Читать книгу Поэзия 21-го века - Роман Иванович Кирнасов - Страница 1
Оглавление«Лось»
«Лось» – первый сборник стихотворений третьей главы – Поэзия из собраний сочинений «Фантастика и философия XXΙ века» Кирнасова Романа Ивановича под псевдонимом – Априот. В этих стихах описаны чувства, как положительные, так и отрицательные, которые посещали автора в период становления его личности.
Автор:
Априот (единая личность души, тела и сознания),
Кирнасов Роман Иванович (сознание тела),
Душ (сознание души – подсознание).
0. "Фантастика и философия 21-го века".
0.3. Поэзия.
Девиз поэта:
«Люби себя, чихай на всех –
и в жизни ждёт тебя успех».
0.3.0. Гимн поэта.
Мы молчим, мы торчим, и есть от чего –
Мы конкретно лоханулись в этой жизни дорогой.
Мы сядем за парты и весело споём:
«Берегите, граждане свою «крышу»».
0.3.1. «Лось». Первый сборник поэта.
0.3.1.1. «Лось».
Стою я на службе, на вышке сырой.
Зарплату не платят – ещё молодой.
Учиться мне надо – осталось чуть-чуть,
А времени нету. И как дотянуть?
Сейчас я мотаюсь – пытаюсь успеть,
Потом отлучаюсь, чтоб снова поспеть,
Но вот я споткнулся – настало опять, –
Что времен нету а надо бежать.
Мне жизнь интересна и скрыта судьба, –
Пешком не успеешь – доедешь всегда.
И если опять у меня что-то вдруг…
Я верю – найдётся мне преданный друг.
И снова, отлично и всё, как всегда:
Работа обычна, зарплаты – «нема».
Бывает привычно, но лишь иногда
Даются нам в жизни всегда отпуска.
И вот я сегодня собрался, друзья,
Свой отпуск «отметить» не так, как всегда.
И выйдя из дома, решил с собой взять:
Две, пива, бутылки и мощный рюкзак,
Взял я с собою фотоаппарат,
Чтоб вспомнить когда-то об этих годах.
Дошёл я до леса и речки родной,
А сзади весь город стоял за спиной.
Открыл я бутылку, и выпив чуть-чуть,
Решил я поплавать и так, отдохнуть.
Затем я немедля, и не торопясь
Отправился дальше, природой дивясь.
В лесу на «авось», питаясь травой,
Стоял милый лось, качая ногой.
Увидев меня, он чуть-чуть отошёл,
Потом, посмотрев, опять подошёл.
И вдруг стал со мною он говорить,
Что брат он родной мне и так ему быть.
С момента того, я понял одно,
Что «шкура» и «тело», лишь значит одно:
Проверить решил нас «Всевышний Господь»,
Как тянет к родным нас сквозь видящий взор.
И так как нашли мы с ним общий язык, -
Налил ему пива, и дал под язык.
(Первое стихотворение.)
0.3.1.2. «Тень снов».
Смотря в прозрачное окно
Мы видим тень угрюмой ночью,
Ведь запотели наши окна
И лишь подсказки – сны, нам есть.
Но сны не те, что были раньше
О том, как мы гуляли вместе,
А то, – что ты сейчас не с нами
И то, что мы не будем вместе.
Хочу, чтоб видеть мог всё время
Твоё прекрасное лицо,
А ты всегда меня кормила
Куриным жареным яйцом.
Куриной жареной картошки
Ещё пока я не видал,
Ведь был в гостях совсем немножко
И уж немножко подустал.
Меня разрывает и плющит,
Идти дальше некуда мне.
И снова галимо и грустно
Брожу в этой я тишине.
0.3.1.3. «Друг».
Ушёл в армию мой друг – захотел откинуть плуг.
Не хотел учиться друг, а хотел жениться друг.
Тут настал уж мой черёд, врёт он мне или не врёт.
Теорема здесь проста, – если друг, – то всё «с хвоста».
И сказал ему я вдруг: «Друг ты мне или не друг?»
Он хотел открыть свой рот, я сказал, что идиот.
– Если хочешь "проорать", но не хочешь погибать
Не от скуки, не от мух, – послужи сначала, плуг.
Когда уходил мой друг, я сказал: «Прости мой друг,
Оставайся, слышишь тут, за тебя пойдёт твой друг».
Тут он перебил меня: «Говорю сейчас тебе я,
Лучше – выпей за меня, ну, а я пойду туда».
Я «нажрался» завсегда и влюбился навсегда
В ту прекрасную любовь, что свёл друг любимый мой.
(Посвящается другу Пуху – Серёге.)
0.3.1.4. «Не изменяющийся путь».
И вот меня опять зовут, чтоб я их там…,
А потом – тут…, ну или просто достают.
К чему теперь железный грим, когда забитый белый дым
Связал любовь мою и пыл, ведь я «в натуре» «тормозил».
В лесу зелёном, яд тая, пришла к тебе любовь моя,
И ты застыла, смотря вдаль, потом забыла – ту печаль.
Срывает «крышу» у меня, конечно, это ерунда,
Но лишь туда ведут меня дела,
Куда любовь к тебе лишь завела.
0.3.1.5. «Чай».
Не запрещайте пить мне чай,
Я вас обидеть не хочу.
Но буду рвать в пространстве время, –
Я просто сильно чай люблю.
(девиз этого четверостишья: «Не дай чаю пропасть –
делай вторяки»)
0.3.1.6. «…»
…, я просто полюбил тебя, но ты пока что не моя.
Теперь я буду ждать тебя, ведь стала ты любовь моя.
Ты так прекрасна и умна, я просто полюбил тебя,
И повторяясь всё в словах, желаю быть с тобой на днях.
Моя красавица, я так тебя люблю,
Забыть тебя не в силах моему уму.
И потому, я быть с тобой хочу,
Что так люблю тебя и долго жду.
Ты каждый день являешься мне в снах,
И мы, с тобой, на одинаковых ролях,
Меня целуешь ты и обнимаешь,
И я с тобой остаться лишь хочу.
Нет, – не на миг, и даже – не на вечер;
На жизнь, на вечность, просто – навсегда,
Но ты ведь этого пока не знаешь, –
Что не хватает мне всегда тебя.
(Посвящается девушке, которую видел лишь во снах).
0.3.1.7. «Ёжик». (Супер-хитовое стихотворение).
Живёт ёжик не похожий на все светские калоши,
Его тоже может, гложет, – запретили мечтать, что же…
Что же стужа не поможет, жаба тоже всё не может,
Пусть хоть кто-нибудь заложит в него капельку надежды.
Он не знает вещей схожих, до его озябших ножек;
И иголки уже тоже все в руках у молодёжи.
Вот и лужи, как и стужа, как ужи, плетутся хуже,
Хуже чем обычный ножик затаился у подножья.
Вдруг внезапно после стужи, из болотной тёмной лужи
Под собой увидел ёжик – просочился подорожник.
И подумал сразу ёжик: «Может он хоть чем поможет»,
Но всё время видел ёжик, что всё ж вянет подорожник.
Вот, и мы, как этот ёжик, – перестали верить в то же,
Что когда-то верил ёжик, проживая этот дождик.
(Посвящается самому себе, то есть мне – автору)
0.3.1.8. «Это».
Пустая банка на столе, не нужная лежит газета,
И времени как будто нету и нету знака для любви.
Всё тот же снег, всё те же лужи, всё та же в кране пустота,
И ты всё так же не приходишь, и вновь не вижу я тебя.
Сквозь странное пустое небо, я всё-таки, ещё люблю.
Любишь ли ты? Ещё пока всё не «в трубу».
Вот вечер наступил, и стука в двери нету,
Я устаю тихонько ждать, но всё к чему-то это.
Я знаю, – нам не быть вдвоём, но всё-таки не верю в это.
Ищу причину – почему не сделать вместе «это».
Я не хочу напрасных снов. К чему, к чему мне это?
Я так устал от нужных слов. Мне ни к чему виндэтта.
0.3.1.9. «Печаль».
Когда один я – я молчу,
И вроде бы сказать хочу:
«Приди ко мне моя печаль,
Тебе я точно, отомщу».
Ну, а когда вдвоём сижу –
Я очень много говорю,
Во мне печали точно, нет,
Да и любви ведь тоже нет.
Когда я в обществе брожу –
Своих увидеть я хочу,
Но кто – свои, не знаю я,
И лишь со мной печаль моя.
0.3.1.10. «Затишье перед бурей».
Сейчас, допустим, – я люблю,
Но с сердца слышу – это минус.
То значит в следующем – плюс, –
Меня не любят, я видусь.
Но я видусь, лишь веря в то,
Что, всё-таки, меня полюбят.
И жду тебя, стараясь, чтобы,
Всегда с тобою рядом быть.
И вот, я вижу это время,
А время, как известно, – странно,
Что всё меняется случайно, –
И ты влюбляешься в меня.
Но это, как бы всё не видно,
На первый взгляд, – всё не заметно,
Всё скрытно, тускло, не понятно,
И ты пока ещё молчишь.
0.3.1.11. «Я бросил пить».
Я бросил пить, я бросил падать,
Я начал жить и бегать «задом».
И видеть стал я очень смело, тебя, твои красивые глаза.
И понял я, что всё нормально не так как было в те года.
А в те года тебя не видел, я не смотрел в твои глаза.
И я не знал, что есть на свете твои прекрасные глаза.
Тогда всё было не понятно, – зачем на свете я живу,
И чтобы было мне понятно, – в тебя я веру обрету.
В начале было всё не ясно, и я не верил сам себе,
Ведь ты была, же, так прекрасна и говорила обо мне.
И, вдруг, моею целью стало, чтобы с тобою рядом быть.
И я решил для этой цели, сначала, просто, – бросить пить.
0.3.1.12. Один этап уже проходит,
За ним идёт второй «этап»,
Судьба с меня и глаз не сводит,
Чтоб полюбила ты меня.
Теперь меня ты видишь чётко.
Так почему ты не со мной?
Я знаю, – ждёшь чего-то ясно,
И хочешь быть сама собой.
Я верю, – ждать осталось мало,
И очень много достичь…
Да ты сама ещё не знаешь
Каким бы мог быть этот стих.
С собой работал я не мало,
Одно лишь ограждение,
Ведь ты тогда ещё не знала,
Что это – наваждение.
Ну, ладно, буду думать дальше,
Как не вернуться в мир-«этил»,
Ведь ты всегда будешь прекрасна,
А я всего лишь – негатив.
О негативе, – дело спора, я просто, буду ждать,
И чтобы не загнаться, – я не хочу скучать.
Но в это время, – без тебя,
Я разучился веселиться.
И чтобы просто, не разбиться,
Со спортом время будет длиться,
Я многого хочу добиться,
Чтоб полюбила ты меня.
(Посвящается моей первой любви – Елене Коваль.)
0.3.1.13. Как хочется сказать: «Привет»
И крепко так тебя обнять.
Я знаю, – ты остаться хочешь,
Но побеждает зло опять.
Не подпускает ни на шаг тебя,
Прошу – услышь – «открой глаза».
И ты увидишь – всё прекрасно,
Не надо убегать совсем.
Определись сама с собою,
Взвесь «за» и «против», как всегда.
И в этот раз, прошу, – подумай,
И сделай выбор только – «за».
Что не успел сейчас доделать
В себе, – я сделаю вместе с тобой;
И ты, что тоже не сумела –
Мы это сделаем вдвоём.
Прошу тебя – не комплексуй,
Забудь про принципы свои,
Скажи мне всё, чего ты хочешь,
И я исполню в тот же миг.
А если ты со мной не будешь,
То так и буду я молчать,
И только ждать тебя я буду,
И лишь смотря, с тобой молчать. (Посвящается 1любви.)
0.3.1.14. «Мечта».
Не хочу я быть богатым, не хочу я быть дурным,
Не хочу я быть женатым, не хочу я быть «глухим».
Не хочу быть эгоистом и кумарить всех людей,
Я хотел бы быть юристом и всегда быть «на коне».
Только что-то в этой жизни не пускает меня в путь.
Чтобы стать специалистом, – нужно, просто, отдохнуть.
Я хотел бы стать магистром в своих творческих делах,
Или убегая, скрыться, от ненужных мне наград.
Вот я вижу пред собою путь открытый и прямой,
И широкую дорогу с очень длинной бороздой.
Только есть одна проблема, как и все, и лес густой, –
Этим пнём в моей проблеме будет лень над бездной той.
Как остаться не заметным, как мне обойти её?
Как, в конце концов, – отбросить, чтобы не было её.
Я хотел бы быть нормальным, но со мною пустота,
Я остался бы и в бане, но и там не ждут меня.
Но ты, прошу, не реагируй, если не поняла меня,
Не упаду я от отчаяния в любую механическую грязь,
Не окунусь я в то былое своё существование,
Ведь для меня, твоя потеря даёт мне много знания.
«Прощай, – тебе я говорю, – оставим всё, что было,
Ведь было только у меня, что ты меня любила».
Ой, что я говорю, ведь это было ложью, –
Ведь не любила ты меня, что было очень поздно.
Смотрел и слушал, много видел, и были у меня друзья,
Но, как и ты, они лишь были всего – одни мечтания.
Всё, до свидания. Нет. Прощай! Тебя я больше не увижу
Лишь только фото на столе ещё напомнит о тебе. (П.1л.)
0.3.1.15. Я больше не играю в «прятки».
И не ищу другой любви,
Я знаю – будет всё в порядке,
Ну а со мной… – не будешь ты.
Поверь: просить тебя не буду,
Мне ни к чему слова твои,
Ты показала мне всем взглядом,
Что для меня ты лишь мечты.
Поверь ты также, что ни слова
Тебе я больше не скажу,
Ведь понял я, что это слово
Меня к тебе и привело.
Оно же это моё слово
И отдалило с тобой нас,
Так пусть сотрётся моя память
Об этих ласковых словах.
Да, о словах, но не о большем,
Тебя забыть я не хочу,
Ведь ты была в моей судьбе
Одной той истинной любовью.
До этого, я всё ж, не скрою,
Ко мне врывалась иногда,
Та ложная любовь, когда,
Я становился очень «слеп».
Всё, я уже «не слеп»,
«Открыла» ты «глаза мои»,
Теперь я больше не увижу
Слепой не правильной любви.
А так как ты меня не любишь,
Прошло моё стремление,
То буду я, как в поле боя,
Искать своё брожение.
(Посвящается первой любви)
0.3.1.16. Всё, уже надежда умерла
И забрала с собою веру.
Не знаю, что сейчас с любовью,
Она во мне ещё слышна.
Ведь не бывает в жизни так,
Чтобы любовь ещё осталась,
Когда не верю я уже,
Когда надежды больше нет.
С утратой этой я ушёл.
Уже мне не вернуться снова.
И знает только лишь мороз…
А ты не слышишь меня снова.
Любовь приходит и уходит,
Как к нам приходит летний дождь.
Когда не ждём её мы, – снова,
Приходит, поражая нас.
Но так приходит очень часто
Лишь только ложная любовь,
И я не буду больше, слышишь,
Смотреть на эту нелюбовь.
Пришла любовь моя к тебе
Так неожиданно, незвано,
И ждал я долго от тебя
Твоей любви в мою любовь.
Но вот, взаимность не пришла
И с нею вместе, не пришедшей,
Уходит и любовь моя,
Которую сейчас, конечно лишь заменяет пустота.
И кто заменит эту чашу?
Я знаю свой сейчас злой рок,
Моя, известная всем «нашим»,
Печаль, отрёкшая любовь.
Ты извини меня, что я
Не правильно с тобой общался,
Я просто быть хотел с тобой,
Ведь очень ты была прекрасна.
Теперь я буду лишь молчать,
Всё, не хочу я пустословья,
Я ухожу из ваших стен,
И я не верю в сновиденья.
Что мне они – один мираж.
Я с Вами больше не общаюсь.
И понял я лишь только сейчас,
Что один я теперь останусь.
Раз я один, – прошу вас очень –
Оставьте все меня в покое.
Я не хочу участья больше
Брать в ваших мелочных делах.
Да, я стремился ко многому,
И я хотел тебя понять,
Но понял я только сейчас,
Что для меня это лишь гибель.
Но если я сейчас исчезну,
То для чего нужна мне ты?
Нужна мне только буря ночью
И мои новые мечты.
Решил один я быть уже,
Решил один я жить уже.
Я буду жить только один
И в мир не стану выходить.
И вас прошу, мои друзья,
Меня покиньте навсегда.
(Посвящается, всё той же,
моей первой любви Лене)
0.3.1.17. «Я любил».
Я любил, любовь уже не может
Возникнуть в сердце вновь.
Вот, что Вы сделали с любовью,
Оставив умирать меня.
Так как я бросил пить,
Так как я бросил матюгаться,
Так как я начал Вас любить,
Так – я хочу один остаться.
И больше я не буду словами дело заводить,
А вы не предлагайте мне больше с вами пить.
Я не хочу знакомства и вновь больших проблем.
Осталось моё время, – решаю для чего.
Лишь, чтобы погрузиться в простое бытиё.
Ну, а между вот этим, чтоб просто отдохнуть,
Я буду высыпаться, читая что-нибудь.
Пусть катится всё дальше вся мелочная ложь,
Вся мелочная правда, пусть будет лучше стёж.
Раз если нет уж больше той преданной любви,
Той ярко-красной дружбы, что говорила ты.
Но всё-таки, я верю, – ещё дымок идёт,
Что вскоре будет сильно у нас пылать любовь.
(Посвящается моей первой любви Елене Коваль)
0.3.1.18. Шёл белый снег, и ты была прекрасна.
Только – насколько? Я тебя не вижу.
Ведь не со мною ты сейчас,
И сейчас, да и потом, смотря в пустое небо,
Останусь лишь с самим собой,
С кем бы я вместе сейчас не был.
Да, что такое, почему? Зачем же мне это?
Никак тебя я не пойму, смотря в «большое небо».
Нет, ни к чему теперь слова и не хочу я слушать,
Как ты любила, не меня… Я буду только кушать,
Ещё я буду только спать, учиться только буду,
Работать ещё буду, тебя я не забуду.
(Посвящается моей первой любви)
0.3.1.19. «Перемены в «лосиной» жизни».
На самом деле ярко всё так,
Рога не стали зарастать,
Ну, а копытцы потихоньку,
Вдруг, начинают заживать.
Но без ветвей мне очень скучно
И жду я каждый день весны,
Ведь все мои былые ветви,
Уж не имеют красоты.
