Читать книгу Пункт преломления света. Книга вторая. Серия «Разорванные связи» - Регина Янтарная - Страница 1

РАЗОРВАННЫЕ СВЯЗИ серия

ПУНКТ ПРЕЛОМЛЕНИЯ СВЕТА книга вторая

Не находя себе места, я металась по квартире. Единственной моей целью было: избавиться от непрерывного потока навязчивых воспоминаний. Но вместо этого я жадно вылавливала обрывки обжигающих мыслей и, как заклинание, повторяла имя человека, которого хотела забыть, вычеркнуть навсегда из своей жизни. Мотая головой в разные стороны, в очередной раз я бросалась в бой, словно с тенью, с преследующим меня дьявольским наваждением. Темно – русые волосы, подхваченные небрежно заколкой в тугой хвост, со всего маху больно хлестали по щекам. «Обнулить свою память! Только это может вытащить меня из этого кромешного ада», – с отчаяньем цеплялась я за остатки своего разума.

Оказавшись в холле квартиры перед огромным зеркалом, в испуге отшатнулась от него, едва устояв на ногах. Оттуда из глубин зазеркалья на меня смотрела странная, исхудавшая, изможденная незнакомка. Глубоко провалившиеся большие зеленые глаза на ее бледном худом лице казались огромными, они светились неестественным, потусторонним блеском. Мистический портрет девушки леденил кровь, ее черные, словно подведенные жирно тушью, круги под глазами вызывали сомнения в реальности происходящего. Похлопав глазами, я вновь уставилась на существо, но оно никуда не собиралась исчезать. Как завороженные, мы продолжали пялиться друг на друга. Образ фрика по ту сторону то притягивал, то отталкивал меня, вызывая бурю эмоций. И, как обухом по голове, озарила первая здравая мысль за последние две недели, проведенные мною в странном отрешенном состоянии: «Да это же я! Не человек, а какая – то коматозная тень».

Стремглав бросилась к холодильнику на кухню. Выяснилось, что там меня не ждало ничего хорошего. Готовая сейчас проглотить, что угодно, лишь бы оно было мало – мальски съестным, я не верила собственным глазам. Пусто. Но сдаваться на милость обстоятельств не входило в мои планы, и началась наша неравная борьба с порожним холодильником. Упс! Неожиданно, но выиграла я, найдя в глубине его на самой нижней полке завалявшиеся куски черствого хлеба с банкой черной икры. «Пища богов!» – улыбнулась я самой себе. И, радуясь своей удаче так, словно выиграла миллион долларов, весело начала напевать себе под нос.

Кофе дома, разумеется, не оказалось, что вызвало легкую досаду, но не сбило моего решительного настроя: возвращения блудной дочери в реальную жизнь. Набрав воды в чайник и включив его, я начала распаривать хлеб на водяном пару. Открыв банку с икрой и заварив в большой кружке пакетик с душистым чаем, уселась на высокую банкетку к столу. На хлеб я наносила толстым жирным слоем икру и поедала столь аппетитное кушанье с особым восторгом, запивая его сладким чаем. Зажмурившись от удовольствия, я причмокивала. «Все, что нас не убивает, делает сильнее, – мелькнуло в голове изречение мудрецов. – Ух ты! Наконец – то. Похоже, я возвращаюсь к жизни».

Блаженство нарушил звонок мобильного. На дисплее высветилось фото Ляльки Колывановой: на нем была изображена девчушка со светлыми локонами, обрамляющими круглое личико, со смеющимися серыми глазами и ямочками на щеках. Снимок был давнишним еще со школьных лет, но я его обожала, а Лялька сердилась на меня за то, что я категорически отказывалась его менять. Она терпеть не могла свои непослушные кудряшки и пользовалась в давно уже взрослой нашей жизни, где нам стукнуло по тридцатнику, выпрямителями волос.

– Ритка, – вопила в трубку Колыванова. – Наконец то, я дозвонилась! Ну, что за дурацкая привычка, отключать телефон. Твои предки уже с ума посходили. Нет, ты конченая эгоистка.

– Я тоже тебя люблю, Лялечка, – замямлила я в ответ с набитым ртом.

– Что ты там бормочешь?

– Пью сладкий чай и лопаю черную икру,– пыталась доложить я обстановку.

– С чем ты пьешь чай? – не поняла подруга. Но находясь в нирване бытия, ощущая, что пища, наконец, попадает в мой голодный урчащий желудок, меня ничем нельзя было сбить с толку.

– Что наскреблось по сусекам с тем и пью, – гордо ответила я.

– Так, – надрывала голосовые связки подруга. – Знаю я тебя, небось, лечилась от зеленой тоски – зеленой отравой. Представляю, как ты выглядишь!

– Нет, Лялек, на этот раз, не представляешь, – искренне заверила я ее.

– В смысле, не представляю? Может тебя пора уже кодировать? – От ее воплей мобильник, казалось, раскалился докрасна. И для моей не очень – то сейчас здоровой головы децибелы были в явном переборе.

– Да брось ты. Вечно все преувеличиваешь, – отмахнулась я. И решила все – таки разъяснить ей свое поведение: – Пить было особо нечего. Правда, есть тоже было нечего. Но мне ничего не хотелось: ни есть, ни куда – либо идти, ни кого – либо видеть. Сидела наедине сама с собой, отключившись от внешнего мира, зализывала свои раны.

– Ритка, тут такое дело. Твои предки мне телефон оборвали, я уже не знала, что им и врать.

-Лялечка, ты же у нас всегда была смышленой, – отчаянно льстила я подруге, надеясь на ее смекалку. Подхалимаж на Ляльку действовал мгновенно и безотказно.

– Да ладно, чего уж там! Ужом вилась на сковороде. Наплела им в три короба про твой творческий застой. Дескать, перестало посещать вдохновение, дабы писать свои шедевры, вот и уединилась в поисках себя самой, – гордо отчиталась подруга.

– Лялек, я тебя так люблю!

– Я тоже тебя, – окончательно сдалась Лялька. – Сейчас приеду. Только по пути заскачу в супермаркет, наберу продуктов. А на большее даже не рассчитывай!

-Не поверишь, Ляль, воротит даже при одной мысли об этом,– захихикала я.

– Если честно, Ритка, то я уже начала думать, жива ли ты вообще? Вот ведь какая: на звонки не отвечаешь, дверь не открываешь. Вовремя ты одумалась, дорогая, а то я уже МЧС хотела вызывать, вскрывать твою дверь.

– Лялек, выходит, я шибко везучая. Предстать перед бравыми бойцами я точно сейчас не готова. Не в той форме, – снова захихикала я.

– Ой, батюшки! Ритка, ты сама – то себя в зеркале видела? – опешила подруга, ввалилась ко мне в квартиру с тяжелеными пакетами.

– Сегодня увидела. Сама себя не узнала, – заулыбалась я.

– Ладно, не боись, Ритуля. Откормлю тебя так, что даже в джинсы свои не влезешь.

-Не-не, так не надо, – протяжно сказала я, в очередной раз странно хихикнув.

-Она еще смеется, – воскликнула подруга, перетаскивая огромные пакеты на кухню.

Я топала за ней, глупо улыбаясь. Усевшись на свою любимую банкетку, наблюдала за ее суетой, радуясь, что я не одна в этом мире. Есть верные друзья, в отличие от некоторых типов, которые умеют лишь разбивать вдрызг девичьи сердца. А есть такие вот, как моя Лялька, преданные и верные.

– Ты чё лыбишься без конца? – испугалась Колыванова за мою психику.

– Соскучилась по тебе.

-Я тоже соскучилась, – наконец, улыбнулась и Лялька. – Слушай, Рит, на тебя без слез не взглянешь. Иди, лучше приляг. – И тихо прошептала мне вслед: – Ну, везет же бедняжке на козлов. Просто карма какая-то преследует!

Не знаю, сколько я проспала, но меня разбудила подруга с известием о том, что обед готов. С большим вдохновением я проследовала за ней на кухню. Не успела я хорошенько наесться, как подруга вдруг заявила:

– Ты меня уж прости, дорогая. Но, глядя на то, сколько ты сейчас смела еды, я за тебя просто испугалась. Из анорексии ты прямиком свалилась в булимию. Все. На сегодня твой лимит пищи исчерпан.

– Лялек, давай без шуточек. Я осталась голодной, – заканючила я.

-Рит, я все сказала, – отчеканила Лялька. – Пошли.

– Куда? – удивилась я.

– В большую комнату. Сядем там рядышком и хорошенько подумаем, как тебя из всего этого вытаскивать будем.

– Да не волнуйся ты я в полном порядке.

– Ритусь, не обижайся, но у тебя точно крыша поехала. Ты не видишь себя со стороны.

– Не преувеличивай, – защищалась я до последнего.

– Достала уже! Пошли, – отрезала Лялька.

Я притихла и послушно потопала за ней, как провинившаяся школьница. В комнате мы уселись на большом уютном диване. «Пожалуй, Лялька права», – поймала я себя на неприятной мыслишке, ощущая, что мой желудок раздулся, как воздушный шар.

– Рит, а давай махнем на отдых, – неожиданно предложила подруга.– Солнце, море, пляж. Мигом любая лабуда из твоей головы выветрится. – От неожиданности я удивленно вскинула брови.

-Согласна, – нехотя произнесла я, и, немного поразмыслив, добавила: – Только при одном условии.

– Каком еще условии? – гаркнула по – хозяйски Колыванова.

– Махнем на какой – нибудь необитаемый остров подальше от людей, –мечтательно сказала я. Лялька обмерила меня скептическим взглядом.

– Не смешно. Ты хоть слышишь себя?

Вместо ответа я тяжело вздохнула, понимая, что я попала: придется ближайшие дни находиться под ее неустанной и бдительной опекой. Тем временем Лялька, взяв в руки айпад, принялась увлеченно изучать предложения отдыха на сайтах, демонстрируя мне всем своим видом, что вопрос решен. А уже через пару минут, повисшую в комнате тишину, разрезал, словно ножом, радостный вопль Ляльки:

-Вау! Ну, прямо то, что ты хотела. Отель всего на пятнадцать номеров на небольшом острове в море, с полной инфраструктурой: свои пляжи, причалы и прочие навороты. Сногсшибательное предложение. Ты как?

– Делай, что хочешь, – обреченно махнула я рукой.

– В смысле? – не поняла Лялька.

– В смысле, делай свою долбанную заявку, – уныло ответила я без малейшего энтузиазма, осознавая, что спорить с ней в моем теперешнем незавидном положении не имеет никакого смысла. – Представляю, каких баснословных бабок стоит это удовольствие, – непонятно на что надеясь, ворчливо добавила я.

-Да где наша не пропадала! – радостно взвизгнула Лялька, весьма довольная, как своей идеей, так и ее стремительной реализацией.

«На моря, так на моря. Авось, реально полегчает, чем черт не шутит», – утешила я себя, старалась примериться с происходящим. Позвонив родителям, я сообщила им о том, что творческий кризис по – прежнему не выпускает меня из своих цепких лап. В связи с чем, я решила продлить свой бессрочный отпуск и отбыть на море вместе с Лялькой. Вздохнув с большим облегчением, отключилась. Затем я сделала еще один решительный шаг: заблокировала номер Громова. «Этого человека больше нет в моей жизни. Надо учиться жить без него», – дала я сама себе мудрый совет, правда, сильно сомневаясь в том, что это сработает. Однако ничто не мешало мне попробовать.

Через два дня мы с Лялькой благополучно прибыли на остров. Ощущение было такое, будто бы мы попали на другую планету. Перед нами распростерся новый мир, ошеломляющий воображение и радующий наш замыленный глаз своими сочными немыслимыми фантастическими красками. «В пору не потерять сознание от этакой красотищи!»– поймала я обрывки своих мыслей.

Окружающий пейзаж был умопомрачителен: манящее загадочное море, золотистый пляж, экзотические пальмы. Багровый закат подчеркивал великолепие того, что он окрашивал своим кроваво- красным отблеском. Уходящее на покой солнце создавало иллюзию, будто бы оно на ночлег опускалось прямо в море. От созерцания этого великолепия создавалось ощущение, что ты попал в сказку, ну или еще при жизни очутился прямо в раю. Впору было себя ущипнуть, не снится ли все это? Вдали от кромки моря красовался и шикарный фешенебельный четырехэтажный отель.

Номер на двоих, в который нас заселили, также не разочаровал. Просторные стильные апартаменты, оборудованные всем необходимым для беззаботного отдыха, состояли из трех роскошных комнат, двух огромных ванных и широченной террасы с умиротворяющим видом на море.

– Президентский люкс, не меньше! – восхищенно воскликнула Лялька.

Следующий день нашего необыкновенного отдыха пролетел, как во сне. Плавали в ласковом лазурном море, валялись на желтом горячем песке, загорая под палящим солнцем, подставляя ему свои бока, и безмятежно отсыпались в шезлонгах в тени ярких пляжных зонтиков. Казалось, наслаждению от многообещающего отдыха не будет конца и края. Но сказка закончилась так же неожиданно, как и начилась.

Проснувшись следующим утром в предвкушении очередной дозы неземного блаженства, мы надели майки, шорты, сандалии на босу ногу, и в отличном настроении спустились с третьего этажа отеля вниз в ресторан. Уселись за столик. Быстро и вежливо нас обслужила официантка, подав нам блюда средиземноморской кухни Обстановка была вполне комфортной. В зале звучала приятная легкая музыка Лялька с любопытством вертела головой во все стороны, разглядывая наших новых соседей.

Неожиданно раздался истошный крик. Я оглянулась, пытаясь понять, откуда он исходит. В зал ресторана вбежала горничная. Молодая хрупкая девушка лет двадцати двух, одетая, как и полагается, в короткое темно-синее платье, поверх которого был повязан накрахмаленный белый передник, волосы украшала такая же белая наколка. Девушка от страха заикалась, в глазах ее застыл ужас.

– Там…там…она повесилась, – еле выдавила она из себя.

К ней тут же подскачил молодой человек высокого роста с весьма колоритной фигурой, точнее, его тело представляло собой гору мышц, отливающих бронзой загара. На вид ему было лет двадцать восемь, короткая стрижка, одет в светлые шорты и белую майку, подчеркивающую его выдающиеся формы. Парень был похож на серфингиста, который ловит волну и ездит в погоне за ней по морям и океанам по всему свету.

Все присутствующие в зале неотрывно следили за происходящим. Островной мачо тряс девушку за плечи, пытаясь привести в чувство, чтобы добиться от нее, что все –таки произошло.

– Галя, объясни толком. Где? Кто повесился? – взывал он к горничной.

– В пятом номере, – наконец, смогла произнести она. – Девушка. Она покончила с собой. Я хотела убраться в апартаментах, постучала, никто не откликнулся. Я решила, что гостья спустилась вниз завтракать, и открыла дверь своим ключом. А там она. – Стоило горничной умолкнуть, как я сорвалась со своего места.

– Ты куда? – свирепо взвизгнула Лялька, больно схватив меня за руку. Я отмахнулась, освобождая руку.

– Я только гляну и тут же вернусь обратно, – бросила я на ходу.

– Рита, пожалуйста, не ходи! – взмолилась подруга. И разочарованно добавила мне вслед: – Тоже мне отдохнули, называется.

Пулей вылетев из зала, я бросилась к лестнице, ведущей на второй этаж, где находился интересующий меня номер. За собой я слышала тяжелый топот мужских ног. Пятый номер нашелся быстро: дверь в него была настежь распахнута. Стоя на пороге апартаментов, услышала за своей спиной мужской голос:

– Девушка, вы уверены, что хотите на это взглянуть? Я бы вам не советовал.

