Читать книгу Кружева жизни - Рава Наяда - Страница 1

Часть 1. Остров

Джина, неблагодарная

Мама сказала, что завтра я поеду в детский лагерь «Сова». Две недели без ворчливого брата – что может быть лучше?

Мой брат Алек – самый непонятный человек в мире. Он ничего для меня не делает и ворчит, что я неблагодарная. За что его благодарить? За то, что он ворчит?

После обеда мы вернулись в детскую.

–Хоть отдохну от тебя,– сказал Алек.

Я бросила в Алека носки, которые лежали возле моей кровати.

–Перестань кидаться моими носками,– в меня полетели сиреневые носки.

–Почему нельзя?

–Своими кидайся.

К нам постучалась и вошла мама.

–Дети, перестаньте ругаться. Джина, собирайся в лагерь. Алек, тебе пора идти на барабаны.

–Помню,– сказал Алек, схватил толстовку и вышел.

Мама говорит, что он любил играть со мной в детстве.

Такато, в доме напротив

–Мама, я занесу принтер?

–Нет. Заноси небольшие предметы.

Я прижал к себе маминого фарфорового дракона и пошёл в гостиную.

В моём лицее ненавидели левшей и старались их переучивать. У меня есть только левая рука. Каждый день мне намекали на то, что я здесь лишний.

Мама давно хотела жить в отдельном домике. Поэтому мы переехали в другой город.

Папа сразу нашёл работу, потому что у него была страсть к пицце и велосипедам. Он продолжил развозить пиццу.

В дверь позвонили.

–Две «4 сыра». Оплата по карте или наличными? – он захохотал и потрепал меня за волосы.– Неси на кухню.

Мама ждала за столом в будущей столовой-кухне-гостиной-спальне родителей.

–Такато, завтра едешь в инклюзивный лагерь «Сова»,– папа разложил пиццу по тарелкам.

Анастас, воскресший

–Шестой раз?

–Или седьмой. Я уже со счёта сбился.

Мне переливали кровь.

Полтора года назад мои родители погибли в автокатастрофе, и меня стал растить дед. Хочу умереть.

Это было в середине июня. Сейчас август, но мне всё равно не хочется жить.

Чтобы хоть как-то убить время – единственное, что мне пока удаётся убить, я увлёкся книгами по философии. Дед заметил, что я дохну от скуки. Вот, что он сегодня выкинул:

–Анастас, пожалуйста, хватит. Прими реальность.

Я уткнулся в книжку.

–Живи хотя бы ради меня. Завтра едешь в «Сову».

Что я забыл в том райке недодетей?

Луи, спасшийся

296 день в зеркальной комнате. Отражение носится по потолку, слышу, как он топает по зеркалам.

За стеной прогремело. Прислушиваюсь. Охранник закричал. Военный вынес дверь, освободил меня от верёвок, укутал в плед и унёс.

–Эсть хочешь?

–Да.

Сердце замедляет стук. Теряю сознание от блаженства.

Проснулся от подскока фургона на кочке. Потянулся и осмотрелся. Сижу на заднем сиденье с военным. Рядом корзина с едой.

–Луи? Дутертар?

–Дютертр.

–Азалат,– он протянул руку,– Мы эдэм в боницу, потом в «Сова». Лагэр для дэтэй. Будэш там, пока нэ найдом твоих родитэлэй.

На его эполетах было два солнца.

–Вы из организации «Свет»?

–Да. Спасаем людэй от людэй.

Нарцизо

Папа повёз меня в лагерь. Ловино даже не проводил.

Три года назад мы попали в аварию на поезде. Я теперь использую инвалидную коляску, Ловино зачерствел, папа хромает, а мамы нет.

Сова

Лагерь находился на холме. Три соединённых коридорами домика, столовая, душевая и прачечная, обвитые асфальтовыми змеями с жёлтыми объёмными кольцами на чешуе – тактильными плитками.

В лагерь заполз автобус. Из него вышел огромный рыжий бородатый вожатый и стал выносить детей, использующих коляску.

Следом заехали военный фургон и винтажный автомобиль. Из первого вышел Луи, из второго – Нарцизо.

Директор улыбнулся и встал со скамейки.

–Здравствуйте. Подъём в восемь, завтрак в девять, обед в час, перекус в четыре, ужин в семь. Можно попросить фрукты, овощи, хлеб и молоко между приёмами пищи. Сейчас вас разберут вожатые и поведут знакомиться. Счастливого отдыха.

Джина

–Что такое «инкузивный»? – спросила я у мальчика, ехавшего в коляске.

–Для детей всех возможностей. Я Нарцизо.

–Джина, мне девять.

Он осмотрел мою причёску афро и улыбнулся:

–Мне бы такие.

–У тебя тоже хорошие,– я посмотрела на его жидкие чёрные волосы до плеч.

В домике с прихожей в форме креста слева была комната мальчиков и комната вожатых, справа – комната девочек и туалет.

Ингвар

Я и Линда расставили стулья на траве и позвали детей.

–Меня зовут Ингвар, я вожатый мальчиков и муж Линды, вожатой девочек. Мои увлечения – собирать камни и рассматривать их.

–Я люблю составлять букеты,– сказала Линда,– Теперь ваша очередь представиться. Кто первый?

В центр круга из стульев и коляски встал черноволосый мальчик в сером комбинезоне и папкой в руках.

–Я Сальвадор. Моя страсть – рисование. Вот мой любимый рисунок.

Он вытащил его из папки.

–Здесь я бегу босиком по набережной в Италии. Мы там были в прошлом году у бабушки.

Небо и деревья, мостовая и сам Сальвадор сверкали цветами радуги.

–Почему ты в сером? – спросил один из детей.

–Предпочитаю сиять делами.

Ему похлопали. В круг вышел Такато. У него были чёрные волосы, собранные в хвостик.

–Меня зовут Такато Мацумото. Я люблю кататься на скейтборде, рисовать и решать судоку.

–Ты можешь завязывать шнурки одной рукой? – Джина показала на его кроссовки.

–Да, показать?

Дети закивали.

Коротковолосая девочка в спортивном костюме сделала колесо и приземлилась в центре круга.

–Лили-Джек. Обожаю танцевать и показывать трюки.

Она встала на руки.

–Что ни ребёнок, то чудо,– шепнул я Линде.

Линда закивала и проводила взглядом белокурого длинноволосого невысокого подростка.

–Меня зовут Анастас Косматка, мне 16 лет. Играю на пианино.

Анастас натянул рукава.

–Меня зовут Ларк,– сказала девочка с укулеле и спела песню.

–Я Акари-Лилина. Люблю сочинять песни на ходу и хлопать ритмы.

В круг вышла девочка с тёмными хвостиками.

–Майя. Я обожаю синий цвет, и всё, что с ним связано. Я слабослышащая.

–Слышно? – вскрикнул Акари-Лилина.

Майя закивала и улыбнулась. Дети засмеялись.

–Меня зовут Нина, и я люблю читать,– сказала девочка с косичками и покраснела.

–Я Пенни. Собираю мух.

–Данте. Люблю театр, цитировать монологи,– сказал мальчик с чёрными кудрями до плеч.

Он засунул руки в карманы красного вельветового комбинезона и положил ногу на ногу.

–Я Анаис. Люблю танцевать и играть на флейте.

–Ты слепая? – Сальвадор показал на её трость.

–Да, но я различаю день и ночь и вижу вспышку фотоаппарата. Она жуткая.

Дети захихикали.

–Джина. Много рисую и пеку печенье.

Она обошла детей и предложила печенье. Все, кроме Ларк, попробовали его.

–Я Луи.

–Нарцизо, обожаю выезжать на природу и шить одежду.

Анастас

–Классный картуз,– сказал Нарцизо.

Я ухмыльнулся и надвинул его на лоб.

Мы в столовой. Возле меня сидели Нарцизо, Сальвадор, Пенни и мальчик со шкатулкой от леденцов, парень и маленькая девочка в масках котов, близнецы парень и девушка, мальчик с мешочками и мальчик в коляске с альбомом для фотографий.

Я осмотрел зал. Пятнадцатиместный и восьмиместный столы щебетали. Дети знакомились, ругались и мирились. У нас было тихо, как в омуте.

–Давайте имена скажем.

Вокруг стола проползла змейка из имён, запнулась на Масках и близнецах. Нарцизо сказал, что их зовут Маска, Вайнона, близнецы – Аро и Ако. Он заговорил с ними жестами.

