Читать книгу Космические долы - Радомира Берсень - Страница 1

Посвящается моей

любимой крестнице Алёнке.

– Ты даже не представляешь, что за идею, что за прекрасную изувеченную идею …

– Изумительную.

– Да, я так и сказал! Ты перебил меня! – Невысокий крепенький человечек нервно подпрыгнул, затем хлебнул искусственного пива. – Так вот. Мы, стало быть, говорим о моей идее, верно?

Его собеседник – очень высокий и сутулый человек с узкими поникшими плечами, – уныло кивнул, вертя в длинных пальцах стаканчик с синте-кофе. Кругленький снова подпрыгнул, возбужденно щелкнул пальцами и продолжил с горящими глазами.

– Гостиница, брат! Мы с тобой откроем гостиницу!

Длинный еще более уныло покачал головой. Затем печально сказал:

– Ты думаешь, ты один такой умный? Иди вон посмотри, сколько их вокруг. На каждой пересадочной станции – тысячи гостиниц, а на торговых и развлекательных планетах, так вообще миллионы. На любой вид, вкус и достаток. Что такого особенного ты можешь предложить, чего нет в других гостиницах?

Кругленький беззвучно расхохотался, восторженно молотя кулаками по столу. От ударов активизировалась сенсорная поверхность стола и он нечаянно заказал двадцать одну котлету из рыбы-вонючки.

– Да что не так с твоей идеей? – Спросил его долговязый, абсолютно бесстрастно наблюдая за пароксизмом счастья у своего товарища.

– Да все так, – пропыхтел тот, судорожно пытаясь отменить заказ, – все так – кроме одного «но». Давай, спроси меня – что это за «но»?

Длинный закатил глаза и прицокнул языком, как видно некоторые привычки друга его раздражали.

– Ну же, давай, спроси, – умолял его кругленький, борясь с сенсорным столом, который лихо заменил в заказе рыбные котлеты на рулеты с хвостами брыкунов. – Да что б тебя! – Выругался он вполголоса и принялся искать хитро замаскированную среди рекламы кнопку «отменить все».

– Охой, Танзер! – Вздохнул его собеседник с видом человека, который устал и сдался. – Что это за «но»? Давай уже не томи.

Он протянул длинную руку и одним точным движением отменил все заказы пухлячка, которые сыпались как из рога изобилия. Вторым, не менее точным движением, он выключил сенсорную поверхность.

– Спасибо, братанчик, – с благодарностью в голосе отозвался тот. – Короче, наша гостиница будет для всех.

– А что, бывают какие-то другие? – Хмыкнул длинный одним бесконечным глотком прикончив синте-кофе. – Или ты имеешь в виду, что нам не хватает возможностей, чтобы открыть шик-хотель для избранных?

Танзер улыбнулся так широко, что уголки его губ едва не дотянулись до пельменообразных ушей. Он заговорщицки склонился над столом и быстро-быстро заговорил:

– Для всех видов сразу, понимаешь? До такого еще никто не додумался. Вот представь: наша гостиница стои́т где-нибудь в зоне прилета и не имеет ограничений по видовому составу. Значит, прилетевшим в это место существам не придется разбредаться по всей гостиничной зоне, и все они идут куда? Правильно, к нам! С друзьями, с партнерами, с семьями, просто со случайными попутчиками – теперь для них нет нужды расставаться, чтобы встать на постой. Понимаешь? Вся толпа идет к нам! Я даже название для гостиницы придумал – «Космические До́лы»!

Он откинулся на стуле и с довольной миной принялся прихлебывать свое безвкусное, бесцветное, безалкогольное пиво. Длинный ошеломленно потряс головой.

– Зачем так? – Пробормотал он, не в силах отойти от широты размаха своего друга. – Ведь всегда так было – человекоподобные живут в своих гостиницах, у сарконстанов – свои условия, у скорпионидов, муссагов, мензоогов … да у всех свои условия! Как ты собираешься создавать все эти условия в одном месте? И что такое «до́лы»?

