Читать книгу Исповедь бисексуалки - РАДА РАДУЖНАЯ - Страница 1

Посвящаю той, с кем мы горели в пламени страсти, и казалось, что это никогда не закончится, но остался лишь пепел воспоминаний…

Часть первая

Мне казалось, что я лесбиянка. С 12 или даже с 10 лет мне нравилась моя подруга-одноклассница. Я заметила это в конце третьего класса, когда рядом с ней мне стало перехватывать дыхание и кружилась голова. Я стала испытывать к ней влечение, вначале неосознанное, когда мне просто приятно было прикасаться к ней, держать её руку, обнимать невзначай. Для того возраста это могло походить на детские шалости и игры, но во мне уже тогда разгоралось пламя страсти, страсти к человеку того же пола, что и я. Я осознавала, что это не вполне нормально и необычно, и выбивается из общих рамок нашего социума, но рассказать о своей проблеме мне было не кому, да и тема была довольно щепетильная.

Я жила в провинциальном городе с мамой и папой в малосемейке – в то время государство давало квартиры рабочим и мы занимали две комнаты в трёхкомнатной квартире, в зале жила другая семья из трёх человек. Но не буду спешить в повествовании…

На первый взгляд, у меня была хорошая семья-полная, как принято называть такие семьи сейчас: отец, мать, младшая сестра, но с самого детства поистине близкие отношения были у меня с моей бабушкой (я её называла бабулей, так как мне хотелось всегда выделить, пусть даже словесно, её из общей толпы бабушек, этим я хотела сказать, что она для меня единственная и неповторимая – у других "бабушки", и только у меня – моя бабуля). Сестра называла её вслед за мной– до 6 моих лет бабуля была "бабой", затем мы стали называть её "бабуля", а потом и вовсе, сокращая "булей", так было удобнее всего. Я была первым ребёнком в семье, и буля (она была мамой моего отца), полностью и всецело растворилась во мне. Такой связи, как с ней, у меня не было ни с кем. При живых родителях она мне заменила и мать, и отца (возможно, это была в чём-то её ошибка, потому как она стёрла их ответственность перед своим чадом). Мама как меня родила, сразу же забеременела моей сестрой, и чтобы облегчить участь снохи, бабуля взяла меня на своё воспитание. Когда родилась моя сестра Аня, большую часть времени она проводила с мамой. Доходило до смешного: в детский сад меня отводит бабуля, Аню – мама. Бабуля делала всё для своих любимых внучек – покупала наряды, игрушки, всячески баловала, в общем-то именно она превратила мой ранний период жизни в настоящую красивую сказку, подарила поистине счастливое детство, которое не у всех есть. С возрастом связь между мной и бабулей только усиливалась, но в силу обстоятельств, нас разлучили на долгие восемь лет. Мы жили в Киргизии и в годы перестройки стало понятно, что ввиду национальной неприязни, русских будут угнетать. Поэтому мой отец, когда узнал, что в России, а именно в Самаре, требуются квалифицированные специалисты и предоставляют жильё, принял решение уехать, "разведать почву", а затем и всех нас забрать. Тем более в Самаре жил родной брат бабули со своей семьёй – поддержка и опора, поэтому задача во многом упрощалась. Так и сделали– в 90м уехал отец, в 91 вслед за ним – мама, а через несколько месяцев забрали и меня так, чтобы в школу я пошла в первый класс уже в России. И так с папой и мамой мы переехали в Самару, оставив бабулю с дедулей с сестрой Аней в Киргизии.

Самара встретила меня пасмурным днём, затянутым тучами небом, холодным негостеприимным августовским дождём и серыми девятиэтажными коробками – домами, похожими все друг на друга. Настроение у меня было аналогичное погоде: ещё несколько часов назад в аэропорту рядом со мной была моя любимая бабуля, сияло солнце и было тепло и прекрасно, сейчас же меня отобрали от неё, и началась совсем другая жизнь…

Мы, конечно, созванивались с ней – раз в две-три недели ходили на телеграф с родителями и за несколько коротких минут могли вкратце рассказать друг другу новости, услышать голос…писали письма, но это была связь на расстоянии, в мыслях, уже не так как прежде. С родителями тесных взаимоотношений у меня не было. Они были молоды и, вырвавшись на свободу, из под родительской опеки, веселились в шумных компаниях ночами на кухне пели песни под гитару, устраивали гулянки. Их забота обо мне сводилась к тому, чтобы накормить, что творилось в душе у меня никого не интересовало, да у них у самих было немало своих, взрослых проблем. Было не до меня.

В первый класс я пошла, как и планировалось, в России. Меня определили в школу, находившуюся на максимально близком расстоянии от нашего дома так, что до неё идти было минут 7, не больше. Вообще в Самаре на несколько девятиэтажных домов была одна школа, и когда родители вздумали менять место жительства, спустя месяц моей учёбы в первом классе, меня перевели в другую школу, чтобы добираться было ближе.

В этой школе в самый первый день я познакомилась с новой одноклассницей. Её звали Аллочка. Она очень любила кошек, и поводом для нашего с ней знакомства стало именно четвероногое создание– Аллочка предложила мне сходить посмотреть с ней бездомную кошку, что бегала в школьной столовой. В ответ я пригласила её домой познакомиться с моей домашней кошкой. Оказалось, что Аллочка живёт в соседнем доме, наши окна выходят на один и тот же двор. Когда мы пришли ко мне, дома был папа и смотрел индийский фильм– тут выяснилось, что это ещё одна страсть Аллы. Так и завязалось общение и дружба. Мы ходили вместе в школу и из школы, гуляли и проводили вдвоём время, ходили друг к другу в гости, иногда ходили в детский сад забрать её младшего брата Лёню – в общем, у нас было всё и все предпосылки для развития наших отношений в крепкую, более зрелую дружбу.

Когда я пошла в третий класс, приехала и моя сестрёнка – Аня. Она очень компанейская, активная, живая и жизнерадостная девочка завела себе сразу кучу друзей и подруг. Вначале она здесь пошла в детский сад, иногда как старшая сестра, я заходила за ней, забрать домой, тем более это было по пути из школы.

С девочками со двора мы любили играть в куклы, тогда были в моде Барби, Синди…мужскую же роль Кена никто не хотел играть. Никто, кроме меня. Для меня, наоборот, было удовольствием играть именно за мужчину. Наклонности проявляются в детстве. В одежде я тоже предпочитала спортивный стиль – брюки, кофты были моим обычным нарядом, юбки я носила крайне редко.

Уже тогда, будучи в третьем лассе, я стала замечать за собой вещи, которые гнала прочь, но которые стали для меня слишком навязчивыми и полностью овладевавшими мной. Я стала "жить" Аллочкой. Я стала увлекаться музыкой, что слушает она, мне стали до мелочей нравиться те вещи, те композиции, те запахи и цвета, что как-то напоминали мне о ней. Играя во дворе с другими детьми, я непременно смотрела на её окно, надеясь увидеть её силуэт и, если это происходило, я бегала быстрее, становилась проворнее и ловчее, по крайней мере изо всех старалась в надежде, что это заметит ОНА. На уроках, мой взгляд постоянно устремлялся в её сторону и, боясь, что не дай Бог, кто-то это заметит, я украдкой любовалась её движениями, её жестами, её походкой. Впервые я начала писать стихи. Конечно, они были далеки от идеала стихосложений, это были первые попытки выражения моих чувств и эмоций к человеку. Проблема была в том, что этот человек был того же пола, что и я. И лично я воспринимала это как препятствие, именно как ПРОБЛЕМУ, с которой мне не к кому было пойти. И даже в стихах я избегала местоимений 3 лица, чтобы ненароком кто-нибудь не увидел и не догадался, что что-то со мной не так.

Аллочке свои чувства не показывала и всячески старалась скрыть их, отчего томление и влечение к ней были наиболее сладки и притягательны. Я витала в собственных мечтах, находясь рядом с ней и малейшее внимание с её стороны воспринимала как нечто большее, но НИЧЕГО НИКОГДА не обсуждала с ней. Меня возбуждали малейшие её прикосновения и сладкая истома разливалась по всему телу, кружилась голова, а при одной мысли о ней, у меня колотилось сердце так, словно пыталось выскочить из груди. В общем, я влюбилась. Заходя в школу, я искала её взгляд в толпе и нередко наши взгляды сталкивались, мне казалось, что она тоже ищет меня, но я ловила себя на мысли, что, возможно, мне это только всё кажется.

На уроках труда мы сидели за одной партой, и я безумно любила эти уроки за возможность быть рядом с ней. Сами уроки труда я не любила, и из всех девочек мы отставали как по успеваемости, так и по дисциплине. Мне настолько было хорошо, находясь с Аллочкой, что я смеялась и радовалась постоянно, когда она была рядом. Я без конца шутила, пытаясь выглядеть в её глазах остроумной и как– то развлечь её.

В пятом классе Аллочка почувствовала в себе молодую женщину и стала заглядываться на парней. Одноклассников назвать парнями было трудно – они были больше похожи на гадких утят, ещё неоперившихся и несформировавшихся лебедей со всеми проблемами, свойственными подростковому возрасту. Никто явных знаков внимания не проявлял девочкам, но девочки уже стали краситься и постигать мастерство макияжа. Аллочка была не исключением. Я же не красилась и чувствовала себя мужчиной, который сходит с ума от того, КАК она наносит помаду на свои губы, как красит ресницы… Я ужасно стеснялась всего этого и отводила глаза, когда она хвасталась мне своим маникюром на аккуратных ухоженных длинных ноготках. Всё её тогда ещё до конца не сформировавшееся естество казалось мне удивительно женственным и притягательным. Меня сводили с ума её длинные русые волосы, когда она распускала их, и весенний ветерок нежно играл ими. Позже, в классе восьмом она их коротко отстрижет и покрасит в чёрный цвет (её любимый). Это будет не столько данью моды, сколько вызовом серой общественности. Ей, конечно, было к лицу, для меня она не стала менее притягательной, но теперь в ней появилась некая дерзость.

Я пыталась прекратить общаться с Аллочкой, но поводов для этого не было: мы никогда не ссорились и не было причин, поэтому приходилось просто придумывать нелепые обиды, после чего получалось отделиться и отдалиться. Но это всё продолжалось несколько дней, которые казались мне неделями, после мы вновь воссоединялись, мирились и были друзьями. Сложно игнорировать и не общаться с человеком, к которому тебя так тянет, с которым тебе так хорошо вместе, с которым нет поводов для ссор и который, помимо всего прочего, учится с тобой в одном классе. Точно! Мы учились в одном классе! И тут меня посетила мысль о том, что можно поменять класс, просто перейти в другой. И начать заново жить. Попытаться. Так и было сделано. Я поговорила с мамой, она, в свою очередь, с завучем, и в начале следующего же года (это был уже восьмой класс), меня перевели в другую учебную группу.

Мы никогда не объяснялись с Аллочкой, почему я так себя веду, думаю, она и не догадывалась о моих мыслях и переживаниях и до сих пор пребывает в недоумении – почему мы перестали общаться так на долго, почему я перешла в другой класс и многих других "почему". Её тут же подхватили в свою компанию Катя с подругами так, что Аллочка не испытывала одиночества и какой-то пустоты в моё отсутствие.

Что происходило со мной? У меня появились новые знакомые, подругами я их не назову, так как с тех пор никого не подпускала к себе столь близко. Новое окружение, новый класс, новые учителя… У меня появилась тяга к обучению, я понимала, что те годы "витания в облаках", "безумной влюблённости" надо забывать и думать о будущем, о своём образовании, о поступлении в университет. Но я тосковала по ней. Безумно тосковала. Я продолжала смотреть в её окно, искать её взгляд, её силуэт… Когда я видела её в компании новых друзей, меня поглощала тоска, что не я с ней рядом, что мне не быть с ней как бы мне этого не хотелось и как бы я об этом не мечтала, потому что "так не положено" в нашем обществе и "так нельзя".

Вскоре я услышала песню группы "Гости из будущего" "Беги от меня", где солистка нежным голосом поёт об однополой любви, о расставании с девушкой, с которой была близка. Эта песня взорвала все радиостанции и сознание людей, стала настоящим прорывом. Меня она потрясла до глубины души, показалась столь близкой мне. Теперь я знала, что я не одна ТАКАЯ, что девочки с подобными влечениями называются "розовыми", либо просто "лесбиянками". Конечно, эти понятия я слышала и раньше, но я не воспринимала их столь явственно и чётко, мне казалось, что это где-то очень далеко и этому нет места в реальном мире, но после этой песни во мне всё перевернулось в буквальном смысле.

Позже появилась группа "Тату" с её уже откровенными песнями про лесбийскую связь. Этот пиар-ход грамотно просчитал их продюсер, привнеся на российскую эстраду настолько новое и неординарное, что "Тату" стали популярны не только в нашей стране.

Я любила выходить на балкон и, словно волк на луну, любоваться окном своей далёкой возлюбленной. Зачастую в нём горел свет, иногда мне удавалось увидеть и её. Но в один из дней, выглянув с балкона своей комнаты, возле её подъезда я увидела огромную грузовую машину, предназначенную для перевоза крупногабаритных вещей, для переездов, одним словом. Я сразу поняла, что переезжает её семья. В груди что-то щёлкнуло. Я видела, как грузят последние вещи, как машина медленно трогается с места и также медленно исчезает за поворотом. И ничего изменить уже было нельзя: не бежать же вслед, не идти к соседям или друзьям для уточнения её нового адреса! Что я скажу? Мы столько уже не общались!....

Вот так я упустила свою любовь, вернее сказать отпустила, даже не воспользовавшись шансом всё прояснить и выяснить. Сама для себя приняла решение и сделала выбор, не впутывая ЕЁ.

Я десятки раз представляла нашу встречу где-нибудь на проспектах города. В своих мечтах я уже поменяла пол и явилась к ней с огромным букетом роз на собственной машине с предложением руки и сердца. Глупая, наивная девочка– зачем ей всё это, когда она может найти мужчину от рождения и быть счастливой с ним! Зачем ей человек, пусть даже с первичными половыми признаками мужчины, от которого не может быть детей?! Думая об этом, я спускалась на землю и оставляла свои мечты где-то глубоко в области бессознательного.

Но всё же я надеялась её увидеть ещё. Как окажется позже, надежды были напрасными, потому как её семья переехала в другой город.

После девятого класса школьники должны были определяться: продолжить обучение в школе или уходить (поступать ли в колледж, идти на работу или менять школу), всех ждали перемены. Я решила идти в 10 класс и получить полное среднее образование для того, чтобы в последующем поступать в ВУЗ. В новом сформированном классе я познакомилась с Верой, которая стала мне близкой подругой. Она стремилась к знаниям, так же как и я, была примерной девушкой, даже слишком (на её фоне даже я казалась хулиганкой), из приличной, полной (что так редко в наше время) семьи и очень миловидной, очень хорошенькой. Она мне нравилась и как человек, и как девушка, но таких глубоких переживаний, как к Аллочке я не испытывала и относилась уже ко всему происходящему больше как к игре. В то же время мне не хотелось разрушать дружбы, поэтому я старалась смотреть на неё просто как на подругу, прогнав лишние мысли прочь.

С Верой нас было очень плотное общение, в школе мы постоянно были вместе, сидели за одной партой, после школы часами стояли у моего подъезда, общаясь и никак не могли расстаться. Она жила в другом краю города и каждое утро делала крюк, чтобы зайти за мной в школу. Благодаря Вере я перестала опаздывать, собираясь заранее и зная, что за мной зайдут. Вера была очень дисциплинированной, ответственной, порядочной и правильной девушкой. После школы она собиралась поступать в медицинский, и её родители заплатили немалые деньги для того, чтобы она ходила на подготовительные курсы от ВУЗа. Я принципиально решила готовиться сама, без дополнительных материальных вложений, да и моя семья не располагала такими суммами. Именно с десятого класса я всерьёз стала заниматься учёбой, в моём дневнике исчезли тройки, и я стала преуспевать по многим предметам.

В 1998 году умер мой дедуля. Бабуле тогда пришлось несладко. Он тяжело болел раком лёгких, не зная об этом и до последнего думая и надеясь, что поправится. Этого не произошло, и спустя пол года после мучительных дней ожидания и борьбы с болезнью, его не стало. Бабуля за копейки продала великолепный коттедж, в котором они жили и приехала к нам, в Самару.

Бабуля тогда могла бы купить себе отдельную квартиру, но, к сожалению не сделала этого, а купила домик для дачи в области и большую сумму вложила в машину отца, которую у него украли, когда он был занят пьянками. Родители уже были разведены – мама жила с нами, отец ушёл к другой женщине и работал на её детей, нам не помогая. Жили мы бедно, денег едва хватало на еду. Бабуля, приехав, раздала немалые долги, которые брала мама, чтобы прокормить двоих детей, на заводах задерживали на несколько месяцев зарплаты, с деньгами было совсем туго.

Отношения в семье у меня не складывались ни с кем, кроме бабули. Аня стала гулять по мужикам, курить, выпивать, выбилась из рук. Наставления бабули, да и мои она и слушать не хотела, этим отделяясь от нас. Мама же шла у неё на поводу, ничем не перечила. Отец жил своей жизнью и разговоры бабули поговорить с дочерью ни к чему не привели. Фактически семья разделилась на два лагеря – я и бабуля в одном, Аня и мама в другом. Отец был, скорее в нашем лагере. Тогда было принято делить квартиру так, чтобы потом часть была в наследство для меня, другая часть – для моей сестры. Жить всем вместе стало невыносимо.

После просмотров нескольких вариантов разделили жилплощадь на однокомнатную квартиру (где прописалась я с бабулей и отец) и зал в трёхкомнатной (соответственно, в нём прописались мама с Аней). Я иногда ходила к ним в гости. С бабулей мы жили около полугода. Это время было одно из самых прекрасных в моей жизни – общество другой родни мне было ни к чему.

Я остро переживала то, что нам придётся прощаться с Верой и душевная тоска нарастала в моём сердце всё больше с наступлением осени. Я привязалась к ней, и расставание с уже привычным навеивало тревогу. Вера поступила в Медицинский Институт, я же решила поступать на заочное отделение самого престижного ВУЗа города, поскольку учителя настраивали нас на то, что поступить на очное отделение своими силами туда просто не реально. У меня оставалось несколько недель для подготовки, и я усиленно стала готовиться к экзаменам, и мои усилия не прошли даром: я поступила на бюджетное место. Поступила своими силами, чем очень гордилась, так как основная часть школьников, как и моя подруга Вера, либо ходили на дорогостоящие подготовительные курсы от ВУЗов, либо давали взятки, либо просто поступали платно. У меня же была цель поступить самой без чьей-либо помощи, и я добилась этого. Я поступила!

Поначалу мне нравилось на заочном, всё же я числилась учащейся ВУЗа, но сессия была два раза в год, и я не ощущала себя полноценной, настоящей студенткой– мне хотелось испытать прелесть настоящего студенчества, ежедневных лекций и семинаров, а этого на заочке мне не хватало. Тогда я решила перейти на очное, но это оказалось не так просто. Чтобы перевестись, нужно было заново поступать, заново сдавать вступительные экзамены, а учитывая то, что я хотела поменять и специальность, мне предложили стать студенткой, поступив второй раз. При этом мне обещали, что все предметы, по которым я уже сдала экзамены и зачёты в течении учебного года, мне перезачтут (в этом был, помимо опыта вообще обучения на заочном факультете, пожалуй, единственный плюс). В любом случае, попробовав поступить, я ничего не теряла – и если бы я не прошла конкурс, место на заочке в любом случае оставалось за мной. Но я прошла! И стала студенткой дневного отделения бюджетной формы обучения! Сбылась моя мечта, и была достигнута моя цель! Никто за меня не переживал и не поддерживал меня так, как бабуля. Она, словно со мной проходила каждое испытание, каждый экзамен. Учитывая то, что после года обучения на заочке, к вступительным экзаменам на очное отделение я совсем не готовилась, это был двойной успех. Я сдавала по памяти, основываясь на те знания, что штудировала год назад. На экзаменах я тоже не переживала, потому как относилась к ним как к шансу, возможности, которой грех не воспользоваться и попробовать ="попытка – не пытка".

Поступив и осознав, что я теперь законная студентка дневной формы обучения, можно было расслабиться.

Однажды я пошла с бабулей на пляж, и там познакомилась с девушкой моего же возраста. Её звали Марина. Она загорала со своей мамой. Мы обменялись телефонами и договорились в следующий раз пойти на пляж вместе.

Не помню, кто кому позвонил, но мы встретились, как и договаривались, и пошли на пляж. С нами были ещё две девушки, её кузины – довольно милые и общительные барышни, но слишком незрелые и юные. На них я смотрела как на детей, обсуждающих опыт первого поцелуя (хотя на тот момент у меня такого опыта не было). Из всей честной компании интерес во мне вызывала лишь Марина. Она была на год старше меня, женственна, доброжелательна, искренна. Меня всегда привлекали именно эти качества. Марина страстно была увлечена французским певцом из мюзикла Notre Dame de Paris, узнав, что я изучала именно этот язык, дала мне один наушник, чтобы я ей переводила песню. Песня мне понравилась, хотя самого певца (его псевдоним Гару) ранее я слышала и он мне был не по вкусу. Но это мне казалось только поначалу, потому как девочка с глазами цвета морской волны и сильной увлечённостью к певцу заставила тот час же усомниться в своих вкусовых музыкальных предпочтениях.

Спустя несколько недель, когда лето уже прошло и купальный сезон вместе с ним, мне вздумалось подшутить над кем-нибудь и начать переписку от анонима, впоследствии рассекретив себя. Я написала Марине так, чтобы заинтриговать её, но в то же время сохранить покров тайны, кто ей пишет. Надо ли говорить, что она подумала, что ей пишет парень. Надо ли говорить о том, что я не смогла закончить игру и начала переписываться от лица парня. Надо ли, наконец, говорить о том, что эта переписка нас обеих затянула в виртуальный мир, выйти из которого помогла бы только встреча, но признаться ей у меня уже не хватало смелости. С одной стороны потому, что мне это всё безумно нравилось – быть предметом женского внимания, тем, о ком думают просыпаясь и засыпая (пусть даже я не являлась тем, кем Марина воображала себе и кем я выдавала себя), но сказав ей правду, я боялась, что общение со мной прекратится и три месяца нашей непрерывной ежедневной переписки словно сказочный мир, растворятся и смоются, словно пена от морской волны. Из слов её кузин, я понимала, что со стороны Марины, всё серьёзно и она очень заинтересовалась этим нереальным увлечением. С моей стороны, как мне казалось тогда в мои восемнадцать лет, тоже было всё по-настоящему и мне уже было не до шуток. Я с нетерпением ждала её смс, вздрагивая от звука, оповещающего о новом сообщении, выучила все песни Гару и стала его пусть не фанаткой, коей была Марина, спускающей все свои деньги на его альбомы, портреты, выходы в интернет (дорогим по временам 2003 года) для посещения сайтов о нём, но ярой поклонницей.

Марина стала первым моим увлечением после влюблённости в Аллочку и я радовалась тому, что уже меня не тревожат мысли об Алле, что я остыла от объекта своей страсти и любви и смогла, пусть даже прошло столько лет, переключиться на другого человека. Ведь мне казалось поначалу тогда, в школьные годы, что больше ни к кому не смогу испытать такую гамму нежности, любви и страсти и никто не сможет затронуть те струны души, какие затронула Аллочка. Но время прошло (и немало времени) и унесло те эмоции, те переживания, что были в моей груди тогда, время изменило обстоятельства, а с людьми, которые могли войти в мою жизнь, оно могло поменять и меня. Забегая вперёд могу сказать, что так и вышло.

Меня беспокоил вопрос, как быть дальше, как вести себя и, видя, что со мной что-то не так, буля вызвала меня на откровенный разговор, где я поделилась с ней своими переживаниями. С бабулей я хотела быть откровенной во всём. Естественно, она не одобрила моё увлечение, естественно, она предположила, что всё это у меня из-за отсутствия молодого человека, который полюбит меня и которого, несомненно, полюблю и я. Она меня не поняла и дальнейшее обсуждение данной темы с ней я уже не видела.

Я обращалась к психологу по данному вопросу, но готовых ответов для себя так и не нашла. Психолог лишь успокоила меня, не осудила, что это "не нормально", просто посоветовала "осмотреться вокруг, словно я в поле всё своё внимание уделяю одному цветку, и переключиться на другой цветок".

Так больше продолжаться не могло, тем более Марина уже однажды раскусила меня, позвонив с другого номера. Тогда я смогла что-то наболтать, объясняя, что это не мой номер, а моего знакомого, в общем, несла какую-то чушь лишь бы мне поверили и общение продолжалось. И мне поверили. Не знаю, потому ли, что Марине тоже не хотелось, чтобы эта сказочная история с таинственным поклонником закончилась, не знаю потому ли, что ей было интересно, как поведу себя дальше…Но в один не скажу, что прекрасный вечер, я дабы набраться смелости, выпив бутылку (или две, точно не помню) пива и выкурив сигарету (что вообще мне не свойственно – я не пью и не курю), пошла к ней домой, всё объяснить. Как оказалось, мне следовало вместо этих нелепых действий привести мысли в порядок и решить для себя ЧТО и КАК я буду всё объяснять, потому как, придя к ней, объяснения так и не вышло. По сути я так и ничего не сказала. Не хватило смелости. На её прямые вопросы я отвечала уклончиво и невнятно, за что мне стыдно и неловко и по сей день. Она моё поведение расценила как издевательство и больше общаться со мной не пожелала. Я остановилась на этом, далее не пошла ни в словах, ни в действиях, потому как снова стала маячить мысль о том, что "это всё не правильно". Как я узнала позже, Марина вполне нормально и толерантно относилась к лесбиянкам. Кто знает, что могло быть, призналась бы я ей тогда в своих чувствах. Кто знает… Мы с ней больше никогда и нигде не пересекались.