Беру слова назад. Назвав детей лагеря недодетьми, я назвал так и себя. Дети как дети.

Работницы столовой принесли тарелки с хлебом и сыром, овощами и фруктами.

Пенни

Я познакомилась с Габриэлем. Он собирает насекомых, и, как я, находит мёртвых. В его коллекции есть оса, шмель, комар, кузнечик и овод. Я подарила Габриэлю муху.

Анастас

–Так зачем ты меня позвал?

–Заинтересовал,– сказал Луи.

–Почему у тебя руки в бинтах? – одновременно спросили мы.

–Если бы меня спросил другой, я бы сразу прогнал его. Тебе я доверяю. Я пытался убить себя.

–Мы похожи,– сказал Луи.

–Неудачный суицид в 12 лет?

Луи покачал головой.

–Был подопытным в лаборатории. Слышал про «Зеркальное дело»?

Трагедия моей семьи померкла в моих глазах, когда я представил, что мог испытать Луи. Согласно газетам, ребёнка заставили жить в зеркальной комнате. При попытках закрыть глаза его били током.

–Они изучали, как постоянное видение своегйо отражения влияет на психику.

Бедный Луи.

–Что с руками?

–Шрамы от крепежей,– Луи присел на ступеньки и прижал колени к груди.

–Прости, что вынудил тебя говорить о таком.

–Зато теперь знаешь, почему заинтересовал.

Я присел рядом. Луи улыбнулся, посмотрел на ворот моей футболки и одёрнулся.

–Что такое?

–Себя увидел в твоих очках. Отражения боюсь. Убери.

Я надел солнцезащитные очки и поднял их на лоб.

–Не видно?

–Нет. Спасибо.

Как грубо я вчера вёл себя с дедом.

Нарцизо

Отряд пошёл к реке, я – к третьему отряду.

На скамейке у домика сидела вожатая и читала.

–Добрый день, где все?

–Поехали к баскетбольному полю.

Я догнал четырёх подростков в колясках.

–Привет, ты из какого?

–Со второго.

Один из четырёх парней остановился и посмотрел на меня. Он был в чёрной одежде, его чёрные волосы стояли торчком.

–Не видел тебя в прошлом году. Первый раз?

–Да. Нарцизо.

–Сатана. Почему не приезжал?

–Не мог.

Разъезжал по дому в маминой блузе и бренчал на гитаре её любимые песни. Ловино говорил, что я спятил.

Ловино испещрил дверь нашей комнаты дротиками, я превратил ковёр в мочалку – каждый пытался забыться.

Мы подъехали к баскетбольному полю.

–Умеешь?

–Когда ходил, умел.

Сатана посмотрел на поле. Единственная девушка их отряда пыталась забросить мяч.

–Рори, спасибо, что заняла поле.

–Пожалуйста, Готфрид,– она кинула Сатане мяч и подъехала ко мне,– Привет, я Рори.

–Нарцизо. Тихо здесь, приключений хочется.

Мальчики уехали играть.

–Можем устроить гонки.

–Проиграю стартовав.

–Готфрид гоняет, как ураган, других можно обогнать.

Я встал с коляски и посмотрел на Рори. У неё были рыжие кудрявые волосы.

–Нечестно будет.

Баскетболисты остановились и подъехали к нам. У них не было ног ниже колен.

Рори пересказала им наш разговор.

–С кем тогда соревноваться? – спросил Готфрид.

–С собой. Единственный честный вариант.

–С собой? – удивилась Рори.

–Ты сегодняшний должен соревноваться с собой вчерашним.

Я улыбнулся и заехал на поле.

–Сегодня я сыграю с вами в баскетбол. Пора заткнуть прошлого Нарцизо.

Габриэль

Сегодня был великолепный день. Я и Пенни смотрели на муравьёв. Мы познакомились с Лулой из моего отряда.

Анаис

Сидела на бревне. Слушала реку и вспоминала имена новых друзей. Позвала Линду и спросила, есть ли тут слепые дети. Она повела меня к вожатой первого отряда Канне.

Возле неё шумели дети с похожими голосами.

–Привет, меня зовут Канна, это Ви, Ми и Ли.

–Я Анаис. Что делаете?

–Лепим из грязи и песка, иди к нам,– сказала одна из сестёр.

Я присела на колени и слепила шарик.

–Пирамидку умеете лепить?

–Как? Как? Как? – посыпались вопросы.

–Скатайте четыре шарика.

–Я готова

–И я.

–Кладёте три рядом треугольником, четвёртый шарик сверху.

–Мама ушла,– сказала одна из сестёр.

–Она ваша мама?

–Да.

Мы помыли руки в реке, нашли бревно и сели.

–Мы тройняшки. Мама говорит, что мы похожи.

–Вы похожи голосами. Как она вас различает?

–Мама говорит, что у Ви много родинок на лице, у Ли – толстые губы, как папы. У меня ничего этого нет.

Монти

–Тихий час до трёх,– сказал вожатый Рональд и ушёл в вожатскую.

Мы повздорили из-за моей любви к подбирательству. Он попросил класть мои находки на газету. Я согласился.

Разложил речные находки на кровати. Камешки с дырками, шишки, потерянные бусинки и фарфоровый слоник.

Габриэль смотрит в потолок. Пенни в голове застряла. Она подарила ему муху.

Я нанизал камешки на нитку и надел на себя. Третье ожерелье. Первое я собрал из перьев, второе – из желудей.

К Аро пришла его сестра-близнец Ако.

Узкие карие глаза и лысые головы.

Ако заметила мой взгляд и впилась в меня чёрными щёлками, черкнула на маркерной доске и повернула её ко мне.

–В мусор свой смотри,– гласила размашистая надпись.

Луи

–Бернар, отпусти.

Иду с кузеном в зеркальный лабиринт. Пол в треугольных плитках. Что впереди – стена или проход? Отражаются люди, которых не слышу. Бернар исчез.

Пошарил по стенам, забеспокоился. Застрял на плитке с тремя стенами, в зеркалах отразились работники лаборатории.

Такато

Я проснулся от крика Луи.

–Тяжёлым грохотом мой прерван сон, и вздрогнув от ударов, я проснулся,– сказал сонный Данте.

Анастас спустился к Луи.

–Кошмар?

Луи ответил ему на французском.

–Данте, кого ты цитируешь? – спросил я.

Тот взял книжку, которая лежала возле его подушки, и кинул её на мою кровать.

–Алигьери.

Пенни

Нина обнаружила в книге листик бумаги. Девочки подбежали к ней.

–Кто это?

–Что пишет?

Нина развернула бумажку.

–Данте гулять зовёт.

Девочки зашептались.

Я пошла к Габриэлю смотреть его коллекцию. Монти спал лицом в подушку среди своих сокровищ.

–Я знаю, где найти насекомых,– сказала я.

Алеф строгал ножиком палочку, Уолтер вертел в руках флейту. Маска рисовал за складным столиком для завтрака, его сестра Вайнона играла с гнутыми гвоздями. Монти проснулся.

–Где? – спросил Габриэль.

–В беседках у реки.

Кёртис пролистал генеалогический альбом и повернулся к Вайноне.

–Маска может говорить?

–Нет,– Вайнона тронула брата за руку,– Причеши меня.

Она села к брату. Он стянул с неё маску за ткань, закрывавшую затылок.

Бурые волосы Вайноны были собраны в низкую кубышку. Маска распустил её и стал чесать волосы деревянной расчёской.

Монти встал с кровати. Его смуглое лицо в брызгах веснушек было похоже на осенний лист, следы от сна на мятой подушке – на прожилки. Монти улыбнулся и вышел из комнаты.

Ингвар

–До перекуса предлагаю нарисовать картины для открытия галереи или пойти со мной учиться играть в мини-гольф,– сказала Линда.

Я вынес стулья из детских комнат и поставил их вокруг соединённых столов. Ко мне подошёл ребёнок с взъерошенными волосами.

–У вас есть пластилин?

–Да.

Я принёс для неё кирпич пластилина.

–Кто ты?

–Анаис.

За стол сели Анастас, Сальвадор, Данте и Акари-Лилина. Мальчиков, в отличие от девочек, я успел запомнить.

Анаис поводила рукой по столу и наткнулась на мою руку.

–Ты почему без дела сидишь? Рисуй меня, я слеплю тебя. Положи под лист бумаги ткань, сложенную трижды. Ты высокий?

