Читать книгу Осколки - Рина Тилова - Страница 1

Глава 1.

Маруся. Москва.

Я иду босиком по заросшей дикой травой тропинке. Прохладные стебельки приятно щекочут ступни. Пахнет детством в деревне. В душе ощущение, что на пригорке вот-вот появится бабушка в цветастом хлопковом халате с большими накладными карманами, в которых чудом всегда отыскиваются леденцы “барбариски”. Она, приложив ладони к губам на манер рупора, позовет пить тёплое молоко со свежеиспеченным хрустящим хлебом. Дышать так легко. Абсолютно точно знаю, впереди ждет что-то очень хорошее.

Внимание привлекает движение в низине. Прищуриваюсь, чтобы как следует рассмотреть. Сердце на мгновение замирает, а потом пускается в пляс: на старом бревенчатом мостике, соединяющем противоположные берега мелкой речушки, сидит Он, так по-детски свесив ступни в воду. Вот она та радость, то абсолютное ощущение счастья, которое просыпалось в груди пару мгновений назад. Теперь я уже не просто иду, а несусь, лечу на всех парах, обгоняя даже ветер.

Как всегда Он сразу же замечает моё присутствие, улыбнувшись в ответ. Бег, точнее полёт такой стремительный, что остановиться получается только у самой кромки воды. Слегка перевожу дух, не от того что устала, а от бури чувств, захлестывающей при каждой нашей встрече. Забираюсь на мостик, очень осторожно сажусь рядом, также опуская ноги в тёплую воду.

Наши руки совсем близко. Если приглядеться, можно увидеть, как их связывает тоненькая золотая ниточка, протянувшаяся от моего запястья к его. Ниточка вела меня сюда, она всегда приводит к нему, где бы Он ни был.

Так хочется обнять его, прижаться каждой клеточкой своего тела, глубоко вдохнуть родной запах, ощутить приятно пьянящее тепло. Хочется, чтобы Он обнял в ответ, я бы стала маленькой пушинкой в его руках, здесь и сейчас. Ловлю хитрый как у лисы взгляд, понимаю, Он чувствует то же самое.

Где-то в глубине серых глаз притаилась тоска. Мы находим друг друга всегда, и мы навсегда разлучены судьбой. Всё что у меня осталось, это лишь его улыбка и золотая ниточка.

Если я попытаюсь, даже легонько, к нему прикоснутся, Он исчезнет, растает дымкой на ветру.

Вдалеке догорает закат. Мы сидим рядом, молча смотрим как засыпает солнце.

Когда оранжевый шар полностью прячется за горизонтом, тихонько шепчу:

– Я люблю тебя…

Он улыбается, а сердце вновь замирает. Он нежно смотрит на меня и ласково говорит:

– Маленькая, просыпайся…

Я проснулась как всегда за пять минут до будильника. Рядом смешно надув пухлые розовые губки сопел Мишка. Этот пока ещё крохотный человек занял добрую часть кровати, раскинув ручки в стороны, водрузив одну ногу меня, а вторую на престарелого, но довольно массивного рыжего кота Филю. Осторожно выбравшись из хитроумной ловушки, чтобы ненароком не разбудить сладко спящего сына, шатаясь спросонья из стороны в сторону, я медленно побрела на кухню. Филя недовольно приоткрыл левый глаз, предостерегающе махнув мне хвостом, лизнул Мишкину и ладошку остался стеречь сон своего маленького человека.

Впереди очередной бой со старой кофеваркой, которая любит своевольничать, и не даёт раскрутить свой корпус, чтобы засыпать молотый кофе залить воду.

Хмуро пригрозив поменять старую посудину на современную кофемашину, я стиснула изо всех сил металлическое тельце маленькой упрямой кофеварки. Кофеварка, противно пискнув, наигранно нехотя поддалась моим мольбам.

– Спасибо кофейным богам за день благословленный на удачу, – довольно буркнула себе под нос.

После чего тщательно собрала вчерашнюю гущу в специальный контейнер, который завела моя старшая сестра Даша. Она потом приготовит из остатков кофе скраб или какую-нибудь питательную маску.

Дарья никогда ничего не выбрасывает просто так, сестрёнка может во что угодно вдохнуть вторую жизнь. Даже в меня. Где-то внутри, под лопаткой проснулось противное, ноющее чувство стыда, за то что близким пришлось из-за меня пережить.

Но я вовремя вспомнила, что в холодильнике припрятаны два эклера со сливочным кремом и шоколадной глазурью, которые мы с Мишкой раздобыли вчера в небольшой кондитерской неподалеку от дома. Один эклер мне, а второй для нашей няни – Анны Павловны или просто Нюши, как мы ласково её называем. Нюша – подарок судьбы, драгоценное сокровище без которого весь наш зыбкий быт давно бы уже развалился. Даже не знаю кто больше её подопечный: я или мой полуторагодовалый сын.

Даша познакомилась с Нюшей немногим больше года назад, гуляя с Мишкой в парке. Они мгновенно подружились. А вскоре и я буквально с первого взгляда влюбилась в эту невероятную женщину. Наша будущая няня стройная высокая, подтянутая, предстала впервые передо мной в стильных узких джинсах, нарочито неаккуратно обрезанных выше щиколоток, ярко красных лаковых лоферах, широкой фланелевой чуть заправленной рубашке, с копной идеально гладких длинных и абсолютно белых как снег волос, похожая скорее на модель, нежели на женщину пенсионного возраста. И я даже подумала, что это одна из бывших Дашкиных сокурсниц, какая-нибудь очередная художница или дизайнер.

В двери тихонько щелкнул замок, мой подарок судьбы предстал во всей красе.

– М-м-м… нас сегодня ждёт хороший день! – вдыхая бодрящий аромат свежесваренного кофе, протянула няня.

– Нюшенька, доброе утро! Ага, хороший знак, – зевая пробормотала я.

– Всё, беги в душ, я уже на посту!

– Так точно мой генерал! Есть приступить к выполнению боевого задания! – отрапортовала я.

Муж Нюши полковник в отставке.

Тёплые струи воды окончательно выдернули меня из сладкой дремоты и приятных воспоминаний о ночных грёзах. Наступил новый день, а значит, я сделала ещё один шаг вперёд. В голове звонко пронеслось бодрое и такое бесячее “Только вперед, Маленькая!”, мысленно пробубнила ему в ответ “да, иду я, иду!”.

Тщательно высушила волосы, они мгновенно завились в упругие кудряшки. Сейчас с ними легче управляться. Давным-давно, в той самой прошлой жизни у меня были длинные, почти по пояс, золотистые локоны.

Через неделю после “Тёмного дня” я под корень остригла их кухонными ножницами. Тем самым избавившись от жестокого напоминания об утрате. После чего отключилась прямо на полу в ванной среди кучи того, что некогда было моей шевелюрой. Без волос, без желания жить. Золотистые локоны так напоминали Его. У нас был абсолютно идентичный цвет волос и кудри. Мы с лёгкостью могли сойти за брата и сестру. Бедной Дашке потом пришлось обрить меня почти налысо, оставив только небольшой ёжик, чтобы как-то выровнять ситуацию.

Волосы отрастали плохо, мой организм даже в этом отчаянно сопротивлялся, он отрицал саму жизнь в любых её проявлениях. Когда, наконец, появился первый прогресс, мы с удивлением обнаружили, что я превратилась в шатенку. Теперь только небольшие пряди у лба чуть отдавали знакомой золотинкой.

А сейчас я ношу каштановый «боб» достающий по плечи, упрямо выпрямляю непослушные кудри и не имею абсолютно ничего общего с той некогда привлекательной, жизнерадостной, мягкой и улыбчивой девушкой, которой была пять лет назад. Она ушла окончательно и бесповоротно.

Теперь человек в зеркале похож скорее на нескладного угрюмого подростка, болтающегося даже в самых узких джинсах, а не на взрослую женщину тридцати трёх лет.

Ещё с вечера приготовила новенький синий брючный костюм. Мой любимый цвет. Мне кажется, если любовь окрашена красным, то надежда имеет именно синий оттенок. Надела свободный пиджак, укороченные брюки и широкую белую рубашку с воротником стойкой, нужно создать хотя бы иллюзию объема и вещественности.

Сегодня великий день, под кодовым названием «Возвращение Джедая». Ещё один шаг, просто ШАЖИЩЕ, мой первый выход на работу, в офисе кишащим незнакомыми людьми, после возвращения в реальность.

Год после “Тёмного дня” я не помню совсем. Только редкие обрывки сновидений, так словно всё это время пролежала в коме. Потом благодаря семье научилась различать голоса, а после и выполнять простые действия. Стала похожа на живое существо.

Погрузившись в свои мысли, не заметила как собралась. Нюша заставила воспользоваться тональным кремом и румянами, она настаивала на яркой помаде, но я отстояла свой любимый прозрачный блеск для губ.

– У меня для тебя подарок, – хитро улыбнулась моя прекрасная няня и вытащила из-за спины коробку с красным бантом.

В коробке прятались новенькие белые «броги» на толстой подошве. Такие брутальные, но вместе с этим делающие меня ещё более хрупкой.

– Нюшенька, они просто нереальные!

– Это чтобы тебя ветром не сдуло! – расхохоталась злодейка, – к каблукам ты ещё не готова, но моя крошка будет самой стильной в этом здании, – пропела она и расцеловала меня в щеки, – Удачи!

Крепко обняв свою покровительницу няню, сделав пару глубоких вдохов, я вышла с гордо поднятой головой навстречу новому дню.

Глава 2.

Маруся. Москва.

На парковке во дворе дома покорно ждал старенький хэтчбек. Моя самая первая машина. Мы купили его с Дашкой вскладчину, когда вместе же получили водительские права. У Дашки уже давным-давно сменилось не менее пяти авто, я же так и не смогла отдать его в чужие руки. Оставила старика просто доживать свой век в гараже. А теперь, он стал для меня настоящим якорем, что напоминает о той девушке, которой я была в прошлой жизни, до всего этого, до «Тёмного дня», до Сашки.

Хэтчбек встретил свою хозяйку по-отечески ласково зарычав двигателем.

Офис располагался недалеко от дома, всего в получасе езды. Из-за чего у меня почти не было времени морально подготовиться.

Припарковавшись на служебной стоянке, специально подальше от входа, чтобы выкроить мгновение перед неизбежностью, закрыла глаза, попыталась вытряхнуть все навязчивые мысли. Прошептала:

– Пути назад нет…

Вышла из машины. Контрольный раз встряхнула каштановой копной и двинулась навстречу своим призракам.

Такое знакомое здание, но теперь от чего-то совершенно чужое и холодное. Сколько воды утекло. Я долго сопротивлялась возвращению сюда, но в моём, довольно сложном случае это оказалось единственно возможным вариантом. Очередной ступенью к возвращению себя.

Собрав всю храбрость в кулак, вошла в современное здание, залитое светом и наполненное воздухом.

В желудке противно ныло от волнения. А что если кто-то меня узнает? Справлюсь ли я с вопросами, смогу ли нормально дышать, вдруг снова накроет паника? Бормоча про себя “только вперёд!”, вошла в лифт и нажала кнопку номер шесть.

В приемной мне официально-приветливо улыбнулась сногсшибательная брюнетка:

– Мария Иванова? – уточнила она.

– Да, я на собеседование к Максиму Андреевичу!

– Он скоро будет, присядьте, – вежливо кивнула на кожаные кресла брюнетка.

Но моё внимание отвлекла золотая табличка на знакомой двери “Александр Земцов Генеральный директор”. Я неосознанно двинулась навстречу золотому отблеску. Пять лет прошло, неужели табличку до сих пор не сняли?

Мы познакомились с Сашкой – Александром Михайловичем Земцовым, когда я училась на четвертом курсе по специальности «Прикладная математика и информатика». Он вёл у нашей группы курс лекций по современным корпоративным информационным системам и был старше на девять лет. Как водится в классических историях любви, мы естественно невзлюбили друг друга с первого взгляда, с самого первого занятия. Он злобно “шикал” стоило мне хотя бы на секунду отвлечься. Закатывал глаза, когда я задавала как он говорил “глупейшие вопросы”. Подтрунивал надо мной, ругал мой программный код, заставлял по многу раз переписывать даже самые простые приложения, придираясь к малейшим ошибкам. При этом все остальные студенты, в том числе и мои одногруппники его обожали. Особенно женская половина курса. Девушки не давали ему прохода, откровенно заигрывая, да что там студентки, даже женская часть кафедры. И только я оказалась козлом отпущения.

В конце года мне пришлось приходить на пересдачу зачета четыре раза. В то время как самые отсталые слои факультета уже успешно получили свои отметки. Пытая меня в четвёртый раз, когда в аудитории, да и по-моему во всём корпусе, не осталось совсем никого, он хитро улыбнулся в стиле Чеширского кота, и снисходительно расписался в моей зачетке. А когда я хотела забрать её сказал:

– Я несказанно счастлив, что вы Мария, больше не будете в числе моих студентов!

Эти безобидные слова так задели меня девочку-заучку, которую всегда хвалили преподаватели, что я готова была взорваться словно вулкан. Но лишь сердито выхватила зачетку и пулей вылетела из аудитории.

Только сев в тогда ещё совсем новенький хетчбэк, дала волю эмоциям, и почему-то разревелась как ненормальная, крепко сжимая в руке зачетку. Пока мои рыдания не прервал робкий стук в стекло. Повернув голову, я увидела Его. Сердце упало в пятки. Неужели снова будет пытать? Может скажет ещё что-нибудь обидное? Вытерев слёзы по-детски, наотмашь, рукавом кардигана, стараясь не хлюпать носом, вылезла из машины. И тогда впервые в жизни увидела его испуганный, неожиданно растерянный взгляд.

– Вы …телефон… – сказал он неуверенно, – телефон забыли на столе.

Я потянулась забрать потрепанный мобильник, но вместо того чтобы отдать гаджет Сашка притянул меня к себе и крепко обнял. А я продолжила рыдать, обнимая его в ответ.

– Маруся! – кто-то выдернул меня из оцепенения.

– Привет, – одними губами прошептала я Максу.

– Гм… Мария пройдемте в мой кабинет… – слишком официально пробасил друг.

Брюнетка проводила нас внимательным взглядом. Боюсь, с первого же дня заработаю себе репутацию местной сумасшедшей. Последовала за Максом, когда дверь за моей спиной закрылась, он уже ласково прошептал:

– Марусь, ты как?

Только два человека во всем мире называли меня Марусей, и отрицали любые другие формы моего имени. Я энергично закивала головой, глубоко втягивая в легкие воздух:

– Всё… хорошо… я… хорошо… ещё… один… шаг!

– Марусь, только вперёд, помнишь? Только вперёд! – Макс смотрел мне в глаза и своим примером показывал как правильно дышать, чтобы избежать гипервентиляции лёгких, считая вслух.

