Читать книгу За порогом - Роман Караваев - Страница 1

Чудо противоречит не законам природы, а лишь

нашим представлениям о законах природы.

Аврелий Августин

Если суть наблюдаемого явления противоречит нашим

представлениям о нем, следует менять представления

Аксиома философии

Пролог

Завяз бы я, как муха в сиропе, и даже не заметил своей погибели, если бы не Никита. И то сказать, узел времени – штука коварная и непредсказуемая. Попавший в него новичок сразу перестает соображать, где он, когда он и вообще кто он. Грозило мне полное развоплощение на веки вечные, но тут мастер-наставник, образно говоря, ухватил меня за шкирку и выдернул в родной четырехмерный мир. Низкий поклон ему за это.

Пока я очухивался, Никита мягко скорректировал плоды моих экзерсисов и основательно прочистил мне мозги. В прямом смысле. А потом уже занялся доводкой восприятия.

Между прочим, весь этот дивный реализм наступил на меня восемь лет назад, когда моей старшей сестре Машке вздумалось, презрев застенчивость, вплотную познакомиться с еланским отшельником. Так у нас в деревне называли Никиту. И завертелось. Сначала с неба свалились пятеро добрых молодцев, испытателей «папки», ходивших за границы Солнечной системы. Не выгорело у них: наткнулись на непроницаемую преграду – Сферу, перекрывшую все выходы, но сделавшую из этой компании штучных суперменов. Правда, позже выяснилось, что не Сфера их так переиначила, а прокол пространства, то есть режим перемещения их корабля – «папки».

На первый-то взгляд Дмитрий Кобыш, Брюс Тернер, Виктор Хромов, Евгений Седых и Рафаил Дорин ничем от обычных людей не отличались. Пока не начинали действовать. И вот тут вдруг обнаруживалось, что могут они все! Хоть особняк среди тайги отгрохать, хоть летающую тарелку сварганить, хоть целую армию ухайдакать. Легко! Простым усилием воли.

Я тогда еще пацаном сопливым был, десяти лет отроду, и впечатление это на меня произвело невероятное. Самое сильное, наверно, после Никитиных уроков по боевому искусству. Это когда я уже почувствовал, что мышцы налились мощью, а тело стало отзываться на любое движение мысли. Для меня, малолетнего деревенского мальчонки, ничего, кроме шкодливых игр со сверстниками, не знавшего, такое пробуждение скрытых внутренних резервов уже являлось чудом. А тут вдруг добавились маги и чародеи! Полный улет!!!

Позже к ним присоединились еще четверо – Джек Клеменс с Вивьен Тараоки и Макс Клюев с Олегом Варчуком. Вивьен замкнула Круг, и каждый из новых моих знакомцев стал обладателем безграничных возможностей – естественно, по моим тогдашним наивным меркам. Адептом второго уровня. Корректировщиком земной действительности. Впрочем, скоро открылось, что Тараоки совсем из другой компании. Она, благодаря своим знаниям, упорству и прочим личным качествам, вместе с Бородиным, Тереховым и Славой Ли достигла еще больших высот – третьего порядка инициации, могущество их измерялось совсем иными величинами. И, наконец, Аристарх, он же Монах, нынешний муж моей мамы Прасковьи Кузьминишны, самый загадочный из Старших. Пределов его способностей не знает никто. Даже Бородин, безусловный научный авторитет среди наших Учителей. Аристарх – уникум, воспитанный тибетским ламой Лу Хтенгом.

Короче, собравшись вместе, Учителя затеяли бархатную юстировку эволюции. Сначала они «подтолкнули» правителей России и Америки к созданию целого флота «папок» для освоения Солнечной системы, учредив таким образом «родильный дом» ини (так Старшие называли первичных инициированных), а затем основали сеть школ, где подобные мне дети-индиго учились уму-разуму и постигали основы взаимодействия с Мирозданием.