После серьёзного разговора с бабулей, я начала знакомиться с молодыми людьми. Я решила попробовать– авось что получится и я увлекусь парнем. Но все мои знакомства с ними сводились к одному-максимум трём свиданиям, на которых даже до поцелуев дело не доходило. Мне просто было не интересно и скучно. До тех пор, пока я не познакомилась с Мишей. Он был старше меня на 6 лет, уже имел годовалого сына и был разведён (об этом, конечно, я узнала не сразу, но данный факт не мог не печалить меня и мысленно ставить огромный минус на его кандидатуре в качестве спутника жизни). В целом он был хорош собой, не пил и не курил (это для меня было немаловажными качествами и здесь я ему ставила два больших плюса). Он был заботливым, понимающим другом, настолько понимающим, что он помогал мне делать подарок Марине на её День Рождения, составляя мне компанию ночью для того, чтобы разрисовать её подъезд и площадку под окном большими красивыми розами. Это уже было много позже нашей с ней переписки, уже после того, как мы прекратили всякое общение, а с Мишей были уже откровенные отношения, и я ему рассказала о своих чувствах к девушкам. Этим жестом по отношению к Марине я ни на что не рассчитывала, просто хотелось сделать приятное человеку, перед которым я так и не решилась раскрыться и которому так заморочила голову....

Первый поцелуй у меня был с Мишей на второй нашей встрече. Была зима и крупные хлопья снежинок падали в тот вечер. Мы зашли в подъезд, и на прощание он меня поцеловал. Я морально, пожалуй, не была готова к такому повороту событий, но мне понравилось. Мне казалось, что первый поцелуй должен быть только с любимым молодым человеком и должен олицетворять глубокое чувство и крепкую взаимосвязь между целующимися. В общем, тогда уже восемнадцатилетняя девушка я всё ещё жила в некой сказке. Миша постепенно из этой сказки переносил меня в реальность, но секса между нами не было. Я считала, что это допустимо только после свадьбы, а свадьба соответственно– только по любви. Мишу я не любила, а он терпеливо ждал от меня ответных чувств. Мы с ним провели великолепную весну и лето: ходили в лес, жгли костёр, жаря на нём хлеб и сосиски, ходили за берёзовым соком (впервые в своей жизни я пила настоящий, только что с дерева, натуральный берёзовый сок). Всё лето мы провели на пляже, купаясь, загорая и веселясь под ласковым тёплым солнышком. Но всё когда-то заканчивается и это лето не было исключением. А вместе с этим нас ждали и другие перемены…

Шёл август месяц 2004-го и я с моей институтской подругой Женей вышли от приятеля Максима– у него мне удалось переписать тогда ещё труднодоступные песни Гару, вот так чувства к Марине прошли, а любовь к песням осталась. Я была счастлива и ничто не могло отрицательно повлиять на моё настроение. В то время мне отрывками удавалось послушать через интернет в универе ЕГО песни, а теперь почти весь альбом был у меня на диске!!! Это был прорыв и чудо, ведь в продаже появлялись единицы экземпляров и они немало стоили. Но суть моей радости и счастья заключались по сути даже не в этом. Накануне, вечером я зашла на сайт Одноклассники и просто для интереса в поиске набрала фамилию-имя моей давней и уже далёкой пассии – Аллочки. И…о чудо!!! Я ЕЁ НАШЛА!!! Я до сих пор помню, как меня взволновало, и от этого я стала носиться по всей квартире (благо, я была одна дома), как я от радости прыгала выше себя, наверное, как билось моё сердце!!!…Именно через этот сайт я узнала, что Аллочка живёт и работает в Уфе, что она получила средне-специальное образование и в целом, чувствует себя прекрасно. Она была рада повстречать на просторах интернета школьную подругу, и мы добавились друг к другу в друзья.

После посещения Максима, я должна была зайти к брату бабули, а он жил как раз в том же районе, что и Женя, поэтому мы решили ехать вместе. Нам было по пути. Точно уже не помню, для чего именно мне нужно было к дядюшке, но на трамваях я ездила крайне редко, да и вообще бывала в том районе: это был один из единичных случаев.

За мгновение до остановки Жени, мы нежно простились с ней, и она вышла. Далее я поехала одна, переполненная своим позитивом. И тут меня кто-то слегка хлопает по правому плечу. Я обернулась и увидела незнакомого молодого человека.

–Как Вас зовут?– спросил он меня.

Я растерялась и в мозгу у меня промелькнуло сразу несколько вопросов, которые я могла бы ему задать, вроде "мы знакомы" или "что Вам от меня надо", и этот момент пока я думала, на мгновение показался мне достаточно длинным, хотя я понимала, что прошло совсем немного времени, буквально несколько секунд, за которые также я успела проанализировать и то, что он обращается ко мне на "Вы", значит, обладает хорошими манерами и, наверняка, достаточно образован.

–Юля,– назвала я своё имя.

– Напишите мой номер телефона,– сказал незнакомец.

Тут меня охватила лёгкая волна недоумения. "Зачем", "для чего" и вообще "кто Вы такой"…???? Но пока мой мозг переваривал все эти вопросы, мой язык кокетливо, не подчиняясь ему, ответил: "Лучше Вы запишите мой". Мой мозг уже не понимал, что происходит, а тем временем молодой человек продолжил: "Диктуйте, я запомню…". Я продиктовала свой номер, и спустя пару минут незнакомец сошёл на остановке. Я успела разглядеть деловой костюм (что всегда мне нравилось в мужчинах) и элегантный чёрный портфель, говорящие о некой солидности.

Меня заинтриговала эта встреча, было понятно, что молодой человек со мной хотел просто познакомиться и пообщаться, и я ему понравилась как девушка. Следующие два дня я провела в ожидании его звонка и что же будет дальше…

Он позвонил через пару дней, меня не было дома, ответила бабуля, он сказал, что перезвонит. Когда он позвонил повторно, трубку взяла уже я. Он был конкретен и немногословен, как истинный мужчина.

–Добрый день,– начал он.

–Добрый.

–Вы не против сходить со мной в кино на выходных?

–Подожди-подожди! Как зовут-то хоть тебя?! Вас? – запутавшись в местоимениях, всё так же недоумевая от нашего знакомства и от его продолжения, поинтересовалась я.

–Иван.

–Очень приятно, а меня Юлия,– засмеялась я.

–Я знаю, -улыбнулся он в ответ, -Так куда бы ты хотела пойти: на "Шрека" или на "Король-Артур"? -поинтересовался мой новый знакомый.

Не знаю, почему я выбрала Шрека, ведь я его уже смотрела с Мишей (ему удалось найти кассету, когда ещё и в прокате не было, только начали показывать в кино). Мультфильм мне нравился и видимо мне просто захотелось его пересмотреть на большом экране.

Иван назначил место встречи у кинотеатра, предварительно поинтересовавшись, знаю ли я, как туда дойти. Я с уверенностью сказала, что знаю (бывала там, но в том районе ориентируюсь очень плохо).

На свидание я одела аккуратные босоножки на каблуке, бело-розовую коротенькую юбочку и под цвет ей летнюю майку, так, что изображения и на юбке и на майке сливались и было похоже, что это костюм. Выглядело очень к месту, красиво, женственно, молодёжно и элегантно одновременно. Я запрыгнула в маршрутку, но, где сойти, помнила наугад и в итоге вышла на одну остановку раньше. Учитывая время, мне пришлось поспешить, так как я уже опаздывала на двадцать минут. Я начала себя успокаивать, что если он меня не дождётся, то хоть развеялась-прокатилась и ловила себя на мысли, что я не помню, как он выглядит. "Надеюсь, он меня узнает",-пронеслось в мыслях, когда я подошла к ступенькам кинотеатра.

Он стоял с букетом роз один такой. Среди толпы малолеток и детворы он сразу выделялся. Увидев меня, он подошёл, заулыбался. Позже Ваня признается мне, что уже думал, что я не приду и готов был букет засунуть в мусорную корзину. Но я пришла.

Мы зашли в прикиношное кафе и съели по пироженому, после чего прошли в зал. Весь фильм он поглядывал на меня краем глаза. Я чувствовала его стеснение, но не подавала вида. После фильма мы пешком пошли в центр города до автобуса, что напрямую идёт в мой район, а отсюда это больше часа неспешным шагом. По дороге мы много разговаривали и ели мороженное. Говорила в основном я, Ваня был немногословен, что в корне его отличало от Миши, который благодаря своей начитанности то и дело меня развлекал какими-нибудь историями. С Иваном мне было скучновато от этого. Но в целом сложилось благоприятное впечатление. Уже смеркалось и он, поцеловав в щёчку, посадил меня в маршрутку. Я чмокнула его в ответ. Мне понравилось, что он скромный и не лезет с поцелуями как большинство парней, тем более на первом свидании. Мне он показался очень милым и застенчивым.

На втором свидании мы поцеловались по-взрослому. Это был сладкий и продолжительный поцелуй в губы, по которому я поняла, что у Вани вообще не было опыта общения с девушкой. Не по тому как он целуется, нет, целовался он очень даже хорошо, а потому как мялся около пятнадцати минут прежде чем поцеловать. Эти минуты были слегка неловкими и по-юношески прекрасными. Именно так я себе и представляла свой первый поцелуй и если бы не опыт с Мишей, он действительно был бы первым и таким прекрасно-волнительным. Провожая меня до маршрутки, Ваня сказал, что я могу звонить ему в любое время дня и ночи, что несомненно мне импонировало, хотя, конечно, я не собиралась ему звонить, тем более ночью. Звонил он сам и наш разговор, как правило совсем непродолжительный, сводился к тому, что он назначал мне свидание, обговаривая место и время.

На третьей нашей встрече он удивился, что у такой девушки как я никого нет и про себя я решила, что с Мишей нужно расстаться. На следующую же встречу с Мишей мы жарко поцеловались и я объявила ему, что это был наш последний поцелуй. Он заплакал, что было так не свойственно ему, такому мужественному, и сказал, что будет ждать меня в любом случае, но в то же время порадовался за меня, ведь я мечтала о парне с высшим образованием, а Ваня на тот момент уже поступил в аспирантуру и мы учились с ним в одном университете. С Мишей мы больше не виделись и не общались.

А с Ваней, напротив, встречались раз в неделю стабильно. Ухаживал он очень красиво, как я и думала, как должно быть в любовных романах. На каждое свидание он неизменно приносил мне букет роз и коробку конфет. Каждый раз он придумывал увлекательную культурную программу: мы ходили по театрам, в филармонию, в кино, на концерты, в кафе, в общем, побывали везде, где только можно было побывать в нашем городе.

Ваня всего в жизни также добивался сам: и в университет поступил своим умом, и в аспирантуру. К тому же он учился, получая второе высшее образование, но ему пришлось бросить его, так как он перестал успевать. Думаю, встречи со мной тут тоже сыграли свою роль, хотя, конечно, в этом он никогда не признавался. Он был очень скрытен и буквально всё мне приходилось у него чуть ли не выпытывать. Даже о том, что он поступил в аспирантуру, я узнала чисто случайно, на что он ответил: "Подумаешь, это не так важно". А важным для него была я и его семья. По крайней мере тогда, на тот момент. Я знала, что семья у него большая: мама, две сестры, две племянницы, один племянник и бабушка с дядей. Отца его убили, когда Ваня был ещё подростком, так что воспитывался он в чисто женской среде. И очень любил маму. Это, в свою очередь, нравилось мне. Семья была небогатая, но в ней ценились такие общечеловеческие ценности как порядочность, уважение.

Ваня был не только умён, хорошо воспитан, он был хорошо слажен, симпатичен, даже красив. Его отличали большие красивые зелёные глаза, которыми он смотрел на меня с необычайным трепетом, любовью и преданностью. Его глаза выражали искренность его чувств, во мне же они не вызывали ничего, кроме снисходительного моего присутствия на редких наших встречах.

Уже со второго-третьего свидания Ваня признавался мне в любви, на что я просто молчала, так как не могла ему ответить взаимностью. Я, так же как и Мише, сказала ему, что скажу, когда почувствую. И он терпеливо ждал от меня этих слов, не требуя, как это делал в своё время Миша.

–Скажи, что бы ты не простила любимому человеку?– спросил меня как-то Ваня.

–Даже не знаю, -ответила я. Раньше я никогда не задумывалась об этом и переспросила его, -А что ты сам думаешь по этому поводу?

–Любимому человеку можно простить всё. Кроме измены,– Он словно читал мои мысли, ведь я думала так же. Но, немного подумав, Ваня добавил, -А хотя, тебе я даже измену бы простил.

Этот разговор врежется в мою память и надолго останется в ней. Меня поразило его откровение, его самопожертвование и то, на что он готов пойти ради меня. Это мне очень льстило и заставляло задуматься об его истинном, искреннем отношении ко мне. Я его очень ценила. Я сказала ему в ответ тогда, что солидарна с его мнением, что, измена неприемлема, но если действительно любишь человека, то, пожалуй, и измену можно простить.

Признаться, я сама уже ждала, когда почувствую хоть что-то к Ивану, хоть намёк на влюблённость. Пока же этого не было. Я даже просила об этом небеса. Но за внешней привлекательностью и осознанием, что я являюсь предметом его внимания и любви, мне порой не хотелось ему отвечать на звонки, тогда бабуля заставляла меня взять трубку. Мне не хотелось порой ехать к нему на свидания, и тогда я заставляла себя сама. Душа не лежала. Не пела. Не летела к нему. Мне вообще казалось, что полюбить мужчину, испытать по отношению к нему трепет, какой я испытывала к девушкам, для меня невозможно. И именно об этом я просила Господа Бога: чтобы мне дали возможность полюбить мужчину, чтобы я забыла о своих нездоровых пристрастиях к девушкам, к женщинам, чтобы я смогла быть счастливой с мужчиной и жить только им, чтобы мне дали большую, чистую, взаимную, настоящую любовь. И мои мольбы были услышаны. Это произошло в течении недели-двух после моего взывания к Небесам. Возможно, это подтверждение наличия Всевышнего, или же действительно наши мысли настолько материальны, и я уже просто созрела, а моё желание было настолько большим, что пришло время ему сбыться.

Приближался День его рождения, и я решила внезапным сюрпризом нагрянуть к моему молодому человеку на работу, в университет с подарком. Я заранее узнала расписание его занятий, уточнила аудиторию и ко времени окончания занятия подошла туда. Вначале, как водится, вышли студенты, а Ваня, будучи молодым преподавателем, из аудитории показался последним.

–Юлечка!!! Что ты тут делаешь?!– радостно спросил он, увидев меня и обняв при всех. Несмотря на мою попытку спрятаться за стеной, он заметил меня, не дав опомниться.

–С Днём рождения,– улыбнулась я ему в ответ и подарила красивые наручные часы.

–Ну, это лишнее, -бросив короткий взгляд на подарок, сказал он, целуя, -Пойдём ко мне? Познакомлю тебя с бабушкой и мамой.

–Да, ну. Неудобно как-то, -начала уж было противиться я.

–Неудобно спать на потолке. А остальное всё удобно, -шутил он, -Пойдём! К тому же приехала моя вторая сестра с семьёй из деревни, и они находятся у бабушки! Покажу им всем мою красавицу!

–Я не готова. Я стесняюсь!– я и вправду жутко смущалась, вначале думая отказаться от предложения и вовсе, но Ваня уговаривал настолько естественно, что сама ситуация знакомства с его роднёй в День его рождения уже не казалась мне мероприятием пугающим и требующим особой подготовки, и хотя я и не предполагала такого поворота, я согласилась и видела весь этот ход событий как само собой разумеющийся.

Его бабушка жила в десяти минутах ходьбы от здания университета, в самом центре города в частном доме на крутом правом склоне Волжского берега. Дом был на двух хозяев: в одной жили бабушка со своим сыном – родным дядей Вани, во второй части дома жила старшая родная сестра Вани -Ирина с мужем Витей и дочкой Галей. Вторая сестра, которая жила в деревне, Света, приехала со своим семейством: мужем и двумя детьми Любой и Колей. Также пришла и мама Вани, Татьяна Сергеевна, с которой он и жил отдельно, тоже в частном доме. Вся его семья была в сборе и все с нескрываемым интересом смотрели на меня. Их чувства были понятны: Ваня впервые встречался с девушкой и тем более впервые привёл девушку домой. Я старалась вести себя естественно, хотя жутко смущалась под всем этим пристальным вниманием не одной пары глаз. Я узнала о том, что сёстры догадывались, что у их брата появилась девушка, так как соседи видели меня с ним, а откровенностью с роднёй Ваня никогда не отличался, и им приходилось ориентироваться лишь на эти слухи и домыслы. Я поняла также, что Ваня был очень избирательным в выборе своей девушки, что за ним в буквальном смысле бегали его соседки, о чём рассказала Татьяна Сергеевна, что они приходили даже к ним в гости, а он букой уходил в свою комнату и даже не общался с навязчивыми поклонницами. Татьяне Сергеевне не приходилось ничего другого, как провожать девчонок до порога без продолжения этой истории.

Мы попили чай с тортом, и Ваня меня проводил до останови маршрутки. Домой я ехала, вспоминая этот вечер, с зарождающимся чувством чего-то нового и прекрасного, что вот-вот должно было появиться в моей душе. Мне было приятно, что Ваня познакомил меня с семьёй. Да ещё как!!! Со всеми сразу!!! Ему исполнилось в тот год 22, мне было 19. Мне понравилась его большая и дружная семья, и я им всем тоже понравилась.

Уже собираясь на следующее наше свидание с Иваном, я почувствовала, что еду не просто с пустым сердцем. Я ощутила тот трепет, о котором так просила всевышние силы, тот трепет, которого так ждала. Я ехала в маршрутке и сердце моё билось необыкновенно сладко в предвкушении нашей встречи. И я почувствовала всё это к мужчине!!! Наконец-то я начинала влюбляться!!! Что это: самовнушение, помощь Бога и результат моих молитв к нему или просто пришло время? Я не знала, да и не задумывалась уже. Я просто была безгранично счастлива от своего нынешнего состояния, от взаимности чувств с Ваней, это была моя победа над своими былыми желаниями и мыслями, победа над собой.

Наши свидания с Ваней вспоминаются мне теперь бесконечными часами сладких поцелуев. Мы целовались везде: на улице, в парках, на виду у людей. И меня это нисколько не смущало. Мне было приятно с ним целоваться, чувствовать его тепло, его сильные руки у себя на пояснице и спине, его вкусные губы. Мы целовались настолько долго, что у меня уставали и ноги, и спина, моё лицо краснело от его колючих щёк (он старался, он тщательно брился, но моя нежная кожа всё равно реагировала и появлялась некая аллергия на его на взор неощутимую щетину). Он был мужчина со всеми сопутствующими к этому элементами, и щетина на его лице не была исключением. Меня сводил с ума его запах, от него у меня кружилась голова. Это был запах мужчины, родного и близкого уже, очень приятный запах мужественности, силы, заботы и меня не покидало осознание того, что это мой любимый человек. Мой. Я проводила параллели с запахом моего отца, мне тоже всегда нравилось, как он пахнет. Может, здесь было что-то по Фрейду, но я невольно вспоминала запах папы, хотя он от запаха Вани отличался. Я улетала от него. Я улетала от поцелуев Вани, мы словно вновь и вновь изучали друг друга губами, целуясь под тенью деревьев.

По-прежнему на каждое свидание он приносил мне цветы и коробку конфет. Я была жуткой сластёной, но данный период нашего с ним конфетно-букетного времени пресытил мою любовь к сладкому.

Ближе к Новому году мы с подругами решили весело отпраздновать приближающийся праздник, и я взяла на себя инициативу нарядиться дедом Морозом. Скрупулезно готовилась, придумывая розыгрыши и задания, закупая для всех подарки. Мы снимали всё на камеру, было довольно весело и здорово, но Ваня как всегда скромничал и стеснялся. Как я заметила позже и как ни казалось бы это странным, в кругу близких друзей и моих родственников он всегда вёл себя зажато и, напротив, на публике, где несколько десятков, а то и сотня человек, Ваня вёл себя непринужденно, как рыба в воде. Ему даже доставляло удовольствие быть в центре внимания. Но это откроется потом, сейчас же он вёл себя излишне скромно. Что уж говорить, если даже ко мне домой он стеснялся зайти. Был случай, когда я заболела и не смогла приехать на встречу с ним, так он привёз большую корзину фруктов в качестве витаминов для моего скорейшего выздоровления и, оказавшись на пороге моего дома, передав фрукты мне, он быстро скрылся, не дав мне времени опомниться. Это было мило и удивительно одновременно. Парню 22 года, а он ведёт себя как мальчишка!

На Новый год он пригласил меня к себе. Я согласилась. Мы были с ним уже знакомы больше четырёх месяцев, и я ещё ни разу не была у него дома. 31 декабря он меня встретил на остановке и повёл домой, в частный сектор. Было немного жутко из-за пейзажей, маячащих у нас по дороге, и хотя это был центр города, мы спускались вниз к пойме реки, где на всю улицу светило пару фонарей и кругом была грязь, перемешанная со снегом. Зайдя во двор, нас встретил его пёсик по имени Дружок. Это была дворняжка на коротких лапках, но с явно упитанным телом, весь чёрненький и лишь грудка, лапки и кончик хвоста были белыми, украшая хозяина. Дружок всех встречал лаем, даже хозяев. Он был последним из рода собачьей семьи, которая уже не первое десятилетие проживала с семьёй Вани. Дружок понюхал меня и сразу же признал за свою. Мы с ним полюбили друг друга и впоследствии он меня слушал даже тогда, когда позволял себе не слушаться Вани.

Мы зашли в дом. Татьяна Сергеевна смотрела телевизор, не мешая нам. Согревшись с дороги и выпив чаю, мы все вместе отправились в гости к Ирине. Сам праздник мы отметили у неё.

–Ну как, хороша?!– Ваня многозначительно при мне спросил Ирину мнения обо мне же.

–Время покажет, – ответила сестра, намекая, что силу чувств и предназначенность друг для друга можно проверить лишь им…

Выпивка, которую мы пили была не очень хороша. Я почти не пила, но с непривычки мне хватило для того, чтобы стало плохо. По возвращению домой к Ване, меня качало лёжа. Было совсем дурно. Мне не было стыдно за то, что я не рассчитала свои силы, что чем-то испортила ночь, всё было естественно и никто меня не осуждал, относясь с пониманием.

На следующий день мы проснулись с Ваней в одной постели, хотя изначально Татьяна Сергеевна мне постелила в своей комнате для соблюдения приличий, либо для того, чтобы не смущать меня. Но вечером, уже будучи в постели со своим милым, я решила остаться с ним, никуда не переходя. Но несмотря на то, что спали мы вместе, близости как таковой у нас не было. Я мотивировала это позицией, что до свадьбы половая близость для меня неприемлема. Это было моё решение и Ваня уважал его и даже потом, когда я жутко хотела отбросить свои принципы, страстно желая его, он не позволял лишнего. Сейчас я жалею о своей чопорности, если бы не она, кто знает, возможно, (и наверняка) у нас с ним всё было бы по-иному, не так как вышло в итоге. А пока….пока мы наслаждались друг другом с помощью оральных ласк, с помощью петинга, открывая для себя, в себе и друг в друге всё новое и нам этого вполне хватало. Мы улетали на другие планеты. Впервые я ощутила оргазм с кем-то. И не просто "с кем-то", а с молодым человеком, к которому у меня уже возникали чувства, стремившиеся и имеющие все предпосылки перерасти в нечто более серьёзное и глубокое.

Впервые он меня довёл до состояния блаженства, лаская меня пальцами. Это было, как мне показалось, довольно длительным процессом, а под конец я была обессилена всецело и полностью так, что, когда он меня провожал по белой тропинке снега до остановки, я еле держалась на ногах. Меня пошатывало и голова кружилась от неги и счастья, которого он смог мне подарить. Всё было впервые. И у него, и у меня. Он был начитан, а у меня был небольшой опыт с Мишей, но об этом я старалась не думать, так как считала, что этого опыта вообще в моей жизни и не должно было быть.

Так мы продолжали встречаться с Ваней, иногда я оставалась у него с ночёвкой, и мне от него было удобнее ходить в университет. Постепенно, незаметно для себя, я стала перевозить к нему свои вещи. Он же этому был только рад. А потом пришло лето. Мы были неразлучны. Как Ромео и Джульетта. И кроме друг друга нам никого не нужно было. Он отвадил меня от моих подруг – Жени и Арины, общение с ними у меня отнимало много времени, а сейчас всё время я посвящала ему одному.

Мы не вылазили из постели, залитой солнцем и нашими соками, она не успевала просыхать…Мы ездили в деревню к Свете, его второй сестре. Играли в футбол, катались на велосипеде, ходили за грибами, купались голышом, в общем, вели радостную, необременённую заботами жизнь. Работать мы не спешили: и он, и я получали стипендии, он – аспирантскую, я– студенческую повышенную, а о большем заработке мы и не думали. Мы просто наслаждались друг другом и жизнью, которая пока не строила нам никаких козней и препятствий, и мы находились под покровительством родителей: он– мамы, я – бабули, которые на тот момент нас и содержали, по сути.

