Книжица наших забав

Оглавление

Роман Шмараков. Книжица наших забав

Предисловие

I. Об адских конях, а также немного о коровах того же рода

II. О мешках, гробах, кроватях и всякого рода емкостях, а также о том, что с ними и в них происходит

III. О животных, включенных в эту классификацию, и некоторых других

IV. О чудесных статуях и головах, и среди прочего – о браках с языческими божествами

V. О снах, видениях и разных предсказаниях

VI. О том, что творится ночью

VII. О дурном обществе

VIII. О справедливости, искушении и их встрече

IX. О строгании палок в воскресенье и других опрометчивых поступках

X. О знаках и явлениях

XI. О смерти и других превратностях

XII. О нежеланных гостях

XIII. О достопамятных речениях

XIV. О тщетных надеждах, неосновательных сомнениях и прочих вещах, кои не поместились в предыдущих главах нашей книги

Библиография

Сокращения

Персоналии[65]

Примечания

Отрывок из книги

Эта книга, название для которой заимствовано в переписке Вильгельма из Эбельхольта, составлена из анекдотов в старом смысле слова, то есть «коротких рассказов о примечательном случае»: своего рода средневековый table-talk, флорилегий из латинских авторов XI–XIII вв. У меня не было ни научных, ни популяризаторских намерений. Из трех задач, которые стоят перед любым оратором, – научить, взволновать, усладить (docere, movere, delectare) – я заботился лишь о последней и буду доволен, решив ее хотя бы отчасти, так что, если читатель научится из этой книги чему-то полезному, это случайно.

Я старался ограничиваться авторами, доныне не переведенными на русский язык. По этой причине читатель не найдет здесь, например, анекдотов из «Хроники» Салимбене, при всех их достоинствах. В большинстве случаев я даю не точные переводы, а пересказы, в которых стараюсь соблюдать краткость, самую учтивую из добродетелей стиля, и не слишком отступать от тона, свойственного оригиналу; однако иной раз читатель будет слышать не только голос Цезария Гейстербахского или Герберта Клервоского, но и мой. Причиной этому – не метод, но темперамент: иногда мне не удавалось удержаться. Во всяком случае, читатель везде найдет точные ссылки, так что всегда есть возможность заглянуть в оригинал и убедиться, точно ли это там написано.

.....

Он вернулся к исповеди, прилежней прежнего перебирая в памяти дела и мирской своей жизни, и монашеской. Но рассказ его был прерван новым стенаньем, и жалобный голос его, не знаю, к кому обращенный, молвил: «Зачем ты мне мешаешь, зачем прерываешь мою речь? Или говори, что я хочу сказать, или дай мне молвить». Я спросил, с кем он говорит. «Стал над моей головой[4] муж, мне неведомый, который перечисляет все дурные дела, совершенные мною. Говорит он правду, но мне самому исповедать их не дает». Я сказал ему, что и это демон, и увещевал больного не отступать от своего намерения. Он продолжил, то исповедаясь, то сетуя на демонов, словами и ударами заграждающих ему уста. Почти сорок раз прерывалась его исповедь: с таким-то упорством сражается враг, жадный до человеческой гибели. Тянулось наше сражение от первого часа дня до часа третьего. Наконец мы победили, а лучше сказать – победил Тот, без Кого не одолеть злого духа. По окончании исповеди мы спросили, видит ли он коня: он боязливо поднял голову, огляделся и со слезами радости сказал: “Клянусь жизнью отца моего, больше не показывается”. Спросил я и о дурном советчике, который мешал его исповеди. “И он исчез”, отвечал больной. Больше ничто его не тревожило. Он прожил весь тот день и следующую ночь, а на другой день около шестого часа умер мирно» (Petr. Ven. De mir. I. 6).

Эллебод, постельничий архиепископа Реймсского, послан был в Аррас. В полдень они со слугой приближались к какой-то роще. Слуга, ехавший впереди, заслышал шум, словно ржанье коней, звон оружия и воинский клич. Он поворотил назад и сказал Эллебоду, что и конь его, и он сам дальше идти боятся, что роща полна душами умерших и демонами и что он сам слышал, как они говорят: «Достался нам аршский приор, а скоро получим и архиепископа Реймсского». Эллебод советовал ему перекреститься и ехать дальше. Проезжая мимо рощи, он слышал неясные голоса, скрежет оружья и конское ржанье, а вернувшись в Реймс, застал архиепископа при смерти. Из сего можно заключить, что его похитили эти духи и что кони, на которых скачут души мертвых, – на деле демоны, принимающие облик коней (Helin. De cogn. 12)[5].

.....