Много чего случалось на этом тернистом пути. И разные мрачные субъекты типа генерала Медведева, страшась потери контроля за развитием событий, старались вставить палки в колеса вплоть до полного уничтожения воображаемого противника. И амбициозные деятели, вроде Говарда Эша, тщились обрести величие, иными словами, алкали сверхспособностей, не обладая необходимыми моральными устоями. И прыткие ученики – азартные последователи памятной всем питерской троицы Пысина-Пономарева-Сакова – творили иногда опасные эксперименты, грозившие деформацией мерности. Да, всякое бывало, но серьезными катаклизмами, слава Богу, не оборачивалось. И я начинаю подозревать: не кто иной, как Аристарх, удерживал ситуацию в безопасных рамках. Во всяком случае, именно он проводил краткие собеседования с каждым воспитанником после выпускного экзамена и, как я недавно узнал, именно он отбирал испытателей перед самыми первыми полетами ПП-1.

Когда очередь дошла до меня, Монах долго сидел молча, что-то там изучал в досье, составленном Наставником, прикидывал и так, и этак, иногда ощутимо напрягался, видимо, никаких особых талантов за время обучения я не обнаружил, и отчима сие обстоятельство то ли слегка беспокоило, то ли сильно раздражало. Наконец, он мазнул по моему лицу испытующим взглядом и вынес вердикт:

– Ты, Федор, просто идеал среднестатистического ини. Всего в тебе понемножку, без пиковых проявлений, зато твердо. Даже и не знаю… Впрочем, есть у тебя одно исключительное свойство. Из странствий по фракталу ты всегда возвращаешься точно в исходные координаты, даже если тебя забрасывают в неизведанные дали. Словно привязка к нашей реальности зашита в тебя намертво… – Монах уставился на меня, не мигая. – Это дорогого стоит. Не хочешь попробовать себя в роли гайдера?

– Сопровождать ныряльщиков? – неохотно спросил я.

Ныряльщиками у нас назывались удальцы, ходившие на тест в иные миры нашей ветви фрактала. Присматривать за ними – занятие почетное, но малоинтересное. Вот Никита, к примеру, был гайдером у своего меньшого братца Макса. Пока младшенький занимался коррекцией родовых линий в смежной реальности, погружаясь в обилие головокружительных авантюр, мастер-наставник отслеживал все его действия, готовый в любой момент прийти на помощь, а попросту говоря, забросил собственные дела и обеспечивал прикрытие. Унылая перспектива.

– Сопровождение – лишь один из аспектов, – усмехнулся Аристарх, легко считывая мои эмоции. – Основное – разведка. Фрактал бесконечен. Ты можешь оказаться в местах, которые и представить трудно. Кроме тебя, оттуда никому не выбраться. Ну, и спасательные операции – тоже вполне возможный вариант.

– Ага. – Я подобрался. – Значит, нужен специалист по чрезвычайным ситуациям?

– Можно и так сказать, – согласился отчим. – Занятие не для слабаков.

– Обмозговать надо. – Не то, чтобы я испугался ответственности, но как-то не по себе стало. Одно дело – работать в группе, чувствуя плечо товарища, и совсем другое – нырять в одиночку туда, чему и названия еще не придумано.

– Времени у тебя много. – Монах ободряюще улыбнулся. – Свободу выбора никто не отменял. Я всего лишь предложил дело, наиболее отвечающее твоим возможностям.

– Спасибо, учту, – буркнул я, поднялся со стула и вышел вон, ощущая затылком оценивающий взгляд Аристарха.