–Да.

–Что на тебе сейчас?

–Футболка и шорты.

Я взял оранжевый и жёлтый карандаши и начеркал на листе бумаги рыже-золотистое перекати-поле.

Я посмотрел на Анаис – на ней была серая кофта и зелёное платье-комбинезон. Возле Анаис я нарисовал себя с двумя голубыми точками на лице в чёрной футболке и зелёных шортах.

К столу подъехал Нарцизо.

–Ингвар, кого вы рисовали?

–Себя и Анаис,– я показал детям рисунок.

Я услышал оторопелый смешок и приблизил лист к лицу.

–Вы плохо видите? – спросил Сальвадор.

–Да.

–Какие у тебя волосы? – девочка с костром на голове тронула меня за руку.

–Кудрявые, до подбородка. Я собираю их в пучок.

–Какой?

Я положил голову на стол, взял руку Анаис и приложил её ладонь к своему затылку.

–Ага,– Анаис пощупала голову и продолжила лепить,– Борода какая?

–Короткая, от ушей до подбородка, сросшаяся с усами и волосами.

Перед Анаис стояла статуэтка с руками на поясе, высотой с литровую бутылку. Понравился бы ей мой рисунок или нет?

–Можно посмотреть? – спросила Анаис.

–Посмотреть?

       Она перевернула его и начала водить по нему пальцами.

–Я попросила тебя положить ткань под рисунок, чтобы ты продавил бумагу во время рисования и сделал рисунок объёмным. Почему моя голова похожа на цветок?

Один или два, Анастас

Утром возле баскетбольного поля появился зелёный тент. Вожатые сказали нам, что приехал учитель писательства и поэзии, и, если мы хотим, мы можем ходить на его уроки.

Первыми к палатке пошли Монти, я, Нана, Данте, Рори и Нарцизо.

За горами пачек бумаги сидели два похожих парня. У одного была короткая стрижка, у другого – волосы по плечи. Тот, что сидел справа, был в наушниках.

–Здравствуйте,– сказал Монти.

–Добрый день,– сидевший слева ткнул в шею правого,– Йорге, они пришли.

Они встали. Это был один человек. С двумя головами.

–Йон, им сказали? – правый шепнул левому.

–Похоже, что нет. Дети, берите карандаши и бумагу и выходите из палатки.

Вдалеке первый отряд играл в «горячую картошку».

–Здравствуйте дети. Мы будем вести уроки писательства. Я буду помогать писателям, а Йорге – поэтам.

–Кто здесь поэт? – спросил Йорге.

Руки подняли Данте и веснушчатый мальчик из первого отряда.

–Имя?

–Данте.

–Данте, что для тебя поэзия?

–Высокий дар сознанья,– Данте опять процитировал Алигьери.

–Внутри огня немало.

Похоже, Йорге процитировал Данте, потому что после его слов у Данте засверкали глаза.

Данте

Йорге повернулся к рябому мальчику.

–Как географическая карта, как местами мокрый асфальт, как звёздное небо – я Монти.

–Что скажешь?

–Всё, что имеешь, миру давай, и в землю, словно клад, не закрывай.

–Алигьери и Саади. Какое интересное сочетание. Я знаю, что может вас растормошить.

Йон и Йорге дали нам по карточке.

–Хокку?

Как влить богатство речи в семнадцать слогов?

Право говорить перешло к Йону.

–Прежде чем задать вам тему, расскажу одну легенду.

Давным-давно, в небесах существовала Страна Качелей. Её жители передвигались на качельной тяге – сидели на двойных качелях и качались в разные стороны. Жили там близнецы Хон и Кан. Они ссорились, качались в одну сторону, поэтому их качели кружились на одном месте.

Хон раздобыл пилу, и в полнолуние они распилили перекладину качели посередине.

Братья заспорили. Надо было решить – у кого будет две ноги, а у кого одна,– качели летали на трёх столбах.

Они подрались. Кан отобрал у брата пилу и отпилил срединный столб. Он потонул в море. Братья испугались наказания и укачали в дальние края.

–Йон, Кан отрезал брата от срединного столба и упал в море.

–Есть много версий, Йорге. Говорят, что частицы распавшихся душ Хона и Кана – рождённые на Земле сиамские близнецы.

Рональд

Все мальчики вышли играть в мяч. В моём отряде остался лишь Маска.

Его зовут Джером. Я знаю его с детства. Мы росли по соседству. Джером играл в волейбол и угощал друзей маминым печеньем.

Я постучался в комнату мальчиков и вошёл. Джером сидел на кровати со складным столиком для завтрака и рисовал.

–Ты ведь Джером? Ты меня помнишь? Раньше я брил голову, катался на скейтборде и друзья звали меня Колесо.

Он убрал столик и похлопал по кровати. Я сел рядом.

Он приложил палец ко рту маски, издал звук «тсс» и вручил замусоленный сложенный лист мне. Это был зин шестилетней давности.

Первый кадр. Родители ругаются. Под ними Джером с плачущей Вайноной в руках.

Второй кадр. Отец говорит с сыном. В облачке речи – лес и цветочки.

Третий кадр. Джером сидит в траве. Отец показывает за кадр, в облачке речи – унитаз.

Четвёртый и пятый кадр. Джером играет при закате и в темноте.

Шестой кадр. Испуганный Джером с мыслью «домик».

Седьмой кадр. Он бежит в темноте.

Восьмой кадр. Джером лежит под деревом. Левый глаз красный.

Девятый кадр. Возле дома машина полиции.

Десятый кадр. Джером стоит возле синих брюк полицейских. Над ним тучи корявых слов «Убыства. Шром. Нку. Убыства».

Одиннадцатый кадр. Он бежит к корзине с плачущей Вайноне.

Двенадцатый кадр. Седой Джером с Вайноной в руках. Оба ревут.

Шром – его отец, Джером. Нку – мама, Ника.

–Ты забыл раскрасить себя в последнем кадре?

Маска запустил руку под ткань маски и потянул. Из-под ткани выпали длинные седые волосы.

Джером показал на меня и обнял себя.

–Можно,– ответил я и обнял его.

Монти

Третий день в лагере. Мы решились на авантюру.

Вчера Кёртис сказал, что на территории лагеря находится берлога великого коллекционера Мака, моего прадеда.

Команда

–Нарцизо, у твоего отца был винтажный автомобиль. Твой отец богатый?

–Папа стал популярен среди итальянской молодёжи.

–Кем он работает? – спросила Нана.

В беседке у реки Рори, Данте, Нарцизо, Нана и Анастас ждали Монти. Он обещал удивить их.

–Модельером.

–Ты кем хочешь стать? – спросил Данте.

–Я уже модельер.

–Уже? – переспросила Нана.

Нарцизо закивал и посмотрел на Рори.

–Моя рубашка из его магазина.

–Что в ней особенного? – спросил Анастас.

Рори нагнулась. Данте осмотрел рубашку сзади.

–Необычная спинка?

–Да. Нарцизо выпускает одежду для людей, использующих коляску.

К ним примчался Монти и поведал о предстоящей авантюре.

–Я за,– улыбнулся Данте.

–Я не могу ездить за терренкуром.

–Рори, я тебя на спину возьму,– Анастас вышел из беседки,– Давай попробую.

Анастас прошёл пару кругов вокруг беседки.

–Нарцизо? – спросил Монти.

–Мне сегодня брат костыли привезёт. Иду.

–Нана?

–И я.

Данте номер два

По обочине на велосипеде ехал темноволосый парень с костылями, примотанными к багажнику.

Он прицепил велосипед к ограде и подошёл к охраннику.

–Ловино Монтемурро, брат Нарцизо Монтемурро из второго отряда. Отец велел передать ему костыли.

Возле зелёного домика он встретил Линду и спросил, где Нарцизо. Она показала на три беседки у реки.

–Ловино, доброе утро,– Нарцизо помахал ему из беседки.

Ловино подошёл к ней, поставил костыли у входа и облокотился о перила.

–Спасибо, Ловино.

–Что-то ещё?

–Нет, спасибо.

–Если понадоблюсь, звони.

–До встречи.

Ловино уехал.

–Твой брат Ловино Данте Монтемурро как робот говорит,– сказала Нана.

–Анастас, ты и Ловино похожи поведением,– сказал Данте.

–Алекситимия,– ответил Анастас.

Берлога Мака, Монти

–Здесь обитал Мак?

–Я уверен. Я его правнук.

