Читать книгу Холст - Ринат Ашрафзянов - Страница 1

Словно золотистый океан покрывал поле с начала дороги до крайнего горизонта. Рожь взошла разбухшая, полная семян.

Орел, летая над таким океаном, завидев жертву – прячущуюся во ржи полевую мышь, упал камнем на дно, схватил ее и парил по поверхности, словно скат в море, задевая верхушки, колыхая их, создавая подобие волн.

Наверняка занудный агроном пишет очередное письмо начальнику колхоза или своему начальнику, что пора, пора снимать урожай.

На горизонте неожиданно, как грибной дождь, появилось сухое ветвистое деревце, похожее на угольно-черного ворона; ворона, который раскинул крылья в разные стороны, раскрыв все перышки на их концах, словно растопыренные пальцы на руке человека.

Мария не может спустить глаз с него, подняв правую руку над глазами, словно козырек, она пытается что-то разглядеть на этом дереве. С самого утра она не может найти своего малыша, который пропал из ее поля видимости.

Василий рос озорным непоседой. Он не давал заскучать Марии, озорничал и отлучался из дома. И даже представить нельзя, что такой сорванец доставляет столько приятных хлопот. Он желанный ребенок Марии, справляется со своими очень важными дневными делами, не имея обеих ног.

Только богу известно, как этот сорванец добрался до дерева и смог взобраться на него. Он что-то пытался усмотреть на горизонте, так же, как и его мама, подняв, как козырек, руку к глазам. В свои 12 лет после того случая он не переставал стремиться вперед, вверх – и ни шагу назад.

Да, для мам и пап, которые любят свое дитя, возраст ребенка не имеет значения. Он всегда для них будет малышом, малюткой, Васечкой, как ласково называла его Мария.

Мария отвела взгляд по направлению взгляда Васечки, чуть выше к краю поля, и увидела голубой ручеек, взявшийся ниоткуда. Вот что привлекло внимание парнишки, вот что затащило его на дерево, вот за чем он так увлеченно наблюдал. Наблюдательность – это его пята Ахиллеса – и спасительная, и губительная!

Ноженьки сегодня особенно удались!

***

– Сколько можно собираться, Серега, – так называла своего мужа Мария. – Ты надел рубашку и галстук, которые лежат на диване?

В молодости Мария была очень темпераментной девушкой. Вне зависимости от события оно должно непременно происходить по ее плану, только так, как она сказала. Загадочная история в том, что никто в окружении и Марии, и Сергея не понимал, что послужило поводом их взаимной симпатии. Они и сами не распространялись об этом.

– Куда мы вообще идем, сегодня же суббота, утро, – недовольно ответил Сергей. – Я планировал поспать еще немного после тяжелой рабочей недели.

Мария называла их отношения не человеческими. Воспитана она была в правильной традиции, когда девушка и мужчина могут жить вместе только после свадьбы, только после того, как свидетели скажут «да», только после того, как в паспорте появится печать о супружестве.

Мария в силу своего темперамента постоянно высказывалась Сергею на этот счет. Хотя слово «высказывалась» очень слабо выражает ту настойчивость, с которой она стремилась привести отношения к «человеческим».

– Я уверена, тебе понравится, считай, что это сюрприз; давно я не делала тебе сюрпризов, – завязывая галстук, ответила Мария. После этих слов у Сергея не остается шансов отказать, он прекрасно помнит все ее сюрпризы. «Она меня любит», – довольно подумал про себя Сергей и от удовольствия самой этой мысли закатил глаза. Излюбленный прием Марии. Они были счастливы.

– Ты прекрасно выглядишь, милая, – обойдясь скупым комплиментом, они вышли из дома и направились к центру города. Мария и сама знала, как шикарно она выглядит.

Девушка всегда отслеживала творческую жизнь города. С большой тщательностью выписывала в своей ежедневник мероприятия, которые необходимо посетить ей самой и те события, на которые нужно сходить вместе с Серегой.

На субботней страничке ее ежедневника стоит запись – посетить с Серегой частную художественную выставку. Это была выставка начинающего художника, которая проходила в центре города, в городском музее.

Переступая порог музея, Мария не ожидала, к чему эта выставка приведет, она даже не могла на секундочку подумать, что оттуда она выйдет замужней женщиной, а их с Серегой отношения примут «человеческий» облик. Знала бы она об этом в день их знакомства, они бы летом отмечали три года семейной, а не совместной жизни.

Выставка находилась в городском музее изобразительных искусств. Это был единственный музей в городе, который стоял на пересечении двух центральных улиц. Музей располагался в старом двухэтажном деревянном доме, который был добротно сложен из круглого бревна и тщательно обработан коричневой краской. Краска защищала дом от гниения и отпугивала грызунов. И в самом деле, дом выглядел статно, от него веяло стариной, а стены и крыша выглядели очень надежно. Складывалось ощущение, что его построили только недавно. Дом раньше принадлежал знаменитому местному купцу. Купец Егоров был очень богат и был вхож в тогдашнее местное самоуправление города. По завещанию купец Егоров оставил дом городу и приказал организовать в нем музей изобразительных искусств. Также он оставил солидную сумму на содержание музея и самого дома. С тех пор музей является охраняемым памятником архитектуры и гордостью местных жителей. Городские власти ежегодно выделяют средства на реставрацию музея для поддержания его былого вида.

В музее часто проводятся выставки художников, которые хотят показать городским жителям и приезжим свое творчество. В рамках выставки всегда проводятся тематические концерты, презентации в сопровождении местных танцевальных или музыкальных коллективов. Дом был достаточно большим, а внутренние помещения были просторны и позволяли проводить такого рода мероприятия.

Со старых времен сложилось так, что на первом этаже музея постоянно находилась экспозиция, посвященная жизни самого города. Здесь были выставлены картины художников прошлого столетия, которые привез в город сам купец Егоров. Некоторые картины были подарены музею жителями города. Экспозиция периодически менялась, но суть оставалась одна: войдя на первый этаж, погружаешься в быт и жизнь города. Здесь можно увидеть настоящее и прошлое. Как правило, гости города начинают экскурсии по нему через посещение музея изобразительных искусств. Вход был бесплатным для всех.

Второй этаж отдавался под всякого рода презентации, выставки достижений городских предприятий или как сейчас – выставку картин начинающего художника, на которую привела Сергея Мария.

Сергей, удивленно ухмыльнувшись, не понимая, что он здесь делает, вошел в здание. Музей устроен так, что, прежде чем попасть на второй этаж, посетители вынуждены пройти через лабиринты экспозиций первого этажа. Это задумывалось с одной целью: чтобы каждый мог ознакомиться с историей города. Сейчас экспозиция на первом этаже была посвящена быту жителей города прошлого столетия.

Сергей впервые посещает подобные заведения и, естественно, не знает, как себя вести, что делать и самое главное, как смотреть на эти разноцветные картины. Если до музея Сергей шел плечом к плечу с Марией и даже опережал ее, в то время как Мария, держа его за руку, управляла его траекторией, то внутри музея Сергей оробел от неизвестной ему обстановки, спрятался за хрупкой спиной своей женщины и, как маленький ребенок, выглядывающий из-под юбки мамы, смотрел из-за левого плеча Марии на все происходящее.

– Картины как картины, ничего особенного, – недовольно сказал Сергей Марии. – Такие картины продаются в каждом магазине, стоят в каждой витрине.

Он, как маленький мальчик, насупился. Осталось ему только от неудовольствия упасть звездочкой на пол и кричать: хочу домой, при этом пускать слюни на ковер и истерично бить кулаками по полу. Никогда художественный мир не соприкасался с Сергеем так близко, как сейчас.

Мария, как рассудительная девушка, предполагавшая такой исход еще тогда, когда внесла запись в свой ежедневник, не стала делать ему никаких замечаний. Обычно замечания делают девушки иного круга. Иные девушки, по мнению Марии, могут недовольно обвинить мужчину в том, что он не уважает ее внутренний мир и что вообще он ей мало уделяет внимания и должен пойти на жертву ради нее. Попросту терпеть, вытерпеть этот навязанный поход в музей. Марии мало жертвы ее мужчины, ей нужно от него полное погружение.

– Серега, ты неправильно смотришь на картины, и поэтому тебе не нравится находиться здесь. Попробуй отойти от картины на два-три шага назад и оцени ее всю – от нижнего края до верхнего, от левого нижнего угла до правого верхнего. Не спеши, осматривай картину медленно, води по ней свой взгляд, поворачивай голову, а не только глаза. Сделав только так, ты иначе увидишь картину. Ведь художник, рисуя, не стоит по центру полотна с кисточкой в руках и не двигает головой. Он двигается по всей картине, его взгляд падает на каждый миллиметр его создания. Прочувствуй линии, цвета. Это я тебе рассказала лишь один из способов того, как увидеть картину, а не посмотреть. Правильно, милый, ты понял: УВИДЕТЬ, а не ПОСМОТРЕТЬ картину.

– Я помню, – продолжала Мария, – в момент нашего знакомства ты осматривал меня с ног до головы. Ты даже наклонил голову, чтобы рассмотреть мои стройные ножки. А как же ты активно кивал головой, глядя то на мое лицо, в мои глаза, то на мои формы. И после этого ты и я уже вместе три года. Ты рассмотрел меня, увидел во мне то, что не мог увидеть долгое время. А ведь мы жили в соседних дворах. Мы часто встречались на улице или ходили к общим друзьям.

– Вот и с картинами то же самое, – продолжала Мария свой образовательный процесс для Сергея. – Ее надо увидеть. Разница между нашей первой встречей и картиной в том, что она выставлена в галерее, она выделена автором как достойная к просмотру. На нее надо смотреть, как ты на меня смотрел тогда, когда мы познакомились. Картина выставлена для тебя. Вот она, только смотри, изучай и наслаждайся. Если она понравилась тебе больше, чем я, женись на ней. И тогда у тебя будет «человеческая» семья. Только умоляю тебя, выбери ту картину, на которой нарисована еда, чтобы ты всегда был сыт. К примеру, выбери вот эту, – Мария показала на картину, где женщина стоит у плиты в полный рост и что-то готовит. – Со мной же ты не хочешь человеческую семью, – уже с нежной улыбкой и влюбленными глазами Мария засмеялась так наивно, по-детски радостно, как будто ей подарили ее любимую куклу, когда она была маленькой девочкой.

– Нет, лучше я выберу вон ту картину, на которой изображено озеро, на котором рыбачит рыбак, – ответил ей Сергей. – Ты же знаешь, как я люблю природу, водоем. Мы, кстати, давно не ездили на природу, не уплетали твои вкусные бутерброды, а я уже давно не баловал тебя вкусным шашлыком.

– Вот видишь, сколько воспоминаний принес только правильный взгляд на эти картины, – ответила Мария. – А ты не только вспомнил, ты уже построил наши с тобой планы на ближайшие выходные. Я согласна, тогда едем на природу, где ты меня будешь радовать шашлычком.

Мария достала свой ежедневник и сделала запись в поле «суббота» – поездка на озеро с Сергеем на шашлыки. Она уже увлеченно начала расписывать набор продуктов, которые они возьмут с собой. Но Сергей одернул ее и сказал:

– Милая, дома с тобой обсудим нашу поездку, а сейчас мы с тобой в музее и давай не отвлекаться.

Мария, приятно удивленная такой реакцией Сергея, положила свой ежедневник, взяла его за руку и пошла следом за ним. Теперь, набравшись уверенности и погрузившись в художественную обстановку, Сергей чувствовал себя уверено и шел впереди, останавливаясь у каждой картины.

На первом этаже при входе висела афиша, в которой указывалось, что на первом этаже выставлена экспозиция быта жителей города, на втором этаже – картины начинающего художника Ефима, а сама экспозиция называлась «Геометрический реализм». Из-за своего удивления от того, куда его привели, Сергей не обратил внимания на название экспозиции. И вот уже в центре зала первого этажа он остановился, посмотрел в начало экспозиции, потом в конец. Спустя мгновение он оказался в начале экспозиции и смотрел вдаль. Большинство картин располагалось под углом к входу в музей.

– Я догадался, эта экспозиция посвящена тому, как люди жили, как жители города проводили дни, – сказал Сергей Марии. – Вон там женщина стоит у плиты, готовит, видимо, борщ. А на той картине ученик стоит у доски и выводит какие-то числа, а рядом стоит преподаватель с указкой. На картине слева нарисованы женщины, стирающие белье в озере, а справа, – Сергей показывает на картину, стоящую справа посередине, – нарисовали влюбленную парочку, похожую на нас с тобой. Только они лежат на сене, в ржаном поле и смотрят друг на друга.

Мария рассмеялась, похлопала его по плечу и, показывая на афишу, сказала:

– Из тебя выйдет хороший Шерлок Холмс. Но, насколько я помню, мистер Холмс говорил, что надо быть внимательнее к мелочам, а ты не заметил название, которое написано большими буквами при входе.

В течение часа они гуляли по первому этажу экспозиции, обсуждая каждую картину. Сергея было не остановить. Он каждую картину примерял на себя, на них обоих. То он едет на лошади верхом, то косит сено, а Мария приносит ему кувшин парного молока с хлебом.

– А здесь ты доишь корову, – сказал Сергей. – Видимо, чтобы мне принести в поле молоко.

Мимо картины, на которой был изображен раненный солдат в госпитале, они прошли. На картине солдат с перевязанной головой и правой ногой лежал на койке, а рядом с ним сидела медсестра. Ее белый халат испачкан его кровью.

– На эту картину мы не будем смотреть и не будем даже представлять, – сказала Мария, быстро уводя его мимо этой картины. Сергей подчинился, потому что понимал, что его разогретая фантазия может представить что-то невообразимое, и это испортит настроение его девушки. А Мария не хотела представлять его раненым, покалеченным.

Пройдя через всю экспозицию первого этажа, они направились на второй этаж по винтовой деревянной лестнице. Стены второго этажа были белого цвета. При входе могло показаться, что они были специально покрашены краской. Но это была искусно натянутая по всей стене белая пленка. На полу были изображены полосы, которые соединяли картины, висевшие на правой и левой стороне помещения. «Или это такой взгляд художника, или полосы нарисованы для того, чтобы посетители не прошли мимо картины», – подумал Сергей.

Выставка была просвещена геометрической живописи. Картины выполнены из прямых линий, кубических форм, геометрических фигур. Требовалось немного времени, чтобы отдышаться после просмотренной экспозиции на первом этаже, прежде чем рассматривать картины, представленные на втором. Воодушевленный тем, что он умеет видеть картины, Сергей впал в ступор перед увиденным. Мария также, поднявшись на второй этаж, пребывала в небольшом недоумении, непонимании. Белые линии, кубические формы, лица, нарисованные из треугольников и прямых линий. Все это немного их шокировало, и со стороны они смотрелись, как рыбки, попавшие в новый аквариум, в котором установлены новые, неизвестные им декорации. Они то и дело метались из одной части зала в другую, не останавливаясь надолго ни у одной картины и не обсуждая их.