Отчим знал меня, как облупленного, поэтому я мимолетно удивился, чего это он так присматривается. А ну, как открыл во мне нечто новое, о чем я никогда и не догадывался, хотя, казалось бы, все латентные способности уже выявлены в процессе обучения. А вдруг?! Обидно же, когда твои одноклассники становятся механиками Мироздания или архитекторами звездных доменов, а ты годишься лишь на роль гайдера. Нет, можно, конечно, и среди галактик порезвиться, но толку-то, если призвание твое – прыгать с ветки на ветку, как птичка-воробей. Разумеется, не предел мечтаний. Хотя, с другой-то стороны, фрактал так же бесконечен, как и Вселенная, и сюрпризов с загадками в нем не меньше. В общем, есть над чем голову поломать.

Постепенно я успокоился и стал искать в предложенных обстоятельствах положительные моменты. Не так уж это скучно, убеждал я себя, посвятить лучшие годы жизни спасению заблудших, а заодно исследованию вариантов истории. Всё не на одном месте сидеть, как большинство жителей планеты, не преодолевших барьер раскрытия. Вот кому действительно не повезло. Никогда не узнают они о настоящем многообразии мира. А у меня впереди – иные реальности, которым нет числа. Ведь гайдер – это не только проводник, это еще и разведчик. Разведка, господа, требует острого ума и соответствующей реакции. Конечно, определенный риск исключить нельзя, но позвольте спросить: какой первопроходец не рискует? Таков его удел. Без отчаянных усилий не бывает открытий. К тому же я знал, что всегда могу рассчитывать на Старших. Чего лукавить? Не дадут они мне совсем пропасть, в критический момент вытащат. Вот такой получался героизм на мягкой подстилке.

Уговаривал я себя четыре дня и смирил-таки гордыню. Мироздание Мирозданием, только и земными делами кому-то заниматься надо. Почему бы не мне? Раз есть предрасположенность. Немало людей почли бы за счастье оказаться на моем месте.

Достигнув внутреннего равновесия, я сообщил Монаху о готовности приступить к работе. Для этого мне не понадобилось наносить ему визит, я просто послал короткий сигнал: «Согласен» и сразу получил ответ: «Верное решение. Не сомневался в тебе. Завтра в 7.00 – десятая аудитория».

Наутро, переступив порог означенного чертога, я обнаружил в нем довольно странную компанию – Вивьен Тараоки, Аристарха и восьмиклашку Клауса Гартнера, немца из группы Д общего курса. Росточек средний, глаза серые, нос прямой, голова по циркулю. Ну, ариец, словом. Белокурая бестия. Знал я этого пацана. Еще в прошлом году, едва стукнуло тринадцать, он просился в самостоятельный поиск. Что-то из истории Германии тридцатых годов прошлого века. Его тогда притормозили, сказали: мал еще и подготовлен неотчетливо. Видать, хлопчик упорство проявил, раз опять оказался поблизости от гайдера. Вон как глазенками зыркает и подбородок выпячивает. Будет стоять на своем, пока Учителей не убормочет. Занятие, надо сказать, не из легких. Особенно в случае с Вивьен и Аристархом. Этих буйными фантазиями не прошибешь, их интересуют только сверхзадачи. Однако информация-то между ними так и простреливает. Целыми пакетами. При всем желании не уследишь. Значит, Клаус их чем-то зацепил, и сейчас они оценивают идею и выстраивают траектории.

При моем появлении бурный обмен сразу иссяк, Монах приглашающее кивнул и негромко уронил:

– Присаживайся, Федор.

Я занял место рядом со Старшими, исподлобья глянул на Клауса, дескать, посмотрим, что ты за птица, но тот ухом не повел, сосредоточив внимание на руководстве. Вивьен мило улыбнулась и сбросила мне адресный микроинф, настолько адресный, что восьмиклашка даже эха не уловил. Зато я получил сразу всю конфигурацию.