–Кто тебе сказал? – спросила Нана.

–Мой отец.

Мы прошли по терренкуру за домиками до поворота. Я включил фонарик.

–Стойте,– я сошёл с тропинки.– Дальше нужно идти через заросли.

Я вёл остальных, пока не наткнулся на сосну с ободранной корой.

–Мы пришли.

–Произнести заклинание? Станцевать? Принести в жертву невысокого ходячего светловолосого юношу?

Анастас цыкнул на Нану.

–Не знаю. Кёртис лишь сказал, что это здесь.

Я встал у сосны и копнул землю лопаткой. Под верхним слоем земли был настил из веток. Нарцизо помог мне очистить его.

Я подпрыгнул на настиле, и он провалился. Нарцизо упал вместе со мной.

Я обнаружил в стене ямы дыру и начал её копать. Нарцизо присоединился ко мне.

–Что там? – Нана села на колени.

Я засунул голову в дыру.

–Берлога Мака. Спускайтесь. Анастас, передай мне Рори.

–Оставить опасенья надлежит, и трусость пусть умрёт здесь, у порога,– сказал Данте, спрыгнул в яму и вместе со мной помог спуститься Нане.

Нана

Полки в земляных стенах заполнены деревянными шкатулками. Пол усыпан бумагой. Хаос.

В шкатулках лежали засушенные жуки, старинные географические карты, насекомые в янтаре, сушёные травы. На одной полке лежали книги.

Монти взял горсть жуков, подшивку газеты «Автономный ремесленник» и шкатулку с географическими картами. Рори откопала деревянный пенал с карандашами. Я нашла книгу по археологии. Анастас забрал фляжку, Данте – ворох бумаги.

Анастас

Нас хватился Ингвар и пошёл по терренкуру. Мы переждали, пока он пройдёт мимо нас, и помчались в домики.

Нарцизо бегал на костылях. Вожатый застал меня на улице, когда я вернулся с третьего домика.

Я сказал, что до ужина заметил, что Лула забыла формикарий возле нашего домика, забрал его и решил отдать утром. Ингвар поверил.

Нарцизо

Я проснулся от боли в подмышках. Они горели. Я сел на кровать и заглянул под неё. Я погнул костыль!

Анастас тоже проснулся до общего подъёма. Я вытащил погнутый костыль и показал ему. Анастас слез со второго яруса кровати и сел ко мне.

Пока он пытался выпрямить костыль о кровать, я попросил его повозить меня сегодня.

Монти

Когда я после завтрака собирался пойти на урок писательства, я услышал звяканье стёршихся защёлок телескопической трости. На пороге встал раздражённый Рональд и Нана.

–В прачечную!

Нас ждали участники авантюры и вожатые Ингвар и Раушания. Вожатые выстроили нас возле стены и встали напротив.

–Признавайтесь, куда вы ходили этой ночью? – спросила Раушания.

–Мы ходили искать берлогу Мака.

Ингвар посмотрел на Анастаса.

–Почему ночью?

–Грабить? – спросил Рональд.

Дверь открылась и Канна вкатила Кёртиса в прачечную.

–Его зачем? – воскликнул я.

–Я вдохновил тебя.

–Как накажете? – спросила Рори.

–Мы будем вас игнорировать три дня,– ответил Рональд.

Вожатые ушли.

–Немногим горше к смерти быть готовым,– сказал Данте.

–Мы это заслужили.

Анастас

Я вышел из комнаты мальчиков. Нарцизо сидел возле стены с нашими рисунками.

–Нарцизо, мне знакома чёрная плёнка с молниями на твоих костылях и коляске. В прошлом году я познакомился с близнецами в парке. Один выглядел как ты, только мог ходить, а второй, бритый, был в коляске как у тебя.

Нарцизо прикусил губу.

–В спальне есть кто?

–Нет.

–Вези.

Я остановил коляску в проходе возле кровати Нарцизо.

–Это были Ловино и я.

–Что тогда с тобой было?

–Три года назад моя семья попала в аварию на поезде. Я покалечил ноги, Ловино – душу. Погибла наша мама.

–Я плохо помню себя в то время. Каким я был?

–Ты оглядывался по сторонам, чесал забинтованные руки и говорил только с Ловино.

Третья попытка самоубийства, самая кровавая. Незадолго до знакомства с близнецами я нашёл на чердаке зеркало, швырнул его на пол и расцарапал себя осколками. У меня до сих пор шрамы остались.

Не скрывает ли каждый подобное?

Габриэль

Вожатые собрали детей на игровой площадке и устроили вечер историй. Маска остался в комнате, Пенни пришла ко мне.

–Я брошу коллекцию мух. Забирай, если хочешь,– она высыпала мух из спичечного коробка на мой прикроватный шкафчик.

–Почему?

–Меня девочки по комнате «Мухой» обзывают.

–Пусть называют как хотят. Бери пример с Монти – он коллекционирует всё, что хочет.

Пенни осмотрела его кровать. На газете лежали перья и камешки.

–Смей быть собой!

В комнату вбежал Монти с пучками листьев ивы в руках.

–Перья для веганов.

Маска оживился, подошёл к кровати Монти и вручил ему полоску бумаги в бело-синие треугольники.

Маска пугал меня молчанием.

Когда он вернулся к кровати, я заметил, что на нём была другая маска. Стал виден длинный седой хвост и серёжки-скелеты.

Аро

С ночи лил ливень. Вожатые открыли коридоры. В коридоре между первым и вторым отрядом стояло пианино.

Анастас играет музыку. Пол гудит. Дети танцуют и смеются.

Нарцизо сказал, что Маска не говорит. Первые дни он был робким. Сейчас Маска первым подходит и пытается общаться рисунками. Молчание не мешает ему заводить друзей.

Готфрид

В коридоре я встретил Нарцизо.

– У тебя есть братья или сёстры?

– Да. Брат-близнец Ловино. У тебя?

–Старший брат Сет. Он носит килт и работает керамистом. Лепит посуду и продаёт в лавке. Сегодня он меня навестит.

Из 3 домика донёсся вопль брата. Я поехал к нему. Нарцизо последовал за мной.

Сет засмеялся и потрепал меня по голове.

–Привет. Это Нарцизо,– сказал я.

–Рад видеть, я Сет. Нарцизо Монтемурро Младший? У тебя великолепная одежда. Готфрид, после одежды его фирмы другое носить не захочешь.

–Здесь я Сатана.

Сет захохотал.

–Я был прав, называя тебя чертёнком.

Анаис

Из-за ливня Йон и Йорге перенесли уроки в третий домик.

–Сегодняшний предмет – метафоры. Что такое метафора? – спросил Йорге.

–Изысканное сравнение,– ответила Ларк.

–Хорошо подмечено,– хихикнул Йон.– Тема – трамвай.

–Для меня трамвай – вихрь на колёсах, бегущий между паутин рельсов и проводов,– сказал Йорге.

–Для меня – сосиски. Похож, да?

–Согласен, Уолтер. Есть хочешь?

Уолтер засмеялся. Другие сравнили трамвай с собакой на цепи, временным домом, поездом без вокзала.

–Анаис, что для тебя трамвай?

–Трр-х-х-х-зззз-шш-ссс. Центральный парк. Фшш-шшш. Осторожно, двери закрываются, следующая станция – Площадь Освободителей. Уважаемые пассажиры, при выходе не забывайте вещи. При потере вещей звоните по номеру фргррр-ххх-шшш-шзс-ввв.

Данте

Я и Нина сидели в беседке, накрывшись пледом.

–Ты любишь дождь?

–Да. Процитируешь ещё Алигьери?

Нина положила голову на моё плечо и примяла чёрные кудри.

–Как хорошо, что мы познакомились. Давай продолжим общаться после лагеря?

–Я живу в детском доме. Если только усыновят.

Мы пошли к первому домику. Я поскользнулся на мокром крыльце и упал. Нина протянула мне руку. Сидевшие за столом Алеф и Уолтер оживились.

–Сам встать не можешь?

–Ползать за ней начал? – и заржали.

Нина заплакала и убежала в спальню девочек. Я прижал ладонь к колену.

–Теши палочки, Омега,– и заковылял к спальне девочек.

Алеф вскочил и пнул меня. Я снова упал, встал и постучался к девочкам.

Дверь открыла Джина.

–Я к Нине, пустите, пожалуйста.

–Ты её обидел?

–Это Алеф,– послышался голос Нины.

Джина пустила меня.