Минуту мы синхронно дышали.

Вместе с Сашкой тринадцать лет назад, неизменным спутником и верным товарищем в моей жизни появился Максим Соколовский. Парни с раннего детства были не разлей вода. Макса фактически воспитала семья Земцовых.

– Марусь? – привлекая моё внимание произнёс Макс, – можешь занять своё законное место, его кабинет пустует. Ты справишься, мне нужен партнёр. Желательно чтобы он был моим лучшим другом!

– Макс, мы же обсуждали это много раз, – меня словно окатило холодной волной ужаса.

– Прости, я все ещё не теряю надежды. Он бы… хотел… – в глазах друга что-то грустно блеснуло, – гм… с твоим опытом работы и знаниями, незачем начинать всё сначала. Месяц другой на раскачку и ты снова будешь как рыба в воде!

– Дружище, спасибо, что веришь в меня, – я взяла друга за руку, – но я только учусь заново жить. Видишь, даже как дышать приходится вспоминать. Я не могу занять его место, я не могу даже думать об этом.

Опустила глаза вниз, снова пронзительно ноющее чувство вины. Какими сильными были все эти годы Макс и Даша с Женькой, как много они вынесли, и как трусливо сломалась я.

Друг ободряюще кивнул и притянул меня к себе собираясь обнять, что бы я окончательно успокоилась. Но в дверь кто-то постучал, и совершенно не дожидаясь ответа, бесцеремонно зашел в кабинет:

– Макс, приветствую! – не поднимая от планшета глаз, начал говорить незнакомец, – нужно обсудить встречу с новыми заказчиками, ну с тем банком…

Мы с Максом отпрыгнули друг от друга как две перепуганные мыши, застигнутые врасплох у холодильника. Посетитель явно растерялся, не ожидая увидеть такую «романтическую» картину. Застыл с некоторой ноткой осуждения во взгляде. На всякий случай, я сделала ещё один шаг в сторону подальше от Макса. Мои щёки предательски залились румянцем.

– О, Даниил, ты как раз вовремя! – слишком радостно заговорил Максим, – познакомься, твой новый разработчик Мария Иванова! Я ещё не успел тебя предупредить, но она сотрудник на вес золота, поверь мне!

– Э…– прочистил горло незнакомец, – мы разве набирали штат? Не знал, что есть вакансии…

Максим перебил его не дав договорить:

– Мария, это Даниил Тимофеевич Мартынов, он возглавляет отдел разработки, но на самом деле практически моя правая рука. Даниил вам всё здесь подробно покажет и ознакомит с особенностями нашей работы. Не смею задерживать! – протараторил друг и буквально вытолкал нас из своего кабинета.

Мы немного потоптались у двери, захлопнувшейся перед нашими носами.

– Гм… Мария, возможно, нам действительно не хватало рук… возможно… – покосившись дверь, не очень убедительно подытожил мой новый начальник.

– Можно просто, Маша!

– Хорошо, просто Маша! Я просто Дан! Пойдемте, покажу вам рабочее место и познакомлю с нашим отделом, – наигранно вежливо отчеканил он.

– Только вперёд! – одними губами прошептала я и так же беззвучно добавила, – Да иду я! Иду!

Даниил странно покосился на меня.

Мы поспешно направились в сторону лифта. Новоиспечённый начальник шагал с крейсерской скоростью явно не собираясь устраивать экскурсию, желая поскорее отделаться от навязанного сверху подчинённого, не давая и малейшей возможности поглазеть по сторонам. Это мне было и не нужно. Слишком хорошо я знала все эти коридоры. А сердце колотилось, как сумасшедшее стоило глазу лишь зацепиться за знакомую до боли картинку.

Но всё же, это прекрасное место. Помню, как долго ребята искали подходящее здание, и сначала снимали только несколько помещений на третьем этаже.

– Отдел разработки находится на третьем этаже, – наконец прокомментировал Даниил.

– Да, помню… – не подумав брякнула я, а он внимательно на меня посмотрел, – Максим Андреевич рассказывал, что вся компания начала своё существование с небольшого отдела из двенадцати человек, которые трудились в одном офисе на третьем этаже, – поспешила ретироваться я.

– Хм… не ожидал, что Максим Андреевич уже ознакомил вас с историей, – всё так же недружелюбно ответил начальник и что-то проворчал себе под нос.

Мы спустились на третий этаж. Сердце бешено стучало, отдавая эхом в висках. Перед глазами мелькали размытые поблекшие картинки: вот Макс и Сашка покупают первое оборудование, собственноручно красят стены, шумно спорят на кухне выбирая напольное покрытие, вот переодевшись в рабочие комбинезоны таскают мебель. К открытию офиса я притащила коллекционные постеры из любимых Сашкиных фильмов “Звёздные войны” и “Матрица”. Помню первую команду программистов: мальчишек и девчонок молоденьких студентов, фанатов своего дела, первый крупный контракт.

Мы с Сашкой поженились, когда я защитила диплом. И пусть звучит банально, но это был самый прекрасный и самый незабываемый день в моей жизни. В моей многострадальной голове до сих пор хранится каждая его минутка. Каждый поцелуй. Каждое касание рук. Там навеки запечатлена счастливая я, в белом коктейльном платье, чуть ниже колена, с рукавом три четверти и тонким голубым пояском на талии, в нежно голубых замшевых лодочках с незабудками в волосах, заплетенных в объёмную французскую косу. И конечно Он – мой муж. Он выглядел как настоящий стиляга из пятидесятых: в синих зауженных книзу брюках, клетчатой рубашке в тон к моим туфлям и таком же галстуке бабочке. Его пышная, непослушная и растрепанная в обычное время, золотая шевелюра была элегантно собрана в небольшой хвостик на затылке. Он ворвался в мою жизнь ураганом, перевернул всё с ног на голову. Мир рядом с ним играл миллионами красок, искрился. А у меня выросли крылья за спиной.

Гостей было всего четверо, Максим со своей девушкой Юлей и Дашка с Женькой. Родители Сашки, застряли из-за непогоды в Нью-Йорке, поэтому присутствовали виртуально – на телефоне.

Прочитав клятвы у стен университета, мы чуть было не опоздали в ЗАГС. Потом Сашка, завязав мне глаза, привёз нас в новую большую трехкомнатную квартиру, с панорамными окнами во всю стену гостиной. Светлую и такую сказочную. Мы расстелили пледы на полу, ели пиццу и пили шампанское. О чём-то глупо смеялись, мечтали. Важно вышагивая рассуждали где поставить диван, и стоит ли отказаться от ковров. Я щипала себя за руку силясь поверить, что Он теперь мой муж. Мы семья. Мы вместе навсегда. Наивная дурочка.

Я старалась дышать, как учил Макс, крепко схватив пуговицу на своем пиджаке, что бы удерживать связь с реальностью.

Теперь от моих воспоминаний остались только два постера. На одном – Морфеус с синей и красной таблеткой в руках. На втором – блестящий шлем Дарта Вейдера на чёрном матовом фоне. Они располагались на стене за самым большим рабочим столом, по видимости Даниила Тимофеевича.

– Отличные постеры! – невольно улыбнулась я – Таких сейчас не достать!

Я неловко попыталась сделать комплимент строгому боссу. Он мгновенно оживился.

– Эти постеры здесь с самого первого дня! Макс хотел выбросить всё до самого последнего гвоздя во время ремонта. Но их я отстоял! Выкупил в личную собственность! – гордо произнёс начальник, довольно улыбнувшись.

Если присмотреться было у Даниила с Нео, главным персонажем матрицы, что-то общее: темные волосы, прямой нос, пронзительный взгляд карих глаз, высокий и хмурый. Пока я рассматривала Мартынова, он опомнился, вернув меня к реальности своей прежней холодной и слегка надменной манерой общения:

– Вот ваше рабочее место, обустраивайтесь. Да, можно приносить своё железо, но оно должно пройти проверку в отделе безопасности. Если что-то понадобится, обращайтесь к Диме или Лине, они помогут разобраться. Я их предупрежу. Нам нужно будет какое-то время, чтобы понять в каких проектах вы сможете участвовать. Обычно я сам отбираю кандидатов, поэтому таких заминок не случается… – он хотел ещё что-то сказать, но я перебила:

– Даниил Тимофеевич, большое спасибо! Постараюсь вам пригодиться!

Начальник коротко кивнул и ушёл к своему рабочему столу. А я ещё раз окинула широким взглядом огромное помещение “Оpen space”: белые кирпичные стены, двенадцать рабочих мест по периметру, в направлении на двенадцать стол начальника отдела с моими постерами на стене за ним. В самом центре офиса большой общий стол заваленный какими-то бумажками, вперемешку с баночками колы и пепси, оставшимися скорее всего со вчерашнего вечера коробками из под пиццы. Я тихонько прошептала “только вперёд” и медленно выдохнула. Мой стол находился в самом углу у окна. По противоположную сторону от Даниила, и напоминал скорее чулан, чем постоянное рабочее место.

Я принялась наводить порядок, и стало очевидно, что это самое неудачное место во всем помещении: летом от окна светит яркое солнце и слепит экран, а зимой вероятно от окна будет дуть сквозняк. Покосилась на начальника, интересно, он специально выбрал именно его?

Даниил, невозмутимо взял планшет и молча вышел.

Глава 3.

Маруся. Москва.

Постепенно офис наполнился коллегами. Кто-то занимал своё место у станка, удивлённо рассматривая меня, но едва в дверях появилась шумная троица, они хором загалдели:

– О! Вот и одиннадцатая!

– Я Никита, это Аделина и Антон, – представил себя и своих друзей невысокий светловолосый, довольно симпатичный парень.

– Никто не называет меня Аделиной кроме тебя Ник! Привет я Лина, – кокетливо промурлыкала девушка, высокая стройная платиновая блондинка, просто красавица.

– Маша Иванова! Точнее просто Маша! Очень приятно познакомиться! – приветливо улыбнулась в ответ, почему-то показалось, что мы поладим.

– Как в мультике, “ПростоМаша”? – рассмеялся Никита, – пора уже нашим медведям кашу заварить!

– Хорошо, что наш рассадник кактусов разбавили ещё одним прекрасным цветком, Лина не сердись! – как настоящий ловелас прокомментирован Антон.

Я и Лина были единственными девушками в отделе.

– Воу! Воу! Не торопись! – ткнул его в бок Никита, – Давай играть честно! Устроим интеллектуальный турнир, за право первого свидания!

– Парни, вам ничего не светит! Не нашего полёта вы птицы! Или кто вы там, медведи? – развеяв все надежды, гордо продекламировала Лина, – давайте кофейку для разгона! Маш, присоединишься?

– С удовольствием! – это определенно именно то, что мне сейчас нужно.

Мы уселись за общий стол, к которому подтянулись и все остальные. Каждый понемногу рассказывал чем занимается, где учился, с кем работал. Я рассказала, что в последнее время была фрилансером. Упоминать о своей прежней команде и прошлом опыте работе в сфере IT не стала, потому как это было в другой жизни с другой мной.

– Маш, не волнуйся и не спеши, поработай со всеми по очереди. У нас реально классные ребята, поучишься у них и найдешь сферу по душе! – сказал Никита.

– О точно! Будешь нашим интерном, Одиннадцатая! – оживились ребята – Класс! Будешь приносить нам колу и сникерсы! А мы сделаем из тебя человека!

– Некоторые предпочитают пепси, – заметил вошедший только что коллега, стол которого располагался ближе всего к столу Даниила, – Дима, приятно познакомится! – Протянув мне руку, сказал мужчина, – у нас тут два лагеря, как вы помните, – обратился он ко всем.

– Поняла! Вышеизложенную плату буду приносить в соответствии с партийной принадлежностью! – по-военному оттарабанила я.

А потом мы разбрелись по рабочим местам.

До обеда я разгребала завалы на столе: сортировала бумажки, отделяя их от явного мусора, пыталась определить сколько клавиатур у моего компьютера и где среди всего этого хлама нужные кабеля. Прежде смеющиеся несерьезные ребята превратились в собранных молчаливых программистов. Офис наполнился мириадами кликов, клацаем шустрых пальцев по клавиатуре. Каждый был погружен в свою работу. А я все ещё с трудом могла поверить, что нахожусь в этом месте, видел бы меня Сашка. Так и слышу его низкий игривый голос “Марусь, я же предупреждал, что заполучу твои мозги любой ценой!” или “расслабься, Маленькая, обещаю, тебе понравится!”. Посмотрев на постеры, улыбнулась краешками губ, кивнула самой себе и включила компьютер.

Ближе к обеду все заметно оживились, стали немного переговариваться, а потом то парочками, то тройками поспешно побрели на обед. Лина пригласила меня присоединиться к ним, но я отказалась. От волнения подташнивало и вообще такое количество людей только за первую половину дня казалось мне избыточным.

Когда офис опустел, взгляд упал на общий стол. Он принял на себя роль местом общей свалки. Сначала я хотела убрать только мусор, банки из-под колы, да обертки. Но что нередко бывает со мной во время стресса, увлеклась и отсортировала всё, что попалось под руку.

Бумаги разложила в стопки по тематике, сверху наклеила стикеры, что бы не запутаться. Диски сложила в коробку в алфавитном порядке. Нашла органайзер для маркеров, ручек и карандашей, ещё один для прочих мелких канцтоваров. Из банок с газировкой построила две конкурирующие пирамиды, а сладости сложила в корзинку для бумаг, которая нашлась на моем столе. Затем протерла стол влажными салфетками. Он оказался чёрным, а не темно-серым, как мне показалось вначале. Вокруг стола расставила двенадцать стульев. Когда я закончила, в дверь постучался мальчишка курьер:

– Здравствуйте! Где мне найти Марию Иванову?

– Это я!

– Прекрасно! Значит это для вас! – улыбнулся парень и вручил мне картонный ланчбокс.

– Спасибо! – вежливо поблагодарила курьера.

В ланчбоксе лежала записка:

“Знаю, ты снова забудешь поесть! Я за тобой наблюдаю! Только вперёд!”

Без подписи. В ней не было необходимости. Это прислал Макс. Достав телефон, набрала ему смс:

“Спасибо, Бабуль!”.

Друг естественно знал, что я забуду про еду. После “Тёмного дня”, я отключилась, не могла и не хотела выбраться из снов где Сашка был со мной, его прикосновения, тепло рук. Он обнимал, убаюкивал, жил. Только это была жизнь за гранью реальности, связь с которой всё больше и больше терялась. Я не ела, не пила воду. Даша плакала, держа меня за руку. Помню тёмные синяки от катетеров для капельниц. Серые стены больничной палаты и холод. Вечный холод. Макс переехал к нам незадолго до “Тёмного дня”, но остался со мной рядом пока в нашей жизни не появился лучик надежды.