Паренька сильно интересовал казус с возвышением и крахом Третьего Рейха, а особенно роль, сыгранная в этой драме так называемым Копьем Судьбы, или Копьем Лонгина. Он не без основания подозревал, что в какой-то, пока неизвестный момент времени настоящая реликвия была подменена на искусную подделку, поэтому мечты Адольфа Гитлера о мировом господстве разбились вдребезги. История пошла наперекосяк. Мое мнение на сей предмет серьезно отличалось от выводов Клауса – все войны против России всегда завершались бесславно независимо от существования у врага тех или иных амулетов, и тем не менее, я тут же поинтересовался, что это за копье такое. Разумеется, к началу прошлого века от копья остался один наконечник, но он действительно представлял собой весьма могущественную штуку.

Римский центурион Гай Кассий вонзил его меж ребер распятого Спасителя, нанеся удар по уже мертвому телу. Наконечник, обагрившись святой кровью, принял на себя еще и лавинный информационно-энергетический сброс, исторгнутый при рассечении плоти Иисуса, что привело к уникальной перестройке его структуры. Теперь, попав в руки человека, обладающего неукротимым стремлением к власти, наконечник непостижимым образом перекраивал реальность, меняя траектории событий и выстраивая их в полном соответствии с подсознательными желаниями обладателя. Недаром к исходу второго тысячелетия от Рождества Христова сложилось стойкое убеждение: тот, кто владеет Копьем Судьбы, правит миром. За примерами далеко ходить не требовалось. Оно побывало в руках у императора Константина, вождя гуннов Аттилы, Карла Великого, Фридриха Барбароссы, Наполеона и прочих менее известных, но не менее амбициозных вождей. Довольно внушительный перечень.

И Гитлер, истово веривший в собственную исключительность, отнюдь не пытался устоять перед соблазном. Наоборот, он сделал все, чтобы заполучить копье. Артефакт откликнулся на его призывы, а затем началось победное шествие фюрера по континенту. Возможно, лидеру германской нации удалось бы реализовать задуманное, если бы он остался глух к советам англосаксов и не попер на Россию. Это стало началом конца. Недоступная для понимания прагматичных европейцев страна сначала поддалась, оставляя на выжженной земле кровоточащие клочья, а потом, свирепо оскалясь, вышибла из завоевателей дух. В лучших традициях своей многовековой истории. «Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет!» Чтить надо заветы предков. Предупреждал ведь «железный канцлер» Отто фон Бисмарк: «Славян невозможно победить, мы убедились в этом за сотни лет». Умный был человек. Не послушали, сунулись, ну, и получили промеж ушей. Да так, что череп треснул… Впрочем, я отвлекся.

Клаус наш вознамерился проверить, как обстоят дела с Копьем Судьбы в других измерениях. Если в родном мире оригинал словно вырезали из ткани бытия, бесследно и вчистую, тем самым лишив претендентов на мировую корону всех мистических иллюзий, то в остальных ветвях фрактала – вполне вероятно! – он сохранился в неприкосновенности. Значит, можно посмотреть, как развивались события там, прийти к соответствующим выводам и на их основании разработать методику использования чудодейственных раритетов в собственных целях. Каких именно, Гартнер еще не придумал.

Заглотив предназначенный мне материал, я внутренне фыркнул и строптиво поинтересовался, в чем заключается моя задача.

– А самому не любопытно? – Монах прищурил один глаз.

– Можно найти занятие поувлекательней, - возразил я, сохраняя невозмутимость.

– Твоя функция – контроль, – напомнил Аристарх. – Следи, чтобы парнишка не зарывался. А в критической ситуации – под белы ручки и домой.

– Непременно! – я послал ему задушевную улыбку.

Малец силился воспринять, о чем это мы, но навыков не хватало. Сидел, хлопая ресницами, и переводил взгляд с одного на другого. Белобрысая макушка аж светилась от напряжения. Скорее всего, боялся, что не разрешат ему Старшие нырнуть в поиск. Хотя мог бы и сообразить, раз здесь присутствует гайдер, значит, благословление уже получено.

Первой сжалилась Вивьен.

