Мы познакомились более десяти лет назад. Формально – давние друзья. Но мне нравится думать, что мы были чем-то большим. Когда-то всей нашей жизнью были музыка, тусовки в Нью-Йорке и фотография. Безумный год! И вот я вижу тебя снова. Ты стоишь на платформе, у самого края, и от скуки покачиваешься на мысочках в ожидании поезда. Произносишь мое имя – я читаю это по твоим губам, – но уже через секунду поезд уносит тебя вдаль. Этой встречи хватило, чтобы едва не сойти с ума. Прошло пять недель, а я все ищу встречи с тобой. Просто чтобы сказать «привет». Пригласить в бар. Наверстать упущенное. И да, я знаю, что, говоря о прошлом, мне нет смысла просить у тебя прощения.
Оглавление
Рене Карлино. Прежде чем мы стали чужими
Действие первое. Недавно
1. Помнишь ли ты меня?
2. Пять дней после встречи
3. Пять недель после встречи
Действие второе. Пятнадцать лет назад
4. Когда мы встретились
5. Ты была как свет
6. Я должен узнать тебя
7. Ты была моей музой
8. Ты изменил меня
9. Почему мы друг другу не сказали?
10. Когда я стала твоей
11. Мы не давали обещаний
12. Казалось, все так хорошо
13. Что же изменилось?
14. У тебя были сомнения?
15. Грейси…
16. Я должен был сказать
17. Мы были одним целым
18. Мы так любили…
19. Что с нами стало?
Действие третье. Сейчас, на пятнадцать лет позже
20. Ты помнишь…
21. Я искал тебя во всех других
22. Почему не теперь?
23. За кого ты меня принимала?
24. Когда-то мы были любовниками
25. Вернись ко мне
26. Наше время
Действие четвертое. Свидетельство пылающей жизни
Благодарности
Отрывок из книги
Я сижу, откинувшись на спинку кресла и высоко задрав ноги, а жизнь проносится мимо с пугающей скоростью. Я не признаю изменений и изо всех сил пытаюсь игнорировать этот мир. Я не обращаю внимания на то, что может иметь существенное значение. Я категорически не согласен со всеми текущими событиями. Я не выношу дурацкие смайлики, слово мета- и людей, говорящих в очереди по телефону. Про джентрификацию можете даже не начинать. Вокруг здания, где я работаю, на три квартала открылось двадцать три «Старбакса». Студии звукозаписи, фотолаборатории и магазинчики грампластинок медленно умирают, а вместо их еще не остывших тел выскакивают кафе с мини-кексами и барбер-шопы. На MTV перестали показывать клипы, а в барах запретили курить. Я больше не узнаю Нью-Йорк.
Примерно так я размышлял в тот день, сидя в редакции Нэшнл Джиогрэфик, в своей кабинке полтора на полтора метра. Увы, после перехода несколько лет назад на офисную работу я больше не ощущаю его ни Национальным, ни Географическим. Я ушел с просторов, где видел весь мир, и вернулся в нору, где не вижу ничего. Я нахожусь в самом центре своего любимого города, но мы стали чужими. А я все цепляюсь за прошлое, сам не зная зачем.
.....
– Вот и отлично, пошли надевать пижамы.
Я надел клетчатые пижамные штаны, но остался в своей белой футболке. Потом сунул ноги в здоровенные пушистые тапки и зашел за Грейс в ее комнату. Приоткрыв незапертую дверь, я резко выдохнул. Она стояла спиной ко мне в лифчике и трусиках. Я нервно сглотнул и попытался заставить себя отвернуться и выйти из комнаты, пока она меня не заметила, но не мог оторвать глаз от безупречной округлости ее попки. На ней были белые трусики в мелкий цветочек с бантиком сзади наверху. С одного боку они слегка задрались. Мне дико захотелось упасть на колени и укусить ее. Сердце заколотилось, в промежности стало горячо, дыхание захватило. Вот черт!
