Читать книгу Многогранник страсти - Рената Окиньская - Страница 1
ОглавлениеДИМА.
Карина взяла консервную банку и нож, приставила острие к крышке, хлопнула ладонью по кулаку и уверенным движением загнала лезвие в жесть.
Ее темные волосы были еще мокрыми, с них стекали капельки, прочертили дорожку на спине, и в этом месте влажная футболка прилипала к телу, выставляя напоказ завязки от купальника.
– Что ты делаешь? – возмутился Дима. – Мужчина же рядом! Не попросить что ли? Обязательно самой банку вскрывать?
– Пардон! – улыбнулась она. – Никого не хотела обидеть.
Она протянула ему нож, отошла. Он ловко вскрыл банку.
Дима подумал – а ведь им еще ночевать здесь, в одной комнате, других вариантов нет! Она всю ночь будет спать рядом с ним? Его даже пот прошиб. Он резко потянул крышку вверх, рука дрогнула, и искореженная жесть глубоко пропорола ему ладонь.
– Черт! – от неожиданности он аж подпрыгнул. Больно-то как!
– Что случилось? – она повернулась к нему, серые глаза широко распахнулись. – Ой! Как же ты это?!
– Соскочило! – хмуро пояснил он, чувствуя себя идиотом. “Мужчина рядом”! М-да, даже консервы открыть толком не смог.
– Дай посмотрю, – она легонько потянула его за локоть. Он инстинктивно зажимал рану второй рукой и прижимал к животу.
– Да ерунда, царапина! – Дима попытался сопротивляться, но она все-таки развернула к себе порезанную ладонь.
– Ого! Ну и дырка! Это не ерунда, это обработать надо!
Она нашла аптечку, принялась возиться в ней, достала бинт, мазь какую-то. Заставила его сунуть руку под воду, потом усадила на лавку. Он покорно протянул руку. Ей пришлось встать на колени, чтобы удобнее было обработать рану, она все делала невозмутимо и методично.
– Ты медсестрой случайно никогда не работала? – удивился он, поражаясь ее спокойствию – его бы жена сейчас перепугалась, причитала бы без остановки. Еще не известно, кто кому помощь бы оказывал!
– Нет, – Карина засмеялась, – просто я не боюсь вида крови.
Она колдовала над его рукой. Рана и в самом деле была глубокой, сначала кровь никак не хотела останавливаться. Девушка сделала накладку и принялась осторожно, но плотно бинтовать порез.
Он и не думал, что это бывает так трудно. Он видел ее голову, склоненную над его ладонью, влажные волосы, нежное ухо с маленькой аккуратной серьгой. Он чувствовал ее запах – женственный, легкий запах нагретой солнцем кожи. В комнате было жарко и душновато, ее шея казалась влажной, и ему до боли хотелось убрать налипшую на нее прядь, осторожно заправить за ухо. Чтобы она подняла свои серые кошачьи глаза, посмотрела на него. Тогда бы он обнял ее здоровой рукой, пристроил бы ее затылок у себя в ладони. Наклонился бы к ее губам…
Дыхание сбилось. Сердце колотилось, как ненормальное. Она слишком близко сейчас! К черту все!
Он то ли застонал, то ли завыл. Положил руку ей на шею и прислонился лбом к ее лбу. Она замерла на секунду.
А потом мягко отстранилась, и, не поднимая глаз, продолжила бинтовать.
– Карина? – хрипло выдохнул он.
– Ч-ш-ш, – прошептала она, глянула мельком на него, – я все понимаю. Потерпи, осталось совсем чуть-чуть.
Глупышка! Она думает, что ему не по себе от этого пореза! Да у него аж зубы сводит от того, что она рядом, так близко, что он чувствует аромат ее волос, ее дыхание на своих руках и голых коленях.
Он снова протянул руку, быстро, чтобы она не успела отстраниться, запустил пятерню ей в волосы, потянул легонько, заставляя посмотреть ему в лицо. Она подняла свои глаза – бездонные – ничего не разобрать. Но ему казалось – в них написано именно то, что он хочет прочитать.
Он уже потянулся было, чтобы поцеловать ее, но она мягко отстранила его руку, отклонилась назад, повторила:
– Я все понимаю. Не надо, – но уже с какой-то такой интонацией, что он понял – и правда, она понимает все.
Карина, как ни в чем не бывало, принялась завязывать узел на бинте. Он еще успел уловить мимолетную лукавую смешинку, на миг блеснувшую в изгибе ее губ.
Дима вырвал руку и резко сказал:
– Я сам! – он принялся зло и неуклюже завязывать бинт.
Она пожала плечами, молча поднялась, подошла к умывальнику. Было очень тихо – только шум льющейся воды – и больше ничего. Диме казалось, что этот шум не заглушает ни его бешеного сердцебиения, ни его прерывистого дыхания, которое никак не желало успокоиться.
Он возился с узлом, Карина хладнокровно продолжала готовить ужин.
Она так и будет делать вид, что ничего не случилось, понял он. Ей никто не нужен, кроме ее чертова мужа! И в ней нет того честолюбия, из-за которого другая бы на ее месте позволила бы ему ее поцеловать. Позволила ему сказать, что он с ума сходит от страсти и желания. Позволила бы завалить на лавку, пройтись руками по телу, задрать футболку… и лишь после этого, стыдливо опуская глазки в пол, вспомнила бы о любимом муже! А эта – нет! Эта благородная, дает ему возможность списать все на шок от раны, на жару, духоту, на черт знает что еще.
А ведь если бы на его месте был бы сейчас ее муж, она бы так себя не вела, вдруг понял он. Она бы беспокоилась и переживала, что ему больно. И обиделась бы, если бы он повел себя так же грубо. И пришлось бы потом ему еще и извиняться.
Дима с ужасом осознал, что почти мечтает о том, чтобы извиниться. Лишь бы она обиделась, лишь бы проявила эмоции, а не была такой безмятежно спокойной, такой прохладно-ироничной, такой сводящей с ума!
Дима вскочил, схватил сигареты со стола и молча вышел, почти выбежал в душную июльскую ночь.
ТАТЬЯНА.
Татьяна решила завести любовника. Точнее, это конечно не было продуманным решением. Еще три дня назад, когда Ленка давала ей такие “мудрые” советы, она была твердо уверена, что она не такая.
Тогда Ленка с мужем пришли к ним в гости. Мужчины пили коньяк, девушки мартини. Поужинали, пообщались все вместе. Потом мальчики ушли курить на балкон и обсуждать последний футбольный матч, а девочки отправились на кухню – пить кофе и болтать о том, о сем. Лена, со свойственной ей прямотой спросила в лоб:
– Что-то я смотрю, ваша семейная жизнь совсем дала трещину? Разводиться не собрались еще?
Таня швырнула в раковину чайную ложечку, кое-как сполоснула руки. Присела за стол и посмотрела на лучшую подругу. На глаза навернулись слезы, хоть она и сказала:
– И вовсе нет. С чего ты взяла?
– Ой, Тань. Ну, мне-то можешь не вешать лапшу на уши! Нашла перед кем комедию ломать! Я ж не слепая, вижу, что происходит. У Димы твоего на лбу написано, что ему глубоко по барабану, есть ты или нет тебя! Ой, Тань, ну что ты заревела? Нашла из-за чего переживать!
Татьяна же и правда не выдержала. Слезы полились как-то вдруг, сами собой. Обидно ей было и горько. И чувствовала она себя очень и очень несчастной.
– Что, неужели со стороны так все плохо? – жалобно спросила она, стараясь не всхлипывать и вытирая лицо кухонным полотенцем. Полотенце почему-то неприятно пахло тряпкой, и она отстраненно подумала, что наверно опять Димка им стол вытирал, пока она не видела. Поленился у раковины нормальную тряпку взять?
Лена посмотрела на нее с жалостью и потащила в ванную, там заперлась изнутри и заставила Татьяну взглянуть на себя в зеркало. Таня подчинилась. Тушь растеклась, косметика размазалась, глазки узкие, волосы дыбом.
– Давай-давай! – тормошила ее Ленка. – Хватит любоваться! Приведи лицо в порядок. Еще не хватало, чтобы твой благоверный понял, что ты тут ревешь!
– Да он на меня вообще последнее время не смотрит, – всхлипнула Таня, – хоть зареванная буду ходить, хоть голая, хоть с татуировкой во всю спину!
Она принялась умываться, яростно стирая остатки макияжа.
Потом они еще долго сидели на кухне, потягивая мартини вперемешку с кофе, и разговаривая за жизнь. Таня жаловалась, что Димка совсем перестал обращать на нее внимание. С тех пор как Илюшку на все лето отправили к бабушке им даже поговорить не о чем. Привет-пока-как-дела–нормально – вот и весь разговор.
А недавно у нее машина заглохла прямо в пробке. Она страшно растерялась, не знала что делать. Вокруг гудят, ругаются, блондинкой обзывают. Как будто кроме нее ни у кого машина никогда в жизни не глохла! Она позвонила мужу, в надежде, что он посоветует, что делать, а он в ответ наорал на нее и бросил трубку. Она только успела услышать: “Баба за рулем хуже обезьяны с гранатой”.
Года два уже, если не больше, все это тянется. И последнее время все хуже и хуже. Раньше ей удавалось как-то его растормошить, а теперь? Он отдаляется от нее. Он стал с ней груб, кричит часто, ей кажется, она его постоянно чем-то раздражает.