Танзер многозначительно постучал пальцем себе по лбу.

– Запомни, друг мой, Зурто́гга, главное знать кого с кем нельзя селить. А все остальное просто. Что такое «долы» я понятия не имею, но звучит красиво.

– Ну, а на какие же средства ты собираешься арендовать все необходимое? – Язвительно спросил Зуртогга, нервно перебирая пальцами. – Как ты вообще представляешь себе гостиничный бизнес?

– Хо-хо! – Танзер поперхнулся и выплюнул остатки пива прямо себе на грудь. Огорченно оглядел свою не новую уже форму универсального рабочего покроя. Попытался стряхнуть пиво и в результате уделался весь. Махнул рукой и продолжил. – Вот именно этот бизнес – прямо для меня. Я, можно сказать, родился для гостиничного бизнеса. Ведь там ничего особенного не нужно делать. Только разговаривать с гостями, а это я умею. И потом, у меня отличное чувство юмора, я буду работать на ресепше, привлекать и развлекать всех желающих. Заметь – это тебе не молотом стучать и не на станке работать, ты просто сидишь и собираешь деньги. Красота!

Он попытался разгладить на себе одежду, которая под воздействием искусственного пива начала ссыхаться жесткими ребристыми складками, уменьшаясь при этом в размере. Растерянно оглядев укоротившиеся рукава и оголившуюся грудь, Танзер досадливо наморщил лоб – другой одежды у него не было, равно как и денег на нее.

– И все же я повторю вопрос насчет денег, – меланхолично проговорил Зуртогга, заставляя сенсорный стол включаться и выключаться, – где ты собираешься их взять? Нужно много, очень много, золотых эквивалентов.

– А! – Пренебрежительно махнул рукой Танзер, оставив безуспешные попытки привести себя в порядок. – Смотри!

Он подтянул рукав еще выше и над его локтем блеснул красный браслет. Танзер стянул его на запястье – браслет моментально сжался до нужных размеров, плотно обхватив кожу. Браслет был сплошным и очень тугим, снять его не было никакой возможности. Танзер сжал кулак и победоносно потряс браслетом под носом у ошеломленного друга.

– Ты взял кредит? – Словно не веря себе, спросил тот. – Красный кредит? Сколько тысячелетий ты собираешься его отдавать? Планируешь передать его в наследство своим правнукам и их правнукам?

– Охой, Зуртогга! – Укоризненно вскричал Танзер, опуская руку на стол и не замечая, что тот снова активизировался. – Да мы с тобой столько заработаем, что наши внуки унаследуют не кредит, а миллионы! Миллиарды ЗЭ1! Понимаешь ты меня или нет? Ведь это гениальная идея, Зуртогга! Она, не побоюсь этого слова, даже коллегиальная!

– Конгениальная? – Привычно поправил его Зуртогга, наблюдая за вспышками, обозначающими заказ, на половине друга. – Кстати, ты бы выключил стол, а то весь твой кредит уйдет прямо сейчас на какие-нибудь фуфелки из мяса гиппосвинов и тортеги аля лимонно-волосатый взрыв.

– Тортег? А что, я люблю тортеги! – Оживился Танзер, он радостно всплеснул руками и снова опустил их на стол, уверенно воткнув один локоть в заказ соуса течегувни, а другой – в некий горячительный напиток. Поскольку от удержания строчки зависел объем заказа, он через пару минут составил по две тонны каждого вида жидкости. Зуртогга выразительно помахал пальцем сверху вниз, стараясь не касаться стола и Танзер опустил взгляд.

– А, что б тебя мырксы ели! – Вполголоса воскликнул он, воровато огляделся, засунул руку куда-то под стол и отключил его энергопитание. Зуртогга покивал головой – то ли одобряя действия своего приятеля, то ли укоряя его.

– И все же, – Зуртогга сложил руки на груди замысловатым замком. – Кредит? Да еще и красный? Надеюсь, ты оформил его на себя одного?