Они, в своей душе, увяли
И потеряли яркий цвет,
Ну а весна всё не приходит
И смысла в жизни снова нет.
И я надеюсь на удачу,
Отправляясь в путь искать свой смысл.
Сбрасываю я рога, иначе
Мне не найти тот яркий свет.
Но на своих пока копытах
Ещё я твёрдо буду гнать,
Ведь лось я, по своей природе, –
Это не надо забывать.
0.3.1.20. Ты не со мной была и будешь,
Но ведь не знаешь, что люблю я.
Я говорил тебе об этом,
Но ты не слушала меня.
И вот за этой дверью
Уже не слышно откровений,
А только длительное мненье:
«Я был, я есть, я буду есть».
В асфальтных длительных теченьях
Мы можем видеть повторенья,
И наблюдая это пенье,
Ни чё не можем изменить.
Но вспоминать я буду снова
Твоё прекрасное горенье,
И говоря об этом мненье,
Я буду только лишь молчать.
И вот стекло разбито снова,
Душа порезалась напрасно,
Ведь только ты, что так прекрасна,
Со мной не будешь никогда.
(Посвящается моей первой любви)
0.3.1.21. «Доставание».
«Достали» все меня, «достал» я сам себя,
Сколько ж можно, вашу мать, всех подряд всегда "влюблять".
Здесь "любиться" вам не лень, полюбил козу олень,
Полюбил жену Колян, хоть и был в натуре пьян.
Каждый здесь "любит" друг друга, по цепо́чке шпарит туго,
Эстафету, как всегда переводят навсегда.
А в армаде тоже «гонят», – всех «любят» и глаз не сводят.
Там по званию «любят»: старший младшего вот тут…
Но бывает иногда вот такая ерунда:
Должность звания сильней, ты поэтому налей…
Что же в космосе вот это, это просто не планета,
Это просто трахадром, "глядоходы" только в нём.
Ну, а планета – не Земля, а реальная «звезда», –
Солнце её "любит" в рот не известно уж который год.
Да и звёзды, как семья, и галактика – фигня,
Сверх-система, да и Бог "любит" всех, хоть он и лох.
Вся Вселенная едина, вся Вселенная одна,
Она полная «глядина» и конкретная ерунда.
0.3.1.22.
Ощутил я белый снег,
Он как долгожданный бег,
Открывает мне пути,
Чтоб я дальше смог идти.
Мне бы взять с собою «дверь»,
Чтобы выйти в мир зверей,
Только ты мне не верь,
Я «крылатый», как тот пень.
Дикий запад, битый бред
И разбитый мой мопед,
Разрывают мои мысли
И не видят больше жизни.
0.3.1.23.
Я не узнал сейчас твой голос,
Но ты сказала о себе,
И мне приятно сразу стало,
Ведь я люблю тебя, поверь.
0.3.1.24. «Время».
Уже любовью не пылаю,
Инициативы не проявляю.
Я сам себя сейчас удивляю,
К тебе любви не проявляя.
Пульт «автопилота» нажимаю –
Движенью старт я объявляю,
И с ним экран я вызываю,
Беру за ним и наблюдаю.
Себя вижу на экране:
В заботе дел я, как в тумане.
Но так как я сейчас себя вижу,
То и контроль в моём кармане.
Теперь иду я с ним на равных:
Вперёд не лезу ради правды,
Но и бежать назад не буду, –
Так за собой смотреть я буду.
Оно со мной всегда играло,
Но за то, очень помогало,
Взгляды на жизнь мои меняло,
К пульту экрана приближало.
Теперь дружу я с ним отлично,
Хотя и в начале не привычно,
Ведь это всё аналогично,
Вот только память была бы личной.
Ошибки всё же есть, конечно,
Ведь в жизни всё не идентично,
На первый взгляд всё не заметно,
Всё сложно, нужно, динамично.
Авто-настройки не хватает,
Чтоб исправлять свои ошибки,
Но я с экрана не спускаю
Свои глаза, как время с нитки.
Мне быть в экране не прилично
Из-за того, что очень скучно,
И западает кнопка «личность».
Но чтобы стало всё отлично –
В экране «дом» найду приличный,
И с ним я ссориться не буду,
Чтобы добиться жизни личной.
0.3.1.25. «Весна».
Как зелёную отраву, повстречали мы весною,
Этой тёплою порою, – право на лесное пенье.
Мы не пели, а смотрели, – как трава растёт весною,
Из-под снега очень глючит, нам противный, этот запах.
Только с горечью весною смотрим мы на это небо,
Собирая всех прогнивших, своих бывших корешей.
Имена здесь неуместны, ведь они всегда со мною,
Ну, а то, что не успели, – завершим этой весною.
Вот добрались к перевалу, не почём нам снег и запад,
Нам бы лишь бы кто-то свыше помогал в постройках вышек.
Мы сбивались «сатаною» и отчаянно «стреляли»,
И летело той весною очень много наших душ.
И лишь те, что уцелели, – захотели идти дальше,
Загребая жар рукою, чтобы лишь остаться вместе.
Пусть мы многих победили, но ведь это мало значит,
Потому, что не удачи настигают нас весною.
(Дата: весна 2000 года)
0.3.1.26. «Друзья».
С чего начинается рвение?
С пылинки в твоём мозжечке,
С хороших и верных товарищей,
Запивших в соседнем дворе.
А может оно начинается
С тех денег, что сам заработал,
И их же потом пропивал с друзьями, потом на работу
На утро тихонько вставал.
Друзья, как трава на земле, –
Сегодня и завтра со мною,
Но лишь пробегут пару лет, –
Со мною другие друзья.
Кто мне объяснит оборота
В природе «зелёной травы», –
С утра я иду на работу,
А завтра со мною не ты.
Немножко об этих «зелёных»
Сейчас я чуть-чуть расскажу,
Вот только б остаться весною,
Но снова, идя, ухожу.
С чего начинаются Выходы?
Опять же – с «зелёной травы»,
С одежды пятнистой зелёной,
Чтоб смог он остаться в тени.
А может они начинаются
С шести, иль с семи корпусов,
За ними и дверь закрывается
Для бывших ему Хомяков.
0.3.1.27. «Загадочные звонки».
Кто-то звонит, – задолбали,
Может быть, они не знали,
Что на этом не построишь
«Дом» с зелёною «каймою».
И к тому же, кто же это,
Я пока ещё не знаю.
Может быть, кто наблюдает,
Чтоб мозги мои забить.
Но порой мне очень скучно,
Так, что пусть уж кто-то лучше,
Кто, пока ещё не знаю,
Звонит чаще для проблем.
Но ведь месть ответна очень.
Может кто-то сильно хочет?
Но ведь он совсем не знает
Стре́лок, движущих обратно.
0.3.1.28.
Да, конечно, я не спорю,
Может быть, я очень туп.
Может быть, я невезучий, и пока один с собою.
Но зато, пока один я, – себя этим успокою.
Понял я, – искать не надо,
Надо только ждать и верить,
В то, что всё же будем вместе
Ранней, мы с тобой, весною.
Ждать встречи – долгое мученье,
Но сделать шаг второй,
Мне не велит терпенье
С открытою душой.
0.3.1.29. «Испорченное стихотворение».
Этот стих я портить не хочу,
Пусть зовут, но я не подойду,
Потому что больше не люблю,
Значит – не живу, и не хочу.
Уходя, открытый вход останется,
У кормушки голубь проболтается,
Что ушёл я, вдруг взорвавши дверь,
Больше не ищи меня теперь.
Консилиум, а может – конференция,
Сейчас мне на названия плевать,
Чтоб сделать документ в виде конвенции, –
Мне надо, лишь, побольше понимать.
Открыть ущель забвения поможет нам «барсук»,
Пытаясь откровением делишко провернуть.
Крутя свои ударники и стукая в постель,
«Зелёные» «кустарники» откроет «коростель».
Читая книгу рвения, захочется зайти,
И риском добровольческим, придётся подойти.
Но что теперь на блюдечке достанется с каймой –
Открытый космос с удочкой и розовой трубой.
При чём здесь обречения? Ведь можно и без жертв,
Но нужно лишь терпение и соблюсти запрет.
А как же на счёт времени? Его, быть может, нет.
Придя к такому выводу, мы будем есть обед.
Он в чае заключается, спасёт нас лишь чифир.
Я знаю, – любовь не кончается, кончается чифир.
0.3.1.30. «Когда любовь подохла».
Почему всё происходит так нечаянно,
Почему меня не любишь ты?
Почему ты возвращаешься, нечаянно,
Почему тебя я так люблю?
Вновь к тебе врываюсь я отчаянно,
Вновь забыть тебя я не могу,
Вновь ты строишь взгляды так нечаянно,
Вновь любить по-прежнему хочу.
Но всё же лучшее случается нечаянно, –
И к тебе я больше не стремлюсь,
Так как разум всё ж не обычаянный,
Я поэтому в отцы тебе гожусь.
0.3.1.31.
Я тебя по-прежнему люблю,
Но уже так сильно не хочу.
Я желаю счастья навсегда,
Чтоб не унывала никогда.
С того времени, когда узнал,
Что с тобой нашёл я свой «причал»,
Прошло много времени почти,
Но я не забыл тебя, учти.
Мы не виделись с тобой давно,
Мне всё это так не всё равно,
Но просить не буду не о чём,
Буду ждать, когда будем вдвоём.
Я не знаю – почему тебя люблю,
Объяснить я это не могу.
Я лишь знаю только то,
Что – никогда не увидеть больше мне тебя.
(Посвящается моей первой любви)
0.3.1.32.
Зачем ты любишь его?
Твоей любви он не стоит,
Ты просто его отпусти,
Ведь он тебя не достоин.
Качая любви колыбель,
Не видишь ты разницы вовсе.
Ты просто, – не думай о нём,
Ведь это не сбудется после.
А впрочем, – «плужи», как всегда,
Меня, всё равно, не поймёшь ты.
А я буду только всегда
Ждать времени – к новому году.
0.3.1.33. Какие-то тени плывут надо мной,
Закован в канаве с железной трубой.
Открыть дверь к простору мешает пиджак,
Одетый не мною, а я как дурак,
Видусь на канаву и сети плету
С зелёной верёвки для синей Земли.
0.3.1.34. «Мечты».
Закрыв последний выход, уйду в свои мечты,
И сделав их былью, забуду про мечты.
А ты не будешь больше летать в моих мечтах,
Ведь есть же что-то больше, что надо уважать.
Она не будет больше, наверно, как и ты,
Потом со мною рядом, когда включу огни.
А будет лишь, мой коришь и новые мечты,
Конечно же, плюс – «дело» и может быть понты.
Ещё там будет он – мой пёс по прозвищу Рон
И решённые клиенты с успокоенной душой.
Может быть, ты захочешь спросить, –
С кем до смерти останусь я жить,
Я отвечу, с надеждой любя, –
Это он, это ты, это я.
0.3.1.35. «Конец».
Я увидел свет по лучше, – снова захотелось мне
Начинать с конца, начинать с начала,
Я готов, лишь только, знаю, что вот так нельзя,
Начинать с конца – начинать с начала.
Новое начало дало мне толчок.
Чтоб начать сначала – нужен мне крючок,
За который мог бы уцепиться я,
Только вот его мне совесть не дала.
Теперь буду просто угнетаться я,
Чувствуя, что лучше начинать с конца,
Так как у начала есть аж два конца:
Есть конец начала, есть конец конца,
Только совесть знает – где конец конца.
Моя совесть знает, но не говорит,
И начать сначала, вроде не велит,
А велит лишь только ждать того конца,
От которого «начало» мне судьба дала.
Но уже ждать больше всё же не хочу,
Потому что сильно я кручу башку.
Да и, плюс – начало нового конца.
Очень уж прельстило в истину меня.
Только совесть крючит и кричит вперёд:
«Ты наверно тормоз, или идиот».
Я в ответ ей: «Что ты. Просто я гонец»,
Или я застряну, или мне конец.
Всё же совесть жёстка, выбор мне закрыт…
0.3.1.36.
Где ты, моя любимая? Как стать тебе моей?
Вопросами я разум свой забил,
Глядя в тот мир, где «крокодил».
Нас полностью грязьём забил,
Он, этот падла – «сатана»,
Преследует всегда меня.
И чтоб дождаться мне тебя –
Ты рядом быть со мной должна.
Очаровала ты меня своей открытою душой,
Очень прекрасной красотой,
И тем, что быть со мной могла,
Но время жжёт мои глаза –
Опережает на пять лет
И в нём я заключён на век,
И мне не быть с тобой всегда, но я люблю твои глаза,
И буду ждать всё время…, или любить тебя всегда.
(Посвящается первой любви)
0.3.1.37. «Шаровик».
В падло писать, в падло читать,
В падло лежать, в падло играть;
В падло мне пить, в падло мне петь,
В падло мне жить, в падло мне жечь.
В падло мне было играть в баскетбол,
В падло мне было базарить с тобой;
Также мне в пало играть в волейбол,
Я уж «молчу» про «вонючий» футбол.
Кстати, мне в падло смотреть на часы
И вспоминать, – что мне делать сейчас;
Мне также в падло готовить еду́,
Лучше уж с голода сдохну – помру.
А убедить меня в нужности дел
Смог бы Серёга, но он «похудел».
Кстати, не видел его я давно,
Так как мне в падло, но не всё равно.
«Вяжут меня» и вопросы дают –
Я забиваю, – пускай достают,
Ведь я ленивый, как жирный баран,
Мне даже в падло наполнить карман.
Еле по еле, чуть-чуть по чуть-чуть,
Я, извиваясь, хотел вдруг нырнуть.
Но, ощутив, что мне хочется спать, –
Я за подушку готов был стрелять.
Как-то девчонку я встретил одну
И прошептал ей тихонько: «Люблю».
Но вдруг от этих пяти аж всех букв,
Мне стало в падло и я стал – «барсук».
Много я сплю и много лежу,
Мало я вижу и мало хожу.
Лишь иногда я встаю, чтоб поесть,
Ну, или в ванной подолгу лежу.
Как-то уж в гости хотел я пойти,
Скучно конечно, но в падло идти.
Тут, как на счастье пришёл ко мне друг,
Но открыть было в падло и я заснул быстро вдруг.
Вот так я шарился целых 7 дней,
Когда предо мною «явился» олень.
Я испугался и думал – свихнусь,
Но мне было в падло и я принял душ.
Дальше пошли те же самые дни:
Я лежал в спальни и видел огни.
Там за окном кричали: «Беги,
Так как на город напали враги.
Хоть я и понял, что это война
И у меня не болела нога,
Я, всё же, с места не сдвинул ноги,
Мне было в падло, хоть волком кричи.
Я потихоньку, вдруг, вспомнил года,
Когда я бегал туда и сюда.
И тут я понял, что это беда,
Но было в падло менять мне места.
И вдруг услышал я взрыв тут и там,
Сильно ударил по моим он мозгам,
Что-то инстинкт стал мне сильно кричать,
Но мне было в падло, решил я молчать.
Но всё продолжалось: стреляли в окно,
Потом умудрялись глазеть мне в лицо,
Потом приказали мне быстренько встать.
Но мне было в падло: я хотел спать…
0.3.1.38. «Не понятная правда».
Мне спокойно с шарой жить,
Мне приятно быть везде,
Лишь бы в шаре мог я быть
И не думать о беде.
В падло мне писать стихи, в падло спать, а также – есть,
В падло, как бы вам сказать, мне маячить в той дыре, –
В той, что с детства мне дана, что не ждёт всегда меня.
Жизнью все её зовут, в ней отрезан смертью путь.
Смерть наступит, рви, не рви, и поэтому пойми:
От того, что мы живём – ничего мы не поймём.
Я не знаю лучше слова, – шара, сила и Серёга!
И поэтому мой жанр называется – «Пожар».
Это тот пожар в душе́, что горит сейчас во мне.
Я на свадьбу к другу шёл и тебя опять нашёл.
Вижу я тебя во снах; как лежу я в трёх соснах,
В мыслях моих нет забот, все говорят: «Идиот».
Идиотом быть не против,
Лишь бы было за что жить,
Так как смерти пока нет,
А в грязье тонуть, – уж бред.
0.3.1.39. Он ковырял на паре пальцем,
А я не знал – где взять болты.
Он говорил, что это зайцы,
А я подумал, что коты.
Он видел зайцев только в поле,
А я не видел их вообще.
Он изучал напитки «Зукко»,
А я блевал в свои штаны.
Он не узнал её в косынке,
А я забыл её совсем.
Он был всегда каким-то длинным,
А меня не было нигде.
0.3.1.40. Вот из-за леса из-за гор
Костлявый трактор показался,
Меня на ротор замотал –
Я выбираться задолбался.
И потому в моей башке
Уже ума то не осталось.
Я захотел один лишь быть
И очень глубже закопаться.
0.3.1.41. Я запрещаю себе пить,
Я запрещаю себе жить,
Я запрещаю быть с тобой
И говорить про новый мир.
Я запрещаю тебе «шить»
И запрещаю быть со мной.
Я запрещаю вновь прийти,
Чтоб снова быть со мной.
0.3.1.42. «Обращение к программисту сознания».
Твои глаза долго смотрели на меня
И твои руки ставили мне знаки.
К тому же ты мне принципы назвал,
Но только я вот ничего так и не понял.
Ты показал мне несколько понтов,
Я до конца их так и не «прохавал».
Я у тебя просил своих концов,
И ты всегда мне открывал дороги.
Зачем мне жить? Ответь, – прошу.
И для кого? И что за это будет?
Ведь просто я так больше не хочу:
Совсем не знать – зачем я вот живу.
Он жить хотел, а я вот не хочу.
Он мог решить тогда свою проблему.
Я вот опять, тебя, мой сон, прошу –
Реши сейчас мою всю микросхему.
«Я» «напишу» «ростиницу» с «Листов»
И нарисую всё, что ты захочешь,
Если мне дашь на это ты «листов»,
И за работу – просто, всё расскажешь.
0.3.1.43.
Нет, не хочу я уже вспоминать,
Но тебя не могу забывать.
Никогда ты не увидишь больше,
Того счастья, что могло бы быть,
Потому что ты не знаешь вовсе, как могло бы быть.
0.3.1.44.
Освободился от оков
И уши дольше не горят,
Он не пойдёт больше на лёд
Пока не будет виноват,
Пока в лесу густом и мокром,
Вдруг не настанет чистота,
Пока все звери, кроме волка,
Не заберут его в дома.
И будет продолжаться долго.
Так в специальный верный срок,
Как зарычат и вдруг замрут
На этом люду серые волки.