А ближе к концу лета Ваня занялся грантами и зачастую выигрывал их, получая возможность в принятии участия в летных школах. Он занимался социологией, очень популярной в то время и было немало программ, предоставляющих полный пансион, питание с проживанием, проезд до места проведения и обратно за счёт организаторов мероприятия, нужно было только отправить работу на заданную тему. Первая его подобная школа состоялась в Москве и длилась четыре недели. Впервые он уезжал куда-то дальше своей деревни, и его провожали до поезда кроме меня ещё мама и сестра Ирина. Вообще Ирина принимала участие во всех делах, касающихся их семьи-то есть Вани и Татьяны Сергеевны, и хоть у неё уже была своя семья, да и жила она отдельно, Ирина была как никто вхожа в эту семью, и была неотделимой её частью.

Только сейчас я поняла, насколько дорог мне стал Ваня, насколько мне его не хватает теперь, когда он находился так далеко, в другом городе. Мы писали друг другу длинные любовные письма, отправляя их тогда ещё по почте России. Это было наше первое расставание, до этого вот уж как несколько месяцев и день, и ночь мы были рядом. Это было испытание на прочность, и меня хватило только на две недели. Я ревела без устали, считая дни до встречи. Всей душой своей я стремилась к нему. И тогда он сказал мне, чтобы я приезжала. Тут же был куплен билет в Москву, и я примчалась.

Ваня жил в общежитии для аспирантов, и ему удалось договориться с комендантом поселить меня по соседству, но всё сложилось настолько благоприятно, что соседок по комнате у меня не оказалось, и мы жили с ним в отдельной комнате, в отдельном блоке, не смущая других постояльцев общаги. Для меня это было первое моё посещение столицы. За семь дней моего пребывания здесь мы обошли все знаменитые на весь мир музеи и места. Ваня мне предложил даже со временем перебраться сюда жить и работать, но сама эта мысль меня пугала, казалась неуютной как и сам этот безграничный, безразличный, чужой город. Москва мне не понравилась и мне казалось, зачем уезжать сюда, когда у нас есть, где жить, когда есть МЫ друг у друга и нам неплохо в нашем городе. Москва, несмотря на её возможности и перспективы личностного роста, была мне чуждой. Мне не нравился её суматошный ритм, где все спешат куда-то, где никому нет до остальных дела, где у всех свои заботы и дела, и веет какой-то агрессией. Кроме Вани здесь у меня не было никого, что меня бы оставило жить в Москве. Я терялась в этом мегаполисе, и только близость Вани меня успокаивала. Позже моё отношение к столице изменится. Я ни раз ещё побываю в этом городе проездом и не только, в основном благодаря этим же грантам. Мы с Ваней начали писать заявки на гранты вместе. Благодаря этому немало поездили по России, и нам удалось побывать вдвоём в Подмосковье, в Ульяновске, в Саратове. Были и в Крыму, правда, в разное время – вначале Ваня, а через год – я.

Школа в Крыму была посвящена гендерным исследованиям. И примерно в это время я поделилась с Ваней о том, что до него мне нравились девушки. Он не придал значения и не уделил должного внимания этому моменту, оставив его необсуждаемым. Мы вообще редко с ним что-либо обсуждали. Он был очень скрытен, и я всегда пыталась бороться с этой излишней скрытностью и молчаливостью. Возможно, у меня не хватило мудрости и опыта справиться с этим, так как по душам мы разговаривали крайне редко, и я в дальнейшем как и с первых дней нашего знакомства, мало представляла, что творится у него, скажем, на работе, и уж тем более в душе. Он объяснял это тем, что не хочет грузить меня работой, что это ни к чему. Вскоре ему предложили неплохую должность в сфере средств массовой информации, работа была сложная, но очень интересная ему, и Ваня со временем оставит университет, так и не закончив аспирантуру. В то же время он всегда выступал за то, чтобы я поступила после окончания учёбы в аспирантуру и занялась научной деятельностью. У меня были способности, университет я закончила с красным дипломом и без труда поступила на бюджетное место, начав учёбу в аспирантуре, разбавляя её поездками по различным школам, гранты по которым продолжала писать и выигрывать. Темы были различны, но в основном они касались социологии, экономики, политики, этики. Мне интересно было участвовать в школах для разнообразия, для увеличения своего кругозора, я могла заводить всё новые и новые знакомства, причём из учёной элиты: все люди, которые принимали участие в подобных мероприятиях были хорошо образованы, интересны, начитаны, у них было чему поучиться. Кроме того, сами поездки, а они были полностью оплачиваемыми, ни я, ни Ваня не могли себе позволить, если бы взялись путешествовать без грантов. Это были прекрасные возможности учиться новому без ущерба для нашего скудного бюджета.

В сентябре 2007 года мы решили пожениться, предварительно поднакопив на это мероприятие денег. Это было как само собой разумеющееся, и предложение исходило не столько от жениха, сколько от нас обоих. В апреле мы подали заявку на середину сентября. Вначале не хотели делать свадьбу вообще, думали обойтись минимальным списком самого необходимого, а на сэкономленные деньги отправиться в свадебное путешествие, но когда начали планировать, оказалось, что в итоге у нас будет настоящая свадьба. Церемонию бракосочетания нам непременно хотелось пройти торжественно, естественно в халате и в спортивных штанах – это не дело, поэтому необходимы свадебное платье и костюм, хотелось всё запечатлеть на память – решили нанять человека для видеосъёмки. Изначально хотели провести торжество дома, но рассчитав, пришли к выводу, что спокойнее, без лишних хлопот, да и по деньгам лучше будет провести свадьбу в кафе. Гостей пригласили из числа ближайших родственников– никого лишнего, узкий семейный круг. Свадебные хлопоты были приятным и волнительным моментом моей жизни, но до покупки свадебного платья я ещё не осознавала, что это событие, о котором так мечтают многие молодые девушки, скоро случится и у меня. Только одев свадебное платье, я ощутила себя невестой и почувствовала волнительное головокружение.

Летом я получила письмо, что приглашена на школу в Крым, причём на две школы сразу– одна была в Алуште по срокам как раз до назначенного дня свадьбы, вторая должна была проходить в Форосе как раз после нашей свадьбы. Мы с будущим мужем решили ничего не менять в своих планах и играть свадьбу после моего приезда с первой летней школы, сразу же после свадьбы, на следующий день я должна была уехать на вторую мою летнюю школу в Форос, по срокам как раз успевала. Так и поступили. Только приехав с Крыма, через пару дней была наша свадьба.

Всё прошло превосходно, начиная с "выкупа" невесты, который, несмотря на традиции мы провели в доме у Вани. Может, это было неправильно, потому как "выкупать" должны из дома невесты, но я уже не первый год жила с ним, а ехать в квартиру, где жили бабуля с отцом было не по пути, совсем в другую сторону так, что пришлось бы свадебному кортежу делать большой крюк и терять массу времени, учитывая то, что на данном участке пути зачастую образовывалась большая пробка. После "выкупа" мы венчались. И я, и Ваня думали тогда, что это навсегда, что мы созданы друг для друга, что ничто нас не разлучит и союз на небесах должен был только укрепить нашу веру в нашу любовь, наши чувства, оберегая от соблазнов, с которыми мы ничего пока что не имели общего. И я, и мой избранник были словно два чистых свежих цветка прекрасны. Мы были красивой парой, и все нам пророчили долгую и счастливую семейную жизнь, желая как водится, детишек. Все родные и близкие люди искренне радовались за нас, потому как наши чувства были уже проверены тремя годами знакомства и двумя с половиной годами совместной жизни. И не разу между нами не было ни ссор, ни недопониманий, жили душа в душу. Да и со свекровью, Татьяной Сергеевной, мы нашли общий язык и никогда не ссорились, она мне стала родной и после свадьбы я её стала называть мамой, вкладывая в это слово самое чистое, что существует в его понимании.

На нашей свадьбе были все родственники, самые близкие. Я была счастлива, кружась в танце со своим теперь уже мужем. И он счастлив был тоже. Но теперь, по прошествии стольких лет, я вспоминаю всё это, словно сквозь дымку, будто это была совсем другая жизнь и всё, что было тогда, было не со мной, и та девушка, кружащаяся в танце, целующая своего мужа, улыбающаяся в ответ на его поцелуи, влюблённая и окрылённая от своих чувств, была не я, и та пара, счастливая от дня законной регистрации своих чувств и отношений перед Богом и людьми, были не мы с Ваней. Настолько это теперь далеко, настолько идеально – сказочно, настолько в прошлом, настолько не повторимо.

В день нашей свадьбы моросил дождь и, поскольку мы жили в частном секторе, возле нашего дома образовалась жуткая грязь, и мы, вернувшись домой, пол ночи ещё не спали: новоиспечённый муж таскал воду в баню, чтобы новый день, первый день супружеской жизни встретить чистыми, тем более мне нужно было собираться в дорогу. Помывшись, мы обессиленные рухнули в постель и наша первая брачная ночь случилась только по моему приезду со второй летней школы, уже по возвращению с Крыма. Мой поезд был после обеда. Я уезжала вся в слезах, даже с мыслями о том, стоит ли мне вообще ехать, ведь только что мы обвенчались и поженились, и я не хочу расставаться с моим любимым ни на час, хочу наслаждаться им, ведь теперь я его, а он мой. Законно. И то, о чём мы так мечтали и желали наконец произойдёт!!! Ваня уговорил и убедил меня всё-таки ехать. Он провожал меня, махая мне рукой и, когда поезд тронулся, шёл рядом с вагоном, а затем ускоряясь, переходя на бег, а я плакала и сквозь поток слёз моё сердце сжимала тоска о том, что приходится так сразу расстаться с мужем, что еду фактически в свадебное путешествие одна, без него. Но тем не менее, я была счастлива, что теперь мы муж и жена, что любим друг друга, а то, что уезжаю – это ничего, он подождёт, я вернусь и мы заживём семейной счастливой жизнью. Додуматься до того, чтобы Ваня поехал с молодой женой вместе никто не смог, никто не подсказал, и даже у нас такой мысли не возникло. Всё дело было в том, что мы начали копить деньги на проведение канализации и воды в дом, где мы жили с Ваней и мамой, в их дом. Деньги копили с зарплаты Вани и бабулиной пенсии. Позволить себе ехать со мной Ваня не мог всё из-за того же материального положения: поездка в Крым на человека соответствовала трём– четырём месяцам работы, это по сути три ежемесячные зарплаты. Кроме того, мы потратились на свадьбу, не сумев окупить её, поэтому свободных, лишних денег у нас не было. Именно из-за этих причин мне пришлось ехать одной, а Ваня самоотверженно предоставил мне такую возможность, тем более обстоятельства мне благоприятствовали.

Я приехала через две недели и мы, наконец, испробовали на вкус полноту половой близости, близости, какую не осмеливались применять до свадьбы. Это было прекрасно и позже я тысячи раз пожалею, что держалась этих никчёмных принципов о том, что "до свадьбы нельзя". Если двое любят, зачем ограничивать, придумывая что-то, загоняя себя в рамки ненужной морали. Это было излишне. Из-за этого мы много потеряли. Потеряли драгоценное время, потеряли что-то большее, чему свершиться позже было уже не дано.

Мы планировали детей. И морально, и физически мы были готовы к этому. Мы хотели как минимум двух, а я мечтала о троих в идеале, как у его мамы. Мы обсуждали имена наших будущих детей и строили планы…Ваня непременно сына хотел назвать Богданом, а дочку моим именем или в честь своей мамы. Ещё тогда, разглядывая линии на его руке, немного увлекаясь хиромантией, я отметила для себя, что у моего супруга будет два ребёнка, тогда как у меня– только один. Затем я заметила, что он дважды будет женат, у меня же линии говорили, что замужем я буду только однажды. Я не стала рассуждать и заморачиваться над этим и никому, тем более Ване, не сказала об увиденном. К тому же, это были лишь догадки, предположения людей, занимающихся гаданием по руке и читающих жизнь по линиям на ладонях, по крайней мере на моём опыте не имеющие жизненного подтверждения. Я гнала плохие мысли прочь и одно предположение о том, что у Вани может быть другая семья, другая любимая женщина вводила меня в ступор. Даже в самых жутких кошмарах я допустить такого не могла, считая, что мы созданы друг для друга и ничто и никото не может разрушить нашу любовь и нашу связь.

Но недаром говорят, что "человек предполагает, а Бог располагает". Моя сокурсница Даша спросила меня тогда, интересуясь, почему у нас с Ваней нет детей, если мы хотим и живём уже такой приличный срок вместе. Она тогда собиралась замуж, хотя встречалась с парнем тоже достаточно долго. Нас с ней связывало то, что Даша, как и я год проучилась не с этим потоком и оказалось так, что и я, и она попали на этот курс будучи на год старше остальных своих сокурсников. Первый курс она была для меня ближе остальных: мы и сидели с ней рядом, и общались, пока я не познакомилась с Ариной и Женей, Даша же стала общаться с другими девчонками. Так вот, уже после окончания университета Даша задала мне такой вопрос, на что я ничего умнее не смогла ответить, сказав ей, что не всё в этой жизни зависит от желания человека, что "мы полагаем, а Бог располагает", ссылаясь на её же жизненный пример о том, что замуж она хочет давно, а вот всё только собирается. Через две недели я узнала, что Даши не стало. И это был наш последний разговор. Однокурсники сказали мне, что она попала в больницу с раком мозга уже в бессознательном состоянии. Выжить не было ни малейшего шанса. Болезнь стремительно захватила её. Даша умерла в 21 год. Красивая, прекрасная девушка, она мечтала о семье с любимым человеком и о детях. Кто же знал, что ей отведено так мало? Зачем живёт человек? В чём его предназначение? Для чего он приходит в этот мир? Осознать что-либо или быть уроком кому-то другому? Почему Бог забирает к себе людей, казалось бы тех даже, кто не успел сделать что-то в жизни? И почему он забирает их именно в этот момент? Чистое ли это стечение обстоятельств или нам предначертано уйти в определённом возрасте, а уж сколько мы успеем за жизнь– зависит от нас? Либо, наоборот, нас забирают, чтобы мы не успели сделать в своей жизни что-то, забирают, чтобы оградить от этого? Это вопросы, остающиеся без ответа для большинства людей.

Бог не дал нам с Ваней детей. Мы пытались, и я даже начала высчитывать циклы овуляции, рассчитывая дни, благоприятные для зачатия. Но не получалось. Что-то было потеряно. Близость уже не была настолько частой, как раньше, находились причины её отложить: то усталость, то отсутствие желания и вдохновения, то ещё что-то. Между нами словно разрывалась связь и мы отдалялись, пока не замечая это явно. Мы никогда не обсуждали наши проблемы, и это ещё больше отделяло нас друг от друга. Ваня уходил в работу и всё его время было посвящено ей. Я как ни пыталась обсуждать, меня не слышали. У нас не хватало опыта, мудрости, чтобы совместно идти по жизни дальше, решая насущные вопросы сообща, не выпуская руки друг друга.

Через некоторое время я всё же забеременела и для меня, и для него это было большой радостью. Но как оказалось, радовались мы рано. У меня случился выкидыш. Срок был небольшой– пять недель, но для нас это было шоком. Мне сказали, что у меня всё в порядке, и причина так и не была выявлена. Возможно, я надорвалась, так как не рассчитав силы, потянула тяжесть. Ваня как мог поддерживал меня, но после этого случая мы, соблюдая рекомендации врачей, боясь повторного инцидента, пол года решили повременить с планированием ребёнка. Возможно, из-за боязни выкидыша наши попытки зачать, да и в общем наша сексуальная близость начала сводиться к нулю. Мы пытались как-то склеить наши отношения, уже дающие на тот момент трещину. Тем не менее, у меня никогда не могло возникнуть и мысли, что мы когда-нибудь расстанемся с Ваней. Как бы трудно не было, что бы не случилось, я всегда была бы рядом с ним, пройдя все невзгоды вместе.

У меня была мечта расширить дом, где мы жили, дом его мамы и Вани, купив вторую половину дома у соседей, разбить сад, сделать беседку, где мы могли бы пить чай летом. Но для начала нужно было обустроить сам дом: провести водопровод и канализацию. Воду нам приходилось таскать из колонки, это было довольно далеко, учитывая то, что нужно было раз пятьдесят сходить до неё и обратно, чтобы наполнить баню. В основном, конечно, это делал Ваня, но, когда он не успевал или когда его не было, за это бралась мама, а я, жалея её с её грыжей на животе, отправляла её домой и брала на себя эти обязанности. Мне казалось, что таскать по два полных ведра воды – это только на пользу, для физического развития, для здоровья организма, но я ошибалась, как окажется после.

Я была экономной хозяйкой, деньги за зря никогда не "кидала", зная им цену, за что меня очень любила свекровь. Всё, что зарабатывал мой супруг и также деньги, которые давала мне бабуля со своей пенсии, мы решили вложить в дом, первым делом провести воду. Как только я накопила достаточную сумму, мы провели водопровод с канализацией. И это заметно облегчило наш быт. Кроме того, было решено расширить прихожую, потому как туалет с ванной комнатой нужно было пристраивать уже к имеющемуся дому, так как сама планировка не предполагала дополнительной лишней комнаты. Я занялась всецело этими вопросами. Абсолютно всё, начиная от элементарного планирования, от того, где будут располагаться окна, каких размеров будет ванная комната и сам коридор, где будет заходить в дом водопроводная труба, лежало на моих плечах. Ваня зарабатывал деньги, а я договаривалась с рабочими, закупала весь материал, начиная от кирпичей, песка, заканчивая всем необходимым для внутренней отделки от пола до потолка. Выбирая будь то батареи или двери, или те же самые кирпичи, я основательно просматривала все предложения на рынке, после чего выбирала самые качественные, но при этом обращая внимание и на цену. В итоге получилось всё очень даже неплохо. Красиво и со вкусом, а главное – теперь жить в доме было комфортно! Теперь мы жили, словно в коттедже: не нужно было в туалет бегать на улицу, у нас была душевая кабина для повседневного использования, была баня, которую мы топили раз в неделю, вода была в доме и теперь не нужно было надрываться, таская её за тридевять земель. Мы сделали ремонт и стали обновлять мебель, купили стиральную машинку и холодильник. Жить стало легче, но сама жизнь с Ваней не сближала нас…Я зачастую встречала его после работы с Дружком, и пёс жутко радовался таким вылазкам на улицу со мной. Дружок не сидел на цепи, и когда ему хотелось, он мог выбегать со двора, болтаясь по округе, недалеко от дома. Все соседи знали его и любили, но он никого не признавал, недоверчиво поглядывая на каждого, кто пытался его погладить или прикормить. От какой-нибудь вкуснятины он не отказывался, а вот к себе никого не подпускал. Когда я его брала с собой на прогулку, для него это было особой радостью, так как ходили мы далеко, а он в моей компании чувствовал себя защищённым от чужих. Я любила этого пса, а он любил меня. И я всегда баловала его, угощая то блинами, которые сама пекла, то ещё чем-нибудь. Когда мне было грустно, я садилась рядом с Дружком и гладила его, рассказывая о своих мыслях и мне становилось легче, он, глядя на меня своими умными глазами, будто понимал меня и своим молчанием словно успокаивал, говоря, что всё пройдёт и наладится. Дружок был моим другом. С этим другом мы и ходили встречать Ваню с работы. В отношении с мужем всё было очень даже неплохо, но не было той идиллии, которая была раньше, в первые годы нашего общения. Сам же Иван по долгу своей службы работал и дома, и получалось со временем так, что она, эта работа, стала вытеснять всё остальное из его жизни, в том числе меня. Его пресловутое "семья для меня всегда на первом месте" уже было далеко не актуально.

Потом Ваня познакомил меня с творчеством "Ночных снайперов" и Светланы Сургановой. Он включил мне "Белую песню", и с неё всё началось. С этого началась новая глава моей жизни…

Знакомство с творчеством "Ночных снайперов" и "Сургановы и оркестра", солисты которой были людьми нетрадиционной ориентации, послужило мне фоном погружения в тему нетрадиционной любви и отношений. Я начала вступать в группы, которые так и назывались ТЕМНЫЕ, начала знакомиться с лесбиянками своего города и активно с ними переписываться. Вначале это носило характер "из-за любопытства". Мне вспомнились слова моей потрясающей школьной учительницы Людмилы Владимировны о том, что лучше гулять в школьном возрасте, нежели недогулявши в юности, вступать в брак и пуститься во все тяжкие. Потому как "организм потребует своё", того, чего не додали. Так было и со мной, сейчас. Всю свою юность я берегла себя, отказывалась от явных искушений, обходила стороной компании и злачные места (да они меня и не интересовали), гнала мысли прочь от увлечения девушками, а теперь, когда я встретила любимого мужчину и когда у меня появилось время на ненужные и уже носящие привкус порочности мысли, меня стало увлекать вновь в сторону, от которой я так упорно старалась держаться вдалеке. И подтолкнул меня, сам того не ведая, как ни странно, мой любимый муж.

По переписке я познакомилась с девушкой Таней, наивно думая, что это ни к чему не приведёт, а если и приведёт, то в любой момент я могу остановиться и прекратить всё… Но в моих греховных мыслях витал образ моей подруги, которая будет мне любовницей и для которой наши отношения также будут приложением к браку или к постоянным отношениям с мужчиной. В теории такая выборка была направлена на то, чтобы никто никого не ставил перед дилеммой выбора между подругой и мужчиной. В идеале я рисовала себе картину подобной дружбы с замужней девушкой. И такой девушкой стала Таня. Она была моей ровесницей, замужем как и я, с мужем они были вместе около пяти лет, что опять-таки сближало нас, и как и у меня с Ваней, у Тани с мужем не было детей. Но было и отличие. И это отличие было немаловажным. Таня была опытна в отношении с девушками, более того, у неё имелась подруга, с которой, правда, она была не в лучших отношениях на тот момент. Таня была профессиональной спортсменкой и по долгу службы много времени проводила на тренировках, в разъездах, на соревнованиях. Её соблазнила её лучшая подруга Маша, которая, впрочем не была лесбиянкой, мужчины у неё тоже были. Они решили тогда между собой, что свои отношения продолжат и сохранят, но в то же время заведут мужей и полноценные семьи, оставаясь при этом любовницами и близкими подругами. В общем то, о чём я и говорила, и хотела для себя…Но это в теории.

А на практике Таня вышла замуж, а её подруга стала ревновать, несмотря на уговор. Сердцу не прикажешь и с эмоциями не совладаешь. Поэтому Маша стала искать себе человека на стороне, но не мужчину, а женщину. Вся договорённость рушилась как карточный домик. Тем не менее работали они с Таней вместе и общение не прекращалось. Зачем Таня полезла на сайт знакомств? Возможно, искала человека, который вертится в этой сфере и сможет её понять, а со временем заменит ей Машу. Так или иначе, переписка с Таней для меня была довольно интересной: мы делились эмоциональными переживаниями друг с другом, рассказывали все секреты, не боясь быть не понятыми и не услышанными. Она рассказывала о своей жизни, я– о своей. Так прошёл месяц. Потом мы встретились в реале. Таня была современной, модной, следящей за собой и одновременно доброй, заботливой, понимающей девушкой. Казалось, в ней сочеталось несочитаемое. У неё было много друзей, но самое сокровенное, кроме как близкой подруге, коей являлась Маша, а по переписке– и я, она не рассказывала никому. Я ей тоже понравилась, и в этом не было никаких сомнений. Переписка продолжалась и со временем приобретала эротический подтекст. Таня отправляла мне фотографии себя полуобнажённой, отчего я смущалась и что разыгрывало мой интерес к ней ещё больше. Я была словно зелёный проросток против во всю раскрывшегося благоухающего и манящего к себе цветка. Постепенно я начала привыкать к виртуальной близости с Таней, но виделись мы крайне редко, Таня была постоянно в работе, а возможно, для меня она не могла уделить больше своего невиртуального времени, возможно, ей было удобно иметь такого друга по переписке: когда невыносимо– пожаловаться на Машу или на мужа, когда захочется– поговорить о том– о сём. Я же начинала ужасно скучать и тосковать от того, что не могу видеть её чаще, мне не хватало наших встреч, нашего общения. Иногда она исчезала. Просто так. И не выходила на связь. Это могло продолжаться около недели – двух. Я сходила с ума и не могла найти себе места, пытаясь понять, в чём же дело. Когда она появлялась, она писала мне как ни в чём не бывало, что было некогда или просто, что не хочет грузить меня своими переживаниями и проблемами, поэтому уходит в себя.

Летом, на мой День рождения она привезла мне большой букет жёлтых с красными ободками роз. Их было пять штук. Мы вышли с девчонками из кафе, Таня позвонила мне, сказав, что сейчас приедет и приехала. Она была на спортивном велосипеде, неслась через весь город, чтобы поздравить меня. Вручив цветы, она поспешила удалиться, сославшись на нехватку времени. Я обняла её и поцеловала в щёчку. Я была пьяна и лишь это придало мне смелости и уверенности в моём поведении.