Танзер заколебался. Многозначительно промычав что-то невнятное, он, на всякий случай, отодвинулся от потемневшей поверхности стола и, внезапно посерьезнев, проговорил:

– По крайней мере, дружище, у нас теперь есть деньги. И мы вынуждены что-то делать, если хотим отдать этот кредит. Если мы их не вложим в дело, то растранжирим. Помнишь, как мы однажды зависли в Игровых Комнатах?!

– А то! – Вдруг подпрыгнул Зуртогга и лицо его посветлело. – Это когда мы думали, что провели там неделю, а прошло полгода? Дааа, в открытом космосе время идет по-другому. Потому-то Игровые Комнаты и строят на космических станциях. И часов там не бывает никогда в жизни. Ладно, с этим понятно. С кредитом тоже. Ты уже нашел здание в аренду?

Танзер ответил ему солидным кивком, прищурился и мечтательно сказал:

– Здание на пересадочной станции Джи-двести семь. Третья по величине пересадочная станция в открытом космосе. Мы станем гуглионерами, парень, просто поверь мне на слово.

– Мебель? Постельные принадлежности? Канцелярия? Все в аренду?

Танзер кивал как заведенный и улыбался странной – дикой, но радостной – улыбкой.

– А как насчет персонала? – Не унимался Зуртогга, явно имея в себе коммерческую жилку. На это Танзер равнодушно пожал плечами.

– Наймем этого, который дверь открывает. И две-три горничные.

– Две-три?! – От изумления Зуртогга навалился на стол, так что тот накренился будто старый гриб и захрустел. – Ты собираешься открыть самую большую гостиницу, для всех видов разумных существ и нанять всего две-три горничные?

– Ну хорошо, хорошо, – поднял руки вверх, сдаваясь под напором друга, Танзер. – Сколько скажешь – столько и наймем. И вообще, давай ты возьмешь все расчетные дела на себя, я в этом не мастак.

– Оно и видно, – ухмыльнулся Зуртогга, откидываясь на стуле и пинком отодвигая от себя стол, который принял в свои объятия Танзер. Тот охнул и поморщился. Затем огляделся и шепотом попросил:

– Давай уже уйдем отсюда. Пока никто не заметил, что стол отключен и мы не платим по счету.

Зуртогга скорчил рожу: скорбную, серьезную и укоризненную одновременно. Затем подбородком указал на красный браслет на руке Танзера. Тот, поймав взгляд, прикрыл браслет рукой и извиняющимся голосом сказал:

– Это ведь все на бизнес, дружище. Не будем тратить деньги на пустяки.

Они переглянулись и направились к двери входа, чтобы не платить за выход из кафе. Длинноногий Зуртогга быстро обогнал приятеля и не заметил, как к тому приблизилась официантка на пневмокате.

– Простите, хом, вот ваш заказ на двадцать одну котлету. Свежайшая рыба-вонючка, хом, оплатите пожалуйста …

Танзер, беспокойно озираясь, поймал девушку за локоть. Интимно понизив голос, он заговорил:

– О, милочка, я как раз хотел сказать, что этот заказ я хотел бы передать в ваш благотворительный уголок. Прямо вон туда.

– Ннно …, – девушка растерянно оглянулась на деньгомат в углу, над которым висел большой плакат «Только добрая душа, дарит деньги слепышам!». – Понимаете, у нас так не принято, благотворительный сбор идет только деньгами …

– Ах, милая! – Всплеснул руками Танзер и растроганно подобрал непрошенную слезинку. – Не благодари меня! Вы такие молодцы что поставили здесь этот деньгомат для благотворительности. Просто поставь котлеты сверху на него, думаю, слепыши будут вам очень благодарны.

Не тратя более зря ни единой минуты, он припустил вслед за размашисто вышагивающим Зуртоггой, смешавшись с толпой и оставив девушку в растерянности.