Новая я образцово кушала, старательно набирала вес, выполняла все пусть и самые строгие требования. А ещё появилась непреодолимая тяга обнимать каждого в семье при любой удобной и не очень возможности. Только от волнения могу забыть о еде, сегодня очевидно стресса было предостаточно.

Потом решила позвонить Нюше, чтобы узнать как настроение у моего строптивого сына Михаила Александровича и поболтать с ним. Его звонкий смех до краев наполнял меня жизнью.

– Привет, родной! – протянула я противно приторно, так как это делают либо мамочки, либо глупые влюбленные девицы, – я соскучилась, веди себя прилично, не буянь! Скоро увидимся!

Стояла и с глупой улыбкой не совсем адекватного человека, пялилась в только что потухший телефон. А подняв глаза с ужасом обнаружила, что за всей этой идиотской картиной наблюдает в дверях Даниил.

Очнувшись от ступора раньше меня, он строго спросил:

– Что случилось со столом? Нас ограбили?

– Это не я! – инстинктивно защищаясь, вырвалось у меня, – то есть, да это я. Хотела выбросить мусор, но больше ничего! Всё остальное по-прежнему на столе! Просто я немного отсортировала предметы, так как определённой закономерности в их местоположении не было, я подумала никто не будет против! Простите! – зачем то в конце добавила я.

Мартынов медленно с опаской подошел к столу.

– Я всегда думал, что он серый, – отозвался босс.

Заметил стаканчик с молочным коктейлем у меня в руке и перевёл взгляд на пустой ланчбокс. Нахмурившись, не сказав больше ни слова, он направился к своему рабочему столу.

Остаток дня пролетел незаметно. Мой изголодавшийся по полезной информации мозг, жадно погрузился в изучение проектов, которыми занимался отдел разработки. Даже удалось составить список интересующих вопросов, набросать кратко общие планы и концепции по предстоящим возможным работам. А боль, вечно ноющая в груди, ушла куда-то далеко на задний план, так что казалось и нет её вовсе. Когда опомнилась, было уже начало седьмого, но никто и не думал покидать рабочее место. Лина заметила моё смятение:

– Маш, если тебе пора можешь спокойно собираться домой! Они тут будут сидеть, пока их охранник не выгонит! Мальчишки у нас фанатики и все кроме Димы холостяки, им спешить некуда! А у нас девушек есть своя личная жизнь! – намеренно громко выделила последнюю фразу Лина.

– Нет, Лина, ты разбиваешь моё сердце! – наигранно расстроенно хватаясь за сердце ответил Антон, – Маша, успокой меня, скажи что ты не спешишь ни к какому мужчине!

– Прости, Антон, мне придётся разбить твое сердце! – улыбнувшись, ответила я, – я очень спешу к лучшему мужчине на свете!

Подхватив рюкзак, на все порах побежала домой. Где меня и вправду ожидал самый невероятный, самый красивый и неповторимый мужчина – мой сын Мишка.

Глава 4.

Бродяга. Коридор.

Я сижу на старом покрытом мхом бревенчатом мостике, соединяющем берега мелкой речушки. Свесил ступни в воду. Быстрое течение щекочет ноги, играет, зовёт за собой, манит в далёкое путешествие. Но я не шевелюсь, застыл в ожидании. Точно знаю, совсем скоро Она будет здесь, ощущаю каждым своим фотоном, каждой частичкой души. Золотая нить, что тянется от моего запястья, приятно гудит. По ней словно бежит электрический ток, наполняя меня предвкушением счастья. Так оно и есть только природа этого явления несколько иная.

Улыбаюсь. Она близко, замечает меня, и теперь бежит со всех ног, совсем как ребёнок. Озорной ветер растрепал длинные золотые локоны, от чего Она выглядит ещё прекрасней. Чувствую, как разгораюсь ярче, как бурлит во мне каждая частичка, каждый фотон. Она, едва успев затормозить перед самой кромкой воды, чуть задев кончиками пальцев, теперь уже очень осторожно и робко садится рядом со мной. Золотая нить, что соединяет наши руки, звенит от натяжения.

Мы снова рядом. Она со мной. Она нашла меня. Моя Маленькая.

Ей нельзя быть рядом. Но Она находит меня в своих снах.

Я знаю, что моя девочка спит, ведь её образ, словно объемная проекция, как голограмма, почти прозрачная. Стоит лишь коснуться и она развеется будто дым.

Мы долго сидим рядом. Молча наблюдаем, как вдали догорает закат. Люблю показывать ей свои секретные места, каждое содержит частичку моей души, мой фотон. Знаю, Она будет искать эти послания в своём мире. Моя непоседливая девочка. Тайком смотрю на неё и говорю, тихо, зная, что она не услышит:

– Я буду там. Я буду защищать тебя, всегда. Я помогу залечить твою рану, чего бы мне это не стоило спасу тебя.

– Я люблю тебя, – тихонько, с оттенком тоски в голосе нежно шепчет Она.

– Маленькая… – я осторожно накручиваю золотую ниточку на кулак, чтобы быть к ней ещё ближе, – просыпайся…

Легко касаюсь её ладони, и она пеплом разлетается по ветру.

Вы когда-нибудь задумывались, что ждёт нас там, за горизонтом, за стеной, что отделяет два мира? Я никогда не верил в жизнь после смерти. Я думал, с ней приходит забвение, пустота, полная аннигиляция. Я пытался бороться со смертью, отчаянно с вызовом. Я пытался примириться с ней, молил дать мне ещё минутку. Но я никогда не верил в жизнь после смерти. Не верил, пока не умер.

Я запомнил, момент когда моё агрегатное состояние изменилось. Вот я ещё лёд, потом вздох, я уже вода, ещё вздох и теперь я прозрачный едва ощутимый пар. Вырвался на свободу, взлетел вверх и заполнил собой новое незнакомое пространство. Сначала показалось, что я снял тесные ботинки после долгого дня, снял их со всего тела. Боль, что прожигала моё слабое измождённое тело, резко прекратилась, как по щелчку. Наконец смог вдохнуть полной грудью впервые за долгое время. Хотя строго говоря, кислород мне совсем не нужен, но процесс дыхания словно стал новым видом осязания. Он помогает лучше чувствовать мир окружающий меня. Новый мир.

Я огляделся сторонам. Моя квартира. Только ощущение, что всю прежнюю жизнь у меня было зрение минус сто. Потому что я не замечал раньше и десятой части того, что окружало меня. Пространство было пронизано миллионами тонких нитей, похожих не то на паутину, не то на рыболовную леску. Я смог разглядеть молекулы кислорода и углекислого газа, что смешивались и заполняли помещение.

Новые, неизвестные инстинкты направляли меня, вслед за блеском тонких нитей. Я двигался в переливающийся всеми цветами радуги, световой поток, который окутывал всё вокруг, как бесконечные линии электропередач. Всё пронизано его лучами. Я знал, мне нужно именно туда. Теперь я словно чувствовал каждый атом во вселенной и был его отголоском.

Я не исчез, не растворился бесследно, был собой. Пусть и не в совсем привычном виде. От моего запястья так же тянулись десятки тонких золотых ниточек. Они были моим якорем, пуповиной, тем, что связывало моё прошлое и настоящее. Одни из них были ярче, некоторые ослепляли своим светом, некоторые лишь слабо поблескивали, но только одна наполняла меня теплом.

Я шёл, чувствовал, как упругие нити рвутся. Некоторые болезненно, некоторые совсем легко и неощутимо. Поток завораживал, звал, радовался моему появлению. Я радовался в ответ.

Воспоминания прервал знакомый голос:

«Бродяга!» – раздалось прямо в голове, словно часть моего сознания.

– Да, босс! Агент “Бродяжка” на связи!

«Ты снова со своими шуточками?!» – я ещё не вижу её, но знаю, она улыбается.

– Просто люблю, когда мы играем в супергероев, босс! – улыбаюсь в ответ.

«Как в этот раз всё прошло?» – в голосе Солис скользит тревожная нотка.

– Она нашла меня во сне, всё чисто! Ни одного выпавшего…

Стараюсь говорить как можно безразличнее, хотя прекрасно понимаю, что Солис, и без моих слов чувствует, как было волнительно.

– Бродяга… – она пытается подобрать нужные слова, – ты сможешь…

– Только вперёд! – повторяю свою мантру.

Если быть до конца честным, я и сам точно пока не знаю, какая она эта жизнь за горизонтом. Потому что застрял в промежуточном пространстве.

Мир, в котором нахожусь, только огромный коридор, по нему должна пройти каждая душа, каждый фотон – частичка души или частица света. Здесь мы прощаемся со старыми привычками, например, дышать, или носить кроссовки, или курить, или вообще питаться. Мы стираем свой внешний облик, забываем прошлое, забываем старое имя.

Чем дальше уходишь по коридору, тем меньше золотых нитей остаётся.

Обычная душа, каждая со своей скоростью и траекторией направляется в поток, а дальше её ждет та самая жизнь за горизонтом.

Я был всего в одном шаге, когда услышал страшный душераздирающий крик. Это был Её голос.

– Маруся!

Бросился на зов. Меня пронзила резкая боль, ломающая мои несуществующие кости. Я чувствовал то, что чувствовал она. Единственная оставшаяся на моем запястье золотая нить горела огнём. Ориентироваться в пространстве было непривычно сложно. Здесь для движения не нужно тело, его привычного сокращения мышц, только разум. Я непредсказуемо перемещался, стоило лишь какой-то картинке из потускневших воспоминаний всплыть в сознании. Но я никак не мог вспомнить, где она может находиться, где моя Маруся. Я забыл так много о своей прошлой жизни пока шёл по коридору. Все кроме неё.

Впервые увидел Её в дождливый сентябрьский день. Только что закончилось совещание на кафедре, выглянул в окно, ругая себя за то, что снова забыл зонт в машине. Она бежала по пешеходной дорожке, весело прыгая по лужам, пугая озорными брызгами своих подружек. Хулиган ветер подхватил золотые локоны, она тщетно пыталась их усмирить. Потом остановилась, расслабленно опустила руки, подняла голову, подставив лицо прохладным каплям. Моё сердце замерло.

Через неделю она как ураган пронеслась мимо по коридору учебного корпуса, оставляя позади себя золотистые всполохи кудрей. Так я узнал, что самая прекрасная девушка во всей вселенной моя студентка.

Совсем скоро выяснилось, она не просто студентка, она непробиваемый ботаник-заучка. Девушка словно существовала в каком-то отдельном мире, закрытом от посторонних. В котором я был просто мебелью или громкоговорящим радио, очередным назойливым преподом. Её равнодушие сводило меня с ума. И когда мой искрометный юмор и немалое обаяние, перед которыми никто прежде не мог устоять, наткнулись на глухую стену, я сделал то, что делали все самые обычные мальчишки. Начал дергать за косички, фигурально выражаясь. Я сделал так, чтобы она начала меня замечать: назначал пересдачи, не принимал проекты, заваливал дополнительными заданиями. А ей хоть бы что. Поворчит немного и уткнётся в свой ноутбук. Окончание учебного года меня пугало. Принимая у неё зачёт уже четвёртый раз, не представлял, как пережить лето без этих серых глаз. Я уже знал, что в следующем году не буду её преподавателем, а значит у меня появится настоящий шанс.

– Я несказанно счастлив, Мария, что вы больше не будете в числе моих студентов!

Она выхватила зачётку из моих рук и привычным ураганом унеслась прочь из аудитории. Слегка опешил, ожидая какой-нибудь колкости или ответной реакции, но уж точно не такого стремительного побега. Ругая себя за ужасное чувство юмора, опустил взгляд на стол. На нём лежал старенький местами прилично потёртый телефон. Вот он мой шанс. Вскочив с места, бросился в погоню.

Она сидела в машине, опустив голову на руль, её плечи тихонько вздрагивали, а волосы упали на лицо. Я осторожно постучал в боковое стекло автомобиля. Она, дёрнувшись от неожиданности подняла взгляд на меня. Моё сердце снова перестало биться. Она плакала.

– Вы…телефон…– я не мог произнести ни слова, – забыли…

Моя прекрасная девочка, хлюпая носом, старалась глубоко дышать, открыла дверцу и вышла из машины. Стоило ей лишь только снова взглянуть на меня, я совершенно не контролируя себя схватил её в охапку и крепко обнял, чтобы утешить и уберечь от всех печалей мира. И утащить в свой тёмный мир. Тогда я ещё не знал, что стану самой большой её печалью.

В голове всплыла картинка: учебная аудитория, где наши взгляды впервые встретились. Доля секунды и я был там. Моя девочка забилась в угол, смотря в одну точку, обхватив руками плечи, укачивая себя словно младенца. Её волосы оказались почему-то не аккуратно и очень коротко острижены. Местами виднелись порезы от ножниц. Но больше всего меня поразили её глаза. В них было столько боли, невыносимого отчаяния. Я немедленно бросился к ней, заключая в объятия.

– Ты… ты не ушёл? – тихо, с надеждой спросила она, её трясло, – не ушёл?!

– Нет, я с тобой, Маленькая! Я с тобой!

Я целовал её, глаза губы, щеки, не знаю как долго мы были в разлуке, в этом момент я осознал, как сильно мне не хватало её рядом.

– Ты больше не уйдёшь? Ты будешь со мной? – она вцепилась в мои руки.

– Я буду с тобой, я не оставлю тебя никогда!

Мы так и сидели на полу в пустой учебной аудитории, прижавшись друг к другу. Потеряв счёт времени, не решаясь даже пошевелиться, чтобы никогда не потерять друг друга. Там нас нашла Солис.

Сначала появилась светлая дымка. Из которой медленно сплетался более чёткий образ – девушка с необычными волосами цвета серебристого снега, собранными на макушке в высокий длинный хвост, в белых, как у штурмовиков из звездной саги, доспехах и странным хрустальным мечом за спиной. Она почувствовала меня и пришла на помощь.

– Не бойся… -в моей голове раздался мягкий голос, – я помогу тебе, меня зовут Солис, ты помнишь своё имя?

Я застыл, не зная, что ответить. У меня когда-то было имя. Но вспомнить его не получилось, как не старался.

– Не помню…

– Ты можешь придумать себе новое, – улыбнувшись сказала Солис.

Я задумался и вдруг выдал:

– Бродяга, называй меня так, – ответил, вспомнив неожиданно имя персонажа из любимой в детстве книжки Маруси.

– Бродяга, я пришла помочь тебе вернуться в поток, пойдём со мной? Дай мне свою руку?

Протянул девушке ладонь. Она легонько прикоснулась ко мне. Её глаза расширилась от удивления:

– Ты не ранен… тогда почему? – прошептала сбитая с толку Солис, – Бродяга, как ты сюда попал?