– Спасибо за совет. Но обычно я сама решаю, что мне делать,– вызывающе сказала я, наконец, оглянувшись на обладателя низкого баритона.

Передо мной стоял коренастый мужчина лет пятидесяти. У него были пытливые светлые глаза, прямой нос, смешные рыжие усы, воинственно торчащие в стороны, как у бравого гусара, и абсолютно плешивая голова. Вид был настолько несуразным, что при других обстоятельствах я вряд ли бы удержалась от улыбки.

– Томилин Аркадий Анатольевич,– представился он. – Служба безопасности отеля.

– Просто Рита, – сказала я и, сделав паузу, добавила: – Анохина, отдыхающая.

– Приятно познакомится, Рита,– сказал он. – Позвольте мне все – таки пройти первым.

Пожав плечами, я посторонилась, пропуская его в номер. И последовала за ним. За мной в номер, горячо дыша мне в затылок, влетел атлет, который выуживал у горничной информацию о несчастье.

Стоило оказаться внутри помещения, как я сразу же увидела ее. Девушка висела на крюке от люстры под самым потолком, выпучив от ужаса свои глаза. Вокруг ее горла был перетянут шелковый шнур. Ее черные, как воронье крыло, волосы были всклочены и спутаны так, словно их не расчесывали неделями. Под импровизированной виселицей ничего не было, что меня насторожило. Правда, в стороне валялся перевернутый стул. Потолки в номерах высокие, поэтому достать до крючка было непросто, разве что, подставив какую – нибудь опору. Очевидно, с этой целью использовали стул, а затем от него оттолкнулись, вот он и отлетел в сторону. Если, конечно, допускать, что девушка была самоубийцей. Ну, либо это сделал другой человек, который на самом деле и совершил это убийство. В таком случае, стул попросту имитация, чтобы преподнести окружающим совершенное убийство, как самоубийство.

– Аня Волкова, – произнес изумленно атлет.

– Ты прав, Костя, – согласился с ним Аркаша.

– Я тренировал ее пару раз, но потом она перестала приходить в тренажерный зал.

– Так она из этих… сектантов, – произнес Томилин.

– Из кого? – удивилась я.

– Из сектантов, – повторил Аркаша. – Они проводят здесь свои обряды –ведьминские шабаши на берегу моря, называя их модным нынче словом мастер-классами, – протяжно произнес он последнее слово, явно иронизируя.

– Сколько их? – спросила я.

– Семеро. Две недели уже упражняются.

Срезав веревку, мужчины положили тело на пол, накрыв неприлично яркой простыней, которую Костя принес из спальни. Внезапно за окном резко потемнело, хотя еще пару минут назад светило ярко солнце, заливая комнату, словно утверждая, что несмотря ни на что жизнь продолжается. Но теперь за окном свет погас.

– Что там происходит? – поинтересовался Костя, выглядывая в окно.

– Так с самого утра сообщали о надвигающемся шторме, – спокойно отозвался Томилин. – И по громкой связи отеля всех оповещали, что сегодня не рекомендуется выходить наружу. Вон, уже какие порывы ветра за окном.

Я прильнула к окну. Мужчины стояли за моей спиной. То, что мы увидели там, было так же жутко, как и то, что произошло в номере. Открыв рот от изумления, я наблюдала за тем, как бешеные порывы ветра вихрем накрывали деревья, перегибая их, словно тонкие прутики, ломали и несли вдоль берега. Тут же, словно легкие перышки, подхватывали и другие деревья, выкорчеванные прямо с корнями, и несли их дальше. Хаос стоял невообразимый. Море, которое еще недавно казалось таким кротким и послушным, сейчас, словно взбесилось: оно бурлило, пенилось, вздымаясь ввысь, буквально на дыбы. Глядя на бесчинства водяного монстра, сердце ухало, а душа уходила в пятки. Я содрогнулась от мысли, как быстро вчерашний рай превратился в сущий ад. Не говоря уже о том, что бы оказаться в такой неистовый шторм в открытом море, этого не пожелаешь даже врагу. Ненасытный свинцовый вихрь гнал огромные волны высотой с девятиэтажный дом, которые с диким ревом накатывали одна на другую, и, словно хищное морское чудовище, обрушиваясь на берег, свирепо пожирали все живое на своем пути. Смотреть на буйствующую стихию моря было просто жестью: предательский холодок полз по спине, навевая мрачные мысли о бренности бытия и неминуемой близкой смерти. Внезапно по стеклу забарабанили крупные капли дождя, и тут же сплошной глухой стеной пошел мощный тропический ливень.

– Задерните шторы и отойдите от окна, – скомандовал Томилин. Я не заметила, когда он отошел от нас. Но он в стороне возился с телефоном внутренней связи, сердито чертыхаясь себе под нос. – Не работает никакая связь: ни мобильная, ни внутренняя, – наконец, озвучил Томилин возникшую проблему. – Мобильная связь не работает – это еще можно понять в эдакую непогоду. А вот внутренняя связь…странно, кабель глубоко в землю зарыт. Ни шторм, ни ураган не могли его повредить. Костя, – обратился он к атлету. – Пригласи сюда доктора Елену Александровну. – Костя вышел. Аркаша повернулся ко мне.

– Ну, отдыхающая, Рита Анохина, удовлетворила свое любопытство? Теперь можешь быть свободна.

– Версии преступления три. – Пропустив его слова мимо ушей, начала я рассуждать вслух: – Первая, самоубийство. Но я бы не стала останавливаться на ней. Проблема в том что, прикидывая рост и тщедушное тельце девушки с высотой потолка, сильно сомневаюсь, что она даже с учетом этого стула, – пнула я ногой перевернутый стул. - И даже на цыпочках могла бы сама дотянуться до крюка. Опять же вырубленная внутренняя телефонная связь. Кому то же это понадобилось. Две другие, скажем так, основные версии – насильственной смерти. Одна из них, учитывая принадлежность девушки к секте, такова, что ее могли прикончить свои же соратники, допустим, как сакральную жертву. От этих психопатов можно ожидать любых извращений ума. Другая версия – убийство по личным мотивам. Кстати, при любом раскладе, преступник находится среди нас.

– Рита, ты имеешь опыт в расследованиях преступлений? – удивился Аркаша.

– Типа того,– ответила я, пожимая плечами.

Задумчиво почесав свою переносицу, он одарил меня удивленно восхищенным взглядом, точно перед ним оборотень, скинув свою одежду, встал на четвереньки и весь покрылся шерстью. Усмехнувшись про себя и не отводя взгляда, я продолжала нагло пялиться ему прямо в глаза. Дядька явно озадачился, как со мной поступить. Его лоб и лысина покрылись испариной, он достал из кармана бумажный носовой платок, протер им пот.

– Рита, – обратился он ко мне, кивнув на зашторенное окно. – К сожалению, у меня нет сейчас возможности сообщить в город о трупе в отеле. Не знаю, сколько времени мы будем изолированы от большой земли. Преступник, как ты успела сама заметить, находится среди нас и несет потенциальную угрозу всем постояльцам отеля. Предлагаю тебе роль своего помощника. Как ты к этому относишься?

– Без проблем, – без малейших колебаний тут же согласилась я. – Давайте начнем осмотр номера. Я пойду туда, – кивнула я головой в сторону спальни.

– Иди. Я буду здесь.

Номер жертвы был одноместным и, как все здешние номера, просторным и комфортабельным. Состоял он из двух комнат и санузла с ванной. Апартаменты были угловыми, за счет этого отсюда открывались оба вида. Из окна в гостиной был вид на море. А в спальне был выход на террасу с видом на парк. Оказавшись в соседней комнате, я начала торопливо шарить по шкафам и тумбам в поисках улик.

Ничего существенного не обнаруживалось. Были только личные вещи покойной, одежда, обувь, какие – то безделушки. Ничего любопытного. Облазив везде, где только было можно, я растерянно озиралась по сторонам. Взгляд мой упал на широкую двуспальную кровать, расположенную в центре комнаты. Постель разобрана, подушки и одеяло валяются рядом на полу, слегка подмоченные. Я задумалась над тем, было ли так до нашего прихода или Костя, доставая простыню, навел этот беспорядок? Тут я заметила, что стою в луже воды. Она подтекала прямо из – под двери, ведущей на террасу. Я подошла к ней и дернула за ручку, дверь легко поддалась, и поток воды хлынул в помещение. Резко захлопнув дверь обратно, повернула ручку до щелчка. То, что дверь оказалась незапертой, не удивило, ведь здесь по ночам очень тепло. Но и посторонний мог проникнуть в номер через открытую дверь террасы. И у служащих отеля есть запасные ключи от всех номеров, при желании можно было попасть и через входную дверь. Больше здесь осматривать было нечего, я покинула комнату.

– Что там у тебя? – спросил меня Томилин, стоило мне появиться в гостиной.

– Не считая незапертой двери на террасу, ничего.

– У меня тоже пусто.

– Пойду, гляну в ванной комнате.

Как и во всех номерах отеля, тут были и ванная с гидромассажем, и душевая кабина, и все остальное, чему полагалось быть в подобных помещениях. В нос ударил нестерпимо терпкий запах смеси цветочных ароматов. «Ух ты! Да тут куда интереснее, чем в спальне», – оживилась я.

Вот только царил здесь полнейший бардак. Полотенца, что складывают горничные аккуратной стопкой, разметались по всему полу, флаконы с бальзамами, шампунями и еще чем – то сильно пахучим были опрокинуты и валялись повсюду. Среди всего этого погрома я нашла начатую пачку снотворных таблеток, в ней отсутствовали лишь три таблетки. Выходит, у молодой девушки была бессонница. Поразительно. Но кто знает этих сектантов, у них свои тараканы в голове. Придирчиво оглядывая раз за разом помещение, я пришла к выводу, что либо покойная была не в себе, учинив подобный разгром, либо, что было более вероятно, это были следы борьбы жертвы со своим убийцей. Приоткрыв дверь, я крикнула:

– Аркадий Анатольевич, идите сюда. – Появившись в ванной комнате, он тихо присвистнул. – Покойная либо была не в себе, либо это следы борьбы, – сказала я. – Да вот еще что, – протянула ему пачку лекарств. – Снотворные. Выпито всего три штуки. Маловато для попытки суицида.

Во входную дверь постучали. Мы с Томилиным вышли из ванной комнаты. Он пошел к двери и широко распахнул ее.

В номер вошла женщина зрелых лет. Она по-прежнему была еще красивой. Выразительные большие темные глаза, прямой нос, вишневые губы, темные волосы с проседью собраны в кубышку. Благородная осанка. На ней был белый халат. Доктор с любопытством взглянула на меня.

– Отдыхающая Рита Анохина, моя помощница, – представил Томилин. – А это наш доктор Назарова Елена Александровна.

– Аркадий Анатольевич, давайте я посмотрю покойницу, – сказала доктор. – Он подошел к телу и снял с нее простынь. Доктор Назарова, осмотрев ее, произнесла: – Надо закрыть ей глаза. Нехорошо это. Я закрою.

– Конечно. Делайте все, что считаете нужным.

Доктор наклонилась над телом убиенной, закрыла ей глаза, и расправившись, сказала:

– Я уже распорядилась, чтобы один из больших холодильников, что находятся в подвале, освободили от продуктов. Сейчас Костя вместе с нашим садовником Михаилом заберут тело и перенесут туда.

– Елена Александровна, как вы считаете, когда наступила смерть? – спросил Томилин.

– Я, конечно, не патологоанатом. Но по окоченению трупа, думаю, что произошло это не позднее двух часов ночи.

Дверь в номер открылась, вошел Костя вместе с пожилым, но довольно еще крепким и здоровым мужчиной, с садовником дядей Мишей, который, как и Томилин, оказался лысым. «Похоже, у них здесь дресс код такой», – с горькой усмешкой подумала я. Мужчины переложили тело на носилки, сверху закрыв все той же вызывающе – пестрой простыней, и унесли. Докторша вышла вслед за ними. Мы с Аркашей остались одни. Я, переминаясь с ноги на ногу, ждала дальнейших его указаний.

– Я распоряжусь собрать всех в зале ресторана, и сделаю официальное заявление о происшествии, – произнес он. – Затем мы с тобой будем допрашивать тех, кто попадает под подозрение. Начнем со злополучной секты, точнее, с ее руководителя – шамана. Сбор через сорок минут в ресторане.

Я отправилась к себе в номер. Едва успела захлопнуть за собой дверь, как у меня вдруг подкосились ноги, перед глазами поплыла мутная пелена тумана. Сползая по полотну двери, я медленно осела прямо на пол. Сознание меня стремительно покидало…

Свет от светильников, расположенных вдоль дорожки от особняка до гаража, освещал путь. Одетая в элегантное темно – вишневое вечернее платье ниже колен, я щелкнула пультом от гаражных ворот, которые послушно поползли вверх, обнажив черную бэху. Задрав повыше подол платья и, скинув с себя туфли на высоченных шпильках, нащупала под сиденьем макасины и, обув их, уселась на водительское сиденье. Никогда раньше в таком неподобающем наряде я не садилась за руль. Но сегодня был особый случай.

Полчаса назад мне позвонил возбужденный супруг и сообщил, что его двухлетняя борьба за привлечение денег от иностранных инвесторов, наконец, увенчалась успехом. Сегодня он заключил свой долгожданный контракт. И прямо сейчас направляется в ресторане «Виктория» отмечать сделку «века». Антон очень хотел разделить свою радость со мной и просил меня срочно приехать из нашего загородного дома в «Викторию».

Обрадовавшись его приглашению, спешно начала собираться в город, размышляя о том, что в последнее время между нами, словно пробежала черная кошка, и бесконечные стычки происходили одна за другой. Свое постоянное отсутствие дома муж объяснял подготовкой проекта, под реализацию которого его команда и выбивала финансы. Однако упорно ходили слухи о том, что Антон завел себе молодую любовницу. Мы часто ссорились, не разговаривали неделями, и он давно не называл меня своей любимой Аленкой. А тридцать минут назад он мне позвонил такой счастливый, что я выдохнула с большим облегчением, уверившись в то, что черная полоса между нами, наконец, закончилась. Сегодня знаковый день, который разделит нашу жизнь на «до» и «после».

Я мчалась на высокой скорости по гладкому автобану, радуясь примирению с супругом. Внезапно меня ослепили фары встречного автомобиля. Вывернув руль, пытаясь уйти от лобового столкновения, я тут же впала в ступор: прямо передо мной в лобовом стекле машины зияло отверстие, по краю которого во все стороны расходились, как от солнца, лучи растрескавшегося стекла. Мгновение, и жгучая боль, пронзая лоб, проникла прямо в мозг, разливаясь кипящей лавой внутри черепа. Последнее, что я услышала, был оглушительный визг тормозов встречной машины, которая уходила в сторону.

В следующий миг я, ощутив себя безумно легкой, словно порхающей в невесомости, уже кружилась высоко в небе. Сверху увидела искореженную черную бэху, беспомощно барахтающуюся в кювете. Спустившись ниже, с любопытством заглянула через растрескавшееся вдрызг стекло машины. Там на переднем сиденье лежала, раскинув широко руки, молодая женщина в сбившемся темно – вишневом вечернем платье. В центре ее лба зияла черная дыра, вокруг которой запеклась кровь. Тоненькая струйка крови под цвет ее платья струилась у уголка ее губ. «Да это же я!» – озарило меня.