По заведенному уже обычаю, они врезались в толпу входящих и устроили толчею, водоворот и беспорядок. Раздались возмущенные вопли, кто-то немедленно принялся размахивать кулаками и дверь-карусель остановилась. Теперь уже вопли зазвучали и снаружи, среди желающих войти. Зуртогга схватил Танзера за пояс, приподнял и поставил на перила. Танзер вытащил из-за пазухи солидных размеров универсальный инструмент и что-то поковырял в датчиках двери. Дверь медленно двинулась в обратном направлении. Путь наружу был свободен.

Отдышавшись за ближайшим углом, приятели сговорились встретиться на объекте – в здании, которое Танзер так дальновидно успел арендовать под гостиницу.

Сначала на пересадочную станцию явился Зуртогга. С хозяйским видом он обошел пустое до наготы здание, укоризненно восклицая и вполголоса браня своего друга. Первым делом, он тщательнейшим образом составил два списка: что в здании есть и что там должно появиться. Первый список был унылым и куцым, зато второй блистал разнообразными возможностями, которые должны были вознести их на вершину гостиничного бизнеса.

Танзер здорово задержался. На объект он приехал уже когда там вовсю метались транспортные платформы и сновали их деловитые владельцы. Грохотала выгружаемая мебель, унирабочие навешивали богато отделанные двери, расстилали гигантские поля пластиковых ковров, ввинчивали светильники и делали многое другое, от чего Танзер моментально оглох. Энергично размахивая руками, он принялся выяснять у рабочих, где находится его друг. Но, видимо, он размахивал чрезмерно экспрессивно, так как его отправили сначала в служебный туалет, затем – в буфетный коридор. Танзер задержался здесь, оглядывая ряды безликих и бесцветных пока аппаратов по выдаче еды – едоматов. Они решили не нанимать поваров и не держать обеденный зал – все это слишком било по карману, даже при наличии внушительного кредита. Когда, наконец, Танзер нашел Зуртоггу, тот беседовал с каким-то господином в синей униформе государственного служащего. Немедленно схватив Танзера за рукав, Зуртогга принялся что-то цокать на бюрократическом языке, одновременно поматывая Танзером, будто вид того должен был убедить чиновника в надежности их предприятия. Чиновник солидно и размеренно кивал головой, но, судя по глазам, внутри себя он крепко спал. Поймав этот бесконечно пустой, завораживающий взгляд, Танзер тоже начал засыпать. Однако Зуртогга настолько энергично встряхнул его, что он проснулся и рассердился.

– Послушай, дружище, что ты себе позволяешь? – Взорвался он, вытаскивая свою руку из цепкой хватки друга. – Что ты меня болтаешь как коктейль гуголь-муголь?

– Ты должен заплатить налог! – Почти прокричал ему в ухо Зуртогга, Танзер скривился и отскочил на два шага назад.

– Какой еще налог? – Набычившись спросил он враждебным тоном. – Я ничего такого не знаю. Пусть идет и выяснит у своего начальства, что мы там якобы должны. А мы тем временем начнем работать.

Он огляделся.

– А много еще осталось сделать?

Чиновник встрепенулся и с явным усилием вернулся в реальность.

– Налог на гостиничный бизнес, – пропел он голосом сладким и вкрадчивым, – оплатить следует до открытия гостиницы, иначе вас ожидает штраф. За каждый неоплаченный день.

– Ооо! – Мучительно взвыл Танзер, будто у него заболели все зубы разом. – Ну вот, начинается!

Он наградил чиновника таким смертоубийственным взглядом, что кто-нибудь другой, пожалуй, затрепетал бы и отступил. Но только не чиновник! Не обращая внимания на взгляды, которые метал в него Танзер, он вытащил из небольшого чемоданчика кассовый прибор.

– Браслетик приложите, пожалуйста, сюда, – очень вежливо постучал чиновник ногтем по экранчику. Танзер судорожно вздохнул, дернул плечами, но подчинился. Плииинк! – пропел прибор и показал сумму, которую только что общекосмическое государство откусило у начинающих бизнесменов от бюджета. Танзер побледнел и мелко затрясся. Зуртогга сочувственно хмыкнул. Чиновник растянул свое лунообразное лицо в слащавой улыбке, пожелал друзьям разнообразных успехов и удивительно быстро исчез.