К чему теперь уже стремиться,
Хотя все ржут и теребят,
Наверно стоит отвернуться
И всё-таки уйти назад.
Во-первых, в случае ухода, – в душе является тоска,
И появляется на веки, всеми забита, скукота.
И снова прёт инициативу, но есть для этого мозги,
Чтоб останавливать навеки и возвратить ему тебя.
0.3.1.45.
Не хочу с тобой я больше быть,
Не желаю я тебя любить.
Я забуду, может про тебя,
Ну, а может даже – ты меня.
Знаю, что когда-нибудь с тобой
Всё равно ещё увидимся.
Буду думать – как добиться мне того,
Чего не смог добиться я.
И тогда, когда устану я,
В смысле – буду дружить с «воздухом»,
И когда захочется уйти
Мне туда, где нету «воздуха», –
Знаю я, тогда – найдёшь меня,
И мы станем одним «облаком».
Больше ты не сможешь без меня
И я стану твоим «воздухом».
Ты прекрасна будешь для меня
Во всё время и во все века.
0.3.1.46. Может быть, дела нам вовсе и нету,
В том, что разбили свою мы карету,
В том, что не вместе мы больше с тобою,
Но себя этим я не успокою.
Да и любви, – как бы не было вовсе,
Лишь мои мысли шли в одно русло.
И ты слова мои лишь понимала,
Ну а об мыслях моих ты не знала.
Но зато сила к любви приближала
И я на это настроился очень.
С виду как будто нам всё здесь мешало,
Но всё же сильно любовь приближало.
Знаю, любовь – это жёсткое чувство.
Очень за ним идёт много лишений.
И от любви до взаимности нашей
Много ещё нам терпеть искушений.
Что-то и рифма в башку мне не лезет,
Я не пойму своих этих желаний.
И мне не хочется быть угнетённым,
Ведь мы все и так давно обречённы.
Время проносится очень не нужно
И с каждым годом теряем мы чувства.
Всё-таки может, я жду это время,
Чтобы потом ощутить твои чувства.
Я рисковать не хочу этим больше
И буду ждать, углубляясь в терпенье.
Знаю одно, – что свои намеренья
Не изменю в своей жизни я больше.
(Посвящается моей первой любви – Елене Коваль)
0.3.1.47. Ты меня не поймёшь никогда, никогда,
Как последний дурак, я влюбился в тебя.
Ради этой любви, ты не хочешь понять,
А вернее – забить и на всё «начихать».
Извини также ты, что тревожил тебя,
Я уже пессимист навсегда, навсегда.
Больше я не скажу, больше я не спрошу,
И, наверное, вновь, на мечты я забью.
Всё, прости, ухожу, закрываю я дверь.
Да, тебя я хочу, не забуду теперь.
Но я слышу гудок, – счастья нашего нет,
Я повёлся, как лох и теперь это бред.
Я не знаю совсем – сколько буду любить,
Но уверен – тебя мне уже не забыть.
Побеждает нас зло и намёки даёт,
Чтобы мы для него позабыли про «мёд».
Лично я на него не поведусь,
И хотя бы тебе в чувствах сделаю плюс.
Я оставлю тебя, ты забудешь меня,
Я уйду в никуда и надеюсь тогда,
Ты не будешь страдать и чего-то терпеть.
Ну а я, как всегда стану – «зимний медведь».
Но устроено так, что всё круглое здесь.
И когда-то зимой вспомнишь ты эту «песнь».
Ты захочешь забить на свою тогда жизнь
И примчишься ко мне, чтоб любимою быть.
И когда ты поймёшь и, быть может, придёшь, –
Ты увидишь потом: ничего не вернёшь.
И ты сядешь в тени, и польёт сильный дождь,
Ты забудешь про жизнь, но останется дождь.
Я не много могу и лишь много хочу,
Только требовать я ничего не хочу.
Я сейчас не пойму – почему и зачем
Открывалась та «дверь», где тебя я люблю?
Всё ж, я даже себя не могу сейчас понять,
Почему я опять начал чувством пылать.
Мне знакомо оно, да, его я встречал,
И наверно потом я тогда одичал.
Я тогда потерял и теряю сейчас.
Что я сделал не так? Я опять одичал.
Больше я не хочу ещё раз полюбить,
И тебя я прошу обо всём позабыть.
Я не понимаю, что сейчас со мной,
Я тебя не видел давным-давно,
Но я не позабыл твоё «тепло»
И всё, что было давным-давно.
«Я тебя любила и сейчас люблю».
Знаю, – не забыла ты моё тепло.
Ты ведь не любила, может, не могла,
Но надеюсь «сделаю» я ещё тебя.
Нет, я больше не хочу тебя,
Нет, я больше не желаю знать тебя.
Я ухожу! Прочь от тебя я ухожу.
(Посвящается моей второй любви – Людмиле Григоренко)
0.3.1.48. «Телевизор».
Я очень люблю смотреть телевизор,
Люблю я с ним есть и лежать.
Когда я купаюсь, спешу, одеваюсь, –
Со мной телевизор работает в «джаз».
Зачем мне общаться с тобой,
Ведь я смотрю телевизор.
И если ты хочешь, чтоб рядом была, –
Не мешай мне смотреть телевизор.
Я буду смотреть телевизор и жить:
Молодеть и стареть,
Со временем всё поменяется,
Но мой телевизор останется.
Я устану творить чудеса
И тебя надоест мне любить,
Поменяю свои «паруса»,
Только телек я буду смотреть.
(Посвящается моей второй любви – жене Людмиле)
0.3.1.49. «Галимый мир».
Галимый мир, галимый голубь,
Галимый друг, галимый я,
И всё вокруг меня галимо,
А лишь нормальная – она.
И вот какой-то дождь галимый,
Незримый вождь людей в огне,
Река, текущая в могилу – то,
Что ты забыла обо мне.
Стремленье ленью убивает,
Бывает всё наоборот,
И что-то быстро улетает,
Любовь пуская в оборот.
Но как червяк дождя ждёт сильно,
Как пот в титане льёт, как дождь,
Как друг, срывая свою «крышу»,
«Идёт» в «судьбе» наоборот.
Так жду тебя, стремясь к успеху,
В галимой психике своей.
На самом деле, всё ведь хуже,
Чем ждать в галимой суете.
А хуже то, что ты – галима
И всё галимо в темноте.
0.3.1.50. Я ненавижу стукачей
И не люблю ненужных фраз.
Я уважаю лишь зверей
И крепкий белый унитаз.
0.3.1.51. Почему же так всё ужасно,
– Почему это в самом деле.
Я хочу просто быть с тобою,
Только птицы ещё не пели.
– Не совсем всё так и ужасно,
Всё прекрасно на самом деле
Можно быть со мною рядом
И когда поют метели.
– Не играй со мною в «прятки»,
Лучше сразу говори.
Всё у нас может быть в порядке,
Если только не будет лжи.
(Авторское право второго куплета принадлежит неизвестной)
0.3.1.52. «Студент Вован Сидорович».
Вован – пухлый, как и Серый, только он не Лось умелый.
Он пытается учиться и чего-нибудь добиться.
Но мешает ему жир, как и Пухлый «крокодил»,
Он всегда рычит, как мыша и не может нас услышать.
Только точно знает Вова, что его зовут не Вова,
Что лоси его не слышат и, что он уже не дышит.
Был однажды Вова в Риме, видел Рому и Марину,
И решил теперь наш Вова стать таким же, как и Рома.
Только вот у Вовы нашем не растут уже рога,
Вован Сидорович больше не мечтает про рога.
(Посвящается студенту Владимиру Резнику)
0.3.1.53. «Рон».
«Единственный способ купить огромную любовь за мелкие деньги это – купить собаку».
Задорнов Михаил Николаевич.
Мне надоело уже быть самим собой,
Хочу я стать другим и жить не здесь.
Мне надоело быть с самим собой,
Хочу уйти и быть всегда с тобой.
Но всё же я немножко подожду,
Когда свободы станет больше у меня.
И тогда я тебя, мой милый друг, найду,
И буду обучать тебя.
И если всё же в «деле» повезёт,
И я примерно заплачу вперёд,
Тогда настанет время для тебя,
О, Рон – мой пёс и лучший друг.
0.3.1.54. Обещали, но не понимали,
Что их запрещали, только не узнали.
В белой блузке Вы меня «терзали»,
Не Осознавали, что мы уже устали.
Кто-то лижет, ну а кто-то слышит,
У стен может уши есть, конечно, тоже.
Но зачем же мне кричащий нужен?
Чтобы мои уши слышали все стены.
Разогнали тех, кто забывали
Наши с тобой лужи, мы о них не знали,
Потому устали от простых опросов.
Я не горький, только очень стойкий
Для вопросов чести или «загрызанья».
А победа мне сейчас не по силам,
Потому что не с чем быть мне очень сильным.
Пониманья мне сейчас не доступны, я тупой…
0.1.3.55.
Что-то мне мешает плыть, это что-то, как магнит.
Я хотел бы победить и куда-нибудь заплыть.
Что-то мне мешает петь, может – слух или «медведь».
Я хотел бы понимать звуки сил своих и мать.
Что-то мне мешает жить. Чем теперь мне дорожить?
У меня сегодня лень и теперь я, как олень.
У меня есть туалет, его лучше места нет,
У меня есть вера лет, очень я люблю омлет.
0.3.1.56.
Обосранцы носят ранцы, потому что все засранцы,
А засранцы, тем неменья воду льют на поколенья.
В сенокос на поле мака сторожит моя собака,
Ну а я найти иголку не могу в своей кошёлки.
0.3.1.57.
Я не пойму – зачем играть, я не пойму – зачем мечтать,
Я не пойму – зачем тебя мне надо очень долго ждать.
Я не пойму – зачем сидеть, зачем идти, зачем мне петь,
Зачем мне нужно, чтобы ты открыла мне твои мечты.
И вот теперь мне ни к чему
Смотреть в пустую темноту,
И если честно, то устал, я подчиняться тем устам,
Что мне твердят по всем мозгам.
Я не сержусь на ваш ответ, ведь мне не нравится потеть
И здесь сижу я потому, что ничего я не пойму:
«Когда играть? О чём мечтать?
Зачем кого-то надо ждать?»
Ответ, конечно ни к чему, ведь я всё сделать не могу.
Но ждать я больше не хочу, учить мне тоже не к чему.
Хотел бы в полный мир попасть,
Где нету время на запас.
И вот в «запрете» я теперь и андеграунд – моя «дверь».
Ищу я выход, чтоб попасть в быстрое действие от Вас.
Но только, чтобы я теперь имел отдельно свой удел,
С охранной смесью беспредел, и никогда чтоб не худел.
0.3.1.58. «Вот…»
Вот, кумарит меня это всё; всё, я жить больше так не хочу.
Вот, хочу по-другому я жить; жить – добиться того, одного.
Мне, чтоб стало понятнее жить, – вот, решил я её поделить.
А период жизни, что был, я назвал – домом родным.
Вот, я к выходу дома пришёл.
Шёл, я к этому выводу шёл.
Вот, я истинный выход нашёл.
Ушёл, другой дом, получше нашёл.
Мне не хочется больше назад,
Вот, я вижу измученный взгляд.
Мне так нравится новенький дом,
Вот, он только, как маленький гном.
Пять в нём комнат и вот, по порядку стоять.
Вот, и я начинаю идти, и как будто мне хочется вспять.
Но я буду идти по пути, чтоб тебя наконец-то найти,
Мой долгожданный тот дом, – дом назову под номером три.
Но порою мне снится всё сон,
Что вернулся я в первый свой дом.
И от первого в третий мне дом
Всё ж уж дальше ещё мне идти.
Вот поэтому сквозь этот бред
И проснувшись вдруг быстро от сна,
Я с кровати так громко кричу:
«Нет, назад больше я не пойду».
Но в дороге моей вечно пыль,
Быль осталась лишь в сердце моём,
О том, как раньше приснился мне сон,
Что я был в доме под номером три.
Но всё ж если верить и ждать, –
Мне, конечно, придётся прийти.
И прошло уже много пути,
Вдруг, – нашёл дом под номером три.
Я теперь должен счастлив бы быть,
Так как шёл и нашёл,
Только вот оказалось – дом три, –
Уже занят другими людьми.
Всё лоховство, все достали меня,
Я улетаю, теряю тебя.
Всех я теряю, теряют меня,
Так как конец у начала всегда.
0.3.1.59. В паутине живу я напрасно,
Может, мне разорвать её краской,
Разглядеть то, что было под нею
И увидеть зелёного «змея».
Резануть его лезвием ярким
И оставить им это в «рамке».
0.3.1.60.
Имитация слёз и миграция грёз
Не даёт нам уснуть и забыть этот дождь.
Мы уйдём в зыбкий сон, если будет проход,
И найдём свою цель в кобуре без отцов.
Почему я дурак? Почему ты ушла?
Почему я один? Почему нет тебя,
О, желание жить, петь, мечтать и идти?
Я наверно умру, чтоб куда-то прийти.
Мне так скучно одной. Я уже «голубой»?
Почему я один? Почему я такой?
0.3.1.61. Живот и жопа выросли от пяток
И наступили на мои мозги,
А язык криков выбил мои уши
И отрубил все длинные «хвосты».
Трудно то, что нравится, а легко бухло.
То, что напрягает, после – расслабляет.
То, что расслабляет, после – напрягает.
Спорт как напрягает, так и расслабляет.
Люди напрягают, звери – расслабляют.
Техника пылит, лес слегка шумит.
Роботы с компьютером уменьшают жизнь.
Это изучение – супер эгоизм.
0.3.1.62. «Носки».
Я встретил вас, мои носки,
К моим ногам вы все легли,
Вы были жёсткими тогда,
Когда ко мне пришла зима.
Я вас носил и в дождь и в снег,
Я вас любил, как будто бес.
Вы снились мне во всех цветах,
Как будто я любил на днях.
Да, нет, любовь быть не могла.
Зачем она уже нужна?
Ведь запах ваш меня пленил,
Вот только вас я и любил.
0.3.1.63. «Наше будущее – десять лет спустя».
Я не жалею о прожитых днях
И не пытаюсь быть на ногах.
Я не жалею, что пил я вино,
Так как от водки пьян был давно.
Все веселились и ели давно
И говорили про «это» и «то».
Здесь собрались, кто остались сейчас:
Пару придурков и мощный пейзаж.
Мы отмечали веселье давно.
«Нам уж – по тридцать, и это грязьё», –
Кто-то сказал этот тост в первый раз,
Он был, конечно, только для нас.
На днях я видел, как это фуфло
Мне обещало ударить в лицо,
Но я немедля нажал на курок…
И убежал в свой зелёный лесок.
0.3.1.64. Ты солгала сейчас, ты солжёшь и потом,
Ты не можешь понять этой жизни простой.
Если что-то крутить и чего-то хотеть,
То совсем, никогда ты не сможешь «лететь».
Но опять ты тупишь и «летишь» не туда,
Где б могла быть со мной, ты «летишь» от меня.
Мы из разных «миров» и у нас нет «мозгов».
Мы похожи лишь тем, что пророчим «ничем».
Вот спустились мы вниз и морочим свой путь.
Ты не можешь понять – каков всё же мой путь.
Но и я не «святой», признаюсь, что тебя
Мне не в силах понять, о, «тревога» моя.
Так как в жизни «телов» нет нормальных «миров»,
Я согласен с тобой ждать иных мне «миров».
Если ты не поймёшь и не хочешь жить так,
То, – есть право твоё: выбирать и мечтать.
0.3.1.65. «Поход на …».
Посылают меня по местам,
Там, где очень уж долго идти,
По полям, по лугам, по зелёным лесам
Я устал очень долго идти.
Меня шлют из различных постов,
Все, кто видит меня и глядит,
Все, кто слышит меня и в ответ говорит:
«Иди на …, такой паразит».
Я в ответ не хочу посылать, ни кого не хочу забывать,
Я уже задолбался идти, ведь меня посылают в пути.
Даже здесь, где остался один – меня шлёт из кустов крокодил.
Этот падла и тип «сатана» посылает от смерти меня.
Не дают мне пожить и от смерти все шлют.
Что же делать теперь? Меня всюду все шлют.
0.3.1.66.
…И конечно хочу я тебя не «грузить»,
Но слова, как вода, – забивают строку.
Я тебя так хочу, что уже не могу,
Не могу быть один, я тебя ведь люблю.
Тебя рядом галяк, я нагрелся давно.
Я наверно взорвусь, как в каком-то кино.
О, любовь, я прошу, – позабудь обо мне,
Не хочу я любить и страдать о тебе.
Я хочу позабыть и остаться один,
Но я знаю, что я буду вечно любить.
0.3.1.67.
Мои мысли режут «крышу», обрезая ей «хвосты».
Кто-то свыше сильно дышит, запыляя мне мосты.
Этот кто-то перебрался внутрь моих серых мозгов,
Очень много там «старался», раскрошив весь «остров» мой.
0.3.1.68. Замороженный отморозился,
А мороженный приморозился.
Вот мороз пришёл – поморозил всех,
А потом ушёл, – отморозились.
Отморозки вот теперь шастают,
Пообвисли все, порасквасились,
Сверху с водочкой расколбасились, –
Разозлённые, разморозились.
0.3.1.69. Стая чёрных ворон залепила глаза,
Я включил тормоза и забил на себя.
Весь мой будущий путь я измерил уже,
И исправить не смог, что записано вне.
И поэтому сейчас мне на всё наплевать,
И поэтому я буду только "влюблять".
Накопления идут, накопления грядут,
Забирая моё время и диктуя мне оковы.
0.3.1.70. Я не знаю – что и как понять,
И когда смогу я что-то взять,
Чтобы успокоиться опять
И хотя бы этот тур сыграть.
Я, конечно, шариться люблю
И люблю любить, что я люблю.
Но одной мне шарой не пробыть
И поэтому придётся бдить.
Я всего лишь только ученик,
А учитель – время мне твердит,
То, чтоб я спокойным был всегда
И свободу защищал всегда.
Хотя, чем мне защищать её,
Я ведь не свободен уж давно.
И свободным стану лишь тогда,
Когда возьму «чек» небытия.
«Разорвало» жёстко так меня, что черчу я схемы бытия,
Потому что в нём я состою, из него я выбраться хочу.
Выход, знаю я, пока один: добиваться новых своих сил.
Чтобы ими я в конце пути открыл «двери», ну, и смог идти.
0.3.1.71. «Покой».
Залошилось солнце предо мной
И теперь обрёл я свой покой.
Мне не нужен прежний «маскарад»,
Я сейчас один и очень рад.
