Гой

Оглавление

Пётр Межурицкий. Гой

Посвящение Читателю

Часть первая. ХРАНИТЕЛЬ

Часть вторая. КИЛЛЕР

Часть третья. ГОЙ

ПОЯСНИТЕЛЬНАЯ ЗАПИСКА ПЕРЕД ЭПИЛОГОМ, КОТОРАЯ МАЛО ЧТО ПРОЯСНЯЕТ

ГРОЗА

СПУТНИК ЗЕМЛИ

По-моему, живя не только в глюках,

Мы ели устриц в Барселоне

ИСПОВЕДЬ

КВОТА

Не скажу я, что Делёз

ЗОЛОТОЙ ВЕК

Перед Творцом порви хоть бусы

ЗОНА

О ФИЗИКЕ ЭЛЕМЕНТАРНЫХ ЧАСТИЦ

От разных практик хирургии

Между евреями и Богом

В артистических уборных

СТИХИ ОБ ОПРЕДЕЛЕННОЙ РОЛИ В ИСТОРИИ

СТИХИ О ВЕЧНОМ ОГНЕ

Человек, ослепленный собой,

На экскурсию совки,

РАССКАЗЫ О ЛЕНИНЕ

Куда идут коровьи души,

ОПЯТЬ ПРО ДРЕВНИХ ЭЛЛИНОВ И ЕВРЕЕВ

Плоть ещё какая тленная,

ЭПИЛОГ

СТИХИ О

ПРЕОБРАЖЕНИЕ

ВЕНЕЦИЯ

СЛОВО О ПИСАТЕЛЬСКОМ МАСТЕРСТВЕ

Как ни относись к земному раю,

«Потерпите до зимы,

К ВОПРОСУ О ХАЗАРСКОМ ПРОИСХОЖДЕНИИ ЕВРЕЕВ

ПАМЯТИ СОВЕТСКОГО ТВ

ИТАКА И НАЗАРЕТ

От Евфрата и до Нила

Нечаянным судом мне душу не трави,

СОВРЕМЕННИКИ

"Народ Российской Федерации

ЭПИЛОГ

Отрывок из книги

О, Боже, Боже, кто еще помнит про «Рика и Морти»? Я не только о них совсем недавно впервые услышал, но и всех двадцати девяти томов историка Владимира Соловьева, труды которого глубоко почитаю, никогда вместе не видал. В давнюю пору в Южно-Пальмирском, тогда еще государственном, а не национальном, как ныне, университете, я одновременно учил три иностранных языка, из которых один древний, но так ни одного и не выучил. Современный иврит я в ужасе одолел года за четыре, сутками напролет работая сторожем на незаконных с точки зрения международного права стройках сионизма в ожидании допуска к экзаменам в гражданско-религиозный педагогический колледж, но Тору по сей день читаю только по-русски. Несколько томов то ли вавилонского, то ли другого изготовления Талмуда я только видел, но ни разу к ним даже не приближался, стоя от них на почтительном расстоянии, естественно, на коленях. Пишу с ошибками на любом языке – вот что значит быть глубинным инородцем.

Да, я все еще славянин, хотя более тридцати лет живу в Израиле на правах члена семьи еврея, в моем случае – еврейки. А вот папа мой – бывший славянин и похоронен на еврейском кладбище неподалеку от одного из президентов Израиля, его сына и несчастного Владика Ц., растерзанного горячими палестинскими патриотами в качестве солдата незаконного с их точки зрения сионистского образования на Земле Израиля, которую они считают своей.

.....

Так и получилось, что вырос Аркаша на Подолянке в бывшей квартире ныне уплотненного Шломо Водовозова, а когда ему исполнилось восемь лет, семья медленно, но верно продвигавшегося по службе Григория Карася, получила квартиру в престижном районе города на улице Ленина, бывшей Дюковской. Правда, дом был ближе к Привозу, чем к Приморскому бульвару, но все равно хорошо, особенно, если вспомнить, что жизненный путь Григория начинался в полуподвале в Низиновке. Выходит, что не совсем уж зря Григорий Карась с младых ногтей с оружием в руках боролся за светлое будущее. С лично своим светлым будущим у него по крайней мере что-то дельное получилось.

А в конце лета тысяча девятьсот тридцать девятого года Григория неожиданно призвали в армию, тут же присвоили звание капитана, а служить отправили неподалеку, под Южную Пальмиру, так что семью можно было с места не дергать, но время от времени самому наведываться домой.

.....