– Готова поспорить – он гуляет на сторону, – безапелляционно заявила Ленка. И так уверенно это сказала… Таня и сама давно в этом не сомневалась, но все закрывала глаза. Все боялась устроить скандал, вдруг он тогда вообще уйдет от нее? При мысли, что он может ее бросить, у Тани начиналась паника.
У них же семья, сын!
Но ей и в голову не приходило, что все может быть так заметно со стороны. От отчаяния у нее просто опустились руки.
– Что же мне делать? – прошептала она, глотая вновь набежавшие слезы.
– Вот, блин, только не надо тут вселенскую трагедию устраивать! – прикрикнула Лена, грозно сверкнув умело подведенными глазами.
– Тебе хорошо, тебя Кирилл любит! – возразила Татьяна. – Бегает, пылинки сдувает, Лена то, Лена это…
– А я тебе давно говорила, что ты не умеешь с мужиками обращаться! – пожала плечами подруга. – Ты перед ним всю жизнь стелешься, в рот ему смотришь! Угождаешь ему! Такие бабы ни одному мужику долго интересны не будут. Они ж кобели! Им же надо чтоб ух! Чтоб горело! Чтобы он потерять тебя боялся!
– Ну, и что мне делать? – снова заныла Таня.
– Говорю ж тебе, любовника заведи!
– Не буду я!
– Ну и дура! Слушай меня, я плохого не посоветую.
– Лен, ну не могу я! Даже представить не могу, что ко мне кто-то кроме него прикоснется!
– Можно подумать, он к тебе часто прикасается, – пожала плечами подруга, сделав ударение на слове “он”.
Таня только еще раз тяжко вздохнула. Непонятно как, но ее подруга всегда безошибочно определяла, какие отношения связывают людей, как будто в ней была специальная антенна. О том, что последнее время муж окончательно утратил к ней интерес, Таня вообще никому не говорила – стеснялась. Да только Ленке и говорить ничего не надо было – сама все просекала.
– Лен, ну какой в этом смысл, я не понимаю! Еще, не дай Бог узнает, он же тогда со мной вообще разведется!
– А ты не попадайся! – хохотнула Ленка. – Вся фишка в том, чтобы не попадаться. А так он по любому просечет, что у тебя кто-то есть, только доказать не сможет. Знаешь, как их это заводит! Мужики ведь собственники все, они же допустить не могут, чтобы у них из-под носа увели то, что они своим считают! И потом, с другой стороны, для тонуса очень бывает полезно как-то жизнь разнообразить. – Она заговорщицки подмигнула.
– А у тебя что, есть кто-то? – прозрела наконец Татьяна и уставилась на подругу.
– Что ты орешь! – шикнула Ленка. И почти шепотом добавила: – Не без этого. Я ж знаю, что говорю! Зато, – блестя глазами, добавила она, – посмотри на Кирюху – бегает за мной, как влюбленный пацан! Потому, что потерять боится!
– Нет, Лен. Это не для меня, – в очередной раз уныло ответила тогда Татьяна. И была твердо уверена, что это действительно так.
Весь остаток вечера она старалась быть веселой и обаятельной, но так и не смогла добиться расположения собственного мужа.
А сегодня?
Сегодня, когда Дима не приехал домой после работы?
Она ждала его. Приготовила его любимую рыбу, нанесла свежий макияж, одела красивое белье, купила бутылку вина. А он не пришел!
Таня ждала его почти до десяти вечера, зная, что он не любит, когда она звонит и спрашивает, где он. Но когда она ему позвонила, то он как-то совершенно спокойно сказал:
– Ах, да! Я забыл тебя предупредить! Мы же на три дня уехали. На турбазу в Карелию.
– Как уехали? – опешила она. – С кем?
– Да с народом с работы! У нас праздник, десять лет фирме, я ж тебе говорил!
– Но ты не говорил, что вы уедете на три дня! – крикнула она. – Что вы уедете сегодня!
– Ой, Тань. Только не начинай!
– Дима, ты меня хоть предупредить мог? Я ж тут волнуюсь, где ты и что с тобой! А ты на три дня уехал! И даже не сказал ничего!
– Ой, завелась! – перебил он ее с раздражением. – Потом поговорим.
И он повесил трубку.
Первым ее порывом было тут же перезвонить. Но в ответ она услышала что: “Абонент временно недоступен” и т.д.
Вторым порывом было поплакать. Таня поплакала на кухне, где разговаривала с мужем. Потом поплакала в комнате на кровати, зарывшись лицом в подушку. Потом еще в ванной поревела, где пыталась умыться холодной водичкой чтобы перестать реветь.
Обидно!
ОБИДНО!
Господи, как обидно!!!
Ему до такой степени нет до нее дела? Как можно не сказать жене, что уезжаешь на трое суток?! И ведь собрался утром втихарька, дождался, пока она уедет на работу!
Татьяна открыла вино, налила пол бокала. На еду смотреть не хотелось, а вот вино пошло хорошо. Хотела было позвонить Ленке, да передумала. Что она скажет? Скажет, что сама дура, сама виновата? Это она и сама себе сказать может, приходится признать!
Каким он стал! Отчужденным, равнодушным.. Понятно еще, если бы она себя запустила, или не уделяла достаточно внимания. Так нет же!
Наверняка у него интрижка на работе! Видела она фотографии с их корпоративов – хватает там симпатичных девушек!
Как он устала от этого! Ждать его вечерами, а иногда и ночами, и делать из себя идиотку, когда он приходит! Не замечать, как от него разит чужими духами, не обращать внимания на пачку презервативов, выпавшую из кармана брюк?
Давай выпьем, Таня! Хуже уже не будет…
Думаешь, ты имеешь на это право? Так поступать со мной? Почему ты так уверен, что можешь творить все, что заблагорассудится? Почему считаешь, что я буду всегда сносить это, как безропотная овечка?!
У нас с тобой кольца на пальцах, но видимо, для тебя это мало что значит! Думаешь, ты один можешь так поступать?
И, спустя полбутылки вина, Татьяна приняла решение изменить мужу. Решительно достала косметику и принялась наводить марафет.
ЯНА.
Ближе к ночи Янка нервничала все сильнее и сильнее. Народ уже давно собрался на поляне, жарили шашлыки, пили, песни под гитару пели. А Димки с Кариной все не было. Они же давно уже уехали! Часа четыре назад, если не больше. Сколько можно кататься? Он что, чемпион по гребле? Или?.. Или они уже давно нашли укромное местечко, и там Карина осуществляет ее мечту?
А мечта была одна – переспать с Димкой.
Ее прежний любовник надоел ей хуже горькой редьки. Тратился на нее он теперь маловато, по ресторанам и клубам водил редко. Шмотки тоже почти перестал покупать. Пару раз даже возмутился, когда она намекнула, что он мог бы ей помочь деньгами.
И вообще, последнее время что-то уж очень обнаглел. Приходил к ней домой как к себе, ужинал, смотрел телевизор – прямо, как двадцать лет женаты!
Не для того она его заводила, чтобы в семейную жизнь вляпаться! Ей и на свободе хорошо!
Так что Яна не жалея, и ни минуты не сомневаясь, послала его куда подальше.
Пожила немного одна, заскучала и стала намечать себе следующего любовника.
Пересмотрела подходящие кандидатуры и остановилась на Диме. С деньгами у него полный порядок, уж кому, как не ей это знать. Сама ему зарплату начисляет, и белую, и черную. И так вроде мужик ничего, с души не воротит.
То, что он женат, и к тому же работает на одной с ней фирме, Яна считала не минусом, а плюсом. Серьезных отношений ей никогда не хотелось, не видела она смысла привязывать себя к одному человеку, когда их так много! А то, что сотрудник, так это еще и лучше, в случае чего, можно будет припугнуть, что про интрижку узнают и жене донесут. И будет он у нее в кулаке.
Вот только где его черти носят?!
До этого Яна как-то не сомневалась, что ей без труда удастся Димку затащить к себе в постель. На предыдущем празднике, когда он порядком был пьян, вытащил ее танцевать. И прижимался к ней, и встал у него, уж это она помнит. Но тогда он ее еще не интересовал. А сейчас?
Карина, мать ее, такая-растакая! Куда ты его уволокла? А ведь хотела она поплыть с ними, когда Дима подошел к Карине, и спросил:
– Хочешь, на лодке тебя покатаю?
Она тогда засмеялась, согласилась, вся такая милашка, чтоб ее!!! А еще кричала, что мужа своего любит, что, мол, кроме него никто ей не нужен. Стоило только уехать подальше? Все мы, Кариночка, одинаковые! И ты такая же лицемерная шлюшка, ничем не лучше меня!
Хотя… Яна вполне осознавала, что в Карине было что-то такое, некое внешнее благородство, которое заставляло относиться к ней с уважением, и которого ей, Яне, в общем-то не хватало. К тому же эта вертихвостка моложе ее почти на восемь лет.
Но разве в этом все дело? Яна поспорить была готова на что угодно, что эта девочка и половины не умеет того, что умеет в постели Яна. Вот только надо, как минимум, чтобы Дима в этой постели оказался.
Яна-то думала, что вечером, под шашлычок и водочку у нее не будет особых проблем. Даже нашла подходящее местечко недалеко от лагеря – старую деревянную беседку на берегу озера, скрытую от посторонних взгляд купой молодых сосенок. Место вполне подходящее – вряд ли кому-то из коллег придет в голову спьяну гулять по ночному лесу. А беседочка очень даже ничего – крепкая, внутри деревянный стол и широкие скамьи по периметру.
