Читать книгу Возвращение домой - Регина Сервус - Страница 1

– Ты понимаешь, что мы можем опоздать на самолет?

– Ну, на минуточку! На са-а-амую маленькую, крохотную минуточку!..

– Минуточка не может быть ни большой, ни маленькой, – назидательно изрек Павел, он во всем любил точность и порядок. – Минута – это минута. А завернув к вашему загородному дому, мы по меньшей мере потеряем полчаса!

– Ну, пожалуйста! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Ведь здесь, считай, прошло все мое детство! А к моменту нашего возвращения, отец уже может продать этот дом, и я его уже больше никогда не увижу… – Изабелла из-под опущенных ресниц как можно более грустно посмотрела на жениха.

Они летели в Париж, в предсвадебное путешествие, так сказать. Сразу же после свадьбы им предстояло отправиться куда-то в Африку к новому назначению Павла. Переезд, обустройство на новом месте, Павел с головой окунется в работу – о каком медовом месяце может идти речь! А так… Медовый месяц до свадьбы… В этом что-то есть! Хотя… Она часто ловила себя на мысли: могла ли она полюбить Павла? А он ее? Да, они заключили сделку, она уже привыкла к нему, но можно ли было то, что происходило с ними назвать любовью?.. Что, вообще, это такое: любовь? Конечно, она много думала о любви… читала… Конечно, она прекрасно понимала, что в жизни все не так, как в книгах, но чтобы так…

Отец сказал: "Пора уже задуматься о самостоятельной жизни". Отец познакомил ее с Павлом. Павел красив, умен, перспективен… Все подруги ей страшно завидуют, и это льстит!.. Но время от времени ее посещала странная мысль: "Все это лишь какой-то длинный забавный сон! Как-нибудь я открою глаза… и ничего нет!.."

А, к черту! Чем меньше думаешь – тем веселее живешь!

Она сморщила свой и без того маленький носик и всхлипнула.

– Не реви! – голосом Карлсона проговорил жених.

Она снова притворно всхлипнула, подхватив игру.

– Это ты ревешь или я реву? – вновь голосом Карлсона проговорил Павел, он очень здорово умел пародировать Василия Ливанова.

– Это я реву! – Изабелла попыталась сказать это голосом Клары Румяновой[i], но у нее как всегда получилось не очень похоже, поэтому уже своим голосом она как можно жалобнее проговорила:

– При том горько-прегорько…

– Ну, ладно! Ладно-ладно, – сдался Павел, сворачивая на проселочную дорогу, что вела к небольшой деревеньке, где, по рассказам Изабеллы, находился их загородный дом.

Ему нравилось делать ей приятное. Любил ли он ее? А что такое любовь? Как понять, когда ты просто влюблен, увлечен, подвержен влиянию гормонов, а когда возникло то настоящее чувство, которое останется с тобой на долгие годы… преодолеет все препятствия?..

Препятствий перед ним никаких не было. Эммануил наоборот сразу так и сказал:

– Я буду счастлив видеть тебя своим зятем.

Сама Изабелла тоже не особенно возражала.

– Если отцу срочно потребовалось выдать меня замуж, – сказала она. – Пусть так и будет. Но, надеюсь, ты понимаешь, что это лишь для нашей общей выгоды: ты получаешь возможность поехать в Африку, а я получаю свободу. Отец, конечно, никогда не держал меня в золотой клетке, но чувство, что за мной постоянно кто-то следит никогда не покидало меня. Надеюсь, после замужества это прекратится. Заключим партнерское соглашение?

Он так и сказал тогда своим ближайшим друзьям, когда они пили за их отъезд:

– Мы заключили партнерское соглашение.

Конечно, они подняли его на смех. Денис, который всегда был самым умным и рассудительным, сразу сказал:

– Не стыдно тебе использовать девушку в своих корыстных целях?

– Я вовсе не использую ее! – возмутился Павел.

– Ты просто хочешь в Африку, – резюмировал друг.

– «В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы…» – устрашающе продекламировал третий из их компании, Валерка, он специализировался в психиатрии, поэтому всегда старался избегать каких-либо острых моментов, сводя все к шутке.

– Да, я хочу в Африку, – согласился Павел, с грохотом поставив на стол протянутый ему Валеркой бокал. – И я не вижу ничего плохого в том, что женюсь ради достижения своей цели. Не я придумал эти идиотские правила!