– Я пришёл потому что ей больно…

Распахнув руки, показал Марусю, что свернулась клубочком у меня в объятиях. Я так хотел защитить её от всего, что спрятал от постороннего взора, окружив собой словно щитом. Солис присела на одно колено и очень осторожно дотронулась кончиками пальцев до лба моей девочки.

– Не может быть … – выдохнула воин, – вот та самая раненая душа.

– Ты поможешь ей? Помоги, пожалуйста, ей очень больно! Я чувствую, потому что мне тоже больно!

– Бродяга, я помогу, вернее попробую. Можно возьму её на руки?

Солис поразила меня ещё больше, когда подняла мою девочку словно пушинку, одной рукой удерживая, а вторую положив туда, где должно биться сердце.

– Как же ты сюда попала, бедняжка? – заботливо сказала Солис, – кто же так тебя поранил? Я помогу, просто откройся мне. Солис замерла. Их с Марусей окутал яркий слепящий свет, от которого мне пришлось зажмуриться.

Когда он погас, воин стояла передо мной одна.

– Где она? – закричал я, – что ты наделала?! – меня охватила ярость, а тело вспыхнуло красным пламенем.

– Бродяга, её не должно здесь быть! – Солис положила ладонь мне на плечо и гнев мгновенно утих, – Бродяга, ты знаешь кто она?

– Она… – я закрыл глаза и попытался вспомнить.

Вот она бежит под проливным дождем. Вот на лекции наши глаза случайно встретились. Она на моей кухне жарит картошку и танцует. Вот она просыпается, смешно прищуриваясь от яркого света, и ходит словно зомби, пока не сделает хотя бы один глоток кофе. Вот она в белом платье с незабудками в волосах, улыбается мне. Вот сидит перед огромным панорамным окном, на ней моя старая серая футболка. Она нежно целует меня, длинные тонкие пальчики пробегают по моей спине, пробуждая волну мурашек. Вот она спит в широком офисном кресле, свернувшись клубочком как котёнок. Я набросил на неё свой пиджак. Вот она за рулём несётся по магистрали и громко поёт. Вот она сидит у моей постели без сна уже несколько ночей, её прохладные ладони касаются моего лба, избавляя от боли… миллионы ярких картинок пронеслись за одну секунду в моей голове.

– Она моя… – я пытался подобрать слова, – моя… душа… она всё…

– Бродяга, не представляешь насколько ты прав. Она твоя душа, точнее вы одна душа, вы осколки …

И девушка-воин начала рассказ:

– Иногда, очень-очень редко, особенная душа может расколоться, расщепиться на несколько частей. Их разбрасывает по земле случайным образом. Осколки души могут родиться даже в разные эпохи, и в разных странах. Никогда не встретится, жить самой обычной жизнью. Находить свои родственные души. Могут любить и стать отдельным элементом, полностью обособленным и автономным. Потом уйти в поток каждая в своё время со своей траекторией и только там слиться воедино. Но когда осколки находят друг друга при жизни на Земле, они воссоединяются настолько крепко, что буквально становятся одним целым. Только впереди их вновь ждет болезненная разлука. Ведь земная смерть одного из осколков вызывает повторный разлом. Это сопоставимо с переломом одновременно всех костей в теле. Когда один осколок уходит в поток, второй остаётся с незаживающей раной, открытой раной на душе. Тело просто не может удержать такую душу. Она будет “выпадать” сюда снова и снова…

– Солис, она в опасности? – только и смог произнести я.

– Бродяга, я чувствую её только когда она рядом с тобой, потому что она не принадлежит этому миру… – тихо ответила воин, – если она окажется здесь надолго одна… тьма поглотит её, тогда она никогда не вернётся в поток.

– Значит, я просто должен быть рядом и ты снова поможешь ей!

– Для тебя это так же опасно. Ты неприкаянная душа. Без потока, тьма будет искать тебя.

– Она может пойти со мной в поток?– взмолился я.

– Нет, пока земное тело живо, поток ей недоступен.

Моя голова готова была взорваться от того что говорила Солис. Осколки, поток, тьма, неприкаянные души, мне хотелось бежать, хотелось вырваться на воздух. Я подумал о горах, и в долю секунды оказался на заснеженной вершине. Солис была рядом. Она положила руку мне на плечо. Синее пламя отчаяния стихло.

Так я и остался в коридоре. Солис помогла научиться перемещаться и ориентироваться в пространстве и времени. Хотя время здесь понятие очень относительное и непостоянное. Оно петляет, замедляется и ускоряется. Поэтому основным ориентиром для меня стал поток, точнее его ощущение. Связь с ним позволяла определять моё положение в этом странном пространстве.

Я узнал, что Солис воин потока или воин света. Одна из многих постоянных жителей этого мира. Воин помогает таким как я, неприкаянным душам потерявшимся в лабиринтах коридора вернуться к истокам в поток , уйти за горизонт.

Глава 5.

Маруся. Москва.

Стоило открыть дверь, с плеч будто сняли груз весом в двести килограмм. В гостиной звоном тысячи колокольчиков разливался смех сына. Я в безопасности, и снова могу нормально дышать. Здесь моя крепость. Мой дом – место, где я научилась жить заново, научилась улыбаться, научилась поддерживать разговор, научилась быть мамой, научилась любить. Сюда мы с Мишкой въехали прямо из роддома.

С квартирой, которую Сашка, подарил нам в день свадьбы я простилась сразу после того как забеременела. Было трудно расстаться с ней. Но там каждый уголок напоминал, о том, что он больше не со мной. Мы так любили то место. Оно было идеальным. Оно стало центром нашей вселенной, в нём весь остальной мир переставал существовать. Мы запросто могли все выходные проваляться в гостиной, смотреть фильмы, читать друг другу. Мы утопали друг в друге. Мечтали, как наши дети сделают там первые шаги.

Никогда не забуду последний счастливый день в той квартире. Ничего особенного, большую его часть мы провалялись на полу перед панорамными окнами в гостиной, в куче одеял и подушек:

– Саш? – я уткнулась носом в его плечо.

– М-м-м? – он рассеянно теребил в пальцах мой кудрявый локон.

– Может, переберёмся на диван? Тебе удобно? Мне кажется, от окна дует? Тебе не больно лежать на жестком полу? – тараторила я.

– Маленькая, пожалуйста, расслабься! – он потянулся к моим губам и нежно поцеловал – здесь легче дышать. Марусь, смотри весь город как на ладони. Давай представим, что мы летим…

– Я полечу с тобой куда угодно, – улыбнулась я хитро, – но только после очень большой кружки кофе! И бутерброда с расплавленным сыром! И маленького кусочка шоколада!

– Вот же конъюнктурщик мелкий, – проворчал Сашка, осторожно поднимаясь, придерживаясь одной рукой за стену.

– Саш, не надо! Я сама! – я мгновенно вскочила, чтобы его остановить.

– Пока я могу передвигать ноги, я буду варить своей женщине кофе! И пусть кто-то, – он сердито сдвинул брови, – попытается меня остановить!

Я крепко обняла его, проскользнув руками под серую футболку, глубоко вдохнула родной запах:

– Никто и никогда не сможет сварить кофе лучше тебя, – шепнула я дрожащим голосом.

Мы тогда ещё не знали, что он в последний раз сварил мне кофе. В последний раз щекотал меня, читал вслух “Маленького принца”. Я плакала, он смеялся. Он в последний раз целовал меня так, что кружилась голова, а по спине бегали мурашки, и я забывала, как дышать. В этот последний счастливый день мы были только вдвоем. А потом пришла боль. Она заполнила собой всё пространство. Я вдыхала и выдыхала боль, я тонула в ней как в океане. Я разбивалась на кусочки. В груди зияла дыра, словно мне вырвали сердце. И когда на горизонте моей жизни показалась надежда я навсегда закрыла двери того дома.

Все девять месяцев в ожидании сына я провела у Даши с Женей. Приехала к ним с положительным тестом на беременность в руках и не смогла вернуться в стены родного дома. Хотелось сбежать подальше от своих страхов, от возможных встреч со знакомыми, от неуместных вопросов, укрыться от любопытных глаз. А ещё мне нравилось представлять, что Сашка остался в Москве в нашей квартире, что он встает рано утром на пробежку, потом пьёт кофе с молоком, спешит в офис. Он там, а я здесь.

Удивительно, но именно в этот момент у меня появился лучший друг – Максим. После “Тёмного дня” было больно видеть его, одного без Сашки, потерянного, раненого. Читать в его глазах своё собственное жалкое отражение. А потом, он занялся продажей моей квартиры и поиском новой, подходящей для нас с будущим малышом. Постепенно взял на себя и ремонт и обустройство. Сначала приезжал по выходным, а после всё чаще чудом, выкраивания в своем сложном графике время, чтобы по пробкам добраться к нам. Макс привозил продукты, витамины, книги для беременных и специальные подушки, сопровождал к врачу, гулял со мной. Но самое главное мы начали разговаривать. Много и обо всем. Нам удалось разрушить стену отчуждения, мы впервые за долгие годы общения увидели друг друга настоящих. Без буфера созданного Сашкой.

Когда я узнала, что беременна, Сашка во снах стал исчезать при любой попытке к нему прикоснуться. Тогда же я впервые заметила тоненькую золотую нить соединяющую наши руки. Он был рядом, но не позволял выпасть из реальности. Всякий раз стоило лишь на долю секунды подумать о том, что я хочу остаться, неизменно произносил “Маленькая, просыпайся!”. Он как мог охранял мою хрупкую жизнь и жизнь моего будущего сына.

Где-то за месяц до предполагаемой даты родов Соколовский слетел с катушек. Он в принципе вёл себя как гиперзаботливый папочка. А тут буквально ни на секунду не отходил от меня. Не спал ночами, похудел и казалось вот-вот полностью поседеет.

– Марусь, ты какая-то бледная, – друг внимательно всматривался в моё лицо, – может я позвоню Константину Николаевичу?

– Максик, я хорошо себя чувствую. А бледная потому что гемоглобин упал. Для моего срока беременности это абсолютно нормально…

– Я тут решил отпуск взять…

– Отпуск?! Ма-а-акс?! Ты сам-то хорошо себя чувствуешь? Ты отпуске в последний раз когда добровольно был? Когда… – я осеклась.

– Марусь, я между прочим не молодею! А у меня скоро сын родится! И вообще мне в офисе надоело торчать, пока вы тут своей весёлой компанией каждый день развлекаетесь! – обиженно ворчал Соколовский.

– Но как же там без тебя?

– Мне есть кому делегировать полномочия! Саня и тут позаботился обо всём! Марусь, – уже мягче произнёс он, – я завтра поеду за вещами, давай заскочим к Константину Николаевичу, на пол часика?

– Хорошо, уговорил! Если бы можно было отстегнуть мой живот, ты, наверное, его бы выкрал и скрылся в Мексике!

– Умница ты моя! – друг нежно потрепал меня за щечки, – но Мексика мне не очень нравится, там уровень преступности высокий, и вообще я бы к дедуле в деревню махнул! У него там сосны кругом, воздух чистейший, банька … м-м-м.

Я же понимала истинные причины волнения. Мы привыкли быть режиме ожидания катастрофы, разучились просто радоваться, просто жить, просто плыть по течению.

Мой “беременный на всю голову” друг подговорил моего же врача и заставил лечь в больницу на обследование. Приехал рано утром, напуганный и всклокоченный, без лишних слов и объяснений быстро собрал сумку с моими вещами, только сказал, что ему очень тревожно. Отвёз меня в Москву. Я не стала спорить. Это была одна из вариаций благодарности, за всё что для меня делали близкие. Если их что-то беспокоило, я не спорила не протестовала, не пыталась закрыться. Старалась, успокоить их и выполняла все требования. Чтобы Макс перестал дергаться, решила: побуду под наблюдением несколько дней, а когда всё утрясется, вернусь с чистой совестью домой.

Утром, после очередного звонка Соколовского с проверкой моего состояния, я сонно брела по пустому больничному коридору, чтобы сдать стандартные анализы. Голова немного кружилась, но я списывала это на ранний подъем и больничное питание. Кроха всё утро неугомонно пинался. Я гладила свой танцующий живот, и каждый раз не могла сдержать улыбки. Мы медленно с короткими передышками ковыляли, перекатываясь как императорские пингвины. Все беременные в это время суток выглядели одинаково умильно.

У меня потемнело в глазах. Остановилась перевести дух и когда готова была двигаться дальше, живот пронзила резкая боль. Я не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться. По ногам побежало что-то тёплое и вязкое. Теряя сознание, лёжа на полу посреди холодного больничного коридора я увидела растекающуюся от меня алую лужицу крови и Сашку бегущего навстречу. Я медленно проваливалась в кровавую бездну, только Его голос где-то вдалеке был моей спасительной соломинкой:

– Маленькая, я здесь! Я с тобой не бойся ничего, я всё время буду рядом! Возьми мою руку!

– Саш… ты здесь… – шептала я, – я так и знала…

– Конечно, Маленькая! – он нежно гладил меня по голове, его руки были тёплыми, – ты только не отпускай меня, слышишь! Сосредоточься на моём голосе!

От его прикосновений мир вокруг залился слепяще ярким светом. Я уже не могла толком понять где нахожусь. Он держал мою руку, целовал лицо и гладил волосы. Я снова чувствовала его тепло, и весь мир ушёл куда-то на задний план. Только нежные прикосновения имели значение. Мне стало так легко и спокойно, ушла вся боль, все душевные раны исчезли, словно их никогда и не было. Я поняла весь смысл слова покой.

Его голос выдернул меня на поверхность:

– Маленькая, это мальчик! – шептал он мне, – Маленькая у нас сын, Мишка! Как наши папы! Ты должна его увидеть! Ты должна! Просыпайся Маленькая, пожалуйста! Просыпайся!

– Наш сын… Саш, я люблю тебя, – прошептала и свет погас.

Очнулась в реанимации и меня встретили тревожные заплаканные глаза Даши.

– Ты! – она с трудом могла связывать слова, – ты хотела нас бросить!

Даша рыдала громко всхлипывая. Я прохрипела, собрав все свои силы:

– Прости…

От чего она заплакала ещё сильнее.

– Как Мишка? – слабым шёпотом спросила я.

– Кто? – удивлённо посмотрела на меня сестра.

– Мой сын, Мишка, как он?

Мне было трудно говорить, в горле пересохло.

– Откуда ты знаешь, что родился мальчик? Ведь ты была без сознания, – сестра перестала всхлипывать, пол ребёнка мы не решили не узнавать заранее.

– Сашка, сказал, что у нас родился сын Мишка, как наши папы…

Эта фраза отняла все мои силы и я снова отключилась. Сашка был прав. У нас родился сын, крепкий мальчуган, не смотря на то, что он появился на свет раньше срока. Это маленькое чудо вдохнуло в меня столько жизни, что я как феникс возрождалась из пепла буквально на глазах.