Давно уже все собрались у костра, пили, пели песни под гитару. Даже их шеф уже набрался и отправился баиньки.
Все уже давно привыкли к тому, что на любом празднике их директор – человек слабый на алкоголь, место веселья покидал первым. Он пил много и быстро, поднимая тост за тостом, пока не наступал критический момент. Тогда он собирался, брал себя в руки, поднимал последнюю стопку, связно со всеми прощался и отбывал в кроватку. Коллеги продолжали веселиться без него.
Андрея Валентиновича проводили со всеми почестями к месту отдыха уже почти час назад. А Димы с Кариной все не было.
Яна тщетно таращила глаза в сгустившиеся сумерки – поверхность озера была спокойна и безмятежна. И нигде, до самого горизонта ничего не двигалось.
– Янка, чего загрустила? – раздался радом веселый мужской голос.
Серега протягивал ей стаканчик с водкой, второй держа сам.
– Давай выпьем лучше, всю грусть как рукой снимет!
– Давай! – согласилась Яна, приняла у него стакан, поднесла к губам.
– Э, нет, – остановил ее Серега, – давай на брудершафт!
А вот этого не надо! Серега – программист, они все чокнутые! Зарабатывал он у них на фирме в принципе не плохо, но программисты это такие люди… Яне уж точно не дано с ними общий язык найти. Она в принципе слов таких не знает, на которых он разговаривает!
А Серега вечно, как выпьет, начинает любить всех девушек оптом и в розницу. Не наш вариант!
Хотя, конечно, красавец! Высоченный, косая сажень в плечах – и не скажешь, что всю жизнь у монитора проводит! Лицо мужественное, чуть бледное, обрамленное бородкой, кудри каштановые до плеч. Ну чисто викинг, только темной масти! Ему бы еще серьезности добавить…
Яна так и не знала, сколько же ему лет. Такому можно дать и двадцать пять и сорок. Вечный мальчик.
– Серега, не хулигань! – шутливо прикрикнула Яна, прижав пальчик к его, уже потянувшимся к ней губам, в обрамлении пробившейся щетины. – Ты ж знаешь, я девушка серьезная!
– Кому ты рассказываешь эти сказки? – иронично усмехнулся он.
На миг Яне показалось, что он вовсе не пьян, и понимает, что у нее на душе гораздо лучше, чем она думает. Очень неприятное было ощущение. Но тут невдалеке закричали мерзким противным голосом:
– Ага-а-а! Вот вы где! Сладкая па-а-арочка!
– Вика, уйди, – сморщилась Яна. Эту сплетницу, всюду сующую свой длинный нос, она терпеть не могла.
– А что вы тут делаете? Целуетесь? Отошли такие ото всех, спрятались на бережку.
Серега опрокинул в себя водку. Наклонился, сорвал пучок травы, занюхал. Программист – что с него возьмешь? Яна даже вздохнула про себя – такой красавец пропадает!
После этого он молча развернулся и ушел к костру. Вику он терпеть не мог, все об этом знали.
А той все было нипочем, прихлебнув из принесенного с собой стаканчика вино, она спросила:
– Я вам не помешала? Чего это он так быстро ушел?
– Придет же тебе такое в голову! – усмехнулась Яна, борясь с искушением макнуть Вику головой в озерную воду. – В туалет захотел, вот и ушел.
– А чего он тогда к костру пошел? – не унималась та.
– Меня что, Сергей зовут? – фыркнула Яна, – Вот ты его найди и спроси, чего он ушел.
Но от Вики так просто было не избавиться. Присев на камень у воды, она устремила взгляд к горизонту, туда, где вода встречалась с небом бледной полосой догоревшего заката, отгороженная размытой полоской темного леса.
– Красиво здесь, – вздохнула она, теребя тощую русую косицу. – Хорошо. Там, кстати, остров есть, ты заешь? – Вика махнула рукой в сторону озера.
Яна присмотрелась. Никакого острова не увидела, может, его скрывал мыс, далеко протянувшийся от левого берега.
– Какой остров?
– Обычный, – Вика поплотнее укуталась в свитер – от воды тянуло сыростью, слабо пахло тиной, – маленький, за двадцать минут обойти можно. Мы днем туда плавали.
– И что там? – спросила Яна рассеяно. Где, черт их подери, Дима с этой??
– А там прико-ольно, – протянула Вика, отбросила косицу за спину, – там такой лесок небольшой. А в этом лесочке домик стоит.
– Домик? – Яна всем телом повернулась к Вике, – Какой еще домик?
– А такой, – неопределенно махнула рукой Вика, – хижина. Мальчики говорят, это рыбаки построили. Приплывают туда зимой и живут по нескольку дней. Там интересно, сделано все здорово. Печка есть маленькая, кровать сделана самодельная. Здоровая, они там, наверно, вповалку спят. Еще умывальник сделан, бак приделали с краном и слив на улицу вывели. Мебель старую навезли. В общем, хорошо устроились… Кстати, а ты заметила, что Димы с Кариной до сих пор нет?
– Почему кстати? – поинтересовалась Яна, внутренне закипая. Домик, значит! А ведь Карина про него знала! Она же уже каталась днем с большой компанией, а вот Дима тогда не ездил, рыбачил.
– Ну как почему? – Вика дотянулась и обломала камышину. Сидела, помахивала ею. – Уехали кататься, давно уже, нигде их не видно. Что они еще делать могут? Наверняка там загорают?
Вика сказала это таким тоном, что ни малейших сомнений не могло остаться в том, как “загорает” эта парочка.
– Черт знает что! – пробормотала Яна себе под нос, а вслух сказала: – А тебе не приходило в голову, что с ними что-нибудь могло случиться?
– Э-э-э… кое-что с ними точно случилось? – протянула Вика похабненьким голоском. Потом растерянно добавила: – Ты думаешь, с ними и правда могло что-то произойти?
– Не знаю, – задумчиво ответила Яна, – сама подумай, лодка-то резиновая. Запросто могли впотьмах налететь на какую-нибудь корягу под водой?
– Слушай, точно! – загорелась Вика. Вот же охочая до сенсаций! Лишь бы хоть что-то происходило! – Мало ли?.. Надо народу сказать, надо их поискать! – Она решительно вскочила с камня. – А если и помешаем им в чем-нибудь… сами виноваты!
И она умчалась к костру, поднимать тех, кто еще способен подняться, на поиски горячо любимых сотрудников.
Яна еще минутку постояла у воды. “Помешаем в чем-нибудь”! Хоть бы кто-нибудь утопил эту пигалицу! Все болтает, что к носу ближе!
Но зато и польза от нее есть. Как же просто, всего два слова, и вот уже она делает то, что тебе надо.
Погоди, Карина, найдем мы тебя, мало не покажется!!
КАРИНА.
Димка выскочил из хижины, как ошпаренный. Карина нахмурилась, но через секунду губы ее растеклись в довольной улыбке. Ишь, как его разобрало! Она положила нож и потянулась, сладко, с удовольствием. Еще раз прокрутила в голове недавнюю сцену.
Когда она бинтовала ему руку, она ощущала жар, исходивший от его тела, видела, как он нервно облизывает пересохшие губы, затылком чувствовала, как он буравит ее глазами. На какой-то момент ей даже показалось, что он не сдержится и придется от него отбиваться. Как он хотел ее!
Вот ничего она не могла с собой поделать! Нравилось ей, когда мужчины вот так реагировали! Флирт, игра на грани фола доставляла ей удовольствие. Поймать мужчину в свои сети, вроде бы, и не делая ничего особенного – от этого ее кровь быстрее бежала по жилам.
Но для нее это была своего рода только игра. Если мужчина не реагировал на ее уловки – она не расстраивалась, если реагировал – никогда не переступала определенной грани.
Карина вздохнула – эх, оказаться бы ей сейчас дома, рядом с Андрюхой, ох и задала бы она ему! Но… Он был далеко, за много километров, даже телефон ее не ловил здесь… Впрочем, может оно и к лучшему. Телефон остался в лагере, вздумай ей Андрей позвонить, не дозвонился бы долго. На сколько они застряли на этом острове? Уж если честно, не хотелось бы провести здесь всю ночь, с Димой наедине!
В том, что он вернется, она даже не сомневалась: погуляет, остынет и придет, никуда не денется.
Грешным делом Карина подозревала, что он нарочно не привязал лодку.
Он покатал ее по озеру, прокатил вдоль берегов. Потом заметил вдалеке остров.
– Хочешь, сплаваем туда? – предложил он, мило улыбаясь. Тогда, ранним вечером, он был гораздо спокойнее – просто катал ее, смешил, рассказывал какие-то байки.
– А я там уже была сегодня. Мы плавали, пока вы с Серегой рыбачили.
– Да? Ну и как там?
– Ничего особенного. Остров как остров. Правда, там хижина стоит рыбацкая.
– Да? – загорелся Димка. – Давай посмотрим!
И, не дожидаясь ее ответа, развернулся в том направлении.
Карина показала ему хижину, это было и в самом деле интересно. Видно, что сделано все с умом и для себя.
Потом они погуляли по острову. На другой стороне нашелся чудный залив с пляжем. Мягкое дно полого уходило вниз, вода была спокойной и прозрачной, у горизонта пылало пока еще теплое солнце.