Как когда-то с Мариной, у меня "ехала крыша" от переписки, но сейчас было всё взаимно, ведь Таня знала, с кем она общается. Но её отношение было неоднозначным ко мне. С одной стороны, она мне намекала, что мы не просто переписываемся и между нами возможно что-то, но в то же время держала меня на расстоянии, давая понять, что сейчас, возможно, не время. В общем, дразнила моё желание, мою фантазию вместе взятые. Я писала стихи и начала признаваться ей в любви в песнях. Однажды даже решила под окнами её дома написать белой краской словами из песни снайперов "Мураками". На "дело" я взяла свою подругу Иру, она была тоже в теме и поддержала меня в моём романтическом бесшабашном порыве, составив мне компанию. Я написала: "Я люблю тебя огромным небом", но, поскольку Таня жила в пожарной части, где её мужу как работнику предоставили квартиру, писать признания любви там было не принято и даже запрещено. Нас поймали и заставили тут же всю эту красоту отмывать, предоставив бензин. Молодые парни, пожарники пытались разузнать, кому же две симпатичные девушки пишут признания под окнами, называя имена потенциальных претендентов – неженатых мужчин, чьи окна обращены на надпись, но перечислив пару имён сдались, в недоумении. Они и предположить не могли, что надпись адресована была девушке. Я была раздосадована этой провалившейся попыткой, но, как оказалось, напрасно, потому что Таня стояла у окна и видела это позорное зрелище. Она видела всё: и как я пишу, и как мы стираем надпись. Придя домой, я увидела сообщение от неё: "Дурашка ты моя" и мне сразу стало всё понятно.

О своей переписке Ване я ничего не говорила, но и скрывать, обманывать не хотела его. Однажды он силой заставил меня показать свою страницу на сайте, я не хотела этого делать, предчувствуя, что ничем хорошим это закончиться не может, закрылась в комнате. Тогда он ворвался, выломав дверь, и мне, не успевшей выйти из своего аккаунта и по наивности никаких сообщений не удалявшей и оставляющей всю переписку, как есть, пришлось показать её мужу. Ваня, прочитав всё, пришёл в ужас. В его глазах я читала разочарование и боль. Он сказал мне, что не ожидал от меня ничего подобного и обвинил в предательстве. По его мнению совершённое мною было ужаснее даже того, как если бы я переспала с другим, так как физическая измена, по словам Вани, не так страшна как измена моральная. Физическую измену можно оправдать, что она может осуществиться неосознанно (как в пьяном состоянии), моральную, ментальную измену уже ничем оправдать нельзя, по его мнению. А в моей переписке я признавалась Тане в своих чувствах, в любви, и не было ничего ужаснее этого.

Я никогда не думала, что можно любить сразу двух людей, а если это происходит, то ты обманываешь, причём обманываешь не только себя – обманываешь и их, участников этого "любовного треугольника". Но что есть любовь, и как отделить её от других чувств? Я наверняка знала, что Ваня – мой муж, мой родной человек, которого я не променяю ни на кого, ни на мужчину, ни на женщину. И если и случилась интрижка на стороне, и пришлось бы делать выбор, то однозначно я выберу его и никогда не оставлю. Обманывать я его не хотела, поэтому и показала свою переписку, как есть. К Тане я чувствовала влюблённость. Это была не любовь. Это было то чувство, которое полностью поглощает тебя и окрыляет, не даёт дышать и мыслить без этого человека, наполняет жизнь красками…но это не любовь. Любовь-это когда с человеком готов разделить всё: и горести, и беды, не оставить ни при каких условиях, быть рядом, поддерживать, быть готовым ради этого человека на всё, отдать всё ради него, лишь бы ему было хорошо и комфортно. Любовь– это думать прежде всего не о себе, о своих потребностях, а о человеке, которого любишь. Любви надо учиться. И сразу она не даётся, а только пройдя через время, через лишения и препятствия можно понять, что такое любить.

Я любила Ваню. И ради него я была готова на всё. Но, поддавшись своим эмоциям, я не оценила насколько ему будет больно узнать то, что он узнал. Я думала, что он воспримет всё иначе, зная такие пары, в которых муж позволял жене "дружить" таким образом с другой женщиной, не считая эту связь изменой, оправдывая это тем, что женщина – не мужчина. А других мужчин мне и подавно не надо было. И даже когда ко мне приставали с намёками и в открытую на тех же летних школах образованные интересные мужчины, я и представить себе не могла измены с моей стороны. У меня был единственный мужчина, а другого искать было просто верхом глупости, по моему мнению, ведь мой – самый лучший, самый любимый, самый дорогой. А девушка-это другое. Тем более со стороны Вани не было должного внимания и теплоты в мой адрес, на первом плане была работа, которая всецело его поглощала. Так считала я. Так я себя оправдывала. Но Ваня считал совершенно по-иному. Он не разделял в этом моменте людей по половому признаку. Но трагедия заключалась в другом. Она заключалась в том, что мы оставили этот вопрос так и не обсудив, как и водилось в нашей молодой семье. Он не поставил мне ультиматума, что мол, заканчивай это дело: либо я, либо девочки. Ничего этого не было, нет!!! Словно он и не осуждал моё поведение и после эмоций сожаления и отчаяния на его лице, не последовало убедительных доводов, рассуждений, аргументов, как же жить нам дальше. И поэтому мы жили дальше, как по накатанной. А именно я продолжала общение на сайтах, он тоже начал знакомиться втихаря от меня. Об этом я узнаю позже. Словно ему была выгодна такая ситуация: я -неверная жена, а он– такой преданный и честный муж. Словно этот инцидент дал ему право вести себя не как прежде.

Мне было тяжело в тот момент, и я раскрылась Ирине, сестре Вани. Видя нашу любовь, наши отношения, она сказала: "Ведь ты всё равно не уйдёшь от него, что бы не случилось, вы любите друг друга. И он от тебя не уйдёт". Не знаю, почему, но эти слова глубоко врезались в мою память, и их я взяла за основу, хотя этого делать не надо было бы, они были ошибкой и субъективным мнением одного человека. Человека, пусть мнение которого и совпадало с моим. Ирина мне поведала, что тоже и не раз изменяла своему мужу, что это нормально, по её мнению, что эти "влюблённости" на стороне помогают поддерживать огонёк в глазах и разукрашивают серость будней, что так живут если не все, то больше 90 процентов семей, а иначе быт заест, и семья разрушается. Её муж, Витя, тоже был ходоком. Он не раз, когда нам случалось оставаться наедине, оказывал мне знаки внимания сексуального характера. Я не поддавалась, считая это неправильным и из рамок вон выходящим. Он, понимая ситуацию, сам стыдился своих порывов, но скрыть их от меня у него не всегда получалось. Я не говорила об этом ни Ване, ни Ирине, не желая привносить ненужные ссоры и без того не очень хорошо ладившим золовке и Вите, надеясь на обретение благоразумия последнего и на то, что он остепенится. Думаю, я поступила правильно. Витя одумался и был благодарен мне за то, что я не стала выносить его поведение на всеобщий суд.

С Таней у нас так ничего не вышло. То ли мне надоело ждать от неё конкретики и уже хотелось более ощутимых отношений и более реального общения, то ли она сделала мудрый шаг, прекратив весь этот балаган, одумавшись и не став пятнать лесбийской любовью пока ещё натуральную девочку. Потому как знала, попробовав один раз эту любовь на вкус, вернуться будет, ох, как сложно. Как поётся в песне:

"Милая девочка, со мной не шути,

Если поймаешь мой пламенный взгляд,

Значит, ты можешь сбиться с пути,

Значит, ты можешь сбиться с пути,

Значит, рискуешь не скоро вернуться назад."

И это чистая правда. Зачастую девушка, попробовшая девушку, если конечно с её стороны это не было игрой и эксперементом, просто отказывалась от мужчины. Сколько я знала уже на тот момент девчонок, которые даже если и хотели бы вернуться к "натуральной" жизни, им не хватало воли, не хватало сил вырваться из этого порочного круга, из этого мира соблазна и греха. Или уже не хотели, или даже если хотели – уже не получалось. Но это было для меня только словами, историями жизней других, только теорией. "У меня в жизни всё по-другому и если я и попробую, я смогу остановиться", – как начинающий наркоман рассуждала я тогда.

Другое дело, что если не Таня, так нашлась бы другая и тут уже всё зависело от меня и от моего желания. "Свинья грязи везде найдёт", и я со своим неутолённым любопытством и желанием отведать запретный плод уже не могла остановиться. Сейчас, спустя годы, я понимаю, поговорил бы со мной на эту тему Ваня тогда, поставил бы жёсткое условие не общаться и не лезть в эту тему, возможно, всё было бы иначе. Тогда же я воспринимала всё несерьёзно. Мне казалось, что мой любимый муж никуда не денется от меня что бы ни случилось, как и не денусь я, и какие соблазны попутно меня бы не манили, он всегда будет у меня на первом месте и если придётся выбирать между ним и ещё кем-то, то я несомненно выберу его, своего любимого, своего мужчину, своего мужа. "Ещё кто-то" подразумевался мною в виде девушки, мужчин я даже не рассматривала, а девушек я не считала соперницами, что уж говорить, я и изменой-то отношения с девушкой не считала.

Разговора, как уже было сказано выше, так и не состоялось, и всё продолжалось так, как продолжалось. Ситуация была пущена на самотёк. Естественно, это не способствовало нашему сближению с мужем. Он по-прежнему был поглощён работой, приходил поздно, часто задерживался, ночами сидел в интернете под видом работы. Я не раз предлагала как возможный вариант выхода из кризиса отношений сменить обстановку и уехать вдвоём куда-нибудь отдохнуть. Но мои инициативы со стороны Вани не поддерживались.

Не столько из-за материальной стороны вопроса, сколько для того, чтобы заполнить пустоту, образовавшуюся в семейной жизни, я пошла работать. Теперь мы вместе кризис отношений "топили" в работе. Выходные всё чаще и чаще мы проводили не вместе. Если раньше мы с Ваней выбирались на природу, ходили на Волгу загорать, катались на велосипедах по полям и по городу, собирали материал для моей диссертации, плавая на лодке и всё, абсолютно всё свободное время посвящали друг другу, то теперь этого не было.

Круг моего общения с лесбиянками увеличивался, и среди них появилась Олеся. Это была девушка с короткой стрижкой, худощавого телосложения, дайк. Мы долго с ней переписывались, и я смотрела на неё исключительно как на друга. На первой нашей встрече, а это было в парке хорошим солнечным деньком, Олеся многозначительно сказала мне, что в моей ситуации возможны два варианта. Первое: это если я уйду от мужа к девушке (этот вариант был мне смешон и я его для себя сразу же отмела). Второй вариант развития событий Олесе виделся в том, что я откажусь от девушек и останусь с мужем.

–Быть и с мужчиной, и с женщиной не реально, – сказала мне Олеся,– Нормальный человек не захочет делить любимую ещё с кем-то.

В последнем я была согласна с ней, но в вариантах возможных событий она ошибалась, отсюда ещё один пример, что пути Господни неисповедимы и человек, будь он даже гением с богатым жизненным опытом и хорошей фантазией, не в силах предугадать то, как будут развиваться события на самом деле. И ни я, ни Олеся никак не думали, что у нас возникнет привязанность друг другу, а вслед за ней придут влечение и страсть.

Поначалу наше общение носило чисто дружеский подтекст без намёка на флирт, как было с Таней. Олеся была не из тех женщин. Она была конкретна, прямолинейна, не любила интриги, рассудительна, всё подвергала сомнению и анализу. Мне было интересно с ней спорить, рассуждать и беседовать на различные темы. Она была больше мужского склада ума. Но со временем, как это случалось со мной прежде с Мариной и Таней, я почувствовала зависимость от её постоянных сообщений, и когда она не писала, мне жутко не хватало этого. Вообще я сделала вывод, что он-лайн переписка и виртуальное общение очень опасны. Прежде всего они опасны тем, что человек общается больше с выдуманным образом, с идеалом собеседника, которого рисует его воображение и фантазия. Зачастую этот смоделированный сознанием образ может отличаться от реального собеседника. Но хуже того то, что постоянные сообщения от конкретного человека заставляют поверить в то, что он постоянно рядом с тобой, создают иллюзию близости этого человека и постепенно, со временем ты подпускаешь его в свой мир души, мир самого сокровенного, что есть в тебе, твоих секретов, тайн, мыслей, желаний и чувств. Ты запускаешь человека прямо в сердце. И он, на конце того провода делает то же самое. Он привязывается к тебе, и ему начинает не хватать вашего общения. А дальше…дальше может всё прекратится, когда один из вас или вы оба вспомните про реальность, про то, что созданный вами в общении и мечтах мир несколько иной и нужно возвращаться обратно из мира грёз и фантазий, а может всё перейти в настоящую жизнь и вылиться во всё учащающиеся встречи, которые со временем перерастут в свидания. Так было у меня с Олесей.

Мы уже общались 4 месяца, и я чувствовала всё нарастающее желание близости с ней. Я понимала, что она чувствует то же самое. Мы это не обсуждали, но я знала это наверняка. Я мечтала остаться с ней на ночь, но не знала, как можно это всё устроить, ведь с ночёвкой одна я никогда не уходила и без Вани нигде не оставалась на ночь. Всё решилось само собой.

Словно лукавый услышал мои мысли и желания и поспособствовал их осуществлению, толкая меня на грех и только радуясь этому.

Лазая по просторам интернета, я увидела школу для ЛГБТ-активистов, которая должна была пройти в Москве. Всё как обычно: оплачивали проезд, питание с проживанием, от участников требовались лишь заинтересованность в теме и желание распространять позиции ЛГБТ-сообщества населению. Эта школа финансировалась западными фондами. Если смотреть глобально, то распространение взглядов ЛГБТ-сообщества – это не просто борьба за равноправие, за толерантность в обществе к геям, лесбиянкам, бисексуалам, трансгендерам, за отстаивание своих прав и введение на государственном уровне законов, позволяющих подобные отношения в обществе, по сути – это лишь прикрытие под которым действуют подобные организации. Истинная цель снятия запретов, которые складывались в обществе со времён создания библии– это свержение идеалов и традиционных семейных ценностей, сокращение рождаемости населения и, как следствие, его деградация и вымирание. Это невидимая явно борьба добра со злом, завуалированная под правозащитные лозунги легализации нетрадиционных отношений. Но это если задумываться и смотреть глобально. В масштабе человека, скажем меня, это не казалось столь зловещим, и я преследовала одну цель – оказаться рядом с Олесей. Но всё лишь казалось, я была влекома страстями и эмоциями, не задумываясь особо о дальнейшем развитии событий и о том, как это "зловещее" скажется конкретно на мне. Но не остаётся никаких сомнений в том, что на судьбе отдельного человека нетрадиционные отношения и уход в них сказываются очень печально (и сколько примеров алкоголизма, психологических травм от недопонимания обществом и не принятия себя, одиночества в старости, бездетности и даже суицидов у людей ЛГБТ– сообщества). Что и говорить, моя жизнь, мои поиски себя говорят о том же и данное повествование служит тому примером. А пока, чтобы остаться с Олесей на ночь, я рассматривала все возможные способы. А других вариантов, кроме как уехать с ней в другой город под предлогом школы, в общем-то и не было. Тем более тема школы в контексте моих вот уже годовалых увлечений темной тусовкой была как нельзя кстати. И опять-таки, подстрекаемая любопытством, я устроила так, что на школу мы поехали вдвоём– я и Олеся. Я написала две заявки, и нас пригласили в столицу. Думаю, Олеся тоже прекрасно понимала, что должно было произойти там, в Москве… Но не углубляясь в детали происходящего, всё выглядело так, будто я просто увлечена темой ЛГБТ-сообщества и его развития в России (тема меня интересовала, несомненно, но всё же первостепенной для меня целью было оказаться с Олесей в одной постели, а истинные мои мотивы сама Олеся никак не могла заподозрить, так что всё выглядело это как само собой разумеющееся). Мне было интересно, как всё случится, как всё произойдёт. А что это произойдёт, у меня не было ни малейшего сомнения. Это было несколько коварно с моей стороны, но я думаю, что "жертва" прекрасно понимала, куда она идёт. Кстати, непонятно ещё кто в наших отношениях в конечном счёте был жертвой: кто был пауком, а кто – мухой. Ведь я тоже, начиная углубляться в эту тему, в это смрадное озеро, снаружи так похожее на прекрасный романтичный водоём, знала наперёд, что может затянуть как в болото и выбраться обратно будет непросто, если вообще возможно. Это сродни наркомании, когда только начинающему человеку предложено попробовать и он соглашается, думая, что он не такой как все и сможет остановиться в любой момент, что зависимости не будет, а она вдруг возникает и уже держит его своими цепкими сухощавыми руками смерти, вновь и вновь погружая в пучину греха, и в конечном счёте так и не дав вырваться из мрака, ведущего в ад.

Ваня не пускал меня. Он не хотел меня пускать, возможно, понимая всё, чувствуя мою скорую погибель. Он даже отбирал билеты на самолёт до Москвы и обратно. И даже это не помогло. Ещё тогда было не поздно остановиться мне и послушать своего мужа, но я не сделала этого. Я ослушалась его и настояла на том, чтобы он вернул билеты и поставила перед фактом, что я всё равно лечу, даже если он не позволяет. "Да не ослушается жена мужа своего"– эти слова сказаны не спроста, и я это как никто понимаю сейчас. Я понимала и тогда, что я совершу грех, что я осознанно на это иду, что, возможно, совершаю ошибку, которая будет многово мне стоить…Но несмотря на доводы разума, сердце моё погрязло в пучине страстей и желания быть с женщиной, испробовать её вкус, почувствовать её любовь. И моя душа на тот момент была уже не в силах сопротивляться эмоциям, овладевшими мною.

Всё случилось в Москве. Как и предполагалось. Ещё в поезде от близости Олеси у меня кружилась голова и приятно ныло внизу живота. Естественно, мы заселились в один номер. Он был рассчитан на двоих человек, и в нём было две кровати. После душа я легла в свою кровать, но Олеся не выдержала и со словами: "Я буду спать с тобой" легла рядом. Что было дальше я помню с трудом, знаю лишь, что как тогда, в первый свой раз с женщиной, я не была настолько мокрой никогда. От моей смазки вся постель промокла насквозь. Мы ласкались всю ночь вновь и вновь, меняя позиции и позы. Олеся была очень чувствительная и хватало одного прикосновения, чтобы возбудить её, немного усилий – и она сладко кончала. У меня не получалось, но я была счастлива, испытывая наслаждение оттого, что моя партнёрша находится в блаженстве, и это блаженство она испытывает благодаря мне. Я испытывала оргазм другого уровня. Оргазм мозга.

Днём на лекции мы вели себя словно простые подруги, а ночью всё повторялось снова, и близость с женщиной мне казалась очаровательной всепоглощающей страстью. Меня не мучила совесть перед моим любимым супругом, я не считала это изменой. Наша гостиница находилась неподалёку от ВДНХ, и вечером мы с Олесей устраивали прогулки к выставочному комплексу. Шёл снег огромными белыми хлопьями, задерживаясь на её ресницах. И я хотела целовать Олесю. Прямо на улице, не стесняясь прохожих. Прямо в губы целовать. Она жутко стеснялась, а во мне, такой стеснительной прежде, сейчас стыд и вовсе пропал. Я хотела её любить. Вновь и вновь. Не могла насытиться ею. Меня пленял её запах и я находила его похожесть с моим, как в песне Бонни и Клайд: "ты пахнешь запахом моим". Она пахла мною, а я– ею.

В одну из наших ночей Олеся вдруг заплакала по непонятной мне причине. Я догадывалась, почему она плачет, но объясниться она не захотела. Ей было хорошо со мной, но она не хотела того, что произошло между нами. Она объяснит мне всё позже, не сейчас…

Эта неделя другой жизни, наполненная страстными ночами с девушкой, подошла к концу. А в самолёте на обратном пути в наш город Олеся предложила мне оставить всё как было раньше: просто общаться и забыть о произошедшем. Быть может даже, прекратить общение вообще. Ей было тяжело предлагать мне это, но она не хотела разрушать мою семью, предвидя последствия. Я отказалась наотрез, не думая уже ни о чём, не представляя, как я буду без её поцелуев и любви, не мысля даже останавливаться на этом.

И мы стали встречаться. Иногда я оставалась у неё на ночь. Ваня уже ничего не говорил мне и никак этому не противелся. Родители Олеси, точнее мама знала о её ориентации, не одобряя, конечно, но особо и не препятствуя, не видя в этом уже никакого смысла. Однажды она нас застала обнимающимися на кухне, отчего мне стало неловко, но в дальнейшем она вела себя как ни в чём не бывало. Олесин отчим как– будто ничего не знал, и я под видом просто подруги была их постоянным гостем.

В одно из свиданий Олеся призналась мне, что пыталась уйти от такой жизни, от отношений с девушками, от лесбийства в общем. У неё никогда не было мужчины, но она всегда хотела настоящую натуральную семью: с папой, мамой и ребёнком. Она поделилась со мной своими размышлениями и откровениями на эту тему. Раскрывать душу было не свойственно немногословной Олесе, и этот разговор был показателем глубочайшего доверия ко мне и принятия меня. Я внимательно слушала. Она поведала мне, что тоже пыталась найти корни в своём нестандартном сексуальном увлечении, влечении к лицам своего же пола. Она считала это не нормальным и боролась сама с собой. У неё даже были длительные отношения с девушкой до меня, серьёзные, продолжавшиеся два или три года, точно уже не помню. По Олесиным словам, это была любовь. И с её стороны, и со стороны её девушки. Но несмотря на это, Олеся решила уйти от любимой. И всё для того, чтобы переосмыслить все ценности, остановиться и начать нормальную жизнь, найти мужчину и строить уже с ним отношения. Спустя долгие два года таких переосмыслений и в буквальном смысле ломки себя, Олеся всё же сорвалась, познакомившись со мной и так и не сумев остановиться перед желанием вновь быть с женщиной. Теперь мне стал предельно ясен тот случай в Москве, когда Олеся будучи со мной в постели вдруг заплакала. Она не хотела втягивать меня в эту жизнь, ведь именно с ней у меня случился первый опыт сексуальной близости с женщиной, но кроме того, она не хотела такую жизнь и себе. Но уйти у неё от этого так и не получилось. Как бы она не пыталась в такой ситуации, мало иметь волю и твёрдое желание остановиться. Олеся сделала серьёзный трудный шаг, прекратив отношения с девушкой, с которой ей было очень комфортно, с которой у них была душевная близость и не было никаких разногласий, лишь полное взаимопонимание, доверие и любовь. Она погрузилась в самоанализ и чтение специальной литературы, обращалась к психологу. Но ничего это не помогло. Как мне кажется, оказался бы рядом с ней в тот момент понимающий и любящий мужчина, ей бы удалось достигнуть поставленных целей. Её близкая подруга, ранее ярая лесбиянка, как раз оказалась в такой ситуации, но ей повезло больше, потому как такой мужчина был рядом с ней в трудный момент. У них всё получилось, теперь у них семья и они счастливы вместе. Думаю, без поддержки близкого человека, а именно мужчины и обязательно любящего мужчины, уход от лесбийства невозможен.

Относительно причин и истоков закладывания сексуальной ориентации, об этом мы тоже беседовали с Олесей, как пишут теоретики, влечение к своему полу происходит от нехватки материнской любви у девочек (у мальчиков– отцовской любви). Здесь Олеся соглашалась с этой точкой зрения, так как со своей матерью она никогда не была близка, несмотря на кажущееся стороннему человеку, вхожему в их дом (вроде меня), взаимопонимание между дочерью и мамой. Что же касается лично меня и моих истоков происхождения той ориентации, что у меня сформировалась, опираясь на эту же теорию, я могла объяснить всё только тем, что меня в шесть лет отлучили от бабули. Для меня была важна не столько материнская любовь, сколько именно бабулина, ведь бабуля была мне и за мать и за отца и, когда меня лишили близости с ней, разорвав нашу тесную связь на восемь лет, в период подросткового созревания, эта нехватка бабулиного присутствия в моей жизни отразилась при формировании сексуальной ориентации.

Мы много говорили с Олесей о лесбийских отношениях и спорили: она, являясь лесбиянкой по своему образу жизни отстаивала гетеросексуальные отношения, я же, пытаясь понять мотивы лесбиянок, находящаяся в браке с мужчиной, занимала противоположную Олесе позицию. Я тогда не могла понять, почему она стремится уйти от этого. Умом я понимала, что много трудностей: в нашей стране это не легализовано, много с юридической точки зрения подводных камней, что трудно не то чтобы завести ребёнка, а воспитывать его в такой семье, что много других НО…Казалось бы, при полном взаимопонимании с партнёршей и уверенности в том, что это твой человек, можно было уехать в страну, где однополые браки разрешены. Но здесь была и другая сторона вопроса. Намного глубже и многограннее, понять которую я смогла бы лишь побывав "по ту сторону баррикад", полностью погрузившись в отношения с девушкой. И только познав это сама, я смогла бы понять до конца мотивы и рассуждения моей подруги.