–Почему ты заплакала?

–Я подала тебе руку. Леди так не поступают

Я присел на кровать Нины и положил толстовку возле себя.

–Правила стеснительных дамочек не ограничивают сильных, как ты. Не вини себя в чужих бедах.

Нина опустила руки от лица и посмотрела на моё колено.

–Засучи штанину выше колена,– сказала она.

Я повиновался. Нина метнулась к аптечке, которая висела на стене.

–Ты колено разбил!

Нина нашла самый большой пластырь, приклеила к колену, погладила и поцеловала. Я стал цвета своего комбинезона. Ларк и Лили-Джек захихикали.

Я пошёл к себе, взял комбинезон с короткими штанинами и направился к ногомойке.

Анастас

–Линда сказала, что «Свет» обзвонил Дютертров из Франции и не нашёл моих родителей.

Луи схватился за голову, зарыдал и стал бубнить на французском. К нам постучалась и зашла Джина с бордовой толстовкой в руках.

–Данте толстовку забыл. Где его кровать?

–Слева от моей.

Джина положила толстовку на кровать.

–Домой захотелось, Луи? Разве мальчики не перестают плакать, когда им исполняется четыре?

–Мне жалко того, кто убедил тебя в этом,– сказал я.– Иди к девочкам.

В спальню зашёл Данте с маленькой стремянкой и красным комбинезоном.

Он повесил комбинезон на шнур для сушки белья над потолком.

–Что хотела?

–Принесла твою толстовку и пристала к Луи.

–Дождь на душу давит, вот и докучают от скуки,– Данте надел толстовку и сел на кровать.

–Упал или подрался с Алефом?

–Поскользнулся и разбил колено,– Данте посмотрел на пластырь и почему-то покраснел.

Монти

Ливень затопил город. Вместо трамваев пустили катера.

–Почему ты не пишешь?

Мальчики ушли играть в настольные игры. Я сидел рядом со спящей Вайноной.

Маска покачал головой и протянул мне зин.

На обложке нарисован Маска, сложивший руки крестом над головой, которому предлагают перо и чернильницу.

Первый кадр. Маленький Маска и отец.

Второй кадр. Он протягивает Маске карточку с буквой «Б» и ручку.

Третий-пятый кадр. Маска пишет и показывает большому лист с буквой «б», похожей на девятку. Он злится и трясёт карточкой.

Картинки повторяются. После третьей попытки отец бьёт Маску по рукам. Маска плачет в углу.

Четырнадцатый кадр. Маска, часы, шкаф и женщина в синем комбинезоне и оранжевой каске. Мама.

Пятнадцатый кадр. Маска говорит, в облачке вместо речи перевёрнутая буква «а». Мама отвечает, в её облачке речи часы, опережающие часы у шкафа на двадцать минут.

Шестнадцатый-восемнадцатый кадр. Мама рисует и показывает сыну букву «б». Снова рисует. Буква «б» стала бабочкой.

Девятнадцатый-двадцатый кадр. Маска нарисовал кривую «б».

Двадцать первый кадр. Мама и Маска обнимаются.

После кадров были нарисованы два Маски – плачущий и радостный,– между которыми стоял математический знак «больше».

Ларк

Похолодало. Я надела плюшевый свитер и гетры с кошачьими ушками. Они подходят к вельветовой юбке.

–Майя, как ты находишь общий язык с Ако и Аро?

–Им здесь тяжело. Легко ли находиться среди иностранцев? Они боятся разучиться дружить.

–Подходишь к другим, говоришь имя и предлагаешь дружбу,– сказала Джина.

–Говоришь!

–Я забыла, что они не слышат.

–Пора действовать. Носите с собой маркерные доски. Майя, расскажи им о нашем желании помочь.

Рори

Я и Анастас сидели у окна.

–Кто тебе косы заплёл?

–Аби.

–Кто?

–Вожатый мальчиков.

–Он выходит из домика?

–Его легче найти вне домика, чем внутри.

–Как он выглядит?

–Смуглый, узкоглазый, у него длинные черные дреды, он носит полосатую футболку.

Мимо нас проехал Аби, спросил, где Рональд. Я покачала головой и посмотрела в окно.

–Небо красивое.

–Ты лучше,– сказал Анастас.

Я хихикнула и обернулась на шум. Сидевший за столом Луи взял стакан с карандашами и пошёл в первый домик.

–Тогда ты – солнце.

Анастас перестал улыбаться.

–Я тьма, непробудная тьма.

–Что тебя опечалило? – спросила я и ахнула.– Ты только для Луи весёлый?

–Приходится подбадривать,– Анастас встал со стула.

Он ушёл. Это нельзя так оставлять.

Я поехала в первый домик и в коридоре наткнулась на Луи. Он забеспокоился.

–Подслушал секрет? – спросил он с сильным акцентом.

–Нет. Анастас для тебя старается. Хватит ныть. Анастаса кто пожалеет?

–Жалеют лишь жалких.

–Так перестань быть жалким.

Анастас

Я забрался на верхний ярус кровати. Сложная штука – эмпатия. Мне удаётся только изображать её.

В комнату забежал Луи и заскочил на мою кровать.

–Анастас, прости,– Луи набросился на меня,– Не ценил твою заботу. Больше так не буду.

–Прощаю.

Сальвадор

После тихого часа Монти позвал меня и Пенни к себе. Когда я прошёл к ним, на его кровати нас ждали Нана и Габриэль.

–Вам я покажу коллекции, тебя, Сальвадор, ждёт Хина в коридоре.

–Кто это?

–Она рисует по-своему. Она услышала о тебе, когда я говорил с Данте, и попросила познакомить.

Я пожал плечами и вышел.

Габриэль

–Я забыл отдать вам подарки. Для вас я припас насекомых в янтаре,– сказал Монти.

–Габриэль, что у тебя? – спросила Пенни.

–Кузнечик, оса и муха.

–У меня шмель, жук-бронзовка, муравей и комар. Муравья я подарю Луле.

–Хочешь поменяться?

–Да. Дашь мне муху за бронзовку?

–Дам.

Монти зажмурился и погладил деревянную шкатулку.

–Старинные географические карты,– он вытащил одну и развернул.

Маска встал с головным убором индейцев и подошёл к Монти.

–Перед вами вождь Монтива и его помощник Ивамаско.

Маска воткнул два листочка между маской и лицом.

Сальвадор

В коридоре за столом сидела девочка и вышивала.

–Хина?

–Да. Добрый день, Сальвадор. Монти много говорил о тебе.

Он лишь упомянул обо мне.

Я сел напротив.

–Он сказал, что ты рисуешь по-своему.

Она улыбнулась и повернула пяльца ко мне. Работа Хины была похожа на картину маслом.

Пенни

–Вырезки из энтомологических журналов и марки с насекомыми.

–Марки с мухами есть?

–Была одна,– Монти порылся в коробочке и протянул мне марку.

Монти засунул руку в рюкзак и высыпал на кровать горсть жуков. Здесь были колорадский, жук-олень, жук-носорог и скарабей.

–Пора переходить на коробочку побольше,– я положила колорадского жука в спичечный коробок.

Габриэль дотянулся до прикроватного шкафчика и открыл его.

–Возьми,– он протянул мне шкатулку от мятных конфет, похожую на ту, что была у него.

–Где такие продаются?

–У меня брат работает на фабрике, которая выпускают эти конфеты. Когда выходит новый вкус или обновляется дизайн, он высылает домой шкатулку.

В дверь постучались.

–Кто там? – Монти передал мне марку с мухой.

–Это Линда,– она вошла в спальню,– Рональд много раз говорил мне о твоём «хламе», и я заинтересовалась.

Она осмотрела Монти, окружённого вырезками, марками, географическими картами и покачала головой.

–Как только у него хватает дерзости называть это хламом?

Монти расплылся в улыбке и поправил головной убор.

–У вас слёт коллекционеров?

–Да.

–Пенни собирает мух, а Габриэль?

–Разных насекомых,– Габриэль протянул ей открытую шкатулку.

Линда открыла сумочку через плечо и вынула картонную коробочку.

–Я собираю необычные части растений. Взгляните – лепесток тюльпана, переходящий в лист.

Мы пригнулись к её коробочке. В ней были двойной жёлудь и клевер с четырьмя лепестками.

В спальню зашёл Анастас и осмотрелся. Линда обернулась.

–Здравствуй Анастас.

–Я порезался. Где аптечка?