Купальник был на Карине. Она решительно стянула футболку, на миг увидела удивленное Димино лицо – он сначала не понял, с чего это она вздумала раздеваться, но потом и сам воодушевился, скинул шорты и с первобытным воплем бросился в воду.
Вода была отличная, теплая, ласковая, пахнущая свежестью. Сначала они просто плавали, потом принялись дурачиться: брызгались, поливали друг друга водой. Дима хотел было поймать и притопить ее, но Карина увернулась, отбежала почти к самому берегу, но там она споткнулась и плюхнулась в воду.
– Ага, попалась! – закричал Дима, надвигаясь на нее. Карина зачерпнула пригоршню мокрого песка со дна и метко швырнула в него. От неожиданности он остановился и пару секунд разглядывал грязное пятно у себя на животе, комками опадающее в воду. Потом решил ответить тем же.
А дальше они устроили настоящие грязевые бои. Извазюкались как дети, с головы до ног, у Карины даже живот заболел от смеха. Пришлось еще сплавать на глубину, и как следует понырять, вымывая песок из волос.
В глубине души она понимала, что все это только подливает масла в огонь. Дима последнее время и так относился к ней не просто как к коллеге и сослуживице. Она знала, что нравится ему, но она ничего не могла с собой поделать. Играла с ним как кошка с мышью, и эти игры будоражили ее.
Потом они брели через весь остров обратно, к лодке. Солнце садилось, они проголодались, устали, пора была возвращаться.
Сначала, не найдя лодки на прежнем месте, Карина подумала, что они ошиблись и не туда вышли. Но с этой стороны острова дно было каменистым, и нормально подплыть к берегу можно было только в одном месте. А лодки не было. Дима выглядел ошарашенным не меньше нее. Конечно, на всякий случай они прошлись по берегу в обе стороны, но это ничего не дало. Лодка исчезла. Похоже было, что Дима ее просто не слишком хорошо затащил на берег, и ее смыло волнами, а потом отогнало каким-нибудь подводным течением, или просто ветром.
Так или иначе, а до берега им было не добраться. Ни Карина, ни Дима не плавали настолько хорошо, чтобы попытаться доплыть, оставалось только одно – ждать, пока о них вспомнят и отправятся искать.
На это Карина не рассчитывала раньше завтрашнего полудня. Сегодня намечались шашлыки, песни и танцы у костра. Может кто-то и заметит, что они пропали, но этому найдут совсем другое объяснение. Черт, неприятно это! Потом долго будут вспоминать и перетирать косточки. Не дай Бог еще до Андрея дойдут какие-нибудь слухи – доказывай потом, что ты не верблюд!
Они вернулись в домик – не торчать же на улице. От нечего делать Дима принялся его тщательно обследовать и под половиком обнаружил дверцу в подпол. А там хранился чей-то заботливо припрятанный неприкосновенный запас: пачка гречки, две банки тушенки, несколько супов в пакетах и мешочек с сухарями, чай и пачка сахара-рафинада. Все старательно упаковано, чтобы не повредилось от сырости.
Проголодались они к этому времени оба как следует. Нашелся котелок, растопили печку, Карина стала готовить нехитрый ужин, и тут так некстати Димка порезался.
Хотя, конечно, так приятно чувствовать, что по тебе сходят с ума, и готовы ради тебя делать глупости (это заводило, делало жизнь ярче и интересней), но одно она знала точно – она никогда не изменит Андрею. Даже если он никогда ничего не узнает. Слишком сильно она его любила, даже мысль о том, что можно сделать что-то такое была ей неприятна. Пофлиртовать – да, это можно, но не более того.
Каша с тушенкой сварилась, и Карина принялась, обжигаясь, есть ее прямо из котелка, все равно посуды тут почти никакой не было. Котелок, пара алюминиевых ложек и металлическая кружка, вот и все, что удалось отыскать. Но и это было просто здорово – сидеть до утра голодными было бы гораздо хуже.
Карина осторожно отхлебнула чай, который вскипятила прямо в кружке. А ничего. Не смотря на то, что заварка была гранулированной, а воду она набрала прямо из озера, чай был очень вкусным. Как и гречка.
Она вышла на крыльцо, прислонилась к косяку. Солнце тонуло в горизонте спокойно и неспешно, рисуя по земле длинные нежные тени. Лес звенел от беззаботных птичьих голосов, пахло нагретой за день хвоей, озерной водой и старым деревом.
Карина вздохнула. Пожить бы вот так, на таком острове, в этом домике недельки три. И чтоб никого вокруг – только она и Андрей. Впрочем, она согласилась бы даже без него здесь пожить, в этой тишине, так непохожей на привычную суету городской жизни. А заодно без телефона, телевизора, будильника и прочих достижений цивилизации.
Карина улыбнулась своим мечтам, вернулась в хижину, сполоснула кружку.
Скрипнула дверь, на пороге показался хмурый Дима. Карина вздрогнула от неожиданности – не думала, что он вернется так быстро!
– Как прогулялся? – спокойно улыбнулась она, как будто ничего и не было, да и не собиралась она даже намекать на это.
Она рассматривала его из-под ресниц. Немного выше нее, крепкий, с намечающимся животиком. Русые волосы коротко острижены, на щеках уже отросла щетина, хотя еще с утра он брился. Зеленые глаза колючие, смотрят недовольно.
Дима помолчал обиженно, но потом взял себя в руки и принял поданную ею подачу.
– Нормально. Комары только заели. Их тут столько – кошмар!
– Ясно. Есть будешь?
– Да!
Вернулся он и впрямь голодный – умял все, что оставалось в котелке, хотя Карина изначально была уверена, что им тут, если что, еще на утро поесть хватит. Она украдкой слегка поморщилась – никогда не любила мужчин, которые много едят.
После еды Димка несколько повеселел, перестал строить из себя обиженного и оскорбленного. Они болтали еще где-то час, прежде чем открылась дверь и в хижину ввалилась четверка горячо любимых сотрудников. У некоторых, например, у Вики на лицах читалось довольно сильное разочарование. Еще бы, они сидели, одетые, беседовали, их разделял по меньшей мере стол. Никакого намека на «клубничку»!
ТАТЬЯНА.
Таня приняла душ. Таня накрасила лицо. Таня надела свое лучшее белье. Достала блузку, брюки, посмотрела на них критически, зашвырнула в угол. Нет, сегодня она оденется по-другому! Достала летний сарафан – его она покупала четыре года назад, они тогда с Димкой ездили в отпуск, на море…
Тогда, на теплом берегу, под пальмами, он смотрел на нее горящими глазами. На танцплощадке на пляже он так завелся, что чуть не принялся раздевать ее прямо там. Они едва добрались до номера, свалились прямо на ковер, не добравшись до кровати. Там он любил ее прямо на полу…
А потом еще на балконе, куда он вышел покурить. Она замоталась в простыню, вышла постоять рядом с ним, и он загорелся снова, он просто задыхался от страсти, так хотел ее! До постели они добрались ближе к утру.
А сейчас? Где все это, куда делось? Таня горько усмехнулась. Приложилась к бутылке с вином.
Что ж, пусть будет так! Не будет она сидеть на диване и стареть, ожидая, когда же он соизволит обратить на нее свое внимание! Любовницу себе завел? А чем она хуже? А если даже и нет у него никого, все равно, кто давал ему право так обращаться с ней?
В Татьяне проснулась обида, давняя и глубокая. Разве она была плохой женой? Да она же пылинки с него готова была сдувать! Она из кожи вон лезла, чтобы ему было хорошо! Он приходил вечером домой и его ждал горячий ужин и любящая жена. Она делала все, ему ни разу не пришлось даже помыть посуду или вынести мусор.
Даже когда она была беременна Ильей, когда у нее был страшный токсикоз! И потом, пока сын был маленький… Он же родился таким беспокойным! По ночам по нескольку раз просыпался, иногда до утра потом заснуть не мог. Она выматывалась страшно, засыпала даже стоя, пока посуду мыла, но даже тогда она вовсю старалась, чтобы ему, ее мужу было хорошо рядом с ней. И в постели, и в доме! Она ни разу не закатила скандал за то, что приходил с корпоративов или от друзей под утро пьяный – наоборот, еще и пивка ему с утра холодненького на опохмелочку подносила. Она из кожи вон лезла, чтобы понравиться его матери, которую в глубине души терпеть не могла. Старалась только потому, что он маму очень любил.
И что же теперь? Он принимает это как должное. Он ей даже простого “спасибо” не говорит за все ее старания! Он просто взял и уехал веселиться, а когда она попыталась выяснить с ним отношения – отмахнулся, как от надоевшей мухи, и отключил телефон!
Что ж, ладно! Сегодня она будет жить для себя! Найдет какого-нибудь симпатичного мужчину, очарует его, переспит с ним. А если Дима потом о чем-то догадается, что ж – его проблемы. Нужно было ценить то, что имеешь!
Татьяна глянула на себя в зеркало. Там отразилось ее взволнованное и решительное лицо.
Темные короткие волосы с рыжиной. Раньше у нее была длинная шевелюра, ниже лопаток, но она постриглась, когда сын немного подрос и стал постоянно вцепляться своими ручками в ее пряди. Такой сильный был – повиснуть мог на ее волосах. И, что обидно, хлебом не корми – дай за мамины локоны уцепиться. Пришлось постричься коротко, до середины скулы, волос было жаль, но Дима сказал, что ей очень идет, и с тех пор она так и носила такую стрижку.