Теперь я считала себя бисексуалкой. Благодаря Ване я познала себя в той степени, что могу любить мужчину и испытывать наслаждение с мужчиной, чего до встречи с ним не представляла, думая, что моё влечение распространяется лишь на женщин и мужчина объектом моего желания не сможет стать. Я была безмерно благодарна Ване за опровержение моего мнения на счёт этого. Я заблуждалась. И заблуждалась очень глубоко. Но благодаря своим убеждениям и борьбе со своими эмоциями и желаниями, стремлению не отходить от Бога и природы, что первоначально им была задумана, я смогла дойти и понять красоту и всё великолепие отношений между мужчиной и женщиной так, как было и задумано Творцом. То, что я смотрела на девушек до Вани я считала отклонением от нормы, а то, что всё же стала заглядываться на них, будучи в браке, кознями лукавого и проявлением своего малодушия и слабости. Так или иначе, это было во мне, и я должна была бороться с этим. Или принять. Но, не видя от своего мужа критики, осуждения, я считала возможным связь с женщиной на уровне секса. Но не более того. Противоречия заключалось в том, что для сексуальной близости для меня были необходимы душевная и эмоциональная близости. Но всё же отношения с девушкой в моём понимании были на уровне подруга-любовница, строить семью с женщиной я не собиралась. Наверное, в этом одно из ключевых отличий бисексуалок от лесбиянок. У лесбиянок, в-первую очередь, присутствует стремление создать с девушкой постоянные отношения в виде семьи, с общим бытом, правами и обязанностями друг перед другом, а уж потом всё, что из этого следует: секс, доверие, дружба… Я не представляла семьи с девушкой. И не из-за чопорности своих взглядов и боязни, что подумает окружение, нет. Скорее из-за того, что во мне были заложены христианские нормы и мораль, и я воспринимала отхождение от них как что-то противоестественное и греховное. Ещё одно уже само собой разумеющееся отличие бисексуалок от лесбиянок заключается в том, что первые могут заводить отношения и с мужчинами, и с женщинами, вторые, понятное дело, только с женщинами. За это лесбиянки зачастую презирают и не уважают бисексуалок, считая их легкомысленными, распутными, неопределившимися. Они говорят: "Ты выбери – либо ты с мужиком, либо – с бабой". Но это ещё не всё. Они боятся потерять женщину из-за мужчины, что она уйдёт от неё, лесбиянки, к мужчине. И такую позицию я встречала у большинства знакомых мне лесбиянок. Понятное дело, ни о какой любви таких людей и речи не может быть: ограничивая "любимого" человека они скорее волнуются о своём благополучии, нежели о комфорте того человека, выбора которого они лишают. Поэтому лесбиянки (или их преимущественное большинство) если и заводят отношения с бисексуалками, то только для секса, несерьёзно и непродолжительно. С натуралками они не вступают в контакт отнюдь не из-за боязни их направить не на тот путь, сбить с "натурального курса", а лишь из-за боязни, что те не будут даже рассматривать их в качестве сексуального партнёра, т.е. из-за боязни неудачи, плюсом к этому не списывается со счетов опять-таки боязнь, что женщина уйдёт к мужчине. К самим мужчинам лесбиянки относятся либо нормально, как и ко всем людям, либо откровенно ненавидят их. Причём ненависть зачастую напрямую они не показывают, это скрытая ненависть. Таковы основные нюансы. Понятное дело, что бывают случаи исключений из правил. К примеру, Олеся тоже никак не хотела связывать себя с бисексуалкой, но повстречалась со мной, стала общаться и, чего хуже, влюбилась. Мы никогда не обсуждали с ней наше совместное будущее. Возможно, на подсознании она понимала, что это мне не нужно. Хотя конфликт между нами нарастал: мне нужна была интимная близость, а ей – отношения. Ни я, ни она не могли дать друг другу необходимое. Олесе нужна была семья, которая не ограничивалась бы плотскими утехами. Мне же нужен был секс, которого я не дополучала с мужем и в качестве приправы к нему острые ощущения, и пусть с Олесей я не раз не достигла оргазма, всё же именно интимно – чувственная сторона влекла меня к ней.

С Ваней половая жизнь у нас сошла на нет, тем не менее он всё ещё ревновал меня и, скорее всего догадывался, что я езжу не просто к подруге, точнее не к простой подруге. Однажды утром мне на телефон пришло смс, которое прочитал Ваня, успев быстрее меня схватить телефон, буквально отобрав из моих рук. Это было смс от Олеси. Его содержание говорило о том, что она скучает без меня, и что ей не хватает меня, особенно ночью. Теперь Ване стало ясно всё. И даже если он догадывался, то его подозрения подтвердились красноречивее всех слов в этом смс. Но даже тогда никакого разговора с ним не состоялось. Всё шло как шло, как будто так и надо. И его молчаливость была хуже громких разбирательств с битьём посуды, где две стороны приходят к какому-то консенсусу, высказывая свои мнения друг другу. Возможно, уже тогда Ваня для меня был потерян, а возможно и намного раньше – я даже не могла понять и обозначить конкретное время, когда это произошло.

В нашу последнюю близость с ним я чувствовала, что он стал совсем другой. Уже не было ни страсти, ни желания, ни огня, ничего между нами не осталось. Тогда я ещё не знала, что у него появилась другая, что он, как и я, "пошёл по бабам". Я и мысли такой допустить не могла, считая его верным, чистым, любящим семьянином, который на сторону и не посмотрит, даже если его будут соблазнять. Я верила ему беззаветно, безоговорочно. Каждому его слову. И когда он говорил, что задерживается в редакции, и когда он приходил в первом часу ночи, у меня и мыслей не возникало, что он мог быть не на работе, и обманывает меня. Даже когда мне написал незнакомый человек сообщение о том, что мой муж жестоко обманывает и изменяет мне, что он гуляет с девушками, я не поверила этому. Ваня всё отрицал, опрадываясь тем, что у нас много завистников, а у него– конкурентов по работе, которые будут только рады, если в его семейных делах будет разлад. Я верила ему и сама не врала, ни в чём не желая тайн между нами. Естественно, и свою связь с Олесей я тоже отрицать не стала, придумывая что-то и прикрываясь, оправдывая себя. Но, повторюсь, мы мои похождения не обсуждали. Он не поднимал эту тему даже когда назрел откровенный разговор, возможно потому, что у самого было "рыльце в пушку".

Однажды Ваня забыл свой телефон дома. И тут я узнала многого интересного о своём благоверном. Ему за день позвонила и написала не одна девушка, а, услышав мой голос и то, что я – его жена, они очень удивлялись и бросали трубки. Это были звонки явно не по работе. Он знакомился за моей спиной. И встречался уже во всю, причём с несколькими, видимо, выбирая из них подходящую. Я не смогла сдержать себя от эмоций, и по возвращению его домой, у нас был страшный скандал, чего раньше и не было вовсе за всю нашу совместную жизнь. Я швырнула его телефон, требуя объяснений, но их не последовало. В свойственной ему манере, он не стал ничего обсуждать со мной.

Вскоре моя сестра Аня увидела его с какой-то толстой девицей, весело гуляющих по магазину. В общественном месте он не стеснялся держать её за ручку. Аня не растерялась и незаметно для них сняла всё на камеру мобильного телефона, подозревая, что я не поверю её словам, предоставила мне вещественные доказательства. Я тут же обо всём рассказала свекрове, мы жили вместе и скрывать от неё не было смысла. А вечером, вернувшись с работы, я обнаружила, что мой муж ушёл из дома. Просто так, без объяснений. Вещи он собирал при маме, не удосужившись даже ей объяснить своё поведение.

На звонки он не отвечал, сообщения игнорировал. Мы с мамой не знали, что происходит и жили в неведении больше двух месяцев. Мы строили предположения и отталкивались от имеющейся информации, что у него другая женщина и тогда мама, успокаивая меня, говорила, что ничего страшного, перебесится и вернётся. Потом думали, что это связано с его конспирацией по работе, так как он работал корреспондентом, освещая скандальные моменты из жизни местных заворовавшихся политиков и бизнесменов и раньше были инциденты, когда ему угрожали и намекали на то, что его семья тоже не в безопасности. Потом его сестра Ирина, с которой Ваня встречался украдкой от нас, объявила нам о его решении развесить со мной, но с чем это связано опять-таки было покрыто тайной. Были вновь выдвинуты версии о том, что это будет для меня безопасней, что это всё для отвода глаз, для конспирации. Мои попытки вызвать его на откровенный разговор не увенчались успехом. Говорить по телефону ему было всегда некогда: то он был на совещании, то ещё где-то, а встречи, даже если удалось договориться с ним, постоянно откладывались и переносились по его инициативе на другой день…Так шли недели. Но у меня была Олеся, которая была рядом и как подруга поддерживала меня, надеясь, что всё перемелится и мой муженёк одумается и вернётся. Остаться и уйти к Олесе у меня и мыслей не было, мы и не обсуждали это. Я не воспринимала всё настолько серьёзно, даже когда Ваня ушёл. Мне казалось, что он вернется. Но время шло, а он не возвращался и непонятная пустота от его молчания и недосказанности висела в воздухе. Я, чтобы отвлечься, уехала на неделю к Олесе и мы довольно неплохо проводили с ней время: ездили в лес за грибами на её автомобиле, ездили купаться на озеро, ходили на её дачу, но мысль от непонятности всей ситуации того, что творилось у меня дома и в семье, не уходила из моей головы.

В один прекрасный день мне всё же удалось убедить Ваню в необходимости разговора. С тех пор, как он ушёл из дома, ни разу при мне так и не появился там, и наша встреча, наш долгожданный разговор также состоялись на нейтральной территории, не дома, словно он боялся чего-то. Это было в парке, возле фонтана. Был чудный день и на лавочки, что стояли под тенью больших раскидистых тополей кое-где пробивалось солнце. Я волновалась перед встречей, понимая, что она решающая, что мы должны сейчас поставить все точки над и. Я пришла раньше. Это было уже не свидание, это была одна из последних наших встреч. Он прибежал ненадолго, второпях объясняя, что времени у него мало, что у него сейчас важное совещание на работе. Я была предельно конкретна. Он тоже. Он предложил развестись, промямлив, что у него появилась другая. Я сказала ему, что мы оба были не правы, предложила сохранить отношения и брак, начать всё сначала, что признаю свою вину, что люблю, а за его измену готова простить и прощаю. Он не оставлял мне вариантов.

–Уже слишком поздно, -сказал Ваня.

–Ты её любишь? – спросила я.

Он уклончиво, дипломатично что-то сказал, но по его взгляду я поняла, что ему хорошо с ней. Он также сказал, что любит меня и никогда не перестанет любить, но что его любовь ко мне теперь больше походит на любовь брата к сестре, что я ему стала родной, что я его первая любовь, а это незабываемо. Но той страсти, что была между нами уже нет и поэтому нам нужно расстаться. На мои доводы о том, что в любых отношениях первоначальная страсть проходит и трансформируется в нечто другое, более глубокое стабильное, Ваня мне ответил, что не хочет довольствоваться одними отношениями, а за свою жизнь хочет быть постоянно на пике этих страстей и эмоций, какие у нас были первые годы. "Жизнь одна, – объяснил он, – и я хочу её прожить, чувствуя постоянно накал страстей, желаний и чувств. Чтобы они не угасали." Получалось так, что он качеству предпочёл количество и логично предполагать, что, только остынет пожар влюблённости в новых его отношениях, он будет готов переметнуться на другое, так и не познав настоящую ЛЮБОВЬ, настоящее глубокое чувство.

–Я желаю тебе счастья, – сказал мне Ваня,– Будет несправедливым, если я не дам тебе шанс построить новые отношения с другим мужчиной. Я поступил подло, предав тебя. Я виноват перед тобой, и я не хочу нести эту вину за собой. Я даю тебе свободу. Чтобы мы были квиты. А потом…кто знает, что будет потом? Возможно, мы когда-то снова будем вместе с тобою. Но не сейчас.

Я плакала.

–Я не хочу других мужчин, как ты не понимаешь?! Я люблю тебя! Ты главный в моей жизни, и я не хочу тебя менять ни на кого! Я никого и не буду искать!

–Ты такая молодая и прекрасная, ты ещё найдёшь своё счастье. Не ставь на себе крест, переключись на другого, -успокаивал меня он, уже словно друг безучастно давая советы, – Прости меня, что не смог сделать тебя счастливой.

Это был один из последних наших диалогов… И ни слова не было сказано о том, что я была с девушкой, что изменила ему с другой. Ни слова. Скорее всего, это и не было причиной, а лишь служило ему толчком и оправданием для его похождений. Ведь как он мог начать гулять и изменить мне, столь беззаветно верной ему, верящей в него, в его порядочность и безгреховность, предполагающей и у него наличие этих качеств, поскольку сама обладала ими. Он просто не нагулялся. И здесь снова вспомнились пророческие слова моей биологички Людмилы Владимировны. Мудрая женщина, она тысячи и тысячи раз права, что лучше погулять до свадьбы, чем не нагулявшись, вступить в брак. Ваня, как впрочем и я, в свои 25-27 лет просто не нагулялись и хотя были друг для друга Ромео и Джульеттой, являясь первой любовью, оказались не способны пройти через бытовые трудности и испытания неверности, соблазнившись на другие объекты. Именно это и погубило наш брак. Это, а не моя нарушенная сексуальность и нездоровое влечение к девушкам. Если бы Ваня готов был пройти этот путь со мной и дальше, он нашёл бы десятки способов, чтобы решить проблему иначе, не оставляя меня в омуте греховных страстей. Но он сам был незрел, не мудр и не опытен, чтобы сохранить наш союз, нашу любовь, нашу семью. Мы оба не справились с этой миссией.

В итоге мы обговорили день для подачи заявления о разводе. Я не в праве, да и смысла не видела держать его. Я хотела счастья для него. Хоть мне было больно наблюдать, как он уходит в другую жизнь, осознавать, что не я буду с ним рядом. Я его отпустила, пожелав от всей души счастья. Я не стала мешаться на его пути и ушла достойно. Тем не менее, события, происходившие в дальнейшем в моей жизни объясняются во многом именно разрывом отношений с Ваней, моей первой настоящей взаимной любовью.

Часть вторая

Всё решилось внезапно. Ещё две недели назад я и предполагать не могла о своём решении, которое навсегда изменит мою жизнь.

Его "уже слишком поздно" не выходило у меня из головы, и тогда я наконец поняла смысл этой фразы, подумав о том, что, возможно, у него будет ребёнок.

В здании ЗАГСа при подаче заявления требовалось присутствие обоих супругов. Это была наша последняя встреча. В кабинете, сидя на стуле за столом, расписываясь, я расплакалась, потому как не могла сдерживать свои эмоции. Ваня нежно приобнял меня за плечи, подойдя сзади, стараясь успокоить. Когда мы вышли, он продолжал меня успокаивать. Тогда я ему сказала, что уеду в Москву.

–Зачем?– удивлённо спросил он, – У тебя же там никого нет! Что ты будешь там делать?

–Буду зарабатывать нам на квартиру, -ответила я, надеясь всё ещё, что он вернётся, пусть даже спустя время.

–Не выдумывай, – отсёк он, – живи до Нового года у меня. Я приходить не буду всё равно. Мать не против. Я устрою тебя в Министерство, там у меня связи, – обещал он, – Никуда не уезжай.

Он до последнего не раскрывал истинную причину нашего развода, и только сейчас мне удалось её услышать, да и то, задав вопрос "в лоб" о ребёнке. Мои умозаключения были верны. Девушка, с которой он гулял, ждала от него ребёнка. Тут всё встало, словно пазл, на свои места. Вот почему он говорил мне о сроке до Нового года. Но это всё дошло до меня несколько позже, когда я прокручивала вновь и вновь наш разговор у ЗАГСа. Тогда же у меня стояли пелена из слёз и густая дымка в голове, застилающая моё сознание и мышление. Словно мир рухнул у меня из под ног. Я не верила происходящему со мной. Забегая вперёд скажу, что много позже я узнаю, что у него родится сын, которого он назвал Богданом, как и мечтал, а ещё спустя полтора года появится и дочка. А сейчас я смотрела ему, уходящему бодрой резвой, его обычной походкой с размахиванием рук в такт шагам и по щекам у меня бежали слёзы. Я не могла понять, как так произошло. Что я упустила, где вела себя не так, что так сталось? В тот ли момент, когда наотрез отказалась слушаться его и рванула в Москву со своей подругой? А может много раньше? И всё ли зависело от меня, только ли от меня и от моего поведения? Словно в тумане я добрела до дома и проплакала весь день.

После развода с Ваней, я поняла, что оставаться в Самаре мне совсем невыносимо, всё напоминало мне о нём. И, несмотря на то, что Ваня, видимо чувствуя передо мной свою вину, любезно просил меня жить в нашем доме, т.е. в доме моей теперь уже бывшей свекрови, которую я всё равно называла мамой, так как любила и считала одним из близких людей на свете, да и сама Татьяна Сергеевна предлагала мне остаться жить у неё, я решила уйти. И в самом деле, было бы нелепым остаться в доме, где я уже никто: бывшая жена, бывшая сноха, бывшая невестка. Но и идти мне было некуда. В квартире, где живёт отец с тётей Алей и бабуля оставаться было не вариантом. Это была однокомнатная квартира, переделанная в двухкомнатную и бабуля ютилась в комнате, бывшей кухне. Конечно, мы бы разместились, но жить в своей же квартире с чужой тётей я не хотела, а тётя Аля с отцом уходить не собирались, снимать отдельно или переехать в трёхкомнатную квартиру, где жили уже взрослые дети тёти Али, мои ровесники, они отказывались. На этой почве с отцом у нас был страшный скандал, когда я предложила разменять квартиру и разделить на три доли: я с бабулей на свои доли могли бы купить малогабаритную отдельную квартиру, а он со своей долей мог бы объединиться с тётей Алей и решать отдельно на счёт своего жилья. На моё предложение отец разорался, сделав вывод, что я его хочу оставить на улице. Я не хотела больше оставаться с ним в одной квартире. Мы долго не разговаривали и стали чужими. Извечный жилищный вопрос. Может, я не права была, надо было решить более плавно и мягко, ведь они привыкли жить без меня, а тут появляюсь я и предлагаю вариант решения вопроса, который им (отцу с тётей Алей) и не нужен, им итак неплохо живётся. Что же касается бабули, она всегда была на моей стороне и она всегда поддерживала меня. Я знала, что ей несладко живётся с сыном и новой снохой, которая на правах хозяйки командует в квартире. Мне было жаль её, но повлиять на ситуацию я была не в силах. И в самом деле, они жили без меня уже около пяти лет, а тут пришла я… Выгнать её я не могла, потому как она стояла за отцом, а он не имел никакого понимания, как ужиться нам вчетвером. Конечно, раньше в деревнях уживались и не так, сколько детей имели и жили дружно и хорошо, "в тесноте, да не в обиде". Но тётю Алю я воспринимала скорее как оккупанта, нежели "своего" человека. Почему-то она свою квартиру оставила детям, придя сюда. Почему она не стала смещать своих детей, а сюда прийти не постеснялась??? У меня были обиды на отца: Аня свой зал разменяла на квартиру, а я из-за папиной женщины должна была ютиться с чужой тетей или искать себе жильё. Но во мне играл больше эгоизм, чем чувство справедливости, который заставил возненавидеть отца и отделиться от него. Я не могла забыть ему и то, что он бросил нас в голодные годы, работая на другую семью, нам с сестрой ничем не помогая. Так было и сейчас: он полностью был под властью тёти Али, которая заботилась в первую очередь о своих детях. Мне было обидно и за бабулю, с которой он не считался, во всём потакая тёте Але, заглядывая ей в рот. Они перестали общаться. Он не разговаривал с родной матерью!!! Питались они отдельно, живя в одной квартире. Я могла остаться и трепать нервы себе, отцу, бабуле, которая бы больше всех страдала от наших ссор и склоков. Я пыталась донести до отца, что не могу жить вчетвером в одной квартире, что это неудобно, что нужно что-то решать, на что в ответ он меня возненавидел. Оставаться и доказывать ему что-то я не видела смысла, донести до него что-либо было невозможно. Я не хотела, чтобы это отразилось на бабуле, на её здоровье… И тогда я приняла решение заработать на квартиру, чтобы никак не зависеть от отца и иметь возможность отделиться от него, забрав бабулю с собой и не видеть его вообще. Но заработать в нашем городе на квартиру было возможно лишь за десятки лет. У меня не было столько времени, поэтому я решила ехать работать в Москву: зарплаты там намного больше и накопить на квартиру намного реальнее. Кроме того, другой город быстрее вытащит меня из послеразводной депрессии. Бабуля поддержала меня. Она снова стала единственным человеком, который поняла и приняла моё решение. Сестра отговаривала, заставляя задуматься, что это чужой город, что у меня там никого нет, отец злорадствовал, говоря, что через месяц вернусь, не веря в меня, в мои силы. И лишь бабуля благословила и дала мне силы на этот шаг.

Всё случилось само собой. В то время я работала в Альфа-Банке и надвигался юбилей организации, в столице устраивали 4D-шоу на Воробьевых горах, само зрелище должно было проектироваться на здание МГУ. Все желающие сотрудники банка, не работающие в день юбилея, могли поехать на это мероприятие на специальном автобусе. Я была в числе этих счастливчиков. Но уже на тот момент я задалась целью не столько посмотреть шоу, сколько найти жильё с работой для дальнейшего переезда в Москву. Естественно, за пару дней решить эти вопросы было не реально, и я взяла отпуск, планируя, если всё сложится как я задумала, вернуться и сразу рассчитаться.

Всё сложилось как нельзя лучше, хоть и не так, как я изначально планировала. Станция Парк Культуры была перекрыта, а мне нужно было делать на ней пересадку на красную ветку, мне пришлось добираться окольными путями. Кроме того, я познакомилась с темной девушкой, Сашей, с которой собиралась в ближайшее время снять комнату, скооперироваться, чтобы платить меньшую сумму за арендну. С ней ещё из Самары мы переписывались через интернет и договорились о встрече именно в день шоу. Она оказалась очень общительной и интересной, но как выяснилось чуть позже, снимать нам вместе жильё было не судьбой, поскольку к ней из Сахалина, откуда была она родом, вскоре приехала её девушка. Беседуя с Сашей, я совсем забыла о времени и, как следствие, опаздала на шоу.

Обратно, со своими коллегами я уже не вернулась, оставшись в Москве. Здесь мне очень помогли связи моей сестры. У неё жил друг в столице, и мы с ним заранее договорились о том, что пару недель моего отпуска я смогу пожить у него, пока ищу жильё и работу. Он был непростым человеком. Ничего конкретно о нём я не знала, знала лишь, что он вор в законе, но каков бы он ни был ему я доверяла, поскольку ему доверяла моя сестра, и была заранее благодарна за его содействие и за помощь. Его звали Тимур. Он снимал двухкомнатную квартиру недалеко от метро Преображенская площадь. У него были хорошие друзья, владеющие бизнесом, и Тимур пообещал замолвить за меня словечко, посодействовав в моём трудоустройстве.

Я же не теряя времени, отправляла резюме в различные организации и попутно искала съёмное жильё. Искать я решила комнату, а чтобы сократить свои расходы на её оплату, искала и соседку, чтобы жить и снимать вдвоём. Сейчас уже не знаю, почему претенденток на роль соседки я начала искать именно в темных группах. Наверное, мне хотелось почувствовать вкус самостоятельной темной жизни, в чужом городе, где тебя никто не знает, где никто не контролирует и ты предоставлена сама себе, где столько соблазнов, наверное, мне хотелось во всех красках почувствовать вкус свободы и запретной любви, поскольку толком ещё не успела её распробовать и познать.

Вскоре Тимур привёз меня в офис своего друга, в гостиницу чуть севернее кольцевой ветки метро в двух минутах пешком от станции по серой линии. Друг Тимура был владельцем этой гостиницы и пообещал взять меня на работу администратором на ресепшен с предоставлением отдельного номера в самой гостинице. Он сказал, что я могу увольняться с прежней работы и приступать к работе уже хоть с завтрашнего дня. Опыта работы в сфере гостиничного бизнеса я не имела, но здесь сотрудников обучали на месте, показывая все нюансы за пару дней. Я была на седьмом небе от счастья. Всё складывалось даже лучше, чем я могла предположить.

Вернувшись домой в свой город, на тот момент ещё в дом к свекрови, я собрала свои пожитки, перевезла их в квартиру бабули, чтобы собраться в Москву. С Татьяной Сергеевной мы горячо простились, она всплакнула по доброте душевной, да и мне было очень грустно, потому как она за семь лет стала для меня родным человеком, но оставаться с ней я не могла в виду обстоятельств.

В Альфа-Банке отпускать меня не хотели как ценного работника (у меня были неплохие показатели и всё шло к тому, что меня могли повысить вскоре). Начальница отдела кадров буквально допытывала меня, почему же я увольняюсь, а услышав то, что развелась и здесь жить негде, ответила: "Ещё неизвестно, кому повезло больше. А ты можешь пожить пока у меня! У меня трёхкомнатная квартира. Я на полном серьёзе говорю." Я была не готова рассмотреть её предложение, хотя на тот момент казалось, что я бросилась бы в любую авантюру. Но свои планы я менять не собиралась и настроена была решительно.

Здесь меня скрутили приступы адской боли в поясничном отделе позвоночника, на тот момент я точно не знала, чем эта боль вызвана и колола обезболивающие уколы вроде диклофенака. Боль достигала такой степени, что отдавала в правую ногу, и я еле ходила, прихрамывая. Но даже тогда отказываться от своих планов я была не намерена, позвонив в Москву секретарю Луизе, через которую мы с директором гостиницы договорились решать все вопросы.

–Здравствуйте, это Юля. Как мы с Вами договорились, я уволилась и готова приехать, чтобы приступить к работе. Единственный нюанс, у меня сейчас небольшие проблемы со здоровьем, и полноценно работать я не смогу, придётся лечиться на месте. И если вы готовы подождать, было бы лучше, если бы я приехала не сейчас, а когда подлечусь, через недельку. Это возможно?

–Да, конечно, так будет лучше. Подлечитесь и приезжайте уже здоровой, -согласилась Луиза.

Я была рада, что мне пошли на встречу.