Через несколько недель набравшись сил и окрепнув, вся наша дружная компания во главе со счастливым как никогда Максом отправилась в новый чудесный дом. Маленький и очень уютный. Пока мы с Мишкой были в больнице, ребята перевезли наши вещи, кота Филю и навели порядок. В новой квартире имелись две небольшие спальни, просторная гостиная, объединенная с кухней, удобная кладовка и на удивление большая ванная.

Так мы в четвертом стали родителями. Ребята не оставляли меня одну, но не потому что боялись, а потому что просто не могли оторваться от этого сладкого мальчика, согревшего и исцелившего всех. Теперь у нас с Мишкой в доме было людно и шумно. Мы наполнили каждый его квадратный сантиметр детским смехом, любовью и жизнью. Уже тогда я поняла, что мы вырастим самого избалованного ребёнка на свете.

– Ма-ма! – Звонко завопил Мишка и бросился мне на встречу.

Я крепко обняла его, потом подняла над головой на вытянутых руках и мы закружились в полёте. Расцеловала нежные румяные щечки, вдохнула сладкий аромат золотой макушки, и мой мир мгновенно заиграл тысячами красок. Тревоги этого дня отступили далеко-далеко.

– И? Как всё прошло? – вслед за Мишкой появилась Нюша.

– Уф! – я плюхнулась на диван, – довольно волнительно! Но мне понравилось!

Няня потрепала меня по макушке:

– Моя девочка, я в тебе не сомневалась! Соколовский истерил? – с улыбкой спросила Нюша.

– Макс, молодец, держал себя в руках, – мне вдруг стало так смешно, – даже не заходил ни разу, представляешь!

– Хм, неожиданно. Его, наверное, просто разорвало от любопытства!

– Он старается. Работает на собой, – защитила друга я, – но обед прислал…

Мы прыснули от смеха, это выходил накопившийся за день стресс.

– Так, крошка… – строго начала Нюша, – тебе на ужин овощной салат, запеченная рыба и малиновый пирог с чаем!

– М-м-м… – я вдохнула пряные ароматы, -ты моя фея!

– Смотри, не забудь поесть или сдам тебя Соколовскому! Мне пора бежать, Николай Степаныч, согласился сходить в театр. Не могу упустить такой шанс, – как всегда жизнерадостно щебетала няня.

– Нюшенька, если бы я была мужчиной, я бы женилась на тебе без промедления!

– Боюсь Николай Степаныч бы этого не одобрил, – рассмеялась она – “но я другому отдана и буду век ему верна!”

Нюша расцеловала меня на прощание и упорхнула к своему полковнику.

Обнимая Мишку, я счастливо улыбалась самой себе. Всё хорошо, очередной шаг сделан.

– Саш, я была в офисе, – прошептала в пустоту, зная, что никто не услышит.

Переоделась в ставшую обязательной частью моей жизни, старую растянутую серую футболку, которая выглядела на мне как платье. Взяв тарелку с ужином, села прямо на полу в гостиной рядом с Мишкой. Сын помог разделаться с огурцами из салата, очень мило фыркая на помидоры. Ковырял малиновый пирог изучая свои липкие пальчики, угощал ими меня и Филю. И вдобавок оставил ягодный след на обивке дивана. Мы погрузились в обычную ежедневную рутину, ставшую прочным фундаментом. Такие самые простые домашние дела лучше всего помогали бороться с паникой и удерживаться в реальности, а Мишка мастерски вносил в наш с ним быт толику веселья и бесшабашности. Мой маленький ураган.

Позвонила Дашка. Наверняка она весь день дергалась и переживала. Я подробно рассказала сестре как всё прошло:

– Даш, помнишь постеры, которые я подарила ребятам на новоселье? Они сохранились! Я глазам своим не поверила!

– Не-а, не помню! Сфоткай для меня. У вас было столько всякого хлама, гордо именуемого коллекцией, – хихикнула сестренка.

– На Его двери всё ещё висит табличка… – тихо сказала я.

– Ты заходила к нему в кабинет?

– Не смогла. Начала задыхаться, – призналась я.

– Значит ещё не время, милая, – ласково ответила Даша, – а что же Макс? Держал себя в руках?

– Он вёл себя образцово, – улыбнулась я.

У друга неконтролируемая маниакальная идея защищать меня.

– Горжусь вами, ребята! Вы проделали такой путь! Дальше будет легче.

– Да… легче… – согласилась я.

Не хотелось огорчать Дашу и говорить, что легче не становится. Боль не уходит, и даже пока не стихла. Я лишь учусь принимать её как часть своей реальности.

Минуту мы молчали, размышляя каждая о своём.

– Кажется, начальнику отдела не понравилось моё неожиданное появление, – я нарушила тишину в трубке.

– Манюнь, не преувеличивай, наверняка тебе просто показалось!

– Возможно. В целом ребята там работают отличные. Впрочем так было всегда,– решила не предаваться самокопанию, – а проекты просто мечта, если бы не Мишка, я бы до самой ночи у компьютера сидела!

– Кстати, Манюнь, можно мы возьмем к себе Мишку с ночевкой в четверг? Если ты не готова…

– Дарь… – перебила сестру я, -Дарь, конечно можно! Я справлюсь, обещаю!

– Манюнь, спасибо!

Как бы тяжело не было расставаться с сыном, я не могла отказать сестре. Ведь я прекрасно понимала, что для Дашки и Женьки значит Мишка. Это их единственная возможность ощутить себя мамами.

Женя – крёстная мама Мишки. Мне очень хотелось, что бы она официально стала частью нашей причудливой семьи. Макс по праву занял должность «официального» папы. Мишка спас от боли и одиночества так много раненных душ.

Мы немного поиграли в железную дорогу, искупались и пошли укладываться спать. Хотя у Мишки была своя отдельная комната все полтора года, каждую ночь мы засыпали вместе.

Глава 6.

Бродяга. Коридор.

В начале одиночество очень пугало. Тогда Солис научила меня перемещаться в места, из обрывков воспоминаний, в которых хотел бы оказаться. Так я и стал исследовать коридор. Однажды во время путешествия наткнулся на такого же “выброшенного” как и моя Маруся. Это был совсем молоденький юноша.

– Привет, дружище! – широко улыбнувшись, сказал я ему.

– Привет… мы знакомы? – он растерянно смотрел на меня.

– Меня зовут Бродяга! А тебя?

– В-Ваня… – ответил испуганный мальчишка, – я кажется, заблудился, хочу вернуться домой, но не могу вспомнить где живу.

– Я тебе помогу! Я тут всё знаю, как свои пять пальцев! Пойдём, провожу тебя!

– Я кажется тут уже давно, а ты первый кого я встретил. Я звал но никто не откликался… -заплакал Ваня.

– Да, понимаю тебя! В этом захолустье очень редко встречаются прохожие, – сказал я.

И мысленно добавил:

“Солис! Приём! Ты на связи?!”

Через секунду в моей голове раздался мягкий голос:

“Бродяга, я здесь! Чувствую тебя!”

Так же мысленно произнёс:

“Солис, я кое-кого нашёл, ты мне нужна!”

“Скоро буду! Держись ближе к потоку”

Я похлопал парнишку по плечу:

– Расскажи, дружище, как ты тут оказался?

– Ехал на велосипеде, было темно. Там ,кажется, была какая-то машина. Я упал, а потом оказался здесь… – рассказывал парень всхлипывая.

– Сейчас придёт Солис, мой так сказать начальник. Она нам поможет! Обещаю!

Солис появилась через мгновение. Воин тихо, совсем бесшумно подошла к нам, не произнося ни слова. Но я знал, что не обязательно говорить вслух, чтобы общаться с душами. Парень протянул к девушке ладонь. Их руки встретились, и мир залил яркий свет, окутав собой эти две фигуры. Когда свет утих, Солис была уже одна.

– Солис, кто это был? Как он здесь оказался? Где он теперь? Это неприкаянная душа? – я не мог сдержать нахлынувшего потока вопросов.

Воин улыбнулась.

– Это Ваня, ему шестнадцать лет. Он попал в аварию, сбила машина неподалёку от этого места. Мальчик был в коме, он отчаялся найти дорогу домой. Это привело его сюда…. – она немного помолчав продолжила, – если бы не ты, тьма поглотила бы его. Обратил внимание на кончики его пальцев? Они потемнели…

Всё ещё не веря в происходящее таращился на воина.

– Но почему я смог найти его?! Я раньше никого не встречал?

– Думаю, это твой талант. Твоя частота. Ты чувствуешь отчаяние и боль тех, кто связан со своим земным телом. Потому что сам связан с телом Маруси. Думаю, ты существуешь в двух мирах одновременно, – воин указала на золотую нить на моем запястье, – В коридоре много душ, но мы не всех способны увидеть, даже я. Я чувствую других воинов, а ты нет. Ты чувствуешь “выброшенных”, тех, чья физическая оболочка жива. А я вижу их твоими глазами. У каждого своя частота.

– Солис, где теперь Ваня? – спросил я, с затаённой надеждой.

– Он дома, – воин тепло улыбнулась мне, – Бродяга, это поразительно, мы вернули его выброшенную душу в тело! Я раньше только провожала души в поток!

– А он не вернётся как моя Маруся?

– Нет. Она возвращается, потому что ты здесь. Она возвращается к тебе, ты буквально затягиваешь её сюда.

Я устало выдохнул.

– Замкнутый круг какой-то! Она возвращается из-за меня, но если меня здесь не будет, ты не найдешь её, и она … она… – мне не хватало сил произвести эти слова.

– Бродяга, мы придумаем как тебе помочь! Я ещё не сталкивалась с подобным, прости! Но чувствую, что нам нужно бороться! Нельзя сдаваться, иначе придёт тьма.

– Только вперёд, – уныло пробормотал я.

Девушка улыбнулась.

– Солис, а других воинов много?

– Много. Мы разные, у каждого свои таланты. Я «искатель», поэтому быстро нахожу тебя. Сейчас мне проще потому что наши мысли настроены на одну волну. С другими душами, или как мы вас называем, «фотонами», сложнее. Но всё равно я быстрее многих. Есть «воины-защитники», есть «целители». Мы все часть потока. Нам нужно всегда поддерживать с ним связь.

– Солис, а зачем тебе меч?

– Ох, Бродяга, лучше тебе никогда не видеть зачем он нужен, – грустно улыбнулась уголками губ воин.

После этого случая я стал маниакально прочесывать коридор. Проблема заключалась лишь в том, что передвижения были ограничены моим сознанием, моими воспоминаниями. Я мог отправиться только в те места, о которых помнил. То есть туда где бывал, или видел на картинке, или мог очень отчетливо представить. Моя память была моим главным помощником и главным слабым местом. Я помнил только то, что как-то связано с Марусей.

Для среднестатистического человека на Земле я путешествовал довольно много. Особенно в последние годы. И Маруся неизменно была рядом. Сейчас я бессовестно пользовался её чудесной способностью примечать удивительные тонкости, скрытые от человека на первый взгляд. Благодаря ей, у меня появился шанс вернуть домой, того кто по стечению обстоятельств потерял связь со своим телом.

Я тщательно секунду за секундой восстанавливал мгновения, что мы провели вместе, расширяя радиус передвижений, восстанавливая пробелы в воспоминаниях. Вторую выброшенную душу я нашёл очень не скоро. Прогуливаясь по аэропорту Хитроу в Лондоне. Ей оказалась женщина лет сорока. Она стояла у пустой стройки регистрации. Руки души потемнели по локоть. Тьма, выбрасывая жадные тонкие щупальца поднималась от кончиков туфель и доходила почти по пояс

– Добрый день! – дружелюбно сказал я, стараясь не показывать волнения.

Женщина смотрела сквозь меня невидящим взглядом.

“Солис! Приём! Ещё один “выброшенный”!

“Бродяга! Чувствую тебя! Скоро буду!”

– Привет! – я попробовал повторить попытку, – ты давно здесь?

Но ответа не последовало.

Через мгновение появилась Солис.

Воин, уже привычным мне жестом, протянула руку в белой перчатке доспехов к женщине. Та не сдвинулась, не шелохнулась. Солис медленно и осторожно приближалась. Когда воин положила свою ладонь ей на грудь, женщина резко встрепенулась и попыталась оттолкнуть воина. Взгляд “выброшенной” горел чёрным огнём, на губах заиграла хищная улыбка, женщина бросилась на воина.

Солис ловко увернулась, описав в воздухе сальто, закрывая тем самым меня от разъярённых чёрных глаз.

– Фортис, без тебя мне не справиться! – выкрикнула в пустоту воин, женщина вновь двинулась на неё, – Бродяга, немедленно уходи, ты должен быть ближе к потоку, если Фортис не успеет, тьма возьмется за тебя! Она ищет именно тебя!

– Солис, а как же ты?

– Я задержу её!

В этот момент меня пронзила острая боль, и я как подкошенный упал на колени.

– Маруся… она выпала… она здесь…

Зажмурил глаза, пытаясь представить место, в котором она может быть. Но волны боли накатывали сильнее, не позволяя мне сосредоточиться.

Наша квартира: Гостиная. Пусто. Мой офис. Пусто. Любимое кафе неподалёку. Пусто. Университет: мой кабинет. Пусто.

– Где-ты, Маленькая?! Подскажи мне!

Я почувствовал, как глухо гудит золотая нить на моем запястье. Я был там лишь однажды. Собрав жалкие крупицы воспоминаний, закрыл глаза. Краткий миг радости, Маруся здесь. Она нашлась. Я успел.

Потом проступила реальность. Она лежала на земле, прижавшись всем своим хрупким, истощенным тельцем к светлой каменной плите. Могила родителей. Под её глазами залегли глубокие бурые тени. Волосы совсем обриты. По кистям рук и локтевым сгибам разлились огромные синяки. Кожа на губах пересохла и потрескалась.

Мгновенно бросился к ней, взял на руки, окутывая собой, словно одеялом, пытаясь согреть, защитить и исцелить от боли.

– Ты пришёл … – слабо прошептала она, а глаза наполнились счастьем.

– Конечно, пришёл! Как я могу оставить тебя, ты же без меня на ровном месте спотыкаешься!

Я осторожно поцеловал её, едва касаясь губ, она слабо обняла меня за шею.

– Все говорят, что тебя больше нет! – всхлипнула, губы задрожали, – но я же чувствую тебя!

– Маленькая, я просто очень далеко …

Вытер большим пальцем слезинку, что скатилась по её щеке.

– Когда ты вернёшься домой?

Тоненькая ладонь легла мне на грудь.

– Я не смогу вернуться, – с горечью ответил честно.

Она тихо заплакала. Заскулила как раненый зверёк.

– А я могу остаться здесь с тобой?

– Только не сейчас. Позже, слышишь меня? – заглянул в серые глаза, – ты должна набраться терпения, и оставаться сильной, тогда мы сможем быть вместе! Я подожду здесь!

