Рафаэль Гругман. Завещание Мазепы, князя Священной Римской империи
Часть первая, северочерноморская
Письмо из прошлого
Женщины, казаки и последняя тайна французской империи
Заговорил праправнук Бонапарта
Пророчество женщины. Первые последствия публикации
Тайная дипломатия
Не так страшны враги, как друзья
Париж стоит мессы
Одесская арифметика
От Куяльницкого лимана к Миссурийской Сечи
Коли пани б'ються – у холопів чуби тріщать
«Товарищ Сталин, вы большой учёный»
Часть вторая, заокеанская, тихо-атлантическая
Наследники и бастарды
Ай лав Нью-Йорк!
Бруклинская аномалия
Гетмановская водка преследует Евгения Ривилис и наводит компаньонов на след
Тайна Миссурийской Сечи
Новая жизнь Екатерины Медичи
Линда Трипп, Моника Левински и Софья Ривилис
Казаки в армии северян
Цветок на жакете имеет уши
Гетман даёт новые указания
Елизавета Ивановна Врангель
Последнее слово гетмана
Отрывок из книги
Початая бутылка водки, надёжно спрятанная в баре, по непонятным причинам стала опустошаться, и хотя первое апреля – день умопомрачительных розыгрышей и шуток, завершился неделю назад, мне было не до смеха с того самого дня, когда глазу открылось загадочное явление. Более месяца ни один человек – кроме меня, разумеется – не переступал порог квартиры, в которой происходили диковинные события, и при всём желании как можно скорее разыскать злоумышленника, причащающегося к злосчастной бутылке, списать преступление не на кого. Несмотря на семейные неприятности, начавшиеся после наступления Нового года, – предупреждаю бестактные вопросы любителей рыться в чужом белье: рана настолько свежа, что я не намерен откровенничать о превратностях личной жизни, – я держал себя в руках, не заглушал душевную боль рюмкой «Столичной», и не приглашал в квартиру гостей, способных скрасить унылые вечера.
Дабы удостовериться, что происходящее – не галлюцинация, верный признак начинающейся шизофрении, или слабое умопомешательство, случающееся на нервной почве в минуты душевного кризиса, я завязал на бутылке нитку и для верности отметил шариковой ручкой уровень жидкости.
.....
Не поднимая голову, Гриша пробурчал под нос нечто невразумительное и пожал плечами.
«Вежливый парень», с неприязнью подумал я. «Свалился, как снег на голову, и ведёт себя так, как будто квартира со всем её содержимым, принадлежит ему на правах личной собственности. Пора приводить наглеца в чувство и выпроваживать на улицу. Наверняка, никакой он не потомок, а внук одного из тридцати сыновей лейтенанта Шмидта».