–У девочек висит. Постучись к ним.

Анастас ушёл.

Анастас

Теперь я могу спокойно сдохнуть.

Спит итальянский сказитель, спит нытик. Спит однорукий, спит мечтающий бегать. Спит нечитающий, спит художник.

Во втором домике тихо. Мальчики и Вайнона спят. Монти ворочается. Габриэль бормочет во сне. Аро храпит. Уолтер спит в обнимку с флейтой.

Алеф. Он мне и нужен. Точнее, его нож.

–Тесал дерево, теши и жизнь,– прошептал я и воткнул нож в шею.

Часть 2. Ковчег

Рональд

Анастас порезался ножом Алефа и замарал его наволочку. Я и Габриэль потащили его к врачу Гилберту.

Алеф

Когда я проснулся, моя наволочка и простыня исчезли. На полу виднелись следы затёртой крови. Ножа нет.

К нам зашла Канна и сказала, что ночью Анастас порезался моим ножом.

–Он живой? – спросил Монти.

–Да.

Нана

Ако перестала сидеть целыми днями в спальне. Сегодня она была в кругу девочек.

Пенни показала ей маркерную доску. Ако прищурилась и закивала. Я подошла к ним, и написала на маркерной доске.

–Почему ты щуришься?

–Стесняюсь носить очки,– начеркала Ако.

Девочки посмотрели на Ако. У всех в глазах было написано «Покажи».

Ако вернулась в очках с синей оправой со звёздами.

Среди девочек я обнаружила Нарцизо. Тот схватился ладонью за подбородок и провёл по нему вниз, сомкнув пальцы в клювик, и коснулся кончика подбородка.

–Красиво.

Девочки посмотрели на него и повторили жест. Ако улыбнулась.

Данте

Я разложил бумаги по датам и потёр ладони. Записи великого коллекционера Мака теперь у меня.

Ко мне зашла Нина.

–Что делаешь?

–Разбираю записи Мака.

Я поднял голову. Вместо привычного свекольного вельветового комбинезона и голубо-зелёной полосатой футболки на Нине было розовой платье.

Нина села на край кровати.

–Можно посмотреть? – она указала на бумаги.

–Да. Непривычно видеть тебя в платье.

–Надела, а то редко ношу.

–Ненавидишь платья – забрось их к чертям. Пойдём лучше по лужам прыгать.

Мы спустились к беседкам. Возле сломанной беседки была огромная лужа.

–Данте, у тебя есть цель? – она подошла поближе и посмотрела мне в глаза.

–Хочу стать актёром театра, если попаду в семью, куплю малый килт,– я вылез из лужи.– Забыл сказать, тогда, в комнате. Забудь вымышленные идеалы. Собой будь, неидеальной собой.

–Ты сам живёшь по этому девизу?

–Да. Я принимаю себя неидеальным. Раздражаю высокомерностью, скверными манерами, криками во сне, цитированием. Ты не видишь мои недостатки, потому что я тебе приятен.

Нина покраснела и улыбнулась.

Анастас

Я очнулся в медпункте и осмотрел комнату. В стене слева от меня была дверь с греческой буквой. Моя кровать стояла изголовьем к входной двери.

Дверь открылась, и я услышал голоса Рори, Монти и Ингвара.

–Анастас,– позвала Рори.

Я открыл глаза и повернулся налево. Рана заныла, и я поморщился. Рори подъехала ко мне.

Из комнаты с греческой буквой вышли Рональд и Габриэль.

–Массажное кресло творит чудеса,– Рональд потянулся,– Как самочувствие?

–Голова кружится,– ответил я.

–Анастас, благодари Габриэля, это он позвал меня спасать тебя.

–Спасибо.

Габриэль подошёл к кровати и обнял меня. Он усыпал меня тёмно-русыми волосками, и стал их стряхивать.

–Я сыплюсь из-за тебя,– Габриэль вернулся к Рональду.

–Думай не только о себе,– сказал Рональд и ушёл с Габриэлем.

Данте

Монти попросил меня перевести итальянскую надпись на одной из его старинных карт.

–Как же хорошо, что ты знаешь итальянский. Я могу только представиться и поговорить об увлечениях.

–Кто тебя учит?

–Отец.

–Расскажи о своей семье.

–Братьев и сестёр у меня нет. Мой папа Гвидо Рустикуччи – бывший военный, работает в полиции. У него чёрные курчавые волосы и он носит повязку на левом глазу.

Маму зовут Агнешка Маценг. Она детский врач и у неё только шесть пальцев на руках.

–Почему?

–Во время Оранжевой войны она покалечила руки.

После ранения в голову я забыл всё, что видел и знал до четырёх лет. Но я помню, что моих родителей звали также. Странное совпадение.

Луи

Прошло 2 дня. Небо прояснилось, и третий отряд устроил гонки. Также вызвались участвовать Нарцизо, Кёртис и Сет, брат Сатаны.

К Нарцизо приехали брат и отец.

Мы встали у второго домика. Участникам надо было проехать от ворот до третьего домика. Монти пялился в одну точку. Прислушался к разговору Анастаса и Ловино.

–У меня тоже алекситимия,– сказал Анастас.

–Слабовыраженная?

–Да. Ты живее, чем в прошлый раз.

–Спасибо. Я каждый день занимаюсь с терапевтом.

–В прошлый раз, когда мы встретились в беседке, ты говорил как робот, даже вопрос был похож на утверждение.

–Старт,– сказала Линда в громкоговоритель.

Ко мне подошли тройняшки.

–Кто впереди? – спросила Ви.

–Готфрид, за ним Сет, Аби, Нарцизо, Рори и Кёртис.

–Кёртис,– завопили тройняшки.

Мимо нас пролетел Готфрид, затем такой же тёмный и шумный Сет, Нарцизо, Рори, и Аби. Кёртис отстал. Его обогнали Увэ, Ксавьер и Мартин. Кёртис остановился.

Раушания догнала его и похлопала по плечу.

–Не останавливайся, Кёртис.

Данте

Победителями стали Готфрид, Аби и Нарцизо. Кёртис и Раушания приехали последними под вопль Ви, Ми, Ли и Лулы.

–Ты тоже первый,– сказала Ли.

–Только сзади,– сказал Кёртис.

–Какая разница? Первый.

Пока победителям вручали шоколадные медальоны, к Кёртису подошли тройняшки и Лула.

–Мы сделали тебе медаль,– они надели на него золотую картонную медаль.

Нарцизо толкнул Аби и похлопал Кёртису. Под общее рукоплескание он поклонился и заулыбался.

Дом шоколатье Анри Дютертра, Анри Дютертр

–Элен, нам письмо,– я вошёл в гостиную.

–От кого? – спросила Элен Дютертр.

–От организации «Свет».

Сесиль подошла к Элен.

–Что пишут?

–«Мы ищем родителей мальчика, которого спасли во время штурма на лабораторию, замешанную в Зеркальном деле. Луи Дютертр. 12 лет, рост 132 см. Светлые волосы, голубые глаза, фото прилагается. Находится в инклюзивном детском лагере "Сова" в 10 километрах от коммуны Хаварра. Позвоните по номеру ниже».

–Он жив,– сказала Элен.

Дочь заплакала.

–Сесиль, почему ты плачешь? – спросил я.

–Вы меня обратно вернёте?

Элен подошла к дочери и обняла её.

–Мы взяли тебя, потому что я не могла пережить потерю Луи. Мы никому тебя не отдадим.

–Разве что, мужу на свадьбе,– рассмеялся я.

Монти

После гонки объявили День предпринимательства. Маска открыл библиотеку зинов, я – лекторий. Послушать мою лекцию «Значение страсти как увлечения» пришли 20 человек. Я даже позвал сурдопереводчика – Нарцизо. Всё как у взрослых.

–Здравствуйте. У меня есть несколько страстей. Главная из них – спонтанное творчество из мусора. Её нельзя причислить ни к какому виду творчества.

Ваша страсть может быть противной другим. Рональд был в ярости от моей страсти. Данте говорил, что его привычка к монологам и цитированию раздражала его соседей. Пенни обзывали «мухой» за её коллекцию.

Страсть имеет право существовать, раздражительная или приятная. Главное, чтобы вашей целью не был намеренный вред себе и другим. Вопросы?

–Как обнаружить страсть?

–Хороший вопрос, Ларк. То, что тебе нравится, ты можешь делать, а можешь и не делать. Страсть берёт над тобой верх, манит искать, творить, собирать, писать и изучать.