Почему же мне сейчас легко?
Потому что я нашёл его.
Я у него шару попросил,
Мне не нужно больше других сил.
Теперь я с шарой буду дружно жить
И его по-прежнему любить,
То есть быть пока с самим собой
И хранить в мозге своём покой.
Я закрою двери на засов,
Напишу лишь двадцать слов,
О том, как я этот день прожил,
О том – сколько во мне сейчас сил.
0.3.1.72. Я ненавижу женщин и не люблю мужчин.
Я шизанутый леньщик, у меня нет морщин.
Я ненавижу детей за иммортализм,
Я ненавижу "глядей" за тупизм.
Я ненавижу людей за то, что все "плохие асы" давно.
Зверей люблю я только, когда они глядят.
Ещё люблю копчёных молочных поросят.
0.3.1.73. «План».
Жить по плану, не годиться, жизнь без плана хороша.
Может, стоит мне напиться, чтобы разошлась душа?
Планом можно подавиться, если долго составлять.
Может, стоит задушиться для того, чтоб не мечтать.
Лучше плана, фишки нету, чем метать по небу светом.
То, что я кидаю фишки – мне назначен кид от фишки.
0.3.1.74.
– Вот лижет полотенце сейчас мою "звезду", –
Им тру я о влагалище вспотевшую "звезду". – …
0.3.1.75.
Не бухать, не качаться, не "дёргать", не "влюбляться",
Просто жрать, облажаться, и ещё обдрестаться,
А потом – обстругаться, не к чему не стремиться,
Обо всём позабыться, лишь бы не залошиться.
0.3.1.76.
Я «ору» и меня плющит, время мыслей не понять,
Под «зелёною» «капустой» выход ищет «виноград».
0.3.1.77.
Много раз я любил, много раз я бухал,
Много раз я бежал, много раз я страдал.
Много раз я рулил, много раз я скакал,
Много было друзей – много раз я мечтал.
0.3.1.78. «Минет».
Я жил – любовью дорожил и, вдруг, тебя я обнажил.
Я понял: хуже время нет, когда кончается минет.
Писа́л, писа́л и, вдруг, – облом, –
В той ручке кончился «налом».
И вот теперь писать мне не чем сейчас,
Осталась паста на стихах.
Теперь я буду вспоминать, как мог тебя тогда обнять.
Тебя со мною рядом нет, так как закончился минет.
0.3.1.79. Я узнал, что всё ерунда, в это время у меня:
И ушлёпки лесок, ну, и даже супер сок.
Меня прикалует так быть потому что даун я,
А другого не достичь из-за «друга» – «плохиша».
0.3.1.80. «Диалог двух личностей одного человека «Совет»».
– Я глухой, я тупой, я уже не могу,
Не хочу, не кричу, я б свалил, завалил,
Но уже нету сил. Я ушёл – и галяк –
Меня плющит ништяк.
Нет братвы все лохи, нет толпы –
Все плюют, нету сил – не хочу.
Не люблю я кришить, умолять и просить.
Знаю я для себя, что жизнь – полная ерунда.
– Чтоб убить Кащея суку, – ты, блин, выслушай меня.
Смерть Кащея на конце, а конец – на яйце,
Философию ты что ли, не писал в своём мозге.
Возврати его в конец и взорви его, отец.
Но, чтоб возвратить в конце – нужен тебе «мец-кладинец»,
Меч тот у тебя в мозгах, ты «спали» его на днях.
0.3.1.81. Большая мохнатая лапа
С того света помахала рукой.
И я сказал ей громко: «Привет, папа?!
Ты, что здесь делаешь с мохнатой рукой?»
0.3.1.82. А зачем не значится, а зачем не пишется;
Просто ковыряется, с целью унижается и уничтожается.
Жёстко нагибается, кем-то помогается,
Резко оживляется и быстро забывается.
Но не совсем всё это понимается,
К тому же, очень быстро разглашается.
Касаясь грани, это только достигается,
Лишь если страх всегда охотно забывается.
К тому же тело в воде быстро расслабляется,
И забывая, очень сильно погружается;
Глядя в забвенье дна, открыто углубляется,
И отключаясь, уходя, всё накрывается.
Качая гладь, пространство удаляется,
Потом кого-то время устраняется.
Ключом машины дверца только открывается,
Как светом жизнь однажды начинается.
И раскрываясь, цветом наслаждается,
Тот, кто хоть раз чего-то добивается.
Потом в огне он резко появляется,
И лишь со временем всё это забывается.
Кричащий голос в чемодане озывается,
В душевном страхе кем-то сильно вспоминается.
И когда это всё так быстро открывается, –
То магнитола в чемодане выключается.
Как мы когда-то часто унижаемся,
Так он, открывшись, очень сильно оскорбляется.
А ты уйдя, «плюёшь» и улыбаешься,
Хотя потом ведь это всё меняется.
Когда-то что-то просто начинается,
Потом тихонечко у окошка раскрывается.
Затем – стремлением всё это продолжается,
И нетерпением к чему-то обрывается.
0.3.1.83.
Кошка, сука, на столе, лижет клитор на "звезде",
У ушлёпка в голове: мудрым стать на дереве́.
Я ловитель блох, я Василий – лох,
Я давно уж сдох, я у Ваших ног.
0.3.1.84. В нашей «опе» стало пусто, из звезды течёт капуста,
А зелёный «виноград» лезет в «опу» и назад.
0.3.1.85. Абзац пути, ведущего лишь во тьму
Я изберу для цвета избавлений,
От повседневной суеты и утомительной мольбы,
Лишь для грядущих мною исполнений.
0.3.1.86. Я не хочу уже дёргать и тратить силы,
Я лишь хочу чертить и накоплять.
Желанье есть: грести и тратить силы,
А также хочется ещё бежать.
0.3.1.87.
Тупой до бесконечности, не знаю как и быть.
Грязья полно конечностей и некому шутить.
И вот рвёт меч конечности – обрубливает плоть,
Душа как будто в вечности и Джин меня зовёт.
Во мне весь дух нечестности, до смысла держит лень.
Обрезать душу вечности мне не велит «олень».
В лесу осенней вечности покрыта вся кора.
Деревья, не пришедшие, ещё придут сюда.
0.3.1.88. «Пародия на песню «Демобилизация» группы «Сектор газа»».
Я попал сейчас в такую,
Грязную, напропалую. Ох, канализация.
Мне б достать сейчас блатную,
Жёсткую недорогую стерилизацию.
Подошла ко мне внезапно,
Из-за денег, из-за завтра, – инвентаризация.
И узнав про все растраты, –
Выгнали с работы, с хаты, – дисквалификация.
0.3.1.89. «Грязьё».
Давно я весь «обгаженный», давно.
«На» голову «нагадили» мне давно.
Теперь куда не глянь – одно «грязьё»,
«Черпаю» я его уже давно.
Где б найти мне другое «грязьё»,
Чтоб совсем не похож на моё,
Потому что «воды» нет давно
И в «колодце» давно уж «грязьё».
«Посуда» вся «обгажена» давно,
И в голове моей одно «грязьё».
«Навозом» удобрил себя давно,
Поэтому я умный стал давно.
Я цель свою поставил всю в «грязьё»,
И начала она расти уже давно.
И зацвела и засверкала цель,
От «удобрённой» почвы всё «сочней».
Теперь пытаюсь вырвать я её,
Но силы не хватает мне ещё;
Позвал свою пословицу ещё,
Теперь вдвоём тянуть будем её.
0.3.1.90. «Ободранцы».
Я на тебя "дёргаю" и, как всегда, кончаю.
И вот я «чхаю» и на себя «кончаю».
Мне на тебя "дёргать" совсем не сложно,
Вы «ободранцы», все и мне «начхать» несложно.
Разорвали уж меня, задолбали все меня.
Настахренили вы все и в доску задолбали.
Ободранец с вами я, и галимая свинья –
Это тоже только – я, и вонючая "звезда".
0.3.1.91. Что-то не пишется стих у меня.
Может быть, это всё ерунда.
Больше не буду себя вперёд рвать
И попытаюсь не отставать.
Вы задолбали меня до конца
И мой предел обесточили в миг.
Я отомщу вам, свободу любя
Тем, что когда-то напишут мой стих.
Я позабуду вас навсегда,
На сколько поможет время забыть.
И лишь сегодня, возненавидя́,
Я вас заставлю меня не любить.
"Сволочи", твари и прочее мразь,
Не понимаете вы и себя.
То, что я мог вам запретить,
Вы не поймёте уже никогда.
0.3.1.92. Мне негде писать, чихать и орать,
А также, – мне не кого больше «влюблять».
0.3.1.93. О, А́нджелло! Ты мой кумир.
Окончил жизнь свою ты ради друга.
И он в ответ за это отомстил,
Но не превысил полномочий,
За что и «приз» свой получил.
Ты был простым, конечно, но правильным «святым».
Открыл ты карту вечности под именем своим.
И «правильность» поступков, изысканность ума, –
Тобой всегда гордились детей твоих друзья.
А это само главное теперь уж для тебя, –
Чтоб много людей поняли – чья же тут вина.
(Посвящается герою Гэри Бьюзи из х. ф. «На гребне волны»)
0.3.1.94.
Люблю чихать в начале мая на собственный портрет,
Осознавая, понимая то, – что тебя рядом нет.
И вот, придя сюда, к колодцу,
Хотел бы стать сейчас водой,
Чтоб превратиться в отраженье
И быть хоть как-нибудь с тобой.
0.3.1.95. Женщины повсюду, женщины везде,
И в глубокой «опе», и в большой "звезде",
Даже под водою нас они найдут,
Задолбают звездою и сума сведут.
Стервы, эгоистки, хитрые они.
Люди, берегитесь вы всегда "звезды".
Если вы лишь сами – всё ещё ништяк,
Если вот, со "звездою" – ваша жизнь вся – мрак.
Найдите в себе силы, как я найти хотел, –
И сделайтесь одними, как я, лох, не сумел.
Забудьте про взаимность, любите лишь зверей,
Чтоб не было «ангины», как у моих друзей.
А я уже стал «хроник», к тому же, я – лошьё;
«Хана» мне уж в натуре, я сдох уже давно.
Мне счастья в жизни нету, любовь я потерял;
Теперь мне, как поэту, начхать на свой «пинал».
Его давно уж нету, мечтал свободным быть,
Избавился от многого, – хотел уже шутить.
Но тут, ерунда галимая, – нашёл я вдруг «звезду», –
И вся та жизнь счастливая сейчас летит в трубу.
0.3.1.96.
Меня предают постоянно и врут, сочиняя понты;
Хотят свою жизнь обустроить, вымотав нервы мои.
Хочу всех послать я подальше, а сам побыстрее уйти,
Но есть один шанс, затерялся, его постараюсь найти.
А если опять потеряю, ну, и не сумею спасти;
Если повторится всё снова: опять предадут вдруг меня,
То я, обчихавшись весною, повешусь, свободу любя.
0.3.1.97.
Для тебя этой проблемы нет,
Просто кто-то отпустил тебя в «декрет»,
Чтобы ты «родил» свою мыслю
И пробил кому-нибудь в башку.
А для этого придётся попотеть
И не надо говорить, что наглухо;
Остаётся только «потолстеть»,
А потом, уж будет тебе «яблоко».
Сразу всё не делается, вот.
Долбится сначала через пот;
А когда в тебе уже привычка,
То считай, что это всё «затычка».
0.3.1.98. Прибабаханней женщин ещё не видал,
Прибабаханней женщин ещё не встречал,
Таких офигевших попухнувших тварей
Я просто не знаю, и знать не хочу.
Хотел бы забыть эту самку в натуре.
Но в прочем, с другой стороны, эту самку
Совсем я забыть не хочу,
Чтоб в будущем смог отличить.
Есть женщины – «решки», которые «гонят»,
Есть женщины – супер, они все – «орлы»;
А есть ещё твари, «ребром», что «стоя́́т»
И как чего делать, кому, говорят.
0.3.1.99. Пятый элемент, мне тебя не хватало,
Я тебя нашёл – моя «опа» пропала.
В каждой точке я тебя «нарисовала»,
Чтобы ты со мной всех вокруг «побеждала».
Шестой элемент, я тебя «узнавала»,
И в жизни моей ты мне «помогала».
Сознанье моё тебя расшифровало
И чувство твоё мне секрет рассказало.
0.3.1.100. Хочу я жрать, хочу я спать,
И ничего не обещать.
Хочу лежать, хочу орать,
И не хочу чего-то ждать.
Я не хочу хотеть того, –
Его, того и вон того.
Я лишь хочу хотеть того,
Чтоб не хотелось ничего.
Я всех винил и говорил,
Что все не правы, как всегда,
Что эгоисты все вокруг,
А один умный только я.
Но оказалось – всё фигня:
Тот – тормоз, тот – какой-то лох,
Тот – эгоист, а тот – дурак,
А те все – просто, отморозки.
Ну, а я? А я свинья,
Дурак и рвань.
Я тоже – тормоз и тупой,
Я – мразь, брехло и как всегда…
Лжецов встречал я потому,
Что тоже врал и врать хочу.
И эгоистов видел я из-за того, что сам свинья
И всё лишь только для себя.
Я обнимал и обижал, я убегал и приближал.
И чем я больше делал дел, тем становился я умней.
Я был лентяй и сейчас ленив, и не хочу я новых сил.
«Весть»
«Весть» – второй сборник стихотворений третьей главы – Поэзия из собраний сочинений «Фантастика и философия XXΙ века» Кирнасова Романа Ивановича под псевдонимом – Априот. В этих стихах написаны закодированные предсказания, текст которых автору диктовала, душа, которой он принадлежит – Душ. А также разные другие рифмованные смыслы, которые посещали автора в период нахождения его (меня) в изменённом состоянии сознаия, а именно – в момент автоматическогго письма, то есть – когда автор выступал в роли приёмника информации из своего подсознания, а откуда подсознние получало информацию, этот вопрос остаётся открытым.
Автор:
Априот (единая личность души, тела и сознания),
Кирнасов Роман Иванович (сознание тела),
Душ (сознание души – подсознание).
0.3.2. «Весть». Второй сборник поэта –
закодированные предсказания.
0.3.2.1. «Философ».
Я прочитал и перебрал все генные правила жизни;
И путь, который выбрал я подходит только для меня.
Я вижу эту цифру – «2», и потому философ я;
Вторую цифру стороны ни кто не видит, хоть умри.
0.3.2.2. Я не послушаюсь тебя никогда, никогда.
Ты задолбала по натуре давно уже меня.
И начхать я хотел на тебя очень сильно,
Но ты вечно сосала и не давалась насильно.
Я позабуду лицо и зелёные цифры,
Я ненавижу «грязьё», а лишь люблю только цифры.
Твоя огромная "опа" «обложила» меня,
И я теперь ухожу далеко от тебя.
На велосипеде, я уеду далеко,
Где тебя найти мне – не легко.
И надеюсь, что больше никогда
Не касаться мне вашего «грязья».
0.3.2.3. «Последнее свидание».
Последнее свидание с тобой –
С вонючей и облитою "звездой",
С колючими и колкими, как ёж,
Извилинами, – фиг тебя поймёшь.
Последний раз прощаюсь я с тобой,
И ухожу, наверное, домой, –
В потусторонний мир – в тот мир иной,
А также попрощаюсь я с братвой.
Хотел бы попрощаться я с тобой,
Но тело не даёт мне взять покой.
Сегодня ухожу от вас долой
Туда, где надоест мне покой.
Такой я вот в натуре, стал другой,
Какой не станет даже не такой.
А может, просто сплю и вижу сон
О том, как станавлюся я другой.
0.3.2.4. «Круг».
Поперёк горла стала жизнь вокруг, –
Образовался замкнутый мной круг:
Если он слабый, сто пудово, в том, –
Значит вот, в этом должен быть силён;
Если хочу я, значит – ничего,
А если – не хочу, значит – очень много.
Какого хрена эта западня
Залезла в мысли и грызёт меня?
Вокруг вёс кругом: круглая Земля,
А на ней кругом жизнь идёт моя.
Одни круги я вижу напостой,
Но подустал трепаться ерундой.
Теперь мечтаю я найти квадрат,
Когда найду, то буду очень рад.
А ещё лучше – ромбик мне найти
И от меня, чтоб он не смог уйти.
0.3.2.5. Дождь за окном,
Всё давным-давно залило водой;
Мокнут листья, и бродячая пыль.
Ну, а я сижу один.
Конец картону, конец Ньютону,
Всё пораскисло, с водой зависло.
Для кого-то хорошо, для кого-то плохо,
Что такое: «Пошёл далеко?», а что такое: «Ещё дальше?».
Я не хочу очень многого, я не хочу.
Я улечу, всё-таки когда-нибудь улечу.
Я проору, очень жёстко кое с кем проору,
И не оставлю ничего ни кому.
Зачем? Я устал «дёргать».
Трепание очень мешает мне жить.
Инициатором я не желаю быть,
А только хочется «защиту научить».
Много понял, но только в мыслях,
А на деле ещё, я ничего не применял.
Вот потому-то я от безделья сегодня молчу.
И очень хочется кричать, но я молчу.
Каждый день жду его, ну или день, – меня.
Я прохожу сквозь него, потом проходит он.
Эта игра идёт, или её ведём мы,
Кто и куда зайдёт, – мне рассказал не ты.
Ты не поймёшь меня, если не знаешь чуть-чуть.
Я сегодня «свинья», а завтра мне снова в путь.
Я наслаждаюсь всем, а через время вновь:
Очень мне хочется, – и я ищу «отбой».
0.3.2.6. «Я схожу сума».
Я не умею терпеть, я не умею лететь,
Я не умею больше чего-то хотеть.
Спёрли стих у меня «Шара»
И поэтому я шарюсь.
Вся программа и не вся – сто процентная ерунда.
Не доволен ей совсем я, и поэтому, как пень я.
Хоть всё строго, справедливо и немножечко красиво,
Всё равно меня не прёт весь Вселенный «пароход».
Почему же это так? Потому что я дурак,
То есть знаю обо всём, кто не знает, тот – спасён.
Кто не знает обо всём, тот не будет думать,
И вопросов не задаст, – будет счастлив, «плохой аст».
Счастлив был когда-то я, а потом пришла ерунда, –
По закону «Справедливость», всё узнал, на свою милость.
И теперь я не забуду то, что счастлив, я не буду,
И забыть я ничего не желаю, ё моё.
Правдой всей я дорожу, хоть всё время и схожу
Я с того, с чего всегда люди сходят до фига.