Только одна картина привлекла внимание Сергея. Он резко остановился перед ней. Мария от такой резкой остановки даже наступила на его пятку. Он стоял напротив той картины, которая заинтересовала его.

Они долго простояли напротив картины под названием «Письмо в будущее». Как будто больше не замечая никаких других картин выставленного художника и забыв про недавнюю суету.

– Милая, знаешь, – прошептал еле слышно Сергей. – На картине нет текста, не нарисован конверт и нет даже намека на письмо, а я понял, что в нем написано, я смог его прочитать. И оно адресовано лично мне из будущего, моего будущего.

Словно рождению ребенка Сергей поддался рождению в себе чувства влечения к творчеству. В нем появилось неутолимое желание нарисовать свое будущее; будущее в красках, будущее, в котором он хочет жить и состариться. Он четко представил свои действия. Это заметила Мария. Он крепко обнял ее, сильнее прижал к себе. Такое поведение любимого мужчины не может оставить любящую женщину без слез радости, слез счастья.

– Давай создадим человеческую семью, настоящую? – спросил Сергей Марию.

Молча они вышли из галереи. Только Сергею был известен путь, куда он вел Марию. Она спрашивала его о том, куда они идут, зачем так быстро. В ответ была тишина, Сергей был задумчив и увлечен какой-то дикой идеей, целью. Мария подчинилась. Внезапно Сергей потянул Марию в сторону торговых рядов и долго вел ее.

В этот момент Мария пока не знала, что в ее уже будущем муже рождается творчество, любовь к рисованию, которую он хочет постичь в будущем. Он думала об одном, почему она не ответила «Да» на вопрос Сергея. Сначала списала на то, что он и не настаивал на ответе, потом – на свою женскую природу. Улыбка не сходила с ее лица. Два необычных человека плывут вдоль торговых лавок.

Они остановились около магазин с названием «Художник». Сергей уже бывал здесь раньше. Тогда он был еще зеленым студентом физфака и ничего общего не мог иметь с красками. Максимум, что приходило ему в голову, так это красить стулья своим одноклассницам, чтобы марать их юбки. Он никак не мог вспомнить хоть одну причину, которая заставила его не пройти мимо этого магазина, а зайти в него. Он четко помнит, как он был окружен разными картинами. Постояв немного в тамбуре, он осмотрелся и, резко обернувшись, ушел прочь. Поэтому сегодня с Марией он вприпрыжку мчался именно в этот самый магазин, который находился в старинном и достаточно обветшалом доме. Штукатурка с наружного фасада дома осыпалась, и местами даже были видны межэтажные перекрытия. От дома несло запахом старины. Запах не вызывал отвращения, а, наоборот, к нему хотелось прикоснуться, как к тем же египетским пирамидам. Прикосновение означало прикосновение к старине, к той целой эпохе. Но если приглядеться, то по всей улице, где располагались торговые ряды, стояли подобные дома. Но дом «Художника» выделял особый шарм, своя изюминка. Это как если бы пройти мимо магазина с выпечкой или магазина, где продают шоколад. Независимо от желания останавливаешься и идешь на запах; ведет тебя обильно выделяющаяся слюна и урчащий желудок. В тот момент, когда неведомая сила заставила Сергея зайти в магазин, это были те же пирожки или шоколад, но со вкусом искусства. Хотя простому обывателю это показалось бы обычным запахом краски. Дом был построен еще в период правления Сталина.

Так же войдя внутрь, Сергей постоял, крутя головой в разные стороны, не зная, на чем остановить взгляд и с чего начать реализовывать свой творческий порыв. Как маленький и неуверенный в себе парнишка, который стоит на сцене перед публикой и ищет глазами родное лицо, которое подскажет, которое поможет.

Сергей нашел это лицо, этот знакомый взгляд зеленых глаз своей возлюбленной Марии. Темпераментная девушка к этому времени смогла собрать растерянные чувства в свой нежный кулак и повела его так же, как в галерее, к торговому прилавку. Сергей повиновался.

У стеллажей с красками стояла молодая девушка на вид лет 15-17, в красной длинной юбке и белых туфлях. На ней была надета белая блузка с длинными рукавами. А на правой руке был браслет из темной ткани. Она протирала пыль на полках, не обращая внимания на посетителей. Сам магазин был разделен на два зала. В первом зале находились книги: художественная литература, посвященная живописи, изобразительному искусству, мемуары известных художников, имена которых на тот момент Сергей, естественно, знать не мог. Во втором зале находились инструменты художника – так таинственным тоном на ухо Марии назвал их Сергей, обернувшись в сторону той части магазина.

Естественным образом, как у ребенка в магазине игрушек, у Сергея загорелись глаза на все эти пока еще неизвестные предметы. В надеже узнать их названия он то и дело спрашивал Марию, указывая рукой.

По шепоту юная девушка поняла, что в магазин зашли покупатели. Отложив свой предмет искусства на сегодня – тряпку – прошла за прилавок со словами: «Что вас интересует?».

Промолчав некоторое время, Сергей невнятно, на своем языке, ранее не знавшем об изобразительном искусстве, заговорил:

– У меня есть большое желание научиться рисовать этот мир и те вещи, как я их хотел бы видеть. Раньше я никогда не держал кисточки в руках, а краску видел только на уроке рисования. Сам я по профессии физик и достаточно неглупый человек, а с чего научиться рисовать, что приобрести у вас для этого, я ума не приложу. Подскажите, пожалуйста, начинающему Чайковскому, какие книги, какие инструменты мне приобрести, чтобы я начал первые шаги к реализации своего желания.

Выслушав на одном дыхании, от удивления поперхнувшись, Мария широко открыла глаза. Чтобы он, и так целеустремленно просил помочь в стремлении научиться рисовать!

– Ты ли тот Сергей, который был утром, вчера, три года назад? – улыбнувшись, спросила она.

– А откуда ты Чайковского-то выучить успел? – с улыбкой поглядывая на молодую девушку, спрашивала Сергея. – Ты прав, Чайковский великий-превеликий, автор многих картин. К примеру, «Лебединое озеро» – это его рук картина, она достойная и прекрасная. Только он не художник, а композитор и пишет симфонии, рисует на нотном стане ноты только черным цветом.

После сказанного обе девушки опять переглянулись и засмеялись очень громко. Молодая продавщица со смехом вторила Марии:

– Молодой человек, если я вас правильно поняла, то вам нужна только черная краска или черный фломастер и тетрадка в линию. Все верно?

С самого начала Сергей не понял сложившейся комичной ситуации, в которой он выступал клоуном, и совсем не понимал, чем он так развеселил обеих девушек.

– Милый, мы так пошутили над тобой, ты нас повеселил тем, что хочешь рисовать, как Чайковский. Не упускать же было шанс посмеяться! Не хмурься, пожалуйста, – попросила Мария Сергея.

– Девушка, мой молодой человек хочет научиться рисовать, – объяснила Мария продавщице. – Ему очень понравилось в галере, на выставке молодого художника, которая проходит совсем недалеко от вас. Он все схватывает на лету. Подскажите, пожалуйста, на какую первую ступеньку ему ступить, чтобы его качество рисования росло, и любовь к искусству развивалась с каждым разом.

– В нашем магазине обязательно приобретите мольберт, вон тот, высокий деревянный, – указывая рукой, говорит молодая девушка. – Затем набор холстов, набор простых карандашей с разной твердостью, ластик, набор красок для начинающих художников. Обязательно купите раскраски. Они помогут вам сделать первые шаги художника; научитесь выводить линии кисточкой; научитесь подбирать краски. Чуть не забыла – обязательно возьмите палитру, на которой эти же краски и будете смешивать для получения необходимого цвета; того цвета, что будет указан в раскраске. Также настоятельно вам рекомендую приобрести терпение, но, увы и ах, его мы вам не сможем продать. Если вдруг вы найдете, где его купить, сообщите мне, я непременно приобрету его и для себя. Меня зовут Юлия, – закончила она перебирать необходимый набор для начинающего художника.

Все рекомендованные Юлией товары Сергей купил и попросил упаковать в пакет. В него не вошел только мольберт, его пришлось нести отдельно. Сергей также спросил у Юлии, где купить композиции Чайковского. На что она ответила советом: «Вы можете все композиции Петра Ильича Чайковского купить в магазине под названием «Все для музыки» недалеко отсюда, слева от нас».

Сергей взял пакет со всем художественным инструментом в правую руку; мольберт умудрился прижать под правой подмышкой и, взяв Марию левой рукой за руку, пошел по направлению к выходу. Только приоткрыв дверь, Мария обернулась и спросила Юлию, откуда она знает столько об искусстве, инструментах.

– Мы семья художников, мой папа художник и это его магазин, – ответила та.

Выйдя из магазина и пройдя еще сто метров, необыкновенная парочка свернула за угол высокого кирпичного здания. Не осознавая, Мария, как меленькая девочка, подняла голову, чтобы оценить высоту этой постройки. Она уже ни о чем не спрашивала Сергея, покорно следуя за ним.

Начался слабый летний солнечный дождь. Это те короткие дожди, которые заканчиваются, не успев начаться. Как только Сергей почувствовал на своей щеке первые капли, он растерялся. Если до похода в магазин он бы немедленно закрыл Марию от дождя своим телом, рубахой, всем, чем угодно, то сейчас в левой руке набор художника и мольберт, а в правой – рука Марии. Это внезапное чувство выбора вызвало небольшую панику Сергея, что заставило его остановиться. Девушка обошла его спереди, посмотрела на него, и он улыбнулся ей, а про себя истеричным смехом рассмеялся над собой.

Обойдя оперный театр, который располагался почти в самом центре города, Мария оказалась перед немым выбором.

Автобусная остановка была прямо по направлению движения, куда ее вел Сергей. После посещения магазина «Художник» она не удивлялась ничему, но интерес, куда ее ведут, усиливался с каждой минутой. Автобусная остановка была полна людей. В выходной субботний день здесь всегда было так. От этой остановки начинали маршрут автобусы и такси в сторону выезда из города, до садоогородных участков.

– Но ведь у нас нет участка за пределами города. У нас вообще нет садоогорода, – спросила Мария у Сергея. Тот только ухмыльнулся, подмигнул ей и повел через остановку на противоположную сторону улицы по пешеходному переходу.

На светофоре они остановились, ожидая зеленый свет. Перед Марией спиной стоял незнакомый ей мужчина средних лет, куривший сигарету. Мужчина был высоким и широким в плечах. Из-за его больших форм и из-за дыма его сигареты Мария не могла разглядеть другую сторону проезжей части.

– Что там, что там, ничего не вижу, – спрашивала девушка Сергея на его вопросительный взгляд и кивание головой на ту сторону улицы. Сергей понимал, что она ничего не видит. Мария была на целую голову ниже его. Даже каблуки, которые она обула в честь субботнего выхода в галерею, не могли сравнять их рост.

Удивлению Марии не было границ. Она еще не смогла прийти в себя от уже случившихся событий, так еще и это. Слезы навернулись сами собой, потом превратились в громкий плач. Она прижалась к плечу Сергея вся в слезах, хныкая, как маленький ребенок, получивший конфету или сахарную вату после долгого рева. Все без исключения пешеходы обернулись на них и на какой-то миг проигнорировали зеленый сигнал светофора, дающий разрешение перейти улицу.

Белое здание, по своей форме напоминающее средневековый дворец, стояло на другой стороне дороги. Дворец окружен белыми колоннами из мрамора. Вокруг дворца множество людей в пиджаках, вечерних платьях. А машины разукрашены в ленты немыслимых цветов. На многих машинах на крыше установлен атрибут в виде двух колец.

– Я думала, ты пошутил тогда, в галерее, – не смогла больше удержать неиссякаемый поток эмоций с заложенным от слез носом сказала Мария Сергею. – А я такая дурочка у тебя, не успела даже сказать «Да». Милый мой, я согласна создать с тобой «человеческую» семью. Я так этого ждала от тебя, так долго и мучительно ждала, когда ты свои чувства докажешь на деле. Теперь я уверена, теперь я твоя жена, я твой тыл.

Больше не произнеся не слова, парочка двинулась через проезжую часть прямиком в загс, в комнату для подачи заявлений.

Помещение загса было украшено цветами, лентами; играла музыка. Красивые невесты в подвенечных платьях обескураживали. «Я буду самая красивая здесь в день, когда будет моя свадьба, – сказала Мария сама себе. – А мой Серега будет самым статным, самым важным в своем смокинге, который мы сошьем ему на заказ».

Из загса под торжественные крики выходили молодожены, проходили среди своих гостей. Тут же распивали шампанское, пели песни и танцевали. Все были счастливы, по-настоящему счастливы, как заметила Мария.

К великому удовольствию обоих, очереди в кабинет с надписью «Прием заявлений» не было. За столом сидела грозная преклонных лет женщина в очках. Посмотрев исподлобья на парочку, она удивилась, на ее лице появилась улыбка.

– Мы не заказывали группу художников. Если вы на подработку, то вам, наверное, к кому-то из гостей. А если вы хотите подать объявление о своей услуге художников, то вам в коммерческий отдел, – произнесла она.

Мария и Сергей переглянулись, Мария сделала шаг сторону от него и засмеялась.

– Мы с тобой выглядим как два странствующих художника из древности. Ты держишь в руках пакет, на котором написано – «Набор начинающего художника», подмышкой держишь мольберт, а я, как скромный твой поклонник, в слезах сопровождаю тебя в этом путешествии, – рассмеявшись, сказала Мария Сергею. – Нам еще гитары не хватает в чехле.

– А сам чехол был бы использован для получения платы за наше художественное выступление, – добавила Мария. Особенно она подчеркнула слово – художественное. И она продолжила по-настоящему радостно смеяться.

Осмотревшись, представив себя, как описала его Мария, Сергей не смог сдержаться и залился заразительным смехом. Смеялись так громко, что было слышно в коридоре. Даже пришедшая для регистрации парочка, ожидающая своей очереди, отворила дверь в комнату для удовлетворения своего любопытства. Смеялись все трое – Сергей, Мария и женщина, проводящая приемку документов.

– Нет, мы не в поисках работы, и мы не странствующие художники, – успокоившись, сказала Мария женщине. Она повернулась к Сергею с вопросительным взглядом и немым вопросом – а что действительно мы здесь делаем?

– Мы хотим подать документы на регистрацию нашей семьи, нашего очага и назначить дату свадьбы, – сказал Сергей и, повернувшись к Марии, вопросительно добавил, – если ты не против, милая?

– Мы женимся и хотим подать документы, – подтвердила Мария. Оба переглянулись в ожидании ответа.