Луи что-то спросил.

—Как найти страсть? – перевёл его вопрос Анастас.

–Начни наблюдать за собой – страстью может стать что угодно – помощь другим, пение, коллекционирование, даже уборка. Конец – а кто слушал, тот творец, мудрец и спец.

Анастас перевёл мой ответ Луи. Тот заулыбался и похлопал мне.

Нарцизо

Я вернулся в спальню. Луи собирал рюкзак.

–Уезжаешь в середине смены?

–Моих родителей нашли.

Анастас заглянул к нам. Луи посмотрел на него.

–Рад, что твоя малявка уезжает?

–Нет,– сказал Анастас,– я рад, что тебя нашли.

Ловино

–Папа, можно я тут останусь? Одного мальчика забрали.

–Нужно спросить у директора.

–Он не будет против,– сказал рыжий бородатый вожатый,– Я Ингвар.

–Отлично,– я похлопал в ладоши,– Я Ловино.

–Вот только у тебя вещи дома,– сказал папа.

Я повернулся к отцу.

–Давай съездим и вернёмся?

–Хорошо.

Я прошёл в спальню мальчиков.

–Я останусь тут вместо Луи. За вещами съезжу и вернусь.

Вернулся, закинул сумку в шкаф и пошёл искать Маску. Я увидел его на лекции у веснушчатого мальчика.

Маска сидел на кровати и рисовал веснушчатого мальчика в головном уборе индейца.

–Привет, я Ловино, брат Нарцизо. Маска?

Он поднял голову от рисунка и закивал.

–Рад знакомству. Ты? – спросил я.

–Монти, коллекционер и изобретатель. Какова твоя страсть?

–Катание на качелях и игра на трубе. Какое у тебя полное имя?

–Монти.

–Полная форма?

–Монти Маже Матеуш Маценг.

Я смутился и посмотрел по сторонам. Ко мне подошёл лысый парень.

–Привет, как тебя зовут?

–Аро,– ответил он жестами.– Ты?

–Ловино.

–Я рад, что ты знаешь жесты, как Нарцизо.

Ненавижу, когда меня сравнивают с братом. Я не красивый и не умный. Я красивый и умный, как Нарцизо.

–Вы сами научились говорить жестами?

–Нет.

Почему, даже когда брата нет рядом, все обращаются к нам двоим, а не ко мне?

–У нас мама глухонемая была,– я пошёл к двери.

В комнату забежал мальчик, бросил на каждую кровать по листочку бумаги и выскочил. Я повернулся к Аро. Тот держал листок в руках и обеспокоенно смотрел на него. Я взял листок и прочитал надпись.

Пожалуйста, не спрашивайте моего брата о личной жизни, особенно о семье и жестовом языке.

Аро несколько раз показал жест «простите». Я пошёл второй домик, громко топая ногами.

Ако

–Ты была в других лагерях? – спросила Майя.

–Да. В танцевальном лагере для глухих «Оглушительная тишина».

–Это где?

–В коммуне Хаварра, там рай для людей с физическими особенностями.

–Что тебе понравилось в лагере?

–Помню, как вожатый Демирель позвал нас на сцену, встал к нам спиной и затанцевал. Он топал так громко, что я чувствовала вибрацию сцены.

Никто из детей не двигался. У Демиреля был слуховой аппарат. Демирель повернулся к нам.

–Вы приехали в танцевальный или стоятельно-скучательный лагерь?

–Танцевальный,– зашевелились мы.

–Что стоим? Мне повторить движения с музыкой или без?

Мы переглянулись. С музыкой?

Демирель махнул рукой. Пол завибрировал. Это был первый раз, когда я чувствовала музыку.

С музыкой его беспорядочные движения получили смысл.

–Вот это лагерь,– Майя похлопала в ладоши,– надо тоже там побывать. Кто движения придумывал – Демирель или вы?

–Чаще мы. Из двенадцати танцев, которые мы подготовили к последнему дню, пять придумал Аро. Брат любит танцевать, он катается на коньках.

–Как он выступает? – спросил Нарцизо, до этого молча наблюдавший наш разговор.

–Во Дворце спорта Хаварры специальный каток. В него встроены динамики. Зрители слышат и не подозревают, что Аро не слышит их подбадривания.

Монти

Я вернулся в первый домик. За столом сидели Майя, Ако и Нарцизо. К Нарцизо подбежал расстроенный Аро, тронул его за плечо и повертел руками, отчего Нарцизо тоже расстроился.

Я подошёл к Нарцизо.

–Что случилось?

–Я попросил Акари-Лилину раздать всем бумажки с надписью «Не задавать моему брату вопросы о личной жизни и жестовом языке». Аро получил бумажку после того, как спросил. У Ловино нестабильное эмоциональное состояние,– Нарцизо поехал в коридор.

Ловино

Я сидел за столом во втором домике и рисовал. На меня посматривал черноволосый парень в темно-красной толстовке. Возле него сидела девочка в очках и рисовала вазу.

–Уолтер не ожидал, что ты так можешь. Теперь ты поняла, что не нужно бояться быть сильной, чтобы другие не чувствовали себя слабыми?

–Мне неловко.

–Я буду называть тебя «моя рыцарина».

Девочка захихикала и показала ему рисунок.

–Кем будешь ты?

–Принцем твоим.

–Как тебе рисунок, Данте?

Данте уставился на рисунок и молчал несколько минут.

–Такое не облачить в слова,– Данте расплылся в улыбке.

Я услышал шуршание шин и обернулся. Брат.

–Я не думал, что это тебя разозлит. Почему ты злишься от любого упоминания мамы?

Данте и Нина ушли. На мои глаза навернулись слёзы.

–Кто из нас видел последние секунды её жизни? Повезло тебе, тебя от удара вырубило. Когда мы в больнице лежали, я возле тебя и отца сидел, ночами не спал, боялся, что один останусь.

Анастас

Я вышел из спальни и застал странную сцену. Ловино лежал на полу, Нарцизо сидел рядом с ним.

–Ещё один псих? – я подошёл к ним и присел на корточки.

–Аспид,– закричал Ловино и шлёпнул меня по шее.

Я схватился за шею.

–Что там у тебя? – Ловино привстал.

–Неудачная попытка самоубийства номер семь.

Ловино вскочил с пола.

–Знаешь, как ценна жизнь? Нет, тебе и ценность секунды не понять. Презренный! – он выбежал на улицу.

Кёртис

В спальне сидели только я и Монти. Он смотрел в одну точку. Я отложил записную книжку и позвал его.

Он приложил к уху бутылку воды и ответил низким голосом.

–Монти на совещании. Перезвоните в 45:110.

Монти

Перед глазами появились мандалы с цветами. Когда они рассеялись, я увидел себя, Маже и Матеуша в беседке возле индийского дворца.

Маже был немым и безруким и носил набедренную повязку. Слева от него сидел Матеуш в чёрной буддистской монашеской одежде.

–Я жду Маценга.

На пустой части скамейки появился восьмирукий Маценг. Он был единственным без лица и одежды. Маценг – разумная серая масса в форме человека с вопросительным знаком на лице.

Маценг поклонился мне. Моя творческая суть считает меня своим господином.

Я увидел нас с точки зрения Матеуша. Теперь мы сидели за круглым столом с белой скатертью. Лампа освещала лишь наш стол. Возле Матеуша стоял старый телефон.

–Где Маценг? – спросил я.

–Он – свет над нами.

–Я не помню гонку. Кто из вас захватил управление телом на несколько минут?

Лампа заморгала азбукой Морзе.

–У меня нет доступа к телу.

–Матеуш?

Зазвонил телефон.

–Монти на совещании. Перезвоните в 45:110.

Я вырвал трубку из его руки и скинул телефон на пол.

–Матеуш, вне моего тела время измеряют в 60-ричной, а не в 222-ичной системе.

–Я не умею переводить, Лорд. У меня и Маже нет доступа к телу. Лорд, взгляните,– Матеуш показал рукой за мою спину.

Я встал со стула и обернулся. За мной стояло существо, похожее на Маценга, только вместо вопросительного знака на его лице было многоточие.

Маже застучал ногами. У. Н. Ы. Н. И. Е. Не он ли подстроил моё выпадение из реальности?

Я проснулся.

–Кёртис, ты чего?

–Я позвал тебя, а ты сказал, что ты на совещании.