Молодой мужчина, припарковав свою машину на противоположной стороне дороги, бежал к моему авто. «Скорее, скорее! Нужна помощь!» – кричала я, что есть мочи. Но он меня не слышал, я сама не слышала собственного голоса. Тем временем мужчина, присев на корточки, заглянул внутрь салона и, взяв мою руку, пощупал пульс и неожиданно удовлетворенно хмыкнул. Только сейчас я увидела, что в его руках пистолет с глушителем. Выпрямившись, он перевел затвор пистолета в исходное положение и, заткнув его за пояс, быстрым легким шагом удалился. Взревел мотор его машины, он умчался вдаль. «Он что хотел сделать контрольный выстрел? И, убедившись, что он не понадобился, с легким сердцем свалил?» - вопросы застыли без ответа в вечности. Внезапно меня потянуло вверх. Ощущая безграничное счастье и неземное блаженство, я поднималась все выше и выше…

Придя в себя, слегка пошатываясь, поднялась с пола. Что это было? Обморок, сон или измененное состояние сознания? С какого перепуга?! Картина, представшая перед глазами в номере Ани Волковой, никак не могла меня потрясти настолько, чтобы я вдруг стала падучей. Мне раньше приходилось видеть и не такое. Я давно уже заматерела, превратившись из кисейной и наивной барышни, какой я была в юности, в жесткую, уверенную в себе, циничную даму.

Передо мной снова возникло лицо Алены из видения. Но я могла поклясться, что никогда не видела этой женщины наяву. Более того, у меня не было даже знакомых с таким именем. Лицо мужчины с пистолетом в руке оставалось в тени капюшона от куртки, глубоко задвинутого на лицо. Встряхнула головой, желая, избавится от впечатлений видения. И тут же вспомнив о собрании, инициированном Томилиным, выскочила из номера.

Объявлять вселенский клич не пришлось. Перепуганные насмерть постояльцы сами стихийно собрались в зале ресторана, как единственном месте всеобщего сбора. Возбужденные островитяне сбились, как взъерошенные птицы в стаи, кто шепотом, кто вполголоса, а кто и во весь голос бурно обсуждая последние новости. Казалось, что все катится в тартарары! С одной стороны, зловещий шторм отрезал от внешнего мира, с другой стороны, жуткая смерть молодой девушки. Стоило нам с господином Томилиным войти в зал, как все присутствующие, словно по команде, дружно повернули свои головы в нашу сторону, тут же умолкнув.

– Господа, – начал свое сообщение Томилин. – Обнаружен труп отдыхающей Анны Волковой в пятом номере отеля. В связи с чем, я Томилин Аркадий Анатольевич сотрудник службы безопасности отеля вместе со своей помощницей, – он кивнул в мою сторону. – Анохиной Ритой с некоторыми из вас побеседуем. Рассчитываю на ваше понимание. – Тут он пошел к выходу из зала. Я двинула за ним. В это мгновение ко мне подлетела Колыванова и, резко дернув меня за руку, зашипела:

– Ритка, ты чё совсем спятила? Я и так, что и думать не знала, ушла – и пропала. А тут новость. Офигеть не встать! Ты хоть думаешь куда лезешь? И дядька этот твой рыжий усатый таракан оборзел в конец. На кой в такое опасное дело девку – то впрягать?

– Ляль, успокойся ради бога. Аркаша – мужик, что надо.

– Вижу я,– продолжала мне вслед ворчать Лялька, – какой он…

Не дослушав ее, я выбежала из зала, чтобы не упустить Анатольевича из вида. Запыхавшись, догнала его у самого входа в служебный блок. Пройдя метров тридцать по широкому коридору, мы оказались перед дверью его рабочего кабинета. Кабинет был таким же просторным, как и все апартаменты в отеле. Томилин сел за рабочий стол и включил компьютер. Мне он предложил кресло за приставкой, примыкающей к его столу. И тут же он начал чертыхаться: интернет отсутствовал, и кто бы в этом сомневался! Любая связь с внешним миром отеля не входила в планы преступника. Да и с непогодой ему подфартило.

– Аркадий Анатольевич, меня интересуют списки постояльцев и сотрудников отеля, – обратилась я к хозяину кабинета.

– Держи. – Он протянул мне папку. – Ты пока знакомься, а скоро Костя приведет к нам первого подозреваемого – шамана.

Я открыла папку. Номеров для гостей в отеле было пятнадцать. Из них пять номеров двухместные, в них проживали парами десять человек и еще десять человек проживали в одноместных. В итоге двадцать постояльцев. Из них, по утверждению Аркаши, семь человек – сектанты. Ознакомившись бегло со списком, где были указаны фамилии, имена, возраст и род занятий, я перешла ко второму списку – сотрудников. Этих я насчитала – шестнадцать человек, из них четверо числились охранниками, которых я до сих пор не видела в отеле.

– А где наша доблестная охрана? – спросила я у Томилина. – Что – то я их не заметила.

– Они остались снаружи на внешнем периметре. Надеюсь, с ними ничего не случилось. Там есть капитальные строения, где можно укрыться от непогоды, – он замолчал и уткнулся в свои бумаги.

Я – в свои. Первая в списке сотрудников значилась, владелица сей элитного заведения, а заодно, и всего острова, пятидесятилетняя Слуцкая Элеонора Карловна. Кроме охранников, хозяйки и тех, с кем я уже успела познакомиться в отеле, в списке значились: шеф-повар, вторая горничная, капитан прогулочной яхты с матросом и еще какой – то кадр под номером шестнадцать – Пирумов Максим Андреевич двадцати пяти лет от роду, напротив которого ничего не было указано.

– А кем работает Максим Пирумов? – подняла я глаза на Томилина.

– Никем.

– Он чей-то родственник?

– Почти.

– Что значит почти? – не унималась я, понимая, что Аркаше не нравится мое любопытство. Это начинало злить. – Послушайте, господин Томилин, как вы себе представляете наше с вами сотрудничество, если вы будете что – то от меня скрывать? В таком случае, придется расторгнуть нашу договоренность, – холодно закончила я свою речь, поднимаясь со своего места.

– Сядь!– рявкнул он. Но, взяв себя в руки, «снизил градус»: – Я расскажу. Прежний хозяин Слуцкий Даниил Давидович скончался год назад, и управляющей отеля стала его супруга Элеонора Карловна. Она привезла на остров своего молодого бой-френда Пирумова. А накануне госпожа Слуцкая сообщила, что они с Максимом Пирумовым решили узаконить свои отношения и хотели бы широко отпраздновать помолвку. – Он сделал паузу, а затем продолжил: – Этот ее Пирумов – типичный альфонс. Частенько ездит на материк, там в одном из курортных городов есть киностудия. Смазливый мальчишка шастает по кинопробам, мечтая сниматься в кино. Но ни на одну роль его так и не утвердили. Думаю, что Элеонора ему нужна в качестве спонсора. Кроме того, наш отель по карману только обеспеченным людям, вот он и надеется завязать здесь полезные себе знакомства. Хозяйка совсем потеряла голову от этого проходимца и готова ради него на все, – нервозно закончил он.

– Понятно, – сказала спокойно я, отметив, что у Аркаши с этим Пирумовым высокие отношения.

В дверь постучали. На пороге появился мужчина, из – за его спины показалась голова Кости и тут же скрылась. Мужчина, как я понимала, и был руководителем группы, именуемой Аркашей, сектой. Я уставилась на вошедшего господина Якова Фролова. Аркадий успел меня предупредить, что тот предпочитает, чтобы называли его Яшей. Еще никогда в жизни мне не доводилось видеть живьем шамана.

Фролов приближался удивительно плавной походкой, мягко ступая, словно на кошачьих лапах. Выглядело это забавно, будто он подкрадывается к нам прямо на наших глазах. Был он среднего роста, коренастый, сорока пяти лет. Волосы густые, жесткие, седые, как у глубокого старика. Его голубые глаза были непривычно блеклыми, точно выцвели. Образ его настораживал и завораживал одновременно.

Почувствовав, что я изучаю его, он взглянул на меня и, я невольно съежилась под его причудливым, почти бесцветным взглядом. «Не хватало еще тушеваться перед всякими там шаманами», – мелькнула в голове дерзкая мысль и я демонстративно устроилась по удобнее в своем кресле. – Может статься, что и не шаман он вовсе, а, попросту, мошенник, выкачивающий бабки из простодушных обывателей. Но при таком раскладе, он явно превосходный психолог. Выходит, как не крути, а тип он еще тот! Надо быть с ним настороже»,– вынесла я свой вердикт ему. Яша уселся в кресло напротив меня с другой стороны приставки к столу.

– Господин Фролов, – с ходу атаковал его Томилин. – Ввиду того, что Аня Волкова скончалась при весьма таинственных обстоятельствах, есть основания полагать, что она стала жертвой сомнительной и весьма опасной деятельности, организованной вами на острове.

– Аркадий Анатольевич, – произнес Фролов. И меня поразило, какой приятный грудной у него голос. «Интересно, это его собственный голос? Вряд ли. Скорее, усердно работал над ним, готовя себя к великой миссии»,– иронизировала я про себя. Шаман совершенно спокойно продолжал: – Что вы этим хотите сказать? Что это я принес ее в жертву или довел до суицида?

– Да, именно это я имел в виду.

– Вы меня арестуете? – протяжно произнес Яша.

– У меня пока нет достаточно улик, чтобы официально обвинить вас в ее смерти.

– Так вы высказали мне свою версию преступления, ожидая моего чистосердечного признания? – спросил шаман тем же спокойным тоном.

– Нет. Я хотел озвучить основную версию, за которую ухватятся следователи, как только прибудут на остров. Смею заверить, они точно вас арестуют. Поэтому вы очень поможете себе, если приоткроете завесу: первое – чем вы занимались на острове, второе – что представляла собой Волкова и третье – с кем она общалась. Господин Фролов, вы же шаман,– сказал Томилин, выделив последнее слово. – А значит, вы наблюдательны, проницательны, и, в конце концов, вы сами тесно общались с ней в течение последних двух недель.

– Хорошо,– тут же, не раздумывая, согласился Фролов.

Обвинения Томилина не вывели его из состояния равновесия, словно он знал больше, чем мы. А главное, знал точно, что доказательств его вины мы найти не сможем. А вот откуда исходила такая уверенность, оставалось для меня большой загадкой, как впрочем, и он сам.

– Я знал, что вы умный человек и примете правильное решение, – обрадованно произнес Аркаша.

– Я потомственный шаман,– начал Яша.– Проводник между мирами живых и мертвых…

Его слова вызвали у меня усмешку. Я взглянула на Томилина, его лицо не выражало никаких эмоций. Фролов продолжал говорить и, я отметила про себя, что не все так просто. Голос шамана звучал убаюкивающе, его мягкий, проникновенный тембр окутывал, дурманил мозг: «Ах вот оно что! Будучи отменным психологом, дяденька у нас еще и гипнолог. Однако гремучая смесь. Трудно простым смертным устоять перед его чарами. Теперь понятно, каким образом этот мутный тип промывает мозги своим адептам…»

– Остров – идеальное место для духовных практик. И я проводил здесь мастер-классы по технике «холотропного дыхания», – продолжал шаман. – В него погружаются все те, кто хочет избавиться от своих проблем. Делать это самостоятельно без опытного наставника очень опасно. Только шаман, общаясь в астральных мирах с духами и фантомами, способен оберегать по ту сторону бытия человека, глубоко погруженного в холотропное дыхание, от злых духов. Он сопровождает каждого адепта в этом путешествии, являясь его наставником и проводником. Но в свободное от занятий время я не несу никакой ответственности за то, чем занимаются взрослые люди, находясь на отдыхе. Я обеспечиваю их безопасность только во время проводимых мною сеансов. А вот в остальное время, не вы ли господин Томилин, по долгу своей службы обязаны обеспечить безопасность всех постояльцев отеля? Я прав, Аркадий Анатольевич?

«Крепко он приложил лысого», – промелькнуло в моей голове. Но Аркаша ничего не ответил на его выпад. Шаман продолжил:

– Что касается Ани, то в последнее время она была сама не своя: очень нервозная и тревожная. Плохо спала по ночам и днем ходила, как сонная муха. Но в группу и собираются проблемные люди, я занимаюсь их исцелением. Поэтому к ее состоянию относился спокойно, тем более, что последние два дня она приходила на сеансы уже бодрая и свежая. Я решил, что сеансы идут ей только на пользу.

«Не льсти себе, дядя. На, так называемую, пользу ей пошли снотворные таблетки. Хотя еще неизвестно, не выпей она их в злополучную ночь, глядишь, может и жива бы, осталась», – подумала я.

– С кем в вашей группе общалась покойная? – спросил Аркаша.

– Держалась она особняком. Видел пару раз с ней рядом Никиту Афанасьева

– Спасибо, господин Фролов, – холодно произнес Томилин. – Можете быть свободны.

Мне показалось или действительно Томилин был разочарован беседой с шаманом? Похоже, для Аркаши стало большим сюрпризом, что Яша будет не просто защищаться, а обвинит его самого в отсутствии безопасности в отеле.

– Если вы нам понадобитесь, мы вас вызовем, – добавил Аркаша по –прежнему с металлом в голосе. «Точно разочарован», – утвердилась я в своем выводе.

– Хорошо, – ответил шаман и удалился своей необычной походкой из кабинета.

Я проводила его взглядом. Тут же в кабинет заглянул Константин Гордеев, как оказалось, в списках сотрудников он значился фитнес – инструктором.

– Костя, – обратился к нему Томилин. – Приведи к нам Никиту Афанасьева.

– Есть, – взял под козырек тот и скрылся за дверью.

– Что ты думаешь о шамане? – задал мне вопрос Томилин, пристально глядя на меня.

– Мутный тип, – задумчиво ответила я.

– Согласен. Но кое – что он нам все – таки рассказал.

– Как сказать, – глубокомысленно произнесла я, не имея желания, распространятся на эту тему дальше. Слишком неординарной оказалась личность шамана Яши. И говорить о нем что – либо я точно не была готова. «Поживем – увидим», – решила я.

Через пару минут дверь открылась, и в кабинет вошел Афанасьев. Высокий худой загорелый парень. Он прошел и сел напротив меня. Я разглядывала с любопытством его осунувшееся лицо, хотя здесь, как я уже успела заметить, питание было отменным. Большие светлые глаза молодого человека затравленно бегали за стеклами его очков. «Зачем понадобилось шаману доводить своих послушников до такого неадекватного состояния? Запуганные молодые люди. По ночам плохо спят и чудовищно заканчивают свою жизнь…», – поражалась я, разглядывая паренька.

– Никита, – сказал Томилин. – Нам сообщили, что вы с Аней Волковой были друзьями.

– Вас кто – то ввел в заблуждение. Мы не были друзьями, просто знакомыми.

– Хорошо. Пусть будет так, – не стал с ним спорить Аркаша. – Расскажи, что тебе известно о ней.

– У Ани был большой опыт в делах оккультизма. Я же со всем этим столкнулся впервые, вот и спрашивал ее о кое – чем.

– О чем? – вкрадчиво спросил Томилин.

– Мне неловко об этом говорить.

-Придется. Иначе подозрение может пасть на тебя,– шантажировал его Томилин. Никита испуганно вскинул свои глаза, они блеснули странным неестественным блеском за стеклами очков. – Так о чем ты ее спрашивал? – настойчиво повторил Томилин.

– Я студент, учусь на третьем курсе университета, – начал говорить Никита, глубоко вздохнув, точно перед прыжком в холодную воду. – На факультете я встретил девушку Жанну. Влюбился в нее, но безответно. Моя несчастная любовь и привела меня на этот мастер – класс. Шаман обещал исцеление. Уже здесь я познакомился с Аней. Рассказал ей о своей проблеме, о том, что хочу избавиться от этой мучительной зависимости. Она мне сказала, что не стоит от этого избавляться, она может сделать так, что Жанна сама ответит мне взаимностью.