– Предоставьте сейчас свои паспорта, и если вы не передумаете создать семью, приходите через месяц, 30 июня, для регистрации, – сказала женщина.

Женщина провела формальные записи в журнале регистрации, одарила доброй улыбкой Сергея и Марию и вернула паспорта.

– Ждем вас через месяц, странствующие художники, – сказала на прощание женщина. Парочка вышла в коридор, дальше на улицу по направлению к дому.

***

– Папа, я вернулся, – после этих слов Сергей просыпается со взмокшим лбом, вскакивает с кровати, добегает до форточки; открывает ее и начинает жадно глотать воздух. Его трясет, как двигатель старого трактора; как будто земля движется под его ногами и накаляется так горячо, что обжигает пятки. Было три утра и надо было рано вставать на работу.

Немного отдышавшись, вытерев полотенцем взмокший лоб и шею, он пошел на кухню и выпил успокоительное. Успокоительные таблетки теперь всегда лежали в самом доступном для него месте, на верхней полке между двумя кухонными шкафами. Рядом всегда была или бутылочка, или графин с водой. Таблетки лежали в плетеной чаше, спрятанные от чужих глаз. Там же лежал и рецепт врача на новую порцию успокоительных, которые он мог приобрести только в аптеке и только по этому рецепту.

Кошмары снились Сергею каждый день с того момента, когда все это произошло. Не проходило ни одного дня и не одной ночи, чтобы он мог забыть весь тот ужас произошедшего. Если ночью могли помочь успокоительные, после которых он засыпал, то днем в рабочее время ему было гораздо сложнее с этим бороться. На работе не уснешь, а значит, и принимать таблетки такого сильного действия было нельзя. Он занимался частным извозом, другими словами, работал таксистом в одном из второсортных таксопарков. После случившегося он не смог работать по своей специальности, потому что не мог усидеть на месте. Он окончил университет по специальности инженер физических процессов. Работа в такси, хоть как-то обманывая его сознание, предоставляла движение. Это то же самое, как едешь в поезде; в некотором роде ты находишься на месте, лежишь или даже спишь, но в то же время – в движении, в движении от того места, где тебе не хочется быть.

Сергей долго не мог уснуть. Успокоительное в этот раз действовало слишком долго. Уснуть получилось под утро, когда уже необходимо вставать и садиться за руль. Утром, перед началом рабочего дня, люди готовы платить больше за такси. Поэтому утро является самым «рыбным» временем для таксиста.

Приняв контрастный душ, выпив чашку крепкого кофе, Сергей направился в комнату Васи. Мальчик крепко спал. По обыкновению игрушки были разбросаны по всей комнате. Сергей поправил одеяло, поцеловал Васю и присел на кроватку. Он долго смотрел на спящего сына. Поглаживая подушку, он представил его школьником, студентом; представил, как он стоит у доски и решает задачки по математике или физике и получает за эти решения оценку отлично. Потом Сергей представил, как они на озере разводят костер, Мария готовит похлебку, а они в это время рыбачат с берега. Тихонечко прикрыв дверь, Сергей вышел из комнаты и направился в гараж, к машине.

Каждый раз он с большой мукой, нехотя садится в машину и выезжает на маршрут. Как же он ненавидит голос оператора, которая распределяет заказы. Каждый раз приходится отвечать ей приятным голосом – заказ принят к исполнению.

После отключения оператора Сергей каждый раз смачно выражается на понятном только ему матерном языке, показывая кулак в сторону динамика, из которого доносился голос оператора, и едет по адресу заказа.

От жены Марии он перенял опыт вести ежедневник на каждый день недели. Он подробно расписывал то, что должен сделать, куда пойти, что купить. На сегодняшний день, на среду, в ежедневнике была фраза – купить набор кисточек.

«Давно мы не строили с Васькой шалаш, не ели там сгущенку с печеньем, – подумал Сергей. – Надо обязательно сегодня повторить».

Лес находился в шаговой доступности от места, где они жили. С раннего детства сына все втроем они ходили в этот лес. Строили шалаш, в котором потом ели принесенные запасы и кормили местных птиц. В лесу они сделали столовую для лесных жителей – так они называли это место. Сюда они носили еду и клали ее на пенек, между двумя самыми древними соснами. Это были или корки хлеба или семена подсолнуха. Вокруг пенька обязательно собирались лесные обитатели – белки, мышки, прилетали дятел с синицами. Было много разной живности. Можно сказать, что это был их частный зоопарк в дикой природе.

Иногда они просто гуляли по лесу и собирали ягоды или грибы. Ваське давали маленькое детское ведерко, в которое он собирал все, что находил: кумушки, шишки, листья и даже баловал своих родителей мухомором. Всегда удивлялись его несхожестью в выборе. Если папа сорвет клубнику, он обязательно принесет волчью ягоду. Ели мама сорвет подберезовик, то Вася принесет мухомор.

Все это Сергей вспоминал, дожидаясь клиента, который задерживался с выходом. Невольно это вызывало улыбку и даже смех. «Приятное начало дня, – сказал сам себе Сергей. – Обязательно надо купить кисти и нарисовать наш поход в лес».

Полил сильный дождь. Клиент вышел из дома и направился быстрым шагом под зонтом к передней пассажирской двери. Это был первый клиент на сегодняшний день, которого надо было увезти в судебный участок, находящийся в центре города. Сергей выбрал этого клиента и по той причине, что, перевозя его, он будет проезжать мимо любимого магазина «Художник», возле которого он планировал остановиться, сделать покупки. Сергей подумал, что он давно не видел Юлию. Чувство «соскучился по обществу Юлии» накатило само собой. Сергей гнал мысли прочь о том, что покупка кисточек – это предлог увидеть и поговорить с ней. «Нет, это не так, и мне нужны только кисточки», – проговорил про себя Сергей. После таких мыслей он тронулся с места по направлению заказа.

Разогнавшись по центральной улице, машина левым передним колесом попала в выбоину в асфальте. Дыра в асфальте была залита дождевой водой и поэтому опытный водитель Сергей не смог ее разглядеть. Во время наезда пассажир подпрыгнул на сиденье, едва не достав головой потолок. Во время своего полета он коленками задел бардачок, который находился впереди него на передней панели автомобиля. От такого удара коленками бардачок раскрылся, а все его содержимое вылетело под ноги пассажира, на резиновый коврик.

– Ну и дороги, и этот чертов дождь, – виновато проговорил пассажир. Он начал было собирать упавшие вещи, но Сергей его остановил.

– Не беспокойтесь, когда доедем до места, я все сам соберу и уложу в ящик, – сказал Сергей. – До суда осталось совсем немного. Хотел у вас спросить, кто вы по специальности, наверное, юрист или адвокат?

– Почему-то все, кто меня подвозит до суда, думают, что должен обязательно быть или юристом, или адвокатом, – ответил пассажир. – А может быть, я судья или прокурор, а может, охранник или, может, ответчик, – с юмором ответил пассажир. – Вы не обижайтесь на мой ответ, давно хотел ответить водителям такси подобным образом. Я не вожу автомобиль. Я вызываю такси в непогоду или когда очень сильно тороплюсь. Сегодня все звезды сошлись: я и тороплюсь, и непогода. Поэтому у меня небогатый опыт общения с таксистами. Вот вы, именно вы попались на такой мой ответ. Я работаю прокурором, государственным обвинителем по уголовным делам. Надеюсь, вас это не испугало?

– Меня уже ничего не пугает, тем более я законопослушный человек, – ответил Сергей. – И я даже не знаю, хорошо это или плохо. Я не очень знаком с судебной системой. Весь мой опыт познания в этой сфере ограничен телевизионными программами и статьями из газет, в которых рассказывают и пишут о судах, о людях, которые судятся или которых судят. Больше недовольства вызывает работа полиции и следователей. Я правильно понимаю, нужно найти виновных или, как правильно говорят, подозреваемых для того, чтобы дело перешло в суд, который признает этих людей или виновными, или невиновными? А ваша работа заключается в том, чтобы, если человек виновен и его вина доказана, назначить ему наказание?

– У вас неплохие познания в судебных делах, – ответил пассажир. – Такого в газетах и по телевизору не узнаешь. Я тоже смотрю телевизор, различные передачи и фильмы, в которых показывают работу суда. Скажу, что ничего общего нет с реальным судебным процессом. У меня большой прокурорский опыт за плечами и сейчас все эти передачи я смотрю, как юмористическое шоу. Но вы почти правы. Добавлю только, что помимо того, что прокуроры назначают наказание, они также излагают суду доводы против обвиняемого лица. Другими словами, мы доказываем суду его виновность. После того как суд вынесет обвинительный приговор, признает лицо виновным, суд назначает меру пресечения, которую мы ему рекомендуем. Но суд вправе самостоятельно избрать меру пресечения для виновного. У вас что-то случилось в прошлом или сейчас? Обычно такие вопросы задают те люди, в жизни которых что-то произошло, и они каким-то образом сталкивались с судебной системой.

– Я бы очень хотел, чтобы моя история, мое несчастье дошло до суда. Очень хотел бы, чтобы были подозреваемые, которых признали виновными, а прокурор назначил наивысшую меру наказания. Не буду скрывать, я хотел бы именно наивысшую меру наказания, а именно – смертную казнь. Но сколько бы я ни старался, сколько бы я ни бился головой о стену под названием правосудие, следственные действия не привели к нахождению виновных лиц. В результате некого было привести в суд.

После этих слов Сергей замолчал. Его лицо резко покраснело, на лбу выступил пот, руки вдруг стали влажными. Такое сильное изменение в Сергее заметил и пассажир. Он увидел, как водитель крепко вцепился в руль, резко замолчал и смотрел в какую-то точку вдали. Скорость автомобиля снизилась.

– Может, я могу вам чем-то помочь, дать профессиональный совет, – обратился к Сергею прокурор. – Я вижу, как вы сильно расстроились после нашего с вами разговора. Расскажите, что произошло у вас?

После вопроса Сергей пришел в себя, как будто у него перевели рычажок на «вкл.». Снял поочередно руки с руля, вытер их тряпочкой, которая лежала в отсеке водительской двери. Ею же он вытер пот со лба.

– Спасибо за предложение, но мне уже ничем не поможешь, как бы я этого ни хотел, – ответил Сергей.

Он начал было спрашивать у пассажира, на какое дело тот опаздывает, что совершил подозреваемый, но не успел. К этому времени машина заезжала на стоянку районного суда. Выходя из такси, пассажир подобрал с пола фотокарточку.

– Так это картина. А я думал, фотокарточка. Кто здесь нарисован, и кто художник? – спросил пассажир.

– Это мой сын Васька в школе. А картину рисовал я, это мое увлечение. Предпочитаю рисовать картину, чем делать фотографии. Фотоаппарат снимает здесь и сейчас, а картину можно нарисовать по памяти, по прошлому, вкладывая все чувства, которые ты испытывал в тот момент, – с некоторой гордостью поведал Сергей.

– У меня дочка Азалия, ей 7 лет. Я бы хотел себе такую же карточку с ее изображением. Я могу попросить нарисовать мне портрет дочери? – спросил прокурор. – Я заплачу.

– С большим удовольствием. Ничего платить надо, – ответил Сергей.

– Я оставлю вам визитную карточку. Давайте созвонимся и обговорим детали. Вы расскажете, что вам для этого нужно. А сейчас я тороплюсь, через пять минут начинается заседание. Спасибо большое.

Пассажир положил картину с Васькой на переднее кресло, забрал плотно набитый бумагами кожаный портфель и закрыл дверь. На визитке написано: Мансур Рустамович Ахметшин, прокурор.

Сергей сразу направился в магазин «Художник». Он находился недалеко от районного суда, на параллельной улице. Припарковав автомобиль близко к магазину, насколько это возможно, он быстро закрыл его и бегом направился к входу. Весь вымокший от дождя, Сергей вошел в магазин. У прилавка стояла Юлия. Она в это время разговаривала с посетителем, активно жестикулируя. Наверное, опять ведет консультационные беседы по искусству, подумал Сергей и помахал ей рукой. Когда посетитель купил то, что требовалось, Сергей подошел к прилавку, ближе к ней.

– Что в этот раз задумал изобразить? – спросила Юлия.

Она за много лет хорошо смогла узнать Сергея, знала, почему он рисует, и знала, что он рисует. Он всегда рассказывал ей о новых картинах, о своих задумках. Часто беседы заходили о жизни. Сергей интересовался частной жизнью Юлии, а та в ответ ничего не скрывала и все по-дружески рассказывала ему. Оба друг о друге они знали все и не стеснялись этого. Поначалу мама Юлии была против таких отношений, такого общения, но смирилась с этим и больше не мешала их разговорам. Раньше она позволяла себе выйти из задней служебной комнаты в зал магазина в то время, когда входил Сергей. Она могла долго простоять за прилавком, отправляя Юлию по разным якобы неотложным делам. Поэтому общаться у них не получалось. Он покупал то, что было необходимо, и быстро удалялся. А продавала ему все та же недовольная мама.

– Планирую нарисовать поход к шалашу с моим Васькой, – ответил Сергей. – А вчера закончил картину, где Васька добрался до дерева и взобрался на него так высоко, что даже его мать еле смогла его заметить в поле ржи. Особенно получились ноги в этот раз. Они, как два Чапаева, смотрят куда-то вдаль, в одну сторону.

– А еще мне сегодняшний пассажир заказал портрет своей дочери в небольшом формате, чтобы помещался в бумажник, – гордо добавил Сергей. – Но ты же знаешь, что я не могу рисовать по фотографии, мне надо видеть человека; поговорить с ним некоторое время, понять его, прочувствовать. И только после этого я смогу нарисовать его с душой. Скоро позвоню ему, и мы договоримся о встрече с ним и с его дочкой. Сделаю ее подружкой моему сыну.

– Я это знаю, Сережа, – ответила Юлия. – Твои кисточки, которые ты заказывал две недели назад, пришли.

Девушка направилась в служебное помещение. Через минуту она вышла оттуда с пакетом, в котором лежали кисточки. Подошла к кассе и отбила чек. Он использовал специальные, заказные кисти, к которым привык за много лет практики рисования.

Юлия была знакома с четой Журавлевых с того самого момента, когда Сергей в первый зашел к ним в магазин. Она родилась в семье художников. Ее отец и мать окончили вуз, художественный факультет. Они были однокурсниками. Там, на курсе, они и познакомились. Творчество передалось и маленькой Юлии. Сегодня она обучалась на том же факультете в том же университете, что и ее родители.

Магазин «Художник» – это семейный бизнес. Его задумал отец Юлии. Он был по-своему мудр. Открывая магазин, он руководствовался следующим принципом: если вся семья рисует, тратит деньги на краски, кисточки, холсты, то почему бы не открыть свой магазин. Так все необходимые материалы для рисования обойдутся дешевле, а их увлечение будет приносить прибыль. Он не ошибся, открыв магазин в торговом переулке, недалеко от центра, возле оперного театра. Рядом располагался музей изобразительных искусств. Место было проходным для творческих людей.