Очнувшись от бюрократического наваждения, Танзер встрепенулся, словно утренняя пташка и разом обрадовался.

– Ты смотри-ка, а! – Восклицал он, оглядываясь, перебегая из одного помещения в другое, трогая мебель и богатую отделку. – Ты смотри! И все это скоро начнет приносить нам доходы! Зуртогга! Мы станем самыми богатыми людьми в этой вселенной!

Тот кисло хмыкнул, затем выжидающе уставился на своего приятеля, пытаясь поймать его взгляд.

– Ну что еще? – Нахмурился Танзер. – Не смотри на меня так. Что, опять какие-нибудь расходы?

– А ты как думаешь? Вот это вот все, – Зуртогга обвел помещение глазами и простер руку в сторону холла, – все это вообще-то я взял под твой кредит. Но он еще не оплачен. Не оплатим в течение суток – все вернется обратно к хозяевам и второй раз они нам уже ничего не дадут, как совершенно ненадежным болванам. А нам останется это в высшей мере замечательное, но абсолютно пустое и бесполезное помещение. И это будет так печально, так грустно, столь депрессивно, что …

– Ты невыносим, Зурт, – сердито заявил Танзер и со вздохом спросил. – Давай уже сюда наш кассовый аппарат, сколько я там должен?

Увидев итоговую сумму расходов, Танзер пережил легкую истерику, бессильный гнев, мрачную депрессию, а затем безнадежные уныние и смирение. Решив, что сумма и так уже достаточно большая для того, чтобы считать деньги и дальше, он воспользовался кредитом, чтобы заказать себе бутылку коньяка. Алкоголь немного освежил и успокоил его.

– Итак, Зурт, – обратился он к напарнику, – что нам еще осталось? Надеюсь, ничего столь же дорогостоящего? Иначе мы из этого кредита никогда в жизни не выгребемся.

– Персонал, – немедленно откликнулся Зуртогга, он погрузился в пышное кресло, предварительно придав ему форму снежной бабы. – Переводчик. И по мелочи – заправки для пищевых автоматов, одноразовые наборы для ванных, стирально-гладильные машинки и так далее. Могу показать тебе список.

– Не надо никаких списков! – Запротестовал слегка захмелевший Танзер. – Я тебе на слово верю. Немного так немного. Кстати, а зачем нам переводчик?

– А ты как думаешь! – Зуртогга даже привстал от возмущения. – Мы вообще-то планируем селить существ разных видов, нам нужно как-то общаться с ними!

– А, не надо ничего, – пренебрежительно махнул рукой коротышка, – я это беру на себя.

– Сколько языков ты знаешь? – Прищурился Зуртогга и подтянул кресло поближе к приятелю. А ты в курсе, что есть неговорящие, но коммуницирующие существа? И еще …

– Не надо, я сказал! – Вспыхнул Танзер, но быстро успокоился и хладнокровно заявил. – Я знаю лишь несколько языков. Но! Я обучался в школе контакта и умею читать по жестам. Я знаю универсальные жесты. Ну и сколько-то видоспецифичных.

– Сколько? – Зуртогга зловеще навис над ним. – Ну-ка, ну-ка, интересно. Впрочем, это ведь ты вызвался сидеть на ресепше, так что знание или не знание разных способов коммуникации – это теперь твоя личная проблема.

Высказавшись таким образом, он устало упал в кресло, устремив свои до нелепости круглые колени в потолок. Судорожно зевнул, не прикрывая рта и рывком поднялся на ноги.

– Я спать! – Заявил Зуртогга, направляясь к двери кабинета. На пороге он оглянулся, иронично улыбнулся и сообщил:

– Кстати, забыл сказать, я заложил нам один на двоих личный номер. Пусть работает как можно бо́льшая часть нашей гостиницы. Охой, Танзер?