– Мне больно без тебя! Здесь болит, – она приложила мою ладонь к своему сердцу, – очень больно, я иногда не могу дышать…

– Знаю, Маленькая, я тоже это чувствую, и мне больно! – обнял крепче, – давай уйдём отсюда, сейчас покажу тебе чудесное место. Помнишь, у моей мамы на комоде в спальне стояла старая фотография? Где мне семь лет. Я там в таких смешных шортиках, и в полосатой панамке как у юнги. Помнишь?

– Да, помню, – улыбнулась она, – твои родители там такие красивые, а за ними море… мой любимый снимок…

– Да-да, то самое фото. Это побережье санатория “Мечта” в Ялте. Там я впервые встретился с морем, – нежно погладил её по спине, – теперь закрой глаза и представь себе то место…

Она зажмурила глаза, и прошептала:

– Представила…

Я поцеловал её.

– Тогда полетели, Маленькая!

Бурное днём море, дремало в вечерней прохладе. Оно уходило за горизонт, синей зеркальной гладью. Мы сидели на пустынном берегу, Маруся у меня на руках, совсем крошечная и невесомая. Я чувствовал её тихое дыхание на своей шее. Мы молчали, нам не нужно было слов. Наши души, единое целое, мы одна душа.

Я очень боялся, что Солис пострадала в схватке в аэропорту Хитроу, и не найдёт нас. Но мне не хватало духу, что бы позвать её и убедиться в этом. Я лишь вглядывался вдаль, стараясь не замечать, как темнеют кончики пальцев Маруси.

“Бродяга?” – Раздался знакомый мягкий голос в моей голове.

“Солис! Ты в порядке?”

“Да!”

“А та женщина?”

“Мы не успели …но я хочу кое-что попробовать. Мы скоро будем!”

Через мгновение на берегу показались две фигуры в доспехах.

– Бродяга, это Фортис, – голос Солис был совсем слабый, а кожа тусклой, без привычного сияния, – он тоже воин, но целитель. Он попробует помочь ей.

Я перевёл взгляд на юношу. На голову выше Солис, с очень короткими пепельными волосами, и ярко голубыми глазами, только доспехи у него серебристые, а вместо меча за спиной хрустальный щит.

– Привет, Бродяга! – он улыбнутся так открыто, – можно я прикоснусь к ней?

Я только кивнул, Маруся тихо дремала у меня на руках.

Фортис аккуратно приложил обе ладони к вискам моей девочки. Мягкий, тёплый свет окутал её голову. Мой взгляд скользнул на кончики пальцев. Темнота с них отступала.

– Поразительно, – сказал Фортис, – вы осколки! Я впервые вижу тех ,кто нашёл друг друга на Земле.

– Ты можешь помочь? – спросил я с надеждой.

– Я могу исцелить её лишь на время. Чем дольше она находится здесь, тем меньше будет длиться эффект. Солис должна как можно скорее отправить её обратно. Мне лишь нужно немного времени, чтобы считать её траекторию на Земле до того момента как вы встретились. Понять какие у неё были варианты поворотов, то есть исходов различных событий.

Я согласно кивнул, парень снова приложил ладони к вискам Маруси.

– Понимаешь, тело девушки не может удержать душу, так как вы единое целое. Ты притягиваешь её к себе, но она не может остаться здесь, так как её тело живёт на Земле. Поэтому она ищет способ попасть сюда. Сама того не понимая она разрушает себя, разрушает тело. Только это против природы света. Как только она разрушит тело, тьма поглотит её.

Я прижал Марусю крепче к себе.

– Но как же ей помочь, как вернуть связь с телом?

– Нужен якорь! – сказал Фортис, – причём не один, их должно быть много! Очень много!

– Фортис, что значит якорь? – спросил я.

– Самый главный якорь, Бродяга, это любовь, – прошептал воин, – она должна любить, и чем сильнее эта любовь, тем лучше.

– Она полюбит, она самый открытый, самый отзывчивый человек из всех что мне встречался, она умеет любить!

Фортис заглянул мне в глаза:

– Бродяга, сейчас вся её любовь здесь с тобой. Ваша душа расколота, это очень болезненно! Я не слышал чтобы осколки после повторного разлома находили родственную душу, а тем более истинную любовь. Но это не всё, Бро, ты тоже в опасности. Она также не отпускает тебя в поток, здесь в коридоре ты очень уязвим.

Рядом с нами села Солис. Она забрала у меня Марусю, их окутало яркое сияние, через мгновение Солис сидела уже одна.

Какое-то время мы молчали, слушая шум моря.

Потом Солис тихо, но твёрдо сказала вслух:

– Это не значит, что мы не будем пытаться! Бродяга мы будем бороться!

– Солис, есть Солис! – произнёс Фортис, взглянув на девушку с какой-то особой нежностью, – мы будем бороться, Бродяга! Я с вами!

– Маруся прячет тебя от тьмы. Она чувствует тебя в своём мире, – сказала Солис,– я заметила ещё в первый раз, но не могла понять что это. А потом в Хитроу, когда та женщина хотела наброситься на нас, Маруся спрятала тебя, как только ты нашёл ее. Поэтому мне так долго не удавалось выйти на связь.

Я закрыл лицо руками, силы совсем оставили. Моя Маленькая, моя девочка, из-за меня в опасности. Я дурацкий осколок, сломал её, разрушил. Она спасает меня даже когда сама погибает.

– Бродяга, это не все, – продолжила свою речь воин, – там в Хитроу тьма искала именно тебя, это была ловушка.

– Как ловушка? Почему? – я не мог сдержать эмоций и вспыхивал сине-красным.

– Такая душа как вы с Марусей, может расколоться на многие части. С вашей помощью тьма создаст целую армию здесь в коридоре… -девушка замолчала, погружаясь куда-то далеко в воспоминания, взгляд потух.

– Бродяга, – Фортис положил мне руку на плечо, отвлекая внимание на себя, – мы должны найти точку пересечения ваших траекторий. Это не всегда момент непосредственно встречи, иногда это совсем незаметное событие. Излом судьбы, который направил вас к друг другу!

И я начал искать.

Глава 7.

Маруся. Москва.

Я стою в пустынном холле на первом этаже бизнес-центра. Окна заливает яркий солнечный свет, вокруг ни души. Как же здесь хорошо и спокойно когда никого нет и совсем не страшно, что кто-то узнает меня и начнет задавать вопросы.

Вижу, как в противоположном конце холла открываются двери лифта. Он, прислонившись спиной к полированной металлической стенке, стоит спрятав руки в карманы джинс. Улыбается своей коронной хитрой хулиганской улыбкой. Бегу к нему со всех ног, но едва успеваю добежать, как двери лифта захлопываются с грохотом перед самым моим носом. Ну уж нет, так просто ему не от меня не отделаться. Моя золотая ниточка, не позволит его упустить. Я молниеносно рванула вверх по лестнице. Проскакивая через несколько ступенек, легко подпрыгивая, как детский мячик. Пару мгновений и передо мной оказываются двери, ведущие на крышу. Где-то в глубинах памяти всплывает картинка, с ключом под огнетушителем, рефлекторно опускаю взгляд на то место. Действительно справа прямо на полу стоит большой огнетушитель. Легко приподняв его, нахожу заветный ключ.

Двери бесшумно распахиваются и меня встречают мягкие лучи заходящего солнца, пока я поднималась наверх, на город уже опустился вечер. Я вышла на крышу. У высокого парапета, спиной ко мне стоит Он. Не спеша, не желая вновь спугнуть его, я осторожно приближаюсь. С моими длинными золотыми локонами играет летний ветер, приятно щекоча кожу. Я поднимаю руки и расправляю их словно крылья. Мне кажется, я действительно могу взлететь прямо сейчас.

Он выпрямляет спину потягиваясь, улыбается краешками губ, подходит ко мне совсем близко и нежно говорит:

– Маленькая, просыпайся…

Как всегда я проснулась за пять минут до звонка будильника. Бой с кофеваркой, сегодня поражение. Душ. Сборы. Попытки Нюши накрасить мне губы помадой. И я вновь бегу на работу.

На полупустой служебной парковке нашла местечко подальше от входа, дорогих машин и посторонних глаз. Прихватив рюкзак, сумку с ноутбуком и внушительную коробку с ароматными свежеиспеченными круасанами, которые купила в любимой кондитерской недалеко от дома, бодро двинулась в сторону главного входа.

Только я не подумала о том, что мне нечем будет открыть довольно тяжелую входную дверь. Впереди стремительно шагал высокий брюнет. Я постаралась сесть хвост, но догнать его с моей ношей в руках та ещё задачка

Он почти сумел оторваться от меня и войти в здание.

– Простите! – отчаявшись, крикнула я, – вы не могли бы подержать дверь?

Брюнет недовольно обернулся. Нет, только не он.

– Одиннадцатая… то есть Маша?! – это был Даниил Мартынов – что это у вас?

– О, это обычная взятка! – я постаралась доброжелательно улыбнуться, – в особо крупных размерах!

Начальник ничего не ответил, пропустив меня вперёд, и ловко обогнал у самого лифта. Мы поднимались молча. Из лифта я намеренно пропустила Мартынова вперёд, чтобы избежать этой дурацкой неловкости и не спеша плелась позади.

Как часто я когда-то приносила сюда круассаны и пончики, таскала коробки с пиццей, и собирала горы бутербродов. Сегодняшний порыв был чем-то неосознанным. Будто как обычно поднимусь на третий этаж, поздороваюсь с ребятами программистами, оставлю им часть гостинцев, а потом побегу к мужу. Он, укутав меня в свои объятия, шумно вдохнёт ароматы угощений, скажет, что вместо них лучше съест меня. А я буду сидеть в его большом кресле, забравшись с ногами. Он расскажет, о нерадивых студентах, о новых программах, об очередном романе Макса. Я как всегда усну в ожидании, когда он закончит свои важные дела. Он разбудит меня поцелуями и весь этот мир будет полон счастья…

– Маша, с вами всё в порядке? – из грёз меня выдернул чей-то взволнованный голос.

Очнувшись, увидела, что как вкопанная застыла у самого входа в отдел разработки. У меня тряслись руки, вместе с ними шумно скакали и круассаны в коробке. В груди больно сдавило. Паника накатывала тягучей черной волной.

– А! Ой! Да я ногу натерла… ботинки новые…

Я поспешно проскользнула к общему столу, демонстративно прихрамывая, попыталась спрятать лицо за волосами наклонив голову вниз, деловито раскладывая угощение для коллег.

– Понятно, – коротко ответил Даниил.

После чего спряталась за монитором, повторяла уже на автомате заученные дыхательные упражнения.

Мы с Даниилом Тимофеевичем сидели за своими рабочими местам в полной тишине пятнадцать минут, пока в офис не пришли ребята.

– М-мм… – вдыхая аромат свежей выпечки протянул Артём, – значит не показалось! Всем доброе утро!

– Что-то мне подсказывает к этому причастна Маша! – следом зашёл Никита, – до её появления в нашем офисе такие ароматы не были замечены ни разу!

Я улыбнулась коллегам и пожала плечами:

– Коробка с круассанами случайно оказалась у меня в руках!

– Ставлю кофе! Я как раз не успел позавтракать, – сказал Никита, – вот бы сливочный сыр раздобыть… Маш, покажи руки, может там ещё чего есть?

– К сожалению нет. Опцию скатерть самобранка я не подключала…

Парни занялись завтраком:

– Можно мне два? Я растущий организм, – заметил Артём.

– Значит углеводы! – в офис зашла Лина, наигранно нахмурившись, – мальчики, будете продолжать в таком духе, к тридцати годам не пролезете в дверь!

– Всю ответственность беру на себя! – я виновато подняла руки вверх.

– Ховофего… феловека… довжно… фыть… много! – пробубнил с набитым ртом Никита.

Ребята болтали и смеялись, а глубоко внутри меня просыпался знакомый огонёк. Он медленно растекался нежным теплом в крови, далекими туманными воспоминаниями, которые теперь не ранили, не обжигали, но грели душу.

Едва все собрались, начальник вызвал в конференц-зал меня, Артёма, Рому и Степу.

– Так, друзья, насколько мне известно, у вас троих на носу защита диплома, – он указал на мальчишек, – и пусть ещё только сентябрь, самое начало учебного года, но времени не так много как вам может показаться.

Затем начальник обратился ко мне:

– Маша, дипломной работой парней будет электронная библиотека всех научных публикаций их университета, всех, что имеются в архиве. Этот проект станет вашей отправной точкой в карьере здесь. Ребятам лишняя пара рук не повредит, учитывая как много у них текущей работы. Заодно посмотрим, в какие проекты можем включить вас в дальнейшем.

– Да, отлично! – я ободряюще кивнула коллегам.

– Ну что же, предлагаю вам использовать конференц-зал для обсуждений, чтобы не отвлекать остальных. Можете приступать прямо сейчас,– Мартынов вышел, оставив нас вчетвером.

Артём обреченно вздохнул:

– Диплом подкрался незаметно… ну что парни… – мгновенно поправив себя, добавил, – и Маша конечно. Есть предложения?

– Я в прошлом году для отчёта кафедры делал макет библиотеки, – Степа открыл свой ноутбук, он оказался самым подготовленным, – но это просто “вода”.

– Стёп, а можно я посмотрю? – я села к ребятам поближе.

Мы развернули презентацию с набросками интерфейса. Я внимательно всё просмотрела. Не знаю откуда, но во мне проснулся азарт. Это не просто работа, это дипломный проект, старт для всего нашего квартета. Мой мозг встрепенулся от спячки, уж кто-кто, а я учиться любила всегда. Самый ботанский ботаник на курсе это про меня!

– В базе много лишнего, только место занимает. Про интерфейс пока промолчу, сами понимаете, так не годится, – быстренько поправив презентацию продолжила, – та-а-к, нам нужно разделиться по следующим направлениям: интерфейс, серверная часть и безопасность, ведь мы будем иметь дело с авторскими правами… – я уже вошла в кураж, – ссылки на публикации должны автоматически регистрироваться и систематизироваться, автору будет полезна такая информация! Да, и самое скучное во всем процессе, документация. Даже если напишем хорошую программу, но упустим бумажки, комиссия на защите всем снизит оценки из вредности. Хотя в реальности вам как рядовым программистам с этим вряд ли придётся столкнуться. Только в роли руководителей проектов. Но до этого ещё нужно дорасти! Плюс правильное внедрение в эксплуатацию. Об этом всегда забывают, но для вас это станем отличным опытом…– я словно парила над землёй от вдохновения, – и желательно для каждого придумать свой уникальный компонент, который будет вполне самостоятельным, но при этом частью всей системы. Так мы получим три приложения для каждого, которые в сумме станут библиотекой.