Сергею нравилась Юлия как личность, как человек творческий, да и просто как женщина. Хоть он это и отрицал для себя. Он мог долго говорить с ней не только о рисовании, но и о жизни.

– Чем сегодня занималась, Юля, наверное, по магазинам ходила в обед, присматривая себе новое платье? – спросил Сергей.

Да, ей действительно шли узкие платья с открытыми плечами и длиной чуть ниже колен. Ее спортивное подтянутое тело позволяло носить все, что подчеркивает фигуру. Юлия замечала, как на нее смотрит Сергей, и старалась всегда выглядеть перед ним более желанной, соблазнительной. При встрече с Сергеем всегда выбирала такую позу, чтобы он не мог отвести глаза. То специально потянется на верхнюю полку за инвентарем, то выйдет из-за прилавка, чтобы ее было видно с ног до головы. Она это по-женски замечала и гордилась, и оставалась довольной. Всегда игнорировала других покупателей, пока они разговаривали.

– Нет, Сереж, сегодня было совсем некогда, много посетителей. Такое ощущение, что в город пришла мода уметь рисовать. Весь день проведу у прилавка, пока отец меня не подменит, – ответила Юлия.

Девушка посмотрела на него и вспомнила тот момент, когда он впервые зашел к ним в магазин. Он был весел, осанка выправлена, как у военного, и глаза горели, как у ребенка, увидавшего игрушку мечты. Юля с сожалением смотрит на него сейчас и с большой охотой пытается найти те черты, которые когда-то понравились ей. За последнее время они особенно сблизились.

– Когда ты пригласишь меня себе в гости, в дом? Покажешь уже наконец-то накопившуюся галерею. Наверняка там скопился не один десяток картин за все эти годы. Я хотела бы уже лично, как специалист, оценить качество твоих работ. А ты все не приглашаешь и не приглашаешь, – кокетливо говорит Юлия. – Вот возьму и перестану тебе что-либо продавать до тех пор, пока не пригласишь.

– Юленька, ты же знаешь, что я не могу тебя пригласить. Мария будет ревновать. Да и неправильно таким молодым красивым девушкам, как ты, ходить по квартирам женатых людей. Я лучше принесу тебе одну из картин, и мы ее обсудим и, может, даже дорисуем вместе. Как ты на это смотришь? – спросил Сергей.

Юлия уже давно не оскорблялась и не удивлялась словам о ревности Марии к ней. Потому что нет ревности со стороны Марии, она понимала, почему Сергей так говорит, и не хотела задавать лишних вопросов. Был один случай, когда девушка в порыве хотела открыто поговорить с Сергеем, напомнить ему о прошедших событиях, но на словах: «Сергей, я давно хотела сказать тебе…» зашла ее мама и прервала их беседу.

Сейчас она кокетливо улыбнулась и согласилась с предложением Сергея о совместном рисовании картины в ее салоне.

Взглянув на часы, Сергей заторопился, собрав все купленные кисти в пакет.

– Мы с тобой договорились насчет встречи. Мне пора домой. Хочу еще заехать проведать сынишку в школе, убедиться, не сбежал ли, – рассмеявшись, сказал Сергей.

– До встречи, – с грустью сказала Юлия и посмотрела на него с такой жалостью, с которой обычно смотрят на человека, который потерялся в жизни, который уже не ждет от жизни ничего, который просто существует и живет прошлым. Сергей быстро выбежал из магазина, как будто хотел получить разбег перед выходом на улицу и как комета влететь в машину, чтобы не вымокнуть. Дождь только усилился.

– Так и не поговорила с ним? – выходя из дальней комнаты спросила мама Юлию. – Надо бы мне попробовать с ним поговорить, объяснить ему, что так долго продолжаться не может. Может, он меня услышит, поймет. Столько лет уже прошло. Рисовать – это, конечно, хорошее занятие, но жизнь продолжается. Мне его жалко.

– Нет, не стала. Мне его тоже очень жалко. Но мне кажется, еще не время. Надо еще немного подождать, и судьба подарит возможность, обстановку и время для разговора с ним. Пока случай не представится, я вмешиваться не буду. Ведь после навязанного разговора он может просто отвернуться от меня и перестать даже приезжать к нам в магазин. Ведь я его только здесь и вижу. А ты же знаешь, как я отношусь к нему, как мне нравится находиться рядом с ним, – отвечала Юлия.

Мать обняла Юлию, как любящая мама обнимает дочку, погладила ее по плечу.

Попрощавшись, Сергей сразу поехал в сторону дома, чтобы приступить к долгожданному весь день рисованию. Он представлял весь день картину, которую он хотел нарисовать, во всех мелочах. Шалаш, лес, мухоморы, лесной зоопарк, Мария и Васька. По дороге домой он заехал в школу проведать Ваську. Школа, в которой тот учился, была выложена из красного кирпича. Само здание было двухэтажным. С высоты птичьего полета здание напоминало черную букву П с красным кирпичным орнаментом. Черноту придавал цвет крыши, которая была обильно залита гудроном. Ремонт крыши был сделан пару месяцев назад, и запах гудрона стоял в воздухе. Заходя в школу, Сергей всегда вспоминал детство, как они с друзьями отдирали с крыш гудрон и жевали его.

– Как же потом было сложно отмыть зубы от черного, липкого гудрона, – улыбаясь, подумал про себя Сергей, поднимаясь по входной уличной лестнице.

Класс находился на втором этаже здания. Школьные стены на первом этаже окрашены в зеленый цвет. Прежде чем подняться на второй этаж, нужно было пройти вдоль всех классов, расположенных на первом этаже. Подобный принцип или скопирован с музея изобразительных искусств, или просто был такой проект здания, подумал Сергей.

На стене, вдоль лесенки, ведущей на второй этаж, висели фотографии выделившихся учеников. Это были ученики разных годов выпуска. Кто-то отличился в математике, кто-то – в литературе и есть даже спортсмены.

– Вот бы Васька оказался на этой стене, когда окончит школу, – подумал Сергей. – А я специально нарисую его портрет, и будет на фоне фотокарточек красоваться картина моего сына.

Каждый раз Сергей удивлялся тому, что в отличие от первого этажа, стены второго были окрашены в синий цвет. И снова он размышлял о том, почему в такие разные, не сочетаемые цвета окрашены стены в этой школе. И каждый раз как опытный художник он приходил к неутешительному выводу: как обычно бывает в школах и детских садах, красили тем, что было в запасах. А на новую краску денег, как всегда, не было.

Класс сына находился ровно посередине второго этажа. Окна школьного коридора выходили во внутренний двор школы. С высоты второго этажа видна была дорожная разметка, выставлены конусообразные препятствия желтого цвета. Во дворе стоял старенький белый «Москвич». Во дворе школы старшеклассников обучали вождению на легковом транспорте.

Подойдя к двери, Сергей немного приоткрыл ее и увидел своего Ваську у доски. Тот что-то старательно выводил на ней. Зрение Сергея не подводило. Шел урок математики. Долго у двери стоять Сергей не стал, чтобы не привлекать внимание учительницы и учеников.

«Хороший пацан», – сказал сам себе Сергей и улыбнулся. Прикрыв тихонечко дверь, так, чтобы никто из учеников не услышал, он пошел по коридору в сторону выхода. Сергей сел в автомобиль и поехал домой. На улице не было пробок, дорога домой заняла мало времени.

– Привет, милая, я дома, – войдя в дверь, прокричал Сергей. Мария стояла в переднике около плиты и была занята готовкой.

– Привет, милая, – еще раз повторил Сергей.

Она стояла у плиты, мило улыбалась и с наслаждением нарезала солнечный хлеб. Сегодня, видимо, будет борщ, подумал Сергей. Борщ – это коронное блюдо Марии, оно удавалось у нее всегда и никогда не надоедало ни Ваське, ни Сергею. Борщ был по-настоящему красный и наваристый, на курином бульоне. Посередине тарелки с супом она всегда аккуратно клала чайной ложкой белую жирную сметану, которую покупала на колхозном рынке у местных бабушек. А на тарелочке рядом всегда были чесночные пампушки из черного хлеба с семечками. Пампушки были обязательно промаслены свежим сливочным маслом.

– Наверное, все дело в том, что ты готовишь с любовью, – проговорил Сергей. – Вот весь твой секрет.

После этих слов он прошел в комнату, которую оборудовал под свое увлечение – рисование. Ему не терпелось начать.

Наброски он начал делать тонкой кистью на большом холсте. Писать картину Сергей начал с шалаша, в который они часто приходили до того момента, пока его не снесли вандалы. В лесу часто ошивались алкаши и бомжи. Они их частенько встречали по дороге на прогулке. Этот факт постоянно нервировал и пугал родителей. С каждым разом посещения лесной зоны они то и дело наталкивались на выкинутые бутылки из-под алкоголя. Некоторые были разбиты. О них мог пораниться Василий, когда поднимал веточки с земли. Или он мог просто споткнуться и упасть на разбитое стекло. Воображение Марии и Сереги в этот момент работало на все сто двадцать процентов. По этой причине шалаш они построили в глубине леса, в надежде, что такие люди не будут способны дойти до него. Но к их великому сожалению, они дошли. И, судя по бутылкам и остаткам еды, устроили пиршество в их семейном лесном домике. Конечно, это разозлило все семейство, особенно возмущен был Василий, который, придя на место, увидел вместо шалаша остатки костра, гору бутылок и выброшенного мусора.

Шалаш был одним из основных элементов картины, которому Сергей уделял особое внимание. В комнате Сергей проработал до двух часов ночи. За это время он смог положить первый слой шалаша и березовой рощи.

Отодвинув стул, отойдя на два шага назад от холста, Сергей поднял обе руки, потянулся, привстав на цыпочки. Взглянул на наброски со стороны и произнес:

– Теперь шалаш никто не разрушит, он будет стоять вечно, а вокруг будет не тронутая алкашами лесная жизнь.

Сергей поднял свой взгляд выше нового холста и остановил взгляд на картине годовалого Васьки с Марией. Эта картина весела прямо напротив него, над рабочим местом. Волна воспоминаний унесла его в далекое прошлое, в то время, когда он и Мария подали заявление в загс. Он вспомнил ее удивление, ее слезы радости, ее гордость за его ответственное решение и за его поступок.

«Какая ты у меня милая», – сказал он себе.

***

После выхода из загса Мария и Сергей направились прямиком домой. Их как будто несло ветром. А красное атласное платье Марии постоянно приподнимало ветром. Она в это время охала, ахала и прижимала руками подол.

– К сожалению, выше колен даже не поднимается, – говорил ей Сергей, когда отпускал ее руку для совершения ритуала с платьем. Он гордился своей будущей женой. Гордился тем, что она идет рядом, тем, что она держит его за руку, гордился тем, что она сказала ему да. И самое главное, гордился тем, что три года назад она выбрала его.

– Милая, помнишь, как мы познакомились? – спросил Сергей. – Хотя, наверное, будет правильным сказать – это ты со мной познакомилась и выбрала меня. Могла бы ты подумать тогда, что спустя три года мы с тобой подадим заявление на «человеческую» семью, могла?

– В тот момент меня больше интересовал не ты, а твой внешний вид. Разглядеть тебя я успела только после того, как немного поиздевалась над тобой. Ты помнишь, как все начиналось? – спросила Мария.

– Конечно, помню, такое не забыть, – не сдерживая смеха ответил Сергей.

– Я тебе напомню. Так вот, я подошла к тебе сзади, когда ты говорил со своими друзьями, и спросила: ты, наверное, не женат и у тебя нет девушки. На что ты тогда сказал мне…– Она не успела закончить фразу, как вмешался Сергей.

– С чего ты это взяла? Я не женат, а девушек у меня много, – опередил он с ответом.

– Я ответила тебе, у тебя девушки нет и это видно,– продолжила Мария. – Ты стоишь весь в мятой одежде, на рубашке какие-то следы, подтеки. Я бы никогда не позволила своему парню и тем более мужу выходить в таком виде на улицу. Да что там на улицу, даже по дому не позволяла бы ходить в таком пугающем виде. А еще тебя выдает одно очень уникальное и важное обстоятельство, оно точно говорит о том, что ты одинок. Только не обижайся, но я буду честна с тобой, ведь, когда я увидела тебя вблизи, ты мне понравился. Поэтому открою тайну: у тебя не побрита аккуратно окантовка на затылке. Это место самому не привести в порядок, требуется посторонняя помощь. А у тебя там целые заросли, неаккуратно разросшиеся волосы. Вот была бы у тебя дама, ты бы попросил ее в ванной сделать тебе красивую окантовку, сделать вид головы сзади очень красивым.

После короткого монолога они оба засмеялись и шагнули друг к другу еще ближе, сжали руки, и Мария поцеловала его в щеку.

– Да, ты как настоящая стерва обошлась со мной. Я готов был сквозь землю провалиться. Еще все это ты наговорила в присутствии моих друзей и моих подруг. Но знай, пока я тебя слушал, я изучал тебя снизу верх, сверху вниз. Как я сегодня изучал картины в галерее. Хоть мне и было стыдно: от стыда я прикрыл затылок рукой, а подтек на рубахе пытался скрыть другой рукой. Вот была потеха. Не потеха, а целая акробатика. Это же надо умудриться двумя руками так извернуться. Стоял, как натурщица перед своим художником.

– Мы ведь после этого не виделись неделю или две. Ты почему-то избегал меня. А я почему-то все искала встречи с тобой. Даже проходила те места, где ты мог быть. А если был там, ты отворачивался, делая вид, что не заметил меня, и убегал прочь, как ошпаренный, в противоположную сторону. Я сразу поняла, что я тебе тоже нравлюсь.

За воспоминаниями они не заметили, как подошли к дому, где они вот уже три года живут вместе как «не человеческая» семья. Их дом был невысокий – 9 этажей. В нем было четыре подъезда. Их окна выходили на улицу. Шум от проезжей части всегда выводил из себя обоих. Но выбирать не приходилось. Квартира им досталась от родителей Сергея.

Оба посмотрели наверх, на балкон, который выходил на улицу. Оба одновременно вздохнули, помечтав каждый о своем. И зашли в пыльный от дороги подъезд.

В течение двух недель после посещения загса ни Мария, ни Сергей не обсуждали дату бракосочетания, не обсуждали место сбора гостей, не делали ничего, чего требовало это важное событие – свадьба. Только Сергей вечерами пропадал на курсах по рисованию и даже выделил себе отдельный стол для нового хобби.

Хобби приносило большой «приплод». Количество его картин увеличивалось, как поголовье кроликов. Можно даже сказать, что кролики бы не успевали за ним. Он рисовал все, что увидит. Любил рисовать Марию. Другими словами – ребенку дали любимую игрушку, о которой он мечтал с самого детства.