– Охой! – Уныло отозвался тот. Ему тоже не терпелось упасть в постель, однако выходило так, что он должен будет бодрствовать и следить за работниками. Вздохнув преувеличенно горько, Танзер услышал насмешливый голос друга из коридора:

– Все равно я первый! Теперь твоя очередь рулить этим бардаком! Удачи!

Назвав происходящее в гостинице бардаком Зуртогга ничуть не преуменьшил и даже наоборот. Танзер взобрался на стойку, отделанную красным золотом, и принялся внимательно наблюдать за рабочими со своего импровизированного престола.

– Эй, ты, в желтом! – Заорал он во все горло, пытаясь перекричать шум. – Куда прешь, сейчас двери снесешь! Открой сначала, потом …

Ужасающий грохот прервал его ценные наставления самым бесцеремонным образом. Танзер подпрыгнул мячиком и, что есть духу, завопил:

– Да куда ж ты смотришь, голова-мочалка! Направо бери, направо … Не видишь, что ли? Да не туда, а направо, которое слева!

Таким образом, энергично управляя со стойки перемещениями, что вызвало совершенный хаос и привело к некоторым потерям, через три часа Танзер совершенно потерял голос, компенсируя эту утрату яростными жестами. К счастью, рабочие вскоре перестали обращать внимание и на крики, и на замысловатые взмахи руками, и на негодующие рожи, которые Танзер корчил им, и сумели завершить свой труд. Танзер иссяк. Он сидел на стойке, совершенно вымотанный своим энергичнейшим руководством, пригорюнившись и периодически трогая себя за горло, когда его нашел Зуртогга. Тот огляделся, удовлетворительно хмыкнул и обратился к приятелю самым бесцеремонным образом:

– Убрал бы ты задницу с этой стойки, Тан, она стоит как небольшой линкор.

Танзер обидливо покосился, снова потрогал себя за горло и просипел:

– У меня сил – все … не осталось. Развейте мой прах среди звезд. Или сними меня со стойки, если тебе так угодно.

Зуртогга пожал плечами и одним легким движением поставил Танзера на пол. Тот, покачнувшись, поплелся в служебный номер, что-то сипло бурча себе под нос и размахивая руками.

Гостиница открылась тихо, но помпезно. Друзья наняли передвижной оркестрик, но решили сэкономить и оплатили лишь одну мелодию, которая и крутилась с самого утра под присмотром дремавших вполглаза музыкантов. Время от времени, они что-то пару раз нажимали, подкручивали и снова продолжали дремать. К полудню, Танзер совершенно озверел от навязчивого марша, напрочь въевшегося в его мозг, с бранью выскочил и выгнал оркестр. Те ушли, довольные, что им оплатили весь день, а отработать пришлось всего половину. Стоило музыкантам запаковать свою технику и испариться, как в гостинице стало невыносимо тихо и скучно.

– Пуууу-рум-пум-пум! – Бурчал себе под нос Танзер, беспокойно вышагивая по пустынному холлу. – Пуууу-рум-пум-пум, тьфу ты, пропасть. Вот же привязался … Зуртогга!

– А!? – Откликнулся тот, торча над стойкой будто фонарный столб.

– Никто еще у нас номер не снимал?

– А то ты не знаешь!

– Вот же мыркса вас зажуй, пууу-рум-пум-пум, – пробормотал Танзер и напряженно потер свой лоб. – Знаешь, я, наверное, схожу в лётную зону. Пройдусь по пассажирским залам и коридорам. Попробую там устроить рекламу для нас. А то эдак мы тут еще сто лет просидим в безызвестности.

Поставив, таким образом, своего компаньона перед фактом, Танзер решительно покинул гостиницу. Зуртогга прикрыл глаза, откинулся на спинку пышного кресла и задремал. Танзер вернулся через пять часов – злой, голодный, возбужденный и со смачным фингалом под левым глазом. Ничего не говоря пожирающему его любопытным взглядом товарищу, Танзер вытащил припрятанную за стойкой бутылку коньяка и смачно отхлебнул два или три раза.

