Уязвлённое самолюбие
Описание книги
События происходят в 1988 г. в Ташкенте. В центре сюжета двое молодых людей, которых судьба сталкивает осенним вечером в парке военного госпиталя. Альберт погружён в апатию из-за неурядиц в семье и нелюбимой работы. Для него это знакомство – не столько приключение, сколько попытка избавиться от гнетущей обыденности и попытка испытать настоящие чувства, о которых он мечтает. Стелла, наоборот, не настроена на знакомство, всячески демонстрируя, что её, замужнюю женщину, интересует только медицина. На самом деле, под маской благочестивой и увлечённой своим ремеслом женщины скрывается человек с глубокой личной неудовлетворённостью. Короткий отрезок времени, в течение которого разворачиваются отношения молодых людей, насыщен их эмоциональными взлётами и падениями. Процесс их сближения мучителен и противоречив. Альберту нравится играть разные роли, и это ещё более усугубляет и без того непростой процесс общения. Когда Стелла, наконец, проникается симпатией к случайному знакомому, у него, напротив, всё с большей силой разгорается обида, которую она нанесла ему в начале их знакомства. Внезапная болезнь Альберта оставляет открытым вопрос: следует ли её считать трагичной случайностью или же, наоборот, подарком судьбы для обоих?
Отрывок из книги
К пяти часам большая часть работы была сделана, и можно было наконец передохнуть. Капитан Лидин, сняв халат и маску, прилёг на кушетку. Потянувшись, он положил под голову ладонь и закрыл глаза. После напряжённого дня чувствовалась усталость, и даже в этот непоздний час сон мог наступить быстро, достаточно было избавиться от двух главных раздражителей: очков и телефона. Справиться с первым особого труда не составляло, тогда как со вторым следовало повозиться. Перевёрнутый кверху брюхом телефонный аппарат напоминал беспомощную черепаху, и, сжалившись над беднягой, Лидин поначалу ограничился тем, что убавил громкость до минимума, а затем, сжалившись уже над собой, взял и просто выключил его из розетки. Впрочем и это не гарантировало тишину: в коридоре у поста дежурной медсестры находился точно такой же изувер с параллельным номером, так что действовать на нервы с успехом мог и тот коридорный аспид. Что вскоре и случилось. Стоило прикоснуться к очкам, как из приёмного сообщили о поступлении трёх новых больных с расстройством желудка. Мечты об отдыхе стремительно таяли, но тут выяснилось, что дежурный по госпиталю распорядился оформить новеньких в своё гастроэнтерологическое отделение. Такое нетривиальное решение застало Лидина врасплох, ибо сильно смахивало на отчаянную выходку эксцентрика с внезапно случившимся припадком альтруизма. Взбалмошности гастроэнтерологу было не занимать; что касается филантропии, то, как и у всех смертных, она у него тоже была, но до сих пор скромно отлёживалась в загрудинном депозитарии, ожидая своего часа, и, видимо, сегодня этот час, наконец, пробил. Выдвигать новые версии, а тем более разгадывать чьи-то ребусы особого желания не было, в то время как впасть в забытье хотелось всё больше, и оставшихся сил как раз хватало, чтобы перевести зрение из отчётливого в расплывчатое. Но тут оживший коридорный бубенец выдал очередную новость: дежурный по госпиталю всем поступившим только что назначил консультацию инфекциониста. Это окончательно сбило Лидина с толку, хотя намёк на логику просматривался: было похоже, что альтруистическая апоплексия гастроэнтеролога, так и не успев набрать силу, безвременно сгинула, и предписанная им консультация была тому подтверждением. По госпитальным канонам врачебное назначение такого рода считалось несрочным и могло подождать вплоть до завтрашнего утра. Но Лидин вспомнил, как две недели назад едва не потеряли больного, у которого под маской обычного гастрита пряталась кишечная инфекция, и который вовремя не был осмотрен инфекционистом. И этот совсем свежий случай сверлил память, назойливо намекая на то, что время освобождать переносицу от порядком надоевшей оправы ещё не наступило.
– Альберт Валентинович, снимите очки, вы же так не уснёте, – услышал он шёпот справа от себя.
.....
– Не знаю, – она осторожно высвободилась из его объятий. – Альберт Валентинович, я не взяла мазок у больного во второй палате, – произнесла она виновато.
– Проверяешь, буду ли я ругаться?
.....