Марии нравилось его увлечение. Она даже несколько раз позировала для него. На одной из картин была она у плиты, когда готовила семейное блюдо, знаменитый борщ с пампушками. Мария в переднике нарезает хлеб.

Любовь к творчеству обоих еще больше сблизила. Это позволяло им говорить на своем, духовном языке. Бывали вечера, когда никто из них друг другу ничего не говорил. Марии достаточно было посмотреть на Сергея, и он уже знал, что нужно для нее сделать. Так продолжалось долгое время, пока их молчаливый покой не нарушил Васька.

***

Пыль от обломков кирпичей оседает, словно снег в бушующий ураган. Пыль повсюду. На машинах, на деревьях, на прохожих. Даже вороны, пролетающие сквозь нее, превращались в летящий серый комок. Грохот камней, скрежет металла издают душераздирающий звук. Звук больше похож на сверление зуба, который не прекращался и резко бил по ушам. Сквозь пыльную завесу видны искры, похожие на большие огни.

– Милый, мы оба дома, – после этих слов Сергей проснулся, открыл глаза. Покрывало под ним было все мокрое. Опять этот сон, снова он заставил его подняться и пойти на кухню, просунуть руку между двумя кухонными шкафами и взять успокоительное.

– Осталась последняя, надо завтра показаться врачу и купить еще таблеток, – сказал он шепотом сам себе. На обратном пути в спальню он заглянул в комнату Васьки. Тот спал так же, как и всегда; так, как спят дети после длинного дня. Было два часа ночи, и Сергей попробовал уснуть. Ложась обратно в постель, он еще раз пожелал Марии спокойной ночи.

На улице шел дождь. Дождь бил по крыше так, словно стая ворон отплясывала на своих острых и звонких коготках по крыше, исполняя танец: кто быстрее ухватит крошку хлеба. Танец продолжался долгое время, пока Сергей сквозь него не услышал странный глухой стук. Он возник неожиданно. Прислушавшись, он четко различил стук дождя и новый звук. После глухого стука последовало шуршание, звук которого перемещался по дому, и снова стук. Все происходило внутри дома.

Медленно поднявшись с постели, на цыпочках Сергей пошел на источник звука. Он прошел мимо комнаты сына, прислушался, но ничего необычного не услышал. Стук доносился из кухни, дальше по коридору. Медленно, прижимаясь к стене, в полной темноте Сергей дошел до двери, ведущей в кухню. Дверь, как обычно, была прикрыта. Из-за того, что кухонная дверь расположена неудобно, ее приходится прикрывать, чтобы идущий ночью в туалет не ударился об нее лбом.

Сергей приложил ухо к двери и понял, что новый звук доносится именно из кухни. Звук перемещается по кухне, как ветер, и заканчивается глухим стуком. Дождавшись, когда шелест закончится стуком, Сергей приоткрыл дверь. К своему большому удивлению он увидел, что у окна летает маленькая птица. Он зашел на кухню и плотно закрыл за собой дверь. Эта птица делала облет по половине кухни и устремлялась в окно, напротив которого с улицы светил уличный фонарь.

– Она летит на свет, не замечая стекла, – подумал Сергей. – Это то же самое, как ценишь то, что тебе дорого, но не можешь увидеть тех преград, которые встали на твоем пути. Как эта птица, для которой была дорога свобода и этот свет за окном. Не замечая преграды, бедняжка разбивает свой клюв. Она продолжает отчаянно биться и биться в надежде найти выход и обрести счастье. Готова умереть за него.

До боли знакомое чувство, – подумал про себя Сергей и на некоторое время погрузился в свои воспоминания, слезы потекли сами собой. Его слезы переросли в рыдание такое громкое, что уже не было слышно ни дождя, ни полета птицы, не чувствовалось воздуха. Он упал на колени, жадно глотая воздух, словно вспомнив о потребности организма в нем.

Птица сделала над его головой очередной круг и с большой скоростью ударилась о стекло. Сергея этот удар привел в чувство. Сквозь слезы он присмотрелся к тому месту, куда ударилась птица. Там образовалось пятно. Сергей подошел к окну и увидел на месте пятна красную слизь. Это была кровь.

«Какой же я бессердечный, думал это время о себе, позволяя птице снова и снова разбиваться в поисках счастья», – проговорил про себя Сергей. Он быстро нашел полотенце и резко накинул его на птицу, которая в это время кружила у окна.

Немного прижав трепещущее создание левой рукой, Сергей очень аккуратно и медленно развернул полотенце. Лапками и клювом к нему на него смотрела парой крошечных глаз синица. Крылья были зажаты рукой Сергея. Поэтому птица не смогла бы себе навредить.

– Вот ты откуда залетела и как ты умудрилась найти эту открытую форточку и влететь в нее? – задал птице вопрос Сергей. – Что, родители не научили тебя запоминать обратный путь, когда влетаешь в помещение, в неизвестное место. Что это я на самом деле учу тебя? Меня родители тоже не научили запоминать обратный путь. Говорили, чтобы смотрел только вперед, шел к вершинам. Вот и ты, наверное, как Колумб, решилась на открытие новой земли, название которой мой дом. Наверное, ты залетела укрыться от дождя у меня дома. Я очень рад, что из всех домов, из тысячи форточек ты выбрала мою. Я рад таким гостям. Но лучше больше не залетай в окна, если ты их не видишь. Внимательно осматривайся, прежде чем набрать скорость и влететь в неизвестное тебе пространство.

Во время разговора с птицей Сергей осматривал ее. Немного разжав левую руку, он чувствовал, как синица начинает шевелить обоими крыльями. Пытается взмахнуть ими и улететь подальше. «Я тебе не враг, я осмотрю тебя и отпущу», – сказал Сергей.

Лапки были целы. Только в основании клюва проступали капельки крови. Но это не мешало птице раскрывать клюв и издавать щебетание. Наверное, зовешь на помощь своих друзей синиц, задал вопрос Сергей.

Сергей никогда не держал в руках птиц и не знал, что делать в этой ситуации. Почему-то ему на ум пришел фильм об акулах, которые находят жертву по запаху крови.

– Что, если твою кровь учуют злые птицы, догонят тебя и навредят тебе, маленькой, беспомощной крохе, – подумал Сергей. – У акул и в обществе людей такое происходит постоянно.

Сергей намочил водой край полотенца и очень аккуратно начал вытирать выступившую на перья кровь. Перед глазами Сергея всплыло воспоминание, как он держал Ваську – маленький кулек, после того как их выписали с Марией из роддома. Вспомнил все моменты, когда держал его и боялся что-то сломать в его хрупком, как у этой птицы, тельце. Сергей даже не дышал, обтирая клюв синички.

Вслед за добрыми воспоминаниями на Сергея нахлынули события тех дней. Держа трепыхающуюся птицу, он словно держал окровавленного сына в руках, завернутого в покрывало. Так же аккуратно, не дыша, защищая его собой от всего внешнего мира, никого не слыша и не видя.

Глубоко вздохнув от тяжелых воспоминаний, Сергей направился к форточке, чтобы отпустить птицу наружу. Нес синицу в полотенце, в обоих ладонях, словно нес воду в них, боясь разлить хоть каплю. Высунув обе руки за край форточки, он разжал ладони, высвободил бьющуюся, стремящуюся на свободу синичку. Птица так быстро взметнула крыльями и рванулась прочь, что Сергей не успел до конца разжать левую руку. Птица устремилась ввысь, а в руке Сергея осталось несколько перьев, которые украшали ее хвост. Но это не повлияло на траекторию полета птицы. Отрастут новые, подумал про себя Сергей, в конце концов, не весь же хвост она оставила. Оставленные перья Сергей положил на кухонный стол и направился спать, уже светало.

Он так и не смог уснуть, все мысли были о залетевшей в гости птице. Сергей размышлял о приметах, в которых синица влетает в дом. Из рассказов в детстве, из сказок, которые ему читали, залетевшая синица приносит счастье, добро, праздник в семью. Синица на хвосте счастье принесла – вспоминал про себя Сергей бабкины рассказы. И тут его осенило. Раз у него в руке остались перья с хвоста синицы, значит, птица, сама того не ожидая, оставила в его доме счастье, радость.

– Почему ты не влетела в нашу квартиру раньше, когда мы все в тебе нуждались, нуждались в твоей защите. Может быть, именно благодаря тебе, маленькая птичка, всего произошедшего можно было бы избежать, – с грустью подумал Сергей. – И сейчас мы бы жили счастливо.

Сегодня он решил остаться дома. Не так давно он купил дом в пригороде, в деревушке. Домик был просторным, добротно срублен и отделан белым сайдингом. На окнах стояла решетка, а ее прутки напоминали змей. Во дворе была конура. Прежние хозяева держали на улице породистую овчарку. Также во дворе еще остался запах рогатого скота. По всей видимости, те хозяева держали корову и кур. В доме было подполье. Оно было достаточно прохладным, но сухим. Именно там Сергей устроил склад своих новых и сохранившихся старых картин. Картины были расставлены по только ему понятной хронологии. Некоторые он со временем менял местами, некоторые поднимал в жилую зону и ставил в комнату Василия, в спальню, на кухню. Некоторые ставил при выходе из дома.

Перед окнами густело ржаное поле. Где-то вдалеке протекала река, названия которой Сергей не знал. Он не добирался до нее, просто не хотел.

– Наверное, ночная синица знает название реки. Она не раз пролетала над ней, – подумал про себя Сергей, теребя в руках связанные ниткой оставленные птицей хвостовые перья.

***

– Вставай, вставай, Саша, просыпайся, тебе пора на службу! – тряся за левое плечо спящего сына, пыталась разбудить его мама. Будильник уже пять минут назад проиграл шесть часов утра. Служба начинается с восьми и на нее опаздывать никак нельзя. Галина, мама Александра, гордилась тем, что ее сын служит в спасательной службе, но и в тоже время сильно боялась за него. Эта профессия, заслуживающая гордости, но, как мать, Галина понимала всю скрываемую опасность. Это противоречивое чувство никогда не оставляло ее. Но спустя время, спустя годы службы Александра Галина выбрала позицию сына. Она уверена в том, что он смышленый, физически сильный и с ним ничего не произойдет.

Еще со школы Александр хотел быть военным. Тогда он еще не очень разбирался в разновидностях военной специальности, но был уверен, что хочет защищать родину, спасать людей. Сильное впечатление на Александра произвели два события, которые повлияли на выбор призвания, будущей профессии.

В детстве, в школьные годы Александр со своими дворовыми друзьями пошли в поход. Компания взяла с собой палатки, треногу, котелок и запасы еды на два дня. Также они взяли с собой удочки и снасти к ним. Разбить лагерь планировалось около реки, в которой они собирались рыбачить. Маршрут был выбран не из легких и проходил он через горную местность. Все, кто пошел в поход, были спортивно подготовлены. Все ребята занимались спортом, состояли в разных секциях. Кто-то посещал секцию по греко-римской борьбе, кто-то был пловцом и были любители зимних видов спорта. Поэтому маршрут был выбран сложный, физически тяжелый. Сам Александр занимался рукопашным боем и иногда посещал секцию по плаванию. В его годы он, как и все парни его возраста, хотел нравиться девушкам. Это на то время было основной причиной, почему он так активно занимался спортом.

Это была не первая их вылазка на природу. До этого они уже совершали походы, но на меньшие расстояния, а сами переходы были легкими и не такими длинными.

До места необходимо было идти пятнадцать километров. Собрались они в восемь утра со всей экипировкой около продуктового магазина. По обыкновению перед магазином ребята скинулись деньгами для покупки необходимых в походе продуктов. Намеренно не стали брать ничего рыбного. Заядлые рыбаки строго-настрого запретили покупать рыбные продукты, предупреждая о том, что тогда они ничего не смогут поймать. Брать с собой рыбу – это плохая примета. Остальные ребята взяли с них обещание, что те добудут достойный улов, которого хватит на то, чтобы сварить наваристую уху. Рыбаки согласились. Обычай был соблюден.

Все купленное распихали по рюкзакам. По опыту старались разложить продукты равномерно, чтобы ноша была не тяжелой для каждого из них. В девять они дружно выдвинулись.

Через пять километров ребята подошли к гористой местности. На части пути длиной триста метров пролегала тропинка, которая шла вдоль горы. Вверх возвышалась мощная гора, а вниз шел глубокий обрыв, на дне которого текла горная река. Глубина обрыва была не меньше двухсот метров. Если посмотреть издалека, складывалось ощущение, что ребята шли по поясу горы, который пролегал по ее середине. Сама гора брала свое начало от этой самой реки, шум от бурления которой было слышно ребятам. Гора напоминал сэндвич, она была как бы сложена из пластов различного цвета.

Гора периодически осыпалась местами, часть камней падала прямо в ущелье, а часть оставалась на тропинке. Поэтому путь был больше похож на тропу препятствий, которую необходимо пройти ребятам с нагруженными рюкзаками. Шли по тропинке друг за другом, прижимаясь к горе. Ширина тропинки иначе идти не позволяла. Повезло тем ребятам, которые не боялись высоты. А те, кто боялся, буквально соприкасались с горой, прижимались к ней, как будто пытались вдавиться и пройти сквозь нее.

По дороге ребята общались между собой. Он обсуждали, как ставить палатки, рыбаки рассказывали о своих рекордах по пойманным рыбам, а пловцы грозились переплыть реку на спор. Одного из участников похода звали Руслан, он занимался плаваньем. Он взмахами рук в воздухе показывал технику плавания – кроль на груди, двум ребятам, Ивану и Анатолию. Те не умели плавать и внимательно слушали и смотрели на взмахи Руслана. Очередь перехода по тропинке дошла до Ивана. Он, аккуратно перебираясь через большой валун, который был в начале тропинки, оказался лицом к ребятам. Он еще раз посмотрел, как Руслан взмахивает руками перед Анатолием. И повторил это движение. Он окликнул Руслана и спросил его, правильно ли он делает взмахи. Руслан внимательно смотрел на взмахи Ивана. В это время тот пятился назад по направлению тропинки лицом к группе, ожидавшей своей очереди для перехода. Все это время он поочередно взмахивал руками, имитируя свой будущий заплыв. До него донесся крик тех ребят, которые перешли этот перевал: «Осторожно, Иван, обернись!». В начале тропинка поворачивала влево. Иван, размахивая руками, обернулся на кричащих ребят и правой нагой наступил на край тропинки половиной ступни. Спиной он оказался к обрыву. Рюкзак потянул его вниз. Пытаясь удержать равновесие, Иван мгновенно исчез из поля видимости ребят. Он свалился в обрыв. Из-за шума протекающей реки не было слышно ни его крика, ни звука упавшего тела. Ребята встали как вкопанные, не понимая, что произошло. Шок продолжался несколько секунд.