–Но имейте ввиду, – тут же добавила она, – Если Вы всё-таки приедите,– здесь мне стало явно понятно, что она этого бы не хотела, – У нас нет свободных номеров, поскольку в сентябре был большой заезд и все номера заняты до середины месяца.. Жить придётся, по крайней мере первое время, на техническом этаже вместе с таджиками и обслуживающим персоналом гостиницы.

Я согласилась, сказав, что приеду всё равно. Приеду обязательно.

Вещей у меня было много. Очень много. Я взяла с собой всё, начиная от одеяла, подушки, постельного белья и заканчивая кастрюльками и сковородками. В общем, взяла всё своё приданое. Возвращаться в Самару ближайший год я не планировала, поэтому взяла и зимнюю, и осеннюю, и летнюю свою одежду и обувь– на все сезоны и на все случаи жизни. Отец, провожая меня на машине до вокзала, злорадствовал, говоря: "Зачем столько барахла набрала? Через месяц вернёшься!"

Я знала, что Москва принимает далеко не всех, что многие не то, что заработать, в долги влезают и приезжают обратно ни с чем. Тому примером был Колька-сын тёти Али, новой жены моего отца, который не раз уезжал в Москву с целью заработка и возвращался ни с чем. Но Коля был непутёвый, любил выпить. Я же была настроена серьёзно и сдаваться не собиралась ни при каких обстоятельствах. Как только острые боли в спине прошли, я уехала "завоёвывать" Москву.

В это время приехала в Москву и Олеся, она собиралась тоже здесь работать. У неё уже появилась новая девушка, и вскоре она должна была приехать тоже. Олеся и Тимур помогли мне привезти все мои баулы наверх до моего "номера". Номером это было назвать трудно: сквозь непроветриваемое прокуренное – полузатухлое помещение общей кухни можно было пройти в отдельную каморку, где стояли две кровати, заваленные различными коробками и прочим барахлом. Это и была моя комната. Условия были ужасны: на этаж был один туалет и одна душевая, с потолка постоянно поступал холодный воздух, видимо, поддувало с крыши. Ни о какой санитарии речи не было. В соседних комнатах жили таджики, которые убирались в гостиничных номерах. У меня в комнате жила русская девушка, она работала администратором. Сама она была из Тулы и ночевала крайне редко, уезжая на выходные домой. Я успокаивала себя, что это только на время, что дадут нормальный номер, как и обещали, что надо переждать, набравшись терпения.

Начались мои трудовые будни. Я быстро освоилась, войдя в курс всех дел за день-два и уже смело могла встретить, проводить гостя, ответить на телефонный звонок и заполнить необходимую информацию, внеся сведения в программу. Но, несмотря на то, что я уже неплохо ориентировалась на новом месте, параллельно в гостиницу набирали претендентов на должность администратора. Это меня настораживало, ведь вакансия была одна. Тут я вспомнила слова Тимура, что Луиза – секретарша и правая рука директора, скорее всего, ведёт свою политику, утаивая от руководства часть дохода. Ей совсем не на руку было то, что на должность администратора брали кого-то приближённого хоть как-то к самому директору: узнав какую-то информацию, я могла "сливать" её руководству. Луиза была против моей кандидатуры. В то же время, сам директор, проработав с ней не один год, доверял ей и не хотел ставить под сомнение честность и порядочность этого сотрудника. Примечательно было и то, что других моих будущих коллег, уже работающих администраторами, официально трудоустраивали спустя два-три дня. У меня же прошла неделя, в течении которой я каждое утро спускалась на ресепшен, отсиживала весь день до вечера, в общем, фактически работала, но результата никакого не было.

Разобравшись в нюансах работы в гостинице и видя ситуацию, я решила, что от меня сейчас мало что зависит и неосмотрительно начала планировать своё будущее, рассчитывая, что основное место работы у меня будет здесь, но так как я буду работать сутки через трое, то могу устроиться параллельно и на вторую работу. Так я записалась на собеседование в МТС, после прохождение которого меня взяли на работу, но прежде я должна была пройти месячное неоплачиваемое обучение. Я стала ходить на обучение, от места моего проживания это было очень удобно: здание, где нас обучали располагалось близ соседней станции метро, возле Петровско-Разумовской. К тому же мне поступило заманчивое предложение о съёмках в передаче, где показывали судебный процесс. Платили три тысячи рублей, по времени нужно было пройти пробы (2 раза перед специальной комиссией) и один день уделить самим съёмкам. Так как в гостинице была полная неопределённость: ни графика работы, ни официального трудоустройства, ни проговаривания обязательности моего присутствия на рабочем месте в такой непонятной ситуации, я согласилась на съёмки. И этим, как и следовало ожидать, воспользовалась Луиза, доложив в моё отсутствие директору моё якобы нежелание работать. После съёмок, вернувшись в гостиницу, меня вызвали к руководству, куда я и сама хотела обратиться за разъяснениями, когда же мне приступать к работе официально, на что директор пригласил в кабинет и Луизу и мне доходчиво объяснили, что я им не подхожу. Я совсем не ожидала такого поворота событий, а Луиза, перечеркнув все мои прежние договорённости с директором, объявила, что они берут девушку с опытом работы администратором. Директор, понимая, что поставил меня в неловкую ситуацию сказал, что не выставляет меня на улицу, а даёт две недели времени, чтобы я нашла себе жильё. Я была просто в шоке!!! Ещё пару дней назад мне казалось, что я нашла и работу, и жильё в чужом городе, а теперь мне буквально как собачонке указывали на дверь, поставив перед фактом, что все предыдущие договорённости были лишь иллюзией и мне со своими чемоданами нужно срочно что-то предпринимать, иначе я окажусь на улице. Мне хотелось плакать от безысходности, но я сдерживала себя, понимая, что слезами горю не поможешь. Бабуле ничего я не говорила, не желая её расстраивать. Я прекрасно понимала, что во всём виновата сама, от своей беспечности я дала повод Луизе придраться ко мне, но, с другой стороны, не сейчас, так позже (вполне возможно, что при худших обстоятельствах, особенно, когда дело стало бы касаться денег) Луиза нашла бы возможность меня подставить и выставить не в лучшем свете. Другое дело, что мы это обговаривали с Тимуром, и он предупреждал меня быть особенно внимательной и осторожной, а с Луизой – всегда на чеку. Я позвонила ему. Мы встретились, и он многозначительно подытожил, что предполагал то, что Луиза – хитрая, умная и коварная змея, которая сумела убедить директора и расставить всё так, как удобно ей. Я же, в свою очередь сделала вывод, что пришла бы я "с улицы", без знакомств, устроиться на эту работу было бы проще и реальнее. Но об этих подковёрных нюансах я знать не могла, и скорее всего, даже трудоустроившись в этой гостинице, Луиза нормально работать мне не дала бы, зная, что я человек от друга директора.

Таким образом, передо мной стали два насущных вопроса: жилья и работы. Кроме Саши, моей знакомой, с которой я встречалась в день шоу, в Москве у меня была ещё одна знакомая по имени Оля. Она тоже была претенденткой на роль моей соседки по комнтате. Я тоже, как и с Сашей, познакомилась с ней через интернет ещё будучи в Самаре. Но так же как и с Сашей, жить с ней мне было не суждено, поскольку Оля, найдя комнату, в последний момент решила для себя жить в ней одна, без подселения. Впоследствии с Олей мы станем подругами, но это будет позже.

Сейчас же в спешном порядке я стала искать себе соседку, написав для быстроты поиска об этом у себя в статусе на страничке в социальной сети. Ещё до того у меня висели объявления в темных группах о поиске соседки и комнаты в Москве.

Результат не заставил себя долго ждать. Мне написала некая Леська Умка. На аватарке у неё была изображена бритоголовая девушка, и несмотря на то, что в альбомах были другие фотографии, где красовалась азиатка, мне подумалось, что на главной фотографии – это и есть Леська. Но меня нисколько не смутил её внешний вид. У меня было такое состояние, что я хоть с чёртом лысым готова была разделить свой быт пополам с комнатой.

Леська писала быстро, моментально отвечая на мои сообщения, не заставляя ждать. Это мне очень нравилось. Она мне написала, что ищет соседку, что станция метро не важна, главное, чтобы было близко к метро и всё в этом духе. Мы обсудили необходимые нюансы поиска и договорились, если найдём подходящий вариант – выйдем на связь друг с другом, предварительно мы обменялись телефонами.

Затем я даже забыла об этой беспокойной заочнице. Меня закрутила московская жизнь. Мне хотелось везде побывать, несмотря на мои первостепенные вопросы, требующие незамедлительного решения, я отвлекалась на постороннее, доверив свою судьбу воле случая. А отвлекалась я на участие в массовках. Платили там гроши, но я ходила туда не столько из-за денег, сколько интереса ради. Я была на съёмках передачи "Давай поженимся" с Ларисой Гузеевой и в перерыве вышла в коридор, побродить по зданию Телецентра. Тут у меня зазвонил телефон. Взяв трубку, я услышала: "Привет. Это я-Умка." Я не расслышала и не совсем поняла оригинального прозвища моей новой знакомой и в дальнейшем записала в телефонную книгу её как "Ёжик". Даже не знаю, почему я её так назвала, но характер у неё, действительно, как окажется в дальнейшем, окажется колючий.

Мы разговаривали довольно долго (Леська любила трепаться по телефону. Она вообще была не склонна считать деньги и была настоящей транжирой. Я же, наоборот, была её полной противоположностью, экономной скрягой, приехавшей в Москву не развлечений ради, а с целью заработать на квартиру. Как казалось мне тогда, это можно сделать, только экономя на повседневных тратах, а в целом– экономя на себе и экономя на всём). Леська мне объявила, что квартиру, в которой живёт сейчас, она должна срочно освободить, поэтому вопрос с переездом для неё как нельзя актуален, что она нашла вариант на Новогиреево, и мы можем там поселиться вместе. Я особо не торопилась, потому как мне казалось, что две недели, которые мне дали для поиска жилья, это достаточно хороший срок, чтобы не только найти подходящий вариант, но и выбрать из нескольких имеющихся. Но, коль я нашла такую активную соседку, особо я не волновалась, но и на Новогиреево я не спешила и бросаться как на первый и единственный вариант не собиралась. Леська тоже была не в восторге от этого жилья, потому как цена была приличная – 18 тысяч, для маленькой комнаты это было дороговато, а учитывая то, что я не спешу, одной оплачивать такую сумму Леське было не выгодно. Но других более подходящих вариантов у неё на тот момент не было, и переезд на Новогиреево Леська запланировала на следующий день после нашего разговора. Она позвала меня к себе. "Хоть познакомимся", – сказала она. Странно, но мне, такой рассудительной, осторожной прежде было всё равно, с кем мне придётся жить в ближайшее время, но, конечно, я согласилась приехать к ней, тем более, что она жила на соседней станции от Тимура. К ней я доехала до Черкизовской, а затем пошла пешком до Сиреневого бульвара , несмотря на наставления Леськи от метро поехать на маршрутке. Я немного опаздывала и вместо назначенного времени минут на пять пришла позже. В течении моего пешего пути Леська позвонила мне не единожды, продемонстрировав свой нетерпеливый, непоседливый характер. Мы договорились встретиться у перекрёстка, у Сбербанка. Несмотря на то, что я, как меня убедила в этом Леська, опаздывала, пришла я первой. Вообще Леська обладала талантом убеждать: она могла убедить кого угодно в чём угодно.

Долго ждать не пришлось– тут же я увидела новую мою знакомую. Она направлялась ко мне. Я сразу узнала её издали. Она была одета в синеватую куртку и спортивные штаны, на голове у неё был аккуратно замотанный чуб, по моему глубокому убеждению, оставшемуся ещё с детства, такие захомутанные шишки из волос на макушке носили только бабушки.

–Леська, – протянув руку, представилась она.

Так интересно, что она называла себя не Олесей, не Лесей, как привычно, а именно Леськой, на свой манер. Ей нравилось, когда её называют именно так, поэтому впоследствии обычно я к ней так и обращалась. Интересно было и то, что она была тёзкой моей первой девушке, да и родились они в один год с разницей в 4 дня– первая 10 января, а новая моя знакомая шестого. Леся была на полтора года старше меня. Что касается прозвища, Умкой её называла одна из её любовниц, в память о ней, видимо, Леська и закрепила его за собой в своём имени на странице "Контакта".

Леся была из Мирного, сахалярка по происхождению, в ней текла и русская кровь, а дети разных рас, как известно, обычно отличаются внешней привлекательностью. Я сразу вспомнила фотографии из её альбома, выставленные в социальной сети. Она была довольно симпатичной для якутки и, возможно поэтому, отличалась высоким самомнением, считая себя красавицей. Я поняла это с первых минут нашего знакомства. Одной из первых моих мыслей было: "Не дай Бог влюбиться в такую". Леська была не в моём вкусе, но по её словам в неё влюблялись все, сплошь и рядом, и мужчины, и женщины, и отказа она никогда не знала. Даже призналась, что хотела бы оказаться в такой ситуации, чтобы ей отказали. "Хоть раз побывать в шкуре отвергнутого человека", -мечтала она вслух.

Леська много разговаривала и смеялась, создавая впечатление простой, общительной девушки. Она много курила, но несмотря на это, обладала обворожительной белоснежной улыбкой, как она сама выражалась "голливудской". Но при всей её кажущейся прямолинейности, она не была проста, как могло показаться на первый взгляд.

Леська привела меня на второй этаж и показала довольно просторную квартиру, которую она снимала одна несколько месяцев. Как оказалось позже, за неё платила её мама, а Леська жила здесь в своё удовольствие, знакомясь с девушками и приглашая их к себе, сюда. Но теперь Леська устроилась на работу и должна оплачивать сама, поэтому ей приходится немного поумерить свои аппетиты и сократить траты на аренду жилья (скорее всего, в этом и была истинная причина её переезда). По версии же Леськи, она переезжала из-за того, что поругалась с хозяйкой квартиры. Как мне объяснила Леська, она не хотела ухаживать за кошкой хозяйки и женщина, не потерпев непослушания от постоялицы, решила выставить её на улицу. На мой вопрос, где же кошка, Леська объяснила, что хозяйка её забрала себе.

После этого "душещипательного" рассказа Леська попросила помочь ей дотащить вещи до машины. Но вначале нужно было поймать эту машину. И мы отправились на поиски такси. Выйдя за угол дома, мы начали голосовать, и вскоре возле нас остановился автомобиль. Водитель был выходцем из стран СНГ: таджик или узбек. Мы объяснили, что нам нужно перевезти вещи и объяснили, к какому подъезду ему нужно подъехать. Он положительно помотав головой, скрылся за домом. Зайдя во двор мы с недоумением поняли, что он уехал. Бросившись на поиски нового водителя, мы повстречали его же, уже к этому времени объехавшего кругом Леськин дом. На этот раз мы обе сели в машину и доехали до подъезда вместе. Леська с лёгкостью и очаровательной улыбкой попросила водителя помочь нам и вот, теперь уже втроём мы все таскали Леськины вещи к машине. Вещей у неё было не очень много. К слову сказать, у меня было как минимум раза в три больше.

Погрузивши все вещи в машину, мы отправились в сторону метро Новогиреево, и тут у меня пронеслась мысль, что сейчас, с этого дня, с момента знакомства с этой прекрасной особой начинаются мои настоящие приключения в Москве, начинается нескучная жизнь. Как окажется, эта мысль была очень точной, а пока, сидя на переднем сидении автомобиля, заваленная тазами и чемоданами, я с легкостью смотрела в лобовое стекло, относясь и к данной поездке как к небольшому приключению.

Когда мы приехали к дому, в котором должна была жить Леська, да и я вместе с ней, уже стемнело. Нас встретили две женщины плотного телосложения лет по 30-35. Одна из них, Лариса, была хозяйкой данной квартиры. Это была темная пара, в соседнюю комнату они искали подселение тоже в виде тем. Ещё с порога Леська объявила им, что мы не пара и начала заносить свои вещи в комнату. Надо сказать, что комната действительно была очень небольшой, метров 10, не больше. Там стояла односпальная кровать, стол и шкаф, больше ничего поместиться там и не могло. В целом же квартира была чистая и ухоженная. Так как девушки планировали брать только одну соседку, Леська сразу же поинтересовалась у них, возможно ли, чтобы и я жила с ней вместе (обычно такие вопросы обсуждают заранее, а сейчас получалось, что она ставила девчонок перед фактом). Я же, в свою очередь хотела поинтересоваться, будет ли заключён официальный договор об аренде комнаты, будут ли у нас какие-то гарантии не оказаться на следующий же день на улице. Я была наслышана о подобных случаях афёр и мошенничества, да и Тимур настаивал требовать у собственников документ, подтверждающий основание нашего пребывания в квартире. Леська, услышав мои намерения, категорически запретила поднимать этот вопрос, потому как у тем "всё основывается на доверии".

–Я хороший психолог, – пояснила она, – и по человеку сразу понятно: что к чему, стоит ли ему доверять. Я не раз снимала хаты в Москве и никогда -по договору! Доверять людям надо! Тем более темные! Они не поймут!

Но я была упряма и всё же спросила у девушек на счёт договора. Естественно, они ответили отрицательно. Никто не хочет платить налоги и иметь проблемы, которые могут пусть даже потенциально возникнуть, будь у арендонанемателей юридические подкрепления их права в виде договора.

–Я же говорила тебе, – злилась Леська, – какая ты настырная! Почему не послушала меня? Теперь они будут бояться брать нас обеих. Меня одну возьмут, конечно, но мне одной дорого платить! Времени остаётся совсем немного! Так мы на улице останемся! По договору не берут сейчас! Через риелторов искать если только! Ты хочешь месячную плату комнаты отдавать им?! Я дарить им деньги не собираюсь!!!

На следующий день мы договорились с Леськой посидеть с девчонками за чашечкой чая (или чего покрепче) за круглым столом переговоров. Наша цель была снимать комнату вдвоём (после нападок Леськи я уже согласна была и без договора). Леська работала, и я подгадала, чтобы застать её, но не рассчитала со временем и подъехала поздновато– часам к семи– к восьми. Я зашла в супермаркет возле метро, неподалёку от кинотеатра "Киргизия", чтобы купить алкоголь и какой-нибудь закуски. После завершения своих покупок, с полными сумками я отправилась к дому, где жила моя новая знакомая. Уже смеркалось, и я уже в потёмках дошла до подъезда, волоча нелёгкий груз. Позвонив Леське, я с удивлением для себя узнала, что "уже поздно", что "надо было раньше приходить", что "слишком долго добиралась" и мне открывать не собираются. Я села на лавочку у подъезда передохнуть, обдумывая взбалмошность и непредсказуемость Леськи, про себя улыбаясь и относясь к этой поездке не вполне серьёзно. Я была несколько расстроена, но лишь из-за того, что мне пришлось тащить тяжесть от магазина до дома, а сейчас придётся нести и обратно. А ещё я была удивлена принципиальностью Леськи, что она не откроет только потому, что я "не вовремя пришла", хотя может она была в чём-то права и мне следовало прийти пораньше…

Мои мысли прервала открывающаяся дверь подъезда. На пороге показалась Леська. Я была рада такому повороту событий.

–Девчонки уже ушли к себе в комнату. Наверное, будут ложиться спать, – сказала она и распорядилась, – Не будем их беспокоить. Посидим вдвоём.

Я была не против, не тащить же мне обратно всё, в самом деле!

Мы прошли в её комнату и за пивом с чипсами Леська поведала мне, что девчонки не хотят брать меня, потому как я напугала их вопросом о договоре. Но, думаю, причина была не только в этом. Они в принципе не хотели двух соседок, рассматривая изначально только одну. Но всё же, на будущее, вопрос о договоре был закрыт во избежание подобных ситуаций. Посовещавшись с Леськой, мы решили параллельно искать другую комнату. Так, что пока Леська живёт на Новогиреево, а я в гостинице, у нас было около недели для поисков жилья. Этот вариант устраивал меня, и я была вполне довольна. Возвращаться домой было уже поздно и я осталась ночевать у Леськи. Она уложила меня на пол на надувной матрац. Утром я уехала к себе, в гостиницу.

Каждый вечер мы стали встречаться для просмотра вариантов, а их было немало. Их выискивала Леська из интернета. У меня доступа не было, и я могла выходить в сеть лишь от Тимура, а у него я появлялась всё реже и реже. Тем не менее, я нашла вариант на Пражской, но там также рассматривали одну девушку. Брали на подселение третьей в комнату. Я созвонилась и договорилась о просмотре, рассчитывая въехать вдвоём с Леськой, если будет такая возможность, а если не будет, а мне понравится– въехать без Леськи. Может, оставить Леську с моей стороны было нечестно и даже подло, но когда ты один, приходится выбирать между собственным комфортом и договорённостью искать вдвоём, комфортом себя и компаньона по несчастью, такого же как ты. В тот момент я была готова оставить её, поставить свои интересы на первый план. Другое дело, что это продолжалось именно какой-то момент, минуты слабости, которые продолжались недолго, муки совести последовали уже на пути к месту просмотра, ещё в метро я терзалась сомнениями по поводу правомерности такого поступка и подобных мыслей. Но всё, как обычно, решилось само собой. Леська опередила меня, позвонив, сказав приезжать на Пражку, что она нашла вариант. Меня осенило, что мы нашли одно и то же. Так оно и получилось. Подходя к дому по указанному адресу, ещё издали я увидела Леську, курящую у подъезда с какой-то девушкой, как я поняла, одной из темной пары, что искала человека на подселение в комнату. Как только я приблизилась, Леська весело нас познакомила в свойственной ей манере и сказала, что эта комната для нас– вовсе не вариант, но всё же я прошла в квартиру взглянуть. В ней было две комнаты: та комната, в которую пара искала третьего человека была довольно просторной, но жить в ней вчетвером было бы тесновато, в соседней комнате жили два гея. В целом квартира была не особо чистая, с грязным туалетом и прокуренной кухней. Мы вежливо отказались, сославшись на то, что ищем жильё для обеих.

Леська догадалась о моих скверных планах и в метро устроила мне настоящую сцену. Она была очень обижена на меня и имела, наверное, на это полное право. Я же чувствовала себя виноватой и даже не знала, чем оправдать себя. Она хотела бросить меня посредине станции, оставив навсегда и больше не желая со мной иметь дело, заскочив в подъехавший вагон поезда, но я не дала ей скрыться, прыгнув за ней. В поезде я постаралась извиниться, признав свою ошибку. Простившись тогда с ней, я думала, что вероятность того, что мы увидимся вновь очень мала, отправляя ей слова извинения в смс, я не рассчитывала уже на ответ и мне было досадно, однако, я не принимала ещё всё так близко к сердцу. Нет так нет.

Тем не менее, на следующий день Леська снова написала мне. Она дала мне адрес комнаты, где требовалась одна девушка на подселение. Как окажется чуть позже, это был своеобразный ответ Леськи на обиду, своеобразная месть.

–Ты же хотела без меня найти жильё! Вот, как раз нашёлся вариант! Там двухкомнатная квартира. В одной комнате живут две, в другой – три девушки и четвёртую на подселение ищут. И по цене – всего 4 тысячи. Тебе интересно?

На мой вопрос, почему она сама не заехала туда, если вариант такой хороший, Леська ответила что-то невразумительное, но мне было интересно, и я взяла адрес.

Я отправилась по адресу на станцию метро Люблино. Дверь мне открыла приветливая девушка моих лет. Заглянув в комнаты, я ужаснулась про себя о царящем здесь беспорядке. Ноги буквально прилипали к полу, ковры вросли в линолеум, кроватей как таковых не было и располагались непосредственно на полу. Я всегда являлась приверженцем порядка и чистоты, и для меня было ужасным даже видеть такие условия существования, не то, чтобы жить в них. И при всём при этом здесь жили девушки!!! Встретившая меня девушка провела меня на довольно чистую, в сравнении с комнатами, кухню и угостила ароматным и вкусным чаем, объяснив, что дома никого практически не бывает, все работают: кто в день, кто в ночь. Но перспектива жить как гастарбайтер толпой с неряхами, спать на полу как собачонка меня не прельщала, и я поспешила откланяться.

Про себя я сделала выводы, какой вариант "подарила" мне Леська, но за неимением другого и времени на поиски и это бы сошло. Благо, время у меня ещё было.

Потом мы отправились на просмотр ещё одной комнаты, но сразу же "отмели" этот вариант, так как по расположению было очень далеко от метро: пешком минут 30, а автобусы толком там не ходили и Леська, ленивая до всего, наотрез сказала "нет". Спустившись в метро, она по обыкновению стала говорить, что ей, с её азиатской внешностью, страшно идти одной домой, и я отважно решила её проводить. Время было около одиннадцати, когда мы вышли из метро Новогиреево, и Леська предложила мне зайти в ресторан японской кухни неподалёку от метро. Она была любительницей сушей, а я, попробовав их впервые ещё с Ваней, не любила их вообще, меня от них чуть не вывернуло даже. Но сейчас, когда Леська любезно угостила меня, мне невероятно понравились они и скажу больше, после этого я стала ярой поклонницей этого лакомства. В тот вечер, проводив Леську до подъезда, к метро я побежала со всех ног, боясь не успеть на последний поезд (и хорошо сделала, что поспешила, переход на серую ветку я совершила без десяти минут первого, почти впритык до закрытия переходов). Глаза мои закрывались от усталости, в ушах в наушниках играла песня Светы "На красный свет". Я заметила, что в ночном метро ездят преимущественно мужчины: из десяти человек женщин, включая меня было двое. Ко мне пытался пристать со знакомством какой-то парень неславянской внешности, но, вежливо отшив его, я поспешила домой. В целом меня нисколько не пугало моё ночное передвижение по мегаполису, и я не чувствовала никакой опасности, во мне не было чувства страха и осторожности. Я не раз возвращалась домой за полночь после наших просмотров комнат, и мне открывались картины, не видимые в дневное время суток, вроде полчищ крыс, кишащих возле выходов из метро и мусорных ящиков.

