Читать книгу Конечная станция - Роман Смородский - Страница 1

Когда человек, страдающий фобией, видит что-то, что заставляет его внутренности сжаться с мерзким холодком, он не всегда способен отвести взгляд. Это может быть полураздавленная гусеница, пытающаяся ползти, оставляя за собой след из густой желтоватой жижи. Зияющая чернота за приоткрытой дверцей шкафа в темноте глубокой безлунной ночи. Или даже просто картинка на экране монитора с изображением множества бескровно-красноватых отверстий в чьей-то руке. Есть в таких вещах некоторая отталкивающая притягательность, срабатывающая на некоторых людях как магнит для наполненного страхом взгляда. Именно такой взгляд был в ту минуту у Тани, замершей у аквариума с живой рыбой в супермаркете.

Рыбам было тесно и душно, они беспорядочно и бессмысленно толкались скользкими боками, выпучив пустые глаза в немом крике. К этим глазам и был прикован ее взгляд, блуждая от рыбины к рыбине. Но вот он остановился на одной и уже не мог сдвинуться к следующей. У этой рыбы глаза были самыми пустыми, самыми мутными, самыми ужасными. У той рыбы, что перевернулась и всплыла брюхом кверху.

В аквариум плюхнулся сачок, заставив тех его узников, что еще цеплялись за свою жизнь, засуетиться вдвойне суматошно. Одно привычное движение – и мертвая рыба уже в воздухе, скрылась вместе с сачком по ту сторону своей стеклянной тюрьмы.

Так, должно быть, и возносятся на небеса люди. Должно быть, всего на секунду, прежде чем отправиться гнить к прочему мусору.

"Поезд", – всплыла кверху брюхом мысль, заставив девушку наконец отвести взгляд и направиться к выходу, так ничего и не взяв.

Ей срочно нужно было купить билет.

***

Гуля приоткрыла глаза и уставилась в потолок. Спать ей больше не хотелось, но так же не хотелось и шевелиться. Собственная голова казалась неподъемно тяжелой – должно быть, спала девушка очень долго. Мерное покачивание поезда и ритмичный стук его колес тоже не располагали к тому, чтобы встать. Далеко не сразу, медленно, как капли из плохо закрученного крана, ее голову наполняли мысли. Неспокойные, тревожные мысли, одна из которых, появившись, тут же взяла верх над остальными. Не успев еще испугаться, Гуля попыталась найти ей ответ, но не смогла. И вот тогда ей и завладела паника. Девушка рывком поднялась на локтях и схватилась за лежавшую под боком вместительную кожаную сумку, обводя купе взглядом широко раскрытых глаз и рваными вдохами заглатывая тяжелый пыльный воздух.

Она не помнила, как легла спать в прошлый раз. В одежде и в обуви? Прямо на голую полку, не постелив даже матрас? Невозможно. Гуля прижала ладонь основанием ко лбу. У нее вырвался тихий стон. Что она вообще помнила? Вот она говорила по телефону с мамой, а вот поехала на вокзал, чтобы купить билет…но куда? Стук колес становился быстрее. Поезд набирал скорость.

На полке напротив, спиной к Гуле, лежала незнакомка с рыжими волосами в ярко-красной клетчатой рубашке. На нижней полке, прислонившись спиной к стене и прижав колени к подбородку, сидела еще одна девушка, одетая в белую блузку и черные брюки. По взгляду Гуля сразу поняла, что та напугана не меньше нее, и тоже мало что понимает, но с ее губ все же сорвался вопрос:

– Где мы?

– Я не знаю, – тихо ответила девушка, не глядя на собеседницу. – Здесь все умирает. Но ничто не умирает до конца.

К горлу Гули подкатила тошнота. Она перевернулась на живот и взглянула в окно в слабой надежде хотя бы примерно понять, где находится. Но проносящийся за ним пейзаж, конечно же, был ей не знаком – каменистая пустошь с редкими валунами и невысокими мертвыми деревьями. Серость и пустота повсюду, насколько хватало обзора.

– Никого нет, – снова подала едва слышный за шумом движущегося состава голос девушка с нижней полки.

– Что?! – переспросила Гуля несколько громче, чем хотела.

– Никого нет, – отрешенно повторила незнакомка.

Рыжая девушка с верхней полки приподняла голову и замерла на несколько секунд, словно пытаясь что-то вспомнить. Затем она резко развернулась и встретилась взглядом с Гулей. Ее глаза наполнились слезами а рот открылся, но беззвучно закрылся вновь. Гуля вдруг подумала, что хорошо ее понимает. Ситуация складывалась не из тех, где легко сформулировать правильный вопрос.

***

Какое-то время Лика плакала почти беззвучно, лишь шмыгая носом и размазывая слезы по округлым, будто детским щекам. Черноволосая девушка с восточной жилкой в лице, занимавшая верхнюю полку напротив, растерянно переводила взгляд с ее раскрасневшегося лица на окно и обратно. На полке под ней лежала еще одна незнакомка, накрытая по плечи одеялом. Ее рот был приоткрыт, одна рука закинута за голову, а вторая безжизненно свесилась до пола. Мертва, – решила Лика и заплакала громче, перебивая стук колес.