Фигура, конечно, поменялась после родов. Живота своего она до сих пор стеснялась, все казалось, что он слишком отвис и как-то обрюзг, зато грудь подросла, хотя тоже форму не удержала и отвисла, но только совсем чуть-чуть. Бедра стали шире. При своем не очень большом росте Тане казалось, что она не слишком изящна, все хотелось быть потоньше да постройней…
Но сейчас она себе понравилась. Глубокий вырез декольте и почти голая спина, легкая юбка игриво вьется вокруг ног. И лицо ей свое понравилось – немного испуганное и как будто слегка чужое. Глаза карие распахнуты – точно две большие черешни, полные губы влажно блестят. Будто это и не она стоит перед зеркалом.
Таня одела босоножки на шпильках, посмотрела еще раз. Хороша! Шпильки сделали стройнее ее не слишком длинные ноги и как-то подтянули всю фигуру. Да уж, в такой обуви не походишь ссутулившись! Жаль, что каждый день на шпильках не побегаешь, какой же нормальный человек это выдержит?
Хороша!
Татьяна пожелала себе удачи, с каким-то бесшабашным удовольствием взяла бутылку с вином, чокнулась со своим отражением и сделала хороший глоток. Накинула пиджак. Вот, теперь можно идти!
Она все же решила не светиться в своем районе. Мало ли что? Таня поймала машину и поехала почти на другой конец города. Водитель оказался русским, но клеился к ней не хуже иного лица горячей “кавказской национальности”.
Таня пару раз небрежно осадила его, дивясь своей уверенности. Вот уж не думала, что может чувствовать себя такой королевой мира!
С другой стороны, столь открытое внимание ничуть не пугало ее, а лишь добавляло уверенности в себе. Значит, не только дома перед зеркалом она себе хорошенькой показалась! Машина остановилась, Таня расплатилась. Водитель все же успел прихватить ее за голую коленку, прежде, чем она вышла, но Таня шутливо погрозила ему пальцем и решительно хлопнула дверцей. Он еще постоял немного, не уезжал, смотрел на нее, строил глазки, улыбался, взглядом показывая: мол, садись, покатаемся? Таня махнула ему рукой – проваливай уже! Он пожал плечами и резко, с прокруткой колес, рванул с места.
Таня приехала в один знакомый бар. Они уже бывали тут с Ленкой, и ей здесь понравилось: хорошая еда, интересный антураж, и публика ничего.
Для начала Таня подошла к барной стойке, попросила пятьдесят грамм коньяку и лимон. Пусть думают, что хотят – ей все равно. Таня опрокинула в себя коньяк лихо, как водку, зажевала лимончиком. Попросила бармена повторить. Бармен повторил, и вдруг участливо спросил:
– Извините, у вас что-то случилось?
Таня покосилась на него и ответила:
– Ничего особенного. Просто я развожусь.
И сама подивилась своим словам. Испугалась. Зачем вообще это сказала? Еще накаркает! А, впрочем, какая разница?
Она выпила вторую порцию коньяка, заказала коктейль и села за свободный столик.
Таня вытащила из пачки (специально по дороге купила!) длинную белую сигарету с ментолом и закурила. Вообще, она не курила никогда, но сегодня решила, что все должно быть не так. Если уж она решила мужу изменить, то сигареты ей уж точно навредить не смогут!
Таня волновалась. Что она творит? Зачем? Но мысли, что можно просто поехать домой и лечь спать она почему-то гнала прочь. Как будто обязана была сегодня учудить что-то.
Принесли коктейль, Татьяна сквозь ресницы оглядывала зал. Публика, желающая отдохнуть после трудовой недели, прибывала, но пока Татьяна не видела никого, на ком бы стоило остановить выбор, кому бы можно было построить глазки.
Таня потягивала коктейль и начинала скучать. Неужели так все ничем и не кончится? Она уже выкурила вторую сигарету, так и не обратив толком внимания на свои ощущения, даже не поняла, нравится ей или нет.
Но как раз когда она уже немного утратила весь свой запал, когда в голову начали закрадываться мысли, что ж, раз так, значит – не судьба, и надо допивать и отправляться домой…
– Девушка, к вам можно присесть? – раздался над ухом бархатный мужской голос.
От неожиданности Таня вздрогнула, причем сильно. Коктейль плеснул в бокале и едва не пролился ей на колени. Тане тут же стало неловко, глупо-то как…
– Извините, я не хотел вас напугать!
– Тогда зачем так подкрались?! – возмутилась было Таня, и прикусила язык. Рассмотрела, наконец, парня, что стоял перед ней.
Определенно он был моложе лет на пять, это как минимум, а то и на все восемь. Но какой хорошенький! И рост не подкачал, и фигура, и кожа смуглая, и глаза пронзительные, и лицо – как с обложки. Красавец!
На минуту Таня даже растерялась. Что ей делать? Что такому красавчику от нее надо? Ему бы на девочек молоденьких заглядываться, что он к ней-то подошел?
КАРИНА.
– И чем же вы тут занимались, пока мы за вами не приплыли? – у Вики был просто несравненный талант задавать в лоб самые неудобные вопросы, при этом сама она ни капельки не смущалась. И задавать эти вопросы она умела так, что, как правило, собеседник отвечал. Честно, или врал, это уже другое дело, но откровенно посылали ее с советом не лезть не в свое дело крайне редко.
– Сначала мы купались, – спокойно ответила Карина, – потом, когда поняли, что лодка уплыла, пришли в домик. Дима нашел еду, я приготовила ужин. Мы поели и вы приплыли.
По опыту она знала – не ответить еще хуже. Вика, эта мышастая блондиночка с кукольно-голубыми глазами и невинным выражением лица, могла раздуть сенсацию практически изо всего. Она бесцеремонно лезла в чужие дела и отношения, с удовольствием обсасывала все детали, перемывала кости, могла и придумать что-нибудь для красного словца. Карина искренне надеялась, что, когда-нибудь кто-нибудь таки врежет Вике по первое число за длинный язык. Сама, однако, не решалась идти с ней на конфликт – все знали, Вика бегает к шефу с регулярным докладом, работает штатным шпионом, не один сотрудник уже пожалел о неосторожно сказанном в ее присутствии слове.
Кроме того, она обожала стравливать людей между собой. Скандалы, интриги, разборки доставляли ей удовольствие, в равной степени и как участнице, и как зрительнице.
Карина старалась с ней действовать по принципу: “Хочешь победить врага – сделай его своим другом”. Конечно, не в полном смысле этого слова. Карина и представить бы себе не смогла, что кто-то способен по-настоящему дружить с такой сплетницей и интриганкой, но старалась общаться с ней спокойно, доброжелательно, не обращая внимания на мелкие уколы и провокации, тем более, что работали они в одном отделе.
– И все? – невинно спросила Вика.
– А что, надо было еще что-то делать? – улыбнулась Карина. Они сидели на корме лодки, Карина опустила одну руку в воду – ей, как маленькой нравилось бултыхать ладошкой по воде, брызгаться, крутить воронки.
– Ну я не зна-а-аю… – протянула Вика, принялась крутить в пальцах кончик своей косички. – Все-таки вдвоем на острове – это так романтично!
Карина усмехнулась про себя. Виктория упорно гнула свою линию, говорила прямо или намекала.
– Здесь вообще очень красиво, – Карина широким жестом обвела все озеро. Воздух был прозрачным и спокойным, лес вдалеке казался сказочным, полным загадок, а впереди призывно горел их костер, прочерчивая длинную дорожку по воде почти прямо к их лодке.
– Да я не об этом! – нетерпеливо передернула плечами Вика.
– Да я понимаю! – в тон ей ответила Карина. – Но ты ж меня знаешь! Я – верная жена!
А сама подумала – кто бы этой дурочке посоветовал отстричь этот тощий хвостик! Намного лучше было бы…
– Да я в ку-у-урсе, – протянула раздосадованная Вика. Ни разу ей не удалось Карину хоть в чем-нибудь уличить, похоже, и в этот раз не удастся. Вон как она спокойна, едет, закатом любуется, мерзнет в своей футболке. Нет, если бы между ними что-то было, она бы не была такой спокойной! Вот святоша! Зануда! Фу!
– Но ведь он-то на тебя заглядывается, – все-таки не утерпела она.
– Заглядывается, – равнодушно пожав плечами, подтвердила Карина. Потрясла ладошкой и зажала между коленок. Не жарко. – А почему бы и нет, я девушка красивая! И потом, насколько я успела заметить, заглядывается он не только на меня?
– Это точно! Но я думала.. Может, раз вы столько времени пробыли наедине, то он, наверное… он что-нибудь попытался? – Вика безуспешно пыталась придать разговору вид легкой болтовни двух закадычных подружек, она даже придвинулась к Карине поближе, приобняла ее. Стало немного теплее, Карина ответила:
– Вик, ну ты же понимаешь, он не дурак! Может, я ему и нравлюсь немного, но, во-первых, все отлично знают, что со мной ловить нечего, а во-вторых, зачем ему интрижка на работе? Мало ли жена узнает?
– Да как сказать… – Вика загадочно улыбнулась. Они затронули тему, в которой она неплохо ориентировалась, и она была рада возможности очередной раз посплетничать. – У Димы последнее время с женой что-то не ахти. Мне вообще кажется, что он их брак дал бо-о-ольшую трещину.
– С чего ты взяла? – удивилась Карина. В отличие от собеседницы, она чужой личной жизнью интересовалась редко, и поэтому была не в курсе.
– Да так.. Слышала пару раз, как он с ней разговаривал. Если честно, если бы со мной кто-нибудь хоть разок так поговорил, вечером бы свои вещи у двери обнаружил!
К своему удивлению Карина даже в голосе Вики она уловила неподдельное сочувствие к Диминой жене. Видать и в самом деле, вел он себя на редкость мерзко.
Карина очередной раз подивилась своей проницательности – то-то ей его было ни капельки не жалко!
Наконец они причалили. Они прибыли немножко позже, чем вторая лодка, на которой поехал Дима. Всего у них лодок было три, теперь осталось две, третью решили все же поискать, завтра, когда будет светло.
От берега вверх уходила тропинка к их лагерю, который представлял собой большую поляну с кострищем в центре. Вокруг костра квадратом лежали толстые бревна, с другой стороны расположился длинный стол из досок, положенных на козлы. Тропинка уходила направо к их домикам, мужскому и женскому. Домики – длинные бараки без электричества, внутри – только койки в два ряда вдоль стен, поэтому пришлось тащить с собой кучу вещей: постельное белье, подушки, одеяла. Далеко не у всех нашлись дома хотя бы спальники, но, когда обустроились, получилось очень даже неплохо.
Карина чуть ли не бегом припустила в женский домик. Наступила ночь, а она до сих пор была в футболке, у нее уже зуб на зуб не попадал, тем более что там, в хижине, было натоплено и жарко, и на улицу она вышла в легкой испарине.
Карина сменила сланцы на кроссовки, поменяла футболку на топ, поверх которого натянула свитер, а шорты на джинсы. Вот так гораздо лучше! Хотя зубы все еще постукивают.
Девушка вернулась к жарко пылающему костру. Веселье продолжалось полным ходом, большая часть народу к тому моменту, когда Вика подняла тревогу и организовала поиски, была уже навеселе. Поиски расценили скорее как увеселительную прогулку по ночному озеру, чем как серьезную спасательную операцию, почти никто по-настоящему не верил, что с ними что-то может случиться.
И теперь праздник продолжал набирать обороты. Со стоянки пригнали машину, врубили музыку на полную мощность, открыли двери и багажник. Громкие звуки летели далеко по спокойной глади озера.
Серега, который, видимо, постановил себе целью проследить, чтобы никто не остался трезвым, притащил Карине полный стакан вина. Пытался было склонить ее к водке, но Карина отказалась. Ее худенькому организму не так уж и много было нужно, чтобы запьянеть, а покидать праздник в разгаре ей не хотелось, она собиралась веселиться до утра.
С другой стороны костра Дима с мужчинами пил водку и иногда бросал на нее быстрые взгляды. В его глазах отражалось пламя, и казалось, что они горят, словно угли.
Карина отогрелась, вино побежало по венам. Ей стало весело, она много болтала, смеялась. И все ловила Димины горящие взгляды. Иногда смотрела ему прямо в глаза, не таясь, и тогда он отводил взгляд.
Потом заиграла ее любимая песня, она вскочила, скинула свитер, и пошла танцевать.
Танцевать она любила. Умела или нет, этого она не знала. Некоторые говорили, что она красиво танцует, кто-то – что не умеет двигаться. Ей было все равно. Она любила танцевать, двигаться под музыку, ловить ее ритм, отвечать на него телом. Музыка жила в ней, и когда она танцевала, ей казалось, что она тоже становилась музыкальным инструментом. Ее тело танцевало – ее тело говорило: о том, что она нравится себе, о том, что ей весело, что она молода, красива, сексуальна.
Карина отплясывала весело и отчаянно, выбивая из твердой земли под ногами облачка пыли. На полянку, где до этого была лишь пара человек, потянулись люди. Она танцевала раскрепощенно, никого не стеснялась, это притягивало людей. Карина давно заметила, что в разных компаниях она часто становилась заводилой в танцах, сама к этому не стремясь. Просто она начинала танцевать – и площадка заполнялась народом. Она уходила, и люди тоже разбредались. Как будто им нужен был кто-то, танцующий так отчаянно, чтобы перестать стесняться.
Уже через несколько минут полянка заполнилась двигающимися телами, подошел и Дима. Карина снова поймала его взгляд – он был мутноватым, и она поняла, что он уже хорошенько пьян.
Ей снова было жарко, она уже почти выдыхалась, когда включили медленный танец. Народ принялся разбиваться на парочки, Карина пошла было к костру, но ее кто-то поймал за руку. Обернулась, так и есть – Дима.
– Давай потанцуем, – предложил он.
– Давай, – согласилась она.
Дима положил руку ей на талию, другой взял ее ладонь и немного отвел в сторону. Они закружились по полянке. Дима не попадал в такт и пару раз наступил ей на ногу.
Карина выпустила его ладонь и обеими руками обняла его за шею. Дима грустно посмотрел на нее – она снова его дразнила, и он это понял. Он держал ее двумя руками за талию осторожно, как сахарную, несмотря на то, что сейчас она была к нему гораздо ближе, чем тогда, на острове, когда она бинтовала ему руку.
Карина забавлялась. Его растерянность, его боязнь на людях даже в танце прижаться к ней, хотя некоторые другие откровенно обнимались, ее веселила. Нечего зато к ней лезть!
У него есть жена, которая, наверно, его любит, волнуется и переживает за него. Судя по тому, что рассказала Вика, он не очень-то с ней нежен. А тут и вовсе уехал за тридевять земель и готов переспать с другой женщиной! Как будто километры что-то решают!
Получай, Дима! Вот она я, рядом, наши тела соприкасаются, я чувствую, как от тебя пахнет костром и алкоголем, я глажу твой коротко стриженый затылок, и короткие волоски щекочут мне пальцы. Мое лицо так близко, что ты можешь сейчас рассмотреть каждую ресничку, каждую складочку на моих приоткрытых губах. Но ты уже понимаешь, что я тебе не по зубам!
И все же Дима осмелел. Его руки задвигались у нее на спине. Одной он покрепче обхватил и прижал ее к себе, другой медленно повел вдоль позвоночника, между лопаток к шее, пощекотал пальцами загривок. Бинт шершаво потерся о позвонок, и Карина зажмурилась, до того ей было приятно. Они переступили, она немного сместилась и уперлась бедром…
На минуту она вспыхнула, покраснела, благо в темноте, при свете костра этого совсем не было видно. Смутилась.
Дима понял, что она почувствовала. Посмотрел на нее. Она ответила прямым взглядом.
Потом откинула голову и рассмеялась. Вино гуляло по крови, она чувствовала себя бесшабашно веселой, словно ведьма Маргарита. Весь мир лежал у ее ног, и Дима в придачу.
Он вдруг стиснул ее со всей силы, прошептал в самое ухо:
– Что ж ты со мной делаешь!
Но в этот момент танец кончился. Начался другой, тоже медленный. К ним элегантно подрулил Серега, танцевавший с Яной, объявил:
– Смена партнера! – и очень ловко отковырял Карину от Димы, увлек ее в танце, оставив Диме на замену Яну.
Карина расхохоталась, увидев на мгновение ошарашенное Димино лицо. Он не успел понять, что произошло, и почему у него в объятиях оказалась совсем другая женщина.
Серега не мог танцевать как все нормальные люди. Ему нужно было скакать по всей площадке, крутить Карину, перекидывать ее через руку. Карина запыхалась от этой беготни и хохота, но получила от этого танца намного большее удовольствие. Серега, хоть и придуривался, танцевать умел, чувствовал партнершу, вел в танце замечательно… И к тому же всегда приятно потанцевать с таким красивым мужчиной!
Иногда Карина мимолетно замечала, как танцуют Дима и Яна. Похоже, Дима оказался в той же ситуации, в которой только что была она сама. Яна липла к нему, обвивалась плющом, она явно была не прочь продолжить общение в более интимной обстановке. Надо же, и ведь абсолютно не стесняется. Хотя… Вечер уже достиг той стадии, когда особо можно не стесняться. Половина на утро ничего не вспомнит, еще часть сами чего-нибудь отчебучат. И уж конечно, все будут молчать о своих маленьких грехах, повинуясь раз и навсегда заведенному правилу: «Все, что было на озере, останется на озере».
Карина вернулась к костру, села так, чтобы было видно воду. Влажное тело обвевал остывший ночной воздух, игривый порыв ветра бросил клуб дыма ей в лицо. Она часто заморгала, вдохнула поглубже этот запах. Запах романтики и приключений. Запах путешествий. В этот миг ей даже жалко было, что здесь так шумно, что грохочут колонки и гуляет пьяная компания. Вокруг стояла первозданная тишина, и весь этот шум был здесь чуждым.
Дима и Яна куда-то пропали… Что и требовалось доказать.
ЯНА.
Вика побежала в лагерь, и очень быстро нашла двух мужчин, готовых ринуться на поиски, и достаточно трезвых. Это были Димины друзья, Вадик и Славка, и относительно трезвы они были как раз потому, что ждали Диму. Они разделились: Вика с Вадиком поехали на одной лодке, Яна со Славой на другой.
Вопросов, почему она тоже едет, ни у кого не возникло, никто на это просто не обратил внимания. Зато в какой-то момент она пожалела, что едет именно со Славой. Ей даже пришло в голову, что он пьянее, чем кажется, во всяком случае, лодка у него точно вела себя, как пьяная. При этом он еще много болтал, пытался шутить, но получалось очень пошло. Яна наблюдала за ним из-под опущенных ресниц: плотный, невысокий, как и Дима, с крупными чертами лица и завитками темно-русых волос, он был бы намного симпатичнее на Янин взгляд, если бы следил за языком. Не было у нее никакого желания отвечать на его топорные заигрывания, поэтому она просто посоветовала ему заткнуться. Славка обиделся и гордо замолчал, что чудесным образом сказалось на его способностях гребца.
Решили сначала все-таки съездить к острову, как к наиболее вероятному месту нахождения пропавших, а если там их не будет, тогда разделиться и плыть в разные стороны. Но этого не потребовалось. Причалив к каменистому берегу, они заметили, что в хижине приоткрыта дверь. С веселым гомоном все вывалили из лодок, закрепили их понадежнее, и ввалились в домик.
Яниным глазам предстала картина почти идиллическая: они сидели, мило болтали, потягивая чай из одной кружки, между ними стоял пустой котелок с остатками гречки… Пионеры на привале, блин!
Интересно, что же все-таки у них было? В то, что не было ничего, Яна бы в жизни не поверила.
Мельком она уловила мимолетную гримасу на лице Карины, когда та разглядела среди вновь прибывших Вику. Эта же с ходу заверещала:
– О-о! Какой интим! Простите, что помешали! Но мы начали уже волноваться, куда это пропала наша сладкая парочка.
Вот что за выражение такое – “сладкая парочка”?! К месту и не к месту его сует!
Яна бросила взгляд на Диму. Тот глубоко вдохнул и промолчал, чтобы не ответить Вике все, что хотелось бы ответить.
Яна подавила усмешку. Поделом тебе, грешник! Нечего в такие ситуации попадать.
– Привет, привет! – Карина, напротив, была само спокойствие и невозмутимость. – Нашу лодку куда-то унесло. Очень хорошо, что вы приехали, мы уж боялись, что придется тут заночевать.
– Так уж и боялись! – фыркнул Слава.
– А что, ты бы хотел здесь остаться? – шутливо спросил его Дима.
– Ну, если с девушкой, то, почему бы и нет? – лучезарно улыбнулся Слава, подергал бровями и подмигнул Карине.
– Девушки! – приняла она подачу. – Одинокий молодой человек ищет подружку на ночь! Если кто желает – говорите сейчас, и мы оставим вас здесь, а утром заберем.
– А чего это ты к ним обращаешься? – возмутился Слава. – А сама?
– А я уже свою вахту отбыла, – пожала плечами Карина.
Все помолчали.
– Вот видишь, Слава, – уколола его Карина, – никому-то ты здесь не нужен.
– Вот зачем ты так? – заступилась Вика.
Карина равнодушно пожала плечами: зачем такие намеки делать – может и обратно прилететь, и направилась к лодкам.
Яна пока не проронила ни слова. Она напротив, ловила каждую фразу, каждый жест, пытаясь понять, что тут было. Успела Карина помешать ей или нет?
Все толпой высыпали из хижины, потянулись к лодкам. Яна поймала горячий Димин взгляд, брошенный Карине вслед. И что он нашел то в ней, в этой пигалице?
Ладно, у любой женщины в арсенале найдется много хитрых штучек, чтобы завладеть мужским вниманием.
Вика уже взяла Карину в оборот, тянула к лодке. Вадик, большой добродушный увалень, похожий толстого ленивого медведя, помог им сесть, сам взялся за весла. Дима немного замешкался на берегу, отряхивал шорты и поправлял футболку, Слава уже столкнул лодку, влез в нее и торопил их. Дима протянул Яне руку, чтобы помочь спуститься в лодку, она шагнула, одной ногой встала на борт, покачнулась и очень натурально повисла на Диме.
– Мама! – взвизгнула она, хотя на самом деле совсем не боялась.
– Осторожнее! – засмеялся Дима. Отлепил ее от себя, бережно придержал за локти, давая возможность попасть в лодку, но Яна решила, что иногда можно сделать из себя и идиотку.
Она даже сама подивилась, насколько естественным движением она умудрилась подвернуть ногу. Борт качнулся под ее ступней, опора ушла, Яна дернулась, Дима не устоял, и они свалились на берег.
Яна упала сверху, ткнулась носом ему в щеку, и успела порадоваться, что Дима приземлился на мягкую землю, а не на каменный берег. И вовсе не потому, что сильно беспокоилась за него, а просто, если бы он ушибся, то разозлился бы, а так все получается очень даже ничего.
Падая, Дима невольно обхватил ее, и теперь одна его рука лежала на ее талии, а другая и вовсе на попе.
– Прости, пожалуйста, – скромно потупилась Яна. “Осторожно” слезла с него, проехавшись грудью по его груди, прижавшись бедрами, делая вид, что смутилась.
– Ну, вы даете! – Слава в лодке давился от хохота, для него все выглядело более чем естественно, да к тому же очень смешно.
– Ничего страшного, – сморщился Дима, вставая.
Второй раз Яна запрыгнула в лодку вполне спокойно, больше не пытаясь что-либо предпринять. Как-то вяло он реагирует.
И все-таки, было у них что-то с Кариной или нет? Первая лодка уже порядком отплыла, а они все еще крутились у острова.
– Слав, дай я сяду на весла, – неожиданно попросил Дима, был он хмурый и задумчивый, – кровь застоялась, разогнать хочу.
– Да как хочешь, – пожал плечами Слава. – Если кто-то хочет поработать вместо меня – я всегда только «за».
В этот момент Яна чуть не заорала от радости, поскольку пришла к уверенности, что ничего у Димы с Кариной не было. Не так бы он себя тогда вел!
Ай да Карина, паразитка такая-растакая! Смотри-ка ты, и в самом деле верная жена!
В этот момент Яна была готова ее чуть ли не расцеловать! Еще бы, ведь наверняка Дима пытался к ней приставать, там, на острове, а она его оттолкнула. И теперь он чувствует себя несчастным, оскорбленным, отвергнутым и незаслуженно обиженным. О лучшем нельзя было и мечтать!
Сама того не ведая Карина подготовила для Яны благодатную почву. Уж теперь у нее не будет особых проблем, Дима будет с ней этой же ночью!
И все-таки, чем же его так зацепила эта тощая селедка? Вон он как переживает бедный.
Дима приналег на весла от души, их лодка набрала хорошую скорость, даже обогнала ту, первую, и в результате они раньше причалили к берегу.
Дима легко выскочил из лодки и пошел к костру, предоставив Яне выбираться самой. Как будто забыл, что она вообще с ним ехала! Ну, погоди, за это ты еще ответишь!
Яна преспокойно сошла на берег, проигнорировав руку Славы.
Она вернулась к костру, затесалась в компанию девчонок, принялась болтать о том, о сем, одним глазом посматривая, что делает Дима. Он пошел переоделся, вернулся и подсел к Славе с Вадиком. Те незатейливо развлекались тем, что пили водку и Дима охотно к ним присоединился.
Что ж, если он будет немного пьян, это Яне только на руку. Главное теперь проследить, чтобы он не слишком сильно напился.
Пригнали машину, включили музыку. Яна заметила, как спустя минут пятнадцать Карина вспорхнула, скинула свитер и поскакала танцевать. Не укрылось от нее и то, каким взглядом проводил ее Дима. И почему он на нее так не смотрит?!
Яна подзамерзла, сходила в домик и переоделась, а заодно посмотрелась в зеркало.
У нее было лицо из той категории, которые даже в юности выглядят очень взросло. Зато лицо это было любовно ухожено, тщательнейшим образом накрашено, как будто она на званый ужин собралась. Кто еще может похвастаться такой нежной кожей? Свежей, без единой морщинки…
С фигурой, правда, не ахти – плечи широковаты, бедра узковаты… Зато грудь ну просто неземной красоты! И ноги ровные, гладкие, как у девочки. А если головой умеешь пользоваться, то, опять же не составит труда скрыть недостатки и подчеркнуть достоинства!
Когда Яна вернулась, играла медленная мелодия, Дима уже был на танцплощадке, ловить его было поздно. Он уже поймал Карину и неуклюже топтался с ней.
– Позвольте вас пригласить! – Серега согнулся в шутовском поклоне, почти упершись лбом в коленки, перед Яниным носом маячила протянутая ладонь. Она засмеялась и пошла с ним танцевать.
Серега кружил ее по всей полянке. На мгновение она даже пожалела о своем решении обязательно охмурить Диму в этой поездке. Если бы не это, она могла бы очень весело провести время с Серегой… Но тут она мельком уловила, как Карина закинула руки Диме на шею, и его взгляд, устремленный на нее… Ну нет, она себе не простит, если не сделает этого!
Песня заканчивалась.
– Серега, я уже больше не могу! – простонала она – программист спокойно танцевать не мог, носился, как майский жук.
– Не вопрос, передохни! – тут же откликнулся он. Подскочил к паре Дима-Карина, гаркнул: – Смена партнера!
И прежде, чем кто-нибудь что-нибудь понял, уже кружился в танце с Кариной, предоставив Яне все карты в руки.
Яна даже умилилась – какой молодец! Она его ни о чем не просила!
Дима уставился на нее удивленными пьяноватыми глазами.