Ребята слушали открыв рты. А я продолжала абсолютно привычно раскидывать задачи. Никто даже не пытался спорить. Мальчишки капитулировали перед моим напором и только записывали свои ближайшие задачи и задавали уточняющие вопросы. Мы договорились, что Артём возьмёт на себя серверную часть, Рома займётся интерфейсом, а Стёпа обеспечит безопасность и защиту авторских прав. Я же подготовлю шаблоны всей необходимой для ввода в эксплуатацию документации и уже по ходу готовности системы мы будем вместе её оформлять.

– Маша, спасибо! – немного застенчиво сказал Артём, – нам с парнями просто нужен тот, кто будет давать вовремя по шапке или волшебного пинка!

– О, ребят, сколько я видела этих дипломных проектов! – я ободряюще похлопала его по плечу.

Коллеги с восхищением посмотрели на меня.

– Друг был преподавателем, – поспешила пояснить я.

Мы вернулись в офис. Ребята разбрелись по рабочим местами. Всё время до обеда курсировала от одного своего подопечного к другому. Хотя это я должна была им помогать и выполнять их поручения, совершенно случайно получилось так, что я возглавила нашу команду.

– Маш, пойдешь с нами обедать? – уже совсем по-свойски спросил Рома

– Ребят, спасибо, в другой раз обязательно, но сегодня есть одно небольшое дело…

– Она всем так говорит! – подключился к разговору Никита.

Я покраснела с ног до головы.

– Это просто совпадение! Я всего второй раз буду обедать как ваша коллега! Может, я просто набиваю себе цену, или очень громко чавкаю! Видите, интрига! – ответила я на замечание парня.

Но дело у меня действительно было. Мне нужно попасть в то место из сна. Оно здесь, в этом самом здании, на крыше.

Когда офис опустел, я тоже отправилась к своей цели. У лифта меня поймал уже знакомый курьер и снова вручил ланчбокс. Поблагодарила его, а Максу отправила смс:

“Бабуль, ты опять за своё?!”

В ответ мне прилетело:

“Ешь, не обляпайся!”

Я улыбнулась. Подъем на верхний этаж в лифте казался нескончаемо долгим, а во сне я по лестнице вспорхнула на крышу почти мгновенно. Раньше этот промежуток представлялся таким коротким. Не знаю, что именно ищу на крыше, но мне необходимо туда попасть. Створки лифта медленно открылись. Впереди те же серые металлические двери, огнетушитель на месте. Попробовала сдвинуть его. Он оказался немного тяжелее, чем я предполагала. Но заветный ключ был именно там, где его оставили в последний раз.

Открыла громоздкую дверь, меня ласково встретил порыв тёплого ветра. На крыше оказалось пусто. Не было Сашки. Мой больной и воспалённый мозг так и не научился принимать реальность. Во многом виноваты сновидения. Они настолько осязаемые, что кажется если я найду место нашей встречи, то и найду Сашку там.

Подошла к парапету. Вот тут, на этом месте во сне были его ладони. Здесь он стоял. Пусть я и не могла коснуться его, я чувствовала всей своей душой, он должен быть там.

– Ты здесь? – шепнула я в пустоту.

Провела ладонью по шершавому камню. Мне не удалось сдержать слез. Прислонилась спиной к парапету, медленно сползла вниз, усевшись прямо на крыше, прижав колени к груди и крепко обхватив себя руками. Я плакала.

Это не просто место из сна, это его место. Здесь мы встречали, закаты. Сюда он выходил всякий раз, когда нужно было привести мысли в порядок. Отсюда он черпал силы. Здесь был его маленький зимний сад, в котором он возился часами. Меня словно поразило молнией!

Точно садик! Он наверное погиб без ухода. Я вытерла слезы и вскочила как ужаленная. На крыше есть небольшая стеклянная надстройка, там Сашка разбил зимний сад. Притащил всё необходимое для ухода за растениями, даже продумал систему отопления на холодное время года. У них в университете на кафедре была такая традиция, вернее даже способ медитации. С незапамятных времён преподаватели и лаборанты выращивали всевозможные фикусы, кактусы, лимонные деревья. Делились отростками, холили и лелеяли своих зелёных “питомцев”. Вот и здесь Сашка соорудил для себя “место силы”. Когда он уставал, говорил, что пошёл “заземлиться” и поднимался на крышу.

Я открыла дверь надстройки ожидая увидеть грустную картину запустения. Очередное доказательство того что Его больше нет. Но к моему огромному удивлению садик зеленел. Пусть и не был таким ухоженным как раньше, но он жил.

Растения политы. Они разрослись, многие нуждались в пересадке, кого-то нужно было подкормить, кому-то удалить старые листья и хорошенько обрезать. Но садик выжил, кто-то за ним ухаживал.

Плетёная скамеечка стояла на своём месте в глубине надстройки. Я похлопала по подушкам, лежавшим на ней, и вверх поднялось облачко пыли. Нашлись и инструменты, ими никто не пользовался, некоторые заржавели. Небольшие бочки наполнены водой. Под лейкой осталась лужица, наверное, после последней поливки. У удобрений давно истёк срок годности. Я достала телефон, сфотографировала всё, что нужно обновить. Сфотографировала и растения, названия которых забыла.

Потом принесла оставленный на крыше ланч бокс, отряхнула подушку на скамеечке и с аппетитом набросилась на свой обед. Это место действительно пропитано силой.

Когда я вернулась в офис, коллеги уже были на своих рабочих местах.

– О, Маша, а мы хотели идти искать тебя, – улыбнулась мне Лина.

– Да, я немного заблудилась, – соврала я, сев за компьютер.

– Давай я как-нибудь устрою тебе подробную экскурсию? – воодушевилась девушка и шепотом добавила, – в отделе у юристов есть на что посмотреть…

Мы рассмеялись, парни недоуменно на нас глядели .

– Лина, спасибо! Будет… м-м-м… интересно! – ответила я.

После обеда планировала поработать над системой администрирования библиотеки, и сделать для ребят наброски, от которых мы и будем в дальнейшем отталкиваться. Пребывая мысленно на крыше, встряхнула головой. Словно это поможет избавится от приставучих мыслей. Как от той пыли на подушке. Когда я перестану его искать?! Когда смогу сорвать с себя золотую ниточку? Все справились, кроме меня. В этой истории не только я одна лишилась любви. Макс потерял лучшего друга, практически брата. Сашкины родители лишились единственного и любимейшего сына. С тех пор как они улетели в Нью-Йорк, мы перестали общаться. Слишком больно это для всех. Все живут дальше, а я каждую ночь ловлю ускользающего призрака. Я люблю призрака.

Закрыла лицо ладонями, и попыталась медленно и глубоко дышать, чтобы справится с накатившим приступом паники. Только не сейчас и не здесь, “Дыши, Маша, дыши!” Мысленно твердила я себе. Вдох-выдох. Трясущимися руками кое-как вытащила из кармана телефон. Распознав мой отпечаток пальца, дисплей ожил. Я не мигая уставилась на заставку – коллаж из наших с Мишкой фотографий. Вдох-выдох.

Мне удалось взять себя в руки. Как хорошо, что у меня огромный широкоформатный монитор, рядом ещё ноутбук, и я могу за ними спрятаться от окружающего мира. Окончательно придя в чувство, уже по привычке бросила быстрый взгляд на свои постеры. В этот момент заметила, что Даниил стоит, разговаривая с Димой, и смотрит в мою сторону. По спине побежали мурашки, а сердце встало, словно вкопанное от испуга. Неужели он всё видел? Нет-нет! Только не это! Он и так не очень расположен ко мне, а теперь и вовсе решит, что я с приветом. Уткнулась в монитор, открыла редактор и отключилась от внешнего мира, погрузившись полностью в проект.

После работы я поехала в магазин за садовым инвентарем. По дороге позвонила Нюше и предупредила, что задержусь. Едва положила трубку, телефон завибрировал снова, это был Макс.

– Макс, привет! – ответила другу.

– Как приятно слышать твой счастливый голос! – заметил он.

– Долго ты держался! – рассмеялась я, – девчонки думали ты и половины дня не вытерпишь!

– Вот вы значит как! Кости мне перемываете!

– Соколовский, ты же знаешь, ты у нас самый любимый мужчина! Глава нашего ведьмовского ковена!

– Ладно, так и быть не буду обижаться! Марусь, можно к вам заскочить на ужин? По Мишке соскучился страшно!

– Макс, как ты можешь такое спрашивать! – отчитала я его, – ну конечно приезжай! Всегда просто приезжай, не спрашивай! У тебя же есть ключи! И куча твоей одежды уже давным-давно переехала к нам.

– Ну… вдруг у тебя планы…. – как-то смущаясь ответил он, – или там свидание… я слышал на парней в офисе ты произвела впечатление…

– Не смеши пожалуйста, я за рулём! Круассаны на них произвели впечатление! – прыснула я.

– Ты едешь домой? – спросил друг, – купить что-нибудь вкусненькое?

– Я быстренько заскочу по одному дельцу, потом объясню. Дома всё есть, Нюша не даёт моему холодильнику расслабиться. Просто приезжай.

В магазине я набрала целую тележку всякого садового добра: мешки с грунтом, удобрения, новые опрыскиватели, маленькие лопаточки и ножницы-секаторы, несколько больших горшков и с десяток маленьких. Девушка-продавец по моим фотографиям помогла подобрать нужные подкормки и даже набросала схемы полива и ухода. Мы добрый час болтали и собирали весь необходимый инвентарь. Забив багажник машины до отказа, я в предвкушении чего-то радостного поехала домой.

В квартире меня уже ждали Макс и Мишка. Нюшу они отпустили пораньше.

– Дружище, ты сегодня во время как никогда! – в моей голове созрел гениальный план.

– Марусь, ты меня немного пугаешь, – друг подозрительно прищурился.

Он уже переоделся в домашние джинсы и толстовку, хранившиеся в гостевом шкафу.

– Максик, мне нужна твоя мужская помощь, – начала я заискивающе.

– Приспичило всё-таки? Понимаю. Перед моим обаянием трудно устоять… – он боднул меня плечом, – но Марусь ты мне как сестра, я не могу! – он хитро улыбнулся, играя бровями.

– Да как ты… – у меня пропал дар речи, – Да что в твоей извращённой башке за мысли такие?! – я отвесила ему звонкую оплеуху.

– Эй! Больно же! – потерев затылок, ответил Макс, – мелкая, а такая сильная!

– Ты нужен мне в качестве грузчика! – объяснила я.

– Ну-у не-е-т! Ты что! Я же владелец передовой компании по разработке программного обеспечения! Одной из лучших в Москве! Меня не поймут товарищи!

– Ах, вот мы как заговорили! Владелец он значит! – я медленно подкрадывалась к другу, – что же вы на ужин, товарищ генеральный директор, в ресторан не поехали?!

Макс так же медленно пятился от меня назад.

– Так я же это… Того…

Я крикнула сыну:

– Мишка, лови предателя!

И мы с воплями кинулись вперёд, создавая хаос в гостиной, пытаясь поймать ловко изворачивающегося Макса.

– Ладно! Ладно! Сдаюсь! Уговорили! – друг обессиленно плюхнулся на ковёр.

Сын победно оседлал пленника. Мишка слюнявил щеки и нос Макса, а я улеглась рядом.

– Соколовский ты лучше всех! Тогда я переодеваюсь и в путь!

– Погоди-погоди! Сначала ужин! Потом дела! – строго сказал он.

Нюша приготовила нежнейшую курицу с овощами. Мы уселись за стол, Мишка удобно устроился в своем стульчике.

– Макс, почему ты не предупредил Мартынова обо мне заранее? – спросила я, когда мы немного подкрепились.

– Что бы ты после собеседования с ним не испугалась и не передумала.

– Думаешь, я бы не прошла собеседование?

– Нет, я так не думаю. Марусь ты просто золото. Дан у нас специфический, он запросто мог тебя напугать, – друг взял меня за руку, – а ты очень нужна нашей команде!

– Кажется ему, это пришлось не по вкусу.

– Марусь, не обращай внимания, ребятам ты очень понравилась! Только с Антоном аккуратнее, он у нас парень ветреный! И с Димой тоже, у него жена очень строгая женщина!

– Ты обалдел! Чем, по-твоему, я на работе занимаюсь?! – я метнула в Соколовского скомканную салфетку, – и вообще меня Лина обещала с юристами познакомить!

– Ну уж нет! Им от девушек только одно и нужно!

– Спасибо, папочка за заботу!

Когда мы разделались с ужином, на часах было девять вечера. Я переоделась в чернорабочую одежду, взяла из дома моющие средства и тряпочки. Мы собрали Мишку, прихватив прогулочную коляску. Макс переложил садовый инвентарь к себе в машину. После чего отправились к бизнес-центру.

– Совсем забыл про крышу! – с досадой произнёс друг, внимательно следя за дорогой.

– А я подумала, что это ты за садиком ухаживал всё это время…

– Нет, я даже не поднимался туда. За пять лет ни разу…

– Кто же тогда? Кто ещё знал про ключ? – взволнованно спросила я.

– Может кто-то из отдела обеспечения? – размышлял Макс, – у электриков и охранников есть доступ ко всем помещениям.

– Может… ну ты помнишь… я когда-то видела его, – мне не хватало духу произнести, – может это Сашка…

– Марусь… – друг погладил меня одной рукой по плечу, – это было не по настоящему, ты тогда болела…

– Да знаю… – глубоко вдохнула, – я и сама это знаю…

На входе нас встретил удивленный охранник.

– Максим Андреевич?!

– Анатолий Иваныч, доброй ночи! Как обстановка?

– В штатном режиме, – отчитался охранник.

– Нам нужно кое-что на крышу доставить. Помните Александр Михайлович в надстройке сад устроил?

– Конечно, помню! Мы ж с ним отопление сами смонтировали, – с гордостью ответил мужчина.

– Мы с Марусей решили там порядок навести.

– Маруся, а я тебя деточка и не признал! Лет пять, поди, прошло! Такая же красавица! – мужчина тепло улыбнулся мне, – Постой, так это ты у нас тут новенькая? Маша Иванова?

– Да, Анатолий Иванович, это я. А вы не знаете, кто за садом ухаживает? – спросила с надеждой.

– Нет, Марусенька, я уж думал засохло там всё! Могу поднять видео с камер наблюдения, кто наверх поднимался и когда. Но на это время потребуется.

– Анатолий Иваныч, есть в ночную смену кто из парней покрепче? Нам нужно кое-что отнести на крышу.

– Да, найдём! – старый охранник что-то буркнул по рации, и подмигнул нам.

Мишка с любопытством глядел по сторонам сидя у меня на руках, крепко обнимая шею

– Как на Александра Михалыча мальчонка похож, – вздохнул охранник, – эх, такой человек был…

Старый охранник не задавал вопросов про сына. Только ласково по-отечески, смотрел на нас, где- то в глубине его глаз промелькнула грусть.