– Ну что ты, – предприняла нерешительную попытку успокоить ее соседка напротив. Тише, тише.

– Хочу домой, – прерывисто озвучила свою единственную мысль Лика сквозь всхлипы. – Дима меня потеряет…

– Никого нет, – раздался тихий голос с полки под ней.

Эта реплика стала последней каплей. Лика судорожно вцепилась в складную опору и завыла в голос. И тут мертвая девушка снизу всхрапнула и открыла сонные глаза.

***

Рине, как и остальным, потребовалось несколько секунд, чтобы хоть немного сориентироваться в обстановке. Она сбросила одеяло и села, спустив ноги в кедах на пол.

– Как…– она не закончила свой вопрос и на секунду закрыла лицо руками, слегка надавив пальцами на глаза. – Что… Где…

Рыдания рыжей незнакомки раздражали, мешали сосредоточиться на ситуации. А еще раздражал ее взгляд – она уставилась на Рину с перекошенным от страха лицом, будто увидела привидение. Реакция не заставила себя долго ждать. Без раздумий, на автомате Рина поднялась на ноги, притянула рыжую дрянь к себе за ворот рубашки (верхняя пуговица оторвалась и отскочила куда-то под полку) и влепила ей мощную оплеуху. Отчасти это помогло – та наконец заткнулась и только продолжала шумно всхлипывать, ошарашенно уставясь на агрессоршу. По ее левой щеке растекался след от удара, еще более красный, чем само ее заплаканное лицо. Рина отпустила ее и окинула взглядом лица всех трех своих соседок по купе. По ним сразу стало ясно, что удовлетворительного ответа она не получит, но свой вопрос она все же озвучила:

– Какого хрена, вашу мать, здесь происходит?!

Ответом ей был только мерный стук колес.

***

Не дождавшись ответа, высокая незнакомка в голубом джемпере рывком распахнула дверь в купе и исчезла в коридоре, оставив после себя клубы пыли, кружащиеся в лучах закатного солнца. Гуля слезла с полки, тихо чихнув в ладонь, еще раз окинула взглядом оставшихся соседок и поспешила за ней, по привычке повесив сумку на плечо. У нее не было ни одной дельной мысли касаемо того, что можно предпринять в такой ситуации, так что она решила просто следовать за кем-то, кто казался более уверенным.

Бумагу с расписанием станций девушкам найти не удалось. В купе проводника тоже никого не оказалось. У входа стоял понуро сгорбившийся мешок с постельным бельем, а на столике – надорванная с краю упаковка пластиковых бутылок воды с выцветшими до неузнаваемости этикетками. Одна бутылка, почти полная, лежала рядом, перекатываясь по гладкой столешнице. Сиденье покрывал заметный невооруженным глазом слой пыли.

– Может, в соседнем вагоне..? – нерешительно предположила Гуля.

Но дверь в соседний вагон оказалась заперта. Воздух в тамбуре был чуть посвежее. Вероятно, поэтому девушки, не сговариваясь, решили там задержаться. Негласная лидерша мрачно мерила шагами тесное пространство, вглядываясь то в одно, то в другое окошко. Гуля же вжималась спиной в запертую дверь, стараясь как можно меньше мешать проходу.

– Я рву стоп-кран, – возвестила ее попутчица.

Гуля хотела было возразить против остановки посреди неизвестной пустоши, но не успела – раздался металлический скрежет и…

***

…и красная металлическая ручка осталась в ее руке, оторванная от проржавевшего насквозь крепления. Несколько секунд Рина неотрывно смотрела на нее, отказываясь верить своим глазам, прежде чем размахнуться и с грохотом бросить об пол. Оставалась последняя надежда, хоть и слабая – что в других купе найдутся люди, способные объяснить, куда едет поезд и как они оказались на нем. Черноволосая прилипала снова последовала за ней, но Рине было все равно. Ее интересовали только ответы.

Купе номер один. Заперто. Бух-бух-бух, – врезался в дверь кулак Рины. Несколько секунд она напрягала слух, пытаясь различить хотя бы звук с той стороны. Тщетно. Очевидно, за дверью никого не было.

С купе номер два им повезло чуть больше. Дверь тоже была заперта и на стук там тоже никто не отозвался, но звук с той стороны определенно был. Тихий-тихий звук плача.

– Эй! – крикнула прилипала и забарабанила в дверь с неожиданной энергичностью. – Откройте, пожалуйста! Мы хотим поговорить!

Никакой реакции. Оставив ее ломиться в одиночестве, Рина перешла к следующей двери. Уже подняв было руку, чтобы постучать, она замерла, прислушиваясь, и тут же почувствовала, как поднимаются дыбом волоски на задней стороне ее шеи.

Из-за двери доносился приглушенный смех.

В данной ситуации он звучал…странно. Противоестественно. Что-то в этом звуке наполняло ее иррациональным первобытным страхом, которому она была не в силах найти объяснение. Ноги сами понесли ее дальше по коридору. К счастью, уже в полуметре от двери с цифрой III жуткий смех больше не был слышен.