0.3.2.7.
Без надежды нет одежды, без одежды – нет листа,
И такими мы, как прежде, уж не будем никогда.
Мы – одежды, носят нас те, которые не спросят,
Те, что больше не за нас. Это я – противогаз,
Остальные все – одежда. Цель: без целей, лишь она,
Та, что ждёт всегда меня, смерть – её зовут; она,
Её нет. На самом деле: переходы, стуки в двери.
Те, которые не ели, нас не спросят никогда.
0.3.2.8. Отдел кадров выжимает соки,
Каждый день кончаются шнурки.
Нужно шить, а чем же шить когда,
Постоянно я в затопе и моя качается башка.
Всем платить, платить, все задолбали;
Так мечтаю сдохнуть я всегда;
Мне жратвы всё время не хватает,
Не хватает на постой тебя.
Чтоб меня уже не умертвляли,
Потому что «опа» здесь всегда,
И ушлёпки мне напоминают,
Что кумарят все они меня.
Сил моральных больше не хватает
И физических нехватка сил давно.
Это смутно мне напоминает,
Что в «дерьме» я по уши давно.
Задыхаюсь от «дерьма» – от тварей,
Вот «дерьмо» находит на глаза,
Это только то обозначает,
Что дышать я не могу в себя.
Даже видеть не могу, как знали.
И теперь рвут то, что собирал.
Знал бы раньше я, что это твари, –
Даже б в карты с ними не играл.
Но теперь я всем не доверяю,
Даже тем, кто луч мне отдаёт,
Потому что я уже давно в угаре,
А проблемы "Сидар" подаёт.
«Только зря он шутит с нашим братом,
У меня есть мера даже две,
Если он меня прикончит матом,
То я его, через «куй» лопатой, или ход, «грязьём» по голове».
Она «обложила» всю нашу мораль
И я "наложил" туда тоже слегка.
И наше дерьмо встретилось,
А потом соединилось и разлилось. (дата: 30.09.03.)
0.3.2.9.
Поле битвы – в постели с руками, –
Я пытаюсь их не запустить.
Проиграв лет 15-ть в ударе,
Сейчас пытаюсь Его победить.
Поле битвы ещё есть – с деньгами –
Так, когда разозлят меня «все», –
Лезу я к ним для водки в стакане,
Так пасую пред Ним я, лет 6-ть,
Орган слабый мой вечно в ударе,
Как я хапну, потом – курану.
Это поле проигрываю «тварям»,
Против лёгкого год весь иду.
Я пасую пред сильною массой,
А тем более, с криком она.
Победить и полезть в эту кашу
Мне лет 20-ть мешает башка.
С языком я борюсь лет 17-ть,
Всё, пытаясь всегда промолчать,
Но сознание лепит мне фальши –
И язык начинает трепать.
Вот я смехом решил дурашлёпство
Выбить сейчас и потом выбивать,
А ещё – чтоб сознание больше,
Лишь, играло в писанье моём.
0.3.2.10.
Я проиграл – меня опять предали
И вновь мне хочется всё позабыть.
Я счастлив тем, что вы – не люди,
Но, а не счастлив, что я – нелюдим.
Мне всегда хочется и вот опять
Желаю жрать копчёных я курей.
0.3.2.11.
Я впадаю в спячку – в состояние сна.
Мне не нужно лето, не нужна весна.
Мне лишь нужно то, чтобы ты стала моя,
Чтобы я смог слиться в состоянии сна.
Я зову тебя уже целых два дня,
А тебя всё нет в состоянии сна.
Я кричу тебе в состоянии сна:
«Ты засни, прошу, – и увидишь меня».
Я тебя люблю в состоянии сна,
Когда ты лежишь, – я смотрю на тебя,
Я впиваюсь тоже в состоянии сна,
И предпочтение нам мы отдадим наверняка.
И ты поверишь – мы вдвоём способны всё решать,
И захочешь быть со мной и ничего не возражать.
Я уже даже готов выйти из сна,
Но вот только ты ещё не спала.
Мне придётся ждать очень долго тебя,
Чтобы быть с тобой навсегда и без сна.
Я полюбил тебя вчера,
А два дня в прошлое – тогда,
Я догадался, предсказав,
Что впереди наш «бэк-вокал».
Дуэтом будем жить с тобой
И наслаждаться тишиной,
И только стоны лишь одни
Я буду ощущать твои.
Теперь период у меня,
Опять настал – лишь ждать тебя.
Надеюсь я, что ты меня
Найдёшь, когда придёт весна.
Весна не в годе, а в мыслях,
К тебе придёт в шифрованных снах,
Как и ко мне пришли кода
О расшифровки супер сна.
Весна в годах мне не к чему.
Её я просто не люблю,
Ведь мне любовь твоя нужна,
Ну, а она – во сне пока.
Ведь как поёт нам Трубецкой, –
Любовь приходит в свет людской,
Лишь в разных для неё тонах,
Ну, а вернее – вся в цветах:
Весной приходит – в голубом,
Летом – в зелёном, а зимой –
Любовь приходит – только в белом,
И здесь я не хочу быть смелым;
А когда осень настаёт, –
Любовь меня уже не ждёт,
И одевая, жёлтый цвет,
Она приходит в золотом.
Вот, и твою любовь я жду,
Всё потому что осенью
Я полюбил тебя, «свою»,
В золотых снах тебя ищу.
0.3.2.12. «Химиовестка».
Ты мне приснишься, я тебе тоже
И ничего мы сделать не сможем;
Мы будем вместе, как мука в тесте
И ты не будешь химиовесткой.
И только правду ты будешь слушать,
А после правды – ты будешь лучшей.
Ты смоешь краски, выбросишь банки
И снимешь нитки, раздвинув ножки.
0.3.2.13. «Цель».
Вот просто цель, её давно я написал,
И всё равно – её галяк. всё потому что я дурак.
Переписать легко весь текст и переделать цифру «6»,
Та, что приводит цель в движняк, та, что сказала: «Ты дурак».
Сначала надо видеть текст из-за того, что что-то есть,
Из-за того, что парадокс, всем движет физика и бокс.
Искать я буду просто так, из-за того, что я дурак,
А также даже потому, что всё же цель свою хочу.
Какую часть найду сперва, это не важно для меня,
А важно то, что что-то есть, и это что-то буду есть.
А в перерыве между тем я буду жрать свою лишь тень
И это что-то накоплять всё потому что день опять.
Кумарит день, кумарит всё, и как всегда, кумарю я:
Опять ищу, опять хочу, опять чего-то снова жду.
Но лучше ждать и провожать, чем убегать и уезжать.
Я больше знать хотел тебя, ну, а сейчас хочу тебя.
Вот началось и порвалось моё стремленье в стиле «Лось».
Пойду сегодня на авось искать малиновый лосось.
Мои мечты разорвались о том, кто хочет просто – лизь.
Зато растут всё зашибись о том: «Куда мы ворвались».
0.3.2.14. «Щели».
Время «дёргать», время любить,
Время, наконец-то, кого-то убить.
Время трепаться проходит уже,
Время возвращаться приходит ко мне.
Щели повсюду, щели везде,
В небе, на суше, в земле и в воде.
Щели есть даже в пространстве везде,
Также есть щели во времени – вне.
Даже есть щели в моей голове,
Ну, а тем более, в щелях есть щели,
Вот теперь я в них нахожусь на их днах.
Если выйти из щели, то попадёшь в другую.
Точно, как в сети куба, – щели имеют время.
Чтобы найти нам выход – нужно стоять на месте,
В смысле, – остаться в щели и проверять все люки.
И очень важно только, прыгнуть вовне понятность,
Когда увидишь цвет.
0.3.2.15. «Молоко».
Я не выдержу такого напряга, – у меня заболела нога,
Я не выдержу такого оттяга, – меня задолбала жена.
И друзья все сразу стали врагами,
И с большою мощностью меня забуцали ногами.
Хорошо, что враги хоть утихли не много,
Потому что ещё я не сдох от дороги.
Молоко кончается – «опа» начинается
И башка качается, словно член болтается.
Очень я люблю пить «обычное» молоко,
Очень нравится мне вкушать привкус его «вкуса».
А когда голова напухнет до отказа,
А когда я не смогу могу поднятья левую ногу,
А когда не пойму – зачем на свете я живу,
А когда я не пойму – с кем и зачем умру,
Я найду пистолет и всех постреляю,
А потом испугаюсь и обожрусь молоком.
На меня напал сушняк, я её хочу, но: «Как?».
Не могу понять ни как. Я поэтому – дурак.
Я хочу к ней залезть под юбку, я хочу уже второй раз.
И пусть она уже не та, я, вдруг, хочу её «всегда».
Даже зовут её не так, в голове полный кавардак;
Я сразу вижу – входа нет, да и минета тоже нет.
Может быть, выход всё же есть, а может даже – его нет;
А может, будет он потом, а может даже суп с "уём".
Уже я многое узнал, уже я многих «обчихал»,
А главное, – что кришет вновь, то о звезде, то про любовь.
Но может, разницы и нет – о том, что было – того нет;
О том, что будет – нет сейчас, о том, – который сейчас час.
О том, – ну что же есть сейчас? Где ж мне найти ответ сейчас.
Может мне книги прочитать, а может – мысли пролистать.
Но всё же я хочу сказать, что мне давно на всех начхать,
Что чхать хотели на меня из-за того, что я – «свинья».
Из-за тоог, что я дебил, из-за того – на всё забил,
И всё забило на меня из-за того, что я – «свинья».
Я быть хочу всегда «свиньёй», а может быть, даже собой,
Хотел я больше не писать, ещё хотел на всех начхать.
Но всех я не могу достать, твою, "глядь", мать и иху мать.
Я не хочу ни чего знать больше того, что я узнал.
На этом я хочу застыть, хотеть не вредно, вредно – пить,
Но пить хочу я молоко прокисшее уже давно.
Меня попёрло молоко, всё молочное «кисльё».
И прёт сейчас и ломит крышу о том, что кончится оно.
О, не кончайся молоко! Очень люблю тебя давно.
Не умирай не уходи, а коль уходишь – наследи,
Чтобы найти я смог тебя, по тем следам пойду всегда,
Я поползу, как черепаха, и отыщу тебя опять.
Ого, попёрло молоко, одно его я пью давно;
Я чашку выпил, вновь налил, и повторил, и повторил.
Так повторяю я давно, всё остальное – то грязьё:
Бабло, работа, конопля, грязьё, болото и звезда.
Ещё, болит моя башка, моя зелёная тоска.
И в мыслях нет уже мечты, так как я вставил все кружки.
А я – серийный идиот. У меня таких друзей не было,
И не будет, потому что я не терплю таких людей.
Металлист уставших шлюх, что сегодня нужно от шлюх?
Что нужно – можно показать, а что хочешь можно не достать.
Как найти? Я не могу понять. Все вопросы: Как, и как, и как?
Как достичь того, что я хочу?», всё ни так, ни эдак не пойму.
Как не рваться мне вперёд всегда?
Как стерпеть противного стыда?
Как не лезть хотя бы не туда?
Как бы просто мне нажраться? Да…
Задолбали все уже меня, эти люди в планете Земля.
Только люди задолбали, да. Остальное просто – ерунда.
Вечно мне указывают – как жить,
Все указывают по разным движнякам,
Всех ведь много, я всего один; задолбали, нету больше сил.
Жрать хочу и наоборот опять, только – не чем, твою мать;
Зарабатывать хочу и убить ушлёпков «у».
Только всё в напряг мне это, только держит лень за лето,
Только в падло мне работать и топтать волну ответов.
Что-то я ленивый очень, тяготит меня всё это.
Может, взяться за работу и не ждать других ответов.
Вроде я нашёл ответы: Чтоб с напрягами бороться,
Нужно мне сначала, этим, стать напрягом напряжённым.
Но поддерживать всё это мне придётся до ответов
О второй части второго и о сбросе всех запретов.
Молоко летало где-то, но а я ловил не это;
Я ходил и брал не то, что б дало мне молоко.
Пять страниц своих ответов я писал себе для этих,
Для извилистых и тонких очень мягких и бетонных.
Меня сметана с полиуретана
Зовёт вперёд и всё даёт нужду.
Чего ищу я, – догадайтесь сами,
А я вам лучше что-то расскажу.
За́долбали́…
0.3.2.16.
Выход есть, его найди, чтобы дальше смог пойти;
Выход есть лишь там, где вход, в этом есть весь супер код.
Если «литься» там, где «льют», то не «вытрут» – не убьют;
Пусть хоть даже не поймут – почему они всех «льют».
Жалко мне многих и многих люблю,
Также других я всех ненавижу.
Много моральных границ у меня,
Тех, что хочу и что не могу.
Запах с прыщей очень нравится мне,
Язык супер вещей переделывает геометрию.
0.3.2.17.
Если быть самим собой, то контакт наладить свой
Сможешь лучше, чем кода, все мешают тормоза.
Все друзья мне не нужны, только Джек, который «Мы».
И ещё бы я хотел свою Иру в «запредел»
Забрать с собой, и лизать её, со звездой.
Я поссорился с собой, сам с собой, сам с собой.
Почему же я тупой? Я тупой, я тупой.
Потому что я дурак, мне совсем уже ни как:
Негде жить и негде «шить», не с кем даже водку пить.
Жрать мне не чего уже и платить пора уже,
Только – не чем, ни хрена, а к тому же я – «свинья».
Как же тут не закурить, не свихнуться, не запить?
Даже не кого "влюблять" и, к тому же, – полизать;
И, наверное, налом мой закончится потом…
Продолжения нет, сначала погнал,
В новый уровень выйти – найти скрытый люк.
Люк есть там, где ещё не смотрел,
И похож он на тот, откуда вошёл.
Говорит она: «Не умею драться,
Лишь одного мужика перекинула,
Лишь один раз двоим по «рогам» двинула,
Лишь только раз троих ртом перемерила».
В дисковод меня запустят,
Я пойду по нём, как по кораблю,
Ведь меня не прёт вся эта ерунда.
0.3.2.18.
Ну, вот, это само жёстко: ну, вот есть альтернатива;
Там, где искаженья в мыслях, – есть вера в живые «кісні».
Что такое время? Это – «опа», для гниющих тел из ниоткуда.
Время мне напомнит о себе – о самом главном,
Время, – я опять лишён покоя.
Состояние покоя и прыжки из ниоткуда
Мы не видим в стиле «Гноя», есть очки те, сто пудово.
Одна она повсюду, где бы не скрылся я,
В моих мечтах только – машина времени.
Одна она, где бы не скрылся я, и белые стены;
Только одна она, лишь одна она.
Я предал свет, ушёл во тьму, я сильный дух, я супер «У».
Оно во мне живёт растёт, а я вокруг, я – элемент.
Знай, – ничего мне не досталось, даже малышка не осталась,
И даже мысли мои раскисли, и мышцы разрядились,
Всё ушло… Думайте сами, решайте сами:
Иметь, или не иметь.
0.3.2.19.
Скажи ответ и дай болты, прошу, ведь мы уже на «ты»,
Я не сдержал: я пил, тупил, но ты ведь женщину не влил.
Теперь опять мы в «Перемир» и я, как злобный крокодил,
Хочу: качать, писать и жрать, и катапульту возобновлять.
А если книги по электро,
Мне вдруг не хватит для энерго, –
Ты мне, прошу, скажи в кодах
О том, где б мне найти – «Монарх».
Я постараюсь, но и ты избавь меня от суеты:
От пива, водки, лишь тогда, когда: 13-ть будет через 2-а.
И не гони пургу про дождь, и дай мне силы на мой стёж,
Чтоб смог я победить, как ёж, если меня настигнет стёж.
Давай, пока. Копи, и я копить попробую тогда,
Когда в 13-ть через 2-а приду домой найду тебя.
Нужна вода, ещё – огонь,
Потом – совместный ихний слой.
Мне нужно сделать, чтоб огонь
Стал другом сильным лишь с водой.
Но ихний вид хочу назвать и стиль предать,
Не цветом огня, а также – воды,
А чтоб было средне, Гарольд, пойми,
Чтоб мы получили единые «И».
Как сдружить огня с водой,
Чтобы получить покой, –
Дикий стой, чтобы открыть,
И куда-нибудь заплыть.
Рисунки кривляли, они приближали
Желанья и силу, и стужу земную.
Они наплевали на радости плоти
И дивно потели в полу и в прохладе.
Они позабыли и двери закрыли
В ущелье затопов и длинных скрижалей,
Они говорили, и вот, – замолчали,
Но двигаться стали лишь с цифры 13-ть.
Быть может, они собой представляли
Наброски ошибок и длинные ночи,
Но глупость копилась, росла и плодилась,
И в цифру 13-ть она возродилась:
Движенье движенья нарушилось очень
И сбылась мечта, отодвинулись ночи,
И темы объятий, и виды оттуда,
В покой превратили ищущего тут же.
Он просто, отправился, взяв с собой предков;
Свозив их, вернулся, – и тему закрыли;
Он стал для них – гений, а те, все – «окурки»;
И больше они не мечтали о деньгах.
А он, прокубившись, плотнил элементы
И ждал цифру: «Иру», по длинным общеньям.
Общался с тетрадкой – писал приключенья
И думал о силах, которые знают.
Писал он о жизни, которой не знает,
Но темы не выдал, а спрятал под землю.
М.В. он оставил, и с Ирой подвижел
Для стойкости стадий и просто для движев.
Она не поверив, его полюбила,
И влезла с ним в это и мысли открыла.
Пролазив с поэтом, она удивилась,
И с сильною силой с ним не разлучилась.
Осталось навеки она с идиотом,
И всё, что про это не выдала ротом,
Она лишь потела во времени вечно,
И стала ответом на то безупречно.
Желанья, экстазы проходят внезапно
И много за ними терпеть приключений;
Но я не открою им тайны внезапно,
А лишь покачу я к одним идиотам.
Я к Фрейду поеду, к Бердяеву тоже,
К Эйнштейну, к Аристотелю поеду я тоже;
И с ними поеду по времени вместе
И им покажу свои мысли на месте.
Периоды жизни и точки причалов
Я им подроскрою, оставлю начало.
Секрет катапульты закрою – зарою,
И лишь кто найдёт, – тот пусть и отроет.
Отроет – откроет – поймёт смыслы смысла,
И тоже закроет он все корамыслы.
А тот, кто не верит, – тот просто бездельник,
Ну, а у меня завтра – лишь, понедельник.
0.3.2.20. «Смерть близка».
Переместиться в супер блок и заглушить галимый рок
Для низших третьего мозга и для грядущих супер днях.
