Читать книгу Академия святости - Роман Михайлович Алимов, Роман Алимов - Страница 1

Бом, бом, бом – громко забила полифония колоколов на будильнике телефона, чередуя тяжелые колокола с небольшими, но звонкими.

Нужно открыть глаза, – все еще темно, спит муж напротив, за окном скоро будет как в улье, гул от города, машин, очень не хочется вставать, – Обязательно нужно попасть на литургию, сегодня воскресенье.

Проверила детей в соседней комнате, поправила подушку младшему, подняла упавшее одеяло старшей и тихо прикрыла дверь.

Двадцать минут на утреннюю молитву, читать хочется, но глаза все еще закрываются:

– Бóже, ми́лостив бу́ди мне грéшному.

Первый поклон всегда сложнее остальных, спина побаливает от вчерашнего сидения за компьютером искала лекарства подешевле, ничего, второй поклон будет легче.

Веки опускаются:

– По памяти буду читать.

– Хотя лучше открыть глаза, засну еще.

Умыться, привести волосы в порядок, длинная юбка и платок, на все двадцать минут.

Тихий поворот ключа, закрыла дверь. До соседнего храма пешком около километра, там за дорогой заканчивается город и начинается деревня, плавно течет звон колоколов, правда немного запинается, наверное, сегодня новый алтарник на колокольне.

Проходя хозяйственный магазин на углу, вспомнила:

– Свет вроде бы выключила, а утюг?!!

– …Фух, утюг же не включала.

– Надо не забыть сегодня про школьное собрание выяснить, в прошлый раз не сдала деньги вовремя на фотографию.

– Все. Оставим попечение, время для души, Господи Иисусе Христе помилуй мя…

– Хм, надо будет на обратном пути масло купить, заканчивается, завтра утром на работу, бутерброды приготовить мужу. Ой, деньги, то взяла?

Нащупав в сумке кошелек, провела по молнии:

– Точно, есть!

– Вот ведь дуреха, иду в святое место, а мысли, эх Душе моя, душе моя, что спиши.

– Господи Иисусе Христе помилуй мя! Господи Иисусе Христе…

В полумраке улиц не разобрать лиц, только видно, как к белым воротам медленно приближаются очертания прихожан, со всех сторон, почти как капли, соединяющиеся в ручеек у главного входа храма.

Внутри запах ладана, чтец отчетливо произносит:

– Услышь, Господи, слова мои, уразумей помышления мои.

Внемли гласу вопля моего, Царь мой и Бог мой! ибо я к Тебе молюсь.

Господи! рано услышь голос мой, – рано предстану пред Тобою, и буду ожидать, ибо Ты Бог, не любящий беззакония; у Тебя не водворится злой.

Подходя к змейке людей в сторону алтаря: – Займу очередь на исповедь, а то еще глядишь, не причастят.

Выходит священник, благословляет всех по очереди, подходит к аналою и читает молитву:

– Бо́же, Спаси́телю на́ш, И́же проро́ком Твои́м Нафа́ном пока́явшемуся Дави́ду о свои́х согреше́ниих оставле́ние дарова́вый, и Манасси́ину в покая́ние моли́тву прие́мый, Са́м и раба́ Твоего́.

– Произносите свои имена, – громко произнес священник.

Я: Екатерина.

Священник: ка́ющагося о ни́хже соде́ла согреше́ниих, приими́…

Подходит очередь, рассказываю подробно об отношениях с мужем, как на работе дела не складываются с коллегой у него, а мы ссоримся из-за этого, как трудно одной дома с детьми.

Священник выслушивает и объясняет, что именно нужно исповедовать, как правильно готовиться, что не стоит описывать целиком ситуацию если нет необходимости, каяться в грехе, который сделала. Например, осуждала коллегу, завидовала подруге, купившей новое платье, потеряла мир от гнева, когда делала уроки с дочкой.

Накладывает мне на голову епитрахиль и разрешает в молитве.

Пока стою склонившись, думаю: —Не сказала о детях, да и зачем это ему, батюшкам, итак, не сладко, столько людей приходит со скорбями, у многих сложнее все, чем у меня, главное исповедовала что хотела. Господи помоги мне исправить злое сердце! Помоги не осуждать, укрепи веру, дай терпения, помоги мужу!

– Фух, – иду со спокойным сердцем в сторонку к большому напольному подсвечнику.

В трех шагах стоит пожилая женщина с красивым лицом в длинной черной юбке, серой кофте, на голове темный платок с кисточками по краям.

Она, что-то говорит шепотом и складывая руки лодочкой часто кланяется, затем снова, что-то проговаривает и кланяется, все это не в такт службе.