– Это как? – впервые за время беседы открыла я рот.

– Аня обещала провести магические ритуалы, и тогда с Жанной все произойдет само собой, – промямлил застенчиво Афанасьев.

– Послушай, Никита, ты современный молодой человек, образованный. Как мог ты поверить в подобный бред?! – возмутилась я.

– Я был готов поверить во что угодно, лишь бы избавиться от кошмарного наваждения, которое преследовало меня. Вы не представляете, в каком аду я жил последние два года.

«Еще как представляю. Мне хватило и двух недель подобного ада. А сейчас я чем тут, собственно, занимаюсь? Собственной реабилитацией!» – иронизировала я над собой. Хотя, прислушавшись к себе, я вдруг осознала, что мне не больно вспоминать о Громове: «Не может быть. Похоже, этот остров на всех влияет каким – то таинственным образом».

– Никита, – подключился Томилин. – Мы ждем, чтобы ты рассказал нам детали вашего общения.

– Это очень личное. Извините, я не хотел бы об этом рассказывать,– ответил Афанасьев и замолчал, разглядывая свои худые, почти костлявые длинные пальцы, неловко перебирая ими.

– Никита, нас не интересуют ваши ритуалы, – решила я ему помочь. – Нас интересует личность Ани. Что ты можешь о ней сказать, какой она была?

– Аня вызвалась помочь не просто так, – робко начал говорить он. – Мой отец крупный бизнесмен, и я успел ей об этом сообщить… ну, о том, что я не стеснен в средствах. Она же призналась, что еле наскребла на эту поездку. Сами знаете, что здесь отдыхать – недешевое удовольствие, да и мастер – классы стоят дорого. Одним словом, наше сотрудничество с ней было взаимовыгодным. По ее просьбе я сразу же перевел аванс через банк он – лайн. И она тут же приступила к работе. А за неделю до этого несчастного случая, – Никита, волнуясь, сглотнул слюну. – Она вдруг резко изменилось. Жаловалась, что перестала спать по ночам, у нее начались какие – то странные видения: она слышала пугающие шорохи и звуки по ночам, ей мерещились тени ужасных монстров за окнами. Я решил, что либо мастер – классы на нее так воздействуют, либо магические ритуалы вызывают у нее галлюцинации. Аня мне сказала, что, главное для нее, это восстановить сон. Тогда я ей и посоветовал снотворные таблетки поискать.

– Ты не знаешь, она нашла таблетки? – спросила лукаво я, желая удостовериться в правдивости его признаний.

– Да.

– У кого?

– Этого она не сказала. Да я и не спрашивал. Был рад, что она начала спать. Если честно, то я очень беспокоился за себя, чтобы Аня не отказалась мне помогать.

-Никита, – вкрадчиво сначала я.– Можешь не озвучивать сумму, просто скажи, ты много заплатил ей за услугу?

– Много. Я же сказал, что был готов на все, лишь бы решить свою проблему. Да и отец меня в средствах не ограничивал.

– Послушай, – вмешался Томилин. – С кем еще общалась Аня, кроме тебя?

– Видел, как то она разговаривала с местным айтишником.

– Понял. Никита, ты свободен.

Афанасьев не успел выйти из дверей, как на него налетела, точно фурия, женщина, которая устремилась внутрь кабинета. Она влетела по хозяйски, что не оставляло никаких сомнений по поводу того, кто она такая, то бишь Слуцкая Элеонора Карловна, владелица этого шикарного отеля, да чего уж там мелочиться, собственного острова…

Госпожа Слуцкая выглядела дамой неопределенного возраста, что указывало на то, что не единожды делались пластические операции. Женщина среднего роста, склонная к полноте. По понятным причинам, она была очень взволнованна, лицо ее раскраснелось. Я же, в свою очередь, была несказанно удивлена, что нарисовалась дамочка только теперь спустя добрых часа три после того, как весь отель забурлил от произошедших событий. Где же все это время пряталась хозяйка, сей медной горы? Тем более, что все мы отрезаны от внешнего мира, заперты снаружи сплошной стеной тропического ливня и шквалистого ветра, которые, словно договорились между собой, не снимать с нас чудовищной осады и не выпускать из своего плена.

– Боже мой! – нервно воскликнула хозяйка, тяжело упав в кресло, на котором только что сидел Никита Афанасьев. – Какой ужас. Какой кошмар. Какой удар по имиджу моего отеля, по моему бизнесу!– истерично вопила она.

Я исподтишка разглядывала ее. Несмотря на то, что госпожа Слуцкая была сильно обескуражена убийством девушки в ее отеле, возмущена, нервозна и фонтанировала эмоциями, на ее лице это никак не отражалась. «Да уж, – с иронией подумала я. – Это тебе не выдержка господина Томилина. Это весьма дорогостоящая работа пластического хирурга». Однако было заметно, что и уколами красоты, то бишь ботоксом, дамочка тоже не брезговала. Пухлые губы были вытянуты, как у уточки. Темно – серые глаза госпожи Слуцкой ныне извергали яростные молнии, точно такие же, как вспыхивали одна за другой за окном. Прямой нос и модные линии дуг татуажа бровей. Похоже, хозяюшка днями напролет напрягалась, стараясь соответствовать собственному статусу и молодому любовнику.

– А это еще кто?!– наконец, обратила она свой возмущенный взор на меня.

– Это Рита Анохина, – сообщил Аркаша. – У нее есть опыт в расследованиях преступлений. И она любезно согласилась нам помочь. Тем более, у нас пока нет никакой связи с материком.

Хозяйка недоверчиво взглянула на меня, но от комментариев в мой адрес воздержалась. Томилин облегченно перевел дух. Тут в кабинет влетел молодой человек со словами:

– Элечка, вот ты где!

– Максимилиан, проходи и закрой за собой дверь,– сказала ласково хозяйка, словно вовсе это не она только что разорялась тут во все горло.

Пирумов был чертовски хорош! Высокий, загорелый, спортивный парень шел к столу, широко улыбаясь, обнажая свои белоснежные зубы. «Да ему хоть сейчас на роли героев – любовников или, на худой конец, в рекламу зубной пасты!» – восхитилась я красавцем, который, казалось, только что сошел с обложки модного журнала.

Пирумов был метисом по своему происхождению: смесью европеоидной и азиатской расы. Бронзовый загар ровным блестящим слоем покрывал все его тело. Большие карие глаза миндалевидной формы, оттеняемые поволокой, казались бархатными. Длинные черные слегка вьющиеся волосы доставали плеч. На нем была обтягивающая белая майка, подчеркивающая, словно вылепленную, фактуру его тела. Светлые шорты обтягивали упругие мышцы бедер. Сандалии были одеты на босу ногу.

«Ну, парень – то оказался непрост. Нашел себе богатую тетку. Такой нигде не пропадет», – вынесла я ему свой вердикт, и тут же потеряла к нему всякий интерес. Однако пока я увлеченно разглядывала красавчика, явно что-то пропустила.

– Рита, можешь быть свободна, – услышала я голос Аркаши.

Кивнув ему, покинула кабинет. За дверью на своем посту дежурил Гордеев. Я прошла мимо него, почувствовав, как засосало у меня под ложечкой, напоминая о времени обеда. Я умудрилась прихватить с собой копии списков гостей и сотрудников и, думая о том, что надо бы по внимательнее их изучить, направилась в ресторан.

Стоило войти в зал, как я тут же отметила, что народ по прежнему предпочитал находиться здесь. В воздухе висела чудовищная напряженность, точно его рассекали электрические заряды. Словно заговоренный, шторм на море не утихал, только добавляя в столь паршивое самочувствие островитян свою лепту. Я хотела неприметной мышкой прошмыгнуть к нашему столику. Но не тут то было. Присутствующие нервозно вывернули свои шеи, ожидая от меня новостей. Увы. Сказать им мне было нечего. Только Лялька встретила меня, обрадовавшись, точно я вернулась с особо опасного задания, живая и невредимая. Забыв про все недавние распри, она участливо спросила:

– Ритка, есть хочешь?

-Умираю с голоду, – воскликнула я.

– Ну, хоть одна за сегодняшний день хорошая новость,– улыбнулась подруга.

– Ляль, есть одно дельце, – сообщила я после обеда. – Надо к здешнему программисту заглянуть.

– А можно мне с тобой? Сидеть здесь чертовски надоело. А одна идти в номер я боюсь,– заканючила подруга.

– Ладно, пошли.

На третьем этаже отеля через два номера от наших апартаментов находился и номер Филиппа Панкова – двадцати четырех летнего программиста. На стук в дверь никто не откликнулся. Я нажала на ручку двери, она легко поддалась. В глубине души опасаясь увидеть очередную зловещую картину, я все – таки шагнула внутрь. Лялька робко последовала за мной.

Номер был точно такой же, как у жертвы: одноместный угловой. Что и следовало ожидать, ведь находился он прямо над тем злополучным номером. Увидев на диване Филиппа, спокойно дремавшего под шум дождя и завывания ветра за окном, я подошла к нему и окликнула:

– Господин Панков. – Он открыл глаза и, соскочив с дивана, уставился на нас, не понимая спросонья, что происходит. – Извините. Я Рита Анохина. А она – моя подруга Ляля Колыванова. Господин Томилин привлек меня к расследованию гибели Анны Волковой. У меня есть к вам вопросы.

Программист при упоминании о происшествии и имени жертвы тотчас окончательно проснулся.

– Очень приятно познакомиться. И давай сразу на ты. – Я кивнула головой. Филя продолжил: – Проходите. Садитесь вот сюда,– указал он рукой на диван, на котором еще недавно сам сладко посапывал.

Мы уселись. Меня поразило то, что он совсем не был загорелым, тем более, как я уже успела услышать, что жил он и работал здесь уже год. И работал на себя. Говорили, что он такой продвинутый программист, что может позволить себе такой дорогой постой, а так же то, что берется он только за весьма дорогостоящие проекты.

Внешность у парня была обыкновенная: средний рост, светло- серые глаза и уши, смешно торчащие в стороны. Правда, присутствовал и непременный атрибут касты, к которой он принадлежал: длинные светлые волосы, собранные сзади в хвост.

– Пусть вас не смущает отсутствие у меня загара, – словно читая мои мысли, произнес Филипп. – Плаваю в море либо рано утром, либо поздно вечером. С солнцем не дружу, обгораю мгновенно, поэтому и встречаюсь с ним крайне редко. Мне вот такая погода, – он махнул рукой в сторону окна. – Больше по душе. Плохо, правда, что лишила всякой связи и интернета. А в остальном вполне себе комфортно.

– Филипп, – сказала я, улыбаясь, желая расположить к себе собеседника.– Ты сейчас, наверное, единственный человек на острове, которого устроила эта жесть.

– Некоторые считают чудачеством, что живу на острове круглый год, а солнце не люблю, – заулыбался он в ответ. «Да уж, – мелькнула у меня в голове шальная мысль,– Ну, прям, как вампир!» – Но меня мало волнует чужое мнение, – продолжал он. – Мне здесь в уединении спокойно работается. Ничто не отвлекает, пансион полный, обслуживание на достойном уровне. Одним словом, райский уголок.

Я не прерывала, понимая, что ему в его добровольном затворничестве явно не хватает общения. Терпение мое вознаградилось.

– Рита, чем вызван интерес к моей скромной персоне?

– Говорят, что ты общался с Волковой.

– Кто говорит? Батан что ли этот, который сам все время отирался возле нее?

– Если ты имеешь в виду Никиту Афанасьева, называя его Батаном, то да, он.

– Так его все здесь называют Батаном,– хохотнул Панков. И продолжил: – Было дело, пересекались мы с ней. Только это еще на первой неделе, когда они сюда только прибыли. Анюта тогда выглядела и держалась относительно нормально. Если, конечно, можно так сказать про свихнувшихся на магии, шаманах и прочей ереси людей. Но тогда она еще не была такой зашуганной как в последние дни своей жизни.

– А по какому поводу вы с ней общались?

– Она подошла ко мне в ресторане как – то после обеда. Ей понадобилась срочно флешка.

– А у нее что, был ноутбук? – удивилась я, так как при обыске мы такового не обнаружили.

– Сказала, что есть. Я дал ей флешку.

– А ты сам видел ее ноутбук?

– Нет. Да я и в номере у нее никогда не был.

– А ты не заметил, она ни с кем не конфликтовала?

– Я не в курсе.

– Твой номер находится прямо над ее номером. Ты не слышал сегодня ночью посторонние звуки, возню, крики?

– Нет. Вы же сами видели, на сон я не жалуюсь,– он снова хохотнул, прикрывая рот рукой, понимая неуместность своего веселья. – Хотя лег я вчера довольно поздно, работал.

– Во сколько?

– Где то около часа ночи. Уснул тут же.

– Филипп, ты здесь уже год. Всех приезжающих примечаешь. Как ты считаешь, есть среди них личности с сомнительной репутацией?

Панков вдруг резко изменился в лице, что не укрылось от меня. «Есть!» – мелькнуло в голове. Еще накануне, услышав род его занятий и доходов, подумала о том, что специалисты такого уровня имеют неограниченные возможности в сети к досье любого из нас. «Выходит, попала в самое яблочко!» – рассуждала я, глядя на то, как он замялся.

– Филипп, тебя что – то смущает? Ты же слышал о моих полномочиях. Наверное, уже и слухи о том, что я следователь…– блефовала я.

– Ты не следователь, – перебил меня Панков. – Я знаю кто ты.

– Знаешь, кто я? В таком случае, открою свои карты: я тоже догадываюсь, кто ты. Сам понимаешь, спросила я не из праздного любопытства. В любой момент могут быть новые жертвы.

– Ладно. Только скажу тебе одной.

Лялька, которая до сей поры сидела тихо в уголке дивана, ничем не выдавая своего присутствия, что даже на какое то время я забыла о ней, растеряно заморгала глазами, испугавшись, что ее сейчас выставят за дверь, и прерывисто задышала.

– Как скажешь, Филипп, – сказала я. – Пусть моя подруга тут посидит, а мы с тобой пойдем в другую комнату. Так тебя устроит?

– Вполне.

Мы с Панковым направились в спальню. Здесь, кроме кровати, имелись два кресла, на которые мы и упали. Он плотно прикрыл дверь и начал говорить тихим приглушенным голосом, словно опасаясь, что нас могут подслушать.

– Ты интересуешься темными личностями? Один такой здесь точно есть. Но пойми меня правильно, то ремесло, которым занимается этот человек, еще не говорит о том, что именно он замочил несчастную. Он работает только с крупными бизнесменами, статусными и богатыми. Понятное дело, за баснословные бабки. Убиенная не тянет на роль его жертвы. Бедная девушка по образованию педагог начальных классов, повернутая на магии. Ну, кого из серьезных богатых заказчиков она могла интересовать?

Новость меня ошарашила, и я с трудом ее переваривала: «Час от часу не легче. Среди нас профессиональный наемный убийца!»

– Кто он? – вполголоса спросила я.

– Прежде чем, я озвучу тебе его имя, уж извини, выдвину свои условия. Ты согласна их принять?

– Говори, какие.

– Первое – ни слова об этом Томилину. Второе – никто, включая самого этого человека, ни при каких обстоятельствах не должен узнать, что услышала ты о нем от меня.

– Нет проблем. Я согласна.

Поколебавшись еще секунду, Панков произнес:

– Марк Дорохов.

