакие темные силы и их адепты ничего поделать не могут. Старец Паисий Святогорец наставлял: «Черные силы тьмы бессильны. Сами люди, удаляясь от Бога, делают их сильными, пото му что, удаляясь от Бога, люди дают диаволу права над собой»5. Если христианин не исповедуется и не причащается, если он вообще лишь формально принадлежит к святой Церкви, не зная ни молитв, ни богослужений, то такой человек не огражден благодатью Божией. Поэтому к нему легко может пристать какое-нибудь вражье наваждение. Изначальная суть духовных бед – не в порче и колдовстве, а в собственной беспечности человека, пренебрегающего благодатными дарами, которые готова предложить ему Церковь.

При всей реальности оккультных наваждений тема эта не заслуживает того внимания и того страха, какие возникают у современных людей.