– Ничего они в рекламе не смыслят, – туманно пояснил он и сделал еще пару глотков, икнул, вытер губы рукавом и преувеличенно внимательно принялся изучать разорванный в клочья рукав дорогой ливреи.

– Да давай же ты, роди уже еще пару слов, Танзер! – Не выдержав взмолился Зуртогга. Но тот пытался подоткнуть лохмотья так, чтобы создать видимость целостности. Зуртогга тихо зарычал от бешенства и Танзер встрепенулся.

– Ну-ну, – оживленно сказал он, залезая на стойку и усаживаясь поудобнее. – Кстати, у нас есть запасная ливрея? Я вроде видел, что есть. Не трогай меня, Зурт, убери свои длинные лапы – я уже слезаю!

Он демонстративно оскорбленно поправил воротничок, выдранный с мясом, и спрыгнул на пол.

– Ничего такого особенного. Сначала я повздорил с парой мензоогов, которые собирались в гостиницу «Золотые зубы». Вот ты скажи – разве приличная гостиница будет так называться? Потом нарвался на трелогитов – кошмарная раса, я тебе доложу, зачем им столько конечностей? Но не суть важно. Потом … много еще чего было потом, друг мой, Зуртогга. Да еще и охрана лётной зоны за мной постоянно гонялась. Видите ли, на территории лётных зон запрещена всякая реклама. А как нам прикажете себя раскручивать?

Танзер перевел дух и уныло обвис на кресле.

– А у нас уже подключены едоматы? Я жрать хочу вот как … как динозавр в детстве. Пойду я перекушу. А ты смотри – вдруг кто придет, будь уж любезен, проведи все на высшем уровне.

С этими словами Танзер удалился. В этот день никто не переступил порог гостиницы, кроме него.

На второй день после открытия, Танзер принялся возмущенно орать, что ему сдали бракованное здание, которое своим видом отпугивает потенциальных посетителей. И стоит оно слишком далеко от зоны лётного зала (тут уж действительно все было так, иначе здание ни за что бы не отдали в аренду). На третий день они с Зуртоггой с вялым азартом играли в нардашки прямо на гостиничной стойке, отделанной красным золотом. Танзер непрерывно бухтел и ругался: «чтоб тебя мырксы ели, Зуртогга, да ты точно мухлюешь, я ж тебя, шулера, насквозь вижу!». Они даже не заметили, как в гостиницу вошел посетитель: он был с виду совсем как человек, разве что голова была чуть крупнее и круглее обычного. Нос же его был такого размера, что мог бы спокойно занять номер отдельно от своего хозяина. Посетитель вытянул шею и огляделся. Затем подошел к стойке и крепко стукнул по ней крупным бугристым кулаком, так что со стойки посыпались костяшки и Танзер, который стукнулся затылком о пол.

– Эй, ты какого мыркса творишь тут?! – Недовольно крикнул он, барахтаясь на полу в попытках подняться. Однако Зуртогга мигом смекнул, что дело-то завертелось. Он выскочил из-за стойки, на ходу оправив ливрею, и самым масляно-любезным тоном, на какой только был способен, спросил:

– Вам, видимо, нужен номер? Есть номера типа бизнес, отдых, праздник – какой вам будет удобнее?

Он подхватил чемоданчик гостя и пошатнулся, едва не упав под его тяжестью. Гость приподнял свою крупную верхнюю губу, покрытую грубой шерстью, и с легким шипением на некоторых звуках заявил:

– Гостиница, конечно, не шик-хотель, но я человек деловой и непритязательный. Мне нужен один номер, для отдыха. Надеюсь, у вас там есть бар с крепким алкоголем?

Зуртогга растерянно оглянулся на уже поднявшегося Танзера. Тот обаятельно улыбнулся и расплывчато ответил:

– Там есть все, что вас устроит и обязательно понравится. Зуртогга, будь так добр, проводи гостя в номер в двадцать два А.