– Спасибо, Филипп,– поблагодарила я. И добавила: – Я могу рассчитывать на тебя, если вдруг понадобиться?

– Я готов. Обращайся.

– Договорились.

Мы вышли с ним в большую комнату, где оставалась Лялька, я кивнула ей. Она резво подскочила со своего места, и мы пошли к себе.

Оказавшись у себя в номере, я решила пойти в спальню, поваляться и поразмышлять. Лялька пошла к себе, почитать книжку. За окном по – прежнему ничего не изменилось. По этой причине телевизор и прочие современные гаджеты были не доступны. Я завалилась, не раздеваясь, прямо на белоснежных «лебедей», старательно вылепленных горничной, и начала мозговой штурм.

Допустим, есть три подозреваемых. Первый – шаман Яша. Второй – киллер Дорохов. Оба мне сильно не нравятся. Но у обоих слабовато с мотивами. С какой стати эта девчонка могла им понадобиться? Оба «шевелятся» исключительно ради денег! Но каждый из них способен убить человека, поэтому им обоим в моем черном списке быть. Другое дело, что придется с обоими сойтись поближе, чтобы вырулить на возможные мотивы. При мысли о том, что я решила с ними «подружиться», стало как то не по себе, будто я собралась совершить прыжок в море с высоченной скалы.

А вот на роль третьего подозреваемого я зачислила Афанасьева. Кандидатура его, конечно, так себе, зато у него единственного есть реальный мотив. Деньги, с его слов, он перевел жертве немалые, а вот обещанную услугу она ему не оказала. Опять же, состояние самого парня не вполне адекватное, мог натворить, что угодно…Дальше размышления не клеились, что говорило о явной нехватки информации. Значит, надо срочно идти в люди. И сильно постараться что –нибудь там нарыть. Я подскочила с постели и направилась к подруге.

– Ляль, я хочу пообщаться с людьми. Спущусь вниз. Ты как?

– Я с тобой, – Лялькина книжка полетела в сторону. – Подожди, я только переоденусь быстренько. – Обмерив меня взглядом, добавила:– Тебе тоже не помешало бы, подруга, сменить прикид. Тут, – она махнула головой на вид из окна. – Чую нескоро понадобится наше пляжный наряд.

Задумавшись на секунду, я решила прислушаться к ней, и пошла обратно к себе. Открыв дверцы платяного шкафа и почесав свой затылок, выхватила первое попавшееся платье. Скинув футболку с шортами, натянула его.

Прикрыв дверцу шкафа, глянула на себя в зеркало. По молочно – белому фону платья были разбросаны крупные цветы безумных расцветок: от сочно – розового до ярко – алого, местами разбавленные фисташково – зелеными листьями. Я стояла озадаченная, понимая, что платье слишком броское. Тут влетела Лялька. Мне показалось, что у нее даже улучшилось настроение, настолько васильковый цвет платья был ей к лицу.

– Ритка, ты такая красотка в этом стильном дизайнерском платье. – Восхищенно смотрела на меня подруга.

– К сожалению, оно не подходит. Верх неприличия явится в таком вызывающем платье на публику,– пробубнила я. – Считай, в доме покойник. В пору в черное вырядиться. – Скинув платье, я быстро натянула на себя темно – серую майку и рваные джинсы, в коих сюда и приехала.

Мы спустились в зал, отныне являющимся центром притяжения и концентрации островитян. Я пришла сюда с твердым намерением познакомиться поближе с теми, кто меня интересовал. Оглядев присутствующих, поняла, что, несмотря на то, что в ресторане было полно постояльцев, ни Батана, ни шамана, ни, тем более, киллера здесь явно не наблюдалось. «Точат свое жало у себя в апартаментах»,– со злостью подумала я, направляясь в самую гущу людей. Познакомились и пообщались со многими, кто тусовался в зале. Два часа пролетело незаметно. Наступило время ужина. Я намеренно устроилась так, чтобы видеть входящих в зал…

И, наконец, появился тот, кого я боялась и ждала больше всех. Мужчина выше среднего роста, загорелый, жилистый. Очень короткий ежик белобрысых волос, брови тоже белые, словно выгорели на солнце. Глаза светлые. Одет в бежевые летние брюки и белую футболку. Необычная интересная походка: мягкая, легкая, точно и не идет он по паркету, а летит над ним. «Марк Дорохов – наемный убийца. И он среди нас. Господи, куда мы попали?!» – пронеслось молнией в моей голове.

Дорохов не обращал на меня никакого внимания, но я, на всякий случай, уткнулась в свою тарелку. И тут же поймала себя на мысли, что пугаюсь своей же идеи сойтись с ним «поближе» в интересах следствия. Но я постаралась утешить себя тем, что ничего страшного со мной не случится: «Не собираюсь же я оставаться с ним наедине». После ужина народ стал расходиться, мы тоже с Лялькой пошли к себе. Повалявшись в номере с книжкой, я не заметила, как уснула.

…Пришел Герман. Я так обрадовалась ему, что у меня перехватило дыхание. Не верила своим глазам, словно он мог исчезнуть так же внезапно, как и появился. Он приблизился ко мне, и тут же меня захлестнула волна нежности, страсти, желания. Я бросилась в его объятия, в его сильные ласковые руки, и терлась о них, словно кошка, выгибая спину. Вот я потянулась на цыпочках к его влажным горячим губам. О боже! Передо мною, скаля свои зубы, стоял жуткий монстр… оборотень.

Где – то раньше я его уже встречала. Судорожно напрягаясь, пыталась вспомнить. Но тщетно… Выцветшие брови, ресницы, волосы ежиком. Глаза, горящие яростным пугающим огнем. Мне страшно. Я пыталась вырваться из его объятий, в которые сама и бросилась. Я начала отбиваться, кусаться и вырываться из его сильных рук. Содрогаясь, дрожа до безумия, я смотрела, как человеческие руки на моих глазах превращались в волосатые лапища чудовища. У меня началась паническая атака: я сникла, не в силах больше сопротивляться. Мне хотелось кричать от ужаса, но мой вопль застрял, словно ком, в горле…

Очнулась в холодном поту: «Господи, прости и помилуй! Привидится же такая мерзость. А персонажи один другого хлеще, что Громов, будь он не ладен, что этот мерзкий тип Дорохов».

Вглядываясь в темноту, поняла, что лежу на кровати в отеле, за окном глубокая ночь, где по – прежнему буйствует тропический ливень. Спросонья никак не могла сообразить, что изменилось наяву?

Ах, вон оно что! Рядом примостилась Лялька, притащив с собой одеяло, тихо и уютно устроилась, сладко посапывая. Выходит, боялась подруга спать одна в своей комнате.

Тут же пришло в голову, что неплохо бы сейчас выпить горячего ароматного кофейку, прийти в себя и забыть весь этот ночной кошмар. Кстати, в ресторане есть и кофе – машинка. Только вот вопрос, не запирают ли ресторан на ночь? Осторожно, стараясь не разбудить Ляльку, выскользнула из постели и, как была в своей любимой, с некоторых пор, пижаме из тонкого батиста бледно-розового цвета с набитыми выпуклыми милыми лошадками в белых яблоках, нащупав в темноте домашние тапки, сунула в них ноги и пошлепала из номера.

Коридор был освещен холодным голубоватым тусклым светом, но сейчас я была рада и этому. Ни шорохов, ни звуков. Отель спал. Бесшумно пройдя по коридорам и спустившись по лестнице вниз, я оказалась перед дверями ресторана. Взявшись за ручку двери, нажала, створка мягко и податливо распахнулась. Я зашла внутрь. Зал меня встретил неприветливой чернильной темнотой, хотя снаружи холл освещался приглушенным светом. Я открыла настежь двери. Бледная полоска света теперь падала и сюда, что меня вполне устраивало.

На стойке рядом с автоматом нашла белеющую стопку чашек с блюдцами и, сделав себе капучино, уселась с чашкой волшебного эликсира за ближайший столик недалеко от входной двери. Вдыхая божественный аромат кофе, я потихоньку начала приходить в себя. От удовольствия даже зажмурилась. Но как, оказалось, сделала я это напрасно. Несмотря на то, что сидела я лицом к двери, это мне никак не помогло. Неожиданно услышала прямо над своим ухом мужской баритон:

– Не помешаю?

Вздрогнув, подняла голову, широко распахнув глаза, и тут же оцепенела от ужаса. Холод пополз вдоль моего позвоночника, тело покрылось предательскими мурашками, свело скулы и, глаза, казалось, полезли из своих орбит. Передо мной стоял господин киллер собственной персоной. Я не слышала его шагов, не чувствовала, что в помещение кто- то появился, у меня было такое ощущение, что он возник ни откуда, словно призрак, материализовался из небытия. Лицо киллера оставалось в тени, падающий снаружи свет освещал только мое. Дорохов, почувствовав мой страх, который буквально отражался в моих глазах, сочувственно спросил:

– Я напугал вас? Извините, не хотел.

– Есть немного, – его приятный бархатистый голос слегка расслабил меня. И я прошептала ему в ответ: – Не ожидала, что кто- то еще мучается бессонницей.

– Как видите, вы не одиноки, Марго. – Он сделал небольшую паузу и представился: – Марк Дорохов.

– Очень приятно, – еле выдавила я.

– Вы позволите, я тоже сделаю кофе и присоединюсь к вам?

– Да, пожалуйста, – промямлила я, судорожно придумывая, как бы по быстрее ретироваться отсюда.

«Если он, вообще, выпустит меня отсюда!» – нервозно задергалась я, понимая, что Дорохов был последним человеком, с кем бы я хотела оказаться наедине, да еще посреди ночи в безмолвно спящем отеле. С горькой усмешкой над собой думала: «Бойтесь своих желаний – они имеют обыкновение сбываться».

Тем временем Дорохов, приготовив себе кофе, сел напротив меня. Пил он медленно, небольшими глотками, откровенно разглядывая меня. По моей оценке, вел он себя пока вполне сносно. Но меня все – равно «не отпускало» и желание уйти отсюда только нарастало. «Кто их знает этих киллеров, может сначала они дают своей жертве расслабиться? А потом: «Бац! И все уже кончено», – ловила я обрывки своих тревожных мыслей. Вспомнив о том, что одета в пижаму, я не ощутила и тени смущения, сейчас мне было на это глубоко плевать: «Господи! Да о чем я только думаю? Уцелеть бы тут самой».

– Марго, можно на ты?

– Разумеется – сказала я, пытаясь собраться, таки с духом.

– Сегодня вечером ты меня изучала. Чем я заслужил твое столь пристальное внимание? – спросил вкрадчиво он.

– С чего ты это взял? – выпалила машинально я.

– Меня трудно провести, – спокойно отозвался он.

– Вот как?! – наконец, ко мне вернулась сила духа. И в свойственной себе манере я продолжила: – Вполне вероятно, что я смотрела на тебя. Но только в связи с тем, что господин Томилин назначил меня своим помощником по расследованию убийства Ани Волковой. И приглядывалась я абсолютно ко всем. Возможно, и тебя я могла рассматривать среди остальных. Ничего личного, только дело.

– Понял.

– Выходит, ты наблюдательный парень. По долгу своей службы или от природы такой?– вызывающе спросила я, прикинув, что лучшей защитой является нападение. – Да вот и сейчас ты появился здесь так бесшумно, что я тебя даже не заметила. Складывается впечатление, что ты заправский охотник. Я права?

– Спорить не буду, мои занятия сродни охоте, – его голос настораживающе продолжал ласкать слух. «На человека», – добавила я про себя. И поежилась: «Главное, не расслабляться!» – Тебе зябко? – заботливо спросил он.

– Немного. Наверное, пора идти к себе,– тут же зацепилась я за его реплику, точно утопающий за соломинку.

– Подожди. Я хотел спросить тебя, каковы ваши успехи в расследовании?

– Хвалиться нечем. А что у тебя есть какие – то соображения? Если есть, то поделись, но желательно завтра днем. Сейчас спать хочется,– откровенно врала я, лишь бы получить возможность улизнуть. Находиться с ним рядом было дискомфортно, слишком уж я его боялась.

– У меня пока нет никаких версий, – ответил невозмутимо он.

– Если ты охотник или типа того, то у тебя обязательно должны быть свои собственные версии, – вдруг понесло меня.

– Возможно, будут. Я же сказал, что пока нет.

– Понятно, – произнесла я почти ласково, решив, что не стоит нарываться на неприятности. – Я пойду. Спокойной ночи.

– Сладких снов, – донеслось мне вслед.

Добравшись до лестницы, припустилась вверх, перепрыгивая через ступеньки. Не помня себя, добралась до номера, заскочила внутрь и, закрыв дверь на защелку, прислонилась к ней с внутренней стороны. «Все происходящее здесь смахивает на какой-то-то безумный квест. Райский уголок земли, где мы мечтали обрести душевный покой, вдруг обернулся кромешным адом. Шторм, трупы, сектанты, шаманы, не говоря уже о наемных убийцах, шастающих по ночам в спящем отеле. А может, все это просто дурной сон? Завтра проснусь утром: будет ярко светить солнце, ласково плескаться море и белая яхта качаться на волнах», – утешала я себя, направляясь в спальню.

…Звездная лунная ночь. Стою на борту яхты с бокалом вина. На судне все давно спят, только мне не спится. Вчера позвонил главный редактор газеты Саня Балуев.

-Колян, прости друг, но твоя статья по рейдерскому захвату комбината по производству каучука завтра не выйдет.

-А когда выйдет?

-Никогда.

-Понял, – разочарованно произнес я.

-Пойми меня правильно, Николай. Начались звонки с угрозами. А у меня семья: жена, дочь.

-Да понял я, – раздосадовано нажал отбой.

Проворочавшись до полуночи, вдруг вспомнил про своего однокурсника Вовку Пегова. Он сейчас главред какой – то газетенки, выходящей небольшим тиражом. Но в моем положении сейчас и это был выход. Главное, чтобы статью напечатали. А она уже создаст эффект разорвавшейся бомбы! Позвоню ему с утра.

Решил подышать свежим воздухом и, прихватив с собой бокал вина, покинул каюту. Поднимаясь на палубу, услышал за спиной странный шорох. Обернулся, никого. Просто показалось. Взявшись одной рукой за поручень борта яхты, другой поднес бокал к губам. Вино терпкое, приятно щекотало язык… Неожиданно кто – то сзади, схватив меня обеими руками за ноги, молниеносно опрокинул через борт. Ничего не успев понять, я повис на одной руке, крепко вцепившись в поручень. Бокал выпал, шлепнувшись о воду. Я задергался, отчаянно пытаясь, подтянутся и зацепиться второй рукой.

– Что за глупые шутки?! – раздраженно крикнул я кому – то невидимому вверх.

Там замаячила чья – то тень. Но ответа не последовало. В то же мгновение я почувствовал, как жгучая нестерпимая боль пронзила насквозь мою руку, державшуюся за поручень, словно в нее воткнули острый раскаленный нож и разворотили ее в клочья. Занемевшие пальцы разжались, и с глухим стоном я полетел кулем вниз. Рядом со мной слышались шлепки о воду каких – то падающих предметов…

Дна не было. Перехватило дыхание, сильными гребками я устремился вверх. Еще последний рывок и я на поверхности воды. За это время яхта уплыла метров на триста вперед. Я стал звать на помощь, но никто не слышал меня. Жгло нестерпимо руку. Глубокая резаная рана, из которой непрерывно струей сочилась кровь. Соленая вода щипала, но омывала рану, однако кровь прибывала вновь и вновь.