Придя в себя от шока, Александр, как акробат перепрыгнул через валун, лег на тропинку грудью. Он подполз к обрыву, на то место, где оступился Иван, чтобы посмотреть вниз.

На расстоянии пятнадцати метров вниз от тропинки был небольшой выступ из горы в виде плиты черного цвета. Плита выступала из горы не очень сильно и в ширину была не больше двух метров. Неподвижное тело Ивана лежало на этой самой плите, спиной на рюкзаке. После такого меткого падения с высоты на такой маленький выступ в горе Ивана прозвали снайпером.

На голос Александра Иван никак не реагировал. Он лежал без сознания. Правая нога была неестественным образом согнута в коленке пяткой вверх. Обе руки держались за лямки рюкзака на груди. Голова запрокинута назад. Когда Иван падал, он от испуга схватился за лямки, как будто за поручень в автобусе, чтобы удержаться.

Александр отполз от края обрыва, встал и подошел к тем ребятам, которые еще не перешли перевал. Трое ребят, которые ранее перешли опасное место, возвращались обратно. Саша рассказал обо всем, что увидел внизу. Он также объяснил, что спуститься к упавшему невозможно, между тропой и Иваном – отвесная скала без единого выступа.

– У нас нет даже веревки, чтобы спустится за ним, – сказал Александр.

Все ребята прекрасно понимали, что не смогут спуститься вниз и поднять Ивана. Решено было двоих отправить в город до ближайшего телефона и вызвать спасателей на помощь. Номер телефона спасателей никто не знал, поэтому договорились позвонить в милицию. Остальные по очереди должны были дежурить на обрыве лежа, как это делал Александр. Они должны были следить за тем, когда Иван придет в чувство. Когда он очнется, его нужно было предупредить, чтобы он не поворачивался на бок, не пытался встать; чтобы продолжал лежать, как лежит. Иначе он сорвется с уступа на дно обрыва.

Александр, как уже побывавший у обрыва, начал дежурство первым. Он так же лег у края обрыва и стал громко окликать Ваню. Ребята, находившиеся у начала перевала, то и дело спрашивали у Саши, как состояние Ивана. Александр внимательно следил, как коршун выслеживает свою добычу.

– Иван, лежи, не шевелись, в нескольких сантиметрах от тебя обрыв! – вдруг закричал Александр.

Он обернулся в сторону остальных ребят, громко крикнул:

– Он живой, пришел в себя.

Все ребята, как один, закричали с облегчением: «Ура!».

– Что со мной, что случилось? – спросил громко Иван. – Сильно болит правая нога и голова. Он поднес руку ко лбу, вытирая с него что-то мокрое и липкое. Это была кровь. Он это понял, когда поднес ладони к глазам.

– Только не шевелись, пожалуйста, друг, не переворачивайся, лежи, как лежишь. Мы отправили Михаила с Русланом в город за спасателями. Не шевелись, – снова повторял Александр, боясь, что после удара головой тот может не осознать предупреждение и ненароком перевернуться на левый бок и свалиться вниз. Под ним не меньше двухсот метров глубины. И, если сорвется, точно не выживет.

Расстояние до города Михаил и Руслан пробежали очень быстро. Они даже и не заметили, как оказались у продуктового магазина, того самого, откуда они начали свой поход. Ребята не стали терять время и забегать в каждый дом в поисках телефона. Вбежав в магазин, они окликнули продавца и попросили дать им телефон, чтобы позвонить в милицию.

– Зачем вам звонить в милицию, что произошло? – недоверчиво спросила продавщица. – Пока не объясните мне, не дам телефон.

Ребята ей подробно объяснили, что случилось. Продавщица побледнела от услышанного, ноги подкосились сами собой и она присела на стоящий рядом стул.

– Вам нужна не милиция, а спасатели. Пройдите в мой кабинет, который находится за этой дверью, – продавец указала рукой на дверь. – Там, на столе под стеклом находится список телефонов разных служб. Там найдете телефон спасательной службы. Телефон стоит около кассы.

Руслан пулей сбегал в кабинет продавщицы и записал телефон спасательной службы. Вернулся к кассе и быстро набрал номер. В спасательной службе сразу ответили. Руслан подробно рассказал о случившемся и пояснил, где находится место трагедии. Оператор запросил возраст, примерный вес Ивана, а также попросил описать видимые повреждения. Руслан в точности рассказал о том, что, возможно, сломана нога, сильно ушиблена голова.

– Мы знаем эту тропу, знаем это место, выезжаем! – ответил оператор и положил трубку. Руслан с Михаилом решили не звонить родителям Ивана прежде, чем его спасут. Выйдя из магазина, поблагодарив продавщицу, они бегом направились обратно.

– Вдруг потребуется наша помощь, мы должны там быть, мы его не бросим! – сказал Михаил Руслану. Они дружили с Иваном еще с детского сада, начиная со старшей группы, а теперь учились в одной школе, в одном классе.

До тропы, где находились все ребята и Иван, нельзя было доехать на автомобиле. Необходимо было оставить машину в лесу и дальше сквозь частую березовую чащу пробираться пешком. Машину скорой помощи и машину спасательной бригады пришлось оставить перед лесом. Спасатели взяли с собой альпинистское снаряжение, носилки, дрель и люльку для подъема пострадавшего. Все необходимые вещи они сложили на носилки для удобства переноса. Туда же положили медицинский ящик медсестры скорой помощи. До места трагедии нужно было идти пешком около километра. Спасатели побежали вперед по протоптанной тропинке, периодически сменяя друг друга на носилках. Силы нужно было сберечь для спасательной операции.

К моменту появления спасателей на тропе Александр продолжал разговаривать с Иваном. Он не оставил своего друга и не стал меняться. Придя на место, спасатели попросили Александра отойти и встать рядом с ребятами, подальше от обрыва. Четверо мужчин перебрались через валун, осмотрели территорию. Один из них подошел вплотную к обрыву, чтобы оценить местоположение пострадавшего.

– Пацан, не бойся ничего и не шевелись, мы тебя спасем, – сказал он Ивану. Мужчины начали приготовление к спасательной операции. За всем, что они делают, с восторгом наблюдал Александр. В это время его начало наполнять чувство гордости за профессию спасателей. На мгновение он представил себя одним из них, представил, как он спасает своего друга, рискуя собственной жизнью, ничего не боясь.

Тем временем спасатели просверлили несколько отверстий в скале, вбили в них железные штыри и установили крючья с веревками. К двум веревкам они прикрепили люльку, к двум другим при помощи карабинов прицепились два спасателя. Вначале вниз начали спускаться спасатели. Один спустился к голове Ивана, второй был со стороны ног.

Следом за спасателями спустили люльку. Ее опустили прямо к Ивану, положили на выступ со стороны скалы. Придерживая Ивана со стороны обрыва, спасатели попросили его переместиться, не спеша, в люльку. Оба спасателя помогали ему, взявшись один за плечи, другой за пояс.

Когда пострадавший оказался в люльке, один из спасателей крикнул: «Поднимайте!», и люлька медленно начала подниматься вверх. Оба спасателя поднимались следом, придерживая люльку на расстоянии от скалы, чтобы та не перевернулась.

Ивана подняли наверх и сразу перенесли в безопасное место, туда, где стояли ребята. Медсестра уже ожидала пострадавшего. Она осмотрела его, осмотрела ногу.

– По всей видимости, открытый перелом, – сказала медсестра.

Ниже колена сочилась кровь. Она наложила жгут на ногу, выше кровоточащего места и дала команде спасателей указание переложить пострадавшего на медицинские носилки.

На счет раз, два, три два спасателя, взяв за плечи и поясницу, переложили Ивана с люльки на носилки и понесли в машину скорой помощи. Все ребята, кроме Александра, последовали за ними.

Александр наблюдал за каждым действием спасателей. Он остался, дожидаясь, когда оставшиеся спасатели разберут снаряжение. Закончив со сборкой снаряжения, они направились к своему автомобилю. Поравнявшись с Сашей, один из спасателей попросил его понести мешок с частью снаряжения.

– Спасибо вам за то, что спасли моего друга, – поблагодарил их Александр. – Все случилось абсолютно случайно. Скажите, что нужно сделать, какие курсы необходимо окончить, чтобы стать спасателем, как вы?

– Молодой человек, быть спасателем – это опасная и очень ответственная профессия. Мы каждый раз рискуем собственными жизнями, спасая кого-то. Ты уверен в том, что хочешь так рисковать? – объяснял спасатель. – Многие ребята твоего возраста и старше думают, что можно пройти какие-то курсы, и ты уже спасатель. Это совсем не так, курсы не дадут тебе ответственности за того, кого спасаешь, не придадут мужества, когда нужно для спасения человека пойти на риск, не дадут тебе командного духа. Ты же видел, что мы работали сегодня командой. Мы команда, прежде всего. Ну а если ты на самом деле хочешь быть одним из нас, и твое сегодняшнее желание останется в будущем, то советую сходить в армию. А сейчас занимайся спортом, не обретай вредные привычки, будь примером для своих сверстников сейчас и в будущем, будь опорой своей семье, своим друзьям.

Дойдя до автомобиля, спасатель забрал у Александра мешок, протянул правую руку. Александр пожал ее.

– Если не передумаешь и выполнишь все, что я тебе сказал, то ждем тебя в нашей команде, – сказал спасатель и сел в автомобиль.

Александр хотел задать еще много вопросов, но не успел. К тому времени машина завелась и тронулась вслед за скорой помощью. Ивана отвезли в местную больницу, где он провел целых три недели. Ему вправили кость на ноге, наложили гипс и несколько швов на затылке. Теперь друзья звали его Снайпер. А для Александра встреча со спасателями и данные ими советы стали отправной точкой выбора будущей профессии. Ответственность, желание спасать людей из сложных ситуаций окрепли в нем еще больше.

****

Мама Александра всегда готовила сыну завтрак. Она знает, какой зверский у него аппетит по утрам. Она всегда вставала заранее, чтобы успеть приготовить и завтрак, и положить ему на службу еду с собой. Конечно, на службе у Александра было полное содержание; в здании спасательной службы была столовая. Но мама клала еду с собой на тот случай, если будет срочный вызов на спасательную операцию. Бывало так, что спасательная операция начиналась с самого утра и шла до поздней ночи, а иногда и несколько дней. Рюкзак, с которым Александр ходил на службу, всегда был при нем. Мама это знала и поэтому всегда, аккуратно упаковав еду в пластмассовый контейнер, клала его в рюкзак.

Сегодня Александр заступал на дневную службу, которая начиналась с 8 утра. На плацу каждое утро командиры собирают все отряды спасательной службы, проводят инструктаж и перекличку. Собираются все отряды, как с ночной службы, так и с дневной. Плац располагался внутри огороженной высоким забором территории спасательной службы. Само здание управления находилось на периферии территории, при входе на нее. Здание было пятиэтажное. На первом этаже размещались столовая и тренажерный зал. Все остальные этажи носили чисто административный характер, там не прекращалась работа ни днем, ни ночью.

На самой территории, рядом с плацем, размещалось все для того, чтобы спасатели могли полноценно тренироваться, улучшать свои навыки. Это и дорожка препятствий, стенд для скалолазания, тренажеры и турники, которые размещались под железным навесом и предназначались для тренировок личного состава в теплое время года. Также на территории службы находилось небольшое футбольное поле. На поле часто проходят соревновательные игры между отрядами. Начальник спасательной службы неоднократно на утреннем построении говорил: «Футбол – это командная игра, которая тренирует командный дух, командную тактику. Играя в футбол поодиночке, вы – никто, поэтому проиграете. Играя командой, вы обретаете силу, возможности, и у вас больше шансов победить. При работе в команде у вас больше шансов спасти людей и остаться живыми».

Александру всегда нравился утренний инструктаж, напутствия начальника. Начальник спасательной службы был тот самый спасатель, который беседовал с Александром в лесу, после трагедии с Иваном. Александр наводил о нем справки. После армии Александр не раздумывая пошел в спасательную службу.

В дембельской форме со значками отличия и погонами старшего лейтенанта он вошел в кабинет начальника службы Евгения Николаевича Зайцева. Тот сидел за своим рабочим столом и разговаривал по телефону, отдавая приказы. Он указал на стул рядом со столом, приглашая присесть. Телефонный разговор продолжался недолго. После сделанных в своем ежедневнике записей Евгений Николаевич поприветствовал Александра.

– Я постарался выполнить все ваши наказы и только недавно вернулся из армии, – начал разговор Александр. – Я тот самый юноша, которому вы дали совет, как попасть в вашу команду. Тогда мой друг упал с тропинки на выступ в скале и сломал ногу. Вы тогда с помощью альпинистского снаряжения подняли его.

– Да, я помню. Читая ваше резюме, изучая ваши послужные документы, все время чувствовал, что я вас где-то видел. Сейчас я абсолютно все вспомнил, – ответил начальник службы. – Вы возмужали, стали выше и сильнее. Я смотрю, вы отличились в армии и даже выучились и дослужились до звания старшего лейтенанта. Впечатляет. Чем я могу вам помочь?

– Евгений Николаевич, я твердо решил пойти к вам на службу в спасательный отряд. Я хотел бы, чтобы вы рассмотрели мою кандидатуру и взяли меня в свою команду.

Впечатляющий послужной список, звание старлея, успехи в спорте сделали свое дело. Теперь он стоит на плацу и слушает инструктаж. Евгений Николаевич поначалу взял его под свою опеку. Они часто встречались в его кабинете, беседуя о спасательных операциях, о качествах, которыми должен обладать каждый спасатель, и о силе воли. Александр, как увлеченный мальчишка, впитывал получаемую информацию как губка и выкладывался на все сто процентов на плановых тренировках, плановых проверках физической формы личного состава.

Недавно Александр вернулся из командировки, с горы Эльбрус. Его отряд был направлен туда для тренировок в условиях горной местности, в условиях разреженного воздуха. На высоте около четырех тысяч метров над уровнем моря располагалась база спасательной службы. До нее нужно было ехать по бездорожью более 60 километров от основной трассы, которая была благоустроена и вела из Ставрополя.

С аэропорта в Ставрополе всех военнослужащих погрузили в специальный автобус и сразу повезли на базу. В начале пути дорога была асфальтированная, автобус ехал ровно, как пароход по морской глади. После долгого перелета все служащие, заняв удобное положение в своих креслах, погрузились в сон. Перелет оказался долгим. Была одна пересадка в Москве. В аэропорту столицы пришлось долго ожидать своего самолета.

– Не дрова везешь! – крикнул водителю один из пассажиров.