Стою и думаю о Христе:

– Сколько он вытерпел на кресте, что такое принять на себя грехи мира, этого мне не понять, наверное не самое сложное было висеть с раздробленными кистями рук, задыхаясь от жажды и сдавливания внутри, а грехи, мои грехи, которые я еще и не совершила пока, а Он уже знал обо мне, о том, какая я, буду я стараться исправить себя или заглушать совесть, буду наслаждаться моментом страсти или вспомню, может не стоит?

– Господи Иисусе Христе, помилуй!

Вдруг женщина мгновенно поворачивается, от чего кисточки на платке летят как стая мух и глядя точно в глаза, произносит:

– Он понес твой грех, а ты помогай нести крест!

Так же быстро отворачивается и продолжает несуразные поклоны. Хор почему-то перестает петь, видимо какая-то заминка в алтаре.

Я тоже останавливаю мысли и пытаюсь понять, о чем это говорит женщина, становится не по себе от слов, пытаюсь молиться:

– Господи Иисусе Христе! Господи Иисусе Христе!

Медленно проходит диакон с кадилом, запахло смолой и лесом, южным горным лесом, когда жара, а под деревом прохладно, шелестят иголки на сосне, обдавая ароматом.

Из леса в храм, вернул тот же женский голос:

– Благодать всегда укрепляет перед скорбями!

Дама с красивым лицом быстро удаляется, черная юбка покачивается от сквозняка у входных дверей:

–Кто она, – странное ощущение в сердце от этих слов, – откуда она знает о чем я думаю? Стою в растерянности, идет служба.

Час или два пролетели как секунда, мысли о Христе, о странной пожилой женщине: —Хочу молиться и любить, искренне любить каждого, кто стоит рядом. Уже нет печалей, рутины и забот внутри, как в детстве, когда есть необъятный мир, деревья великаны и все вокруг друзья. Откуда это во мне?

Скрестив руки идут к чаше.

– Причащается раба Божия, как ваше имя?

– Екатерина.

Отхожу в сторонку и запиваю, чувствую, как разливается по телу что-то невероятное. Лишь бы не спугнуть, отошла, стою и боюсь пошевелиться, чтобы не прогнать То, что сейчас во мне, или это я сама радость или это мне кажется? Нет, это нельзя придумать, оно есть и сейчас сердце заполняется Им, но чем, что там происходит? Как будто из чайника слегка теплого, который предварительно наполнили невидимой, но ощутимой любовью и добротой, налили в чашу сердца. Как это?

Благодарственные молитвы стояла не шевелясь, в облаке из этого чуда, радость распирала сердце, как будто надутый шар, который сейчас лопнет, но от этого взрыва точно знаю, всем вокруг станет также радостно и хорошо! Как бы поделиться с каждым вокруг, как передать это?

Слабо помню, как шла домой, внутри все горело, даже до легкой усталости. – Можно ли устать от радости и любви? Может как в детстве, когда долго смеешься с добрыми друзьями и уже не можешь, но все еще смешно?

Очнулась в магазине с пачкой масла в корзинке, как же оказывается приятно погасить раздражительность, например грубоватого кассира, погасить внутри себя, не дать этому огню разгораться, кассиру тоже трудно, люди, очередь, мало кто улыбнется или скажет доброе слово.

Летела почти на крыльях, ощущая каждой клеточкой тела и души Это, то, что исходит из сердца, даже замешкалась на пешеходном переходе, выругался таксист, в ответ улыбнулась.

Мысли о Христе и почему-то о Его словах:

– Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою?

– Откуда у меня она? Евангелие редко открываю, странное сегодня утро.

Подходя к подъезду глаз зацепился за тревожный объект возле дверей, машина Скорой помощи.

Вбегая по ступенькам, лифт слишком долго ждать, мысленно почти кричала: —Только бы не к нам! Господи, только не к нам!

В голове как кадры кинопленки: —Знакомство с мужем, фата, свадьба, я с животом и мы радостные ждем малыша. Грубо толкают в автобусе, падаю, адская боль и слезы, я в больнице, врач в маске и слова, – У вас никогда не будет детей!

Дальше ссоры с мужем и как итог горя, через несколько лет, детский дом, выходим сразу с двумя конвертиками шевелящегося в них счастья!

Пробегая очередной этаж, пробежал образ:

– Дети растут, мы на море, младший, Лешенька начинает вдруг тонуть, головная боль и рвота, проблемы с рукой и улыбкой, мы в больнице, ему ставят страшный диагноз – инсульт.

Годы мучений, болей, нарушение зрения и судороги, приступы, таблетки, врачи и постоянный страх! Приход в церковь…

Подбегая к пятому этажу, мгновенно открываю ключом дверь, вбегаю запыхавшаяся в детскую, Лешка спит у сестры на кровати, в ногах, наверное, страшный сон приснился. Почти как у меня сейчас!

Медленно сползаю по стене на корточки и плача, уже в слух произношу:

– Прости меня Господи за маловерие, благодарю, что не сегодня!