Паники не было. Решил грести к берегу, хотя до него было километров десять. «Это еще не конец, – подбадривал я себя. – Кто – нибудь обязательно меня заметит и подберет». Вокруг меня плавали странно пахнущие мягкие куски живой плоти. В темноте я не мог разглядеть, что это такое и, но по специфическому запаху понял, что это куски свежего сырого мяса. «Так вот, что это были за шлепки в воду рядом со мной – сверху бросали в воду мясо», – внезапно осенило меня.

В висках пульсировала судорожно вена, отзываясь в ушах глухим ударами, словно вела обратный отсчет. «А вот это конец», – была последняя мысль на грани жизни и небытия при виде стаи устремившихся ко мне акул…

Вздрогнув от ужаса, я пришла в себя. Да что со мной творится такое? Ни сон, ни явь. И почему я так остро переживала в этом странном видении, точно все это происходило со мной? Словно этот молодой мужчина Николай – криминальный журналист и был мной, точнее, я им. Да я уже совсем запуталась! Какое – то мистическое перевоплощение. А вот тот другой, что орудовал наверху оставался все время в тени…Устав от своих раздумий я, наконец, забылась тяжелым тревожным сном.

Проснувшись утром, сквозь веки почувствовала, как ярко светит солнце. Забыв все свои ночные злоключения и обрадовавшись новому дню, я широко открыла глаза. Шторы были раздвинуты, похоже, Лялька постаралась. Вся комната залита ослепительным солнечным светом. Я соскочила со своей постели и подлетела к балконной двери, распахнув ее, выскочила на летнюю террасу. Доски под ногами еще не просохли. Испытывая неимоверное блаженство, босыми ногами я пошлепала по ним к самому краю. На ясном – преясном небе не облачка. Внизу на огромном просторе распростерлось бесконечное нежно – жемчужное море до самой нитки горизонта, где оно плавно сливалось с чистым голубым небом. Вытянув руки вверх, сладко потянулась, любуясь потрясающим видом.

– Ритка, – услышала я за своей спиной голос подруги. – Я битый час топталась возле тебя, но ты так самозабвенно дрыхла, что не хватало духу тебя разбудить. Да чего уж там говорить, сейчас всем нам во сне куда лучше, чем наяву, – с усмешкой добавила подруга. – А ты давай, дуй быстрей в душ и одевайся. А то под ложечкой во – всю сосет от голода.

– Сейчас, – засмеялась я и, обняв ее, кивнула головой на окружающий нас мир. – Ляль, да ты только взгляни вокруг, какая красотища. Видишь, даже шторм сжалился над нами и выпустил, наконец, нас из своего плена.

– Ритка, ты че, воо – ще, бредишь? Среди нас маньяк! И пока его не найдут, никому на острове не будет ни минуты покоя. К тому же, я сильно сомневаюсь, что нас теперь выпустят с острова. Считай, свою подписку о невыезде мы уже подписали.

– Ляль, расслабься и получай удовольствие от отдыха,– продолжала я, не желая накручивать ее еще больше. - И чего, собственно, тебе беспокоиться? Мы – то с тобой вдвоем. – Я чмокнула ее в щечку.– Все я побежала в душ.

– Ритка, ну, как всегда, все у тебя просто, – продолжала ворчать подруга,– Только учти, пока не поймают этого Чикатило, лично я буду спать с тобой в одной комнате, в одной постели.

– Да спи, пожалуйста, на здоровье. На такой огромной кровати, словно футбольное поле, не то, что двое трое могут запросто улечься.

Спустившись в ресторан, я тут же отметила, что островитяне преобразились: у всех посветлевшие лица. Хотя, что сейчас творится снаружи, нетрудно себе представить – картина из фильма апокалипсиса. Но, главное, что здесь было тихо и мирно, а это значит, что сегодняшним утром никаких новых трупов не обнаружено. Наш завтрак уже подходил к концу, когда Лялька прошептала:

– Рит, там мужик через два столика от нас уже дырку в тебе просверлил насквозь.

Я обернулась и сразу же встретилась с глазами Дорохова. Невольно я дернулась, словно меня прошил разряд электрического тока, тут же вспомнив наше совместное ночное рандеву. Марк, приветливо улыбнувшись, кивнул мне, как старой знакомой. Я, изобразив улыбку и кивнув ему в ответ, тут же отвернулась. Несколько секунд я не могла не есть, не говорить.

– Это кто? – удивилась Лялька. – Упырь какой – то белобрысый.

– Сегодня ночью познакомились.

– Когда? – громко воскликнула Лялька, вытаращив на меня свои глаза. Постояльцы с соседних столиков начали оборачиваться в нашу сторону.

– Да тише ты, – шикнула я.

И рассказала подруге о ночной встрече в ресторане за чашкой кофе. Лялька, выслушав меня, сидела, как пришибленная.

– Ляль, ты чего? – Она была мрачнее тучи. – Да объясни ты, в чем дело? – допытывалась я.

– Обещай мне, что больше никогда не будешь так делать.

– Хорошо. Обещаю, – сказала, улыбаясь, я.

– Нет, – сказала Лялька. – Поклянись.

– Клянусь! – сказала я, ни секунды не раздумывая. – Подруга недоверчиво покачала головой.

После завтрака мы вместе с другими островитянами отправились на пляж. Глядя на многочисленные бесчинства, устроенные непогодой, было очевидно, что беззаботный отдых в ближайшие дни отменялся. Повсюду валялись погнутые металлические конструкции. Роскошные ранее цветы были вырваны и смяты. Они безжалостно засыхали под палящими солнечными лучами, словно какие – то паршивые сорняки. Изодранные в клочья и вываленные в грязи пестрые яркие пляжные зонтики, выдернутые из своих гнезд, разметались по всему острову. Острые края переломанных стволов деревьев торчали шпилями вверх. Иные были вырваны с корнями и напоминали теперь обычный бурелом. Повсюду огромные лужи, в которых, как в зеркале, отражалось радостное яркое солнце, казалось, что сейчас оно, попросту, надсмехается. В лужах плавали нелепые предметы, вплоть до ящиков, невесть откуда прилетевших. Народ бродил, как неприкаянный, повсюду натыкаясь на обломки предметов, наступая на останки цветов, декоративной зелени и прочего добра. Теперь все это валялось под ногами, как ненужный мусор. Кто – то меня окликнул. Оглянувшись, столкнулась лицом к лицу с господином Томилиным.

– Рита, можно тебя на минутку?

-Конечно.

– Давай отойдем в сторонку.

-Давайте,– произнесла я, тут же насторожившись. Мы сделали несколько шагов в сторону. Лялька деликатно отошла в другую.

– Рита, хочу тебе сообщить, что связь наладили. Я связался с полицией. Так что, через несколько часов сюда прибудут полицейские со следователями. Эля, – тут он запнулся. – Элеонора Карловна велела прекратить наше с тобой расследование. Впрочем, в нем теперь и нужды нет. Этим займутся профессионалы. А вот этот щенок, – я удивленно вскинула брови. – Женишок госпожи Слуцкой сегодня закатил мне настоящую истерику: ему вдруг срочно понадобилось в город. Я не позволил, сославшись на то, что яхта пострадала при шторме, и требует срочной починки. Ребятам сказал повозиться с ней, потянуть время. Кстати, уж не замешан ли Пирумов в этом убийстве?– задумчиво закончил Аркаша свой монолог.

– Можно задать вопрос? – уточнила я.

– Задавай.

– Где была госпожа Слуцкая в течение первых часов после происшествия? Странно, ведь и канонады такие громыхали за окном.

– Сказала, что накануне долго не могла уснуть и приняла снотворное. Вот и спала, как убитая. Ладно, Рит, я спешу, – вдруг засуетился он.

– Аркадий Анатольевич, – обвела я взглядом вокруг. – Какими силами все это будут ликвидировать?

-Мы уже вызвали серьезную подмогу. Бригады скоро прибудут. К вечеру оценят ущерб от стихии и закажут в городе все необходимое. Сегодня во время обеда объявят и о компенсации отдыхающим за причинение временных неудобств и морального ущерба. – Томилин удалился. Я осталась в легком замешательстве: «Они что на пару с женихом снотворное приняли?»

Ко мне стремительно шла Лялька, размахивая руками в сторону трудящихся на благо острова людей. Мы присоединились к остальным. Время летело незаметно. Прошел слушок, что на остров прибыли полицейские со следователями, но никто никого никуда не вызывал, и мы дружно продолжали заниматься зачисткой острова. Наступило время обеда, все работнички потянулись вереницей в отель. Умывшись и переодевшись в своем номере, спустились в зал, который гудел, как улей, от голосов собравшихся здесь островитян. Едва мы успели усесться за свой столик, как в зал гордо вплыла госпожа Слуцкая. За ней чинно следовали Томилин с Пирумовым.

– Ритка, глянь, красавчик какой, – воскликнула Лялька. – Сын, что ли ее? Но он совсем на нее не похож… Мулат какой то.

– Во – первых, не сын, а жених, – сообщила я со знанием дела. – Во вторых, не мулат, а метис.

– Жених? – Лялька от удивления округлила глаза и открыла рот. – Да он же ей во внуки годится! – захихикала она.

– Ну, ты уж совсем загнула, дорогая, – засмеялась я. – Говорю тебе, жених. Богатые дамы могут позволять себе покупать любые дорогие игрушки: хочешь – собственный остров, хочешь – молодого мужика. Кстати, говорят, что скоро у них состоится помолвка.

– Дамы и господа! – начала говорить Слуцкая. – Прошу минуточку вашего внимания. В связи с произошедшим форс – мажором на острове приносим вам свои извинения. Сообщаю, что в качестве моральной компенсации причиненных вам временных неудобств отель дарит всем постояльцам полный пансион, включающий в себя проживание и питание за счет заведения на все время дальнейшего вынужденного пребывания здесь. Кроме того, все желающие могут воспользоваться любыми услугами и процедурами в спа- салоне так же за наш счет. – Островитяне радостно захлопали в ладоши.

Слово взял Аркаша и официально объявил, как о прибытии на остров полицейских со следователями, так и о том, что остров запрещено всем покидать до окончания следствия. Что, собственно, уже было и так понятно после самозабвенной речи хозяйки, сулившей нам все блага и достижения человечества просто так, типа на халяву. Если все – таки не забывать о том, что на острове преспокойненько себе разгуливает маньяк, то я бы так горячо не разделяла восторженных аплодисментов присутствующих.

После обеда мы снова отправились добровольцами на зачистку территории острова. Таким образом, время летело незаметно, да и дурь всякая меньше лезла в голову.

Перед сном я вспомнила слова Аркаши о Пирумове. Было очевидно, что он того сильно не любит. Впрочем, вполне вероятно, что красавчик это и заслуживает. Как не крути, а кандидатов на роль преступника у меня явно прибавилось. Теперь в моем черном списке была уже «доблестная» четверка подозреваемых. А вот то, что Томилин расформировал нашу с ним поисковую ячейку, оказалось, как нельзя, кстати. У меня были собственные планы на ведение дела. Я долго не могла заснуть, все думала о том, что произошло на острове. Но расслабившись, наконец, уснула.

…Я стояла в ярко освещенном зале, как вдруг увидела его. Он шел ко мне навстречу, улыбаясь и глядя мне прямо в лицо. В первые мгновения, глядя на него, я испытала странные смешанные чувства: боль, страсть, нежность. Они опутывали меня, словно паутиной, проникая в самую мою сущность и причиняя мне острое почти физическое страдание. Я старалась справиться, одолеть и загасить внезапно накрывшие меня чувства. Но когда мне, наконец, удалось избавиться от них, то в душе ощутила зияющую пустоту, которая, как черная дыра, высасывала из меня жизненную энергию. Приняв решение развернуться и уйти, неожиданно для самой себя шагнула к нему навстречу, словно мои желания и мое тело жили совершенно в разных измерениях. Или, напротив, в одном. А вот мозг, борясь за последние капли рассудка, пытался блокировать мои эмоциональные порывы.

-Я рад, – улыбаясь, сказал Герман и заключил меня в свои объятья. – Я так по тебе скучал. – Он нежно целовал мои волосы, мою шею, мочку уха. Его рука скользила по моей спине.

-Подожди, – отстранилась я от него. – Я еще не решила. – Пыталась сопротивляться я из последних сил. Но Герман был не только привлекателен внешне, еще я очень сильно его любила. И с каждой проходящей секундой мои силы противиться собственному желанию только таяли. Но мозг еще пытался меня остановить от безрассудного поступка. – Герман, не надо со мной играть, – сказала я, но голос мой предательски дрогнул.

-Рита, с чего ты взяла, что я играю с тобой? – понизил он свой голос, крепко взяв меня за руку. – Пошли.

-Куда? – удивилась я.

-Ко мне, – ответил он и повел меня к лестнице, ведущей на верхний этаж.

Поднявшись по лестнице, мы оказались перед дверью, которую он открыл своим ключом. Стоило войти, как он быстро расстегнул свою рубашку и скинул с себя. Я сбросила туфли и увлекаемая Германом в соседнюю комнату, раздеваясь на ходу, разбрасывала свою одежду.

Я забыла обо всем на свете. Своими жадными страстными поцелуями он полностью поглотил меня, заставив отключиться от окружающего мира, и унестись в мир забытых и разбуженных чувств. Кожа моя горела, губы распухли от долгих страстных поцелуев, дыхание сжигало обоих, казалось, до тла. Я давно перестала понимать, где был он, где была я. Был единый порыв, единая страсть и одна на двоих нирвана, в которую мы влетели, словно на крыльях… Он уснул. Я осторожно встала и двинулась к выходу, собирая свою одежду, разбросанную по полу.

Выскользнув за дверь и придя в себя, я задавала лишь один вопрос: «Зачем я позволила ему снова увлечь себя? Это причиняет мне только страдания и боль». От чувства нестерпимой тоски, пронзившей меня до глубины души, я очнулась. И несколько часов лежала, уставившись застывшими глазами в потолок. Осознавая, что произошедшее было всего лишь сном или видением, тем не менее, я ощущала в душе глубокую черную воронку, оставшуюся, как от попадания снаряда, который разворотил ее, причинив реальную жгучую боль. Лишь под утро я задремала тяжелым тревожным сном.

На следующий день на острове спозаранку кипела бурная работа по благоустройству. Прибыли специализированные бригады с спецтехникой. В наших услугах больше не нуждались, с чем можно было себя поздравить. В результате мы слонялись без дела, наблюдая за происходящим возрождением окружающего нас мира. К обеду завезли сборные постройки и конструкции для преображения пляжа и мест досуга. Рьяно работали и, возрождая ландшафт. В грунт сажали цветы, саженцы пальм, кипарисов и других заморских растений. Облагораживали лужайки, засеивая их заново зеленой травкой. Работа бурлила. Люди в сочно – бордовых и ярко – синих комбинезонах шныряли туда, сюда, точно муравьи.

Похоже, нашей хозяйке нынешнее благоустройство стало в копеечку, точнее, в миллионы. Впору «бедняжку» пожалеть или, на худой конец, посочувствовать. Но ни пожалеть, ни посочувствовать у меня никак не получалось: как не старалась найти я в глубине своей души подобные эмоции, все было тщетно. Я решила переключить свой мозг на более полезную деятельность, обдумать план мероприятий в отношении злополучной четверки подозреваемых. Сообщила подруге, что хочу позагорать в шезлонге на нашей террасе. Колыванова, поколебавшись с минуту, решила остаться. Я поднялась к себе в номер и действительно расположилась на террасе в шезлонге.

И начался мозговой штурм. С Никитой и шаманом сблизиться было проще, чем с Дороховым, не говоря уже о Пирумове. Если Марка я откровенно боялась, но во мне еще теплилась надежда побороть свой страх, то, вот, представить свое общение с бойфрендом хозяйки я не могла никак. Сладкая парочка была неразлучна. Однако было необходимо действовать, я соскочила со своей лежанки и спустилась в ресторан.

В зале, на удивление, было пусто. Я направилась прямиком к кофе – машинке. Приготовив себе кофе, уселась за ближайший столик. Вдыхая колдовской аромат напитка, раздумывала над тем, куда бы мне подастся в поисках кого – либо из злополучной четверки.

«На ловца и зверь!» – мелькнула мысль, когда в дверь ресторана заглянул Никита. Я обрадовалась, но как оказалось, преждевременно, он не зашел внутрь. Однако я, успела заметить у него под мышкой ноутбук, что меня крайне заинтриговало. Бросив с сожалением взгляд на чашку с недопитым кофе, я тут же поднялась с места и бросилась вслед за Афанасьевым.

Выскочив из отеля, растеряно огляделась по сторонам, Афанасьева и след простыл. «Как сквозь землю провалился. Неужели вернулся в свой номер?– быстро вращала я извилинами. – В зал он не вошел, потому что там была я. Значит, он избегает людей, и на пляж точно не пойдет, там их много. В таком случае, если он не пошел к себе, остается только парк». Стремглав я метнулась за угол здания, не переставая думать о том, чей у него ноутбук.

Оказавшись в парке, где картина мало чем отличалась от побережья, а местами была еще непригляднее, так как поломанные и вырванные с корнями деревья тут были еще в большем количестве, чем на открытых пространствах. Приглушенный звук работающей техники доносился в противоположной стороне парка. Двигаясь вглубь парка, сквозь листву деревьев я вдруг увидела голые ноги в пляжных шлепанцах человека, расположившегося на скамейке. Кровь прилила мне к лицу от волнения в надежде, что это ноги Афанасьева. Если это так, то подбираться надо очень осторожно, чтобы застать его врасплох.

Пришлось нелегко, было непросто выбирать свободные участки земли, куда можно было бы поставить ступни, поскольку под ногами громоздились сучья, ветки и всякий мусор после погулявшей стихии. Подкравшись к нему сзади, убедилась в том, что это именно он. Прислушиваясь к разговору, который он вел, безмолвно застыла. По скайпу Никита общался со своим сильно разгневанным папашей.

– Никита! Ты что думаешь, мне так легко достаются деньги? Может, ты вообще считаешь, что у меня печатный станок? – возмущался отец. – Мне надоели твои бездумные траты. Ну, ладно еще сам отдых, куда не шло. Но оплата сомнительных оккультных занятий, это не идет ни в какие ворота. Ты крепко влип, парень. Они мошенники.

– Папа, у них есть лицензия,– запинаясь, блеял Никита.

– Напечатанная на принтере?! – орал отец.

– Почему на принтере…

– Никита, всему есть свой предел, – прервал его отец.– Твой последний перевод какой – то очередной аферистке просто за гранью. Когда я получил подтверждающий смс из банка, меня чуть кондратий не хватил, – кричал отец, переходя на хрип.

– Папа, – застонал Никита. – Прости меня, больше ни одного крупного перевода без согласования с тобой.

– Разумеется. Я ведь заблокирую твою карту, – шипел папаша. - А эта дрянь пусть лучше вернет мои деньги.

– Это невозможно…

-Еще чего! Я ее заставлю.

– Не заставишь, – сказал Афанасьев – младший с тоской в голосе.

– Никита, сынок, скажи мне правду, тебе угрожали? Силой принудили перечислить деньги?– забеспокоился отец за сына, резко сменив риторику.

– Девушка скончалась двое суток назад, – еле слышно прошептал Никита.

– Она что болела?

– Ее убили.

– Никита, ты хоть сам понимаешь, что это означает для тебя?! – взревел снова отец, хрипя, словно раненый хищник. – Ты ей перевел сумасшедшие бабки буквально за несколько дней до убийства. И сейчас можешь попасть под подозрение. Немедленно все бросай и возвращайся домой!

– Поздно, пап.

– Почему?

– Никто не имеет права покинуть остров до конца следствия.

– Сколько раз я говорил твоей матери, что она слишком много тебе позволяет. Разбаловала единственное дитя – вот что из этого вышло! – продолжал разоряться папаша.– Никита, говори честно, ты имеешь к этому отношение?

У меня давно затекли ноги от неудобной позы, в которой я замерла, словно цапля. Увлекшись их разговором, я не заметила, как стала переминаться с ноги на ногу. Предательски хрустнула ветка. Афанасьев резко захлопнул ноутбук и обернулся.

– Ты давно тут? – нервозно спросил он.

– Только что подошла. А что не так? – как можно беспечнее спросила я.

– Все ок, – облегченно выдохнул Никита. Я, обошла скамейку и уселась рядом с ним.

– На побережье слишком большая толпа людей, да и техника своим непрерывным гулом, попросту, выбешивает, – произнесла я в свое оправдание. - А погода такая чудная, не хочется сидеть в номере, вот я и побрела в парк. Тут увидела тебя и решила подойти.

-А-а, – совсем успокоился Афанасьев.

– Никит, а чей у тебя ноутбук?

– Что значит чей? – удивился он. – Мой.

– А у Ани Волковой был ноутбук?

– Не было, – сказал он твердо.

– Почему ты в этом так уверен?

– Потому, что она обращалась ко мне с просьбой одолжить ей ноутбук и камеру на вечер.

– В смысле? – не поняла я.

– В прямом смысле. Сказала, что у нее нет, а ей срочно нужно.

– Ты одолжил?

– Разумеется. На следующий день она мне все вернула.

-Понятно,– сказала я. И немного помолчав, спросила:– Никита, а когда возобновляются ваши мастер-классы?

– Сегодня после заката у нас будет сбор на побережье.

– После заката? – удивилась я.– А это не очень поздно?

-В самый раз. Шаман сегодня будет проводить специальный обряд. А он проводится только в ночное время.

-А-а, – меня внезапно озарила идея и я заторопилась.– Ладно, Никит, я побегу. Не буду тебе мешать.

– Да ты мне и не мешаешь, – ответил радостно он, явно лукавя.

Я потопала к отелю. Выходит, Афанасьев старший – деспотичный властный человек, мало принимавший участие в воспитании своего отпрыска. Почему то не очень я этому удивилась, хотя вполне возможно, и должна была, ведь он крупный бизнесмен, а Никита, как оказалось, его единственный наследник. По сути, сыночек должен унаследовать и продолжать дело отца. Парень учился в Москве в престижном вузе, но вот его психика оставляла желать лучшего. Папаша явно не в восторге, ведь будущее его бизнеса под угрозой: пацан легкомысленно швыряет деньги направо и налево.

Но деспотизм отца мог быть унаследован и его чадом, а последний еще и обладатель, мягко говоря, неустойчивой психики. Не слишком ли гремучая смесь внутри нашего худосочного Батана, прямо таки бомба замедленного действия! Запросто могло рвануть, когда жертва денежки авансом выманила, а с «услугой» кинула. Кровь могла в нем взыграть не на шутку. В приступе ярости и придушил несчастную. Да уж, у Афанасьева мотив для сведения счетов самый вероятный. Кстати, и ростом он вышел – больше метр девяносто, такой легко мог, встав на стул, подвесить ее на тот самый злополучный крюк под потолком. Взвесив сценарий разыгранной трагедии по Афанасьеву, я, развивая идею глубже, пришла к выводу, что в отеле могут быть и другие жертвы, обманутые нашей убиенной особой.

Я добралась по номера Панкова. Постучав пару раз в дверь для приличия, я вошла внутрь. Филипп сидел в большой комнате перед своим компьютером.

-– Привет, – поздоровалась я.

– Привет, Рита, – откликнулся он.

– Филипп, я на секундочку. У меня к тебе есть просьба.

– Слушаю.

– Ты говорил, что любишь ходить плавать в море по ночам?

– Так, и?

– Я тоже собралась поплавать в море сегодня после заката. Ты не мог бы составить мне компанию?

– Могу.

– Спасибо. А где мы встретимся?

– Я сам приду в ваш номер.

– До встречи, – произнесла я и покинула номер.

Залетев к себе в апартаменты, я снова пошла на террасу. Не прошло минуты, как я услышала, что в номер шумно ввалилась Лялька с кем – то на пару.

– Ритка! – кричала Колыванова с самого порога. – Ты где? – Я сделала вид, что сплю, и не откликалась.

– Ритуля, – раздался ее зычный голос прямо надо мной, – Вставай, соня. Сколько можно дрыхнуть средь белого дня?

Открыв глаза, я приподнялась на своем лежаке, разглядывая в упор девушку, которая робко выглядывала из-за Лялькиной спины.

– Знакомься,– возбужденно продолжала Лялька. – Это Варя. – Она посторонилась, выставив свою спутницу напоказ.

Я рассматривала новую знакомую с головы до пят. Высокая, стройная, холеная. О том, что Варвара – жена богатого бизнесмена Дымова, нигде неработающая и праздно проводящая свое время барышня двадцати трех лет, я уже знала из досье Томилина. Путешествует по всему миру. Приехала сюда одна без супруга. «Красотка, – подумала я. – И как это ее папик не боится одну отпускать в поездки?» Внешность Варвары была безупречна: большие темно – серые глаза, пухлые губы, нежная гладкая кожа и светло – русые густые длинные волосы до самого пояса.

– Очень приятно, – наконец, неловко качнувшись, соскочила я со своего шезлонга и мы все дружно засмеялись.

– Мне тоже очень приятно,– ответила девушка. – Я так рада, что познакомилась с вами. А то просто с ума схожу здесь одна.

– Варя, как это твой супруг,– я кивнула на обручальное кольцо на ее безымянном пальце.– Не побоялся тебя такую молодую и красивую отпустить одну на остров?

– Он не смог поехать, но мне доверяет.

– Везет же некоторым, – прокомментировала Лялька.

– Твой Витек тебя тоже отпускает одну, – сказала я.

– Ну, ты, Ритка, и сравнила, – фыркнула подруга.

– Сегодня я не сомкнула глаз. Мне было так страшно,– поежилась Варвара, вспоминая прошедшую ночь.

Колыванова на меня уставилась в упор, не мигая. Я уже понимала, что – то она от меня хочет.

– Ляль, чего тебе?

– Можно Варька пока у нас будет ночевать? – Я задумалась. Лялька после случившегося грозилась всюду меня сопровождать. А если эта Барби будет с нами, то и Колыванова будет не одинока, а у меня будут развязаны руки. – Рит, у нас же теперь целая спальня освободилась, – Лялька заискивающе заглядывала мне в глаза.

– Ну, что с вами поделаешь? – шутливо сказала я. - Хорошо. Только тогда так договоримся, подруга. В связи с тем, что нашего полку прибыло, я буду ходить по делам одна.

– Значит, ты не собираешься завязывать с этим делом? – пробурчала Лялька.

– Значит, не собираюсь,– равнодушно пожала я плечами. – Кстати, меня сегодня отстранили от расследования, поэтому теперь об этом тсс, – приложила я указательный палец к своим губам. Лялька нехотя кивнула, понимая, что я уже «закусила удила» и меня все – равно не остановить.

Поздно вечером я начала собираться на свое ночное рандеву. Вытащила купальник, намереваясь пойти в ванную комнату, чтобы переодеться.

– Ты куда это собралась на ночь глядя? – округлила Лялька свои глаза.

– На море, – спокойно ответила я.

– Ты время видела?

– Видела. Так надо, Ляль.

– Ты одна идешь?

– Нет, с Филиппом.

– Тоже мне защитника себе нашла! – проворчала мне вслед подруга.

На побережье нас встретил пурпуровый закат, пылающий по всей линии горизонта, и солнце, казавшееся оранжевым светящимся шаром, лежащим прямо на морской глади, словно на огромной человеческой ладони. Небо и море были окрашены в ядовито – фиолетовый цвет и подсвечены зловещим кроваво – красным отблеском багрянца заката. Уходящее солнце, словно надсмехалось напоследок: его блики золотисто оранжевым глянцем вливались в общую гамму красок ночного моря. Какая иллюзия! Теперь я уже совсем другими глазами смотрела на величие моря, теперь я знала какое оно коварное, наполненное до самых своих краев тайнами и спящими в нем до поры, до времени демонами.

Тряхнув головой и сбросив оцепенение, решительно стянула с себя шорты с майкой, сбросила шлепки и нырнула в теплое, как парное молоко, море. Вдоволь наплававшись, я выбралась на берег и обтерлась большим махровым полотенцем. И тут я ощутила на себе чей – то пристальный взгляд. Филипп еще плавал, были слышны всплески воды от его сильных гребков за моей спиной. Темный загадочный силуэт все ближе приближался ко мне. Разглядев, что это ни кто иной, как господин Дорохов, я подумала: «Слава богу, что хватило ума прийти сюда не одной».

– Марго, как водичка? – услышала я его приятный баритон.

– Отлично, Марк. Ты тоже решил искупаться?

– Нет. Я просто дышу морским воздухом перед сном.

– А мы вот с Филиппом решили принять морскую ванну.

– Я рад за вас.

Панков уже вышел из воды и, обтираясь, наблюдал за происходящим со стороны.

– А мы уже уходим, – сообщила я, подбадриваемая присутствием своего спутника и, желая по быстрее избавиться от Дорохова.

– Я тоже с вами вернусь в отель, – произнес Марк, который внезапно передумал дышать морским воздухом на сон грядущий.

Втроем мы направились к отелю. Я шла, озираясь по сторонам.

– Что – то потеряла? – с усмешкой спросил Дорохов.

– Слышала, что сегодня шаман делает обряд где- то на побережье. Любопытно глянуть на это зрелище хоть одним глазком.

– Так это не здесь,– сказал Дорохов. – Это на другой стороне. Если интересно могу проводить.

– Филипп, ты же с нами пойдешь? – обратилась я к Панкову и, дотянувшись до его руки, крепко сжала ее.

– Да, конечно, – ответил Панков.

Вздохнула с большим облегчением, оставаться снова наедине с Дороховым среди ночи, в мои планы точно не входило. При этой мысли во мне внезапно зародилось мутное подозрение, что господин киллер вообще следит за мной. Интересно, с какой радости я ему вдруг понадобилась? Хотя если это именно он придушил несчастную, тогда объясняется его интерес к моей персоне: держать на расстоянии вытянутой руки, чтобы быть в курсе о ходе расследования. Недаром же прошлой ночью интересовался успехами в расследовании. Стоило ему сообщить, что Аркаша меня уволил с «занимаемой» должности. Правда, что – то мне подсказывает, что он вряд ли мне поверит. Но и перспектива постоянно находится в его «прицеле» не то чтобы меня мало радует, она, вообще, не идет ни в какие ворота.

Хотя чего это я так раскисла? Ведь прошлой ночью ничего не мешало ему избавиться от меня, но он и пальцем не тронул. Выходит, пока наблюдает за мной. Ладно, пусть вьется рядом, коли приспичило. Как говорится, держи друзей близко, а врагов еще ближе.

Тут Дорохов, шедший впереди, вдруг остановился и взмахнул рукой. Мы с Панковым подошли к нему и сквозь листву ближайших деревьев увидели в нескольких десятках метров от себя костер, вокруг которого расположились, словно тени, силуэты сидящих людей. Пламенем костра был освещен лишь сам шаман Яша. На нем был нелепый разноцветный костюм, на голове шапка с торчащими в разные стороны перьями, на лице грим, а в руках бубен, украшенный костями животных и бубенчиками.