Из четвертого купе доносились тихие звуки ударов, будто кто-то из последних сил бился головой то ли об столик, то ли об стену.

– Мы можем помочь! – соврала сквозь дверь снова присоединившаяся к Рине попутчица. – Откройте! Вы меня слышите? Откройте!

Стук прекратился, но через несколько секунд возобновился чуть громче, чем был. Другой реакции с той стороны двери не последовало.

В купе номер пять что-то негромко рычало. "Собака, – подумала было Рина, но тут же отмела эту мысль. – Нет, собаки так не рычат. Скорее как будто…"

Как будто кто-то неумело пытался собаку изобразить. Девушки переглянулись и, не сговариваясь, перешли к шестому купе. Его дверь встретила их тишиной – почти облегчение по сравнению с предыдущими. Уже совсем без надежды Рина дернула дверь за ручку и дважды грохнула в нее кулаком – скорее чтобы спустить пар, нежели ожидая получить ответ. Но ответ последовал – два таких же удара с другой стороны, заставившие Рину отскочить назад от неожиданности. Ручка двери дернулась, будто кто-то попытался открыть ее изнутри, забыв отпереть замок.

– Там кто-то есть? – громко спросила ее попутчица.

– Там кто-то есть? – эхом отозвался голос из-за двери, очевидно, но плохо копируя тембр и интонацию.

Ручка дернулась снова.

– Это не смешно! – со злостью за свой испуг крикнула Рина и ударила дверь ногой.

– Это не смешно! – повторил голос и что-то глухо врезалось в дверь изнутри. – Там кто-то есть? Это не смешно!

Бух-бух, – два удара, в точности повторяющих ее собственные. Снова дернулась ручка. Рина подумала, что сходит с ума. Она никогда не была особо пугливой, но мысли о том, кто или что может выйти из шестого купе, погнали ее к единственному месту, где можно было от него отгородиться.

– Там кто-то есть? – неслись ей в спину приглушенные крики. – Это не смешно!

У седьмой двери девушки даже не остановились. Им слишком хотелось оказаться хотя бы в относительной безопасности.

***

Лика, так и не сумев успокоиться до конца, все же слезла со своей полки и собиралась присоединиться к своим более решительным соседкам, но как раз столкнулась с ними в дверном проеме. Одного взгляда на их лица ей хватило, чтобы спешно отступить. Нижняя челюсть вновь задрожала, предвещая еще один истерический приступ.

Та, что повыше, русая, вломилась внутрь первой и не глядя рванула дверь влево, ударив в плечо и прижав на секунду к косяку вскрикнувшую от боли черненькую спутницу. Еще секунда суматошных телодвижений в тесноте – и дверь наконец грохнула об косяк. Щелкнул замок, окончательно отгораживая четырех попутчиц от неведомой угрозы по ту сторону. Черноволосая проскользнула мимо Лики и забралась на свободную нижнюю полку с ногами, прямо в обуви, потирая ушибленное плечо и прижавшись спиной к окну. Что бы их ни преследовало, она явно хотела быть от этого как можно дальше. Другая девушка напротив, прильнула к запертой двери ухом, обводя купе полубезумным взглядом, словно лихорадочно просчитывала, что можно предпринять, если с той стороны послышится что-то угрожающее. Но тишину нарушало лишь их громкое дыхание и будто чуть замедлившийся стук колес. Лика закрыла рот руками, тщетно пытаясь не всхлипывать.

Спустя бесконечно долгую минуту русая девушка отлипла от двери и присела на правую полку, потирая пальцами напряженное лицо.

– Чт-т-то т-т-там? – с трудом выдавила из себя Лика, чуть оторвав от лица ладони.

– Нихера хорошего, – отрезала русая и прикусила кончик своего большого пальца, но тут же раздраженно отдернула руку. – Там кто-то есть. Но помощи не будет.

– Никого нет, – раздался слабый, как будто очень усталый голос молчаливой блондинки, за все это время не пошевелившей и пальцем.

– А я сказала, там кто-то есть! – рявкнула на нее высокая девушка и подалась было вперед, явно с недобрыми намерениями, но закончить движение не успела.

Ее придавило к сиденью одновременно инерцией и жутким металлическим визгом. Поезд затормозил и так резко, как это только возможно для поезда. Все четыре пары глаз обратились в окно. За ним были обшарпанные дома, тяжко нагроможденные друг на друга.

"Цивилизация, – сладко стукнуло в голове Лики. – Люди. Помощь".

Высокая девушка в голубом джемпере, похоже, подумала о том же и напрочь забыла о своем раздражении. Она поднялась с полки, но тут же замерла в нерешительности. Глядя на нее, замерла и черноволосая, спустившая было ноги на пол. Теперь все взгляды были обращены на дверь. Да, теперь она отделяла их от свободы. Но вместе с тем она по-прежнему отделяла их от страшного "кого-то".

Теперь драгоценные секунды летели с ошеломляющей скоростью. Никто не знал, как долго простоит на станции поезд. Вероятно, именно мысль об этом подстегнула голубой джемпер. Она взялась за ручку, осторожно, будто боясь, что та ударит ее током, и прошептала, обращаясь к остальным: