Радость познания

Оглавление

Ричард Фейнман. Радость познания

Вступительное слово Фримэна Дайсона. Люблю почти до преклонения

Предисловие редактора

1. Радость познания сути вещей

Красота цветка

Бегство от гуманитарных наук

Тираннозавр в окне

Алгебра для практичного человека

Эполеты и Папа Римский

Приглашение делать бомбу

Успех и страдания

«Я не должен быть хорошим только потому, что кто-то полагает, будто я собираюсь быть хорошим»

Нобелевская премия – заслуженна ли она?

Правила игры

Сокрушительные атомы

«Пусть это сделает Джордж»

Скучающие на истории науки

Сын, похожий на отца

«Наука, которая вовсе не наука…»

Сомнения и колебания

2. Компьютеры будущего

Введение

Параллельные компьютеры

Снижение энергетических потерь

Уменьшение размеров

Вопросы и ответы

3. Лос-Аламос – взгляд снизу

4. В чем состоит и в чем должна состоять роль научной культуры в жизни общества

5. Как много места в глубине

Приглашение в новую область физики

Почему нельзя записать все 24 тома Британской энциклопедии на булавочной головке?

Как записать малое?

Информация на носителях малого масштаба

Электронные микроскопы с лучшим разрешением

Удивительная биологическая система

Миниатюризация компьютера

Миниатюризация путем выпаривания

Проблемы со смазкой

Сто крошечных рук

Перегруппировка атомов

Атомы в мире малого

Конкурс высших школ

6. Ценность науки

Из всех ее ценностей наивысшей должна быть привилегия сомневаться

Великое приключение

Замечательная идея

Образование во имя добра и зла

Наша ответственность как ученых

7. Особое мнение Ричарда Фейнмана, касающееся следствия по делу космического корабля-челнока «Челленджер»

Введение

Ракеты на твердом топливе (SRB)

Двигатель на жидком топливе

Бортовая радиоэлектроника

Заключение

8. Что такое наука?

9. Самый большой умник на свете

10. Наука ослепляющей дикости: некоторые замечания по поводу науки, псевдонауки и рекомендации, как не дать себя одурачить

Выступление на церемонии вручения дипломов в Калтехе в 1974 году

11. Это просто – как раз, два, три

12. Ричард Фейнман строит Вселенную

13. Взаимосвязь науки и религии

Отношение к неопределенности

Вера в Бога и научные факты

Коммунизм и научная точка зрения

Взаимное пересечение

Наука и вопросы морали

Наследие западной цивилизации

Подтверждение разрешений на право перепечатывания материала

Отрывок из книги

«Я так любил этого человека – до невозможности, почти до преклонения», – писал Бен Джонсон, драматург эпохи королевы Елизаветы. «Этим человеком» был друг и наставник Джонсона Уильям Шекспир. Оба они, и Джонсон, и Шекспир, были успешными драматургами – усердный, хорошо образованный Джонсон и стремительный, гениальный Шекспир. Они не завидовали друг другу. Шекспир был девятью годами старше, лондонские подмостки уже были заполнены его шедеврами, когда Джонсон только начал писать. Шекспир, по словам Джонсона, был честным, открытым и свободолюбивым человеком, он оказывал своему юному другу практическую помощь и поддержку. Наиболее ощутимую поддержку он оказал, сыграв одну из ведущих ролей в первой пьесе Джонсона «Всяк в своем нраве», поставленной в 1598 году. Пьеса имела громкий успех и стала путевкой для профессиональной карьеры Джонсона. Джонсону было тогда 25, Шекспиру – 34. После 1598 года Джонсон продолжал писать поэмы и пьесы, многие из которых были поставлены труппой Шекспира. Сам Джонсон стал знаменит как поэт и ученый-гуманитарий и на закате жизни удостоился чести быть похороненным в Вестминстерском аббатстве. Однако он никогда не забывал своего долга перед старым другом. Когда умер Шекспир, Джонсон написал поэму «Памяти моего горячо любимого великого автора мистера Уильяма Шекспира», в которой содержатся широко известные строки: «Он был не на годы – на все времена».

Что общего у Джонсона и Шекспира с Ричардом Фейнманом? Я мог бы сказать словами Джонсона буквально следующее: «Я так любил этого человека – до невозможности, почти до преклонения». Судьба подарила мне огромную удачу – встретить Ричарда Фейнмана. Он был моим наставником. Я, усердный и хорошо подготовленный студент, перебрался в 1947 году из Англии в Америку в Корнеллский университет и был буквально очарован порывистым гением – Ричардом Фейнманом. С самонадеянностью юности я решил, что мог бы сыграть роль Джонсона в фейнмановском Шекспире. Я не ожидал встретить Шекспира на американской земле, однако мне не составило никакого труда распознать его при встрече.

.....

(После войны Фейнман работал с Гансом Бете[3] в Корнеллском университете. Он отказался от предложения работать в Принстонском институте перспективных исследований.)

Все полагали, что я буду воодушевлен предложением работать в Принстоне, но меня оно не воодушевило, и я взял на вооружение новый принцип, состоящий в том, что я не несу никакой ответственности за то, чего от меня ожидают другие. Я не должен быть хорошим потому, что от меня этого ждут. Во всяком случае, я мог успокоиться на сей счет и рассудил сам с собой, что никогда я не делал того, что казалось важным другим, и не намерен впредь этого делать. Но я всегда получал удовольствие, занимаясь физикой и математическими вычислениями, и поэтому, когда работал над теорией, за которую впоследствии получил Нобелевскую премию[4], обычно разделывался с работой так же быстро, как с блюдом быстрого приготовления.

.....