Я сгнивших яблок не хочу, хочу лишь то, что не могу,
Хочу лишь извратить тебя, чтоб насладить тобой себя.
Я так же «шить» ещё хочу, чтобы найти ушлёпка «у».
И чтоб расправиться мне с ним – я должен быть самим собим.
Любить я больше не хочу; хочу пробить себе в башку,
Чтобы родить мысль про М.В.; и уходить во время – «вне».
Но, как пробить и как уйти не знаю я, и не пойму;
И вот, сижу, сейчас, – пишу о том, что видеть я хочу.
Ещё б не против, начертать я точек 10-ть, или 5-ть,
По ним пойду гулять опять, и с ним же буду я вдыхать.
Я по системе – программист, я сам себе кричу: «Заткнись».
А также Джека я прошу, но он не делает мне «у».
Придурок – он, а я – дурак. Он весь при мне, а я – ни как
Своим сознаньем не пойму – зачем под светом я живу.
Я с вышке ночью закричу: «Стоять, Стреляю, я убью».
Меня послушают слегка, но убьют всё ж не шутя.
Зачем я спал? Зачем кричал? Зачем я о тебе мечтал?
Я тварей сук ненавижу, «Любить» их вовсе не хочу.
Они все твари и лошьё, все шлюхи и одно враньё.
Мои враги были лохи, теперь три ручки, – все ушли.
Одна добавилась звезда, её я ненавижу, два,
Ну, или раз её убью, лишь после встречи с дятлом «у».
Тот дятел перелил понты: он мне сказал, что все коты.
Я расскажу лишь только той, кто мне откроет дикий стой.
Я про котов давно забыл, ты мне об этом говорил.
Я расспрошу у стен горы про все провалы и дыры.
Уедешь ты, уеду я, туда, где не сыскать меня,
Вернее – просто улечу, лишь карту памяти возьму.
Я напишу про синий плащ, он мне не скажет, – хитрый страж.
Но я увижу его сам, вернее – мне предвидят, нам.
Я может быть, уже сказал, но раскодировать не стал:
Свою лишь смерть я предсказал, рисуя в воздухе.
По карте вы уже смогли найти сейчас мои стихи.
Кто понял это, тот сейчас может понять и мой пейзаж.
Прошу: «Меня возьми к себе, кто отыскал стихи вовне,
Вовне земли ты их нашёл, а в этом есть весь супер-шов.
Мою могилу не копай, моего Джека не зови,
Просто возьми свой пульт М.В., и ко мне в гости прикати».
Не бойся ты. Кто ты такой? Раз смог разрыть и смог открыть.
Отправься вовремя ко мне и забери меня к себе.
Здесь лишь останутся следы, в моих доку́ментах, пойми.
Об этих строках только ты смог догадаться, видишь ли,
То есть прочесть и найти путь твоих закрытых, до си чувств.
Если ты парень, то возьми меня к себе, но не умри.
Ты понимаешь: я устал. Жить в этом веке не для нас.
Я в вашем веке жить хочу и просьбу вам свою пишу,
Пишу о том, что все коты, а я мышонок, хоть умри.
Прошу забрать меня к себе, я выверну в изнанку вне,
То есть во всём вам помогу, даже найти ушлёпков «У».
Уни…, уби… и соверши предсказанные мною дни.
Я верю в Бога, в Сатану, вернее – в куб и вкруг, и в «у».
Я также верю в то, что ты прочтёшь сейчас мои стихи,
И заберёшь меня к себе: примерно в 5553-й год.
Меня ты просто забери, ведь там убили «нас» враги.
Моих там не было детей, а также всех моих стихей.
Стихи, все темы и слова, послал я лишь тебе, «Монарх»,
Меня не знает даже мышь, я всё запрятал в ящик лишь.
От славы отказался я, от денег откажусь всегда.
Я лишь отправиться хочу, где нет совсем ушлёпков «У».
Я верю в фокусы во все, они мне снились лишь во тьме.
Я просто – есть такой, как есть, точнее – совесть, или – Весть.
И закопал я здесь стихи, лишь потому, что все лохи.
Не уважаю их совсем, я им не верю даже всем.
Я верю Вам, о мой прогресс, и верю в то, что м.в. есть.
Изобрели её давно, но лишь не здесь,
А там, где вы и там, где «дождь».
Вернись и забери меня, если подруга ты моя,
Меня, ведь, всё равно, убьют,
Пусть лучше – просто уведут.
Ты! Уведи меня с собой и забери домой,
К себе домой, а не ко мне, где есть в натуре пульт м.в.
Я извиняюсь за коды в моих стихах, а также ты
Меня прости, что я ввязал, тебя сюда к себе позвал.
Сюда приедь, прошу тебя, мой адрес – год, лишь тот, когда
Меня убьют, сражаясь вдаль и похоронят всю «печаль».
А год, примерно, не пойму, я предсказатель, но не «У».
Я не умею вычислять всё точно так, как «иха мать».
Сейчас живу я и прошу – приедь ко мне, тебя я жду;
Лишь там живым меня найдёшь, где есть конечно супер-стёж.
Я адрес свой тебе даю, его найди, – тебя прошу;
Мой адрес, зная временной, найдёшь потом и личный мой.
У адреса названье есть, его годов уже не счесть,
Но номер есть, его прочти, чтобы меня смогла найти.
Его я номер напишу и ничего не упущу:
В начале есть – 2003-и, потом – декабрь, ты пойми.
Потом, когда ты попадёшь в 2003-й и найдёшь,
Ты постарайся, чтобы ты осталась там, где и стихи.
Верней – пространство не меняй, а только время поменяй,
Приедь ко мне в 2003-и и забери меня, пойми.
Язык переведя ты мой, прочла стихи, глядя на свой,
И если ты перевела, то рифма вмиг к тебе пришла.
Я эти мысли серым лик, берёг в надежде, как дневник.
Я знаю, что меня здесь ждёт, и не хочу попасть под лёд.
Меня спаси и сохрани, мой камень – куб, его найди,
Вернее – ты уже нашла, и может быть, уже спасла.
Меня здесь предали мои, я здесь не свой, прошу, пойми,
Я здесь один и все они меня не любят, ты пойми.
Ты забери меня с собой, где для меня будет покой,
Покой мой там, где ты поднял, меня нашёл, к себе забрал.
В 2008-м году меня «убьют», я здесь «умру».
Я здесь бесплодный, у меня детей не будет никогда.
Меня вновь предала жена, любовь откинула меня,
И все друзья, есть суть – лохи, они невежды и плохи.
Я буду числиться: убит, но я не "Сидар", не бандит.
Хочу, чтоб числился: пропал, и чтоб ты куб мой откапал.
Его уже ты откапал, раз ты всё это прочитал,
Ты информацию введи в свои супер компьютеры́.
Я вольный умный человек, но сам я, как единый бег.
Я здесь устал и не хочу, родителям всё объясню.
Верней, – уже всё объяснил, – я им записку начертил
О том, что я ушёл к тебе, примерно, в будущее – вне…
Они меня всё ж поняли, хоть и не верят мне они,
Что заберёте Вы меня, и я приеду для тебя.
Верней, – меня ты привезёшь, а если… – что ж, меня убьют,
И всё: «Конец», – как скажет мой тогда отец.
Моё прошение к тебе придёт тогда, когда ты мне.
Скажешь: «Приди, тебя прошу, а то я здесь сума сойду»,
Мы будем у тебя там жить и накоплять, и будем «шить»,
Вернее, – делать то, что ты захочешь вместе, ты пойми.
Я сочинял, но не один, мой друг изнутри мне говорил
О том, что мне писать, когда, а я писал, зная слова.
Его мысли, мои слова здесь опечатаны тогда.
Мой друг во мне, он мой лишь друг,
Его я Джин назвал не вдруг.
И вот прошение моё попало вдруг, – оно твоё;
Верней, – тебя я в нём прошу, забрать меня, я здесь умру.
Следов я не оставлю здесь; убит я, ну, или исчез,
Истории это всё равно, ведь мне известно всё давно.
Если история смогла «родить» М.В., то пусть она
И получает её жизнь и все последствия, держись.
Я предлагаю вам контракт, работать я хочу вот так:
Чтоб время смог я персекать и чтоб ответы вам давать,
Ну, а за это ничего я не возьму, а лишь одно, –
Поесть, поспать и полизать «звезду» у девушек опять.
И даже больше ничего я не прошу, ведь здесь – «грязьё»;
Здесь все тупят и говорят, что я тупой, вот, «иху мать».
Люблю лететь во времени, хочу взлететь во времени,
Ведь верю я в то, что сейчас мне предначертан этот час.
Я постараюсь, чтобы вы доверили свои мечты,
И я Вас всё ж не подведу, как те коты, что «угу-гу».
Я буду лишь всегда за Вас, мои контрактники, а Вас,
Я разрешаю, чтобы вы взяли меня и забрали.
Но там поля и там горбы, там не найдут эти ломы,
А ты нашла, или – нашёл, и с ними ты меня обрёл.
Прошу, – возьми меня с собой, тебе я расскажу про «Гной».
Я верю в гной и верю в Вас, надеясь только, что сейчас…
Что лишь сейчас я всё пишу и всё я в кубик положу.
Здесь всё лежит в мыслях о том, что было там у нас потом.
Конкретно я не говорю, всё потому что не пойму,
Но знаю то, что Я могу расшифровать свою судьбу.
Я больше женщин не хочу, – они крадут мою судьбу,
Кумарят все меня они, они тупые, хоть умри.
Вот только жаль, что иногда хочу лизать звезду, когда,
Когда мой член встаёт и вот, – хочу лизать, я – идиот.
Я, может быть, кончать пишу; верней, – писать я кончаю;
Заканчиваю я писать про то, что я хочу летать, и всё.
0.3.2.21. «Жизнь с будущей моей женщиной».
Мой стиль зовётся – андеграунд, и даже хуже – супер раунд.
Свои стихи, писанья и рассказы я все зарою, как зараза.
Карта моего пути уже пошла туда, где ты,
Где есть с тобой твоя «звезда», где есть кривая вся моя;
Она меня ведёт всегда, кривая – длинная судьба;
Один остался я теперь; двойной один закрою дверь.
Ушли лохи, уйдут стихи, придёшь ко мне, когда дожди,
Расскажешь ты о мыслях вне, а я – о внутренних тебе.
Когда расскажешь – обнажишь
И мне предложишь, просто лишь,
Чтоб обаять меня собой и принести и мне покой.
Но здесь и там везде враги, тогда нервишки заберут мои,
Когда приставят пистолет и скажут: «Отдавай минет».
Я нож тогда с собой возьму, чтоб замочить ушлёпков «у».
Мне нож отдаст партнёр извне и я сражу его вовне.
Из времени другой звезды спасут нас с именем твоим,
Я трупы им отдам, и кровь, чтобы не выглядеть потом.
И вот потом, поверив мне, ты скажешь то, что ты в грязье.
Отправлюсь снова я туда и попрошу м.в. тогда.
Мне может, сразу не дадут, расскажут, что меня убьют,
Но я за это, с ними вне сражаться буду на коне.
Тогда, клонировав меня, они дадут мне имя – Два;
И я отправлюсь на м.в. к одной избраннице судьбе.
Приехав, вновь возьму тебя и заберу с тобой себя
Куда-нибудь во время вне, где люди – роботы, как все.
А я, клонированный лишь, там жить с тобою буду, ишь.
Ещё, потом я поскачу убить клонированных «у».
И буду жить и не умру, я в клонах жизнь подзадолблю.
Я вечно сдохнуть всё хотел, а сам – поймаю беспредел.
И буду я тебя крестить и на м.в. тебя катить.
Всё, без сомнений: м.в. есть, её годов уже не счесть.
Не знаю, что будет с тобой,
Когда похитят пульт с «ногой»,
Может, – его найду, убью,
А может, – «съем» его «ногу».
Мне б только не успеть спешить,
Чтобы тебя не закришить,
Чтоб не оставить, а забрать
И, чтоб тебя всегда "влюблять".
Проблем в натуре, до хрена,
А, чтоб решить их – ни хрена
Не нужно делать без болтов,
М.в, тебя, и без «шнурков».
Кричащий нужен потому,
Что я всё сильно не пойму;
Тупой, кривой, ну или – вниз
Пойдёт мой лабиринт, нагнись,
Чтоб ты увидеть не смогла,
Что я убит был для тебя.
Сражался там в огне, на Марсе,
И даже, помнишь, нету фальши.
Я клоном выйду из грязья,
Это не важно для меня,
А важно то, что знаю я:
Сражаться заберут меня.
Я буду в их лишь стороне,
Кто лишь поверит только мне.
Но помнить не смогу себя,
Ведь я сгорю в планете «Два».
А первый, что уже он есть, –
Я буду – сильный супер-Весть,
Ему я помогу глупя,
Идя по детищам камня.
И вот, когда убьют меня,
То первый дятел, а не я,
Захочет отобрать м.в.,
Но код в руках моих теперь.
0.3.2.22. «Накопленная информация
второй личности – Джека (он же – Джин – псевдо ним – личность подсознания, душа) и Романа (личность сознания)».
Шёл тогда элитный дождь, или ветер был насквозь,
Или это верный гвоздь встретил нас под этот дождь.
Я – номер семь, или – седьмой, к тому же, я пока тупой,
Но чисто тупо все семь чувств, я разбазариваю в грусть.
Груздей грибов пока здесь нет, вернее, – с ними меня нет.
Я с ними больше не хочу, но и лететь я не могу.
Придётся мне опять качать, вмочать печать, что означать, –
Совсем не лезть туда, куда меня не звали никогда.
Меня ударят, я – в ответ, надеюсь, я попасть сам в бред.
Надеюсь, также я, что Джек поможет мне спалить весь бред.
Когда его я подпалю, то буду я гореть в аду,
Но также он и все, они, со мной сгорят все "Сидары".
Я буду бить и накоплять и только бицепсы качать,
Ещё, мне будет не хватать того, чем мог тогда писать.
Я видел клевер, видел клён, я был убит и удивлён,
Но все слова по толщине, ко мне не влезли, и везде.
Крики, шумы задолбали, каждый миг меня терзали,
Обрывая нервы свыше, ожидая: «Кто услышит?»
Я повязан с Джеком дважды, ну, а он, со мной однажды.
Взяли нас – и повязали, разкодировать не стали.
Вы меня тогда терзали, но не знали, что устали,
Белой блузке предавали мои тайные желанья.
Я не прошлый, только – тошный о проблемах «загрызанья»,
Вы тогда была вся в прошлом, а сегодня – и подавно.
Вот тупил я очень много, время смелости мешало,
И вообще, – оно в натуре, меня сейчас закалибало.
Числа, цифры, знаки слова и значения крутого;
Меня понять совсем не сложно. Я не Ваш. Поймите, – тошно.
Постоянно что-то нужно моему сознанью, – сложно.
Сложно жить, когда противно и чего-то всё так стильно.
Стильно то, что всё противно: деньги, шлюхи, водка – бырло.
Почему «нормальных» больше нет со мною? Очень стыдно.
Я сижу в ущелье «опы», притаившись в перекопе,
Жду, когда пойдут оттуда все сильнейшие затопы.
Наберу тогда я воздух и нырну вместе с заплывом, –
И из "опы", как глистяра, я оттуда тогда спрыгну.
Но мне очень сильно надо ухватить за волосочек,
Подождав пока всё бырло выльется, и – за кусточек.
Извините, что коды я повествую в стиле «Опа»,
Просто мне фигово очень, а скорее – это «опа».
Я не верю в слово «слово» потому что я «корова»,
Я коровой быть не против, только знать бы, что мне штопать.
Я не копать, я – окурок, вдруг, оживший от рыданий;
Всё в ударе, в обороте, ну, а я, как спился с Ваней.
Я – открывшийся купальник на груди у белой дамы,
В тот момент, когда семь няней целый день её купали.
Как отпрянуть и подмыться не поймёт сейчас та дама,
Как со звездой не простудиться, когда лижут её няни.
Порыв страстей вдруг хлынул после бури,
Но нет "глядей" для дикой процедуры.
Они все гордые, – звездой в перёд не лезут,
А я ленив, мне стимул ты обрезал.
Какой кураж увижу я не скоро,
Но он придёт, – и станет мне всё ново.
Вот только б мне опять не оплошать,
А то всю жизнь так буду я «чихать».
Если б сейчас… А впрочем – ладно.
Зачем мне вновь не думать о неладном.
А завтра с дятлом я увижусь, может,
Скажу: «Привет. Меня всё время гложет.
Пишу, лежу. Когда лизать? Уже я задолбался ждать.
Мои мозги закавыляли, – увидеть смысл, они устали.
Я их хотел нагреть аж до отказа,
Но вот, медведь сказал: «Ну и зараза».
Косить траву я больше не хочу
И сигарету в зубы не возьму.
Возьму звезду я в рот, когда мне сунут,
Я – идиот, и с этим, все забудут.
Но ту звезду лизать я буду сильно,
Чтоб он горел и мне казался сильным;
Чтобы всегда перед собой я видел –
Раздвинув ноги, ты лежала мокрой.
Хочу лизать "звезду" и "опу"
И клитор в рот себе совать,
Потом, чтоб – раком, точно сразу в «опу»;
А после "опы", – "звёзды", чтоб вокруг.
В этом и есть замкнутый круг,
Так и прокатит время мне, вдруг.
Так я откинусь, а я – Джин, второй,
Стану зародышем или звездой.
Если я опять попаду в круг,
То есть – звездой стану я вдруг,
Значит – хочу я быть лесбиянкой,
Чтобы лизать, и лизать, и лизать.
Если я всё же седьмым стану вдруг, –
По лабиринту отправлюсь, как друг, –
Я доберусь до кубических стен
И развиваться останусь совсем.
Буду меняться в мыслях тогда, тело моё – электричество я.
Я розрастуся и стану везде: в мозге у тварей и в ихней звезде.
Мне оборвали все контакты и позапаивали люки,
И Джек мой тоже, как Adlande, не вылезет с моей науки.
Я занимаюсь переводом, не то, что я хотел бы делать;
А то, что я хотел когда-то, – теперь напомнило мне это.
Я очень слабый в обиходе, зато я сильный в супер правде;
Хотя, конечно, я не сильный, но всё ж, сильнее, нету равных.
Ношу с собою я мультфильмы о переводе супер правды,
О том, когда все эти твари откроют мне тогда все люки.
Сейчас пишу не как Роман я, сейчас я – Джек, вижу строчки.
Я наделённый лишь словами, пишу галимые стишочки.