У меня зарябило в глазах от его фиолетовой рубашки в драконов.

–Тебя это удивило? – спросил я.

–Да. Странное время – 45:110. Давай снимем опрос «Другие ответы»?– он протянул мне лист бумаги.

Ловино

Лула собрала всех, кого нашла, и усадила за стол. Она поставила перед собой ноутбук и начала печатать.

Дети переглянулись. Видимо, такое поведение необычно для Лулы.

–Я создала приложение для тех, кто не может говорить. Его особенность в богатой галерее голосов. Мне помогали друзья и папа,– прозвучал синтезированный голос.

–Какой натуральный голос, Лула,– сказал Нарцизо.– Как удалось его добиться?

–Мы работали над приложением 2 года. Каждый день по восемь часов мы записывали голоса и редактировали их.

Я покинул их и пошёл в спальню мальчиков первого отряда. Алеф пытался снять с Маски маску.

–Что ты скрываешь? Ты хочешь только выделиться, придурок. Живо снимай.

Маска отбивал его руки шлепками.

–Дерёшься как девчонка,– сказал Алеф.

Я подбежал к ним и встал между ними.

–Отстань от него. Хочет человек маску носить – пусть хоть сто штук носит. Он никому не мешает.

–Мне мешает.

Я шёлкнул Алефа по лбу, взял Маску за руку и побежал к двери.

Там стоял Рональд.

–Что происходит?

–Он мне по глазу попал,– сказал Алеф.

–Ловино? – Рональд посмотрел на меня.

–Алеф хотел снять с него маску.

Маска закивал.

–Алеф, это грубо,– сказал Рональд.– У него есть веские причины носить маску, о которых ты не знаешь. Извинись.

Монти

Я вернулся в спальню и замер. На кровати Маски сидел он сам и Ловино. Сзади не было видно ни застёжек, ни завязок. Маска показывал Ловино своё лицо. За что ему такие почести?

Многое приходит, когда его не ждёшь.

Рональд

После обеда ко мне подошли Монти и Кёртис и попросили проектор. Пока я ставил экран и настраивал проектор, они собрали детей и работников в первом домике.

Я включил видео. На экране появился Монти с импровизированным микрофоном из перечницы со столовой.

–Опрос «Другие ответы». Идея – Кёртис Хоровитц, интервьюеры – М.М.М.Маценг и Тойфель Майер. Оператор – Кёртис Хоровитц.

Монти пробежался по коридору, позвал рукой камеру. Она приблизилась.

–Ви, Ми и Ли, доброе утро.

–Доброе утро.

–Что такое солнце?

–Это летом тепло. Зимой оно тоже есть, не работает, отдыхает.

–Мама говорит, что это гигантский горячий шар, и если бы земля была с хлебную крошку, то солнце было бы с арбуз.

–Ли, что думаешь ты?

–Старший брат настольной лампы.

Монти поскакал дальше. Он словил Нарцизо и отыскал Аро и Ако.

–Ако и Аро, можно задать вам несколько вопросов?

Ребята успели обработать записи и добавить субтитры.

–Задавай.

–Что для вас шум?

–Когда ногами рядом стучат, это раздражает,– сказала Ако.

–Излишняя жестикуляция. На неё отвлекаешься.

–Спасибо за честный ответ.

–Для чего это? – спросил Аро.

–После обеда узнаете.

Монти озвучил ответы Ако и Аро для слепых. Я хихикнул, когда увидел субтитры со словами близнецов. Кёртис не останавливал запись, и пока Монти светился на экране, внизу висели слова.

–Давай спросим, что он творит?

–Мир принадлежит терпеливым, Ако.

–Скажи это тем, кто стоит в очереди в туалет.

Монти остановил видео, озвучил субтитры и снова запустил его.

–Ингвар, мы проводим опрос. Что такое цветы для тебя?

–Они как звёзды, только маленькие и вкусно пахнут.

–А водопад?

–Вертикальное море.

Зрители похлопали.

–Сатана, что для тебя бег?

–Лучший вид передвижения. Обожаю носиться.

–А ноги?

–Вездеход. Мне и без них хорошо, я киборг,– ответил Готфрид и укатил за кадр.

–Кого ещё можно опросить? – Монти посмотрел в потолок.

–Эла, Канну, Маску, Анастаса и Лулу,– сказал Готфрид.

–Эла?

–Акари-Лилину,– Готфрид забрал перечницу у Монти и поехал искать Акари-Лилину.

Они нашли его в коридоре между вторым и третьим домиком.

–Ливень, ливень – водостока бивень изрыгает воду, воду в непогоду,– пел он.

–Акари-Лилина.

–Да?

–Что для тебя числа?

–Муравьи.

–А буквы?

–Пчелы. Роятся в ульях и муравейниках книг,– ответил он нараспев и продолжил петь.

Канну пришлось поискать.

–Канна, мы проводим опрос. Что такое тишина?

–Это когда все, кто рядом с тобой, читают или пишут.

–Маска, что для тебя рисование?

Маска показал карточку с глобусом.

–Весь мир?

Маска кивнул.

Готфрид подъехал к Анастасу.

–Анастас, что такое счастье?

–Это когда всё, что тебе раздражает, далеко от тебя.

Тяжело, наверное, улыбаться, когда не знаешь, зачем.

–Лула, что такое слово?

–Великий инструмент для обмена идеями и помощи другим. Код моей программы – тоже слова,– Лула сменила синтезированный голос на мужской.– Слово – страшная сила,– и рассмеялась.

Запись закончилась. Дети и работники похлопали Кёртису, Готфриду и Монти.

–Отличная работа,– я подошёл к ним, когда все разошлись.– Получился добрый и необычный опрос.

Уолтер

–Думает, раз он новичок, ему всё сойдёт с рук.

–Нет, Уолтер. Тут я оплошал. Маска, прости меня.

Маска кивнул.

–Почему ты носишь маску? – спросил Алеф.

Маска показал карточку с ножом, поводил ею возле лица и плюхнулся на кровать Вайноны.

–Упал на нож?

Нет.

–Тебя пытались зарезать?

Нет.

–Он говорит «несчастный случай»,– Монти вошёл в спальню и начал рыться в своём рюкзаке.– Дождевая машина распоясалась. Лорд, я хочу лошадь на день рождения,– пробормотал он.– Почему ты под кроватью? Потому что Маценг вошёл через окно. Какое окно? В диване. Маже тоже хочет лошадь.

–Монти, ты что несёшь?

Он вздрогнул и обернулся.

–Я это вслух сказал?

–Да. Что это было? – спросил Уолтер.

–Это я истории сочиняю. Зубы коллекционировать она будет.

–Что?

Монти

Матеуш, чтоб тебя. Что ты творишь?

Я взял свой плед, примчался к полузатопленной беседке, снял обувь и встал в воду. Из соседней беседки меня позвал Ловино.

–У тебя есть доступ к моему телу? Или это Уныние? Или ты его обвиняешь? – вырвалось из меня, пока я шёл к нему.

Я сел рядом и укутался пледом. Зелёный гобеленовый кокон – лучшее убежище от стыда.

Анастас

После тихого часа и перекуса я пошёл в первый домик. Я нашёл Рори в клубе Нарцизо «Бумажка».

Она клеила из бумаги пару туфелек. На несколько секунд мне стало жалко Рори, потому что у Рори нет ног по колени.

Я напомнил себе, что люди нуждаются не в жалости, а в равном отношении.

–Анастас, не хочешь освоить паперкрафт или киригами?

–Смотри,– Кёртис протянул мне сложенный пополам лист бумаги.– Открой.

Это была открытка Статуя Равных в Хаварре в технике киригами.

–Подобное есть?

–Да,– оживился Нарцизо, вскочил со стула и застучал костылями, собирая листы картона со стола.– Оранжевый колокол, Памятник Йору и Марике – основателями Хаварры, Будда.

–Памятник основателям.

Такато

–Почему ты грустный? – спросила Джина.

–У наших соседей напротив дом смыло.

–Жуть. Помнишь, ты говорил, что у тебя папа – пицца-курьер?

–Да.

–За день до отъезда я видела, как человек в форме курьеров пиццерии «Съем солнце» прицепил велосипед к столбу возле дома напротив.

–Невысокий и бледный?

–Да.

–Это мой отец.

–Смыло мой дом,– Джина заплакала.

–В городе уровень воды поднялся только на метр, а не на пятнадцать, как здесь. Твоя семья не могла сильно пострадать.