Яна решила не упускать своего шанса. Она положила руки Диме на грудь, лучезарно улыбнулась. Дима держал свои руки у нее на талии, и со скучающим видом танцевал с ней на пионерском расстоянии.
Э, нет, так дело не пойдет! Яна закинула руки за голову и потянулась, подалась к нему. Выгнулась, задевая Диму грудью. Тот ошалело уставился на два холмика, возникшие у него под носом.
Пожалуй, он все-таки выпил лишнего, пожалела Яна, уж больно осоловелый. С другой стороны, зато с ним можно делать все, что угодно, особо сопротивляться не будет.
Яна завела свои руки за спину, положила свои ладошки на его руки, сжала их, прильнула к Диме всем телом. За его спиной Карина с Серегой выписывали кренделя, Карине явно было весело, она так и светилась улыбкой. Хорошо, что он этого не видит, не будет отвлекаться.
Яна приблизила к нему свое лицо, он смотрел ей в глаза, как загипнотизированный кролик. Яна медленно, чувственно провела кончиком языка по губам, давая ему возможность как следует насладиться этим зрелищем.
Время притворства прошло, теперь нужно брать быка за рога, нужно действовать прямо.
Она посмотрела на его губы, потом ему в глаза и снова на губы. Они стояли совсем близко, Яна чувствовала тепло его тела сквозь свитер. Он потянулся к ней, забывшись, чтобы поцеловать, и Яна увернулась в последний момент, когда он уже скользнул губами по ее губам.
Не здесь, не при всех! Яна чувствовала, как сама уже возбудилась – долгожданная добыча наконец-то идет к ней в руки. Еще совсем немного, и все будет так, как она хочет!
Она потянула его за руку:
– Пошли!
Он покорно пошел следом, не спрашивая, куда.
Хорошо, что беседка не очень далеко. Хорошо, что она прекрасно запомнила туда дорогу еще днем.
Костер скрылся за поворотом тропинки, музыка стала немного тише.
– Куда ты меня ведешь? – спросил, наконец, Дима.
– Сейчас сам увидишь, – ответила она, оборачиваясь. Улыбнулась, сжала его руку.
Дима приобнял ее за талию, развернул к себе. Он жарко дышал, от него немного пахло водкой, Яне это не мешало, она и сама пила сегодня.
Дима потянулся к ней. Яна отстранилась было, она хотела уже дойти до беседки, та была за ближайшим поворотом.
Но Дима властно, почти грубо прихватил ее за загривок, притянул к себе. Посмотрел на нее. Взгляд у него был мутный, хотя здесь, в лесу было темно.
Дима впился в ее губы. Он целовал ее жадно, страстно и больно. Он стискивал ее руками, прижимал к себе, он был груб, но Яну сейчас это только заводило.
Вот ты какой, оказывается! Дикий, грубый, жесткий! Ну ладно, сейчас она ему устроит!
Яна решительно отстранилась от него, уперлась кулачками ему в грудь.
– Ты чего?! – возмутился он.
Яна не ответила. Улыбнулась. Медленно провела пальцами по его груди, погладила пряжку ремня…
Тебе понравится, Дима!
Он несколько секунд смотрел на нее, а потом вдруг толкнул, но и сам не удержался, ноги запутались в джинсах и они оба полетели вниз.
На Янино счастье, упали они на мягкий мох, но пару шишек все же пришлось из-под себя выкинуть. Краем сознания она подумала, что никогда еще не занималась сексом вот так, ночью, в лесу, прямо на земле, как дикое животное, но про беседку сейчас однозначно можно забыть! На секунду она отстранилась от него и засмеялась в ночное небо.
Он лежал, не в силах пошевелиться. Яна уткнулась лбом Диме в грудь и улыбалась. Димины руки лежали у нее на бедрах и казались очень горячими по сравнению с ночным воздухом.
Сосновый лес дышал запахом хвои и багульника. Слышался плеск близкой воды. Шум вечеринки напротив доносился как-то издалека, как из другого измерения.
Наконец Яна пошевелилась, привстала, и Дима недоуменно замычал, он еще не пришел в себя. Яна засмеялась, села рядом, прижалась к нему.
Наконец он разлепил губы, прошептал:
– Ты сумасшедшая!
Яна погладила его по лбу, по груди, он поймал ее руку, поцеловал. Сказал:
– Спасибо тебе, это было здорово!
Яна потерлась носом об его грудь, довольно прошептала:
– Я знаю!
Она сейчас была ласковая, удовлетворенная, как сытая кошка.
– Димка?
– М-м-м?
– Мы с тобой наверно грязные?
Дима засмеялся, счастливо, как ребенок, и легко согласился:
– Наверно.
– Пошли купаться? – предложила Яна. Прохладный воздух разрисовал ее кожу мурашками, она уже начинала замерзать, но нужно было привести себя в порядок.
– Пошли, – легко согласился он.
Они поднялись, собрали разбросанные вещи.
Она уверенно двинулась по тропинке, ведя Диму за руку. Он смотрел, как она поджимает босые пятки, наступая на веточки и посмеивался.
Через минуту они вышли к беседке, от нее к озеру спускалась тропинка.
– Ух ты! – удивился Дима. – Ты чего не сказала, что здесь есть беседка?
– Ты мне не дал, – довольно улыбнулась Яна. Она положила вещи на скамейку и с визгом побежала в воду. Через пару секунд Дима с плеском нырнул рядом.
Яна купалась, стараясь в неверном свете звездного неба оттереть грязь хотя бы там, где ее видела, Дима уплыл куда-то вдаль, предоставив ее самой себе.
Они вышли из воды, Дима протянул ей свою футболку, чтобы она вытерлась.
Яна чувствовала себя прекрасно – освеженной и легкой. Димке видно тоже водные процедуры пошли на пользу, по крайней мере, выглядел он протрезвевшим.
Может быть, поэтому он как-то вдруг отстранился, молча обтерся все той же многострадальной футболкой и принялся одеваться.
Яне не понравилась такая резкая перемена, но в темноте было сложно разобрать, что написано у него на лице.
На обратной дороге он все же обнял ее, а, не доходя до границы света, поцеловал.
Постоял немного молча, потом сказал:
– Нам надо вернуться по отдельности. И давай при всех будем вести себя, как будто ничего не было. Ладно?
– Ну, ты и дура-а-ак! – засмеялась она, хотя ее на секунду и кольнула неприятно эта его не к месту проснувшаяся пугливость. – Прогуляйся, – велела она, – подойдешь минут через пять с другой стороны.
Дима кивнул, и она неслышно направилась к костру.
ТАТЬЯНА.
Татьяна подумала – она ведь лет пять вот так вот никуда не ходила. Сидела дома, как верная жена, лишь изредка выбираясь куда-нибудь с Ленкой, а ведь когда-то у них была чудесная компания, они часто собирались вместе, ходили куда-то, знакомились, завязывали романы…
Она тысячу лет ни с кем не знакомилась! И сейчас почти растерялась. Казалось бы, вот оно, то, чего она хотела: симпатичный парень стоит рядом с ней, улыбается и ждет ее ответа. Но что ей делать? О чем говорить?
– Ты мне сразу понравилась, – сказал он, и, не дожидаясь разрешения, присел. – Как только вошел – сразу тебя увидел.
– Мы уже на “ты”? – растерянно спросила она, не найдя ничего лучшего.
– А ты против? – вскинул он брови.
– Да нет… – растерялась она. Весь ее запал вдруг куда-то делся. Ей захотелось оказаться дома, одной, в халате перед телевизором. Она даже головой потрясла, заставляя взять себя в руки.
Вот же, все получается так, как она хотела. Симпатичный мальчик сам к ней клеится, не потребовалось даже глазки ему строить. Так чего же она испугалась?
И все же так непривычно было. У нее же есть муж!
Воспоминание о муже окатило ее как ледяной водой. Муж? Х-м… Ну да… Хорошо ему сейчас наверно, весело? Ну, так и она ничем не хуже! Раз ему можно, то и ей тоже!
Таня встрепенулась, услышав знакомые аккорды.
– Песня красивая! – Сказала она, весело глядя ему в глаза, – Пойдем танцевать?
– Пойдем! – Согласился он. Вскочил, подошел к ней, отодвинул стул, подал руку.
Потом они кружились на танцполе. Выпитый алкоголь вдруг разом ударил Тане в голову – она захмелела, стала податливой. Она прижалась к нему, обняла за шею.
Он помедлил секунду и тоже обнял ее. Осторожно и нежно. Тане это понравилось, она чуть подумала и положила голову ему на плечо, сказала:
– Я немного пьяная, извини?
– Да ничего, – засмеялся он и заверил ее: – Мне даже нравится. Тебя как зовут?
Таня тоже засмеялась. Она еще даже не знает его имени. Они знакомы, если можно так выразиться, не больше пяти минут. А она уже обнимается с ним.
– Таня, – ответила она, улыбаясь. – А тебя?
– Дима.
Вот это да! Мало что ли других имен на свете?
– Красивое имя, – сказала она, – мне нравится.
– Мне тоже, – улыбнулся он, – но и Таня тоже ничего.
Она вскинула на него удивленные глаза – он довольно улыбался.
– Это еще можно поспорить, у кого имя красивей!
– Да зачем? – он пожал плечами. – И так все ясно.
– Что-то мне кажется, не в мою пользу.
– Ага. Но ты не расстраивайся. Зато у тебя глаза красивые.
– А!
– И ноги.
– Ага?..
– И вообще, фигура.