Свернув с трассы направо, после села Малка дорога закончилась. Вместо дороги был ухабистый проселок. Не проехав и ста метров, автобус влетел задним правым колесом в яму. Водитель автобуса не сразу привык к бездорожью после того, как он сотню километров ехал по ровной дороге и поэтому держал высокую скорость. Недовольный пассажир, как и те, кто сидел на задних сиденьях, подпрыгнули на своих креслах и головой ударились о верхнюю полку, на которой лежал багаж.

Такой дорога была до самой базы. Водитель автобуса ответил кричавшему пассажиру:

– Такая дорога будет еще 70 километров, до самой базы.

Александру повезло, он сидел посередине автобуса. Он только немного подпрыгнул, не достав головой полки. Все это время он не спал, а смотрел в окно и изучал новую природу, новый горный ландшафт. По приезде, когда появилась возможность, он первым делом позвонил своей маме:

– Мама, здравствуйте, – как всегда уважительно поздоровался с мамой Александр. – Мы доехали до базы. Разместились в палатках, у меня все хорошо.

С того момента, когда Александр пошел в армию, когда мама его проводила, в ней что-то изменилось. До армии она всегда видела сына рядом с собой, каждый день. Армия была самой долгой разлукой с сыном, самым долгим ее переживанием. За два года службы у нее выработалось чувство постоянного переживания за него. Она представляла разлуку с ним всегда долгой, как только он покидал ее. Александр это понимал и, как любой любящий маму сын, писал ей часто письма. В них он всегда рассказывал, как служит, как обзавелся новыми друзьями, как его кормят.

– Мама, тебе надо это видеть. Когда у меня будет отпуск, я обязательно свожу тебя сюда, – говорил Александр. – Здесь по дороге к базе сменяются времена года. Здесь лето, осень, зима, весна на всей дороге протяженностью 70 километров. Сначала ты проезжаешь цветущие луга, потом ты видишь, что цветение только начинается. Потом и вовсе слякоть, холод и даже местами снег. А спустя полчаса ты опять видишь цветущие луга. Это невероятно!

По прибытии на место всех выстроили в шеренгу по двое. Провели плановый инструктаж и направили всех в палатку, в которой они будут проживать весь срок командировки.

Это был своего рода палаточный городок. Палатки были большие, высокие. Каждая вмещала в себя не менее 30 человек. Здесь была и столовая с кухней, душевые. Кроме служивых, в палатках размещались туристические группы из гражданских лиц, которые начинали свое восхождение на самую высокую точку горы Эльбрус, на 5 662 метра. На базе они проводили от двух до четырех дней. На высоте расположения базы воздуха для дыхания очень мало, он сильно разрежен. Неподготовленному человеку необходимо пройти акклиматизацию, чтобы легкие привыкли. Тем, кто не смог освоиться, привыкнуть нормально дышать при таких условиях, выдавали кислородные маски с баллонами. Восхождение на пик горы Эльбрус – это экстремальное и очень опасное занятие. Каждый сезон с туристами происходили различные случаи, из которых их выручали спасатели, находящиеся на базе. Это была своего рода кладезь, концентрация работы для спасательной службы. Так спасатели набирались опыта, сноровки, физической формы.

Для Александра эта командировка была своего рода исполнением детской мечты, которая родилась тогда, в лесу, во время спасения друга. Разговаривая тогда с Иваном, лежа на обрыве, он очень хотел помочь ему, хотел сам спуститься, пытался придумать способ, как это сделать, но не смог. В горах его обучили всем тонкостям скалолазания, научили пользоваться альпинистским снаряжением. Тренировки проходили с максимальной приближенностью к реальности. Одна из них была точь-в-точь, как спасение Ивана. Только роль Ивана выполнял мешок, набитый песком, который имитировал тело и вес взрослого человека в 100 кг. Мешок разместили на горе, на выступе, и была поставлена задача доставить его наверх, не нанеся повреждений. После долгих тренировок команда Александра смогла справиться с задачей. Переполненный гордостью и радостью, Саша позвонил ставшему ему другом Снайперу и рассказал об успешном спасении мешка.

– Снайпер, привет, это Александр. Теперь, если ты упадешь снова с горы, я сам лично спасу тебя, подниму тебя в целости и сохранности, – проговорил Саша в трубку. – Мешок, который мы вытаскивали сегодня, не жаловался на спасательную операцию, чувствовал себя комфортно и был нами спасен. А ты похож сейчас на такой же мешок картошки с выпуклостью спереди, который ты называешь – мое богатство.

В последние годы Иван значительно раздался вширь. При своем небольшом росте он весил более девяноста килограммов. А большой живот придавал ему вид важного политика, хотя таковым он и не являлся.

– Тогда после твоего приезда собираемся и идем в поход через тот же перевал, и в этот раз точно дойдем, – уверил его Иван. – С нами будешь ты, спасатель. Возьми только с собой снаряжение на всякий случай, вдруг я захочу проверить твои слова на практике. Но нести его ты будешь сам, – с юмором добавил он.

Служба в армии проходила не без историй. Иногда у Александра складывалось впечатление, что судьба намеренно воспитывает в нем спасателя, создает все условия, чтобы спасать людей было его призванием и гордостью, готовит его к какой-то важной спасательной операции в будущем. Это был случай с падением Ивана и случай в армии, который чуть не привел к смерти сослуживца. Тогда поднялась большая шумиха и одного из сослуживцев отправили под военный суд.

Александр служил в мотострелковых войсках. Еще в военкомате его города так прошло распределение. Сам Александр подавал документы в десантные войска. Его туда не взяли и не стали говорить причины. Александр долгое время винил в этом себя. Думал, что он недостаточно тренировался, его физическая форма не проходила по предъявляемым требованиям. Только спустя год после призыва ему рассказали, что город, от которого он призывался, не имел лимита на десантные войска. Из его города призывали на службу только в танковые и мотострелковые войска.

В военной части, в которой он служил, особое внимание уделяли стрелковым навыкам бойцов. Их регулярно возили на стрельбище, которое находилось за чертой населенного пункта, где находилась часть. Вывозить на стрельбище начали через три месяца после призыва, после прохождения учебки. Вывозили повзводно. Сопровождал взвод командир, который служил второй год в звании старшего сержанта. Это был высокий, коренастый человек. Он был прекрасно физически подготовлен, на турниках показывал такие пируэты, что все удивлялись его форме. В беге ему не было равных. Даже с полной выкладкой он вел себя как собака колли, которая охраняла стадо баранов, а когда стадо двигалось, следила, чтобы ни один из баранов не отбивался, бегая вокруг. Командир не только бежал впереди взвода и задавал темп, он оббегал его то с левой, то с правой стороны, добегая до последней шеренги, проверяя, все ли успевают за ним. Потом снова возвращался вперед и продолжал бежать.

Взвод погрузили в бортовой автомобиль ГАЗ. На кузове были установлены специальные скамейки для военнослужащих. Предстояло стрелять из автомата Калашникова АК-47. Александр имел хороший опыт как по сборке-разборке автомата, так и по стрельбе. В школу, в которой он учился, периодически приходили военные преподаватели из военкомата и вели уроки. Одним из уроков было изучение легендарного автомата Калашникова и его модификаций. Особое внимание на уроках уделялось технике безопасности при разборке-сборке автомата и правилам поведения на стрельбище. Эти уроки Александр усвоил отлично, за что имел оценку пять в своем школьном аттестате по военному делу.

Стрельбище находилось в лесной зоне, окруженной различными видами высоких деревьев. Это были березы и ели. Вдалеке, немного правее мишеней, возвышался громадный дуб. Но издалека было уже видно, что этот дуб прекратил свою жизнь и засыхает. За многие годы его неоднократно расстреливали бойцы ради забавы, чего он не смог выдержать.

В начале стрельбища находилось одноэтажное здание с остекленной смотровой площадкой на крыше. В ней размещались средства связи, подзорные трубы. Работа на стрельбище требовала высокой внимательности к безопасности всех тех, кто на нем находился. Так же со смотровой площадки осматривали местность вокруг стрельбища, чтобы не допустить возможность внезапного появления гражданских в зоне стрельбы. Для подстраховки двух человек из взвода отправляли за пределы периметра наблюдать и в случае появления посторонних лиц останавливать их и отправлять обратно.

В десяти метрах от здания по направлению к мишеням стояли столы, на которых лежали автоматы по одному на каждый стол. Рядом с автоматами лежали заряженные патронами рожки. Всего было 4 стола. Поэтому взвод был разделен на шеренги по четыре человека.

Между столами и мишенями пролегало открытое поле, покрытое черной, как смола, землей. Справа и слева были уложены мешки с землей и сделаны насыпи. Впереди, где располагались мишени, была навалена большая груда земли высотой в несколько метров. Это делалось для того, чтобы после выстрела пуля не смогла покинуть зону стрельбища. Рядом с мишенями с левой и с правой стороны было два танка. Даже невооруженным глазом заметны в нем отверстия от снарядов, разорванные гусеницы. Увидев это зрелище, Александр сразу подумал, что здесь стреляют не только из автомата АК-47.

По технике безопасности и правилам поведения на стрельбище все необходимо делать по команде. Взвод выстроился напротив столов, в шести метрах от них. После команды: «Первая группа, подойти к столу!», группа из четырех человек подошла к столам.

– Заряжай! – выкрикнул командир взвода. После этой команды бойцам необходимо было вставить рожок с патронами в автомат.

– Снять с предохранителя, на одиночный! – выкрикнул командир очередную команду. После этой команды все бойцы должны были снять оружие с предохранителя, а переводчик установить на одиночный режим огня.

– Огонь! – скомандовал командир. Бойцы должны были начать стрельбу по выставленным круглым мишеням. Все бойцы начали стрелять, стараясь попасть в центр круга.

Столы стояли так близко друг к другу, что в бойцов, находящихся справа, прилетали гильзы. Автомат Калашников после выстрела выкидывал гильзу с большой скоростью. Больше всех везло бойцу, стоявшему крайним слева. Александр знал это и занял место крайнего слева, чтобы его не отвлекали от прицеливания прилетающие гильзы.

– Прекратить огонь! – скомандовал командир.

После этой команды боец должен прекратить огонь, разрядить оружие, вытащить рожок из автомата и повторно передернуть затвор для того, чтобы убедиться в отсутствии патрона в патроннике. После того как боец убедился, что патронник пуст, направить оружие в сторону мишени и поставить на предохранитель.

Самым главным правилом было то, что оружие всегда должно находиться в положении по направлению мишени. Нельзя двигать им влево, вправо, вверх. Если вдруг во время стрельбы у бойца возникают проблемы, он должен прекратить стрельбу и поднять руку вверх. К нему подойдет командир взвода. Покинуть место стрельбы все должны одновременно, как только командир убедится, что все бойцы поставили оружие на предохранитель и положили его на стол. Со смотровой площадки наблюдали за стрельбой и записывали результаты.

К столам подошла следующая группа. Потом пришла очередь четверки, в которой был Александр. После команды командира – снять с предохранителя, на одиночный – боец, который стоял слева, повернулся к сослуживцам с автоматом в руках.

– У меня автомат снят с предохранителя, а наводчик стоит на одиночном огне. Что мне делать? – громко крикнул он командиру.

В это время автомат был направлен на Александра, в живот. Командир в мгновение ока оказался возле этого бойца, встал между оружием и Александром и, ухватившись правой рукой за дуло, направил его к земле. Прогремел выстрел, командир упал.

К бойцу подбежал начальник стрельбища; отобрал у него автомат и направил его в сторону мишеней. Быстрыми движениями он разрядил оружие и поставил на предохранитель.

Александр, как и все во взводе, со страхом наблюдал за происходящим и смотрел на упавшего после выстрела командира взвода. Начальник приказал бойцам, которые находились у столов, поставить оружие на предохранитель и встать в строй.

На стрельбище согласно технике безопасности всегда дежурил врач. После случившегося она быстро подбежала к командиру, чтобы осмотреть его. После осмотра доктор командным голосом приказала начальнику стрельбища принести носилки и донести раненого до машины. Начальник буквально за считанные секунды сбегал за носилками.

– Рядовой, – указывая на Александра. – Подойди, поможешь донести командира до машины.

Александр подчинился. Он вспомнил, как спасатели перекладывали его друга Ивана из люльки на носилки на счет раз, два, три. Начальник так же велел ему взять командира за ноги, сам взял за плечи и скомандовал:

– Поднимаем на носилки на счет раз, два, три.

Александр нес носилки. Он шел позади начальника. Он смотрел на лицо командира и красное пятно внизу живота, которое увеличивалось. Александр на некоторое время представил себя на его месте, как было бы, если командир не защитил его собой и не встал между ним и дулом автомата.

Уложив носилки с командиром в автомобиль, начальник стрельбища обратился к Александру

– Боец, тебе сегодня повезло дважды. Командир закрыл тебя своим телом, а я видел, что у этого бойца палец находился на спусковом крючке. И пуля могла достаться тебе. И после выстрела командир успел отвести дуло вниз и поэтому после того, как пуля прошла навылет, она попала в аккурат в нескольких сантиметрах от твоих ног и не задела тебя.

Александр всего этого не заметил, все эти секунды он стоял не шелохнувшись. После Александр, уже работая в спасательной службе, признается самому себе, что это состояние было вызвано не страхом, его не было в тот момент, а незнанием, как поступить в этой ситуации.

Врач запрыгнула в кузов машины сопровождать командира. Машина уехала в госпиталь. После этого взвод построили и приказали забираться в кузов машины, на которой приехали. Стрельбу прекратили. Рядового Владимира, который произвел выстрел, посадили в другую машину. Больше никто из взвода его не видел. Его тоже повезли в часть, но в казарме, где размещался взвод, он больше не появлялся.

Самого командира взвода видели только один раз, через четыре месяца. Он забирал личные вещи из казармы. После лечения его было решено демобилизовать досрочно по состоянию здоровья. До конца срока службы ему оставалось три месяца. Сначала ему хотели сделать выговор за то, что боец из его взвода допустил такую оплошность. Но приняли во внимание то, что он защитил собой другого солдата, объявили благодарность и выдали благодарственную грамоту.

Он немного рассказал своим солдатам о ранении в живот, о том, что пуля прошла навылет. Обмолвился также о Владимире. Он рассказал, что того судили и отравили в дисциплинарный батальон.

– Товарищ старший сержант, разрешите обратиться, – Александр дождался, когда командир останется один в своем кабинете.

– Разрешаю, рядовой Александр, – ответил командир. – Я уже не твой командир и уже демобилизованный. Обращайся ко мне просто Игорь. Что тебе нужно, Александр?

– Старший сержант, Игорь, – поправился Александр. – Спасибо вам большое, что вы защитили меня дважды в тот день. – Александр передал слово в слово рассказ начальника.