– Тогда выпьем за правила! – не унимался Валерка. – Пусть даже и идиотские. Ведь из-за них наша холостяцкая компания лишается одного из ее лучших членов. Пусть и номинально, – он, как бы сдаваясь, выставил перед собой ладони рук и обезоруживающе улыбнулся.

Павел хотел что-то возразить, но вместо этого поднял свой бокал и залпом осушил его.

– О, вот это хорошо! – одобрил Валерка, потягивая свой виски. – Это по-нашему…

– Ничего вы не понимаете, – пробормотал Павел, откусывая бутерброд. – Мне она показалась такой одинокой… такой несчастной… Когда она сказала, что очень любит своего отца, но ей нужна свобода, я решил, что помогу ей… У нее какая-то детская травма… Она нигде не учится… не работает…

– Детские травмы – это по моей части, – оживился Валерка, подливая янтарную жидкость в опустевший стакан своего друга. – Жаль, что психиатры в Африке не нужны.

– А как она играет… – продолжал Павел, пропуская слова Валерки мимо ушей. – А еще у нее такие необыкновенные глаза… как море на горизонте…

– Э-э-э, дружок! Да у тебя, как говорят у нас в психиатрии, обсессивно-кампульсивное расстройство, – Валерка подмигнул Денису. Проще говоря, болезнь F63.9.

Денис с Валеркой расхохотались.

– Да, заткнитесь вы оба! – вспылил Павел. – Я просто хочу в Африку!..

– И освободить свою прекрасную принцессу из лап злого дракона! – хихикнул Денис.

***

– А, вон окна моей спальни! – обрадовано воскликнула Изабелла, едва выскочив из машины. – Я только поднимусь наверх, пройдусь по моей детской, а потом помашу тебе из окна. А ты меня сфотай, ладно? И чтобы дом было видно, и чтобы меня! Получится?

Она поспешно чмокнула Павла в щеку и побежала в дом.

Сердце защемило – здесь все напоминало о детстве. Как хотелось не торопясь пройтись по всем комнатам, снять пропыленные чехлы, потрогать мебель, открыть крышку рояля, вспомнить, как мама когда-то учила ее играть… Она тяжело вздохнула и поднялась на второй этаж. Вот и детская. Ее кровать, шкаф, книжные полки… Вся мебель была зачехлена, но она прекрасно знала, что где находится. Стало очень грустно. По-настоящему грустно! Не так она представляла себе встречу со своим детством и юностью…

Изабелла подошла к окну. Павел внизу многозначительно постучал по циферблату своих швейцарских часов. Она помахала ему, попыталась позировать, но слезы сами собой покатились из глаз. Он сфотографировал ее на Айфон и махнул, всем своим видом показывая, что пора бы поторопиться. Она вышла из детской и плотно закрыла за собой дверь. Вытерла слезы, и тут взгляд ее упал на дверь соседней комнаты. Та была чуть приоткрыта…

С самого детства Иза знала, что с этой комнатой что-то не так. Она находилась за стеной ее спальни, и по ночам ей казалось, что там кто-то ходит, скребет чем-то острым по старым доскам пола, хлопает дверцами шкафов и при этом вздыхает, и стонет. Иногда ей казалось, что она слышит чей-то плач, иногда какие-то сердитые голоса, но сколько ни прислушивалась, она никогда не могла понять, о чем шла речь.

Будучи совсем маленькой, она пугалась, кричала и плакала. Приходила мама. Она успокаивала ее. Нежно обнимала своими тонкими мягкими руками, тихо шептала на ухо самые добрые, самые правильные слова, которые знала только она.

Вместе, крепко взявшись за руки, они шли в эту комнату.

– Лампочка, наверное, перегорела, – в очередной раз сетовала мама, безуспешно щелкая выключателем. – А, может, с проводкой проблемы, – вздыхала она и включала заранее принесенный большой электрический фонарь. Сколько Иза помнила себя, здесь никогда не горел свет.

Они обходили комнату. Иза изо всех сил прижималась к маме, одной рукой она держала ее за руку, а в другой крепко сжимала подол ее широкой юбки – она знала, что если поднырнуть под него, укрывшись с головой, страх пройдет, так как то, что скрывается в этой страшной комнате уже никогда не сможет найти ее.