Хочу построить свою тему из информации, сегодня,
И у меня на это, видишь, нет «логизаций» определённых.
Рука твоя писать устала, я дам звезде, чтоб пососала,
Вернее, – вас потом сведу я. Не буду видеть я, уйду я.
Нет «эмонаций» и скришений, которых мне не нужно очень,
Но переводов и лишений не хватит может тебе очень.
И от звезды до точки нашей, еще терпеть мне искушений,
Когда придёт, известная нашим, и мне напишет откровений.
Когда в лесу сухом, не мокром, уже не будет пустоты,
Тогда – в глаза мне ты сегодня, уж не посмотришь из звезды.
Я, конечно, очень тупо сейчас пишу свои стишочки,
Но я их уже прощупал у горы и у подножья.
Мне, зачем, кричащий нужен? Я не знаю удивлённо.
Чтобы, просто, разорваться и не стать умалишённым.
Зелёной травы не хватает, не травки, а просто травы,
Где я улетая, оставляю, свои заметая следы.
Меня не понять тебе сразу, я в лес уходил и пришёл;
Отраву зелёную, с мясом, я целых семь лет перешёл.
Терпение нужно, прохладно, о Летове я не пишу,
Его нужно только послушать, и с Биллом куда-то уйду.
Не хочется пить, а хочется сгнить,
Оставить тебя и скорее уплыть.
Но ты если глуп, то мне и не плыть,
С такой «кассетой» – в парашу ходить.
Мне счастья в солнце нету, туда не попаду;
Сегодня, как поэту, скажу тебе: «В звезду».
Конечно, этой нету сегодня у тебя
И смысла опять нету, как впрочем, и всегда.
Тебе ещё, что нужно, чтоб понял ты меня?
Ведь ты сказал, что вроде, с тобою мы друзья.
Прости меня, ушлёпок, ведь мы совсем разны,
Какой-то химик вроде сказал, что мы важны.
Кончается тетрадка, кончаешься и ты;
И та, что так понятна, – не вылила понты.
О ней, а не о жизни тебе я напишу,
Быть может, в этой жизни тебя я с ней сведу.
Но это будет долго, ведь ты пока лошьё,
А если станешь волком, то всё: «туда ушло».
Ты спросишь: «Что же делать? В минус, или в плюс?».
А я отвечу: «Тормоз, поставь ты супер блюз».
Его настрой на нолик и к … не ходи,
Потом увидишь столик и вскрытые понты.
Когда увидишь домик, то знай, – туда иди,
И с этим ты отыщешь свои тогда мечты.
Но счастья будет мало, ты в ссоре со «стариком»,
Потом на цифры в сборе, сгоришь ты под убой.
Какой убой, – не знаю, но плата такова:
Ко второму ты назначен и больше не фига;
Второй за цифрой 8-мь стоит уже давно.
Мой выход в шлеме носит – зелёное копьё.
Дупло лизать ты будешь в награду лишь за то,
Что прикурить не спросишь, а спросишь лишь одно.
Ты спросишь, – где же …, по цифрам, что твоя,
И та, что знамя носит, не видела тебя.
Ты спросишь: «Где же цифры?» И скажешь, что устал,
Но если ты не сбросишь с плеч своих пинал,
Который будешь – носишь, то … ты возьмёшь,
Лишь только в цифру 8-мь, настроенной на дождь.
Её найти ты хочешь, всё время ты спешишь,
И чтобы что-то спросишь, – ты силой напрягись,
Ты делай всё, что хочешь и время не гони,
Когда придёшь – попросишь, у стен большой горы.
0.3.2.23. «Лишний час». (Дата: 26.10.03.)
Предсказанные мною дни уже грядут везде они.
Они крадут свои грехи, я в это верю, «Катафи».
Джек мне кричит, а я «плужу», его я связок не пойму.
Но если сильно попотеть, то можно в космос улететь.
А там огни и нет воды. «Вода в земле», – кричат они.
Они накроют ваш пейзаж, а вы мне скажете: «Блиндаж».
События войны пишу. Когда я клона отверну, –
Придут туда ушлёпки «у», и чтоб убить, они – в тюрьму.
Из этой мистики стихов, я вижу как атака «дров»,
Спешит в тюрьму забрать лохов и подчинить себе рабов.
Они все тупо протупят, и им поверят для ребят,
Но их обманут о конце и не вернут во время – вне.
Кричащий, Джек мне говорит: «Не лезь туда, тупой рахит,
Ты задолбал меня, достал, зачем тебе опять пинал».
О теме слова, не словах, я распрощаюсь не у снах,
А в 1502-ом я встречусь с дьяволом – с котом.
Он, измеряя время Вне, меня подстрелит на коне,
Но тут мой клон из-за угла ударит с левой не меня.
Коты подохнут, ну а мы, уйдём, как клоны и слоны, -
Пойдём назад: в 5002-ва, и разберёмся, как всегда.
В зелёном терпком и сухом найдут загнившего с кнутом,
Вернувшись в прошлое на 5, патруль увидит вновь – опять:
«Заплывшись цифрой 25, гниёт котяра с цифрой 5,
12 стражников стоять, вокруг него…» И вот опять:
Патруль отправится назад за берелёзовой копать,
Он не накришит двойников, но и не сыщет 5 кнутов.
Кнуты в кубе будут лежать, где есть, конечно, цифра 5.
Патруль лишь, мною я пошлю и про «цветнишку» расскажу.
Сплавлений много будет там, вернее – есть уже; и к нам
Приближнет некий из Перми, расставить точки все над «и».
Над этим будешь думать ты, о, царь зверей – плюгавый «Би»,
Ты не заставишь меня ждать и будешь снова меня звать.
Прикинь, как дни мои идут, – меня кумарят там и тут,
Ещё, меня везде хотят, – доить все нервы, все хотят,
Я как корова, вот меня, все сильно доят теребя.
Потом покормят, поговорят, привяжут, и домой уйдут.
Они все пользуются, твари, а я по-прежнему – в угаре,
Прошу забрать меня туда, где есть м.в. и буду я.
Красоты прежни дивясь, это не муза, я клянясь,
Скажу, что это всё не я писал, пишу, ведь я – свинья.
Писал, пишу, конечно, я, но не физически глумя,
А только то, что Джек твердит уже поняв, мой здесь язык.
Кричит он только потому, что иногда то, я туплю,
И открывая вновь свой путь, я вырубаю связь вот тут:
Диваном я давлю «пинал» и углубляясь, вечно пьян
Я был тогда, ну, а сейчас – я не «зелёный» в этот час.
Мне передали супер-хав, я сумасшедший «Нострадам»,
Я про Ивана и себя вам расскажу сейчас слегка.
Иваныч – «кадр», сто пудов, ему не победить лохов,
Зато он всех переживёт и демонов в звезду пошлёт.
Он им расскажет про межу, про то, что я сейчас лижу.
Он лишь останется не здесь, а станет с нами видеть Весть.
Я под расписку выдам меч и раскришу сам, членов, Керчь.
А тех ублюдков, что тогда… – Я не увижу никогда.
Когда же я смогу кришить чтоб смог всё далее вершить.
Кричащий Джек мне говорит, что я не прав и что рахит,
Рахит забрался мне в мозги, ты «разпериливать» спеши,
Ну, или просто – распили, что, кто – лохи, то ведь не мы.
Вот вновь звезду лизать хочу, хотя бы длинную ногу,
Мне бы достать и вновь открыть, крадущихся под эту нить.
А ниткой, время зову, всё время ковырять хочу;
Вяжу её я, свою жизнь, что только «сидар» мой держись.
И вот, зачем и почему мне нужен Джек? Я не пойму.
Быть может я, ну, а не он, – ему я нужен, как «кондом».
Я лишь, «кондом», и это Весть,
Он спрятался за мою «шерсть».
А кто же он? Разве – «член»? Да, нет же. Он лишь супермен.
Он – мысли, нить, он – информ-клуб, который стоит 10 штук,
Он наша и моя душа, на языке лохов твердя.
Физически идём мы с ним, но впереди я не один;
На две ступени впереди, его, иду я, хоть умри.
Физически идут сперва все витамины и белки.
Потом лишь из-за них едва мы образуемся в жиры.
Затем – в сперму, из яиц течём вперёд, почти на бис.
А во вторую череду, мы – сама сперма, угу-гу.
Потом, конкретно, я любя, ввожу …-тозоид теребя.
Когда он в-третьих, попадёт туда, где круг – и он живёт.
Он станет там совсем другим, зародышем будет одним,
И изменяясь на постой, он станет сам совсем не свой.
В-четвёртых, – сделаясь другим, он выйдет из звезды сухим.
И станет он «кондомом» вдруг,
Для изощрений – информ-клуб.
Вот информацию и мы всё накопляем, хоть умри.
Мы просто есть системный блок, для накоплений суперблок.
Мы накопляем для того, чтоб вырвалось потом оно,
И чтоб попало в солнце вдруг, как и когда-то я и друг.
Но оно в солнце не пойдёт, или не то совсем пойдёт,
Или же, то, всё же пойдёт, ну, а другое – не пойдёт.
0.3.2.24. «Просьба»
Диалог двух личностей одного человека – автора.
Я буду видеть, но не брать,
Я буду слышать, но не делать,
Я также буду долго ждать,
И ничего не буду делать.
Чтоб осязать, я буду жрать, а также: пить курить, влюбляться,
Но я не буду «то» вдыхать и угорями наслаждаться.
А также постараюсь я, учуять, вдруг, когда меня…
И буду с всёравнизмом «лить», лишь заливая иху нить.
Не знаю, что и мне решить с курением, питьём и мясом,
А также, – кто же победит – мой спорт или вся Кваша.
Они, как вся взаимосвязь: одна без следующей не будет,
Когда я начал в мышцы лить, потом – начну и водку пить.
Пытался я ни то, ни это, но как всегда, – не в силах это.
«Профасница» идёт машцей, и «долбодятница» клещей.
Они идут и лезут в душу, хотят, чтоб не был я отдушин.
Всё время тянут, или я от скуки лезу, как свинья.
И чтоб найти ответ на это, я думал много лет над этим,
Как удалить две стороны, раз, без одной, вторая «ни»…
Чтоб мне не пить и не курить, а также мышцы не качать,
И чтобы ни кого не ждать, – мне нужно лишь её "влюблять".
Тогда и скуки у меня уже не будет никогда,
Я выпивать и курить не буду, а мышцы – я на ней лишь буду,
Узрел, нашёл я эту цепь: если в спорт, потом – в «пендерь».
Тогда, чтоб всю цепь удалить, – мне нужно про «неё» забыть.
А чтоб забыть про эту цепь, мне нужно лишь найти «минет»,
Чтобы к себе его забрать и чтобы больше не терять.
Ну, а для этого лишь я трепать не буду ни фига.
И только, каждый день: лизать, влюблять, мечтать и целовать.
Ну, а пока её «галяк», я иногда – буду в «каляк»,
Так как, мои нервы без воды «ты» уже не рви.
Но как найти мне цифру «2», и как дождаться мне, когда,
Уже теряю я понты, которые мне дал не ты.
Меня, внутри, сильно рвёт, я стопудовый идиот;
Вот только жаль, что на все сто пока шиз я. Вот и всё:
– Слышь, Джек, пока ты спишь, – давай,
Ты мне всю правду раскрывай:
Скажи мне – где, как и когда найти её, хочу всегда.
Ты мне стихами напиши, – где мог бы, я её найти;
Давай, бери, диктуй, а я – буду писать твои слова.
– В кодах, сперва ты напиши мои ответы и скажи:
«Когда отстанешь от меня и будешь трезвый ты всегда?»
– Я буду трезвый, буду лик, когда меня она «в поник»;
Когда я буду только с ней, я буду – дикий воробей.
Найти ты сможешь лишь тогда, когда твоя взлетит «башка»,
Когда по глупости и вдруг, Ты обернёшься в серый круг.
Отыщешь ты, она сама подставит «её» для тебя,
И скажет, чтобы ты лизал и никогда не уставал.
Я цифру не могу назвать, ну, что тебе ещё сказать:
Ты к Балабаю не ходи и его в гости не зови.
Сходи сума, тебе идёт, ведь ты в натуре, идиот.
Когда тебя совсем порвёт – ты будешь просто «синий» лёд.
А если ты поймёшь меня, то пить не будешь никогда.
Тебе я, ладно, помогу, и всё же цифру напишу.
Её увидишь, лежит она; под ней та цифра – два.
Её возьми, она твоя, ты лишь тогда, когда она
Сама придёт тебя найдёт и скажет то, что тебя – ждёт,
Что ждёт и хочет, чтобы ты лизал всё время её в сны.
Когда она увидит вдруг, что ты не "Сидар", ну, а – друг,
То ты залезь-ка к ней в трусы и отыщи её усы.
Она застонет и тогда лизать ты будешь часа два.
Оближешь ты её, потом – ты слижешь мокроту с потом.
Когда начнёт она сосать, – ты будешь у неё лизать,
Ты слижешь всю её мокрень и будешь весь сухой, как пень.
А ей понравится сосать, ещё она будет лизать
Тебя всего вокруг везде, раздвинет попку, раком, где?
Лишь там – вот тут, где пишешь ты, как и хотели все коты.
Но ты котов всех победил лишь тем, что был ты крокодил.
Ты цифру два найдёшь едва потом забудешь ты меня.
Мне всё равно, ведь главный ты,
А я всего лишь, слышь, внутри.
Быть может, вспомнишь ты меня, когда всё сбудется; тогда,
Кода поймёшь мои коды и ты откроешь все ходы.
А я с тобой потом пойду, но выйду лишь один в трубу,
А ты сгниёшь, и вся «твоя», моею будет навсегда.
Стараюсь я – стараясь ты, мы всё же, вроде, не враги,
Но потому, лишь, не друзья, что мы не химики, всегда.
Ты – из кислот, а я извне, ты идиот, а я, как все,
Но ты нашёл со мной язык, за это ты теперь «поник».
Я тоже знаю, что они, совсем тупые и лохи;
Поэтому – забудь про спорт, ведь время мало для хлопот.
Развил язык, ещё развей, найдёшь тогда моих коней;
На них ты сядешь и возьмёшь, с собой м.в. и супер-стёж.
Когда, то будет, я скажу: лишь цифру – 200-и, напишу,
За ней пойдут одни они, а ты возьмёшь свои стихи.
Но перед этим, в цифру 5, ты всё-таки пойдёшь гулять,
Чтобы искать её опять, потом найти – начать лизать.
Сейчас мы пишем и лжём, потом – мы слышим, говорим,
Ещё, мы мыслим и копим, меняя каждый день мультфильм.
Я про мультфильмы промолчу, ведь я писать ещё хочу,
Про то, о чём ты просишь лишь, ведь ты настроил меня, ишь.
«Когда?», – ты спросишь, вновь меня, –
Найдёшь ты ту, что лишь твоя.
Отвечу, что найти её, найти ты сможешь – завтра, ё моё.
Но только сразу не кричи и не болтай свои стихи;
Смотри в неё и наблюдай, и лишь трусы с неё снимай.
Когда нальёт она в лицо – налей и ты в её дупло,
Порви её и за меня, в её ты «опу», и «туда».
Потом отлюби её раком, закончи в рот, её обкапав.
Пусть слизывает всю мочу и пусть сосёт всю ночь во сну.
Её с собой ты посели, потом ей говори: «Соси».
Сосать пусть будет по утрам, ночам, и дням, и вечерам.
Засовывай в «опу», потом – в рот, а также бери ты, как крот:
Люби, лижи и в рот давай по дням, ночам и вечерам.
Скажи ты ей, чтобы она всегда в ротяру «хрен» брала
И чтоб налить всегда садилась, в твоё лицо, и не ленилась.
Чтоб ноги нравилась лизать, лижи ты ей звезду по пять,
Ну и по 10-ть раз подряд лижи ты ей, как весь отряд.
«Бери» её и пусть она всё время лижет у тебя,
Везде: и в «опе», и в ногах, а также в потных всех яйцах.
Пусть обольёт тебя всего, ну, а потом и ты её;
Пусть будет "опою" к тебе всегда стоять и раздвигать…
А ты не делай ничего, а кроме секса своего:
Люби её, лижи и спи, и клитор ты её соси.
Тогда она сосать всегда будет, лишь только у тебя.
Ещё, она будет лизать, а также – в рот звезду давать.
Садиться будет на тебя, кричать: «Кончаю»! И тогда,
Ты всё равно её лижи и в «опу» всё время люби.
Когда ты будешь ей лизать, – она в твой рот будет кончать,
Потом и ты кончай в лицо и пусть обмазывает его.
Налей в неё, потом она, и поцелуйтесь, как всегда,
Потом помой ты ей звезду и вновь лижи у ней ногу.
Пусть ногу в рот тебе суёт и никогда не отстаёт,
Её любить не уставай и никогда не забывай.
Потом – заставь её балдеть тебе в лицо, затем – «медведь».
Вы обложите всех себя, чтобы любовь была крепка,
После – помойтесь, и опять – «люби» её ты раком, вспять.
И пусть показывает она свою звезду тебе в глаза.
– Меня уже ты возбудил, ты мне об этом говорил,
Но я тебя не понимал.
– Чего ты хочешь.
– Я устал.
– Теперь я понял и уже лечу искать её тебе.
Буду искать её всю ночь, а ты смотри, пока не кончь.
Когда найду, – я ей скажу, лишь через двойницу свою,
Чтобы она взяла тетрадь и начертала цифру 5,
Затем скажу, – пусть пишет – ноль
И длинный дом с большой «трубой».
Пусть, опосля найдёт тебя там, где квартира лишь твоя.
Я номер комнаты скажу: «№1, тебя я жду»;
И имя Рома напишу, чтобы не спутать с цифрой «У».
Когда она возьмёт портфель и когда будет не метель,
Она сутряни, возбудясь, отправится искать, дивясь.
Когда она придёт к тебе, – скажи что здесь есть цифры две.
И вы сольётеся в одну и не достанут вас и «У».
А я тогда скажу: «Привет», забудь про водку и про тлеть,
Забудь про штангу, про друзей, и едьте вы кормить зверей.
Они, наверное уже воняют сильно в неглиже;
Ещё, смотри, потом совсем, ты не ищи под цифрой 7,
А лишь останься в цифре 2, и напостой лижи всегда.
Живи лишь с нею и поверь, тогда ты сможешь открыть дверь.
За дверью есть твои мечты: м.в., она и цифры вне.
Лишь там зарой свои стихи, где есть одни твои «кроты».
