Оглавление
Райнер Мария Рильке. Мне легко только с богом… Цветник духовный
«Скажи, так в чём твой труд, поэт? – Я славлю…»
Ангел Мария Рильке. Слово о поэте и вестнике
От составителя и переводчика
Мне легко только с богом…
И вижу я причины всех вещей…
Освободить людей от страха…
Молитва к Жизни
И да воспряну я духом…
«…силы мои – изваяние дня…»
Мгновения творчества
И вижу я причины всех вещей…
Настоящий рост происходит безмолвно…
Соблазнившись детскими играми…
Любовь к простым вещам
Весна, аист, лунные ночи…
Женский опыт творца
Не на свету
Как он сиял перед Богом…
В восходящем соке
Цветок-колокольчик
Подруги детства
Анютины глазки
Почти как закипающее молоко…
Деревья миндаля в цвету
Кипарис и алтарные подсвечники… смоковниц
На тропинках так много улиток
Будда Соловьиных распевов
Я чувствую себя по-рождественски
Вечерние эскизы
Всего пара вопросов – по-детски
О, блаженство крошечного существа…
«Во тьмах кружась вековых…»
Желания, которые невозможно дополнить
Вожделенное братство с вещами
Караваны сокровищ
Среди Вас я – друг
Я чувствую себя по-рождественски
Между встречей и расставанием – простор вечности
Радоваться, как дети…
Маленькое сердечко
«Тебя всему живому возвращая…»
Красота, о которой невозможно помыслить
Радость потерять невозможно
Вот почему я люблю подолгу гулять босиком
«Ростком моя сила должна расти…»
С обнажённым сердцем
Праздничное возвращение
Раскинув руки…
Это может случиться только на земле…
Смотрите, светлячок!
Смерть, что на крыльях ангелов, вдохновляет…
С обнажённым сердцем…
Неисчерпаема жизнь даже в цветах обочине
Музыка, свободная от судьбы
Не глядя, а только сияя…
Ученик смерти
Они говорят мне о сути человека…
Рука в руке, полные вечности
Порыв за пределы судьбы
Прикосновение любящего
Беззаботность владения
Мне легко только с Богом
«Ты мне сосед, Господь…»
Не глядя, а только сияя…
Нам незачем возводить церкви
«Бог» и «боги»
То же самое произошло и со смертью…
Ангел, дьявол и – человек
Обновляться, опровергая себя…
Нам надо стать людьми Весны
Крохотная улыбка
В белоснежном цветке
Нам незачем возводить церкви
Если светится сердце…
Великая инструкция Бога
У гончарного круга
Улыбка египетских богов
Перед ликом бесконечного мира
Блажен, кто возвращается к себе
Видеть мир взором ангела
Судьба – внутри нас
Восхитительно положение птицы…
Святой среди нас
«Склонённый над собою…»
Блажен, кто возвращается к себе
Без преображения себя все чудеса мира напрасны
«Цветочки Святого Франциска»
«Колыбельная для Мириам»
Единственно полностью наше – терпение
Отрывок из книги
Р. М. Рильке, фрагмент фотографии начала ХХ века.
Сборник включает фрагменты из «Флорентийского дневника», «Часослова», и некоторых других сочинений поэта, а также многочисленные выдержки из его писем, преимущественно довоенной поры, и местами представляет собой причудливую мозаику текстов, из которой каждый читатель может извлечь свои собственные смыслы и свой собственный сюжет. К примеру, несмотря на то, что Рильке не придерживался каких-то определённых религиозных убеждений, по интонации одни этюды невольно вызывают в памяти… душеспасительные «цветочки» святого Франциска, а другие так и хочется сравнить… с нравоучениями августинского исповедника.
.....
Вам ведь наверняка особенно знакома эта картина: небо, затянутое вечерней дымкой, зеленеющий луг и деревья, цветущие наполовину на его фоне, наполовину в сером, безмолвном воздухе? Для меня это одно из самых незабываемых явлений: деревья, цветущие без солнца в предощущении дождя, и отдельные птичьи крики, предсказывающие, каким он будет. О, если бы я только мог снова почувствовать себя наедине с собой так, как это случается в природе: пусть не на свету, но тихим и будущим.
Вот уже и раздался – прибавивший в силах, нараспев из самой души, – один из тех сокровенных птичьих голосов, который на фоне всех остальных зазвучал как поэма, превзошедшая несколько строф: как он сиял перед Богом, – наконец-таки это свершилось, наконец, – сколько в нём было уверенности, как будто он был слит воедино с собой, песня-бутон, еще не успевший толком окрасится звуком, но уже осознающий свою неудержимый прилив – ещё до прихода блаженства, ещё до прихода тревог. А скорее всего, тревога была уже полностью в нём, та всеобщая боль существа, которую невозможно от себя отделить и которая так же проста [и невинна], как и запредельное блаженство, которое нельзя ничем умалить.
.....