– Клаус, – строго сказала она, нагоняя на восьмиклашку волну смирения, – твой выход в смежные реальности согласован. Однако, не забывай об осторожности. Надеюсь, правила ты затвердил. Прошу соблюдать их неукоснительно. Знакомься, – Тараоки повела рукой в мою сторону, – это Федор Плотников, ведущий. Будет за тобой присматривать и обеспечивать безопасность.

Парнишка истек облегченным вздохом, развернул, насколько мог, плечики и ликующе выпалил:

– Мы с Федором уже работали вместе. Год назад. Обошлось без нареканий.

– Тогда была моя практика, – недовольно буркнул я. – И ты ходил в группе. И нас страховали Наставники. Сейчас – все иначе. Ты отвечаешь за свои действия, я отвечаю за тебя. В полной мере. Ощущаешь разницу?

– Всегда готов! – Гартнер от избытка чувств сделался пунцовым. Ну, просто юный пионер из старого мульта про Чебурашку.

– Хорошо, – подвел итог Монах. – Идея сформулирована. Роли распределены. Вперед!

И мы с Клаусом очутились на берегу речушки, петляющей меж лугов, поросших буйным разноцветьем полевых цветов.

Глава 1

Сориентировался Клаус быстро, тут же полез выяснять, где мы и какой, собственно, год на дворе. Я не стал ему мешать, занялся своим делом, тем более, что гайдер обязан мгновенно вписываться в координаты.

Вектор этой реальности был смещен по отношению к нашему градусов на семнадцать. Точнее предстояло определить в процессе скольжения по оси времени. Начальный период высадки еще не позволял убедиться в абсолютной правильности привязки. Предстояла кропотливая работа. Я применил веерную локацию.

Более общие данные, снятые мной с ноосферы, говорили о том, что мир, куда мы нырнули, дестабилизирован местными политиками весьма основательно. Америка, вырвавшаяся здесь в мировые лидеры и полагавшая себя непогрешимой, косячила, как слон в посудной лавке. Ее глобальные интересы простирались на всю планету, и не существовало ни одного государства, которому США не предъявили бы беззастенчивых претензий. В попытках подогнать окружающую действительность под выгодные исключительно ей стандарты, нынешняя политическая элита Штатов не брезговала ничем.

Все началось с нападения на Югославию, мешавшую расширению зоны влияния англосаксов уже одним фактом своего существования. Силы НАТО под чутким руководством Пентагона «усмиряли» несчастную страну целых семьдесят восемь дней. За этот период на территорию союзной республики было сброшено более 20 000 бомб, использовано около 1000 крылатых ракет и применено 37 000 снарядов с головками из обедненного урана-238. Россия, к тому времени до предела ослабленная стараниями заокеанских советников, не смогла защитить единоверцев. Не смотря на обращение парламента Югославии о присоединении к союзу России и Белоруссии, полностью поддержанное Государственной Думой, президент Борис Ельцин заблокировал процесс.

Всецело ощутив вкус легкой победы и совершенной безнаказанности, Америка с ногами влезла на Ближний Восток. Запылали Афганистан, Ирак, Египет, Тунис, Ливия, а немного позже – Сирия. Этого показалось мало. В самом центре Европы, под незащищенным боком России, рухнул в расставленную ловушку народ Украины. Братья, одурманенные лживыми посулами, пошли против братьев. И вот тут самозваный гегемон пережил очень неприятный момент истины. Великая страна, хоть и раскинувшаяся на просторах Европы и Азии, но уже списанная западными стратегами со счетов, неожиданно показала зубы. Сначала, в самый разгар ликования по поводу успешного разрушения славянского единства, Россия бескровно вернула себе полуостров Крым, бессовестно отторгнутый при распаде Советского Союза и практически застолбленный Госдепом США под свои нужды; затем оказала существенную помощь народу Малороссии, вставшему стеной на пути националистов самого правого толка; и в довершение нанесла сокрушительный удар по скопищу отъявленных головорезов – самостийному исламскому государству на территории Сирии.