Из служебного помещения вышли два крепких парня в чёрной форме охранного агентства. Анатолий Иваныч четким командным голосом раздал указания, парни принесли из машины всё наше добро и помогли поднять его на крышу.

Мы вынесли из надстройки плетёную скамеечку, уложили задремавшего Мишку в коляску, укрыв тёплым пледом. Я налила Максу какао из термоса и оставила их наблюдать за звёздами, Макс присматривал за сыном, ковырялся в своём ноутбуке. А я занялась садом.

В первую очередь отмыла стеклянные стены надстройки. Выгребла опавшие листья, обрезала сильно разросшиеся растения, приготовила питательный раствор для поливки. Я разговаривала с растениями. Просила прощения, за то, что бросила их в трудный час. Благодарила за то что они несмотря ни на что выжили. Рассказала где теперь их хозяин, и просила, чтобы они приняли мою заботу. Я изливала им душу. Они слушали, и казалось, понимали меня, шурша листьями в ответ.

Когда я закончила, была уже полночь. Села рядом с другом на лавочку, положила ему голову на плечо:

– Иногда я чувствую, что Сашка рядом, – закрыв от усталости глаза сказала я, – будто он никуда не ушел…

– Я всегда тебе верил, Марусь… и тоже раньше его чувствовал. А теперь уже нет, – ответил друг и чмокнул меня в макушку, – поехали домой, ты просто молодец! Я тобой горжусь!

Глава 8.

Бродяга. Коридор.

Теперь каждая картинка из моих воспоминаний стала на вес золота. Я не помнил свою жизнь до нашей встречи с Марусей, поэтому пытаться найти хотя бы какие-то зацепки в том, что было после.

Часто в воспоминаниях всплывали два человека. Девушка со светло русыми волосами и короткой стрижкой, чем-то отдаленно напоминающая Марусю, только повыше, а глаза зеленоватые. И парень высокий, довольно смазливый, вечно хитро улыбающийся с каштановой гривой, уложенной в стильную прическу. Парень вызывал во мне какие-то странные тёплые чувства, может он мой брат? Эти двое проскальзывали из картинки в картинку. Я решил создать в голове для них две отдельные папки чтобы исследовать более тщательно.

Очень ярким и назойливым воспоминанием о нас с Марусей было путешествие в Нью-Йорк. Знакомство с моими родителями. У меня ведь были родители. Тогда весь полет я жутко волновался. Хотя старался не подавать виду, подшучивая над Марусей, которая тряслась как осиновый лист. Родителей не видел с самого переезда в Москву. Целых два года. Папа не одобрил моё самоуправство, на прощание грозил лишить финансирования и лишил. Эта встреча была подстроена мамой в надежде на перемирие. Я так легко забыл о них. Мысленно заставил себя не отвлекаться, не тратить силы на печаль и сконцентрироваться на главном.

Нью-Йорк – самое первое в жизни путешествие Маруси за границу.

– Ты наверное шутишь! – она смотрела на визу и билеты на самолёт, – ты как всегда прикалываешься?

– Да какие тут шутки! – меня веселила ееё недоверчивость.

– Ты сказал, мы встретимся с твоими родителями, – она переводила взгляд то на меня, то на билеты.

– Да, всё правильно с родителями! Ты же разговаривала с мамой по скайпу! Они ждут нас на новогодние каникулы.

– Но… но… я думала… мы поедем просто загород, – она замялась, – Саш, Нью-Йорк, это для меня слишком. Я морально не готова. Я сейчас даже билет в Сочи на самолёт не могу позволить… я…не могу…

– Марусь, билеты купила моя мама, она мечтает провести каникулы всей семьей. К тому же единственный сын хочет знакомить её со своей очаровательной девушкой. И просто поверь на слово, если мама что-то решила, её уже не переубедить! Никому и никогда! – я мягко улыбнулся и обнял растерянную девушку.

– Саш? – она уткнулась носом в мою грудь, – а как ты вообще в Москве оказался?

– Случайно, – улыбнулся я и погладил её большим пальцем по щеке – С отцом разругался, из-за того что не пошел по его стопам. Отец перекрыл мне кислород в бизнесе. А в России остался мой университет и преподаватели и друзья.

– Значит, я должна быть благодарна твоему папе. Он помог нам найти друг друга!

Маруся нежно поцеловала меня. А потом принялась неугомонно скакать по комнате с воплями периодически переходящими в ультразвук:

– Дашка сойдёт сума, она жуть как боится самолетов! Наверное, пока мы долетим сестрёнка поседеет! А-а-а! Это же Нью-Йорк! А-а-а! Саш, Нью-Йорк!

Я смеялся, моя девочка рисковала лопнуть от переполняющих эмоций. И действительно у Даши был обостренный родительский инстинкт, после того как в автомобильной аварии погибли их с Марусей родители. Даше было восемнадцать, а Марусе только исполнилось шесть. Моя девочка почти не помнит ничего из детства. Хрупкий разум блокировал болезненные воспоминания. А вот Даше пришлось несладко. Она в одночасье лишилась детства, защиты и заботы. Её мечты стать художником ушли на второй план. Ей приходилось выживать, бросить учебу, устроиться на две работы. Но она не оставила сестру, она всю себя посвятила ей.

В голове чётко прорисовалась картинка: девушка с короткими светлыми волосами и зелёными глазами, ласковой улыбкой, тихим голосом, Даша это Даша! Есть первый якорь! Маруся любит сестру бесконечно, поэтому так много моих воспоминаний связано с ней! Нужно напомнить об этом, нужно напомнить о любви к сестре до того момента как мы встретились!

“Солис! Приём! Ты здесь?”

“Да, Бродяга! Чувствую тебя!”

“Солис, я вспомнил, кое-что, точнее кое-кого! Это сестра Маруси! Её зовут Даша! Она единственный близкий человек! Маруся не сможет так поступить с Дашей она не оставит её одну! Не причинит Даше боль!”

“Бродяга, это отличные новости, молодец! Ты как? Воспоминания требуют больших усилий!”

“Я? Кажется в порядке…”

“Скоро буду!”

Новые воспоминания так захватили меня, что я не заметил, как оказался в центральном парке в Нью-Йорке. Парк замело снегом, как тогда в наши первые семейные каникулы. Пруд покрылся тоненькой ледяной коркой, я пошел по направлению к нашей любимой скамейке и погрузился в тщательное изучение всех деталей последних картинок.

– Сынок! – меня кто-то окликнул.

Я резко обернулся, напуганный неожиданным окликом.

В метрах пяти от меня стояла женщина, стройная и высокая, только седина выдавала возраст и грусть в усталых глазах.

– Мама… – я вдруг вспомнил эти глаза, только счастливые на той самой фотографии с Ялтинского побережья – Мама!

Я бросился к ней на встречу. Приблизившись, заметил, её образ словно прозрачный как голограмма.

– Алекс, сыночек! Какой ты красивый! Я уже и забыла, какие у тебя широкие плечи, – женщина улыбнулась, но в уголках глаз появились слезы.

– Ма, почему ты такая грустная? – тихо спросил я.

– Всё хорошо, сынок! Всё хорошо! Просто соскучилась, у тебя всё в порядке? Тебе хорошо?

– Да, мам, я в порядке. Много путешествую, у меня появились новые друзья!

Она протянула руку, но коснуться не решилась.

– Мой мальчик, мой сыночек, не забывай меня. Приходи сюда почаще, мы скучаем…

– Мам, а что с Марусей? Ты её видела?

Она отвела глаза в сторону. И долго молчала, подбирая слова.

– Сынок, она … мы старались… прости …но это очень тяжело…

– Ма, пожалуйста, не оставляйте её! Мам ты меня слышишь! Пожалуйста, позаботься о Марусе! Она в опасности, Ма!

Мама растворилась в воздухе, словно дым на ветру.

Я увидел стоящую позади неё Солис.

– Солис, маму тоже выбросило? Что произошло? – меня охватила паника и тело загорелось холодным синим пламенем.

Воин подошла ко мне, положила руку на плечо. Пламя стихло.

– Она пришла сюда во сне, – так иногда бывает, когда кто-то очень скучает, она в порядке, просто проснулась.

– Я кажется, вспомнил свое имя, – обессиленно прошептал я, – Александр.

– Хочешь, мы будем называть тебя твои прежним именем?

– Нет, не хочу! Теперь я Бродяга!

– Александр, Алекс, Лекс… – повторила воин с грустной улыбкой – Лекс – значит “Закон”.

Мы сидели с Солис на земле на берегу пруда центрального парка. Воспоминания действительно давались тяжело. Они словно связывали меня, лишая прежней скорости. От них появлялась тоска и заметная ноющая боль где-то в груди.

Когда мы приземлились в международном аэропорту имени Кеннеди, Маруся прыгала как веселый кенгуру, заставляя улыбаться случайных прохожих. Девушка никогда не покидавшая своей страны, лепетала как безумная, силясь поверить в происходящее.

– Алекс! – я услышал в толпе родной голос мамы, она протискивалась к нам на встречу словно крейсер, волоча за собой еле поспевающего хмурого папу – сыночек!

– Ма! Па! Привет!

Я крепко обнял их одновременно, за моей спиной смущенно переминаясь с ноги на ногу, топталась Маруся. Мама заметила её и сразу ринулась обниматься.

– Дети! Неужели вы прилетели?! Как мы вас заждались! Боже, Маруся, какая ты крошечная, как куколка! Красавица просто! Я всегда мечтала, чтобы у меня была такая доченька! – мама болтала без остановки.

– Здравствуйте! Светлана Васильевна, Михаил Александрович, Саша так много о вас рассказывал, только забыл про Нью-Йорк упомянуть.

– Он постоянно забывает о мелочах, творческая натура, легкомысленная! – пробасил папа.

Знакомство моих родителей и Маруси прошло так легко и естественно, словно мы только этого и ждали всю жизнь, словно мы всегда были вместе одной семьей, только разлучились на долгое время, а затем нашли друг друга. Мама не могла отлипнуть от моей девочки. Таскала её за собой повсюду, задавала миллионы вопросов и выдавала тонны информации.

Но больше всего меня удивил папа. Он прежде всегда строгий, холодный, не принимавший всерьез мои увлечения, мечтавший самостоятельно и выгодно устроить брак сына, усадить в тёплое кресло в роли своего приемника, вдруг проникся симпатией к простой девчонке, студентке. Отец примирился с моим выбором.

Только здесь в коридоре, в промежуточном пространстве между Землей и “За горизонтом” мне стало, наконец совершенно понятно, почему Маруся, так быстро стала частью нашей семьи. Мы с ней одна душа на двоих. А теперь маме больно видеть её, и не видеть меня.

Вскоре к нашим молчаливым посиделкам с Солис присоединился и Фортис. Он положил ладони мне на виски, и я поделился теми разрозненными обрывками, что удалось собрать.

– Бродяга, это кое-что! Думаю, Даша точно якорь. И ей срочно нужна помощь. Надолго её не хватит. Нужно попытаться найти девушку здесь в коридоре. наверняка она тоже иногда путешествует сюда во сне.

Глава 9.

Маруся. Москва.

Удивительно как сильно изменилась моя жизнь. Каждое утро, входя в бизнес-центр я оказывалась в каком-то новом мире. Здесь я ни мама, ни женщина страдающая от депрессии, я жесткий диск с безграничным объемом информации. То что казалось навеки потерянным, было всё ещё со мной. Я могла пользоваться своими знаниями.

С коллективом у меня сложились дружественные отношения. Почти всё рабочее время я проводила в компании Артёма, Ромы и Стёпы, даже когда мы не работали над дипломным проектом. За что Никита прозвал нас “Маша и медведи”. Парни много рассказывали о других своих системах и о тех, что находятся в разработке у отдела. Они только заканчивали университет, но уже числились в штате компании. Пусть пока как стажеры, в чем-то им ещё не хватало опыта, но это с лёгкостью компенсировалось талантом.

Чтобы наш проект не стал просто галочкой в студенческой отчетности, мы подошли к нему со всей серьезностью. Изучали современный дизайн и эргономику, ребята всё писали вручную. Мы работали над скоростью обработки запросов, продумывали интерфейс до мелочей. С моими “медведями” было легко и комфортно.

Между делом я заметила, что Никита проявляет симпатию к Лине, но она игнорирует любые его ухаживания. Дима настоящий семьянин. Антон наоборот ловелас, Андрей уникальный специалист по базам данных, а Лёша наш собственный подпольных хакер. Оказалось это не просто группа программистов, это элита, лучшие из лучших.

Помимо того, небольшие подразделения разработчиков, находились на разных этажах бизнес-центра. Компания сотрудничала с фрилансерами и контрактниками по всей стране.

Я успешно скрывала, что у меня есть сын, а мой муж был тем, кто дал начало всему в этом здании.

Только с Даниилом Тимофеевичем отношения были «немного» натянутые. Он настороженно и недоверчиво присматривался ко мне. Думаю ему не очень понравилось то, что Макс навязал меня в подчиненные. Дан лично контролировал работу каждого разработчика, и появление тёмной лошадки в команде ему не понравилось.

На планёрках он игнорировал мои предложения, хотя если такие же поступали от коллег, то с ними соглашался. Мы практически не общались лично. В основном Дима или Лина назначали мне различные задачи и поручения.

Я старалась обращаться к нему только в случае крайней необходимости и вообще как можно реже попадаться на глаза. Хотя мы часто приезжали на работу в одно время.

В четверг Даша и Женя забрали Мишку с ночёвкой. Я решила после работы, когда офисы опустеют, заняться пересадкой растений в садике на крыше. Взяла сменную одежду, перекус на ужин, в термосе заварила какао.

На парковке мы снова столкнулись с Мартыновым:

– Маша, вы кажется, решили остаться на работе на ночь? – он хмуро указал на мой скарб.

– Доброе утро! – ответила я, – о, нет, это всего лишь косметичка!

Дан кивнул и обогнал меня, стремительно умчавшись вперёд. Я же топталась на месте, что бы мой попутчик наверняка успел уехать на лифте.

У входа меня поймал Никита.

– Маша! Доброе утро! – улыбнулся парень, – давай помогу!

И не дожидаясь ответа, ловко выхватил мою сумку с вещами, не задавая лишних вопросов.

– Ник, спасибо! Я бы и сама справилась!

– Только представь, как приятно начинать день, помогая прекрасной даме! Вокруг меня теперь будет аура рыцаря.

Беззаботно болтая, мы вошли в офис. Никита поставил мою сумку рядом с рабочим столом.

– С меня кофе! – сказала я ему.

Пока я включила кофеварку пришли мои “медведи”. Приготовила кофе и для них. Потом подумала, что стоило бы и Мартынову предложить чашечку:

– Даниил Тимофеевич, вы будете кофе? Или может чай? – спросила я.