Читать книгу Алиса и скрытый дар. Лестница в прошлое - Рина Кру - Страница 1

В редкие мгновения слабости он размышлял, как бы сложилась его жизнь, если бы он не решился тогда примкнуть к Туманному Клану. До того поворотного для него момента он долгое время состоял в охранной фирме, сопровождал важных шишек, и к криминалу отношения не имел. Но, откровенно говоря, ему было невыносимо скучно. Душа требовала азарта.

Когда ему исполнилось восемнадцать, приют больше не имел права содержать его. Поэтому нужно было придумать, чем заработать себе на жизнь, и он подался в охранники. Хотя «содержать» – это, пожалуй, слишком громко сказано. Помнится, первые несколько лет в приюте он ни разу не наедался досыта. Чувство голода было его спутником долгое время. Чувство голода и синяки на теле – в первые годы свои права приходилось отстаивать практически ежедневно. Позже, когда он заработал себе авторитет и остальные «выкормыши» стали уважать и бояться его, желудок всё реже пустовал и синяки почти сошли на нет.

Но он никогда не позволял себе жаловаться на жизнь. Он даже был благодарен приюту за то, что тот сделал его сильным и независимым. Он помнил, что многие дети, когда попадали туда, поначалу плакали практически непрерывно. Он же никогда не позволял себе такой слабости. Даже когда его наказывали и рассекали кожаными ремнями спину до крови, он сжимал зубы и терпел. Воспитателей выводила из себя его невозмутимость, и они нарочно пытались добиться от него проявления слабости, придумывая всё новые и новые наказания. Но он всегда только издевательски улыбался в ответ.

Хотя была одна, которая не выходила из себя. Она печально смотрела на него своими грозовыми глазищами прямо в душу и гладила по голове. Эта сумасшедшая его жалела. Много раз он пытался доказать ей, что ему не нужна её жалость, что он сильный и хладнокровный, но она всё равно жалела. Приносила ему всякие вкусности из города, хотя он знал, что у неё мизерное жалование и дома её ждут двое ртов, которых некому накормить, кроме неё. Он отказывался, иногда даже кричал оскорбления в её адрес, пытаясь вызвать в ней гнев или раздражение, но она в ответ лишь молча совала ему еду.

Она была доброй. Он не знал, как девушка с такой чистой светлой душой может работать в этом отнимающем всё человеческое заведении. Но она работала. Работала и старалась сделать мирок вокруг неё чуточку радостнее. Она была единственной, кто всерьёз хотел научить их всех чему-то. Её уроки были захватывающими и интересными, и даже самые злостные хулиганы сидели неподвижно и слушали, раскрыв рты. Она была преподавателем от богов. Пожалуй, если бы не она, его уровень развития ушёл бы недалеко от уровня пятилетнего ребёнка, коим он попал в приют. Она так надеялась, что благодаря её урокам он вырастет и станет кем-то. Он и стал. Вот только явно не тем, кем она могла бы гордиться. И это было единственным, за что он чувствовал себя виноватым. Очень-очень редко, но чувствовал. Это и, пожалуй, то, что оставил без отца ту смешную кудрявую девчонку.

Это было его первым делом. В один из дней, когда он наблюдал за домом будущей жертвы, он увидел её. Она шла по дорожке, о чём-то глубоко задумавшись и, казалось, не замечала ничего вокруг себя. Кудряшки на её голове смешно подпрыгивали с каждым шагом и весь её вид говорил, что она живёт совершенно беззаботной счастливой жизнью.

В следующий раз он увидел девочку уже на похоронах. В её глазах застыла такая глухая тоска и безысходность, что, казалось, посерело пространство вокруг неё. Даже задорные кудряшки поникли и будто тосковали вместе со своей обладательницей. Но он волевым усилием отогнал от себя ненужные расхолаживающие эмоции и с чувством выполненного долга отправился домой. И только изредка в памяти всплывал образ этой девчонки. Иногда он размышлял, что же с ней стало, как она справилась с горем? Но он гнал от себя эти мысли. В его нынешней профессии не было места сантиментам.

Наверное, если бы он смог перебороть чувство скуки, преследовавшее его на протяжении прошлой деятельности, то так и остался бы обычным, ничем особо не выдающимся, человеком. Скорее всего, жил бы спокойной жизнью, может даже заимел семью. Но ему хотелось опасности, хождения по лезвию, кровь жаждала адреналина. Хотелось, чтобы окружающие боялись его и замирали при встрече с ним. Чтобы вслушивались в каждое слово, которое он произнесёт. А для этого надо было кардинально сменить род деятельности. И он решился. Решился и получил всё, что хотел: почёт, уважение, даже славу в узких кругах. И только в редкие минуты, или даже секунды слабости он испытывал чувство сожаления и сострадание. Но у него вполне успешно получалось гнать от себя подобные эмоции.