Леська была любительница клубов и искала соседку в теме с целью тус по ночным заведениям, "чтобы ночью вдвоём возвращаться" и ей было за радость составить мне компанию, когда в клуб меня пригласила Ольга. Как я говорила выше, Оля должна была быть моей соседкой по комнате в Москве, но, найдя подходящее жильё, она поняла, что вдвоём с кем-то жить не сможет и предпочла снимать одна. Как оказалось, компания Оли состояла преимущественно из малолеток, и нам с Леськой было откровенно скучно среди них и, чтобы хоть как-то развеселить Леську, которую пригласила с собой я, потому чувствовала некую ответственность за проведение досуга этим вечером, позвала её танцевать. В целом вечер прошёл неплохо. Мне понравилось танцевать с Лесей. Я чувствовала в ней некую женственность, загадочность и шарм. Ночевать мы отправились к ней всё потому же, что "ей было страшно добираться одной". Мы взяли такси. На этот раз Леська уложила меня в свою кровать, чему я была рада, потому как на надувном матрасе спать было мягко, но не так удобно всё же как на настоящей кровати. Она спала у стенки, и мне приходилось кое-как ютится, чтобы не свалиться на пол. Было тесно двоим, но мы не прижимались друг к другу, хотя я чувствовала будто Леська думает, что я хочу её. Как же, такая звезда! Может, мне только казалось всё это, но я судила по её рассказам, что все вокруг якобы её хотят и желают. Кто знает, может это была провокация с её стороны и проверка меня…Но как бы то ни было я не хотела её, но для себя отметила, что мне было приятно спать рядом с ней. На утро я поспешила в гостиницу, а Леська на работу.

Отучившись две недели в МТС, я решила бросить это занятие на середине (что было так непохоже на меня, ведь, кроме незаконченной аспирантуры, которую я оставила, уехав в Москву, в своей жизни я все начатые дела доводила до конца), и Леська сыграла в этом не последнюю роль. Мне было многое непонятно при самом обучении, преподаватель объяснял невнятно, не заостряя внимание на, как мне казалось, сложных моментах, пробегая все темы вскользь, при этом предупреждая, что непосредственно на работе за каждую оплошность и ошибку нас будут лишать премий и штрафовать. Я не боялась трудностей, но я не видела себя продавцом в магазине МТС, если это относить к основной работе, это было слишком несерьёзно. Не для этого я приехала в Москву. Возможно, зарплата (о которой нам конкретно не говорили до сих пор) и была больше нежели в моей Самаре, но всё настолько было покрыто завесой непонятности и неконкретности со стороны работодателя, что я бросила учёбу. К тому же, как мне советовала Леська, для чего тратить драгоценное время, если эта учёба не оплачивается, да и какова будет заработная плата в последующем тоже не известно. Возможно, они не говорили эту информацию, чтобы не спугнуть желающих. Да и при самом собеседовании конкретные цифры не говорились, было понятно лишь, что официальная зарплата составляет около 12 тысячи рублей (это было просто смешно, потому как даже в Самаре моя зарплата была больше, а здесь нужно было учитывать ещё и плату за аренду комнаты), плюсом идут бонусы, что само по себе навеивало подозрения. Заработаешь ли ты эти бонусы? Не вычтут ли их, даже если заработаешь, за оплошности и ошибки, что сделать нетрудно при такой плохой подаче учебного материала?

Оставалось около пары дней до предполагаемого дедлайна, когда я должна была освободить гостиницу, когда Леська снова мне позвонила. На этот раз она нашла вариант на Выхино. Недолго думая, мы отправились на просмотр. Это была трёхкомнатная квартира в одной из комнат которой жила пара: девушка по имени Нина, подавшая объявление о поиске соседей и её парень, в третьей комнате никто не жил. Сдававшаяся комната была небольшой – 10 квадратов, но было всё необходимое: кровать, которую можно было за счёт спинки превратить в две кровати, шкаф, трельяж с большим зеркалом, кресло. По цене было дороговато – 18 тысяч, по 9 с каждой, но мы согласились.

Я договорилась с Тимуром на счёт машины, и теперь уже Леська помогала мне перевезти все мои вещи.

Нина на удивление очень гостеприимно встретила нас как новых жильцов, заранее подготовив комнату, убрав её и застелив кровать постельным бельём. Позже мы догадаемся, что эта субаренда была для неё прибыльной, и с постояльцев, которых она подыскивала в соседние комнаты, она тоже имела определённый доход. Хозяин квартиры никогда здесь не появлялся, а цены на комнаты Нина по своему усмотрению устанавливала сама.

Нам с Леськой пришлось спать на одной кровати, и только на следующий день мы сделали из спинки ещё и топчан, который расположили у окна перпендикулярно кровати. И теперь попеременно менялись местами, установив очередность по неделе.

Так началась моя новая жизнь в Москве. Квартирный вопрос был решён, оставалось найти работу.

Моя соседка работала в салоне связи на Преображенке и каждый день ездила, тратя на дорогу больше часа в одну сторону, прибегая к услугам автобуса, чтобы добраться до метро. Она предпочитала ездить, я же до метро всегда добиралась пешком, и на это у меня уходило не больше 15 минут. Я решила работу искать рядом с домом, чтобы не зависеть от транспорта, обошла все близлежащие заведения вроде кафе, ресторанов и магазинов и решила попробовать себя в должности кассира в магазине "7 континент". До этого я пробовала устроиться в отделение банка, но там мне отказали, поскольку у меня не было московской регистрации, поэтому пришлось выбирать что-то другое. Леська тоже внесла в мой выбор определённые коррективы, настаивая на том, чтобы я устроилась на работу, не требующую дополнительного обучения, так как нужны деньги платить за квартиру, а "время-деньги". Я послушала её, ведь она до меня уже около двух лет жила в Москве, являясь "бывалой" в вопросах выживания в мегаполисе. В "7 континент" меня тут же взяли, и я приступила к работе по сменному графику 2/2, такой график ещё с Самары был для меня идеальным, но были и ночные смены. В целом работа мне нравилась, скучать времени не было, постоянно был поток людей, время проходило незаметно.

Леська стала мне близким человеком. Теперь она была для меня если не семьёй, то тем островком в большом чужом городе, где чувствуется, что ты всё же не один.

Обычно при воспоминании о дорогом человеке вспоминается чего-то такое, что связывает вас, что-то необычное, неповторимое, связующее именно вас двоих и никого больше. И если говорить о Леське, то, в первую очередь, в памяти всплывают именно влажность выхинского осеннего воздуха, желтизна листвы на деревьях, что стояли у нас под окнами (мы тогда, кажется, жили на втором этаже, точно не помню), и какая-то теплота домашнего уюта. Уже тогда, с первых дней нашего знакомства, с первых дней проживания с ней в одной комнате, я приходила домой, с работы, и ощущала, что что-то, а именно кто-то родной есть у меня дома.

Она не встречала меня тогда, не ждала, но ощущение было: что иду не в пустынную, чужую квартиру в незнакомом, враждебном, огромном городе, а к себе домой.

Никогда не знаешь, знакомясь с человеком, какую роль он сыграет в твоей жизни, какой урок преподнесёт, чему научит тебя и его эта встреча и для чего вообще она. Так было и с нами.

Мы постоянно были на связи. Леська писала мне десятки сообщений в день. Изначально мы договорились питаться вместе: складываться на продукты. Готовила в основном я. Леська умела готовить, но была довольно ленивой особой, а мне было не в тягость. Понимая, что Леся может быстро сесть на шею, в вопросах уборки комнаты я установила дежурства, чтобы и она принимала участие в поддержании чистоты, а чистоплотностью, признаться, моя соседка не отличалась: повсюду мне приходилось убирать за ней разбросанные вещи, но со временем, видимо, глядя на меня, мало по малу она стала более аккуратной и хозяйственной.

Не знаю, для чего, наверное, под воздействием Леси, я познакомилась с девушкой – лесбиянкой и после непродолжительной переписки пошла на свидание с ней. Её звали Лена, она преподавала историю в каком-то московском ВУЗе, была на год младше меня, воспитана, с ней было интересно общаться на разные темы. Лена, видя как непрестанно мне названивает Леська, шутя, тогда сказала мне, что при таких взаимоотношениях с моей соседкой она мне и станет близкой подругой. Я чувствовала в Лене какую-то боль, которую она пережила не столь давно от предыдущих своих отношений, за что она, казалось, была обижена на весь мир и её некая нелюбовь к людям оттолкнула меня, хотя на самом деле я и по сей день не понимаю, зачем мне вообще нужны были встречи с лесбиянками. Наверное, я ещё не вкусила в полной мере на тот момент плод лесбийских отношений и мне хотелось попробовать. Да к тому же, мужчиной я уже обжигалась и была разочарована, хотя семью и детей всё же хотела. Мне бы искать кавалера для серьёзных отношений, для создания семьи, но пока я была не готова к поискам.

Тем временем моя шустрая соседка стала меня таскать по темным клубам. Её цель была не только потанцевать и расслабиться там, но в-первую, очередь с кем-нибудь познакомиться. В Леськином вкусе были миловидные женственные блондинки, к тому же идеальная её женщина должна была обладать умом, мудростью и потому, быть старше её самой. Лесе казалось, что ровесники и тем более девушки младше её не могли отвечать этим критериям. Кроме того, как я поняла позже, Леська искала властную женщину, такую, чтобы могла совладать с её непростым характером, чтобы заставила себя уважать и как следствие прислушиваться, если не слушаться во всех вопросах. Но тогда, живя на Выхино, я ещё не понимала тонкостей психологии и подхода к такому неоднозначному человеку, как моя соседка и не отдавала себе отчёта на тот момент, какой великолепной манипуляторшой является Леська.

Впервые я столкнулась с этим, когда Леся предложила мне пойти с ней в клуб. У меня не было желания, да я и не являлась тусовщицей, это всё было чуждо мне. Однако Леська стала меня уговаривать, заманивая тем, что все расходы возьмёт на себя, что ей одной страшно и скучно. Видя, что я не соглашаюсь на её уговоры, она начала скандалить, повышая голос и швырнув свою деревянную расчёску на пол с такой силой, что та раскололась. Тут я опешила, а что хуже всего – согласилась составить ей компанию (что ни в коем случае не надо было делать). Это была моя ошибка, потому как Леська с тех пор поняла, что я позволяю на себя орать и даже более – иду на уговоры и мной можно руководить.

Сейчас я уже точно не помню, в какой клуб повела меня Леська, после мы с ней обходили почти все темные клубы Москвы. На остановке мы выпили с ней пару бутылок пива, она поймала такси, и мы отправились навстречу новым знакомствам и впечатлениям. Именно тогда я осознала, что такое темный клуб. Девушки танцевали с девушками, целовались, не боясь быть не понятыми. В клубе мы встретили Ларису с Новогиреево в компании других девчонок и присоединились за их столик. В тот вечер Леська грустила, я же решила никак на это не реагировать, в конце концов это была её идея, и развлекать должна была меня она, а не наоборот, я решила танцевать. И танцевала до упада, кружась в танце с бучом, девушкой мужиковатой внешности. Буч меня оторвала от пола на пол метра и начала кружить под медленный танец. Под другие танцы мы с этой девушкой резво "отжигали", словно дети, веселясь и двигаясь под музыку. Мне очень понравилось, а Леська, случайно разбив стакан с выпивкой, подозвала меня и сказала закругляться, решив пока её неосторожность не заметили другие девчонки и официант не предъявил счёт, откланяться. Мне ничего не оставалось делать, как согласиться с ней, потому как все деньги были у неё, я непредусмотрительно не взяла с собой ни копейки. Естественно, девчонки узнали про всё, естественно Лариса позже грозными посланиями забросала Леську, а я же пыталась её оправдать и заступиться, признавая при этом вину последней и стараясь уладить конфликт обещанием расплатиться. На это Лариса сказала, что денег не нужно и что больше знать не желает Леську. Позже Леська, увидев, что её удалили из друзей "В контакте", начала действовать и на меня, чтобы я удалила Ларису из своих друзей. Она умела добиваться своего, и под её воздействием, да и чтобы меньше было воспоминаний об этой неприятной ситуации, я сделала как она настаивала. К тому же с Ларисой мне не о чем было по сути беседовать и знала я её меньше, чем Леська. С Леськой же я жила. Поэтому я решила в своё оправдание и успокоение, что удалить Ларису из друзей будет вариантом наименьшего сопротивления. В ответ, как и ожидалось, Лариса удалила и меня.

Я не переживала вовсе, потому как считала общение с девушками, любящими выпить и клубы, несерьёзным (парадокс, конечно, но я жила теперь с одной из таких). Тем не менее, Леся тоже не уважала девушек, дружащих с выпивкой и старалась держаться от них подальше, понимая видимо, что сама склонна к пагубной привычке.

Однажды мы вместе добирались в метро до своей станции и увидели красивую женщину средних лет. По взгляду Леськи я поняла, что она ей очень понравилась и что она бы не прочь с ней познакомиться, но очень стесняется. Женщина, видимо почувствовав на себе взгляды Леськи, тоже несколько раз взглянула на неё. Выхино была конечной станцией и до последнего и женщина, и Леська не выходили из вагона, видимо никуда не торопясь. Я вышла первой и, отыскав в толпе Леську, узнала, что она так и не осмелилась заговорить с незнакомкой. Леська тут чуть не обвинила меня, что я не посодействовала их знакомству, но я и сама была скромницей и мне даже в голову такое не могло прийти. После около месяца Леська вспоминала ту женщину, рассказывая мне, что знает, какова она в постели и, посвящая в подробности своей интимной жизни, я узнала, что, живя в Москве, Леська меняла женщин хуже любого бабника – холостяка: чуть ли не каждую ночь в её постели была новая любовница. Меня это ничуть не насторожило и не заставило ощутить брезгливость, наоборот, мне было интересно. Леська для меня была словно из другого мира: авантюрной, лёгкой, жизнерадостной, не видящей в случайных связях ничего предрассудительного. Она знакомилась и на первом же свидании ложилась в постель, а на утро уходила, заканчивая какое– либо дальнейшее общение с переспавшей с ней женщиной. Она была так не похожа на меня, полной моей противоположностью, она также не походила ни на кого из моего мира, тех людей, с которыми я общалась ранее. Исключением была разве что моя родная сестра, которая с той же лёгкостью меняла мужчин. Но для Ани мужчины были средством материального обогащения, а здесь был секс ради секса.

***

На работе, в магазине сотрудники питались в столовой: первое и второе там готовил повар. В этот перерыв у меня было немного времени отдохнуть и пообщаться с другими сотрудниками, своими коллегами. С одной женщиной, работающей тоже кассиром, у нас сложились наиболее дружеские отношения. Она была лет 50-55, мудрой, много рассказывала из своей семейной жизни историй. Тогда она заставила меня задуматься, почему я, имеющая высшее образование, пошла работать сюда, рассказав о том, что её внук, ещё студент, а работает в кол-центре банка, зарабатывая по пятьдесят тысяч и о том, что там регистрация необязательна. Здесь-то при всём желании столько не заработаешь – потолок 25 тысяч, да и отношения со старшим кассиром было не на высшем уровне. Каждую смену у кого-нибудь выявлялась недостача, а недели через три после начала работы, появилась такая недостача и у меня. Многие увольнялись из-за этого. Как я потом поняла, здесь также была постоянная текучка, а недостачи зависели не только от внимательности самих кассиров.

–Лесь, – призналась как-то я по смс, -что-то я косячу в последнее время… Сегодня опять: не дала чек покупателю (потому как краем глаза видела, что она уходит, а значит, чек не нужен ей), а это видела охранник, она мне сказала, что это грубое нарушение…боюсь, как бы мне не сказали опять объяснительную писать!

Объяснительные были здесь обычным делом: каждая недостача– объяснительная. Здесь, как и в других местах, многое значили межличностные взаимоотношения, а я подстраиваться и кланяться не перед кем не собиралась, особенно перед охранницей, которая возомнила себя начальницей и нет-нет указывала кассирам что и как делать.

Ночные дежурства были особенно тяжёлыми. Спать запрещалось, а организм спал. Глаза слипались, тело не слушалось, словно ватное, в помещении было холодно. Не за кассой, так приходилось ходить по магазину, расставлять продукцию, это немного отвлекало от желания уснуть и развеивало сон, но всё равно было тяжело.

Леська мне не ответила. Как она признается позже, в моё отсутствие, Леся приводила к нам в комнату девушку. Мне было параллельно, лишь бы они "кувыркались" не на моей кровати, не на моём белье. Я была очень брезгливой, да и сейчас остаюсь таковой.

У меня был безлимитный пакет смс и я, чтобы хоть как-то скоротать время, принялась ей строчить…

–Неужели спишь? -удивлялась я, зная её любовь путать день и ночь и сидеть играть в любимую он-лайн игру, – небось в ла2 рубишься? – так сокращённо называла она игру Lineage_II. У Леськи было две любимые игры: ла 2 и "стрелялка" Counter-Strike. Она могла часами зависать в них, теряя счёт времени, ничего не замечая вокруг. В них она достигла неплохих успехов и страшно гордилась этим, хвастаясь мне и предлагая тоже вступить в игру, чтобы мы могли играть вместе. У меня на тот момент не было ноутбука и, чтобы полазить в интернете, Леська разрешала мне пользоваться её. Но, когда я делала что-то не по её, Леся тут же блокировала компьютер и лишала меня доступа в интернет. При ссорах Леська высказывала мысли о том, что этот вариант жилья нашла она и, если она меня не устраивает в качестве соседки, я могу съезжать. Но вспыльчивая Леська так же быстро отходила и всё забывала. В целом мне было с ней неплохо, интересно и необычно. Да она – единственная, кто был у меня в этом большом городе. Единственная, кто был со мной столь близок. Хотя эта близость была больше только на бытовом уровне в силу нашего совместного проживания, да и в постоянных каждодневных звонках и смс-ках в силу опять-таки первого.

–Засранка, – продолжала я писать своей соседке, – Надеюсь, ты варианты искала на счёт хаты?

Уже в октябре мы решили найти комнату попросторнее, а главное – подешевле. Как следовало ожидать, Леся решила этот вопрос переложить на меня и вовсе им не занималась, сидя в игре. Я же, приходя с работы, попутно искала и жильё, и работу для себя, когда Леська была на работе и компьютер был свободен. Когда же он был занят, я обычно была на кухне, готовя нам обед или ужин. Иногда мы сидели вдвоём в комнате, и Леська рассказывала много историй из своего прошлого: о своих любовницах, о своих похождениях, о своей жизни… Я, больше слушая, о себе рассказывала по минимуму и о том, что недавно развелась не говорила ни слова, но как признается мне позже Леся, в моих глазах с первой нашей встречи она читала какую-то боль и растерянность. Нередко мы смотрели с ней фильмы, укутавшись одеялом. И всё это с каждым днём отдаляло меня от былой Самарской жизни, от переживаний: смена обстановки и борьба за выживание в мегаполисе превнесли совсем другие первостепенные задачи, проблемы и мысли. Во многом я была благодарна Лесе, ведь именно она помогала мне, сама того не зная, забыть прошлое и начать жизнь с чистого листа.

Мне хотелось определённо самой найти комнату для того, чтобы Леська не смогла отныне попрекать меня в том, что это её заслуга. Не проработав и месяца, я начала рассылать на известные сайты вроде Superjob.ru и HeadHunter (hh.ru) свои резюме, вскоре получила приглашение на собеседование в один из крупнейших банков России, дата собеседования была назначена в мой рабочий день, и потому я не смогла приехать. Опрометчиво я поехала туда в другой день. Оказалось, что собеседования там проводили по определённым дням, и я съездила за зря (ну разве что узнала дорогу до банка). Я созвонилась с представителем банка, и мне было назначено повторное собеседование, повторное и последнее, как мне объяснили по телефону, учитывая первую несостоявшуюся попытку.

–Приехала, называется!– жаловалась сама на себя же я Леське, – Только время потеряла.

–Ты там живая? – спросила она спустя два дня, когда я поехала на второе собеседование, – ЖУ!– что значило на её сленге "желаю удачи", -Чтобы обязательно взяли на работу!

Я предусмотрительно выключила звук в телефоне, пока сидела на собеседовании, и как оказалось, не зря: Леська названивала и писала сообщения, волнуясь за меня, потому как в её представлении безработная соседка – безденежная соседка, а значит и за жильё платить не чем, а значит, может встать вопрос о поиске новой соседки. А лишние хлопоты Леське, как и любому другому нормальному человеку были не к чему. Я её устраивала своей чистоплотностью, не конфликтностью и целеустремлённостью, ей нравилось, что я не тусовщица, не пью и не курю, как многие, приехавшие в Москву и почувствовавшие вкус свободы.

Собеседование я успешно прошла, что сделали не все кандидаты. Организация была солидная и брали далеко не всех. Окончательный ответ мне сказали ждать в течении двух недель, пока всё проверят в службе безопасности банка.

Параллельно я уволилась из магазина (могла бы, конечно, поработать до полной уверенности, что меня возьмут в банк, но инициатива о моём увольнении уже шла даже не столько от меня, сколько от старшего кассира, которая была в неплохих отношениях с охранницей, так невзлюбившей меня за моё неповиновение ей). Недолго думая и расстраиваясь по этому поводу, я подала заявление об увольнении, хотя ситуация была неприятной: меня обвиняли в недостачах, грозясь приписать воровство. Это было полной ахинеей, и я поспешила расстаться с такой работой.

Отделение, куда меня должны были взять на работу, находилось у метро Южная. По счастливой случайности, я нашла вариант съёма комнаты у метро Пражская на улице Днепропетровской, где требовались в большую 20-ти метровую комнату две девушки на подселение к третьей. Это было редкостной удачей для меня: жить и работать в одном районе, пешком ходить до работы!!! То, о чём я мечтала!!! Если бы всё сложилось, как я задумала, было бы просто здорово!!!

Я объявила Леське о возможности переехать в комнату подешевле, и мы договорились с ней встретиться в метро для просмотра этого варианта.

–На Чеховской жду! Быстро! – в приказном тоне написала мне Леська в то время, когда мы договорились встретиться.

Мы встретились и отправились на Пражку. Всё-таки волей случаев так и крутило нас по серой ветке, ведь именно на Пражской мы уже смотрели как-то вариант. Сейчас мы вышли из метро и, словно зная дорогу до дома, без труда нашли нужный подъезд. Нас встретила молодая девушка по имени Женя, как оказалось, это была хозяйка квартиры.

–Привет! Я-Леська, – представилась моя подруга, -а это Юля. Но мы не пара.

Меня всегда немного удивляло, почему она так подчёркивает то, что "мы не пара". Видимо, как решила я для себя, Леся хотела этим всем сказать, что она свободна.

Женя со своим парнем жили в маленькой комнате, большую же сдавали. Комната была действительно большой, примерно в три раза больше нынешней нашей коморки. Из мебели стояли раздвижное кресло-кровать, на которой спала Ира, проживающая в этой комнате, и двуспальный диван, в случае нашего положительного ответа, мы должны были расположиться с Леськой на нём. Также стоял шкаф и стол. На окнах не было занавесок, и они заменяли своими отражениями зеркала. В целом было неплохо, да и цена была -6500 с человека!!! Ирина, третья девушка в комнате платила 10000, как нам объяснила хозяйка, такая разница в цене была связана как раз с тем, что Ире предоставлялось отдельное спальное место, а нам придётся ютиться вдвоём на одном диване.

Как и водится обычно в подобных ситуациях, подселение они искали чем быстрее, тем лучше, потому как два потенциально наших места уже пустовали, а хозяйки не хотелось терять доход. "Время-деньги"– как нельзя кстати относится в вопросах, касающих съёма жилья, и каждый день был на счету. Мы условились сообщить о своём решении в тот же вечер, как только посовещаемся между собой. Медлить было нельзя, потому как подобные варианты пользуются спросом и разлетаются как горячие пирожки.

–Мне понравилась Женя, -призналась мне Леська, как только мы вышли, -такая женственная!!! МММ!!! Ты видела, как она на меня смотрела?!

–Нет, не обратила внимания, -чистосердечно ответила я, -Так, значит, ты согласна переехать сюда?!– с надеждой и предвкушением радости спросила я.

–Да, вариант хороший. Завтра же можем собирать вещи и переезжать.

Я ликовала! Мы обнялись и стали прыгать от восторга. Я была несказанно счастлива, что мои мысли и такие смелые мечты, как мне тогда казалось, материализуются.

–А знаешь, а мне понравилась Ира, -в ответ сказала я Леське.

–Вот и здорово! – поддержала она меня и начала шутить, -я буду "мутить" с Женей, а ты с Иркой. Правда, у Жени парень, ну, ничего, думаю! Отобью! И тогда, может быть, Женя мне скажет жить бесплатно, лишь бы я была рядом, -продолжала фантазировать Леся.

–А может, наоборот, поссоритесь, и она тебя выгонит, – смеясь, подхватила я.

–А, точно! Опасно, оказывается!

