Оглавление
Роксана Гедеон. Лилии над озером
Глава первая. Исцеление любовью
Глава вторая. Английский мираж
Глава третья. Приказ генерала Эдувилля
Глава четвертая. Начало века
Глава пятая. Реми Кристоф
Глава шестая. «За Бога и короля»
Отрывок из книги
В середине октября Директория уведомила – «с удовольствием», как говорилось в документе, – что генерал Бонапарт возвратился во Францию. Почти полтора года о нем мало что было слышно. Газеты умалчивали о разгроме, который постиг французский флот в Абукире, и почти ничего не писали о многочисленных бедствиях и болезнях, поразивших французскую армию среди песков Востока. Из английских источников и рассказов Жана мне давно было ясно, что Бонапарт в Египте попал в капкан собственного честолюбия. Предприятие, сулившее вначале генералу лавры Александра Макендонского (поговаривали, он, подобно герою древности, хотел пробиться с боями в Индию), превратилось в итоге в бесславную авантюру. Французы, потеряв флот, были заперты в Египте без всякой возможности получить поддержку извне, и никакие победы под пирамидами не могли перечеркнуть безнадежности их положения. Крепость Сен-Жан-д’Акр, обороной которой руководили англичане и многие французские эмигранты, оказалась крепким орешком: так и не овладев ею, Бонапарт не мог двигаться дальше на восток.
Особых богатств в Египте не было найдено. Ограбив местное население, казнив десятки тысяч пленных турок, мамелюков да и просто ни к чему не причастных мирных египтян, имуществом которых хотелось завладеть, Бонапарт, по сути, не знал, что ему делать дальше. Можно было предполагать, что он так и сгинет в Египте вместе со своими генералами, а его армия, разложившаяся и деморализованная чумой, свирепствовавшей среди французов со времен взятия Яффы, примет ислам и смешается с египтянами. Однако Наполеон Бонапарт, по-видимому, решил отделить свою судьбу от злосчастной доли своих солдат.
.....
–– Да, конечно, но… честно говоря, любовь моя, его здоровье – это, увы, не единственное, что меня тревожит.
Его взгляд оставался озабоченным. Он снова поцеловал мои руки, прижал их к лицу, словно пытался собраться с мыслями, но беспокойство не отпускало его. Казалось, само представление будущего, которое он себе создал, было нарушено открывшимся обстоятельством, и он не знал, какое принять решение. Я молчала, полагая, что со временем он сам мне все объяснит. Александр, наконец, поднялся, протянул мне руку:
.....