– Знаешь, рядовой, в случившемся есть моя вина. Я должен был следить за соблюдением техники безопасности, но не уследил. За это мне, как вашему командиру, хотели сделать выговор, но не стали. Спасти тебя от этой трагедии тоже было моей обязанностью. Если бы я не уберег тебя, то мне, как и Владимиру, светил бы дисбат, если не хуже. Береги себя в будущем. Служи достойно. Желаю тебе удачи, боец. Возможно, мы еще увидимся. Я подал заявку на контрактную службу в этой части. – Игорь крепко пожал руку Александру и вышел из комнаты. Пройдя мимо дневального, он вышел на улицу и направился на выход из воинской части. Он поехал домой.

Теперь Александр стоит на плацу и после утреннего инструктажа заступит на службу. Впереди его ждут спасательные операции, спасение жизней.

***

– Пас, передай мне пас! – кричит номер 23 в синей футболке. – Не медли, вот я открыт, не медли!

Он стоял один на углу штрафной. Команда в синих футболках атаковала команду в красных в их зоне защиты.

Пятнадцатый номер синих никак не отреагировал на слова двадцать третьего номера. Он находился на другой стороне поля, в штрафной зоне, возле ворот красных. На поле было очень шумно. Вратарь красных уже успел заметить пятнадцатый номер и перешел в правую сторону ворот. Пятнадцатый сделал удар в правый угол ворот, но неудачно. Два защитника красной команды успели добежать до своих ворот. Мяч отскочил от ноги защитника под номер 43 красной команды. Мяч отлетел в сторону центра игрового поля. Тринадцатый номер, защитник красных, перехватил мяч от соперника и пробросил мяч по флангу. Пас получился прямо под ногу, под удар правой ноги двадцатого номера. В одно касание он отправил мяч в левый угол ворот синих.

Вратарь синих смог поймать мяч в прыжке из центра ворот, падая на землю с вытянутыми руками. Он быстро встал, подбросил мяч двумя руками под правую ногу. Силой удара правой ноги он отправил мяч на вторую половину поля, в зону красных. Прозвучал свисток об окончании первого тайма.

Проходила футбольная игра между дворами. Во дворе на улице Магистральной играли все те, кто хотел и умел играть в футбол. Сложилось так, что независимо от того, из какого района пришел желающий поиграть, он все равно зачислятся в команду близлежащего двора. Отбор игроков в дворовые команды был для всех загадкой. Скорее всего, действовал принцип хаоса. Когда приходил новый игрок, его могла взять та команда, у которой недобор. Игроки часто переходили из одной команды в другую. Все хотели играть и любили футбол. Принадлежность к какой-то команде не имела значения. Главное было не ждать, пока сыграют команды и наступит твоя очередь, главное было – играть.

Дворовой принцип закрепился уже давно и означал – где стоит футбольное поле, те дворы и играют. В городе было не так много хороших футбольных полей. Поэтому любители футбола в большинстве своем приходили именно сюда. Этому полю дали название Магистральное футбольное поле.

На Магистральном поле тренировалась команда «Альтаир». На поле ей выделяли время, в которое никто не мог играть. Команда «Альтаир» выступала за город в городских соревнованиях и всегда занимала лидирующие позиции. Городские власти не обращали внимания на развитие футбола в своем городе долгое время.

Это продолжалось до тех пор, пока градоначальник города Локоть не был приглашен друзьями на футбол. На матче он узнал, что только его город не имеет футбольной команды. Он слышал, как его друзья-политики гордятся выставленными командами, слышал, как они помогают им, обеспечивают местом тренировок, предоставляют им форму, а также оплачивают все выездные мероприятия. Некоторые даже выплачивают вознаграждение за хорошую игру.

После возвращения Локоть распорядился создать городскую команду из лучших игроков и поставить ее на полное обеспечение за счет городского бюджета. Команда была скомплектована полтора года назад и дали ей название в честь самой яркой звезды – Альтаир.

– Так к чему это я, – снимая синюю футболку с номером пятнадцать, оправдывался перед командой Александр. – Если бы мне Антон дал пас тогда, когда я его просил, я бы вбил в ворота легко.

В этот день Сергей пришел на футбольную площадку Магистральная. Он и раньше регулярно играл в футбол здесь. И сегодня он не смог удержаться от игры в футбол. Его переполняла энергия после картинной галереи, после сделанного Марии предложения, после похода в загс. Он осознавал, что ему остался месяц, чтобы сказать «Да». Спорт всегда был близок ему, как любому дворовому мальчугану.

– Как игра? – спросила Мария Сергея, когда он вошел в квартиру. Тот от усталости долго пытался попасть ключом в замочную скважину. Мария услышала скрежет, быстро подошла к входной двери, встала и стала ждать, когда ее чемпион откроет дверь. Когда Сергей открыл дверь, распахнул ее, он сразу увидел улыбающуюся Марию.

– Игра прошла хорошо, проиграли, – ответил Сергей.

– Как может быть хорошо, если вы проиграли, как такое может быть? – задала вопрос Мария. – Я не понимаю, как так.

– Милая моя, это же всего лишь игра. Знаю точно, мы выложились на сто двадцать процентов. Но нашему игроку под номером пятнадцать досталось больше всего. По-моему, его зовут Саша. Столько голевых моментов он организовывал, но жадный вратарь красных как будто сегодня был голоден, пожирал наши мячи как борец сумо, пожирающий гамбургеры.

С тех пор Сергей стал раз в неделю, по пятницам, посещать футбольное поле на Магистральной, когда возвращался из школы искусств. В школу искусств или, как называл Серега, в художку, он ходил регулярно, не пропуская ни одного занятия. Дома под его творческое увлечение была выделена целая комната. От комнаты по всей квартире разлетался запах каски, свежих холстов. Первые попытки изобразить Марию на холсте вызывали один только смех у обоих. На холсте ее стройные ножки были похожи на ноги тяжелоатлета. Красивые зеленые глаза превращались на бумаге в выпученные глаза, как у человека, больного базедовой болезнью. Изящные ручки Марии с утонченными пальцами были похожи на руки дистрофика, при этом почему-то выгнутые в локтях в другую сторону.

– Так вот, значит, как я выгляжу в твоих глазах. Вот как выглядит твой идеал женщины, – подшучивала над ним Мария. Она поощряла его увлечение, никогда не устраивала сцен ревности, когда он допоздна корпел над своим очередным холстом, старательно рисуя очередную картину. С тех пор они оба стали постоянными посетителями проходящих в музее художественных выставок.

В одну из пятниц, во время игры в футбол в той же команде синих, к Сергею подошел Саша и сказал, что сегодня играет последний день. За то время, что Серега играл в футбол, они сыгрались, сблизились.

– Я ухожу в армию, – пояснил Александр, – и хочу тебя пригласить на мои проводы. Приходи завтра ко мне домой. Ты говорил, что женишься 30 июня. Приходи вместе со своей будущей женой. Познакомишь заодно.

В субботу Сергей и Мария пришли провожать Сашу в армию. Он проживал с мамой в трехкомнатной квартире на улице Набережная. Приглашены были несколько игроков из футбольной команды, школьные друзья, а также за столом сидели его родственники. В дверях Марию и Сергея встречал сам Саша. Он крепко пожал руку Сереже и обнял Марию.

– Вы замечательная пара, отлично смотритесь вместе, – Саша направил их в комнату, где стоял стол.

По пути в комнату Саша сказал:

– Жаль, что я не смогу прийти к вам в загс на регистрацию.

Длинный стол стоял посередине большой комнаты. Стол был собран из двух разборных столов-книжек. Сверху была постелена полиэтиленовая скатерть. Для сидений была установлена доска, которая клалась на два-три стула. Нужно было вместить за стол много народу. На столе было много закусок, фруктов, салатов. Во главе стола уселся сам виновник торжества. Справа от него сидела рыдающая мама Галина Михайловна, а слева от него – его девушка Катя. По подтекшей туши у глаз было понятно, что она тоже, как и его мама, переживает из-за длительной разлуки со своим парнем.

Тостов было много. Друзья желали хорошей и быстрой службы. Напутствовали не давать себя в обиду. Родственники желали здоровья, и чтобы в период его службы не было военных действий, на которые могли бы его отправить. Иногда молодые люди отлучались на балкон. Некоторые из них любили покурить. С ними выходил и Александр.

– Тебя в какие войска направили, в каком городе будешь служить? – спросил его Серега.

– Определили в мотострелковые войска. Но я просился в десантные. По физическим параметрам, видимо, не прошел. Пока я не знаю, в каком городе буду проходить службу, – ответил Александр.

После долгого застолья Маша и Серега попрощались и отправились домой. Это была их последняя суббота, когда они были «не человеческой» семьей. Перед уходом Саша крепко обнял обоих и поздравил будущих молодоженов со свадьбой. Пожелал крепкой семьи и поскорее родить ребенка.

***

Вот уже на протяжении 11 лет со дня свадьбы каждое 30 июня Сергей достает все фотографии, нарисованные им картины с этого дня, и вместе с Марией и Васькой рассматривает их все. Восстанавливает хронологию, выставляя картины по порядку согласно произошедшим событиям. За все это время он смог нарисовать множество картин. Часть из них он рисовал по любительским фотографиям, часть воспроизводил из своей памяти.

Сергей освободился раньше обычного в этот день, 30 июня, и направился домой. Сразу с улицы он направился в подполье, из которого достал все картины, связанные со свадьбой. Он их расставил в большой комнате в хронологическом порядке вокруг себя и переводил взгляд от одной картины к другой. Среди картин была одна глянцевая черно-белая фотография в половину человеческого роста. Она была поставлена на мольберт, потому что у нее не было деревянной рамки, как у картин. Она была настолько хорошо выполнена, а глянцевая фотобумага была настолько качественной, что в фотографии можно было увидеть собственное отражение.

Сергей заметил в отражении лицо Марии, стоявшей у него за спиной. Она приятно улыбалась, держа в руках книгу, которую читала уже долгое время. Не оборачиваясь к ней, он сказал в отражение:

– Машуль, вот наша с тобой свадьба. Не правда ли, она была замечательной а ты – самой красивой невестой в загсе, как и хотела. А помнишь, как ты долго выбирала платье? Целые выходные с подружками ходили по свадебным магазинам и всегда что-то было не по тебе. И вот в последний выходной, после того как мы сходили с тобой на проводы Саши в армию, случилось чудо. Я помню, когда ты пришла довольная домой и с порога крикнула: «Серега, я нашла то, что искала», а я сказал себе шепотом: «Аллилуйя, это свершилось». Как сейчас помню, как же я хотел увидеть тебя в этом платье в тот вечер, но ты запретила, сказав, что жених не должен видеть невесту в платье до свадьбы. Всю неделю я боролся с искушением развернуть пакет и посмотреть хотя бы на платье, которое ты так тщательно и долго искала.

На первой картине, которая размещалась слева и начинала повествование о свадьбе, было изображено, как они оба стоят перед ведущей церемонии. Ведущая церемонии, регистратор, была та самая женщина, которая принимала их заявление на регистрацию брака. Когда наступила их очередь входить в зал бракосочетаний, эта женщина, улыбаясь, произнесла в микрофон: «А вот и наши странствующие художники».

Кроме Марии и Сергея, никто ее не понял. Молодожены переглянулись и, улыбаясь, ответили ведущей: «Да, это мы, странствующие художники, и готовы регистрировать брак».

– Помнишь этот момент? – обратился Сережа к Маше через отражение в фото. – Здесь ты так расплакалась, когда я надевал тебе кольцо. Оно выпало у меня из рук на красный ковер. Я так волновался тогда и не смог его удержать. Я ведь только потом понял, почему ты зарыдала, а твоя и моя мамы покачали головой. Я тебе после выхода из зала регистрации прошептал на ушко: «Не верь приметам, не верь в то, что если жених уронил кольцо – это к несчастью, у нас будет самая лучшая семья, и я всегда буду любить тебя». Спустя одиннадцать лет я смог тебе доказать свою любовь, не так ли? Иначе ты бы ушла от меня и не стала терпеть. Я-то тебя знаю.

Картины словно оживали в глазах Сергея. Он четко слышал музыку сопровождения, когда они выходили из зала регистрации. Слышал музыку, которая их встречала в столовой, арендованной для торжества. Это было так реально, что невольно правая нога стала отстукивать ритм, а гости на картине, на которую он перевел взгляд, пустились в пляс. Так он, отбивая ритм и представляя танцующих гостей, на несколько минут остановил свой взгляд на той самой картине с танцами.

– А вот мы тут с тобой сидим за столом и не танцуем. Вот ты в платье, в котором я наконец-то тебя увидел. Кстати, зачем мы с тобой не танцевали с гостями, почему мы как на собрании сидим не шелохнувшись, наблюдая все со стороны? Я даже не помню, чтобы я прикоснулся к еде, которой было на нашем с тобой столе очень много, как будто на целую роту солдат наготовили для нас с тобой. Да, точно, ты права, мы же ждали с тобой, когда объявят танец молодоженов. А до этого почему-то нам не позволяли идти в пляс. Я помню, как ты ногой своей отбивала ритм, а правой рукой постукивала мне по коленке под столом.

Переводя взгляд правее, Сергей замолчал, долго смотрел на картину, потом закрыл глаза и немного сполз на стуле, заняв самую удобную позу, которую можно было занять. Спустя два года посещения художественной школы он смог нарисовать танец молодоженов. Мария держит его за плечи, а он обеими руками прижимает ее к себе за талию. Они танцуют посередине столовой, увешенной шарами, цветами. Все гости сидят за столом и внимательно наблюдают за их движениями. На заднем фоне обе мамы плачут, вытирая слезы салфеткой.

В таком состоянии Сергей провел много времени. Никто и ничто не могло его отвлечь от воспоминаний о танце. Он даже проигнорировал стук в дверь, который доносился с улицы. Он его просто не слышал. Сергей пришел в чувство, когда стучаться стали в окно, и громкость ударов только нарастала. Он быстро встал, обошел Марию и направился к дверям. Это стучался сосед. Когда Серега приехал со смены домой, спеша достать картины из подполья, перегородил своей машиной выезд. Сосед не мог проехать. Извинившись, Сергей загнал машину во двор и вернулся в свой круг одного дня, дня его с Машей свадьбы.

Он всегда огорчался, когда смотрел на картину, где напротив их стола стояли его друзья и произносили речь, после которой они дарили подарки. Как раз его взгляд переместился на ту самую картину. Тамада заранее организовал поздравляющих и всем присвоил очередность выхода на суд молодоженов. Было как в армии, после выкрикивания тамадой фамилий и имен гостей они тут же появлялись перед взором новобрачных. Но не было ни на картинах, ни на фотографиях одного, важного в жизни Сергея друга на сегодняшний день. Не было Александра. На тот момент он был в армии и не мог приехать, да и не были они тогда настолько близки, как сейчас, чтобы приглашать его на торжество. Два года назад с большой самоотдачей и самоотверженностью он сильно помог Сергею.