– Как на праздничном маскараде,– произнесла я.

– Не скажи, сейчас этот ряженный камлание проводит, – в полголоса отозвался Дорохов.

– Что это?

– Сейчас увидишь. Иди ближе.

«Куда еще ближе!» – промелькнуло в голове, но оспорить его приглашение не решилась, несмело приблизившись вплотную. Неожиданно он схватил меня за плечи сильными цепкими руками, точно клешнями, и выставил впереди себя. Сердце ухнуло вниз и затрепетало, ноги подкосились. Я опешила, ощущая его горячее дыхание в свой затылок. Что он задумал?

Но тут же заворожившись действом, происходящим на берегу моря, перестала обращать на него внимание. Странное представление разворачивалось там вокруг беснующихся языков пламени костра. Яша положил свой бубен на землю, и в его руках блеснуло лезвие ножа. Тишину разрезал истошный визг и вскоре затих. По его рукам потекла густая темная жидкость.

– Что это? – воскликнула я.

– Кровь, – спокойно ответил Дорохов. – Шаман принес жертву. Прирезал курицу. Возможно, птицу.

– Какая дикость! Средневековье какое – то, – возмутилась я.

Выходит, что такому человеку как Яша явно не впервой «приносящему жертвы», ничего не стоит, расправится и с человеком. Где – то я читала, что среди шаманов есть те, кто реально помогает своим адептам избавиться от их проблем, ну, по крайней мере, они про себя так думают; а есть другие, так называемые черные колдуны, так те априори свои знания и умения используют в корыстных целях и только вредят людям. Так мало ли что заявляет о себе Яша, ведь в действительности он не смог помочь ни Ани, ни Никите. Кто знает, какие он преследовал цели. Попробуй, влезь к нему в черепушку! И в результате оба его адепта получили вдобавок к имеющимся бедам еще и другие. Афанасьев потерял большие бабки, я уж не говорю, про Волкову, та вообще потеряла свою жизнь.

Тем временем шаман перешел к каким – то невообразимо диким пляскам. Послышалось его горловое пение, удары в бубен. Звуки нарастали, становились все громче. Перья, бубенчики, что украшали его наряд, все это пришло в неистовое движение и придало особую притягательность совершаемым им странным телодвижениям. Но этим Яша не ограничился и продолжил удивлять и своих подопечных, и нас – тайных его зрителей. Он вошел в раж, и исступленно начал окуривать всех адептов какой – то дрянью. Фигуры до этого момента безмолвно сидящие вокруг костра, начали раскачиваться из стороны в сторону, словно маятники.

– Что это за гадость? – брезгливо спросила я. – Какой – то наркотик?

– Не совсем. Он их погрузил в галлюциногенный транс, – ответил Дорохов. – Окурив специальной смесью из грибов и трав.

– Зачем? – недоумевала я.

– Считается, что человек только в измененном состоянии сознания, то есть, находясь в глубоком трансе, может перейти в другие миры.

Тут я вспомнила, что еще во время нашей беседы с Яшей в кабинете Томилина почувствовала на себе, что шаман обладает гипнотическим даром. Сейчас я убедилась в том, что человек он реально опасный. Да этот остров прямо кишит потенциальными убийцами. Попробуй теперь определи, кто из них реализовал свои навыки первым. Кстати, что – то наш Панков притих. На него что так подействовало зрелище или его смущает присутствие Дорохова? Я обернулась назад и, наткнувшись на грудь Дорохова, выглянула из – за него. Панков никуда не делся. Успокоившись, я отвернулась досматривать шоу…

Я вернулась к себе в номер. Лялька лежала на кровати с открытыми глазами и в полголоса переговаривалась с сидящей в кресле Варварой. В комнате горел ночник.

– Девчонки, вы чего не спите? – удивилась я.

– Уснешь тут с вами, – проворчала Лялька. – Когда одна шляется по ночам неизвестно где в поисках ночного экстрима. А другая вон сидит вся белая, как мел, все ей мерещатся призраки за окном, да слышится черт знает что.

– Ладно, – сказала я. – Ложись Варя с нами. В тесноте, да не в обиде.

Лялька облегченно вздохнула, поспешно подвинувшись, освобождая место. Варька, обрадовавшись, тут же шмыгнула в кровать. Я выключила ночник и легла с краю.

Лежала в темноте с открытыми глазами. Сон не шел. Слишком эмоциональным оказалось представление на берегу. Хотела вспомнить подробности обряда шамана, но вместо этого ощутила на себе легкое дуновение морского бриза. Удивившись, хотела взглянуть, откуда он вдруг подул. Но веки не поднимались, словно слиплись. А сознание поплыло.

Проснулась непривычно рано, что для меня было совсем не свойственно. Увидев рядом с собой спящих соседок, насмешливо подумала: «Да уж! Vip отель. Лучше не придумаешь». Осторожно выскользнув из постели, не желая будить девчонок, пошлепала босыми ногами в душ, прихватив с собой свою одежду. Закончив утренние процедуры и, собрав свои волосы в привычный хвост, натянула на себя шорты и футболку. Взглянула на часы – время шесть утра. «Для завтрака рановато, – мелькнуло в голове.– А вот для чашки кофе в самый раз».

Обув легкие сандалии на липучках, выскочила из номера. И, бесшумно прикрыв за собой дверь, спустилась в ресторан. Очутившись в зале в столь ранний час, я была крайне удивлена присутствием здесь еще двух особ, точнее, зрелой дамы вместе с юной леди. И если девчушка еще раньше мелькала по отелю, то вот даму я видела впервые. Но благодаря ранее украденной копии списка постояльцев я уже знала, что звали ее Ольховская Серафима Ильинична. Ей было восемьдесят пять лет и, как выясняется теперь, передвигается она на инвалидной коляске, в которой сейчас и пребывает. С ней находится ее внучка Ася шестнадцати лет отроду. Еще я знала про старушку то, что она неприлична богата. Поздоровавшись с ними, прошла к кофе – машине приготовить себе кофе.

– Садитесь с нами, милочка, – неожиданно пригласила меня госпожа Ольховская присоединиться к ним.

И я со своей чашкой кофе уселась за их столик. Меня удивило, что в центре стола стояла большая тарелка с горячими ароматными французскими булочками с заварным кремом. «В шесть утра ей уже с пылу, с жару выкатили наисвежайший десерт», – констатировала я про себя.

– Вас зовут Маргарита? – спросила Серафима, пристально глядя на меня своими голубыми глазами, окруженными мелкой сеточкой морщин, сквозь толстые стекла очков.

Старушка была сухонькой, волосы окрашены в пепельный цвет и подхвачены сзади в жидкий тонюсенький пучок. На ней летнее легкое платье белого цвета с мелким геометрическим рисунком пастельных тонов. Ася мелкими глотками отпивала свой кофе, с большим аппетитом поедая булочку. Такие же голубые глаза, волосы темно – русые, заплетены в толстенную на зависть всем косу. Соперничать с ней в этом могла, разве что только наша Варюха со своими не менее роскошными волосами. На Асе был летний сарафан с яркими цветами по всему полю.

– Да,– приветливо улыбнулась я.– Лучше просто Рита.

– Рита, я Серафима Ильинична. Но тоже лучше просто Сима. Тогда я забываю, что уже древняя старуха, – улыбнулась она.

– Ну, о чем вы говорите, Сима. Вы еще можете дать фору молодым барышням. Выглядите великолепно!

– Спасибо, милая. А это моя внучка Ася,– произнесла с нежностью в голосе Ольховская.

– Очень приятно. Я здесь уже несколько дней, но вас вижу впервые. Вы делаете заказы в номер?

– Как видишь, не всегда. Пить утренний кофе я обычно спускаюсь сюда. Моей внучке,– взглянула она на Асю с обожанием.– И так со мной непросто. – Поставив чашку на блюдце, она продолжала:– Послушай, Рита, я здесь отдыхаю уже тридцать лет с самого основания отеля. Супруг мой и супруг Элеоноры, оба ныне покойные, были близкими друзьями и партнерами по бизнесу. Вместе приобрели этот остров и построили на нем отель. Но позже мой Иосиф продал свою долю Слуцкому и занялся другим бизнесом. С первой женой Слуцкого Валентиной, ныне покойной, мы дружили и любили проводить здесь время вместе, - сказала она с гордостью. – А после Валюши появилась эта выскочка Элеонора. У Слуцкого не было детей. Вот его женушка и заполучила все его наследство.

– Сима, извините, такое ощущение, что вы ее не любите.

– Да я ее терпеть не могу! С самого первого дня, как она вошла в его жизнь.

– У вас с ней сложились плохие отношения?

– У меня с ней нет никаких отношений, – гордо произнесла госпожа Ольховская. Но вдруг, сбавив обороты, продолжила: – Мне Ася сказала в тот день, когда случилось это несчастье с девушкой, как ее там…

– Аней Волковой, – подсказала я.

-С Анютой. Внучка сказала, что хозяйский прихвостень Аркашка назначил тебя своей помощницей по этому делу.

– Уже нет. Он это решение отменил, точнее, хозяйка отменила.

– Знаю я об этом.

– Откуда? – удивилась я.

– Мой номер находится на втором этаже, в аккурат над кабинетом Аркашки. Когда Асютка где – то носится, я в своем кресле частенько дремлю на террасе.– Сима с большой любовью взглянула на внучку. – И тут намедни услышала внизу возбужденные голоса.

– Ты, Аркадий, на старости последний ум растерял, – кричала Слуцкая. – Зачем ты постороннюю девчонку привлек?

– У меня выхода другого не было. Она быстрей меня прилетела в номер, – оправдывался он.

– Ну, и что из этого? Ты лицо официальное, гнал бы ее поганой метлой. Вместо этого ты нюни распустил. Ведет себя эта девка нагло. Чует мое сердце, журналистка она, всюду нос свой сует. Представляешь, какую антирекламу она нам устроит? Бизнес накроется медным тазом. Че тогда делать станем?

– Да не волнуйся ты так. Я ее пробивал по своим каналам. Не журналистка она вовсе. Ничем толковым не занимается, так племянница одного богатого влиятельного человека. Просто избалованная девчонка. Скучно ей, вот и ищет себе приключений.

– Смотри у меня, Аркаша, если что, тебя первого по миру пущу, – шипела на него Элька, как змеюка. – Сегодня же отстрани ее от дела.

– Будет сделано, – ответил он.

– Так что, милая, не понравилась ты ей, будь осторожней, – закончила свое повествование Сима.

– Спасибо большое, Сима. А сейчас я побегу, спешу.

– Если что разузнаю, я сама тебя через Асю разыщу, – произнесла Серафима мне вдогонку.

Убегая, я отметила, что госпоже Ольховской я пришлась по душе, хотя, скорее, это в пику Элеоноре, раз та меня невзлюбила, значит, по мнению старушки, я хороший человек.

Выскакивая из дверей ресторана, налетела на мужчину.

– Извините, – произнесла я, поднимая глаза вверх.

-Это вы меня извините. Задумался, да и не ожидал, что в такую рань здесь кто – то может быть.

– Спозаранку здесь одни кофеманы, – улыбнулась я.

– Следователь Птицын Федор Христианович, – представился он.

Я смотрела на него снизу вверх. Поджарый высокий загорелый дядька. Коротко стриженный. Одет в белую рубашку с короткими рукавами и темно – синие джинсы.

– Очень приятно, – откликнулась я. – Рита Анохина.

– Взаимно. Рита, вот с тобой я и хотел поговорить. Как ты смотришь на то, чтобы пройти со мной в кабинет?

– Нет проблем.

– Тогда пойдем.

Я пошагала рядом с ним. Вошли в служебный блок. Птицын открыл дверь в одну из комнат, которая, по всей очевидности, теперь служила ему кабинетом. Он молча уселся в свое кресло за столом. Я, так и не дождавшись от него приглашения, села напротив.

– Рита, я осведомлен о том, что ты активно помогала Аркадию вести расследование по горячим следам в первые часы после совершения преступления. И я бы хотел услышать твое мнение о людях, с которыми ты успела пересечься в отеле. Удивительно, что ты вообще кинулась, сломя голову в номер, когда заведомо было известно, что там находится висельник. Ты храбрая и сильная духом девушка.

– Спасибо, Федор Христианович, за столь лестные эпитеты. Только боюсь вас разочаровать. Подозреваемый у нас пока лишь единственный – шаман Яша Фролов. Но с его мотивом явно не клеится. Версия с самоубийством тоже весьма сомнительна, ей физически это было не осуществить. Возможно, кто – то свел с ней личные счеты. Но к этой версии, как вы понимаете, можно за уши притянуть любого, кто находится здесь на острове.

– Рита, – сказал он, улыбаясь. – Ты профессионально проанализировала картину случившегося.

– Вы мне льстите. Кроме того, господин Томилин отстранил меня от дела,– улыбаясь в ответ, сказала я, глядя на него в упор.

– Почему он тебя отстранил? – насупив брови, спросил Птицын.

– Насколько мне известно, это было распоряжением госпожи Слуцкой. К тому же, Аркадий Анатольевич мне сообщил, что делом отныне будут заниматься профессионалы и не стоит мешаться у них под ногами, – ответила я, глядя на следователя честными широко распахнутыми глазами.

– Можешь быть свободной, – холодно сказал он.

Беспечно пожав плечами, я плавно поплыла к выходу. Но стоило мне очутиться за дверью, как я припустилась со всех ног. Глянув на часы, поморщила нос, с Филиппом договаривались на девять утра. До встречи оставалось еще целых полтора часа. Плюнув на условности, я устремилась на третий этаж прямиком в номер айтишника. Постучав в дверь и, не дожидаясь ответа, толкнула ее, та легко поддалась, и я попала внутрь. Проходя мимо двери ванной комнаты и услышав за ней шум воды, облегченно вздохнула: Панков принимает душ а, значит, будить не придется. Прошла в комнату к столу. Компьютер был включен и открыт на весьма любопытном сайте. «Молодец Филя, – промелькнуло в голове. – Времени зря не теряет».

Упав в кресло за столом, углубилась в изучение. Сайт потомственной в пятом поколении ясновидящей и ведуньи Виолетты. Здесь было ее фото: черные глаза, черные волосы, одета во все черное. «Гот что ли?» – иронично подумала я. Хотя, скорее, образ был продуман для создания имиджа экстрасенса, нацеленного на конкретную аудиторию. Весьма «одаренная» ведьма оказывала различные услуги, начиная с проблем со здоровьем, снятия венца безбрачия, избавления от родовых проклятий, и еще черт знает каких немыслимые и совершенно дикие фантазии, все предлагалось по доступным ценам, согласно заявленным прейскурантам. Но при чем здесь Аня Волкова? Решая эту головоломку и не понимая, каким образом связать этот сайт с нашей подопечной, я не заметила, как за моей спиной возник Панков.

-Доброе утро, Рита, – произнес он. Вздрогнув от неожиданности, я обернулась.

– Доброе утро, Филипп. Извини, что так рано завалилась. Не спится.

– Да чего уж там. Мне самому не спится.

-А что это такое? – кивнула я на экран монитора.

– А ты еще не поняла?

– Нет, – пожала я плечами.

– Смотри вот сюда, – он ткнул пальцем в контакты на сайте.

– И?

– Это телефоны для связи с клиентами.

Номера были незнакомые и ни о чем мне не говорили. Вытаращив свои глаза, я в недоумении уставилась на Филю. Он, сполна насладившись своим триумфом, произнес:

– Один из них номер мобильника Ани Волковой.