Леська смеялась тоже и поднимала мне настроение своими домыслами. Это нас веселило обеих, я же начала задумываться о переезде, ведь на Выхино у нас был залог, а чтобы его вернули по-хорошему, нужно было сказать Нине о своих планах переезда как минимум за две недели, а то и за месяц. Договора у нас не было, но это мы обсуждали при въезде в комнату. Оставалось ещё пол месяца до следующей оплаты, т.е. две недели мы ещё могли спокойно жить. Но здесь, на Пражской, естественно, две недели никто ждать не будет. В любом случае, мы теряли, осталось только подумать, как можно отстоять свои интересы, переехать с наименьшими потерями.

Разговор начала Леся. Мы вызвали Нину на кухню.

–Знаешь, давай рассмотрим цену за проживание ещё раз, -издалека зашла Леся, предлагая снизить оплату за комнату и рассчитывая, если нам пойдут навстречу, отложить переезд вовсе, – комната ведь очень маленькая, а платим 18 тысяч!

–Ну, знаете, вы сами согласились на такие условия и на такую цену, теперь это не обсуждается, – как мы и ожидали, ответила Нина.

–Тогда такой вопрос, -продолжила Леся, – нас это не устраивает и мы хотим съехать…

–Когда?– поинтересовалась Нина.

–Завтра же!

–О таких вещах надо предупреждать заранее!!! Мы же договаривались! -возмутилась Нина и предложила нам пожить до того момента, пока она не найдёт постояльцев, как раз до следующей платёжной даты.

–На самом деле, -пояснила Леся,– мы заранее наверняка не знали, съедем ли, потому как вариантов не было, а теперь мы нашли прекрасный вариант. Пойми правильно, там тоже ждать две недели никто не будет. Верни нам наш залог и деньги за не прожитые дни.

–Можете тут жить свои оставшиеся две недели, я вас не выгоняю. Если вы надумали съехать раньше – не рассчитывайте, что кроме залога, я верну ещё какие-то деньги! -Нина говорила тихо, но очень уверенно. Конечно, в таких случаях предупреждают заранее, но никто не хотел терять в деньгах и тут в разговор вступила я.

–Мы съедем завтра, чтобы тот вариант никто не перебил, а сюда, чтобы постояльцы нашлись скорее, я тоже буду искать людей. И как только приведу подходящих, которые будут согласны въехать сюда, ты отдашь нам залог и за те дни, что мы не прожили.

Отступать было некуда, да и вариант на Пражской я упускать не хотела, ровно как и дарить Нине 9 кровных наших с Леськой тысяч. Конечно, с одной стороны, это были на двоих не великие деньги, но в то время у нас была каждая копейка на счету, да и отступаться я не собиралась, понимая несправедливость и нелепость ситуации. На том и порешили. Леся изначально даже заниматься этим вопросом не стала бы, да и под прикрытием того, что она работает, ей некогда, все вопросы, касающиеся поиска квартирантов на Выхино я взяла на себя. Тем более я уже рассчиталась с прежней работы, и в плане свободного времени у меня было попроще. Нину такое положение дел устраивало вдвойне: с одной стороны, мы съезжали, оставив кроме залога оплату за две недели, которые и не проживём вовсе у неё, с другой– на наше место ей не требовалось даже прилагать усилия на поиски новых жильцов, только выбирать из тех, что найду я, а я найду, несомненно, так как условия были таковы, что теряли каждый день именно мы и именно для нас вся эта ситуация была наиболее бьющей по кошельку.

V

На следующий вечер мы с Леськой собрали наши вещи, а их было немало, предварительно сообщив о своём решении переезда новой хозяйке (чему она, несомненно обрадовалась, потому как могла прекратить свои поиски постояльцев) и, погрузив всё в такси, заказанном по телефону, который Леська нашла на сайте службы такси, отправились навстречу новой жизни. В одну машину наше барахло не поместилось и мы вынуждены были заказать с данного сайта две машины, о чём через пару часов пожалели, так как поняли по приезду при оплате, что брать такси с улицы намного дешевле. Наши вещи сгрузили у подъезда, но как оказалось, это был соседний подъезд (но мы здесь сами оказались виноватыми, так как перепутали номера подъездов, рассчитывая на свою память, а у Жени не спросили об этом). Всё наше "богатство" по сумке – по две мы начали таскать к нужному подъезду и, почти закончив это дело, встретили Женю с её парнем, они возвращались с прогулки и, поулыбавшись нам, Женя сказала проходить на четвёртый этаж.

–Ну вы, наверное, помните!? – услышали мы за закрывающейся дверью подъезда.

–Ничего себе, – буркнула Леся,– могли бы и помочь! Видят же, что полно вещей тяжёлых! Особенно её парень!!!

Время было за полночь, когда мы допёрли все наши сумки и чемоданы в квартиру. Ира уже лежала в своём кресле-кровати и, видимо, собиралась спать.

–Извини, что так поздно, раньше не получилось, -вежливо объяснились мы и добавили, – Мы всегда переезжаем ночью. Так получается.

Оставив дорожку для прохода, сгрузив все баулы за свой диван и расставив их так, чтобы не мешались ни Ире, ни нам, мы легли спать.

На утро Ира ушла на работу, а мы с Леськой по моей инициативе (которую Леся одобрила, ведь ей нравилась чистота) принялись за генеральную уборку новой нашей комнаты и кухни, т.е. тех мест, которые отводились для нас и которые мы планировали использовать в нашем дальнейшем проживании. Но прежде Леся занялась вопросом подключения проводного интернета, а мне пришлось сходить в магазин для покупки чистящих средств и прочей бытовой химии.

На дворе был уже ноябрь и влажный снег покрыл дворы, чувствовался лёгкий морозец, но из-за высокой влажности это напоминало больше промозглость. На душе было скверно и неуютно. Непонятно, что ждёт дальше, чего ожидать, тревожность за будущее и неопределённость. Разложив свои вещи и немного обустроившись в новой квартире, потихоньку мы начали привыкать. Леська давила на меня, чтобы я искала себе работу, чтобы имела запасной вариант на тот случай, если мне откажут в банке, я же не видела смысла устраиваться куда-то, не получив ответа. А ждать нужно было две недели. Иру мы видели крайне редко, целыми днями она пропадала на работе, которая находилась как раз на Выхино. У меня была мысль предложить ей нашу предыдущую комнату: ей было бы очень удобно работать неподалёку от дома, но я не сделала этого. Прежде всего, потому что она мне действительно понравилась и я хотела поближе познакомиться с ней, мне было бы грустно, если бы она съехала, да и потом, сюда вселилась бы другая девушка, а кто знает, пришлась ли она бы нам с Лесей по душе. Поэтому я поместила объявления на различные сайты по аренде жилья и стала ждать ответа. Звонки посыпались в тот же день. В основном это были риелторы, интересующиеся комнатой и подробностями съёма. Риелторам я не отказывала в сотрудничестве, полагая, что наиболее быстро возможно найти постояльца имено через них, но фактически реальных клиентов от них так и не было. Непосредственно интересующиеся комнатой люди звонили раз шесть. Пару раз Нина отметала варианты, поскольку не хотела наотрез брать и даже рассматривать двух парней. Один раз позвонила девушка, я съездила, показала ей комнату, и она, помявшись немного, сказала, что подумает. Второй раз я съездила за зря, потому как женщина, договорившись со мной, что приедет к назначенному часу, перезвонила мне, когда я была уже на выхинской квартире, сказав, что не сможет приехать.

–Мартышка ты, -написала мне Леська, узнав, что сделка отменилась, -Бесишь! Найди людей!

Никак не отреагировав на её негатив, я зашла в интернет уже через свой телефон и увидела отклик на объявление на странице в социальной сети.

–Ура!– тут же поделилась свой радостью и новой надеждой я с Леськой, -Нашёлся ещё один желающий! Вечером после девяти сегодня он сможет посмотреть! Не дай Бог он тоже не приедет! Ппц!

–Да, вот такие. Ну, ничего, жди второго человека. Может, получится. Не всё же так плохо в жизни. Умничка, что стараешься, – похвалила она и добавила, тоже отчитавшись– Я еду. Кашляю, температурю.

–Я там приготовила пюре с котлетами, можешь разогреть на сковородке (она в столе), в кастрюле не грей, сожжешь, – наказала я и продолжила писать свои новости ей по смс, чтобы она тоже была в курсе происходящего – Прикинь, в соседнюю комнату парень объявился! Так что народу тут прибавилось после нашего переезда отсюда!

Вскоре пришёл молодой человек, ему всё понравилось и он собирался жить в комнате один (для одного это был неплохой вариант, да и цена для одного была 12 тысяч). Нина была согласна, но мне пришлось ещё пару раз съездить туда: до момента передачи новым жильцом денег Нина не спешила возвращать нам обещанное. В конце концов сделка состоялась, но Нина всё же вернула нам не всю сумму, удержав помимо непрожитых никем дней (что было, в принципе законно) пару тысяч за "моральный ущерб". Так или иначе, благодаря моим усилиям и положительному результату в поиске постояльца, мы потеряли намного меньше, чем могли бы потерять, согласившись на изначальные условия Нины.

Конечно, у нас была обида на Нину, ведь вычета за "моральный ущерб" могло бы и не быть, тем более мы сами привели ей жильца, облегчив её поиски, сведя к нулю.

–Надо было избить её, -предлагала мне Леська, – или украсть у неё фильтр для воды, у суки!

Позже я узнаю, что путём драки Леся зачастую пыталась решить многие свои проблемы, но тогда я не обратила на её слова особого внимания, воспрнимая их как очередную Лесину шутку.

От досады и чувства несправедливости у меня были мысли заявить на Нину в налоговую полицию, но, понимая, что это коснется и того парня, что я нашла на наше место и подружившись с ним, не стала этого делать. К тому же у меня самой не было на тот момент московской регистрации, и я сама не хотела рисковать. Устраиваясь в банк, напротив графы "регистрация" я откровенно призналась кадровикам, что не имею московской, на что мне ответили писать адрес, где я живу под видом регистрации. Такая фальсификация была вполне приемлемой и службой безопасности (СБ) не проверялась: банку требовались люди, особенно с опытом работы в банковской сфере и регистрация здесь была далеко не на первом месте так, что даже в отделе кадров мне подсказали выход из данной ситуации. Меня приняли на работу! Мне дали ответ спустя ровно две недели, позвонив предварительно и уточнив от СБ что-то насчёт бывшего мужа. Впереди меня ждали несколько недель плотного обучения и сама работа с графиком 2/2.

Теперь я ходила на работу пешком, найдя наикротчайший для себя путь, пролегающий по гипотенузе через парк. Кругом была что не на есть урбанизированная среда, и кусочек природы, словно бальзам на душу, согревал её, умиротворяя, успокаивая и настраивая на позитивный лад.

Приходя домой, я принималась готовить что-нибудь съестное, в то время как Леська независимо от того, работала она или была выходная, к плите не подходила. Леська иногда выходила из себя и однажды написала мне: "Прости меня, малыш за вчерашнее, всё равно лю тя! Не злись на меня." Это было первое её признание и извинение за всё время, чему я очень была удивлена.

–Ого, какие слова! Да от Леси!! Я даже растерялась! Просто даже слов не найду! -и добавила, -На игру не получилось закинуть. Пишет:"ошибка терминала", попробую в другом.

Леська часто просила меня забросить деньги ей в игру. Сама она не любила выходить на улицу и была даже в этом неимоверной лентяйкой. Я всегда выполняла её поручения, поскольку сама Леська частенько мне закидывала деньги на телефон. Так мы друг друга постоянно выручали.

–Значит, заслужила моё доверие к тебе, – пояснила Олеся.

–Кулёма ты, – с нежностью и любовью написала я, хотев добавить "моя", но сдержалась.

–А ты моя! хаха, -словно почувствовав моё желание, написала Леся.

–Завтра блины будем делать! Все ингредиенты купила!

Вскоре через интернет меня позвали на игру вроде мафии знакомые девчонки. Я позвала и Леську, никак не ожидая, что она согласится пойти со мной после работы. Но она согласилась. По стечению обстоятельств в тот день я договорилась о встрече с бывшим своим увлечением, если так можно выразиться, с Олесей. И мы все втроём встретились в метро. Мне было удивительно всё равно на Олесю, уже никаких нежных чувств я не испытывала по отношению к ней, мы были теперь не больше, чем просто знакомые (и меня это радовало). Другом же я её назвать не могла, потому как между нами оставалась всегда какая-то напряжённость, может быть, от некой её постоянной настороженности и немногословности. Она и в прежние времена, когда мы с ней встречались и я была замужем, была несколько отстранена от меня, и я была даже благодарна ей за это, поскольку отдавала себе отчёт (в чём и Олесе признавалась), что было бы между нами всё идеально на душевно-духовном уровне, то, скорее всего, у меня бы "снесло крышу", и возникла некая вероятность того, что я ушла бы от мужа. А так, меня привлекал всегда в ней только секс и сексуальное удовольствие, и она это видела, и чувствовала, и знала. Она была далеко не дура, и как я думаю, понимала всё. Возможно, это её обижало. Возможно, от этого я никогда не чувствовала от неё той близости, какую всегда пыталась найти с женщиной. Как ни странно, с Леськой у меня было всё не так. С ней было легко, весело и совсем по-другому. Я улыбалась даже просто увидев её издали. Улыбалась, сама не отдавая отчёта себе в этом. Мне просто делалось радостно даже от её образа. Так было и тогда, в метро, когда мы с Олесей дожидались Леську. Леська, такая же улыбчивая, приветливая и добродушная, какая она бывает в дни первых знакомств с новым человеком, какой я её увидела впервые, такая же она была и сейчас. Мы немного прошлись, но в кафе, как планировали изначально, не остались играть, а устроили свою небольшую "культурную" программу, просто немного пообщавшись в другом кафе, втроём. Я невольно сравнивала двух Олесь, двух девушек: одну, с которой я была знакома больше года, с которой у меня была сексуальная близость, но которая была всегда так далека от меня. Вот и сейчас она была отстранённой, словно погружённая в свои неведомые окружающим мысли. И вторая моя собеседница, Леська, открытая, жизнерадостная, немного вспыльчивая и заносчивая, но такая интересная и многогранная, с которой никогда не скучно, которая каждый твой день, каждый твой вечер превращает в нечто необыкновенное, не похожее на предыдущее то своим поведением, то предложением сходить куда-нибудь, то какой-нибудь историей, приключившейся с ней. Она была красива. Я часто любовалась ей, не говоря при этом никаких комплиментов. Чтобы Леся не возгордилась и без того любящая задирать свой нос. У неё были длинные ниже пояса чёрные волосы, но выходя в люди, она забирала непременно их, как и прежде, в бабушкинский пучок.

–Ку! -частенько вместо приветствия писала мне Леська. Этим КУ часто начинались наши переписки с ней.

–Хрю! – отвечала ей я и отчитывалась, -Помыла полы, почистила раковину с унитазом, короче, сделала за Вас, мадам, работу, которую Вы не доделали в прошлый раз.

–Какая умница! Рада, что ты у меня есть!

–Знаешь, это взаимно, -призналась я. Но если Леське было просто удобно жить со мной, то для меня она была отождествлением семьи, дома, причала.

Вскоре Леська снова позвала меня в клуб. Она должна была познакомиться там с девушкой, с которой накануне переписывалась. На этот раз я не сопротивлялась, потому как начала находить положительные эмоции в ночных танцах, ровно как и в походах в клубы. Леська одолжила у меня футболку (позже я заметила её любовь носить мои вещи, чем она шутя оправдывалась, что свои износить ещё успеет) и немного покрутившись перед окном, заменявшим нам зеркало, мы отправились в клуб.

С девушкой мы встретились у выхода из метро и уже втроём зашли в клуб. Я видела, как Леська общается с новой знакомой у барной стойки. Вероятно, меня она взяла на тот случай, если девушка не придёт, чтобы не было скучно, да и домой опять-таки добираться безопасней. Мне стало скучно и я позвала Леську танцевать, на что Леськина собеседница обиделась, решив, что мы в паре. Нас тогда впервые сфотографировали вместе. Мы были пьяны, когда заиграла нежная музыка и начался медленный танец. Мы стали кружиться в танце, обнявшись, словно и впрямь были парой. И Леська начала меня целовать. Слаще поцелуев я не знала ни до ни после. Она очень уверенно и в то же время женственно-нежно с необычайной эротичностью и чувственностью овладевала мною вновь и вновь в поцелуях. Тем не менее дальше поцелуев дело не заходило и, вернувшись домой, мы продолжали жить своей обычной жизнью двух соседок.

На следующий день, заглянув в интернет, я обнаружила, что фотографии с вечеринки выложены в закрытую группу в сети. Там были и мы. Ноябрь 2011. Первая фотография.

Вскоре к нам домой зашёл Леськин приятель с бутылкой дорогого коньяка и шоколадом, накануне она предупредила меня о его визите. Как я поняла, он был уголовником с тёмным прошлым, но не раз помогал Леське в Москве в трудную минуту. Мы посидели в комнате, выпили и, как водится, Леське захотелось острых ощущений: она позвала нас в соседнее кафе. Это кафе находилось в пяти минутах от нашего дома, и мы решили сходить туда.

Леська не любила мужчин. Она язвительно придиралась, вредничала и понукала своим приятелем, но это, похоже, не только его устраивало, но даже нравилось. В кафе они совсем рассорились и она, фыркнув, ушла, оставив меня с ним. Мы ещё немного посидели и отправились домой, поскольку он хотел переночевать у нас, мы пошли вместе. Зайдя домой, Леська объявила нам о том, что здесь была хозяйка, и мы все облегчённо вздохнули, что она не застала нашего гостя, всё-таки лишние разговоры и проблемы нам были ни к чему. Ира в ту ночь была в отъезде, и мы постелили ему на полу.

Вскоре моя соседка позвала меня посидеть в восточный ресторан, где играла живая тематическая музыка. Он также находился неподалёку от нашего дома и я, рассчитывая, что мы не надолго, согласилась поддержать ей кампанию. Она заказала себе выпить, и мы, очарованные дивной музыкой, смотрели на сцену, где танцевали несколько женщин, видимо отмечая чей-то День Рождения. Немного потанцевав, мы вернулись за свой столик. Вскоре к нам подошла женщина с соседнего столика и пригласила присоединиться к ним. Их было трое: кроме неё, ещё одна женщина лет сорока и мужчина примерно того же возраста. У них был шикарный стол, и они пригласили нас угощаться, не стесняясь. Леська, так любящая вкусно поесть, а в особенности на халяву, совсем повеселела. Мы разговорились и краем уха я уловила, что эти женщины одиноки, у них уже взрослые дети, но счастья нет. И тут Леська видимо уже по пьяной неосторожности сказала им, что мы лесбиянки. Одна из женщин улыбнулась и сказала, что догадывалась.

–Откуда??? -недоумевали мы.

–Я видела, как вы танцевали.

Для меня было удивительным, как она могла понять по тому как мы танцуем о наших сексуальных предпочтениях, ведь в танце мы не прикасались друг к другу и не позволяли себе ничего лишнего, это ведь был не темный клуб. Для нас это осталось загадкой. Немного пообщавшись и потанцевав, Леська начала о чём-то перешёптываться с одной из женщин, затем новые знакомые что-то обсудили между собой (из-за музыки было не слышно), и наконец, Леська подошла ко мне и предложила пригласить их к нам домой на ночь. Я уже не была удивлена авантюрностью моей соседки, но меня поражало то, что она и меня хочет впутать в это, и хоть Ира по-прежнему была в отъезде и в нашей комнате никого больше не было, я наотрез отказалась. С одной стороны, меня привлекал в чём-то этот авантюризм и мне на секунду показалось, что я хочу попробовать…новые эмоции, да и вообще НОВОЕ, но здравый смысл взял своё и, представив себя с малознакомой женщиной, которую я и вижу-то впервые, мне стало противно и омерзительно, и ложиться в постель с незнакомым человеком – это было не по мне. Вскоре женщины, увидев, что их планы на счёт нас не реализуются сегодня, надеясь на продолжение знакомства, поспешили оставить свои телефоны. Зная, что не позвоним, даже из-за вежливости, мы не стали их брать. А после…а после Леська предложила ехать в клуб. Я отговаривала её, мне уже хватило приключений и я хотела одного – побыстрее очутиться в постели и заснуть, но меня она не слушала, надоумив всю честную компанию ехать с нами. Они были на машине и я, прыгнув вслед за Леськой на заднее сидение (что в принципе делать не нужно было, ей вполне хватило бы ума одной, без меня не ездить с ними, но тогда трезво оценивать ситуацию я уже не могла) снова услышала как Леська ругается с кем-то из новых знакомых. Отъехав от кафе несколько сот метров, они высадили нас на обочине и были таковы. Я смеялась и ругала Леську одновременно за сложившуюся ситуацию. Она поймала такси, и мы отправились домой.

Время было около шести утра и я, поспав меньше двух часов, отправилась на работу. Бессонная ночь не прошла даром, и давала знать о себе периодической дремой и "клеванием носа", но, слава Богу, обошлось без косяков и никто не заметил моё состояние.

–Вчера как во сне всё было, -написала я свои эмоции Леське по смс, находясь на работе.

–Это как? – просила пояснить она.

–Да я вот сижу и думаю, как хорошо всё-таки, что мы их домой не взяли! Как хорошо, что всё так закончилось! – с облегчением добавила я.

Думаю, Леська и сама была рада этому. Думаю, она так же искала более серьёзную подругу, способную её удержать от подобных авантюр.

В свои выходные я поехала на подработку, в то время я часто участвовала в различных промо-акциях не столько даже из-за денег, хотя платили там неплохо, сколько для разнообразия своих будней, часто приходилось ездить в магазины, находящиеся в разных районах Москвы, а мне нравилось изучать новые пространства, как и всё новое. Вот и тогда, в ноябрьский день я брела по Сретенке и наслаждалась видом вечерней столицы. Был День Рождения Вани, и я позвонила ему. Я поздравила его, сдерживая слёзы, мне было больно, оттого, что так всё вышло, что так всё случилось у нас с ним.

Мы общались с ним впервые после расставания, после развода. По телефону.

–Спасибо, -сказал он в ответ на поздравление, -А ты где?

–В Москве.

–Да ладно?!??!?!– он очень удивился и даже немного не поверил мне. Ему, конечно, казалось тогда, в ЗАГСе, что я не в серьёз говорю о том, что уеду, что Самара теперь меня не держит. Несомненно, он думал, я не сорвусь. Не смогу. А теперь я и впрямь звонила ему из столицы. Его когда-то домашняя, любимая и любящая девочка, его первая любовь и жена, теперь уже бывшая и по сути уже никто. Звонок из прошлого. Это был наш последний разговор по телефону. Больше я не позволяла себе слабости звонить ему, пусть даже поздравить с праздником. Закончив разговор, я долго ещё не могла успокоиться от волнения, захватившего меня всецело. И мне вдруг стало невыносимо одиноко и грустно. И тут я вспомнила Леську. Я выбила ей смс: "Жаль, что ты со мной не поехала, тут ОЧЕНЬ красиво! Погуляли бы сейчас с тобой…" Мне и впрямь не хватало её здесь, и я добавила: "Леська, как хорошо всё-таки, что ты есть у меня". Эти слова летели от чистого сердца и были словно признанием в особой нежности к ней и привязанности. Она мне перезвонила и мы, как обычно, долго болтали обо всём на свете…

А через пару дней образовалась новая "проблема". Леся любила создавать проблемы, а потом, решая их, задирать нос и говорить, что она такая молодец, что это её конёк: решать проблемы. Но сейчас обстояло всё иначе. Мама ей выслала денег на зимнюю куртку, и моя дурёха купила пуховик, а носить не стала. На следующий же день она мне заявила, что покупка ей уже не нравится и что носить её она не будет. Порой Леська мне напоминала маленькую вредную, но в то же время беззащитную и нежную девочку, которую хотелось образумить, защитить…Я решила ей помочь. Зная, что мы имеем право вернуть товар в течении двух недель, я надоумила Леську зайти в магазин и поменять этот пуховик на другой, который понравится, но на этот раз я решила пойти с ней для сторонней оценки её выбора. Она удивилась, что так возможно сделать, но согласилась со мной. Мы договорились, что после её работы встретимся у магазина (благо, он находился на нашей станции метро и ехать никуда было не нужно). У меня был выходной, и она, подъезжая, написала мне подходить и не забыть куртку с её паспортом. Я тут же собралась и вышла, по дороге прочитав не одно смс о том, что же я так долго. В магазине продавцы без всякого пошли нам навстречу, и довольная Леська начала выбирать другой пуховик. Она примерила красный, но её размера не было и она решила зайти на другой день. На другой день она снова взяла меня с собой, но на этот раз она остановила свой выбор на бордовом пуховике, он был ей впору и красиво смотрелся на ней, я одобрила.

Вскоре благополучно прошли экзамены, которыми заканчивался процесс обучения и теперь я уже не была стажёром, а стала полноценным специалистом. Однообразная, муторная, не интересная (если и интересная, то только первые полтора-два месяца, пока входишь в курс всех нюансов), но хорошо оплачиваемая работа. К тому же доход зависел от твоих показателей, потому все работали на результат, следя за своими показателями и эта статистика, пожалуй, была единственным стимулятором к бОльшей зарплате и к возможному повышению.

–Поздравляю с первым рабочим днём. Как работается? – спросила меня Леська по телефону. Было приятно, что она интересуется. По крайней мере делает вид, потому как мне всегда казалось, что ей на всё и на всех глубоко наплевать, если это хоть как-то не касается её личных интересов. Мне было не только приятно, но и удивительно. Она менялась. И менялось её отношение ко мне.