«Кротам» скажи, чтобы они не портили твои стихи;
Железом закубируй путь и жди когда их забируть.
Точнее дату напиши, чтоб кто-то смог прочти стихи,
То есть к тебе в м.в. примчать и вместе с ней, тебя умчать.
Ты умный лишь из-за того, что ты страдал, как дятел «Ё».
И это я пишу затем, чтоб прекратил ты свой удел,
Чтоб больше ты совсем не пил, и не курил, и не томил,
И не с железом, чтоб вкушал, а только с женщиной лизал.
Лижи, нализывайся ты, а то скоро сдохнешь, ты пойми,
Ведь я пожить хочу ещё: родиться вновь и видеть всё.
Сейчас диктую – пишешь ты, потом ты лижешь – я «лежу»,
Потом ты сдохнешь, ну а я – взлечу в «светило» для себя.
Куда глядишь, чего хотишь, я знаю – ты не просто мышь,
Но также знай, что только я – твоя вторичная судьба.
Не знали мы о том, что вред, а только то, чего ведь нет,
А есть, лишь цифра: 32, её найди, прошу тебя.
– Но где же мне её найти, чтоб мог я нас тогда спасти,
И чтоб я больше не тупил, и не лакал, и не курил.
Уже писать устали мы, ну, а они лишь все лохи,
Но только б та, что я хочу, нашла меня без буквы «У».
Последний день моих стихов ещё не сказан у «лохов»,
Ещё придётся мне писать, чтоб смог потом я их читать.
Поэмы, прозы и коды шифруют все мои мысли,
И крутят их, и теребят, и я не знаю цифру 5.
Её найти мне не легко, ведь я тупой уже давно,
И раздуплиться не могу, как тот ушлёпок с буквой «У».
Кто он такой, не знаю я, и лишь со мной коды всегда.
Я их пишу перевожу и постоянно их я жду,
– Когда они к тебе придут, то скажут цифрами: «Мы тут»,
Ты их чертил и накопил – «29-ый крокодил».
Кипит, летит уходит вдаль твоя тогдашняя печаль,
Затем, лишь, чтобы ты писал, лизал, влюблял и накоплял.
Невидящий меня услышит и я забуду – кто как дышит,
Глумясь, в поэму углубляюсь, я постоянно накопляюсь.
Я написал тебе, прочти, чтоб дальше с этим смог идти,
И чтоб ты больше не тупил, а лишь лизал, и накопил,
Чтоб накопил сильней меня и чтоб я был информо, «да»;
Чтоб для того ушёл я вдаль, чтоб мне назначили медаль.
Сознаньем ты в меня войдёшь и вместе ты со мной уйдёшь,
Остановить, чтобы процесс «о длинном тесте» эту Весть.
О, Джек, спасибо за стихи, за "неё" в будущем, и ты
Прости меня за мою злость, за то, что я «худой», как трость.
Железный грим мне ни к чему, ведь я не видел дятлов «У»,
И их я видеть не хочу, за то, что я с тобой дружу.
Желаю бросить пить, курить, таскать железо и дёргать.
Хочу одно: лизать и жрать, и потихоньку накоплять.
Мы диалог с тобой снесли и объяснились вместе с «И».
И чтоб я с нею мог бы быть – мне нужно срочно бросить пить
(Далее следует обращение к «И»)
Но, как мне бросить, когда я, всё время тереблю себя,
И так хочу тебя лизать и дёргать клитор в цифре 5.
Я так хочу влюблять тебя, что мне нужна твоя звезда.
Чтоб смог её я мокроту вкушать всё время, я «люблю».
Мечтаю только я о том, как станешь раком предо мной,
Раздвинешь ножки и очко, скажешь: «Бери меня в очко».
И я засуну в "опу" "куй" и кончу в "опу", оболдуй;
Потом засуну сразу в рот, налью в глаза, я идиот.
Потом начну лизать звезду, потом – соски сосать начну,
Затем я, клитор теребя, трястись начну, тебя «глумя»,
Потом ты опу в рот возьмёшь, начнёшь лизать ты этот стёжь.
И вот, когда польёшься ты, то обмочи меня в ночи.
Налей в глаза и "ею" в рот, на сто часов без всех понтов;
А в это время – "его" соси, съедай "её", её слижи;
"Еёй" обмажь своё лицо, свои соски, и всё своё,
А мне подставь свою звезду, чтоб я лизал твою дыру;
Откинувшись назад, раздвинь, и в это время, "его" подвинь,
Его сорта не выпускай и постоянно ты кончай,
Кончай мне только ты в лицо и лей на тело ты моё,
Не перестань меня лизать и постоянно "его" совать.
Когда я в звезду "его" воткну – стони, кричи и двигай опкой;
Когда ты кончишь, – ты скажи и очень сильно закричи.
Потом засуну в «туда» «куй», ты – двигай дальше и лижи
Свой сок "оттуда", взяв рукой, и постоянно будь со мной.
Когда «туда» я накончаю, – начни сосать, а я, кончая,
Обрызгаю твоё лицо, налью и в рот, да, и в лицо.
Потом подсунь своё очко, чтоб я лизал весь день его,
Я пальцами залезу в опу, когда лизать я буду опу.
А ты опять соси мой куй, облизав пот с яиц и с опы,
Когда захочешь ты, то сядь на него и двигай попой,
И в тот момент, когда кончая, – сядь на лицо, язык мокая,
И мокротой своей залей меня от опы до ушей.
Я в рот начну тебя "влюблять", а ты лишь будешь получать.
Когда сосать ты будешь куй, ты обтечёшь, кончая в рот,
Опять зальёшь моё лицо, а я лизать буду тебя
Только звезду и твои ножки и твою чёрную дыру.
Мы обмакая и течя, нальём друг в друга, и тогда:
Пойдём купаться всё любя, я снова кончу на тебя.
А после баньки снова – в рот возьмёшь и будешь ты сосать,
А я лизать буду опять твою всю мокрую звезду.
Оттрахав в "опу" теребя, в звезду любить буду тебя,
А ты лижи моё лицо, целуя каждый день, и всё.
На этом ампулке: «Конец», – сказал бы мой сейчас отец.
Но сколько можно ждать тебя, чтоб смог лизать я лишь тебя.
Приди быстрей, прошу тебя, "любить" хочу всегда,
Хочу лизать твою звезду, а также опу и ногу.
Вот, написавши этот «стих», я снова жду, когда ты вмиг
Придёшь ко мне, начнёшь сосать,
Когда смогу тебя "влюблять".
(Далее следует продолжения диалога)
– Теперь спрошу ещё тебя: «Но где же цифра 32?»
В каком пространстве или где она нас ждёт, когда и где?»
– Ты не спеши, ты задолбал, писать ведь ты уже устал,
И я устал; а цифры две, они лежат на твоём дне.
Его найди, потом – прочти, а завтра ты туда иди,
Скажи, что хочешь ты "влюблять" её в звезду и в рот давать.
Скажи ты также, чтоб она не лезла в душу и тогда
Скажи ты ей: «Пошли со мной, я буду только лишь с тобой».
Когда её ты возьмёшь, – прочти наш стих под сильный дождь.
И не забудь ты бросить пить, курить, трепаться и тупить.
Потом опять её лижи, ей в рот давай, её «люби»,
Налей ей в рот и пусть она будет «терпеть», твоя звезда.
Её ты в "опу" отлюби, потом на голову наложи,
И снова в "опу" ей засунь, оттрахай и в звезду засунь.
«Бери» её в звезду всегда, разов 2032-а,
И пусть она берёт в рот "уй", и всё течёт, как мистер «Дуй».
Когда звезду отлижешь ей – засунь ей в рот и пить налей,
Облей её, потом себя, лишь в опу трахая, любя.
Когда устанешь, то скажи, что пусть сосёт, а сам не спи,
Лижи её звезду и "опу", и налей ты ей в лицо.
Ну, что довольный будешь ты? Теперь иди, – цифры ищи.
Может поедешь ты куда, чтобы найти лишь: 32.
Потом скажи, что ты Роман и, что ты просто «обнырял»
Всё время и пространство тоже и что тебя всё время гложет,
Что хочешь ты её "влюблять", звезду и "опу" отлизать,
Что хочешь ей засунуть в рот и обкончавшись – снова в рот.
Давай, ищи, верней – читай и свои мысли накопляй,
Потом "люби", лижи и ты, и постоянно "её" «жри».
Ты обмочи свою башку в её зелёную звезду,
Потом засунь ей палец в рот, а куй – в задницу, идиот.
Надеюсь, я, что ты тогда, в конце концов, поймёшь меня,
Что надо делать лишь добро, чтоб быть счастливым уж давно,
Чтоб все могли тебе давать и чтоб собою наслаждать.
Найдя кассету 23-и, ты не поймёшь меня, пойми,
Ищи ты только 32-а, ну, а потом и я тебя
Начну искать и донимать, чтоб больше ты не смел бухать,
Чтоб больше ты не был лохом, и чтоб не лил на всех лохов,
Не трогай их, и ты тогда пойдёшь со мной туда, где я.
– И вот, я задолбался ждать, когда смогу её "влюблять",
Когда, когда, я не пойму, уже ждать больше не могу.
Болит башка и крышу рвёт, я – стопудовый идиот.
Скажи мне, Джек, в натуре, – где могу найти её, – в звезде?
– В звезде на полке, где пинал, её найдёшь. Ты не поня́л?
В блокноте, на листе, в письме, в тетрадке, у тебя, на дне.
Возьми блокнот, найди её, и завтра вылюби её,
Ты кончи в рот и отлижи её "ириську" и соски;
Налей в неё, «поешь» звезду, слижи её всю мокроту,
Засунь ей в рот, потом в звезду, потом и в опу, «угу-гу».
Всё, ты достал, закрой тетрадь. Ну сколько можно задавать?
Ты всё спросил, ну, а сам мне не сделал «то», – и я в грязьё.
– Ну, всё, давай, пойду в трезвяк, хоть я в натуре и дурак,
Быть может дела нам и нет в том, что закончился минет.
Бегущая строка в руке идёт к концу, и я уже
Устал писать, смотреть и петь, хочу лишь просто делать это:
Хочу «любить» её в звезду, лизать лицо и звезду,
Хочу я ноги облизать и в рот конкретно надавать.
Моя уже болит спина, совсем качается башка,
Желудок просится пожрать, а я хочу её «влюблять».
Но где ж найти и что сказать, чтобы дала она лизать?
Как объяснить, что я «влюблять» хочу, всё время – «25».
Она не знает, может быть, скажи ей во сне: «Иди ищи».
Пускай она ко мне придёт и мой онисюн в роток возьмёт,
Пускай раздвинет то очко, которое хочу давно,
Чтоб смог его я полизать, потом туда, чтоб накончать.
Ответь ещё, письмом ты мне, где мне её искать, – в грязье?
Я, стопудово, как дурак, она – лягушка, вот опять,
Стрела моя – моё письмо, которое пишу давно,
Уже я сказку начертил, а ты меня в неё вкати.
Прошу, вкати меня в неё, я, Джек, прошу тебя давно;
Я постараюсь бросить пить, курить, тупить и говорить.
Я тоже жрать уже хочу, но ручку я не отпущу,
Ведь я хочу звезду лизать, "любить" её в "опу" и в звезду.
Найди, прошу, и дай ответ, – когда начнётся «мой минет»,
Когда смогу её "влюблять", лизать звезду и в рот давать.
– Всё, закругляйся, задолбал, ты стихотворник и пинал.
Я твой не видел и не брал. Зачем же ты его искал?
Скрывайся от друзей подруг лишь только я, твой лучший друг
Спасибо, ты, что дал писать и хоть бы, что-нибудь понять.
Я не жалею ни о чём и ты получишь всё путём,
Путём лишь дружбы, а не лжи, ты это в натуре пойми.
А мясо есть, ты не спеши, когда полижешь – поспеши,
Купи потом копчёнки ты – и обожрись, меня пойми.
– Тебя я понял сто пудов, вся фишка в круге и кругом
Везде круги, они в дыму, об этом я тебе пишу.
– А ромб найти новый ты, лишь сможешь завтра, не спеши.
Спеши понять ты лишь меня, ведь я с тобой теперь всегда.
Крещенье ты ещё поймёшь тогда, когда её найдёшь,
Она тебя скрестит водой, а ты головкой и звездой.
Куда спешишь, я не пойму, зачем тебе бежать в трубу.
Ведь ты и так уже гниёшь и очень много не поймёшь:
Я всё же ручку зарядил и ничего не попроси –
Ни сил, ни жён, я не пижон, в той ручке кончился «вяжон».
– И вот, меня опять галяк, я эти дни живу вот так:
Хочу "влюблять" её, я жду и цифру 32-а ищу.
Ну, где она? Не знаю я. Лишь там, где сейчас моя звезда,
Где будет завтра и вчера, где есть сегодня и всегда.
Не знаю – сколько ещё ждать, но очень я хочу "влюблять",
Лизать звезду и в рот влюблять, и в опу, и в звезду влюблять,
Хочу лизать её трусы, холмы, груди, и все носки.
Меня «порвало», вот теперь мне нужно лишь найти удел.
Но где удел, я не пойму и сейчас сижу – себя «кришу»,
Вновь слышу, как болит спина, башка и «длинная» рука,
Которой я писал стишок на 99 строк.
И вот осталось отыскать ещё, наверно, цифр 5-ть.
А может даже, нет её там, где я знаю – всё моё;
Там, где не спит со мной барсук; там, где зелёный я, как друг.
И вот, пришёл сюда я, в лес, в который я забыл уж путь.
Надеясь, в то, что никогда не обрету свой я путь.
Писал, писал, и вот устал, её я всё ж не отыскал,
«Скришусь» я сегодня без неё и не оставлю ничего.
0.3.2.25. «Коды Джина – второй личности автора».
Кривая Джексона ведёт туда, куда тебя зовёт.
Быть этому или не быть, забыли этого спросить.
Качающая колыбель расскажет стражнику теперь
О жизни и её углах, а также о своих ногах.
Блуждающий – несущий Весть не скажет ей про то, что есть,
Он будет ждать, пока она разденется аж до гола.
Когда он кончит 20 раз, ну а она лишь …надцать аж, –
Он ей откроет тайны дверь и разрешит захлопнуть дверь.
0.3.2.26. «Закодированные предсказания 5-и личностей, как единой системы».
Сложился круг, квадрат сложился, и треугольник получился,
С тупым углом, конечно, верхним по переходам 31-ых;
Прямоугольники и ромбы ушли вовнутрь катакомбы
И воссоздали малый ромб, пока пустой – пока без той.
Соединения тех ромбов все стали вниз на катакомбы,
И изнутри, смотря в угольник, мы получили треугольник.
Двойной он стал, а ноги мёрзнут,
И может быть, пойдут на стужу,
Чтобы искать в натуре ромбик, который 3-м стал, умру же.
Ну, а внизу и сбоку тоже стоят пустые без мороза,
Они почти, как наш угольник,
Вот только острый треугольник,
А оболочка есть, конечно, она вокруг, она ведь вечность;
Она собой берёт начало и закрывает «покрывало».
Ищу, хочу, но всё не вижу, когда её я вдруг увижу,
Когда она мне скажет: «Ниже, лижи звезду мою пониже».
На убой её мне не хватает, постоянно всё напоминает.
Хоть одну бы мне, ведь их так много,
Где же найти мне мою «дорогу».
Может быть, я супер идиот, если так, то я в натуре лучший,
Ну, а те напились, и совсем,
По всем правилам движут в стиле «худший».
Ну, а я достал свой экземпляр,
Он рождался в муках и стал лучшим,
В смысле, правды – истины в натуре.
Ну, а те и вы, ну, что ж вы – а?
Я сошёл уже сума – вижу смысла целых два,
А вернее – языка, чтоб переводить слегка.
Даже я лишь иногда вижу 3-ий лишь слегка,
А когда башка кипит, – мне 4-ый говорит;
Чтобы пятого достать – нужно сильно накоплять,
Перестать курить, "влюбляться", даже спортом заниматься;
Только лишь, лежать мечтать и читать, потом – писать.
Я в натуре, идиот, это правда – я «урод».
Потому что все они не такие, как мои
Все четыре двойника, я свихнувшийся слегка.
Так считают все вокруг, даже преданные вдруг,
Предают меня затем, чтоб я умный стал совсем.
Их я всех могу понять, но не стану, «иху мать»,
А они меня понять, не сумеют, «иху мать».
Вот из опы я уже вылезаю в неглиже,
Вновь летая и ища то, что губит из плаща.
Я увиливаю вдруг и ищу единый круг.
Только где его искать? Знаю я – не нужно ждать,
Потому что его нет, в этом есть весь супер бред.
Я один, верней – вдвоём, иногда даже – втроём.
Ну, а впрочем, «иху мать», всё же я хочу "влюблять";
Лишь "влюблять" и жрать его, – круг блестящий, ё моё.
Я стихи, как и лучи разбросаю на кручи,
Там где я потом с котом расшифрую их с кнутом.
Вот, придя потом во мгле, мне расскажут о судьбе,
Я спрошу их ни о чём и уйду я с ним, с мечём.
Меч, а может быть, и мяч, кто-то сделается вскачь,
Убежит, протянув ноги, у самой моей дороги.
Дорог будет мне мой меч, им я выберу не Керчь,
Им я отрублю всем свет и все скажут: «Его нет».
Вот, потом, глубясь в звезду, я уеду по снегу,
А вернее – укачу – через время пролечу.
Вот, опять идут дожди, я стругаю вновь стихи,
Их читать не будут здесь, а за это – исчез.
Их прочли уже вовне, там их видят на коне,
Но сами расшифровать не посмеют в цифру 5-ть.
Я предсказывал себе, а сейчас – во время – вне,
Я предсказывать начал, тысячу строчек написал.
Если перечесть строки, то их будет – тысячи три,
Не считая тех, что здесь нету вовсе без помех.
Я крутил свои кусты, ударяя ими дни.
И наверно, накрутил: в битвах в будущем кружил.
Здесь сама ты не поймёшь, закодировал я стёж,
Чтоб меня вы забрали и накапали коды.
Те, кто тупо не поймут – ничего не разберут,
Или скажут: «Это бред», и не сделают «омлет»,
Кто поверит лишь, как я, что предсказывал лишь я,
А вернее – мы втроём, – с Джеком ну и с двойником,
Даже может, – вчетвером, ну а может – впятером;
Здесь язык 5-ти кодов, ты без нас не будь готов.
Ты не сможешь перевесть эту нашу супер-Весть,
